Черноморский флот в годы войны. 1941–1945 Неменко Александр

– «Сиваш» Т-501 (№ 45),

– «Маныч» Т-502 (№ 46).

– 5-й дивизион тральщиков Одесской ВМБ в составе:

1. Шести старых грунтовозных шаланд Черномортехфлота. Постройка 1896–1898 гг. Водоизмещение 500–700 т. Скорость 6,5 узла. Вооружение 2–3 шт. 45-мм пушки 2–3 пулемета, трал Шульца:

– Т-491 «Кизилташ» (№ 51),

– Т-492 «Белобережье» (№ 52),

– Т-493 «Хаджибей» (№ 53),

– Т-494 «Сары-Камыш» (№ 54),

– Т-495 «Конка» (№ 55),

– Т-497 «Егурча» (№ 56).

2. Бывшего ледокольного буксира Херсонского порта Т-503 «Байкал» (№ 57. Водоизмещение 325 т. Размерения – 35,6  6,2  3,7 м. ПМ 450 л.с. Скорость 10 узлов. Вооружение: 1  45-мм, 2  7,62-мм пулемета);

– 6-й дивизион тральщиков Новороссийской ВМБ, состоявший из восьми разнотипных кораблей:

1. Теплохода Сочинского пароходства «Заря» (№ 61), 1928 г. постройки. Водоизмещение полное 353,7 т. Размерения – 32,3  5,6  2,6 м. ГЭУ дизельная, 220 л.с. Скорость 9 узлов. Вооружение: 2  45-мм, 2  12,7-мм пулемета, 10 мин.

2. Паровой шхуны 1906 г. постройки Т-489 «Хоста» (№ 62). Водоизмещение 1441 т. Размерения – 64  9,6  3,2 м. ПМ 400 л.с. Скорость 7,5 узла, дальность 780 миль. Вооружение: 1  45-мм, 2  7,62-мм пулемета, тралы Шульца, змейковый.

3. Паровой шхуны иностранной постройки Т-511 «Червонный казак» (№ 63), 1896 г. постройки. Водоизмещение 672 т. Размерения – 56,7  9,44  2,46 м. Скорость 8,5 узла, Вооружение: 4  45-мм, 2  7,62-мм пулемета, тралы Шульца и щитовой.

4. Паровой шхуны Т-512 «Валерий Чкалов» (№ 64), 1918 г. постройки. Водоизмещение 1795 т. Размерения – 74,7  10,4  2,4 м. 2 ПМ, 700 л.с. Скорость 7,5 узла. Вооружение: 1  76,2-мм, 5  45-мм, 1  2  7,62-мм и 2  1  12,7-мм пулеметов.

5. Двух однотипных теплоходов Т-513 «Норд» (№ 65) и Т-514 «Ост» (№ 66). Водоизмещение 285 т. Размерения – 37,6  6,6  2,9 м. ГЭУ дизельная одновальная, 375 л.с. Скорость 12 узлов. Вооружение: 2  45-мм, 2  12,7-мм пулемета.

6. Ледокольного буксира Т-515 «Геленджик» (№ 67). Водоизмещение 325 т. Размерения – 35,6  6,2  3,7 м. ПМ 450 л.с. Скорость 12 узлов. Вооружение: 1  45-мм, 2  7,62-мм пулемета.

7. Паровой шхуны 1893 г. постройки Т-516 «Майкоп» (№ 68). Водоизмещение 842 т. Размерения – 57,8  8,2  2,2 м. 2 ПМ, 360 л.с. Скорость 8/5 узлов, дальность 490 миль. Вооружение: 4  45-мм, 1  20-мм, 2  12,7-мм пулемета, тралы Шульца и электромагнитный.

Кроме того, 7-й, 8-й и 9-й дивизионы были укомплектованы мобилизованными катерными тральщиками (бывшими парусно-моторными шхунами и сейнерами Азчергосрыбтреста, Крымгосрыбтреста, Новороссийского рыбзавода и т. д.).

Суда, применение которых в качестве тральщиков было затруднительно, вооружались и сводились в дивизионы сторожевых кораблей и канонерских лодок.

10-й дивизион сторожевых кораблей Одесской ВМБ в своем составе имел вооруженную грунтовозную шаланду «Морспецстроя» НКВД водоизмещением 840 т «Кубань» (101) и вооруженный буксир «Петраш» (102), которые вначале классифицировались как сторожевики. «Кубань» имела на вооружении 2  130-мм, 2  45-мм орудия и 4 пулемета. «Петраш» имел два 45-мм орудия и два пулемета.

11-й дивизион Новороссийской ВМБ имел в своем составе четыре однотипных с «Кубанью» грунтовозных шаланды «Морспецстроя» НКВД, построенных в Германии в 1927 г. Водоизмещение 840 т. Главные размерения – 51,4  9,6  4 м. ГЭУ котломашинная, 640 л.с. Скорость 9 узлов. Вооружение: 2  130-мм, 2  45-мм, 1  12,7-мм и 4  7,62-мм пулемета:

– «Рион» (№ 111),

– «Дон» (№ 112),

– «Буг» (№ 113),

– «Днестр» (№ 114).

Позже эти корабли (включая и «Кубань») были переклассифицированы в канонерские лодки. Чуть позже, в августе 1941 г., к этим кораблям в дивизион добавился вооруженный ледокол № 4 (2  76-мм, 2  45-мм пушки, 4 пулемета).

Т.е. флот получил достаточно много мобилизованных кораблей, достаточно тихоходных (6—10 узлов), вооружение которых составляло 2–3 пушки и 2–3 пулемета. В основном это были грунтовозные шаланды, имевшие прочный корпус. Именно на их плечи легла тяжелая задача конвоирования транспортов.

Вместе с тем, ситуация существенно осложнилась. В Одессе и Николаеве скопилось огромное количество грузов, подлежащих эвакуации. В Одессе, Николаеве и Херсоне на тапелях судоремонтных и судостроительных заводов стояли недостроенные военные и транспортные корабли. В те дни тысячи груженых вагонов, сотни паровозов, поступавших из Молдавии и юго-западной части Украины, стали все более оседать на магистралях, соединяющих Одессу с Киевом, Николаевом, Знаменкой и Херсоном. Несколько позднее противнику удалось захватить Котовск и тем самым перерезать основную двухпутную магистраль, связывающую Одессу с Киевом. На Одесском железнодорожном узле и на участках стальных магистралей, которые вели к Котовску и Вознесенску, тогда скопилось около 5 тыс. вагонов и сотни паровозов. В то же время в Николаеве, еще сохранявшем транспортную связь со страной через станцию Знаменка, не хватало подвижного состава. Там из-за отсутствия паровозов задерживалась отправка в тыл двух десятков эшелонов с ценными грузами. В Херсоне, Николаеве, Скадовске, Хорлах находились огромные запасы зерна. Все эти ценности нужно было спасать.

Транспортники нашли техническое решение этой проблемы. Сначала удалось погрузить семь паровозов и тендеров к ним на теплоход «Полина Осипенко». Затем было принято решение эвакуировать железнодорожный подвижной состав в плавучих доках. Технически решение хорошее и правильное, но…

Буксировка плавучего дока может осуществляться со скоростью 6 узлов (и не более). С такой скоростью за ночь осуществить буксировку невозможно. В условиях военного времени док, загруженный паровозами, – отличная цель для авиации противника. Для прикрытия конвоя с воздуха нужна помощь боевых кораблей. Но…

Наш флот не для этого строился. И если объективно: в его составе почти не было кораблей, пригодных для эскортирования транспортов. Даже четыре канонерских лодки Одесской ВМБ, которые, по сути, представляли собой вооруженные паровые шхуны «Эльпедифоры», обладавшие той же скоростью и мореходностью, что и транспортные корабли, для эскортирования не годились. Причина проста: они не имели достаточного количества зенитного вооружения.

Во флоте Великобритании такие корабли были. Причем для эскортирования кораблей применялись несколько классов: эскортные авианосцы, крейсера ПВО, эскортные миноносцы. Ничего этого у нас не было… Но что мешало создать их на базе «гражданских» судов?

В большинстве случаев эскортирование было поручено вооруженным судам, которые считались «сторожевиками», которые имели один-два зенитных пулемета и одну-две 45-мм «универсальных» пушки 21К, и поначалу даже эта скромная мера была достаточной. Немецкая авиация действовала не особо активно. Три конвоя смогли проскочить.

26 июля ледокол № 7 (капитан В.Г. Попов), следовавший с плавучим доком подъемной силой 5 тыс. т, у Тендровской косы был перехвачен двумя группами вражеских бомбардировщиков по два самолета в каждой. К счастью, силы охранения – канонерская лодка «Кубань» и совершавшие переход в Севастополь два сторожевых катера типа МО – отразили атаку.

В третий раз для транспортировки был использован недостроенный плавдок грузоподъемностью 4 тыс. т, на котором было размещено 26 паровозов и 10 тендеров. На нем же отправлялись 52 локомотивные бригады. 7 августа экспедиция (начальник капитан дальнего плавания К.И. Мощинский, докмейстер С.А. Лазукин) вышла из Одессы. Плавучий док буксировали ледокол «С. Макаров» (капитан Д.Т. Чертков) и буксир «Силин» (капитан П.М. Бондаренко). В пути охранявшие их канонерская лодка «Красная Армения» и катер МО отбили атаки двух самолетов противника, выходивших на штурмовку конвоя.

9 августа 1941 г. (т. е. через два дня) конвой прибыл в Николаев, на подступах к которому уже шли бои. Железнодорожный транспорт удалось выгрузить без потери кораблей и материальной части, но уже следующий конвой, прибывший спустя несколько часов, попал под налет авиации. Два вооруженных транспорта попытались отразить атаку самолетов противника, но трех 45-мм пушек для этого оказалось недостаточно.

Плавучий док с паровозами был потоплен у пирса Николаевского порта. В тот же день на выходе из Одессы был потоплен док грузоподъемностью 6 тыс. т, который вели ледокол «Торос» и буксир «Мартиец». Слабенькое прикрытие двух 45-мм пушек сопровождающего корабля оказалось недостаточным. Док ушел ко дну в трех милях от Воронцовского маяка. На борту дока находилось 60 паровозов.

Была предпринята еще одна попытка отправить подвижной состав из Одессы морским путем, но и она потерпела неудачу по той же причине: в конвоировании судов принимали участие только корабли Одесской военно-морской базы, основной состав флота бездействовал.

Черное море находилось в зоне действий 4-го корпуса 4-го Воздушного флота, которым руководил генерал-полковник А. Лёр (Alexander Lohr). В состав корпуса на 22.6.1941 г. входили разведэскадрилья 3(F)/121, эскадра KG 27 в полном составе, бомбардировочная группа II/KG 4, специализировавшаяся на минных постановках (все бомбардировщики в эскадре и группе относились к типу Не-111Н), штабная эскадрилья эскадры JG 77 и истребительные группы II, III/JG 77 (на Bf-109F), I/LG 2 (Bf-109E). В задачу корпуса поначалу не входило противодействие морским перевозкам, в связи с этим поначалу конвои проскакивали относительно безнаказанно.

Немецкая миссия в Румынии включала штабную эскадрилью эскадры JG 52 и истребительную группу III/JG 52. Главной задачей миссии являлась противовоздушная оборона нефтедобывающего района Плоешти. Т. е. и эта группа не имела задачей борьбу в боевыми кораблями и транспортами на Черном море.

Румынские Королевские ВВС, по состоянию на 22 июня 1941 г. имели в своем распоряжении 572 боевых самолета, а именно 157 разведчиков (IAR-37 – 15, IAR-38 – 52, IAR-39 – 90); 270 истребителей (IAR-80 – 58, Me-109E – 48, He-112B – 27, Hurricane – 13, PZL-11С – 28, PZL-1 IF – 68, PZL-24 – 28); 125 бомбардировщиков (He-Ill – 28, SM-79B – 22, PZL-37 – 16, PZL-23 – 10, Potez-63 – 18, Blenheim – 31); 20 гидросамолетов (S-55 – 5, S-62bis – 5, Cant Z-501 – 10). Но ВВС Румынии активных действий на море не вели.

Оправдывая неудачи флота, Н.Г. Кузнецов пишет: «Как только гитлеровцы убедились, что им не удастся захватить с суши наши военно-морские базы и порты на Черном море, они начали срочно пополнять морские силы на этом театре. На Черное море было направлено около 400 военных кораблей и торговых судов, в том числе 6 подлодок, 16 торпедных катеров, 50 десантных судов, 23 тральщика и 26 охотников за подводными лодками.

Столь крупное пополнение румынского флота немецкими кораблями, естественно, доставило немало неприятностей командованию советского флота в период борьбы за Крымский полуостров, Керченский пролив и Кавказское побережье».

На самом деле это очень лукавая подмена понятий. Абзац вставлен в главу, посвященную Одессе, но реально к началу военных действий на Черном море германские корабли отсутствовали. Появились они там только в сентябре – октябре 1941 г., когда на Черное море прибыли группы тральных кораблей из состава германской Дунайской флотилии, но, они были привлечены только для борьбы с советскими минными постановками на Дунае и в районе Румынских портов. Прибыли катерные тральщики FR-1 – FR-12, а также обеспечивавшие их плавбазы прорыватель минных заграждений «Sperrbrecher-191» и речной минный заградитель «Theresia Walner». Они не доставляли никаких «неприятностей» Черноморскому флоту и действовали в основном в Дунае. Лишь позже, летом 1942 г., немецкий флот начал хоть немного «огрызаться» сильно ослабленному советскому ЧФ. Этот абзац в какой-то мере относится к 1943 г., но никак не к 1941-му.

Черноморскому флоту поначалу везло. Противник считал, что он запер флот в базах, и не проявлял активности в борьбе с флотом. Флот тоже не проявлял активности, решая «стратегические задачи». Да и… воевать флоту было не с кем. Ситуация резко изменилась только с началом обороны Одессы. Но не сразу…

Глава 10. Август 1941 г. Николаев и Одесса

Август 1941 г. ознаменовался потерей большого количества «гражданских» кораблей, падением Николаева и началом обороны Одессы.

5 августа Ставка Верховного Главнокомандования в директиве об отводе войск Южного фронта на новые рубежи потребовала: «…Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот». Уже 13 августа войска противника, обойдя Одессу с севера, вышли к побережью западнее Очакова. Город с находившейся в нем Одесской ВМБ оказался отрезанным от остальных войск.

Флот изначально в обороне города участвовать не собирался, но Военный совет Черноморского флота 26.07.41 г. получил от наркома Военно-морского флота Кузнецова директиву № 378/ш «Об укреплении сухопутной обороны Одессы».

По воспоминаниям капитана 1-го ранга Иванова, командующий флотом сказал: «Пока не представляю, как одними моряками удержать Одессу. Неделя боев на ближних подступах и на баррикадах – и все будет кончено. Но коль есть прямой приказ, будем биться до последнего». Во исполнение директивы командующий ЧФ направил телеграмму командующему Одесской ВМБ контр-адмиралу Г.В. Жукову.

27 июля командир Одесской военно-морской базы получил телеграмму следующего содержания: «Жукову. Специально предупреждаю Вас. Независимо от положения на сухопутном фронте, вы не должны отходить. Драться за базу до конца. Понимайте это как боевой приказ: победить или умереть, но никакого отхода. Вам отход запрещен. База и корабли флота будут драться до конца. Никакой эвакуации. Приступить к тренировке батарей и кораблей в стрельбе по суше. Привлекайте к строгой ответственности тех, кто собирается сдавать базу… Моряки никогда не отступали, если приказ не отходить».

На самом деле телеграмма командующего флотом несколько меняла смысл директивы наркома (что происходило в истории войны не раз). Нарком писал о городе, командующий имел в виду только базу. В соответствии со смыслом телеграммы командующего флотом в Одесской ВМБ восприняли задачу иначе, чем предполагал нарком ВМФ.

Начальник штаба Одесской ВМБ капитан 3-го ранга Деревянко начал готовить план обороны базы, однако вскоре выяснилось, что от флота ждали совсем иного.

1 августа командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов, получивший по своим кналам директиву наркома ВФ, неожиданно назначил командующего военно-морской базой Жукова начальником гарнизона Одессы.

В штабе Одесской военно-морской базы такое назначение вызвало удивление. Была направлена телеграмма «своему» начальству, в штаб флота. В ответ пришла телеграмма командующего флотом Ф.С. Октябрьского: «Жукову. В связи с положением на фронте возможен выход Приморской армии из Одессы. В этом случае руководство обороной Одессы в целом остается за вами. Очевидно, командарм исходил из этих соображений, назначив вас начальником гарнизона. Надо принять это назначение. Октябрьский. Кулаков».

Командующий флотом старался ни при каких обстоятельствах не брать на себя решение. Даже на мелкий запрос контр-адмирала Г.В. Жукова о необходимости подрыва береговых батарей, в случае вынужденного отхода, командующий не ответил сам, переадресовав вопрос в Наркомат ВМФ. Причем после получения ответа он просто переадресовал его в Одессу, без комментариев, всячески избегая ответственности. До 4 августа 1941 г. корабельный состав флота в обороне города вообще не участвовал.

Опять потребовался пинок «сверху»: 3 августа Наркомвоенмор Н.Г. Кузнецов издал директиву № 402ш «О возможности использования кораблей ЧФ в обороне Одессы». Директивой наркома была поставлена задача сформировать отряд кораблей с подчинением его командиру Одесской базы (и базированием частично в Очакове). Он получил наименование «отряд кораблей северо-западного района». Приказом командующего флотом от 5 августа был утвержден состав отряда. В его составе числилось флотское «старье»:

– «крейсер» «Коминтерн»,

– старые эсминцы «Шаумян» и «Незаможник»,

– бригада торпедных катеров,

– дивизион старых канонерских лодок («Красная Армения», «Красная Грузия», «Красный Аджаристан», «Красная Абхазия»),

– 4-й и 5-й дивизионы мобилизованных тральщиков,

– 10-й дивизион мобилизованных сторожевых кораблей,

– отряд морских охотников (бывшие катера Морпогранохраны НКВД).

Командиром отряда был назначен контр-адмирал Вдовиченко. До сих пор эта фамилия не встречалась в тексте. Более того, в советской литературе это имя замалчивается, и сведений об этом человеке минимум.

Контр-адмирал Вдовиченко Дмитрий Данилович (1903–1965) был переведен на ЧФ с понижением, с Балтики. По отзывам сослуживцев, это был высококвалифицированный профессионал, севастополец, сын бывшего старшего механика крейсера «Коминтерн», знавший море не понаслышке. Но он обладал жестким прямым характером, который обычно очень не нравится «начальству». Вкратце его биография была следующей.

Член ВКП(б) с 1928 г. Член компартии с 1928 г. Окончил ВМУ им. М.В. Фрунзе (09.1922—05.1926), СККС ВМС (1931), командный факультет ВМА им. К.Е. Ворошилова (12.1933—05.1937). Вахтенный начальник (05.1926—03.1928), помощник командира (03.1928—05.1929), командир канонерской лодки «Красная Абхазия» (05.1929—12.1931), старпом крейсера «Коминтерн» (12.1931—12.1933), командир дивизиона сторожевых кораблей (06.1937—03.1938), бригады эсминцев на Балтике (03.1938—06.1939), командир линкора «Октябрьская революция» (06.1939—03.1940). Участник Финской войны 1939–1940 гг. Командующий эскадрой Балтийского флота (с марта 1941 г.). В этой должности он осуществлял прикрытие минных постановок в Финском заливе. Н.Г. Кузнецов пишет об этом так: «Помнится, Л.М. Галлер лично звонил в Таллин и просил ускорить эту операцию: ведь нужно было выставить несколько тысяч мин. Командующий эскадрой контр-адмирал Д.Д. Вдовиченко вышел с отрядом прикрывать операцию. С каким риском, выдержкой и сознанием своего долга выполнялась эта опасная операция, писал мне потом командир минзага “Ока” Н.И. Мещерский». Порученные операции Д.Д. Вдовиченко выполнил без потерь, но…

18 июля 1941 г. он переводится на ЧФ с формулировкой «за нарушение воинской дисциплины». Причина пока непонятна. Его дальнейшая биография была очень нелегкой, и мы к ней еще вернемся.

Если проанализировать состав сил отряда, то можно обратить внимание на то, что в его состав были включены в основном устаревшие и мобилизованные корабли. Ни одного нового корабля в его составе не было.

08.08.1941 г. в район боевых действий на эсминце «Шаумян», прибыл представитель Ставки ВГК, зам. наркома ВМФ вице-адмирал Г.И. Левченко. К этому времени ситуация сложилась критическая.

Одновременно с событиями в Одессе происходила эвакуация Николаевской военно-морской базы. Из воспоминаний: «10 августа, зайдя на несколько часов в старинный Очаков (там комендант сектора береговой обороны, майор по званию, держался как-то не очень уверенно, и потребовалось строго поговорить с ним, напомнив, что на то и война, чтобы были трудности), пришли на катере-охотнике в Николаев. В районе города уже четвертые сутки находился штаб Южного фронта, однако командир Николаевской военно-морской базы контр-адмирал И.Д. Кулешов, как выяснилось, не имел с общевойсковыми начальниками должного контакта, конкретных задач по подготовке к обороне города ни от кого не получал. Плохо осведомленный о положении на фронте, Кулешов не решался самостоятельно распорядиться об эвакуации запасов продовольствия и других ценностей, которым здесь было уже не место».

На самом деле контр-адмирал И.Д. Кулешов, как командующий военно-морской базой, отвечал только за эвакуацию «своего» имущества. Он же занимался и обороной своей базы. Но только базы, не более того. Насчет эвакуации имущества Николаевских и Херсонских судостроительных заводов, материалов и имущества, скопившегося в самом городе, должен был позаботиться кое-кто «повыше погонами».

К сожалению, спохватились поздно. Неорганизованная эвакуация грузов из Херсона и Николаева не обошлась без потерь. Грузопассажирский пароход «Новороссийск» (1351 брт, капитан – А.Ф. Ботто.), 9.08.41 г. следовавший самостоятельно, без сопровождения, был потоплен румынской авиацией на пути из Херсона в Одессу. Корабль получил тяжелые повреждения от прямого попадания авиабомб и выбросился на отмель в районе Григорьевки. Проводку корабля никто не организовал, и капитан предпринял выход на свой страх и риск.

Буксир СП-11 10.08.1941 г. потоплен немецкой фугасной бомобой у Очакова при буксировке из Николаева в Севастополь недостроенного крейсера «Фрунзе» (типа «Чапаев», проект 68), на борту которого находилось оборудование завода и семьи рабочих. Корабль буксировался без боевого охранения и был беззащитен перед немецкой авиацией. Ситуацию спас буксир СП-9, продолживший буксировку.

Более или менее организованная эвакуация началась только 11 числа, когда ситуация была уже критической. Одновременно с этим в Николаев и на Тендровскую косу были переброшены батальон морской пехоты Дунайской флотилии, 17-я пульрота и несколько подвижных батарей. Был сформирован сводный полк морской пехоты Николаевской военно-морской базы. Большая заслуга Г.И. Левченко заключается в том, что он смог навести порядок и начать эвакуацию недостроенных кораблей и грузов, привлекая для этого весь возможный тоннаж.

13 августа морской буксир «Симеиз» (капитан В.А. Вечный) под обстрелом немецкой артиллерии вывел из Николаева эскадренный миноносец «Огневой». Вместе с ним шел ледокол «С. Макаров» (капитан Д.Т. Чертков), буксировавший недостроенный крейсер «Куйбышев» с оборудованием заводов и эвакуируемыми семьями рабочих. В Очакове на помощь подоспел морской буксир «Тайфун» (капитан И.К. Омельянов). Двойной тягой они привели эсминец «Огневой» в Севастополь. Здесь «Симеиз» принял на буксир лидер «Минск» и отбуксировал его в Керчь.

На следующий день, 14 августа, из Очакова в Севастополь был выведен недостроенный эскадренный миноносец «Опасный». Некоторые недостроенные корабли и подводные лодки эвакуировались из Николаева своим ходом.

Подводная лодка Л-24 командованием капитан-лейтенанта Андрея Антоновича Косенко вышла в Севастополь 13 августа 1941 г., не имея аккумуляторных батарей. На лодке отсутствовали многие механизмы, она не могла погружаться. Вместе с экипажем на подводной лодке шла сдаточная команда во главе со строителем М.И. Бычковым и механиком А.А. Змейцыным. На выходе из города лодку обстреляла артиллерия противника, а в районе Тарханкут Л-24 попала в сильный шторм.

Однотипная с ней Л-25, находившаяся в меньшей степени готовности, была выведена на буксире. Одновременно с ней из Николаева были отбуксированы недостроенные подводные лодки С-34 и С-35. К сожалению, не обошлось и без потерь. Выводившиеся из Николаева корабли и суда почему-то боевыми кораблями не прикрывались.

13 августа транспорт «Полина Осипенко» (капитан А.А. Орлов) покинул Николаев, направляясь в Одессу. На его борту находилось 1500 пассажиров и 4 тыс. т зерна, а на буксире – два недостроенных военных корабля (лидер «Киев» и подводная лодка С-35). В Днепробугском лимане и на Очаковском канале караван был трижды атакован самолетами противника. От прямого попадания бомбы теплоход загорелся и стал тонуть. Капитан, передав буксируемые корабли другим судам, сумел дотянуть до береговой отмели. Здесь с помощью подоспевших рыболовных судов и военных катеров он организовал спасение пассажиров. А.А. Орлов покинул теплоход последним.

Далеко не все имущество Николаевской военно-морской базы удалось эвакуировать. Так, к примеру, противник захватил две новейших спаренных башенных 76-мм установки, предназначавшихся для эсминцев типа «Огневой». Эти орудия впоследствии использовались в немецкой береговой артиллерии.

Не удалось эвакуировать и часть недостроенных кораблей и судов. Так, к примеру, теплоход «Степан Разин» (2150 брт), захваченный на заводе им. 61 коммунара, был достроен немцами и переименован в «Alarich». Судно использовалось в течение всей войны, затем при отступлении затоплено в Браиле. Поднят в мае 1945 г. и возвращен СССР, находился в эксплуатации до 1971 г.

В составе немецких транспортов в 1942–1943 гг. числился большой теплоход «Boy Peddersen». На самом деле это бывший советский теплоход «Харьков», 6689 брт, захваченный и восстановленный немцами.

Интересно, но эвакуацию из Николаева обеспечивали только корабли Одесской военной базы и «отряда». Боевые корабли к этому не привлекались.

Обеспечивая буксировку и выход транспортов из Днепро-Бугского лимана, погиб тральщик Т-503 «Байкал» (5-й дивизион тральщиков ОВМБ), потопленный немецкой авиацией. Через несколько часов погиб Т-487 «Очаковский канал» (4-й дивизион тральщиков ОВМБ), получив попадание нескольких авиабомб. Корабль, имевший на буксире баржу, был лишен возможности маневрировать и не смог уклониться от бомб.

Пока с противником сражались мобилизованные суда, основной состав флота был надежно спрятан в Севастопольской и Новороссийской бухтах. Флот прикрыли от налетов противника большим количеством зенитной артиллерии (только в Севастополе на тот момент находились два зенитно-артиллерийских полка и два отдельных зенитных дивизиона).

Ситуация резко изменилась 19 августа 1941 г. Именно в этот день поступила директива Ставки Верховного главнокомандования о создании Одесского оборонительного района (OOP), непосредственно подчиненного Военному совету Черноморского флота. Используя директиву, Г.И. Левченко заставил основной состав флота «работать» на Одессу. Против этого резко возражал командующий ЧФ Ф.С. Октябрьский, но зам. наркома ВМФ Г.И. Левченко имел более высокую должность (да и авторитет его был намного выше).

С началом войны объектами атак подводников были румынские, немецкие и болгарские суда, а с октября 1941 г. – все проходящие через позиции лодок суда и корабли. Командирам подлодок предоставлялось право самим решать, кого атаковать в составе конвоя: транспорт, танкер или эсминец. Открыла боевой счёт на ЧФ Щ-211 под командованием капитан-лейтенанта А. Девятко с командиром дивизиона Б. Успенским на борту. 15 августа южнее Варны она атаковала и потопила румынский транспорт «Пелес» водоизмещением 5708 брт.

19 августа 1941 г. по береговым целям отстрелялись: эсминцы «Безупречный» и «Беспощадный», доставившие накануне в Одессу 20 вагонов боезапаса, и учебный крейсер «Коминтерн» (из состава «отряда»). Доставка боеприпасов на эсминцах была связана не с тем, что на море активно действовала немецкая авиация. Причина была гораздо прозаичнее. По воспоминаниям, командующий ЧФ, получив выговор от Ставки ВГК за пассивность, решил таким образом ускорить доставку боезапаса в Одессу, проявив служебное рвение, имитируя бурную деятельность флота.

Прибывшие эсминцы по приказу Г.И. Левченко были привлечены к стрельбам. Дело сдвинулось с мертвой точки. Но, отстрелявшись, эсминцы немедленно убыли в Севастополь, на их борту убыл вице-адмирал Левченко. Его целью стала мобилизация резервов главной базы ЧФ для обороны Одессы.

После 19 августа 1941 г. в бой были введены сформированные из состава Одесской военно-морской базы 1-й и 2-й полки морской пехоты. С этой же даты в Одессу начали прибывать отряды морской пехоты, сформированные из добровольцев (6 отрядов общей численностью 2456 человек). Выговор от Ставки сделал свое дело. 19 августа в Одессу прибыл бывший командующий Николаевской базы контр-адмирал Кулешов. Он сменил на своем посту назначенного комендантом Одессы Г.В. Жукова. Вскоре после вступления в должность контр-адмирал Кулешов получил задание обеспечить прием боевых кораблей в Одессе.

Из воспоминаний адмирала Азарова: «Сперва посылались эсминцы, но вскоре понадобились и корабли с более мощной артиллерией, и Военный совет решил привлечь к обороне Одессы крейсера “Червона Украина”, “Красный Крым” и “Красный Кавказ”, а также лидеры – “Харьков” и только что вступивший в строй “Ташкент”».

22.08.1941 г. отряд кораблей в составе ЛКР «Красный Крым», ЭМ «Фрунзе» и «Дзержинский» доставили в Одессу пополнение – 1300 моряков-добровольцев. После выгрузки корабли отстрелялись по противнику.

Корабли отряда контр-адмирала Д.Д. Вдовиченко работали на разрыв, не успевая обеспечивать и перевозки и поддержку войскам. Все обращения командира отряда о его усилении получали отказ. Мотивация командующего флотом была расплывчатой. Он ссылался на «высокую занятость боевых кораблей флота».

К сожалению, «высокая занятость флота» стала причиной гибели грузового парохода «Брянск» (2823 брт, ЧГМП. Капитан – К.С. Гороненко). После выгрузки доставленного боезапаса судно шло в балласте из Одессы в Севастополь без охранения и было потоплено вражеской авиацией. Экипаж погиб.

22.08.1941 г. на базе 11-го дивизиона сторожевых кораблей Новороссийской базы и мобилизованных кораблей, была создана Азовская военная флотилия. В ее состав вошли сторожевые корабли (переклассифицированные в канонерки) «Рион», «Дон», «ледокол № 4», старый колесный пароход «Севастополь» (4  45-мм пушки, 2 пулемета), буксир «Перванш» (2  45-мм, 1 пулемет), колесный пароход «Мариуполь» (3  45-мм, 3  12,7-мм пулемета), мобилизованные тральщики: пароход «Штурман» и колесный пароход (1883 г. постройки) «Войков» (2  45-мм, 1 пулемет).

Канонерские лодки «Буг» и «Днестр» из Новороссийского 11 дивизиона сторожевиков передали Дунайской флотилии.

26.08.1941 г. был мобилизован во флот ледокол «Микоян», получивший солидное вооружение, в том числе и зенитное. На нем установили пять 130-мм, четыре 76-мм и шесть 45-мм орудий, а также четыре 12,7-мм зенитных пулемета ДШК. Корабль получил статус «вспомогательного крейсера» и 3 сентября включен в «отряд» адмирала Д.Д. Вдовиченко.

29.08.1941 г. от авиации противника погиб большой пароход «Каменец-Подольск» (5117 брт, ЧГМП. Капитан – В.Л. Роговой). Корабль следовал в балласте из Керчи в Новороссийск. Переход должна была обеспечивать Новороссийская военно-морская база (командир – контр-адмирал Холостяков). Но…

Для сопровождения транспорта (одного из самых больших в пароходстве) был выделен всего один «морской охотник» СКА-033. Транспорт был потоплен двумя немецкими самолетами-торпедоносцами. Во время боя катер охранения СКА-033 все же сбил один самолет противника, а второй самолет зацепился за мачту и упал в море.

28 августа в Одессу прибыл большой отряд кораблей в составе крейсера «Червона Украина», лидера «Ташкент» и трех эсминцев. В Одессу вернулись «Беспощадный», «Безупречный», и к ним добавился эсминец «Бойкий». На крейсере «Червона Украина» прибыли вице-адмирал Г.И. Левченко, командир бригады крейсеров капитан 1-го ранга С.Г. Горшков и военком бригады полковой комиссар С.С. Прокофьев.

«Червона Украина» только закончила капитальный ремонт в Севастополе. 26 августа командир бригады крейсеров Черноморского флота капитан 1-го ранга Горшков вызвал командира крейсера «Червона Украина» капитана 2-го ранга Басистого и приказал готовить крейсер к походу в Одессу, дав на подготовку 2 дня.

Бригада крейсеров в это время находилась в Новороссийске, куда перешла еще в начале августа в соответствии с планом частичного рассредоточения кораблей эскадры из-за постоянной угрозы воздушного нападения на Главную базу.

Командир крейсера Н.Е. Басистый практически не имел опыта командования кораблями. Находясь в Испании, он последовательно занимал должности советников командира полуфлотилии миноносцев, начальника морского штаба и командующего флотом, но в должности командира крейсера он числился всего полтора года, и все это время крейсер стоял в ремонте.

Вечером 28 августа крейсер покинул Цемесскую бухту в сопровождении трех эсминцев. До захода солнца крейсер прикрывали истребители из района Новороссийской ВМБ, а с рассветом их заменили истребители, поднявшиеся с аэродрома Тендровой косы, сопровождавшие «Червону Украину» до самой Одессы.

Корабли отстрелялись по противнику. Против привлечения кораблей к стрельбам по сухопутным целям снова очень резко возражал командующий ЧФ Ф.С. Октябрьский. Он неоднократно отправлял телеграммы с требованием прекратить стрельбы и все новые корабли вернуть в базу.

В одной из телеграмм указывалось, что «нельзя превращать корабельную артиллерию в полковую…». Возможно, он был и прав, но с другой стороны, что делать, если армейской артиллерии не хватает? К чести корабельных артиллеристов, они тесно взаимодействовали с армейскими частями, огонь почти всегда велся с корректировкой с береговых постов. Результаты стрельбы чаще всего наблюдались и фиксировались. Хотя… много снарядов было выпущено по площадям, в связи с тем, что «армейцы» оказались не готовы.

Другое дело, что привлечение кораблей к стрельбам по суше без авиационного и зенитного прикрытия довольно рискованно. При должном опыте отбить авиацию противника можно своей зенитной артиллерией, но опыта-то… как раз и не было.

29 августа не повезло лидеру «Ташкент», который, ведя стрельбу по береговым целям, попал под налет авиации. Лидер имел очень солидное зенитное вооружение, состоявшее из двух 76-мм орудий 34К, шести зенитных автоматов и шести 12,7-мм зенитных пулеметов. Но…

Экипаж лидера, наблюдая за стрельбой главного калибра по береговым целям, «проспал» атаку. Как упоминает в своих мемуарах ЧВС ООР Азаров: «Стрельба велась интенсивно и успешно, все увлеклись ею». В результате три Ю-88, зашедшие со стороны солнца, получили возможность внезапно атаковать лидер с горизонтального полета под курсовым углом 90° на высоте 4000 м. Самолеты противника были обнаружены с большим опозданием. С задержкой была объявлена и «воздушная тревога».

Командир корабля Ерошенко в 15.45 получил доклады о том, что «самолеты противника в зените», от командира отделения старшины 2-й статьи Цепина и сигнальщика Гордиенко не за 3 минуты до сброса ими бомб, как это указывается в официальных документах, а одновременно с открытием зенитного огня. Услышав доклад, командир корабля Ерошенко поставил рукоятки машинного телеграфа на «полный вперед», после чего выскочил из рубки корабля на левое крыло мостика, чтобы убедиться в ситуации.

Огонь корабельных зенитчиков был не особенно эффективен. Экипаж корабля еще не имел достаточного боевого опыта, а до войны методы обучения сильно отставали от требований современного боя. Ерошенко отдал команду «право руля». Корабль стал увеличивать ход, корма пошла влево. «Юнкерсы» уже сбрасывали бомбы. Уклониться от всех сброшенных на него бомб «Ташкент» уже не успел. Слишком поздно обнаружили самолеты.

Одна из двенадцати 250-кг бомб разорвалась в кильватере корабля по правому борту. Корпус «Ташкента» получил сильнейшее сотрясение от мощного гидродинамического удара в корму. Лидер резко отбросило влево, а на верхнюю палубу обрушились мощные потоки забортной воды. От сотрясения вышли из строя генераторы, погасло освещение, отключилась электрическая часть рулевой машины, штурвал стал «тугим», начал резко нарастать дифферент на корму, увеличившись сразу на 0,15 м, и начал быстро нарастать.

Скорость упала до 2–3 узлов. Тяжело поврежденный корабль почти остановился. С большим трудом полузатопленный корабль удалось отбуксировать в Одессу, а затем в Севастополь на ремонт. Корабль спасло только то, что самолеты противника, израсходовав боезапас, улетели и повторную атаку не предпринимали. Из отчета об обследовании корабля: «Пробоина в районе 192–205 шпангоутов площадью 35 м2; в районе 195 шп. по всему сечению корпуса деформации и разрывы; кормовая оконечность вместе с валами просела на 1 м». Ремонт лидера продолжался с 3 сентября по 30 октября 1941 г. включительно.

Командир лидера капитан 3-го ранга Ерошенко был направлен на миноносец «Фрунзе», заменив раненного накануне на мостике осколком капитан-лейтенанта Бобровникова.

Эсминцы «Беспощадный», «Безупречный», «Бойкий», отстрелявшись в течение суток, без повреждений вернулись в Севастополь.

В ночь с 1 на 2 сентября крейсер «Червона Украина» покинул Одессу, увозя в Севастополь около 70 тяжелораненых, 100 эвакуируемых гражданских лиц, золотые слитки Одесского отделения госбанка и члена Военного совета Черноморского флота Кулакова. «Работал» крейсер в Одессе интенсивно. Всего за 4 дня нахождения под Одессой крейсером было произведено 4 стрельбы и выпущен 841 фугасный снаряд (84 и 276, по Н. Дофиновке с корректировкой 364, по Свердлово по площади без корректировки, 127 по Дофиновке без корректировки). Ресурс 130/55-мм орудий крейсера всего 300 выстрелов на ствол. На 6 палубных орудий, которые вели огонь, это всего 1800 выстрелов. Т. е. только за 4 дня крейсер расстрелял почти 50 % ресурса ствола палубных орудий. Но тогда об этом никто не думал.

2 сентября из Одессы должен был убыть очередной крупный конвой в оставе транспортов «Крым», «Армения» и «Василий Чапаев», вывозивший более 7 тысяч человек. Организовать его прикрытие оказалось сложнее, чем обычно. Накануне вечером в Севастополь ушел крейсер «Червона Украина» в сопровождении эсминца «Шаумян» и канонерской лодки «Красный Аджаристан», отправлявшихся на ремонт.

Для сопровождения транспортных кораблей были выделены прибывшие накануне эсминцы «Сообразительный» и «Беспощадный», однако резко обострилась ситуация на фронте, и от моряков потребовали оставить эсминцы в Одессе.

К этому времени адмирал Г.И. Левченко убыл из Одессы, и решение вопросов резко потеряло свою динамичность. Вопрос долго решался на разных уровнях. Никто из командиров на себя ответственность не брал. Даже адмирал Г.В. Жуков, всегда решительный в своих действиях, на себя ответственность не взял, переложив его на Военный совет ООР. Военный совет переложил решение на командующего военно-морской базой контр-адмирала И.Д. Кулешова, который все же взял на себя ответственность и сформировал конвои, включив в них эсминцы. Но на принятие этого простого решения ушли почти сутки. Управленческая неразбериха, сложившаяся в мирное время, на войне была изжита не сразу.

Подобная ситуация возникла после прибытия 2 сентября в Одессу эсминца «Бойкий» (командир Г.Ф. Годлевский). Эсминец доставил отряд моряков и боеприпасы, и имел на борту телеграмму командующего ЧФ о запрещении привлечения кораблей ЧФ к стрельбам. Телеграмма была передана Г.В. Жукову и Военному совету ООР, которые до 4 сентября обсуждали вопрос о привлечении кораблей к стрельбам.

Командир корабля по собственному почину делал все от него зависящее, чтобы сэкономить время после получения разрешения на открытие огня. Связавшись по телефону с корпостом, он запросил координаты цели и приказал приготовить расчетные данные для открытия огня от Воронцовского маяка.

Получив разрешение вступить в бой, эсминец в течение пяти минут снялся со швартовов и уже в воротах порта произвел первый залп по врагу. Вступив в бой, «Бойкий» не выходил из него 4 дня, хотя и получил за это время 18 пробоин.

6 сентября на лидере «Харьков» в Одессу прибыл командующий флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский. Сам он описывал это событие так: «При подходе к Одессе по нас (так в оригинале) открыла огонь артбатарея немцев, которая произвела особо сильное впечатление на генерала Русакова, командующего ВВС ЧФ, который был со мной на корабле. Я в это время спустился в каюту побриться. Тут вбегает ко мне генерал и говорит: “Товарищ командующий, там стреляют по нас!” На что я говорю, мол, ерунда, главное, прибыть в Одессу побритым! На берегу, в штабе Одесского оборонительного района генерал с перепугу так напился, что никакая сила не смогла поднять его с постели, чтобы потом идти (вечером) на корабль. Он специально напился, чтобы я его на корабль не забрал… Он ушел от нас на Балтику, дрался геройски, но погиб нелепо». Другие участники событий описывают ситуацию иначе. При подходе к Одессе в котлах лидера резко «сел» пар (вышел из строя насос, сказались последствия вояжа к Констанце). Корабль резко потерял ход, и с командующим флотом случилась истерика, продолжавшаяся более двух часов, пока корабль не встал к причалу. Впрочем, пробыл командующий в Одессе недолго, но очень быстро изменил свое мнение о корабельных стрельбах.

В этот же день 6 сентября в Одесском порту при налете погиб мобилизованный тральщик Т-493 «Хаджибей», старая грунтовозная шаланда (1885 г.), вооруженная двумя 45-мм пушками.

10 сентября в Одессе отметился и крейсер «Красный Кавказ», но его использование вызвало большие сложности. Как выразился адм. Азаров: «После его ухода в Одессе вздохнули с облегчением…» Действительно, большой неповоротливый крейсер, обладавший дальнобойной, но очень слабой артиллерией, имевшей к тому же ограниченный ресурс, существенной помощи Одессе не оказал.

Он произвел 14 очень коротких стрельб, выпустив чуть больше сотни 180-мм снарядов, причем стрельба велась на ходу и часто по площадям. Так что эффективность его была минимальной.

Основная нагрузка по-прежнему ложилась на корабли адмирала Вдовиченко: устаревшие эсминцы «Незаможник» и «Шаумян» и канлодки «Красный Аджаристан» и «Красная Армения», сторожевик «Кубань». Активно вел огонь по противнику «вспомогательный крейсер» (ледокол) «Микоян». За пять стрельб 130-мм орудия бывшего ледокола выпустили 466 снарядов.

Противник продолжал минную войну, сбрасывая донные мины в районе портов. Много написано о борьбе с немецкими донными минами. Много написано и о подвигах флотских специалистов при разминировании, писалось и о том, что немцы постоянно совершенствовали конструкцию мин. Все это так, но чаще всего гибель кораблей на немецких донных минах была связана с неорганизованностью.

12 сентября 1941 г. на донных минах, выставленных немецким самолетом, погиб БТЩ «Минреп». Тральщик вышел из Феодосии, и в 21.15 на расстоянии 4 кабельтовых от Феодосийского маяка произошел взрыв. По сведениям береговых постов противоминной обороны, мины были выставлены с самолета противника 06.09.1941 г., и место их постановки было засечено, но по неизвестной причине отмечено не было, и корабли о миноопасном районе извещены не были. От взрыва корабль приподнялся на взрывной волне, переломился в средней части и быстро затонул. Катером КМ-224, высланным к месту гибели, было спасено всего 16 человек. Налицо организационная ошибка. Досадно, но факт.

Те, кто оправдывает немецкие атаки на санитарные транспорты, обосновывая это тем, что на их борту находилось артиллерийское вооружение, допускают одну существенную ошибку. Артиллерийское вооружение появилось на борту санитарных транспортов только после того, как немецкая авиация потопила несколько невооруженных кораблей, имевших обозначения госпитальных судов. Одним из них был санитарный транспорт «Молдавия» (водоизмещение 1652 т, построен в 1928 г. в Гамбурге). Корабль, имевший отличительные признаки госпитального суда, невооруженный, был потоплен 14.09.1941 г. германской бомбардировочной авиацией в районе косы Тендра.

14 сентября стало датой боевого крещения вновь созданной Азовской флотилии (командующий капитан 1-го ранга А. Александров). Героями стали гражданские моряки, ставшие военными. Противник, застав врасплох советские войска у Геническа, через невзорванный мост ворвался на Арабатскую стрелку. Ситуация висела на волоске. Противник был остановлен огнем береговой батареи-«времянки» № 127 и трех канонерских лодок молодой Азовской флотилии: «Дон», «Рион» и «№ 4», которые, пользуясь малой осадкой, подошли на мелководье и открыли огонь по наступающим частям противника.

Моторизованные части противника (немецкая дивизия СС «Лейбштандарт») не имели тяжелой артиллерии и понесли потери от огня канонерок, расстреливавших немецкие войска с безопасной дистанции.

Пока флот существенных потерь не нес. Более серьезные потери боевых кораблей начались при подготовке и проведении Григорьевского десанта.

Ледокол «А. Микоян» был мобилизован в Военно-морской флот и вступил в строй как вспомогательный крейсер. На нем установили пять 130-мм, четыре 76-мм и шесть 45-мм орудий, а также четыре 12,7-мм зенитных пулемета ДШК.

Глава 11. Сентябрь 1941 г. Десант в Григорьевку

16 сентября 1941 г. был начата переброска в Одессу 157-й стрелковой дивизии, в которой участвовали не только транспорты, но и боевые корабли ЧФ. Переброска дивизии была завершена 22 сентября. Непосредственным руководителем десанта под Одессой – командиром высадки был назначен командующий эскадрой контр-адмирал Л.А. Владимирский. Операция была подготовлена тщательно и грамотно.

В состав сил высадки вошли крейсеры «Красный Кавказ» (командир капитан 2-го ранга А.М. Гущин); «Красный Крым» (командир капитан 2-го ранга А.И. Зубков); дивизион эскадренных миноносцев под командованием капитана 2-го ранга Б.А. Пермского. Из сил ООРа создали отряд высадочных средств – канонерская лодка «Красная Грузия», буксир «Алупка», 22 катера и 10 баркасов. Отряд высадки возглавлял командир бригады крейсеров С.Г. Горшков, которому только что было присвоено звание контр-адмирала. В районе высадки, намеченной вблизи приморского села Григорьевка, к десантным кораблям должны были присоединиться корабли ООР. Они предназначались для ускорения перевозки на берег десантников и их боевого имущества. В этих же целях корабли десантного отряда имели на борту добавочные легкие катера и моторные барказы. Воздушное прикрытие десанта возлагалось на авиационный полк Одесского оборонительного района.

И вот тут-то как раз накануне проведения операции произошел сбой. 21 сентября 1941 г. авиация противника в районе Тендровской косы атаковала и потопила старую канонерскую лодку «Красная Армения». Эсминец «Фрунзе», на борту которого находились командующий десантной операцией адмирал Л.А. Владимирский и штаб операции, попытался оказать помощь тонущему кораблю, но сам попал под удар авиации и был потоплен. Был потоплен и буксир СП-8, прибывший на помощь канонерке. Причина гибели кораблей вполне очевидна – недостаточное зенитное вооружение: канлодка имела один зенитный пулемет, буксир – два, старый эсминец также не имел достаточного зенитного вооружения (две старых короткоствольных 76-мм пушки) и потому оказать помощь реально не мог. Но попытался. Стоило ли это делать? Сложно сказать. Не всегда целесообразность совпадает с требованиями морали. В числе нескольких десятков погибших был и замначштаба ООР капитан 1-го ранга С.Н. Иванов, доставлявший документы по операции в Одессу, документы, находившиеся в его портфеле, были утрачены. Все это происходило уже после того, как из Севастополя вышли, взяв курс к Одессе, крейсера и эсминцы с батальонами 3-го Черноморского полка, назначенного в десант. И тем не менее операция прошла почти успешно. Руководство высадкой было сначала возложено на контр-адмирала С.Г. Горшкова, командовавшего отрядом десантных кораблей. Вскоре раненый Л.А. Владимирский прибыл на торпедном катере с Тендры, и часть документов удалось восстановить по памяти.

Но десантная операция – это всегда риск, причем риск значительный. При подготовке десанта был допущен серьезный просчет: в должной мере не была обеспечена противовоздушная оборона. Предполагалось, что боевые корабли будут обеспечивать прикрытие десанта своими зенитными орудиями, в связи с чем в составе высаживающихся частей не было зенитных батарей.

Оказалось, что корабельной зенитной артиллерии недостаточно. Корабли, осуществлявшие высадку, под удар не попали, они ушли своевременно. Зато три эсминца, осуществлявшие артиллерийскую поддержку высаженных войск, стали жертвой немецкой авиации. В результате сильно пострадали эсминцы «Безупречный» (командир – капитан-лейтенант Буряк) и «Беспощадный» (командир – капитан-лейтенант Г.П. Негода).

9 «юнкерсов» сбросили на «Безупречный» 34 бомбы, прямых попаданий не было, но от близких разрывов слабенький корпус этих кораблей дал множественные течи. Корабль был почти потоплен: в наружной обшивке позже насчитали 404 осколочных пробоин, из них 152 – ниже ватерлинии. В районе 180—190-го шпангоутов образовались гофры с разрывами и трещинами по верхней палубе. Первое машинное и третье котельное отделения, а также кормовые отсеки быстро заполнились водой. Корабль накренился на правый борт на 17° и лишился хода. С большим трудом его удалось отбуксировать в Одессу. Дифферент на корму при этом достигал 2 м. Эсминец полностью выбыл из строя на 1,5 месяца.

«Беспощадному» повезло еще меньше. Сначала близким разрывом бомбы была повреждена корма – в районе 173-го шпангоута на палубе и по бортам образовался гофр. Через трещины в кормовые помещения начала поступать вода; скорость эсминца резко упала. После этого эсминец получил попадание авиабомб в носовую оконечность, которая в результате взрывов оказалась почти оторвана. При буксировке эсминца в Севастополь, в условиях сильного волнения, ее пришлось обрубить.

По прибытии в Севастополь «Беспощадный» сначала ремонтировался в Северном доке, а затем на заводе № 201. Носовая часть от нулевого до 18-го шпангоута была заимствована у погибшего эсминца «Быстрый», участок от 18-го до 40-го шпангоута пришлось изготовить заново.

Ремонт продолжался до 12 ноября 1941 г., когда эсминец, находясь у достроечной набережной СМЗ, вновь получил попадания немецких авиабомб. 12 ноября 1941 г. в 11.25 250-кг бомба попала в верхнюю палубу в районе 103-го шпангоута, зацепила котел № 2, пробила главную паровую магистраль, двойное дно и взорвалась под днищем на грунте. Еще две бомбы взорвались рядом в 4–5 м от правого борта в районе 190-го шпангоута. 17 ноября «Беспощадный» на буксире эсминца «Шаумян» вышел из Севастополя в Поти. Его ремонт закончился лишь в сентябре 1942 г. Т. е. на год эсминец был выведен из строя.

Но вот что любопытно: старенькая канонерская лодка «Красная Грузия», находившаяся в том же районе, имея намного более тихий ход и скованная в маневре, попавшая при отходе после высадки под близкие разрывы бомб, существенных повреждений не получила. Три человека на ней погибли, пять получили контузии, но корпус корабля существенных повреждений не получил.

Война – это не парад, военная техника (в том числе и корабли) должна иметь определенный запас прочности. Для сравнения стоит вспомнить японский крейсер «Нати», ушедший на дно только после прямого попадания десяти тяжелых авиабомб и нескольких торпед.

В современной литературе принято клеймить разработчиков операции и говорить о том, что использование кораблей для поддержки пехоты – еще одна спорная страница в истории флота. Принято писать о том, что подставлять корабли в дневное время под удар авиации, да еще и без зенитного прикрытия – это безумие. Отчасти это так. Очевидно, это решение было вызвано относительной безнаказанностью действий Черноморского флота. Командование не почувствовало изменения в ситуации.

Все дело в том, что с 12 сентября 1941 г. немецкий 4-й воздушный корпус получил в качестве усиления в полном составе эскадру пикирующих бомбардировщиков StG 77 (аэродром Счастливая) и с 14 сентября истребительную эскадрилью 3/ LG 2 из состава немецкой авиационной миссии в Румынии. Практически все ветераны советского флота в описании событий упоминают о том, что они впервые столкнулись с пикирующими бомбардировщиками Ю-87. Все это правильно, но…

Третий эсминец – «Бойкий» – под командованием капитан-лейтенанта Г.Ф. Годлевского в этой операции остался невредим и смог содействовать продвижению десанта в течение всего дня. Корабль уцелел благодаря умелому маневрированию и… зенитному вооружению.

На самом деле эсминцы несли приличное зенитное вооружение. Три универсальных 45-мм пушки 21К, установленные на каждом эсминце, и зенитные пулеметы во внимание можно не брать. Это оружие ближнего боя. Однако на кормовом мостике каждый эсминец нес по два 76-мм зенитных орудия 34К, которые являлись морским вариантом сухопутной зенитки.

При должном умении манерировать и вести огонь отбиться от самолетов было можно. Но вот умения как раз не хватало. Эсминец «Беспощадный» еще в октябре 1939 г., попав в шторм, получил повреждения корпуса: срезались заклепки, образовались трещины, погнулись шпангоуты и бимсы. Выйдя из ремонта, эсминец через несколько месяцев вновь встал в ремонт, в связи с отказами механизмов и электрооборудования, который продолжался до июня 1941 г., пришлось поменять турбину высокого давления и ряд вспомогательных механизмов. В июле 1941 г. корабль из-за посадки на мель погнул винт и вновь стал в ремонт. Помимо этого, на корабле сменился командир: вместо капитан-лейтенанта Глазовского был назначен капитан-лейтенант Г.П. Негода. Артиллеристы эсминца, который только 22.07 вышел из всех ремонтов, опыта зенитной стрельбы не имели и к тому же столкнулись с пикирующими бомбардировщиками, стрельба по которым на флоте не отрабатывалась.

«Безупречный» также достаточно долго стоял в ремонте, но его экипаж был более подготовлен, однако опыта зенитной стрельбы также не имел, что и вызвало его повреждения. Так что прежде чем бездумно клеймить разработчиков операции, нужно смотреть еще и действия экипажей кораблей и их командиров.

Безусловно, в условиях десанта оптимально было бы высадить 3-й полк морской пехоты с полковой, зенитной и, частично, дивизионной артиллерией. Это позволило бы сократить время поддержки корабельной артиллерией (но не исключить ее полностью), но…

Командующий ЧФ для оснащения 3-го полка морской пехоты артиллерии не выделил ни полковой, ни зенитной (которой на ЧФ было в избытке), ни тем более дивизионной (которой на флоте почти не было). Так что критика в адрес разработчиков операции беспочвенна. Тем более что цель операции была достигнута.

Подведем итоги? Два новых эсминца из-за слабой подготовки экипажей получили тяжелые повреждения и надолго вышли из строя. Во время подготовки операции из-за плохой организации и отсутствия авиационного прикрытия потоплены: старая канонерская лодка и старый эсминец. Для флота, не имеющего достойного противника на море, потери тяжелые.

19.09.1941 г. была произведена еще одна рискованная, но удачная операция: в 5.00 19 сентября «Ворошилов» вышел в море, по фарватеру № 5 в своем минном заграждении он шел с параванами 20-узловым ходом. Выйдя за границы минного поля, крейсер убрал параваны и развил скорость 30 узлов, идя противолодочным зигзагом. С воздуха его прикрывали истребители. В 8.40 крейсер обогнул м. Тарханкут. Получив данные от самолета-корректировщика МБР-2, он в 10.20 лег на боевой курс и в 10.30 открыл огонь по д. Алексеевка с дистанции 200 кбт, имея под килем минимально возможную глубину и ход 6 узлов. После второго залпа самолет-корректировщик показал накрытие, и крейсер сразу же начал стрельбу на поражение. В 10.58 огонь был перенесен на порт Хорлы (с дистанции 148 кбт). В 11.20 крейсер лег на новый галс и в 11.34 открыл огонь по Скадовску с дистанции 101 кбт. Самолет, у которого кончалось горючее, улетел, а «Ворошилов» продолжил стрельбу по видимым целям – скоплению войск и элеватору. В 11.50 он закончил стрельбу и на 32-узловой скорости лег на курс отхода. Всего крейсер израсходовал 148 снарядов 180-мм калибра, результатом этого обстрела стали большие пожары. Получив сообщение об обнаруженной подводной лодке в районе фарватера № 4, корабль обогнул опасный район и вошел в главную базу по фарватеру № 2, с юга. В 19.25 он вернулся в Севастополь. Противник противодействия операции не оказал. Операция была спланирована И.Д. Елисеевым и проведена почти образцово. Слабым местом операции стало отсутствие ПВО при отходе крейсера, но, учитывая его зенитный калибр (6  100-мм, 9  45-мм и 8  12,7-мм пулеметов), риск был минимальный. 24–25 сентября крейсер в сопровождении эсминца «Смышленый» перебазировался из Севастополя в Новороссийск, где длительное время стоял у Элеваторной пристани.

22.09. 1941 г. на немецкой мине у Новороссийска подорвался транспорт «Крым», транспорт удалось отбуксировать, но он вышел из строя до конца войны. И опять ситуация та же. Падение немецкой мины было засечено постом СНИС, но пароходство своевременно не было оповещено. Военный лоцман получил 8 лет лагерей, с отсрочкой исполнения до конца войны.

В сентябре 1941 г. флот понес еще одну потерю, никак не связанную ни с десантом, ни с боевыми действиями вообще. Севастопольские кораблестроители в сентябре – октябре 1941 г. совершили трудовой подвиг, завершив ремонт почти всех кораблей и подводных лодок, находившихся в заводе. Одновременно шла достройка новых кораблей, переведенных из Николаева. 30 сентября 1941 г. новенький эсминец «Совершенный» вышел из Севастополя на ходовые испытания. В этот день планировалось подписание приемного акта.

Корабль вышел на мерную милю в районе Херсонесского маяка для проведения испытаний на полном ходу. Эсминец легко развил скорость в 36 узлов, все механизмы работали исправно, но в 16.42 корабль наскочил на мину советского же минного заграждения. Корабль из-за ошибки штурмана отклонился с фарватера. В месте взрыва верхнюю палубу вспучило на полметра, котельный кожух первой трубы разорвало с обоих бортов. Все оборудование 1-го машинного и 2-го котельного отделений было уничтожено: котел № 2 сорвало с фундамента, а турбину низкого давления первого турбозубчатого агрегата приподняло вместе с фундаментом и загнуло влево. Разрушило и пост энергетики и живучести. Во 2-м котельном отделении вспыхнул пожар, мазут горел в течение двух часов.

Около 17.00 к аварийному эсминцу подошел минный заградитель «Дооб» (мобилизованное судно, типа «Заря»), а чуть позже, около 18.30 – спасательные суда «Шахтер» и «Меркурий». Ночью аварийный корабль был посажен на мель в Казачьей бухте. Утром 1 октября буксир СП-14 отбуксировал корабль в док. В строй этот корабль так и не вошел: 12 ноября он был потоплен в доке. В феврале 1942 г. док осушили, эсминец попытались восстановить, но он был повторно потоплен немецкой авиацией и артиллерией 15 июня 1942 г. Досадно признавать, что новейший, еще не вступивший в строй боевой корабль был потерян из-за своей же навигационной ошибки.

В этот же день к югу от Керченского пролива был потоплен большой недостроенный теплоход «Пугачев». Он следовал на буксире у рефрижераторного судна «Кубань» из Керчи в Новороссийск с грузом зерна и был потоплен вражеской авиацией. Проводку должна была организовать Новороссийская военная база, но по неизвестной причине конвой следовал без охранения (опять просчет Новороссийской базы).

29—30 сентября 8-й дивизион «малюток» вместе с плавучей базой подводных лодок «Эльбрус» вышел из Севастополя в Очамчири. 3-й дивизион и плавбаза «Нева» 3 октября перебазировались из Феодосии в Туапсе.

30 сентября Щ-211 (А. Девятко) потопила в том же районе итальянский танкер «Суперга» водоизмещением 6154 тонны. Активно действовали командиры М-35 (М. Грешилов), Л-4 (Е. Поляков), М-34 (Н. Голованов), С-33 (Б. Алексеев), С-34 (Я. Хмельницкий), М-33 (Д. Суров), Щ-210 (И. Зельбст), Щ-214 (В. Власов).

Глава 12. Октябрь 1941 г. Эвакуация Одессы

В октябре 1941 г. Черноморским флотом и гражданскими судами Наркомата морского флота была проведена блестящая операция по эвакуации Одесского оборонительного района. Главная заслуга в организации этой операции принадлежит заместителю наркома ВМФ и представителю Ставки вице-адмиралу Г.И. Левченко. Ему удалось своим авторитетом стереть ведомственные границы и организовать взаимодействие военных и «гражданских» моряков с «армейцами». И…

Операция, действительно, была проведена блестяще. Она готовилась заранее, с учетом негативного опыта Балтики.

«Директива Военному совету ЧФ

об учете опыта Таллина при эвакуации Одессы № 495

18 сентября 1941 г., 19.40

Учитывая опыт Таллина, при возможной эвакуации различных пунктов необходимо:

1. Эвакуацию проводить ночью.

2. Перед посадкой и погрузкой на суда осуществлять энергичные контрудары войск арьергарда, поддержанные мощным авиационным ударом с задачей нанести противнику поражение, заставив его остановиться для приведения в порядок и перегруппировки.

3. Посадку и переход обеспечить надежными ПВО, ПМО, ПЛО.

4. Для перевозки использовать мелкие суда.

5. Переброску людей и грузов производить в ближайшие пункты.

6. Особенно тщательно подготавливать организацию подрыва и поджога остающихся объектов, для чего назначать специально ответственных за уничтожение имущества лиц.

Н.Г. Кузнецов».

30 сентября, самолетом в Одессу прилетел заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Гордей Иванович Левченко, доставивший директиву Ставки об эвакуации войск.

«Директива Ставки ВГК № 002454

Командующим Черноморским флотом, Одесским оборонительным районом, 51-й отдельной армией, народному комиссару Военно-морского флота об эвакуации Одесского оборонительного района

30 сентября 1941 г. 1.10.

1. В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу Черноморского флота, и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова. Ставка приказывает:

2. Храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам Одесского оборонительного района в кратчайший срок эвакуироваь войска Одесского района на Крымский полуостров.

3. Командующему 51-й Отдельной армией бросить все силы армии для удержания Арабатской Стрелки, Чонгарского перешейка, южного берега Сиваша и Ишуньских позиций в своих руках до прибытия войск Одесского оборонительного района.

4. Командующему Черноморским флотом приступить к переброске из Одессы войск, материальной части и имущества в порты Крыма – Севастополь, Ялта и Феодосия, используя по своему усмотрению и другие удобные пункты высадки.

5. Командующему Черноморским флотом и командующему Одесским оборонительным районом составить план вывода войск из боя, их прикрытия и переброски; при этом особенное внимание обратить на упорное удержание обоих флангов обороны до окончания эвакуации.

6. Командующему Одесским оборонительным районом все не могущее быть эвакуированным вооружение, имущество и заводы, связь и рации обязательно уничтожить, выделив ответственных за это лиц.

7. По высадке в Крыму войсковые части Одесского оборонительного района подчинить командующему 51-й Отд. армией.

8. Получение и исполнение подтвердить.

Ставка Верховного главнокомандования

И. Сталин. Б. Шапошников».

Вице-адмирал Г.И. Левченко дал указание Военному совету флота начать эвакуацию на следующий день, 1 октября, с отправки наиболее сохранившей боеспособность 157-й стрелковой дивизии.

В тот же день на транспорте «Украина» в Севастополь были отправлены первые подразделения соединения. Правда, при отправке произошел инцидент: многие каюты и часть кубриков были заняты ответственными партийными работниками и членами их семей. Г.В. Жуков не решился своей властью «подвинуть» «эвакуировавшихся», доложив вице-адмиралу Г.И. Левченко.

Гордей Иванович лично выдворил «эвакуирующихся» с помощью комендантского взвода 157-й дивизии. Потом ему еще не раз припомнят этот случай.

В течение первой недели октября были вывезены в Севастополь и на Кавказ 157-я дивизия, тяжелая полевая артиллерия, инженерные части, военное имущество, портовое оборудование, рабочие батальоны, а также много жителей города и области. На этом этапе к эвакуации от морского флота привлекались транспорты «Котовский», «Серго», «Белосток», «Жан Жорес», «Судком» и «Ураллес». Эвакуация шла в ночное время под прикрытием мобилизованных вооруженных кораблей и боевых кораблей ЧФ. Традиционно принято писать, что эвакуация прошла без потерь.

Это не совсем так. 3 октября самый крупный и быстроходный из всех черноморских транспортов «Днепр» (командир – капитан 3-го ранга А.Н. Моргунов) вышел из Новороссийска в Севастополь, откуда он должен был направиться дальше в Одессу, чтобы принять участие в эвакуации частей Приморской армии. Если говорить честно, то бывший испанский пассажирский лайнер «Cabo San Agustin» числился учебным кораблем ЧФ, и лишь 19.09.1941 г. он был переклассифицирован в санитарный транспорт. Корабль следовал в составе конвоя вместе с транспортами «Абхазия» и «Чехов» под охраной эсминца «Смышленый» и тральщика «Якорь».

Перед отправлением конвоя командиры всех кораблей возражали против порядка его следования, утвержденного штабом Новороссийской военно-морской базы (командир контр-адмирал Г.Н. Холостяков). Капитаны просили разрешения выходить из порта не северным фарватером, как им это предписывалось, а южным – подальше от зоны действия торпедоносцев, и не во второй половине дня, а с заходом солнца, чтобы к рассвету быть вне опасного района. Командир «Днепра» капитан 3-го ранга Моргунов, кроме того, просил разрешения не включать его в общий конвой вместе с тихоходными транспортами, а используя большую скорость судна, выйти вместе с эсминцем «Смышленый» с наступлением темноты южным фарватером и на полном ходу проскочить за ночь подальше от опасной зоны. Однако к мнениям командиров в штабе не прислушались, и конвой покинул базу в точном соответствии с принятым планом. В сумерках, в 19.20, юго-западнее мыса Утриш транспорт «Днепр» был атакован шестью торпедоносцами противника на малой высоте с дистанции около 1000 м.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Кому понравится вести разговор с человеком, у которого изо рта разит, как у чудовища? Иметь свежее, ...
В жизни всегда есть место слепому случаю, способному перевернуть ее с ног на голову. Для капитан-лей...
Это только на работе следователь Лиза Федорова уверенная, собранная, требовательная. А при маме она ...
Психологическая драма о поисках себя, основанная на реальных событиях. В этой книге есть всё — и тяг...
Реальная история Тибора «Тедди» Рубина – жертвы Холокоста и героя Корейской войны, награжденного Мед...
Хотите сэкономить при покупке автомобиля? Выход есть и оказывается, что не один. Например, что-то мо...