Могила моей сестры Дугони Роберт
Дэн, похоже, чувствовал себя комфортабельно босиком, в линялых джинсах с дырой на коленке и черном свитере с треугольным вырезом поверх белой рубашки.
– Мне не нравится этот звук, – сказала Трейси, подходя по мощеной дорожке, тянущейся через коротко подстриженный газон.
– Просто протяни руку и дай им тебя понюхать.
– Что-то мне как-то не хочется.
– Не будь дурочкой.
Трейси протянула руку. Первый пес вытянул шею и провел холодным носом по тыльной стороне ладони.
– Это Шерлок.
– Ты шутишь?
«Да что ты, Шерлок!» было одним из излюбленных выражений Дэна.
Он переключил внимание на пса, который был еще больше:
– А это…
– Дай мне угадать. Пурген, – сказала она.
Другим его излюбленным выражением в детстве было «легко, как после пургена».
– Теперь это звучало бы грубовато. Нет, этого парня зовут Рекс, как тираннозавра.
Тираннозавр Рекс не удосужился обнюхать ее руку.
– Он более сдержан, чем Шерлок.
– Что это за порода?
– Помесь родезийского риджбека и мастиффа. Вместе они весят двести восемьдесят шесть фунтов, и я трачу на их прокорм вдвое больше, чем на свой. Пошли, отведем их внутрь. Я поставлю твою машину в гараж на случай, если кто-то проявит любопытство.
Трейси заметила свободный гараж за домом.
Она вошла в комнату с Г-образной кушеткой у кирпичного камина, над которым висел большой телевизор с плоским экраном. Комната переходила в освещенную лампами накаливания кухню со столом и стульями и с табуретами у гранитной стойки. Напротив мойки за раковиной стена была выложена кафелем. Дэн закрыл дверь и отдал ей ключи.
– Ты перестройщик, – сказала Трейси.
– Не то слово. Спустя сорок лет дому требовался новый облик.
Он зашел на кухню, но псы не спускали глаз с Трейси. Она бросила сумку на один из табуретов у стойки.
– Ты планируешь здесь остаться?
– После того, что я вложил сюда, после всех трудов надо насладиться всем этим.
– Это сделал ты?
– Не надо так удивляться.
Он открыл холодильник.
– Я просто не помню, чтобы ты любил работать руками.
– Ты удивишься, чему человек может научиться от скуки, когда есть мотив и доступ к Интернету, – отозвался он из кухни. – Хочешь есть?
– Не беспокойся, Дэн.
– Никакого беспокойства. Я говорил тебе, что знаю прекрасный ресторанчик. – Он вернулся с тарелкой, на которой лежали четыре большие булочки для гамбургеров. – Я как раз собирался приготовить свои фирменные чизбургеры с беконом.
Она рассмеялась.
– Я уже чувствую, как мои артерии затвердевают от холестерина.
– Только не говори мне, что стала одним из этих травоядных веганов.
– С моим-то расписанием? Я счастлива, когда вижу овощи, если это не помидоры на гамбургере.
– Технически помидор – это ягода.
– Все равно. Ты теперь еще и садовод-огородник?
– Если после ужина будешь хорошо себя вести, я покажу тебе мой огород.
– Да, тебе, наверное, было действительно скучно. – Она зашла к нему за стойку. – Тебе помочь чем-нибудь?
Встав рядом с Дэном, она увидела, что он на добрых четыре дюйма выше ее. Свитер подчеркивал широкие плечи и мускулистую грудь. Трейси игриво пихнула его локтем в твердый торс.
– Мне запомнился более пухлый мальчик. Я знаю, что это не из-за диеты.
– Да, некоторых из нас бог не наградил длинными ногами и мышечным тонусом Кроссуайтов.
– Могу тебе сообщить, что я четыре раза в неделю хожу на тренировки, – сказала она.
– Могу тебе сообщить, что это видно.
– Боже, я похожа на стареющую женщину, набивающуюся на комплимент, да?
– Если набивалась, то я попался на провокацию. Пошли, почему бы не показать тебе твою комнату? Можешь принять горячий душ и отдохнуть, пока я приготовлю ужин.
– Пожалуй, это звучит еще лучше.
Она направилась вслед за ним к лестнице.
– Налить тебе бокал красного вина или ты скажешь, что завязала с алкоголем?
– Только такого, каким ты сам не брезгуешь.
Он ввел ее в комнату наверху, и она снова удивилась мебели, кованой кровати и раннеамериканскиму антиквариату, метелке из прутьев в углу и постельной грелке в другом. Над кроватью висела картина с изображением женщины, разжигающей камин в полутемном пионерском доме. Трейси бросила сумку на кровать.
– Ладно, я поверю в перестройку, но не может быть, что и это ты сделал сам.
Она заподозрила существование подруги.
– «Сансет Мэгазин»[16], – пожал плечами Дэн. – Как я уже говорил, это все от скуки.
Он закрыл дверь и оставил ее обустраиваться.
Трейси села на край кровати, раздумывая об их взаимном подтрунивании, которое в некотором отношении напоминало старые времена, хотя Дэн стал определенно лучше в своих репликах, чем она его помнила. Она поймала себя на том, что улыбается. Дэн флиртовал с ней или его комментарии были просто взрослой версией шуточек, к которым они привыкли в детстве?
– «Могу тебе сообщить, что это видно», – повторила она, застонав от звука слов. – Способ сказать, что выгляжу убого.
Когда она вышла из душа, ограниченный выбор нарядов расстроил ее еще больше. Она оставила свою блузку навыпуск, чтобы придать ей новый вид, и стянула волосы в хвост – черт с ними, с морщинами, – потом накрасила глаза и немного подушила запястья и шею, после чего спустилась по лестнице на доносившийся из гриля запах бекона и гамбургеров и звуки студенческого футбольного матча из плоского телевизора.
Дэн стоял за стойкой, взбивая веничком содержимое стеклянной чаши. На стойке виднелся еще не запеченный пирог с лимонной начинкой.
– Ты делаешь пирог с лимонными меренгами?
Он выключил звук телевизора.
– Не смейся. Это рецепт моей мамы, мой любимый. И если я когда-нибудь взобью эти чертовы яичные белки, ты поймешь почему.
– Ты взял неподходящую посудину.
Он скептически посмотрел на нее.
– Как это посудина может быть неподходящей?
Она подошла к нему.
– Где ты держишь посуду?
Он показал на нижний шкаф. Она выбрала медную миску, перелила яичные белки туда и взяла веничек. Практически сразу они взбились в пену.
– Миссис Аллен пришла бы в ужас. Разве ты ничего не запомнил из ее уроков химии?
– Это не те ли уроки, на которых я у тебя списывал?
– Ты списывал у меня на всех уроках.
– И посмотри, как здорово это на меня подействовало. Я даже не умею взбивать яичные белки.
– Тут дело в одном из протеинов в яичном белке, который реагирует с медью на поверхности миски. То же происходит в посеребренной миске.
Она добавила сахар из мерной чашки Дэна, чтобы закончить меренги, намазала массой начинку и, задвинув пирог в духовку, установила таймер.
– Не ты ли обещал мне бокал вина?
Он наполнил два бокала, протянул один ей и поднял свой.
– За старых друзей.
Трейси обошла стойку и села под лампой, глядя, как он переворачивает лук на гриле. Чувствовался сладкий запах лука.
– Можно тебя кое о чем спросить?
– Я весь – открытая книга.
– Ты живешь здесь один?
– Только я и эти два парня, – ответил он.
Два пса сидели на краю кафельного пола, следя за каждым движением Дэна.
– Так зачем ты связался со всей этой морокой?
Он поднял на нее глаза.
– Ты имеешь в виду перестройку дома?
– И все прочее. Перестройку, меблировку, двух собак. Это наверняка требовало больших хлопот.
Он вернулся, взяв из холодильника банку маринованных огурцов и помидоров, выудил огурец и нарезал его.
– Да. Вот поэтому я этим и занялся. В свое время я испытал это несчастье, Трейси. Когда узнаешь, что жена тебе изменяет, это не очень добавляет самоуверенности. Какое-то время я жалел себя. Потом разозлился на весь мир, на нее, на моего бывшего делового партнера за то, что тот спал с ней. Когда умерла мама, я погрузился в еще большую депрессию. Однажды утром я проснулся и решил, что мне надоело смотреть на эти чертовы стены, пошел в сарай, взял кувалду и стал все громить. И чем больше громил, тем мне становилось легче. А когда разгромил все, мне ничего не оставалось, как построить все заново.
– Значит, ты просто отвлекал себя.
Он вымыл помидор в раковине и начал нарезать его точными движениями ножа.
– Я знаю лишь, что чем больше я перестраивал, тем яснее понимал, что если все пошло не так, как я планировал, это еще не значит, что все не может исправиться. Я хотел иметь дом. Хотел иметь семью. Новой жены на горизонте не было, и, честно сказать, я и не искал. Поэтому я приобрел Рекса и Шерлока, и мы создали домашний уют.
Услышав свои имена, псы заскулили.
– С чего ты начал?
– Со взмаха кувалдой.
– Ты разговариваешь со своей бывшей?
– Время от времени она звонит. Отношения с моим партнером у нее не сложились.
– Она хочет вернуться к тебе.
Он лопаточкой переложил гамбургеры на тарелку.
– Думаю, она закидывала удочку насчет такой возможности. Но по чему она действительно тоскует – это по загородным клубам и такому стилю жизни. Довольно быстро она поняла, что парня, за которым она была замужем, больше нет.
Трейси улыбнулась.
– Думаю, получившийся продукт довольно неплох, Дэн.
Он перекладывал нарезанные помидоры и огурцы с разделочной доски на тарелку, но остановился.
– Не надо.
– Что?
– Я похож на стареющего мужчину, напрашивающегося на комплимент?
Она швырнула в него скомканной салфеткой.
Пока Трейси была в душе, Дэн накрыл стол. Он поставил тарелку с гамбургерами рядом с салатом из помидоров и огурцов и спросил:
– Годится?
– Снова напрашиваешься на комплимент?
– Ты же знаешь.
– Стол превосходный.
Когда Трейси взяла гамбургер с приправой, Дэн сказал:
– Ладно, теперь моя очередь. Ты все еще выступаешь в соревнованиях по стрельбе?
– У меня не так много свободного времени.
– Но у тебя были такие успехи.
– Слишком много горьких воспоминаний. Последний раз я видела Сару на соревнованиях в Олимпии в 1993 году.
– И поэтому ты не приезжала в Седар-Гроув – из-за слишком горьких воспоминаний?
– Отчасти.
– И все же ты готова снова выкопать эти воспоминания.
– Не выкопать, Дэн. Я надеюсь похоронить их навсегда.
Глава 22
После ужина Трейси зашла в комнату и взяла прислоненную к стене клюшку для гольфа. На другом конце узкой полоски искусственного газона располагалось нечто вроде жестяной пепельницы.
– Ты играешь?
Дэн стоял на кухне, вытирая последние тарелки и выставляя их на полку.
Она установила мяч, слегка ударила и посмотрела, как он катится по ковру. Мяч попал в пепельницу, перекатился и проследовал по паркету к плинтусу, привлекая внимание лежавших на ковре Рекса и Шерлока.
– Как я уже сказала, у меня мало времени на хобби.
– Ты быстро наверстаешь, ты всегда была хорошей спортсменкой.
– Это было давно.
– Ерунда. Нужен только подходящий инструктор.
– Да? Можешь кого-нибудь порекомендовать?
– Я заплатил кучу денег, чтобы стать членом местного клуба. Хотел что-то извлечь из этого. Ну-ка, поставь мяч.
– Не думаю, что что-то получится.
– Ноги на ширине плеч.
– Ты серьезно?
– Я вообще серьезный человек.
– Что-то я такого не припоминаю.
– Да, но я же тебе сказал, что изменился. Я бесчувственный юрист.
– А я тренировалась в рукопашном бое.
– Я это вспомню, если понадобится телохранитель. А теперь повернись. Ноги на ширине плеч.
Она улыбнулась и сделала, как он велел. Дэн подошел сзади и взял ее за плечи, потом коснулся ее рук и поправил хватку.
– Не так крепко. Расслабься. Ты задушишь эту клюшку.
– Я думала, положено держать руки жестко, – сказала она, ощутив неожиданное тепло.
– Руки, но не кисти рук. Кисти мягкие. Легкое касание.
Он положил свои ладони на клюшку поверх ее рук, его дыхание согревало ей шею, голос тихо лился в ухо:
– Согни колени. – Он сзади коснулся коленями сгиба ее коленей, заставляя согнуть их.
Она рассмеялась.
– Ладно. Ладно.
– Теперь хороший легкий взмах назад-вперед, как маятник.
– Это мне знакомо, – сказала она.
– Я так и предполагал.
Он сопроводил ее руки назад и легонько вперед. Клюшка ударила по мячу, и он медленно покатился по зеленому ковру. На этот раз, когда он попал в жестянку, ее края изогнулись, он перекатился и остановился в самом центре.
– Эй, у меня получилось! – воскликнула Трейси.
– Вот видишь, – сказал Дэн, не убирая рук. – Я, может быть, не очень силен в химии, но кое-чему могу тебя научить.
Она закрыла глаза, представляя, что она могла бы сделать, если бы Дэн поцеловал ее в шею. При этой мысли она ощутила слабость в коленках.
– Трейси.
– А?
Он отпустил ее руки.
– Может быть, нам стоит поговорить о папке?
Она выдохнула.
– Да, думаю, было бы неплохо. Где у тебя туалет?
– Под лестницей.
Отыскав туалет, она закрыла дверь и встала перед раковиной. Ее отражение в зеркале смотрело на нее с раскрасневшимися щеками. Придя в себя, она открыла кран и плеснула себе в лицо холодной водой. Потом вытерла руки полотенцем с эмблемой команды «Бостон Ред Сокс» и вернулась на кухню.
Дэн стоял у стола, переворачивая страницы желтого блокнота с записями. Он положил папку на середину и снова наполнил бокалы вином.
– Не возражаешь, если я постою? Мне лучше думается стоя.
– На здоровье, – сказала она, села за стол и отпила вина, ей очень было это нужно.
– Должен тебе сказать, – проговорил Дэн, – когда ты пришла утром, я отнесся к этому делу скептически. Я действительно думал, что просто выполняю твою блажь.
– Я знаю.
– Я такой прозрачный?
– Я детектив, Дэн. – Она надела очки. – Я бы тоже отнеслась скептически. Спрашивай меня о чем угодно.
– Давай начнем с коммивояжера Райана Хагена.
Вэнс Кларк стоял у стола.
– Штат Вашингтон вызывает свидетеля Райана П. Хагена.
Эдмунд Хауз, сидевший рядом с назначенным судом адвокатом, седар-гроувским старожилом Деанджело Финном, впервые повернулся с тех пор, как в наручниках вошел в зал суда. Чисто выбритый и коротко подстриженный, Хауз был похож на студента-первокурсника.
В серых слаксах, с белым воротничком над черным свитером с треугольным вырезом, он смотрел на входившего в зал суда Хагена, но потом перевел взгляд через заполненную народом галерею и посмотрел на Трейси. От этого у нее пробежали мурашки по коже, она взяла Бена за руку и крепко сжала.
– Что с тобой? – прошептал Бен.
Хаген прошел через проход в ограде и занял место свидетеля; он был в рубашке цвета хаки, синей спортивной куртке и пестром галстуке. Его расчесанные на прямой пробор редеющие волосы вызвали у Трейси мысли об эльфе. Вэнс Кларк спросил коммивояжера о его работе и почему ему 25 дней в месяц приходится разъезжать по штатам Вашингтон, Орегон, Айдахо и Монтана.
– Для вас не так уж необычно не быть в курсе местных новостей?
– Да, если только это не новости о «Маринерах» или «Суперсоникс»[17]. – Хаген был улыбчив, как большинство коммивояжеров, и, похоже, ему нравилось быть в центре внимания. – Я редко покупаю газеты или смотрю вечерние новости, когда добираюсь до отеля. Я обычно ищу спортивные передачи.
– Значит, вы не знали о похищении Сары Кроссуайт?
– Нет, я ничего не слышал об этом.
– Вы можете сказать присяжным, как вы услышали об этом?
– Конечно. – Хаген повернулся лицом к присяжным, это были пять женщин и семеро мужчин, все белые. Двое дублеров сидели сразу за загородкой. – Однажды вечером я пришел домой, сняв деньги со счета, чтобы иметь мелочь, и пил пиво на диване, смотря «Маринеров», когда в перерыве сообщили о пропавшей женщине из Седар-Гроува. У меня были клиенты в тех краях, и потому я обратил внимание. Показали ее фотографию.
– Вы узнали ту женщину?
– Я никогда ее не видел.
– Что было потом?
– Сказали, что она пропала некоторое время назад, и показали фотографию ее машины, синего «Форда»-пикапа, оставленного на обочине местной дороги. Это зацепило что-то у меня в памяти.
– Что значит «зацепило», мистер Хаген?
– Я видел этот пикап. Я был уверен, что видел его как-то вечером, когда ехал домой после встречи с заказчиками на севере. Я запомнил это, потому что теперь не многие пользуются местной дорогой, когда есть федеральное шоссе, к тому же шел сильный дождь, и я подумал: «Досадно, если в такую ночь сломается машина».
– Почему в тот вечер вы ехали по местной дороге?
– Так короче. Когда разъезжаешь так много, как я, то узнаешь короткие пути.
– Вы вспомнили тот вечер?
– Сначала нет. Но я вспомнил, что это было летом, потому что меня застала гроза. Я даже решил было из-за грозы не ехать по местной дороге. Там темно. Там нет фонарей.
– Как вы потом смогли определить дату?
– У меня в календаре отмечены мои встречи, и я проверил. Это было двадцать первого августа.
– Какого года?
– 1993-го.
Хаген держал этот календарь на коленях. После приобщения его к свидетельствам Кларк попросил показать его присяжным. Потом Кларк обратился к Хагену:
– Помните ли вы что-нибудь еще про тот вечер?
Читать бесплатно другие книги:
