Игольное ушко Фоллетт Кен
– На всякий случай.
Они надели ярко-желтые клеенчатые шапочки от дождя, вышли из дома.
Дул такой сильный ветер, что Люси едва не падала с ног. Через несколько секунд лицо стало мокрым, волосы выбились из-под шапки, прилипли к щекам, к воротнику. Как ни странно, мальчик не обращал на погоду никакого внимания, весело кричал, прыгал по лужам.
Они подошли к краю обрыва прямо над заливом, смотрели, как бурлящее море набрасывается волнами на скалы и берег. Море подняло со дна и выбросило на поверхность все со своих глубин – водоросли, ил, песок. Мать и сын, как завороженные, наблюдали за сменой волн, брызгами соленой воды, за неистовой морской пучиной.
Вдруг ей показалось, как что-то мелькнуло в воде. Сначала Люси заметила только яркое цветное пятно, то исчезающее, то опять возникающее посреди волн. Мало ли какие подарки приносит море? К этому на острове быстро привыкаешь. Обычно на следующий день после шторма они с Джо спускаются к берегу, находят там разноцветные камешки, загадочные деревянные обломки, раковины причудливой формы, железяки…
Пятно появилось вновь, на этот раз гораздо ближе. Ярко-желтый цвет, как все их дождевики из клеенки. Люси напряженно всматривалась, но мешали дождь и волны. Ничего. Ерунда какая-то, галлюцинации. Нет, пятно растет прямо на глазах, его несет течением в залив, куда приносит много всякого хлама. Море похоже на человека, аккуратно выворачивающего наизнанку карманы.
Боже, да это же дождевик. Вот сейчас его хорошо видно на гребне волны. Генри вернулся вчера без плаща, но как он попал в море? Внезапно мощная волна выбросила пятно на берег, прямо к мокрым деревянным доскам настила. Только сейчас Люси наконец поняла, что это дождевик не Генри, потому что он был надет на человека. Ветер быстро унес непроизвольный крик, который вырвался из груди. Кто этот несчастный? Откуда? Еще одно кораблекрушение?
Она внезапно подумала, что, может быть, он еще жив. Надо немедленно спуститься. Люси наклонилась, прокричала Джо в самое ухо:
– Стой здесь, не двигайся, никуда не уходи. – Затем начала быстро спускаться.
Приблизительно на середине пути Люси услышала, что за ней кто-то бежит. Это был Джо. Настил мокрый, скользкий, по нему опасно идти, не то что бежать. Она остановилась, обернулась, взяла ребенка на руки.
– Вот какой ты оказывается противный мальчишка, я же просила тебя подождать. – Она еще раз в нерешительности взглянула на человека внизу. Что делать? Идти или возвращаться? Надо идти, ведь человека может смыть в любую минуту. Она пошла.
Тело накрыла небольшая волна. Когда она отступила, Люси разглядела, что это был мужчина, который, очевидно, находился в воде довольно долго – кожа начала слезать. Значит, труп? Здесь уже никто не в состоянии помочь. Пора поворачивать, а то можно убиться вместе с ребенком. Но тут ее взгляд упал на лицо утопленника. Как ни странно, оно показалось ей знакомым. Она смотрела на него, не в силах отвести глаза… Шок, холод, страх, ужас – все слилось воедино, парализовало, в жилах застыла кровь.
– Господи, Дэвид, нет, – шептали губы.
Теперь ее не остановят никакие волны. Люси, словно безумная, шла вперед. Вода заливала сапоги, Джо извивался на руках.
– Не смотри, не смей. – Она прижала голову ребенка к своему плечу. Мальчик начал плакать.
Люси стала на колени перед телом мужа, провела рукой по лицу. Дэвид. Никаких сомнений. Мертв, причем уже прошло какое-то время. Последняя искра надежды потухла, когда она отвернула штанины брюк и увидела обрубки.
Все. Конец. Он мертв. Правда, в последнее время она, грешная, была бы не против, чтобы он умер, не узнав о ее измене, но разве этого она хотела? Горе, ужас, облегчение кружили в голове, как птицы, ни одна из которых не желала вить гнездо. Чувства нахлынули и отступили – словно волны.
Не в силах сдвинуться с места, Люси стояла на доске, крепко прижав к себе сына. Море подступало все ближе. Еще немного, и их смоет с берега. Ударила волна, Люси наглоталась соленой воды. Следующего удара ждать не стала – поспешила наверх.
Она преодолела крутой подъем, ни разу не оглянувшись. Около дома Люси увидела «джип». Значит, приехал Генри.
Держа на руках ребенка, спотыкаясь, она побежала. Нельзя быть одной, надо скорее рассказать Генри. Пусть он обнимет ее, согреет своим теплом, горячим дыханием. Только с ним она сможет забыться, почувствовать себя в безопасности. Люси с трудом глотала воздух, слезы смешались на лице с дождем. Она вбежала через задний вход на кухню, резко опустила мальчика на пол…
– Знаешь, Дэвид решил погостить у Тома еще денек, – раздался вкрадчивый голос Генри.
Она уставилась на него в полном изумлении, в горле застрял комок, руки опустились, как плети. И вдруг неожиданно для самой себя она все поняла.
Это Генри убил Дэвида.
Сначала ей это подсказало сердце, разум включился позднее. Кораблекрушение, нож странной формы, прикрепленный ремешком к руке, авария на дороге, сообщения о розыске опасного преступника из Лондона – выстраивалась целая цепочка, одно звено дополняло другое.
– Ладно, чего ты так удивилась? – рассмеялся Генри. – У них там действительно полно работы, хотя, не буду врать, я не очень-то настаивал, чтобы он вернулся.
Том. Надо немедленно идти к Тому. Он знает, что делать, сможет защитить ее и ребенка до появления полиции; у него ружье, собака.
На смену страху пришли опустошенность и сожаление. Нет больше того Генри, в которого поверила, даже почти полюбила. Сказка, которую она сама придумала, кончилась. Вместо нежного, сильного, пылкого мужчины перед ней монстр, нечеловек, убийца. Он смеется. У него хватает хладнокровия передавать ей приветы от мужа, которого он уничтожил своими руками.
Она постаралась унять дрожь, взяла Джо за руку, вышла из кухни, прошла через холл, открыла входную дверь. Потом села в «джип», усадила рядом ребенка, завела мотор.
Но Генри оказался еще проворнее. Он уже стоял у автомобиля, нога на подножке, в руке дробовик Дэвида.
– Ты куда собираешься?
Если она сейчас тронется, он может выстрелить – ведь неспроста у него ружье. Ладно бы, она была одна, тогда еще можно попытаться проскочить, но с ребенком…
– Я просто хочу отогнать «джип» в амбар.
– И для этого тебе понадобилась помощь Джо?
– Ему нравится кататься в машине. Что ты вообще устраиваешь допросы?
Он пожал плечами, отступил.
Люси бросила взгляд на Генри. Все чужое – и куртка, и ружье. Интересно, станет ли он стрелять, если она сейчас нажмет на газ и уедет. Ответ пришел тут же. Станет. Люси вспомнила так поразившие ее холодные глаза, усмешку… Сомнений быть не может. Это зверь, который пойдет до конца, он способен на все.
Со смешанным чувством усталости и тревоги она завела «джип» в амбар, выключила мотор, пошла вместе с Джо к дому. Она не знала, что ей говорить Генри, как себя вести с ним. Может, по ее виду он уже обо всем догадался?
Будь что будет.
На всякий случай Люси оставила дверь в амбар открытой.
32
– Вот, кажется, мы и на месте, – сказал капитан и опустил подзорную трубу.
Первый помощник смотрел вдаль сквозь дождь и брызги волн.
– На курорт с девочками и пляжем не похоже, правда, сэр? Голо и безлюдно.
– Именно. – Капитан был типичным морским офицером старой закваски с седой бородкой. Он выходил в море еще в Первую мировую войну, топил немцев. Правда, капитан прощал своему помощнику некоторое пижонство в речи, модные словечки, ибо парнишка – вопреки всем ожиданиям – оказался великолепным моряком.
Парнишка, которому, впрочем, было за тридцать – по нынешним стандартам «морской волк», – даже не подозревал о таком великодушии командира. Он крепко ухватился за поручень, когда корвет подбросило на волне, распрямило на гребне, стремительно опустило вниз.
– Чем сейчас займемся?
– Будем курсировать вдоль острова.
– Очень хорошо, сэр.
– И надо поглядывать в оба, может, удастся обнаружить эту проклятую подводную лодку.
– В такую погоду маловероятно, что она поднимется на поверхность, но даже если это произойдет, мы их все равно вряд ли увидим, разве только подлодка будет находиться на незначительном расстоянии.
– Сегодня вечером шторм уляжется – в крайнем случае завтра. – Капитан стал набивать табаком трубку.
– Вы так думаете?
– Уверен.
– Это что, интуиция моряка?
– Нет, обыкновенный прогноз погоды.
Корвет свернул за мыс, и они увидели маленький залив, а рядом мол. Наверху, на вершине скалы, сутулясь под ветром, стоял небольшой квадратный дом.
Капитан показал на остров.
– Как только позволит погода, мы спустим шлюпку и отправим туда людей.
Помощник кивнул.
– Это все равно…
– Что?
– На каждый круг вокруг острова у нас будет уходить около часа.
– Допустим.
– Получается, что, только если нам чертовски повезет и мы случайно окажемся в нужное время в нужном месте…
– В любом другом случае подводная лодка всплывет, примет на борт человека и тут же опустится на глубину, а мы даже не увидим, как она помашет нам хвостом, – закончил за него капитан.
– Да.
Капитан так лихо зажег свою трубку, будто это было его любимым занятием в море при ветре и шторме. Он несколько раз попыхтел трубкой, выпустил длинные кольца дыма.
– Наше дело не рассуждать, а выполнять приказы, пусть у начальства болит голова.
На восточном краю острова стоял еще один дом. Капитан внимательно рассмотрел его через подзорную трубу, увидел, что там колышется большая, профессиональная антенна.
– Спаркс! – крикнул он радисту. – Попробуй связаться с этим домиком. Используй частоту, на которой работают наблюдатели береговой охраны.
Когда дом скрылся из виду, радист сообщил:
– Сэр, никто не отвечает.
– Хорошо, Спаркс, это не так важно.
Два матроса с катера береговой охраны, стоявшего в абердинской бухте, находились в трюме. Они играли в карты, шутили. Одного из них звали Джек Смит – он был истинным шотландцем, несмотря на свою фамилию. Другого, толстопузого малого из Лондона, – Альберт Пэриш, или попросту Красавчик.
Смит стер налет пыли с бортового иллюминатора, уставился на прикованные к причалу суда, качающиеся на мощных волнах.
– Черт побери, шкипер так занервничал, будто мы собираемся в Берлин, а не к Штормовому острову.
– Ты что, разве не знал? Мы авангард сил вторжения.
– Кто этот тип, дезертир? Тогда почему им занимаемся мы, а не военная полиция?
– Я думаю, он сбежавший военнопленный. Ты можешь мне не верить, но, когда мы его возьмем, прислушайся к акценту, сам поймешь. – Красавчик отложил карты. – Послушай, какие суда заходят на Штормовой остров?
– Только барка с бакалейными товарами.
– Таким образом, единственный путь для него попасть обратно на материк – сесть в барку. Военной полиции надо лишь подождать, пока он вернется и ступит на берег. Какая нужда в том, чтобы мы мчались туда со скоростью света, не вижу. – Красавчик на минуту замолчал. – Хотя нет, почему же, есть такая нужда – если у него имеется какой-то другой способ покинуть остров.
– Например?
– Например, подводная лодка. Впрочем, мы его не поймаем.
– Дезертира?
– Военнопленного.
– Почему?
– Пораскинь мозгами, Смит. Когда уляжется шторм, мы будем здесь, а подлодка на дне залива, у острова. Так что, кто там будет первым? Правильно, боши.
Командир эскадрильи Питеркин Бленкинсоп (он, правда, пытался сократить Питеркина до Питера, но подчиненные все равно узнали его подлинное имя) стоял с указкой у карты, проводил инструктаж.
– Мы полетим звеньями по три самолета в каждом, – начал он. – Первая тройка взлетит сразу же, как наладится погода. Это находится здесь. – Питеркин показал на карте Штормовой остров. – По прибытии на место будем по двадцать минут летать вокруг острова на малой высоте, наблюдать за поверхностью моря. Цель – подводная лодка противника. Через двадцать минут самолеты возвращаются на базу. – Он сделал паузу. – Таким образом, мы обеспечим постоянное прикрытие – одна тройка несет боевое дежурство, другая в это время взлетает, третья садится. Вопросы?
– Лейтенант Лонгман. Наши действия при обнаружении подлодки?
– Разумеется, атакуем на поражение, ведем огонь из пулеметов. Словом, стараемся нанести максимальный ущерб.
– Но истребители не очень-то многое могут сделать против подводной лодки. Это дело лучше поручить эсминцам.
Бленкинсоп вздохнул.
– Если вы такие умные, пишите непосредственно премьеру, мистеру Уинстону Черчиллю, Даунинг-стрит, 10. Подскажите ему, как выиграть войну. Итак, вопросы по существу есть?
Вопросов не было.
Блогс сидел и дремал на мягком стуле в дежурной части полка ВВС. Он расположился близко к камину, сквозь дрему слушал, как капли дождя барабанят по жестяной крыше. Да, думал Блогс, в последние годы войны появился совершенно иной тип офицера Королевского военно-воздушного флота. Время тех мальчиков, что выиграли Битву за Англию, безвозвратно ушло. Эти парни, пересевшие в кабины боевых самолетов прямо с учебной скамьи, были по-своему очаровательны, с присущей им бодростью, энергией, оптимизмом, веселыми попойками, особым жаргоном. Они презирали смерть, которая ждала их в воздухе почти каждый день. Шли трудные годы, пижоны, которые мечтали покрасоваться, устроить что-то вроде рыцарского турнира, цена которому – жизнь, постепенно исчезли. Настало время тяжелой, нудной работы, когда нужно бомбить, утюжить траншеи противника одну за другой. Нет, конечно, они, как и раньше, пили, говорили на прежнем языке, но стали старше, жестче, мудрее, больше умниками и меньше романтиками. Блогс вспомнил, что он сам сотворил со злополучным взломщиком в Абердине, и понял, что тоже изменился.
Несколько экипажей летчиков ждали команды на вылет. Они находились в «дежурке» вместе с Блогсом. Некоторые спали, другие читали, играли в карты. В углу штурман в очках штудировал русский.
Блогс смотрел перед собой сонными глазами. Вдруг вошел еще один пилот. А вот этот, верно, остался прежним, война не сделала его другим, подумал Фред. У парня на лице широкая улыбка, задорный взгляд, летная куртка нараспашку, в руках шлем. Парень сразу направился к нему.
– Инспектор Блогс?
– Да, я.
– Прекрасно. Я командир самолета капитан Чарльз Кальдер. Вы полетите со мной.
– Да. – Фред пожал ему руку.
– Машина готова, двигатели в норме. Вы в курсе? Это самолет-амфибия.
– Да.
– Прекрасно. Итак, мы сядем на воду, доставим вас поближе к берегу, затем вы поплывете в резиновой лодке.
– Да, а вы меня подождете.
– Прекрасно. Сейчас дело лишь за погодой.
– Знаете, Чарльз, я преследую этого типа по всей стране уже шесть дней и ночей, поэтому использую любую возможность вздремнуть. Вы не возражаете?
– Абсолютно. – Кальдер сел напротив, достал откуда-то из-под куртки толстую книгу «Война и мир». – Приходится наверстывать упущенное, знаете ли.
– Прекрасно, – сказал Блогс и закрыл глаза.
Персиваль Годлиман и его родственник полковник Терри сидели в отделении картографии, пили кофе, курили, стряхивая пепел в пожарное ведро на полу.
– Кажется, я уже сделал все возможное, больше ничего придумать не могу, – сказал Годлиман.
– Ты уже говорил.
– Корвет находится на месте, истребители на подходе. Как только субмарина всплывет, тут же попадет под огонь.
– Если только они ее обнаружат.
– Корвет отправит на берег поисковую группу, Блогс высадится с амфибии, береговая охрана вышлет катер.
– И все же нет уверенности, что кто-либо из них успеет вовремя.
– Что поделаешь. Делаем все, но этого мало.
Терри зажег еще одну сигарету.
– А как насчет островитян?
– Там всего два дома. В одном фермер-овцевод с женой и ребенком, в другом старый пастух. У старика есть радиопередатчик – снабдили в береговой охране, но мы никак не можем с ним связаться, наверное, не держит аппарат на «приеме», забыл переключить тумблер.
– Другое дело фермер, звучит обнадеживающе. Если этот малый с головой, он может задержать шпиона.
– Нет, не тот случай. Он калека, передвигается в инвалидном кресле.
– Выходит, у нас не очень-то много шансов?
– Да, пока все преимущества у Иглы.
33
Люси уже почти успокоилась. Сейчас она взяла себя в руки, старалась проанализировать ситуацию без эмоций, с позиции разума. Она перестала пугаться мысли, что оказалась в одном доме с убийцей, а думала лишь о том, что делать.
Стремясь как-то занять себя, Люси убиралась в комнатах. Тем временем Генри сидел в гостиной, читал роман. Заметил ли он перемену в ее поведении? Он очень наблюдателен, ничего не упускает. В той сцене у «джипа» он если и не подозревал ее явно, то, по крайней мере, был взволнован. Генри наверняка знает, что она чем-то сильно расстроена. Однако она была расстроена, еще когда он уезжал. Может, он думает, что все это из-за Джо, который видел их в постели?
И все же есть странное чувство, что Генри прекрасно знает причину, хотя и притворяется пока, что ничего не случилось.
Люси занялась стиркой, развесила белье на кухне.
– Извини, что порчу вид, но не могу больше ждать, пока кончится дождь.
Генри безразлично взглянул на белье.
– Ерунда. – Он вернулся в гостиную.
На ленч она сделала овощную запеканку, добавив туда пряностей, накрыла стол, позвала Генри и Джо. В углу на кухне стоял дробовик Дэвида.
– Не люблю, когда в доме заряженные ружья, – сказала Люси.
– После ленча обязательно унесу. Вкусная запеканка.
– Мне не нравится, – промычал Джо.
Люси взяла дробовик, положила его сверху на шкаф.
– Ладно, пусть будет, главное, чтобы Джо не достал.
– Когда вырасту, буду стрелять в немцев. – Мальчик прицелился пальцем в окно.
– Ладно, ладно, это потом, а сегодня днем надо поспать. – Люси пошла в гостиную, вынула из пузырька таблетку снотворного, что принимал Дэвид. Лекарство сильное. Две таблетки хороши для взрослого мужчины, а для ребенка хватит и четвертушки. Она разломала таблетку, растолкла в порошок, высыпала в стакан с молоком и дала ребенку.
– Выпей до дна.
Генри молча наблюдал за ней.
После ленча она уложила Джо на диван, положила перед ним целую кучу детских книжек. Он еще не умел читать, но уже сотни раз слышал все эти сказки, поэтому мог легко понять содержание по картинкам.
– Хочешь кофе? – спросила она Генри.
– Настоящего, в зернах? – удивился он.
– Да, у меня есть небольшая заначка.
– Что за вопрос. Конечно, хочу.
Он наблюдал, как она варит кофе. Неужели боится, как бы она не подсыпала ему снотворного? В соседней комнате Джо озвучивал картинки:
– Я просто спросил, есть ли кто дома, – Винни-Пух прислушался. – Нет, – ответил голос.
Мальчик весело засмеялся. Боже, сделай так, чтобы хоть ребенок не пострадал, подумала Люси.
Она налила в чашки кофе, села напротив Генри. Он потянулся через стол, взял ее руку. Так они и сидели молча, пили кофе, прислушивались к дождю и бормотанию Джо.
– За сколько можно похудеть? – спросил Пух. – Думаю, за неделю. – Но я не могу оставаться так долго.
Наконец Джо уснул. Люси накрыла его одеялом, подняла книгу с пола. Это ее старая книжка, она тоже обожала сказки и многие из них знала наизусть. На обложке написано: «На память Люси в четыре года от любящих ее мамы и папы». Люси положила книгу на сервант, вернулась на кухню.
– Джо спит.
– И что мы сейчас будем делать?.. – Он протянул руку, Люси заставила себя ее взять. Они пошли наверх, в спальню. Она закрыла дверь, стащила с себя свитер через голову…
Генри неподвижно стоял и смотрел на ее груди, затем медленно стал раздеваться.
Она легла в постель. Может быть, сейчас ее ждет самое страшное испытание. Как притворяться восхищенной его телом, когда ты чувствуешь лишь страх, отвращение, стыд.
Он лег рядом, обнял ее.
Через минуту Люси забыла обо всем.
Обессиленная, она лежала на его руке и недоумевала: как один и тот же человек одновременно может быть и жестоким убийцей и таким нежным любовником?
Однако вслух Люси произнесла совсем другое.
– Хочешь чаю?
– Нет, спасибо.
– А я буду. – Люси встала.
Он уже тоже собрался подняться, но она положила руку ему на живот, погладила:
– Нет, оставайся, я принесу сама. Лежи и жди. Я с тобой еще не закончила.
Он засмеялся.
– Хочешь в один раз наверстать все сразу за четыре года?
Как только Люси вышла, улыбка сразу исчезла с ее лица, словно она скинула маску. Спускаясь вниз по лестнице, она чувствовала глухие удары сердца. На кухне специально гремела чайником на плите, звенела посудой, затем отобрала кое-что из мокрой одежды, висевшей на веревке. Руки тряслись, Люси с трудом смогла застегнуть пуговицы на брюках.
Наверху заскрипела кровать – она оцепенела от ужаса. Что теперь? Прятаться? Возвращаться? Нет, кажется, он лишь перевернулся на другой бок.
Ну вот, кажется, все собрано. Люси пошла в гостиную. Джо крепко спал, улыбался во сне. Боже, только бы не проснулся. Она взяла ребенка на руки. Мальчик бормотал что-то о Кристофере Робине из детской книжки про Винни-Пуха, пришлось его покачать.
Люси завернула Джо в одеяло, прошла с ним на кухню, попыталась взять ружье со шкафа. Не получилось. Дробовик выпал из рук прямо на полку с посудой. Тарелка и две чашки разбились. Звук был очень сильный, только мертвый мог не услышать.
– Что там у тебя? – раздался голос сверху.
– Ерунда, чашка разбилась. – Люси старалась унять дрожь.
Опять заскрипел матрас, она услышала осторожные шаги. Быстрее, поворачивать поздно. Люси схватила ружье, открыла заднюю дверь и, прижимая к себе Джо, побежала к амбару.
Ключи! Она едва не упала без чувств. Неужели их нет в машине? Не может быть, они должны быть там.
Люси поскользнулась, ушибла коленку. На глазах моментально выступили слезы. Она была близка к отчаянию. Все, конец. Сейчас появится Генри и убьет ее, так же как Дэвида. Ну и пусть, наплевать. Наплевать? А как же Джо? Нет, надо бежать. Скорее!
Она вбежала в амбар, открыла дверцу машины и усадила Джо. Сонный, он съехал лицом на сиденье. Боже! У Люси сдавали нервы, она начала всхлипывать, дрожащими руками подняла мальчика. Потом села за руль. Дробовик упал на пол. Она включила зажигание. Мотор чуть закашлял, затих. Ну пожалуйста, миленький! Давай же! Опять повернула ключ. Мотор заработал.
Как раз в этот момент она увидела Генри, выбегающего из кухни.
Люси нажала на газ и выехала из амбара. Колеса разбрасывали грязь, «джип» быстро набирал скорость. Она уклонилась от Генри в сторону, но он уверенно побежал вслед за машиной. Босиком, по грязи, но бежал очень быстро.
Она поняла, что сейчас он их догонит. В отчаянии Люси резко рванула ручку газа. Ей хотелось кричать. Генри был уже в нескольких ярдах, почти поравнялся с машиной. Он бежал, как истинный атлет: ровные взмахи рук, ноги будто летят в воздухе, щеки раздуваются, грудь дышит…
Мотор аж затрещал, когда она включила полную скорость. Машина прибавила ходу.
Люси взглянула в зеркало. Он, казалось, понимал, что теперь у него остаются считанные секунды, и, с силой оттолкнувшись от земли, сделал огромный прыжок. Левой рукой он ухватился за дверцу и повис, поджав ноги. Люси видела через стекло красное лицо, вздутые от напряжения жилы, только глаза оставались стеклянными.
Внезапно она поняла, что надо делать. Оторвавшись одной рукой от руля, Люси приоткрыла окно и ткнула ему точно в глаз острым ногтем.
Он инстинктивно отпустил дверь и, уже падая, потянулся к лицу руками.
Расстояние между ними увеличивалось. Люси плакала, словно ребенок.
Через две мили она увидела инвалидное кресло. Оно, как печальный памятник, стояло на вершине скалы, а сверху неутихающий дождь поливал металлический корпус, резиновые колеса. На фоне бурлящего моря и темно-серого неба оно походило на раненое существо. Такой вид бывает у ямы из-под выкопанного дерева или у дома с разбитыми стеклами.
Она вспомнила тот миг, когда впервые увидела кресло. Это произошло в больнице. Новое, блестящее, кресло стояло у койки мужа. Давиду оно вроде нравилось.
– Смотри, оно легкое, как перо. Это все потому, что сделано из легкого сплава, подобно самолету. – Дэвид покатился тогда в кресле к дальней стене комнаты, остановился… и только по вздрагиванию плеч Люси осознала, что он, оказывается, плачет. Она села перед ним на корточки, взяла его за руки… Никто не хотел нарушать молчание первым.
Наверное, они тогда в последний раз были близкими людьми.
Хозяина уже нет. И кресло тоже ждет гибель. Скоро ржавчина покроет металл, вода сморщит резину, ветер порвет кожу.
Люси не снижала скорость.
Где-то на полдороге между двумя домами кончился бензин. Люси боролась с подступающей паникой. В час человек обычно проходит пешком мили четыре. Фабер, несомненно, атлет, но сейчас не в форме – сильно болит нога. Кроме того, он, должно быть, здорово грохнулся, когда она ткнула его в глаз. В запасе есть где-то час.
(Люси не сомневалась, что Фабер так или иначе будет ее преследовать, ибо оба знают о существовании радиопередатчика в доме Тома.)
За час можно успеть многое. Надо успокоиться и достать канистру с бензином, что лежит сзади. Она вышла из машины, взяла канистру, открыла пробку бака…
Но тут ей в голову пришла одна мысль. Проверив, что зажигание отключено, она открыла капот. Внутри хорошо видны крышка трамблера и провода, ведущие к двигателю. Она спрятала канистру за мотором, сняла колпачок. В сумке с инструментами лежит ключ свечи зажигания. Почему не устроить маленький фейерверк? Она вынула свечу, еще раз проверила зажигание, а затем вставила ее прямо в канистру, закрепив изоляционной лентой. После этого закрыла капот.
Первое, что сделает Генри, когда увидит «джип» на дороге, это попытается завести мотор. Вот здесь и раздастся взрыв. Стоит попробовать.
Через час Люси пожалела, что оставила машину. С трудом переставляя ноги по раскисшей дороге, промокшая до костей, с ребенком на руках, она не хотела уже ничего, а только упасть и не вставать. Подстроенная ею ловушка выглядела проблематичной, представлялась уже совсем в другом свете: бензин загорится, но взрыва не произойдет; если в горлышке канистры будет недостаточно воздуха, то и само возгорание под вопросом. И наконец, самое худшее: Генри может почувствовать западню, открыть капот, размотать изоляцию, залить бак бензином и спокойно отправиться в путь.
Так хочется присесть, хоть ненадолго. Нельзя. Если она сядет, может уже не встать.
Читать бесплатно другие книги:
