Скользящий странник (сборник) Рой Олег
В работу Митя втянулся на удивление быстро. Робость постепенно сошла на нет, он уже не тушевался перед своими моделями, не стеснялся сказать им, как лучше встать и куда повернуть голову. В редакции по-прежнему были довольны его фотографиями и постоянно давали все новые и новые поручения. Вскоре ему доверили снимать звезд кино и телевидения – сначала в рубрику «Секрет успеха», а потом и на обложку журнала. Диму, так стал теперь именовать себя молодой фотограф, быстро заметили – и к нему со всех сторон посыпались предложения от разных глянцевых изданий. Еремин работал на всевозможных светских мероприятиях и меньше чем через три года своего пребывания в Москве стал в этих кругах очень знаменит и популярен. Его снимки пользовались большим успехом, а среди моделей значился весь столичный бомонд. Все чаще ему заказывали частные фотосессии. Обычно такие предложения поступали или от звезд, решивших, что пора бы напомнить о себе публике и появиться во всей красе на паре разворотов какого-нибудь популярного журнала, или от солидных состоятельных людей, у которых возникла прихоть раскрутить свою дочку, очередную молодую жену или любовницу. Гонорары за такие съемки давно уже не казались Диме заоблачными. Благодаря им, а также регулярным выплатам из разных изданий, тоже весьма немалым, юный фотограф довольно быстро стал состоятельным человеком, купил себе сначала профессиональную камеру «Leica» и все необходимое оснащение к ней, затем новенький автомобиль, а потом и небольшую квартиру.
Словом, все было бы прекрасно – если бы не внутренние сомнения, не оставлявшие его ни на минуту. Гламур, глянец, светские рауты казались Дмитрию просто бессмысленной шелухой, съемки которой не имеют ничего общего с настоящим фотоискусством. Нет, конечно же, и среди светских персонажей есть много достойных людей и по-настоящему красивых и интересных лиц, но все-таки основной материал, с которым приходилось работать, – это фальшивые маски, наигранные улыбки и сплошная пустота внутри. Именно поэтому к подобным съемкам Дмитрий относился только как к работе, не требующей ни толики душевных затрат. Безусловно, он старался сделать ее качественно, но душу он вкладывал совсем в другое – в съемки «непостановочных» портретов и случайно пойманных жанровых сценок, в создание лирических глубоких снимков настоящей жизни, а не подделок под нее. Все это он, в свободное от работы время, снимал, по старинке, на пленку, а потом сам проявлял и долго изучал каждый снимок, делая это с трепетом и любовью. Цифровую фотографию он так и не смог признать. На «цифру», хоть и дорогую, он снимал только на работе. Для этого дела такая техника подходит в самый раз – отщелкал по-быстрому, продал, удалил и опять по новой! Ну чем не конвейер? Главное, что за это платят хорошие деньги, а деньги Дмитрию были очень нужны. Фотография – весьма дорогостоящее занятие, и потому значительную часть своих заработков он тратил на пленку и другие расходные материалы, требующиеся для любимого дела, постоянно следил за технологическими новинками, которые в наши дни появляются чуть ли не каждый день, покупал огромное количество всевозможных журналов по фото, заказывал дорогие иностранные фотоальбомы и каталоги, посещал все фотовыставки и презентации. Он прямо-таки жил и дышал фотоискусством. А еще у него была мечта – когда-нибудь организовать фотовыставку своих работ, показать людям истинную красоту и прелесть окружающей действительности, а не ту бессмыслицу, которую пытаются навязать новомодные тенденции и люди, которые называют себя «модными фотографами», а на самом деле вообще ничего не знают о настоящем искусстве.
Однажды, после очередной прогулки по центру, во время которой Дмитрий фотографировал сценки из жизни московских двориков, он забрел в небольшое кафе перекусить. Пройдя в зал, он заметил за столиком у окна молодую симпатичную девушку. Она сидела в полном одиночестве. Не то чтобы у нее было какое-то особенное, красивое или необычные лицо, но большие серые глаза выражали такую глубокую, неподдельную грусть, что Дмитрий, как фотохудожник, просто не мог не обратить на нее внимания. Он набрался смелости, подошел к незнакомке и попросил разрешения ее сфотографировать. К его удивлению, девушка сразу же согласилась, даже не смутившись. Правда, когда Дмитрий настроил камеру и направил объектив, то тут же понял, что так понравившийся ему образ бесследно исчез. Девушка изменилась в лице, выпятила губы, напряглась и начала позировать ему, изображая из себя манерную леди. Сколько фотограф ни просил ее расслабиться, сесть спокойно и подумать о чем-нибудь приятном – ничего не выходило. Дмитрий даже расстроился. Впрочем, он ведь и сам отлично знал, что такое случается очень часто: людям свойственно подобное поведение, им хочется проявить себя перед камерой с лучшей стороны – и главная беда в том, что эту самую «лучшую сторону» они понимают исключительно по-своему и далеко не всегда объективны в этом.
«Сам виноват, что не сумел поймать образ сразу, – сказал себе Дима. – Не нужно было в открытую подходить к ней и отвлекать от мыслей. Достал бы потихоньку камеру, как я это обычно делаю, отщелкал бы втихаря – и все бы получилось отлично. Правда, неизвестно еще, как бы отреагировала на это девушка, если бы заметила…»
Однако, так или иначе, но ничего изменить уже было нельзя. Снимки были сделаны, знакомство завязалось. Дмитрий присел за столик к своей несостоявшейся модели, и они разговорились. Оказалось, что Кристина, так звали девушку, самая обычная девчонка, москвичка из обычной семьи со средним достатком. Судьба Кристины тоже была самой что ни на есть обычной. Окончила институт, устроилась секретарем в офис и вот уже второй год живет по принципу «работа – дом – работа». У нее серая и скучная жизнь, а сегодня она пришла в кафе, куда ее пригласил парень, с которым она познакомилась по Интернету. Пригласил – и не пришел. От виртуальности до реальности – длинные километры. Чтобы хоть как-то приподнять девушке настроение, Дима, сам того от себя не ожидая, начал ей рассказывать о своей работе – светских мероприятиях, которые посещает, знакомых знаменитостях и журналах, печатающих его снимки. Слушая его, Кристина забыла о своих переживаниях. Она восторженно хлопала глазами, ахала, говорила с придыханием – и это еще больше разжигало его желание произвести на нее впечатление. Выпив несколько чашек кофе, молодые люди обменялись телефонами. Дима, который был сегодня без машины, посадил Кристину в такси, а девушка, приехав домой, как и обещала, позвонила ему доложить, что с ней все в порядке.
Молодые люди стали встречаться. Они много гуляли по городу, сидели в кафешках, ходили в кино. Дмитрий так и этак фотографировал Кристину, делал из ее фотографий коллажи, а на ее день рождения, который состоялся через три недели после их знакомства, подарил настоящее портфолио, как у профессиональных моделей и актрис. Кристина была в восторге, ее подружки, присутствовавшие на вечеринке, чуть не лопнули от зависти.
– Надо же, какую ты из нее красотку сделал! – шепнула Диме одна из них. – Ведь в жизни, скажем правду, Кристька совсем красотой не отличается… А на твоих фотках – так прям звезда!
Доля правды в ее завистливых словах, безусловно, была. В Кристине и впрямь не было того, что принято считать красотой. Скорее привлекательность ей придавала комбинация хитрых глаз, высоких скул и задорной улыбки. Но Дмитрию она нравилась, хотя он и понимал, что не потерял голову от любви к ней. Его сердце не билось учащенно в ее присутствии, как это было тогда, когда он в старших классах школы встречался с Ирой Мироновой. «Наверное, я просто вырос», – усмехался про себя Дима.
Однажды Кристина полушутя поинтересовалась у него, почему Дима никогда не приглашает ее «к себе на работу». «Просто как-то в голову не приходило», – честно ответил Дмитрий и вскоре взял ее с собой на одну из очередных светских тусовок. Для Кристины это стало просто грандиозным событием. Еще бы – из серой, скучной жизни она вдруг нырнула во всю эту роскошь и блеск! Сколько было волнений накануне, сколько беготни по магазинам и салонам красоты! После вечеринки Кристина до самой ночи взахлеб рассказывала Дмитрию о своих впечатлениях, и глаза ее горели, как у ребенка, впервые в жизни побывавшего на елке и получившего подарок от Деда Мороза, а с лица не сходила восторженная улыбка. В этот вечер она впервые осталась у Димы ночевать, хотя до этого держала дистанцию и в ответ на его настойчивые ухаживания всегда говорила, отстраняясь, что «еще не готова».
Желая порадовать Кристину, Дмитрий продолжал удивлять свою подругу и вносить в ее жизнь разнообразие. Совместное посещение тусовок стало для них обычным делом. Кристина отрывалась по полной, а молодой человек с удовольствием фотографировал ее в обнимку со всякими певцами, певицами, дизайнерами, актерами и прочими знаменитостями.
Вскоре они стали жить вместе. Дмитрий впустил Кристину в свой мир, рассказал о своем истинном увлечении и мечте организовать свою выставку – выставку настоящих фотографий. Но она как-то не особо прониклась этим. Кристине гораздо больше нравилось разглядывать глянец. Она могла целыми днями перебирать или разглядывать на мониторе снимки, на которых была изображена сама в окружении богатых и знаменитых, любоваться известными лицами, дорогими нарядами и наслаждаться своим хоть и призрачным, но все-таки присутствием в этом блестящем мире. Но когда Дмитрий приглашал ее в свою темную каморку, где, по его словам, «рождается настоящее искусство», показывал, как под красной лампой проявляется изображение, раскладывал перед ней дорогие его сердцу черно-белые портреты или жанровые сценки, она как-то сразу охладевала. Один раз даже спросила, ради чего он занимается такой ерундой? Ведь подобные фотографии никому не нужны, они «не в тренде» и абсолютно ничего не стоят. То ли дело съемки звезд… Дмитрий тогда обиделся не на шутку и долго объяснял подруге, где и почему она не права. Испугавшись возможной ссоры, Кристина притихла и с тех пор больше не позволяла себе подобных слов, а только вовсю нахваливала работы любимого.
Однажды после очередной тусовки Кристина попросила Дмитрия о странном одолжении: чтобы он «просто так, ради прикола» отдал бы ее фотографии в редакцию журнала и назвал бы их «Кристина, светская львица». Дима не увидел в этой просьбе ничего плохого – чего не сделаешь ради любимой девушки? Отснял Кристину в красивом платье, в окружении других «светских львиц» и отправил снимки в журнал. Он был уверен, что редакция их отбракует: зачем известному глянцевому изданию печатать фотографии какой-то никому не известной девицы, когда и для звезд-то места не хватает? Но, к его удивлению, снимок Кристины опубликовали, а под ним красовалась подпись: «Светская львица Кристина в компании такого-то и такой-то».
На самом деле, и Дмитрию было это отлично известно, подобные ситуации не были редкостью. Очень многие женщины именно так и заполучали для себя вожделенный титул «светская львица» – иногда абсолютно случайно, а иногда и целенаправленно. Более того, нередко к нему, Дмитрию, перед той или иной тусовкой подходили люди, среди которых были и очень известные личности, с просьбой поснимать их побольше, чем остальных, давали за это деньги, обещали с три короба, только бы любой ценой засветиться лишний раз перед камерой. Ведь ни для кого не секрет, что именно на светских фотографах и журналистах держится весь этот гламурный мир. В силах фотографа сделать кого-то звездой, а кого-то посмешищем, благодаря им одни лица постоянно появляются на всех обложках, а другие никто толком не знает и не помнит…
Но сейчас, глядя на личико своей Кристины, которая смотрела на него со страницы элитного глянца, Дима даже не думал обо всех этих вещах. Он просто сделал приятный подарок своей девушке и был очень доволен результатом. В конце концов, ну чем она хуже остальных, красующихся на этих страницах расфуфыренных девиц? Ничуть не хуже, а даже лучше многих. И потому он фотографировал Кристину еще и еще, отправлял ее снимки в разные издания, и вскоре ему даже не нужно стало подсовывать редакциям ее снимки – они сами помещали их на свои страницы. По всей видимости, редакторам примелькалась и понравилась ее свежая, не затертая светским лоском мордашка, и они с удовольствием вставляли ее на страницы репортажей.
С той поры в их отношениях что-то неуловимо изменилось. Кристина реже стала бывать дома по вечерам, у нее появились разные важные дела – новые подруги, посещение бутиков и салонов красоты и прочее в том же духе. Дмитрий относился к этим переменам с пониманием, считая такое поведение девушки вполне в порядке вещей. И только когда увидел на руке своей гламурной подруги браслет в виде серебряной змеи, лениво обвивавшейся вокруг ее тоненького запястья, понял, что упустил из виду момент появления столь дорогого украшения. Будучи глянцевым фотографом, Дима поневоле отлично знал все бренды и запросто мог отличить шедевр от подделки. Да уж, от мальчика в рваной рубашке не осталось даже провинциального говора. Дмитрий уже давно носил дорогие дизайнерские вещи, а его дикции могли позавидовать многие популярные телеведущие – не зря же он брал уроки речи у педагога из ГИТИСа. Зная и сумму зарплаты своей подруги, и финансовые возможности ее семьи, Дима сразу понял, что ни сама Кристина, ни ее родители не могли бы купить такую дорогую вещь. Тогда кто? Он задал этот вопрос ей, на что та очень обиделась.
– Как тебе не стыдно подозревать меня? – возмущалась Кристина. – Этот браслет мне подарила моя новая подруга, – она назвала имя молодой актрисы, последнее время мелькавшей чуть ли не во всех телесериалах. – А то, говорит, просто стыдно, что ты всюду появляешься в жалкой подземной бижутерии…
– Какой-какой? – не понял Дима.
– Подземной. Ну, которая в подземном переходе куплена, – пояснила девушка.
– А, в этом смысле…
В тот раз он поверил ей, они помирились, но в отношениях возникла какая-то напряженность. Кристина постепенно стала охладевать к нему, частенько пропадала где-то, придумывала всякие отговорки, чтобы не приходить ночевать. Но, что самое странное, она перестала так настойчиво, как раньше, просить вывести ее в свет. Почему так случилось, Дима понял, когда, приехав на очередную тусовку, увидел в толпе свою Кристину, хотя отлично помнил, что не только не предлагал ей пойти с ним туда, но даже не рассказывал об этой вечеринке.
Кристина знала, что делает. С самого начала она просто использовала наивного фотографа. Сначала ей льстило его внимание и привлекала возможность приобрести бесплатное портфолио от профессионала такого уровня, а когда благодаря Дмитрию она просочилась в вожделенное светское общество, то быстро придумала, как самой стать его частью. Все шло по плану – сначала она засветилась в глянце, потом ее стали замечать в тусовке. Кристина начала знакомиться с людьми, представляясь светской львицей. Для своих новых знакомых она придумала красивую историю о том, что долго не была в Москве, потому что несколько лет прожила за границей с мужем, известным бизнесменом, а недавно развелась и вернулась в Россию. Именно эту легенду она увлеченно пересказывала своему собеседнику, с которым открыто кокетничала. Ее нисколько не заботило, что этот человек старше ее примерно раза в два с половиной – зато он входил в сотню самых известных столичных бизнесменов.
Увлекшись флиртом, Кристина даже не сразу обратила внимание на наблюдавшего за ней Дмитрия, а заметив его в сторонке, только слегка кивнула, словно они вообще не были знакомы. Фотографа это, конечно же, задело. До конца вечера Дмитрий все думал о том, как бы поговорить с Кристиной, выяснить, почему она себя так ведет, искал подходящие слова, формулировал в голове вопросы, но она избавила его от этих мучений. Сама подошла к теперь уже бывшему любовнику и без тени смущения объявила, что с этого дня между ними все кончено. На следующее утро она заехала на квартиру Дмитрия, собрала оставшиеся вещи и ушла в неизвестном направлении. Дима не стал ее удерживать – все равно насильно мил не будешь…
Как ни странно, но расставание с Кристиной пошло Дмитрию на пользу. Печаль от очередной любовной неудачи фотограф выплеснул в искусстве. Серия черно-белых снимков, посвященная ссорам и расставаниям, получилась настолько яркой и эмоциональной, что даже старые, маститые, еще советские фотохудожники не жалели добрых слов в адрес «мастера остановившихся мгновений», как прозвали Дмитрия Еремина журналисты. С течением времени Дима постепенно устал от амплуа гламурного фотографа, светская жизнь с ее рекламными романами, свадьбами в качестве PR-хода, силиконовыми чувствами и косметической пародией на красоту ему уже осточертела. Впрочем, Дима мог позволить себе сменить направление творчества. Его имя прогремело, и теперь наконец-то представилась возможность выбирать творческую стезю, на которой он хотел себя проявить. Что Дмитрий и сделал. Естественно, его жизнь не была чредой сплошных удач, врагов у него имелось предостаточно – и звезды или модели, с которыми он отказался работать, не выдержав грубости и капризов; и геи, чьи домогательства он отверг; и избалованные олигарши, не сумевшие заполучить на ночь красивого мускулистого парня. Но, как известно, талант – лучшее средство от недругов и завистников.
После расставания с Кристиной прошло несколько месяцев, Дима уже начал потихоньку забывать о ней. Как-то раз ему позвонили из журнала «TОРBeauty» – того самого, с которого и началась его карьера светского фотографа, – сообщили, что он победил в номинации «Лучший фотограф», и пригласили на церемонию награждения. Идти не очень-то хотелось, но отказаться Дима не мог.
На вечеринке собрались самые сливки светского общества, и среди них крупный бизнесмен Рыбинский со своей «молодой супругой», которая оказалась не кем иным, как… Кристиной. Сразу после официальной части пара во всеуслышание сообщила журналистам, что ждет ребенка. Дмитрий был единственным из собравшихся, кто, услышав эту новость, испытал искренние чувства. Все изображали показной восторг и радость, а он один, стоя в отдалении, недоумевал, теряясь в догадках.
Он всматривался в Кристину и не мог понять, каким образом ей удается так ловко манипулировать людьми? Эх, если бы можно было брать отпечатки мыслей, как берут отпечатки пальцев… Хотя зачем? Ведь на лице человека многое написано, просто мы не всегда хотим вчитываться в информацию, предпочитая поверхностно пробежаться по строкам… Впрочем, в тот момент Диму интересовала не хитрость экс-возлюбленной, а ее будущее материнство. Вернувшись домой, он принялся подсчитывать, сколько дней прошло после их расставания, и вспоминать, вспоминать, вспоминать, потому что какой-то внутренний голос не замолкая твердил: «А что, если этот ребенок мой?» Дмитрий понял, что ему во что бы то ни стало нужно поговорить с бывшей, чтобы развеять терзавшие его сомнения, иначе он просто сойдет с ума. Он набрался храбрости и позвонил Кристине, попросив ее уделить время для встречи. Как ни странно, она не отказала ему в этом, даже пригласила в свою новую квартиру на Патриарших прудах, где с недавнего времени проживала вместе с богатым мужем. Но нормального разговора не получилось. Правда, сначала Кристина вела себя очень спокойно и любезно, даже извинилась перед Дмитрием за то, что «все так получилось», и попросила «не держать на нее зла». Что, мол, Рыбинский – это тот самый мужчина, о котором она всегда мечтала, а он, Дмитрий, отличный парень, но у них с ней, к сожалению, ничего не могло выйти – она влюбилась в олигарха, а сердцу не прикажешь. Словом, они беседовали почти по-дружески, пока Дмитрий не заикнулся о ее беременности и своих предположениях по поводу того, не его ли это ребенок. С этого мига Кристину словно подменили. Швырнув на пол несколько долларовых купюр, она потребовала, чтобы Дмитрий «немедленно заткнулся и навсегда свалил из ее жизни». На робкие протесты Димы, что если ребенок все-таки его, то он имеет право тоже присутствовать в его судьбе, Кристина ответила ругательствами и угрозами. Она обещала рассказать обо всем своему всемогущему супругу и предупредила, что уж он-то точно не станет церемониться с каким-то «пронырливым папарацци», который донимает его семью, и устроит Дмитрию настоящие разборки. «Только посмей хоть раз открыть свой поганый рот!» – прошипела на прощание Кристина и захлопнула дверь перед его носом.
Диме потребовалось время, чтобы понять – именно ребенок стал для нее средством удачного замужества. Конечно, это его ребенок… Но в данной ситуации он ничего, ровным счетом ничего не может поделать. Иногда мы оказываемся бессильными перед жизненными обстоятельствами, попавшими под контроль прожженных алчных циников. Именно такой хищницей, рыбой барракудой и оказалась Кристина. В борьбе с барракудой у обычной мелкой рыбешки нет никаких шансов – проглотит и не подавится. Природа устроена мудро, и на каждого хищника в ней найдется управа. Те же барракуды, зазевавшись, часто попадаются на обед своим более крупным врагам – акулам…
Именно этим и утешался Дмитрий, а пока ему не оставалось ничего другого, как уйти в творчество, которое никогда не предаст и примет его любого – одинокого, убитого горем, сраженного разочарованием и опустошенного. Оно, как мать, обогреет, приласкает и найдет для каждого смысл жизни. Дима очень старался выбросить из головы Кристину, старался, как мог, избегать тех мероприятий, на которых в списках гостей значилась чета Рыбинских, с головой ушел в свое увлечение, много снимал, даже уезжал для этого в другие города, чтобы неделями не появляться в Москве. Но неожиданно Дима поймал себя на мысли, что чем ближе подходил предполагаемый срок родов Кристины, тем больше внимания он начал обращать на детей. Его взгляд ненароком цеплялся то за молодую мамочку, гуляющую с коляской, то за какого-нибудь розовощекого карапуза, возившегося в песочнице, то за беременную женщину, которая шла в обнимку со своим мужем и нежно поглаживала живот в ожидании самого дорогого подарка на свете. Наблюдая эти трогательные и милые картины, Дмитрий просто не мог не включить камеру, с которой никогда не расставался, и не сделать несколько снимков.
Очень скоро у него набралась внушительная коллекция подобных фотографий, и теперь он все чаще стал выходить на прогулку, чтобы специально поснимать малышей и их мам. Гулял он в основном именно в районе Патриарших прудов, там, где жила его бывшая девушка с новым мужем. Сюда его тянуло все сильней и сильней, ведь, по его подсчетам, ребенок Кристины, которого он все увереннее считал своим, должен был уже родиться, и Дима был готов отдать все на свете, только бы увидеть его и интуитивно почувствовать – его ли это малыш или господина олигарха…
Шло время. Российская гильдия фотохудожников окончательно стерла приклеившееся к имени Дмитрия Еремина клеймо гламурного фотографа после благотворительного вечера «Маленькое счастье», состоявшегося в зале отеля «Ритц Карлтон». На той вечеринке не было дамочек, манерно прижимавших к щеке со сползающей штукатуркой хрустальный бокал с шампанским, не было «господ», подсчитывающих в уме, во сколько им обойдется эта ночь, и не было мальчиков на побегушках непонятной ориентации. На вечер собрались только люди, которые действительно любили и понимали искусство, оживленно обсуждали интересующую их тему и не жалели средств, приобретая фотоснимки. Все деньги после вечера были направлены в детские дома. Дима был счастлив. Наконец-то его творчество не только удовлетворяет его амбиции, но и помогает миру становиться лучше…
На другое же утро после благотворительного вечера Дмитрий, у которого давно не было такого отличного настроения, отправился на Патриаршие пруды. На детской площадке рядом с памятником дедушке Крылову всегда гуляли множество матерей с колясками или уже самостоятельно передвигавшимися карапузами, но никого, хоть отдаленно похожего на Кристину, он не встретил ни разу. Зато его внимание привлекла молоденькая женщина с примерно годовалым малышом в синеньком комбинезончике. Эту пару Дмитрий заприметил давно и каждый раз, встречая их, просто не мог налюбоваться: молоденькая, симпатичная женщина, от которой прямо-таки исходило тепло, любовь и невидимые глазу флюиды трепетной материнской заботы, и очаровательный трогательный малыш, в несвязном лепете которого уже можно было различить подобие слова «мама». Дима неоднократно видел их здесь, и каждый раз малыш и мама были только вдвоем. Дмитрий даже задумывался, есть ли у них папа, бабушки, дедушки – или, может быть, девушка воспитывает ребенка одна? Но ведь это так тяжело, а на лице этой молодой мамы нет ни тени беспокойства, тревоги или вообще каких-то проблем. Она кажется абсолютно счастливой, хотя, наверное, для настоящей женщины ребенок – и есть самое большое счастье. Истинно женское счастье.
Вера Мироненко
…Только Дмитрий навел камеру на «Мадонну с младенцем в синем», как зазвонил телефон.
– Диман, с тебя магарыч! Вернее, мешок сувениров, – огорошил дизайнер Юра, что когда-то приютил начинающего фотографа. – Я удачно лоббировал твою кандидатуру для проекта в Индии. Прикинь, как расщедрился наш хозяин?! Насмотрелся, видать, оскароносного «Миллионера из трущоб».
– Да я за это тебе хоть живого слона привезу! – обрадовался Дмитрий: и поездка интересная, и лишних денег не бывает. – Если так, американской киноакадемии – респект!
– Тогда дуй к нам. Моделей выбираем.
Дмитрий с сожалением глянул на малыша в синем комбинезончике: если не хочешь лишних проблем, подбор кандидаток лучше проконтролировать самому. Придется отложить все, что для души, на потом.
А сейчас – работать.
В течение следующей недели его жизнь превратилась в сумасшедший дом: срочное оформление визы и просмотр чужих фоторабот по Индии перемежались с борьбой за каждый отражатель в багаже команды и беготней по магазинам и аптекам за всем необходимым в путешествии. Дни летели, как пришпоренные кони. Но вот сборы закончены, наступил день отлета. Дмитрий приехал в аэропорт, и только пройдя таможенный контроль, смог наконец-то расслабиться.
До посадки оставалось больше часа, и почти вся его команда разбрелась по duty free: одни что-то прикупить, другие – глаза покормить.
Фотомодели стайкой дефилировали по аэропорту, выделяясь среди путешественников боевой раскраской и экипировкой: обувь на высоченных каблуках, мини-юбки и до «ой-не-могу!» декольтированные блузки. Похоже, всегда готовы к нужным знакомствам. Вот и сейчас девушки заметили у отдела «Swarovski» знаменитого киноактера и довольно громко обсуждали, подойти к нему или нет.
– О, смотрите, кто там стоит!
– Фу, да он – алкаш!
– А мне пофиг! Его моя мама любит. Подойти, что ли?
Ксения Слагода, самая востребованная модель этого сезона, гордо прошествовала к актеру, который явно страдал от взаимоисключающих проблем: «Надоели!» и «Почему нет толпы за автографами?».
Остальные девушки тоже потянулись за подругой, окружили знаменитость и оживленно защебетали. Через пару минут к ним подбежала супруга актера и увела благоверного подальше от этого соблазнительного цветника.
В Дмитрии тут же вспыхнул охотничий азарт: вынул камеру и сделал несколько снимков. Конечно, за них фотомодели его придушат, но как же хороши эти жанровые сценки.
«Жалко, я не папарацци. Какие кадры пропадут для истории! Надо же, как перекосило даму при виде флиртующего муженька. А он – красавец: удачно встал на фоне рекламного плаката с павлином «Swarovski» и тоже распустил хвост перед девицами».
Дмитрий, стараясь поймать всех девушек в кадр, понял, что одной недосчитывается. Огляделся. Она сидела рядом и что-то чиркала в блокноте. Эта новенькая сильно выделялась на фоне коллег: отсутствие макияжа, волосы собраны в хвостик, явно не новые джинсы и простенькие кеды.
«Нахватался гламурных понтов – по лейблам оцениваю человека». Дмитрий некоторое время разглядывал девушку, а потом – все равно делать было нечего – плюхнулся на соседнее кресло.
– Путевые заметки пишете? Как Радищев? Могу помочь с фотографиями. Дмитрий Еремин. Фотограф.
– Катя Основина. Модель.
– Что-то я не слышу в вашем голосе гордости за профессию, заодно и ответ на мой первый вопрос.
– Это не профессия, а возможность заработать. Кстати, вы ко всем моделям на «вы» обращаетесь?
– Только к тем, с кем еще не познакомился.
– Просто познакомился или выпил на брудершафт? – в голосе Кати звучали ехидные нотки.
– Замри! – скомандовал Дмитрий, быстро вскинул камеру и сделал несколько снимков. – Ты отлично держишь не только позу, но и выражение лица.
Катя равнодушно пожала плечами и протянула Дмитрию свой блокнот.
– Модельер? – Он с любопытством разглядывал сделанные легкой штриховкой наброски.
– К сожалению, только по образованию. Больше похвастаться нечем.
– В этой профессии пробиться не так просто.
– А что тебя во мне заинтересовало? Почему сфотографировал? – по нарочито игривому тону Дмитрий догадался, что затронутая тема Кате неприятна. Можно понять, он сам бы не захотел обсуждать с малознакомым человеком свои проблемы.
– Глаза, – подбирая слова, Дмитрий пристально разглядывал ее. – Цвет вроде бы и неброский: бледно-голубой, но черная кайма вокруг радужки делает их такими притягательными. Волшебные!
– Колдовские, – хмыкнув, поправила Катя. – Я так понимаю, что должна прийти в восторг от комплимента?
– Скажешь тоже…
В этот момент объявили посадку, Катя захлопнула блокнот, подхватила сумку и, кивнув Дмитрию, быстро зашагала к посадочной стойке.
Полет прошел спокойно, хотя с соседом Дмитрию не повезло. Стилист Антон не один час с упоением пересказывал все новости и сплетни тусовки. На вопрос, что он знает о Кате Основиной, задумчиво почесал ухо и буркнул:
– Ничего любопытного не слышал. Вот если бы ты спросил про Ксению Слагоду, я бы такого мог понарассказать, что…
Тут утомленный бесконечными сплетнями Дмитрий не выдержал: нацепил наушники и демонстративно уставился в телевизионный экран. Забавно, показывали именно «Миллионера из трущоб». Видимо, чтобы путешественники загодя прониклись духом Индии. Устав следить за перипетиями сюжета, Дмитрий задремал.
Ему снилось что-то разноцветное и солнечное. Мелькали смуглые девичьи лица с огромными густо подведенными глазами, легкие ткани, разрисованные хной ладони и ступни, серебряный перезвон браслетов.
Проснулся Дмитрий оттого, что от долгого сидения затекло все тело. И почему-то с отчетливым вкусом карри на языке.
Шасси мягко коснулись посадочной полосы – прилетели. Салон разразился искренними аплодисментами экипажу. Обиженный Антон, собираясь, нарочито долго копался в сумке, очевидно, это была мелкая месть за пренебрежение к нему. Дмитрий, глядя в иллюминатор, терпеливо ждал. Интересно, какая она, Индия?
Потрясающая!
Хотя Дмитрий это понял, только выйдя из таможни. В ней же все было как обычно: безупречный английский обслуживающего персонала и русские туристы, которые считают, что кроме родного языка другие знать не обязательно. Но уже в зале выдачи багажа Индия ошеломила Дмитрия.
Огромный цыганский табор, в котором почему-то никто не предлагал ему погадать.
Суетящаяся толпа народа в необычной яркой одежде, блеск золота и драгоценных камней. Шум, в котором каждый старался перекричать соседа, и толчея у ленты транспортера. Грузчики так швыряли на него чемоданы, что стало понятно, почему в Москве посоветовали упаковать багаж.
Чемоданы, обтянутые пленкой, превратились в близнецов, которых и мать родная не отличит. Вот хрупкая модель из их команды схватилась за один чемодан с индусом и уверенно потянула к себе. Индус не сдавался, размахивая багажной квитанцией. Дмитрий успел это отснять. Есть первый кадр для путевого дневника проекта! Правильно, наши девочки сначала хватают, а потом разбираются.
Вторым стал момент торжественного вручения их группе цветочных гирлянд с взаимными поклонами со сложенными в приветствии ладонями. Ускоренный курс обучения индийскому этикету все прошли успешно: «Намасте!» легко произносилось и запоминалось, будто слово родного языка. Раньше благодаря песням индийских фильмов Дмитрий считал, что на хинди говорят как-то пискляво. Нет, обычный тембр, несложное для русских произношение.
Хорошо, что их встретили, сами бы точно заблудились. В Дели они проездом, дальше путь лежит в Джайпур, а потом на побережье, в Гоа.
Ехали через центр старого Дели, чтобы гости хоть немного познакомились с городом.
Хаос на дорогах столицы произвел сильное впечатление на москвичей, проводящих большую часть жизни в пробках. Мало того что здесь свободно гуляли или просто лежали священные индийские коровы, так еще и автомобильные сигналы разного тона и громкости сливались в сумасшедшую какофонию. Видимо, водители больше надеялись на слух, чем на зрение коллег. Беспорядочное движение, в котором никто и не думал ехать в своем ряду, и моторикши, снующие между машинами, словно тараканы, напоминали бурный горный поток: только зазевайся – выбросит на камни.
Но странно, при этом Дмитрий не заметил ни одной аварии. Каким-то непостижимым образом водители избегали столкновений.
Возможно, это заслуга полицейских. Они умеют убеждать водителей соблюдать индийский минимум правил дорожного движения. Дмитрий оценил это на одном из перекрестков. Шустрый моторикша решил проскочить под запрещающий знак полицейского. Не тут-то было! Тот остановил нарушителя в центре перекрестка и неспешно подошел.
Движение не только замерло, но и умолкло.
Ожидая развязки, Дмитрий достал камеру и приставил объектив к стеклу. Он готов был увидеть что угодно, кроме этого…
Полицейский набросился на рикшу с кулаками! «Выписав штраф», он как ни в чем не бывало разрешил нарушителю ехать дальше, а сам степенно вернулся на рабочее место.
– Какое безобразие! Что себе позволяет этот полицейский?! – возмущенно заговорила по-английски администратор проекта, которая тоже наблюдала сцену на перекрестке.
– Почему безобразие? У полицейского каста выше, чем у рикши, – удивился водитель автобуса.
– В Индии такие штрафы? – хмыкнула одна из моделей. – А сколько ударов за превышение скорости?
– Не-е-е, прикинь момент, – стилист Антон пародировал говор и распальцовку крутых. – Меня на моем джипаре в Москве тормозит мусор и кулаком по харе поясняет, что он, видишь ли, воин, а я всего лишь торгаш.
Дмитрий вскользь глянул на паясничающего стилиста и снова уставился в окно.
– Мы подъезжаем к одной из достопримечательностей Дели – храмовому комплексу Лакшми-Нараян, – громко объявила гид-переводчица Рекха Шиварути. – Он построен в начале прошлого века на деньги бизнесмена Бирлы, который хотел объединить в нем все исповедуемые в Индии религии: индуизм, джайнизм и буддизм.
– С бизнесом? – все не мог успокоиться Антон.
– Будь добр, заткнись! – шепнул ему Дмитрий.
И действительно, было что послушать: Рекха любила и хорошо знала Дели. Красный форт, храм Лотоса, мечеть Джама Масджид, Врата Индии, гробница Хумаюна, обсерватория Джантар Мантар и многое-многое другое.
Рекха так увлекательно рассказывала о Кутаб-Минар с Железной колонной, что все дружно решили заменить горячий завтрак в ресторане на сухой паек, а свободное время потратить на экскурсию.
– Это одно из самых загадочных сооружений в мире: знаменитая семиметровая Железная колонна, отлитая в четвертом веке нашей эры и нержавеющая вот уже более полутора тысячи лет. Как сумели древние мастера создать химически чистое железо, которое трудно получить даже в современных электролитических печах? Существует множество теорий, но ни одна не дает ответы на все вопросы, – в голосе Рекхи звучала гордость за родину. – Известно, что колонна когда-то была пьедесталом крылатого бога Гаруды в храме Вишну в Аллахабаде, затем в качестве трофея доставлена в Дели. Существует старинное поверье: у того, кто станет спиной к колонне и сведет за ней руки, исполнится самая заветная мечта. Теперь ее огородили из-за обилия желающих.
– А можно договориться с администрацией, чтобы сделали исключение для нашего издательского дома?
– Минуточку! – Рекха связалась по телефону и действительно через минуту ответила: – Можно, но только одному человеку.
– Катя Основина, – недолго думая, объявил Дмитрий.
Ксения Слагода обиженно надула губы, и Антон кинулся ее утешать.
Катя подошла к колонне и осторожно дотронулась до необыкновенного железа. Потом прижалась к ней спиной и, обхватив руками, сцепила ладони в замок. Легко. Для очень высокой, по сравнению с индусками, русской девушки это не составило никакой проблемы.
Все впились взглядом в Катю, а она закрыла глаза и начала шептать свое желание.
Дмитрий тут же вскинул фотокамеру.
После окончания экскурсии Катя подсела к нему в автобусе:
– Спасибо! Хотя я не очень-то верю в подобные легенды, но… Кто знает? Ведь Индия – сказочная страна.
– Надеюсь, тебе повезет. – Дмитрий улыбнулся и отвел взгляд к окну. – Только пейзаж меня удивляет. Где джунгли?
– Да, словно мои родные степи – бескрайние поля. Горчица! – Катя указала на поле у дороги с мелкими желтенькими цветочками. – Джунгли здесь есть, но они не такие, как в мультфильме «Маугли». Там нарисовали дождевые леса Юго-Восточной Азии или Южной Америки, а в Индии климат намного суше.
– Понятно…
– Господи, какая нищета! – Катя смотрела на очередной микрорайон коробок «как бы из-под телевизоров», в которых ютилась беднота.
– Да, страна контрастов… – Разговор особо не клеился: из-за усталости и переизбытка впечатлений.
Каждый думал о своем, да и дорога под уютной тенью деревьев у обочины, со сросшимися кронами, навевала дрему. Никто уже не обращал внимания на звуки клаксонов. Их автобус шустро обгонял всех: автомобили и повозки, запряженные волами, мотоциклы и грузовики, вело– и моторикш – парадокс Индии: быстрее едет не самая дорогая машина, а тот, у кого сигнал громче.
Странно, но пока никто не изнывал от жары, хотя в аэропорту куртки и кофты сняли все. В автобусе из-за кондиционера было даже прохладно, но стоило выйти на улицу в Джайпуре, как обдало жаром.
Первый вдох густого и раскаленного воздуха, и все толпой кинулись в холл гостиницы.
– Что-то жарковато! – констатировал Дмитрий, разглядывая капельки пота на носу у Ксении Слагоды. «Красоту ничем не испортишь, но мое желание сфотографировать ее в таком виде она вряд ли оценит».
– Что вы, Дмитрий! Настоящий зной у нас будет только в мае, а сейчас апрель.
– Рекха, а лето у вас холодный сезон?
– Не холодный, а мокрый. Ой, извините, дождливый, – переводчица мило смутилась.
Дмитрий тут же поднял камеру, раздалась серия щелчков затвора.
– Могу рассчитывать на фотографию?
– Конечно.
Но тут их разговор прервал громкий голос администратора проекта:
– Быстренько обедаем, распределяемся по номерам и отдыхаем. Учтите, вы не на курорте, сегодня рабочий день! – осчастливила она всех. – Дима, тебя это не касается. После обеда сразу едешь на место. Дизайнеры сделали эскизы постановок по фоткам, которые нарыли в Интернете. Посмотришь, что там еще есть.
– Есть, мой генерал! – Дмитрий вытянулся и отдал честь, щелкнув пятками сандалий.
– К пустой голове руку не прикладывают! На тебя вся надежда. Боюсь, девушки не выдержат сессии на такой жаре.
– Растают, как снегурочки? А что, сплитов там нет? – фыркнул Дмитрий, но, увидев лицо администратора, поднял руки вверх.
– Это минимум проблемы, максимум – тепловой удар. Кстати, не забудь взять с собой воды.
Как же забудешь, после индийского обеда от специй все горит, хотя Дмитрий старательно запивал еду водой. Местный колорит, мать его!
Номер оказался небольшой, но довольно уютный. Дмитрий быстро раскидал вещи и отправился на поиски Рекхи. Она ждала его в баре.
– Едем? – Рекха поднялась ему навстречу.
– С такой красивой девушкой – хоть на край света!
Она удивленно вздернула бровь.
Машина ждала у отеля.
– Ведь попросил же без специй. – Дмитрий еще хлебнул воды из бутылки и открыл дверцу.
– Извините, вы собираетесь управлять автомобилем? – поинтересовалась индуска.
– Ой, простите! По привычке сажусь, у нас же водительское место с другой стороны.
– Кстати, «без специй» – это значит, что их не добавят в готовое блюдо, но варят-то обязательно с ними. И вода вам не поможет. – Она порылась в сумке-холодильнике и подала небольшую бутылку. – Попробуйте ласси. Это местный йогурт.
– О, спасибо! Совсем другое дело: залил пожар во рту. – Дмитрий покопался в своем кофре с аппаратурой, достал несколько фотографий и показал Рекхе. – Мне нужно сюда.
– Я в курсе. Форт Амбер. Где-то полчаса езды, это в одиннадцати километрах от Джайпура.
Из города выбирались медленно – пробки. Дмитрий с удовольствием разглядывал проплывающий за окном Джайпур. Здесь ему нравилось больше. В отличие от столицы провинциальный город сохранил национальный колорит: невысокие здания сплошь из красного кирпича, множество маленьких магазинчиков. Одно плохо: город намного грязнее Дели. Разбросанные повсюду шкурки от бананов, манго, папайи, огрызки яблок.
– Неужели так сложно бросать мусор в урны?
– Что вы! Ни в коем случае: это же для коров. В урны бросают только бумагу и пластик.
– Да-а-а, оригинальные у вас жертвоприношения священным коровам.
Рекха весело рассмеялась в ответ.
Постепенно город остался позади, начались пригороды, утопающие в зелени и цветах. Где-то вдали виднелись то ли низкие горы, то ли высокие холмы, а внизу, вдоль дороги, вилась и шумела речка. Трасса была полупустой, с редкими встречными машинами, но зато появились слоны. Дмитрий чувствовал себя ребенком, впервые попавшим в зоопарк.
– Вы никогда раньше не видели слонов?
– Ну почему же, видел, но в цирке, а это не то. Здесь слониха со слоненком свободно разгуливают по обочине.
– Вы просто не заметили погонщика. Кстати, хотите прокатиться на слоне? Правда, рабочий день у них уже закончился. – Действительно, навстречу группами и поодиночке шло все больше животных. – Но я могу попросить знакомого задержаться. Почему вы смеетесь?
– Извините, но вы так сказали по-русски, что получилось, рабочий день закончился у слонов, а не у людей.
– Конечно, у слонов. Кого интересует время работы погонщика?
Дмитрий задумчиво проводил взглядом немолодого индуса. Животные здесь священны. А люди? Простые люди? Конечно, в последнее время многое изменилось в Индии, но… Европейцам сложно понять эту страну.
– Почему работают только слонихи?
– Вы разбираетесь, какой пол у слонов? – удивилась Рекха.
– У индийских слонов бивни есть только у самцов. Это школьный курс биологии.
– В России хорошее образование. А самцов здесь не используют из-за их крутого нрава, для безопасности туристов.
Тем временем Рекха достала телефон. Сначала она говорила на хинди, но вдруг перешла на русский язык, четко и медленно выговаривая каждое слово:
– Да. Русский. Нет. Не турист. Он… будет… работать… в форте. Он… по профессии… фотограф… Мы… приедем… через… десять… минут. До встречи!
– Мой приятель, Абид, сам учит русский язык, поэтому всегда просит, чтобы я с ним разговаривала на вашем языке, – объяснила Рекха.
Он хотел было расспросить ее подробней о погонщике, но тут дорога повернула, и открылась настолько впечатляющая крепость, что, забыв обо всем, Дмитрий схватился за камеру и начал на ходу фотографировать.
Впервые в жизни его заинтересовала архитектура. Он, конечно, знал, это искусство – музыка, застывшая в камне, но почему-то всегда был глух к таким мелодиям. До сегодняшнего дня. Кто знает, отчего все изменилось? Может быть, причина в том, что в Индии музыка не застыла? За массивными стенами жили сказочные здания. Внушительные по размеру, они не казались тяжеловесными. Кичливые дворцы и кокетливые сады, помпезные храмы и хрупкие романтичные сооружения гарема махараджи. Они выглядывали из-за мощных стен, словно стыдливая наложница, и любовались своим отражением в зеркальной глади озера.
Выше Амбера, по гребням соседних холмов вилась крепостная стена со смотровыми вышками еще одной крепости, форта Джайгар. Ну ни дать ни взять – евнух, следящий за наложницами.
– Да, серьезно в Средневековье подходили к вопросам обороны. Даже непонятно, как с этой стороны подобраться к этой крепости.
– Да вон же! Видите извилистую линию стены, за ней – дорога-пандус.
– Чтобы слонам легче подниматься?
– Нет, этот традиционный элемент индийских крепостей сделан для людей. Пройти его при осаде форта и уцелеть весьма затруднительно, – Рекха ловко ввернула в ответ заученный на русском текст.
Они подъехали к началу пандуса, Рекха посигналила, а потом кому-то помахала. В ответ одинокая слониха, стоящая у дерева, подняла хобот и затрубила.
– Однако! С таким клаксоном на дороге ее пропустят даже автобусы.
– Тонко подметили, Дмитрий.
В этот момент из-за слонихи вышел невысокий и щуплый индус, хлопнул ее по хоботу, затем быстро наступил на него, словно на ступеньку. Слониха немного приподняла хобот, и погонщик шустро вскарабкался, придерживаясь за слоновьи уши, и уселся к ней на шею.
Дмитрий озадаченно присвистнул, когда представил, что и ему так же придется забираться на слона. Конечно, он лазил в детстве по деревьям и хорошо подтягивался на турнике, но когда это было?! А теперь отяжелел и потерял былую форму.
Рекха хихикнула, заметив его беспокойство, и указала на сооружение, напоминающее высокую беседку с лестницей.
– Нам туда! Я один раз попробовала забраться по хоботу слонихи. Ой! Я, словно лягушка, распласталась посередине пути: вперед – сил не хватает, и назад вернуться нельзя. Погонщики надо мной смеялись, пока подруга Джамны не подошла и хоботом не подтолкнула меня, – рассказывала она, поднимаясь вместе с Дмитрием наверх беседки.
– Пинком под зад?
– Естественно! Это умение нужно осваивать с малолетства.
– Здравствуйте! Меня зовут Абид, мою слониху зовут Джамна. Она – молодая девушка, ей пятнадцать лет.
– Здравствуйте, – Дмитрий представился и протянул для пожатия руку.
Судя по радости, вспыхнувшей на лице Абида, и по тому, как он отряс его руку, Дмитрий что-то не угадал с кастами и явно осчастливил погонщика.
– Рекха, а какая каста у бледнокожих?
– Вы – сагибы, господа, над кастами. Считается хорошей приметой прикоснуться к белому человеку, а уж если он сам протянул руку для рукопожатия… Это превратится в семейное предание.
Они без проблем сели в большой ящик с перилами, прикрепленный к спине слонихи. Та сделала несколько шагов, и Дмитрию показалось, что он оказался в несущейся по волнам лодке. Однако быстро приноровился к походке Джамны и расслабился, наслаждаясь красотой открывающихся видов.
Пока он, словно махараджа, ехал на слоне, Рекха в традициях «Тысячи и одной ночи» услаждала его слух рассказом об истории крепости. Но долго отдыхать Дмитрию не пришлось, только он ступил на землю, как почувствовал тяжкую участь индийской бедноты. Чтобы все показать, Рекха неслась вперед, а он, взмокший, нагруженный тяжелыми сумками с аппаратурой, едва успевал за ней и фотографировал, фотографировал, фотографировал.
Все здесь было прекрасно.
Но особенно порадовало изнемогающего от жары Дмитрия, что внутри помещений всегда прохладно, словно кто-то включил кондиционер. Не зря древние зодчие построили крепость из песчаника: толстенные стены спасали не только от врагов, но и от палящего солнца. В Зале Удовольствий Дмитрий увидел, как действует настоящая сплит-система семнадцатого века: потоки воздуха охлаждались, проходя через каскады воды.
– Наташа, – Дмитрий позвонил администратору проекта. – Давай сегодня отработаем под навесами и вечернюю съемку, а завтра утром – под открытым небом. Возьми нужные костюмы, все отражатели и лампы. И воды прихвати больше, а то я свою бутылку уже прикончил.
На том и порешили.
Рекха отправилась в административный офис оформлять документы для работы группы после закрытия туристического комплекса, а Дмитрий присел в тени на скамейку и задремал.
Он и еще двое слуг везут в тележке по бесконечному пандусу малыша в синем комбинезончике. Но теперь он в одеянии махараджи. Ребенок не может и пошевельнуться под тридцатикилограммовым платьем, шитым золотыми нитями и инкрустированным драгоценными камнями. И сам Дмитрий чувствует неимоверную тяжесть. Наваливается. Давит. Угрожает.
Вдруг, неожиданно для самого себя, Дмитрий вместо того, чтобы закричать, засмеялся. Или это смех ребенка?
Так или иначе, но тяжесть бесследно исчезает.
А малыш уже восседает на троне под мраморными колоннами в тронном зале махараджи. Сам же Дмитрий стоит с опахалом из павлиньих перьев, а мама мальчика и почему-то Катя, одетые в сари, кружатся в индийском танце.
«Это нужно отснять…» – пронзает Дмитрия мысль.
Он проснулся, словно от толчка. Некоторое время недоуменно озирался, а потом рассмеялся. Игры разума.
Да, трон из сна был хорош: резной, из слоновой кости, весь усыпанный самоцветами. Осматривая форт, Дмитрий сожалел, что убранство не сохранилось. Рекха говорила, что кое-что есть в музее города и в частных коллекциях… англичан. Дмитрий тогда возмутился: «Разграбили страну!» – вот и приснилось.
Он проспал едва ли десять минут, но почувствовал себя бодрым. Встал, с удовольствием потянулся. А вот и автобус с командой.
Началась съемка.
Дмитрий работал на совесть – час, другой, третий. Модели быстро выдыхались на жаре, а он – как заведенный. Вот только пот со лба вытирал уже не носовым платком, а полотенцем.
Понял, что дико вымотался, только когда поднимался по ступенькам в автобус: ноги чугуном налились, а руки никак не могли ухватиться за поручень.
Ужинать Дмитрий не захотел, только заказал легкий коктейль в номер – душ и в постель. Но сон не шел. Что ли, разница в часовых поясах давала о себе знать? С час ворочался в кровати, потом, решившись, встал, подхватил ноутбук и прошлепал босыми ногами на балкон. Материала было отснято довольно много. Дмитрий методично щелкал мышкой, перелистывая фотографии.
Неплохо. Но и только. От снимков хотелось чего-то большего. Понять бы чего.
Дмитрий поглядел на ночное небо, словно искал там ответ на вопрос.
Читать бесплатно другие книги:
