Осторожно! Мины! Шакилов Александр

Глава 28

ТИПИ ЙАНПА

Хозяйка трамвая говорила, что на Другой Стороне совсем нет мин. Поверить в это было нелегко. Стас вспомнил беседы с Отшельником — только это убедило его в том, что старуха, возможно, не лжет.

Стас прислушался к себе.

И что он услышал? А то, что Лиза близко. Руку протяни — и коснешься ее золотых волос. А значит, надо бежать. Бежать, не глядя под ноги!

Или хотя бы быстро идти.

На Старом Соколе прощальный подарок хозяйки трамвая. Она сказала: «Милок, у вас такие не растут, экипировка очень удобная, проверенная войной, Вьетнам, шестьдесят девятый год двадцатого века». Стас мало что понял, но переспрашивать не стал. Ясно же, что ему подарили добротный жилет гранатометчика и пистолетный ремень из натуральной кожи. Перед тем как отправиться к Стене, Стас рассовал по карманам жилета РГД-5, сорванные с гранатового дерева, а поверх ремня повесил бандольеры, в которых чудно поместились магазины к ПМ. Во фляжный чехол он засунул одноквартовую флягу — вместо бурдюка.

Все это перенеслось вместе со Стасом на Другую Сторону, оказавшись в соседнем «жарочном шкафу». Ну да какая разница? Главное — все цело, без потерь.

— Вжарь им, сынок! Ты сумеешь, я знаю!

Старый Сокол вышел в коридор. Позади со скрипом закрылась дверь.

И тут же он услышал жужжание. Для шмелей вроде не сезон, скоро снегом заметет междутропье. Сокол вертел головой, пытаясь понять, откуда исходит звук. А жужжал, как оказалось, совсем крохотный белый вертолетик, зависший у самого потолка и потому не сразу замеченный Стасом. Такой не то что минное поле не засеет — нормальную гранату не сбросит. Странное создание, в родных местах Стаса такие не летают.

Вертолеты вообще большая редкость. Сокол лишь однажды участвовал в уничтожении почти созревшего винтокрыла. Лосиная Ресница высмотрел скопление ворон на крыше в квартале от дома така. Если бы падальщики слетелись где-нибудь в междутропье, он не обратил бы внимания: подумаешь, пируют на трупе лося или тигра. Но крыша дома? Это подозрительно! Короче говоря, на той крыше обнаружился вертолет — неказистый, всего на треть покрытый камуфляжной краской, с едва сформированными лопастями. Еще бы недельку — и одним врагом племени стало бы больше. Вертолет обложили противотанковыми минами и подорвали.

Но то был большой враг, страшный. А этот, у потолка, — маленький, его бояться стыдно. Там, где у нормальных вертолетов фонарь из бронестекла, выдвинулось что-то блестящее — вспышка на мгновение ослепила Стаса, он непроизвольно отвернулся. Жужжание стало громче. Что-то кольнуло левый висок, будто пчела ужалила. И сразу боль отпустила, Стас даже засомневался, кусал ли его вообще кто-то — может, просто показалось?

Он осторожно взглянул на вертолетик, который завис в паре метров от его головы. Из вертолетика раздался голос:

— Сканирование завершено. Вы — личность без гражданства. Согласно пункту первому и второму Закона о гражданстве вы должны немедленно явиться в ближайший полицейский участок, чтобы…

— Да иди ты…

Вертолетик резко взмыл вверх, почуяв, что Соколу не до шуток. С безопасного расстояния он продолжил вещать:

— Вам имплантирован вербальный чип. Это ваш первый шаг к получению гражданства. Но вы находитесь на территории режимного объекта, вы должны сдаться службе безопасности, иначе…

Не обращая внимания на назойливую вертушку, Стас двинул по тускло освещенному коридору. Вдоль стен тянулись жилы кабелей, кое-где попадались двери без ручек и замков. Белый вертолет летел следом.

Сокол не успел пройти и десятка метров, когда путь ему преградил чернокожий человек — он вышел из ниши в стене. Воин племени Обожженных Бедер? У них там все чернокожие… Не похож, слишком маленький и худой. И одет странно — в блестящие, гладкие шкуры.

Вертолетик тут же потерял интерес к Стасу — жужжание его вскоре затихло вдалеке. Вот тут бы и задуматься, почему так случилось, но Старому Соколу было не до того. Потому что чернокожий мужчина шагнул к нему и улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы:

— Привет, братишка! Как твое ничего?

Говорил он на языке, неизвестном Старому Соколу. Но при этом Сокол отлично его понимал. Как такое могло быть?!

— Нормально, — в тон чернокожему ответил Стас, удивившись тому, что слово незнакомого языка само собой сорвалось с его губ.

— Силен, братишка! — Чернокожий осклабился, указав на томагавк, выглядывающий из-под белого халата. — Я вот тоже без своей малышки никуда.

Голубоватый блеск металла, агрессивное великолепие каплевидных лезвий, причудливо изогнутая рукоять с блестящей, словно влажной, обмоткой, темляк из пластика. Легкое незаметное движение — палец скользнул по оплетке, — и лезвия изменили угол стреловидности, развернувшись перпендикулярно рукоятке. Палец чуть левее — «капельки» начали вращаться, все быстрее и быстрее, пока не превратились в сплошной круг.

«Малышка» Стаса насторожила. Опасная вещица.

— Да уж, — кивнул он. — Красиво.

— А тебе вообще куда надо, братишка? Куда путь держишь?

Стас не знал, сказать ему правду или соврать. Или просто врезать томагавком в лоб этому любопытному человеку?

— Мне-то нужно к типи Йанпа.[58]

— Что за лаборатория такая? Никогда не слышал. Ну да чему тут удивляться, братишка, Технопарк-то ого-го! Почти сотня этажей под землей. Да что я тебе говорю, ты и сам все знаешь. — Говоря это, чернокожий не сводил глаз со Старого Сокола.

Да ведь он просто тянет время, вдруг понял Стас. Сзади послышался топот, сюда спешили люди, очень-очень спешили. А значит, Соколу пора.

И вот тут чернокожий атаковал.

Выставив перед собой «малышку», он кинулся на Стаса. Еще немного — и лезвия вспороли бы воину така живот, рассекли бы ребра и превратили его внутренности в мелко нарубленный фарш. Вот только одного нападающий не учел — того, что Стас вовсе не собирался вступать с ним в схватку. Мало ли что у него есть томагавк? Сокол нажал на спуск пистолета, подаренного хозяйкой трамвая. Пуля врезалась чернокожему в лоб, чуть выше переносицы. «Малышка» вместе с папочкой упала на пол.

Топот, люди уже рядом — Старый Сокол обернулся, но коридор был пуст! И все-таки кто-то приближался. Недолго думая, Стас швырнул в коридор гранату, а сам лег рядом с чернокожим трупом. Взрыв, вспышка, дым. Крики боли. Люди в черных одеждах появились из ниоткуда. Двое из них были мертвы, трое — ранены.

— Кто эти демоны?! — Стас вскочил на ноги и попятился, выставив перед собой ПМ.

«Бойцы службы безопасности Технопарка: старший сержант Ильяс Ибрагимов — убит, рядовой Джон Смит — убит, рядовой Иванов — ранен…»

Все эти знания сами собой появлялись в голове Сокола. Похоже, виной тому крохотный вертолетик, имплантировавший ему в височную кость вербальный чип. В смысле, так оно и есть, ибо стоило Соколу об этом подумать, как его подробно проинформировали о том, как и что произошло при регистрации нового кандидата на гражданство.

Стас напрягся, пытаясь вытащить из чипа подсказку: что ему делать, как дальше быть, где найти Лизу. Но увы! В зрачке его появилась бегущая строка, а в ушах зазвучал приятный женский голос: «Возможности вербального чипа ограничены. Если вы хотите овладеть определенными навыками и знаниями, мы рекомендуем обратиться в ближайший центр тестирования. Лучшие специалисты-диагносты определят вид общественно-полезной деятельности, наиболее соответствующий вашим талантам, после чего вы получите официальное направление на изучение профессионального курса с последующим аттестационным экзаменом».

Голос замолчал, строка исчезла.

В глазу трижды ярко вспыхнуло. Стас моргнул, потер веки. И вдруг понял, что ему безумно хочется обратиться в центр тестирования, он просто мечтает заполучить направление на экзамен! Лишь неимоверным усилием воли он сдержал в себе этот порыв.

Надо отыскать типи Йанпа, ему нужно туда, где восходит солнце!

Из-за прозрачных стен лабораторий, мимо которых проходил Старый Сокол, на него заинтересованно поглядывали, улыбались и даже тыкали пальцами. Наверное, он казался здесь чужим и странным, но вовсе не опасным. Спасибо Оймикадо за халат, отлично скрывший от местных жителей арсенал Стаса.

Странно, но взрыв гранаты никого не удивил, никто не выскочил в коридор, чтобы выяснить, что случилось. Или тут постоянно что-то взрывается? Чип по сему поводу ничего не сообщил. Похоже, это секрет.

То и дело над Соколом пролетали вертолетики. В такие моменты он вжимал голову в плечи, ему казалось, что винтокрылые твари вот-вот начнут вживлять ему еще какие-нибудь чипы.

И вот, когда Старый Сокол в очередной раз вжал голову в плечи, он налетел на бородатого мужчину в больших очках.

— Братишка, респект тебе, не со зла! — слова сами слетели с губ Стаса.

— ЧТО?! — выпучился на него бородач.

Что-то не так. А все из-за треклятого вербального чипа! Похоже, Стас перенял манеру общения покойного рядового Смита, того самого чернокожего с «малышкой». Тут же в зрачке замельтешила строка, барабанные перепонки напряг женский голос: «Мы приносим извинения за вызванные неудобства. Сейчас будет произведен поиск наиболее подходящего словаря…»

Бородач скрестил руки на груди:

— Да вы знаете, кто я?! Я — самый ценный сотрудник Технопарка! Я, между прочим, почетный член…

«Да, нет, отмена?»

— Да, — кивнул самому себе Стас.

«Установка успешно завершена. Пользуйтесь услугами компании „Библ Комьюникейшн“!»

Стас примирительно поднял руки:

— Простите великодушно. Вы несомненно светоч науки. И поэтому будьте добры, не сочтите за труд, не могли бы вы сообщить мне, как разыскать девушку по имени Липкая Земля? В частности меня интересует ее нынешнее местоположение.

— Что?! Да как вы смеете…

Какой же мерзкий этот бородач. Еще и на пути стоит…

На сей раз Стас воспользовался томагавком.

Кто-то закричал.

Стас выстрелил на звук. Вроде попал. И тут вновь заголосили.

Швырнул гранату.

И принялся методично долбить пулями, метя в тени, мелькающие в дыму.

Ему вообще нравилось стрелять. Жмешь пальчиком на спусковой крючок — грохот, вспышка, и тело врага падает, смешно раскинув руки. Это легко, это куда легче, чем метать томагавк. ПМ — как мина, разбрасывающая осколки, но мина, послушная хозяину.

Выстрел. Выстрел. И еще…

Спуск на себя — живой металл дернулся в руке, выплюнув горячую пулю. Сокол истратил уже два магазина и три гранаты.

Под ногами хрустело битое стекло. Ох и наделал он тут шороху.

Все, быстро отсюда, тут больше делать нечего.

Старый Сокол выскочил в коридор, перпендикулярный тому, в котором он только что был. Все как везде: высокий потолок, люминесцентные лампы, ковровые дорожки к лифтам. И строй человечков в таких же халатах, как у Стаса. За человечками приглядывала охрана с автоматами в руках. И автоматы эти вскинулись навстречу Соколу. Неприятное ощущение — когда в тебя целятся. Но если понадобится, Сокол уничтожит всех этих людей: раздавит и не поморщится. Ведь он ищет Лизу, он идет туда, где рождается солнце.

— Молодой человек, что вам здесь нужно?! Вы к кому?! — Это Стасу, грубо, резко, с привычкой отдавать команды и получать четкие ответы на поставленные вопросы.

— Я Лизу ищу, мне Лиза нужна, — честно признался Старый Сокол, не замедляя шага.

Путь ему преградил громила в черной куртке и таких же брюках, в черных мокасинах и с отнюдь не белым автоматом в руках. Лицо воина скрывал щиток триплексной каски — о том, что она триплексная, сообщил чип. Приятный женский голос хотел еще много чего рассказать, но… Отмена, у Стаса нет времени для лекций.

Зато его очень заинтересовал автомат охранника. Спасибо чипу, Сокол уже в курсе, что пистолеты и автоматы — родственники, одно племя. Только автомат скорострельней, что означает… В общем, Стас не прочь заполучить эту цацку.

— Молодой человек, остановитесь! — Громила схватил Старого Сокола за плечо.

Пятеро бойцов в черном лениво наблюдали за происходящим. Человечки в халатах как по команде повернули к Стасу лица с раскосыми глазами. Пальцы громилы больно впились в тело и…

Лезвие томагавка с хрустом проломило висок наглеца, посмевшего прикоснуться к воину така. Две гранаты почти одновременно упали у ног скучающих охранников. Вспышка, грохот и дым. Крики — это раненые расшумелись. Сокол быстро успокоил их выстрелами в головы.

А вот человечки в халатах проявили неожиданную прыть. У них в руках вдруг появились длинные заточенные полосы металла. «Меч. Катана — холодное оружие японских самураев», — услужливо подсказал Стасу чип. Быстро рассредоточившись по коридору, человечки двинули в наступление на Старого Сокола.

Что ж, для таких бравых парней гранаты не жалко. Человечки полегли все — опали осенними листьями, желтыми и мертвыми. Вот только для этого пришлось расстрелять еще один магазин.

И тишина…

После грохота выстрелов и взрывов тишина казалась странной, неестественной. Стас спрятал ПМ в кобуру и вытер лезвие томагавка о черный рукав мертвеца, с которого он уже снял автомат — ну очень хотелось побаловаться этой игрушкой.

Он вновь склонился к черной неподвижной фигуре: проверил карманы, ничего интересного не нашел. Второе тело, третье, четвертое… В куртке пятого охранника — того самого громилы, с которого все началось, — Стас нашел кусок пластика с темно-коричневой полосой в центре.

Женский голосок тут же промурлыкал: «Электронный ключ; предназначен для отпирания дверей, ворот, порталов и так далее. Помимо подобного ключа для отключения современных охранных систем обычно требуется личная идентификация визитера, для чего проводится сканирование сетчатки глаза, снимаются отпечатки пальцев и так далее…»

Сокол отрубил громиле пальцы. Все. И на руках, и на ногах. А чтоб два раза не бегать. С сетчаткой глаза пришлось повозиться, дабы не испортить «идентификацию визитера» лезвием мачете.

Есть такое дело. Ну и отлично…

Слева от крайней шахты лифта должна быть лестница, если верить чипу, который вкратце изложил Старому Соколу основы типичной планировки зданий. Похоже, ему туда.

Сменив магазин и проверив, сколько гранат и патронов у него осталось, Стас запел:

Глава 29

ЭНДОРФИН

Не продохнуть, все в дыму. Респиратор на роже, очки на глазах.

Оптика чересчур уж простенькая: без примочек и навигационного барахла, но с липкой оправой — чтобы снять очки, надо хорошенько постараться. Короче говоря, ни тебе инфракрасного видения, ни последних сводок по игре. Как изменился рельеф газона впереди и сзади? Это инфа не для тебя, Максимка. А ведь газон изменяется ежесекундно. О передвижении вражеских и своих игроков можно только догадываться. Потери, смертность и ранения, не совместимые с волей к победе? Об этом Макс Мцитури узнает только после финальной сирены, если доживет до нее. Что называется, «ничего не вижу, ничего не слышу и в две дырочки помалкиваю».

Не очки — очочки!

А все почему? А потому что Макс «худой», а «худому» в принципе не положен хай-тек.

Страдаешь клаустрофобией, когда цепляешь на череп сферу? Ну, так умей и в дыму ориентироваться. Не желаешь таскать тяжеленный бронежилет? Да пожалуйста, сколько угодно! Но будь добр, фильтруй отравляющие газы респиратором — чистый воздух из регенеративного противогаза не для тебя. Извини, брат, правила строго воспрещают, каждому свое.

Вспышка.

Жар.

Правый локоть обожжен, вокруг обугленной плоти кожа покраснела. Ну, это ничего, не смертельно — футбол ведь, не баскетбол. Да, больно, но Макс твердо знает, что делает. «Худоба» — его стиль. Кстати, не так уж и больно. А все из-за таблеток, спасибо толстяку Касиусу. Эффект от «колес» что надо: и обезболивают, и настроение поднимают так, что улыбка от правого уха до затылка. Половина лица задействована потому, что в левую щеку угодил осколок. Ничего, до свадьбы заживет.

Макс не смотрел под ноги, он просто бежал. И как-то так получилось, что завел он свою группу аж в штрафную зону. И главное, без толку так далеко забрались — интуиция подсказывала Максу, что мяч градусов на двадцать левее гуляет, метрах в ста. Короче, отсюда по-любому надо выбираться как можно скорее.

То есть бегом.

— Вперед, ребятки! — Не напрягая голосовые связки, Макс повернул голову назад и внятно пошевелил губами, чтобы в грохоте взрывов его люди смогли разобрать, что именно он скомандовал. — Быстрее! За мной! Шаг в шаг! Темп не снижать! Раненых не поднимать!

Вовремя сорвались. Позади громыхнуло и сверкнуло дай боже. Сработал часовой механизм. Группа избежала ловушки чуть ли не в последний момент. Таки выскользнули из хитро заминированного сектора.

— Дмитрий, запоминай!

Малыш Нисизава кивнул — мол, понял, будет сделано. И ведь запомнит малолетка, куда в следующий раз выруливать, где уже наверняка проход натоптан — метров пятнадцать чистых, да два в ширину, тропа натуральная. Ну, почти — тропка. И то хорошо, и то удача. Если с мячом подобраться, гол возможен. О-оч-чень возможен.

В дыму Макс ориентировался по рекламным голограммам над головой. Древние мореходы искали в небе Большую Медведицу и Южный Крест. А футболисту никак без слогана «Транк — пей! Кола — балдей!», ярким пятном нависшего над газоном.

Буквы видны даже сквозь клубы дыма. От «Т» танцуем по касательной к «б». И строго — шаг вправо, шаг влево — по прямой к верхушке «!». И вот там-то нырнуть в траншею, которая уже разведана боем и полностью — процентов на девяносто — безопасна. А сотни на поле боя не бывает. Кроме нормальных мин, есть еще много всего.

Девяносто процентов — это значит, что в траншее остались двое: азиат, выколовший глаза товарищу, и один из африканцев. Они собой разминировали проход, своими телами прикрыли товарищей от осколков.

— Вперед! Не отставать!

На спину вдруг что-то рухнуло, что-то очень тяжелое. Колени подогнулись, Макс упал, больно ударившись лицом о гранитный дренаж, взрывом вывернутый из-под травы. На миг он испугался: неужели паралич? осколок угодил в позвоночник? Но Макс таки сумел откатиться в сторону. Что за?!..

Аполлинарий в минус.

Кранты морфу, отбегался. Лапа — тю-тю. В смысле окончательно сломалась. Та самая, поврежденная в прошлом матче. Ему тогда сухожилия зацепило, да и хитин, понятно, пробило. Кое-как доктора залатали, да только те латки словно мертвому припарка.

— Не останавливаться! Раненых не поднимать! — Макс вскочил. Надо бежать дальше, игра продолжается.

Но зооморфу, похоже, было скучно умирать одному. Верхней парой конечностей Аполлинарий схватил Макса за голень и потянул к себе.

И хоть морф очень не в форме, все равно он на порядок сильнее человека. Щелкнули алые жвала (внутреннее кровотечение?), из выпученных глаз плеснули слезы — морф плакал и при этом свободными лапами вкачивал себе наркоту в локтевые сгибы. Одна порция, вторая, третья — без перерыва он использовал по назначению весь свой запас. Теперь-то ему точно гаплык — под кайфом еще можно подняться, но играть… Мины не любят торчков.

Джанки на газоне умирают первыми.

Ах, скучно подыхать в одиночестве? Ну, извини, брат Аполлинарий, у Макса другие планы на уик-энд. Изо всех сил он дергался, стараясь вырваться из лап зооморфа. Он барахтался в зеленом месиве, загребая обожженным локтем дерн. Он вгрызался в траву, хватался за корешки, за почву — вырваться! подняться! На языке футбола это называлось «воля к победе». За этой самой волей очень внимательно следят судьи. А за судьями — снайперы, ожидая, когда им подадут сигнал стрелять на поражение.

Макс не мог дальше бежать, он вне игры, но он старался изменить ситуацию, он все силы вкладывал, он…

Его бритый затылок окатило приятной прохладой. Дождь? Откуда здесь? Морф ослабил хватку. Мцитури выковырял когти Аполлинария из своих мышц. По щиколоткам тут же потекло. Черт! Черт! Долбаный морф!

Рывком Макс повернулся к пауку, чтобы сказать ему все, что о нем думает. Но у того больше не было головы, а значит, и ушей. Голову ему отстрелили. Ведь морф мог бы продолжить игру, но вместо этого едва не угробил коллегу по команде.

Так ему и надо, сапиенсу недоделанному! Мцитури никогда не доверял трансгенному народцу. Они ж нормальным людям завидуют! Служат вам, улыбаются — да, босс, конечно, босс, — а сами так и норовят направить аэробус в небоскреб, специально для того, чтобы убить вашу красавицу-жену. А пилот, конечно, — специально выращенный зооморф с отменной реакцией и улучшенным интеллектом!

Макс поднялся. Его шатало.

Все здесь, никто не ушел: Иван, Саид и Маркус, и красавица-полька. И морфы тоже. Амазонка еще жива. Все они кружили вокруг Макса, как стервятники над добычей, — Дмитрий Семенович Нисизава вывел группу на безопасный радиус, прощупал маршрут и задал правильный темп. Еще пару минут судьи потерпят эти танцы, а потом — пиф-паф.

Но Макс уже готов приступить к непосредственным обязанностям. Он — ветеран, он знает, как выжить и победить.

— Давайте-ка, ребятки! Только не спать, не дома!

Новобранцы-морфы, Зевс и Афродита, склонились над телом собрата. Летучая мышь и кенгуру спешат на помощь пауку — прям сюжет для детского мультфильма. Мол, нельзя оставлять друзей в беде.

— Вперед! Не останавливаться!

Не услышали, по губам не прочли. Зевс растопырил крылья — перепонки, натянутые между костями, подрагивали. Зевс выгнул локти — хрустнули, намертво сцепившись, хрящи. Теперь у морфа нет рук, зато есть цельная конструкция для полетов. Афродита, подцепив длиннющей стопой труп, легко подбросила его, поймала и уложила на крылья Зевса, выставленные горизонтально. Последнее ложе для паука-футболиста? Но зачем?

Саид коснулся обожженного локтя Макса и указал на прореху в дыму, в которую отлично было видно бегущую строку на табло: «Игрокам сборной Вавилона за номерами…»

Это предупреждение. И это серьезно. Серьезней некуда. Потому что дальше с группой обойдутся точь-в-точь как с покойным ныне Аполлинарием.

— ВПЕРЕД, МАТЬ ВАШУ!!! НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ!!! БЕЖАТЬ!!!

На сей раз с места сорвались все, даже морфы.

Зевс тащил труп паука, Афродита следила за тем, чтобы тело не соскользнуло с натянутой кожи. Это не мешало им двигаться лапа в лапу за Маркусом.

Макс вел группу к траншее. Стратегически важно дойти без потерь. «Пушечное мясо» понадобится потом, когда они найдут мяч и вернутся в штрафную врага.

— Вперед! Не отставать! Па-а-ад-нажмите!

То и дело Мцитури бросал взгляд на секс-бомбу Гансовски. Вот ведь живой пример того, что «подлецу все к лицу». «Толстый» прикид ее ни капельки не портил. Красоту войлочными обмотками не скроешь. На то оно и совершенство, чтобы сквозь забрало сферы помадой отсвечивать.

Альберта вдруг споткнулась. Амазонка подхватила подругу, удержала от падения — скромненько вцепилась в локоток. В общем, спаровались девчонки, а жаль, если такой экземпляр — Альберта! — как репродуктивная особь не реализуется.

Бабье. У одной войлочные обмотки желтого цвета, у второй — голубые. И сферы разные, конечно. У польки — с симпатичными, но бесполезными рожками-антеннами, у амазонки — матовое яйцо без выпуклостей. На лобовых секторах пропечатаны под трафарет имена — «Альберта» и «Джессика» соответственно. Значит, амазонку зовут…

Удар по плечу сзади. Кто посмел? Ага, Маркус изволил побеспокоить.

— Что надо?

На ходу швед поднял забрало:

— Траншея. Метров десять.

В ушах звенело, Макс «услышал» по губам.

— Спасибо, — кивнул в ответ.

В этот момент морфы ускорились — обошли колонну и вырвались вперед. Траншея заметно темнела в дыму. Зевс прыгнул в проем и, видать, не рассчитал свои габариты — растопыренными крыльями ударился о края. Словно подпружиненное батутом, тело паука подлетело и шлепнулось в траншею метрах в пяти от входа.

ВЗРЫВ!!!

Труп Аполлинария разорвало в клочья.

Сюрприз, господа. Знатный фугас поджидал группу. Поле боя не устает удивлять.

Зевса швырнуло назад ударной волной. Время замедлилось, когда Мцитури смотрел, как морф кувыркается в воздухе, нелепо размахивая крыльями. А ведь падал он как раз на растяжки! Афродита прыгнула на перехват. Кенгуру, да и только.

Земля горела под бутсами. Не почва, конечно, трава. И не горела, а так, тлела.

Афродита очень рисковала. Причем не только собой — если б подорвалась, осколками обязательно зацепило бы группу. Но у нее все получилось на отлично, а победителей не судят: она врезалась в газон в полуметре от растяжек, как раз перед Зевсом, а уж Зевс упал на нее. Контуженный, он вскочил и шлепнулся на колени, мотая ороговевшими гребнями на голове. Крылья кожистыми лопухами болтались за спиной.

Да уж, полыхнуло не по-детски. В горле у Макса першило, он притормозил. Из-за гари нечем дышать. В глазах потемнело. Чтобы не упасть, Макс отставил ногу — надо сохранить равновесие, и…

Растяжка.

Зацепил!

У стопы заискрило и засвистело. Повезло: проволока выдернула чеку взрывателя СМ,[60] красивой хлопушки. Одна за другой вверх выбрасывались ослепительно яркие звездочки. Аж пятнадцать штук.

Отлепив оправу, Макс снял защитные очки. Тыльной стороной ладони протер глаза. Пощупал пульс — выше нормы, а значит, порядок, организм адекватно реагирует на стрессы. Улыбнулся Дмитрию Семеновичу, подмигнул секс-бомбе Гансовски и грозно сдвинул брови, глядя на Маркуса и Саида, — а чтоб не расслаблялись.

— Макс, ты як? — Иван выглядел встревоженным.

— Порядок. Готов к труду и обороне.

— В траншею?

— Дамэ! Ямэро![61] — Макс покрутил головой, мол, лучше туда не соваться. Похоже, задействован второй контур закладки. А это может быть смертельно, потому как опасности не ждешь.

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка справа.

Зажмурившись, Макс повернулся к Саиду. Саид тут же поднял забрало — он быстрее всех считывал инфу с внутренней поверхности светофильтров:

— Боливийцы. Четверо. Один выжил. Рядом.

— Мяч?