Хозяин собаки Кэмерон Брюс
– Мы договаривались, – продолжала Калли, – что через несколько лет я сделаюсь Старейшиной – с твоей помощью меня изберут наверняка. Но к чему менять Старейшину, когда ты еще полна сил? Вот что я предлагаю. Я не пойду в Старейшины. Ты останешься при своем. Все будет как раньше.
– И тогда проклятый ребенок…
Калли пропустила ее слова мимо ушей.
– И тогда на третье лето мой ребенок получит имя. Выучится ремеслу. Он мог бы помогать Харди. И жизнь потечет, как прежде.
– Потечет, как прежде, – передразнила ее Альби, ухмыляясь. – Ты так легко отказываешься от роли Старейшины, словно она была тебе обеспечена! Ты захотела оставить ребенка, и я позволила, потому что знала: вскоре все увидят, что он проклят и что ты поставила какого-то калеку выше общего блага. Если бы ты не спорила, то и проклятие бы как рукой сняло, и Старейшиной бы тебя избрали. Я не слепая, я вижу тебя насквозь. Но ты выбрала его, мерзкого уродца, и навсегда закрыла себе дорогу на вершину совета!
– Он не мерзкий и не уродец! – в сердцах вскричала Калли.
– Думаешь, через три года Сородичи полюбят твоего выкормыша? Зря надеешься! Он будет ходячим напоминанием о страшных несчастьях. Его возненавидят. На какую жизнь ты его обрекаешь?
Калли закусила губу.
– Пока он жив, – продолжала Альби с ухмылкой, – я буду оставаться Старейшиной и при каждом удобном случае требовать его смерти. Ты, конечно, станешь его выгораживать, девчонка из мглы и сумрака, и чем чаще, тем больше времени будет у меня оставаться. Этот сосунок – проклятие для Сородичей, но для меня он – подарок судьбы.
Калли оставила Старейшину у костра и направилась прямиком к Рене, которая широко распахнутыми глазами следила за ее приближением.
– Рене, – без околичностей спросила у нее Калли, – почему Альби решила заранее увести нас на зимовье? Откуда ей стало известно про наши планы?
Ответ ясно читался на лице Рене, исказившемся от страха.
– Калли… – промямлила Рене.
Калли вскинула руку.
– Ответь мне только на один вопрос. Ты все еще докладываешь ей обо всем, что я говорю?
– Нет! – с болью в голосе вскричала Рене. – Я не знаю, почему… О, Калли! Я всю жизнь хотела иметь семью. Я даже родителей своих не помню. И никому на совете не было до меня дела!
– А теперь ты помолвлена с Никсом. Ты оказала Альби услугу, и она отплатила тем же, – закончила за нее Калли. Рене повесила голову.
– Я тебя не виню, – продолжала Калли. – Ты права. Мы были заняты собой, и никому не было дела до тебя. Но теперь я могу рассчитывать на твою помощь? Через три года, когда мой сын получит имя, Альби выпустит когти. Я должна быть готова к этому. Могу я положиться на тебя?
– Да, Калли, – ответила Рене, сверкнув глазами, – можешь.
Калли обняла подругу и повернулась, чтобы уйти.
– Калли, – позвала Рене. – Я вспомнила еще кое-что. Это секрет, но тебе я скажу.
Год седьмой
Со дня, когда Деникс впервые отправилась на охоту, прошло три года. За это время Деникс изменилась, и хотя она по-прежнему оставалась стройной и гибкой, ее бедра слегка раздались вширь, а грудь заметно округлилась.
Впрочем, Деникс вела себя не по-женски. Одевалась она, как и все охотники, летом – в легкие шкуры, а зимой куталась в теплый лисий мех. Брошенное ею копье било без промаха. В любую погоду Деникс носила накидку, под широкими складками которой прятала свою грудь.
Сайлекс поощрял наклонности Деникс и обращался с ней как с остальными охотниками, хотя нередко выделял ее среди прочих. И сейчас они вдвоем бежали рука об руку, придерживая обвязанный кожаными лямками сочный кусок сохатины – подношение для волчицы, покровительницы племени.
– Она вон там, – шепнул Сайлекс девушке. – Видишь?
Деникс невольно пригнулась, но, увидев, что Сайлекс держится прямо, тоже выпрямилась и покраснела.
– Вижу.
Волчица с белым пятном в виде ладони не спускала с них глаз.
– Весной она вновь принесла волчат, но уже отлучила их от себя. Видишь, соски еще набухшие?
– Ага. А теперь что делать? – спросила Деникс.
– Подойдем поближе, – ответил Сайлекс.
Деникс бросила на него изумленный взгляд, однако беспрекословно повиновалась.
– Ты выглядишь здоровой, – начал Сайлекс. – И снова дала приплод.
Волчица, не двигаясь, наблюдала, как люди подходят ближе. Чресла женщины издавали слабый запах крови, и от нее разило страхом, но на лице было то же выражение, что и на лице мужчины, который все эти годы подкармливал волчицу: приподнятые брови, приоткрытый рот, обнажающий краешек передних зубов.
Сайлекс почтительно остановился в десяти шагах от зверя.
– Ты пришла одна, – обратился он к волчице, – но я видел твоих двухлеток. Я узнал их по отметине на лбу.
Волчица насторожилась, когда люди стали возиться с кожаными лямками, высвобождая оковалок. Кусок сохатины упал прямо перед ней. Волчица обнюхала его и подняла глаза.
– Она благодарит нас, – пояснил Сайлекс. Деникс не отрывала от волчицы взгляда. Сайлекс не сдержал улыбки. – Знаю-знаю. Я сам всякий раз поражаюсь.
Он с наслаждением вдохнул прохладный летний воздух. Его распирало от ликования. Деникс улыбнулась ему в ответ, и Сайлекс понял, что она разделяет его восторг.
В лагере им навстречу вышла Фиа, скрестив руки на груди.
– Нам самим есть нечего, а ты носишь еду волкам, – упрекнула она мужа.
Вжав голову в плечи, Деникс прошмыгнула мимо Фиа, которая окинула ее ледяным взглядом.
– Муж мой, – сказала Фиа, когда Сайлекс попытался проделать то же самое, – тебя и Деникс долго не было.
Сайлекс был голоден и с тоской поглядывал в сторону костра, вокруг которого сидели охотники, угощаясь жареным мясом и сушеными ягодами.
– Волчица была в той стороне, где я и предполагал, но у нее волчата, и она, вероятно, не хотела отходить далеко от логова. Поэтому нам пришлось зайти дальше, чем обычно, – объяснил он.
– А ты не думал, что скажут люди, когда увидят, что мой муж на все утро уходит с молодой девушкой неизвестно куда? – кипятилась Фиа. Ее лицо побагровело.
Сайлекс оторопел.
– С Деникс? – Он вновь глянул на собравшихся вокруг костра охотников. Теперь в племени появилось множество детей, и женщины больше не охотились, за исключением Фиа и Деникс, которая для Сайлекса была все равно что мужчина.
– Да. Деникс, – повторила Фиа, храня каменное выражение лица.
Сайлекс вздохнул. У Фиа дважды был выкидыш, оба раза во время охоты. После второго выкидыша Фиа утратила былую жизнерадостность. Она оставалась такой же темпераментной, как и раньше, но теперь это проявлялось в виде вспышек гнева.
– Я ни о чем таком не подумал. Извини, – ответил Сайлекс.
– Отец! – В объятия Сайлекса влетел Крэгг – мальчик лет пяти, оставшийся сиротой после того, как Дуро, в числе прочих мужчин, увел его отца сражаться с Ордой. Сайлекс заменил мальчику отца, а Ови заботилась о нем, как родная мать. – Ты видел волчицу?
Сайлекс, обрадованный тем, что неприятный разговор можно не продолжать, подхватил ребенка на руки.
– Видел, да, – с улыбкой ответил он и повернулся к Фиа, но та уже ушла.
– А льва видел?
– Не видел. Я не хочу видеть льва, Крэгг.
– А я хочу.
Сайлекс растроганно посмотрел на приемного сына.
– Отец, когда я бросаю копье и оно пролетает мимо цели, почему оно падает на землю? Почему не летит дальше, пока не пронзит зверя или не воткнется в дерево?
Сайлекс поразмыслил над его вопросом, пока они шли к костру.
– Так волк гонится за молодым оленем, – наконец сказал он. – Если волк не в силах нагнать его, он прекращает погоню и ложится отдохнуть. Когда копье промахивается, оно делает то же самое – ложится на землю, чтобы отдохнуть и с новыми силами вступить в бой.
Крэгг кивнул, задумчиво оглядывая свое копье.
– Сородичи! – донесся до них чей-то шепот. – Вон там!
Все члены племени, как один, бросились на землю. Сайлекс взглянул туда, куда указывал его соплеменник: в двухстах шагах от них шел нестройный отряд Сородичей, всего около пятнадцати мужчин. Они были вооружены копьями и настороженно замерли, уставившись на Сайлекса.
– Что вам нужно на нашем берегу реки, Сородичи? – негромко спросил Сайлекс, прекрасно зная ответ. На редкость прохладное лето выдалось еще и необычайно засушливым, вся дичь ушла. Даже издалека было заметно, что Сородичи голодают.
Сайлексу и его охотникам ничего не стоило спастись бегством – Волколюди быстроноги и выносливы, в отличие от неуклюжих Сородичей. Но с ними был Крэгг – мальчика придется нести на руках.
Охотники в ужасе переглянулись.
– Бояться нечего, – одернул их Сайлекс. Он кривил душой: им действительно грозила опасность, однако сейчас не стоило подбрасывать сушняка в огонь. Не спуская глаз с оцепеневших Сородичей, он подошел к своим людям, притаившимся в траве. – Хватаем еду, оружие и Крэгга и бежим вверх по течению. Они отстанут на полпути, – скомандовал он, не теряя самообладания.
– Они совсем близко, – выдохнул один из охотников.
– Спокойно, – ответил Сайлекс. – Пока все хорошо.
– Я их отвлеку, – выпалила Деникс. Сайлекс перевел на нее взгляд, но не успел он раскрыть рта, как Деникс выскочила из укрытия и помчалась прямо на Сородичей, потрясая копьем.
– Деникс! Вернись! – отчаянно прокричал Сайлекс.
28
Собак вырос стройным, не по возрасту высоким мальчиком; младший брат был его полной противоположностью: приземистый, широкий в кости, плотно сбитый, с хорошо развитыми мускулами на здоровой ноге, как будто злые духи, покалечившие ему одну ногу, передали всю ее силу другой.
Близилось время давать имена детям, достигшим трехлетнего возраста, и слагать легенду о каждом из них. Сородичи дожидались возвращения охотников, чтобы потом всем вместе собраться вокруг главного костра и праздновать обряд наречения, едва ли не более радостный и торжественный, чем зимние свадьбы.
Наконец охотники вернулись. Жены встречали мужей улыбками и вздохами облегчения, но Пэллок, войдя в лагерь, даже не посмотрел в сторону Калли. С тех пор как он переселился на мужскую сторону лагеря и стал спать там, во всем племени царила напряженная атмосфера. С того дня, когда он насильно взял свою жену, прошло три года, и с тех пор он ни разу не прикоснулся к ней и не заговорил. Иногда Собак навещал его, но всегда возвращался обиженный и надутый: отец отвергал и его.
Никогда среди Сородичей не случалось, чтобы мужчина добровольно покинул постель молодой здоровой жены, однако из-за происков Альби женщинам не удалось обсудить, стоит ли вмешиваться в это дело.
– Вот-вот вернутся охотники, – сказала Калли, обращаясь к Белле. – Надеюсь, им повезло, и у нас будет мясо!
– Моему сыну опять плохо, – хмуро проговорила Белла.
Калли с сочувствием кивнула. В младенчестве сын Беллы вяло сосал грудь и разрывался от крика по ночам, а минувшая зима выдалась для него особенно тяжелой. Малыша часто рвало, а недавно он оступился и набил себе под глазом синяк, который не сходил все лето.
– Ему лучше? – заботливо осведомилась Калли.
– Я уже с ног сбилась, – ответила Белла, устало отирая лоб.
Калли подыскивала слова.
– Твоя мать, должно быть, очень волнуется перед церемонией.
Дел у Адор было невпроворот: как самой старой женщине в роду, ей предстояло подобрать имена для троих внуков – сына Беллы, сына Вента и дочери Марса.
Имя для сына Калли, разумеется, тоже будет выбирать самая пожилая женщина в семье – Альби.
«Я буду требовать его смерти при каждом удобном случае», – вспомнилось Калли.
Прошло три года, Альби, казалось, забыла о своей угрозе, и женщины привыкли к шаткому перемирию, которое установилось между Калли и ее свекровью. Но Калли знала: Альби выжидает подходящий момент, чтобы напомнить Сородичам о «проклятии» и прижать к ногтю совет женщин, порядком уставших от деспотичного и капризного нрава Старейшины. В этом году во главе совета должна стать Калли, – все племя знало о сделке, заключенной между Альби и ее невесткой.
Альби, разумеется, не допустит голосования. На что она готова ради того, чтобы сохранить свое положение? И сработает ли план Калли?
Помертвевшие охотники в ужасе смотрели, как Деникс ринулась навстречу Сородичам.
– Бежим! – рявкнул Сайлекс, выводя мужчин из оцепенения. Он подхватил Крэгга на руки, и они пустились наутек. Сзади донеслись крики – Сородичи готовились отразить нападение разъяренного, как им казалось, иноплеменника. Сайлекс бросил взгляд через плечо: Деникс метнула в Сородичей копье.
Копье не долетело до Сородичей, но вывело их из замешательства, и Сородичи бросились в погоню за Деникс. Сайлекс перешел на бег трусцой. В таком темпе Волколюди могли бежать полдня, если не больше.
– Мы оторвались, – сказал он, обернувшись к своим людям.
Отряд Сородичей возглавлял высокий мужчина. Сайлекс узнал его: это был тот самый человек, который едва не убил его у ручья лет пять назад. Теперь он намеревался проткнуть копьем Деникс.
Однажды я убью тебя, Сородич, поклялся Сайлекс.
Он следил за удаляющейся Деникс, втайне гордясь ее прыткостью.
Ей поистине не было равных среди членов племени. Глупые Сородичи так и не поняли, что она нарочно подпускает их поближе, чтобы увести подальше. Когда отряд во главе с Сайлексом скроется из виду, Деникс припустит во все лопатки, а Сородичи выбьются из сил и отстанут.
На ее месте он поступил бы так же. Беспокоило лишь одно: Деникс уводила Сородичей в ту сторону, где они оставили волчицу.
Сытая волчица лениво дремала, греясь на солнышке недалеко от того места, где повстречала накормивших ее людей. Пятеро волчат остались в логове под бдительным присмотром Спутника. Благодаря людям волчица сможет накормить своих малышей, и вскоре они достаточно окрепнут, чтобы вместе с родителями вернуться в стаю, которую возглавляли она и Спутник.
Услышав звуки погони, волчица вскочила. Мимо нее пронеслась та самая женщина, которую она видела сегодня утром. За нею гурьбой гнались мужчины, потрясая длинными палками. И все они неслись туда, где стояла волчица.
Первым ее побуждением было броситься наутек, и все-таки она застыла как вкопанная, зачарованная зрелищем странной погони. До нее долетал запах людей и их натужное дыхание, хотя ветер дул в другую сторону.
Подпустив женщину поближе, волчица бросилась бежать, но не прочь от нее, а наоборот, ринулась ей наперерез. Выпрыгнув из высокой травы прямо женщине под ноги и услыхав, как та ахнула от неожиданности, волчица помчалась рядом. Ее переполняла радость; на миг ей даже показалось, будто она снова мчится бок о бок со Спутником, как в дни своей юности. Бежать наперегонки с человеком было весело.
Деникс едва не споткнулась, увидев рядом с собой волчицу, бежавшую с той же скоростью. От изумления Деникс забыла о погоне и залюбовалась роскошным густым мехом животного и мощным хвостом, рубящим воздух. Деникс бежала вместе с волчицей!
Вскоре зверь, бросив через плечо лукавый взгляд, стремительно умчался вперед и пропал из виду.
Деникс торопливо оглянулась: Сородичи выбивались из сил, однако они почти нагнали ее, и теперь бежали на расстоянии полета копья. Деникс решила последовать примеру волчицы и припустила во весь дух. Сайлекс и остальные, должно быть, уже далеко. Ей удалось перехитрить врагов.
Деникс мчалась без оглядки. Сородичи наверняка давно остались позади: никому не под силу нагнать бегуна из племени Волколюдей.
Она, Деникс, бежала бок о бок с великой волчицей!.. Даже Сайлекс не сразу поверил ей, когда она обо всем рассказала.
Всякий раз, лежа рядом с Фиа, Сайлекс крепко прижимал ее к себе, не в силах поверить, что эта роскошная женщина – его жена. Его руки дрожали, когда он гладил ее лицо и грудь, остро ощущая тепло ее кожи. Он смотрел на нее и не мог наглядеться – так она была прекрасна. Особенно теперь, когда носила его ребенка.
– Какое чудесное завершение дня, – смеясь, заметила Фиа.
Она перекатилась на бок и приподнялась на локте, опершись головой на руку. Сайлекс тоже улегся на бок лицом к ней. В такие моменты они беседовали о самом сокровенном.
– Как ты думаешь, почему волчица выскочила навстречу Деникс? – спросила Фиа.
Сайлекс не ожидал такого вопроса. Ему казалось, что Фиа нет никакого дела до встречи Деникс с волчицей, хотя об этом толковало все племя.
– Не знаю. Надеюсь, это добрый знак.
– Может, волчица хотела нам сказать что-то насчет выбора пути?
Сайлексу понравилась ее мысль.
– Пути? Что мы не должны с него сворачивать?
– Или наоборот.
– Ты так думаешь?
– Ты перестал брать женщин на охоту, – заметила Фиа.
– У них теперь есть маленькие дети. И почти все – мальчики.
По мнению Сайлекса, это подтверждало правильность его решений.
– Среди нас есть и незамужние девушки, у которых нет детей.
– Когда я стал брать на охоту женщин, у нас не было другого выбора, – возразил Сайлекс. – С тех пор прошло три года, и многое изменилось.
– А теперь, когда мы стали жить по-прежнему, волчица появляется как раз в тот момент, когда Деникс бежит от Сородичей, которые тоже запрещают своим женщинам охотиться. Волчица велит нам бежать от обычаев Сородичей.
Сайлекс поразился ее неожиданным выводам.
– Мне бы такое и в голову не пришло, – пробормотал он.
– Значит, решено. Незамужние женщины снова будут охотиться вместе с мужчинами. С этого же дня, – подытожила Фиа.
Сайлекс наморщил лоб.
– С этого же дня? – в недоумении переспросил он.
Фиа вздохнула.
– Я тоже должна жить по-другому.
– О чем ты говоришь? – в тревоге прошептал Сайлекс.
– Не делай такое лицо, муж! – рассмеялась Фиа. – Ты решил, что я устала от тебя? Теперь, когда я ношу нашего ребенка? Я всего лишь хочу сказать, что дважды у меня был выкидыш, и оба раза во время охоты. Сейчас все должно быть иначе.
– Разумеется, – кивнул Сайлекс, который сам не раз предлагал жене оставаться в лагере.
– И Деникс. Ей охотиться не надо.
– Почему? – удивился Сайлекс.
– Разве не ясно, что волчица неспроста передала нам послание через нее, а не через тебя? Деникс тоже должна изменить свою жизнь. Она поможет Бракху оберегать женщин и детей.
Сайлексу не хотелось терять одного из лучших своих охотников.
– Не думаю, что… – начал он, но Фиа не дала ему договорить.
– Сайлекс! – прикрикнула она на него, сверкнув глазами.
– Я лишь пытаюсь понять, – попытался возразить Сайлекс.
Фиа вздохнула, и ее лицо смягчилось.
– Ты не видишь, как она смотрит на тебя.
– Кто? Деникс? – опешил Сайлекс.
– Она смирилась с тем, что ты женат, но сердцу не прикажешь. Я не хочу, чтобы она оставалась с тобой наедине. Другие женщины меня не волнуют – они все боятся моего гнева.
– Ты ошибаешься, – покачал головой Сайлекс.
– Ох, муж мой, – с сочувственной улыбкой проговорила Фиа, – такой мудрый и проницательный, а дальше своего носа не видишь.
Вопреки ожиданиям племени, охотники вернулись со скромной добычей, однако голод Сородичам больше не грозил, и они с радостью собрались в центре лагеря на церемонию наречения детей.
Первой взяла слово Адор. Свою маленькую внучку она нарекла Фелка Новус – «та, которой сопутствует удача»: куда бы ни пошла девочка, говорилось в ее легенде, она всюду находила спелые ягоды и прекрасные цветы. Получив имя, малышка запрыгала от радости, размахивая ручонками. Сородичи дружно рассмеялись и громко захлопали в ладоши.
Затем настал черед сына Урса и Беллы. В легенде, рассказанной Адор, говорилось о болезненном и неуклюжем мальчике, который к трем годам оправился от множества хворей и теперь вырастет мужчиной с завидным здоровьем. Салюс Маскулус. Малыш торжествующе поднял кулачки вверх.
Сын Вента получил имя Маркус Трудо – за то, что всегда и везде хотел идти в первых рядах, куда бы ни направлялось племя. В подражание двоюродному брату и сестре, он тоже запрыгал и замахал ручками.
Следующим имя получил мальчик, который будет непобедим в бою, – Виктор. Он потряс кулачками и с важным видом прошелся вокруг костра. Сородичи дружно расхохотались, хлопая себя по коленям. Калли радовалась едва ли не больше всех. Все шло хорошо. Все были счастливы.
Подошла очередь младшего сына Калли.
Альби встала, дожидаясь тишины.
29
Схватки у Фиа начались пугающе рано. Женщины развели рядом костер, чтобы Фиа было теплее, и без устали хлопотали вокруг нее. Сайлекс и Бракх сидели поодаль у небольшого костерка и задумчиво жевали, хотя кусок не лез в горло.
Бракх, отец двоих детей, по себе знал, что успокаивать Сайлекса – напрасный труд. Когда жена рожает, муж всегда чувствует себя слабым и беспомощным.
Фиа испустила истошный вопль, и лицо у Сайлекса посерело. Он вскочил. Бракх тоже поднялся на ноги и положил руку ему на плечо.
– Постой. Это значит, что скоро появится ребенок.
Сайлекс смотрел на Бракха остекленевшим взглядом.
– Фиа мне дороже всего. Не надо мне никакого ребенка, мне нужна моя жена!
– Присядь, Сайлекс.
Сайлекс кивнул и сел у костра. Раздался еще один вопль, потом еще и еще. Сайлекса передернуло.
Бракх внутренне содрогнулся. Он знал, что после долгого томительного ожидания роженица пронзительно кричит, потом раздаются торжествующие крики женщин, а потом отца приглашают к жене и новорожденному. Однако крики роженицы стихли, и воцарилась мертвая тишина. Бракх дважды подбрасывал хворост в костер. Радостных вестей все не было.
Сайлекс невидящим взором смотрел в огонь, горестно скривив рот. Бракх несколько раз ободряюще хлопал друга по плечу, но Сайлекс даже не шелохнулся.
– Сайлекс, – раздался голос Ови.
Она наклонилась к брату, ее губы дрожали. Сайлекс, пошатываясь, встал. В его глазах мелькнул ужас.
– Не может быть, Ови, – прошептал он.
– Пойдем, Сайлекс. Тебе нужно увидеться с женой. Прямо сейчас.
– Ребенок… – начал Сайлекс, но Ови перебила его.
– Тебе нужно увидеться с женой, Сайлекс. Не теряй времени.
Альби дожидалась, когда воцарится полная тишина. Это было в ее духе – довести ситуацию до высшего напряжения и смаковать момент.
– В мире много добра, – возвестила наконец Альби. – Стада лосей и оленей. Дожди, благодаря которым у нас есть мясо зимой. Травы, ягоды, солнце. Благие духи кормят нас и согревают.
Но у нас есть и враги. Волк, медведь и лев. Холод и снег, которые губят нас, тьма, что окутывает нас по ночам, оцепенение смерти. Мы не должны вслух говорить о злых силах, что кроются за всем этим.
Среди соплеменников пробежал шепоток – сейчас Альби сама говорила о них.
– Мы, Сородичи, избраны стоять между силами добра и силами зла, – упоенно продолжала Альби. – Мы с благодарностью принимаем покровительство добрых сил и отгоняем мрак светом своих костров. Мы прислушиваемся к силам, что выводят охотников на зверя, а женщин – к ягодам и съедобным кореньям. Мы видим и понимаем их знаки. Вот почему мы лучше других племен.
Сородичи жадно слушали, ловя каждое слово.
– Мы ни в коем случае – никогда, слышите? – не должны закрывать глаза на знаки, которые дают нам духи, – продолжала Альби, вскинув мясистый палец и переводя взгляд с одного внимательного лица на другое. – Иначе нас ждут страшные несчастья.
В толпе закивали.
– Нам дан знак. Знак тьмы. Холода. Немощи. Проклятие послано в виде ребенка. Ребенка с кривой ногой. Вот его легенда, а его имя отныне – «калека, несущий Сородичам горе и слезы, который должен быть убит ради общего блага». Омен Морбидус. Мор.
В наступившей тишине Калли громко ахнула и зарыдала в голос.
Ее сынишка, ожидавший, как и другие дети, своего радостного часа, неуверенно поднялся и сделал шаг к Альби, но та делано шарахнулась от малыша, как от дикого зверя. Не понимая, что происходит, малыш повернулся к сидящим вокруг костра Сородичам и робко поднял ручку.
Калли просчиталась. Она не ожидала, что Альби раскинет сети во время церемонии наречения.
– Мор, – всхлипнула Калли, выбравшись из толпы и подбежав к сыну. – Тебя будут звать Мор, – хрипло прошептала она, встав перед малышом на одно колено. – Это хорошее имя.
Она взяла сына на руки, встала и, обращаясь к племени, твердо произнесла:
– Мор. Моего сына зовут Мор.
Женщины расступились, избегая встречаться с ним взглядом. Сайлекс бросился к жене и сжал ее руку – вялую и похолодевшую. Глаза Фиа смотрели в пустоту, она прерывисто дышала, приоткрыв губы. Шкуры, на которых она лежала, были залиты кровью.
– Фиа, – выдохнул Сайлекс, бросив обезумевший взгляд на женщин. – Почему столько крови? Так и надо?
Ему в голову вдруг пришла дикая мысль, от которой перехватило дыхание: он наказан, наказан за то, что нарушил предсмертную волю отца!
Не может быть. Потерять Фиа? Как он будет жить без нее?
Женщины скорбно молчали.
– Фиа! – в отчаянье воскликнул Сайлекс.
Фиа моргнула, приходя в сознание, и отыскала глазами мужа.
– Сайлекс, – шепнула она, облизав пересохшие губы. Хрип, вырвавшийся из горла, не дал ей договорить. Ее глаза закатились, спина изогнулась дугой, а рука судорожно вцепилась в руку Сайлекса. Как будто чьи-то хищные челюсти терзали Фиа изнутри, не давая ей вздохнуть.
– Нет, нет! – простонал Сайлекс, утирая слезы. – Любовь моя, не уходи, пожалуйста!
Взгляд Фиа прояснился.
– Сайлекс, – прошептала она, глядя мужу в глаза, – обещай мне.
– Пожалуйста, – лепетал Сайлекс, – не покидай меня.
– Послушай. – Силы на миг вернулись к ней, взгляд вновь обрел ясность. Сайлекс склонился над женой. – Пообещай, что женишься на Ови. Воспитайте Крэгга и Тока как своих детей. Если у вас родится девочка, назовите ее Фиа. Пообещай мне.
Читать бесплатно другие книги:
