Могила моей сестры Дугони Роберт
– У тебя есть сомнения.
– Двадцать лет сомнений. – Она передвинула папку на столе. – Не посмотришь?
Дэн провел пальцем по верхней губе.
– Что ты надеешься найти?
– Просто объективное мнение.
Дэн сразу не ответил. И не взял папку. Потом сказал:
– Хорошо. Я посмотрю.
Она достала из сумочки чековую книжку и ручку.
– Ты говоришь, что берешь полторы тысячи долларов?
Он протянул руку через стол и ласково коснулся ее руки. Это удивило ее, как и то, что его рука была грубой, хотя пальцы длинные и сильные.
– Я не беру денег с друзей, Трейси.
– Я не могу просить тебя работать бесплатно, Дэн.
– А я не могу взять с тебя деньги. Так что если тебе нужно мое мнение, то убери свою чековую книжку. Черт возьми, держу пари, никто из юристов еще не произносил таких слов.
Она рассмеялась.
– Могу я чем-нибудь отплатить?
– Ужином, – ответил он. – Я знаю хорошее место.
– В Седар-Гроуве?
– Седар-Гроув все еще таит некоторые сюрпризы. Поверь мне.
– Все вы, юристы, так говорите.
Трейси вышла из Первого национального банка и посмотрела на нависающий над тротуаром эркер. Никогда еще она ни с кем не делилась содержимым своего расследования. Без судебной экспертизы места преступления в этом не было нужды. До тех пор у нее были лишь бездоказательные гипотезы. Откровения Келли Розы изменили ситуацию.
– Трейси!
Рядом с фургоном у тротуара стояла Санни Уитерспун, в одной руке она держала ключи, а в другой пластиковый пакет из магазина метизов.
– Санни!
Уитерспун шагнула на тротуар. На ней были слаксы, блузка и свитер. Ее волосы были уложены в прическу, на лице яркий макияж.
– Я думала, ты уехала.
– Мне нужно было кое-что утрясти. Этим я и занималась.
– Есть время попить кофе? – спросила Санни.
Трейси не очень хотелось идти по долгому пути воспоминаний.
– Ты так одета, будто куда-то собралась.
– Нет, – ответила Санни. – Мне просто нужно было забежать в этот магазин для Гэри.
Последовала неловкая пауза.
Наконец скрепя сердце Трейси смягчилась:
– Здесь есть где?
Перейдя улицу, они зашли в «Ежедневную бодрость», заказали кофе и сели за столик на улице, который зашатался, когда Трейси поставила на него кружку. Плевать на указания врача ограничить потребление кофеина.
Санни с улыбкой села напротив.
– Так странно видеть тебя здесь. То есть я сожалею о причине, но хорошо, что ты здесь. Похороны прошли хорошо.
– Спасибо, что пришла.
– Все изменилось, правда?
Санни поймала Трейси между двумя глотками кофе. Кроссуайт глотнула и поставила чашку.
– Что ты имеешь в виду?
– После смерти Сары все изменилось.
– Пожалуй.
– Хотя я все так же здесь. – В улыбке Санни появилась грусть. – И никогда не уеду. – Она поколебалась словно в нерешительности, потом сказала: – Ты приехала не для встреч со старыми друзьями.
– Да, это не в моем духе.
– Просто люди спрашивают про тебя и по-прежнему говорят о случившемся.
– Мне бы не хотелось больше говорить об этом, Санни.
– Извини. Я не хотела тебя расстраивать. Нам не обязательно говорить об этом. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Но Трейси прекрасно знала, почему Санни захотела кофе. Не для того, чтобы поболтать со старой подругой. Причина была та же, по которой столь многие пришли на похороны к семье, которая по тем или иным причинам все же уехала из Седар-Гроува двадцать лет назад. И они пришли не только потому, что Рой Каллоуэй всех известил о похоронах. Поиски Сары и суд дали им что-то, на чем сконцентрировать внимание, но это не вернуло Сару. Это не закрыло вопрос для Санни или других все еще живущих в Седар-Гроуве, как не закрыло для Трейси и ее родителей. Теперь, сидя перед человеком, которому в юности доверяла свои сокровеннейшие мысли и тайны, Трейси не могла решиться сказать Санни, что, может быть, они вот-вот снова оживят тот кошмар.
Глава 19
Трейси заглушила двигатель, и ее пикап бесшумно остановился. Она осмотрела потемневшую улицу, прежде чем выйти под естественный свет полной луны. Прошел год после суда, а она по-прежнему высматривает мелькающие за деревьями и просачивающиеся из-за кустов тени. В детстве Трейси и Сара звали эти невидимые страхи «буки». Тогда сестрам представлялись чудовища, вызванные их же богатой фантазией. Но теперь чудовища были пугающе реальными.
Она взошла на крыльцо и вставила в скважину ключ. Он повернулся со щелчком, и она замерла и прислушалась к звукам в доме. Ничего не услышав, Трейси навалилась на дверь плечом. Обычно дерево за зиму разбухало, и дверь заклинивало в косяке. Но сейчас она легко подалась, Трейси толкнула ее и тихо вошла внутрь.
Включив свет, она так перепугалась, что выронила ключи.
– Боже, ты напугал меня.
В кресле сидел Бен в джинсах и фланелевой рубашке.
– Я тебя напугал? Ты приходишь сюда в такой час, без звонка, без предупреждения, и я тебя напугал?
– Я хотела сказать, что не заметила тебя в кресле. Почему ты сидишь в темноте одетый?
– Ты не видела меня, потому что тебя не было дома. Где ты была, Трейси?
– Работала.
– В час ночи?
– Ты знаешь, что я имела в виду: я работала по делу Сары.
– Какой сюрприз!
– Я устала, – сказала она, не желая снова ввязываться в дебаты.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Она говорила с ним через плечо, выйдя из комнаты.
– Ответила.
– Нет. Ты сказала, чем занималась, а я спрашивал, где ты была.
– Уже поздно, Бен. Поговорим утром.
– Утром меня здесь не будет.
Она снова зашла в комнату. Бен встал, и она заметила, что на нем рабочие ботинки.
– Я ухожу. Я не могу так жить.
Она шагнула к нему.
– Так будет не всегда, Бен. Мне просто нужно еще время.
– Сколько это займет, Трейси?
– Не знаю.
– Вот в этом все и дело.
– Бен…
– Я знаю, где ты была.
– Что ты сделаешь?
– Уйду, Трейси. Вот что люди делают.
– Мою сестру убили.
– Я был там, помнишь? Я был там, каждый день. Я сидел рядом с тобой каждый день суда и сидел во время приговора. Ты просто не замечала.
Она сделала еще несколько шагов к нему.
– Так в этом все дело? Тебе нужно мое внимание?
– Я твой муж, Трейси.
– И потому должен поддерживать меня.
Он двинулся к двери.
– Я собирался уйти утром. Моя машина загружена. Думаю, лучше уйти сейчас, пока мы не наговорили друг другу такого, о чем будем жалеть.
– Бен, уже поздно. Подожди до утра. Мы можем поговорить об этом утром.
Он взялся за ручку двери.
– Что он сказал тебе?
– Что?
– Что тебе сказал Эдмунд Хауз?
Бен провожал ее до тюрьмы.
– Я спрашивала его о его признании в убийстве Сары. Спрашивала про украшения.
– Ты спросила его, он ли убил ее?
– Он ее не убивал, Бен. Показания…
– Суд присяжных приговорил его, Трейси. Суд рассмотрел свидетельства и приговорил его. Почему тебе этого недостаточно?
– Потому что доказательства неправильные. Я это знаю.
– И ты собираешься исправлять это до утра? Что мне сказать тебе еще, чтобы ты прекратила это?
Она дотронулась до его рукава.
– Не ставь меня перед выбором, Бен. Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между тобой и сестрой.
– Я бы никогда этого не сделал. Ты сама это сделала.
Он открыл дверь и вышел.
Она вышла вслед за ним на крыльцо, вдруг испугавшись.
– Я люблю тебя, Бен. У меня нет никого, кроме тебя.
Он остановился и чуть погодя обернулся к ней.
– Есть. И пока ты не оставишь их обоих в покое, для меня нет места. Нет места ни для кого.
Она поспешила за ним, уговаривая:
– Бен, пожалуйста! Мы можем это решить.
Он положил руки ей на плечи.
– Тогда поехали со мной.
– Что?
– Мы можем упаковать твои вещи за час. Поедем со мной.
– Куда?
– Отсюда.
– Но мои родители…
– Они не хотят иметь со мной дела. Даже не разговаривают со мной. И вообще больше ни с кем не разговаривают. Здесь ничего нет.
Она попятилась.
– Я не могу, Бен.
– Не можешь или не хочешь? – Глаза его были полны слез. – Какая-то часть меня всегда будет любить тебя, Трейси. Эту боль мне придется преодолеть. Я не могу этого сделать, живя здесь. И ты не можешь, но ты хочешь понять это сама.
Он залез в кабину и захлопнул дверь. Какое-то мгновение она думала, что он еще может передумать, может открыть дверь и выйти, вернуться к ней. Потом он завел двигатель, в последний раз посмотрел на нее и уехал, оставив ее одну.
Глава 20
Ощутив, как тихо подъехала машина, Трейси инстинктивно положила руку на рукоятку своего «Глока». Машина подъехала к ней и остановилась. В кабине сидел Рой Каллоуэй, высунув локоть из окна.
– Трейси!
– Вы преследуете меня, шериф?
– Насколько я понимаю, ты уехала.
Она посмотрела на стоянку у мотеля.
– Дя, я уехала. В Силвер-Спурс. Что вы здесь делаете?
Каллоуэй поставил машину на тормоз и вылез, оставив двигатель включенным, а дверцу открытой. Из радио на щитке доносились какие-то разговоры.
– Маленькая птичка насвистела мне, что ты разговаривала с людьми в городе.
– Это, кажется, долг вежливости после столь долгой разлуки. А вам какое дело?
– Я хочу знать, о чем ты с ними говорила.
Ей хотелось рассердиться и сказать Каллоуэю, что она уже не девочка, чтобы вестись на его манипуляции. Но это, скорее всего, только затянуло бы их конфронтацию, а она была душевно и физически опустошена. Ей хотелось лишь вернуться на ночь к себе в комнату.
– Не думаю, что это ваше дело, если только вы не собираетесь мне сказать, что разговаривать с людьми в Седар-Гроуве – преступление. – Он стала подниматься по ступеням. – Я устала и хочу принять горячий душ.
– О чем вы говорили с Дэном О’Лири?
– О старых временах, обычная прогулка по улице воспоминаний.
– И все?
– Это все, что вам нужно знать.
– К черту, Трейси. Не будь такой упертой.
Неколебимая твердость, с которой он говорил, заставила ее остановиться и повернуться к нему. Каллоуэй побагровел, что было на него непохоже – она никогда его таким не видела, но, возможно, это потому, что когда она его видела, никто ему не возражал. Вроде бы взяв себя в руки, Каллоуэй сказал:
– Думаешь, ты одна пострадала? Посмотри на всех, кто вчера пришел на похороны почтить ее память. – Он вышел из машины.
– Вы приложили к этому руку, Рой?
– Люди хотят завершения. Им нужно, чтобы с этим было покончено.
– Им или вам?
Он направил на нее палец.
– Я делал свою работу. Ты и остальные должны это понять. Я следовал свидетельским показаниям, Трейси.
– Но не до могилы.
– У нас не было могилы.
– Теперь есть.
– Точно. Мы нашли Сару. Так что пускай мертвые хоронят своих мертвецов.
– Как-то раз вы говорили мне это раньше. Помните? Но я кое-чему научилась, Рой: мертвые не хоронят мертвецов. Это могут лишь живые.
– А теперь вы похоронили Сару, и оставьте ее в покое. Она упокоилась. Она теперь вместе с родителями. Оставь это, Трейси. Просто оставь.
– Вы приказываете мне, шеф?
– Позволь мне объяснить. Ты, может быть, большая шишка как детектив по убийствам в Сиэтле, но здесь ты вне своей юрисдикции. Здесь ты всего лишь частное лицо. А я представляю закон. И предлагаю тебе помнить это и не гоняться за призраками.
Трейси сдержала злобу, зная, что Каллоуэй ничего не может ей сделать. Это пустые угрозы. Он выуживает информацию, пытается ее разозлить, чтобы она не сдержалась и проговорилась о чем-нибудь, что она делала и почему.
– Я не собираюсь гоняться за призраками, – сказала она.
Он как будто изучал ее.
– Значит, я могу заключить, что ты возвращаешься в Сиэтл.
– Да, уезжаю в Сиэтл.
– Хорошо.
Он кивнул ей, залез обратно в свой внедорожник и захлопнул дверь.
– Тогда счастливого пути домой.
Она смотрела, как его машина отъехала, смотрела, как зажглись задние фонари, когда Каллоуэй притормозил, чтобы повернуть, и автомобиль исчез за углом.
– Не за призраками, Рой. Я гоняюсь не за призраками, а за убийцей, – проговорила она.
Спеша в свою комнату в мотеле, Трейси порылась в сумочке, ища мобильник и визитную карточку Дэна. Когда она вышла снова, ее посетила новая мысль.
– Дэн? Это Трейси.
– Ты не станешь одним из тех клиентов, которые постоянно звонят, а? Если да, то ничего. Я как раз собирался тебе позвонить.
– Моя папка все еще у тебя?
– Да, здесь, у меня на кухонном столе. Мы вчера провели полдня вместе. Что случилось? Что-то не так?
Она облегченно вздохнула.
– Ко мне привязался Рой Каллоуэй. Он знает, что я приходила к тебе, и хотел узнать зачем.
– Что значит привязался?
– Значит, он просто пристал ко мне у моего мотеля в Силвер-Спурсе и допытывался, зачем я к тебе приходила. Он не пытался поговорить с тобой?
– Нет, но я рано ушел из офиса. Его здесь не было. Почему ты остановилась в Силвер-Спурсе?
– Просто не хотелось оставаться в Седар-Гроуве. После похорон для меня это было слишком.
– Нет, я хотел сказать: почему ты не вернулась в Сиэтл?
Когда она не ответила, Дэн спросил:
– Ты знала, что я тебе позвоню, верно? Знала, что позвоню насчет папки.
– Я подозревала, что можешь позвонить.
– Где ты остановилась в Силвер-Спурсе?
Она посмотрела на ключ – это был действительно старомодный ключ, а не активационная карта. Мотель назывался «Эвергрин Инн».
– Расплатись и съезжай. Можешь остановиться здесь. У меня есть свободная комната.
– Мне здесь прекрасно, Дэн.
– Может быть, и так, но я просмотрел материалы, что ты мне дала, Трейси, – не очень подробно, но все равно у меня возникло множество вопросов.
Она ощутила знакомый прилив адреналина.
– Какие вопросы?
– Мне нужно ознакомиться со всем, что у тебя есть еще.
– Я могу тебе передать.
– Это в другой раз. А сейчас выпишись из своего мотеля и приезжай сюда. Тебе незачем останавливаться в мотеле.
Она была не совсем уверена, чем вызвано его приглашение. Он беспокоился о ней из-за Каллоуэя или из-за того, что обнаружил в папке? Просто гостеприимство старого друга или у него были какие-то еще мотивы, вроде влечения, которое Трейси ощутила, когда Дэн подошел к ней на похоронах Сары и поцеловал в щеку? Она отодвинула штору и выглянула в окно на засыпанную гравием автомобильную стоянку и рощицу за ней. Среди деревьев начали красться тени.
– Кроме того, ты должна мне ужин, – сказал Дэн.
– Где мы встретимся?
– Помнишь, как добраться до дома моих родителей?
– Знаю как свои пять пальцев.
– Встретимся там. У меня лучшая охранная система в городе.
Глава 21
Трейси услышала эту охранную систему, когда заехала на дорожку к дому, где Дэн О’Лири жил в детстве, хотя не узнала Кейп-Код-хауз на большом участке. Ей помнился одноэтажный, обшитый желтой вагонкой домик. Теперь на ухоженном газоне стоял двухэтажный дом с мансардными окнами и большой верандой с парковыми креслами. Вагонку заменили светло-голубым гонтом с серым рисунком, и во внешности дома было определенно что-то от Восточного побережья. Дэн открыл дверь и вышел в лунный свет. Рядом с ним были два очень больших пса. Они смахивали на накачанных стероидами бульдогов, с мрачными черными мордами и короткой шерстью, дающей рассмотреть широкую мускулистую грудь. Когда они улеглись у ног Дэна, он стал похож на египетского фараона.
Трейси с большой сумкой на плече вышла из машины.
– Они не кусаются?
– Не будут кусаться, когда тебя должным образом им представят.
Читать бесплатно другие книги:
