Оборотная сторона «Даунсайд» Гуларт Рон

– У тебя новые очки, – заметил он.

Она передвинула темную оправу чуть выше на своем веснушчатом носу.

– Мне кажется, что эти идут мне гораздо больше.

– Это действительно так и есть. – Он присел на край стула, перебросив полотенце через металлическую руку.

– Джоко и я… поскольку ты сейчас свободен от работы… Ты проделал все просто великолепно в истории с этим медленным вирусом. – Она вновь поправила очки. – Я хотела в очередной раз предложить тебе присоединиться к нашей организации. С организационной точки зрения это означает, что твое жалованье будет таким же…

– Понятие «свободен от работы» означает, что я не работаю ни на кого.

– Ты все еще раздражен?.. Да, это очень заметно. Я могу чувствовать это даже находясь здесь. Ты не можешь успокоиться, потому что я убила несколько человек, когда мы работали вместе.

– Это может быть одной из причин, почему я не проявляю большого энтузиазма от этого предложения, – согласился он. – Спасибо за звонок, Акула.

– Так могли бы мы, ты и я, в конце концов…

– И тем не менее, нет. – Он отключил связь и отошел от видеофона.

Но он тут же зазвонил в очередной раз.

Зак не отвечал до девятого звонка.

– Да?

На этот раз на экране появилась Тимпани, в черном как смоль костюме, еще больше потемневшая от загара.

– Я люблю тебя, и ты знаешь об этом, – начала было она.

– Я это уже слышал.

– И тем не менее, ты не хочешь видеть меня.

Зак чуть повел плечом.

– Я не хочу видеть вообще никого.

– Совсем?

– По крайней мере, сейчас.

– Зак, ведь я на самом деле никак не была замешана в этой истории с медленным вирусом. Этот факт был установлен раз и навсегда на слушаниях по этому делу. И он будет рассматриваться еще раз, когда начнется суд. Но я сказала тебе сущую правду.

– Я не сомневаюсь в тебе.

– Даже если окажется совершенно определенно, что мой отец получит длительный срок, и империя Кворлов просто рухнет, я хочу, чтобы ты знал, что у меня все равно останется собственное значительное состояние, – сказала молодая красавица. – Что бы ни случилось с моим отцом, эти деньги останутся неприкосновенными.

– Весьма удобно.

Теперь ее прекрасный загорелый лоб нахмурился.

– С тобой все еще что-то не так, будто что-то ужасное схватило тебя, и не отпускает до сих пор.

– Я был убит, – сказал он. – И вот теперь я должен привыкнуть вновь быть живым.

– Я… а тебе не хотелось бы оправиться куда-нибудь вместе со мной?

Он только покачал головой.

– Может, как-нибудь потом, Тимпани, а сейчас я собираюсь какое-то время побыть только наедине с самим собой.

Она нахмурилась еще больше.

– Можешь ты сказать мне, куда собираешься отправиться?

– Куда-нибудь подальше отсюда, – сказал он.