Хроники Перекрёстка. Невеста в бегах Успенская Ирина

Алмар покраснел. Он уже сто раз проклял себя за ту выходку на пиру. Хотя, если говорить честно, не вмешайся Хозяин Перекрестка – все прошло бы великолепно. Айт бросил быстрый взгляд на Габриэля, который с легкой улыбкой, так раздражающей мага, ждал, что ответит маг.

– Не совсем так. – Алмар запнулся. – Отец, я ведь говорил тебе, что мне не нужна власть, но теперь я знаю причину, по которой нам нужен Верховный Владыка, поэтому… я приму участие в Охоте, – уже твердо закончил он.

Тебб помолчал, вглядываясь в глаза сына.

– Это ты его надоумил? – повернулся он к Габриэлю.

– Он сам сделал свой выбор, – безразлично пожал плечами страж. – Ты не спрашиваешь, кто я такой и откуда взялся?

– Все, что о тебе можно было узнать, мне уже доложили. – На морде тебба расплылось удовольствие. – Я даже догадываюсь, откуда ты взялся, кукла. Мой сын всегда был талантливым мальчиком. Меня поражает другое. Как ему удалось наделить тебя личностью? Думаю, без Госпожи здесь не обошлось. – Зорг с интересом рассматривал Габриэля. – Или ты сунул в это тело кабира? – Он повернулся к молчавшему Алмару.

– Нет, отец. Это просто кукла с расширенными функциями и определенной программой, – коротко ответил маг, с содроганием представляя, что сделает с ним Габриэль за эти слова.

– Раз так, прикажи ему оставить нас. – Властитель откинулся в кресле, с прищуром наблюдая за реакцией телохранителя.

– Габриэль, ты хотел заняться маскировкой. – Алмар старался говорить безразличным голосом, хотя внутри у него все сжалось от дурного предчувствия. Ведь если страж заупрямится, отец поймет, что это не простая кукла и что она плевала на своего создателя, а это будет ощутимым ударом по самолюбию Алмара.

– Как прикажешь, господин мой. – Чуть хрипловатый бархатистый голос стража пробежался по коже Алмара, словно шершавый осколок льда. Габриэль плавным движением переместился к айту и, наклонившись над напряженно застывшим в кресле магом, нежно коснулся его ладони, при этом сиреневые глаза стража весело блестели. – Я буду ждать. Надеюсь, мы продолжим то, от чего нас оторвал визит твоего отца. – С этими словами Габриэль вышел из комнаты, многозначительно поигрывая полупрозрачным кинжалом.

«Мне конец», – взвыл про себя Алмар.

– Так слухи не врут? Интересную программу ты заложил в свою куклу… но это твое дело.

Алмар открыл рот, чтобы объяснить отцу, что это была шутка, но тебб поднял руку, прося его замолчать.

– Сын, у меня дурные вести. – Зорг стал очень серьезным. – Ты ведь знаешь, что отношения между нашими народами оставляют желать лучшего, несмотря на все усилия, которые прилагаем мы с Владыкой. В моей стране мнения тоже разделились, большинство понимает выгоду объединения, многие еще помнят те времена, когда мы жили одним государством, но есть и такие, которые считают воссоединение народов моей слабостью. И они пользуются поддержкой части населения. Ты ведь знаешь, наше общество более демократичное, чем ваше, у нас нет разделения на касты, и любой может достигнуть высот в соответствии со своими талантами и связями. – Тебб оскалился. – Вчера кабиры уничтожили поселение лесорубов на севере от столицы.

– И теббы свалили это на айтов? – догадался Алмар.

– Хуже. Правда о жителях Дна просочилась, и среди простых теббов пошел слух, что это айты открывают проходы для кабиров на нашей территории. Я догадываюсь, кто распускает эти слухи, но пока ничего не могу сделать. Совет требует от меня принять жесткие меры и готовиться к войне. Несколько дней назад я объявил Охоту. Избранная может возвести на трон и одного из нашего народа, такое в истории уже было. Так я надеюсь выиграть время, чтобы выявить заговорщиков.

– Ясно, – пробормотал Алмар. Он даже не догадывался, что все настолько плохо. – А что Владыка?

– У вас тоже есть те, кто категорически не хочет объединения. У твоего отца аналогичные проблемы. Только ему приходится лавировать всего лишь между ванирами и манами, тогда как у меня в противниках треть населения, – рыкнул Зорг. – Но это еще не все. Мне донесли, что они разыскали моего сына.

Алмар почувствовал боль в голосе тебба.

– Ты никогда не рассказывал, что у тебя есть сын.

– Был. Твой отец казнил его за предательство много лет назад.

Алмар нахмурился, вспоминая…

«Я помню все свои жизни, помню, как Владыка перерезал мою нить, отсекая душу от Источника, помню, как жил среди выбросков, как вновь умирал и перерождался, пока окончательно не стал человеком. Глупая память! Почему твой отец оставил мне воспоминания, но забрал все умения айтов? Думал, я раскаюсь?» И слова Госпожи: «Нищий… Он твой брат по крови». Проклятье!

– Твой сын – названый брат избранной? – словно ледяной водой окатило Алмара. – Я видел его.

– Это была любовь с первого взгляда, с первого вздоха. Я тогда был воином и не думал, что когда-нибудь надену серебряный венец. Мальчик родился айтом с теббовскими глазами, но его матери удалось скрыть это. Он выбрал путь воина. И однажды по воле богов мы встретились. Я, плененный командир отряда диверсантов, и мой охранник – молоденький мальчишка-воин. Он узнал меня и помог бежать, за что и был казнен твоим отцом. – Зорг прикрыл глаза. – Я был тяжело ранен, и, когда смог отправиться на поиски, его уже не было в Тании. Это моя ежедневная боль – знать, что мой единственный кровный сын мертвец. Первым моим порывом было отомстить Владыке. Я был молод, горяч и, не задумываясь, объявил кровную месть. Но потом народ избрал меня Властителем теббов, и я был вынужден смириться с потерей мальчика. Королям приходится ставить интересы народа превыше собственных эмоций. Но кровную месть нельзя отменить, она до сих пор висит надо мной. Когда я нашел тебя, у меня появилось искушение забрать твою жизнь взамен жизни сына. Тогда у меня уже был в руках ритуальный кинжал, и я мог отсечь тебя от Источника.

Но ведь не сделал этого. Отчего? Может быть, Зорг увидел в умирающем ребенке собственного сына?

– Если правда о моем наследнике станет общедоступна, мне придется либо вызвать Владыку на поединок, либо объявить войну твоему народу, – с горечью закончил Зорг. – Кровную месть нельзя отменить.

– Но если избранная выберет Дика? У них очень теплые отношения. – Алмара разрывали эмоции – от жалости к Зоргу до негодования на отца. – Он сможет надеть венец?

– Не знаю. Такого еще не было, но я бросил камни в храме темного Ро.

– И? – Алмар подался вперед. Он, будучи посвященным богине, верил в гадание на камнях судьбы.

– Судьба нашего мира еще не определена, но камни выпали странно: Ворон и Странник рядом; Палач, Мертвец и Оборотень по отдельности. А когда я попытался изменить исходные, то Странник поглотил Ворона, а Мертвеца перекрыл Маг.

– Погоди, в моем гадании Дик выпадал как Нищий, значит, его нет в этом раскладе. Палач – это сай Антео, Ворон – я, не может ли твой сын изменить статус на Мертвеца? Тогда ясно, откуда взялся Маг. Парень выберет обучение целительству. Оборотень? Это кто-то из теббов? И я до сих пор не знаю, кто такой Странник.

Зорг вздохнул:

– Когда я обратился за помощью к жрецам храма, то получил однозначный ответ: «От твоего выбора уже ничего не зависит, Властитель. Ты можешь лишь наблюдать». Алмар, я не хочу на тебя давить, но от твоего решения зависит многое. Я вижу, что ты боишься, но знай, на данном этапе Верховный – это символ объединения, надежда для сотен тысяч. Не сразу сольются наши расы, так долго враждующие между собой, не сразу придет понимание и прощение, но постепенно мы вернемся к мирному сосуществованию, как было на нашей старой родине. В тебе течет кровь двух Владык. Ты единственный, кого примут обе расы. Поступи верно.

Зорг ушел, а Алмар еще долго сидел, подперев голову руками. «Поступи верно». А как верно? Ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое. Тихо жить в своем особняке в Тиши, занимаясь исследованиями. Ему хотелось испробовать те знания, что дал Хозяин Перекрестка, поэкспериментировать с куклами, найти оружие против кабиров. Разве многого он просит? И совершенно не хотелось взваливать на плечи бремя власти. Всю свою сознательную жизнь он избегал ответственности, будучи твердо уверенным, что золотой венец достанется Антео, а теперь его поставили перед выбором: личная свобода или ответственность за судьбы двух народов. И отчего оба отца сделали ставку именно на него? Что они знают такого, о чем не знает он? Или они надеются, что Госпожа поможет своему рабу? Но он не видел ее с того самого момента, как зейты общались с Габриэлем. Еще одно темное пятно – это Габриэль. Какие цели он преследует? Чего он хочет на самом деле? Он начал обучать Алмара магии созидания. То, что он показывал айту на Перекрестке, полностью ломало представление мага о мироустройстве. Зачем он это делает? И все завязано на этой проклятой избранной! А ведь он мог позволить ей погибнуть! Просто не помогать Хейде, когда она лечила нищую девчонку. Просто постоять в стороне…

Алмар вспомнил худенькую девушку, с восторгом, бесстрашно смотрящую на снежного барса, затем перед глазами появилось внимательное и сочувствующее лицо в окошке кареты, когда она смотрела на него во время их третьей встречи. Лгунья! Все это было простым притворством! А на самом деле ей нужна корона! Как только объявили Охоту, сразу начала работать метка, неужели она думает, что он поверит в простое совпадение? Нет, девице кто-то рассказал о ее предназначении, может быть, тот же Дик или Ромариз, вот она и рассчитала время. Сделала вид, что ей понадобилась помощь. Ненавижу!

Но он должен принять участие в Охоте. Долг, чтоб его! Ему нужно попытаться спасти свой народ.

– Но это в случае, если она меня выберет, – пробормотал Алмар себе под нос. – А я сделаю все, чтобы она меня не выбрала. И вообще, я хочу пообщаться с Лютиком. Ее непосредственность и открытость лечат душу.

– Долго ты еще будешь заниматься самокопанием? – Алмар не слышал, как Габриэль вошел в комнату, и это ему не понравилось.

– Что ты хочешь? – сварливо проговорил маг, поднимая глаза на телохранителя. – Ого! Здорово! Как тебе удалось?

– Тебе нравится? – Телохранитель присел на край стола. – Лю-би-мый хо-зя-ин.

– Ну прости, – выдавил из себя Алмар.

Габриэль тряхнул волосами цвета первого снега. Маг еще никогда не видел такой прически. Неровно обрезанные волосы телохранителя слегка вились и небрежной волной обрамляли лицо. Казалось бы, страж изменил лишь прическу и цвет глаз, но при этом он стал совершенно не похож на прежнего Габриэля.

– А как ты поменял цвет глаз? – В Алмаре проснулся исследователь.

– Трансформация.

– Как у оборотней?

– Нет. Это присуще моей расе. Но если тебе интересно, могу научить одному заклинанию, и в следующий раз ты сможешь менять своих кукол по собственному желанию. Я говорю о примитивных куклах, – уточнил Габриэль. – У нас есть час, а затем мы уйдем в Ропшу, где тебя ожидает Алия. Так что запоминай витье.

Летта

Летта ехала верхом, сидя боком перед Драконом, который бережно придерживал ее одной рукой за талию. Она сама настояла, чтобы в карете расположились мистер Икс, Рина и двое охотников – Ласточка и Белочка. Они были самыми тяжелоранеными, и, хотя Амодей полностью затянул раны, Летта не была уверенна, что они смогут выдержать переход верхом. Барон Вербахт намекал, чтобы она ехала с ним, но Летта гордо проигнорировала его слова и сама попросилась к Дракону. Барону это очень не понравилось, но он только зло сверкнул глазами и промолчал. Летта поняла, что им не избежать серьезного разговора. Зато охотник, который испытывал к ней чуть ли благоговение, с радостью согласился. Это был крепкий мужчина лет тридцати пяти, кареглазый, с правильными чертами лица, немногословный и очень надежный. Он охотно отвечал на вопросы, но сам разговор не заводил, все время задумчиво глядя то на кольцо Антео, которое вновь стало золотым, то на черный резной браслет.

– Госпожа графиня, позвольте вопрос? – Дракон пустил коня шагом, и Летта вздохнула с облегчением. К ее огромному разочарованию, поездка верхом не приносила удовольствия, а скорее напоминала изощренную пытку. – Это кольцо айтов на вашей руке?

– Да, это парное кольцо сая Антео, если тебе о чем-то говорит это имя. – Летта не видела причин скрывать теперь уже очевидный факт. Зато она рассчитывала что-нибудь выведать у охотника.

– Мои соболезнования, – пробормотал разочарованно Дракон, но Летта его услышала.

– Ты считаешь, что все так плохо? – улыбнулась она.

– Я знаю, что айты из ваниров редко женятся по любви, а уж чтобы принц крови сам выбрал жену… О таком я никогда не слыхивал.

– Ты много знаешь об айтах? Расскажи мне.

– Знаю только то, о чем можно было прочитать в библиотеке нашего цеха, а она у нас одна из самых больших в королевстве, – гордо сообщил Дракон. – Никто не знает, где находятся королевства златоглазых и теббов. Они всегда приходят порталами, а отследить эти порталы не могут даже магистры. Многие из богатых айтов покупают у нас и у соседей земли, где возводят свои дома. У них очень сильно развита кастовость и традиции. Совершеннолетие наступает в двадцать пять лет, а жениться можно лишь после тридцати. У высших каст ценится женская добродетель: до свадьбы девушки могут встречаться с мужчинами, но дальше поцелуев дело не доходит. – Дракон пренебрежительно фыркнул. – Поэтому для мужчин ваниров, начиная с их двадцатилетия, родители находят фавориток из людей. А для более низких каст у них имеются бордели, в которых работают только человеческие женщины. Чем богаче и выше по статусу мужчина – тем больше женщин в его окружении. А дома у них разделены на две части – мужскую и женскую. И женщинам на мужскую заходить нельзя. Только по особому приглашению. Еще говорят, что Владыка айтов всегда женат на человеческой женщине, но это не мешает ему плодиться на стороне. У них не бывает бастардов, все дети всегда признаются отцом. Есть предположение, что это связано с какими-то ритуалами увеличения силы, но это такая тайна, что слухов о ней больше, чем правды. Зато каждая девушка мечтает оказаться на месте жены Владыки, так что у вас будет очень много завистниц при дворе его величества Тэтвуда.

– Пока не вижу ничего необычного, – пожала плечами Летта, ерзая в твердом седле. У некоторых народов на Земле точно так же.

– Ну а как понравится кто? И объятия будут такими жаркими, что не устоит девица? Потом клеймо на всю жизнь, – улыбнулся охотник.

– Для этого нужно голову на плечах иметь, – пробурчала девица, хотя, если задуматься, кое-какой сексуальный опыт тоже не помешает, но похоже, что здесь еще не настолько раскрепощенные люди, ну или нелюди… Летта усмехнулась, она прибыла из мира, где все было намного проще. – Говорят, они бессмертны?

– Они все связаны с каким-то магическим артефактом и могут проживать не одну жизнь, рождаясь в новом теле и помня о всех своих предыдущих жизнях. Но бывает, что на перерождение нет такого количества душ, сколько зачато деток, тогда айты и теббы рождаются впервые. Их называют перворожденными и очень оберегают. Это считается новая кровь, которая усиливает их артефакт.

– Как все сложно, – покачала головой Летта. – У меня это не укладывается в голове.

– Знаете, госпожа, я тоже не верю половине того, что слышал об айтах и теббах, но я буду с ними работать, потому что они всегда расплачиваются золотом и всегда выполняют обещания. Если сай говорит, что выпустит тебе кишки, можно не сомневаться, именно такой смертью ты умрешь.

Летта вздрогнула, вспоминая окровавленные куски плоти, разбросанные по траве на живописной лесной поляне. Она старательно отгоняла от себя видения и воспоминания, но сейчас, когда все было позади, они нахлынули с новой силой. Кровь на земле, кровь на листьях, кровь на траве, на мордах оборотней и на руках защищающихся людей и посреди этой кровавой вакханалии она, молодая, красивая, безжалостная, потерявшаяся в этом ставшем для них жестоком мире белая дама. Ассоль в идеально белоснежном платье у забрызганного кровью дерева.

– Вам плохо, госпожа? Вы побледнели.

– Я вспомнила…

– Впервые столкнулись с белой дамой? – сочувственно спросил охотник.

– Нет. Но к этому нельзя привыкнуть.

– Вы ртом дышите. Глубокий вдох и медленный выдох.

Летта так и сделала, и тошнота отступила.

– Чисто профессиональный интерес, как вы с ней справились? Я слыхал, что перед девственницами белые дамы отступают, но никогда в это не верил, пока сам не убедился сегодня.

– Дракон, а ты знаешь, для чего были созданы белые дамы?

– Говорят, что их создали как защитниц для сына одного из вельмож, но маг жизни что-то напутал, и они превратились в нежить, высасывающую людские души.

– Это не так. Когда-то жил талантливый маг, ученый, алхимик. Он был очень умен, но он был горбуном, лопоухим, с плешью и жидкими волосами. И никто не замечал его душевных качеств, но все видели внешнее уродство. Девушки от него шарахались, даже проститутки отказывались предоставлять свои услуги, сколько бы денег он ни предлагал. Так омерзительна была его внешность. Ирония заключается в том, что маг умел излечивать других, но не мог помочь себе. И тогда он решил создать для себя идеальную подругу и телохранителя в одном лице. Несколько лет он экспериментировал, полностью отдавшись своей мечте. Не буду утомлять тебя подробным рассказом, сколько жизней погубил маг, прежде чем смог создать первую белую даму. Его создание было нежной, красивой и доброй. Она умела петь, танцевать, декламировать стихи, могла принять гостей и развлечь их непринужденной беседой, и еще она была весьма искусна в любовных утехах. – Летта бросила быстрый взгляд на охотника, который слушал ее с нескрываемым удивлением. Еще она заметила, что рядом с ними бок о бок идет гнедой барона и Вербахт внимательно прислушивается к ее рассказу. Интересно, как много он успел услышать? – Слух о дивной подруге мага моментально разнесся по всем королевствам, и многие богачи захотели иметь таких любовниц. Маг озолотился. – Летта замолчала.

– А дальше? Что было дальше? – не выдержал охотник.

– А дальше все как всегда. Людская зависть, страх и жадность сделали свое гнусное дело. Мага убили, но его подруга вдруг оказалась не такой уж и беззащитной, как думали убийцы. Маг не был дураком, он ожидал чего-то подобного, поэтому дал своим созданиям умение постоять за себя и за своего возлюбленного, потому что белые дамы были созданы для любви. Они всегда любили своих мужчин и умирали вместе с ними. Но, когда уходила в небытие белая дама, рождалась другая, если был тот, кто нуждался в ласке и любви. Сейчас белые дамы больше не рождаются, потому что нет тех, кому они нужны. – Летта потерла ногу, разминая затекшие мышцы, и продолжила: – Мне не нужно рассказывать тебе, на что способны белые дамы, ты сам это видел неоднократно. Прекраснейшие существа этого мира были вынуждены защищаться, убивая и обращая. Постепенно люди забыли об их истинном предназначении и получили то, что имеете сейчас.

– Но разве они могут стать прежними? – поинтересовался Дракон чуть охрипшим от волнения голосом.

– Они такие же, как были сотни лет назад, просто, чтобы существовать, им нужно отдавать себя и получать взамен любовь, привязанность, дружбу, нежность. Но никто им этого не дает, поэтому они вынуждены забирать энергию у своих жертв, чтобы жить. – Летта грустно улыбнулась, беря Дракона за руку. – Разве это так трудно – просто поговорить с белой дамой, не нападая на нее, как на зверя? Просто поговорить, и, быть может, у тебя не будет более преданного друга? – Она пожала руку охотника и отпустила ее, а Дракон ошарашенно молчал.

– Так ваше сиятельство просто поговорило с белой дамой? – прохрипел он.

– Я попросила ее уйти, – тихо сообщила Летта, вспоминая разговор. – Я пообещала ей рассказать о ней правду. Они очень несчастны, живя не так, как в них заложено их создателем.

– А мне интересно, откуда ты это все знаешь, графиня Луань? – раздался низкий голос барона.

– А тебя, господин барон, это не касается, – отрезала Летта.

– На пути до королевского дворца меня касается все, что связано с тобой, твое сиятельство. Все! Даже какие сны тебе снились и сколько раз ты ходила в кустики. На ночь остановимся в «Кривом конюхе», это постоялый двор на тракте. – С этими словами барон пришпорил жеребца и ускакал вперед.

– Это секрет? – тихо спросил Дракон, пуская коня вскачь.

«Господи, – взмолилась про себя Летта, судорожно вцепившись в охотника одной рукой, а второй ухватившись за гриву, – пусть эта дорога быстрее закончится! Боюсь, я не смогу слезть с этого пыточного станка под названием лошадь!»

– Откуда я это знаю? Мне рассказала подруга по имени Ада, она была белой дамой.

– Была? – Дракон был поражен.

– Я убила ее, – со стоном ответила девушка, спина и попа болели неимоверно. – Дракон, попробуй в следующий раз не нападать, а просто подружиться, поверь мне, это просто. Ну а если вдруг у тебя не выйдет диалога, то просто уйди.

– А если она нападет на меня?

Летта понимала, что сломать стереотипы, сложившиеся веками, очень сложно.

– А если она нападет, то просто шепни ей, что ты друг черной девы.

– Госпожа моя…

– Тсс…

Всю остальную дорогу Дракон переваривал услышанное, а Летта стоически терпела прелести передвижения верхом. Никогда! Никогда больше она не подойдет к лошади!

– Ох, госпожа моя, как же так? Ну отчего же вы не поехали в карете? – причитала Рина, массируя Летте спину и ноги. – Надо было выкинуть этих охотников…

– Рина, не кудахчи, лучше расскажи, что они говорили? – Летта лежала на лавке в маленькой мыльне постоялого двора, которую специально для них затопили, и чувствовала, как под умелыми руками травницы мышцы расслабляются и боль отступает.

– Да они о вас расспрашивали, все удивлялись, как вам удалось даму победить да откуда у вас браслет на руке. Да еще спрашивали, сколько вам годков.

– А ты что?

– А я глаза сделала вот такенные. – Рина выкатила глаза и раскрыла ротик. – И говорю, мол, наша графиня с такими силами общается, что вам лучше не спрашивать! А то превратитесь в жаб и знать не будете отчего! А браслетик ей от предка достался. Ну и чего вы хохочете? Правду ведь сказала!

– А насчет возраста?

– Не поверили они мне. Да и я сейчас смотрю, а вам словно годик-то сверху и накинули. Днем еще девчонкой бегали, а сейчас уже девушка, – хмуро сообщила Рина, отвернувшись в сторону. – Боязно мне, госпожа моя. А как это вредительство от белой дамы?

– Нет, Рина, белая дама здесь ни при чем, – вздохнула Летта, поглаживая травницу по руке. – Это Амодей. Не предназначен он для лечения других, только хозяину служить может. А когда я его попросила остальных вылечить, он затребовал плату – год жизни. Я не совсем поняла, но это словно я для него батарейкой послужила.

– Бата… Чем? Ой, госпожа моя, как же так! Зачем же вы согласились? – Рина прижала руки к губам, решив, что «батарейка» – это что-то страшное.

– Не могла я дать им умереть. Я бы себя после этого возненавидела. И прекратим разговор на эту тему! Никому ни слова, ясно?

– Колдун-то сам догадается, и говорить не нужно, смышленый больно, – пробурчала травница, расчесывая графине волосы. – Спасибо вам за него. – Рина всхлипнула.

– Нравится он тебе?

– А толку-то от того, что нравится? Я-то брюхата, да еще и не от человека. Какой же мужик захочет такую в жены взять?

– Дура ты, Рина, и мысли у тебя дурные. Запомни, матушка моя всегда говорила: если любит женщину, то любит и ее ребенка. А ты ему нравишься. Так что не кисни раньше времени, а старательно завоевывай мистера Икса. Да и малышу твоему лучше сразу с магом общаться, коль он сам магом будет.

Барон Вербахт, лично несший караул у чуть-чуть приоткрытой двери в баню, задумчиво покачал головой и громко постучал в дверь.

– Госпожа Виола, ваше время вышло!

– Барон, иди ты к демонам, – раздалось из-за двери. – Лучше прикажи подать холодного вина и что-нибудь пожевать.

Мужчина поднял брови, усмехнулся и приказал принести кувшин вина и легкие закуски.

– Не боишься спиться, твое сиятельство, или для тебя это привычное дело, напиваться со слугами? – ехидно поинтересовался он в дверную щель, пока служанка расставляла на низком столике принесенную еду и вино.

В ответ мужчина услышал пожелание отправиться по весьма замысловатому маршруту к какому-то лешему.

– Как он меня бесит! – прошипела Летта, а барон за дверью самодовольно усмехнулся. – Жаль, что запустить в него ничем нельзя. Такая высокомерная гадина!

– Ой, госпожа, не говорите так! – всплеснула руками Рина. – А как услышит?

– Надеюсь, что услышит! – громко произнесла девушка, отпивая из глиняной кружки кислое вино. – Слушай, все хотела спросить: а как это заниматься любовью с теббом? – Летта с любопытством повернулась к женщине.

– Ой, засмущали вы меня, госпожа моя. – Однако по улыбающемуся лицу Рины этого видно не было. – У них внизу-то все как у людей, ну, один в один, там даже шерсть не растет, а вот вместо поцелуев они языком облизывают. – Женщина прикрыла рот ладошкой и, наклонившись к графине, постоянно подхихикивая, зашептала что-то ей на ухо.

Раздался дружный женский хохот, и барон Вербахт очень сильно пожалел, что амулет, усиливающий звук, остался в комнате наверху, поэтому он забарабанил в дверь.

– Графиня, если ты не освободишь мыльню, тебе придется составить компанию дюжине голых мужиков.

– Рина, распорядись, чтобы постирали мой костюм. Он в крови и потом воняет. Надеюсь, до утра высохнет. – Летта нехотя сползла с лавки.

– Да я и сама постираю, а мистера Икса попрошу, чтоб высушил.

– Нет! Денег достаточно, отдай прачкам, тебе не стоит напрягаться. Береги себя. Помоги мне одеться, пойдем спать, а то этот треклятый барон скоро двери своим стуком вынесет.

Рина помогла Летте облачиться в салатовую ночнушку, а сверху закутала девушку в простыню, потому что халатов, как и тапочек, в этом средневековом «отеле» не выдавали даже «ВИП-персонам». Летту слегка покачивало, когда она вышла в коридор. Усталость брала свое, да и вино оказалось для нее слишком крепким.

– Так я и знал, что этим все закончится. Графиня Луань, а что, нынче благородные дамы ходят по постоялому двору, полному мужчин, в одной простыне? – съехидничал барон Вербахт, увидев девушку.

– А ты что, боишься не устоять? – огрызнулась Летта.

– Ты не в моем вкусе, на кости пусть псы бросаются.

– А разве не тебя называют псом короля? – Летте так хотелось огреть эту располосованную шрамами рожу чем-нибудь тяжелым.

– Не льсти себе, графиня, такие матерые волкодавы, как я, объедками с айтовских столов не питаются. – Голос барона сочился ядом.

– Какое счастье! А то я уже волноваться начала, что ты в меня влюблен, барон Вербахт, слишком пристальное внимание уделяешь.

Рина, тихонько стоявшая в дверях, бочком прошмыгнула мимо господ и засеменила в прачечную, покачивая головой. Она поняла намного больше, чем ее госпожа, которая даже не заметила, что травница ушла.

Вербахт плотно сжал губы, на скулах заходили желваки, он был готов удавить эту девчонку, позволяющую себе так с ним разговаривать, но в то же время его это заводило. Давно ему не встречались такие самобытные личности, особенно среди женщин. Да пожалуй, что и никогда. Он оценивающе окинул Летту взглядом, решив, что интересно было бы укротить эту своенравную девицу, заставить ластиться у его ног, словно домашнюю кошку.

Девушка покачнулась и, запутавшись в простыне, едва не рухнула, но барон оказался проворнее, он успел подхватить ее на руки.

– Ты пьяна, госпожа графиня! – обличительно процедил он сквозь зубы.

– Угу, – покладисто согласилась Летта, устраиваясь удобнее на руках мужчины. – Раз ты за меня отвечаешь, то это твоя проблема, не так ли, Кевен, барон Вербахт?

Воин заскрипел зубами, она была права, он действительно за нее отвечал, поэтому и злился, когда она сбежала из безопасной кареты.

Слава Единой, что все обошлось. Но впредь он проследит, чтобы девчонка не подвергалась опасности, и если нужно будет, то свяжет ее до самого дворца! Хотя есть другой способ – запугать ее так, чтобы она не смела ему перечить ни при каких обстоятельствах. Вербахт скосил глаза на девушку. Чего она может бояться? Она переживает за своих друзей, не глядя на их социальный статус, и ради них готова рисковать жизнью. Барон вспомнил поведение графини в замке Луань. Она боится насилия и потери свободы. Значит, этим он и воспользуется, нужно дать ей почувствовать угрозу и того и другого, а затем проявить благодушие и позволить небольшую поблажку. Он и не таких ломал. Вербахт предвкушающе усмехнулся. Это будет интересно, решил он, правда, идет вразрез с приказом короля, но он это как-нибудь переживет.

А Летта, прикрыв глаза, наблюдала за лицом мужчины сквозь густые ресницы, не делая попытки опуститься на пол. Ну и что ты будешь делать, пес короны? Девушка не была пьяна, просто очень сильно устала, и морально, и физически, а после бани и массажа ее тело вообще отказывалось слушать свою хозяйку. А еще ей изрядно надоели постоянные придирки, его вечно недовольное презрительное лицо, ну и идти ногами было просто лень.

От мужчины пахло потом, кровью и едва уловимым запахом спиртного. Ага, барон, ты и сам пропустил стаканчик!

– Барон, тебе не мешало бы помыться. – Летта сморщила носик. – Опусти меня на пол, пока меня не стошнило, – капризно произнесла она и застонала: – Ой, как ножки болят.

– Интересно, по чьей вине мы до сих пор ходим обляпанные кровью с головы до ног?

Ну да, они с Риной просидели в бане часа три, но это не повод ее упрекать!

– Я видела на улице бочку с водой! Если бы некоторые хотели, вполне могли бы уже вымыться! Негоже благородному господину быть таким… таким… неряхой!

Кевен издал горлом хриплый звук, похожий на рычание, резким движением перекинул пискнувшую девушку через плечо, придерживая за ноги, подхватил ножны с мечом и, не обращая больше на нее внимания, решительно понес в сторону жилых комнат.

Летта хотела возмутиться: все же висеть на плече мужчины попой вверх было не очень приятно, она даже несколько раз стукнула барона кулачком по спине, но затем решила, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, и обвисла расслабленным кулем. Летта представила, как это смотрится со стороны: болтающее руками тело с мокрыми свисающими волосами, закутанное в серую простыню, из-под которой выглядывают черные замшевые сапожки, на широком плече воина, и про себя хихикнула: «Дикий варвар украл у дракона прынцессу и тащит ее в свою пещеру, чтобы жестоко над ней надругаться». Да, хорошее воображение делает нашу жизнь веселее!

Стоящий у двери в комнату графини воин только усмехнулся краем губ, увидев, кого несет на плече их командир. Распахнув дверь пинком, барон вошел внутрь, на ходу бросив стражу:

– Никого не пускать!

Вербахт положил на стол ножны с мечом и швырнул девушку на кровать. Летте это не понравилось, она посмотрела на мужчину, и игривое настроение моментально улетучилось. Барон был в ярости. Для этого ей даже не нужно было применять эмпатию, у воина все было написано на перекошенном лице. Сердце сделало скачок и ухнуло вниз. Доигралась. Забыла, с кем имеешь дело? Этот тип шуток не понимает. Летта вдруг резко осознала, что она находится с разъяренным мужчиной наедине и что справиться с ним у нее нет никаких шансов. Захоти Вербахт убить ее – она не сможет ему противостоять, и кинжал Ромариза остался в карете! Борясь с нарастающим ужасом, Летта попыталась мыслить здраво. Можно извиниться или попытаться поговорить и пообещать впредь молчать как рыба. Можно… Что еще можно? Мысли путались и прыгали с одной на другую, она никак не могла сосредоточиться. Кто знает, что может прийти в голову остервенелому здоровому мужику, который, судя по разговорам, убивает так же легко, как дышит. И она сумела довести его до бешенства, да уж, госпожа Виола, у вас талант.

– Графиня, ты помнишь, что я обещал выпороть тебя, если не будешь следовать моим указаниям? – низким голосом произнес барон, расстегивая широкий ремень, на котором висели ножны с кинжалом.

– Шутишь?

Летта, вцепившись в простыню двумя руками, со страхом смотрела на Кевена. Не шутит! Этот сможет! По спине пробежала холодная волна, и тут же лицо обдало жаром. Летта сглотнула и кивнула, как зачарованная наблюдая за руками барона. А он медленно вытащил ремень из шлевок, снял с него ножны с кинжалом и шагнул к кровати. Летта вжалась в стену, расширенными от ужаса глазами глядя на ремень в руках воина. «Если он это сделает… такое унижение…»

– Барон, но я ведь спасла вас, ты должен быть хоть немного мне благодарен.

Мужчина нехорошо сузил глаза и начал медленно наматывать ремень на кулак, не сводя с девушки взгляда. И очень этот взгляд ей не понравился. Так смотрят на того, с кем уже попрощались навсегда. Словно сквозь. Летте приходилось видеть такие взгляды у врачей при посещении безнадежных больных. Неужели он собирается избить ее? Что делать? Закричать? Но она от страха не могла даже пискнуть. Спокойно, Летта, спокойно! Не хватало еще раз лишиться голоса. Дыши, не волнуйся, успокойся, мысли рационально. Ничего он тебе не сделает, иначе король с него шкуру спустит. Он просто пугает, просто пугает.

Но успокоиться не получилось, мысли безумными спринтерами носились в голове, не желая сосредотачиваться.

Почему она не взяла с собой венец Ады? Могла бы призвать белых дам. Нет! Нельзя! Нельзя при помощи атомной бомбы избавляться от назойливого комара. Руки мелко задрожали, и тут же пришла злость. И не таким рога обламывали! Летта начала озираться по сторонам в поисках хоть чего-нибудь тяжелого.

Комната ничем не отличалась от той, где она когда-то ночевала, путешествуя с Ромаризом. Маленькая комнатушка, в которой едва помещались кровать, стул, шкаф, коврик и стол, на котором стоял кувшин с водой и подсвечник на пять горящих свечей. На вид тяжелый. «Его и возьму, – Летта прикинула расстояние до стола, – если ударить по голове и сразу выскочить в дверь, то можно позвать колдуна и Дракона. А если не получится? Он взбесится! Нет, нет, не стоит сопротивляться, так я его еще больше разозлю. Спокойно, нужно попытаться быть спокойной». Из курса психологии она помнила, что в подобных ситуациях лучше вести себя покладисто и мирно, не провоцируя потенциального убийцу.

– Господин барон, веди себя достойно! Иначе…

– Иначе что?

Мужчина рывком сдернул ее с кровати, Летта попятилась, выставив вперед руки, пока не уперлась спиной в стену. Единственный узкий проход к столу с подсвечником загораживала фигура Вербахта. Он подошел так близко, что ей стало тяжело дышать, мужчина коротко размахнулся, Летта зажмурилась и вскрикнула, но барон не собирался ее бить, он с силой стукнул кулаком с намотанным на него ремнем по стене выше ее головы. Но и этого хватило, чтобы отбить у нее любое желание драться.

– Иначе что, твое сиятельство? – повторил он вопрос.

Вербахт медленно наклонился и двумя пальцами приподнял подбородок Летты навстречу своему лицу, которое оказалось так близко, что она увидела собственное отражение в прозрачных глазах. Летта попыталась двумя руками оттолкнуть от себя мужчину, но легче было сдвинуть с места груженую телегу, тогда Летта замахнулась и впечатала барону пощечину, которую он словно не заметил, лишь слегка повернул голову и легко перехватил одной рукой оба ее запястья, прижимая их к стене над головой своей жертвы. Вербахт навис над Леттой, уперев руку в стену, и, пристально глядя на нее, медленно произнес:

– Мне глубоко безразлично, что ты графиня, что ты невеста высокопоставленного айта, что ты женщина. Я ни от кого не потерплю неподчинения. У меня есть приказ короля, и я его выполню в любом случае. До дворца его величества мои распоряжения для тебя – закон. Ты поняла, графиня Луань?

Летта кивнула, глядя на него большими серыми глазами.

– Не думаю, что ты осознаешь реальное положение вещей. Ты – женщина, а значит, не имеешь никаких прав, вещь, которую король собирается выгодно продать. В этом мире твой титул ничто без поддержки мужа или высокородного мужчины, а я могу дать тебе эту поддержку, поэтому будь со мной нежна и покладиста, госпожа Виола, графиня Луань, если хочешь выжить и сохранить немного свободы.

Это что, он сейчас предложил ей покровительство? Да лучше под поезд, чем такого покровителя! Хотя выжить очень хочется, но какова будет цена? И сможет ли она спокойно жить после того, как ее уплатит?

– Что ты хочешь? – хрипло спросила Летта, стараясь не смотреть в прозрачные глаза.

О, барон много чего хотел! Но в настоящий момент он больше всего желал помыться, сбросить с себя грязную одежду и наконец-то рухнуть в чистую постель. Он несколько суток не спал, сначала будучи в дороге, затем решая кое-какие распоряжения его величества, и теперь, вместо того чтобы отдыхать, вынужден заниматься этой строптивой девчонкой.

Летта, замирая, ждала ответа. «Только не секс, только не это!» Отчего так колотится сердце? Нужно затеять разговор, отвлечь его. Но никаких связных мыслей в голову не приходит. Почему никто не пришел ее проведать? Где мистер Икс, Рина, охотники? Она вспомнила, что у двери стоит страж, которому велено никого не пускать, значит, помощи ждать неоткуда, нужно самой выкручиваться. От страха и омерзения заныл желудок, к горлу подступила тошнота. Барон погладил ее по щеке, его пальцы пахли металлом.

– Мне нравятся строптивые, – прошептал он. – Будь умницей – и твое дальнейшее путешествие окажется весьма приятным.

Летта дернулась, но Вербахт держал крепко, тогда она закрыла глаза, чтобы не видеть это самодовольное лицо. Поцелуй барона был напористым и властным. Летта изо всех сил сжала зубы, когда почувствовала, как чужой язык настойчиво пытается проникнуть внутрь.

Ах, поцелуи – песня страсти, момент единения и наивысшей нежности. Когда слова уже не имеют значения, когда душа, трепеща, замирает на губах, готовая сорваться в восхитительный полет, когда двое забывают обо всем мире… Когда любишь, касание губ может рассказать о многом.

Но поцелуй без любви – это пытка. «Нужно представить себе, что это кто-то другой. Просто представить, и все. Нельзя сопротивляться, это его только заводит». В памяти мелькали лица: Пашка, Марик, Антео, Маска, Габриэль… Кого бы она хотела сейчас видеть в этой комнате? Учителя. Но Летта никак не могла представить его лицо, серебряная маска постоянно сливалась с другим лицом в обрамлении белоснежных волос, и постепенно холодный лик Хозяина Перекрестка поглотил Маску, отчетливо отпечатавшись перед глазами.

Вербахт обхватил ее лицо ладонями и начал покрывать быстрыми короткими поцелуями губы, при этом он не закрывал глаз, а внимательно наблюдал за девушкой.

– Габриэль, – едва слышно выдохнула Летта и приоткрыла рот, отдаваясь ласкам барона.

Это имя сработало словно защита, барон отшатнулся и выпустил ее лицо из своих рук.

– А теперь – спать! Надеюсь найти тебя утром в этой комнате.

С этими словами он стремительно вышел, подхватив свое оружие.

Летта отошла от стены и, смочив водой из кувшина кончик простыни, начала с остервенением тереть губы. Что это было? Отчего он остановился? Она ведь ничего не сделала, лишь назвала имя. Габриэль.

– К твоим услугам, мой Лютик, всегда к твоим услугам, – услышала Летта бархатистый голос стража.

– Ты здесь? – прошептала она, замирая от предвкушения.

– О нет, к сожалению, я очень далеко. Но я слежу за тобой, мой маленький цветочек.

– Спасибо.

– До встречи, моя малышка.

Э-э… и что это было? Мой цветочек? Моя малышка? Моя? Стоп! Он же сказал, что положил на нее глаз. И что, теперь он считает ее собственностью? Ой, чтоб от его помощи не стало только хуже. А может, это просто ее домыслы? Конечно, привиделось, прислышалось! Это нервное, сочиняет всякую ерунду. Как может быть здесь страж Перекрестка? Никак!

Летта растерянно села на кровать. От пережитого волнения ноги не хотели держать и руки мелко дрожали. Она прилегла на краешек. Слишком много событий произошло за сегодняшний день. И, словно ожидая, пока она найдет для них свободное время, на нее посыпались воспоминания. Кровь, куски мяса, оборотни, разрывающие кричащего человека. Ее затрясло.

– Ох, мамочка!

Летта свесилась с кровати, и ее вырвало. Голова раскалывалась, тело бил озноб, из неосвещенных углов на нее пялились окровавленные рожи, а неровный прыгающий свет свечей складывался на стенах в жуткие картины.

– Мне страшно, я не смогу спать одна. Рина, мне нужна Рина…

Летта сползла с кровати, стараясь не наступить на нехорошо пахнущую лужу, и, хватаясь за стены, пошатываясь, побрела к двери.

– Куда вы, госпожа графиня? – Страж, увидев бледную девушку, попытался преградить ей дорогу.

– Вызови слугу, пусть уберет в комнате. Меня стошнило. Мне нужно немного вина, я пойду вниз, в харчевню.

– Я провожу вас, – заглянув в комнату, произнес воин. – Подождите.

Он заскочил внутрь и вернулся уже с одеялом в руках, в которое и закутал Летту, затем легко подхватил ее на руки и по широкой лестнице спустился вниз. «Везет мне сегодня на мужские руки», – пробормотала графиня Виола.

В зале сидели лишь двое охотников, что было неудивительно, потому что их компания была единственными постояльцами сегодняшней ночью. Воин сгрузил Летту на лавку за столик охотников и, поклонившись, отправился разыскивать хозяина.

– Я не помешаю? – слабо улыбнулась девушка, вытаскивая из-под одеяла руки.

– Госпожа! – Дракон поклонился и пододвинул Летте кружку с вином и тарелку с нарезанным вареным мясом. – Это честь для нас!

– А где остальные? Я ищу Рину или мистера Икса.

– Воинов господин барон отправил караулить и спать, ваши слу… друзья ушли отдыхать, они заняли одну комнату.

– А-а-а, – разочарованно протянула Летта. Мешать колдуну и Рине она не хотела, они сегодня тоже перенервничали, пусть отдыхают. – А где Ласточка? Хотела ее попросить переночевать со мной. – Голос предательски дал петуха, и она схватила кружку, чтобы за ней спрятать защипавший нос и повлажневшие глаза.

– Волчара нашу Ласточку утешать повел. – Белочка усмехнулся.

– А вы чего не спите? – поинтересовалась Летта.