Как я украл миллион. Исповедь раскаявшегося кардера Павлович Сергей
— Сергей, послушай. Ты, конечно, можешь нанять себе другого адвоката, это нормально. Но я сделала все, что в моих силах, — оправдывалась Нестерович. — Пойми, если бы тебе дали три — с большой долей вероятности последовал бы прокурорский протест, смена состава суда и приговор лет в восемь. А так дали больше, чем просил гособвинитель, а значит, и оснований для протеста нет.
Я не знал, сколько было в ее словах правды, а сколько вымысла, но определенная логика, надо признать, была.
— Ладно, работаем дальше. Коней на переправе не меняют, — сменил я гнев на милость.
При задержании мусора украли все, что находилось в моей машине: очки Chanel, диодный фонарик, туалетную воду Trussardi Python, дисконтные карты в лучшие рестораны города, дверную ручку для «мерседеса» и брюки Etro, всего на сумму примерно $2 тыс. — на- тыс. — на-тыс. — наверное, вид дорогих вещей, окружавших меня, сильно поразил их скудное воображение, да так, что они не остановились даже перед кражей полупустого парфюма. Помимо этого, в моем ноутбуке было около двух сотен дампов с PIN-кодами и около $3 тыс. в Webmoney и e-gold. Где это все сейчас? Одному богу известно — наши ноутбуки, стоимостью по $3 тыс. каждый, по решению суда уничтожены…
Через неделю вышла амнистия, и мой срок сократили на год.
Тут же было возобновлено расследование второго дела в отношении меня, касающегося продажи дампов и деятельности моего форума DumpsMarket. Следователь Макаревич, действуя в рамках своих полномочий, предложил мне компромисс: торговля дампами, в зависимости от некоторых обстоятельств, могла квалифицироваться как статьей 212 УК РБ, так и намного более мягкой статьей 222 (от трех до десяти лет).
— Короче, слушай мое предложение, — без прелюдий начал Макар. — Твои ноутбуки у нас. Что в них — тебе отлично известно. Полное доказательство твоей вины — лишь вопрос времени. Но мне не хочется перечитывать десятки тысяч страниц твоей переписки с клиентами, рассылать множество запросов о правовой помощи в разные страны и формировать устойчивую доказательную базу. Дело твое мне уже неинтересно — у тебя и так «пятерка» в кармане.
— Ну хорошо, в чем конкретно заключается предложение?
— Я могу подогнать твои действия под статью 222 — пособничество в изготовлении поддельных кредитных карт, она от трех до десяти, интересует?
— Спрашиваешь!..
— Вдобавок в сопроводительной записке для прокурора я укажу, что ты оказал неоценимую помощь следствию, вывел на след целого преступного синдиката, и попрошу применить статью 69 УК РБ — больше пяти тебе не дадут. Соглашайся.
— Александр Валерьевич, но ведь 69-я предполагает, что я должен сдавать подельников…
— А они у тебя есть?! Ты ж вроде один работал — поумнел, что ли, после прошлой «делюги»… В общем, думай, я не тороплю. Посоветуйся с адвокатом, она женщина опытная, и если да, то я приготовлю список вопросов, вы недельку подумаете над ответами, потом ты полностью признаешь вину, я провожу один-единственный допрос, парочку формальных экспертиз и закрываю дело.
— Хорошо, я подумаю.
Я выглянул в окно. За ним стояла весна 2005 года, у меня было приподнятое настроение, да и предложение следователя было более чем заманчивым.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила адвокат после ухода Макаревича.
— Очень заманчиво. Но рискованно — вдруг он обманет? Вы же сами мне говорили: «Мусорам веры нет — в 99 случаях из 100 они блефуют».
— Говорила, помню. Но здесь немного другое. Следак открыл карты. Ты ведь понимаешь, что в случае отказа доказательства твоей вины он все равно соберет? Я думаю, можно рискнуть.
Так мы и поступили. Правда, поскольку никаких осязаемых гарантий, кроме своего слова, Макаревич не дал, мне пришлось изрядно понервничать в период между дачей признательных показаний и предъявлением окончательного обвинения.
— Давай теперь юридическую сторону предложения Макаревича рассмотрим, — предложила Галина Аркадьевна после того, как я сообщил следователю, что готов признать вину. — Вот в чем разница между 212-й и 222-й?
— Ну смотрите: если я тупо продал готовую карточку или дамп, то это изготовление поддельных платежных карт, а если взял эту кредитку и что-то купил в магазине ну или в банкомате снял — то это уже хищение с использованием компьютерной техники, статья 212-я.
— А в реальности ты что с дампами делал?
— Продавал.
— Для чего?
— Как для чего?! Мои клиенты брали дампы, записывали их на «пластик», готовые карты раздавали своим дропам, и те скупали товар в магазинах по всему миру.
— То есть ты знал о том, что покупатели твоих дампов в конечном счете станут использовать их для хищения товаров в магазинах?
— Конечно, знал.
— Нет, дорогой мой, ты «не знал».
— ?..
— Очень просто, — видя, что я не «догоняю», начала объяснять Галина Аркадьевна. — Если ты знал, что с помощью твоих дампов будут совершать хищения, то у тебя все равно будет 212-я — как пособничество в хищении путем использования компьютерной техники. И если не следак, то прокурор на суде на нее точно переквалифицирует. Поэтому на допросе ты говоришь что?
— Ну типа: «Дампы я продавал через Интернет. Мне было известно, что мои покупатели, в свою очередь, перепродавали их дальше более мелкими партиями. Это своеобразный бизнес. О том, что проданные мной дампы запишут на пластиковые карточки и будут с их помощью совершать покупки в магазинах, я даже не предполагал, так как для изготовления карт требуется дорогостоящее оборудование, которого у моих клиентов — насколько мне известно с их слов — не было. Я пребывал в уверенности, что дампы у меня приобретались в целях дальнейшей перепродажи».
— Вот и умница — имеешь статью 222. Давай теперь вернемся к тексту обвинения. Объясни мне своими словами, в чем тебя обвиняют.
— Изготовил двадцать штук белого «пластика» с PIN-кодами и передал их Сапрыкину — но это ерунда, я в суде докажу, что Илья Сапрыкин наглым образом врет. А будет стоять на своем — этот болван может, — так и его за собой потащу. Обвиняют также в создании интернет-форума DumpsMarket, где происходило общение лиц, занимающихся хищениями денег с чужих кредитных карточек, и в продаже посредством форума дампов без «пинов», что причинило экономике США ущерб на сумму более $15 млн.
— То, что ты создал DumpsMarket, соответствует действительности?
— Да, здесь Макаревич ничего не отнял и не прибавил.
— Когда ты его создал?
Когда?..
* * *
Осень 2003-го застала меня в Киеве. Дампы, а равно и деньги, были постоянно. Конечно, порой случались перебои с дампами определенных стран, и тогда их приходилось покупать у Gabrik, Auger (сменившего ник на Twilight) и KLYKVA. Все они были серьезными взрослыми людьми, на ценовую политику Габрика я мог влиять через Scorpo — брата Nicron, а с KLYKVA, как и с другими участниками Boa Factory, у меня вообще никогда проблем не возникало.
Следует отметить, что в это время сфера торговли дампами на всех кардерских форумах де-факто была монополизирована их владельцами, и привлечение новых покупателей превращалось в проблему. Именно тогда мне и пришла идея создания собственного форума, который я назвал DumpsMarket (рынок дампов). Вначале он размещался в доменных зонах. com и. net, но конкуренты разослали миллионы спам-сообщений вида:
«Добро пожаловать на dumpsmarket.com — сайт с украденными кредитными карточками, детским порно, поддельными документами и полной информацией обо всех гражданах США!
Вы можете найти свежие украденные дампы здесь: ссылка
Кредитные карты с CVV2 здесь: ссылка
SSN number database здесь: ссылка
Контакт: panther[757] ICQ 440 07777».
Получатели этих писем нажаловались в антиспамерские конторы, и мне пришлось спешно регистрировать домены в зонах. cn и. ws. Каюсь, порой и я использовал этот проверенный способ устранения конкурентов и как-то раз уничтожил сайт BadB.biz (Владик, прости).
По иронии судьбы создание DumpsMarket совпало с черной для Америки датой 11 сентября.
— Где ты брал дампы? — отвлекла меня от воспоминаний Галина Аркадьевна.
— Торговля дампами, как и любым другим товаром, возможна в двух принципиально разных направлениях: когда ты продаешь свое, — то есть являешься селлером (от англ. sell — «продавать»), и реселлинг (reselling) — когда перепродаешь чужое. Большинство торговцев дампами были реселлерами. Хакеры, достающие дампы, редко продавали их сами, предпочитая отдавать на реализацию какому-нибудь реселлеру с раскрученным именем.
Дампы доставали исключительно русские хакеры — Скорпо, nCux, Никрон, ViperSS и Aizek[797].
— Как они их доставали? Ломали какие-то сайты?
— Взлом чего угодно — он и есть взлом, самое сложное — найти, что ломать. Мерчант взломать достаточно сложно, и нет гарантии, что там будут именно дампы, а не обычный «картон». Процессинговые центры — мишень еще сложнее. Зато POS-терминалов куча, да и защищены они плохо — их и нужно искать. В идеале — найти центр обработки платежей какой-нибудь торговой или гостиничной сети.
— Ты был селлером или реселлером?
— Когда продавал нашу с Никроном базу, то, конечно, селлером. Когда своих дампов не было, приходилось продавать и чужое.
— А сам не взламывал?
— Нет. Квалификации не хватало. Находил места, где были дампы, и отдавал их на растерзание профессионалам. Те доставали базы, мы вместе сортировали их по странам и «бинам» и выбрасывали на рынок. Первые два-три месяца работа с новым поставщиком всегда шла гладко, но потом ребятки распробовали вкус больших денег, у них изменялись запросы, возрастали потребности, появлялись новые оптовые покупатели дампов, и ценник на дампы, в том числе и для меня, постоянно возрастал. С каждым днем моих партнеров было все труднее заставить вернуться к работе, которая обычно подменялась девочками, алкоголем и наркотиками. Приходилось сутками торчать в онлайне, ожидая их, либо искать новых хакеров.
— То есть, если я правильно поняла, банки ты сам не взламывал, и все, что тебе могут предъявить, это продажу реквизитов украденных карточек?
— Да, все верно. Причем мне нет разницы, что продавать: дампы, «картон», паспорта, презервативы, трактора… Исключая детское порно и наркотики. Дампы, конечно, выгоднее всего — несколько цифр, а стоят не одну сотню баксов.
— Сколько у тебя было конкурентов?
— Серьезными были только Script, BadB, Tron, diE, Gabrik и KLYKVA.
— Сколько ты зарабатывал на продаже дампов? — вопрос о моих доходах, похоже, не давал моему адвокату спокойно спать.
— Рентабельность продаж составляла от 100 до 500 %, — все же уклонился я от прямого ответа, — и сильно зависела от качества треков и привередливости покупателей. Любая база процентов на восемьдесят состояла из американских дампов.
— А русские дампы встречались?
— Очень редко — жителей бывшего СССР мы принципиально не трогали. Почему? Жалко было. В Америке все банковские счета застрахованы, а у нас владельца карты по милициям затаскают, все будут подозревать, что он сам у себя украл, а теперь еще и вернуть хочет. На наш век и буржуев хватит. Проявление патриотизма, что ли. Уже не помню, откуда это правило взялось, но все кардеры его свято соблюдали — своих не трогали.
— Сколько дампов ты обычно продавал за месяц?
— Тысяч пять-десять. В руках хакеров нередко оказывались просто гигантские массивы информации — одна наша с Никроном база насчитывала больше миллиона треков. Правда, чтобы не «уронить» цены, приходилось действовать по принципу «Если на планете останется только четыре человека, дампов нужно продавать столько, чтобы их хватило только двоим».
— Как покупатели расплачивались?
— По «вебмани», e-gold, переводом на банковский счет или по Western Union. Чаще, конечно, по «Вестерну».
— Что еще продавалось на DumpsMarket?
— Документы — водительские права, ID (удостоверения личности), паспорта — все производства той же типографии, услугами которой когда-то пользовался и Boa. Комплект из паспорта, прав и внутреннего «айди», например, Франции обходился мне всего в 150 евро.
— А качество?
— Довольно высокое. Правда, ни один из этих паспортов не давал права на проживание в стране, обозначенной в паспорте, — потому что паспорта, как вы понимаете, выдавались не государством, а DumpsMarket, то есть являлись хорошо напечатанными подделками.
При создании DumpsMarket я постарался объединить в нем все лучшее, что было на carder.org, Boa Factory и Carder Planet — броский дизайн, многоязычный интерфейс, удобство навигации и строгий отбор модераторов. Помимо этого, я добавил свои «фишки» — поиск по «бину», генератор track1 из track2, подборку лучших программ для безопасности и статьи о каждом направлении кардинга от признанных авторитетов в своей области.
В продвижении форума я использовал все, что подсказывала мне интуиция: продажу дампов пакетами по фиксированной цене, скидки и бонусы, задействовал сарафанное радио и наладил сотрудничество с китайскими производителями «пластика» — при заказе дампов у меня клиент получал огромную скидку на самый лучший в мире контрафактный «пластик».
Поскольку большинство иностранных посетителей DumpsMarket составляли китайцы, вполне логичным стало создание на форуме раздела на китайском языке. Черт его знает, что они там писали, но модератором китайского раздела я поставил человека, которому доверял, — Майкла Чунг Хо. Он и его жена Лам по прозвищу Конфетка (candy) стояли во главе транснациональной преступной группировки, использующей поддельные банковские карточки для шопинга по всему миру, и имели прямое отношение к триаде.
Роковой ошибкой Майкла стало то, что он хранил при себе флешку со следами преступлений — дампы, контакты поставщиков и прочую стремную информацию следовало хранить на удаленном сервере, доступ к которому записан только в твоей голове. Вдобавок он сохранял переписку ICQ (вместо того чтобы пользоваться web-ICQ) и общался на криминальные темы посредством SMS.
Моей ошибкой было то, что я сообщил ему свое реальное имя, контактные данные и даже номер банковского счета. Кроме того, хранить дома и пользоваться украденными по «пластику» ноутбуками и телефонами уж точно не стоит — все они имеют серийный номер, а это уже весомая улика.
Временами я чувствовал одиночество — я полностью посвящал себя работе, выкуривал по две пачки крепких Marlboro, набрал десять лишних килограммов, а специфический характер моих занятий не предполагал активного поиска новых друзей. Не стремился я к новым знакомствам и с женщинами. Неудивительно, что в ту пору я спал в основном с дорогими шлюхами — высокие доходы позволяли мне иметь лучших из них.
Глава 24
Боже, храни меня от друзей
Будь настороже с друзьями — они скорее предадут, так как легко поддаются зависти.
Р. Грин, американский писатель
Весной 2004 года рынок оптовой торговли дампами покинул Auger, очень мало треков оставалось и в базах Габрика. Периодически стали возникать перебои в удовлетворении все возраставшего спроса пользователей DumpsMarket в качественных и доступных дампах. Единственным, кто не столкнулся с данной проблемой, стал вездесущий BadB, который нашел практически неисчерпаемый источник поступления свежих дампов. Понятное дело, Владик не спешил поделиться со мной контактами своего поставщика, но через пару дней интенсивных поисков мне и самому удалось выяснить, что владельцем новой базы является известный выходец с carder.org JonnyHell.
База Джонни, по его словам, была из Wal-Mart, насчитывала больше миллиона дампов, и информация по факту данной утечки скрывается до сих пор. А представляешь, какой был бы удар по репутации «Уол-марта»? Всего один ролик, размещенный на YouTube рассерженным пассажиром United Airlines, снизил капитализацию этой компании на $180 млн. Нежелание негативной огласки — самая частая причина того, что организации, подвергшиеся атаке, сами проводят расследование либо всячески скрывают факт утечки персональной информации клиентов.
Поначалу Джоннихелл не слишком охотно шел на контакт и необходимые мне ценовые уступки, но мой немалый опыт общения с хакерами позволял мне всегда добиться приемлемых для себя условий, и Джонни не стал исключением — вплоть до самого моего ареста я брал дампы только у него. Наше взаимовыгодное сотрудничество приносило мне порядка $50 тыс. в месяц, притом что непосредственной работе я посвящал не больше трех часов в день.
Мои киевские знакомые Саша и Сергей не знали уровня моих доходов, но подозревали, что они намного превышают их собственные, и у них созрел хитроумный план. Я знал, что они что-то замышляют против меня (мир не без добрых людей), но не предполагал, насколько грязный способ они изберут для этого.
В то время я жил на Саксаганской — одной из самых престижных улиц современного Киева. Однажды в полдень, когда я еще спал, мне позвонил Сергей, спросил, чем я занимаюсь, и сообщил, что заедет через пару часов. Время позволяло еще немного поспать, и я юркнул под одеяло. Разбудил меня звонок в дверь. Толком не проснувшись, я подошел к двери и заглянул в глазок. Свет в подъезде отсутствовал, что меня, впрочем, не особо удивило — лампочки постоянно воровали.
— Кто там? — нетвердым спросонья голосом спросил я.
— Соседи, — послышалось за дверью.
— Чего надо?
— Вы нас водой заливаете!
— Какой, на фиг, водой?! — успел сообразить я. — Я ведь на первом этаже живу.
— Ладно, Сергей, открывай, — и я на автомате, сам не знаю почему, открыл замок входной двери. Что-то неслышно щелкнуло в моей голове: я решил, что раз назвали меня по имени, значит, это кто-то из знакомых. Это наваждение длилось всего секунду, но ее хватило, чтобы я сам открыл дверь незнакомым людям — адреса этой квартиры, кроме Саши, Сергея и Кати, не знал никто. В квартиру вошли трое, один ин из незнакомцев показал мне ксиву полковника Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП), и они сразу же стали вести себя по-хозяйски — прошмонали всю квартиру на предмет денег, компьютеров и других ценностей. В моем доме было $29 тыс. наличными, шесть из которых лежали прямо возле моего ноутбука, а оставшиеся — в ворохе грязного белья в барабане стиральной машины. Это бабло я еще вчера собирался передать маме в Минск, но проспал отправление поезда и даже поленился убрать деньги из квартиры, зная, что против меня замышляется что-то очень плохое. Непростительная оплошность.
Мусора, среди которых, как позже выяснилось, были капитан, майор и полковник — все из одного отдела, забрали мой ноутбук, два мобильника, $6 тыс., один из них закинул на плечо мой пулемет, и мы вышли из квартиры. Хорошо, что не нашли «пластик» — под линолеумом в одной из комнат находилось около двухсот китайских болванок VISA и AmEx высшего качества.
— Вот, дед, погляди, какого мы опасного преступника задержали, — сказал один из мусоров подозрительно оглядевшему нашу компанию старику-консьержу, — на балконе хранил пулемет.
— И правильно, — проворчал дед, — от таких, как вы, отстреливаться.
Мы сели в стоявшую за углом раздолбанную бежевую «девятку» и через пару минут въехали во двор ГУБОПа, оказавшегося на соседней улице Горького.
Поднялись в кабинет на четвертом этаже, где меня тут же, без объяснений стали избивать руками и ногами, после чего сцепили мои запястья наручниками так, что руки оказались связанными между ног, и продолжили бить уже на «растяжке». Несмотря на весь ужас происходящего, я трезво оценивал ситуацию и понимал, что бьют меня вполсилы, преследуя цель скорее напугать, чем покалечить. Раздавшийся через некоторое время на мобильник капитана звонок: «Да-да, у нас. Часов в шесть» — предположительно, от Сергея — лишь укрепил меня в моей догадке. Я взглянул на часы — до окончания кошмара оставалось меньше трех часов…
Избиение и «растяжки» не прекращались ни на минуту. Я стоял, упершись лбом в лакированный советский платяной шкаф, почти на шпагате, через 5–7 минут ноги нестерпимо затекали, и я непроизвольно падал назад, тяжестью собственного тела еще сильнее зажимая наручники. Мусора достали из ящика стола распечатку звонков с моих мобильников с заранее обведенными красным фломастером номерами Саши и Сергея, и стали допытываться, кому принадлежат данные телефонные номера.
— Понятия не имею, чьи это «цифры», — упирался я. — Мне в день до пятидесяти человек звонит, попробуй упомни всех.
— С этими абонентами ты общаешься чаще всего, — с железной логикой парировал тучный полковник.
Издевательства продолжились. Мусора начали свою любимую игру в доброго и злого полицейского — один меня постоянно избивал, а другой отводил в сторону и уговаривал рассказать все, что я знаю про Сашу и Сергея.
— Ты знаешь, кто твои друзья? — давил на меня до того не принимавший активного участия в шоу майор. — Они ведь страшные люди и не останавливаются даже перед убийством.
Я продолжал молчать. Тогда «оборотни» достали из шкафа видавший виды противогаз советского образца с перекрытым воздушным клапаном и предложили мне поиграть в «слоника». Я уже прежде был наслышан об этой «увлекательной» игре и хорошо понимал, что приятного в ней мало. К тому же мусора вставили в одно из отверстий противогаза зажженную сигарету Captain Black и натянули этот резиновый чулок мне на голову. Я сразу начал задыхаться, самообладание покинуло меня и тут же сменилось паникой. Я стал вырываться, наклонил голову к коленям, изловчился и сорвал эту ненавистную штуковину со своей головы.
— У меня сердце больное, козлы! — выкрикнул я. — Я щас сдохну здесь, задолбаетесь расхлебываться, — и тут же получил чувствительный боковой удар в челюсть.
Легавые повалили меня на пол, жирный «полкан» навалился сверху всей своей свиной тушей и несколько раз больно ударил меня локтем в грудь. После этого мне предложили написать объяснение, в котором рассказать все, что мне известно о Саше и Сергее, «погоняла» последнего, как сообщили мусора, были Гестапо и Фигура. Я отказался. Тут же последовала серия новых ударов, после чего меня отвели в соседний кабинет и передали на руки молодому следаку с замашками Генриха Гиммлера, где я еще около часа стоял на «растяжках» и выслушивал разный садистский бред.
Я опять взглянул на часы. Во власти мусоров я находился уже больше двух часов, и мне порядком надоел этот затянувшийся спектакль. Я написал объяснение, в котором не было ни слова правды, за что тут же получил несколько чувствительных ударов по почкам. Мусора стали пугать меня «звонком другу» — на уши накидываются провода от старого советского телефона, и наборный диск начинают вращать. Чем выше набираемая цифра — тем больше возрастает сила тока.
— Ни один из подозреваемых не выдержал даже цифры «восемь», — «участливо» проинформировал один из оборотней.
Бр-р-р… К счастью, я не испытал эту пытку на себе, но уверен, что приятного мало. Я переписал объяснение, в которое для правдоподобности добавил марки и примерные номера машин, на которых ездили Саша из Киева и Фигура, и еще какие-то несущественные детали. Правды в моем «признании» и на этот раз было не больше 10 %, тем не менее оно вполне удовлетворило мусоров. Для них и моих «друзей», которые за всем этим стояли, был важен сам факт написания, а не точность изложенных фактов. Через 20 минут одному из ментов позвонили, и «оборотни» сообщили мне, что «серьезные люди из украинского министерства внутренних дел просят меня отпустить».
За мной приехал Олег — водитель и помощник Саши, и я с облегчением покинул это негостеприимное место.
— Боже, храни меня от друзей, — с облегчением произнес я, — о врагах я позабочусь сам.
— Все так плохо? — с сочувствием спросил Олег, оценив мой далеко не самый лучший вид.
— Да вообще…
— Ну, я ведь тебя предупреждал… Чтобы получить хорошего врага, выбери друга: он знает, куда нанести удар.
— Ты прав, я сам дал им слишком много информации о себе — и про то, что нахожусь в розыске, и чем занимаюсь. Знаешь, Олег, я читал недавно в Интернете, что каждый пятый житель России сталкивался с насилием со стороны правоохранительных органов. Думаю, и в Украи не этот показатель не намного меньше. Боюсь представить, что было бы, если бы меня действительно подозревали в совершении какого-нибудь, не дай бог, убийства, — из этих застенков я бы вряд ли живым выбрался…
— Да, у нас бывали случаи, что люди выпрыгивали с четвертого этажа РОВД — не выдерживали пыток.
— В Беларуси подобное встречается крайне редко. Потому что милиция работает так, как ей разрешают работать. А прокуратура у нас жестко пресекает подобные методы «расследования».
В свою квартиру я больше не попал. Олег отвез меня сразу за город к Саше. Там же находился и Фигура, и они с ходу стали отчитывать меня, что я «не соблюдал должную осторожность, и если бы не их близкий знакомый, который жил в моем доме и случайно увидел, как меня уводили, то все могло закончиться очень плачевно». Понятное дело, дальнейший ход разговора предполагал, что я должен отблагодарить своих благодетелей, а именно: купить новую Toyota Camry за $40 тыс. Было очень противно выслушивать весь этот бред, но я не должен был подать вида, что знаю об истинном положении вещей. В руках у Саши было мое объяснение, он тряс им перед моим лицом, зачитывая вслух фразы, и пытался меня упрекнуть.
Мои телефоны, компьютер, деньги и ключи от квартиры остались в ГУБОПе, но Фигура, понимая, что без них я не смогу продолжать работу, привез мне все, кроме денег и ключей. Я жил на временной съемной квартире, под неусыпным контролем их человека, и у меня не было даже телефона владельцев моей квартиры на Саксаганской, чтобы взять у них запасные ключи и забрать «пластик» и оставшиеся деньги.
Мои вещи перевозили Саша и Сергей, перед тем вместе с «оборотнями» из ГУБОПа тщательно прошмонавшие мою квартиру. Даже здесь они показали свою мелочность, «забыв» привезти мой ЖК-телевизор, на который Фигура давно положил глаз, и дорогой электрочайник. В произошедшей ситуации я допустил еще одну ошибку: в Киеве я жил по другим документам, которые сейчас остались в моей прежней квартире, а мой белорусский паспорт находился у Сергея (чтобы не хранить дома несколько паспортов на разные имена). Теперь я понимаю, что гораздо лучше было бы хранить все документы, деньги и прочие ценности в банковской ячейке, доступ к которой имели бы только я и, к примеру, моя мать. Через неделю Сергей привез мой родной синенький паспорт. Догадывались ли мои «друзья», что я собрался отвалить? Думаю, допускали такую мысль, но до последнего отказывались в это верить.
Примерно неделя потребовалась мне, чтобы усыпить бдительность моего «контролера», расположив его к себе, я собрал свои нехитрые пожитки, взял такси и под покровом ночи покинул город. Фидель звал меня в Одессу, но я поехал в Минск, перед тем убедившись через нужных людей, что в Беларуси меня уже не разыскивают.
Позже я узнал, что Саша сильно ругался на Фигуру за то, что тот переборщил с силовым воздействием на меня, из-за чего они лишились источника пусть небольших, зато регулярных доходов, но было поздно.
Впрочем, у них было чему поучиться: оба тщательно следили за своей безопасностью, четко усвоили, что длительная встреча ведет к провалу, и никогда не встречались больше чем на 30 минут: на «стрелку» всегда приходили загодя и неспешно разглядывали присутствующих, выбирали пути отхода; автомобили всегда ставили развернутыми в сторону возможного отъезда; когда мы работали по банкоматам, бутафорские пейсы, шляпы и шарфы — яркие детали, по которым будут искать, — были нашими верными спутниками. Доходило до смешного: даже PIN-код на клавиатуре банкомата Саша предпочитал набирать согнутой фалангой пальца. Разумеется, и машины свои мы оставляли в нескольких кварталах от места предстоящей «работы». Также мы дали условные обозначения местам, где бывали чаще всего, и по телефону можно было услышать только: «Ты где?» — «На “досках”» (бар, похожий на пивную бочку). Или «на базе» (дома) и т. д. Скажешь, паранойя? Возможно, да только неукоснительное соблюдение этих и других правил безопасности делало нас практически неуязвимыми.
Глава 25
JonnyHell
На подъезде к Минску меня встретили Паша и Степан. Ребята сообщили, что наше минское уголовное дело приостановлено, но дали понять, что мое присутствие в родной стране крайне нежелательно. Впрочем, их мнение в тот момент интересовало меня меньше всего. Лето проходило довольно спокойно и размеренно: работа форума была полностью отлажена, альянс с JonnyHell приносил мне очень высокий доход, и новых направлений для работы я не искал. Катя улетела в Штаты, я купил себе новый «мерседес» Е-класса, и мы с братом целыми днями колесили по городу и развлекались, уделяя работе не больше трех часов в день.
По роду деятельности мне приходилось много общаться с клиентами и партнерами из разных стран. Большинство из них были выходцами из Юго-Восточной Азии (Китай, Малайзия, Филиппины), и с ними никогда проблем не возникало.
У азиатов совершенно отличное от нашего мировоззрение, и такие понятия, как честь, долг, верность своему слову и порядочность, для них не пустой звук. Американцы же в основном представляют собой всякий сброд — ведь и исторически Соединенные Штаты были пристанищем для всякого рода бродяг, беглых каторжан и авантюристов. Безусловно, это наложило отпечаток на сознание многих американцев. Прибалты — много и красиво болтают, но сдуваются, когда доходит до реальных дел. Молдаване — кидалы все до единого. Румыны — наполовину. Вообще, с жителями экс-СССР было сложнее всего: русские не способны к долговременным партнерским отношениям и предпочитают «кинуть» компаньона хоть на $100, но сейчас, вместо того чтобы завтра зарабатывать с ним миллионы. В Интернете вообще очень часто «кидают» — во многих случаях ты даже не знаешь, из какой страны твой партнер, не говоря уже о его личных данных, поэтому многие сделки приходится заключать исключительно на доверии.
Кидалы (мы называли их рипперами) были мелкими, словно мухи, и практически безобидными, отнимающими только время, но были и другие, более матерые — они втирались в доверие к форумчанам, некоторое время честно выполняя заказы (например, обнал Western Union) и собирая положительные отзывы, а в ходе особо крупной сделки просто исчезали с деньгами. Такой тип кидал был неприятнее всего. Когда рипперов стало слишком много, кто-то догадался создать специальный сайт kidala.info, где регулярно публиковалась информация о новых кидалах и просто подозрительных типах. Однажды утром мне позвонил Джоннихелл и предложил встретиться на нейтральной территории — в Москве.
— Приезжай, Полисдог. Познакомимся в реале, побухаем, с телками какими отвиснем. Бери с собой кого хочешь — я угощаю, все за мой счет, — перечислял Джонни все причины, из-за которых нам стоит увидеться.
Я тут же связался с Кайзером и пригласил его присоединиться к нам. Джоннихелл для полноты картины притащил из Питера двух порнозвезд.
— Куда едем, молодой человек? — открыл дверь своей машины таксист на Белорусском вокзале.
— В «Президент-отель», на Якиманке, — ответил я.
— Две тысячи рублей.
— Ты ваще сдурел?! — подивился я такой наглости. — Максимум рублей пятьсот…
— Ну ты же в «Президент-отель» едешь… — недовольно пробормотал водила.
— Так я потому туда и еду, что таким, как ты, по две штуки не плачу.
Я отошел метров двести от вокзала, поднял руку, и первый остановившийся «чайник» за восемьсот рублей довез меня до Большой Якиманки. Кайзер прилетел на следующее утро.
— Саша, — с легким прибалтийским акцентом представился светловолосый парень с серыми, чуть навыкате, почти прозрачными глазами, когда я спустился в холл нашей гостиницы.
— Сергей, — я пожал руку Джоннихелла.
— Будем знакомы. Поехали куда перекусим, что ли? — предложил блондин.
— Куда? — В Москве, похожей на гигантский муравейник, я ориентировался очень плохо.
— На Манежку, в Охотный ряд. Там есть отличный чешский ресторан «У Швейка».
Этот ресторан располагался на нижнем, самом последнем уровне торгового центра «Охотный ряд» — этой выставки человеческого тщеславия, где цены в бутиках поражали даже наше воображение.
— Что будешь есть? — поинтересовался Джонни после того, как я быстро пробежался глазами по меню.
— Саша, на твой выбор. Я так понимаю, ты в этом кабаке не в первый раз.
— Ну да, действительно. Тогда жареные шпикачки и резаное пиво.
— Какое пиво?!
— Сейчас увидишь.
«Резаное» пиво оказалось коктейлем из четырех-пяти разных сортов темного и светлого пива, которые осторожно, слоями наливались в бокал и из-за разной плотности не смешивались между собой. Что-то наподобие «Кровавой Мэри», только из пива — но безумно вкусно и дорого — порядка $20 за пол-литровый бокал.
Назавтра прилетел Кайзер, которому, к моему удивлению, оказалось всего семнадцать лет, и еще один парень из Минска, «отмывавший» для Джонни его деньги в офшорах, и мы веселой компанией зависали с девчонками-порнозвездами в саунах, ресторанах, а то и просто гостиничных номерах.
Глава 26
Приговор
Следователь Макаревич, к его чести, выполнил все свои обещания и даже в нарушение всяких правил дал мне ознакомиться с сопроводительной запиской, которая прилагается к каждому уголовному делу и где перечислены все смягчающие и отягчающие вину обстоятельства, мнение следователя о личности обвиняемого, рекомендуемая мера наказания и т. п. Хотя мы находились с ним по разные стороны баррикад и любить мне его, разумеется, было не за что, самодостаточность Макаревича, его независимость от начальства и верность своему слову вызывали только уважение.
Судья была та же, что и в первый раз. Сейчас, учитывая все смягчающие обстоятельства, мне не могли дать больше «пятерки», но вот незадача — окончательное наказание могли назначить методом частичного сложения приговоров, и это пугало. Вдобавок Сапрыкин вел себя как проститутка, в ходе следствия несколько раз менял свои показания относительно того, кто передал ему двадцать белых карт с PIN-кодами, и это могло сослужить мне плохую службу.
— Обвиняемый Павлович, где вы взяли дампы с PIN-кодами, которые впоследствии, выражаясь вашим языком, записали на белый «пластик» и передали Сапрыкину? — издалека начала судья Гончар — полноватая мужеподобная тетка слегка за тридцать.
— Я, ваша честь, ничего не записывал, Сапрыкину не передавал, PIN-кодов не сообщал и тем более не просил его получить наличные в банкоматах.
— Сапрыкин утверждает, что все было с точностью до наоборот, — включился в судебный процесс прокурор по фамилии Ермошин. — Как вы это объясните?
— Да у него семь пятниц на неделе. Прошу обратить внимание на его первоначальные показания, данные при задержании: «Карточки передал Павлович, назвал PIN-коды к ним и попросил снять кэш в банкоматах». На предварительном следствии у него появилась другая версия: «Павлович “пластик” не передавал, а оставил в своей куртке, которую забыл в моей машине». Сейчас же у него третья версия: «Чьи карточки, я не знаю, мы ехали на дачу, и у меня в BMW были вещи многих людей. Кто именно оставил эти злополучные карточки, мне неизвестно». Я же с первого дня и на всем протяжении следствия утверждал, что не имею к этому «пластику» никакого отношения. Более того — при задержании карты оказались в машине Сапрыкина в пачке из-под сигарет Winston. Я же курю Marlboro. Как раз Илья и курит Winston. Я говорил операм, что надо было с карточек снять отпечатки пальцев, но, видимо, милиции это было невыгодно.
— Павлович, а как вы объясните, что на жестком диске вашего компьютера обнаружены те же дампы и «пины», что были на карточках, которые добровольно выдал Сапрыкин? — предчувствуя, что подловила меня, задала вопрос судья.
— А я и не отрицаю, что продавал дампы, в том числе и с «пинами». Сапрыкин вполне мог приобрести их у кого-то из тех, кому я продал.
— Свидетель, — обращаясь к Илье, задал вопрос прокурор, — так на какую из всех ваших версий нам ориентироваться?
— На первую: карточки передал Павлович и попросил снять кэш в банкоматах, — неуверенно пробормотал Илья.
— Да он лжет! — я не выдержал такой наглости.
— Все понятно, — даже удивительно, как до прокурора что-то дошло, — Ваша честь, — обратился «синий пиджак» к судье, — прошу вас написать в прокуратуру представление на возбуждение в отношении Ильи Александровича Сапрыкина уголовного дела за дачу заведомо ложных показаний.
— Все потом, сейчас продолжим заседание. Павлович, давайте вернемся к вопросу о том, откуда у вас появились дампы с PIN-кодами, — задала очередной неудобный вопрос судья Гончар.
* * *
Никрон взломал небольшую сеть супермаркетов в Атланте, где было всего восемь POS-терминалов, но данные с них стекались в очень простую для взлома SQL-базу. Базы данных являются основой многих современных веб-приложений. В них хранятся параметры доступа и аутентификации, финансовая информация, контакты клиентов, их предпочтения, данные о покупке и т. п. SQL является базовым языком запросов современных баз данных, которые делают веб-сайты комфортными для клиентов. Но именно атаки типа SQL-injection превращают сайты, использующие базы данных, в уязвимые объекты. На сегодняшний день этот способ вторжения является самым массовым — 62 % веб-приложений уязвимо для SQL-инъекции.
Когда твоя карта прокаталась в POS-терминале, существует два варианта развития событий: если магазин небольшой, то POS созванивается непосредственно с процессинговым центром банка, который и выдал этот терминал, — по модему, GSM-каналу или через Интернет. Если это магазин побольше или целая торговая сеть, POS соединяется с главным сервером магазина (или сразу нескольких магазинов), а тот уже соединяется с мерчантом или банком-эмитентом для подтверждения транзакции. Практически все мерчанты — это интернет-организации, соответственно, и большинство POS-терминалов оказываются подключенными к Интернету. Наша сеть супермаркетов как раз относилась ко второму типу. Вдобавок, помимо дампов, там сохранялись и PIN-блоки.
Что такое PIN-блоки? По правилам платежных систем PIN-код нигде не должен появляться в открытом виде, за исключением хорошо защищенных криптографических HSM-модулей, поэтому на незащищенных участках сети он «путешествует» в специальной «лодке», называемой PIN-блоком. Задача осложнялась тем, что «пины» были зашифрованы симметричным блочным шифром TripleDES, который может быть взломан только методом полного перебора ключа, причем длина ключа 112 бит существенно превышает сегодняшний порог «вскрытия» симметричных алгоритмов шифрования (примерно 80 бит) и будет оставаться достаточной в течение следующих примерно тридцати лет. Тем не менее мы не оставляли попыток расшифровать «пины». Объясню, на что мы рассчитывали.
Откуда вообще берется PIN? Например, система VISA при выпуске новых карт в целях безопасности рекомендует, чтобы PIN к конкретной карточке не выбирался случайным образом (тем более нельзя позволять его выбирать кардхолдеру, так как он может выбрать PIN, который легко угадать), а получался посредством криптографического преобразования номера счета. Затем получившееся значение «пина» банки должны комбинировать с номером карты и зашифровать полученную комбинацию еще раз. Однако не все банки это делают, а некоторые «особо одаренные» еще и держат зашифрованное значение «пина» (PIN-блок) в файле. Это значит, что хакер может получить зашифрованное значение PIN-кода от собственной карты и выполнить в базе поиск всех других дампов с тем же «пином». Как видишь, на каждого мудреца довольно простоты. Применив данный принцип к нашей базе из Атланты, я нашел человека, который пошел в нужный магазин, совершил покупку по своей кредитке, сообщил нам свой PIN-код (а затем и «пины» от еще сотен других карт), мы нашли шифрованные значения этих «пинов» и таким образом узнали все PIN-коды, имевшиеся в базе.
— Обвиняемый, — отвлекла меня от воспоминаний судья Гончар, — повторяю свой вопрос: где вы брали PIN-коды к дампам?
— Ваша честь, карточки с «пинами» я купил у кого-то в Интернете. У кого точно — я уже не вспомню, — несу я какой-то бред, который, на удивление, принимается.
— А вам известно, где сейчас находится ваш друг с «исконно русской» фамилией Дранкман? — словно прочитав, о чем я только что думал, задала судья вопрос о Никроне.
— Нет, неизвестно, — ответил я, а сам подумал, что, слава Богу, у Никрона сейчас все хорошо — семья, дети и легальная, как это ни удивительно, работа.
На этом рассмотрение дела в суде было закончено, и прокурор попросил назначить мне общий срок наказания в виде восьми лет лишения свободы. Учитывая непредсказуемость судьи Гончар, влепившей мне «пятерку» по первому делу при запросе всего в три с половиной, я внутренне настроился услышать цифру «десять». К счастью, обошлось, и мне добавили всего год к четырем имевшимся ранее.
Ошибок мы наделали много. Здесь и человеческий фактор — утром начальник охраны был предупрежден об участившихся случаях хищений, а вечером мы зарулили именно в этот магазин; и длительная работа в одном месте (в Минске мы работали в течение трех недель); и несоответствие внешнего вида и поведения стоимости приобретаемой вещи. Приезжать за краденым товаром на инкассаторском автомобиле — это, конечно, уже был верх глупости.
Глава 27
Цена свободы
— Галина Аркадьевна, мне этот год, что добавили, всю картину портит, — начал я разговор со своим адвокатом назавтра. — Надо бы его убрать. Тогда я отсижу в общей сложности всего два года и сорвусь на замену режима, я уже все подсчитал. А так мне придется «висеть» здесь на полгода больше.
— И что ты предлагаешь?
— Ну поговорите с кем-нибудь из своих людей, обсудите…
* * *
— Я договорилась! — светилась от важности моя адвокат через неделю. — … цать тысяч.
— Ни фига себе! — вырвалось у меня. — А че так много? Я слышал, что это удовольствие стоит $1 тыс. за каждый снятый год…
— Во-первых, такого уже давно нет. Во-вторых, почитай, что о тебе газеты пишут, — адвокат положила на стол передо мной свежий выпуск «БелГазеты».
«В минувшем году суд Центрального района г. Минска признал 22-летнего Сергея Павловича виновным в сбыте “поддельных платежных карт”. Как установило следствие, в 2003–2004 гг. Павлович, известный в Сети под ником?oliceDog, создал интернет-проект DumpsMarket, на котором активно общались кардеры. По подсчетам правоохранителей, Павлович реализовал около 11,5 тыс. пластиковых карточек и их реквизитов, получив доход свыше $530 тыс. А ущерб, нанесенный банкам и платежным системам, превысил $15 млн».
— Сколько, по-твоему, должны попросить судьи, узнав, что у тебя $500 тыс. наличными?
— Так ведь не вся эта сумма принадлежит мне — примерно половину денег я отправлял Джоннихеллу и Black Monarch, которые поставляли мне дампы, — попытался я сбить цену.
— В общем, сумма известна, дальше тебе решать. Надумаешь — сообщи мне, отправим жалобу. Кстати, а почему тебе сумму ущерба такую огромную вменили — свыше $15 млн?
— Так вот же в моем приговоре черным по белому написано: «Виновность обвиняемого подтверждается письменными материалами дела: письмом VISA Europe от 26 июля 2005 года, согласно которому в 95 файлах, хранившихся на зашифрованных дисках портативного компьютера Павловича С. А., содержится информация о 22 452 банковских пластиковых карточках Visa, с которых с использованием 6532 карточек были совершены хищения на сумму $15 151 984,44». Могли ведь и больше написать — я карточек минимум в два раза больше продал, просто не все они хранились на моем компьютере.
— А кому конкретно причинен этот ущерб? — не унималась Галина Аркадьевна. — Владельцам карточек?
— Нет-нет, кардхолдер никаких потерь не несет — все счета в американских и европейских банках застрахованы. Правда, по правилам платежных систем, если транзакция была с использованием PIN-кода, например в банкомате, тогда деньги кардхолдеру не возвращают, но и здесь возможны варианты: например, владелец карты докажет, что не выезжал из США, в то время как с его карты сняли деньги в Беларуси. Короче, в 99 % случаев ущерб причиняется не кардхолдерам и даже не банкам, а только страховым компаниям, в которых банки и платежные системы страхуют счета своих клиентов. Ну, эти не обеднеют — так что сплю я спокойно, кардхолдеры с протянутой рукой по ночам не снятся, — закончил я. — Кстати, а что с моим «мерседесом»?
— Конфискован в доход государства. Судья вначале отдала его твоей тетке, на которую он и был оформлен, но прокуратура тут же протест подала: мол, на самом деле данный автомобиль принадлежит Павловичу, что подтверждается историей его переписки в ICQ. Больше надо было «хистори» сообщений хранить… Зачем это было надо?