Сказки братьев Гримм (сборник) Пулман Филип

Сказка сорок седьмая

Могучий Ганс

Жили однажды муж и жена, и был у них маленький сын. Жили они одиноко в долине, лежащей вдали от дорог. Пошла как-то жена в лес собирать еловый хворост для очага и взяла с собой маленького Ганса, которому было два года. Дело было весной, и мальчика забавляли яркие цветы, а мать уходила все дальше и дальше в лес.

Вдруг из-за кустов выскочили двое разбойников, схватили мать и ребенка и увели их в самую чащу, где годами нога человеческая не ступала. Стала бедная женщина просить и умолять разбойников отпустить ее и ребенка, но она могла бы ничего и не говорить. Те были глухи к ее мольбам и просьбам и только безжалостно подгоняли, заставляя пробираться через колючие заросли вереска и ежевики, пока через пару часов не добрались до большой скалы, в которой была сделана дверь.

Разбойники постучались, и дверь отворилась. Прошли они по темному коридору, который вел в огромную пещеру, где в очаге горел огонь. На стенах пещеры висели мечи, сабли и другое смертоносное оружие, и клинки мерцали в свете огня. Посредине стоял черный стол, за которым сидели четыре разбойника и играли в кости. Во главе стола сидел атаман, увидел он женщину и ребенка, встал и заговорил с ней.

– Перестань плакать, – сказал он. – Тебе нечего бояться, если будешь вести у нас хозяйство: полы подметать и держать все в чистоте и порядке. Ну, а мы тебя не обидим.

Дал он пленникам хлеба и мяса и показал постель, где женщина может спать со своим ребенком.

Много лет пробыли они у разбойников, и Ганс за это время успел вырасти и стать сильным. Мать рассказывала ему разные истории и учила читать по найденной в пещере старой рыцарской книге.

Когда Гансу исполнилось девять лет, сделал он себе крепкую дубинку из еловой ветки, которую утащил из поленницы разбойников. Спрятал дубинку под кроватью, пришел к матери и говорит:

– Милая матушка, мне нужно знать, и ты должна рассказать мне, кто мой отец?

Но мать ничего не ответила. Она не хотела говорить о той жизни, что была у них до того, как они попали в пещеру. Она боялась, что сын может начать тосковать по дому, и знала, что злые разбойники никогда не разрешат ему уйти. Но сердце у нее разрывалось от горя, что Ганс никогда не увидит своего отца.

Однажды ночью, когда разбойники вернулись домой после набега, Ганс вытащил свою дубинку, подошел к атаману и сказал:

– Я хочу знать, кто мой отец. Мать не говорит мне, поэтому я спрашиваю тебя. Если ты не ответишь, я тебя зашибу.

Засмеялся атаман и дал Гансу такую затрещину, что тот упал и под стол покатился. Он не заплакал и не проронил ни звука, а только подумал: «Ладно, пусть немного времени пройдет, а когда я подрасту, тогда берегись».

Вот прошел год, он вытащил снова свою дубинку, вытер с нее пыль, махнул ею из стороны в сторону и подумал: «Да, дубинка у меня хорошая и крепкая».

А разбойники, вернувшись рано утром, решили выпить и опустошили столько кувшинов вина, что головы их на стол начали клониться. Ганс этого и ждал. Он взял свою дубинку, встал перед атаманом и снова спросил его:

– Кто мой отец?

Как и раньше, дал ему атаман пощечину, и Ганс опять упал. Но на этот раз он сразу поднялся, ухватил дубинку покрепче и задал атаману и разбойникам такую трепку, что от удивления и побоев они пошевелиться не могли. Его мать стояла в углу пещеры и только дивилась его силе и храбрости.

Когда Ганс расправился с разбойниками, он повернулся к матери и сказал:

– Видишь, я настроен серьезно. Я хочу знать, кто мой отец.

– Что же, мой храбрый Ганс, – ответила мать, – пойдем и найдем его.

Пока она доставала ключи, висевшие у атамана на поясе, Ганс наполнил мешок из-под муки золотом, серебром и драгоценностями, сколько в него влезло. Затем, взвалив мешок на плечи, он пошел за матерью прочь из пещеры.

Выйдя из темноты на солнечный свет и увидев деревья, цветы, птиц и солнце на ясном небе, Ганс так изумился, будто голову потерял. Мать тем временем осматривалась вокруг, чтобы найти дорогу домой, и вскоре они двинулись в путь. Прошли они пешком несколько часов и добрались до своего маленького домика в долине.

Отец Ганса сидел у порога, и когда он уверился, что эта женщина его жена, а этот дюжий молодец его сын, то на радостях расплакался. Ведь он считал, что они уже давным-давно мертвы.

Несмотря на юный возраст, Ганс был на голову выше отца и значительно сильнее. Когда они вошли в дом, и Ганс положил мешок на скамейку у очага, тут же раздался шум и треск, развалилась сперва скамейка, затем провалился пол, и мешок рухнул в погреб.

– Господи помилуй, парень, что ты наделал? – воскликнул отец. – Ты весь дом собираешься разрушить?

– Тебе не надо беспокоиться, отец, – утешил его Ганс. – В этом мешке хоть отбавляй золота и драгоценностей, чтобы выстроить новый дом.

И вскоре принялся Ганс со своим отцом строить новый дом. Потом они купили близлежащие земли, скотину и построили ферму. Когда Ганс шел за плугом и вдавливал его лезвие глубоко в землю, то быкам и тянуть-то было не нужно.

Следующей весной сказал Ганс отцу:

– Батюшка, хочу я пойти мир посмотреть. Деньги вы себе оставьте, а мне пусть кузнец выкует трехпудовый посох. Как он будет готов, я отправлюсь в дорогу.

Когда посох был готов, Ганс покинул дом. Шагал он споро и вскоре добрался до глубокой долины, где услышал странный звук. Остановился он и прислушался к этому звуку, напоминавшему хруст и треск, а когда огляделся, то увидел сосну, скрученную, как канат, от макушки до самых корней. А сделал это здоровенный парень, ухвативший дерево обеими руками и крутивший его с такой легкостью, будто это была вязанка тростника.

– Эй, привет! – окликнул его Ганс. – Что это ты задумал?

– Да вот нарубил вчера я дров, – ответил здоровяк, – и нужна мне веревка, чтобы унести их.

«Этот парень мне нравится. Он не слабак», – подумал про себя Ганс.

– Брось ты свои дрова, – сказал он ему, – и пойдем со мной, мы неплохо проведем время!

Здоровяк спустился с дерева и оказался выше Ганса на целую голову, а Ганс ведь тоже был не маленький.

– Я буду звать тебя Закруткой, – сказал ему Ганс. – Рад познакомиться.

Отправились они в путь, вдруг слышат, словно кто-то молотком стучит, да так сильно, что от каждого удара у них земля под ногами вздрагивает. Повернули они за угол и видят, стоит гигант у горного обрыва и откалывает кулаком от скалы большие куски камня.

– День добрый, приятель, – сказал Ганс. – Чем это ты тут занимаешься?

– Уснуть не могу, – отвечает гигант. – Ложусь, глаза закрываю, а через пять минут приходят медведи, волки да лисы, бродят, обнюхивают, нет ни минуты покоя. Поэтому я собираюсь построить себе дом, чтобы обрести мир и спокойствие.

– Так, – сказал Ганс, – у меня есть идея получше. Забудь о доме и пойдем со мной и Закруткой.

– А куда вы путь держите?

– Не знаю. Мы просто ищем приключений.

– Что ж, это дело мне по нраву, – сказал гигант.

– Я буду звать тебя Дробилой, – добавил Ганс.

Тот согласился, и они втроем двинулись дальше, пробираясь по лесу и распугивая лесных зверей. К вечеру они пришли к заброшенному замку и улеглись там спать.

На следующее утро Ганс встал и пошел взглянуть на одичавший и заросший колючим кустарником сад. Шел он по нему, глядя по сторонам, и вдруг из кустов прямо на него выскочил дикий кабан, но Ганс ударил его своим посохом по голове, и тот упал замертво. Он взвалил его на плечи и отнес в замок, где товарищи насадили кабана на вертел и зажарили на огне, а после хорошо позавтракали. Они условились, что будут по очереди охотиться и готовить; каждый день двое из них будут ходить на охоту, а один – оставаться дома и заниматься готовкой. Прикинули, что смогут обойтись в день четырьмя килограммами мяса на каждого.

В первый день выпало охотиться Гансу и Дробиле, а Закрутка остался в замке готовить. Он хлопотал над соусом, как вдруг в кухню зашел маленький дряхлый старикашка.

– Дай-ка мне кусочек мяса, – попросил он.

– Убирайся прочь, старый проныра, – сказал Закрутка. – Не надо тебе никакого мяса.

Тут щуплый человечек набросился на него и задал ему такую трепку, что Закрутка не смог дать ему отпор и, потрясенный, рухнул на пол. Но карлик не перестал его избивать, а продолжал колошматить руками и ногами, пока не выплеснул весь свой гнев. Закрутка никогда с таким не сталкивался.

К тому времени, когда двое его товарищей вернулись домой, он немного пришел в себя и решил ничего не говорить им о маленьком старикашке. В конце концов, сам-то он не смог выбраться с честью из этой ситуации. «Посмотрим, как они справятся с маленьким чудовищем», – подумал он про себя.

На другой день настал черед Дробиле заниматься стряпней. С ним приключилась такая же история: он отказался дать карлику мяса и в ответ получил ужасную взбучку. Когда его товарищи вернулись домой, Дробила пригляделся повнимательнее к лицу Закрутки и понял, что тому выпало на долю то же испытание. Но они оба хранили молчание, так как им очень хотелось посмотреть, как с этим делом справится Ганс.

На следующий день они отправились на охоту, а Ганс остался готовить. Он стоял у очага, снимая жир с бульона в огромном котле, когда появился карлик и попросил кусок мяса.

«Это бедный бесенок, – подумал Ганс. – Дам-ка я ему немного от своей доли, чтобы двух других не обделять».

Он отрезал приличный кусок, который карлик умял за один присест. Как только он исчез в его утробе, человечек потребовал еще, и Ганс по доброте душевной отрезал ему другой кусок и сказал:

– Это хорошая порция! Ее тебе должно хватить.

Карлик сожрал и потребовал:

– Еще! Еще!

– Ты начинаешь наглеть, – сказал Ганс. – Ты получил достаточно.

Карлик прыгнул на него, но в этот раз не на того напал. Особо не напрягаясь, Ганс влепил ему затрещину тыльной стороной руки и свалил с ног, потом дал ему пинка под зад и отправил карлика в полет вниз по ступеням до самого зала. Ганс погнался за ним, но споткнулся и упал. Пока он поднимался, маленький человечек убежал уже далеко и скрылся в лесу. Ганс побежал за ним со всех ног и заметил, как тот проскользнул в дыру в большой скале. Ганс приметил место и затем вернулся снимать накипь с бульона.

Возвратились двое его товарищей в замок, и удивились, увидев Ганса в хорошем настроении. Он рассказал им, что случилось, а они в свою очередь рассказали ему свои истории. Ганс посмеялся над ними от души.

– Так вам и надо за вашу скупость, – сказал он. – Вам должно быть стыдно, такие здоровяки, а позволили отдубасить себя какой-то мартышке. Ладно, мы ему покажем где раки зимуют.

Они нашли корзину и веревку и отправились к скале в лесу, куда улизнул маленький человечек. Дыра вела глубоко вниз. Товарищи привязали веревку к корзине и спустили Ганса с его трехпудовым посохом вниз.

Внизу Ганс нашел дверь и, когда отворил ее, увидел девушку, красивую, как ожившая картинка. Она была прикована цепью к стене, а на лице у нее застыло выражение отвращения и отчаяния, так как рядом с ней на стуле стоял карлик. Он зловеще ухмылялся и гладил волосы и щеки девушки своим маленькими грубыми пальцами.

Увидев Ганса, карлик взвизгнул и бросился прочь, как мартышка. Ганс захлопнул дверь, чтобы он не мог выскочить наружу, и попытался поймать его, но карлик отталкивался от стен, скакал туда и сюда, вопя и бормоча, так что Ганс не мог до него дотянуться. Это все равно что пытаться убить муху с помощью карандаша. Наконец Ганс загнал его в угол, размахнулся посохом, ударил и расплющил.

Как только карлик свалился замертво, цепи упали, и девушка освободилась. Ганс не мог поверить своим глазам, они никогда не видели ничего и никого прекрасней. Девушка рассказала ему, что она дочь короля.

– Я не удивлен, – сказал Ганс. – Я сразу понял, что ты принцесса. Но как случилось, что ты оказалась здесь, да еще прикованная цепями?

– Жестокий вельможа хотел жениться на мне, и отказа он не признавал, – ответила она. – Думаю, что мое «нет» привело его в бешенство. Он похитил меня и запер здесь внизу, поставив своего злыдня сторожить. Но этот карлик становился все более и более навязчивым. Ты видел, как он со мной обращался. Если бы ты не появился…

– Ну да бог с этим, – сказал Ганс. – Нам еще нужно вытащить тебя из этой пещеры. У меня тут есть корзина и два приятеля наверху. Они тебя вытянут. Забирайся в нее.

Он помог ей забраться в корзину и дернул за веревку. Тотчас двое его товарищей начали тянуть корзину вверх, а потом снова спустили ее вниз, но уже пустую.

Но Ганс не был уверен, может ли он доверять своим товарищам.

– Они ведь не рассказали мне о карлике, который их побил, – подумал он. – Я не знаю, что у них сейчас на уме.

Поэтому вместо того, чтобы забраться в корзину самому, он положил туда свой железный посох и снова дернул за веревку. Корзина стала подниматься, но на полпути наверх его товарищи отпустили веревку, и корзина упала на дно пещеры. Если бы Ганс сидел в ней, он бы сразу погиб.

– Что ж, я был прав насчет этих двоих, – подумал он. – Но что мне теперь делать?

Он ходил кругами по маленькому пятачку на дне колодца, все больше приходя в отчаяние. Он не мог придумать, как ему выбраться.

– Грустно сознавать, что придется помереть на дне этой гнусной дыры, – подумал он. – Не для этого я на свет появился, чтобы закончить свою жизнь вот так.

Вдруг заметил он, что на пальце у карлика блестит и сияет кольцо.

– Интересно, оно волшебное? – подумал Ганс. – Чем черт не шутит.

Снял он кольцо с пальца карлика и надел его на свой. И сразу услышал, как что-то шумит, гудит и кружится над его головой. Он посмотрел наверх и увидел тысячу или больше маленьких духов воздуха, паривших там. Заметив, что Ганс на них смотрит, они все поклонились ему, а самый большой сказал:

– Хозяин, мы в вашем распоряжении. Что прикажете нам сделать?

Ганс сначала оторопел, а потом пришел в себя и сказал:

– Поднимите-ка меня наверх из этой дурацкой дыры.

– Сию секунду, хозяин!

Каждый из духов воздуха ухватился за волос на его голове, а затем они стали подниматься наверх. Гансу казалось, что это он сам летит. Уже через десять секунд он стоял в лесу и оглядывался по сторонам. Дробилы, Закрутки и девушки нигде не было видно.

– Куда подевались эти негодяи? – сказал Ганс.

Духи воздуха дружно взмыли в воздух и через минуту спустились назад, паря перед ним, как облако дружелюбной мошкары.

– Они сели на корабль, – сказал главный дух воздуха.

– Уже? А девушка с ними?

– Да, хозяин, она там, и они связали ее, чтобы она не выбросилась за борт.

– Ох, бедняжка! Через что ей пришлось пройти! Ладно, скоро я с этими подлецами разберусь. В какой стороне море?

– Там, хозяин.

Ганс бросился бежать изо всех сил и вскоре добрался до берега моря. Встав на цыпочки на вершине песчаной дюны и прикрыв глаза рукой от заходящего солнца, он смог разглядеть лишь темный силуэт небольшого корабля.

– Это они?

– Да, хозяин.

– Черт! Я им покажу, как предавать своего товарища!

И, полный праведного негодования, Ганс бросился в воду, намереваясь поплыть и догнать корабль. Возможно, ему бы это и удалось, но его трехпудовый посох тянул его вниз. По правде говоря, он утянул Ганса на самое дно моря, вызвав переполох среди морских звезд и осьминогов.

– Буль-буль-буль, – кричал Ганс, но ничего не происходило, пока он не вспомнил о кольце. Он повернул его другой рукой, и сразу облако пузырьков спустилось к нему, это духи воздуха откликнулись на его призыв. Они подняли его на поверхность и затем так быстро потащили вперед, что слева и справа от него стояла стена из брызг.

Спустя несколько секунд он уже стоял на палубе корабля, а Дробила с Закруткой попытались улизнуть. Закрутка как белка забрался на грот-мачту, а Дробила постарался спрятаться среди груза в трюме. Но Ганс вытащил его оттуда, ударил посохом, и тот рухнул бездыханным. Затем он стал трясти мачту, пока Закрутка не свалился вниз прямо на острый угол рулевой рубки. Ганс бросил их за борт, и с ними было покончено.

Затем он освободил прекрасную девушку.

– В какой стороне находится королевство твоего отца? – спросил он.

– На юго-западе, – ответила она, и Ганс приказал духам воздуха дуть в паруса. Благодаря такому свежему ветру корабль вскоре приплыл в гавань, и Ганс вернул принцессу родителям.

Она рассказала о храбрости Ганса, и, конечно же, ничего ему больше не оставалось, как жениться на ней. Король и королева были рады такому зятю, и все они жили счастливо до конца дней своих.

Тип сказки: ATU 301, «Три украденные принцессы».

Источник: история, рассказанная братьям Гримм Вильгельмом Вакернагелем.

Похожие сказки: Катарина М. Бриггс, «Рыжеволосый карлик» («Английские народные сказки»); Итало Кальвино, «Золотой шар» («Итальянские народные сказки»); Якоб и Вильгельм Гримм, «Гном» («Детские и семейные сказки»).

Эта сказка собрана из лоскутков и кусочков, которые не очень аккуратно подогнаны друг к другу. Разбойники в пещере нужны только для того, чтобы от них можно было убежать; Закрутка и Дробила, спутники Ганса с выдающимися способностями, не имеют возможности проявить их, а что касается жестокого вельможи, похитившего принцессу, он появляется в этой сказке лишь как посредник, который отправляет принцессу в пещеру, и больше мы о нем не слышим. Он совсем позабыл про нее? Или его убили, когда он занимался другими жестокими делами? И почему бы ему не появиться еще раз, чтобы Ганс мог победить его в упорной схватке и стать еще большим героем?

Как вариант, почему бы в сказке не сделать злого карлика похитителем принцессы, а не ее стражем? Это было бы самым простым решением этой проблемы.

Тут еще и кольцо, вызывающее духов воздуха. Найти что-то подобное в пещере, откуда нет выхода, кажется чем-то из ряда вон выходящим, как «Аладдин». Почему же злой карлик не воспользовался им, чтобы победить Ганса?

И так далее. Как только вы начинаете «дорабатывать» сказку подобным образом, она просто рассыпается на части в ваших руках.

Сказка сорок восьмая

Луна

Очень давно существовала такая страна, где ночь всегда была темной. После заката небо накрывало землю точно черным покрывалом, а все оттого, что там никогда не всходила луна, и не сияла в темноте ни одна звезда. Задолго до этого, в начале сотворения мира, все вокруг светилось мягким светом, и этого света было достаточно, чтобы видеть, но позже он угас.

Однажды четверо молодых людей из той страны отправились странствовать и пришли в другое государство как раз тогда, когда солнце опускалось за горы. Когда оно полностью скрылось, они застыли в изумлении, так как над макушкой дуба появился блестящий шар, отбрасывающий кругом мягкий свет. Он не был таким ярким, как солнце, но давал достаточно света, чтобы все видеть и отличать одно от другого. Четыре путника никогда не видели ничего подобного, поэтому они остановили крестьянина, который проезжал мимо в своей повозке, и спросили его, что это.

– Да это луна! – ответил он им. – Наш староста купил ее за три талера. Надо в нее каждый день подливать масла и держать в чистоте и порядке, чтоб она всегда светила ярко. Мы платим ему за труды по талеру в неделю.

Когда крестьянин уехал, один из юношей сказал:

– Знаете что? Нам бы такая штука дома очень пригодилась. У моего отца есть такой же высокий дуб в саду. Он наверняка позволит нам повесить ее там. Разве плохо, что нам не надо будет больше бродить в потемках?

– Хорошая мысль, – поддержал его второй. – Давайте-ка найдем повозку и лошадей и увезем эту луну с собой. А они себе другую купят.

– Я умею хорошо лазить, – сказал третий. – Сейчас заберусь и достану ее.

Четвертый сходил за повозкой и лошадьми, а третий взобрался на дерево, проделал в луне дырку, просунул в нее веревку и спустил вниз. Когда сияющий шар лежал уже на повозке, они накрыли его парусиной, чтоб никто ничего не заподозрил, и отправились домой.

В своей стране они повесили луну на высоком дубе. Все обрадовались, когда этот новый светильник озарил поля и стал светить в окна. Даже гномы вышли из своих пещер в горах взглянуть на него, а маленькие эльфы в красных кафтанчиках высыпали на луга и танцевали в лунном свете.

Четверо друзей присматривали за луной, чистили ее, подрезали фитиль и заботились о том, чтобы в ней всегда было достаточно масла. И все жители охотно платили им по талеру в неделю.

Так все и продолжалось, пока они не состарились. Однажды один из них почувствовал, что смерть уже близка, послал за адвокатом и изменил свое завещание. Четверть луны принадлежала ему, и он захотел, чтобы ее похоронили вместе с ним. Когда он умер, в соответствии с завещанием староста взобрался на дерево, отрезал садовыми ножницами четверть луны и положил в гроб. Стал лунный свет тусклее, но люди все еще могли видеть ночами.

Когда умер второй, положили ему в гроб вторую четверть, и свет стал еще тусклее. То же случилось с третьим, а когда умер четвертый, света совсем не осталось. И если люди выходили на улицу без фонаря, они натыкались на все подряд, как в стародавние времена.

Когда части луны опять соединились в подземном мире, где прежде была всегда темнота, мертвые зашевелились и очнулись от своего сна. Они удивились, что могут снова видеть; лунного света было достаточно для них, так как глаза у них были закрыты так долго, что солнечный свет оказался бы слишком ярким. Они очень обрадовались, выбрались из своих могил и начали опять хорошо проводить время. Они играли в карты, танцевали, пошли в харчевни и стали пьянствовать, ссориться и драться, пустили в ход свои дубинки и колошматили друг друга. Шум, который они подняли, становился все сильней и сильней и дошел наконец до самого неба.

Святой Петр, стоявший на страже у небесных врат, подумал, что началось восстание, и призвал силы небесные собраться и прогнать дьявола и его адскую шайку. Однако когда черти не появились, он сел на своего небесного коня и спустился в подземный мир посмотреть, что происходит.

– Ложитесь, несчастные! – прокричал он. – Возвращайтесь все в могилы! Вы же мертвецы, не забывайте об этом.

Потом он понял, в чем тут дело; луна снова стала целой, и никто не мог уснуть. Тогда он отцепил ее, забрал на небо и повесил там, где никто не мог ее достать. С тех пор она светит над всеми странами, неважно, где они находятся. А святой Петр в течение месяца отщипывает от нее по кусочку, пока совсем ничего не остается, и затем приделывает эти кусочки обратно, чтобы напомнить людям, кто тут главный.

Но он не спускает отломанные кусочки в подземный мир. Для этого у него есть особый шкаф. И у мертвецов так же темно, как было всегда.

Тип сказки: неклассифицированный.

Источник: сказка в книге Генриха Прехла «Murchen fur die Jugend» («Сказки для юношества», 1854).

Вильгельм Гримм включил эту сказку в седьмое, и последнее, издание «Die Kinder– und Hausmurchen («Детские и семейные сказки») 1857 года, и она немного отличается от большинства других сказочных историй, будучи некоей разновидностью мифа о сотворении мира, который вскоре превращается в юмористическую сказку. Она обладает неотразимым колоритом, хотя и заканчивается достаточно внезапно, когда святой Петр вывешивает луну на небо. Мне кажется, что ее следовало бы немного доработать.

Сказка сорок девятая

Гусятница у колодца

Жила-была когда-то на свете очень старая женщина. Жила она со своим стадом гусей в глуши среди гор, где была у нее маленькая избушка, окруженная дремучим лесом. Каждое утро старуха брала костыль и ковыляла в лес, где принималась за работу, щипала траву для гусей и собирала всякие дикие фрукты, какие только могла достать руками. Она взваливала все на спину и несла домой. Если она встречала кого по пути, всегда ласково его приветствовала, говоря:

– Добрый день, сосед! Хороша погода нынче! Да, это я траву тащу, уж сколько смогла унести. Каждый должен нести свое бремя на плечах.

Но люди почему-то не очень любили встречаться с ней. Когда они видели, что она идет, частенько выбирали другую дорогу, а если отец с маленьким сыном сталкивались с ней, отец шептал:

– Берегись этой старухи. Она себе на уме. Я не удивлюсь, если она окажется ведьмой.

Однажды утром проходил через лес красивый молодой человек. Солнце светило ярко, распевали птицы, прохладный ветерок шевелил листву, и он чувствовал себя счастливым и веселым. Ему никто не встретился этим утром, и вдруг он увидел старую ведьму, стоящую на коленях и срезавшую серпом траву. Она уже настригла большую кучу травы, а рядом с ней стояли две корзины, полные диких яблок и груш.

– Ну и ну, бабушка, – сказал молодой человек, – ты же не собираешься все это унести?

– Ох, собираюсь, сударь. Нести-то надо, – отвечала она. – Богатым людям не приходится заниматься такими делами, но у нас, у бедняков, есть пословица – «Не смотри назад, а то увидишь, что горбат». Может, ты мне поможешь, сударь? Спина у тебя прямая, а ноги сильные. Я уверена, что ты легко с этим справишься. Идти недалеко, моего домишка не видно, но он в той стороне.

Молодой человек сжалился над ней и сказал:

– Что ж, я один из этих богачей. Должен признаться, мой отец вельможа, но я буду рад показать тебе, что не только крестьяне могут носить тяжести. Да, я отнесу эту вязанку к тебе домой.

– Очень мило с твоей стороны, сударь, – сказала старуха. – Это в часе ходьбы, но я уверена, ты не будешь иметь ничего против. И яблоки с грушами тоже можешь отнести.

Услыхав, что идти нужно целый час, молодой граф хотел уже передумать, но старуха так быстро согласилась на его предложение, что он уже не мог отказаться. Она завернула траву в кусок ткани и привязала к его спине, а затем сунула ему в руки корзины.

– Вот видишь, – сказала старуха, – в действительности не так уж и много.

– На самом деле достаточно тяжело, – возразил молодой человек. – Эта трава и вправду трава? Кажется, что это кирпичи. А фрукты тяжелы, словно булыжники. Я еле дышу.

Ему очень хотелось бросить все на землю, но он не желал нарваться на насмешки со стороны старухи. А она уже начала безжалостно подшучивать над ним.

– Гляньте-ка на этого прекрасного молодого господина, – сказала она, – который поднимает шум из-за того, что бедная старая женщина вынуждена носить каждый день! Ты хорош только на словах? «Не только крестьяне могут носить тяжести!» Но когда доходит до дела, спотыкаешься на первом же препятствии. Ну же! Чего стоишь? Пошевеливайся! Никто за тебя это делать не будет.

Пока молодой человек шел по ровной земле, он еще мог нести всю эту тяжесть, но как только тропинка пошла вверх, его ноги стали скользить, камни выскакивали из-под них, словно живые, и он просто не мог сдвинуться с места. Лицо покрылось капельками пота, и спина взмокла.

– Я не могу идти дальше, – прохрипел он. – Мне нужно остановиться и отдохнуть.

– О, нет, не нужно, – возразила старуха. – Ты сможешь остановиться и отдохнуть, когда мы доберемся до места, но до этого момента продолжай идти. Кто знает, может, это принесет тебе удачу.

– Ох, это уже слишком, – сказал граф. – Это возмутительно!

Он попытался сбросить тюк, но просто не смог сдвинуть его. Тот прилип к его спине, как будто вырос там. Он корчился и крутился туда и сюда, а старуха потешалась над ним и подпрыгивала вместе со своим костылем.

– Не стоит терять самообладания, юноша, – сказала она. – У тебя лицо красное, словно у индюка. Неси свою ношу терпеливо, а когда мы доберемся до дома, может, я дам тебе «на чай».

Что ему было делать? Пришлось из последних сил плестись за старухой. Но самое ужасное, что его ноша казалась ему все тяжелее и тяжелее, а старуха тем временем становилась все проворнее и проворнее.

Вдруг она запрыгнула прямо на тюк за его спиной и уселась там. Старуха казалась худой, как палка, но весила больше самой толстой деревенской девки. Ноги у молодого человека подкашивались, все мышцы дрожали от усилия и горели от боли, но каждый раз, когда он пытался остановиться на секунду, старуха хлестала его пучком жгучей крапивы. Он стонал, всхлипывал, но продолжал идти, и когда уже уверился, что сейчас рухнет, тропинка повернула, а за поворотом показался дом старухи.

Когда гуси увидели ее, они вытянули шеи, расправили крылья и с гоготом побежали к ней. За ними шла еще одна старуха с палкой в руках. Она была такой же старой, как и первая, но больше и сильнее, а лицо имела тупое и безобразное.

– Где ты была, мама? – спросила она. – Тебя не было так долго, что я уж думала, с тобой что-то приключилось.