Шепот теней. Пробуждение дракона. Книга 1 Зендкер Ян-Филипп
Последняя фраза вырвалась у него сама собой. Означала ли она подсознательное желание не дать Тану так просто восторжествовать? Хотел ли Пол тем самым защитить себя? Или это было правдой?
– То есть? – Тан глядел на него испытующе.
– Именно так, – подтвердил Пол. – Это не меняет моего отношения к Дэвиду. Я продолжаю доверять ему, как раньше.
Тан холодно рассмеялся:
– Я ошибся в вас, вы не идеалист. Вы обыкновенный жалкий трус. Вы только что узнали правду, но вам не хватает решительности ей следовать.
Пол не чувствовал в себе силы защищаться. В первый момент он возмутился и хотел было возразить Тану, но где-то в глубине души послышался еще один внутренний голос, который упрямо твердил, что, возможно, китаец не так уж и неправ. Где та граница, что отделяет веру в людей от глупой наивности и ребячливого упрямства?
– У Дэвида были свои причины замалчивать тот случай, – устало ответил он.
– Конечно, – согласился Тан. – Никто не лжет без причины.
Пол остановил взгляд на свече. Слезы подступили к глазам, готовые хлынуть в любую минуту.
– Извините, – сказал он. – Мне срочно нужно в туалет.
– Идите, конечно. – В голосе Тана послышалось пренебрежение. – Только вам придется подняться на второй этаж. Оба туалета на первом не работают.
На лестнице Пол не чувствовал под собой ног. Мышцы онемели, как будто он несколько недель провел в постели. Пол осторожно пересек столовую и прихожую и, цепляясь за золоченые перила, стал подниматься по лестнице.
Тан не объяснил ему дорогу. На втором этаже было множество дверей. За первой справа оказалась пустая комната без мебели. Следующая за ней вела в ванную без унитаза. Третья дверь стояла приоткрытой. За ней была спальня с окном во всю стену. На кровати лежала Аньи.
Она посмотрела на Пола выпученными от ужаса глазами, как на наемного убийцу, который заставит ее умолкнуть навсегда.
– Что вы здесь делаете?
Это вопрос вырвался у Пола сам собой.
– Немедленно закройте дверь! – выдавила сквозь зубы Аньи.
Пол переступил порог и закрыл дверь изнутри.
– Вы с ума сошли! – прошипела она. – Тан убьет нас обоих…
– Что вы здесь делаете?
– Уходите, пожалуйста! – Теперь она умоляла.
Пол испугался, взглянув ей в лицо:
– Давно вы здесь? – (Она не отвечала.) – Чего вы так боитесь?
– Если вы немедленно не уйдете, я позову на помощь, – пригрозила она.
– Какое отношение вы имеете к убийству Майкла Оуэна?
– Мистер Лейбовиц! – донесся снизу голос Тана. Аньи нырнула под одеяло и замерла. – Я забыл вам сказать. Туалет – вторая дверь с левой стороны.
Пол приоткрыл дверь, бросил через плечо «спасибо» и снова повернулся к Аньи.
– Немедленно уходите… – одними губами прошептала она.
– Я уйду не раньше, чем получу ответ на свой вопрос. – Пол угрожающе возвысил голос.
– Я не имею к этому никакого отношения.
– Я не верю вам. Тогда почему вы здесь?
– Этого вы не поймете.
– Так объясните мне.
– Не могу.
– В таком случае хотя бы скажите, что известно Тану о «Лотус метал»?
– Все.
– Это вы ему рассказали?
– Нет, – замотала она головой.
– Но вы знали о переговорах Майкла Оуэна с Ван Мином и «Лотус метал». Вы были с Оуэном в Пекине и Шанхае. Я видел вас вместе на фото, сделанном на стройке новой фабрики. От кого же еще Тан мог об этом узнать?
– Нет, нет, – упрямо повторила она. – Не от меня.
– Я верю вам, но от кого в таком случае?
– Не знаю. Но я никому об этом не рассказывала.
– Мистер Лейбовиц! – Теперь голос Тана звучал из прихожей.
– Уходите, прошу вас, – снова послышался умоляющий шепот Аньи. – Вас он, может, и отпустит, но меня не пощадит.
– Почему вы предали Майкла Оуэна?
– Я его не предавала.
– Разве вы не любили его?
– Любила.
– Кто еще знал о переговорах?
– Не имею ни малейшего понятия. Может, его отец?
– Отец?
– Да. Такое вполне можно предположить.
– Мистер Лейбовиц, куда вы запропастились?
Пол и Аньи затаили дыхание. На лестнице послышались шаги, которые вскоре стихли где-то на верхних ступеньках.
– Мистер Лейбовиц?
Теперь шаги удалялись по коридору в противоположном направлении. Тан успел заглянуть в несколько дверей, прежде чем повернул в нужную сторону.
Пол прижался к стене у входа. Дверная ручка медленно опустилась, потом приоткрылась дверь.
– Мистер Лейбовиц?
Лицо Аньи стало пепельно-серым, нижняя губа дрожала.
Тан вошел в комнату и увидел Пола.
– Решили поиграть со мной в прятки? – спросил он невозмутимо шутливым тоном. – Не могу представить себе, чтобы вы были знакомы. Аньи, мое сокровище, тебя очень побеспокоил мой гость? – (Она затрясла головой.) – Мистер Лейбовиц, чего вы хотите от моей подруги?
Пол перевел глаза сначала на него, потом на нее. Аньи скорчившись сидела на кровати.
– Ничего.
– Вы хотели ее о чем-то спросить?
– Нет.
– В таком случае я хотел бы просить вас покинуть ее спальню. У меня такое впечатление, что ваше присутствие здесь нежелательно.
Пол смотрел на Аньи, но она опустила глаза. Он вышел, сопровождаемый Таном.
– Туалет там, если он вам еще нужен.
Тан дождался его у подножия лестницы, а потом снова проводил за стол.
– Кто вам рассказал о переговорах Майкла Оуэна с «Лотус метал»? – спросил Пол, опускаясь на свое место.
– А почему это вам так интересно?
– Я хочу знать, кто предал Майкла Оуэна.
– По-моему, это совершенно не важно.
– Я так не считаю. Это был его отец? – (Тан не отвечал.) – Аньи?
– Я уже сказал вам, кто бы ни сделал это, это не имело никакого значения относительно последствий его действия. Этот человек лишний раз подтвердил главную истину моей жизни: никому нельзя доверять.
– Я не знаю большего циника, чем вы.
– В таком случае вы не удивитесь, если я скажу, что принимаю это ваше признание как комплимент.
– Зачем вы убили Майкла Оуэна?
– А вот это обвинение я должен с негодованием отвергнуть, – произнес Тан с чуть заметной иронией.
«Как можно быть настолько уверенным в себе? – недоумевал, глядя на него, Пол. – Что дает ему такую силу?»
– Но если уж вы убеждены, что убийца я, – как ни в чем не бывало продолжил Тан, – то и сами можете ответить на свой вопрос. Майкл вел переговоры с нашими конкурентами за моей спиной. Наше совместное предприятие оказалось на редкость прибыльным, но оно не могло функционировать без участия семьи Оуэн. Мне нужны были действующие договоры, контракты… А ведь это мотив, не так ли? Но я должен вам кое в чем признаться и прошу вас отнестись к моим словам со всей серьезностью. Итак, первое: я не убивал Майкла Оуэна. Второе: вопрос о том, что есть правда в данном случае, уже решен. Наконец, третье. Вас не пугает перспектива сражаться в гордом одиночестве против всего человечества? Или так не терпится стать мучеником правды?
– Я не один.
– Вы уверены?
– Да.
– Надеюсь, что так оно и есть.
– На что вы намекаете?
– А откуда вам известно, что у обвиняемого в убийстве Оуэна есть алиби? – спросил Тан вместо ответа.
– От жены обвиняемого. Миссис Оуэн уже говорила вам об этом.
– Вы лично разговаривали с этой женщиной?
– Нет, ее нашел мой друг Дэвид Чжан.
– Но вы присутствовали при их беседе?
– Нет. Ее содержание мне известно со слов Дэвида. А почему вы спрашиваете?
– А вы уверены, что Чжан рассказал вам всю правду?
Пол уже понял, куда клонит Тан. Возражение вырвалось немедленно:
– Конечно. С какой стати мне ему не доверять?
За кого его держит этот китаец? Даже если Пол и усомнился в честности Чжана, он сделает все, чтобы Тан об этом не узнал.
– Только мудрецы и полные глупцы никогда не меняют своей точки зрения, – отвечал Тан. – Что внушает вам эту уверенность? Что, если я в последний раз видел Чжана не далее как вчера, а не тридцать лет назад? Что, если он перешел на мою сторону, а вы этого не заметили?
Это было уже слишком. Пол поднялся, как будто хотел перегнуться через стол и схватить китайца за воротник. Стул за его спиной с грохотом упал на пол.
– В конце концов, это смешно! – Впервые за этот вечер он повысил голос.
– С чего же вы так разволновались в таком случае?
Пол молчал. Он больше не хотел иметь дела с этим человеком, который – в этом он вынужден был себе признаться – оказался ему не по зубам.
– Я пойду.
– Пожалуйста, я вас не задерживаю, – развел руками Тан. – Но с вашими знаниями вы далеко не уйдете.
– Опять угрожаете?
– Ничего подобного. Просто говорю что есть. Не переоценивайте свои возможности. Полосатая оса – еще не тигр.
– Еще одна китайская мудрость?
– Древняя, но до сих пор актуальная, – кивнул Тан. – Мой шофер отвезет вас, куда скажете.
– Спасибо, не стоит беспокоиться.
Неужели Тан всерьез допускал, что после такого разговора Пол сядет в машину к его водителю?
– Вызвать такси?
Это тоже могло оказаться ловушкой. Пол вспомнил предостережение Дэвида: ничего нельзя исключать. Главное выбраться отсюда. На улице он без труда поймает такси.
– Спасибо, я лучше пешком.
– Как угодно. Но отсюда до паромной переправы или до ближайшей железнодорожной станции путь неблизкий. И приятной прогулки не обещаю, учтите.
Пол пересек столовую, чувствуя на себе взгляд Тана. У входной двери он оглянулся: китаец смотрел на него со смешанным выражением удивления и жалости.
– Вы совершаете ошибку, мистер Лейбовиц.
Пол открыл дверь и молча вышел в ночь.
Даже в Китае ему еще не приходилось бывать в таком мрачном квартале. Широкие, безупречно мощенные улицы были безлюдны, многоквартирные дома обнесены заборами, по верху которых ершились густые спирали колючей проволоки. Проезжавшие время от времени мимо Пола «мерседесы» и «БМВ» исчезали в темных дворах, и за ними с жутким механическим зуммером задвигались ворота.
Часы показывали начало двенадцатого, а таксистов поблизости не наблюдалось. На ближайшем перекрестке Пол осмотрелся по сторонам в надежде разглядеть огни большого шоссе, но не увидел ничего, кроме тускло освещенных аллей да уходящих в темноту неприступных каменных заборов. Тогда он пошел наугад. Помня угрозы Тана, Пол постоянно озирался, но вокруг не было ни души. Мысли о недавней беседе вызывали почти физическое отвращение. Особенно тот цинично-задиристый тон, с каким хозяин особняка рассказывал о смерти монаха. Эта история возымела желаемое действие, Тан остался доволен. Как ни возмущался Пол, семена недоверия между ним и Дэвидом Чжаном были посеяны.
«Это ничего не меняет», – гордо заявил Пол, но чем больше размышлял о том, что сказал ему Тан, тем гадостнее становилось на душе. Он хотел протестовать против собственной подозрительности и недоверия, но… или он был слишком слаб, или эти чувства стали слишком сильны. Они развивались сами по себе, не нуждаясь во внешней подпитке, как ревность или мания преследования. Почему его друг так долго замалчивал, что давно знаком с Таном? Что он еще скрывает? Вот вопросы, которые, словно две занозы, застряли у Пола в голове.
«Доверие утрачивают безвозвратно», – гласило одно из оставшихся в памяти Пола изречений Конфуция.
Внезапно за спиной послышался шум мотора, и Пол оглянулся. В нескольких метрах от него остановилась темная «ауди», в которой сидели четверо мужчин. Пол хотел перейти на другую сторону улицы, но откуда ни возьмись появилась еще одна машина и понеслась на него. Пол оцепенел от ужаса. Автомобиль резко развернулся, заскочив на тротуар, и остановился прямо перед Полом. В мгновение ока дверца распахнулась, и Пол оказался в окружении множества молодых мужчин. Ждать помощи было неоткуда. Один из незнакомцев велел Полу сесть в «ауди». Он посоветовал воздержаться от «штучек» и вести себя благоразумно. В противном случае пригрозил прибегнуть к насилию.
Пол устроился на заднем сиденье. По обе стороны от него сели два мускулистых китайца. Полу завязали глаза, и автомобиль тронулся с места. В нос ударил острый запах. Пол вспомнил о Кристине и потерял сознание.
XXX
Он проснулся от боли: мозг будто пронзали острым штырем. При этом голову что-то сдавливало – неприятное ощущение, напомнившее Полу приступы мигрени, которыми он страдал во время болезни Джастина. Тогда Пол уединялся в темной спальне, и Джастин, вернувшись из школы, шел к нему. Он старался развлечь отца песнями или разными историями из книг или из жизни, а Полу не хватало духу признаться сыну, что невыносимей всего для него сейчас слышать этот звонкий детский голос.
Пол глотнул – рот и гортань совершенно пересохли. Стоило приоткрыть глаза – его ослепил свет, и боль обожгла с новой силой. Комната, где он лежал, была погружена в полумрак. Что же это такое? Полу потребовалось время, чтобы вспомнить недавние события: аллею, две машины, китайцев, которые завязали ему глаза, и ударивший в нос едкий запах. За этим мог стоять только Тан. Ведь это он не обещал Полу приятной прогулки.
– Что еще вам известно? – как бы мимоходом спросил его Тан во время ужина.
– Так я вам и сказал, – полусерьезно-полушутя отозвался Пол, с удовольствием наблюдая, как меняется в лице его собеседник.
Вероятно, он допустил ошибку. Не лучше ли было просто сказать правду: «Ничего. Я рассказал вам все, что знаю, больше добавить нечего»? Как можно быть таким легкомысленным? Кристина права…
Он попробовал сесть и застонал от боли. Кровь забилась в висках. Нужно было срочно принять таблетку. Пол испугался, что не выдержит, сдастся. Он оглядел комнату: ни унитаза, ни ведра. Только раковина в углу. Когда его вырвало, комната наполнилась удушающе-кислым запахом. Пол глубоко вдохнул несколько раз.
Его ложе представляло собой подобие топчана с невероятно жестким матрасом, на котором он едва мог лежать. Пол медленно поднялся. На нем был вчерашний вечерний костюм. Правда, похитители основательно вычистили карманы: исчез мобильник, бумажник, документы. Кроме того, отсутствовал брючный ремень и шнурки на ботинках. На деревянном столике рядом с кроватью стояла пластиковая бутылка с водой и миска с рисом. Пол протянул руку и жадно припал к бутылке.
Помещение, в котором он находился, напоминало тюремную камеру. На противоположной стене под самым потолком белело одно-единственное зарешеченное окошко. Металлическая дверь была снабжена выдвижной решеткой. Пол схватился за нее обеими руками, потряс, прокричал несколько раз: «Эй! Кто-нибудь!» – но ответа не получил. Тогда он приставил единственный стул к стене и выглянул в окно. Очевидно, камера располагалась под землей. В верхней части просвета мелькнул кусочек голубого неба шириной с ладонь. Приоткрыв стеклянную створку, Пол услышал шум автомобильного мотора и чьи-то шаркающие шаги. Неужели к нему так никто и не заглянет? Пол прислушался. Потом слез со стула и подошел к двери: никаких признаков жизни.
Куда же они его все-таки упекли? Вряд ли это государственная тюрьма, и уж тем более не гостиница. Он находился в подвале. Пол вспомнил о подвалах в здании полицейского управления, где, по рассказам Дэвида, обвиняемых принуждали к признанию. Пыткой, в случае необходимости.
Как ни странно, эта мысль ничуть его не испугала. Возможно, все дело было в недостатке фантазии. Ведь страх, если только он не обусловлен личным травматическим опытом, есть не что иное, как порождение разгулявшейся фантазии. Этим Пол часто утешал Джастина, который боялся темноты. «Ты просто воображаешь себе, что может с тобой случиться. А кто не умеет воображать, не боится».
Пол вспомнил Майкла Оуэна. Возможно, тот до конца не представлял себе, как далеко может зайти его противник.
Мысли упорно возвращались к Дэвиду и давнишней трагедии в горном монастыре. Тан поведал ему эту историю во всех деталях и с такой изобразительной силой, что картины чужого прошлого буквально стояли у Пола перед глазами. Он видел разрушенный монастырь, каменный пол, усеянный оскверненными рукописями и книгами, марширующих по полям красных гвардейцев. Вот Дэвид подает Тану деревянный шест, который тот заносит над головой, и… Самое страшное, что Пол видел все это глазами равнодушного зрителя. Он не чувствовал ничего, кроме поднимавшегося изнутри холода. Нечто подобное было сразу после смерти Джастина, когда его сердце словно парализовало. Кошмарное, давящее онемение, которое приносило некоторое облегчение, но только поначалу. Пол приложил тогда немало усилий, чтобы вырваться из этой душевной комы, и теперь совсем не хотел в нее возвращаться. Но стоило только подумать о Дэвиде, как внутри словно разверзалась черная пропасть. Ни ненависти, ни горя, ни разочарования, как будто ничего этого и не было.
Пол сел на кровати, прислонился к бетонной стене и прикрыл глаза в надежде, что боль хоть немного отпустит. Откуда-то, словно из другой жизни, доносился шум автомобильного мотора, шаги, иногда даже голоса. Но вскоре все стихло.
Снаружи стемнело, когда в замке повернули ключ. Дверь открылась, металлическая решетка отъехала в сторону, щелкнул выключатель. В камеру вошли двое мужчин. В руках одного был поднос, на котором стояла бутылка воды и миска с рисом и печеными овощами. Другой держал жестяное ведро и рулон туалетной бумаги. На вопросы Пола вошедшие не прореагировали, на просьбу принести таблетки от головной боли ответили мрачным кивком. Один вышел и через пару минут вернулся с упаковкой аспирина, после чего камера погрузилась в темноту. Пол принял сразу четыре таблетки, свернулся на койке, поджав ноги к самому подбородку, и забылся коротким сном.
Его разбудили громкие мужские голоса, кто-то тряс его за плечо. Полу потребовалось время, чтобы понять: это не сон. Над ним стояли четверо здоровенных китайцев. Их деловые костюмы скорее подходили бизнесменам, нежели полицейским или бандитам. Один велел Полу одеться и следовать за ними.
Его повели по узкому темному коридору, потом втолкнули в тесный лифт, где едва хватило места его конвоирам. Когда кабинка захлопнулась, Полу почудился тот же химический запах, который оглушил его в машине. Пол чувствовал, как напряглись мускулистые тела окружавших его мужчин; несвежее дыхание одного из них касалось его лица. Впервые Пол осознал свою беспомощность. Китайцы пялились на него самым бесстыдным образом. Несколько раз он встречал их взгляды, совершенно непроницаемые и ничего не говорящие об их намерениях.
Комната, в которую его проводили, походила на номер в китайском отеле средней руки. У огромного окна стояли два дивана с потертой коричневой обивкой. Светлые обои были местами заляпаны, стол и пластиковые цветы в вазе покрыты слоем пыли. Часы на стене показывали чуть больше половины шестого. За письменным столом, заваленным бумагами, сидел мужчина. Он коротко взглянул на вошедших и снова склонился над папкой. Конвоиры указали Полу на стул, покинули помещение и закрыли дверь.
Поскольку мужчина за столом не обращал на него никакого внимания, Пол решил начать беседу первым.
– Кто вы? – спросил он. – Чего вы от меня хотите?
Он хотел выглядеть возмущенным, но голос сорвался. Пол услышал, как жалостливо прозвучали его вопросы.
Мужчина оторвался от бумаг, но лишь на секунду.
– Почему вы держите меня взаперти?
На этот раз он поднял голову и остановил на Поле взгляд, не изменившись в лице.
– Вы работаете на Виктора Тана? – задал еще один вопрос Пол.
Мужчина захлопнул папку, отложил ее в сторону, слегка наклонился вперед и пристально посмотрел Полу в глаза.
– Я должен кое-что разъяснить вам в самом начале нашей беседы, господин Лейбовиц, – сказал он. – Здесь вопросы задаю только я. Вы меня поняли? Вы можете молчать или отвечать на них, это ваше дело. Но в ваших интересах последнее.
Пол повернулся к окну, стараясь не показывать страха. Его собеседник мало походил на людей Тана, какими Пол их, по крайней мере, себе представлял. Но и на комиссара полиции тоже. Китайские чиновники не вели себя так развязно с иностранцами. Ему было не больше сорока лет, деловой костюм и безупречный мандаринский. Скорее всего, пекинец.
– Вы проникли в квартиру Майкла Оуэна в Гонконге, – сказал мужчина, откинувшись на спинку стула, – и похитили оттуда важные улики, в их числе мобильный телефон и жесткий диск.
У Пола перехватило дыхание.
– Зачем вы это сделали? – услышал он вопрос китайца.
– Откуда вам это известно? – вырвалось у Пола.
О мобильнике и жестком диске знали только Дэвид и Кристина, но никто из них не мог выдать его полиции или Тану. Или все-таки?..
– Я вижу, вы меня не поняли, – медленно произнес китаец. – Или молчать, или отвечать.
– Это Дэвид? Дэвид Чжан рассказал вам об этом?
Тень улыбки пробежала по лицу его собеседника.
– Даже если и так, какое это теперь имеет значение? Вы совершили кражу, мистер Лейбовиц. Зачем?
Вопросы в голове так и роились: «Кто этот человек? Откуда он знает Дэвида?»
Между тем мужчина продолжил:
– На что вы живете в Гонконге?
– Это вас…
– На что вы живете?
– На проценты от моих сбережений.
Пол тут же возненавидел себя за эти слова. Не надо давать этому типу запугать себя.
– Почему вас так интересует убийство Майкла Оуэна?
Пол молчал. Пока этот человек не представится, он не произнесет ни слова.
– Вы были знакомы с Ричардом Оуэном раньше? Это по его поручению вы наводили справки о его сыне?
Пол прикрыл глаза. Главное, не подавать вида, что он чего-то боится.
– Господин Лейбовиц, вы совершили ошибку.
Эту фразу он уже слышал вчера вечером. Теперь Пол почти не сомневался, что за всем этим стоит Виктор Тан.
Он затряс головой:
– Я не стану разговаривать с вами, пока вы не скажете мне, кто вы.
Мужчина посмотрел на него оценивающе, как будто прикидывал, насколько Пол серьезен. Потом встал, обошел вокруг стола. Пол внутренне съежился, будто в ожидании удара, но мужчина открыл дверь, крикнул сопровождающих, которые поджидали снаружи, и исчез в соседней комнате. Пола снова отвели в подвал.
Он лежал на койке и смотрел в потолок. Головная боль утихла, теперь подрагивало левое веко. Чего хотел от него Тан? Какую роль играл в этой истории Ричард Оуэн? По словам Аньи, он вполне мог выдать Тану собственного сына. Но стоит ли ей верить? Похоже, Пол напрочь утратил способность отличать правду от лжи.
Мимо окна проезжали машины, визжали тормоза, в стекло летел гравий. Пол подошел к окну и забрался на стул. Несколько человек разговаривали снаружи. Пол различил не только голос того китайца, который недавно его допрашивал, но и – он не поверил своим ушам – Тана и Дэвида. Они стояли слишком далеко, он не разбирал отдельных слов, но неповторимую певучую интонацию Дэвида уловил безошибочно. А тот, кто спорил с Чжаном, был, несомненно, Виктор Тан. Голоса быстро удалялись, скоро все стихло.
Пол прижал лицо к стеклу и несколько раз прокричал имя своего друга, а потом изо всей силы ударил в раму кулаком.
Весь следующий час он беспокойно бродил по камере. Время от времени снова становился на стул, прислушивался, тряс металлическую решетку на двери, вцепившись в нее руками. Или бился головой о серый шкаф рядом с мойкой, пока на металлической стенке не образовалась вмятина. Воображение снова разыгралось, с ним вернулся и страх. Пол ощущал свою беспомощность почти физически. У него кружилась голова, воздуха не хватало, в левой половине груди покалывало.
Пол лег на кровать и попытался успокоиться, сосредоточиться на дыхании, как учил Дэвид. Спустя некоторое время сердце забилось в привычном ритме. Час проходил за часом, снаружи уже темнело, а Пол все боролся с мыслью о том, что его предал Дэвид. Потом снаружи зажглись фонари, и робкий одинокий луч прорезал темноту его камеры.
В этот момент раздались шаги и голоса в коридоре. Дверь вместе с решеткой распахнулась. Вошли двое мужчин, за ними третий, который включил свет.
Это был Дэвид.
Пол вздрогнул. Сколько раз за прошедшие сутки представлял он себе их встречу. И вот она произошла. Дэвид молча смотрел ему в глаза. Он попытался улыбнуться, но Пол ему не ответил. Он все еще ничего не чувствовал, как будто стоял перед стеной. Осознав это, Пол испугался. Что означает эта холодность?
Дэвид сделал шаг к нему, Пол отступил.
– Оставайся, где стоишь, – прошептал он. – Чего ты хочешь?
– Что с тобой? – удивленно спросил Чжан. – Я пришел забрать тебя отсюда.
– Забрать? – недоверчиво повторил Пол. – Что вам от меня нужно?
– Кому это «вам»?
– Тебе и Тану.
– Мне и Тану? Ты с ума сошел? Да как ты только мог подумать, что я…
– Как я мог подумать? Один раз ты уже был его подельником.
– То есть?
– Не притворяйся. Тан мне все рассказал, – презрительно бросил Пол. – О монастыре, монахе… О том, как услужливо ты подал ему шест.
Пол слышал свой голос будто бы со стороны и сам удивлялся тому, что говорил.
Дэвид схватился за голову, его узкие глаза расширились, рот раскрылся. Пол никогда не видел такого взгляда. Стоявший перед ним человек словно обрушился внутрь себя, как профессионально взорванное высотное здание. Некоторое время Чжан не знал, что ему делать, и то садился на стул, то будто хотел выйти. Наконец он попросил своих спутников оставить их с Полем наедине и закрыть дверь.
Дэвид сел за стол, уронив голову на руки. В нависшей тишине Пол слышал его дыхание.
– Мне жаль, что ты узнал это не от меня, – произнес Чжан.
– Мне тоже. – Собственный голос показался Полу чужим. – Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
– Не знаю, – не поднимая глаз, ответил Дэвид.
– Ты не знаешь? – повысив голос, переспросил Пол. Дэвид не просто вел себя как трус, его ответ звучал как неприкрытое оскорбление. – Не знаешь? Сколько раз мы с тобой на кухне говорили о культурной революции? Я спрашивал тебя, и ты мне рассказывал, что тебе пришлось пережить. Но самое главное ты от меня утаил.
Читать бесплатно другие книги:
