Как выжить в старшей школе де ла Круз Мелисса

28. Когда на вечеринках отрываются все, кроме тебя и твоих дрзей (4 200 250 подписчиков)

Как вы уже поняли из предыдущей главы, я бы соврала, сказав, что моя жизнь всегда была веселой. Я бы даже соврала, сказав, что моя жизнь была веселой хотя бы наполовину. Но когда ты звезда соцсетей, эта истина неприемлема – хотя, если честно, эта истина неприемлема в любом случае. В любом случае, будь ты кем угодно, подписчики в соцсетях полагают, что ты ВСЕ ВРЕМЯ веселишься. ОСОБЕННО если учишься в старших классах.

– Не верится, что уже пятница, – говорит Дарси, лежа на моей кровати и листая журнал, в то время как я пристально разглядываю в зеркале свои поры. – Может, сходим куда-нибудь, повеселимся? Кто-нибудь устраивает вечеринку?

– Уф, Дарси, я даже не могу… В смысле, можно бы… наверное, нам даже лучше пойти куда-нибудь, но придется приложить столько усилий. Как люди это делают? После учебной недели мне хочется только одного – есть печенье и смотреть VH1.

– Я за. О, посмотри! – Она уже зашла в Инстаграм с телефона. – Иветт и Сосиски тусуются в «Лур». – Мы начали называть свиту Иветт Сосисками из-за того, что они вечно в обтягивающих платьях. «Лур» – ночной клуб в центре Майами, куда ходят старшеклассники, притворяясь, что им куда больше лет, чем есть на самом деле.

– Что?! Почему они не пригласили нас?! – Я злюсь так сильно, что чуть не давлюсь печенюшкой.

– Наверное, потому, что у нас нет фальшивых удостоверений личности.

– Тьфу. Если б я захотела, то достала бы себе фальшивое удостоверение. Это нечестно, я тоже хочу в «Лур»! Черт, Дарси, когда я же смогу спокойно отдохнуть?

– Ой, да наплевать, мы и дома отлично повеселимся.

– Нет, мы будем веселиться не дома.

– А где?

– Ну, во всяком случае, люди ПОДУМАЮТ, что мы не дома. – Я прямо-таки чувствую, как в моих глазах загорается дьявольский огонек.

– Что ты несешь, Леле?

– Сейчас увидишь. Просто доверься мне.

Пришло время операции «ИнстаТусовка».

Вот список вещей, которые помогут вам притвориться, что вы веселитесь на какой-нибудь вечеринке, хотя на самом деле бездельничаете дома:

Одна большая черная простынь

Повесьте ее и используйте как задний фон для снимков, тем самым создав впечатление, будто вы находитесь в темном ночном клубе или даже, может, в одном из тех супермодных баров, где есть фотокабинки. Что наполовину парадоксально.

Одна палка для селфи

Используйте ее, чтобы ваши снимки выглядели так, будто вы просили других людей сфотографировать вас.

Бокалы для мартини

Позируйте с ними, как будто вам только что принесли модные коктейли. На самом деле это могут быть любые стаканы – все зависит от того, какую вечеринку вы хотите воссоздать (например, красные пластиковые стаканчики для студенческой вечеринки), только не берите кружку с Русалочкой, которую вам подарили в детстве и из которой вы до сих пор пьете, когда вам ПО-НАСТОЯЩЕМУ нужна поддержка.

Крутые наряды

Если вы хотите, чтобы люди подумали, что вы находитесь на феерической вечеринке, оденьтесь соответствующе.

На то, чтобы повесить черную простыню, у нас уходит двадцать минут. А все потому, что канцелярские кнопки падают и падают, а Дарси не может ровно стоять на ногах. Но наконец нам все-таки удается ее повесить, и мы готовы начинать. Остальная часть фотосессии проходит легко и быстро – снять все то, на что потратили бы несколько часов на реальной вечеринке, мы успеваем за каких-то десять минут. По моему личному мнению, у нас здорово получилось сэкономить время. Мы надеваем одинаковые белые топы на завязках и с высокой горловиной и цветастые юбки из «Американ Аппарель», пьем разные соки из разных бокалов, позируя при этом перед палкой для селфи. В результате получаем около тридцати пяти фотографий, на которых мы мило и стильно отрываемся. Потом включаем «Get Low» Лил Джона и танцуем на камеру, чтобы выложить видео в Снэпчат. Потому что когда ты шестнадцатилетняя девушка, если что-то происходит в Инстаграме, а в Снэпчате нет, то это не считается.

Миссия «ИнстаТусовка» выполнена!

– Похоже, ты неплохо повеселилась в пятницу, – говорит мне Иветт в раздевалке в понедельник. В ее голосе слышится едкий сарказм. Завидует, что ли?

– О да, было очень весело.

– В каком клубе ты была?

– О, это какой-то новый клуб. – Я пожимаю плечами. – В центре.

– Круто, а как он называется?

– Э-э-э… – Я, стараясь не выдать себя, оглядываюсь по сторонам. Мой взгляд падает на висячий замок на шкафчике позади Иветт. – «Квиксет», – говорю я. Проклятье.

– «Квиксет»? Это название такое?

– Угу. – Надеюсь, она не станет его гуглить.

– Странно, ни разу не слышала.

– Ну да, он открылся совсем недавно.

– А, ну да. Как скажешь. Надеюсь, ты отлично провела время в «Квиксете».

– Было круто, спасибо. А как было в «Луре»? – спрашиваю я, но Иветт уже уходит.

29. Как привлечь внимание парня / друг, который всегда жульничает (4 318 722 подписчика)

Во вторник после школы Алексей приглашает меня к себе домой. Сначала я хочу отказаться, чтобы разыграть из себя недотрогу, но потом соглашаюсь, чтобы он не подумал, что я разыгрываю из себя недотрогу. Как оказывается потом, он пригласил не только меня, но еще и нескольких парней из школы. Поначалу я расстраиваюсь, что он не захотел провести время наедине со мной, но потом радуюсь – наверное, он считает меня достаточно крутой, чтобы зависать с ним и его друзьями. Но потом разочарование возвращается, ведь им захочется только одного – играть в видеоигры, которые, как я уже ясно дала понять, кажутся мне абсолютной фигней. Как можно поверить в то, что старшеклассники скорее предпочтут поиграть в видеоигры, чем пообщаться с живой девушкой? Блондинкой с большими сиськами? Блондинкой с большими сиськами, которая, ко всему прочему, еще и восходящая звезда интернета? Знаю-знаю, печально, но это правда.

– Хотите поиграть в «Я никогда»? – спрашиваю я.

– Разве эта игра не для пятиклашек? – спрашивает Джейк.

– Э-э-э, а «Марио Карт» не для первоклашек? – говорю я.

– НЕТ! – хором отвечают они. Боже мой.

– «Марио Карт» клевая игра, и она останется клевой до конца времен. – Алексей хмурится, его пальцы летают над кнопками. По-моему, ничто не убивает любовь так, как вид парня с джойстиком в руках.

– Ладно, отлично, – говорю я. – Тогда, наверное, я пойду поплаваю. Ох, нет! Я не взяла с собой купальник! Похоже, придется плавать голышом… – Ничего. Ноль реакции. Парни пялятся в экран с еще большей решимостью и механической страстью. – Ребят, вы что, издеваетесь? Так, это уже переходит все границы, и я положу этому конец ПРЯМО СЕЙЧАС.

Я подхожу к телевизору и выдергиваю вилку из розетки.

– Не-е-ет! Леле!!! – Можно подумать, я только что поубивала их матерей.

– Боже мой, поверить не могу, что ты только что это сделала. Наши очки пропали! – Это говорит Брайан, десятиклассник, который на девяносто девять процентов бро и на один процент хипстер.

– Да, я только что это сделала, Брайан. Я девушка, и я здесь, чтобы тусоваться с вами. И нет, я не люблю видеоигры. И да, мне не хватает внимания. Поступим так. Сейчас вы поднимете с дивана свои задницы, и мы займемся тем, что будет интересно для всех, понятно?

Как оказалось, эти мальчишки на удивление охотно подчиняются требованиям властной женщины.

– Да, конечно, – поспешно соглашается Алексей. – И чем бы ты хотела заняться?

– Да всем, чем угодно, кроме видеоигр.

– Круто, – говорит Брайан. – Как насчет баскетбола?

– Да! – Алексей и Джейк дают пять друг другу.

Эх, и зачем я только сказала «всем, чем угодно, кроме видеоигр»? Забыла, какими ограниченными могут быть мальчишки. Взять на заметку: когда имеешь дело с парнями, будь конкретной.

Ну ладно, буду я играть в этот баскетбол, только вот чур, не по правилам. А почему? А потому что я нонконформистка, бунтарка… и еще потому что я не знаю правил.

Мы с Алексеем играем против Брайана и Джейка. Мне ни за что не хочется проиграть. А если проиграем, то не хочется, чтобы Алексей думал, что наша команда проиграла из-за девчонки, так что я решаю сделать все возможное, чтобы победить. Я крепко прижимаю мяч к груди, как только кто-то подходит слишком близко, и не боюсь двинуть соперника плечом, если нужно. Когда Джейк или Брайан пытаются меня в этом обвинить, я просто наивно хлопаю глазками. Кто, я? Я же просто девчонка, сама не понимаю, что делаю. В один прекрасный момент мне остается совсем чуть-чуть, чтобы выполнить швырок (или бросок? Или рывок? Ой-ой!), но нужна помощь, я запрыгиваю на садовый стул и… ЧЕТКОЕ ПОПАДАНИЕ! Победа.

– Леле, так нельзя, – возражает Брайан.

– Ой, ребята, да бросьте, нужно уметь достойно проигрывать. Простите, что у меня такой талант к баскетболу.

– Ты сумасшедшая, – заявляет Джейк, но при этом смеется и улыбается Алексею улыбкой, которая словно говорит: «Эй, она классная, срочно надевай кольцо на палец». Не знаю, почему в этой фантазии друг Алексея обезличивает меня до какого-то пальца, но пусть с этим разбирается мой психотерапевт. (Нет, я к нему не хожу, но судя по тому, как идут дела, уверена, что глазом моргнуть не успею, как окажусь на кушетке.)

30. Заклятые друзья / Тот, с кем дружишь только в школе (4 850 544 подписчика)

Тусоваться с парнями не очень прикольно, но зато всегда знаешь, чего от них ожидать. А вот с такими девчонками, как Иветт, никогда не угадаешь. Поначалу она ненавидела меня, потом обожала, а теперь каждый день мечется между благожелательностью и холодной сдержанностью, как будто сомневается во мне. Я постоянно ощущаю себя так, будто она разглядывает меня в микроскоп, и это утомительно.

– Честное слово, я никак не пойму, нравлюсь ей или нет; у нее будто раздвоение личности, – говорю я Дарси за обедом. Мы решили немного отдохнуть от Иветт и Сосисок, чтобы восстановить душевные силы и связь с нашими внутренними «я». На травянистом холме позади корпуса, где проходят занятия по английскому, Дарси заплетает мои волосы.

– По-моему, ты ей нравишься. Более того, мне кажется, она тобой восхищается.

– Тогда почему она иногда вдруг становится такой… резкой, причем ни с того ни с сего? И никогда не зовет нас в крутые места, а я ведь однажды нарушила свои принципы и включила ее в список приглашенных на шоу Стива Тао!

– Леле, ты правда не понимаешь, что ли? Неужели нужно все тебе объяснять? – Дарси закатывает глаза.

– М-м-м, да. Я туго соображаю, Дарси, ты сама знаешь. – Мне нравится иногда говорить так, потому что на самом деле я очень даже умная, и все это знают, поэтому получается не самоуничижительно и не назойливо. И не похоже, будто я хвастаюсь, потому что такие слова фактически принижают мои способности. Но поскольку всем известно, что я несомненная умница, говорить иначе – значит привлекать внимание к тому, что я все-таки умница… так что вообще-то да, получается, я хвастаюсь. Крайне хитроумный способ похвастаться, и я очень горжусь, что изобрела его. О, погодите-ка, кто-то уже сделал это до меня. Даже хештег такой есть. Эх.

– Она завидует. Все внимание достается тебе, а не ей. Иветт никуда не приглашает тебя вне школы, потому что когда ты рядом, то привлекаешь к себе больше внимания, а значит, она – меньше. Когда Иветт в компании своей свиты, она звезда, а только это ей и нужно.

– Интересно. Но в школе она всегда хочет общаться со мной и общается, как со своей лучшей подругой. Но не припоминаю, чтобы она звала меня хоть куда-нибудь.

– В школе она по-прежнему звезда. Здесь ее знают и помнят те времена, когда она была королевой улья. Но за пределами школы Иветт не знает никто. А вот ты – ты настоящая звезда!

– Я всего лишь популярна в интернете, даже не знаю, значит ли это, что я звезда.

– Эй, ау! У тебя почти пять миллионов подписчиков. И все они подписаны на тебя, потому что захотели сами. Это куча фанатов, подружка.

– Да, наверное, ты права. – Я улыбаюсь, радуясь тому, что у меня есть.

– Не парься. Вы просто друзья по школе, в этом нет ничего страшного.

– Это как? – спрашиваю я. Друзья по школе? Что это вообще такое?

– Ох. Это когда в школе вы тусуетесь вместе, а после уроков знать друг друга не знаете.

– Но это жестоко!

– Жизнь вообще жестокая штука, – тяжело вздохнув, с сожалением говорит Дарси.

– М-да, отличный способ поднять настроение, подружка.

– Всегда пожалуйста.

Хм, Дарси из-за чего-то переживает? Всегда испытываешь большой шок, когда понимаешь, что ты не центр Вселенной – у остальных людей тоже есть свои проблемы.

На следующий день я решаю проверить теорию Дарси. Заметив у главных ворот Иветт, я подбегаю к ней сзади и закрываю ей ладонями глаза.

– Угадай кто-о-о? – говорю я.

– О боже, ненормальная ты коза! – весело вскрикивает Иветт и оборачивается, чтобы посмеяться вместе со мной.

– Кто обзывается, тот сам так называется!

– Я соскучилась, где ты была прошлым вечером?

– В смысле?

– У Мэдди была небольшая тусовка, я думала, ты тоже придешь.

– Но мне никто ничего не рассказывал! – Я мило притворяюсь обиженной, хотя внутри меня разгорается мастерски скрытая злость.

– Я думала, ты в теме. Ты всегда в теме. Ну, ты же вечно в центре событий, жизнь буквально вращается вокруг тебя.

– Ты действительно так считаешь? – Мы поднимаемся по ступенькам главного корпуса, и вдруг меня охватывает желание поговорить по душам. – Ничего подобного. Если честно, я все та же одинокая чужачка, изгой, неудачница. Количество моих подписчиков в Вайне ничего не изменило.

– Правда? Ничего себе, никогда бы не подумала. Прости, Леле, в следующий раз, когда что-то будет намечаться, я обязательно дам тебе знать. – Искренне сожалея, она накрывает мою ладонь своей. Я чувствую себя щенком, который перекатился на спину, чтобы ему почесали животик. Главный приоритет – не представлять угрозы для Иветт. Ого, получилось в рифму! В любом случае, она, похоже, не хочет, чтобы мы были друзьями только в школе, так что хорошо, что мне удалось уладить эту проблему, пока не стало хуже. Ох, Вселенная не устает подбрасывать мне новых испытаний, а я не перестаю преодолевать их.

Когда начинается урок физкультуры, тренер Вашингтон велит нам идти к теннисным кортам.

– Найдите себе пару, только убедитесь, что сможете терпеть ее шесть недель, пока мы будем заниматься теннисом. Если не найдете, пару вам подберу я, но только потом никаких возражений, так что лучше разберитесь сами.

Господи боже, что не так с этой женщиной? Она все время злая и чем-то недовольна – что мы ей такого сделали? Иветт тут же вызывается быть моей партнершей, и мы выбираем самый дальний корт рядом с парковкой для учеников выпускного класса. А точнее, самый дальний корт от тренера Вашингтон, чтобы можно было спокойно валять дурака и сплетничать, играть по своим правилам и делать все как надо только когда она придет проверить нас. Какое-то время мы неуклюже перебрасываем друг другу мяч, а потом собираемся у сетки. Иветт рассказывает мне, что Бекка скорее всего переедет в Испанию ради парня, с которым познакомилась прошлым летом.

– ЧТО?!

– Тише, Вашингтон услышит! Сохраняй спокойствие.

– Сохранять спокойствие?! После того, как ты только что сказала мне, что одна из наших подруг собирается уехать из страны ради какого-то парня? Ей же всего шестнадцать, это просто безумие какое-то.

– Не так уж это и безумно. Она из многонациональной семьи. Ее родители переехали сюда из Лондона.

– Лондона? По-моему, с тем безумием, что сейчас происходит, это и рядом не стояло. И что, они вот так просто ее отпустят?

– Ну, они, конечно, не в восторге.

– А они хоть знают этого парня? И вообще, это законно? Шестнадцатилетние разве не должны жить с опекунами?

– Э-э-э… – Иветт пожимает плечами. – Я не знаю. Но по-моему, все это очень романтично.

– Наверное… но… а откуда она знает, что он не какой-нибудь там псих? Они провели вместе только одно лето, а она уже думает, что знает об этом типе все?

– Леле, ты такая милая. Ты так искренне заботишься о своих знакомых и об их благополучии! Но послушай, Гэвин никакой не псих, я проверяла его Инстаграм.

– О, ну конечно, его зовут Гэвин – он прямо-таки прирожденный плейбой из Европы.

– Я сейчас лопну от смеха, Леле! Почему ты думаешь, что он плейбой?

– Потому что очень похоже!

– Ну, я собираюсь к ней в гости, если она решится на переезд. Я всегда мечтала побывать в Испании, ты тоже должна поехать.

– А сколько хотя бы лет этому парню?

– Не знаю, а это важно?

– Ну да, вдруг ему лет семьдесят?

– Ох, Леле, – Иветт ухмыляется. – Даже не представляла, что ты настолько консервативная.

Она бросает теннисный мячик мне в голову. Я ловлю его.

– А я не представляла, что ты такая извращенка! – Я кидаю мячик обратно.

– Сама такая!

– О-о-о, ну все, ты сама напросилась! – Я перепрыгиваю через сетку и пытаюсь свалить Иветт на землю. Тренер Вашингтон свистит в свой свисток и бежит к нам, размахивая руками, а мы чуть не умираем со смеху.

Когда заканчивается шестой урок, я встречаюсь с Иветт у шкафчиков, и мы вместе идем к главным воротам.

– Что будешь делать сегодня? – спрашиваю я, думая, что мы могли бы потусоваться вместе, расслабиться и все такое.

– Домашку, а потом ужинаю с родителями, – отвечает она. – До завтра.

И Иветт резко уходит, не сказав больше ни слова.

Стоп, получается, мы все-таки друзья только в школе. Дарси была права. Дарси всегда права.

Странности продолжаются пять часов спустя, около восьми вечера, когда я выхожу из дома, чтобы поесть мороженого в кафе «Бен энд Джерри» – традиция, которой столько же лет, сколько я себя помню. Вообще-то, это не такая уж традиция, а просто я стараюсь ходить в кафе-мороженое как можно чаще. В общем, я иду по улице в сторону кафе, когда вдруг вижу, как мне навстречу вышагивает не кто иной, как Иветт Ампаро. На ней самое прекрасное платье из всех, что мне доводилось видеть: юбка-колокольчик из бледно-розового джерси переходит в черный обтягивающий верх с глубоким круглым вырезом и рукавами с открытыми плечами. На мне спортивные штаны.

– Леле?

– Иветт?! Привет, что ты здесь делаешь?

– Ну, это странно, наверное, но когда моя семья сводит меня с ума, я всегда сбегаю поесть мороженого, – отвечает Иветт.

– Ух ты, я тоже. То есть вообще всегда, – говорю я ей.

– То же самое. У меня огромная семья, и все с прибабахами.

– Я единственный ребенок в семье, но у меня очень назойливые родители.

Иветт понимающе улыбается и вслед за мной входит внутрь.

Выйдя из кафе, мы обнимаемся на прощание, и вуаля! Каким-то волшебным образом мы меняемся одеждой – на мне прекраснейшее платье Иветт, а на ней мои треники. Но к тому времени, как она понимает, что к чему, я уже убегаю прочь.

Быстро.

Ладно-ладно, последнего на самом деле не было. Просто до «Коачеллы» уже недалеко, и у меня лишь одно на уме – одежда.

31. Когда мы с подругой вместе отпрашиваемся в туалет с урока (5 000 001 подписчик)

«Коачелла», «Коачелла», «Коачелла»!!! Какое волшебное название для музыкального фестиваля! Ходит легенда, что если произнести его шесть раз подряд, то твоя кожа начнет светиться в темноте, и никто и никогда больше не вспомнит про тебя. Да, я это выдумала, но кто-то же должен сочинять легенды, так почему бы не я? О-о-о боже, мне едва удается сдерживать восторг, когда я пишу об этом. Итак, погнали.

Стив Тао пригласил меня в Калифорнию, чтобы потусоваться с ним в VIP-палатке и за кулисами. Меня?! В Калифорнию?! А вдруг я взорвусь от радости прямо в самолете, и тогда стюардессам придется смывать мои мозги с иллюминаторов? И с сидений… которые вообще отмыть невозможно.

Дарси любезно вызвалась сопровождать меня, а в самую последнюю минуту появился Алексей и объявил, что хотел поехать на «Коачеллу» еще до того, как перебрался в Америку – что, по-моему, прозвучало крайне подозрительно. Наверное, он это просто выдумал, чтобы побыть со мной, но не показать, что он в отчаянии. Ну, потому что он без ума от меня, а я собираюсь родить от него детей и все такое.

Ради этого мы пропустим занятия в школе, а это прогул, значит, нам придется оставаться после уроков и наверстывать пропуски. Поэтому мы решаем сохранить наше путешествие в тайне. И как ни больно мне это говорить, никаких вайнов. Нет, конечно, мы снимем что-нибудь, но не собираемся ничего выкладывать в интернет до нашего возвращения. Мы будем в полном отрыве от цивилизации, убежим от всего мира… мы будем как Льюис и Кларк[35], странствующие по неизведанной территории Дикого Запада, держась лишь друг за друга и за веру в лучшее. Ну, может быть, не совсем так, но вы меня поняли. А когда мы вернемся домой, то подделаем больничные справки, и никто не будет задавать лишних вопросов. Спустя ровно семь часов споров и убеждений мои родители соглашаются, что «молодым бываешь только раз» и что мне стоит поехать, но только если я пообещаю не принимать наркотики и не убиться – довольно справедливые правила, кстати. Родителей Алексея, похоже, вообще не волнует, чем он занимается в свободное время, а родители Дарси уехали в отпуск, и это, по моему мнению, просто судьба.

Как будто сама Вселенная хочет, чтобы мы поехали на «Коачеллу».

Полет проходит без происшествий: Алексей и Дарси принимают снотворное, и, умирая от скуки, я рисую всякую ерунду на их лицах. Ничего вульгарного – усы, очки, а Алексею шрам Гарри Поттера на лбу. Целую вечность я пялюсь на дверь уборной, гадая, как людям удается заниматься там сексом и почему им вообще этого хочется? Ведь, во-первых, туда едва помещается один человек, что уж говорить о двух, да еще и если они толкаются. Во-вторых, там воняет канализацией и химическим лимонным чистящим средством, и я еле могу продержаться там две секунды, иначе меня стошнит. А впрочем, делайте, что хотите – кто я такая, чтобы судить?

Наш отель в Палм-Спрингс называется «Эйс Отель», и он самый крутой в мире. В нем царит дух пустыни и индейцев, спальни обставлены в стиле «потертый шик», на стенах висят старинные карты, а еще там есть бассейн, где можно расслабиться и заказать у симпатичных официантов еду и напитки. Но мы здесь не для этого.

Для тех, кто не знает: «Коачелла» – это трехдневный фестиваль музыки и искусств, где собираются все, кто хоть что-то из себя представляет, чтобы послушать любимые группы, накачаться экстази и раздеться догола. И мы здесь, в гуще событий, в эпицентре урагана! На самом деле все совсем не так страшно, но здесь точно можно оторваться на всю катушку.

Эти головокружительные три дня я не скоро забуду.

Outkast, Arcade Fire, Лана Дель Рей, Лорд, Dum Dum Girls, Элли Голдинг, Muse, Haim, Sleigh Bells, Кид Кади, Krewella, STRFKR, the Naked and Famous, Cage the Elephant, Little Dragon, Toy Dolls, Скриллекс, Girl Talk, Chvrches, AFI и The 1975. Кендалл и Кайли Дженнер, Селена Гомес и Джастин Бибер, Эмма Робертс, Пэрис Хилтон, Кэти Перри, Леонардо Ди Каприо, Джейден Смит и… Дэвид Хассельхофф, которого мне пришлось тайком погуглить, чтобы никто не понял, как мало мне лет.

Огромный космонавт, на тридцать метров возвышающийся над нами, аниматронный робот и жакаранды. Световые конструкции, которые переливаются из оранжевого в розовый, потом в желтый, потом в синий, а потом в зеленый. Миниатюрные архитектурные сооружения, в которые непременно нужно зайти – пряничный домик, спасательная вышка, домик, сделанный из больших палочек от эскимо (на него прикольно смотреть под галлюциногенами, но я не принимала экстази, мне просто рассказывали!). Зеленые и фиолетовые пальмы, светящийся калейдоскопический вращающийся коридор, через который можно пройти, и огромная гусеница, на которой разместился целый сад. Четырнадцатиметровый клубок из металлических рельсов, обмотанных парусиной, с разноцветными лампочками внутри, которые отбрасывают тени и создают эффектный спектакль. Поле из картонных подсолнухов и кукушка из металлолома с открытым клювом. Зеркальная башня, в которой все превращается в куб, как будто фрагмент пространства разрезает на грани, а ты вдруг понимаешь, что вся Вселенная на самом деле алмаз.

Мы танцевали, пели во все горло и совсем не спали. С нами еще никогда не происходило ничего настолько прекрасного.

Но вечером в воскресенье сказка подходит к концу – мы садимся в самолет до Майами.

– Ох, черт! У меня столько крутых фоток в Инстаграме, – говорит Алексей.

– Ты что, забыл – нельзя ничего постить! Нет фоток, нет проблем.

– Ой. Я просто уже выложил несколько.

– Алексей, прекрасное ты создание, я убью тебя.

32. Единственная истинная любовь Леле – айфон (5 199 900 подписчиков)

– С возвращением, путешественники, – язвительно приветствует нас мистер Контрерас на следующий день. – Ну как «Коачелла»?

– Э-э-э…

– У-у-у… – Весь класс, позеленев от зависти, смотрит то на нас, то на свои ленты в Инстаграме. А вы знаете, какими завистливыми могут быть люди – им сразу хочется испортить всем веселье.

– А, к черту! – говорю я. – Это было самым невероятным событием в моей жизни. Мы тусовались со знаменитостями и увидели свои любимые группы, мы оторвались по полной – и я не жалею ни об одной секунде. Давайте, объявляйте тревогу! Выносите гильотину! Вы можете забрать у меня мою жизнь, но не сможете забрать «Коачеллу»!

– Леле, по-моему, ты слегка перегибаешь, – предостерегает меня Алексей.

– Ладно, – говорит мистер Контрерас. – В наказание за прогул я заберу у вас телефоны. На неделю.

– Не-е-е-е-е-ет!!! – кричу я, ведь это даже хуже гильотины, гораздо хуже! – Погодите-ка, вы не можете этого сделать, вы всего лишь учитель английского.

Правильно мыслишь, Леле!

– Хорошо, забрать на неделю я их не смогу. Но прямо сейчас, на весь урок, заберу.

– Не-е-е-е-е-ет!!! – Как же обидно! Мы протягиваем мистеру Контрерасу наши телефоны, и он кладет их на свой стол, ГДЕ Я ПО-ПРЕЖНЕМУ МОГУ ВИДЕТЬ СВОЕ ЗОЛОТЦЕ! Такое ощущение, что он специально меня дразнит.

Пока мистер Контрерас, он же Гитлер, он же дьявол во плоти, читает лекцию о стилистических приемах (гиперболе, аллитерации и прочих), я не могу удержаться и погружаюсь в прекрасную фантазию:

Я, храбрая авантюристка, залезаю на парту и шагаю, покачиваясь, по партам одноклассников прямиком к столу мистера Контрераса. Пока он что-то корябает на доске в другом конце класса, я хватаю свой телефон и поднимаю его над головой, как олимпийский чемпион золотую медаль!

Но конец фантазиям, добро пожаловать в реальность: я одна, без своей единственной истинной любви, без своего солнышка. Мистер Контрерас забрал мою радость, и я никогда не прощу его за это. Разве он не понимает, что телефон – это моя жизнь? Без него я в буквальном смысле была бы никем, по крайней мере, точно ни за что бы не достигла вершин интернет-Олимпа.

Получив свой телефон обратно, я прижимаю его к груди, как мать давно потерянное дитя. И клянусь, что больше мы никогда не расстанемся.

После страшного недосыпа следующим утром Леле дрыхнет так крепко, что не слышит ни одного своего будильника. Извиняюсь, что говорю о себе в третьем лице, но так часто бывает, когда ты в бессознательном состоянии.

– ЛЕЛЕ! Вставай! – Это мама трясет меня за торчащую из-под одеяла ногу. Я лягаюсь. – Вставай, вставай, вставай, а то опоздаешь в школу! Из-за своих безумных проделок ты уже и так много пропустила!

В ответ раздается лишь мое похрапывание. И вообще, раз они с папой отпустили меня на «Коачеллу», отчасти она сама виновата, так ведь?

– Леле, если ты не встанешь сию же минуту, то будешь сидеть под домашним арестом! – доносится до меня откуда-то издалека мамин голос, но мне все равно.

– Еще пять минуточек, – бормочу я.

– Никаких больше минуточек! Если ты пропустишь еще один учебный день, тебя исключат из школы! Ты этого добиваешься?

– Конечно. Будет больше времени на сон.

– Ох, Леле, как же ты мне надоела. – Мама уходит из комнаты; но стоит мне только подумать, что от меня отстали, как она возвращается с полной чашкой воды и ВЫЛИВАЕТ ЕЕ НА МЕНЯ.

– Мам, ты с ума сошла, – заплетающимся языком, по-прежнему не открывая глаз, говорю я. – Ты за это поплатишься.

– Ну и ладно, зато я знаю, что точно заставит тебя проснуться.

– Ничего.

– Я кое-что придумала, – отвечает мама, чрезвычайно довольная собой. – Я заберу вот это.

О нет, нет, нет! Все, что угодно, только не это! Я слышу, как она берет телефон с тумбочки и идет к выходу.

– Нет! – вскакиваю я с кровати и оказываюсь у дверей быстрее нее. – Отдай, и никто не пострадает.