Хозяин собаки Кэмерон Брюс
Он прижимал к себе возлюбленную за плечи, щекоча бородой ее щеки.
– Однажды, когда я был еще мальчиком, охотники целых шесть раз возвращались с пустыми руками, – рассказывал Сайлекс. – Я умирал с голоду. Наконец они набрели на стаю жирных гусей, которые не могли летать, и набили их столько, сколько смогли унести. Мы их зажарили и тут же умяли, обжигая себе губы. Помню, я ел в три горла и не мог оторваться, не мог утолить голод. Вот и сейчас я чувствую то же самое, когда встречаюсь с тобой.
Деникс улыбнулась в ответ.
– Так значит, я для тебя толстый жирный гусь?
Сайлекс рассмеялся.
– Да. Твои поцелуи такие же обжигающие. И я так же не могу ими насытиться. – Он провел пальцем по губам Деникс.
Они отстранились друг от друга, чувствуя, как их обволакивает холодный воздух. Сайлекс потянулся за одеждами.
– Скажи мне, – вполголоса проговорила Деникс, – нам обязательно надо скрываться от остальных? Это так для тебя важно?
Сайлекс серьезно взглянул на нее.
– Ты уже спрашивала, и я ответил тебе. Да, это важно. Я потратил много времени и сил, чтобы люди уважали брачные клятвы. Если о нас узнают, я буду выглядеть лицемером.
– И что тогда? Кто с тебя будет спрашивать? Ты все равно останешься вожаком.
Сайлекс вздохнул.
– Нам есть чему радоваться, но племя все еще малочисленно. Не все из детей доживут до того возраста, когда смогут охотиться. Если я потеряю доверие людей, племя будет обречено на гибель. Стая должна идти за вожаком, а когда он одряхлеет и постареет, ему на смену должен прийти другой, иначе стая распадется. Крэгг еще не готов занять мое место, а другой замены себе я не вижу. Разве что ты.
– Что-что? – изумленно переспросила Деникс.
– Тебе по-прежнему нет равных среди охотников. Если со мной что-нибудь случится, ты возглавишь племя.
– Ты, кажется, не шутишь, – поразилась Деникс.
– Нет, не шучу.
– Ты всегда видел во мне то, чего не видели другие. Это одна из причин, почему я так тебя люблю.
Сайлекс провел рукой по ее волосам.
– И я люблю тебя.
Деникс помрачнела.
– Но если ты утверждаешь, что люди, узнав о нас, отвернутся от тебя, то не последуют и за мной.
– Верно. – Сайлекс вгляделся в ее лицо. – К чему ты ведешь, Деникс? У меня ощущение, будто ты ходишь вокруг да около, но никак не решишься.
– У меня давно не было регулярных кровотечений, Сайлекс. Мне кажется, я ношу твоего ребенка.
Собака настолько привыкла к звукам, которыми Мор подзывал ее, что в своем сознании она тоже была – Собака.
Ей очень не нравилось, когда человек набрасывал себе на плечи львиную шкуру. Собака давно привыкла к тому, что он то надевает, то снимает звериные шкуры, и это больше не ставило ее в тупик. Иногда человек ходил в них днями напролет. Но львиная шкура не внушала ей доверия. Ее запах, усиливавшийся, когда человек носил шкуру на себе, будоражил Собаку. Ходить на веревке Собаке тоже не нравилось. Правда, в последнее время она все больше бегала на воле, играя в игру: если она догадывалась, чего хочет от нее хозяин, то получала угощение – кусочек мяса. А когда хозяин вел ее на веревке, они почти не играли.
Ласку и одобрение хозяина Собака ценила даже больше, чем угощение. Когда он гладил ее, она жмурилась от удовольствия и подставляла ему лоб и спину.
– Сегодня я хочу навестить свое племя, увидеть Сородичей, – сказал Мор однажды. – Пока они еще не ушли на юг, попробую убедить их, что я им не враг.
Он отвалил глыбу, закрывавшую вход, и они выбрались наружу, жмурясь от восходящего солнца.
Человек нес в руке толстую сучковатую палку с примотанным к ней камнем.
– Я войду в их лагерь так, словно я из другого племени, и предложу обменять вот этот кусок вяленой оленины на орехи. – Он хлопнул рукой по котомке, и Собака услышала знакомый дразнящий запах. – Они посмотрят на львиную шкуру, на мясо, которое я принес, и увидят, что я – мужчина. Мужчина, у которого есть собственный волк. Правда, сегодня я им тебя не покажу. Побуду там недолго. Пусть знают, что я и без них проживу. Пусть поймут, как они ошиблись. Я потребую, чтобы мне дали увидеться с матерью. И с Лирой. Потом я приду еще раз, и еще, и вскоре примут меня обратно. Я больше не буду изгоем.
Легко затрусив рядом с человеком, Собака ловила запахи животных, которые побывали здесь. Свежее дыхание ручья то усиливалось, то ослабевало, но никогда не пропадало насовсем. Когда Собака подбежала к воде, чтобы напиться, человек не стал ее торопить, и Собаке захотелось останавливаться у воды почаще, чтобы вновь ощутить его заботу.
К полудню Собаке показалось, что хозяин чем-то обеспокоен.
– Почему нет дыма? Неужели мы с тобой заблудились? – Человек задрал голову и взглянул на небо. – Уходить на зимовье еще рано.
Они вышли на поляну, где на земле чернели кострища, а в воздухе пахло людьми.
– Нет! – в отчаянье вскричал человек. Собака нервно зевнула и высунула язык, не понимая, что могло так расстроить хозяина. – Они ушли… Теперь мы с тобой остались совсем одни.
Сайлекс проснулся на рассвете, и его первая мысль была о Деникс и их ребенке. Талия Деникс начинала округляться. Придется во всем признаться Ови.
Он зевнул. Ночью сквозь сон он слышал, как вернулись его сыновья – они три дня наблюдали за волчьей стаей. Ожидалось, что волчица с белой отметиной приведет в стаю своих щенков, и Сайлексу не терпелось узнать, что удалось рассмотреть юношам.
Крэгг и Ток сидели у костра, хмурые, чем-то озабоченные.
– В стае какие-то перемены? – с тревогой в голосе спросил Сайлекс.
Юноши переглянулись.
– Отец, – начал Крэгг, – мы видели нечто ужасное.
Сайлекс присел рядом. В утренних сумерках на лицах его сыновей плясали отблески костра.
– Рассказывайте.
– Мы видели человека. Из Сородичей. У него в плену волчица.
Сайлекс в недоумении наморщил лоб.
– В плену? То есть как это?
– Волчица ходит на веревке, другой конец которой Сородич держит в руке, – ответил Крэгг.
– На веревке? – в изумлении переспросил Сайлекс. – Как веревка может помочь ему спастись?
– Веревка обвязана вокруг шеи волчицы. Наверное, это мешает ей дышать, – вслух рассуждал Крэгг. – Непонятно, почему волчица до сих пор не растерзала своего мучителя.
– Мы следили за ними три дня, – прибавил Ток.
Сайлекс окаменел. Его лицо выражало глубочайшее смятение.
– Просто омерзительно – держать волчицу в плену! – в сердцах воскликнул Крэгг.
– Отец, а может быть, этот человек тоже волк? – спросил Ток.
Крэгг нетерпеливо замотал головой.
– Ток, я тебе уже говорил, – не может быть. Наверное, он злой дух в людском обличье.
– И что ты предлагаешь? – уважительно спросил брата Ток.
– Положить этому конец, – твердо ответил Крэгг.
– Все это действительно странно, – согласился Ток, – но, по-моему, брат, нам лучше не вмешиваться.
Они посмотрели на отца. Сайлекс задумчиво потер подбородок.
– Волчица в плену у человека, – пробормотал он. – Не верю своим ушам. Может, вам показалось?
– Тот человек сильно хромает на одну ногу, – добавил Ток.
У Сайлекса перехватило дыхание.
– Правда?
К удивлению юношей, он не на шутку встревожился.
– Конечно, правда, отец, – закивали оба.
– Одинокий человек с увечной ногой держит в плену волчицу, – мрачно подытожил Сайлекс. Ему вспомнилась хромая гиена на опушке, и все встало на свои места. – Вы сможете выследить его?
– Запросто, – с готовностью ответил Крэгг.
– Тогда мы должны отыскать негодяя, убить его и освободить волчицу, – решил Сайлекс. – Ничего больше нам не остается.
С первыми проблесками рассвета Сородичи отправлялись в путь. Впереди шли вооруженные мужчины, за ними тянулись женщины и дети, включая мальчиков, не достигших четырнадцати лет. Поэтому Валид был немало удивлен, когда к нему подбежал запыхавшийся Магнус, его младший сын, место которого было рядом с матерью. Солнце уже стояло высоко, и Сородичи замедлили шаги в предвкушении обеда.
– Отец, – выпалил Магнус, с трудом переводя дыхание.
– Погоди, сын, отдышись. Что случилось?
– Мать велела передать тебе, что не может найти Лиру. И твоя котомка с едой куда-то подевалась. Мать не знает, чем нас кормить.
– Что ты такое говоришь? Где Лира?
– Понятия не имею. Меня мать прислала. Велела сказать тебе, что не может найти Лиру и что нам нечего есть.
К ним подошел Урс.
– Почему мальчик выбежал вперед? – строго осведомился он у Валида.
Тот пожал плечами.
– Вроде как Лира опять избегает Сайди, а та, в свою очередь, потеряла котомку с едой.
– Для девушки ее возраста ссориться с матерью – обычное дело, – с улыбкой заметил Урс.
– Особенно в нашей семье, – грустно согласился Валид.
– Может, Лира нарочно спрятала еду, чтобы позлить мать?
– Нет, это на нее не похоже, – покачал головой Валид и обернулся к сыну. – Лира знает, как не попадаться матери на глаза. Собери друзей, вместе вы легко ее найдете. Я уверен, она прячется где-то там. – Валид махнул рукой в сторону негустой рощи. – Кто первым ее найдет, тому я подарю волчий зуб!
– Ладно, отец. Мы еще раз хорошенько поищем.
Магнус повернулся, чтобы убежать, но Валид схватил его за руку.
– Постой. Вы уже ее искали?
– Да, отец. Все утро.
Урс и Валид переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели назад, на север.
– Неужели она сбежала? – прошептал Валид.
55
Калли присела рядом с Сайди и взяла ее за руку. Слух о том, что Лира сбежала, разнесся по всему племени, и столпившиеся вокруг Сородичи с любопытством наблюдали, как Валид и его сыновья – Лиго и Магнус – собираются на поиски. В глазах Валида сверкала угрюмая решимость.
– Валид, – сказал Урс. – Тебе нельзя уходить. Надо идти на юг.
– Я должен ее найти, – ответил Валид, помотав головой.
Урс злобно зыркнул на непрошеных зрителей.
– Ну, чего собрались! – рявкнул он, и люди поспешно разошлись. Разбившись на группки, они принялись за еду, время от времени бросая косые взгляды на своих вожаков.
К Урсу подбежал Грат.
– Мне только что сказали, – выдохнул он.
– Мы уходим, – заявил Валид.
– Я с вами, – сказал Грат.
– Нет, ты останешься здесь, – ледяным тоном велел ему Урс. – Валид, я не могу этого допустить.
– Пожалуйста, Валид, не оставляй меня одну! – взмолилась Сайди.
– Наша дочь пропала! – прикрикнул на нее Валид.
– Она ушла к калеке! Она сама так захотела, Валид, – закричала в ответ Сайди.
Грат вытаращил на нее глаза. Калли побледнела.
– Послушай, – с нажимом сказал Урс. Магнус и Лиго почтительно взглянули в лицо ловчему, и даже Валид встревожился, заслышав в голосе товарища суровые нотки. – Ты старший копейщик, и ты должен быть со своими людьми.
– Урс, она ушла прямо перед рассветом и, скорее всего, идет обратно по нашим следам. Прошло всего полдня. Через день-два мы ее нагоним, – возразил Валид.
– И что потом? Через два дня мы уже будем далеко. Нет, Валид, я не пущу тебя.
– Урс, не останавливай меня, – взмолился Валид.
Урс подошел к нему вплотную.
– Валид, – начал он. – Я знаю, как это больно – потерять ребенка. Я всем сердцем тебе сочувствую. И я обещаю тебе: летом, когда мы вернемся, ты соберешь всех мужчин, найдешь калеку, убьешь его, если он будет еще жив, и освободишь свою дочь.
Калли слушала его, окаменев от ужаса. Урс, казалось, совсем забыл, что она рядом.
– Но сейчас ничего не поделать. Твое место среди Сородичей. Среди охотников.
Опустив взгляд, Калли заметила, каким торжеством сверкнули глаза Сайди. Ненависть захлестнула Калли с головой, и она резко встала. Валид умоляюще посмотрел на нее и хотел было что-то сказать, но Калли ушла прочь, ни разу не обернувшись.
После обеда Сородичи выстроились в прежнем порядке и продолжили свой путь. Шумиха, поднявшаяся вокруг исчезновения Лиры, постепенно улеглась – Сородичи шли на зимовку, как делали испокон веков, и находили утешение в этом постоянстве.
Калли избегала встречаться взглядом с Сородичами. Она плелась, мрачно глядя себе под ноги. Если Лире повезет остаться в живых и найти Мора, они, может быть, переживут зиму. Но летом Сородичи выследят их и убьют ее сына. Так или иначе, он погибнет.
По дороге Лира то и дело оглядывалась – не покажется ли вдалеке отец.
Она в точности представляла, как все произойдет. На заре Сайди хватится дочери и, не теряя времени, оповестит об этом Валида. Взяв с собой Лиго, он бросится догонять ее, а тем временем Сородичи устроят привал.
Отец, конечно, будет метать громы и молнии, когда нагонит ее. Лира спокойно встретит его гнев и не будет противиться наказанию, но отец должен понять, что она не шутит и скорее погибнет, чем выйдет замуж за Грата.
Отец не позволит этому случиться.
Лира нарочно медлила, идя вдоль знакомого берега реки. Остановившись на послеполуденный отдых и перекусив, она повременила еще немного. Чем дальше она уйдет от племени, тем больше рассердится отец.
Она отыскала уютное местечко поближе к воде и принялась ждать. Накануне ночью она плохо спала, ноги гудели от усталости, и Лира, сама того не замечая, уснула, разморенная жарким солнцем.
Когда она проснулась, солнце уже закатилось, окрасив небо в ярко-оранжевые цвета. Девушка с ужасом поняла, что ей предстоит ночевать одной под открытым небом. Она быстро собрала хворост и развела костер на берегу ручья, сев к нему спиной. Перед ярким пламенем костра темнота отступила, и Лира, приободрившись, напомнила себе, что Мор все лето прожил совершенно один.
Ее разбудил волчий вой, раздавшийся неподалеку. Она подбросила веток в огонь и уставилась на пламя, обхватив колени руками. Впервые за целый день Лира задумалась о том, что с ней будет, если отец не придет.
Деникс нашла Ови на берегу реки. Она одиноко стояла у воды и смотрела на раздувшийся от недавних дождей поток, словно чего-то ждала. Деникс, не шелохнувшись, долго наблюдала за ней, потом окликнула по имени.
Жена и сестра Сайлекса обернулась, не ответив на приветствие ни жестом, ни словом.
– Мне сказали, что ты здесь, – сказала Деникс, подойдя ближе. – Я хочу поговорить с тобой.
Ови повернулась к воде.
– Неужели?
Деникс наморщила лоб. Ови всегда была для нее загадкой.
– Сайлекс сказал, ты знаешь, что я… беременна.
По реке проплыла ветка. Ови проводила ее глазами.
– Да, – вполголоса ответила она. – Он рассказал мне.
– Ови, мне очень стыдно. Я не хотела тебя обидеть.
– Я верю.
– Ови, поговори со мной. Ты на меня злишься?
Ови обернулась. Ее лицо оставалось непроницаемым.
– Я не злюсь на тебя. Какой в этом смысл? Сделанного не воротишь.
Как ни странно, Деникс охватило негодование.
– Я увела у тебя мужа и забеременела от него. Не думаю, что тебе все равно!
– Нет, не все равно, – слабым голосом отозвалась Ови. – Ты сделала мне подарок.
Деникс решила, что ослышалась.
– Подарок? – в недоумении переспросила она.
– Ты избавила меня от… Посмотри на реку, – сказала вдруг Ови. – Разве она не прекрасна в конце лета? Такая синяя и глубокая. Иногда я вижу, как по ней проплывают льдины. Наверное, река начинается там, где живет зима. Ты знаешь, что ребенком я упала в реку? Это случилось в конце лета, здесь, на этом самом месте, где глубокий омут. Я помню, как меня уносило течением и как онемело в воде тело. Не было ни страха, ни боли… Меня спас отец.
– Я тогда еще не родилась.
– Да, давно, – задумчиво протянула Ови. – Беззаботное было время. Не то что теперь, когда с трудом дотягиваешь до конца дня. Я так от всего устала.
– Сайлекс тревожится, как бы в племени не начался разброд, и тут многое зависит от тебя, Ови. Вы никогда не спали как муж и жена. Если ты объявишь, что не возражаешь против меня, люди спокойнее воспримут известие о моей беременности.
Уголки губ Ови насмешливо дернулись.
– Ну что ж, ладно. Не вижу в этом ничего плохого.
Деникс закивала.
– Спасибо тебе. Может…
– А теперь я хочу побыть одна, – перебила ее Ови. – Хочу посмотреть на реку.
– Ладно. Извини, что потревожила.
С этими словами Деникс удалилась.
Именно одиночества, одиночества и покоя хотелось Ови больше всего на свете. Она разделась и, зайдя по колено в ледяную воду, вздрогнула. Постояв на месте, шагнула вперед. Тело начинало неметь, а Ови заходила все глубже и глубже, чувствуя, как течение подхватывает ее и несет, несет…
На следующий день Лира бросила в костер мокрых веток, от которых повалил густой черный дым, хорошо заметный издалека. Теперь отец будет точно знать, где ее искать. Но время шло, Валид не появлялся, и Лира отважилась пойти дальше на север, решив дойди до неглубоких пещер, в которых Сородичи останавливались на ночлег. Лира добралась до них засветло, успела собрать хворосту и развести костер. Еда в отцовской котомке стремительно убывала. Перекусив, девушка заползла в каменную нишу и, закрыв лицо руками, горько зарыдала.
Проснувшись, она очутилась перед выбором: идти на север, к летнему поселению, и отыскать Мора – или попытаться нагнать Сородичей; в таком случае ей придется в одиночку пройти вдоль долины, где живет Орда. Так или иначе, запасы еды подойдут к концу, а охотиться она не умеет. Разве что на деревьях вдоль берега еще остались плоды.
Теперь Лира всерьез сомневалась, что отец поддержит ее и не выдаст за Грата. Ведь он не пришел за ней! Пригорюнившись, она вспоминала, как в детстве пела отцу песни, сидя у него на коленях. Подумав о матери, Лира залилась горькими слезами: наверное, Сайди не пустила отца на поиски.
Наконец Лира приняла решение и пошла на север. Вот Мор обрадуется ее неожиданному появлению!..
А ведь им придется вместе зимовать. Возможно, даже в пещере Беллы. По сути, он станет ее мужем вместо Грата.
А почему бы и нет? Не надо искать одобрения совета, ждать, пока тебя сбудут с рук, как залежалую шкуру…
Лира окинула мысленным взором свою жизнь. Мор незаметно присутствовал во всех воспоминаниях, как цветы, вплетенные в браслет из трав на ее запястье. Он был добрым и внимательным человеком, как ее отец, мудрым не по годам.
Когда Сородичи вернутся, никому не вздумается выдать ее за Грата, потому что она уже будет замужем.
Да.
Придумав на ходу веселую мелодию, она тихонько запела, вплетая в напев слова «Мор» и «свадьба». Вдали от Сайди она больше не сдерживала свои чувства. Она шла к Мору, чтобы стать его женой.
Из лесу донесся громкий треск, и Лира резко умолкла. Земли Орды лежали далеко к югу, но всем было известно, что кровожадные охотники за людьми могут прятаться где угодно, подстерегая одиноких и беззащитных. Ее соплеменники далеко, здесь она совсем одна… Впереди, в чаще, хрустнула ветка, шевельнулось что-то огромное и черное. Лира похолодела. Из листвы на нее холодно смотрел крупный олень с ветвистыми рогами; рядом паслись несколько самок помельче. Девушка с облегчением вздохнула. Просто стадо оленей. Ничего страшного.
Внезапно вспомнились слова отца: олени – стадные животные, за которыми охотятся хищники.
Оставаться опасно.
Лира бросилась бежать. Ужас гнал ее вперед, словно лев, преследующий добычу. Ей чудилось, будто по пятам несутся волки и медведи в вихре окровавленных клыков и когтей. Она хотела обратно к отцу, братьям, племени. К Мору.
Выбившись из сил, Лира соорудила шалаш, заползла внутрь и свернулась калачиком. Ее била дрожь. Потрескивание костра не принесло желанного облегчения, как и мысли о Море. Ничто, даже долгожданная встреча с любимым человеком, не стоило того, чтобы оказаться одной в глуши.
Она допустила роковую ошибку.
Всю ночь Лира не смыкала глаз, вздрагивая от малейшего шороха и пугаясь скачущих теней, принимая их за живых тварей. С наступлением дня она отправилась в путь, всеми помыслами устремившись к Мору. Петь ей не хотелось.
На следующий день она вновь оказалась перед выбором. Ручей поворачивал влево, но Сородичи всегда ходили напрямик. Отец говорил, что если идти вдоль берега, то рано или поздно выйдешь обратно на тропу, однако Сородичи предпочитали обойтись один день без воды, но срезать путь. Женщины заранее вымачивали шкуры в ручье и по дороге выжимали из них воду, если дети просили пить.
Потерплю, подумала Лира, главное – поскорее добраться до летнего поселения. Хуже всего то, что придется идти по открытой местности. Одна посреди поля, желтеющего под высоким безоблачным небом, Лира могла стать легкой добычей хищников.
Девушка размеренно шагала по густой траве, местами доходившей ей до колен. Решив посмотреть, далеко ли она ушла от ручья, Лира обернулась и ахнула. Вдалеке маячили три мужских силуэта. Отец с братьями?.. Лира прикрыла глаза рукой и вгляделась.
Нет, это не Сородичи. Одежды на них почти никакой, только набедренные повязки, у всех троих дубинки и копья. И они бежали. Прямо на нее. Лица их чернели, словно вымазанные грязью и сажей.
Лира догадалась, что это за люди.
Собака не спускала взгляда с рук Мора. За лето они играли в эту игру бессчетное количество раз, и Собаке не терпелось сыграть еще раз, не терпелось заслужить похвалу хозяина и получить угощение.
Сегодня Мор впервые будет охотиться по-новому, с Собакой. С ее помощью он надеялся значительно пополнить запасы мяса, прежде чем наступит зима и стада уйдут на юг.
Мор не забыл, как олени в панике шарахнулись и поскакали прямо на него, когда Собака, тогда всего-навсего щенок-переросток, влетела в самую гущу стада. Теперь она бегала не хуже взрослого волка и наверняка посеет хаос среди оленей.
Не достигнув и годовалого возраста, Собака была намного крупнее обычного волка.
В пятидесяти шагах от того места, где затаились Мор и Собака, мирно паслись несколько оленей, должно быть, отбившиеся от стада. Мор все лето готовил Собаку к сегодняшнему дню, обучая ее понимать не только команды, отданные голосом, но и жесты.
План был таков: Собака обойдет оленей с левой стороны и набросится на них. Перепуганные олени побегут прямо на Мора. Он выскочит из засады и, если повезет, уложит первого с одного удара.
Собака застыла в ожидании команды, не слыша и не видя пасущихся оленей. Мор поднял левую руку, и Собака выжидающе приоткрыла пасть. Мор показал: «Гуляй!»
Собака рванулась прочь, оборачиваясь на бегу. Мор вскинул руку. «Сидеть!»
Собака остановилась и села, повернув голову к хозяину. И тут ее носа коснулся знакомый запах, и она дернулась, заметив оленей.
– Нет, еще рано, – шепнул Мор.
Казалось, Собака совсем забыла про хозяина. Она неотрывно следила за ничего не подозревающими оленями.
– Сидеть! – сурово крикнул Мор.
Олени, все как один, удивленно подняли головы. Этого Собака не могла вынести: позабыв обо всем, чему ее учили, она с нескрываемым восторгом бросилась вперед.
Мор с отчаянием наблюдал, как олени, мотнув рогами, понеслись в противоположном от него направлении.
Прошло немало времени, прежде чем Собака, вывалив язык из пасти, с радостным видом помчалась к хозяину. Внезапно она встала как вкопанная, прижала уши к голове и поджала хвост.
– Да-да. Я очень сержусь, – выбранил ее Мор.
Они вернулись в пещеру и поужинали тем, что у них оставалось после очередного визита к ледяной стене. Собака, почуяв, что хозяин недоволен, прилегла рядом и положила голову ему на колени. Наконец он сдался и погладил ее, с грустью размышляя о сегодняшней неудаче. Придется завтра выйти на то же место и повторить все сначала. Может быть, запах оленей поможет Собаке понять, что от нее требуется.
Собака непременно должна слушаться его, иначе их запасы мяса иссякнут задолго до того, как закончится зима.
Деникс присела у костра рядом с Бракхом.
– С тех пор, как мы нашли на берегу ее одежду, прошло три дня. Боюсь, Ови утонула.
Бракх горестно поджал губы.
– Я вырос рядом с ней. Она была мне как старшая сестра.
Деникс покивала.
– Я помню о ней только хорошее. Но я никогда не считала, что она подходящая пара для Сайлекса.
Читать бесплатно другие книги:
