И всё-таки я люблю тебя! Том 1 Харькова Елена

– Ух ты! Богатая была тётка!

– Конечно, я и говорю, что всё у неё было.

– А почему? Она что, как Мишкина мамка, продавщицей работала? Или воровкой была?

– Да потому что муж у неё был дюже богатый.

– Вот везёт же некоторым! Мамуль, а ты тоже найди себе богатого мужа. А то у тебя одни бедняки были, голь перекатная. Особенно последний папочка Колька. Ой, мамуль, он как наденет свои старые портки, которые у него на заднице уже протёрлись, прямо хоть глаза на эту срамоту не поворачивай! Он идёт и трусами в цветочек сверкает! Стыдобища!

Верка захохотала, а вместе с ней засмеялась и Рита. Они никак не могли остановиться! Их звонкий смех разносился по всему бараку…

Наступила весна. Серые от грязи сугробы постепенно съёжились, обнажив влажную землю с проглядывающей кое-где прошлогодней травой. Всё вокруг проснулось от зимней спячки и наполнилось звуком. Трень! Трень! Трень! Это на крышах плачут сосульки. Бурлык, бурлык, бурлык! Это журчат ручейки. Хлюп. Хлюп. Хлюп. Это Рита шлёпает по лужам, подгоняя палочкой свой бумажный пароходик. Эх, хорошо! Весело!

А вот и мальчишки вышли на улицу, гордо держа в руках свои кораблики. Ах! Вот это красота! Кораблики-то у них не бумажные, как у Риты, а вырезанные из деревяшек, посередине воткнуты палочки, а на них прикреплены пластилином настоящие паруса! Вот ведь диво дивное! Из бумаги паруса, красиво так изогнуты да ещё и разрисованы! У кого герб какой-то причудливый нарисован, у кого флаг красный, а Ванька даже череп с костями нарисовал!

Рита смотрела с восхищением на эти произведения искусства.

– Мишенька, дай потрогать твой кораблик! Я тихонечко, не сломаю, – попросила Рита самого младшего из всей группы.

Мальчишка смачно сплюнул через дырку между зубами.

– Ещё чего! Чеши отсюда, малышня! – презрительно произнёс Мишка, хотя сам был старше Риты всего лишь на полгода.

– Эй, Лягушка, катись колбаской по Малой Спасской! – подхватил Серёжка и грубо толкнул девочку.

Рита покорно отошла в сторону.

Мальчишки спустили свои кораблики на воду, и они поплыли, обгоняя друг друга. Ребята шли следом и внимательно следили, чей же кораблик приплывёт первым к коряге, распластавшейся в луже возле помойки, которую обозначили как финиш.

Рита уже привыкла, что мальчишки не брали её в свои игры. Но ей было так скучно всегда играть одной! Она же не виновата, что в бараке как назло, кроме неё, не было ни одной девочки.

Рита пристроилась к мальчишкам сзади и тоже опустила свой бумажный пароходик на воду. Он легко заскользил, обгоняя корабли мальчишек. Он же был легче и не цеплялся за подводные камни и всякий мусор. Рита с замиранием сердца следила, как её белый пароходик обогнал один, потом другой, потом третий кораблик! Вот он уже догоняет красивый, раскрашенный красками кораблик самого старшего – четырнадцатилетнего мальчика Артёма. Рита затаила дыхание от восторга… Вот, вот сейчас он обгонит и окажется первым у коряги!!! Но Артём вдруг со всей силы топнул и наступил на Ритин пароходик. Брызги полетели во все стороны! Рядом находящиеся корабли, включая и корабль Артёма, перевернулись.

– А ну топай, мля, отсюдова на хрен! – рассвирепел Артём. – А то ща как звездану пендаля, одни лягушачьи лапки останутся!

Мальчишки захохотали. Они стали улюлюкать и свистеть, брызгая сапогами на Риту водой из луж. Рита повернулась и пошла в барак. Сзади что-то плюхнулось ей на шапку. Это оказалась мокрая бумажка – всё, что осталось от её пароходика.

Рита зашла в комнату, села на кровать и, глядя на мать полными слёз глазами, спросила:

– Мамочка, а почему меня никто не любит?!

Верка возвращалась с работы домой. Сегодня она была трезвая, но злости от этого не было. Кругом была такая красота, что Верка поневоле заразилась всеобщим ликованием природы. Вон уже травка нежно-зелёного цвета показалась! Ой, а вон первый жёлтый цветочек! Новая жизнь начинается!

Верка улыбалась. Прохладный свежий ветерок обдувал лицо, солнышко в безоблачном небе светило ярко, приветливо. Верка стянула с головы надоевший платок, вытащила шпильки и мотнула рассыпавшимися по плечам волосами.

– Ух ты! Вот это огонь! – услышала она за спиной.

Верка обернулась, ища глазами место пожара. Но огня нигде не было видно. Сзади шёл за ней мужчина и приветливо улыбался. Верка поняла, что его слова относились к её рыжим волосам. Верка пошла дальше.

– И где же такое солнце живёт? – спросил мужчина.

Верка в шоке остановилась. «Солнце!» Это Вадим всегда называл её Солнышком! Мужчина догнал её и тоже остановился.

– Давайте познакомимся. Меня зовут Пётр. А вас?

Верка оглядела мужчину. Он был невысокого роста, чуть повыше неё, худощавый. Лицо ничем не примечательное, да это и не важно. Верка давно не обращала внимания на мужскую красоту. Хватит, накушалась уже красавчиком Вадимом. Но самое главное – мужчина был очень хорошо одет. Длинное тёмно-серое драповое пальто, в тон ему кепка, шёлковый пёстрый шарф, а на ногах лакированные ботинки. Да он богач!

– Вера, – доброжелательно улыбнулась она в ответ.

– Можно вас, Вера, пригласить в ресторан?

Верке хотелось закричать от восторга. Её приглашают в ресторан!!!

– Я бы с удовольствием, но я сейчас не так одета.

– Давайте сходим к вам домой, я подожду, пока вы переоденетесь.

К своему ужасу, Верка понимала, что и дома-то ей нечего надеть.

– А давайте лучше в кино сходим, – предложила она.

– В кино? Хорошо, сходим в кино. Но сначала надо поесть. Пойдёмте тогда в кафе.

Верка с замиранием в сердце взглянула ему в глаза.

Рита с беспокойством ждала мамочку с работы. За окном уже начало темнеть.

«Ох, опять она напилась! Как бы в историю какую-нибудь нехорошую не попала! А вдруг её менты в вытрезвитель забрали? Хорошо бы. Хоть в тепле проспится. А если она погибла?!! Шла-шла пьяная по улице и под машину попала! Ой, мамочка, только не это! Хоть бы она была жива! Хоть бы была жива! По щучьему велению, по моему хотению, хоть бы мою мамочку заграбастали в вытрезвитель, она скорее бы протрезвела и возвратилась бы домой целой и невредимой!»

В коридоре послышались шаги и мамочкин смех.

«Вот какое хорошее заклинание! Надо его всегда в очень важных случаях говорить».

Дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся абсолютно трезвая мамочка с большим букетом роз. Рита открыла рот от удивления. Как будто сказочная фея явилась к ней в барак!

– Дочка, принимай гостей, – Верка прижалась головой к плечу мужчины.

Рита была так поражена видом матери, что на мужчину, стоявшего чуть позади Верки, она сначала не обратила внимания. Мужчина шагнул Рите навстречу.

– Ну, давай знакомиться, – с улыбкой произнёс он и протянул руку.

– Здравствуй, папочка, – спокойно произнесла Рита и пожала большую ладонь. Она уже привыкла всех мужчин, поселяющихся на время в их комнате, называть папочками.

Мужчина растерялся.

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Лягушонок, – важно произнесла Рита.

Теперь смутилась Верка.

– Рита её зовут. А Лягушонок – домашнее прозвище.

– А мне нравится. Можно, я тебя тоже буду звать Лягушонком?

– Конечно, – усмехнулась Рита.

– А я Петя.

– Петя-Петя-Петушок – Золотой гребешок, да? – осмелела Рита. – Можно я тебя буду называть Петушком?

Мужчина сначала недовольно поморщился, но потом всё же улыбнулся девочке.

– Ладно, тебе можно. А маму как мы назовём? Давай назовём её Солнышком. Она вся такая рыженькая, светленькая, в веснушках, как солнышко.

Верка побелела.

– Нет!!! Не надо меня так называть! Зови меня лучше по имени.

Верка с Петром зашли в комнату. Рита с беспокойством разглядывала нового папу. Что ожидать от него?

«На первый взгляд он вроде ничего. А там посмотрим. Лишь бы мамочку не обижал да меня не шибко часто лупил».

Верка поманила Риту к себе и, погладив по голове, велела ей посидеть пока в коридоре. Рита с готовностью пошла из комнаты. Ей не привыкать.

– Подожди, Лягушонок, вот возьми, поешь, – Пётр протянул ей красивую коробку с нарисованными на ней цветами.

– Что это? – с восхищением Рита разглядывала подарок. – Волшебная шкатулка Хозяйки Медной горы?

Пётр засмеялся.

– Точно. А внутри там самоцветы. Но если её открыть, они превратятся в шоколадные конфеты.

– Тогда я её никогда открывать не буду! – испуганно замотала головой девочка.

– Открывай-открывай, а то конфеты испортятся, – вмешалась Верка, желая скорее выпроводить дочку в коридор.

Пётр поселился в их комнате. На следующий день он принёс пару своих чемоданов. Рита с восхищением разглядывала красивые вещи своего нового папы.

– Мамуль, а правда, наш папа богатый? – спросила Рита, когда Пётр вышел покурить.

– Правда, – не скрывая счастливой улыбки, ответила Верка.

– Эх, ну и подфартило нам, да?

– Да, наконец-то нам повезло.

– Мамуль, а где он раньше жил? У него же должен быть большой дом, как у той богатой тётки Ани, ну, которую электричка расплющила.

– Конечно, у него есть большая квартира.

– А почему он с нами в бараке живёт? Ты ему скажи, что мы согласны к нему пойти жить. Нам и вещей немного перетаскивать. Мы за день и управимся.

– Экая ты шустрая! Нельзя нам туда. В его квартире жена злая живёт. Он сам от неё сбежал. Теперь вот у нас будет жить.

– Бедненький! Уж и натерпелся он! Ну ничего, пусть у нас поживёт, оклемается. Мы его обижать не будем.

Пётр постепенно приносил всё новые и новые вещи. Потом и мебель стал завозить. Рита с восторгом наблюдала, как преображается их комната. Появился полированный стол, трёхстворчатый шкаф, отгородивший Ритину кровать. Теперь Рита со своей кроватки видела только входную дверь. И даже днём темно стало как в погребе… Но ничего, главное, чтобы мамочке было хорошо.

А потом появился сервант! А в нём стояли хрустальные вазочки! Рита неделю вокруг него ходила, ахала, охала и гладила его, будто он был живым существом.

А сколько папа Петя одежды принёс! И у мамочки, и у Риты теперь было много красивых платьев, кофточек, юбочек. Правда, всё неновое, но в хорошем состоянии. Папа Петя сказал, что вся эта одежда осталась после его жены и дочки. Сейчас они стали толстыми, и все эти вещи на них не налезают. Рита теперь ходила в красивых вельветовых и шерстяных платьях. А ещё в шкафу висело «офигительно-потрясающе-великолепное» красное пальтишко с вышитыми на карманах цветочками!!! А недавно появилась кроличья шубка! Как жалко, что сейчас не зима! Рите так хотелось показать всё это богатство соседям. Пусть бы они обзавидовались! Правда, пальто и шуба были немного велики Рите.

«Но ничего, до зимы я ещё подрасту и растолстею. С такой-то хорошей жрачкой я обязательно растолстею! Тогда шубка будет мне как раз впору».

Но больше всего радовало Риту не одежда и не новая мебель, а то, что мамочка теперь совсем не пила. Верка стала такой красивой, всегда причёсанная, накрашенная. И постоянно улыбалась. И никогда не кричала, даже не лупила Риту!!! Вот ведь волшебство несказанное!!!

Рита как-то спросила папу Петю:

– Петушок, а ты волшебник? Да? Ты пришёл к нам жить, и всё стало как в сказке!

Пётр посадил Риту к себе на колени и прошептал ей на ушко:

– Да, я волшебник. Только ты никому не говори, а то меня все своими желаниями замучат.

Рита обняла его за шею и тоже прошептала ему на ухо:

– Добрый волшебник, не бросай нас никогда-никогда! Хорошо?

Мужчина хмуро посмотрел на девочку и молча погладил её по голове.

– А ты мне потом покажешь свою волшебную палочку? – допытывалась девочка.

– Вообще-то нам нельзя её детям показывать. Вот когда ты вырастешь, тогда и покажу, – ухмыльнулся он.

– А когда я стану большой, ты меня научишь волшебству? Я тоже хочу быть доброй феей. Я хочу всем-всем людям делать добро… Нет, не всем. Нашим мальчишкам я ничего не наколдую. И ты им не колдуй. Они злые. Они со мной не хотят дружить.

– Как скажешь, Лягушонок.

А когда Рита ушла гулять, Пётр сказал Верке:

– Тебя не беспокоит, что Рита живёт в нереальном, сказочном мире, путая вымысел с действительностью?

– Ну и пусть. Реальность слишком страшная. Пусть верит, что есть прекрасные феи, Деды Морозы и добрые волшебники, которые взмахнут рукой, и мир станет прекрасным. Разве это плохо?

– Не знаю. Но мне кажется, что надо всё-таки реально смотреть на вещи.

– Она ещё маленькая. Вот вырастет, и всё встанет на свои места, – отмахнулась Верка.

А однажды, когда Рита с матерью пришли из бани и сидели на кровати, расчёсывая свои волосы, Пётр пришёл с какой-то странной коробкой.

– Ой, девчонки, от ваших кудрей в комнате светлее стало. Вот мне повезло! Сразу два солнца со мной живут!

Рита с Веркой подбежали, обняли его и рассмеялись.

– Петушок, а что это у тебя за коробка? – спросила Рита. – Это волшебный сундук, да? Я знаю, если его откроешь, то оттуда выскочат два молодца одинаковых с лица. Только ты им желания не загадывай. Эти лентяи-неумехи всё тебе испортят.

– Нет, Лягушонок, это намного лучше, чем волшебный сундук. Это аккордеон.

Пётр раскрыл коробку, достал инструмент, растянул меха… И всё пространство убогого барака наполнила волшебная музыка. Рита восторженно наблюдала, как папочкины пальцы быстро перемещаются по клавишам.

– Ну что, споём? – предложил Пётр. – Лягушонок, какие ты песни знаешь?

– Я? Частушки, – с готовностью ответила Рита.

– Начинай.

Заиграла соответствующая музыка, и Рита запела, громко выкрикивая слова:

– Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Утром встанешь…

– Так. Стоп, – Пётр прекратил играть. – Это плохая частушка. Ты без матерных слов знаешь? Спой какую-нибудь хорошую частушку.

Рита серьёзно задумалась.

– А про любовь можно?

– Можно.

– Давай играй, – велела Рита, встав в позу, и взялась за подол платья, растянув его в стороны.

Пётр натянул меха.

– Мы с милёнком до утра целовались у метра, – звонко запела Рита, притопывая ногами. – Целовались бы ищ-шо, да болит влагалищ-шо! Ух ты, ах ты, все мы космонавты! Э-эх!

Жили они очень хорошо. Верка часто даже задумывалась: «Господи, да за что мне такое счастье?» А Рита колдовала: «По щучьему велению, по моему хотению, пусть папочка Петя-Петушок нас никогда не бросает!»

Единственное, что немного беспокоило Верку, так это то, что Пётр не ходил на работу. Правда, часто он уезжал в командировки иногда на неделю, иногда и больше. И приезжал оттуда с деньгами и с вещами. Часть одежды он оставлял для себя, Верки и Риты. Но большую часть он уносил. У Верки закрадывались нехорошие предчувствия, но она старалась гнать их прочь. Она была счастлива с ним, а это главное.

Однажды она всё-таки не удержалась и спросила:

– Петенька, а откуда все эти вещи?

– Понимаешь, я езжу в другие города и покупаю хорошие вещи на рынках и в комиссионках. А здесь дороже продаю.

У Верки отлегло от сердца.

«Всё хорошо. Всё хорошо!» – счастливо улыбнулась она.

Как-то раз Рита вбежала счастливая в комнату и, захлёбываясь от восторга, радостно сообщила:

– Мамуля, папуля, а со мной теперь мальчишки играют! Мы играемся в собачки! Мальчишки катаются на велосипедах, а я бегаю за ними и лаю. Так весело! Все смеются!

Верка переменилась в лице. Она схватила дочь за плечи и тряхнула.

– Не смей, слышишь, не смей никому позволять смеяться над собой! Запомни: никто никогда не должен помыкать тобой! Запомнила? Никто и никогда!

Рита испуганно смотрела на мать. Такой злой она уже давно её не видела. Рита послушно кивнула головой и поплелась на улицу.

– Почему ты не любишь её? – спросил Пётр.

– С чего ты это взял?

– Я же вижу. Ты с ней чересчур строгая. Нет в тебе любви к ней, нежности.

Верка опустила голову.

– Ты прав. Но я ничего не могу с собой поделать. Часто я не могу её даже видеть. Она не моя… Да нет, родила-то её я. Но всё у неё не моё. Она копия моей свекрови. Те же глаза, брови, рот. Та же царственная осанка. Сама-то вот есть пигалица, в обноски всегда одета, но голову держит и ходит будто королева какая-то. А иногда она как посмотрит на меня своими зелёными глазищами, так будто свекровь меня взглядом полоснёт… И так мне сразу стыдно становится! И так я в эти минуты ненавижу и себя, и её! – Верка поджала задрожавшие губы. – Единственное, что она от меня взяла, так это доверчивость. Она тоже тянется к людям с открытым сердцем и душой. Это очень плохо. Я сама из-за этого свою жизнь загубила… Эх, зря я её родила. Без неё моя жизнь не была бы такой тяжёлой.

Пётр обнял Верку за плечи.

– Без неё твоя жизнь была бы намного хуже. Ну и что, что она на тебя не похожа. Главное, что она любит тебя. Так полюби и ты её. Посмотри, какая она необыкновенная. Она как добрый светлый лучик среди мрака нашей скотской жизни. Не загуби её.

Верка уткнулась ему в плечо и заплакала.

Рита важно вышагивала возле барака в синем вельветовом платьице с белым кружевным воротничком. Волосы её были заплетены в две косички, перехваченные большими белыми бантами. Красота неимоверная!

Трое мальчишек возились в грязи, строя из липкой глины город, и не обращали на девочку никакого внимания. А ей так хотелось, чтобы они оценили, как она сегодня прекрасно выглядит! Надо им что-нибудь сказать.

– А мой папа – волшебник! Если вы будете меня обижать, то он вас всех превратит в… – Рита задумалась, – во что-нибудь гадкое!

Мальчишки подняли на неё глаза.

– В лягушек, что ль? – усмехнулся Ванька, и все покатились со смеху.

– В крыс! В гадких вонючих крыс! Вот! – Рита показала им всем язык.

– И какой у тебя по счёту этот папа? – ехидно прищурился Артём. – Пятый? И что, все пятеро трахали твою мамочку-прошмандовочку, чтобы она родила тебя – не мышонка, не зверушку, а противную лягушку?!

Мальчишки опять захохотали. Рита задохнулась от возмущения.

– Ты, сопля длинная, не смей так говорить про мою мамочку! Я сейчас всё родителям про тебя расскажу!

– Давай, давай беги к своей алкоголичке и к её сто шестнадцатому любовничку!

Рита повернулась, чтобы побежать в барак, но тут кто-то из мальчишек кинул в неё комок грязи. Её необыкновенно красивое платье было испорчено! Риту обуяла такая злость! Она нахмурила брови, поджала губы и кинулась с кулаками на самого младшего из них – на Мишку. Мальчишка не ожидал нападения, поэтому тут же был сбит с ног и растянулся в грязи. Рита уселась на него сверху и колотила его со всей силы. Но Мишка был сильнее её, поэтому они быстро поменялись местами. Теперь уже Рита валялась в грязи, получая увесистые тумаки. Остальные мальчишки с интересом наблюдали за дракой, подбадривая своего друга. Рита схватила Мишку за волосы и, притянув его голову к себе, больно укусила за ухо. Мишка взревел и отпустил её.

– Дура, ты мне ухо прокусила! Ну ты мне ща ответишь! Ма-а-ма!

Он вскочил и, рыдая, побежал в барак. Рита тоже побежала к родителям, надеясь на их защиту.

Она вся в грязи с головы до ног вбежала в комнату.

– Папочка, преврати скорее Мишку в крысу, пока он на меня не нажаловался!

Верка, увидев дочь, всплеснула руками.

– Ах ты мерзавка, ты что с платьем сделала?!

Пётр схватил за руку Верку, которая уже ринулась расправиться с дочерью.

– Подожди, давай разберёмся. Что случилось? Рассказывай. Только честно.

– Мы с Мишкой подрались. Я ему ухо прокусила. Он побежал жаловаться своей матери. Она меня сейчас убивать придёт. Так что, Петушок, быстрее превращай Мишку в крысёнка, а то поздно будет! – скороговоркой выпалила Рита.

– Так. Подрались, значит? А кто первый начал?

– Я, – дрожа от нетерпения, отвечала Рита. Ну почему Петушок медлит?

– Ты дралась с ним с одним или с несколькими мальчишками?

– С одним.

– Тогда за что я его должен превращать в крысёнка? У вас ведь была честная драка. Я не хочу знать, за что вы подрались. Значит, так надо было. Вы поколотили друг друга. Всё правильно. А вот ухо ему не обязательно было прокусывать. За это придётся ответить. Драться надо по правилам.

– Ага, он мальчишка, он сильнее меня. Какие тут правила?

– Хорошо, я тебя научу некоторым приёмам. А сейчас, если придёт его мать, придётся тебя наказать. Ты согласна со мной? Это ведь правильно?

Рита нехотя кивнула головой.

– Лупить ты будешь или мамочка?

– Лупить тебя никто не будет. Сначала ты переоденься, а потом вставай в угол. Постоишь там до обеда.

Рита обрадовалась.

«Ха! Что это за наказание? Это прелесть, а не наказание! Вот здорово, если меня теперь всегда будут так наказывать!»

С матерью Мишки Пётр поговорил в коридоре. Рита слышала, как он говорил: «Да-да, конечно. Это безобразие. Мы её накажем самым строгим образом!»

«Во заливает!» — хихикнула в углу Рита.

Всё уладилось.

«Какое счастье, что с нами теперь живёт этот добрый волшебник Петя-Петушок!»

Пётр действительно обучил Риту нескольким приёмам борьбы. Девочке не терпелось их проверить на деле. Она специально надела своё старое платье и собралась на улицу.

– Ты куда в таком виде? – всплеснула руками Верка. – Давай хоть я тебя причешу.

– Ой, мамочка, только зря время потратишь. Я сейчас всё равно такая разлахудристая вернусь!

Рита вышла на улицу и с решительным видом направилась к группе мальчишек.

– Эй, Мишка, выходи на честный бой! – грозно крикнула она и приняла позу боксёра.

Мишка явно не был настроен на повторение позавчерашнего инцидента. Ухо, густо намазанное зелёнкой, всё ещё болело.

– Да пошла ты! – с презрением сплюнул он и отвернулся.

– Ты что, струсил, да? – подзуживала Рита. – Трус-трус – белорус, а на ж…е синий гнус!

Таких оскорблений Мишка вытерпеть не мог.

– Ну ты, мля, ща получишь, лягушка долбаная!

Мишка ринулся на неё, но был сбит с ног удачным приёмом. Он упал, но тут же вскочил и навалился на Риту. Они оба повалились на землю и стали кататься по грязи, отвешивая друг другу тумаки. Тут уж было не до приёмов! Рита старалась драться честно, не кусаться, хотя Мишкины уши были в такой соблазнительной близости от её зубов! Но всё равно пару раз она не удержалась и царапнула противника ногтями, оставляя на его щеке красные полоски. Мальчишки обступили их полукругом и подбадривали выкриками. Но однообразное катание по земле было не так интересно, поэтому Артём с Вовкой со словами «брек, брек!» растащили драчунов в разные стороны. Рита с Мишкой, тяжело дыша, рвались опять в бой. Серёжка, сосчитав до десяти, махнул рукой, и драка продолжилась. Драчуны тут же опять оказались на земле.

Но тут во двор вышла Мишкина мама с большим тазом, наполненным мокрым бельём. Узнав в грязном, катающемся по земле мальчишке своего сына, она взвыла как сирена:

– Мишка, погань такая! Опять дерёшься! Ну я тебе покажу! – она схватила мокрое полотенце и рванула, колыхая своими необъятными телесами, на поле боя.

Все ринулись врассыпную и с безопасного расстояния наблюдали за позорным возвращением друга в «семейное гнёздышко». Мать гнала Мишку как телёнка, без устали лупя его по попе мокрым полотенцем.

Когда «враг» скрылся за дверями барака, Рита отряхнулась и с гордым видом победительницы тоже пошла домой.

Войдя в комнату и взглянув на начинающееся хмуриться лицо матери, Рита важно произнесла:

– Спокойствие, только спокойствие! Я сейчас переоденусь и встану в угол до обеда.

Петя-Петушок опять уехал в командировку. Рита ненавидела эти дни, когда папочки-волшебника не было дома. Будто он увозил сказку с собой. Словно часы пробили двенадцать раз, и волшебство рассеялось. Их такая уютная комната опять становилась унылой маленькой конурой, а мамочка из доброй феи превращалась в обозлённую хмурую женщину.

В эти дни мамочка уже не ставила Риту в угол, а обходилась простой затрещиной. Поэтому Рита старалась быть паинькой. Но Верке всё равно надо было на ком-то вымещать зло, и Рите часто доставалось просто так. Верку опять тянуло выпить. Она с трудом сдерживала себя, понимая, что если сорвётся, то потом не остановится.

Пётр вернулся ночью. Да не один, а с каким-то мужчиной. Они в темноте, не включая света, начали затаскивать в их комнату большие коробки. Верка встала, на ходу надевая на ночнушку халат.

– Петенька… – начала она.

Но Пётр неожиданно резко её остановил.

– Потом поговорим. Иди ложись. Не мешай!

Утром Рита проснулась рано. Она раскрыла глаза и уставилась на загромоздившие полкомнаты коробки, с трудом пытаясь понять, откуда же они взялись. Она встала, подошла, осмотрела их со всех сторон. На картоне сбоку были нарисованы какие-то красные и чёрные буквы. Рита попыталась вспомнить названия букв. Мама иногда, правда, очень редко, пыталась учить её азбуке. Поэтому Рита знала уже одиннадцать букв! Но на этой коробке Рита нашла только три знакомые буквы: «А», «В», «Е». Остальные буковки были такие смешные! Одна, например S, как червячок, изогнута. А другая – Y – на рогатку похожа. А третья – J – на рыболовный крючок.

«Здесь, наверное, всё для рыболова-охотника припасено. Ой, тут всего так много, что мне Петя-Петушок наверняка удочку подарит. Здорово! А возьму-ка я сейчас свою долю…»

Рита открыла большую коробку и обнаружила в ней коробки поменьше, аккуратно сложенные рядочками.