Дом Цепей Эриксон Стивен
— Тоже.
— Какое преступление ты совершил?
— Общался с недовольными. Разумеется, — добавил человек, — я невиновен.
— Сможешь доказать?
— Доказать что?
— Свою невиновность.
— Если бы мог, доказал бы.
Теблор оглянулся на скорченную фигуру. — А ты случайно не из Даруджистана?
— Даруджистана? Нет. А почему ты спросил?
Карса пожал плечами. Подумал о смерти Торвальда Нома. Воспоминание овеяло его холодом, но он сдерживал свои чувства. Значит, еще не время сдаваться.
Дверь была вставлена в раму, а рама приделана к каменной стене длинными железными болтами. Теблор потряс дверь; полетела пыль, запятнав пол.
— Вижу, ты тот, кому советы не нужны, — сказал незнакомец.
— Малазане беззаботны.
— Я бы сказал, слишком самонадеянны. Но, может, и нет. Они уже имели дело с Феннами, Треллями, Баргастами — целыми полчищами дикарей-переростков. Они крепче и умнее, чем может показаться. Надели на рабовладельца отатараловый браслет — никакой больше магии…
Карса повернулся назад: — Что это за «отатарал», о котором все говорят?
— Разрушитель магии.
— И его добывают в рудниках.
— Да. Обычно это порошок, вроде шлифовального песка. Похож на ржавчину.
— Мы добываем красный порошок с утесов и делаем кровяное масло, — пробормотал Теблор.
— Что за кровяное масло?
— Мы втираем его в мечи и доспехи. Чтобы впасть в боевое безумие, лижем его.
Незнакомец долго молчал, хотя Карса мог ощутить, что он пожирает его глазами. — И как работает против вас магия?
— Те, что нападали при помощи колдовства, обычно удивлялись… прежде чем я их убивал.
— Да, это интересно. Я думал, отатарал имеется лишь на одном большом острове, что к востоку отсюда. Империя контролирует его добычу. Жестко. Их магам тяжело приходилось при завоеваниях, в битвах до прихода Т'лан Имассов. Если бы не Т'лан Имассы, захватчики могли проиграть. Я дам тебе совет: никогда не рассказывай об этом малазанам. Если они узнают, что есть другой источник отатарала, источник, им не подвластный… что же, они пошлют на твою родину — где бы они ни была — все свои полки. Они сокрушат твой народ. Полностью.
Карса пожал плечами: — У Теблоров было много врагов.
Чужак медленно выпрямил спину. — Теблоры? Так ты себя называешь? Теблором? — Тут он снова осунулся и засмеялся.
— Что такого смешного?
Внешняя дверь лязгнула; Карса отступил перед взводом солдат. Трое обнажили мечи; четвертый держал наготове большой арбалет. Один из мечников сделал шаг вперед. Увидев Карсу, он замер. — Осторожнее, — крикнул солдат спутникам, — дикарь проснулся. — Он поглядел на Теблора. — Не глупи, Фенн. Нам плевать, будешь ты жить или умрешь. В шахтах и так много народа, без тебя обойдутся. Понял?
Карса молча оскалился.
— А ты, в углу — встать. Пора погреться.
Незнакомец медленно поднялся. Он был тощ, одет в рубище; на темном лице странно выделялись светло-синие глаза. — Я требую подобающего суда, требую соблюдения прав, предоставленных имперским законом.
Стражник захохотал. — Кончай. Тебя опознали. Мы точно знаем, кто ты. Да, ваша тайная организация не обошлась без рваного шва. Быть преданным одним из своих — каково это? Давай, ты пойдешь первым. Джиб и Чайчайка, нацельте арбалеты на Фенна — мне не нравится его ухмылка. Особенно сейчас.
— Ох, погляди, — ответил один из солдат. — Ты смутил бедного олуха. Он даже не знает, что все лицо у него стало большой татуировкой. Ползун проделал хорошую работу. Давно такого не видывал.
— Точно, — буркнул сквозь зубы другой. — И много беглых рабов в наколках ты видел, Джиб?
— Всего одного. Это было произведение искусства.
Карса понял теперь, почему так зудит кожа. Поднял руку, желая понять, какой рисунок оказался у него на лице, и принялся ощупывать чуть вздувшиеся, сырые линии. Он не смог понять, что изображает татуировка.
— Разбитое, — сказал второй пленник, подходя к двери. — Клеймо сделало твое лицо разбитым.
Двое охранников вывели его наружу, тогда как остальные ждали их возвращения, нервно глядя на Карсу. Один — тот, у которого на лбу были светло-коричневатые, напоминающие чаячий помет пятна — прислонился спиной к стене и сказал: — Ну, не знаю — думаю, Ползун сделал ее слишком большой. Он и так был уродлив, а сейчас просто жуть наводит.
— И что? — буркнул второй. — В мире полно дикарей, выползающих из кустов с размалеванными рожами. Всё чтобы пугать слабаков — новобранцев вроде тебя, Чайчайка. Баргасты, семкийцы и хундрилы. Но все они спасовали перед малазанскими легионами.
— А разве теперь не распоясались снова?
— Только потому что Кулак прячется в крепости и желает, чтобы мы относили его в кроватку на руках. Благородный в офицерах — чего ты ждал?
— Может, все изменится, когда прибудут подкрепления? — предположил Чайчайка. — Ашокский полк знает эти…
— Вот в том и проблема. — возразил первый. — Если действительно случится мятеж, кто скажет, что они не изменят? Мы можем заулыбаться гортанями прямо в казармах. Одни Алые Клинки, что таскаются по улицам, чего стоят…
Стражники вернулись.
— Эй, Фенн. Твоя очередь. Не зли нас, и тебе самому зла не будет. Иди. Медленно. Не так близко! Поверь мне, рудники не так уж плохи, если подумать об альтернативах. Давай, вперед.
Карса не видел смысла доставлять им неприятности.
Они вышли на освещенный солнцем двор. Толстые и высокие стены окружали плац-парад. К трем стенам были пристроены приземистые здания; вдоль четвертой приковали длинной цепью узников. Около крепких ворот стояли клетки, но заняты были только две. Силгар и Дамиск. На правом запястье рабовладельца виднелся браслет цвета ржавчины.
Они не подняли голов, и Карса уже подумывал крикнуть, чтобы привлечь их внимание, но потом решил просто полюбоваться падением врагов. Когда эскорт подвел его к ряду скованных узников, Карса поглядел на солдата по имени Джиб и спросил по-малазански: — Какая участь ждет рабовладельца?
Солдат удивленно вздернул голову: — Еще не решено. Он говорит, что на Генабакисе он богач.
Карса оскалился: — Значит, выкупит путь наружу.
— Не от имперского закона… конечно, если преступление серьезное. Может, его просто оштрафуют. Он может торговать плотью, но он все же торговец. Лучше всего их доить — вот самое болезненное наказание.
— Хватит болтать, Джиб, — рявкнул другой стражник.
Его подвели к концу цепи, где виднелись огромные кандалы. Карса снова оказался в железах, хотя эти не причиняли ему боли. Теблор заметил, что синеглазый человек оказался рядом.
Взвод еще раз проверил запоры и ушел.
Тени не было, но вдоль строя поставили корчаги с колодезной водой. Карса некоторое время стоял, потом сел, как и большинство узников. Разговоров было мало. День тянулся медленно. После полудня тень нашла их, но облегчение оказалось кратким: прилетели тучи кусачих насекомых.
Когда небо начало темнеть, синеглазый зашевелился. — Великан, у меня есть предложение.
Карса хмыкнул: — Ну?
— Говорят, в лагерях рудников царит коррупция. Значит, можно стать любимчиком и облегчить себе жизнь. В таком месте полезно иметь кого-то, кто защитит твою спину. Предлагаю партнерство.
Касра обдумал сказанное и кивнул: — Согласен. Но если попробуешь меня предать — убью.
— Не вижу иного ответа на предательство, — согласился синеглазый.
— Хватит разговоров.
— Согласен.
Он подумал, что надо спросить имя человека, но ведь времени будет еще много. А сейчас он доволен, что наступила тишина, что можно погрузиться в думы. Кажется, Уругал всё же желает привести его в отатараловые шахты. Карса предпочел бы более простое и прямое путешествие, то, которое пытались устроить малазане. «Слишком много омытых кровью отклонений от курса, Уругал. Хватит!»
Наступила ночь. Двое солдат внесли фонари и обошли строй заключенных, вновь проверяя кандалы, а потом ушли в казармы. Уставший сидеть Карса видел у ворот еще горсточку солдат, а по стенам ходили дозорные. Еще двое стражников стояли у входа в главное здание.
Теблор прислонил затылок к стене и снова закрыл глаза.
Затем открыл снова. Он успел поспать. Небо затянули тучи, по двору ползали тени. Что-то его разбудило… Он начал вставать, но рука остановила его. Он огляделся и заметил, что синеглазый скорчился, как бы объятый глубоким сном. Удержавшая Теблора рука отдернулась.
Карса нахмурился, сел прямее. И увидел.
Стража у ворот исчезла, как и дозорные у штаба. На стенах никого.
Потом… движение около ближайшего здания — фигура тихо скользит в тени, за ней вторая — движется с куда меньшей осторожностью, машет рукой в перчатке, словно ободряя себя.
Двое направлялись прямиком к Карсе.
Первый человек, в черных одеждах, встал у стены. Второй прошел мимо него и поднял руку, сдергивая капюшон…
Торвальд Ном.
Окровавленные бинты обернули шею, лицо смертельно бледное и потное. Однако дарудж улыбается.
Он подошел к Карсе. — Пора бежать, друг, — прошептал он, показывая нечто весьма похожее на ключи от кандалов.
— Кто с тобой? — прошипел в ответ Карса.
— Ох, самое пестрое сборище. Грали сделали грязную работу, потом агенты их торговых партнеров в Эрлитане… — Глаза его блестели. — Дом Ном, не иначе. Ох, да, кровная связь между ними и мною тоньше девичьего волоска, но тем не менее ее почитают. Даже с восторгом. Ладно, хватит слов — как ты сказал бы. Мы не возьмем никого другого…
— Слишком поздно, — пробормотал человек, что был с Карсой.
Гралиец шагнул вперед, но остановился, увидев, как узник делает серию странных жестов.
Торвальд хмыкнул: — Проклятый тайный язык.
— Все решено, — сказал узник. — Иду с вами.
— А если нет, ты поднимешь тревогу.
Мужчина промолчал.
Торвальд, чуть помедлив, пожал плечами: — Да будет так. Столько разговоров, а остальные даже не проснулись…
— Они не проснутся, потому что мертвы. — Узник медленно встал. — Никто не любит преступников. Гралийцы, кажется, питают к ним особую ненависть.
К ним подошел второй кочевник. В руке его был липкий от крови кинжал. Еще жесты… воин спрятал оружие.
Тихо выругавшись, Торвальд наклонился к Карсе, отмыкая кандалы.
— Тебя не легче убить, чем Теблора, — буркнул тот.
— Слава Худу, что ареки были отвлечены. Но я истек бы кровью, если бы не грали.
— Почему они тебя спасли?
— Грали любят брать выкуп. Разумеется, захватив бесполезного, они его убивают. Но люди Дома Ном умеют извлекать выгоду даже в такой ситуации.
Торвальд подошел ко второму узнику. Карса встал, разминая запястья. — Какую выгоду?
Дарудж сверкнул зубами: — Они посредничают при выкупе.
Еще миг — и они двинулись в темноту ворот, избегая пятен факельного света. Около входа у стены лежали шесть тел. Почва пропиталась кровью.
Подошли еще трое гралийцев. Собравшиеся по одному проскользнули сквозь щель в воротах, растворяясь на улице. Перебежали улицу, встав на дальнем ее конце.
Торвальд коснулся ладонью руки Карсы: — Друг, куда пойдешь теперь? Мое возвращение на Генабакис откладывается. Родственники приняли меня с распростертыми объятиями — уникальный опыт, и я намерен им насладиться. Грали тебя не возьмут — слишком ты приметен.
— Он пойдет со мной, — вмешался синеглазый. — В безопасное место.
Торвальд поглядел на Теблора, вопросительно подняв брови.
Карса пожал плечами: — Ясно, что в городе мне не укрыться; да и тебя и твоих родичей не хочу втягивать в беду. Если этот человек окажется недостойным, я убью его.
— Долго ли до смены стражи? — спросил синеглазый.
— Не меньше звона, так что у вас достаточно…
Ночь раскололи сигналы тревоги, донесшиеся со стороны малазанского гарнизона.
Гралийцы словно растаяли в тенях, так быстро они сумели сбежать. — Торвальд Ном, благодарю тебя за все, что ты сделал.
Дарудж побежал к куче мусора, что виднелась на углу улицы. Разворошил, извлекая кровомеч Карсы. — Держи, друг. — Он бросил меч в руки Карсы. — Приезжай в Даруджистан, лет через несколько.
Прощальный взмах руки — и дарудж исчез.
Синеглазый, захвативший себе меч одного из убитых стражников, тоже махнул рукой: — Иди рядом. Есть пути из Эрлитана, о которых малазане не дознались. За мной, быстро.
Он зашагал. Карса шел следом.
Путь вел их по запутанным улочкам нижнего города, через многочисленные переулки; некоторые были столь узкими, что Карсе приходилось протискиваться боком. Он думал, что провожатый направится к пристаням или внешней стене, выходящей на южные пустоши. Однако же они начали взбираться на большой холм, сердце Эрлитана, и вскоре пробирались между руин обрушившихся зданий.
Оказавшись у подножия башни, проводник не стал медлить, нырнув в темноту распахнутой двери. Карса прошел за ним, обнаружив себя в комнате с просевшим потолком и неровным полом. Напротив смутно виднелся второй проход. Человек помедлил. — Мебра! — прошипел он.
Послышался шорох. — Это ты? Благослови тебя Дриджна! Я слышал, тебя схватили… ага, эти крики и звон снизу… молодец…
— Хватит. В тоннелях все еще есть припасы?
— Конечно! Твой тайник тоже полон…
— Хорошо. Отойди. Со мной кое-кто пришел.
За проходом была грубая каменная лестница, ведущая во тьму еще более глубокую. Карса слышал поблизости взволнованное дыхание Мебры.
Синеглазый вдруг замер. — О! Да, Мебра, никому не говори, что нас видел. Даже своим товарищам по борьбе. Понятно?
— Само собой.
Беглецы шли в темноте, оставив Мебру позади. Ступени всё не кончались, и Карса начал подозревать, что спускается в чрево земли. Когда спуск прекратился, воздух стал сырым и спертым, запахло солью; попадавшиеся под ногами камни были покрыты слизью. В конце тоннеля обнаружились вырезанные в песчанике ниши, в каждой кожаные мешки и всяческие припасы.
Карса видел, что незнакомец сразу подошел с одной из ниш. Пошарил внутри, бросил меч и достал пару каких-то предметов. Звякнули цепи.
— Возьми тот тюк с едой, — указал человек, кивнув на ближайшую нишу. — Там же найдешь телабу или две — это одежда — и еще оружейные пояса, перевязи. Фонари не бери — тоннель длинный, но развилок больше нет.
— Куда он ведет?
— Наружу, — сказал человек.
Карса промолчал. Ему не нравилось, что жизнь его оказалась в руках чужака — но, казалось, пока он ничего не может изменить. Семиградье оказалось местом еще более странным, нежели Малинтеас и Генабарис. Низменники наполняют землю словно паразиты — больше племен, чем Теблоры могут вообразить. Ясно, что они не любят друг дружку. Такую нелюбовь Карса хорошо понимает — среди племен должно быть соперничество — но кажется очевидным, что среди низменников вообще нет чувства общности. Карса — урид, но он также Теблор. Низменники же столь одержимы различиями, что не понимают, что могло бы их объединить.
Порок, которым можно воспользоваться.
Провожатый шагал в крайней спешке. Хотя Теблор почти исцелился, запасы сил и выносливости еще далеко не сравнялись с прежними. Через некоторое время он начал отставать, а вскоре оказался идущим в одиночестве, в непроницаемом мраке — одна рука хватается за неровную стену, в ушах лишь шум собственных шагов. Воздух стал сухим, он ощущал во рту вкус песка.
Стена вдруг исчезла. Карса зашатался и встал на месте.
— Ты ловкий, — сказал незнакомец откуда-то слева. — Бежать согнувшись… это нелегко. Погляди вверх.
Карса поднял голову, потом выпрямил спину. Небо было полно звезд.
— Мы в ущелье, — говорил человек. — К рассвету вылезем наружу. Пять или шесть дней через Панпотсун Одхан. Малазане пойдут за нами, это точно, так что придется быть осторожными. Пока отдохни. Выпей воды — солнце, словно демон, украдет твою жизнь, только позволь. Дорога поведет нас от одного источника к другому, так что жажды не бойся.
— Ты знаешь эту страну, — ответил Карса. — А я — нет. — Он поднял меч. — Знай, что снова в плен я не сдамся.
— Вот это дух! — воскликнул низменник.
— Я не об том.
Человек засмеялся: — Знаю. Если хочешь, у выхода из ущелья иди в любом направлении. Я предлагаю хороший шанс выжить. Здесь нужно бояться не только малазанского плена. Иди со мной, и я научу, как здесь выживать. Но выбор за тобой. Что же, идем?
Двое беглецов не успели выбраться из ущелья до зари. Они видели над головами яркое солнце, но шагали в холодных тенях. Проход наружу был отмечен кучками камней: пологая россыпь валунов, след старого наводнения, прорывшего стену и вызвавшего обвал.
Снаружи никого не было видно, да и вообще местность казалась населенной лишь дикими зверями. Низменник вел Карсу на юго-запад. Они петляли, используя любые возможности для укрытия, избегая гребней и холмов, на котором могли оказаться заметными на фоне неба. Ни один не открывал рта, сберегая силы на раздражающей жаре.
Около полудня низменник вдруг замер и повернулся. Прошипел проклятие на родном языке. — Всадники.
Карса тоже повернулся, но не смог увидеть ничего нового в безотрадном ландшафте.
— Чувствую дрожь земли, — буркнул человек. — Итак, Мебра предал. Ну, однажды он ответит за измену.
Теперь и сам Карса смог ощутить мозолистыми подошвами содрогание почвы под далекими ударами копыт. — Если ты подозревал Мебру, почему не убил?
— Если убивать всех, кого подозреваешь — окажешься в скудной компании. Мне нужны были доказательства, и вот они.
— Может, он сказал кому-то другому.
— Тогда он или предатель, или дурак — результат будет одинаков. Идем. Пусть малазанам нелегко придется.
Они двинулись дальше. Низменник безошибочно выбирал пути, на которых они не оставляли следов. Однако стук копыт становился громче. — У них маг, — прошептал низменник, перебираясь через очередную каменную россыпь.
— Если сумеем спрятаться до заката, я стану охотником, а они — добычей.
— Их не меньше двадцати. Лучше использовать темноту, чтобы оторваться. Видел горы на юго-западе? Туда идем. Если доберемся до тайников, окажемся в безопасности.
— Лошадей не перегонишь, — прорычал Карса. — С закатом я прекращаю бегать.
— Ты нападешь в одиночестве — и умрешь.
— В одиночестве. Это хорошо. Не хочу, чтобы низменники под ногами путались.
Ночь упала внезапно. Как раз при последнем луче солнечного света беглецы, оказавшиеся среди огромных валунов, смогли бросить взгляд на преследователей. Семнадцать всадников, три запасные лошади. Почти все малазане в полных доспехах, под шлемами, с копьями и арбалетами; двое невооруженных показались Теблору знакомыми. Да, Силгар и Дамиск.
Карса вдруг вспомнил, что в ночь побега их места были пустыми. Тогда он не придал этому значения, подумав, что их увели внутрь.
Охотники еще не заметили беглецов, притаившихся за валуном.
— Я завел их к старой стоянке, — шепнул низменник. — Слушай. Они тоже встанут здесь. Те двое — не солдаты…
— Да. Рабовладелец и его охранник.
— Наверное, они сняли с него отатараловые браслеты. Кажется, он очень хочет тебя найти.
Карса пожал плечами: — И он меня найдет. Ночью. Я покончу с ними. Ни один не увидит рассвета. Клянусь перед Уругалом.
— Нельзя нападать на два взвода в одиночку.
— Тогда придумай, как их отвлечь. Потом убегай, низменник. Удачи. — С этими словами Теблор отвернулся и двинулся к лагерю малазан.
Он не хотел, чтобы они успели угнездиться. Арбалетчики проскакали целый день, держа пальцы на спусковых крючках. Сейчас они наверняка меняют тетивы. Так делалось в Ашокском полку. Остальные, должно быть, снимают седла, вытирают коней, готовят ужин и ставят палатки. Двое или трое стоят в дозоре.
Он увидел три мерцающих кизячных костерка, окруженных для защиты от ветра большими камнями. Лошади стояли в веревочном загоне; их обходили трое солдат. Лицом к полю валунов стояли двое дозорных — одни чуть дальше другого. Солдат, оказавшийся ближе к Карсе, держал короткий меч и круглый щит. Второй, что был в шести шагах сзади, вооружился небольшим луком.
Карса увидел больше дозорных, чем ему хотелось бы. Они стояли так, чтобы видеть друг дружку. Лучник готов был стрелять в любом направлении.
Около огня в середине стоянки присели Силгар, Дамиск и — спиной к Карсе — малазанский офицер.
Теблор тихо полз между булыжников. Ближайший дозорный смотрел куда-то влево. Лучник повернулся, смотря на стража на другой стороне лагеря.
«Сейчас».
Голова в шлеме поворачивается. Немолодое лицо кажется бледным.
Карса уже около него — левая рука хватает человека за горло… Гортань треснула с сухим щелчком.
Заставив лучника поспешно повернуться.
Будь у нападающего короткие ноги низменника, стражник успел бы пустить стрелу. Но когда Теблор добрался до него, солдат даже не натянул лук.
Человек раскрыл рот, собираясь позвать на помощь, и бросился вперед. Меч Карсы взметнулся, послав голову и шлем кувыркаться между валунов. Доспехи лязгнули уже за спиной.
Лица поворачивались. Ночь разорвали крики. Трое солдат вскочили от костра прямо на пути Карсы. Засвистели, покидая ножны, мечи. Один из малазан бросился под ноги Карсе, пытаясь дать товарищам время найти щиты. Смелый, роковой поступок, ведь его меч не ровня кровавому мечу Теблора. Человек завопил, потеряв обе руки от жестокого бокового замаха.
Другой малазанин успел поднять круглый щит, подставиться под опускающийся кровомеч Карсы. Окованное бронзой дерево словно взорвалось от удара, а рука солдата сломалась. Едва он упал, Теблор перескочил тело, спеша зарубить третьего противника.
Вспышка боли в правом бедре — копье отскочило и ударилось о пыльную землю. Подпрыгнув, он отмахнулся мечом как раз вовремя, чтобы отбить копье, нацеленное в грудь.
Сзади и чуть слева застучали ноги — это еще один из дозорных. Прямо перед ним, в трех шагах, стоят Силгар, Дамиск и малазанский офицер. Лицо рабовладельца искажено ужасом, однако колдовство поднимается кипящей волной, несется к Карсе.
Магия ударила его как раз в тот, момент, когда подбежал дозорный. Волна объяла обоих. Крики малазанина прорезали воздух. Зарычав, когда призрачные извивающиеся щупальца попытались связать его, Карса прорвался, оказавшись с рабовладельцем лицом к лицу.
Дамиск уже сбежал. Офицер бросился наземь, ловко избежав замаха кровавого меча.
Силгар поднял руки.
Карса срубил их.
Рабовладелец зашатался.
Теблор опустил меч, отделив правую ногу Силгара у лодыжки. Мужчина упал на спину, ноги поднялись над землей — четвертый замах заставил кувыркаться в воздухе левую стопу.
Двое солдат набежали на Карсу справа. За ними был еще один.
В ночи прозвучала команда, и Карса — приготовившийся сражаться — удивленно увидел, как солдаты несутся прочь. По его счету, оставалось пятеро, не говоря о Дамиске и офицере. Он озирался, сверкая глазами, но никого поблизости не было — лишь подошвы стучат в темноте. Он поглядел на загон: лошади тоже пропали.
К нему метнулось копье. Карса с рычанием расщепил его, отбивая на сторону. Больше нападений не было. Постояв, он пошел к рабовладельцу. Силгар свернулся клубком. Кровь текла из четырех обрубков. Карса поднял его за шелковый пояс, потащил назад, к полю валунов.
Когда он миновал первый из массивных камней, из тени раздался знакомый голос: — Сюда.
Теблор хмыкнул: — Ожидалось, что ты убежишь.
— Они скоро опомнятся, но без мага мы сможем ускользнуть.
Карса пошел за проводником вглубь каменной равнины. Через пятьдесят шагов человек встал и повернулся к Теблору.
— Конечно, с таким оставляющим кровавую дорожку трофеем они найдут нас без труда. Сделай с ним чего-нибудь.
Карса бросил рабовладельца наземь, перевернул пинком. Силгар был без сознания.
— Он истечет кровью, — сказал низменник. — Ты отомстил. Оставь его здесь умирать.
Однако Теблор начал рвать на полоски телабу Силгара, перетягивать культи рук и ног.
— Все равно будет течь…
— Он выживет, — ответил Карса. — Я с ним еще не закончил.
— Какой смысл мучить бесчувственного?
Карса поколебался, вздохнул. — Этот человек поработил целый клан Теблоров. Дух Сюнида сломлен. Рабовладелец — не солдат, он не заслужил быстрой смерти. Он похож на бешеного пса, которого загоняют в хижину и убивают…
— Так убей его.
— Убью… когда заставлю взбеситься.
Карса снова поднял Силгара, взвалил на плечо. — Веди, низменник.
Что-то прошептав под нос, человек кивнул.
Через пять дней они дошагали до перевала через Панпотсунские горы.
Малазане продолжали преследование, но их уже два дня не было видно. Это означало, что попытки выследить беглецов провалились.
Они взбирались по каменистым тропам целый день.
Силгар был еще жив; его лихорадило, он лишь иногда приходил в сознание. В рот был вставлен кляп, чтобы человек не издал ни звука. Карса тащил его на плече.
Незадолго до заката они взошли на вершину. Юго-западная дорога спускалась на покрытую тенями равнину. Они сели отдохнуть на гребне.