Память льда. Том 1 Эриксон Стивен
Магия кондоров ринулась к далеким Морантам.
Сбросив бомбы, крыло рассеялось. И все же не менее двадцати летунов не избежало встречи с магической волной.
Восточную часть Коралла заволокло дымом.
Летавшие над взводом Парана кондоры закричали в ярости.
— Сработало, более или менее, — прошептал Бен. — Те улицы наверняка завалены телами паннионцев.
— Не говоря уж, — добавил Паран, — об остатках Сжигателей.
— Они должны были отступить.
Паран ясно расслышал напряжение в беззаботном голосе колдуна.
Долбашка шлепнулась на мостовую в пятидесяти шагах сзади поредевших взводов Хватки — и в десяти шагах сзади мчавшегося за ними Охотника К'эл. Взрыв уничтожил неупокоенную тварь, смешав его плоть со смертоносными осколками камней. Куски высохшей кожи, мышц и костей почти долетели до Сжигателей.
Хватка взмахнула рукой, приказывая солдатам остановиться. Не только ей самой необходимо было отдышаться, подождать, пока не перестанет бешено биться сердце.
— Это все меняет, — прохрипела в спину лейтенанту Дымка. Хватка не потрудилась ответить, но согласилась с горьким комментарием подруги. Как и приказывал Паран, они отвлекли на себя внимание хотя бы части К'чайн Че'малле. И заплатили за это.
В последний раз она насчитала шестнадцать способных к бою Сжигателей, и шесть раненых, из которых трое уже при вратах Худа. К'чайн Че'малле не просто быстры, они молниеносны. И безжалостны. Жульки их разве что раздражали.
В любом случае, припасы закончились. Хватка уже посылала солдат против одного Охотника — испытать шансы в прямом бою. И не желала повторять этого. Им повезло, что они смогли от него оторваться. Зрелище друзей, разорванных на части и раскиданных по всем сторонам улицы — это воспоминание, которое будет ее мучить до конца дней. Дней? У меня нет дней. Удивлюсь, если проживу еще один звон.
— Худ побери, еще один! — Лейтенант вскинулась при истошном крике.
Еще один Охотник показался с ближайшей улицы — когти лязгают по мостовой, голова опущена, клинки выставлены вперед.
До него меньше полсотни шагов. Он нас заметил. Ну ладно, значит, не звон остался, а миг.
— Рассыпься!
Едва Сжигатели приготовились бежать, стена позади Охотника К'эл взорвалась, упала на улицу. Среди пыли и осколков кирпича показался другой Охотник — изрубленный остов с дико качающейся головой, соединенной с шеей только жилами, без руки, отрубленной по локоть. Тварь тяжело упала на мостовую, затрещав костями. И больше не шевелилась. Сжигатели будто примерзли там, где стояли.
Как и первый К'чайн Че'малле. Потом он зашипел и повернул голову к дыре в стене.
Из облака пыли выступил Т'лан Имасс. Сухая плоть была порвана на полоски, повсюду между ними поблескивали кости. Голова покрыта шлемом, когда — то украшенным рогами. Каменный меч в его руке был так зазубрен, что казался пилой.
Не обратив внимания на малазан, Имасс повернулся к К'чайн Че'малле. Охотник снова зашипел и атаковал.
Глаза Хватки не смогли уследить за скоростью ударов. Казалось, что К'чайн Че'малле сразу же начал падать — нога отрублена в том месте, что сойдет за колено. Лезвие лязгнуло о камни мостовой, когда отвалилась левая рука. Т'лан Имасс отступил и снова приблизился, взмахнул мечом над головой — рубящий удар, прошедший через плечо, грудь и бедро и с брызгами искр ударившийся о мостовую. Охотник К'эл распался надвое.
Одинокий Т'лан Имасс нашел взглядом крепость и зашагал к ней. Хватка и ее солдаты молча смотрели, как он прошел мимо них.
— Дыханье Худа! — пробормотала Дымка. — Вперед! — бросила Хватка. — Куда? — вопросил капрал Лентяй.
— За ним, — ответила она, срываясь с места. — Похоже, самое безопасное место — в его тени.
— Но он идет к цитадели!
— Значит, нам туда!
С трудом вытаскивая сапоги из затвердевшей грязи, армия Вискиджека медленно выстраивалась в ряды перед 'мертвым пространством' Коралла. С флангов развертывались Баргасты — Илгрес и Белые Лица.
Корлат оставила коня сзади рядов, где стояли и другие лошади, и поспешила на пологий холм к западу от торгового тракта. Там уже были Вискиджек, Каллор и знаменосец Артантос.
Все они уже видели воздушные бои, гибель Черных Морантов и по меньшей мере тысячи малазан из Войска. Они стали свидетелями бомбардировки, но ей не обрадовался ни один из солдат. Они поняли очевидную истину: Даджек Однорукий заперт в Коралле, его армия уничтожается, и усталые воины Вискиджека мало чем смогут помочь.
Они заметили, как кондоры полетели вслед Морантам к горным укреплениям — но там их, вероятно, встретит Орфанталь. В форме Солтейкена ее брат уступит лишь самому Рейку. Корлат завидовала брату, получившему возможность немедленной мести.
Она приблизилась к спутникам, готовясь перетечь в обличье дракона. Возникающая при этом сила всегда страшила ее — холодный, жестокий прилив, человеческий и нечеловеческий вместе. Но в этот раз она жаждала этой силы.
Поднявшись на гребень, она увидела то, что уже видели остальные. Северные ворота распахнулись. К'чайн Че'малле выходили через них, формируя строй. Восемь сотен, возможно, и больше.
Малазане готовили оружие. Едва Вискиджек отдаст приказ, они двинутся вперед, встречаясь с шеренгой неупокоенных воинов.
И умрут. На восемьсот К'чайн Че'малле меньше в Коралле. Восемьсот К'чайн Че'малле… занятых на время. Знает ли Даджек? Бруд еще в полдне пути. Серые Мечи в двух звонах, или более того… не ждала такой новости от Каллора — но они скачут слишком быстро, слишком долго.
А Грантл и его легион — кажется, они совсем пропали. Мы потеряли штурмовой отряд? Видит Бездна, дарудж не любит битв…
Понимает ли Даджек, какой ценой мы купим для него этот день?
Восемьсот К'чайн Че'малле на равнине. Сколько осталось в городе? Сколько прорубают кровавые дорожки в ротах Верховного Кулака?
Двадцать кондоров кружат над цитаделью — вероятно, признак уверенности Провидца: для грядущей схватки они не потребуются.
Все эти мысли наполнили горечью ее рот.
Вискиджек повернулся, расслышав ее приближение, кивнул: — Ты нашла Крюппа? Надеюсь, он выбрал безопасное место.
— Он с Хетан, — ответила Корлат. — Требует для себя белой краски.
Вискиджек не смог выдавить улыбки.
— Мои Тисте Анди встанут перед вашими солдатами, — сказала она, подумав. — Увидим, каковы эти немертвые против Куральд Галайна.
Лицо Каллора лучилось скрытой радостью. — Твой садок все еще в осаде, Корлат. Вам потребуется полное открытие — усилия всего рода, не только присутствующих здесь — чтобы очистить его. Твои братья и сестры будут уничтожены.
Она сузила глаза. Полное открытие. Каллор, ты знаешь слишком много. — Я верю в твою тактическую опытность, — ответила она сухо.
Она увидела, что Вискиджек поглядывает на Артантоса. Тот стоял в отдалении от остальных, кутаясь на холодном ветру в подбитый мехом плащ. Этот молодой человек не обращал внимания на остальных, смотря на равнину. Он хмурился — глубокая морщина прошла по юному лбу.
С востока торопливо подъехали двое моряков.
Это те женщины — морячки Вискиджека…
Лошади с хрипом взобрались по склону. Всадницы натянули поводья. — Командор! — закричала одна.
Вторая добавила: — Мы нашли ее! — и ткнула пальцем. Среди рядов войска показалась Серебряная Лиса. Корлат встревожили сотни удивленных криков. Она повернулась. Пространство перед К'чайн Че'малле исчезло во внезапно возникшей дымке, торопливо сгущавшейся в новые и новые ряды Т'лан Имассов.
Серебряная Лиса приблизилась. Казалось, она направляется к Артантосу. Полуопущенные тяжелые веки, невыразительное круглое лицо. Волнение солдат Вискиджека нарастало. — Да… — прошипел сзади Каллор.
Удивленная странным тоном Каллора, Корлат отвела глаза от Лисы.
И увидела над головой занесенное для удара тяжелое зазубренное лезвие. Вспыхнула боль. Миг смятения, когда все словно остановилось… затем земля ударила ее в бок. По лицу потекла волна жара. Она замигала, удивляясь своему, вдруг затрясшемуся, телу. Садок… хаотический… Каллор… Нечеткая сцена перед взором, странный угол зрения — с уровня земли.
Череп пробит… умираю…
В глазах прояснилось. Каждая линия стала слишком четкой, острой, словно лезвие ножа, рубящее душу на куски. Каллор с торжествующим ревом устремился к Серебряной Лисе, кольчуга развевается, словно плащ. Вокруг воина танцуют серые колдовские полосы.
Ривийка застыла, открыв рот. В глазах ужас. Она что-то кричит…
… что-то…
— Т'лан Ай! Защитите меня!
Но она осталась одна…
Каллор был уже подле нее, высоко подняв сжатый обеими ладонями меч.
И тут Вискиджек заступил ему путь. Длинный меч поднялся, звякнул поперек лезвия Каллора. Внезапный обмен ударами, сноп искр. Каллор отскочил, воя от разочарования. Слегка присел…
Вискиджек поймал благоприятный миг. Он сделал резкий выпад, вытягивая руку, перенося весь вес на одну ногу…
Которая подломилась.
Через кожаную ткань на бедре вырвалась снежно-белая кость.
Она увидела боль на лице любимого, внезапное понимание…
Широкий меч Каллора вонзился ему в грудь. Прошел сквозь ребра. Пронизал легкое и сердце одним диагональным движением.
Вискиджек умер на мече. Устремляя глаза на Корлат. Жизнь утекала из них. Дальше, дальше… и ушла совсем.
Каллор выдернул клинок.
И отпрянул, пронзенный двумя арбалетными стрелами. Хаотическая магия обвила и растворила древки. Брызнула кровь. Каллор, не обращая на это внимания, снова поднял меч — морячки наступали на него с мечами.
Женщины были прекрасными воинами, они сражались как один человек.
Но тот, кому они противостояли…
Предсмертный крик — шедшая справа отшатнулась в фонтане крови, схватилась за выпавшие, разматывающееся кишки и осела. Шлем скатился с головы, прежде чем тело коснулось земли.
Вторая ринулась на Каллора, ударяя его прямо в лицо.
Шаг в сторону, взмах мечом снизу вверх, отсеченная рука…
Но морячка уже подняла левую руку. Кинжал воткнулся в живот, найдя щель между колец на уровне желудка Каллора.
Кончик его меча врезался ей в горло. Она повернулась, упала в брызгах крови.
Старый воин, задыхаясь, отошел назад. Из дыры в кольчуге лилась желтоватая кровь. — Скованный! — возопил он. — Исцели меня!
Жар… садок… не Хаос… откуда?
Волна цвета золота ударила в Каллора, объяв беснующимся пламенем. Он заорал, споткнулся, покрываясь ожогами. Кровь взметнулась в воздух, когда он упал на землю.
К нему катилась вторая волна, мерцающая солнечным пламенем — вокруг Каллора открылся садок, болезненный разрыв, зловонное пятно — покрыл его — исчез, забирая Короля с собой. Огненное волшебство растворилось вихрем искр. Нет… какой контроль. Кто?..
Тело Корлат больше не дрожало. Оно стало холодным, онемевшим, странно далеким. Кровь залила один глаз. Она старалась его очистить, моргая. Поняла — она лежит на земле. Каллор ударил ее…
Кто-то склонился рядом, положил теплую ладонь на щеку. Корлат напрягала зрение. — Это я, Лиса. Помощь рядом…
Тисте Анди старалась поднять руку, протянуть ее Вискиджеку… но это усилие осталось в мозгу, повторяясь и повторяясь. Она знала, слабо чувствуя ладонью влажную траву, что рука не послушалась ее.
— Корлат! Гляди на меня. Прошу. Бруд идет — я вижу на западе черного дракона — это Орфанталь? Корлат, полководец владеет Высшим Деналом. Ты должна продержаться…
На ее лицо упала тень. Серебряная Лиса глядела вверх, лицо стало строгим. — Скажи мне, — обратилась она к подошедшему, — это колдовство, сопровождавшее предателя Каллора — оно действительно было таким эффективным, так надолго ослабило тебя? Или ты выжидал? Вычислял момент, прикидывал последствия возможного промедления? Ты же делал так и раньше, Тайскренн? А, Тайскренн?
Однако ответивший ей дрожащий, наполненный болью голос принадлежал знаменосцу Артантосу. — Серебряная Лиса. Прошу. Не надо…
— Так как?
— Нет. Вискиджек… он…
— Знаю, — бросила Лиса.
— Плохо залеченная нога… не было времени — Бруд мог бы… Он умер. О, любимый мой, нет…
Теперь со всех сторон метались размытые силуэты. Малазанские солдаты. Баргасты. Кто-то начал горестно завывать…
Человек, ранее звавшийся Артантосом, склонялся над ней. Магия расщепила кожу его лица — касание хаоса, поняла она. Такого мощного касания она не пережила бы. В глубине души она уверилась, что Верховный Маг не задерживал свой ответ. Удивительно, что он вообще что-то смог. Она поглядела ему в глаза, замечая все еще вонзающиеся в человека приступы боли.
— Се…
— Корлат?
— Женщина, — сказала Тисте Анди слабо, но различимо, — этот человек…
— Да? Это Тайскренн, Корлат. Та моя часть, что была Ночной Стужей, давно его узнала. Я шла…
— … благодари его.
— Что?
— за свою… жизнь. Благодари, женщина… — Она не отрывала взора от Тайскренна. Темно — серые глаза… как у Вискиджека. — Каллор… удивил всех нас…
Мужчина мигнул, медленно кивнул. — Прошу прощения, Корлат. Я должен был увидеть…
— И я тоже. И Бруд.
Она услышала, как стучал подковы приближающегося всадника. Дрожь отдавалась в костях.
Панихида. Барабаны, звук потери. Скачущие кони… Не знают причины. Но спешат. Все ближе. Неразумные, но исполненные тревоги…подхваченной от неведающих хозяев.
Но смерть уже проскакала через этот холм.
Она не ищет причин.
Любовь моя.
Теперь он твой, Худ… ты улыбаешься?
Мой любимый… стал твоим…
Каким бы бодрым и сильным ни был поначалу конь Итковиана, и он начал спотыкаться. Два звона тому назад, на рассвете, элинца с необычной резкостью растолкал Грантл. 'Что-то неладно, — пробурчал он. — Мы должны мчаться в Коралл, дружище'.
Серые Мечи на ночлег не останавливались (Итковиан следил за ними, пока позволяла вечерняя дымка). Надежный Щит решила идти на помощь Вискиджеку. Итковиан думал, что ему будет не интересно ее решение и последствия их ухода; однако в сердце немедленно поселилась тоска, и не сразу пришедший сон был тревожным. После грубого пробуждения он попытался отыскать причину своей тревоги, но не преуспел.
Седлая коня, Итковиан не обращал особого внимания на Грантла и его Легион. И только вспрыгнув в седло и подняв поводья, он понял, что дарудж и его последователи ожидали его в пешем строю.
Итковиан нахмурился: — Смертный Меч, что вы намерены делать?
Широкоплечий мужчина поморщился: — Для такого путешествия нужна скорость. Для такого путешествия, — повторил он, поглядев на корчащую злобные гримасы Стонни Менакис, — Трейк рискнул одолжить сердце своей силы.
— Не мой бог! — бросила Стонни.
Грантл ответил грустной улыбкой. — Не твой, увы. Ты поедешь с Итковианом, просто поедешь. Мы вас ждать не будем, но, возможно, вы нас встретите… когда-нибудь.
Итковиан ничего не понял. — Сир, вы пойдете через садок?
— Нет. Ну, не совсем. Может быть. Откуда мне знать? Я просто знаю… откуда-то… что мой легион способен на большее. Нечто… более быстрое.
Итковиан поглядел на Стонни, пожал плечами. — У госпожи Менакис и у меня великолепные кони. Мы постараемся держать вашу скорость.
— Хорошо.
— Смертный Меч.
— Что, Итковиан?
— Что такое там впереди, сир, что вас так тревожит?
— Я не уверен, друг, но чувствую пустоту в желудке. Мне кажется, нас ждет предательство.
Итковиан довольно долго молчал. — Сир, если поглядеть на происходящие события незамутненным взором, можно сказать, что предательство уже свершилось.
Грантл просто качнул плечами и развернулся к своим помощникам. — Равняйся, клятые недоделки. Кто отойдет в начале, тот останется позади.
Стонни послала коня поближе к Итковиану.
— Вы знаете, — спросил он ее, — что случится?
— Почти ничего, — фыркнула она, ерзая в седле. — Грантл, верно, ударился башкой…
Она замолчала на полуслове: Грантл и его легион, казалось, стали разноцветными, спаялись в одно нечетко видимое тело, полосатое, массивное, припавшее к земле — и вдруг потекли вперед, словно кот, и пропали в ночи.
— Сбереги Беру! — зашипела Стонни. — За ними! — заорала она тотчас же и ударила коня в бока.
И началась тяжелая гонка.
Они промчались мимо лагеря Бруда — успев заметить, что он зашевелился, с необычайной поспешностью собираясь в путь, хотя до рассвета оставался еще звон.
Не обменявшись ни словом, они увидели и отсветы волшебства, озарившие небо на юго — западе.
Иногда они замечали в темноте преследуемую громадину, тусклые промельки желто — полосатого существа, летящего словно сквозь необычайно высокую траву, словно под листьями тропических деревьев, окруженного тенями, намек на плавное движение, страшное своей скоростью и своим безмолвием.
Затем небо начало светлеть, на юге открылись купы деревьев и вьющаяся между ними дорога.
Полосатый зверь все еще избегал чужих взоров, ловко скрывался среди ухоженных холмов.
Взмыленные лошади тяжело и неровно стучали подковами, мотали головами, роняя пену. Им не оправиться от такого испытания, понимал Итковиан. Их смерть ждет лишь окончания скачки.
Бодрый и сильный… Итковиан гадал, стоил ли его спешка такой жертвы.
Они проехали через разросшийся подлесок, и тропа постепенно повела вверх, туда, где, как понял Итковиан, расположены чьи — то укрепления.
Прямо впереди фургоны. Несколько человек повернулись, завидев их.
Если они и видели тварь, то никак не показали этого — никаких криков тревоги, все спокойно.
Итковиан и Стонни проехали мимо малазанского охранения.
Треск магии — поблизости.
Стоявшие на гребне и смотревшие на юг солдаты внезапно смешались. Итковиана ударило чувство горя, поток трепещущей боли, неизмеримой утраты.
Он откинулся в седле, но принудил себя сесть прямо. В сердце яростно стучала срочная необходимость действовать.
Стонни с криками развернула коня вправо, съехала с дороги, направившись на холм, где вяло повис в воздухе малазанский флаг. Итковиан поехал за ней, но медленнее. Его душа содрогалась от холодного ужаса.
Конь сбился, задрожал, опустил голову. Перешел на шаг, затем остановился и с трудом дошагал до вершины холма.
Умирает.
Онемевший Итковиан вынул ногу из стремени, перебросил через спину коня, спрыгнул на землю.
На склоне холма он увидел Стонни, сошедшую с коня — тот не смог одолеть подъема — и карабкающуюся на самый верх. Грантл и его команда уже были там, приняв человеческий облик, и стояли, по видимости ничего не делая.
Итковиан поглядел на окончание дороги, спускавшейся с холма и ведшей прямо через пустое пространство к городским воротам.
Холодный ужас.
Его бог ушел. Его бог не сможет отогнать страх, как сделал это месяцем ранее, на равнине к западу от Капустана.
Горе и чувство утраты, каких он никогда еще не ощущал.
Истина. Которую я знал. В себе самом. Сокрытое ныне открывается. Со мной еще не покончено.
Не покончено.
Он шел, не видя стоявших слева и справа солдат, слепо вышел за их нестройный ряд, оставив позади армию, ныне стоявшую опустив оружие, сломленной перед почти уже начавшимся боем — сломленной смертью одного человека.
Итковиан ничего не замечал. Он выбрался на склон и двинулся дальше.
Вниз.
Туда, где ряды Т'лан Имассов стояли перед восемью сотнями К'чайн Че'малле.
Т'лан Имассы все, как один, повернулись к нему.
На холме раскрывались садки.
Грантл громогласно приказал своим клятвенникам занять позицию на южном склоне. Он стоял неподвижно, все еще трепеща от божьей силы. Его полнило обещание убийства, бесстрастная уверенность, жажда хищника, уже испытанная им в том городе, далеко на севере.
Его зрение было слишком острым, каждое движение привлекало внимание. Он понял, что уже вынул обе сабли из ножен.
Он увидел, как из садка выскочил Орфанталь, за ним шагнул Бруд. Увидел Стонни Менакис, смотревшую на три трупа. Затем полководец оттеснил ее, бросил всего один взгляд на эти тела и пошагал туда, где, ближе к Грантлу, лежало четвертое тело. Женщина, Тисте Анди. Подле нее скорчились двое — один с порванной кожей, до сих пор носящий в себе отзвуки дикой, хаотической магии. Другой… Серебряная Лиса, круглое лицо исчерчено слезами.
Он увидел Крюппа, рядом с которым стояли Хетан и Кафал. Дарудж бледен, закатил глаза и явно в миге от потери сознания. Странно, но он был сражен не горем. Он увидел, как Хетан заботливо подхватила Крюппа, едва тот начал падать.
Но тот, кого искал Грантл, был не здесь.
Грантл прошел к южному обрыву, чтобы осмотреть свой легион. Они готовили оружие. Прямо внизу стояли Серые Мечи, очевидно, готовые входить в город…
… город, окутанный дымом, освещенный всполохами магии, взрывов, город, порванный на части…
Охотничий взор Грантла отыскал того человека.
Итковиана.
Он идет к Т'лан Имассам.
Громкий крик раздался с вершины холма. Грантл оглянулся и увидел, что Серебряная Лиса вскочила на ноги рядом с Корлат. Но десятки тысяч Т'лан Имассов взирали только на Итковиана.
Грантл видел, как его друг замедлил шаг, встал в двадцати шагах от неупокоенных воинов.
Серебряная Лиса завопила от внезапного понимания, рванулась…
Да, Призывающая. Ты готова была послать их на К'чайн Че'малле. Грантлу не было нужды стоять рядом, чтобы понять, что же говорит Итковиан.
'Вы чувствуете боль. И я принимаю ее от вас…
Он почуял ужас своего бога, грозящий перевесить его собственный…
Когда Т'лан Имассы ответили.
Упав на колени. Склонив головы.
Ах, Призывающая…
Теперь слишком поздно.
Глава 25
Невозможно выразить предательство, ибо оно таится до последнего мига, вдруг открывая себя пониманию, и тогда каждый готов отдать свою душу, лишь бы не позволить произойти измене. Не бывает верной передачи предательства; но, на сегодняшний день, картина Ормулогана близка к пределу доступного смертному искусства…
Комментарий Н'арула на 'Убиение Вискиджека' работы Ормулогана
Шаги в коридоре обнаружили явление нового гостя — Коль не представлял, званого или незваного. Он оторвал взор от двух дряхлых членов Совета, склонивших колена перед погребальной ямой, и увидел в двери облаченную в мантию фигуру. Без маски, со странно неотчетливым лицом.
Рыцарь Смерти повернулся в скрипе доспехов, встречая пришельца. — К'рул, — проскрежетал он, — мой Повелитель приветствует тебя в своем святом убежище. К'рул? Нет ли в Даруджистане старого храма — тот, что с колокольней — Колокольня К'рула. Кто-то из 'старших'… Коль оглянулся, встретил взор Муриллио, увидел, как в глазах приятеля ясно отражено то же воспоминание. В комнату вошел Старший Бог. Стоит в пяти шагах от меня. Сбереги нас всех Беру! Еще один кровожадный ублюдок из древности…
К'рул пошел к Майб.
Коль, схватившись за рукоять меча, глотая комок страха, заступил путь Старшему Богу. — Стой, — захрипел он. Сердце застучало, когда он встретил глаза К'рула и увидел в них… ничто. Совсем ничего. — Если ты планируешь отворить ей горло на алтаре… Старший ты Бог или нет, тебе придется нелегко.
Беззубый рот стоявшего на другой стороне рамы Раф'Тогга беззвучно раскрылся.
Рыцарь Смерти издал звук, отдаленно напоминавший смех, затем сказал уже не своим голосом: — У смертных нет ничего, кроме дерзости.
Муриллио встал рядом с Колем, трепещущей рукой нащупывая рукоять рапиры.
К'рул глянул на неупокоенного Защитника, улыбнулся. — Их самый замечательный дар, Худ.
— Пока не становится слишком воинственным — может быть. Иначе он заслуживает лишь уничтожения.
— Отвечаю тебе: нет, — обратился Старший Бог к Колю. — Я не желаю повредить Майб. На самом деле я здесь ради ее… спасения.
— Тогда зачем, — фыркнул Муриллио, — здесь эта погребальная яма. Объясни!
— Это разъяснится со временем. Надеюсь. Знай: нечто произошло. Нечто неожиданное. Далеко на юге. Последствия неведомы… всем нам. Тем не менее, пришло время Майб…
— И что это означает, в точности? — спросил Коль.
— Теперь, — ответил Старший Бог, вставая на колени перед Майб, — она должна уснуть по — настоящему.
Они ушли. Исчезли из ее души, и с их уходом — с тем, что сделал, что делал сейчас Итковиан — разрушилось, пало руинами все, что она надеялась достичь.
Читать бесплатно другие книги:
