Вор времени Пратчетт Терри

Говорят, время не ждет.

Возможно, однажды оно подождало кое-кого.

Сьюзен ощутила на себе чей-то взгляд и обернулась. Смерть Крыс глядел на нее сквозь линзу очков, которые принадлежали сбитому с толку человечку, разыскивающему их в противоположном конце комнаты. Ворон чистил клюв об пыльный бюст жившего когда-то историка.

— Ну? — сказал Сьюзен.

— ПИСК!

— О, это ведь он, не так ли?

Бинки ткнулся носом в двери библиотеки и вошел. У людей, занимающихся лошадьми, есть неприятная привычка называть белых лошадей «серыми», но даже эти кривоногие любители вынуждены были бы признать, что, по крайней мере, этот конь — хоть и не белый как снег, чья белизна — мертвенная, но, по крайней мере, белый как живое молоко. Его уздечка, поводья и седло были черными, но они, в известном смысле, были лишь бутафорией. Если конь Смерти позволял вам сесть на него, значит, вы оставались на нем с седлом или без него. И не было предела числу людей которое он мог везти. В конце концов, эпидемии иногда случаются внезапно.

Историки не обратили на него внимания. Лошади не ходят в библиотеки.

Сьюзен взобралась на него. Она много раз желала родиться настоящим человеком, совершенно обычным, но сейчас она согласна позабыть об этом до завтра…

…только не о Бинки.

Через секунду в воздухе над библиотекой появилось четыре отпечатка копыт, сверкающих как горящая плазма, но затем и они пропали.

тик

Хруст снега под лапами снежного человека и вой вечного ветра в горах были единственными звуками до того, как Лобзанг произнес:

— Под «срубить ему голову», вы на самом деле подразумевали…?

— Отделение его головы от тела, — сказал Лю-Цзы.

— И, — сказал Лобзанг, все еще тоном человека, исследующего каждый угол пещеры с приведениями. — Он не возражает?

— Нууу, это нериятноо, — сказал снежный человек. — Момент с оотрубанием. Но ничегоо, если нужно. Дворник всегда быыл добрым другом нам. Мы платили ему тем же.

— Я пытаюсь научить его Пути, — гордо сказал Лю-Цзы.

— Даа. Очень полезно. «Вымытый чаайник никогда не выыкипит», — подтвердил снежный человек.

Любопытство в голове Лобзанга боролось с раздражением и победило.

— Я что-то упустил? — сказал он. — Вы не умрете?

— Не умру? С отруубленной головой? Смешно! Хо-хо, — произнес снежный человек. — Конечно умру. Но этоо не такоое уж большое делоо.

— Нам потребовались годы, чтобы узнать, на что способны снежные люди, — сказал Лю-Цзы. — Их временные петли искажали Мандалу, пока аббат не выяснил, как учитывать помехи. Они трижды вымирали.

— Три раза? — сказал Лобзанг. — Многовато для вымирания. Я хочу сказать, у большинства видов это получается только раз, ведь так?

Снежный человек вошел в высокий лес из древних сосен.

— Это место подойдет, — сказал Лю-Цзы. — Поставьте нас, сэр.

— И мы снесем вам голову, — сказал Лобзанг слабо. — Что я говорю? Я не собираюсь сносить никому голову!

— Ты же слышал, он сказал, что это его не беспокоит, — произнес Лю-Цзы, пока их осторожно опускали на землю.

— Не в этом дело! — горячо возразил Лобзанг.

— Это его голова, — обратил его внимание на этот факт Лю-Цзы.

— Но я против!

— О, ну, в таком случае, — сказал Лю-Цзы. — Не было ли сказано: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, делай это сам»?

— Даа, правда, — сказал снежный человек.

Лю-Цзы забрал меч из рук Лобзанга. Он держал его осторожно, как человек непривычный к оружию. Снежный человек услужливо встал на колени.

— Вы готовы? — спросил Лю-Цзы.

— Даа.

— Не могу поверить, что вы это делаете! — воскликнул Лобзанг.

— Интересно, — сказал Лю-Цзы. — Миссис Космополит говорит: «Видеть — значит верить», и, как это ни странно, Великий Мгновен говорил: «Я видел, теперь я верю»!

Он взмахнул мечом и срубил голову снежному человеку.

тик

Раздался звук, как будто кто-то рассек пополам капусту, и голова полетела в корзину под одобрительные хлопки и выкрики толпы: «О, молодец, чистая работа!». Город Квирм был милым, мирным и законопослушным местечком, и муниципальный совет поддерживал эту идиллию с помощью карательной политики, которая соединяла в себе максимум устрашения с минимумом нужды в повторных наказаниях.

— ДУШИТЕЛЬ «МЯСНИК» СМАРЦ?

Бывший душитель потер шею.

— Я требую пересмотра дела! — сказал он.

— ЭТО, НАВЕРНОЕ, НЕ САМЫЙ ПОДХОДЯЩИЙ МОМЕНТ, — сказал Смерть.

— Это не могло быть убийством, потому что… — дух Душителя Смарца залез в один из своих призрачных карманов, достал эфемерный кусочек бумаги, развернул его и прочел:…потому что равно-равновесие моей психики было наруш-нарушено. — При этом голос выдавал в нем человека, для которого чтение является усилием на гране возможного.

— В САМОМ ДЕЛЕ? — сказал Смерть. Он считал, что лучше дать новоприбывшим возможность высказать, что скопилось на душе.

— Да. Потому что я очень, очень хотел его убить, правильно? И ты не скажешь, что это правильное мышление, так? Он ведь был гномом, так что я не думаю, что это сойдет за убийство по неосторожности.

— НАСКОЛЬКО Я ПОНИМАЮ, ЭТО БЫЛ СЕДЬМОЙ УБИТЫЙ ТОБОЮ ГНОМ, — сказал Смерть.

— Я настаиваю на том, что был нару-нарушен, — сказал Душитель. — Правда, это я здесь жертва. Все что мне нужно, это немножко понимания, кого-то, кто разделит мою точку зрения на пять минут…

— КАКОВА ТВОЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ?

— Всем гномам нужно дать хорошего пинка под зад, так я считаю. Э, ты ведь Смерть, так?

— ВЕРНО.

— Я твой самый большой фанат! Я всегда хотел повстречаться с тобой! У меня есть твоя татуировка на руке, глянь! Сам делал.

Полупрозрачный Душитель обернулся на стук копыт. Молодая женщина в черном, абсолютно игнорируемая толпой, собравшейся у продуктовых лотков, стендов с сувенирами и гильотины, скакала к ним верхом на белом жеребце.

— У тебя даже есть прислуга, подгоняющая транспорт. — Вот это стиль! — и с этими словами он испарился.

— КАКОЙ ЛЮБОПЫТНЫЙ ЧЕЛОВЕК, — сказал Смерть. — А, СЬЮЗЕН. СПАСИБО, ЧТО ПРИШЛА. КРУГ НАШИХ ПОИСКОВ СУЖАЕТСЯ.

— Наших поисков?

— ВЕРНЕЕ ТВОИХ ПОИСКОВ.

— Теперь этим занимаюсь только я?

— У МЕНЯ ЕСТЬ ДРУГИЕ ДЕЛА, КОТОРЫМИ Я ДОЛЖЕН ЗАНЯТЬСЯ.

— Более важные, чем конец света?

— ОНИ И ЕСТЬ КОНЕЦ СВЕТА. ПРАВИЛА ГЛАСЯТ, ЧТО ВСАДНИКИ ДОЛЖНЫ ВЫЕХАТЬ.

— Эта старая легенда? Но ты не должен делать этого!

— ЭТО МОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Я ДОЛЖЕН ПОДЧИНЯТЬСЯ ПРАВИЛАМ.

— Почему? Они нарушают правила!

— ИМ УДАЛОСЬ ОБОЙТИ ИХ. ОНИ НАШЛИ ЛАЗЕЙКУ. У МЕНЯ НЕТ ТАКОГО ВООБРАЖЕНИЯ.

«Это как Джейсон и Битва при Канцелярском Шкафе, — подумалось Сьюзен. — Вы скоро узнаёте, что «Никто не открывает Канцелярский Шкаф» — запрет, который семилетним просто не понятен. Вы должны подумать и разбить фразу на более простые условия: «Никто, Джейсон, неважно зачем, нет, даже если им показалось, что кто-то звал на помощь, никто — ты слушаешь, Джейсон? — не должен открывать Канцелярский Шкаф, или случайно упасть на дверную ручку так, чтобы она открылась, или угрожать Риченде, что заберешь ее плюшевого мишку, если она не откроет Канцелярский Шкаф, или стоять поблизости, когда из ниоткуда подует таинственный ветер и распахнет дверцу, хотя такое и бывает, это не должно произойти так или каким-нибудь другим способом, открывшись само или чьими-то руками, подпрыгнув на половице или, может быть, кто-то изыщет какой-нибудь еще способ проникнуть внутрь Канцелярского Шкафа, Джейсон!

— Значит лазейка, — сказала Сьюзен.

ДА.

— Ну, почему бы тебе не найти еще одну такую?

— Я МРАЧНЫЙ ЖНЕЦ. Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО ЛЮДИ ХОТЯТ, ЧТОБЫ Я СТАНОВИЛСЯ БОЛЕЕ… ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫМ. ОНИ ПРЕДПОЧТУТ, ЧТОБЫ Я ВЫПОЛНЯЛ ПРЕДНАЗНАЧЕННУЮ МНЕ РОЛЬ, СОГЛАСНО ОБЫЧАЮ И ПРАКТИКЕ.

— И ты, значит, просто… выедешь?

— ДА.

— Где?

— ВЕЗДЕ, Я ДУМАЮ. КСТАТИ, ТЕБЕ ПОНАДОБИТЬСЯ ВОТ ЭТО.

Смерть передал ей жизнеизмеритель.

Это был особенный жизнеизмеритель, немного больше обычного. Она с неохотой взяла его. Он походил на песочные часы, но те сверкающие песчинки, что сыпались вниз, были секундами.

— Ты же знаешь, я не люблю выполнять… эти дела с косой, — сказала она. — Это… Эй, да он тяжелый!

— ЭТО ЛЮ-ЦЗЫ, МОНАХ ИСТОРИИ. ВОСЕМЬСОТ ЛЕТ. У НЕГО ЕСТЬ ПОДМАСТЕРЬЕ. Я УЗНАЛ ЭТО, НО Я НЕ МОГУ ОЩУТИТЬ ЕГО, НЕ МОГУ ВИДЕТЬ. ОН ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН. БИНКИ ОТВЕЗЕТ ТЕБЯ К МОНАХУ, И ТЫ НАЙДЕШЬ ДИТЯ.

— А потом что?

— ПОЛАГАЮ, ЕМУ ПОНАДОБИТЬСЯ КОЕ-КТО. КОГДА ТЫ НАЙДЕШЬ ЕГО, ОТПУСТИ БИНКИ. ОН ПОНАДОБИТЬСЯ МНЕ.

Губы Сьюзен шевельнулись, в то время как память вступила в противоречие с мыслями.

— Чтобы на нем выехать? — сказала она. — Ты что, действительно ждешь Апокалипсис? Ты серьезно? Никто в такие вещи давно уже не верит!

— Я ВЕРЮ.

У Сьюзен отвисла челюсть.

— Ты действительно собираешься сделать это? Зная все, что ты знаешь?

Смерть погладил Бинки по морде.

— ДА, — сказал он.

Сьюзен с подозрением покосилась на своего деда.

— Погоди, это какой-то фокус, так…? Ты что-то задумал и даже не собираешься рассказать об этом мне, верно? Ты ведь вовсе не собираешься ждать конца света, а потом праздновать его, ведь так?

— МЫ ДОЛЖНЫ ВЫЕХАТЬ.

— Нет!

— ТЫ НЕ СКАЖЕШЬ РЕКАМ ПОВЕРНУТЬ ВСПЯТЬ. ТЫ НЕ ПРИКАЖЕШЬ СОЛНЦУ НЕ СВЕТИТЬ. И ТЫ НЕ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ МНЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ, А ЧТО НЕТ.

— Но это так… — выражение лица Сьюзен изменилось, и Смерть вздрогнул. — Я думала, тебя это волнует!

— ВОЗЬМИ ЕЩЕ ЭТОТ.

Безо всякой хоты Сьюзен приняла второй жизнеизмеритель из рук деда.

— ОНА МОЖЕТ СКАЗАТЬ ТЕБЕ.

— И кто это?

— ПОВИТУХА. — Сказал Смерть. — А СЕЙЧАС… НАЙДИ СЫНА.

Он пропал.

Сьюзен посмотрела на жизнеизмерители в своих руках. Он опять сделал это с тобой! — заорала она на себя. — Тебе не обязательно лезть в это, ты можешь просто отложить эту штуку, вернуться в класс и вновь стать обычным человеком, ты просто знаешь, что не станешь этого делать, и он это знает…

— ПИСК?

Смерть Крыс сидел между ушей Бинки, сжав пучок белых волос, и всем своим видом давал понять, что страшно торопиться. Сьюзен подняла руку, чтобы смахнуть его, но остановилась. Вместо этого она сунула в лапы крысы тяжелый жизнеизмеритель.

— Приноси пользу, — сказала она, берясь за поводья. — Зачем я это делаю?

— ПИСК.

— Я вовсе не добрая в душе!

тик

Крови было на удивление немного. Голова покатилась в снег, а тело медленно рухнуло рядом.

— Вы только что убили… — начал Лобзанг.

— Секундочку, — сказал Лю-Цзы. — В любую минуту…

Безголовое тело исчезло. Стоящий на коленях снежный человек повернулся к Лю-Цзы, прищурился и сказал:

— Немного больноо.

— Простите.

Лю-Цзы повернулся к Лобзангу.

— Запомни это! — приказал он. — Меня может не стать, но ты будешь готов. Ты должен удержать в памяти то, чего сейчас уже не случилось, понял? Запомни, время гораздо более пластично, чем думают люди, если будешь мыслить в нужном направлении! Просто небольшой урок! Видеть, значит верить!

— Как он это сделал?

— Хороший вопрос. Они могут сохранить свою жизнь в определенной точке, а затем вернуться в нее, если их убили, — сказал Лю-Цзы. — Как это делается…ну, аббат провел большую часть своих реинкарнаций в поисках ответа. Кажется, больше никому не удалось это узнать. Слишком много всяких квантов вовлечено, — он затянулся своей вечной самокруткой. — Должно быть чертовски сложно, если больше никто не может этого понять. [14]

— Каак поживает доргоой аббаат? — спросил снежный человек, поднимаясь и вновь беря путешественников на руки.

— Прорезаются зубы.

— А. Реинкарнаация это всегда трудно, — сказал снежный человек, возобновляя свой размашистый шаг.

— Зубы хуже всего, как он говорит. Вечно режутся и чешутся.

— С какой скоростью мы идем? — спросил Лобзанг.

Шаги снежного человека больше напоминали серию прыжков с одной ноги на другую; кроме того, в них было столько упругости, что каждое приземление пробуждало воспоминания о морской качке. Седоков начинало убаюкивать.

— Думаю, мы движемся со скоростью тридцать миль в час или около того, по обычному счету, — сказал Лю-Цзы. — Отдыхай. Мы будем над Медноголовой к утру. Она внизу.

— Вернулся из мертвых… — пробормотал Лобзанг.

— Во-первых, им не всегда это удается, — сказал Лю-Цзы. — Я немного изучал их, но… ну, хотя это встроено, им все равно приходиться учиться делать это, не хочешь поспорить, что сделаешь это правильно с первого раза? Головоломный трюк. Ты должен быть доведен до отчаянья. Надеюсь, мне никогда не придется прибегнуть к этому.

тик

Сьюзен еще с воздуха узнала Ланкр: маленькую чашу с лесами и полями, громоздящуюся на вершине Овцепикских гор, как гнездо на краю обрыва. Она нашла и нужный дом, который вовсе не напоминал компостные кучи с кривыми дымоходами, за которые в «Страшных Сказках» и других книгах выдавали дома ведьм, он скорее походил на новехонький коттедж с блестящей соломой на крыше и наманикюренной лужайкой.

Вокруг крохотного пруда, для которого всегда приберегал место рассудительный садовник, было немало украшений — номов, поганок, розовых кроликов и большеглазых оленей. Сьюзен заметила весело раскрашенного номика, который рыбачи… Нет, у него в руках вовсе не удочка. Мм-да, ни один божий одуванчик не поставит подобного в своем садике, ведь так? Ведь так?

Сьюзен была достаточно умна, чтобы войти с черного хода, потому что у ведьм аллергия на парадный. Дверь открыла маленькая, толстая и розовощекая женщина, в чьих крошечных, похожих на смородины глазах читалось: ага, тот номик в порядке, и скажи спасибо, что он только писает в пруд.

— Миссис Ягг? Повитуха?

Прошло некоторое время прежде чем миссис Ягг произнесла:

— Она самая.

— Вы меня не знаете, но… — сказала Сьюзен, и поняла, что миссис Ягг смотрит мимо нее на Бинки, которого она оставила у калитки. Женщина, как-никак, была ведьмой.

— Похоже, я знаю, кто ты, — сказала миссис Ягг. — Конечно, если ты украла этого коня, ты просто не знаешь, какие у тебя будут неприятности.

— Я его одолжила. Владелец… мой дедушка.

Последовала еще одна пауза, и было совершенно непонятно, как такие дружелюбные маленькие глазки могут сверлить тебя подобно буравчикам.

— Тебе лучше войти, — сказала миссис Ягг.

Внутри дом оказался таким же чистым и новым, как и снаружи. Вещи кругом сверкали, а сверкать было чему. Комната была заставлена плохими, но вдохновенно разукрашенными фарфоровыми статуэтками, которые оккупировали каждую плоскую поверхность. А то пространство, что еще оставалось, было занято портретами в рамках. Две изнуренные женщины смахивали пыль и натирали мебель.

— У меня гости, — мрачно произнесла миссис Ягг, и женщины с такой живостью удалились, что, наверное, здесь скорее подходило слово «улетучились».

— Невестки, — сказала миссис Ягг, садясь в широкое кресло, которое, за проведенные здесь годы постаралось принять форму, как можно более подходящую под формы хозяйки. — Они рады помочь бедной старой даме, которая на этом свете осталась совсем одна.

Сьюзен оглядела картины. Если все они были членами семьи, то миссис Ягг была главой армии. Ведьма, пойманная на вопиющей лжи, не смущаясь, продолжала:

— Садись, девочка, и говори, с чем пришла. Чай заваривается.

— Я хочу узнать кое-что.

— Как и все люди, — сказала миссис Ягг. — Но они могут подождать.

— Я хочу узнать о… родах, — упрямо продолжила Сьюзен.

— Ах так? Ну, я приняла сотни родов. Тысячи, наверно.

— Я думаю, эти были сложными.

— Многие из них были такими, — сказала миссис Ягг.

— Эти вы помните. Не знаю, как это началось, но думаю, что к вам пришел незнакомец и постучал.

— О? — Лицо миссис Ягг стало непроницаемым как стена. Черные глазки впились в Сьюзен, как будто она была армией интервентов.

— Вы мне не поможете, миссис Ягг?

— В точку. Не собираюсь, — сказал миссис Ягг. — Мне кажется, я слышала о тебе, мисс, но мне плевать кто ты, поняла? Можешь пойти и привести того второго, если хочешь. Не думай, что я его не видала. Я при многих смертях побывала. Смерть дело общедоступное, а рождение — нет. Если хочешь, приводи, плевала я на него.

— Это очень важно, миссис Ягг.

— Это ты в правду сказала, — отрезала миссис Ягг.

— Не могу сказать, как давно это случилось. Может быть даже на прошлой неделе. Время — вот ключевое слово.

И это было самое оно. Миссис Ягг не была игроком в дукер, по крайней мере, не против Сьюзен. В ее глазах что-то промелькнуло.

Кресло миссис Ягг вжалось в землю при ее попытке встать, но Сьюзен была у камина первой и схватила нечто, спрятанное на самом виду между безделушками.

— Дай сюда! — закричала миссис Ягг, в то время как Сьюзен подняла вещь над головой. Она чувствовала в ней мощь. Казалось, она пульсирует в руке.

— У вас есть какие-нибудь догадки, миссис Ягг, о том, что это? — спросила она, разжимая ладонь, в которой находились маленькая стеклянная колба.

— Да, это для варки яиц, но оно не работает! — Миссис Ягг плюхнулась назад в свое мягкое кресло, при этом ее короткие ножки на мгновение задрались над полом.

— Кажется это день, миссис Ягг. День дополнительного времени.

Миссис Ягг глянула на Сьюзен, а затем на маленькие песочные часики в ее руке.

— Я знала, что в нем есть что-то странное, — произнесла она. — Песок не сыпется, когда их переворачиваешь.

— Это потому что вам пока не надо этого, миссис Ягг.

Нянюшка Ягг, как ей показалось, расслабилась. Еще раз Сьюзен напомнила себе, что имеет дело с ведьмой. А они обычно хорошо осведомлены.

— Я взяла его, потому что это был подарок, — сказала старая дама. — Кроме того, они мило смотрятся. Что означают эти буквы по краю?

Сьюзен прочла слова выгравированные на металлическом дне жизнеизмерителя:

— «Tempus Redux», Время Возвращено, — сказала она.

— А, ясно, — сказала миссис Ягг. — Мужчина сказал, что мое потраченное время будет возмещено.

— Мужчина? — осторожно переспросила Сьюзен.

Нянюшка Ягг горящими глазами посмотрела на нее.

— Не пытайся взять надо мной верх, просто потому что я временно растерялась, — отрезала она. — Нянюшку так просто не объедешь!

Сьюзен оглядела женщину, и на этот раз не ленивым взором. Ее действительно не объедешь. Но есть другой путь. Прямо через сердце.

— Ребенку нужно знать своих родителей, миссис Ягг, — сказала она. — И сейчас больше всего. Ему нужно знать кто он. Это должно быть ужасно тяжело для него, и я хочу ему помочь.

— Почему?

— Потому что я хотела бы, чтобы кто-нибудь помог мне в свое время, — сказала Сьюзен.

— Да, но повитухи подчиняются правилам, — сказала Нянюшка Ягг. — Вы не должны говорить, что видели, или что там говорилось. Если не захочет дама.

Ведьма неловко поерзала в своем кресле и покраснела.

«Она хочет сказать мне, — поняла Сьюзен. — Отчаянно желает. Но мне нужно повести себя правильно, чтобы она смогла найти компромисс сама с собой».

— Я не спрашиваю имен, миссис Ягг, потому что полагаю, они вам не известны, — продолжила она.

— Это так.

— Но ребенок…

— Послушайте, мисс, я ни одному человеку не должна говорить о…

— Если это поможет, скажу, что я не совсем человек, — сказала Сьюзен. Некоторое время она наблюдала за миссис Ягг. — Но я понимаю. Правила должны быть, ведь так? Спасибо за потраченное время.

Сьюзен поднялась и положила сохраненный день обратно на каминную полку. Затем она вышла из домика и закрыла за собой дверь. Бинки ждал у ворот. Она села на него и тут же услышала скрип двери.

— Это он мне и сказал, — сказала миссис Ягг. — Когда давал мне часы. «Спасибо за потраченное время, миссис Ягг», — сказал он. Тебе лучше вернуться в дом, моя девочка.

тик

Смерть нашел Чуму в больнице Лламедоса. Чума любил больницы. Здесь для него всегда находилось дело.

В настоящий момент он пытался убрать табличку «А теперь помой руки» над треснутой раковиной.

Он глянул наверх.

— А, это ты, — сказал он. — Мыло? Я покажу им мыло!

— Я ПОСЫЛАЛ ПРИГЛАШЕНИЕ, — сказал Смерть.

— Ах, да. Верно. Да, — смущенно пробормотал Чума.

— У ТЕБЯ ВСЕ ЕЩЕ ЕСТЬ ТВОЯ ЛОШАДЬ?

— Конечно, но…

— У ТЕБЯ ОТЛИЧНАЯ ЛОШАДЬ.

— Послушай, Смерть… это, послушай, не то чтобы я не понимал тебя… Простите… — Чума посторонился, когда монахиня в белой мантии, даже не подозревающая о Всадниках, прошла между ними. Но Чума улучил момент и дыхнул ей в лицо.

— Просто легкая простуда, — сказал он, увидев выражение черепа Смерти.

— ТАК МЫ МОЖЕМ РАССЧИТЫВАТЬ НА ТЕБЯ?

— Чтобы выехать…

— ДА.

— Ради Одного…

— ОТ НАС ЖДУТ ЭТОГО.

Страницы: «« ... 910111213141516 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Едва увидев эту книгу, я пожалел, что не написал ее сам…Это изумительная, красиво поданная идея. Ее...
В книге раскрываются основные аспекты и факторы развития энергетики на основе ВИЭ как в мире, так и ...
Москва меняется день за днем. Не всегда так, как надо или как мы себе представляем. И то, каким горо...
Правду говорят: пограничники бывшими не бывают.Если в наше время ты служил срочную на таджикско-афга...
Книга о том, как всё – от живого существа до государства – приспосабливается к действительности и ка...
Жизнеутверждающая, порой авантюрная современная женская проза, приоткрывает завесу противоборства му...