Сказания умирающей Земли. Том IV Вэнс Джек

12

Ильдефонс сидел на мраморной скамье между парой лимонных деревьев, блестевших серебряными фруктами. Риальто стоял рядом, элегантно поставив ногу на скамью – такая поза позволяла ему демонстрировать белую подкладку розового атласного плаща самым эффектным образом. Странствующий дворец летел среди скопления тысяч звезд; великолепные светила проплывали сверху, снизу и по обеим сторонам павильона – хрустальные шпили дворца переливались миллионами мерцаний.

Риальто уже успел выразить беспокойство по поводу последних событий. Теперь он заговорил снова, еще настойчивее: «Было бы полезно отметить тот факт, что Моррейон не располагает достаточными магическими средствами, хотя утверждает, что его внутренняя сила способна преодолеть любые ухищрения».

«Магическая сила Моррейона носит истерический характер, она расплывчата, не сфокусирована!» – выпалил Ильдефонс.

«В этом и заключается опасность! Что, если по ошибке – или просто по неосторожности – его гнев обрушится на нас?»

«Почему это вас так беспокоит? – поднял брови Ильдефонс. – Вы сомневаетесь в своих способностях – или в моих?»

«Следует предусмотреть любые возможности, – с достоинством возразил Риальто. – Не забывайте о том, что Моррейон еще не имеет четкого представления о некоторых событиях своей жизни».

Ильдефонс задумчиво дернул свою седеющую желтоватую бороду: «С тех пор прошли эоны, мы все изменились – и Моррейон изменился не меньше нашего».

«В этом и заключается суть моих замечаний, – настаивал Риальто. – Всего лишь примерно час тому назад я поставил небольшой эксперимент. Моррейон прогуливался по балкону третьего яруса, глядя на плывущие мимо звезды. Я воспользовался тем, что он отвлекся, и попробовал напустить на него незначительное раздражающее заклятие, а именно „кишечный спазм Уларта“ – но оно не произвело никакого заметного действия. Затем я попытался применить, в небольшой дозе, „неутолимую чесотку Лугвайлера“ – и снова безуспешно. Тем не менее, при этом звездоцветы Моррейона пульсировали сполохами, поглощая магическую энергию. Наконец, я подверг Моррейона изобретенному мной „заклятию вызывающей позеленение тошноты“. Звездоцветы ярко зажглись, и на этот раз Моррейон обратил внимание на мои шалости. К счастью, как раз в тот момент на балкон вышел Некроп Бизант. Моррейон обвинил его в хулиганстве, Бизант отрицал свою вину, а я удалился, пока они спорили. Результаты эксперимента ясны. Во-первых, звездоцветы охраняют Моррейона от враждебной магии. Во-вторых он бдителен и подозрителен. В-третьих, он не из тех, кто оставляет без внимания попытки ему насолить».

Ильдефонс понимающе кивнул: «Несомненно, следует учитывать эти обстоятельства. Теперь я начинаю понимать, в чем заключался хитроумный замысел Ксексамедеса: он намеревался навредить всем чародеям. Но взгляните на небо! Разве это не Электа? С Земли это созвездие выглядит в зеркальном обращении. Мы снова в знакомой части космоса. Надо полагать, Керкадж и ее достопримечательная планета Музорг уже где-то недалеко».

Они прошлись к выходу из павильона. «Вы правы! – воскликнул Риальто и протянул руку. – Вот Керкадж, ее можно узнать по пунцовому блеску!»

Появился Музорг – тусклый мир странного безрадостного оттенка.

Следуя указаниям Моррейона, Вермулиан опустил летучий дворец на утес Пляшущих Курений, на южном берегу Ртутного океана. Предусмотрев средства защиты от ядовитой атмосферы, чародеи спустились по мраморным ступеням и подошли к обрыву, откуда открывался вдохновляющий вид. Чудовищный диск Керкадж, испещренный отчетливыми пятнами и наплывами, выпятился на зеленом небосклоне – из Ртутного океана на него смотрело такое же огромное рябое отражение. Внизу, у основания утеса, на бугорчатой черной поверхности роговой обманки блестели лужи и ручейки ртути. Здесь паслись, пожевывая пучки мха, музоргские «драгоны» – красновато-фиолетовые, похожие сверху на анютины глазки существа двухметрового диаметра. На востоке к берегу спускались террасы города Калеше.

Остановившись на краю утеса, Моррейон глубоко вдохнул ядовитые испарения, поднимавшиеся из океана – так, словно местный воздух был насыщен свежими, бодрящими ароматами: «Моя память восстанавливается все быстрее. Я помню этот ландшафт так же ясно, как если бы побывал здесь вчера. Но с тех пор кое-что изменилось, конечно. Далекий пик слева эродировал примерно до половины прежней высоты. Утес, на котором мы стоим, был как минимум на тридцать метров выше. Неужели прошло столько времени? Пока я строил пирамидки и корпел над книгами, пролетели эоны! Не говоря уже о том сроке неизвестной продолжительности, который я провел в космосе на диске, слепленном из звездной пыли и крови. Направимся в Калеше – когда-то там прозябал архивёльт Персэйн».

«Когда вы встретитесь лицом к лицу с врагами, чт тогда? – спросил Риальто. – Вы приготовили заклинания?»

«Мне не нужны заклинания! – обронил Моррейон. – Смотрите!» Он указал пальцем на огромный валун; едва заметное движение пальца разнесло валун вдребезги. Моррейон сжал кулаки; послышался треск – такой, словно рвался жесткий пергамент: из кулаков волшебника пытались вырваться яростные разряды. Моррейон стал спускаться к террасам Калеше; группа чародеев последовала за ним.

Туземцы, кальши, видели, как спускался странствующий дворец; многие из них уже поднимались на утес, чтобы взглянуть на такое чудо. Так же, как архивёльтов, их покрывала бледно-голубая чешя. Особи мужского пола перевязывали черные плюмажи шнурами из осмия; перистые зеленые плюмажи их подруг, однако, свободно покачивались при ходьбе. Все они, гибкие, как ящерицы, были более чем двухметрового роста.

Моррейон остановился: «Персэйн, выйди вперед!»

Один из самцов отозвался: «В Калеше нет Персэйна».

«Как так? Архивёльта Персэйна нет?»

«Мы такого не знаем. Местный архивёльт – Эворикс, но он сбежал, как только увидел ваш летучий дворец».

«Кто из вас – хранитель городских архивов?»

Другой кальш сделал шаг вперед: «Я выполняю эту функцию».

«Ты знаком с архивёльтом Персэйном?»

«Я о нем слышал. Персэйна проглотила гарпия в конце 21-го эона».

Моррейон огорченно застонал: «Неужели он от меня ускользнул? Как насчет Ксексамедеса?»

«Ксексамедес покинул Музорг – никто не знает, где он».

«Джорин?»

«Джорин жив, но обычно не показывается за стенами змка, вырезанного из розовой жемчужины, на другом берегу океана».

«Ага! Как насчет Оспро?»

«Оспро умер».

Моррейон снова недовольно крякнул. Одно за другим он называл имена своих врагов. Из них выжили только четверо.

Когда Моррейон, наконец, отвернулся от кальшей, у него было осунувшееся, тревожное лицо. Земных чародеев он словно не замечал; все его пунцовые и синие звездоцветы потускнели. «Всего лишь четверо! – пробормотал он. – Всего лишь четверо познют неистовство моего гнева! Этого недостаточно, недостаточно! Равновесие должно быть восстановлено!» Моррейон протянул руку к океану: «Туда! К змку Джорина!»

Дворец Вермулиана плыл по воздуху над Ртутным океаном, между огромным красным шаром Керкадж и ее огромным красным отражением. Впереди появились утесы из крапчатого кварца с включениями киновари; на высокой скале, нависшей над океаном, высился змок в форме гигантской розовой жемчужины.

Странствующий дворец опустился на ровную площадку; Моррейон спрыгнул со ступеней и сразу направился к змку. Круглая дверь из цельного осмия открылась внутрь; из нее вышел трехметровый архивёльт с метровым пучком дрожащих черных перьев над головой.

Моррейон приказал: «Позови Джорина. У меня к нему дело».

«Джорин внутри! У нас было предчувствие! Ты – земной примат Моррейон, из далекого прошлого. Предупреждаю: мы приготовились тебя встретить».

«Джорин! – закричал Моррейон. – Выходи!»

«Джорин не выйдет! – заявил архивёльт. – Не выйдут также Арвианид, Ифхикс, Геркламон и другие музоргские архивёльты, прибывшие, чтобы совместно от тебя защищаться. Если ты жаждешь мести, отомсти настоящим виновникам твоих несчастий – не раздражай нас своими капризными жалобами». Архивёльт вернулся внутрь; дверь из осмия захлопнулась.

Моррейон стоял неподвижно, как статуя. Маг Мьюн подошел к нему и сказал: «Я их оттуда выкурю „синим экстрактором Уларта“». Он провозгласил заклинание в сторону змка, но оно не возымело никакого эффекта. Риальто попробовал заклинание почкования мозгов, но его магия была поглощена; вслед за ним Гильгад испустил разряд «молниеносного разгрома», но он разбился о блестящую розовую поверхность гигантской жемчужины.

«Бесполезно! – заключил Ильдефонс. – Их звездоцветы поглощают магию».

Архивёльты решили открыть ответный огонь. Открылись три амбразуры – из них одновременно вылетели три заклятия, перехваченные звездоцветами Моррейона, на мгновение вспыхнувшими ярким пламенем.

Моррейон сделал три шага вперед и указал пальцем на змок. Поток энергии ударил в дверь из осмия. Она затрещала от жара и задрожала, но выдержала.

Моррейон указал на казавшуюся хрупкой поверхность розового перламутра; поток энергии обогнул ее и был растрачен впустую.

Моррейон указал на каменные опоры змка. Они разлетелись в куски. Змок дрогнул, перевалился набок и покатился вниз по уступчатому склону скалы. Покрываясь трещинами и разламываясь, огромная жемчужина перескакивала с уступа на уступ и плюхнулась во Ртутный океан, где ее подхватило течение – змок плыл в открытое море, как разбитая скорлупа. Из трещин в перламутровой поверхности выбирались наружу и карабкались наверх архивёльты. Наконец их собралось слишком много на вершине плывущей сферы, и она перевернулась, сбросив архивёльтов в мелкое ртутное море, доходившее им до бедер. Одни пытались пройти по дну и выскочить на берег, другие плыли на спине, загребая ртуть руками. Порыв ветра подхватил треснувшую розовую скорлупу – она покатилась по серебристой поверхности ртути, разбрасывая оставшихся в ней архивёльтов, как крутящееся колесо разбрасывает капли воды. С прибрежных скал вспорхнула стая музоргских гарпий – подхватывая ближайших архивёльтов, они тут же заглатывали их целиком. Другие архивёльты позволили течению отнести их в открытый океан и постепенно пропали в серебристых далях.

Моррейон медленно повернулся к земным чародеям. Лицо его посерело. «Фиаско! – бормотал он. – Все это ни к чему».

Тяжелыми шагами он стал возвращаться к летучему дворцу, но, не доходя до мраморных ступеней, неожиданно остановился: «Настоящие виновники? Чт он имел в виду?»

«Попытка ввести в заблуждение, больше ничего, – отозвался Ильдефонс. – Давайте пройдем в павильон и освежимся прохладным вином. Возмездие свершилось. И теперь…» Его голос замер – Моррейон уже поднимался по ступеням. Один из ярких синих звездоцветов поблек. Моррейон резко выпрямился, словно от острой боли в спине. Развернувшись на месте, он переводил взгляд с одного чародея на другого: «Я вспомнил одно лицо – лицо лысого человека с черными бакенбардами. Это был дородный субъект… Как его звали?»

«Все это в далеком прошлом, – сказал дьяволист Шрю. – Лучше об этом забыть».

Потускнели оставшиеся ярко-голубые звездоцветы: в потухших черных глазах Моррейона снова зажглись искры: «Архивёльты напали на Землю. Мы их победили. Они молили сохранить им жизнь. Это я помню… Главный чародей требовал, чтобы они раскрыли тайну происхождения звездоцветов. А! Как его звали? У него еще была привычка дергать себя за бакенбарды… Другой – красавец, расфуфыренный, как попугай – его лицо появилось у меня перед глазами – предложил главному чародею… А! Теперь все ясно!» Голубые звездоцветы тускнели один за другим. Лицо Моррейона засветилось, словно охваченное белым пламенем. Поблек последний голубой звездоцвет.

Теперь Моррейон говорил тихо, вкрадчиво, словно пробуя на вкус каждое слово: «Главного чародея звали Ильдефонс, а расфуфыренного щеголя – Риальто. Теперь я все помню, во всех подробностях. Риальто предложил отправить меня на поиски источника звездоцветов; Ильдефонс поклялся охранять меня так, как если бы он защищал свою собственную жизнь. Я им поверил. Я доверял чародеям, собравшимся вокруг: там был Гильгад, там были Хуртианц, Маг Мьюн и Пордастин. Мои ближайшие друзья, все они торжественно поклялись взять архивёльтов в заложники, чтобы обеспечить мою безопасность. Теперь я знаю, кто настоящие виновники! Архивёльты расправились со мной, как с врагом. Но именно друзья предали меня и никогда обо мне не вспоминали. Ильдефонс! Что скажешь? Что скажешь перед тем, как я отправлю тебя отсиживать двадцать эонов в одному мне известном месте?»

Ильдефонс откликнулся с притворным дружелюбием: «Помилуйте, Моррейон, не следует принимать все это так близко к сердцу. Все хорошо, что хорошо кончается – мы снова вместе, и вы нашли источник звездоцветов!»

«За каждый приступ отчаяния и боли ты ответишь двадцатью! – продолжал Моррейон. – И Риальто тоже! И Гильгад, и Мьюн, и Эрарк Предвестник, и вся ваша свора! Вермулиан, поднимай дворец в небо! Мы вернемся туда, откуда прилетели. Зажги две свечи под кадильницей!»

Риальто переглянулся с Ильдефонсом – тот пожал плечами.

«Другого выхода нет», – сказал Риальто и провозгласил заклинание темпорального стаза. Наступила мертвая тишина. Окружающие превратились в один неподвижный монумент из множества фигур.

Пользуясь большим мотком липкой ленты, Риальто плотно привязал руки Моррейона к его бокам, связал его лодыжки и заклеил ему рот несколькими слоями ленты, чтобы он не мог вымолвить ни слова. Затем он нашел во дворце магическую сеть и, собрав в нее все звездоцветы, оберну ими голову Моррейона – так, чтобы каждый звездоцвет прижался к черепу волшебника. Закончив эту процедуру, он на всякий случай заклеил Моррейону глаза.

Больше Риальто ничего не мог сделать. Он отменил перерыв во времени. Ильдефонс уже подходил ближе. Потрясенный Моррейон мычал и дергался. Ильдефонс и Риальто осторожно уложили его на мраморный пол.

«Вермулиан! – позвал Ильдефонс. – Будьте добры, позовите слуг. Нужно положить Моррейона в тачку и отвезти его в темную комнату. Ему полезно будет отдохнуть».

13

Риальто нашел усадьбу Фал в том же состоянии, в каком он ее оставил – с тем исключением, что древний указательный столб теперь был полностью восстановлен. Будучи вполне удовлетворен, Риальто зашел в одно из дальних помещений, проделал проход в подпространство и разместил там магическую сеть с принесенными звездоцветами. Одни пылали голубым сиянием, другие перемигивались алыми и синими вспышками, остальные мерцали глубокими красными, розовыми, розово-зелеными, бледно-зелеными и бледно-сиреневыми сполохами.

Скорбно покачав головой, Риальто закрыл другое измерение – звездоцветы исчезли. Вернувшись в лабораторию, он нашел Пюираса среди минускулов и вернул ему изначальные размеры: «Я принял окончательное решение, Пюирас! Мне больше не потребуются твои услуги. По своему усмотрению, ты можешь работать в бригаде минускулов или получить расчет и удалиться».

Пюирас возмущенно взревел: «Я сработал пальцы до костей! И это называется благодарностью?»

«Не хочу спорить. По сути дела, я уже нашел тебе замену».

Пюирас взглянул на зашедшего в лабораторию высокого человека с пустым остановившимся взглядом: «Вот этого? Что ж, желаю ему удачи. Давайте мои деньги – и никакого магического золота, рассыпающегося в песок!»

Пюирас забрал монеты и ушел. Риальто обратился к новому служителю: «В качестве первого поручения вы можете убрать остатки вольера. Если найдете трупы, оттащите их в сторону, я их потом ликвидирую. После чего займитесь плиткой в большом приемном зале…»