Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование Еганян Альберт
Выход из «серой зоны»… в Азию
Большие надежды «Инфраструктурная Россия» возлагает на попытки разворота в Азию, за их деньгами. Но Азия не монолитна. Это не только Китай, но и Сингапур, Малайзия, Южная Корея. У каждой страны свои требования к структурированию проектов и формам софинансирования. Во многом они схожи, но и различий тоже много.
А в условиях недостатка ликвидности у российских банков, формальных или фактических ограничений на рефинансирование на западных долговых рынках и увеличивающихся потребностей в развитии инфраструктуры, которые отечественный финансовый сектор покрыть в должном количестве не в состоянии, мы вынуждены большее внимание уделять азиатскому финансовому сектору.
Но до сих пор внимание российских частных и публичных партнеров было обращено на стратегических азиатских инвесторов. Остальным секторам азиатского финансового рынка, в частности портфельным инвесторам, уделялось недостаточно внимания. Что такое стратегические азиатские инвесторы через призму их требований? Это связанные кредиты, требования о закупке оборудования, о соисполнителях, о гарантированных поставках или закупках и еще много иных «офсетных»[78] условий. Это не плохо и не хорошо, просто таковы их требования. С этим тоже можно и нужно работать, просто особенным образом структурируя параметры проекта.
Институциональные же инвесторы интересуются в первую очередь только парой параметров – ликвидностью и доходностью той или иной бумаги. При этом азиатские институциональные инвесторы со временем вполне могли бы заполнить тот дефицит финансирования транспортных инфраструктурных проектов, который прогнозируется в том числе и в связи с ростом сегмента средних инфраструктурных проектов под давлением частной концессионной инициативы.
На азиатских финансовых рынках, помимо крупных стратегических инвесторов (отдельные из них уже владеют небольшими долями в активах в России), присутствуют также и портфельные инвесторы, специализирующиеся на инвестициях в инфраструктуру.
Азия: институты против инструментов?
Для азиатских институциональных инвесторов при принятии решения о финансировании на первый план выходят иные, нежели у стратегических инвесторов, факторы, связанные со структурированием проектов в целом и предлагаемыми инструментами фондирования и возврата вложенных средств. Учет требований инвесторов, различных для разных секторов финансового рынка и имеющих различную специфику в разных странах региона, подбор предлагаемых инструментов под требования тех или иных институтов финансирования (подход «институты vs инструменты») позволит повысить привлекательность российского транспортного инфраструктурного рынка для азиатских инвесторов.
Привлечение институциональных инвесторов должно закладываться инициатором проекта на ранней стадии структурирования. Начальное финансирование проекта со стороны кредитных организаций тоже должно заранее формировать условия для последующего применения финансовых инструментов, на которые предъявляют спрос институциональные инвесторы из Азии.
Например, на азиатских рынках активно используется рефинансирование через IPO проектной компании или проведение SPO[79]. Также на специализированных инфраструктурных секторах некоторых азиатских бирж применяется размещение акций проектных компаний. Такой механизм привлечения средств помогает диверсифицировать портфель заимствований в счет будущих доходов от реализации инвестиционного проекта.
Для инвесторов он является дополнительной гарантией, что компания, заключившая долгосрочный контракт с государством, будет платежеспособной, в особенности если в эту компанию уже вложили свои средства известные на этих рынках институциональные инвесторы, многократно проводившие такие размещения акций.
Соответственно, отечественных финансистов и инициаторов проектов интересует вопрос: если они пойдут за деньгами в эти юрисдикции, то готовы ли будут министерства и ведомства видоизменять свои требования и сложившиеся обыкновения по структурированию проектов? Причем законодательство даже не ограничивает подобный подход. Проблема в том, что к формированию проектов под европейские лекала на отечественном рынке уже привыкли. А вот для того чтобы выходить с новеллами по структурированию проектов под новые рынки, потребуется значительно скорректировать сложившееся в головах восприятие. Упрощая, можно говорить о том, что требования азиатских рынков весьма специфичны не только к содержанию проектов, но и к формам их «упаковки».
Другое дело, что значимого и системного опыта привлечения инфраструктурного капитала с азиатских рынков в нашей стране вообще практически ни у кого нет, количество сделок измерялось единицами. Если вдруг на волне популярности идеи о том, что «азиатские деньги нам помогут», этим занимается кто-то, кто не понимает деталей инфраструктурного рынка и нюансов таких проектов, то велик шанс принести с азиатского рынка тоже «маркетингово-рекламные» условия для того или иного проекта и просто зря потратить время всех участников проекта.
Кстати, вопросы о том, насколько долгосрочен аппетит отечественной инфраструктуры к их деньгам и на каких условиях они могут участвовать в проектах в России, интересуют всех представителей азиатского финансового лобби, которые имеют лимиты как на прямое, так и на институциональное участие в подобного рода проектах.
Расширение списка спонсоров: «новые» и «запертые» российские деньги
Уже в конце 2014 г. наметился тренд на появление так называемых «новых» денег на рынке, которые первое время удивляли даже его традиционных участников. Особенно если учесть, что управляющие такими средствами заявляли аппетит к довольно-таки большим объемам инвестиций.
«Национализация элит», которая шла на протяжении последних нескольких лет (не оцениваю, было это сознательное или спорадическое движение государства), усиленная ограничительными мерами, принятыми по отношению к значительной части отечественного капитала, привела к тому, что в страну начали возвращаться средства некоторых значимых игроков. Более того, на краткосрочный и среднесрочный период они понимают, что оказались «заперты» в России ввиду крайне неблагоприятного отношения к ним за рубежом и значительных рисков в иностранных юрисдикциях. При этом они одновременно понимают и что такое отечественный бизнес, и каковы его формальные и неформальные правила. В общем, их нельзя назвать неквалифицированными инвесторами, они очень уж квалифицированны.
Другое дело, что их значительная часть не являлась никогда инвесторами именно в инфраструктуру и можно предполагать, что такие репатрианты уже спустя некоторое время будут эффективно инвестировать в инфраструктурные проекты. На начало 2015 г. мне было известно о заявленных и более или менее подтвержденных инвестиционных амбициях на сумму около $5–7 млрд со стороны таких «новых» инвесторов, которые предназначены именно на инвестиции в инфраструктуру. Более того, в размышлениях о том, в какие сферы перекладываться, находится еще минимум в несколько раз большее количество таких денег, часть которых наверняка пойдет именно на инфраструктурный рынок.
Интерес «новых» денег к инвестициям в инфраструктуру, и именно в различных форматах ГЧП, обусловлен рядом вполне объективных соображений, в основе которых большая надежность вложений по сравнению с иными индустриями и формами инвестиций за счет близости к государственным интересам и в большинстве случаев относительной монопольности проектов. Полагаю, что в краткосрочной перспективе данный класс инвесторов может весьма активно заявить о себе на рынке. Что, впрочем, увеличит конкуренцию за право финансировать вынесенные на рынок проекты, но само по себе не скажется на количестве поставляемых на рынок проектов.
Кроме того, на рынок могут прийти и уже приходят иные различного рода инвесторы и посредники. Вопрос только в том, будут ли их сделки на инфраструктурном рынке носить спорадический или системный характер. Например, казахстанские финансовые институты, которые, с одной стороны, имеют доступ к европейскому и азиатскому фондированию, с другой – минимальные торговые и финансовые барьеры с Россией ввиду ряда межгосударственных и межправительственных соглашений. Они и некоторые категории европейских финансовых институтов активно рассматривают для себя возможности стать проводниками капитала в инфраструктуру. Вопрос снова упирается в наличие достаточного количества готовых «продуктов», в которые эти инвестиции могут быть осуществлены, форму «упаковки» проектов и, собственно, умение работать с такого класса инвесторами, конечно, имеющими аппетит к такого рода проектам, но не благотворительного характера, поэтому и соотношение «риск/доходность» никто не отменял.
Кроме того, для российских банков, не находящихся в санкционных списках, а таковых большинство, европейские рынки капитала не закрыты. В настоящее время констатируется постепенное появление обращений к ним от иностранцев с предложениями начать участие в российских инфраструктурных проектах.
Защита в условиях кризиса
В условиях любых экономических кризисов бизнес ищет возможности максимально надежного размещения капитала. И это не только отечественный тренд. Максимальная приближенность к рейтингу государства, долгосрочность размещения инвестиционных ресурсов, надежность сторон контракта, наличие постоянного и относительно «защищенного» финансового потока – все это ищет любой бизнес в условиях кризиса.
В нашей стране именно участие в ГЧП-проектах, главным образом концессионных, предоставляет возможность прислониться к спине государства в поисках стабильности.
Как выглядит контракт с точки зрения инвестора? Сторона контракта – государство. В случае с федеральной концессией рейтинг контракта близок к тому, что вообще можно получить в отечественных проектах. Контракт долгосрочный, расписан на много лет, с четко просчитываемым денежным потоком. Государство не дает гарантий, но в контракте заложено так называемое «гарантирование» – возможность получения преференций, которые снимают часть рисков с частной стороны проекта. Например, минимальный объем трафика или выбор из почти дюжины сложившихся в нашей стране иных форм «гарантирования».
Эти и иные нюансы заставляют бизнес-сообщество смотреть на такие проекты с гораздо большим интересом, нежели на обычные. Что, собственно, они и делают.
Кроме того, в случае с проектами ГЧП есть еще несколько преимуществ, которые важны для инвесторов, и не только в кризисные времена. Существуют некоторые сложившиеся меры нормативного стимулирования: выход за пределы традиционного весьма короткого цикла бюджетного планирования, меньшая стоимость денег и иные. Кроме того, именно в проектах ГЧП в первую очередь возможны различные способы секьюритизации, такие как специализированные общества проектного финансирования, которые выпускают специализированные же облигации и ряд иных инструментов.
Существует ли такой источник финансирования – российские банки?
Ввиду того, что инвестиции в инфраструктуру в концессионной форме в нынешних кризисных условиях весьма интересны, участие иных отечественных банков, не являющихся государственными, тоже не стоит сбрасывать со счетов.
Во-первых, они не имеют формальных ограничений на внешних рынках. Некоторые фактические есть, но ссужают им все-таки не так охотно, как раньше. Да и фактические в основном относятся к тому, что называется «котловыми» заимствованиями, а не проектным финансированием, имеющим целевой характер.
Во-вторых, в последнее время они постоянно интересовались инвестициями в инфраструктуру, но рынок не предлагал им тех размеров проектов, которые они могли бы потянуть. Данная ситуация может измениться в том случае, если ожидания и властей, и рынка относительно того, что ЧКИ может расшевелить иную категорию проектов, окажутся небезосновательными. Вместе с тем указанная категория отечественных финансовых институтов никогда в сложноструктурированных инфраструктурных проектах не участвовала, существенного опыта не имеет и не до конца понимает, как именно могла бы отладить процедуры своего участия.
В первую очередь стоит говорить о негосударственных банках, занимающих позиции в топ-30 в отечественной системе в рейтинге банков по размеру их активов, – так называемых средних крупных банках.
Согласно мнению участников рынка и, собственно, самих средних крупных банков, они готовы обеспечить свое участие в финансировании инфраструктурных проектов в объеме от 1 до 10 млрд рублей (в среднем около 2–3 млрд рублей).
Исходя из данных оценок, синдикат из пяти банков способен привлечь в проект в среднем 5–30 млрд рублей. Объем целевой стоимости проекта для синдицирования данными банками с учетом собственных средств инициатора проекта составит от 6 до 35 млрд рублей. И это без учета возможной прямой монетарной поддержки властями конкретного проекта.
Таким образом, синдикаты средних и крупных российских банков способны финансировать средние и крупные региональные инфраструктурные проекты, а также некоторые малые и средние проекты федерального уровня.
При участии каждого среднего крупного банка в финансировании нескольких проектов ежегодно возможный объем рынка синдицирования данными банками оценивается в интервале 120–250 млрд рублей ежегодно. Вместе с тем стоит иметь в виду, что в отличие от иных участников рынка частные отечественные банки вряд ли смогут позволить себе вхождение в проекты на двадцать – тридцать лет, как было в федеральных концессиях, потому, видимо, будут популярны более короткие (по меркам инфраструктуры, естественно) сделки. С другой стороны, учитывая, что речь идет о другого размера проектах, обычно такой длительный период и не требуется.
Вынужденная реструктуризация проектов
Стоит иметь в виду, что ряд проектов из числа тех, соглашения по которым были заключены в прежние времена, будет «шататься» на протяжении нескольких ближайших лет. Заключая концессионные и квазиконцессионные соглашения в условиях «старой» экономики, никто не прогнозировал столь драматических изменений на рынке. И даже если ситуация стабилизируется, вернуться к статус-кво не удастся так быстро, как это может быть необходимо по условиям соглашений.
Естественно, они учитывали рыночную конъюнктуру: изменение процентных ставок, колебания валют, корректирование спроса, значительное количество иных параметров. Но практически ни одно соглашение не было рассчитано на возможность изменения всех параметров практически одновременно. Коренное изменение экономических условий не выдерживает множество соглашений.
Что это означает на практике? Ну, во-первых, не стоит питать иллюзий: широкой общественности в большинстве случаев не будет ничего известно о происходящем. То, что просачивается в прессу, лишь его малая толика, причем зачастую с неправильно расставленными акцентами и причинно-следственными связями. По множеству причин никто из сторон, экспертов, иных участников подобных процессов не заинтересован в разглашении предыдущих и «реструктурированных» условий проектов.
Во-вторых, надежды многих участников рынка на то, что концессионные соглашения будут спасены прямыми соглашениями, также в большинстве случаев беспочвенны.
В концессионных и квазиконцессионных проектах после подписания основного соглашения заключались так называемые прямые соглашения. Участниками таковых являлись не только концессионер и концедент, но и спонсирующий проект финансовый институт, который мог вступить в права в случае дефолта со стороны концессионера. Предполагалось, что это своеобразная рыночная «страховка» от финансовых рисков для властей на тот случай, если концессионер по каким-то причинам потерпит фиаско. Контракты о предоставлении финансирования в проект (кредитные), на основании которых и происходит выделение средств концессионеру, обычно подписываются практически одновременно с прямым соглашением.
Вместе с тем, как показала практика даже первых преддефолтных проектов, в условиях столь значительных изменений на банковском рынке отечественные финансовые институты вовсе не горят желанием инициировать собственное вступление в права по проекту на основании таких прямых соглашений. Более того, они всячески пытаются избежать этого. При более пристальном рассмотрении становится очевидным, что многие из них и вовсе не могут этого сделать.
В итоге по некоторым проектам вряд ли удастся ограничиться лишь реструктуризацией первого уровня – передать проект в руки финансовых институтов, отстранив концессионеров. Скорее всего, властям и частным партнерам придется заняться более структурным изменением проектов, которое затронет интересы не только непосредственно концессионеров, но и финансовых спонсоров проектов. Некоторые из концессий и вовсе могут сменить «владельцев».
Универсального ответа на вопрос, как именно стоит проводить такую глубинную реструктуризацию того или иного проекта, не существует. Как нет понятия типового концессионного проекта, так нет типового плана реструктуризации. Каждый раз это совокупность решений, которые лежат на стыке права, инвестиционного и финансового анализа, экономики проекта, риск-менеджмента, но многое зависит и от дипломатических умений сторон, знания того, как работает система власти, реалистичности вариантов и способности трезво оценивать аргументы свои и оппонентов.
С последним, кстати, у нас всегда проблемы, поскольку считается, что пресловутый административный ресурс способен помочь выкрутиться из реструктуризации с наименьшими потерями. Как показывает опыт, это не так. Наличие таких «скрытых резервов» всегда является неплохой добавкой, но никогда заменой умению эффективно выстраивать работу по проекту.
Глава 31
Деньги и власть: легальный способ объединения
Пусть это будет естественный отбор, но ускоренно и заботливо направляемый.
В. С. Черномырдин, Председатель Правительства России в 1993–1998 гг.
Рынок инфраструктуры – на первом этапе развития капитализма. Его можно сравнить с 90-ми гг. прошлого века, когда происходил период первоначального накопления капитала. Хотим ли мы повторить ошибки того времени? Нет. Тогда необходимо не только развивать нормативную базу, но и наконец-то начать использовать ту, которая уже есть.
Кроме того, так же, как на иных рынках тех лет, крупнейшие игроки скоро начнут давить на власти для того, чтобы систематизировать эту сферу бизнеса. Но пока таких авторитетных и результативных мейджоров слишком мало. Для того чтобы систематизация рынка все же начала происходить, у нас есть два варианта действий. Первый – «реактивный»: просто подождать несколько лет. Второй – «интерактивный»: властям стоит начать вырабатывать «продукты» и предлагать их рынку. И тот и другой путь в других странах уже проходили. Нам нужно просто выбрать.
Инфраструктурные неолуддиты и их полезность
Инфраструктура и ранее была сложной и запутанной сферой, реальная сущность которой не до конца очевидна даже задействованным в ней игрокам. Появление государственного и частного спроса на инвестиции в нее стимулировали появление концессий, ГЧП, проектного финансирования и в целом – приход и постепенное увеличение инвестиций в нее.
И это все не упростило, а, наоборот, существенно усложнило ситуацию. Найдется весьма ограниченное количество специалистов, которые могут аргументированно, предметно и со знанием дела хотя бы объяснить содержание деталей и причинно-следственных связей в уже запущенных проектах. Еще меньшее количество способно качественно «нарисовать» будущий проект.
Бльшая часть тех, кто, считая, что нет ничего сложного в этом мире, высказывается на тему инфраструктурных инвестиций, воспринимаются теми, кто уже проходил этот путь, в лучшем случае как невежественные луддиты[80], своими оценками и поступками разрушающие хрупкую экосистему инфраструктурного рынка.
Проблема в первую очередь в новых знаниях, а еще точнее – в скорости и качественности овладения ими, гибкости ума и наработке практического опыта. Хотя, конечно, как говорили древние греки: «Не боги горшки обжигают», – и всему можно научиться.
Конечно, ГЧП, проектное финансирование и прочие внебюджетные вложения в инфраструктуру – если не высшая инвестиционная математика, то как минимум сложная. Но именно на ней все основывается, на таких проектах экономятся бюджетные деньги и зарабатываются состояния. Соответственно, ошибочно включать в реализацию проекта совсем уж любого человека, умеющего считать. Вместе с тем, несмотря на сложность процедурных аспектов и трудности на этапе запуска такого рода проектов, их результаты, наоборот, обычно просты и наглядны.
Судя же по количеству тех, кто находится в процессе такого познания, спрос на качественный опыт и знания еще долго будет неудовлетворенным. Этот рынок был и на ближайшее время, судя по всему, останется «рынком продавца», да еще и с высоким «барьером входа», обусловленным большим количеством факторов.
Желающим запустить быстро и эффективно тот или иной прокт остается либо заинтересовывать (самим проектом, деньгами, нематериальными стимулами) качественных специалистов, либо идти к менее профессиональным, перекрывая их ошибки дополнительными инвестициями собственных нервов и денег. Но даже и таких специалистов не очень-то много, и они пользуются своим монопольным положением.
При этом стоит иметь в виду, что инфраструктурные луддиты – это не какой-то особенный класс. Они есть везде – среди частного бизнеса, госкомпаний, чиновников, консультантов, банкиров. Временами, в периоды уныния, сторонники теории заговоров от отчаяния даже подозревают сговор между ними, поскольку слишком уж слаженно и эффективно они противодействуют всему новому.
Сложность и простота инфраструктуры
Реальный ответ, полагаю, значительно проще, и кроется он в очевидной человеческой психологии. Традиционная мотивация состоит в том, что проще ничего не делать в рамках отлаженных традиционных процедур, и за это ничего особо не будет, чем мучительно разбираться в новой материи, пытаясь подспудно понять, какие карьерные или иные бенефиты несет в себе возможность запуска проекта в новых «внебюджетных» форматах.
И все это на фоне общей неразвитости системы соответствующего рынка и ограниченного количества специалистов, которые могут помочь в запуске проекта. Ментально проще не связываться со всеми этими сложностями. И должна быть действительно сильная карьерная, финансовая, иная мотивация, чтобы начать этим заниматься.
Впрочем, те, кто проявляет завидный «оптимизм невежества», тоже выполняют общественно полезную функцию. Сами того не понимая, значительно упрощая подходы к созданию и структурированию инфраструктурных инвестиционных проектов, они как воронка втягивают в это дело тех или иных чиновников, бизнесменов, иных потенциальных участников рынка. В итоге, конечно же, ничего путного не выходит. Но планы уже заявлены, первые действия совершены, и бенефициарам проектов как-то не с руки останавливать свои действия по проекту. Потому, избавляясь от «невежественных оптимистов», в дальнейшем они ищут себе дееспособных партнеров или помощников.
По опыту могу сказать, что не менее половины проектов на рынке в свое время появилось благодаря таким почившим в бозе инфраструктурным нигилистам. Минус же в том, что никто не знает, какое количество потенциальных участников рынка разочаровалось в нем, попав им в руки на самом первом этапе.
Конечно, ни у кого нет ответа на вопрос: «Инфраструктура – это искусство или все же наука?» На данном этапе развития, наверное, даже не стоит озадачиваться этим вопросом. Рынок расставит все по своим местам.
Как сказал один мой приятель: «Просто стоит иметь в виду, что если организация инфраструктурных проектов будет уделом крупных компаний, которые вырастут из нынешних бутиков, то, значит, это наука. А если они, несмотря на увеличение количества проектов, останутся относительно небольшими компаниями, то тогда – все же искусство». Сопоставимые иностранные рынки не дают поводов для проведения аналогий в этой части, и встречаются оба подхода.
Пока мы так и не научились формировать инфраструктурные проекты в «промышленном» масштабе, и потока готовых проектов, выносимых на рынок, не существует. Отечественный бизнес и власть уже обладают соответствующими практическими наработками по инвестициям практически в каждой инфраструктурной сфере. Мы можем, накинувшись всем миром, подготовить для вынесения на рынок один-два-пять проектов: один морской порт, один аэропорт, один мост, одну больницу и т. д. Но при этом уже отработанный на других отечественных же проектах инструментарий не используем в полной мере, каждый раз изобретая велосипед вместо того, чтобы на нем просто ехать.
Решений и команд, которые в состоянии производить инфраструктурные проекты в количестве достаточном для того, чтобы можно было говорить о «промышленном масштабе», пока не существует, что тоже говорит о текущем положении дел на рынке. Но что же будет, если отечественный рынок все же сможет преодолеть эти ограничения рынка?
Состояния на государстве
На чем делались крупнейшие состояния последних двадцати – тридцати лет? Давайте не будем лукавить, признав, что подавляющее большинство из них сделано на бизнесе, близком к государству. При этом было ли это, что называется, «прямой близостью» или предприниматели ловко воспользовались экономическими зазорами, которые существовали в отечественном государстве, – это уже не суть важно, общая картина особо от этого не меняется.
Так было и так будет не только в нашей стране. Пиратство официально запрещено, во времена «баронов-разбойников» никому возвращаться не хочется, феодальный строй тоже вроде как отсутствует. Легальных источников возникновения крупных состояний остается не очень-то и много. Нелегальных способов разбогатеть, конечно, еще предостаточно, но мы их не обсуждаем.
Но в настоящий момент появилась иная возможность делать бизнес на России. Вернее, бизнес с Россией и в России. Бизнес общественно полезный, поощряемый и населением, и властями, сулящий действительное развитие страны не в ущерб экономической выгоде предпринимателей и государственным интересам. Бизнес, способный обеспечить значительную капитализацию в короткие сроки и минимизирующий политические, экономические и юридические риски своих акционеров. Опыт иностранных аналогов, которые посредством входа в сферу ГЧП и внебюджетных инвестиций в инфраструктуру обеспечили себе скачок из своих узких нишевых рынков в элиту мирового бизнеса, – тому еще одно подтверждение.
Это следующий шаг развития отечественной экономики. И места лидеров этой сферы пока – без преувеличения – свободны. Им еще только предстоит появиться. Ни на федеральном, ни на местном уровне их пока нет.
На начинающемся представлении «Инвестиции в инфраструктуру» еще много свободных мест, на которых стоят таблички «Зарезервировано», но пока там не написано названий конкретных компаний. Кто будут первыми крупными игроками и составят костяк этого рынка, покажут ближайшие пять – семь лет.
Раздел X
Впечатляющий опыт одной близкой нам страны
Глава 32
О важном. Вместо эпилога
Кино или музыку можно остановить на самом интересном моменте… А жизнь?
Из художественного фильма «О чем говорят мужчины»
В настоящей книге описано многое из того, что уже делается или было сделано как в части развития рынка, так и по реализации конкретных проектов. Здесь изложено также и то, что еще предстоит сделать для создания инфраструктуры соответствующего рынка, для существенного прорыва в этой сфере. И иногда, когда начинаешь задумываться о том, сколько всего еще предстоит сделать, то невольно могут опуститься руки даже у энтузиастов развития инфраструктуры. Но стоит сравнить предстоящую дистанцию с тем путем, который мы уже прошли за последние лет десять, и становится понятно, что прогресс не просто есть, а он огромный.
Но сомнения все же остаются. Тогда стоит вспомнить, что у одной страны все же получился значительный промышленно-инфраструктурный рывок за короткий промежуток времени.
Появилось огромное число новых промышленных предприятий и инфраструктуры к ним, значительное количество новых железных и автодорог, за короткий срок вся страна была охвачена телеграфной связью, иностранные инвестиции лились потоком в ее транспортную и иную инфраструктуру, а ее столичная биржа стала одним из наиболее значимых мировых центров, привлекающих специализированных инвесторов.
В основе всего этого лежал тот же инструментарий, который мы обсуждаем на страницах настоящей книги, – концессии, инфраструктурные облигации и прочие инструменты того, что мы обобщенно сегодня называем ГЧП. Оно применялось во всем – в транспортной инфраструктуре, военном деле, медицинской системе и многом ином.
Кроме того, именно эта страна попала в учебники того времени, как хрестоматия верных шагов, разумной политики и качественно продуманного инструментария. С нее брали пример и другие государства.
Наверное, многие удивятся, но речь идет не о Северной или Южной Америке, какой-то европейской стране или Англии. Речь идет о России. Именно она чуть более ста лет назад удивила весь мир, наглядно доказав, что то, что многие воспринимали как попусту необдуманные шаги властей, оказалось вполне осознанной, логичной, действенной и результативной национальной стратегией, которая стала примером для других.
Примером воодушевляющим, детально анализируемым в учебных аудиториях и кабинетах политиков, заманивающих талантливых предпринимателей, национальных и иностранных инвесторов.
Россия-1900 это уже один раз сделала. Причем, если вспомнить историю, то видно, что она начала с откровенно плохих стартовых позиций по сравнению с Россией-2015. Второй раз явно будет проще, было бы желание объединить усилия всех, от кого это зависит или могло бы зависеть…
Об авторе
Альберт Еганян, по признанию участников рынка, регуляторов, ключевых отечественных и иностранных справочников и рейтингов, считается одним из ведущих в России специалистов в сфере инвестиций в инфраструктуру, ГЧП и проектного финансирования. За последнее время принимал участие в реализации свыше четырех десятков крупных проектов в автодорожной, железнодорожной, аэропортовой, социальной, IT, энергетической и иной инфраструктуре, начиная с самых первых проектов ГЧП в России. Постоянный спикер ведущих отраслевых, экспертных и ведомственных конференций. Имеет значительное количество публикаций.
С 2011 г. – сооснователь и председатель совета директоров компании InfraONE (Первая инфраструктурная компания), специализирующейся на полном цикле инвестиций в инфраструктурные проекты и ставшей за последние годы одним из лидеров соответствующего рынка.
Основатель, совладелец и председатель совета партнеров национальной юридической фирмы VEGAS LEX – ведущей консалтинговой компании, известной, кроме прочего, проектами в сфере инвестиций в инфраструктуру и государственно-частного партнерства.
Автор и соавтор значительной части федерального законодательства, регулирующей различные формы ГЧП.
Кроме прочего, является членом Экспертного совета при Правительстве РФ и Генерального совета общероссийской общественной организации «Деловая Россия».
За последние годы был членом советов директоров от Российской Федерации крупнейших инфраструктурных компаний, включая компании из так называемого спецсписка стратегических предприятий, – аэропорты, морские порты, финансовый сектор, многие иные. В советах директоров также представлял или представляет интересы субъектов РФ или крупнейших частных акционеров. Член стратегических советов ряда крупнейших национальных инфраструктурных ФГУПов.
Являясь «идеологическим борцом» за развитие инфраструктуры в России, выступает в качестве организатора проектов и представителя федеральных и региональных властей, крупных частных компаний при реализации проектов, а также в качестве инвестора в проектах различных видов инфраструктуры.
О VEGAS LEX
Юридическая фирма VEGAS LEX основана почти два десятка лет назад и в последние годы является одной из крупнейших фирм на российском рынке правового консалтинга. Компания объединяет более ста профессионалов.
Ведущие мировые и отечественные рейтинги юридических фирм Legal500, Chambers Europe, IFLR1000, Best Lawyers и Право. ру300 ежегодно рекомендуют VEGAS LEX в качестве ведущего эксперта во многих сферах деятельности, включая такие как недвижимость и строительство, корпоративное, антимонопольное, международное, коммерческое, арбитражное, финансовое, налоговое право. Особо отмечается значительное портфолио проектов в сфере инфраструктуры, реализованных с применением инструментария проектного финансирования, ГЧП и концессий.
Сопровождение такого рода инвестиционных проектов, в том числе на основе механизмов государственно-частного партнерства уже десять лет, является одной из ключевых и наиболее известных специализаций фирмы.
В частности, VEGAS LEX сопровождает крупнейшие инфраструктурные проекты России, разрабатывает и оптимизирует организационно-правовые модели и системы управления рисками проектов ГЧП и концессий, представляет интересы клиентов по вопросам проектного финансирования, в том числе с государственным участием, обеспечивает взаимодействие с государственными органами при сопровождении проектов ГЧП.
VEGAS LEX является официальным разработчиком законопроектов, регулирующих вопросы концессий, ГЧП, инвестиций в инфраструктуру и проектного финансирования, иных нормативных актов в этих областях.
Фирма также известна в экспертном сообществе как разработчик и автор комплексных аналитических и научных работ, активный участник деятельности рабочих групп и экспертных советов различных министерств и агентств, ведущих отраслевых объединений и профильных юридических ассоциаций.
За годы существования направления, специализирующегося на правовом обеспечении инвестиций в инфраструктуру и ГЧП, было реализовано свыше нескольких десятков проектов полного сопровождения, включая участие во всех необходимых процедурах, а также в коммерческом и финансовом закрытии. За это время еще почти в трех десятках случаев VEGAS LEX привлекалась для выполнения определенных, зачастую наиболее сложных или наиболее креативных правовых задач в инфраструктурно-инвестиционных проектах.
Об InfraONE
Инвестиционная компания InfraONE (Первая инфраструктурная компания) была организована в 2011 г. группой специалистов, имеющих значительный опыт работы в инвестиционных проектах различных инфраструктурных отраслей.
На настоящий момент InfraONE является компанией прямых инвестиций в инфраструктуру. Одновременно оперируя на рынке как компания полного цикла, InfraONE в своих интересах или интересах третьих лиц осуществляет организацию проектов и управление ими, финансирование сделок, а также предоставляет сервис инвестиционного консультирования, аналитической поддержки и продвижения проектов.
Сфокусированная сфера специализации InfraONE – операции на рынке инфраструктуры. В первую очередь интерес представляют инвестиции в проекты посредством инструментария ГЧП, концессий, проектного финансирования. Компания является независимым игроком.
InfraONE реализует проекты в железнодорожной, автодорожной, аэропортовой, портовой, иной транспортной, энергетической, социальной, медицинской, телекоммуникационной и других инфраструктурных сферах.
InfraONE занимается поиском, организацией, финансированием и запуском проектов и управлением ими как самостоятельно, так и совместно с различными партнерами или в интересах третьих лиц – государственных органов или частных компаний.
Деятельность InfraONE разбита на несколько крупных функциональных направлений.
InfraONE финансирует и организует финансирование инфраструктурных проектов. Приоритет в такой деятельности отдается проектному финансированию конкретных проектов, осуществляемому посредством структурирования кредитного, облигационного, государственного и иного капитала. Кроме того, осуществляются проекты по формированию пулов и синдикатов финансовых инвесторов, а также размещение проектов среди частных инвесторов.
В последнее время также увеличился запрос рынка на сделки, в основе которых нетривиальные и смешанные способы организации финансирования и структурирования его источников. К данному функциональному блоку задач также отнесена организация проектов LBO и MBO в сфере инфраструктуры.
InfraONE организует проекты и сделки, начиная со стадии возникновения идеи до момента фактического предоставления инвестиций, включая все необходимые организационные, конкурсные и согласительные процедуры. InfraONE выполняет либо отдельные этапы проектов, либо, в большинстве случаев, проекты под ключ до итогового результата.
Компания реализует проекты и сделки в интересах публичной стороны, частных инвесторов или в собственных интересах.
InfraONE в своих интересах или интересах заказчиков и партнеров осуществляет также продвижение проектов на рынке и в государственном секторе, организуя инвестиционный, финансовый, коммерческий маркетинг и промоушен проектов, включая IR и GR.
InfraONE осуществляет значительное количество операций по управлению инвестиционными проектами и инфраструктурными активами, в том числе по поручению внешних заказчиков. Выполняется функционал по управлению операционной эффективностью и стратегическим развитием собственных и внешних активов. В настоящий функциональный блок входят и задачи по развитию бизнеса компаний, в которые были осуществлены вложения.
В рамках данного функционального блока InfraONE также осуществляет операционное и стратегическое управление деятельностью СП, создаваемых с различными партнерами в сферах их интересов.
В компании значительно развито аналитическое направление. InfraONE занимается исследованиями и анализом в сфере инвестиций в инфраструктуру в интересах рынка, федеральных властей и частных компаний, являясь поставщиком наиболее глубокой, актуальной и практической информации.
Выполнение функций инвестиционного советника в интересах «внутреннего» заказчика, включая зависимые компании, и внешнего – частного и публичного.
К задачам этого направления деятельности компании отнесены также стратегический инфраструктурный консалтинг, разработка и внедрение инфраструктурных ГЧП-стратегий компаний.
В рамках направления инвестиционного консалтинга также осуществляются операции по слиянию и поглощению на рынке инфраструктуры, реструктуризации инфраструктурных активов и отдельных проектов, реализуются задачи по удержанию и расширению бизнеса частных компаний.
Если публичной или частной стороне необходимо лишь квалифицированное сопровождение реализации проекта, то оно может быть выполнено как в рамках консалтинговых задач, так и формате под ключ до итогового результата.
При реализации проектов InfraONE традиционно выполняет одну из следующих ролей в проекте:
• инвестиционный советник и консультант федеральных, региональных или муниципальных властей или частной стороны;
• инвестиционный агент, реализующий проект под ключ до стадии фактического запуска, принимающий на себя часть рисков, в том числе финансовых;
• управляющий инфраструктурными проектами и активами;
• организатор и провайдер инвестиционных сделок;
• инвестор в инфраструктурные проекты;
• организатор пула инвесторов.
В некоторых случаях InfraONE выполняет иные функции – от общего управления подготовкой и продвижением проекта до выполнения отдельных блоков задач.
Традиционно проекты реализуются в интересах публичной стороны (федеральных, региональных, муниципальных властей), частных интересантов, представляющих различные сегменты бизнеса – операторов, строителей, поставщиков, эксплуатантов, а также проекты в собственных инвестиционных целях.
Подтверждая амплуа поставщика наиболее быстрых и экономически эффективных решений, InfraONE сосредоточена на постоянном поиске и анализе инвестиционных возможностей именно в широкой номенклатуре инфраструктурных и квазиинфраструктурных проектов – от энергетических и транспортных до социальных и медицинских, особенно акцентируя свое внимание на организации проектов и инвестировании в них посредством инструментария ГЧП, концессий и проектного финансирования.
Читать бесплатно другие книги:
