Путь к сердцу герцога Линден Кэролайн
— Отец запретил брак, однако не смог заставить меня поумнеть. Три года назад я встретил ее — уже леди Уорли — и вновь поддался юношеской одержимости. Выпил лишнего, она призналась, что все еще любит, и… — Герцог умолк, чтобы перевести дух. — И я снова повел себя как глупец. Слишком поздно понял, что она просто несчастна в браке, а я подвернулся под руку. Ушел и больше с ней не встречался, а для верности дал себе слово никогда не иметь дела с замужними женщинами. Если бы на этом история закончилась, Уорли вряд ли принял бы измену так близко к сердцу, но… родился ребенок. Долгожданный наследник графа Уорли.
Тесса стала белее снега.
— Этот мальчик — ваш сын? — прошептала она едва слышно.
— Неизвестно. В течение года Уорли считал малыша своим; вполне вероятно, так оно и есть.
— А что думаете вы?
Чарли помолчал, собираясь с духом.
— Не знаю, — честно признался он, — но искренне надеюсь, что отец действительно Уорли. — Тесса молчала. — Сможешь ли ты меня простить? Подобный проступок нелегко оправдать.
— Так же как безумное, неприличное поведение в церкви, — добавила Тесса. Она уже немного совладала с чувствами и выглядела не такой бледной, как минуту назад. — В любом случае Уорли не должен был опускаться до шантажа.
— Было бы гораздо благороднее, если бы он меня убил.
— Не говорите так! — воскликнула Тесса, и в душе шевельнулась надежда.
— Во всяком случае, это было бы намного честнее, — продолжил Чарли, — а в последнее время я научился очень высоко ценить честность.
Тесса улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной.
— И вы все еще ее любите?
— Леди Уорли? — Дарем покачал головой. — Теперь мне кажется, что никогда не любил по-настоящему. Понял это, когда встретил тебя.
Тесса взглянула настороженно и тут же опустила глаза.
— Угодно ли вам что-нибудь еще, ваша светлость?
— Угодно ли? Да. Угодно, чтобы ты снова называла меня Чарли, а не «ваша светлость», как какая-нибудь горничная.
— Это было бы неприлично, — задумчиво заметила Тесса. — Мы в Лондоне, а не в деревне.
— Ага. И здесь, в Лондоне, мы чрезвычайно добродетельны, не так ли? — Чарли прошел по комнате и встал рядом в надежде, что в перемене повинны внешние причины: влияние сестры, двухнедельная разлука, неожиданное признание… все, что угодно, лишь бы не охлаждение чувств.
— Где же та молодая леди, которая назвала меня самоуверенным бездельником? — поддразнил он. — Мне очень ее не хватает.
Тесса подняла глаза, горящие знакомым огнем. Чарли склонился, бережно зажал ее лицо между ладонями и поцеловал. Она тут же растаяла. Сердце дрогнуло от радостного сознания обладания и полноты жизни; он обнял и с безмерным наслаждением восполнил упущенное.
— Я так скучал, — прошептал он, покрывая поцелуями ее лоб, веки, щеки. — Отчаянно скучал. Сможешь ли ты забыть о моих многочисленных недостатках и прегрешениях и выйти замуж немедленно, пока я окончательно не сошел с ума от страсти?
Тесса пришла в себя, словно от резкого удара. Как обычно, от прикосновения любимого все мысли и решения мгновенно утонули в тумане. Она немного отступила и попыталась восстановить способность соображать.
— Мне… мне очень жаль, — тихо проговорила она. — Не думаю, что это следует делать.
Дарем застыл.
— Не могу изменить прошлое, но…
— О! — Тесса вспыхнула. — И я тоже! Было бы нечестно в чем-то тебя винить, когда сама поступила столь же неразумно. Нет, дело в другом… боюсь, буду постоянно ставить тебя в неловкое положение. — Она попыталась объяснить собственные опасения настолько логично, насколько позволяло страдающее сердце. — Рано или поздно это случится, как случилось на обеде в Фроме. Тогда я не поняла, о чем говорил джентльмен, неправильно отреагировала и устроила скандал. — Она помолчала и заставила себя сделать следующее болезненное признание. — Со мной это часто случается. Говорю то, что думаю, и смущаю всех вокруг. Близкие постоянно из-за меня страдают, но они очень добры: со временем научились терпеть и прощать. — Последнее утверждение подчеркивало правильность решения: если даже родственники находят ее странной, то скоро и Чарли утратит иллюзии.
— Меня твоя прямота нисколько не смущает — напротив, заставляет яснее видеть реальное положение дел.
— Но как только я стану герцогиней, все изменится. Тебе необходима супруга, способная блистать в свете, устраивать великолепные банкеты и служить непревзойденным образцом элегантности. Увы, я на такие подвиги не способна. — Последние слова прозвучали почти шепотом.
Дарем взглянул с нежным участием.
— Неужели так страшно?
Тесса едва заметно кивнула.
— Да. — Очень не хотелось признаваться, но так оно и было. Лучше разрубить узел сейчас и сохранить в душе приятные воспоминания, чем наблюдать, как снисходительное понимание супруга превращается в нетерпение и постепенно перерастает в отвращение. Она никогда не жалела, что так и не вышла замуж за Ричарда Уилбура, а со временем перестанет жалеть и об этом отказе.
— Так чего именно ты боишься: стать герцогиней или выйти за меня замуж?
— Это одно и то же, — попыталась возразить Тесса, однако Чарли довод не принял.
— Ничего подобного. Говоришь о званых вечерах и элегантности, но до сих пор не вспомнила о любви.
При звуке главного слова сердце замерло.
— Разве не очевидно, что я тебя люблю?
Чарли изобразил комическое удивление.
— Очевидно? Но ты только что отказалась выйти за меня замуж!
Тесса нахмурилась:
— Потому что тебе незачем на мне жениться! То, что между нами произошло, не больше чем мимолетный тайный роман.
— Если бы роман меня устраивал, я не стал бы просить тетушку навестить тебя, когда не мог это сделать сам. Не приехал бы к твоему брату, чтобы официально попросить разрешения сделать тебе предложение. И не стоял бы сейчас здесь, рассуждая о собственной пригодности на роль мужа.
— Ты станешь великолепным мужем, — поспешила заверить Тесса. — Боюсь только, что из меня хорошей жены не получится.
Чарли смотрел озадаченно. Тесса вскинула голову: ее доводы логичны и убедительны, так что рано или поздно он поймет, что ошибся с выбором.
Внезапно темные глаза смягчились, а в уголках губ затаилась улыбка. Тесса почувствовала реальную опасность и инстинктивно отступила. Противостоять такому взгляду было невозможно.
— Но мне нужна твоя помощь, — произнес Дарем рассудительно, деловито. Нет, только не это! Обаяние и даже поцелуи еще как-то можно стерпеть, но когда он начинает приводить веские доводы… — Видишь ли, герцогство требует серьезного управления. Восемь огромных поместий по всей Англии и в Шотландии. Больше трехсот тысяч акров земли. Последние восемь лет все заботы лежали на плечах Эдварда, так что я понятия не имею, с чего начать. Да, и еще… — Он поднял руку, призывая к вниманию. — Забыл упомянуть, что два поместья предстоит отдать. Отец хотел, чтобы я поделился с братьями. Впрочем, право передачи по наследству все равно сохранится за мной. Отец получил титул неожиданно, и поэтому ограничительное условие наследования не было возобновлено. Естественно, он выбрал для Эдварда и Джерарда лучшие имения, а это означает, что я потеряю почти сорок тысяч акров, а с ними около двадцати двух тысяч фунтов годового дохода.
— А каков твой доход сейчас? — не удержалась Тесса.
— После передачи двух поместий останется всего-то восемьдесят шесть тысяч в год.
— Всего-то! — пораженно выдохнула Тесса. Уильям считался богатым человеком, а его состояние едва превышало восемь тысяч фунтов в год.
Дарем мрачно кивнул.
— Теперь ты понимаешь мои трудности. Разве легко свести концы с концами на такие крохи? Я всерьез надеялся, что ты посоветуешь выгодные инвестиции, научишь распоряжаться оставшимися землями.
— Найми управляющего, — порекомендовала Тесса, заметно утратив былую уверенность. — А если первый не подойдет, всегда можно найти второго и даже третьего.
Неотразимая улыбка засияла с новой силой.
— Управляющий у меня уже есть, и не один. А вот жены нет, и в этой должности я вижу только тебя. Ты очень мне подходишь. Мечтаю, чтобы ты корпела над моими гроссбухами и сообщала, если вдруг эконом куда-то потратит деньги, предназначенные для покупки угля. Хочу, чтобы именно ты решала, какие акции и облигации стоит купить, и по секрету подсказывала мне. Тогда брат подумает, что я внезапно стал финансовым гением. Хочу каждую ночь встречаться с тобой в постели, слышать твои стоны, чувствовать, как ты впиваешься ногтями в плечи. Хочу даже, чтобы ты смотрела на меня так, как смотришь сейчас — как будто я сошел с ума, и обращаться со мной следует особенно бережно и деликатно. Честное слово, от твоей бережной деликатности захватывает дух.
Лицо Тессы вспыхнуло, однако она продолжала твердо отстаивать свою позицию.
— Герцогиням положено быть элегантными и утонченными. Они занимаются благотворительностью, поддерживают искусство, одеваются в шелка и бриллианты и проводят вечера в опере.
Чарли задумчиво покачал головой.
— Что-то не верится, чтобы мама ездила в оперу. Помню ее одетой в простое полотняное платье с испачканным землей подолом. Она любила работать в саду, всегда сама ухаживала за розами — никому не доверяла. Когда я заболел корью, вырезала из цветной бумаги звезды и подвесила к потолку, чтобы меня подбодрить. Учила нас с Эдвардом плавать в пруду… Подумай сама, какие здесь могут быть бриллианты? Однажды, когда отец чересчур рассердился на посетителя, запустила в кабинет нескольких смешных щенков. — Он раскинул руки. — Мама стала последней герцогиней Дарем. Думаю, тебя она сразу полюбила бы.
Тесса закусила губу.
— Мне не очень нравится Лондон.
Чарли подмигнул.
— Может быть, ты просто еще не видела его красот?
— Совсем сошел с ума, — из последних сил сопротивлялась Тесса, пряча улыбку. Как ему удавалось смешить ее в те минуты, когда смеяться совсем не хотелось? Во всем виновато его неотразимое обаяние, точно нацеленное в самую слабую точку, безошибочно проникающее в сердце и разум, чтобы лишить способности думать и рассуждать.
— Согласен! — Дарем обнял и прижал к груди. — Да, я безумно влюблен и пытаюсь убедить недоверчивую, упрямую, прекрасную, блестящую, восхитительную женщину в том, что очарован и не могу без нее жить.
Тесса все-таки не удержалась от смеха.
— Льстивая ложь.
— Нет, чистая правда! — Он заглянул в глаза. — Во-первых мне необходим кто-то способный обуздать мою лень. Тебе это удается лучше, чем отцу и всем учителям вместе взятым, так что надежда только на тебя. Во-вторых, тебе нужен человек, умеющий рассмешить даже в ту минуту, когда счета не сходятся на целый шиллинг четыре пенса. Ты сама сказала, что чувство юмора у меня присутствует в избытке. Значит, я отлично тебе подхожу. В-третьих, нам хорошо вместе даже в те минуты, когда приходится читать отвратительные брачные реестры или обсуждать самый скучный на свете проект канала. В-четвертых, если мы поругаемся — а это, несомненно, случится не раз, — я сразу угашу тебя в спальню и не выпушу до тех пор, пока ни один из нас не сможет вспомнить, по какому поводу произошло разногласие. В-пятых, я отчаянно тебя люблю и никогда в жизни не смогу полюбить особу утонченную и элегантную. Она-то уж точно ни за что на свете не поедет на строительство канала, потому что побоится потерять в грязи бриллианты. — Он помолчал. — Еще доводы нужны?
Тесса безнадежно вздохнула и сдалась.
— Нет.
— Значит, ты согласна выйти за меня замуж, несмотря на грядущие трудности и испытания?
Она покраснела.
— Если возьмешь меня в жены, несмотря на странности.
— Странности? То, что ты называешь этим словом, на самом деле не больше чем милые чудачества. Готов принять их в качестве необходимого дополнения, — серьезно заверил Чарли.
— До тех пор пока знаешь, чего хочешь.
Чарли обнял еще крепче.
— Поверь, я отлично знаю, чего хочу. Брат однажды сказал, что человек способен ценить только то, ради чего пришлось поработать. Он имел в виду герцогство Дарем, но ты для меня гораздо важнее живописных холмов и старинных особняков. — Он усмехнулся. — Видит Бог, завоевать твое расположение оказалось намного сложнее, чем добиться титула и наследства.
Тесса улыбнулась.
— Что ж, в таком случае я согласна. — Она прислушалась к гулкому биению его сердца. Одетый по последней лондонской моде блестящий герцог в душе все равно оставался ее неотразимым Чарли, сладкоречивым змеем-искусителем, непревзойденным любовником и благородным человеком. Глупо было думать, что можно его бросить. Нелепая решимость отказать и провести остаток своих дней в роли трагической героини рассыпалась в прах. Какие бы усилия ни пришлось приложить, чтобы стать настоящей герцогиней, жизнь с Чарли того стоит. — Люблю тебя, — прошептала Тесса. Подняла голову и посмотрела в глаза.
— Я это знал, — кивнул Дарем. — Знал, потому что без глубоких чувств ты ни за что бы меня не вытерпела.
Она улыбнулась.
— Без самых глубоких. Но хватит принижать собственные достоинства, а не то расскажу всем и каждому, что на самом деле ты упорен и проницателен. И к тому же умен, смел и добр.
— Напрасно. Никто тебе не поверит.
— Еще как поверят! Все знают, что я безнадежно правдива.
— В таком случае получи безнадежную правду. Люблю тебя страстно, нежно и буду любить вечно. Люблю такой, какая есть, а не мифической герцогиней, которой ты так боишься.
— Что ж, раз так, постараюсь не замечать признаков напыщенного аристократизма, если они внезапно проявятся в твоем характере, — ответила Тесса.
Дарем рассмеялся:
— Давно подозревал, что мы отлично подходим друг другу.
— Вот уж никогда бы не подумала, — призналась Тесса. — Но ты прав: лучшей пары не найти во всей Англии.
Чарли радостно улыбнулся и снова обнял — теперь уже навсегда.
— Несомненно, дорогая.
Эпилог
Два года спустя
Он пришел в этот мир, чтобы его любили.
Чарли стоял возле детской кроватки и любовался спящим сыном. Темные волосы выбились из-под чепчика, и от этого малыш немного напоминал монаха, которому недавно выбрили тонзуру. Крошечные губки сначала сладко почмокали, а потом широко раскрылись: сын зевнул. Он уже вытащил из одеяльца один кукольный кулачок и теперь пытался освободить второй.
— Наш парень даже во сне ведет себя активнее, чем многие люди наяву, — заметил Дарем, не в силах отвести от ребенка зачарованного взгляда. — Чтобы с ним сладить, придется нанимать сразу трех нянь.
— Это я знала еще до рождения: он уже тогда много двигался.
Чарли обнял жену. За две недели он еще не успел привыкнуть к ее новой, постройневшей фигуре. Забыл, что когда-то рука полностью обхватывала талию.
— Ты не устала?
— Устала, но все равно хочу на него смотреть. Какой красавец! Ничего, что пока красненький и сморщенный.
— Самый чудесный ребенок из всех, которых мне довелось видеть. Даже Джерарду придется согласиться, что мой сын красивее его дочери.
— Только если вырвешь согласие грубой силой, — заметила Тесса. — Добровольно он ни за что не признает, что ты хоть в чем-то победил.
— Человеку срочно нужно имя. — Чарли уже начал беспокоиться: этот важный вопрос они до сих пор не решили. — Надеюсь, ты помнишь, что сегодня крестины. Необходимо что-то сказать священнику.
— Наш сын — Грэшем. — Тесса пожала плечами. — Этот титул рождает самые теплые воспоминания.
— Нужно настоящее имя.
Тесса вздохнула.
— Давай назовем его Чарлзом.
— Нет, только не Чарлзом, — как всегда, горячо возразил Дарем. — Звучит слишком помпезно. Чарлз — это непременно сухой, надоедливый зануда, рядом с которым никто не хочет сидеть за столом; отвергнутый, презираемый жених:
— Если Эжени и впредь будет возить за собой свои бесконечные романы, выселю ее из дома. — Улыбка обратила суровые слова в шутку, и муж подмигнул в ответ. Миссис Бейтс переехала к Даремам во время беременности Тессы и не забыла прихватить солидный запас любимых книг. По вечерам герцог начал читать их вслух ради развлечения, так как жена не могла найти себе подходящего занятия. Наверное, аристократу не пристало разыгрывать по ролям сцены или изменять голос, чтобы ярче передать образы героев, однако Тесса смеялась от души, и это обстоятельство перевешивало сомнения. Даже спустя два года после свадьбы ему нравилось ее смешить. — Люблю имя Чарли.
Дарем усмехнулся:
— Дорогая, моему наследнику требуется солидное, обстоятельное имя. Не забывай, что оно останется на всю жизнь.
Малыш забеспокоился, вытащил вторую ручонку и захныкал. Тесса тут же взяла его на руки и прижалась щекой к теплой головке. Крохотная ладошка пошарила в воздухе и сжала отворот пеньюара. Словно получив то, что хотел, младенец вздохнул и успокоился.
Чарли прекрасно понимал сына. Он и сам любил ощущать присутствие Тессы. Порою сила ее влияния казалась почти неправдоподобной. Жена сумела стать превосходной герцогиней и справлялась с обязанностями лучше, чем он с обязанностями герцога. Как и следовало ожидать, она поймала его на слове и заставила поделиться секретами управления огромным хозяйством, но в то же время и сама научила многим тонкостям. Взаимопомощь, возникшая из простого желания оставаться рядом, постепенно переросла в равноправное деловое партнерство. Разумеется, подписи под документами ставил герцог; он же отдавал распоряжения служащим и банкирам, но делал это только после серьезного обсуждения с женой. Впервые в жизни Чарли почувствовал, что в состоянии выполнить свое предназначение и оправдать надежды отца.
В дверь осторожно постучали.
— Войдите, — отозвалась Тесса.
В комнату робко заглянула миссис Бейтс.
— Ах, мои дорогие, извините! Не хотела мешать! Тесса, милочка, ты не рано поднялась с постели?
— Входите же, — настойчиво повторил Чарли. — Как видите, герцогиня в прекрасной форме. Горе тому, кто заподозрит что-нибудь иное!
Тесса нахмурилась. Она перенесла беременность очень спокойно, в то время как Чарли постоянно нервничал, суетился, то и дело уговаривал прилечь, отдохнуть и что-нибудь съесть. Однако в ответственную минуту все изменилось: первый стон жены вселил в герцога необычайное хладнокровие, а она мгновенно утратила самообладание и способность рассуждать и набросилась на мужа с упреками в безразличии и холодности.
Эжени вошла в комнату с маленьким аккуратным свертком в руках.
— Вот, приготовила юному лорду Грэшему небольшой подарок. Конечно, на крестины он наденет рубашечку с гербом Даремов, но мне хочется, чтобы в костюме присутствовало что-то и от Марчмонтов.
— Ах, до чего же мило! — воскликнула Тесса. — Уверена, что будет очень красиво! — Она хотела положить малыша в кроватку, однако Чарли подставил руки, чтобы принять сына. Тот снова зевнул и явно вознамерился захныкать, так что пришлось его покачать. — Какая прелесть! — восхитилась Тесса, рассматривая крохотный кружевной чепчик. — Эжени, вы настоящая мастерица.
Миссис Бейтс зарделась.
— Спасибо, дорогая. Очень старалась, чтобы было видно, что шапочка для мальчика: даже вышила герб Даремов.
— Великолепно, — похвалил Чарли. — Огромный труд. — Компаньонка покраснела еще гуще и взглянула с благодарностью. — Не поможете ли выбрать имя? Нам что-то никак не удается договориться.
— Я предложила назвать мальчика Чарлзом, в честь отца, — вставила Тесса.
— Очень, очень хорошо, — горячо поддержала Эжени. — Не сомневайтесь: ваш сын вырастет великим человеком.
— Нет, — мгновенно возразил Чарли. — Только не это. Не нужно никаких ожиданий, никаких моральных обязательств. Герцогский титул сам по себе окажется серьезным грузом. Сын должен знать, что его любят всегда, независимо от обстоятельств. Как и всякий человек, он будет совершать ошибки, но отец постарается его понять и никогда не навяжет свою волю без объяснения.
Герцог Дарем надеялся, что сын станет великим человеком, но не потому, что величие запланировано едва ли не с первого дня жизни. Если бы всех мальчиков мира любили так же, как вот это удивительное создание!
— Александр, — произнес герцог, глядя в крошечное личико. У его отца были такие же синие глаза, и хотя все утверждали, что цвет еще изменится, Чарли почему-то знал, что этого не случится. — Моего сына зовут Александр Френсис Чарлз.
— Великолепное имя! — пришла в восторг миссис Бейтс. — Такое сильное, смелое, мужественное.
Чарли посмотрел на жену:
— Ты согласна, милая?
Тесса обняла мужа.
— Лучше, чем Эжени, и не скажешь. И очень ему подходит. — Она склонилась к малышу и ласково позвала: — Алекс.
Тот словно понял и на миг сосредоточил взгляд на матери. Чарли бережно опустил сына в кроватку.
— Скоро ему потребуется брат. А может быть, и два. — Он подмигнул жене. — У каждого мальчика непременно должен быть брат.
— Или сестра, — не осталась в долгу Тесса. — Мой брат давно бы пропал без сестер.
— Что ж, если удастся подарить ему сестричку, будет просто замечательно. Особенно если она вырастет такой, как мама.
Тесса прижалась щекой к сильному плечу.
— Расчетливой и самоуверенной, своевольной и прямолинейной…
— Необыкновенной: умной, доброй и преданной, — закончил перечень Чарли и нежно поцеловал жену. — И потрясающе красивой. — Поцелуй повторился, и скоро оба забыли, что стоят у детской кроватки рядом с Эжени.
— Беру свои слова обратно, — пробормотал Чарли. — Скорее всего, Алексу потребуются и брат, и сестра.
Читать бесплатно другие книги:
