Черноморский флот в годы войны. 1941–1945 Неменко Александр

Как принято писать: «Заградительный огонь эсминца в таких условиях оказался неэффективным». Что, в общем, непонятно, т. к. эсминец имел на вооружении семь зенитных 37-мм автоматов, весьма эффективных против атак на малой высоте. По воспоминаниям, самолеты противника опять «проспали», зенитчики эсминца открыли огонь только после того, как первый самолет уже сбросил торпеды. Опять «отличился» командир «Смышленого» капитан 3-го ранга В.М. Тихомиров-Шегула, в июне «опоздавший» в Констанцу.

Командир «Днепра» капитан 3-го ранга Моргунов на полном ходу сумел уклониться от 5 торпед, но последняя попала прямо в среднюю часть транспорта. Через 10 минут «Днепр», получивший тяжелые повреждения, ушел под воду. Тральщик Т-408 («Якорь») подобрал из воды 163 человека. При взрыве торпеды на транспорте погибло 40 моряков, в числе которых оказались командир корабля Моргунов и комиссар корабля Бубличенко.

Полностью все части 157-й СД удалось вывезти только к 7 октября, когда на транспорте «Жан Жорес» были отправлены 716-й СП и танковый батальон дивизии. За день до этого началась отправка и других частей Приморской армии, прежде всего артиллерии. 6 октября были вывезены 422-й гаубичный артполк, по одному дивизиону 265-го конного и 638-го зенитного артполков и отдел снабжения ВВС.

7 октября были вывезены 27-й железнодорожный батальон, 136-й запасной стрелковый полк, на следующий день были эвакуированы авторота и 830-й рабочий батальон. 10 октября количество подаваемых транспортов смогли увеличить до пяти, и, кроме ежедневно вывозящихся тылов армии, раненых и мирных жителей, они смогли взять на борт 700 т находившегося в одесских хранилищах горючего и столько же тонн различных ценных грузов невоенного назначения.

Вторым этапом эвакуации войск из Одессы предусматривалось скрытно вывезти оставшиеся 35 тыс. войск одним эшелоном за одну ночь. Сосредоточенными у Одессы кораблями эскадры управлял пришедший на крейсере «Червона Украина» контр-адмирал Л.А. Владимирский.

14 октября до рассвета пришло много транспортов: пассажирские теплоходы «Грузия», «Абхазия», «Армения», сухогрузы «Жан Жорес», «Курск», «Калинин», «Котовский». В гавани уже находились «Восток» и «Сызрань». Прибыло много малых судов, шхун, малые охотники и дивизион тральщиков, а также отряд прикрытия конвоев в составе крейсеров и четырех эсминцев. На ФКП базы прибыло и командование эскадры кораблей ЧФ: адмирал Владимирский, комиссар Семин и начштаба эскадры Андреев. К 15 октября в Одесском порту было сосредоточено 17 транспортных судов и ряд боевых кораблей. 15 октября в Одессу пришли транспорты «Чапаев», «Доротея», «Ураллес», «Егурча», «Сара-Камыш», «Папанин», «Норд-вест», «Большевик», теплоход «Чкалов», танкер «Москва», судно «Ольга», старый крейсер «Красный Крым» и канонерская лодка «Красный Аджаристан». Число прибывших крупных судов разного типа, которые планировалось использовать в качестве транспортов, достигло 21.

Основное ядро Приморской армии шло на 11 транспортах, 2 крейсерах, 4 эсминцах, 8 тральщиках и 3 канлодках. К охранению транспортов было привлечено 25 малых охотников и даже… дивизион торпедных катеров. (Правда, не совсем понятно, как 12,7-мм пулеметом на быстроходном катере можно прикрывать транспорты.) С воздуха их прикрывали 40 истребителей.

Когда рассвело, противник обнаружил большое число транспортов, шедших из Одессы, и с 10.00 начал их бомбить. Налетам подверглись «Жан Жорес», «Украина», «Курск», «Калинин» и шедший за последним конвоем слабо охранявшийся «Большевик». Транспорты бомбили Ю-88, прикрываемые «Ме-109». Капитан «Жана Жореса» Лебедев распорядился установить на палубе перевозимые им зенитные пушки Чапаевской дивизии. Противник усилил нажим авиацией. Но…

Операция удалась. Потерь кораблей почти не было. При этом особенно отличились экипажи транспортов «Кубань» (капитан Г.И. Вислобоков), «Пестель» (капитан С.Н. Кушнаренко), «Калинин» (капитан И.Ф. Иванов), «Крым» (капитан Р.Ю. Слепко), «Армения» (капитан В.Я. Плаушевский), «Фабрициус» (капитан М.И. Григор), «Курск» (капитан В.Я. Труш), «Ногин» (капитан П.Л. Безайс), «Белосток» (капитан И.М. Письменный), «Ворошилов» (капитан А.Ф. Шанцберг), «Красный Профинтерн» (капитан А.С. Полковский), «Ураллес» (капитан И.Ф. Короткий), «Грузия» (капитан В.А. Габуния), ледокол № 7 (капитан В.Г. Попов).

При эвакуации в Одесском порту были оставлены затопленные старые неисправные суда: «Чичерин», «Плеханов», «Петр Великий», затопленные для защиты порта. На переходе был потерян буксир «Аджарец», поврежденный авиацией противника и затопленный своим экипажем. Был поврежден транспорт «Грузия», отбуксированный затем эсминцем «Шаумян» в Севастополь, и потоплен большой транспорт «Большевик», следовавший порожняком. Пароход был задержан в Одесском порту с целью погрузки отставших военнослужащих. Однако, судя по всему, таковых не оказалось. Судно, выделявшееся своими размерами, постоянно подвергалось атакам авиации. Прикрытие транспорта осуществляли лишь… два торпедных катера, которые, естественно, не могли прикрыть его от авиации. В 18.00 над ним появились три торпедоносца, четыре бомбардировщика и четыре истребителя.

В 18.15 транспорт был торпедирован, перевернулся и ушел на дно. На разбитые, но еще державшиеся на плаву шлюпки удалось подобрать 37 человек из 52 членов экипажа. Около 21.00 их приняли к себе на борт торпедные катера и утром 17 октября доставили в Ак-Мечеть.

Эвакуация завершилась. Войска ООР общей численностью 86 тысяч человек (вместе с тылами, а также частями и службами Одесской военно-морской базы) прибыли в Крым без потерь. Было вывезено 462 орудия, 1158 автомашин, 3625 лошадей, большое войсковое хозяйство. За дни эвакуации войск морские суда перевезли также еще 15 тысяч жителей Одессы.

А вот дальше последовали кадровые перестановки. 21 октября приказом наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова с формулировкой «за плохое руководство, за недисциплинированность, за пьянство» был снят с должности командующий ВВС ЧФ генерал-майор авиации В.А. Русаков. Он был назначен на должность заместителя командующего ВВС Балтийского флота и погиб в авиакатастрофе в июне 1942 г.

Контр-адмирал Г.В. Жуков был назначен заместителем командующего флотом по обороне Главной базы (Севастополя).

Контр-адмирал И.Д. Кулешов был назначен командиром вновь созданной (на базе порта) Туапсинской базы.

23.10.1941 г. Г.И. Левченко был назначен командующим войсками Крыма. Объективно говоря, это было изначально провальное назначение. Оборона Крыма уже рушилась (Ишуньские позиции были прорваны 25 октября). Г.И. Левченко сделать уже ничего не мог. Кроме того, этот командир не имел опыта командования армейскими частями. Он был адмиралом, а не генералом. Объективно говоря, это была «кабинетная подстава». Чья? Сложно сказать. Но, как настоящий солдат, адмирал принял опасное назначение.

В октябре 1941 г. боевой состав Черноморского флота понес две серьезных потери. С боевого дежурства не вернулись две подводных лодки-малютки из 7-го дивизиона 2-й бригады подводных лодок.

16.10.1941 г. М-58 ушла в свой шестой боевой поход на боевую позицию в районе Констанцы, и в назначенное время не вернулась. Наиболее вероятная причина – гибель на румынском минном заграждении, т. к. относительно недавно корпус лодки был обнаружен как раз в том районе, где располагалось заграждение, и лодка имеет следы повреждения корпуса внешним взрывом.

Достроенная в ходе войны, новенькая подлодка М-59 вышла в третий боевой поход в район Сулины и не вернулась. Район ее боевого дежурства и возможной гибели совпадает с границами советского минного заграждения, выставленного 23.06.1941 г. у берегов Румынии эсминцем «Шаумян». Так что… не исключен и вариант гибели на своем минном заграждении, т. к. на советских картах границы этого минного заграждения почему-то нанесены не были. (Возможно, забыли в спешке.) С подводными лодками все и просто и сложно. Лодка не вернулась с боевого задания и… все. О причинах их гибели можно говорить лишь предположительно.

Подводными лодками ЧФ (подводными минными заградителями) было выставлено несколько минных заграждений на коммуникациях противника. Например, на минных банках, поставленных Л-5, подорвались и затонули: 10 октября 1941 г. в бухте Варна – румынский минный заградитель «Реджеле Кароль I» (2396 т) с запасом 150 мин на борту; 25 октября 1941 г. в районе м. Тузла – минный заградитель «Терезия Вальнер» (350 т).

В эти дни погибли еще три корабля: мобилизованный тральщик «Делегат», буксир «Володарский» и минная баржа. 26 октября 1941 г., когда на Ишуньских позициях особенно ощущался снарядный голод, в Керчи, при налете вражеской авиации, взлетело на воздух огромное количество боезапаса, сложенного на пирсе. Мощным взрывом была почти полностью уничтожена причальная линия порта. На немецких аэрофотоснимках даже год спустя на месте причалов просматриваются два огромных кратера. Силой взрыва был полностью уничтожен буксир, а тральщик «Делегат» (пароход водоизмещением 2 тыс. тонн) был полностью выброшен на пирс.

Глава 13. Эвакуация из Крыма

Прорыв противника в Крым вызвал необходимость срочной эвакуации из Крыма и с Тендровского боевого участка, который продолжали удерживать части морской пехоты ЧФ, усиленные подразделениями НКВД и РККА. Эвакуация эта проводилась по инициативе командующего ЧФ, но никаких письменных распоряжений командующий не давал, предпочитая давать указания по телефону.

Операция эта не готовилась, проводилась в оперативном порядке и… с большими потерями. Так, к примеру, при эвакуации была потоплена баржа с остатками материальной части подвижного 108-го артдивизиона береговой обороны ЧФ. Личный состав дивизиона вообще снять «забыли», а затем списали всех в дезертиры. Пять береговых батарей Тендровского участка и Каркинитского сектора были оставлены противнику с материальной частью личным составом и боезапасом.

Учитывая то, что здесь шла речь об имуществе и личном составе флота, в эвакуации принимали участие многие боевые корабли флота, правда, как это ни странно, их в строю оставалось совсем немного. Всего за 4 месяца войны, не имея на море достойного противника, флот «выдохся».

Вышли из строя эсминцы «Безупречный» (вышел из ремонта только 5.11.1941 г.), «Беспощадный» (вернулся в строй через год), «Быстрый», «Совершенный» (в строй не вернулись).

Лидер «Харьков» был вынужден встать на капремонт в Новороссийске. Его поход в Одессу с командующим флота на борту показал, что Констанца для корабля не прошла безнаказанно, из строя постоянно выходили турбины и обслуживающие их насосы.

Лидер «Ташкент» ремонтировался после неудачного «дебюта» под Одессой.

Один из лучших кораблей, эсминец «Бойкий» (командир капитан-лейтенант Г.Ф. Годлевский) 28 октября 1941 г. убыл на Кавказ в качестве личного транспорта для командующего флотом.

Эсминец «Бодрый» (командир капитан-лейтенант Митин), выйдя 30.10.1941 г. для обстрела противника к Николаевке, подвергся ударам авиации противника. Прямых попаданий не было, но эсминец вынужден был встать в ремонт. После повторного налета 3.11.1941 г. эсминец был вынужден уйти в Поти для ремонта, где и простоял до декабря 1941 г.

Крейсера «Молотов», «Красный Кавказ» и «Ворошилов» решили не вовлекать, чтобы избежать риска их потопления. Естественно, и линкор к операциям не привлекался (по той же причине). Сторожевики «Шторм» и «Шквал» давно находились в ремонте с разобранными механизмами, который из-за загруженности завода № 201 сильно затягивался. Многочисленные подводные лодки для этой цели не годились.

Основная нагрузка легла на старые эсминцы, «Червону Украину», «Красный Крым», тральщики и… многочисленные мобилизованные корабли, многие из которых не были даже вооружены.

С Тендровского участка личный состав снимал крейсер «Червона Украина» с двумя эсминцами и двумя тральщиками, из Ак-Мечети личный состав вывозили тральщики, из Ялты эвакуация велась силами военных транспортов. Так, эсминец «Бдительный» 30.10.1941 г. вместе с ЭМ «Шаумян» эвакуировал личный состав 119-го морского авиаполка из Донузлава (Мирный) в Севастополь, после чего переключился на эвакуацию Тендровского участка.

За командующего флотом в Севастополе остался начальник штаба ЧФ контр-адмирал И.Д. Елисеев. Заместителем командующего ЧФ по обороне Севастополя был назначен Г.В. Жуков.

Г.И. Левченко оставался в должности командующего войсками Крыма, но в связи с крушением обороны Крыма он попал в сложную ситуацию и пытался найти из нее выход. В делах флота он не участвовал, стараясь спасти сухопутный фронт.

Одновременно с эвакуацией имущества ЧФ из Крыма и с Тендровского участка вывозилось имущество ЧФ из Севастополя. Командующий флотом был абсолютно уверен, что город придется оставить, как перед этим оставили Николаев. Одновременно Севастополь покидали военные транспорты и боевые корабли.

К сожалению, из-за отсутствия организации при эвакуации из Севастополя и Крыма корабельный состав понес тяжелые потери. Так, к примеру, из-за того, что ЧФ эвакуировал зенитные батареи и отдал приказ об эвакуации подразделениям ВНОС из Евпатории, на Евпаторийском рейде погибли большой транспорт «Ураллес» 2598 брт (дедвейт 4150 т) и сопровождавший его морской охотник СКА № 045.

В ночь на 1 ноября 1941 г. из Севастополя в Поти ушли линкор «Парижская коммуна», крейсер «Молотов», лидер «Ташкент», эсминец «Сообразительный» и две подводные лодки (Л-4 и Л-23). На их борту из Севастополя было вывезено большое количество военных грузов, имущество ЧФ и зенитная артиллерия ЧФ.

В Севастополе была оставлена боевая группа кораблей в составе: крейсеров «Красный Крым» и «Червона Украина», эсминцев «Шаумян», «Железняков» и «Незаможник». Командующим этой группой был назначен капитан 1-го ранга В.А. Андреев. Остальные корабли подлежали выводу из Севастопольской бухты. Однако уже 3.11.1941 г. в 18.27 крейсер «Красный Крым» вышел из Севастополя в Туапсе. На крейсере были отправлены все документы и имущество штаба Черноморского флота на запасной ФКП ЧФ, оборудованный в 4 км юго-восточнее Туапсе.

Вернувшись 2 ноября в Севастополь, командующий ЧФ активно продолжил «дело эвакуации», справедливо считая, что оборона Севастополя это дело РККА, а не флота. Правда, вскоре выяснилось, что после захвата Крыма далеко не все порты Кавказа являются безопасными.

2 ноября 1941 г. на немецких минах в Цемесской бухте погиб тральщик «Егурча». В этот же день в результате авианалета на Новороссийск сильно пострадал крейсер «Ворошилов», долгое время стоявший на одном месте и не менявший позицию. Крейсер долго прятали от немцев, но не уберегли.

С 9.30 до 20.00 корабль подвергся нескольким налетам немецких пикировщиков. Отражая их атаки, зенитчики крейсера израсходовали 233 100-мм, 204 45-мм, 117 37-мм снарядов и 769 12,7-мм патронов, но, несмотря на все усилия, крейсер получил попадание двух авиабомб в кормовую часть. Крейсер был отбуксирован в Поти на ремонт, из которого вышел только 18 марта 1942 г. При налете были сильно повреждены танкеры «Куйбышев», «Вайян Кутурье» и транспорт «Чапаев». Оказалось, что порт прикрыт всего одной зенитной батареей.

2 ноября у мыса Ай-Тодор был потоплен мобилизованный тральщик Т-504 «Работник», следовавший без конвоя. При переходе из Балаклавы в Туапсе с грузом мастерской Охраны водного района Главной базы и 80 членами семей комсостава в 16.24 на расстоянии 6 миль по пеленгу 168° от Ай-Тодорского маяка корабль был торпедирован и потоплен авиацией противника. Груз погиб полностью, часть людей удалось спасти.

В ночь со 2 на 3 ноября 1941 г. из гавани ушли собранные на скорую руку «Шторм» и «Шквал». На кораблях, кроме экипажа и сдаточной команды, находились семьи рабочих «Севморзавода», эвакуируемые из Севастополя. И на «Шторме» и на «Шквале» в строю находилось по одной турбине. Сразу после выхода корабли были вынуждены зайти в Балаклаву для ремонта. Эсминец «Бойкий», на борту которого находился заместитель наркома ВМФ армейский комиссар 2-го ранга И.В. Рогов, оставил сторожевики и направился в Геленджик. Доставить начальство по адресу было важнее.

После небольшого ремонта в Балаклаве на корабль были погружены бойцы аварийно-спасательного отряда ЧФ с имуществом и оружием, и бойцы батальона техникума ЭПРОН. 4 ноября в 18.40 корабли вышли из Балаклавы в Поти. На переходе на обоих кораблях произошли поломки в энергетической установке. Ночью шторм усилился, корабли потеряли друг друга. К утру на «Шторме» закончилось топливо, и он лишился хода. Вскоре к СКР «Шторм» подошел тральщик, взял его на буксир и привел в Поти, «Шквал» вышел к Сочи, где тоже был взят на буксир.

2 ноября последовало приказание командующего флотом о перебазировании управлений бригад и лодок в Поти и Очамчири. В тот же день штаб 1-й бригады в 18.00 перешёл из берегового помещения на пбпл «Волга», а уже через полчаса в результате авиационного налёта береговое помещение штаба было разрушено. С наступлением темноты плавбаза подводных лодок «Волга» и подводные лодки 1-й бригады вышли из Севастополя, взяв курс на Поти. 4 ноября из Балаклавы ушли последние лодки 2-й бригады и её штаб, которые перебазировались в Очамчири. В те дни вдоль побережья на Кавказ шли все плавсредства бригад, а по дорогам Крыма на Керчь и дальше – их автотранспорт. В Севастополе осталась небольшая часть личного состава береговых баз и командиры законсервированных в капитальном ремонте пл А-1 и Д-6, оставленных для охраны территорий, зданий и отправки на Кавказ остатков имущества.

3 ноября 1941 г. танкер «Кремль», следуя без сопровождения тральщиков, подорвался на немецкой мине у входа в Севастопольскую бухту. Танкер вышел из строя на 9 месяцев.

4 ноября в Керчи были потоплены гидрографическое судно «Гидрограф» и транспорт «Рот-фронт» (1148 брт). Традиционные ноябрьские шторма добавили потерь. В результате шторма был выброшен на берег у Геленджика небольшой пароход «Дон» и потоплен поврежденный у Евпатории пароход «Ленинград».

В 18.15 4 ноября эсминец «Бойкий» вышел обратно в Севастополь, куда прибыл 5.11.1941 г. И в ночь с 6 на 7 ноября 1941 г. два эсминца, «Бойкий» и «Безупречный», вышедшие накануне из ремонта, эвакуировали из Ялты остатки 7-й бригады морской пехоты. Ремонт «Безупречного» завершен не был, но обстановка требовала срочных действий.

В ночь на 7 ноября транспорт «Грузия» (капитан С.А. Дефансо) с оборудованием Морского завода и рабочими с семьями (более 2 тыс. человек) на борту вышел из главной базы и взял курс на Туапсе. Начальником эшелона являлся С.И. Шрайбер, будущий начальник Туапсинского филиала Морского завода. Как ни странно, корабль следовал в сопровождении всего одного морского охотника.

Одновременно с ним, в сопровождении тральщика, ушел пароход «Черноморец», имея на борту эвакуируемых и оборудование Севморзавода. Перед наступлением сумерек в районе маяка Кадош пароход подвергся нападению четырех немецких торпедоносцев, а пятый напал на тральщик, открывший огонь. Самолеты атаковали пароход с обоих бортов, выпустив 8 торпед. Однако капитан С.А. Перлов искусным маневрированием уклонился от удара.

Этой же ночью Севастополь покинул печально известный транспорт «Армения», имевший на борту медперсонал ЧФ и большое количество эвакуируемых. Для эскорта этого корабля, на борту которого находилось около 4 тыс. человек, больших кораблей не нашлось, и его сопровождал только один морской охотник СКА-041 (командир лейтенант И.И. Чулков). Увы, результат не замедлил сказаться. 7.11.1941 г. в 11.25 корабль был потоплен торпедоносцами противника.

Были и откровенно досадные потери. Тральщик (буксир) «Хенкин» эвакуировал военное имущество из Ялты. При этом, несмотря на неоднократные запросы, на борт не было доставлено моторное масло. 7.11.1941 г. тральщик «Хенкин» в районе Симеиза, имея на буксире баржу с 12 автомашинами и поврежденную шхуну с грузом, потерял ход и управление. Заклинило двигатель. В 16.00 тральщик был выброшен на берег в районе Фороса.

7 ноября 1941 г. стало переломным моментом. В ночь на 7 ноября вице-адмиралу Г.И. Левченко была отправлена директива Ставки ВГК № 1882:

«С целью оковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами.

2. Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.

3. Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.

4. Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак-Монайской позиции с севера.

5. Линкор, новые крейсера базировать в Новороссийск, используя для операций против берега, занятого противником, и усиления отрядов старых кораблей. Базирование эсминцев – по вашему усмотрению.

6. Части зенитной артиллерии из оставленных районов использовать для усиления ПВО Новороссийска.

7. Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.

8. Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оставить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО (Северо-Кавказского военного округа. – М.М.) для ночных ударов по аэродромам, базам и войскам противника в Крыму.

9. Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но ненужное для обороны.

10. Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ тов. Октябрьского с подчинением вам (Левченко). Зам. командующего ЧФ иметь в Туапсе – начальника штаба ЧФ.

11. Вам (Левченко) находиться в Керчи.

12. Для непосредственного руководства обороной Керченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова.

И. Сталин».

8.11.1941 г. в 12.45 Г.И. Левченко со своим штабом убыл на эсминце «Бдительный» в Керчь, пытаясь предотвратить падение города, т. к. назначенный туда генерал-лейтенант Батов с задачей не справлялся. Одновременно по приказанию Г.И. Левченко, для того чтобы остановить противника, был вызван из Поти крейсер «Молотов» – предпоследний резерв флота. (Линкор ни при каких обстоятельствах решили не трогать.)

8.11.1941 г. в 22.40 крейсер «Молотов» направился в район Феодосия – Чауда для обстрела скопления техники и войск противника в населенных пунктах Марфовка, Новоселовка, Кенегес, Атан-Алчиш. Его командир, капитан 1-го ранга Ю.К. Зиновьев, решил произвести огневой налет на одном боевом курсе, позволявшем обстреливать наиболее удаленные объекты. В этом случае выполнение боевой задачи требовало наименьшей затраты времени: обстреляв одну цель, корабль, не меняя курса, мог перенести огонь на следующую и т. д. Кроме того, стрельба на одном курсе при неизменной скорости хода повышала меткость.

В 4.06 9.11.1941 г. «Молотов» лег на курс 282° и, имея ход 14 узлов, открыл огонь трехорудийными залпами из орудий главного калибра. Дистанция до целей менялась от 105 до 140 кбт. В 05.26, израсходовав 95 снарядов, крейсер закончил стрельбу и, учитывая угрозу авиации противника, развив 28 узлов, отошел в море, с тем, чтобы к рассвету оказаться не менее чем в 50 милях от берега.

9.11.1941 г. в 16.50 вернулся в Туапсе, пополнил боеприпасы и в 21.15 вышел на очередную операцию, в ходе которой из района скал Эльчан-Кая (м. Опук) обстреливал войска противника, находящиеся в Султановке, Марфовке и Пташкино. На этот раз корабль с 4.20 до 5.06 10 ноября сделал три огневых галса, израсходовав 96 снарядов главного калибра.

10.11.1941 г. в 7.15 при возвращении в Туапсе «Молотов» отразил атаку четырех торпедоносцев, в 9.50 вовремя уклонился от бомб, сброшенных на него четырьмя немецкими бомбардировщиками, и в 19.30 благополучно прибыл обратно в Поти.

Изначально планировалось вернуть крейсер в Новороссийск, но в связи с гибелью на немецких магнитных минах парохода «Десна» (9.11.1941 г.) было принято решение о передислокации его в Поти.

12.11.1941 г. стал черным днем флота. Повезло только крейсеру «Красный Крым», который выходил на стрельбы в район Балаклавы, и транспорту «Кубань», который успел уйти до начала налета. На борту транспорта было около 600 рабочих с семьями и 1500 т оборудования Севморзавода. При проходе бонового заграждения транспорт атаковали три пикировщика. Теплоход, резко меняя скорость хода, затруднял им прицеливание. Бомбы падали вблизи судна, но не причиняли крупных повреждений. Теплоход, получив лишь осколочные пробоины в корпусе, успешно завершил рейс.

Совсем иначе сложилась судьба тех кораблей, которые остались в Севастопольской бухте. Описывать события нет смысла, они описаны во многих источниках. Итог немецкого налета: потоплен крейсер «Червона Украина», поврежден эсминец «Беспощадный», потоплен в доке эсминец «Совершенный», потоплена подводная лодка Д-6, находившаяся в ремонте, повреждена подводная лодка А-1 (также ремонт), потоплен корпус эсминца «Быстрый».

Получили повреждения ряд кораблей и судов, находившихся в бухте. Как это ни странно, но ни один из старых эсминцев-«новиков» повреждений не получил. Почему? Ответ прост. Пострадали только те корабли, которые в течение двух дней не меняли своего положения. Удар наносился по результатам аэрофотосъемки, и немецкие самолеты выходили на точно намеченную цель. Упростило задачу немцам и то, что большая часть зенитной артиллерии Севастополя была снята со своих позиций и сосредоточена для эвакуации на Кавказ.

При этом снятие зенитных батарей с позиций шло без всякого плана, была нарушена система зенитного огня. Помимо этого, именно в это время со своих позиций были сняты многие подразделения выносного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), свернуты для эвакуации аэростаты заграждения, радиолокационные станции.

12.11.1941 г. система ПВО Главной базы ЧФ была полностью нарушена, что и повлекло печальный результат. Причем вот что интересно: немцы об этом знали и нанесли удар уверенно.

Только после этого родился приказ командующего ЧФ от 14.11.1941 г., в котором было указано:

«1. Кораблям выходить из Севастополя только ночью.

2. Выпускать корабли и транспорты из портов Кавказского побережья с таким расчетом, чтобы они прибывали в главную базу к рассвету. У подходной точки фарватера № 3 их будут встречать тральщики охраны района главной базы.

3. Планировать отправки в Севастополь таким образом, чтобы там не скапливалось более пяти-шести транспортов.

4. Посылать в Севастополь наиболее быстроходные транспорты (9—11 узлов), тихоходных не посылать.

Объявить всем, что берег от г. Балаклавы и мыса Айя до Керченского пролива занят противником».

Приказ правильный, хороший, но ОЧЕНЬ запоздавший.

14.11.1941 г. Штаб Черноморского флота во главе с контр-адмиралом И.Д. Елисеевым и член Военного совета Черноморского флота дивизионный комиссар И.И. Азаров убыли на борту крейсера «Красный Крым» на Кавказ.

В 20.00 транспорт «Ташкент» с грузами отделов флота и эвакуированными вышел из Севастополя в Поти, как ни странно, тоже без охранения, лишь в 23.15 крейсер «Красный Крым» вышел из Севастополя с расчетом вступить в охранение транспорта «Ташкент» около четырех утра. Решение достаточно рискованное для транспорта, зато обеспечивающее безопасность «начальства», крейсер, следующий полным ходом, менее уязвим.

В Севастополе оставалась оперативная группа штаба флота во главе с начальником оперативного отдела капитаном 1-го ранга О.С. Жуковским, но вскоре его сменил капитан 1-го ранга А.Г. Васильев, и О.С. Жуковский убыл на Кавказ.

К этому времени оборона Керчи уже начала рушиться. Прибывший на место адмирал Г.И. Левченко уже ничего не смог сделать. Началась «хаотичная эвакуация», а по-простому – бегство. При «эвакуации» из Керчи были потеряны несколько судов, однако в большинстве своем это были небольшие плавсредства. Самыми крупными среди них стали: пароход «Горняк» (968 брт, АГМП. Капитан – И.М. Павленко), который был потоплен 15.11.1941 г. у косы Тузла, и ледокольный пароход «Силин». Полная вместимость 362,5 брт (водоизмещение 800 т). Скорость 10/8 узлов, который был потоплен 18.11.1941 г. германской бомбардировочной авиацией в районе косы Тузла. Потопленный тоннаж невелик, крупных потерь флота не было, но…

Были потери намного более серьезные. Г.И. Левченко «… за допущенные просчеты и нарушение воинской дисциплины…» был арестован, признал себя виновным в провале наступления и панике, осужден на 10 лет. Правда, вскоре помилован. Бывший вице-адмирал, заместитель наркома ВМФ, представитель Ставки ВГК был разжалован до капитана 1-го ранга и направлен на должность коменданта Кронштадта.

Командующий Азовской военной флотилией А.П. Александров «за нарушение воинской дисциплины во время проведения боевой операции» снят с должности. Его сменил контр-адмирал С.Г. Горшков.

Были и другие наказанные. В чем же их вина? О каком «нарушении воинской дисциплины» шла речь? Ответ прост: эвакуация из Керчи. Объективно говоря, они выполняли приказ вышестоящего начальника, маршала Кулика, но это никого не интересовало.

Был отправлен на Волжскую флотилию (с понижением) контр-адмирал Т.А. Новиков, вроде бы ничем не провинившийся. Его сменил капитан 1-го ранга Н.Е. Басистый (бывший командир «Червоной Украины»).

Были и другие весьма примечательные кадровые «перестановки». Например, контр-адмирал Д.Д. Вдовиченко после расформирования его «отряда» был направлен… командиром морской стрелковой бригады. Приказ об этом назначении был подписан командующим ЧФ. Назначение более чем странное, хотя…

Наверное, стоит обратить внимание, что 85-я стрелковая бригада, направленная на Карельский фронт, была сформирована из бывших «керчан» и «севастопольцев». Офицерами в ней были выпускники севастопольских училищ. Д.Д. Вдовиченко зачем-то срочно убрали подальше. Флот терял не только корабли, но и грамотных специалистов.

Глава 14. Ноябрь – декабрь 1941 г. Перевозки и стрельбы

15 ноября 1941 г. в Севастополь прибыл санитарный транспорт ЧФ «Абхазия» и старый эсминец «Незаможник». Задачей конвоя был вывоз раненых. Никаких грузов транспорт в Севастополь не доставил. Прикрывавший вход кораблей морской охотник СКА-011 был потоплен немецкой авиацией. Катер получил прямое попадание авиабомбы в палубу.

15 ноября 1941 г. в районе м. Эмине погибла на минах новейшая подводная лодка С-14, вышедшая в свой первый поход.

16 ноября 1941 г. погибла подводная лодка Щ-211, находившаяся в районе Варны на боевом дежурстве. Она подорвалась на мине оборонительного минного заграждения S-18.

16 ноября вышла директива Ставки: «Директива Ставки ВГК командующим войсками Крыма и Черноморским флотом, начальнику тыла Красной Армии, народному комиссару Военно-морского флота, начальнику Главного артиллерийского управления о порядке подачи воинских грузов в Новороссийск и Севастополь.

16 ноября 1941 г. 4.50.

Базой питания Севастополя установлен Новороссийск. Подача до Новороссийска – распоряжением наркомфлота и начальника тыла КА, от Новороссийска до Севастополя – распоряжением и средствами Черноморского флота. Прошу т. Октябрьского иметь в Новороссийске своего представителя.

Тов. Хрулева прошу ускорить подачу транспортов в Новороссийск. Тов. Октябрьскому срочно забрать всю наличность снарядов и патронов в Новороссийской базе. Получение подтвердить. По поручению Ставки Верховного главнокомандования Б. Шапошников».

В ноябре 1941 г. ситуация на Черном море более или менее стабилизировалась. Картина вкратце была следующей:

1. Командующий флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский и оперативная группа штаба флота в Севастополе.

2. Штаб и начальник штаба, контр-адмирал И.Д. Елисеев находятся на Кавказе.

3. Основной боевой состав флота: эскадра, отряд легких сил, две бригады подводных лодок и т. д. базирование на порты Кавказа.

4. Базы имеют свои ОВР (охраны водного района), состоящие в основном из тральщиков и морских охотников.

5. Азовская флотилия (командующий контр-адмирал С.Г. Горшков) базируется на Темрюк, Тамань, Ахтари.

Планирование и организация проводок транспортов были поручены штабу флота во главе с И.Д. Елисеевым. После этого ситуация наладилась, потери транспортного тоннажа и боевых кораблей были сведены к минимуму. Это было обусловлено тем, что проводки транспортов тщательно готовились. Помогали в этом вопросе и длинная зимняя ночь, и установившаяся плохая погода. Правда, если говорить объективно, то именно эти факторы, возможно, позволили бы избежать эскортирования конвоев эсминцами, поручив их тральщикам и канонеркам. В то время авиация противника в плохую погоду и в ночное время не действовала. Правда, оставался риск набегов румынского флота на конвои, поэтому все же использование эсминцев для эскортирования транспортов оправдано, хоть и вело к износу моторесурса. Все дело в том, что турбина, в отличие от поршневых двигателей (дизеля или паровой машины), имеет сильно ограниченный ресурс, и эксплуатация корабля с изношенной турбиной (в отличие от первых двух) чревата аварийной ситуацией.

Для понимания ведомственных границ, наверное, стоит дать некоторое разъяснение по подчиненности портовых пунктов, кораблей и судов. Во время Великой Отечественной войны на Черном море действовали разные береговые учреждения: «гражданские» портовые пункты, принадлежащие Наркомату морского флота (которые могли выполнять заявки военных), и военно-морские базы (принадлежащие ЧФ), обслуживающие боевые корабли.

Сложнее ситуация была с морскими заводами, которые имели три вида подчинения: Наркомат судостроительной промышленности, военные мастерские и мастерские Наркомата морского флота. С кораблями ситуация была еще сложнее. Следует различать:

1. Черноморский флот:

– боевые корабли (основной состав флота), укомплектованные военнослужащими ЧФ;

– мобилизованные пограничные корабли и катера, укомплектованные военнослужащими ЧФ и морпогранохраны НКВД, подчиненные ЧФ;

– мобилизованные вооруженные суда, получившие военный класс (тральщик, сторожевик и т. д.), экипаж которых имел военного капитана и имел статус военнослужащих, хотя и не все члены команды имели звания;

– плавсредства технического флота ЧФ (буксиры, плавкраны и т. д.), имевшие военного капитана, но частично укомплектованные вольнонаемным экипажем;

– санитарные транспорты, среди которых были как «штатные» корабли ЧФ, так и мобилизованные пассажирские пароходы. Эти корабли имели военного капитана, но частично вольнонаемную команду.

2. Корабли Наркомата морского флота, т. е., по сути, гражданские пароходы.

3. Рыболовецкие корабли, имеющие гражданские команды.

К примеру, два абсолютно одинаковых рыболовных сейнера могли иметь совершенно разный статус: один числился катерным тральщиком (даже не имея вооружения), другой – обычным рыболовом. И экипажи этих кораблей, выполняя одну и ту же задачу (к примеру, высадку десанта) после войны, имели совсем разный статус. Одни числились ветеранами войны, другие нет.

Постепенно почти весь флот был переподчинен военным, но на начальном этапе это различие существовало.

Но вернемся к перевозкам в Севастополь. Эвакуация из города имущества ЧФ продолжалась.

Утром 16.11.1941 г. в Севастополь прибыли эсминец «Шаумян», военный транспорт «Ногин» (в балласте), ледокол «Макаров».

Прибывшие днем 15 ноября 1941 г. в Севастополь транспорт «Абхазия» и эсминец «Незаможник» около 20.00 16.11.1941 г. убыли из Севастополя, имея на борту раненых, зенитную артиллерию, имущество ЧФ. Эсминец вел на буксире корпус недостроенного тральщика.

Утром 17.11.1941 г. в Севастополь прибыли транспорты «Коммунист» (на тот момент принадлежал Наркомату морского флота), «Украина» (транспорт ЧФ) в сопровождении тральщика «Защитник».

17.11.1941 г. В 20.10 эсминец «Шаумян», имея на буксире поврежденный эсминец «Беспощадный», вышел из Севастополя в Поти, а в 20.35 транспорт «Ногин», ледокол «Макаров», тральщик «Щит» и сторожевой катер вышли из Севастополя в Туапсе. Вывоз зенитной артиллерии, боезапаса и имущества ЧФ продолжался. В этом переходе бесследно исчез со всем экипажем ледокол «Макаров», сведений о его судьбе до сих пор найти не удалось. В пути следования он отстал от конвоя и в пункт назначения не прибыл.

18.11.1941 г. В 18.20 транспорт «Коммунист» с грузом оборудования Морского завода и частью рабочих (начальник эшелона П.А. Буряк), в охранении тральщика «Взрыв» и двух сторожевых катеров, вышел из Севастополя в Туапсе. В 20.20 транспорт «Украина» с ранеными и эвакуированными (4300 человек) и военным грузом, в охранении тральщиков «Защитник» и «Взрыватель» и двух сторожевых катеров, вышел из Севастополя в Поти. Тральщик «Взрыватель», выведя корабли за внешнюю кромку минного заграждения, вступил в охранение транспортов «Кубань» и «Красногвардеец», прибывших в Севастополь.

19.11.1941 г. Транспорты в охранении базового тральщика «Взрыватель» убыли в Поти, имея на борту боезапас и имущество ЧФ. В базу прибыл ледокол № 7 (на тот момент еще числился за Наркоматом морфлота).

19 ноября к вечеру прибыл транспорт «Курск» в охранении тральщика № 16 (Т-412). Это был первый транспорт, доставивший боеприпасы для Приморской армии. В главную базу также прибыли эсминцы «Способный» (командир капитан 3-го ранга Е.А. Козлов) и «Сообразительный» (командир капитан 3-го ранга С.С. Ворков), которые доставили два батальона 9-й бригады морской пехоты и личный состав бывшего 120-го артдивизиона (около 250 человек).

Ледокол № 7 (капитан В.Г. Попов), взяв в Севастополе на буксир недостроенные эскадренный миноносец, тральщик и плашкоут, 21 ноября вышел в море в сопровождении эскадренного миноносца «Смышленый», тральщика и двух сторожевых кораблей. В пути он был обстрелян немецкой артиллерией из района мыса Кача. «Смышленый» и тральщик вскоре после проводки конвоя по фарватеру, проложенному через минное поле, ушли обратно в главную базу.

Ледокол, продолжая переход с недостроенными кораблями в охранении сторожевиков, попал в жестокий шторм. К тому же уголь на судне был настолько плохим, что машины могли развивать скорость не более 1 узла. Конвой прибыл в Туапсе только 26 ноября.

19.11.1941 г. был потоплен транспорт Азовского пароходства «Майкоп». Пароход был потоплен авиацией противника у Таманского полуострова. Опять странная ситуация: судно следовало днем, и без прикрытия.

До этого момента перевозки шли только из Севастополя. Боевые корабли, осуществлявшие сопровождение транспортов, боевых стрельб не вели. По вопросу использования корабельной артиллерии для защиты Севастополя между наркомом ВМФ Н.Г. Кузнецовым и командующим ЧФ Ф.С. Октябрьским завязалась полемика. Эта скрытая борьба нашла смутное отражение в воспоминаниях Н.Г. Кузнецова «Курсом к победе»: «На войне в разной обстановке нам приходилось действовать по-разному. В начале ноября 1941 г. я согласился с мнением начальника Главного морского штаба адмирала И.С. Исакова о том, что артиллерию кораблей следует решительнее использовать для обороны Севастополя. Обстановка здесь очень напоминала ту, что сложилась в Таллинне в августе 1941 г. Тогда мы сознательно шли на большой риск и держали крупные корабли на Таллиннском рейде, даже когда он весь простреливался вражеской артиллерией. Ведь корабли строят для боя, а не для парада.

Забота о сохранении кораблей никогда не должна превращаться в самоцель. Конечно, все ненужные корабли следовало вывести из-под удара в тыловые базы на Кавказском побережье. Но добиваться сохранности линкора и крейсеров во что бы то ни стало, когда поставлена задача “любой ценой удерживать Севастополь”, мне представляется неправильным. У кораблей эскадры в те дни не было задачи более ответственной, чем защита главной базы Черноморского флота. Это, естественно, было сопряжено с риском, но риск оправдывался важностью задачи. Плохо, когда гибнет крупный корабль, но еще хуже, если его не используют в самый критический момент только ради того, чтобы этот корабль остался невредимым. Кстати, дальнейшие события показали, что более острого и критического положения, при котором потребовалась бы эскадра, на Черном море не было».

Н.Г. Кузнецов требовал активного участия флота в обороне города. Ф.С. Октябрьский «берег корабли». Возобладала точка зрения Н.Г. Кузнецова, но…

Организация стрельб, кораблей, прибывающих в Севастополь, была возложена на командующего ЧФ и оперативную группу штаба флота в Севастополе. В связи с этим стрельбы были организованы так, что, по сути, они превратились в симуляцию бурной деятельности. Формально стрельбы велись (чем впоследствии гордо козырял на военно-научных конференциях Ф.С. Октябрьский), но толку от них было, мягко говоря, никакого. Связи с войсками не было, разведанных целей тоже. Противник укрылся от обстрелов за обратными скатами высот и был недосягаем для настильного огня корабельной артиллерии. Смысла в стрельбах не было почти никакого.

Командующий флотом выполнял требование НК ВМФ, но выполнял формально, так, чтобы свести к минимуму риск потери кораблей. Стрельба всегда велась на предельной дальности и чаще всего в темное время суток.

Н.Г. Кузнецов указывал: «Опыт Балтики показал, что уничтожить линкор или крейсер с воздуха очень трудно, даже если они не маневрируют. Так, линкор “Октябрьская революция” и крейсер “Киров” в зимнее время вынуждены были стоять на Неве на одном месте. За ними охотились сотни немецких самолетов, иногда в корабли попадали фашистские бомбы, но ни линкор, ни крейсер не потеряли боеспособности. Зато роль их артиллерии в обороне Ленинграда оказалась очень действенной. Ради одного этого риск в данном случае был вполне оправдан. Надеюсь, это не будет понято как упрек в чей-либо адрес – для нас важна принципиальная сторона вопроса». Да, это так, но стоит заметить, что Севастополь не Ленинград, и эффективность этих стрельб в горной местности намного ниже. Нужно тщательно выбирать позиции для стрельбы, цели, а вот этого как раз и не делалось. Если наложить хронологию стрельб, то она в исключительных случаях совпадает с боевой активностью. Скорее даже наоборот. Стрельбы активизируются в периоды затишья.

Сейчас об этом можно уверенно говорить. Стала доступной информация об артиллерийских и зенитных стрельбах флота, с указанием целей, дистанций и количества снарядов. Рассмотрим хронологию стрельб и перевозок.

21.11.1941 г. В главную базу флота в 12.30 прибыл лидер эсминцев «Ташкент» (командир капитан 3-го ранга В.Н. Ерошенко), который доставил боезапас для Приморской армии. Как пишет Г.И. Ванеев в книге «Севастополь. Хроника героической обороны»: «В 20.10 лидер вышел из главной базы и, маневрируя за внутренней кромкой минного заграждения, с 21.05 до 21.48 обстрелял пункты скопления войск противника – Кача, Голумбей и Тас-Тепе. Выписка из журнала стрельб: “с 2.15 по 2.25, на ходу 12 узлов, цель “две артиллерийских батареи”, выпущено 44 фугасных снаряда по площадям, без корректировки, результат стрельбы неизвестен”. На ходу, по площади, ночью, без корректировки. Как говорится: “стреляли в белый свет, как в копеечку”. Ради интереса: в районе Качи в этот момент царило почти полное затишье, основные события в этот момент разворачивались в районе Балаклавы: шел ночной бой в районе д. Камары».

Отстрелявшись, «Ташкент» взял курс к берегам Кавказа. Покинул главную базу и взял курс на Туапсе ледокол № 7, имея на буксире неисправный мобилизованный тральщик «Пионер» (рейдовая паровая шхуна) и корпус недостроенного тральщика 59-го проекта «Сергей Шувалов» (стапельный № 251).

22.11.1941 г. В Севастополь прибыл «крейсер» «Коминтерн» (командир капитан 2-го ранга А.А. Барбарин) со 122-мм артиллерийским и 82– и 50-мм минометным боезапасом для Приморской армии. Одновременно в Севастополь прибыли транспорты «Курск» и «Ногин» с флотским боезапасом, продовольствием, полевыми кухнями.

23.11.1941 г. В главную базу прибыл транспорт «Котовский», а крейсер «Коминтерн», минный заградитель «Островский», транспорты «Курск» и «Ногин» покинули главную базу. На борту «Курска» находилось, как принято писать, «ненужное для обороны имущество». На самом деле на транспорте находилась зенитная артиллерия, вывозимая из Севастополя.

Транспорт «Ногин» перевозил оборудование Морского завода и около 800 человек рабочих и эвакуированных граждан. Начальником эшелона являлся главный инженер Морского завода Ф.И. Кравчик. Из 6937 работников Севморзавода из Севастополя вывезли более 4500 человек. Правда, далеко не все они попали к новому месту дислокации завода. К сожалению, из-за слабого руководства Наркомата судостроительной промышленности (НКСП) эвакуация прошла недостаточно организованно, некомплектно, с большой потерей рабочей силы.

24.11.1941 г. В главную базу прибыл конвой в составе эсминцев «Железняков» и «Незаможник», канонерской лодки «Красная Грузия», транспорта «Калинин». Корабли доставили в Севастополь четыре маршевых роты пополнения.

25.11.1941 г. Покинули главную базу и взяли курс на Туапсе транспорт «Котовский», имея на борту раненых, эвакуированных граждан и груз санитарного отдела флота, в охранении эсминца «Незаможник», а также канонерская лодка «Красная Грузия», морской буксир СП-16 с тральщиком «Иван Борисов» (стапельный № 249) и недостроенным морским буксиром (стапельный № 261) на буксире.

В Севастополе оставались три недостроенных тральщика 59-го проекта – «Павел Головин», «Семен Рошаль» и «Николай Маркин». По официальной версии, первые два погибли при буксировке, но после освобождения Севастополя их корпуса «внезапно нашлись» на стапелях.

25—28 ноября 1941 г. «Ташкент» вместе с эсминцами «Сообразительный» и «Способный» успешно выполнил ответственное правительственное задание по конвоированию от Батуми к Босфору разоруженного ледокола «Анастас Микоян», танкеров «Туапсе», «Сахалин» и «Варлаам Аванесов», направляющихся с Черного моря на Дальний Восток.

«Анастас Микоян» (капитан 2-го ранга С.М. Сергеев), пройдя Босфор, благополучно миновал опасный район. Танкер «Варлаам Аванесов» с грузом нефти благополучно миновал Босфор, но был торпедирован немецкой подводной лодкой в Эгейском море в районе мыса Баба-Кале. По остальным судам информации пока нет.

Объективно говоря, не все стрельбы были организованы плохо, были и исключения, правда, редкие. 28–29 ноября 1941 г., используя полученные от флотских разведчиков данные, прибывшие из Поти линкор «Парижская коммуна» (командир капитан 1-го ранга Ф.И. Кравченко) и эсминец «Смышленый» (командир капитан-лейтенант В.М. Тихомиров-Шегула) в 0.14 28 ноября 1941 г. произвели стрельбу по деревням Кучук-Мускомья (Резервное), Байдары (Орлиное), Варнутка (Гончарное), Хайто (Тыловое). Линкор выпустил 100 305-мм и 300 (!) 120-мм снарядов, «Смышленый» – 120 130-мм снарядов. Вес выпущенных кораблями снарядов составил 900 т. И хотя стрельба велась на предельной дальности 20–30 км, она оказалась довольно эффективной. Стрельба корректировалась с выносных постов, цели подсвечивались светящимися авиабомбами. Стрельба велась по разведанным целям.

Развивая успех артобстрела 28.11.1941 г., командующий ЧФ и СОР приказал начальнику штаба флота подготовить выход крейсера «Молотов» с двумя эскадренными миноносцами для обстрела скоплений войск противника в районе Севастополя. Ориентировочно стрельба намечалась на 30 ноября с 22.00 до 23.00.

Но тут выяснилась неприятная вещь. Начальник штаба ЧФ доложил командующему флотом, что для сопровождения крейсера «Молотов» в Севастополь нет эскадренных миноносцев. Все дело в том, что после проводки кораблей к Босфору эсминцы попали в шторм. «Смышленый» имел исправными только два котла. На эсминце «Сообразительный» неисправны турбины и поврежден корпус. На эсминце «Способный» штормом поврежден корпус. Еще два эсминца находились в ремонте. Эсминец «Бойкий» вошел в строй 3 декабря, а эсминец «Безупречный» – 5-го. В строю оставался только лидер «Ташкент». Операцию отменили. На ход боевых действий на море всегда огромное влияние оказывали вопросы судоремонта. Это вполне объяснимо, учитывая, что военно-морская техника относится к наиболее сложной как в производстве, так и в эксплуатации. Начавшаяся Великая Отечественная война резко ухудшила условия поддержания технической готовности кораблей. На то оказалось целый ряд причин, не предусмотренных в мирное время.

Во-первых, это возросший объем работ, во-вторых, предприятия находились в процессе передислокации, была нарушена материально-техническая база снабжения судоремонта. В-третьих, неожиданно большими оказались объемы работ по ликвидации боевых и навигационных повреждений кораблей. Судоремонт не усевал восстанавливать боевые корабли.

29.11.1941 г. В главную базу прибыли: танкер «Москва» (командир старший лейтенант Б.С. Кузьмин) с грузом котельной воды и бензина, транспорт «Чапаев» (капитан А.И. Чирков) с боеприпасами. Корабли прибыли в охранении крейсера «Красный Крым» (капитан 2-го ранга А.И. Зубков) и эсминца «Железняков» (капитан-лейтенант В.С. Шишканов).

«Железняков» в 22.05, стоя на якоре, выпустил по д. Черекез-Кермен без корректировки 94 фугасных 102-мм снаряда. Стрельба велась «без корректировки по невидимой цели». Если подойти объективно: деревня Черекез-Кермен находится в узком обрывистом ущелье. Поразить ее корабельной артиллерией в принципе невозможно. Активных действий в указанном районе противник не вел. Учитывая дальность стрельбы 102-мм орудий, стрельба могла вестись только из Севастопольской бухты, с другой позиции корабль этот район достать не мог.

30.11.1941 г. днем крейсер «Красный Крым», стоя на якоре у холодильника, обстреляли противника в районе г. Уппа. Стрельба велась без корректировки, на дистанции, близкой к предельной (18–20 км). По данным Г.И. Ванеева, выпущено 75 шт. фугасных 130-мм снарядов. На самом деле стрельб было три: «в сумерках» (так в оригинале) 30 фугасных, образца 1928 г., «ночью» 40 фугасных, образца 1928 г. В «Журнале…» указана еще одна стрельба: «днем» 58 фугасных образца 1928 г., скорее всего, эта стрельба производилась уже на следующий день. Учитывая то, как сделаны записи (не указано даже точное время), скорее всего, они вносились задним числом.

1.12.1941 г. между часом и двумя ночи «Железняков» отстрелялся по Дуванкою, выпустив 133 фугасных 102-мм снарядов.

Тральщики «Взрыв» (командир капитан лейтенант Н.Ф. Ярмак) и № 27 (Т-413) встретили у подходной точки фарватера № 3 транспорт «Жан Жорес» и сопровождали его до главной базы. Танкер «Москва» в сопровождении тральщика «Трал» (командир капитан-лейтенант Б.И. Фаворский) вышел из Севастополя в Новороссийск с грузом и автомашинами 51-й армии.

Днем крейсер «Красный Крым» (командир капитан 2-го ранга А.И. Зубков), тральщик Т-406 (№ 21) «Искатель» (командир капитан-лейтенант А.Н. Паевский) и тральщик № 27 (Т-413, командир капитан-лейтенант А.М. Ратнер) обстреляли дер. Варнутка и Кучук-Мускомья. Стрельба велась на ходу, во время маневра между берегом и внутренней кромкой минного заграждения, на предельной дальности, без корректировки, навесным огнем. Крейсером выпущено, по данным Г.И. Ванеева, 115 фугасных 130-мм снарядов, по журналу – 27 фугасных образца 1928 г. Тральщики выпустили 87 шт. фугасных 100-мм снарядов. Стрельба велась «по площадям, по скоплениям войск противника». Эффективность такого огня, естественно, была низкой, результат неизвестен.

В 15.00 «Железняков» выпустил 49 фугасных 102-мм снарядов по Черекез-Кермену (без корректировки), а в 17.00 16 фугасных 102-мм снарядов, с корректировкой с поста.

2 декабря 1941 г. Днем крейсер «Красный Крым», стоя на якоре в Севастопольской бухте, обстрелял дер. Дуванкой (20 фугасных 130-мм образца 1911 г.) и Шули (28 фугасных, образца 1928 г.). В 19.51 в главную базу прибыли крейсер «Красный Кавказ» (командир капитан 2-го ранга А.М. Гущин), санитарный транспорт ЧФ «Белосток» (бывший испанский пассажирский лайнер «Ciudad de Ibiza») и плавбаза подводных лодок ЧФ «Львов» (бывший испанский лайнер «Ciudad de Tarragona»).

С 22.41 до 23.50 крейсер «Красный Крым» вновь вел огонь, на этот раз по д. Шули, выпустив по площадям 39 снарядов.

3.12.1941 г. В 20.07 крейсер «Красный Кавказ» в сопровождении тральщиков № Т-410 («Взрыв», № 25), Т-411 («Защитник», № 26) вышел из Севастопольской бухты в район Балаклавы и, двигаясь между берегом и внутренней кромкой минного заграждения, обстрелял д. Черкез-Кермен 20-ю снарядами. Тральщики обстреляли прилегавшие к Балаклаве высоты 440.8, 386.6, 212.1, выпустив 90 шт. 100-мм снарядов. Затем крейсер направился в Новороссийск. На борту крейсера Севастополь покинули четыре зенитных батареи (№ 55, 56, 73, 74). Тральщики в 23.45 возвратились в Севастополь.

Ночью из Севастопольской бухты эсминец «Железняков» обстрелял район дер. Черкез-Кермен, выпустив 19 фугасных 102-мм снарядов.

В общей сложности, за три дня кораблями ЧФ было выпущено 650 шт. 102-, 180– и 130-мм снарядов. Но эффективность огня, несмотря на большой расход снарядов, весьма сомнительна. Все дело в том, что стрельба на предельной дальности, навесным огнем дает большое рассеивание снарядов. В этих условиях попадание в эллипс размером 1  2 км считается удачей. Т. е. стреляли почти наугад.

4.12.1941 г. Вечером эсминец «Железняков» (командир капитан лейтенант В.С. Шишканов), стоя на якоре в Севастопольской бухте, обстрелял скопление вражеских войск в д. Орта-Кесек, израсходовав 12 снарядов, а эсминец «Способный» (командир капитан 3-го ранга Е.А. Козлов) – скопление войск противника в д. Варнутка, израсходовав 60 снарядов.

5.12.1941 г. В 6.22 лидер «Харьков» (командир капитан 3-го ранга П.А. Мельников) прибыл в Севастополь, имея на борту пополнения. С 22.30 до 23.50 лидер обстреливал скопление войск противника в д. Дуванкой, выпустив 28 снарядов. В то же время эсминец «Способный» обстреливал Качу, израсходовав при этом 63 снаряда. Стрельба велась традиционно, по площадям, без корректировки, на предельной дальности.

В 16.20 транспорт «Белосток» и плавбаза «Львов» в охранении крейсера «Красный Крым» вышли из Севастополя в Туапсе. На борту их было 486 т различных грузов, 890 раненых воинов и 140 эвакуированных граждан.

Через два часа транспорт «Жан Жорес» в охранении эсминца «Железняков» вышел из Севастополя в Поти. На военный транспорт ЧФ «Жан Жорес» было погружено 1500 т боезапаса артиллерийского отдела ЧФ, 1280 т имущества отделов флота, 4 зенитных орудия, 10 автопрожекторов, 6 тракторов, 21 автомашина и принято на борт 500 эвакуированных граждан.

Что обращает на себя внимание: все перевозки осуществляются только транспортами ЧФ, без привлечения кораблей Наркомата морского флота. Правда, почти все они являются мобилизованными судами Наркомата морского флота.

Еще одна особенность. В конце ноября – начале декабря 1941 г. эскортирование транспортов осуществляется только боевыми кораблями, без привлечения мобилизованных тихоходных «тральщиков» или «сторожевиков».

6.12.1941 г. С 14.10. до 14.23 эсминец «Способный» обстрелял д. Шули, выпустив 58 снарядов. Он же с 15.45 до 18.00 вел обстрел противника в районе Биюк-Отаркой, израсходовав 20 снарядов. Одновременно лидер «Харьков» девятью снарядами обстрелял район Алсу.

Но противник начал противодействие стрельбам и перевозкам. В районе Качи была установлена 105-мм пушечная батарея (148-й армейский береговой дивизион), а в районе Черекез-Кермен – Яйла-Баш были установлены две моторизованные дальнобойные 15-см батареи 1-го дивизиона 747-го артиллерийского полка.

С 0.14 до 1.27 7.12.1941 г. дальнобойная немецкая артиллерия начала обстрел района холодильника в Южной бухте, где стоял лидер «Харьков». Темп стрельбы немецких орудий был достаточно низким, но лидер не менял своей позиции. В связи с этим на 7-м выстреле немецких орудий лидер был накрыт. Причем вот что интересно: кто-то из города корректировал огонь немецких орудий по радио. Прямым попаданием снаряда на лидере было выведено из строя первое орудие и повреждено второе. Осколками снаряда перебит кабель центральной наводки для торпедной стрельбы и повреждена кают-компания. Удивляет другое: корабль продолжал стоять у стенки холодильника, лишь в 3.17 «Харьков» был перешвартован к стенке артремзавода для исправления повреждений.

5.12.1941 г. разведотделом ЧФ были направлены две разведгруппы: в район Варны и в Евпаторию. 5 декабря 1941 г. командир 1-го дивизиона СКА ОВРа ГВМБ капитан-лейтенант В.Т. Гайко-Белан получил приказание штаба ОВРа выделить два малых охотника для доставки разведгруппы в Евпаторию. В этот же день командир ОВРа контр-адмирал В. Фадеев вызвал командиров катеров СКА-041 лейтенанта И.И. Чулкова (того самого, что сопровождал «Армению» в последний рейс) и СКА-0141 младшего лейтенанта С.Н. Баженова и в обстановке строгой секретности поставил перед ними боевую задачу. Кораблям предстояло в ночь на 6 декабря высадить в порту Евпатория две диверсионно-разведывательные группы под командованием мичманов М. Аникина и Ф. Волончука. После выполнения группами задания следовало принять их на борт и доставить в Севастополь. Общее руководство операцией возлагалось на капитана В.В. Топчиева и батальонного комиссара У.А. Латышева. Эта задача была вполне удачно выполнена, совсем иначе сложилась судьба другой операции.

6.12.1941 г. болгарскими сторожевиками была потоплена подводная лодка Щ-204 (командир Гриценко), доставившая диверсионную группу в район Варны. Это редкое исключение из правил. До этого момента вражеский флот не мог похвастаться потоплением советского боевого корабля. Вышедшая в тот же район Л-4 (командир Поляков) получила повреждения от взорвавшейся у неё за кормой мины. В районе Бургаса по корме Щ-209 (командир Киселёв) взорвалась мина, лодка получила повреждения.

7.12.1941 г. С 15.57. до 16.55. эсминец «Способный», стоя на якоре в Северной бухте, обстрелял вражеские войска в пунктах Сюрень и Биюк-Отаркой. Выпущено 93 фугасных снаряда, с корректировкой с берегового поста № 3.

С 14.10 мин до 14.23 эсминец «Способный» обстрелял д. Шули, выпустив 58 снарядов, а затем с 15.45 до 18.00 вел обстрел противника в районе Биюк-Отаркой, израсходовав 20 шрапнельных снарядов. Дистанция стрельбы 22 км, при предельной дальности стрельбы шрапнельными снарядами 20,1 км. Поэтому совершенно непонятно, куда вел огонь эсминец. С той точки, откуда он вел огонь, его снаряды могли накрыть только позиции своего же 18-го батальона морпехоты.

Около 15.00 лидер «Харьков» девятью (!) бетонобойными (!) снарядами обстрелял район Алсу, якобы для подавления огневых точек. Попасть в дот или дзот с такой дистанции вообще в принципе нереально.

День 8 декабря 1941 г. прошел более или менее спокойно. В 18.10 эсминец «Способный», выйдя из Севастопольской бухты в район Качи и маневрируя между берегом и внутренней кромкой минного заграждения, обстрелял румынские мотомеханизированные части и батареи противника, расположенные в 1 км южнее д. Бурлюк. Произведено 70 выстрелов по площади, без корректировки. Официальная версия: «чтобы предупредить атаки противника». На самом деле стрельба велась для поддержки очередной «разведки боем» 8-й бригады морской пехоты, закончившейся весьма плачевно. Это один из немногих случаев ведения огня для реальной поддержки войск. Чаще всего помощь флота стрельбами оказывалась чисто моральной.

С 23.38 до 23.45 лидер «Харьков», стоя у стенки артремзавода, обстрелял д. Биюк-Мускомья (Резервное). Выпущено 30 снарядов по площади.

В этот день в Севастополь начала прибывать новая 388-я дивизия, сформированная в Кутаиси. В этот день крейсер «Красный Кавказ» и эсминец «Сообразительный» доставили в Севастополь 1200 бойцов и командиров 782-го стрелкового полка.

В этот день командующий ЧФ дал радиограмму на Кавказ своему заместителю адм. Елисееву: «Руководство операцией с Козловым поручено мне. 9/ХII выхожу Новороссийск на крейсере “Красный Кавказ”. Уточните все с Толбухиным и передайте т. Жуковскому, который вышел к Вам. Вам быть в Туапсе».

9.12.1941 г. С 0.55. до 1.30 лидер «Харьков», стоя на якоре в Севастопольской бухте, обстрелял д. Аджи-Булат, выпустив 60 снарядов. Стрельба велась по площади. В 5.10 транспорт «Серов» (Наркомата морского флота), имея на борту 1700 бойцов, и мобилизованный минный заградитель «Островский» с 1000 бойцами 388-й стрелковой дивизии в охранении эсминца «Шаумян» (командир капитан-лейтенант С.И. Федоров) и тральщика «Щит» (командир капитан-лейтенант В.М. Генгросс) прибыли в Севастополь.

В 16.09 командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский на крейсере «Красный Кавказ» вышел из Севастополя в Новороссийск для подготовки Керченско-Феодосийской десантной операции. Старшим в Севастополе оставался контр-адмирал Г.В. Жуков.

В результате навигационной ошибки командира 11.12.1941 г. подводная лодка М-54 выскочила на камни у Анапы. Снять ее с камней не удалось.

11.12.1941 г. В 0.00 плавбаза «Львов» с продовольствием для Севастополя прибыла из Новороссийска. В 9.27 транспорты «Ногин» и «Зырянин» (ЧФ, мобилизованный) в охранении эсминца «Незаожник» прибыли из Поти в Севастополь. Они доставили войска, боевую технику и оружие 388-й стрелковой дивизии. Прибыли грузовики, полевые кухни, минометы и артиллерия.

Транспорты «Г. Димитров» и «Калинин» (оба из Наркомата МФ) в охранении крейсера «Красный Крым» прибыли в Севастополь. Они доставили 3050 бойцов 388-й стрелковой дивизии, 317 лошадей, 61 повозку, 12 кухонь и два орудия.

Прибыл в главную базу в охранении тральщика «Взрыватель» и транспорт «Абхазия», который доставил 2200 бойцов 388-й дивизии, два орудия и четыре кухни. Переброска частей 388-й стрелковой дивизии (командир полковник А.Д. Овсеенко, военком полковой комиссар К.В. Штанев) была завершена.

В 14.20 танкер «Апшерон», шедший из Туапсе в Севастополь с 5000 т мазута, на фарватере № 3 подорвался на мине советского же минного заграждения и в 16.00 затонул. Официальная причина – ошибка военного лоцмана (осужден на 10 лет лагерей), по факту: навигационная ошибка при выставлении минного заграждения. После этого случая из Севастополя вышли три тральщика для расчистки фарватера от мин. Затралено и расстреляно около двух десятков мин.

С 15.26 до 16.00 эсминец «Незаможник», стоя на якоре в Северной бухте, обстрелял скопления пехоты в районе Черекез-Кермен. Выпущено 14 (!) снарядов с дистанции 20 км по площади. Это была последняя стрельба флота в поддержку Севастополя. Началась подготовка к Керченско-Феодосийской операции. Откровенно говоря, все эти стрельбы оставляют ощущение бесполезной траты корабельного моторесурса и ресурса стволов артиллерии. Причем стрельбы эти не давали ничего в деле обучения артиллеристов: ведь результаты стрельб оставались неизвестны. В 17.06 лидер «Харьков» покинул Севастополь и взял курс на Новороссийск.

Создавшаяся под Севастополем 17–20 декабря 1941 г. ситуация потребовала переброски в город большого количества войск. Фактически в Севастополь перебросили первую волну десанта, т. к. 79-я отдельная стрелковая бригада и 345-я дивизия планировались в Феодосию. Судьба решила иначе.

Ситуация складывалась крайне сложная, и Севастополю требовалась помощь. Поначалу командующий, находившийся на Кавказе, отказывался даже вникать в проблемы осажденного города. На телеграммы о помощи, подписанные Г.В. Жуковым, командующий отвечал, что «…подготовка к Керченско-Феодосийской операдии заканчивается, и корабли отряда поддержки предназначены для выполнения самой ответственной задачи. Эти корабли в Севастополь не могут быть высланы, так как это грозило бы срыву десантной операции».

В другой телеграмме командующий ЧФ сообщал, что 20 декабря на транспорте «Абхазия» будет выслан боезапас и до 1500 бойцов 9-й бригады морской пехоты. Кроме того, на транспорте «Чапаев», который будет в Севастополе утром 20 декабря, отправлено: снарядов 152-мм – 1400 шт., 152-мм 1937 г. – 2600, 75-мм – 5952, 76-мм 1927 г. – 5080 и 50-мм мин – 27 504 шт. Заканчивалась телеграмма словами: «Больше боезапаса в Новороссийске нет». Командующий не учел того факта, что телеграммы контр-адмирал Жуков направлял и в адрес Ставки.

20.12.1941 г. в Ставку, Наркомат ВМФ, Генштаб и командующему ЧФ ушла телеграмма (больше похожая на крик о помощи), содержавшая слова: «Дальнейшее продолжение атак противника в том же темпе – гарнизон Севастополя продержится не более трех дней».

В 1.35 начальник Генерального штаба Красной армии маршал Б.М. Шапошников передал командующему Закавказским фронтом, командующему Черноморским флотом, ВРИО командующего СОР и в копии наркому ВМФ директиву Ставки за № 005898:

«Ввиду обострения обстановки в Севастопольском районе, согласно донесению Жукова за № 1528, Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. Подчинить во всех отношениях СОР командующему Закавказским фронтом с получением настоящей директивы.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Кому понравится вести разговор с человеком, у которого изо рта разит, как у чудовища? Иметь свежее, ...
В жизни всегда есть место слепому случаю, способному перевернуть ее с ног на голову. Для капитан-лей...
Это только на работе следователь Лиза Федорова уверенная, собранная, требовательная. А при маме она ...
Психологическая драма о поисках себя, основанная на реальных событиях. В этой книге есть всё — и тяг...
Реальная история Тибора «Тедди» Рубина – жертвы Холокоста и героя Корейской войны, награжденного Мед...
Хотите сэкономить при покупке автомобиля? Выход есть и оказывается, что не один. Например, что-то мо...