Путь к сердцу герцога Линден Кэролайн

— Да, — отозвался он, словно вернувшись из забытья. С поразительной легкостью поднял ее и опустил на кровать. — Непременно.

В постели сдержанность мгновенно улетучилась. Промелькнула мысль, что он, должно быть, самый опытный из любовников. Трудно представить, что все мужчины способны на подобные чудеса. Каждый дюйм кожи наполнился жизнью, а все существо безудержно стремилось навстречу счастью. Невероятно. Тесса не была девственницей и полагала, что знает, чего можно ожидать. Но с Чарли… вот он перевернул ее на спину, и она с удивлением обнаружила, что, оказывается, лежала на животе. Он окружал, окутывал, поглощал, так что вскоре у нее не осталось иных ощущений, кроме обостренного, неумолимо нарастающего вожделения.

И вдруг он отстранился. Холод и одиночество показались невыносимыми. Тесса повернулась на бок и подняла голову.

— Что-то не так?

— Все в порядке. — Чарли встал и снял брюки. А она-то даже не помнила, что до сих пор на нем еще оставалось кое-что из одежды. — В полном порядке.

Тесса присмотрелась в полумраке.

— Да, вижу. — Зримое доказательство страсти еще больше распалило вожделение.

Он вернулся в постель и встал на колени, так что Тесса оказалась внизу.

— И хорошо, что убедилась, — невнятно пробормотал он между жадными поцелуями. — Если бы я попытался объяснить желание словами, ты все равно не поверила бы…

Тесса покраснела, но не от стыда.

— Поверила бы.

Он медленно покачал головой. С серьезным видом убрал прилипшую к виску все еще мокрую прядку, погладил горячими пальцами по щеке, спустился к груди, талии и ниже — к притаившемуся между ног заветному местечку. Смелое прикосновение отозвалось острым наслаждением, и Тесса невольно выгнулась, боясь упустить хотя бы миг блаженства.

— Да, вот такой я тебя хочу, — глухо прорычал Чарли. — Нетерпеливой… умоляющей… сгорающей от страсти…

— Пожалуйста, — выдохнула Тесса, понимая, что он точно описал ее состояние, и мечтая лишь об одном: чтобы любимый испытал те же чувства.

Он вошел в нее одним плавным и в то же время мощным движением и застыл, зажмурившись и запрокинув голову.

Тесса глубоко, протяжно вздохнула. На мгновение оба замерли, погруженные в ощущение единства, а когда Чарли открыл глаза, она увидела в них отражение собственной жажды. Казалось, занавес упал и открыл его душу.

— Еще раз, — попросила Тесса неровным, срывающимся от страсти голосом.

Губы Чарлза дрогнули; он отстранился и вонзился снова — с такой стремительной настойчивостью, что она вздрогнула и приглушенно вскрикнула.

— Да. Еще!

Он властно поцеловал ее в губы.

— И еще.

Уперся локтями в постель, приподнялся и посмотрел сверху вниз.

— И еще… еще…

Слова сопровождались действием, а голос звучал хрипло и резко. В нем слышались агония и отчаяние, смешанные с невероятной, неправдоподобной радостью. А может быть, это снова отражались ее собственные чувства… Тесса схватила любимого за плечи и прижалась, стремясь утолить внезапно нахлынувшую, необъяснимую тоску одиночества. Сердце стучало все громче и быстрее, а кровь стремительно мчалась по жилам. Она обвила ногами его бедра и без стыда подалась навстречу, умоляя взять больше, растворяясь в ритме ровного, безостановочного движения.

Тесса открыла затуманенные слезами глаза, встретила темный, как ночное небо, взгляд и слабой, дрожащей ладонью погладила любимого по щеке.

— Чарли, — прошептала беззвучно, одними губами.

Он поднял руку, на миг сунул палец в рот, а потом провел ладонью по трепещущему животу и застыл там, где два тела слились в единое целое.

Тесса судорожно втянула воздух, уперлась пятками в постель, прогнулась. Несколько лихорадочных ударов сердца, и невыносимо томительное напряжение рассыпалось пульсирующей волной. Чарли схватил ее за колено, как будто пытался удержать равновесие, и со стоном рванулся вперед, чтобы разделить блаженство.

Они долго лежали неподвижно, испытывая наслаждение. Спустя некоторое время он медленно, осторожно опустился, лег рядом и обнял ее, согревая горячим частым дыханием. Тесса увидела, как пульсирует на шее голубая жилка, и со счастливой улыбкой закрыла глаза.

Наверное, она задремала. А когда проснулась и посмотрела вокруг, увидела, что ничего не изменилось. Чарли лежал рядом; одной рукой крепко обнимал, а другой бережно выводил на коже одному ему видимые узоры: воображаемая линия начиналась в ямке между ключицами, шла по груди, огибала пупок и возвращалась обратно. Легкое, едва ощутимое прикосновение дарило удивительное чувство спокойствия и надежности.

Тесса знала, что напускная скромность и притворство не ее качества. Она не умела хитрить и не пыталась делать вид, что близость предшествует обручению или даже продолжительному роману. Не знала, какое впечатление произвела встреча на Чарли, но не хотела лгать ему — точно так же как никогда не лгала самой себе.

— Я не вдова, — призналась она шепотом.

Граф застыл и прекратил рисовать.

— Понимаю, — произнес он после долгого молчания. — Мистер Невилл предпочитает пистолеты или придется отправить Барнса за шпагой?

Тесса невесело рассмеялась.

— Ни то ни другое. — Немного помедлила и пояснила: — Никакого мистера Невилла в природе не существует и никогда не существовало. Я его придумала. Никогда не была замужем.

Чарли вздохнул с облегчением.

— О, это кардинальным образом меняет дело. Давным-давно зарекся от близкого общения с замужним дамами.

Тесса отвернулась, не желая слышать о предшественницах. Подождала, когда Чарли спросит, зачем ей понадобилось врать, однако он молчал. Палец беззаботно продолжил прерванный путь, как будто признание не произвело ровным счетом никакого впечатления.

— Ты не хочешь узнать почему?

После недолгой паузы вместо ответа прозвучал вопрос:

— А ты не хочешь рассказать?

Нет, ей совсем не хотелось вновь переживать унижение, однако скрывать правду было бы нечестно… особенно сейчас, когда они лежали, крепко обнявшись. Туман вожделения рассеивался, сознание возвращалось, а вместе с ним подступало чувство неловкости.

— Однажды едва не вышла замуж, — неуверенно начала Тесса. — Давным-давно. Казалось, он меня понимал: мирился со странным неженственным поведением и не испытывал беспокойства относительно манер — так, во всяком случае, характеризовали его мои родственники.

— В твоих манерах есть некая развращенная прелесть, — пробормотал Чарли.

Тесса нахмурилась.

— Прекрати дразнить.

— Извини. — Он поцеловал ее в плечо. — Продолжай.

Поцелуй лишил присутствия духа. Как-то подозрительно легко он все воспринимает: может быть, прошлое ему безразлично? Или безразлична она сама?

— Я поверила обещаниям; он уверял, что мы созданы друг для друга и составим безупречную пару. Да, поверила не только я, но и все родные. Только миссис Бейтс отнеслась настороженно, но тогда ее мнение никого не интересовало. Эжени мне очень дорога, но порою кажется такой глупой… я пропускала мимо ушей все ее предупреждения; думала, что он меня любит. Всегда проявляю чрезмерную самостоятельность… — Она задумалась, как будто вновь переживала собственную неосмотрительность. — Можно даже сказать, упрямство…

— Ничего подобного, — возразил Чарли.

Тесса покраснела, решив, что он снова над ней смеется.

— И вот накануне свадьбы случайно подслушала его разговор с братом — не с моим, а с его. Брат назвал меня самой странной девушкой из всех, кого ему доводилось встречать. А он, вместо того чтобы обидеться и защитить, рассмеялся и согласился. Сказал, что ни за что бы на мне не женился, если бы не некоторые полезные хозяйстве качества. В частности, мозг бухгалтера, который принесет ему богатство; положение в обществе, выгодные связи… и красота, благодаря которой будет не противно лечь со мной в постель. — От унизительных воспоминаний голос ее предательски задрожал, и пришлось безжалостно подавить самолюбие. — Он заверил брата, что уже через год обучит меня, когда говорить, а когда молчать, и будет держать дома, для надежности обеспечив парой детишек, а приданое и деловую хватку использует по назначению. Ну а в Лондоне, разумеется, заведет любовницу, потому что женщина, которая много думает, не способна удовлетворить мужчину в постели.

Молчание продолжалось долго. Тесса упорно смотрела на тень, которую отбрасывала приоткрытая дверца шкафа. Длинная темная полоса тянулась к кровати и напоминала кинжал, нацеленный прямо в сердце. Сейчас она снова почувствовала себя наивной девятнадцатилетней девочкой которой льстило настойчивое ухаживание джентльмена, сумевшего понять непосредственную, прямую натуру и оценить деятельный ум. Снова ощутила азарт, с которым излагала идеи относительно капитала и его инвестиций — не ту примитивную домашнюю экономику, которую в состоянии постичь все женщины, а запутанную систему банковских облигаций и лизинговых договоров. Вспомнила внимание Ричарда и свое слепое доверие. Но главным чувством оказалось болезненное унижение: как можно было не увидеть, не понять, что на самом деле он абсолютно равнодушен и цинично ее использует? А она при этом благодарно верила каждому его слову!

— Во всяком случае, негодяй признавал твое интеллектуальное превосходство, — наконец тихо произнес Чарли.

Тесса нахмурилась и, приподняв голову, заглянула ему в лицо. В лунном свете оно казалось бледным, а в глазах застыло выражение, от которого заболело сердце.

— Никакого превосходства, — возразила она шепотом. — Я позволила ему меня соблазнить. Думала, что люблю.

Чарли сжал губы.

— Пойми мой вопрос правильно. Я чертовски рад, что ты от него избавилась. Но… неужели ни отец, ни брат ничего не предприняли?

— Они пребывали в счастливом неведении. Знала только Эжени: ей я рассказала, но не о своей глупости, а только о подслушанном разговоре. И взяла обещание хранить тайну. Была молода, безмерно оскорблена и мечтала лишь об одном: отомстить. Дождалась, пока приехали в церковь. — Она помолчала. — Хотела действовать наверняка, чтобы ни у кого не осталось вопросов. Больше всего на свете боялась, что если просто порву отношения, то родители начнут убеждать подумать и так далее. Никто другой не проявлял ни малейшего желания на мне жениться, и они были невероятно рады удаче… ну а я не находила себе места от обиды и злости. Хотелось оскорбить его так же, как он оскорбил меня. Поэтому выбрала самый торжественный момент, когда мы стояли у алтаря перед нашими семьями, и только викарий спросил, согласна ли я взять его в мужья, как очень громко и ясно ответила: «Ни за что на свете. Он подлец и хам с овечьими мозгами».

Чарли спрятал лицо и откашлялся, а потом подозрительно затрясся. Тесса испуганно схватила за плечо.

— Что случилось?

Он перекатился на спину и расхохотался. Обнял, прижал к груди и поцеловал в лоб.

— Ах как жаль, что там не было меня! Обязательно бы встал и начал аплодировать!

— Не посмел бы, — серьезно возразила Тесса. — Викарий остолбенел от ужаса, а мама громко вскрикнула.

— Еще как посмел бы, — заверил Чарли сквозь смех. — Милосердный Боже! Надеюсь, негодяй понял, где его настоящее место.

— Побагровел как свекла, — ответила Тесса. — Зато я почувствовала себя победительницей. Отдала сестре молитвенник и ушла, предоставив ошарашенным родственникам выяснять отношения. Ужасный поступок, правда?

Спустя пару минут Чарли пришел в себя. Начал нежно гладить ее по волосам, и Тесса мгновенно растаяла. Она и не подозревала, что простое прикосновение способно осчастливить. Или это относится исключительно к его прикосновениям?

— Ничего подобного. Ужасный? Мне он как раз кажется в высшей степени обоснованным. Этот человек действительно невероятно глуп, если собирался спрятать тебя в деревне и предоставить самой себе.

— Нет, Ричард очень умен. Будь он дураком, я никогда бы не обратила на него внимания.

Чарли прижал палец к губам и заставил замолчать.

— Дурак и подлец, — твердо повторил он. — Даже и не сомневайся. Математические способности и склонность к наукам еще не гарантируют наличие ума. — Убрал палец с губ и, бережно взяв за подбородок, повернул ее лицо. — Жалеешь, что бросила его?

Тесса помолчала.

— Нет, ничуть. — Она часто винила себя за то, что не придумала более тонкого способа мести и не избавила родных от той боли, которую им пришлось пережить, но даже сейчас, девять лет спустя, считала, что Ричард в полной мере заслужил унижение.

— Значит, поступила правильно. А я от себя добавлю, что он абсолютный, законченный идиот. Был бы рад, если бы ты это ему сказала.

В ответ Тесса молча поцеловала. Она безжалостно корила себя за то, что с самого начала не распознала в Ричарде Уилбуре тщеславного, самоуверенного осла. Не смогла заглянуть в душу, проникнуть за импозантный фасад внешней привлекательности, галантных манер, повышенного внимания к ее мнению в вопросах бизнеса. Не будь она до такой степени наивна, обязательно заметила бы, что его не заботили ее чувства, надежды и интересы. Ричард быстро сообразил, что столь замкнутая, несветская молодая леди вряд ли вызовет восторг у других джентльменов. Мама, глубоко признательная Уилбуру за предложение, даже не пыталась скрыть истинные чувства.

«Мы думали, к тебе никто и никогда не посватается», — заявила она после разговора Ричарда с отцом. А Тесса обрадовалась, что теперь не придется коротать жизнь старой девой, как пророчила Луиза, и согласилась. Она-то уж точно оказалась неисправимой дурочкой, позволив себе закрыть глаза на недостатки жениха лишь потому, что отчаянно хотела быть «как все» и боялась разочаровать родителей.

Да и за все это время ничуть не поумнела. Приняла Чарлза де Лейси за праздного, никчемного аристократа, для которого важен исключительно покрой сюртука. Неужели так никогда и не удастся научиться разбираться в мужчинах? Граф без особого труда распознал обман в замысле мистера Скотта, в то время как она не смогла этого сделать даже после тщательного изучения чертежей и финансовых отчетов. Он спас ее от ужасной ошибки… ее, так гордившуюся собственной проницательностью и умением мыслить логично. И даже подарил возможность почувствовать себя интересной, красивой, желанной — какой должна себя чувствовать каждая женщина.

— Расскажи о вымышленном мистере Невилле, — с улыбкой попросил Чарли. — Надеюсь, он оказался человеком более порядочным.

Тесса кивнула.

— О, даже сравнить невозможно. Он был серьезным, спокойным, никогда меня не обижал и не раздражал, а потом трагически погиб. Вообще-то его придумала сестра моей бабушки. Родители отправили меня к ней, чтобы я привела в порядок нервы после…

— И поступили очень мудро, — заметил Чарли, когда она внезапно замолчала. — Мой отец повел себя иначе: когда я захотел жениться, просто-напросто категорически запретил, и все. — Тесса взглянула с удивлением. В темноте трудно было рассмотреть выражение его лица, однако чувствовалось, что легкий, беззаботный тон слегка наигран. — В конечном итоге он оказался прав, но я это понял значительно позже, уже после того как в глубоком возмущении и жестокой обиде уехал в Лондон.

— Чтобы привести нервы в порядок? — уточнила Тесса, и он невесело рассмеялся.

— Во всяком случае, подлечить уязвленную гордость.

Тесса задумалась. Поездка к тетушке в Шотландию позволила ей сделать то же самое. За год, проведенный вдалеке от семьи и сплетен, удалось восстановить душевные силы, снова поверить в себя и справиться со жгучей обидой. А потом она сумела построить жизнь так, как хотела: уехала опозоренной, раздавленной девочкой, а вернулась свободной женщиной, пусть даже вдовство и оказалось вымышленным.

— Гордость тоже очень важна, — мягко заметила она.

Чарли долго молчал.

— Наверное, — наконец отозвался он так тихо, что Тесса с трудом расслышала.

Они лежали в темноте обнявшись, тесно прижавшись друг к другу, и безмятежно наслаждались близостью. Ливень закончился, наполнив воздух свежестью и прохладой. Тесса чувствовала себя точно так же — словно в душе пронеслась буря и, стихнув, подарила успокоение. Попыталась вспомнить, когда испытывала нечто подобное, но не смогла.

— Сколько может продолжаться счастье? — шепотом, спросила она. — Страшно: сейчас проснусь и пойму, что это только сон.

— Это не сон. — Чарли поцеловал ее в плечо.

— Да. — Она посмотрела в лицо. — Но все равно горько, что продолжения не будет.

Он на миг застыл.

— Почему же?

Тесса отвернулась.

— Дела, ради которых я оказалась в Фроме, закончились. Пора ехать в Лондон… как, наверное, когда-нибудь придется возвращаться и тебе.

— А… — Чарли перевернулся на бок. — Да, думаю, что придется. — Он немного помолчал и признался: — Я кое-что от тебя утаил. Дело в том, что у меня тоже есть особый повод для поездки в Фром.

— Конечно, — озадаченно согласилась Тесса. — Канал.

— Не совсем. — Он вздохнул и поднялся, словно собираясь встать с постели. — Мой отец недавно умер.

— О, — с сочувствием вздохнула Тесса. — Как жаль…

Чарли махнул рукой.

— Мы с ним не встречались больше десяти лет. Не могли найти общего языка. — Продолжать он не спешил, а Тесса не знала, что сказать. Она понимала, что сама всегда оставалась для родителей загадкой, особенно для отца. «Разве девушка может думать о деньгах больше, чем о нарядах?» — недоумевал лорд Марчмонт. Но в то же время близкие ни разу не дали повода усомниться в своей бескорыстной любви, даже после безумного поступка в день свадьбы. Каким же человеком надо быть, чтобы целых десять лет не разговаривать с собственным сыном?

— После смерти отца мы с братьями обнаружили, что долгие годы он скрывал от нас важную часть своей биографии. — Чарли снова умолк и угрюмо нахмурился. — Ужасный секрет, который вполне способен лишить всех нас наследства, а меня к тому же и титула.

Тесса нервно вздохнула. Да уж, проблему серьезнее трудно представить. Разум сразу начал искать выход.

— А нельзя как-нибудь это секрет спрятать поглубже? Если никто о нем не узнает, то и вреда особого не приключится.

Чарли взглянул с грустной усмешкой.

— Сразу видно, что не читаешь бульварных газет. — Тесса покачала головой, и он вздохнул. — Сложность в том, что мой отец был герцогом Даремом. Я — старший сын и наследник всего состояния… с одной оговоркой: шестьдесят лет назад, в юности, отец вступил в тайный брак. Через некоторое время супруги расстались, и никто не знает, что впоследствии случилось с его женой. Если к моменту свадьбы родителей она все еще была жива, меня могут признать незаконнорожденным и отказать в праве на наследство.

От неожиданности Тесса открыла рот.

— Герцог? — ошеломленно переспросила она. — Ты герцог?

— Если все закончится благополучно, то да. Прежде чем король дарует титул, собственную легитимность придется доказать в парламенте, на заседании Комитета по привилегиям. — Он заметил выражение ее лица и коротко рассмеялся. — Честное слово, все не так уж и плохо.

— Нет-нет, — поспешно ответила Тесса, пытаясь привести мысли в порядок. — Я не говорила, что это плохо.

— Твое лицо все сказало за тебя.

— Но почему же ты называешь себя графом Грэшемом, если на самом деле герцог? — спросила Тесса обиженно. — Если бы я знала, что ты герцог… — Она замолчала и нахмурилась.

— И что же тогда? — уточнил Чарли. — Проявила бы больше почтения? При встрече застыла бы в глубоком реверансе?

— Не говори глупостей, — возмутилась Тесса, и он рассмеялся.

— Ничуть не раскаиваюсь и отказываюсь приносить извинения, даже если неосведомленность повлияла на твое поведение. — Горячий взгляд скользнул по груди. — В каком бы то ни было смысле, — добавил он особым, глубоким голосом, от которого дрогнуло сердце.

Чтобы спрятать румянец и подавить желание немедленно броситься в объятия, Тесса отвела взгляд. Когда он вот так смотрел, то был не графом Грэшемом и не герцогом Даремом, а Чарли — безумно притягательным и таким желанным, что дух захватывало.

— Я еще не получил прав на герцогство, — уточнил он уже обычным тоном. — Думаю, что и графский титул под вопросом, но Грэшемом меня называли с самого рождения. Примерно год назад кто-то начал присылать отцу письма, в которых поначалу угрожал объявить во всеуслышание о давно пропавшей первой жене, а потом потребовал пять тысяч фунтов за молчание. Герцог отреагировал в своей обычной манере: нанял толпу сыщиков и приказал найти и уничтожить опасного шантажиста.

К несчастью для Дарема, сделать это не удалось, а к еще большему несчастью для нас с братьями, отец всю жизнь скрывал свои неприятности. Правду мы узнали только после его смерти, и теперь стоим перед дилеммой: или доказать законность своих прав на наследство, или потерять все.

Тесса на миг задумалась.

— А эта женщина была из Фрома?

Граф пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Не знаешь? — Она нахмурилась. — Но тогда почему же приехал именно сюда? Место не самое живописное… — Внезапно пришла догадка. — Мистер Скотт!

Чарли кивнул.

— Знал, что рано или поздно догадаешься. Скорее всего он и есть тот самый шантажист.

Тесса не поверила:

— Не может быть! Откуда тебе это известно?

— Джерард, младший из моих братьев, выяснил, что письма приходили из Бата, а служащий на почте уверенно заявил, что отправлял их не кто иной, как Хайрам Скотт.

— Невероятно, — продолжала настаивать Тесса. — Зачем ему это делать, да еще на глазах у всех, когда любой мог стать свидетелем? Даже мой брат Уильям, самый мягкий человек на свете, за такой поступок убил бы не задумываясь.

— Дарем, разумеется, тоже непременно бы отомстил, — заметил граф со странной, кривой усмешкой, заставившей предположить, что герцог навлек бы на негодяя гнев богов.

— И все же трудно согласиться с этой версией. Я бы скорее предположила, что он располагает какой-то информацией об исчезнувшей женщине или… — Тесса не договорила. — О! — прошептала она, внезапно догадавшись. — Конечно…

— Что?

— Я встретилась с мистером Скоттом в Бате, — принялась она рассуждать вслух. — В отеле «Йорк», где остановился и ты. Это совпадение или намеренный выбор? — На лице Чарли промелькнула тревога, и она взмахнула рукой. — Наверное, увидев меня с ним, ты сразу подумал, что я тоже замешана в шантаже? А я-то все время считала, что тебя просто обидели мои слова! — Тесса посмотрела прямо и, встретив недоверчивое выражение, широко улыбнулась. — Я так старалась понять, и вот наконец все встало на свои места! Теперь ясно, почему тебя так заинтересовала Эжени. А в Фром ты приехал, чтобы разыскать Скотта, и я понадобилась, чтобы представить вас друг другу. — Не скрывая удовлетворения, она складывала воедино разрозненные факты. — С самого начала чувствовала, что внимание к нам отнюдь не случайно, и не ошиблась!

Чарли от души рассмеялся и хохотал так долго, что Тесса испугалась, как бы ему не стало плохо.

— Честное слово, не понимаю, что здесь веселого, — заметила она укоризненно. — Почему ты смеешься?

Он стремительно перевернулся и подмял ее под себя.

— Ты, — произнес, задыхаясь от смеха. — Ты… меня поражаешь. — Он поцеловал жадно и страстно, и Тесса ответила также горячо. — Я не спал ночами, придумывая, каким образом скрыть, что подозреваю тебя в шантаже и что поехал в Фром с единственной целью — вывести Скотта на чистую воду. Мог бы предположить, что ты с легкостью разоблачишь любую хитрость.

— Я не обижаюсь, — пояснила Тесса рассудительно, хотя дерзкие руки любимого волновали и мешали соображать. — Все вполне логично; разумеется, ты должен был нас подозревать. Тем более что я все время пыталась избежать общения.

— Истинная правда, — согласился Чарли, целуя ее в шею. — Это было не очень любезно с твоей стороны.

— Дело в том, что если бы я действительно задумала тебя шантажировать, то найти меня было бы не так просто, — начала рассуждать Тесса. — Во-первых, не совершила бы очевидной глупости и не стала бы отправлять письма самостоятельно, а во-вторых, наверняка бы добилась получения денег. Пять тысяч фунтов — сумма значительная, и если инвестировать деньги грамотно…

— Да уж, ты бы забрала все и сразу — согласился граф. — А я… я способен отомстить только так. — Он отбросил мешавшую простыню и принялся медленно покрывать поцелуями каждую клеточку прекрасного тела.

Тесса судорожно вздохнула. Нет, это он забрал все и сразу: разум, умение здраво рассуждать, скромность и самообладание. Поцелуями и прикосновениями отнял способность и желание сопротивляться, оставил беззащитной перед обжигающим взглядом и неотразимой улыбкой. Но самое ужасное заключалось в том, что рабство ей нравилось. Вызывающие взгляды рождали в душе восторг, а поцелуи… В этот момент язык коснулся пупка; Тесса вздрогнула и, пытаясь удержаться на поверхности, изо всех сил вцепилась в простыню.

— А когда, — пробормотала она, — когда ты понял, что я не причастна к шантажу?

Горячие губы спустились ниже.

— Когда встретил тебя в Фроме.

— Потому что я… — Пальцы скользнули по бедру и бережно раздвинули ноги. — Потому что я согласилась представить тебя Скотту?

— Нет. — По голосу было слышно, что он смеется, но лишь малая часть сознания это отметила — настолько ничтожная, что протестовать не имело смысла, особенно сейчас, когда губы проникли в тайное местечко. — Пожалуйста, перестань об этом думать.

— Потому что разрешила пойти на экскурсию по заводу? — продолжала настаивать Тесса.

— Нет. — Пальцы коснулись мягкой полянки, и сознание затуманилось.

— Потому что… потому что… — За пальцами последовал язык, и слова куда-то пропали.

— Тесса, — позвал Чарли, подняв голову и взглянув сквозь упавшую на лоб прядь. Красивее его не было и не могло быть никого на свете. И вот сейчас этот прекрасный мужчина дарил наслаждение уверенно и смело, заставляя забыть обо всем, кроме любви.

— Да? — От острого вожделения голос отказывался подчиняться, и вопрос прозвучал хриплым шепотом.

— Перестань думать, — приказал Чарли. Снова опустил голову, и на этот раз она просто не смогла не подчиниться.

Глава 15

Тесса открыла глаза, увидела незнакомый потолок и нахмурилась, пытаясь понять, что бы это значило: где она и как оказалось тут. Прошло несколько мгновений, прежде чем воспоминания нахлынули горячей волной.

Едва дыша, она повернула голову и увидела Чарли. Возлюбленный крепко спал; густые волосы растрепались, темные ресницы резко выделялись на фоне щек; четко очерченные чувственные губы без обычной улыбки выглядели мягкими, но от этого не менее опасными. Если бы Тесса еще не знала, что рядом с ней самый красивый на свете мужчина, то в этот момент сомнений не осталось бы. Ну а события минувшей ночи не оставили сомнений и в другом… от одной лишь мысли сердце лихорадочно застучало.

Что же она наделала? Ночью, под дождем, одна пришла в дом неженатого мужчины. Бесстыдно целовала и просила изнасиловать. Даже не пытаясь проявить осторожность, провела ночь в его постели. И вот сейчас, при свете дня, уже не осталось надежды вернуться во Фром незамеченной. Последствия будут ужасны. Уильям придет в негодование. Луиза начнет рыдать, стенать и укорять. Даже Эжени посмотрит с болью и сожалением, а от обморока бедняжку спасет только надежда: вдруг после всего, что случилось, лорд Грэшем сделает предложение?

Тесса снова взглянула на лежащего рядом прекрасного мужчину. Наивные мечты Эжени уже не казались нелепыми. Когда Чарли смеялся над ее местью Ричарду Уилбору, она едва не расплакалась — она, которая не знала, что такое слезы. Девять долгих лет ее неотступно преследовало чувство, отвратительно напоминающее раскаяние. Родные решили, что она попросту неуравновешенная — точнее говоря, психопатка… порою казалось, что мнение сохранилось и по сей день. Отцу пришлось выплатить незадачливому жениху компенсацию за публичное унижение и расторгнутый брачный контракт. Целый год ее никуда не приглашали и не пускали, так как все вокруг шептались о ее выходке. Сама же Тесса до такой степени обиделась, разволновалась и рассердилась, что несколько месяцев не замечала никого и ничего вокруг.

К сожалению, пятно позора сохранилось дольше, чем гнев. Когда родители решили отправить виновницу скандала в Шотландию, к тетушке Донелле, Тесса молча подчинилась, хотя так и не смогла смириться с тем, что Ричарда сочли пострадавшей стороной, а ее назвали сумасшедшей. Уехала на север, чтобы вернуться лишь через год и привезти с собой память о вымышленном супруге, якобы скоропостижно скончавшемся от пневмонии, вызванной холодными шотландскими туманами. Тетушка Донелла подтвердила историю: что ни говори, а мистера Невилла придумала именно она. Семья вздохнула с облегчением. Вдове позволялось тихо жить дома и заниматься делами, недоступными для старой девы, какой бы она ни была: сумасшедшей или нормальной. Ну а главное, вдова считалась особой респектабельной, в то время как сбежавшая из-под венца невеста не могла надеяться даже на понимание.

Тесса убедила себя, что все обернулось к лучшему: в конце концов, отец доверил ей часть домашней бухгалтерии. Раньше за счетами следила мама, но к этому времени здоровье ее заметно ухудшилось. Не прошло и года, как леди Марчмонт скончалась, а управление поместьем полностью легло на плечи младшей дочери. После смерти отца Рашвуд перешел к брату. Родные пришли к общему мнению, что если Тесса предпочитает оставаться странной и непредсказуемой, то пусть хотя бы приносит пользу в хозяйстве. Восемь лет она жила интересами семьи: занималась счетами, решала бесчисленные, то и дело возникающие домашние проблемы, успешно управляла инвестициями Уильяма. Жизнь ее вполне устраивала; казалось, так будет продолжаться всегда. И только сейчас стало ясно, насколько уныло и безотрадно одиночество, как чудесно внезапно почувствовать интерес, понимание, восхищение.

Но все это обман. Тесса лучше других знала, как опасно поддаваться сильным чувствам. Горький опыт призывал к осмотрительности и благоразумию.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и осторожно, стараясь не разбудить Чарли, выбралась из постели. Увидела на полу сорочку, надела и принялась в панике искать платье. Вспомнить, где именно Чарли его бросил, никак не удавалось. На лестнице? В коридоре? В сознании всплыли новые пикантные подробности вчерашнего вечера, однако ничего, кроме смущения, не принесли.

«Спокойно», — строго приказала себе Тесса. Она твердо помнила, что пришла в Милл-Коттедж в платье и плаще. Следовательно, и то и другое должно быть где-то здесь, в доме. Посмотрев по сторонам, обнаружила мужской пеньюар и поспешно закуталась. Шелк оказался мягким, уютным и хранил ароматы Чарли, кофе, бренди и табака. Не удержавшись, Тесса прижалась носом к воротнику и глубоко вдохнула. Странно, почему она прежде не замечала, что мужчина может чудесно пахнуть?

Она на цыпочках пробралась к двери. Осторожно выглянула в коридор, убедилась, что путь свободен, вышла и как можно тише закрыла за собой дверь. Повернулась к лестнице и испуганно замерла: перед ней стоял человек с белоснежным полотенцем и кувшином горячей воды в руках.

— Доброе утро, мадам, — с поклоном произнес он. — Могу ли чем-нибудь помочь?

— Ох, ах… да, наверное, — растерянно ответила Тесса и сжала на груди пеньюар. — Вам, случайно, не попадалось платье? — От одной лишь мысли о том, что может подумать слуга, щеки зарделись. А ведь все это правда…

— Да, мадам, попадалось, — ответил человек без тени осуждения. — Я позволил себе повесить его сушиться, а потом почистил подол. Сейчас прикажу немедленно отгладить и как можно быстрее принесу.

Тесса смущенно откашлялась.

— Право, гладить вовсе не обязательно… не могли бы вы принести его сию же минуту?

Камердинер поклонился.

— Как пожелаете. — Обошел ее стороной и скрылся в той самой спальне, из которой она только что выскользнула. Тесса помедлила в нерешительности. Нет, без платья нельзя сделать ни шагу. Хороша она будет, если и другие слуги увидят постороннюю женщину в пеньюаре господина. Оставалось одно: вернуться в комнату.

— Ага, а вот и ты. — Голос заставил вздрогнуть. Тесса посмотрела на кровать и увидела, что Чарли лежит на спине, скрестив руки за головой, и улыбается лениво и обольстительно.

Захотелось скинуть пеньюар и прыгнуть в постель, однако в комнате хозяйничал камердинер: поставил кувшин на стол и теперь наводил порядок. Разбросанные повсюду вещи без стеснения свидетельствовали о бурной ночи, проведенной в греховных утехах.

— Да.

— Иди сюда. — Он шутливо поманил пальцем. — Барнс сейчас приготовит кофе — самый настоящий, а не тот отвратительный суррогат, который подают в Фроме.

— Спасибо. Думаю, мне лучше как можно скорее вернуться домой. — Тесса снова смущенно взглянула на слугу. — Спасибо за то, что приютили ночью, когда я заблудилась под дождем.

Чарли смотрел прямо, уверенно. Он не хуже ее самой понимал, что камердинер ни на секунду не поверит легенде.

— Барнс никогда в жизни даже словом не обмолвится, если увидит в моем доме что-нибудь неприличное.

— Именно так, милорд, — подтвердил слуга. — Тем более что ничего неприличного в вашем доме нет и быть не может.

— Верно. Каким бы я был хозяином, если бы позволил простудившейся под дождем леди рано утром отправиться пешком во Фром?

Тесса молча прикусила губу, а Чарли невозмутимо сел в кровати.

— Барнс варит очень хороший кофе. Конечно, до мастерства моего лондонского повара ему далеко, но в походной обстановке вполне сгодится.

— Стараюсь изо всех сил, милорд, — пробормотал слуга.

— Ну так отправляйся скорее на кухню, — приказал граф, не сводя с Тессы восхищенных глаз. Выглядела она необыкновенно красивой: в его пеньюаре, с рассыпавшимися по плечам и спине распущенными волосами. Если бы гостья перестала смотреть на Барнса как на констебля, явившегося, чтобы арестовать нарушителей порядка, то наверняка удалось бы заманить ее в постель для обстоятельного утреннего приветствия. А там и кофе поспеет. — Свари покрепче и не забудь принести немного патоки.

Барнс неслышно выскользнул из комнаты. Тесса отошла от двери, чтобы его выпустить, однако не сделала ни шагу в сторону кровати. Чарли откинул одеяло, встал и направился к ней.

— Хотела улизнуть? — поинтересовался он, закрывая дверь.

— Да, — честно ответила Тесса, стараясь смотреть только в лицо.

— Понятно. — Он взял ее за руку, поцеловал в костяшки пальцев, а потом в ладонь. — А почему?

— Чарли, ты же голый…

— И что же? — Он дотронулся губами до пульсирующей жилки на запястье. — Разве на этот счет имеются серьезные возражения?

Тесса не удержалась и посмотрела вниз. Лицо застыло в откровенном вожделении.

— Нет.

Он улыбнулся.

— Значит, немедленно возвращайся в постель.

— Эжени будет волноваться, — жалобно пискнула Тесса, однако сопротивления не оказала и покорно подошла к кровати.

— Разумеется, будет. — Чарли взял с письменного стола перо, чернила и лист бумаги. — Ложись.

— Зачем?

— Чтобы я мог написать ей и успокоить, — наставительно пояснил Чарли и заставил наконец-то выпустить ворот пеньюара, который она все еще сжимала. — Прояви сознательность, ведь забочусь исключительно о благополучии твоей дорогой родственницы.

— Сомневаюсь, что это самый целесообразный способ писать письма, — пожала плечами Тесса.

Страницы: «« « ... 56789101112 » »»