Год, прожитый по-библейски Джейкобс Эй Джей

…Вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле…

Левит 11:2

День 140. В Библии столько запретов, что я вовсю пользуюсь преимуществами всего, что дозволено. Даже если разрешенное действие не особенно меня привлекает. Именно поэтому сегодня я в конце концов съел насекомое.

Но обо всем по порядку. До этого проекта я мало что знал о библейских пищевых нормах. В студенческие времена я иногда заказывал кошерные обеды в самолетах – кто-то сказал мне, что они лучше. Ход мыслей был таков: кошерной еде надо уделять особое внимание, ведь ее не возьмешь из бочки с общей похлебкой. Честно говоря, я бы не сказал, что эти обеды были вкуснее светской самолетной лазаньи. И прекратил это дело. Что, возможно, и хорошо, потому что имитация набожности в целях улучшения диеты сомнительна с моральной точки зрения.

Мои авиационные приключения все же не были лишены смысла. Я выучил некоторые азы библейской диеты. А именно вот эти правила из Книги Левит.

• Нельзя есть ветчину, бекон и любое другое свиное мясо (чтобы считаться съедобными, сухопутные создания должны иметь раздвоенные копыта и жевать жвачку).

• Никаких моллюсков и ракообразных (чтобы считаться съедобными, морские жители должны иметь и чешую, и плавники, а у креветок, мидий и их родственников нет ни того ни другого).

• Никакой крови.

• Никаких кроликов.

• Некоторые птицы – в основном хищники вроде орлов, грифов и соколов – тоже под запретом.

Зачем эти ограничения? Сама Библия не дает ответа. Я всегда думал, что это был примитивный способ избежать трихинеллеза и других противных болезней. Но, похоже, был не прав. Сегодня большинство антропологов отказались от этой идеи. Более популярная теория утверждает, что запреты на еду связаны с утверждением святости и отделением от других. Древние евреи хотели отличаться от прочих племен, например любивших свинину филистимлян. Они «метили территорию» с помощью меню.

Правоверные иудеи и сегодня следуют библейским законам. У них даже есть гораздо более подробная версия – система, созданная раввинами в течение многих веков. Это сотни правил, включая инструкции об отделении мяса от молока, на изучение которых могут уйти годы.

Немногие христиане тоже придерживаются базовых правил. В их числе евангелист, который написал купленную мной книгу «Рацион Создателя»[150]. Вот цитата из нее: «По странной логике многие религиозные американцы отказываются от диетических правил иудеев, считая их устаревшим формализмом, негодным для нынешней эпохи. Однако они принимают фундаментальные истины Десяти заповедей как универсальные и вневременные». Этот парень в меньшинстве. Большинство христиан верит, что жертва Иисуса освободила их от пищевых запретов.

В последние месяцы я старался следовать правилам, четко выраженным в Библии (а не полному списку кошерных продуктов, составленному раввинами). Это невероятно трудно.

И это притом, что кое в чем мне повезло. Я никогда не любил морепродукты. Например, лобстеры слишком напоминают мне о живности, которую мы убиваем средством Raid. Поэтому я с радостью отказался от придонных обитателей. Бекон я тоже особо не ем: мой уровень холестерина сравним с рекордным счетом профессионального игрока в боулинг, и повышать его до трехсот мне вовсе не надо.

Однако проблема в том, что запретная еда повсюду. Бекон присутствует в салатных заправках. Желатин иногда делают из свиных костей, поэтому можно считать, что он под запретом. И свиное сало. Я его боюсь. Вот такой разговор с официанткой в ресторане довольно типичен для меня в эти дни:

– А вы не знаете, этот пирог не поджаривали на лярде?[151]

– Не знаю, но проверю.

– Спасибо. Мне нельзя лярд.

– Аллергия?

– Нет, Левит.

После этого трудно продолжать разговор, ага. В нью-йоркском ресторане непросто распинаться о Библии и не показаться при этом ханжой или мессианином. Но Притчи утверждают, что я должен говорить правду. Вот я и сказал.

Часто говорят, что, следуя правилам своей религии относительно еды, вы тренируете дисциплину. Известный философ XII века Маймонид пишет, что их цель именно такова: «[Они] учат нас обуздывать аппетиты, привыкать к ограничению желаний и избегать представления о еде и питье как о цели человеческого существования».

Но дело в том, что я обуздывал аппетиты с двадцати с чем-то лет, когда у меня впервые подскочил уровень холестерина. Я годами ел обезжиренный сыр, похожий на пенопласт, и прочесывал этикетки в поисках злодейского гидрогенизированного масла. Кажется, в наше время какие-то ограничения в еде есть у большинства: кто-то избегает углеводов, кто-то сахара, кто-то овощей, выращенных с удобрениями. Сестра моего друга не употребляет в пищу пасленовые. Любые.

Таким образом, если цель библейских запретов – контроль над пищевыми соблазнами, возможно, они больше не нужны. Наше общество их переросло. Я высказал эту идею своему ортодоксальному советнику Йосси. Он покачал головой: «Нам неведом Божий замысел. Возможно, это принесет благо, о котором мы не знаем и которое не можем вообразить».

Тогда я смирился и стал следовать правилам, все еще надеясь получить одно из ускользающих благ. И, возможно, мне это удалось. Дело было недели три назад. Я соблюдал одно из самых непонятных пищевых ограничений во всей Библии. Оно касается запретного плода. Согласно Книге Левит 19:23–25, нельзя есть плоды, если приносящее его дерево моложе пяти лет. Если дереву четыре года или меньше, урожай не годится в пищу. (Некоторые ортодоксальные евреи следуют запрету, но говорят, что он относится только к фруктам, которые выращены в Израиле или вашими собственными руками.)

Я пытался выяснить возраст деревьев, фрукты с которых ел, отправляя электронные письма и названивая в магазины и компании. Безуспешно. Я получил массу немногословных ответов – вроде этого, из головного офиса производителя джемов Polaner All-Fruit:

Мистер Джейкобс,

К сожалению, мы никак не можем точно установить возраст растений, с которых наши поставщики собирают ежевику.

Пришлось выяснять, какие деревья начинают плодоносить быстро, а какие медленно. Я узнал, что персиковые деревья могут давать плоды через два года. Слишком опасно. Груши – через четыре. Тоже есть риск. Но вот вишни – тормоза. После посадки надо ждать от пяти до семи лет, чтобы собрать первый урожай.

Вишня безопасна. Это не самая любимая мною ягода, однако она станет выбором года. Я пошел в супермаркет, купил двести граммов вишни и принялся есть ее из пакета по дороге домой, выплевывая косточки в урны на перекрестках.

На каждую вишенку уходило три секунды. Всего три секунды, чтобы съесть, но не меньше пяти лет, чтобы вырастить. Как-то несправедливо по отношению к трудолюбивому вишневому дереву. Самое малое, что я мог сделать, – уделить вишенке полное внимание на эти три секунды, по-настоящему оценить кислинку ее кожицы и слабый хруст в момент укуса. Думаю, это и есть осознанность. Или переживание момента, или превращение рутины в священнодействие. Теперь я занимаюсь этим чаще. Как и в случае со смехотворно затянутым списком благодаримых за хумус, фруктовое табу заставило меня задуматься о процессе: семечко, почва, пять лет полива и ожидания. Парадокс: я думал, что благодаря религии буду витать в облаках, а на деле благодаря ей я чаще размышляю о мирском.

…сих ешьте из них: саранчу с ее породою…

Левит 11:22

Но вернемся к насекомым. Чтобы по-настоящему обрести связь с предками через желудок, я решил, что пищевые табу – еще не все. Надо пойти дальше. Я должен есть то, что ели Моисей и Иисус.

Чтобы мне было легче, я купил уже упомянутый «Рацион создателя»: книгу в триста двадцать страниц, написанную диетологом-евангелистом по имени Джордан Рубин. Это полезный справочник. В целом в нем описывается несколько измененный средиземноморский рацион, поэтому у нас в холодильнике теперь еще больше хумуса, тахины и питы. Я также отказался от коровьего молока. В библейские времена коровы в основном использовались как тягловая сила. В качестве напитка древние евреи предпочитали козье или овечье молоко.

Я навел справки и, конечно же, нашел в центре магазин здорового питания, куда привозят свежее козье молоко с фермы в штате Нью-Йорк. Они ставят несколько пакетов в холодильник за витриной, где представлены эхинацея и витамин В.

Каждое утро я выливаю в овсянку немного козьего молока. На вкус это довольно неплохо, правда. Похоже на обычное молоко, но гуще – консистенция как у очень дорогих черничных смузи[152] Odwalla.

Еще я ем много меда. Это одно из немногих удовольствий, точно разрешенных в Библии. Более того, я материализую описание Земли обетованной, про которую Бог говорит, что там «течет молоко и мед». Так что овсянка заодно получает щедрую порцию меда.

(Тетя Марти, веганка и борец за права животных, узнала, что я налегаю на мед, и послала мне электронное письмо с укорами. В теме значилось: «Горькая правда о меде». Она перечислила все проявления жестокости к пчелам со стороны коммерческих компаний. Не буду приводить этот текст, но описание искусственного осеменения выглядело чересчур натуралистичным. Послание было подписано так: «Твоя эксцентричная тетя Марти».)

Средиземноморская кухня идет отлично. Может, любовь к нуту и плоскому хлебу – наследственная. Эта семитская пища мне подходит. Между прочим, я просто не выношу другую характерно еврейскую еду: восточноевропейскую разновидность. Не знаю почему – возможно, психотерапевт сказал бы, что это из-за сложных чувств к иудаизму в целом, – но я не могу ее есть. Самый тошнотворный ужин в моей жизни был в еврейском ресторане под названием «Румынский стейк-хаус Сэмми». В этом месте вместо соли и перца в качестве основной приправы используют жидкий куриный жир – официально он называется «смалец». Большую бутылку ставят посредине стола на случай, если картофельные оладьи недостаточно утопают в масле. Я ел там вместе с парнем, который после пары стопок перепутал куриный жир с бесплатным апельсиновым соком и сделал несколько глотков, прежде чем побелеть и умчаться в туалет.

О чем бишь я? Ах да, о насекомых. В «Рационе создателя» об этом практически не говорится, однако в библейские времена был еще один источник белка: насекомые. Левит запрещает их бесконтрольное поедание, называя большинство из них «скверными» (всех, что ползают, пресмыкаются, имеют четыре ноги или крылья). Так что никаких майских жуков, комаров, пчел и им подобных.

Но есть исключения: можно есть «саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою». (Левит 11:22). «Харгол» и «хагаб» – это сверчки и кузнечики. То есть саранча, сверчки и кузнечики дозволяются.

Из Библии не ясно, как часто их ели наши праотцы. Была ли это популярная пища? Или ее употребляли в голодные годы? В Библии о поедании насекомых говорится еще только один раз: в истории Иоанна Крестителя, который утолял голод акридами (саранчой) и диким медом. Хотя и здесь есть сомнения: некоторые считают, что «акриды» – неправильный перевод и на самом деле он ел стручки рожкового дерева.

Так или иначе, поскольку в библейской диете очень много ограничений, я решаю воспользоваться этой возможностью. Может, почувствую себя мужественным искателем приключений. Это будет шоу «Фактор страха» в ветхозаветном стиле.

Найти насекомых совсем не трудно. В интернете продается всевозможная съедобная «микроживность». Можно купить шоколадные вафли, присыпанные муравьями. Ирис с майскими жуками. Чеддер с гусеницами. И сколько угодно кузнечиков, которые считаются «альтернативным экомясом» (много белка, мало жира). Самый многообещающий поставщик называется Fluker’s Farms: кузнечиков они «запекают в духовке до совершенства и покрывают лучшим шоколадом, чтобы получить по-настоящему незабываемый экзотический продукт». Кроме того, с заказом они присылают «эксклюзивный» клубный значок «Я съел насекомое».

Через несколько дней мне приходит фиолетовая коробочка с двумя десятками отдельно упакованных кузнечиков. Здесь мне нужен партнер. Я предлагаю Джули, но она с наигранным энтузиазмом восклицает: «Спасибо за предложение! Но на этот раз я пас!» Далеко не в первый раз.

Поэтому я беру пару кузнечиков на ужин с другом Джоном. Когда я писал предыдущую книгу, Джон пошел в бар для одиноких и пытался клеить женщин, сообщая им факты о брачных ритуалах пингвинов, взятые из энциклопедии. Поэтому я решил, что он может согласиться. Однако сам Джон в этом не уверен.

– Если меня будет тошнить дня так два, ты будешь виноват.

– Справедливо.

– Я подумаю.

После ужина в закусочной я ем своего кузнечика. Или, по крайней мере, проглатываю. Кидаю его в рот, два раза перекусываю и запиваю водой, как таблетку размером с каштан. Никакого вкуса не чувствую.

Предлагаю кузнечика Джону:

– Ну давай. Всего лишь одного.

– Хорошо, – говорит он.

Джон разворачивает кузнечика, откусывает и медленно жует, глядя в потолок и сосредоточенно нахмурившись.

– Как тебе?

– Хрустящий, – говорит он. – Но вкус именно кузнечика трудно оценить.

– Я читал, что вкус должен быть пикантный. Он пикантный?

– Все забивает шоколад. Но хрустит довольно приятно.

Он берет вторую половину.

– Похоже на шоколадный батончик Krackel. Та же консистенция.

Дня через два я хвастаюсь поеданием насекомых в доме дедушки. Кузен Рик, который учится в десятом классе, не слишком впечатлен.

– Да ты постоянно ешь насекомых, – говорит он. – Во всем есть их кусочки.

Рик набросился на энтомологию со страстью, которую большинство детей испытывает к бейсболу и незаконно скачанной музыке. Если бы выпускали постеры с Эдвардом Уилсоном[153], Рик повесил бы такой в своей комнате. Поэтому, надо думать, он знает, о чем говорит.

И верно. Я нашел крайне неприятный сайт Управления по надзору за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств, на котором перечисляется «естественное и неизбежное» содержание насекомых во всех пищевых продуктах.

В ста граммах соуса для пиццы может содержаться до тридцати яиц насекомых. В ста граммах сушеных грибов бывает от двадцати личинок. А если вы хотите, чтобы в вашу пиццу с грибами добавили орегано, знайте, что на 10 граммов этой приправы приходится не менее 1250 фрагментов насекомых.

Итак, я нарушал библейские правила, сам того не ведая. Или не нарушал. Ортодоксальные иудеи обычно говорят, что, раз в библейские времена не было микроскопов, насекомое попадает под запрет, только если его видно глазу.

Но почему Бог вообще заговорил о насекомых, видимых и не очень? И снова мой светский разум хочет докопаться до причины. В чем логика? В Библии ее нет – это один из необъяснимых законов.

Но в одной из прочитанных мной книг, «Неутвержденной версии»[154] авторства Робина Фокса, есть теория, согласно которой в библейские времена тучи саранчи часто пожирали урожай, из-за чего начинался голод. Чтобы выжить, беднякам оставалось только есть саму саранчу. Поэтому, если бы Библия не оправдала поедание этих насекомых, беднейшие из древних евреев умерли бы с голоду. Это мне нравится. Все больше и больше. Я чувствую, что важно подходить к Библии с открытым сердцем. Если хорошо постараться, даже самые странные пассажи – а отрывок о съедобных жучках определенно в их числе – можно считать знаком Божьей милости и сострадания.

Пред лицем седого вставай и почитай лице старца…

Левит 19:32

День 142. Я во Флориде. Мы с Джули приехали в Бока-Ратон на свадьбу ее подруги по колледжу. Служба досмотра в аэропорту удостоила нас беглым взглядом. Я и доволен, и немного обеспокоен таким недостатком бдительности.

Церемония состоится завтра, а сегодня мы сидим в ресторане в торговом центре. Сейчас пять вечера, Джасперу пора есть. Итак, Флорида, пять часов, ужин. Пожалуй, присутствующие могли бы померяться годами с библейскими патриархами – может, не с Мафусаилом, который дожил до 969, но с Малелеилом, прожившим 895 лет.

В Библии много говорится о старших. Более того, есть правило, которое я давно собирался соблюдать, но оно затерялось под лавиной других законов. В Левит 19:32 сказано, что мы должны не только уважать пожилых, но и вставать в их присутствии. Лучшего момента, чем сейчас, не придумаешь. И пока мы ждем свои спагетти, я поднимаюсь и снова сажусь. Вскакиваю каждый раз, когда седой человек входит в ресторан. И так раз в сорок пять секунд. Как будто играю в «музыкальные стулья» сам с собой.

– Что ты делаешь? – спрашивает Джули.

Пересказываю ей отрывок из Книги Левит.

– Это очень нервирует.

Я встаю и сажусь.

– Я думала, тебе трусы в попу врезались, – говорит Джули.

А я встаю и сажусь.

– Ты так до конца года будешь делать?

– Постараюсь.

Я знаю, что не получится: для жизни по Библии нужно помнить слишком много правил. Но пока не хочу признавать поражение.

Библия не случайно велит нам почитать старших. По мнению исследователей, многие древние евреи вели аскетичный образ жизни кочевников, и пожилые люди, которые уже не могли поднимать тяжести, были обузой.

Эта заповедь сегодня кажется пугающе актуальной. С древних времен для пожилых все же было несколько хороших столетий. Кажется, седовласых и морщинистых особенно уважали в викторианскую эпоху. Но сегодня мы вернулись к библейской модели «старики как обуза». Я сам стремительно приближаюсь к старости, и это начинает пугать. Мне тридцать восемь, и до первой пластики сосудов еще надо дожить. Но по меньшей мере в медиабизнесе я считаюсь дряхлым стариком. Надеюсь, двадцатишестилетние редакторы будут ко мне милосердны.

А сам я поклялся быть милосердным к тем, кто старше меня. Неделю назад, работая в столовой для бездомных, я сидел рядом с другой волонтеркой – ей, наверное, лет семьдесят. И она жаловалась… добрые полчаса. Она была Фиделем Кастро среди жалобщиков. Она могла плакаться о несовершенствах мира бесконечно. Добрые пять минут она рассказывала, что у ее дома неровный тротуар из-за корней деревьев. Но вместо того чтобы заткнуть уши, я старался ей сочувствовать. Да, это, должно быть, неприятно. Неровные тротуары, как же. Сам я их никогда не замечал, но ведь кто-то может и споткнуться.

Заканчивая ужин, мы видим, как один из стариков встает из-за стола и, шаркая, направляется в туалет. Он появляется через несколько минут и садится за пустой столик. Его жена и дети сидят через два столика. Старик сидит один несколько минут, задрав голову и глядя куда-то в пустоту. Что происходит? Поссорился с семьей? Вроде ничего такого не было. И в чем причина изгнания? Вдруг его дочь замечает отца.

– Папа! – зовет она. – Мы здесь! Сюда!

Он смотрит в ее сторону и вдруг вспоминает. И возвращается к своему столу, все еще несколько сконфуженный.

Поворачиваюсь к Джули. У нее глаза на мокром месте.

– Я бы обошлась без вставания. Но, думаю, ты правильно делаешь, что почитаешь старших. Это хорошо.

Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою.

Притчи 4:25

День 143. Мои очки пришли в негодность. Джаспер растянул тонкие металлические дужки, и очки все время соскальзывают с носа. Приходится наклонять голову под углом сорок пять градусов и так ходить по Рока-Батону. Шея ужасно болит.

Кроме того, я кажусь высокомерным: нос все время задран вверх. Интересно, не нарушаю ли я библейское правило? Не уверен. Возможно. В Талмуде есть такой запрет: как выражается один из переводчиков, «самодовольно и высокомерно выпрямившись», можно пройти не более четырех локтей. Именно поэтому столько еврейских стариков и старушек ходят, подчеркнуто сутулясь и держа руки за спиной. В Америке, краю Дональда Трампа[155] и высокой самооценки, скромность – невеликая добродетель. Но мои предки не хотели даже выпрямляться, чтобы не показаться бахвалами.

На следующий день я, высоко задрав нос, наблюдаю бракосочетание. Это милая и тихая церемония под открытом небом, в саду, выдержанном в японском стиле. Жениха и невесту почти не слышно, но это и не важно.

Я стараюсь не думать о тех местах в Библии, где поощряется многоженство. Это было бы неуважительно по отношению к происходящему. И я стараюсь сосредоточиться на пассажах, где говорится, что одна жена для одного мужа – хорошее соотношение. В Бытие 2:24 – этот стих цитирует Иисус – мы читаем, что мужчина и женщина не полны, пока не прилепятся друг к другу. Они две половинки. И только вместе составляют целое существо.

…Так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь…

Второзаконие 22:3

День 148. На рейсе до Нью-Йорка я нашел в кармане сиденья чековую книжку женщины из Форт-Лодердейла. Библия гласит: если ближний потерял быка или овцу – да что угодно, – их надо вернуть.

И я отсылаю чековую книжку. Чувствую себя хорошим, достойным человеком. Я не жестокосердный ньюйоркец, я способен на спонтанные проявления доброты. А главное, мне досталась награда. Женщина из Форт-Лодердейла прислала благодарственную записку (на ее почтовой бумаге нарисован толстый человечек в футболке с надписью «Слишком сексуален»), вложив в конверт подарочную карту Starbucks.

После триумфа с чековой книжкой я испытываю подъем и даже плачу картой за латте человека, который стоит за мной в очереди. Эту идею я нашел на религиозном сайте, посвященном доброте. Надо просто сказать кассиру, что хотите отдать три доллара за следующего покупателя.

Я уже открываю дверь, когда он окликает меня.

– Извиняюсь, – говорит он.

Это плотный мужчина около сорока. На нем велосипедные шорты, несмотря на холодную погоду.

Я оборачиваюсь.

– Вы заплатили за мой кофе?

– Да.

– Мне крайне, крайне неудобно.

Я молчу. Хм. Не знаю даже, что сказать. Он думает, здесь какой-то подвох? Может, решил, что я с ним заигрываю?

– Э-э… – говорю я, очень быстро выхожу из дверей и не оборачиваюсь до конца квартала.

Не стригите головы вашей кругом…

Левит 19:27

День 153. Новости о моих/Якова внешних признаках: борода стала дикой. На виду осталось не больше сорока процентов лица. Конечно, в этом есть недостатки: жена теперь целует меня, только прикрыв руками все, за исключением губ. Но я стараюсь видеть в этом и хорошее. Борода греет на зимнем нью-йоркском ветру, словно свитер для щек. Кроме того, она помогает остаться неузнанным. Не то чтобы толпы фанатов одолевали меня в метро. Но если вдруг я увижу на улице бывшего начальника, то смогу пройти мимо, и он меня не заметит.

Я даже иногда получаю комплименты по поводу внешности. Итальянка, которая работает в кулинарии на углу, говорит, что становится более религиозной в моем присутствии и боится ругаться и сплетничать. А коллега Том, которого я не видел много месяцев, сказал, что готовился встретить меня остроумной репликой о бороде Мела Гибсона, но понял, что не может шутить, поскольку практически благоговеет передо мной. Так и сказал – благоговеет. После этого я два дня балдел.

Борода заметнее всего, но в моей внешности происходят и другие изменения. Рад сообщить, что у меня теперь новые кисточки. В последние месяцы я применял доморощенные методы: прикреплял к рубашке четыре кисточки с сайта «Кисточки без проблем» английскими булавками. Но в итоге решил, что не стоит изобретать велосипед, когда можно использовать готовый вариант. Он называется «цицит», и носят его ортодоксальные евреи. Долларов за двадцать можно купить прямоугольный кусок ткани размером с полотенце, с четырьмя пучками тщательно связанной белой бахромы по углам. Посередине есть дырка, в которую нужно просто просунуть голову. Рубашка надевается поверх.

Но если вы преданны вере – а я к этому стремлюсь, – то надо пойти дальше. Библия говорит, что к кистям необходимо привязать голубую нить (Числа 15:38). Столетиями почти все евреи упускали этот момент, потому что было совершенно невозможно выяснить, какой оттенок голубого использовался в библейские времена. Но теперь все изменилось. В последние двадцать лет археологи обнаружили вид улиток, из которых древние евреи делали голубую краску. Улитки до сих пор существуют и все еще годятся на красители. И теперь, спустя столетия, горстка ультраортодоксальных евреев вновь привязывает четыре голубые нити к бахроме. И я тоже.

Моя прическа приобретает собственную индивидуальность. В Библии много говорится о волосах. В целом она склоняется в сторону коротких стрижек, хотя на сайте богобоязненных металлистов я читал противоположное мнение.

Вспомните Авессалома, тщеславного и нечестивого царского сына: его длинные локоны запутались в ветвях дуба во время битвы, и это стоило ему жизни. А в Новом Завете апостол Павел выражается еще яснее. Он задается вопросом: «Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него…» (Первое послание к Коринфянам 11:14).

Но как же Самсон? Он утратил сверхчеловеческую силу, когда Далила сделала ему стрижку. Но то был особый случай. Самсон принадлежал к священной секте назареев, члены которой давали обед не пить вина, не прикасаться к умершим и не стричь волос. Он нарушил клятву. Последствий долго ждать не пришлось.

Я не назарей, поэтому ежемесячно стригусь у местного цирюльника. Конечно, как и все в этот библейский год, стрижка – дело непростое. В принципе большая часть волос должна быть короткой, но обычная стрижка машинкой исключена. Левит гласит, что нельзя отрезать баки. В результате мне приходится все контролировать. Во-первых, я требую мастера мужского пола – это вопрос чистоты. Потом, дав ему тщательные предварительные инструкции, периодически восклицаю:

– Вы ведь не обрежете виски?

– Не обрежу.

Через две минуты:

– Вы помните про виски?

– Да, я знаю. Стричь виски нельзя.

Кажется, под конец парикмахер готов убить меня ослиной челюстью[156].

Так или иначе, мастер все-таки сказал, что надо расчистить растительность на шее.

– Чтобы выглядеть религиозным, а не грязным, – сказал он. – Без обид.

Большинство библеистов полагают, что нестриженые пряди по бокам, так же как и правила употребления пищи, должны были отличать евреев от язычников. Очевидно, те состригали и сбривали волосы по бокам, чтобы придать им форму «небесной сферы» – возможно, для какого-то траурного ритуала.

Но в иудейской традиции прическа связана с моральными принципами. Один книжник сказал, что, если вы пройдете мимо падшей женщины, Бог подует – и пейсы закроют вам глаза, защитив от ненужного зрелища. Другой раввин заявил, что однажды вытащит своих учеников из ада, потянув за пейсы.

Ультраортодоксы закручивают пейсы, когда молятся или учатся, и получаются удивительные витые сталактиты, которые часто длиной и толщиной смахивают на скалки. Но Библия этого не требует. Поэтому я не ухаживаю за пейсами, и они причудливо торчат вверх и в стороны. В результате я напоминаю Пеппи Длинныйчулок с этническим уклоном.

…Но до сего дня не дал вам Господь сердца, чтобы разуметь, очей, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать.

Второзаконие 29:4

День 154. Чем больше я изучаю тему пейсов, тем меньше понятно, удается ли мне в полной мере следовать заповеди. Слово «пейсы» часто переводят с иврита как «углы». Нельзя обрезать углы головы.

Что же такое углы головы? Я не робот и не Губка Боб, поэтому мой череп яйцеобразен. А кроме того, разве их не должно быть четыре? Может, мне надо отрастить баки, крысиный хвостик сзади и вырост на лбу, как у единорога? Это было бы забавно. Но терпение моей жены небеспредельно. Еще «пейсы» порой переводят как «края». Но и это мало что проясняет.

Пейсы в хасидском стиле известны многие столетия, но как было в библейские времена? И можно ли об этом узнать? Я все больше сомневаюсь, что когда-нибудь доберусь до твердой библейской породы и открою изначальный замысел. Как ни досадно, смысл Библии от меня ускользает.

Йосси сказал мне: у Библии семьдесят лиц. Сами древние раввины даже не пытались утверждать, что добрались до основ. Талмуд – огромная еврейская книга с комментариями о библейских законах – далеко не однозначна. Журналистка Джудит Шулевиц пишет в журнале Slate: «Нельзя сравнивать Талмуд, скажем, с Гражданским кодексом США – серией предписаний, выпущенных Конгрессом, – или с католической доктриной, которая исходит напрямую от папы. Талмуд больше похож на заметки с семинара по изучению религии, только участвовали в нем сотни ученых, а длился он более тысячелетия. За это время были затронуты все возможные аспекты жизни и ритуалов».

И вот какая мысль беспокоит еще больше: если я все же дойду до прочных основ, они могут оказаться странными и не в моих силах будет их усвоить. Карен Армстронг говорит в своей потрясающей книге «История Бога»[157], что древние евреи на самом деле не были монотеистами. Они верили в существование многих богов: Ваала, Эля и тому подобных. Просто Иегова был главным. Отсюда заповедь: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим». В ней не говорится: «Да не будет у тебя вообще никаких других богов».

Могу ли я хотя бы надеяться проникнуть в мозг древнего еврея, который верил в несколько богов? И хочу ли?

Месяц шестой: февраль

Если попадется тебе на дороге птичье гнездо… то не бери матери вместе с детьми…

Второзаконие 22:6

День 155. Я, как и большинство жителей Нью-Йорка, обычно избегал голубей, темных переулков и тематических ресторанов в стиле доктора Джекила и мистера Хайда. Но библейский образ жизни вынуждает совершать странные поступки.

Сегодня Берковиц, который когда-то проверял мой гардероб на разнородные нити, оставил сообщение на моем автоответчике.

– Добрый вечер, мистер Арнольд Джейкобс. Это Билл Берковиц из Вашингтон-Хайтс. Сегодня у меня голубка сидит на яйце. Приходите, если вам интересно.

Интересно, можете не сомневаться.

Видите ли, кроме шатнеза, Берковиц специализируется еще на одной заповеди, и она тоже не особо известна. Ее не гравируют на каменных табличках, установленных перед зданиями Федерального суда.

В этой заповеди говорится, что, если вы найдете птицу, сидящую на яйце в гнезде, нельзя брать и ее, и яйцо. Разрешается прикарманить только яйцо – наседку надо прогнать.

Библия не объясняет, почему так. Бльшинство комментаторов считают, что дело здесь в сострадании: матери не стоит видеть, как ее потомство забирают к завтраку, поэтому ее надо отогнать. Многие раввины расширили смысл этой заповеди: они считают, что надо запретить жестокость по отношению ко всем животным, а не только птицам в ожидании потомства. Это замечательно. Я рад, что основное течение иудаизма утверждает необходимость доброты к животным, несмотря на распространенные когда-то жертвоприношения.

Но во Второзаконии 22:6 говорится исключительно о птицах и гнездах, и Берковиц (и члены его общины) воспринял это утверждение буквально. Он устроил два голубиных гнезда на подоконнике своей квартиры в Манхэттене – на четвертом этаже. Как только птица сносит яйцо, он разрешает прийти, внести благотворительный взнос в сто долларов, отогнать голубку, взять яйцо, подержать его в воздухе, произнести молитву, положить яйцо в гнездо (а в некоторых случаях съесть его) и таким образом отметить, что официально выполнил заповедь.

Это мне и надо сделать. Более того, я несколько месяцев ждал свое яйцо и уже пережил не одну ложную тревогу и упущенную возможность.

Я прихожу в квартиру Берковица в семь тридцать. Он ведет себя очень по-деловому – у него встреча через полчаса, так что надо торопиться. Меня быстро вводят в курс дела.

– Птица должна быть кошерной, – говорит Берковиц.

Интересно, что нью-йоркские голуби кошерны: они родственники белых голубей, упомянутых в Библии.

– Это должна быть дикая птица, не прирученная. Женского пола. И она должна сидеть на яйцах, а не рядом с ними.

Мы уселись в гостиной за столом, заваленным полуоткрытыми книгами и пластиковыми стаканами. Берковиц иногда делает паузы, чтобы заглянуть в книги. У него есть цветное издание о кошерных птицах и книга по еврейскому закону размером со скрижаль. Еще есть том на иврите, посвященный исключительно этой заповеди. Он проиллюстрирован схемами, на которых люди забираются по приставным лестницам, и фотографиями подсвеченных яиц.

Я обеспокоен: может быть, голубям не очень нравится это занятие. Берковиц качает головой.

– Не бойтесь. Во-первых, Бог дал нам эту мицву. А во-вторых, вы же ели яйца?

– Да.

– И вам казалось, что это плохо? Ваша жена делает яичницу, и вам стыдно?

Берковиц изображает испуганный возглас:

– О нет! Не делай этого! Только не яичницу!

Кстати, большинство клиентов Берковица возвращают яйцо в гнездо – и я тоже выбрал этот вариант. Но некоторые забирают его домой, варят вкрутую и едят.

– А вы пробовали? – спрашиваю я.

– Да, однажды. Съел сырым.

– Сырым? И как оно?

– Как обычное яйцо.

Он пожимает плечами: дескать, ничего особенного.

Пришло время взять яйцо. Берковиц ведет меня из коридора в темную комнату и включает прожектор в сером корпусе. Он огромный и мощный – такие используют для занятий спелеологией или поиска беглецов в лесу. Гораздо ярче, чем нужно, чтобы увидеть гнезда.

Гнезда – на деле два белых пластмассовых лотка из-под оливок, и в каждом – голубка и рваные газеты. Мое справа.

– Надо что-нибудь сделать, чтобы ее прогнать, – говорит Берковиц. – Нельзя просто крикнуть: «Кыш, птичка!», этого недостаточно. Необходимо физическое действие.

Я топаю ногой, машу руками. Ничего. Голубица – большая, размером с мяч для американского футбола – довольно курлычет и наслаждается спектаклем.

– Откройте окно и высуньте руку.

– А она не влетит в комнату?

– Не бойтесь.

Открываю окно и высовываю руку. На ней утепленная лыжная перчатка синего цвета – стандартное «оборудование» для отпугивания голубей, предоставленное Берковицем. Преодолевая отвращение к этим птицам, которое я испытывал всю жизнь, тычу в голубку указательным пальцем.

Она вспархивает и улетает.

Снимаю перчатку и беру яйцо. Оно кремового цвета, теплое, размером с грецкий орех. Держу его в поднятой руке, чтобы Берковиц сделал фото.

Берковиц говорит, что теперь можно попросить Бога о чем угодно: «Иметь больше детей, зарабатывать миллион в год, стать крупным ученым. Что хотите».

В некоторых малоизвестных ветвях иудаизма (хочу подчеркнуть, что большинство евреев никогда не слышали об этой заповеди, поэтому физически не могут ее соблюдать) ритуал с птичьим гнездом принял мистическое значение. Считается, что он приносит удачу – особенно бесплодным парам.

Я прошу о легких родах для жены и близнецов, и вскоре меня мягко выпроваживают из квартиры Берковица.

В метро по дороге домой я испытываю эйфорию. Я выполнил правило, соблюсти которое в Америке удавалось, наверное, нескольким десяткам. Я принадлежу к элите верующих. Но вскоре это чувство уступает место беспокойству. Если Бог есть, порадовал ли я Его? Или, может быть, разозлил? Если Его правило насчет яйца в гнезде должно научить сочувствию, не проявил бы я больше сочувствия, если бы не пугал голубей мощным прожектором и безумным танцем?

…Сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом!

Вторая книга царств 18:33

День 161. Джаспер страдает от того, что Джули в честь моего проекта назвала мелкими египетскими казнями. Сыпь, простуда, кашель. А сегодня случилась совсем серьезная неприятность. У него большая трещина в кости левой ноги.

Когда все произошло, я был на встрече. Видимо, он неудачно наступил на игрушечный грузовик, и бедренная кость треснула. Потом было это ужасное затишье перед бурей – и вой пятой категории.

Доктор сказал, что Джаспер будет восстанавливаться как минимум недель шесть. Никакой игровой площадки, никакого спорта, гостей, танцев, прогулок. Можно только сидеть. Ребенок-буддист.

Не могу передать, как это меня расстраивает. До того нам везло, и мы нечасто обращались с Джаспером в больницу. И это, даст Бог, тоже заживет. Но Джаспер потрясен. В первый раз в жизни он выглядит подавленным. Как Джек Николсон после электрошока в фильме «Пролетая над гнездом кукушки».

И я представляю себе, хотя и очень отдаленно, о чем говорил царь Давид, когда был убит его мятежный сын Авессалом.

И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой! (Вторая книга Царств 18:33).

И вот я сижу с Джаспером на коленях, и мы смотрим мультфильм про Дору и ее поющий рюкзак – сейчас два часа ночи, и сын не может заснуть. А я попусту трачу время, обсуждая с Богом уже случившееся. Этот бесполезный торг стал для меня привычкой. Я говорю: «Бог, пусть лучше я сломаю ногу вместо него. Даже обе ноги. Обе ноги и обе руки. Дал бы я ампутировать себе ноги? Вряд ли. Но я бы отдал палец ноги. Ну хорошо, два пальца». Это жуткая, мрачная игра и трата Божьего времени.

…скажи сынам Израилевым, пусть приведут тебе рыжую телицу без порока, у которой нет недостатка…

Числа 19:2

День 168. Мне наконец-то перезванивает священник из Миссисипи, с которым я пытался связаться неделями.

Я хочу поговорить с ним о рыжих телицах. Это один из пунктов моего списка «Пять самых невероятных правил из Библии». Оно содержится в главе 19 Книги Числа и велит нам очищаться с помощью рыжей коровы. И не какой попало – это должна быть безупречная рыжая телка, никогда не бывавшая под ярмом. Как только я найду такую корову, ее надо пожертвовать: сжечь на кедровых дровах и смешать пепел с водой. А потом кто-то должен побрызгать меня этой водой с помощью веточки растения иссоп. Только тогда я смогу духовно очиститься.

Итак, где мне найти рыжую телицу без недостатка на Манхэттене? Нигде. Их здесь нет. И вообще нигде нет. Но, может быть, скоро появятся. За последние двадцать лет на нескольких ранчо в разных уголках США люди начинали и бросали попытки вывести именно такое животное. Это привело к диковинному альянсу между ультрафундаментальными христианами и группой ультраортодоксальных иудеев. И те и другие считают появление телицы началом конца времен.

Иудеям она нужна, потому что сделает их ритуально чистыми после контакта с мертвецами. Без этого в Иерусалиме нельзя построить Третий Храм. А без Третьего Храма иудейский Мессия не придет.