Гарри Поттер и принц-полукровка Роулинг Джоан Кэтлин

Глава одиннадцатая. ПОМОЩЬ ГЕРМИОНЫ

Как и предсказывала Гермиона, свободное время шестикурсников вовсе не было часами безмятежного досуга, как представлял его себе Рон, а оказалось полностью посвящено попыткам расправиться с огромным количеством домашних заданий. Они не только занимались так, словно каждый день у них был экзамен, — сами уроки требовали больше усилий, чем раньше. Гарри не понимал и половины из того, о чем рассказывала им в эти дни профессор Макгонагалл. Даже Гермионе раз или два приходилось просить ее повторить указания. Невероятно, но, к возраставшему возмущению Гермионы, любимым предметом Гарри, благодаря Принцу-полукровке, внезапно стало зельеварение.

Начиналось изучение невербальных заклинаний, и не только на защите от темных сил, но также на заклинаниях и на трансфигурации. Гарри частенько замечал за своими однокурсниками, что, сидя в гостиной, либо во время приема пищи они становились пунцовыми и такими напряженными, словно объелись «Не-Про-Кака». Но он точно знал, что они изо всех сил стараются выполнить заклинания, не произнося их вслух. Единственным облегчением были занятия в теплицах. На травологии они имели дело с еще более опасными растениями, чем когда-либо, однако здесь, по крайней мере, можно было громко выругаться, если сзади тебя неожиданно хватал ядовитый щуп.

Одним из результатов такого огромного объема работы и безумных часов, проведенных за отработкой невербальных заклинаний, стало то, что Гарри, Рон и Гермиона до сих пор не смогли найти время, чтобы навестить Хагрида. Он перестал появляться за столом преподавателей в Большом зале, что было тревожным знаком, а несколько раз, когда они встречали его в коридорах или во дворе замка, он странным образом не замечал их, либо не слышал их приветствий.

— Нам надо пойти и все ему объяснить, — сказала Гермиона в субботу за завтраком, глядя на огромный стул Хагрида, пустовавший за столом преподавателей.

— Утром у нас отбор в команду по квиддичу! — сказал Рон. — А еще надо потренироваться в этих изливающих чарах, которые задал Флитвик! И вообще, что объяснить? Как ты собираешься ему объяснить то, что мы ненавидим его дурацкий предмет?

— Мы его не ненавидим! — возразила Гермиона.

— Говори за себя, я еще хлопстеров не забыл, — мрачно сказал Рон. — Знаешь что? Мы вообще чудом спаслись. Ты еще не знаешь, какие у него планы насчет его тупого братца. Если бы мы остались, нам пришлось бы учить Граупа завязывать шнурки.

— Это ужасно, что мы не поговорили с Хагридом, — Гермиона выглядела огорченной.

— Сходим после квиддича, — заверил ее Гарри. Он тоже скучал по Хагриду, хотя, как и Рон, считал, что без Граупа им было бы гораздо лучше. — Но пробы могут растянуться на все утро, заявок просто ворох. — Он немного нервничал перед первым испытанием, свалившимся на него, в должности капитана команды. — Не понимаю, чего это команда вдруг стала такой популярной.

— Ой, да ладно тебе, Гарри, — сказала Гермиона неожиданно раздраженно. — Это не квиддич так популярен, а ты! Никогда тобой не интересовались так, как сейчас, и, откровенно говоря, ты никогда не был таким привлекательным как сейчас.

Рон подавился куском копченой селедки. Гермиона бросила на него пренебрежительный взгляд и снова повернулась к Гарри.

— Теперь все знают, что ты говорил правду, так? Всему волшебному миру пришлось признать, что ты был прав относительно возвращения Вольдеморта и что ты действительно сражался с ним два раза за последние два года и оба раза остался жив. А теперь тебя называют «избранный»… ты что, разве не видишь, что все просто без ума от тебя?

Гарри вдруг стало как-то жарко в Большом зале, несмотря на то, что потолок выглядел холодным и дождливым.

— И ты выдержал все те нападки Министерства, когда тебя пытались выставить ненормальным лжецом. У тебя до сих пор не сошли отметины на руках. Эта ведьма заставляла тебя писать собственной кровью, но ты все равно стоял на своем…

— А у меня тоже остались следы от тех мозгов, которые схватили меня в Министерстве, вот смотри, — сказал Рон, закатывая рукава.

— И не беда, что ты за лето вырос почти на фут, — закончила Гермиона, не обращая внимания на Рона.

— Я высокий, — не к месту заметил Рон.

Начали прибывать почтовые совы, устремляясь через залитые дождем окна и забрызгивая всех присутствующих. Многие получали больше писем, чем обычно: обеспокоенные родители желали знать, как поживают их дети, а заодно успокаивали их, что дома все в порядке. Гарри не получал почту с начала семестра. Единственный, с кем он постоянно переписывался, был сейчас мертв и, хотя его обнадежили, что Люпин будет иногда ему писать, пока что он был сильно разочарован. Поэтому он сильно удивился, увидев белоснежную Хедвиг, кружившую среди остальных бурых и серых сов. Она приземлилась перед ним с большим квадратным свертком. Мгновение спустя такой же пакет приземлился перед Роном, подмяв под себя его крошечную, запыхавшуюся сову Свинристеля.

— Ха! — воскликнул Гарри, разворачивая посылку и вытаскивая на свет новенький экземпляр «Углубленного зельеварения», только-только из магазина «Росчерк и Кляккс».

— О, хорошо, — радостно сказала Гермиона. — Теперь ты сможешь вернуть эту исчерканную книгу.

— Ты что с ума сошла? — удивился Гарри. — Я наоборот хочу ее оставить! Смотри, что я придумал…

Он вытащил из сумки старый экземпляр «Углубленного зельеварения» и коснулся его обложки своей палочкой, тихо произнеся: «Диффиндо!». Обложка отлетела от книги. То же самое он проделал и с совершенно новой книгой (под возмущенным взглядом Гермионы). Затем он поменял обложки местами, прикоснулся к каждой своей палочкой и сказал: «Репаро!».

В итоге экземпляр Принца выглядел как новая книга, а новый экземпляр из «Росчерк и Кляккс» — как хорошо подержанная.

— Отдам Снобгорну новую — вряд ли он будет возражать, она стоит девять галеонов.

С сердитым и неодобрительным видом Гермиона сжала губы, но ее отвлекла третья сова, приземлившаяся прямо перед ней. Сова принесла свежий номер «Ежедневного Пророка». Гермиона торопливо развернула газету и пробежала глазами по первой полосе.

— Никто из наших знакомых не умер? — небрежным тоном спросил Рон. Он задавал этот вопрос каждый раз, когда Гермиона открывала газету.

— Нет. Несколько новых нападений дементоров, — сказала Гермиона. — И один арест.

— Интересно чей? — спросил Гарри, тут же подумав о Беллатрикс Лестранж.

— Стэн Шанпайк, — ответила Гермиона.

— Кто? — удивился Гарри.

— «Стэнли Шанпайк, кондуктор „Ночного рыцаря“, популярного в волшебном мире автобуса, был арестован по подозрению в принадлежности к пожирателям смерти. Двадцатиоднолетний мистер Шанпайк был взят под охрану вчера поздно вечером после облавы на его дом в Клапаме».

— Стэн Шанпайк — пожиратель смерти? — Гарри вспомнил прыщавого парня, которого впервые встретил три года назад. — Быть такого не может!

— Может, он был под заклятием Империус, — резонно возразил Рон. — Кто его знает?

— Что-то не похоже, — возразила Гермиона, не переставая читать. — Здесь говорится, что его арестовали в баре после того, как подслушали его разговор о секретных планах пожирателей смерти, — она оторвала беспокойный взгляд от газеты. — Если бы он был под заклятием Империус, вряд ли бы он вот так стоял и трепался об их планах.

— Похоже, пытался показать, что знает больше, чем знал на самом деле, — сказал Рон. — Это не он тогда кричал, что станет министром магии, когда хотел познакомиться с вейлами?

— Да, он, — сказал Гарри. — Не понимаю, чего они добиваются, принимая Стэна всерьез?

— Наверное, хотят показать, что они не сидят, сложа руки, — нахмурилась Гермиона. — Люди напуганы… ты в курсе, что родители близняшек Патил хотят, чтобы те вернулись домой? Элоизу Миджен уже увезли. Вчера вечером за ней приезжал отец.

— Что?! — Рон изумленно уставился на Гермиону. — Но в Хогвартсе же куда безопаснее, чем дома! У нас авроры, все эти защитные заклинания и у нас Дамблдор!

— Не думаю, что он все время будет с нами, — очень тихо сказала Гермиона, поглядывая на стол преподавателей поверх «Пророка». — Вы разве не заметили? На этой неделе его стул пустовал так же часто, как и стул Хагрида.

Гарри с Роном взглянули на стол преподавателей. Место директора на самом деле пустовало. Только сейчас Гарри понял, что не видел Дамблдора уже неделю, с момента их дополнительного занятия.

— Наверное, уехал из школы по делам Ордена, — вполголоса сказала Гермиона. — То есть… все это очень серьезно…

Гарри с Роном ничего не ответили, но Гарри понимал, что все они думают об одном и том же. Днем раньше произошел ужасный случай: Ханну Аббот вызвали с травологии сказать, что ее мать нашли мертвой. С тех пор Ханну больше не видели.

Когда через пять минут они вышли из-за гриффиндорского стола и направились к квиддичному полю, то встретили по пути Лаванду Браун и Парвати Патил. Помня о словах Гермионы насчет того, что родители близняшек Патил хотят, чтобы те уехали из Хогвартса, Гарри не удивился, увидев, как лучшие подружки обеспокоено шепчутся друг с другом. Его удивило другое: когда Рон проходил мимо них, Парвати вдруг толкнула Лаванду локтем. Та обернулась и широко улыбнулась Рону. Рон моргнул от удивления, нерешительно улыбнулся ей в ответ и важной поступью пошел дальше. Гарри как мог, боролся с искушением засмеяться, помня, как отреагировал Рон на его рассказ о том, как Малфой разбил ему нос. Гермиона, однако, всю дорогу, что они шли до стадиона под холодным моросящим дождем, была сдержанной и неприветливой и, не пожелав Рону удачи, пошла искать место на трибунах.

Как Гарри и ожидал, пробы шли почти все утро. Собралась, казалось, половина Гриффиндора, начиная от первокурсников, нервно сжимавших в руках лучшие из худших старых школьных метел, и заканчивая невозмутимыми семикурсниками, грозно возвышавшимися над остальными. В числе последних стоял крупный парень с жесткими волосами, которого Гарри тут же узнал по «Хогвартс-экспрессу».

— Мы встречались в поезде, в купе старины Снобби, — самоуверенно сказал он, выходя из толпы и пожимая Гарри руку. — Кормак Маклагген, кольцевой.

— Ты ведь не участвовал в прошлогоднем отборе? — Гарри отметил про себя, что при такой ширине Маклагген мог бы блокировать все три кольца, даже не двигаясь.

— Когда проходили пробы, я был в больничном крыле, — несколько развязно ответил Маклагген. — На спор съел фунт яиц жалфей.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Тогда… постой пока вон там… — Гарри показал на край поля рядом с тем местом, где сидела Гермиона. Ему показалось, что по лицу Маклаггена пробежала тень досады. Похоже, Маклагген ожидал более привилегированного отношения из-за того, что оба они были любимцами «старины Снобби».

Гарри решил начать с базовых упражнений. Он попросил всех претендентов разбиться на группы по десять человек и пролететь круг над полем. Это было правильное решение: первая десятка состояла из одних первокурсников, которые, по всей видимости, никогда раньше не летали. Лишь один из них смог продержаться в воздухе больше нескольких секунд, и был этим так удивлен, что тут же врезался в один из шестов.

Во второй группе было десять самых глупых девчонок, каких только встречал Гарри. По его свистку они начали хихикать и хвататься друг за дружку. Среди них была и Ромильда Вейн. Когда он попросил их покинуть поле, они радостно убежали, уселись на трибунах и начали всех подряд забрасывать вопросами.

Третья группа устроила аварию на половине круга. В четвертой группе у большинства не было метел. В пятой группе были хаффльпаффцы.

— Кто не из Гриффиндора, — крикнул Гарри, которому все это уже начинало сильно надоедать, — пожалуйста, уйдите!

Последовала пауза, после чего пара маленьких когтевранцев, фыркая от смеха, убежали с поля.

После двух часов, множества недовольств и нескольких приступов ярости, один из которых закончился сломанной «Кометой 260» и несколькими выбитыми зубами, Гарри подобрал себе трех охотников: прекрасно пройдя отбор, в команду вернулась Кэти Белл, появилась новенькая по имени Демельза Робинс, которая особенно лихо уворачивалась от бладжеров, а также Джинни Уизли, которая не только летала лучше всех, но и вдобавок забила семнадцать голов. Отстаивая свой выбор, Гарри до хрипоты накричался на недовольных его решением, и сейчас вел аналогичный бой с теми, кого не взяли в загонщики.

— Это мое последнее слово, и если вы не уступите место кольцевым, я на вас порчу нашлю, — проорал он.

Ни один из выбранных им загонщиков не был так же великолепен как Фред или Джордж, и все же он был ими доволен: Джимми Пикс, невысокий, но широкогрудый третьекурсник, так яростно отбил бладжер, что умудрился набить на затылке у Гарри шишку размером с яйцо, и Ритчи Кут, щуплый, но очень меткий. Они уселись на трибуны рядом с Кэти, Демельзой и Джинни, чтобы понаблюдать за выбором последнего члена их команды.

Гарри сознательно оставил выбор кольцевого на самый конец, надеясь, что стадион опустеет, и собравшие будут не так сильно давить на него. Однако, к сожалению, теперь к толпе зрителей присоединились отвергнутые претенденты и те, кто подошел после затянувшегося завтрака, так что народу стало еще больше, чем раньше. Стоило кому-то из кольцевых подлететь к шестам, как толпа тут же начинала и реветь от восторга и улюлюкать. Гарри взглянул на Рона, у которого всегда были проблемы с нервами. Гарри надеялся, что после победы в финальном матче в прошлом семестре все пройдет, однако нет: Рон был весь нежно-зеленого оттенка.

Из первых пяти претендентов никто не смог поймать более двух мячей за раз. К великому разочарованию Гарри, Кормак Маклагген отбил четыре мяча из пяти. Однако при последнем броске он ринулся в совершенно другом направлении. Под смех и мычание толпы Маклагген, скрипя зубами, спустился на землю.

Рон, забравшись на свой «Чистомет 11», судя по его виду, был готов умереть на месте. «Удачи!», — прокричал кто-то с трибун. Гарри обернулся, но вместо Гермионы увидел Лаванду Браун. Он готов был обхватить руками голову, как только она так сделала, но решил, что как капитану ему стоит проявлять больше выдержки, поэтому он развернулся и стал наблюдать за испытанием Рона.

Однако беспокоиться было не о чем: Рон отбил один, два, три, четыре, пять мячей подряд. Довольный, едва сдерживаясь от желания присоединиться к ликующей толпе, Гарри повернулся к Маклаггену, сказать, что к величайшему сожалению Рон его победил, как тут же наткнулся на красное лицо Маклаггена в нескольких дюймах от своего собственного. Он тут же поспешно отступил назад.

— Его сестра сжульничала, — угрожающе заявил Маклагген. На его виске запульсировала вена, точно такая же, какую Гарри часто наблюдал у дяди Вернона. — Она бросила ему слишком легкий мяч.

— Чушь, — невозмутимо ответил Гарри. — Он его чуть не пропустил.

Маклагген сделал шаг в сторону Гарри, но тот стоял, не двигаясь.

— Дай мне еще одну попытку.

— Нет, — сказал Гарри. — У тебя была попытка. Ты поймал четыре. Рон поймал пять. Рон кольцевой, он заработал это честно и справедливо. Так что, уйди с дороги.

Какое— то мгновение он думал, что Маклагген ударит его, но тот обошелся тем, что состроил мерзкую гримасу и рванул прочь, громко ворча в пустоту какие-то угрозы.

Гарри обернулся и увидел, как его новая команда радостно улыбается ему.

— Молодцы, — сказал он хриплым голосом. — Вы здорово летали.

— Рон, ты бы великолепен!

В этот раз это действительно была Гермиона. Она бежала к ним со стороны трибун. Гарри заметил, как Лаванда с безрадостным видом покидает поле под руку с Парвати. Рон выглядел крайне довольным собой и даже более высоким, чем обычно; он улыбался всей команде и Гермионе.

Назначив день первой тренировки на четверг, Гарри, Рон и Гермиона попрощались с остальными членами команды и направились к Хагриду. Дождливое солнце начинало пробиваться сквозь облака, и наконец-то перестало моросить. Гарри почувствовал жуткий голод. Он надеялся, что может у Хагрида найдется что-нибудь поесть.

— Я думал, что пропущу тот четвертый мяч, — счастливо рассказывал Рон. — Видели, как Демельза ловко его закрутила?

— Да-да, ты был просто великолепен, — Гермиона выглядела довольной.

— Да и вообще, я был лучше этого Маклаггена, — голос у Рона был крайне удовлетворенный. — Видали как он шарахнулся от пятого мяча? Выглядело так, словно его обескуражили…

К удивлению Гарри, при этих словах Гермиона сильно порозовела. Рон ничего не заметил, он во всех деталях увлеченно расписывал каждый из пойманных им мячей.

Перед хижиной Хагрида на привязи сидел огромный серый гиппогриф Коньклюв. При их приближении он щелкнул своим острым, как бритва клювом и повернул громадную голову в их сторону.

— Ух, ты, — нервно сказала Гермиона. — А он все такой же страшный.

— Да ладно тебе, разве ты на нем не каталась? — возразил Рон. Гарри шагнул вперед и низко поклонился гиппогрифу, не моргая и не отводя от него взгляда. Через несколько секунд Коньклюв также согнулся в поклоне.

— Ну, как ты? — тихо спросил Гарри, подойдя ближе, чтобы погладить покрытую перьями голову. — Скучаешь по нему? Но тебе ведь хорошо с Хагридом, правда?

— Эй! — сказал громкий голос.

Из— за угла своей хижины вывернул Хагрид. На нем был надет огромный передник в цветочек, а в руках он нес мешок картошки. Рядом с ним бежал его огромный пес Клык. Клык издал гулкий лай и скачками понесся вперед.

— А ну, кыш от него! Он ж вам все пальцы отъест… а, это вы…

Клык прыгал на Рона с Гермионой и пытался лизнуть их в уши. Долю секунды Хагрид стоял и смотрел на них, затем развернулся, зашел в хижину и захлопнул за собой дверь.

— Ну вот! — грустно сказала Гермиона.

— Не волнуйся, — мрачно ответил Гарри. Он подошел к двери и громко постучал. — Хагрид! Открывай, надо поговорить!

Изнутри не донеслось ни звука.

— Если не откроешь дверь, мы ее взорвем! — Гарри вытащил свою палочку.

— Гарри! — потрясенно воскликнула Гермиона. — Ты же не можешь…

— Нет, могу! — ответил Гарри. — Назад…

Но прежде чем он смог сказать что-либо еще, дверь вновь распахнулась (как Гарри и предполагал) и на пороге появился Хагрид. Он сердито смотрел на него сверху вниз и, несмотря на передник с цветочками, выглядел весьма устрашающе.

— Я преподаватель! — прорычал он Гарри. — Я преподаватель, Поттер! Как ты смеешь грозиться поломать мою дверь?!

— Простите, сэр, — сказал Гарри, делая ударение на последнем слове, и спрятал свою палочку назад в мантию.

Хагрида словно оглушили.

— С каких это пор ты называешь меня «сэр»?

— С каких это пор ты называешь меня «Поттер»?

— Ой, какой умный, — проворчал Хагрид. — Очень смешно. Перехитрил, значит? Ну ладно, заходите, неблагодарные маленькие…

Сердито бормоча, он отошел назад и впустил их внутрь. Гермиона с опаской прошмыгнула вслед за Гарри.

— Ну? — угрюмо спросил Хагрид, как только Гарри, Рон и Гермиона уселись за огромный деревянный стол. Клык тут же сложил свою голову на колено Гарри и обслюнявил ему всю мантию. — Чего хотели? Пожалели меня? Решили, что мне тут шибко одиноко или типа того?

— Нет, — тут же ответил Гарри. — Хотели с тобой повидаться.

— Мы по тебе соскучились! — дрожащим голосом сказала Гермиона.

— Соскучились! — фыркнул Хагрид. — Как же…

Он взял свой огромный медный чайник и, громко топая, пошел заваривать чай, не переставая бормотать. Наконец, он с грохотом поставил перед ними три здоровенные, размером с ведро, чашки с красно-коричневым чаем и блюдо с печеньем, похожим на булыжники. Гарри был так голоден, что накинулся даже на печенье Хагрида.

— Хагрид, — робко начала Гермиона, как только он подсел к ним за стол и начал чистить картошку с таким зверством, словно каждый клубень был его личным врагом, — знаешь, мы честно хотели заниматься уходом за магическими существами, — Хагрид снова фыркнул. Гарри даже подумал, что несколько козявок наверняка упало на картошку, и в душе был рад, что им не придется оставаться на ужин.

— Мы хотели! — сказала Гермиона. — Но мы не смогли втиснуть его в свои расписания!

— Как же… — повторил Хагрид.

Тут раздался странный хлюпающий звук, и они обернулись. Гермиона взвизгнула, а Рон подскочил со своего места и отпрыгнул за стол, подальше от стоявшей в углу большой бочки, которую они только что заметили. Бочка была заполнена чем-то похожим на склизких, белых, извивавшихся червяков размером не меньше фута.

— Что это Хагрид? — Гарри старался говорить с интересом, а не с отвращением, но все же он отложил свое похожее на булыжник печенье.

— Просто гигантские личинки, — ответил Хагрид.

— И вырастут они… — испуганно сказал Рон.

— И ни во что они не вырастут, — возразил Хагрид. — Я ими Арагога кормлю.

И внезапно он залился слезами.

— Хагрид! — Гермиона бросилась к нему, обегая стол подальше от бочки с личинками, и обняла его рукой за дрожавшие плечи. — В чем дело?

— Это… он… — всхлипнул Хагрид, вытирая передником свои черные как у жука глаза; слезы лились ручьем. — Это… Арагог… помирает он, похоже… Болел он все лето, а теперь ему все хуже… не знаю, что буду делать, если он… если он… Мы ж так долго уже вместе…

Гермиона похлопала Хагрида по плечу, явно не зная, что сказать. Гарри понимал, что она чувствует. Он помнил, как Хагрид подарил злобному дракончику плюшевого медвежонка, как мурлыкал над гигантскими скорпионами с присосками и жалами, как пытался обуздать своего единокровного брата, дикого великана, но это было, похоже, самое необъяснимое из его пристрастий к чудовищам: гигантский говорящий паук Арагог, обитавший в чаще Запретного леса, от которого им с Роном едва удалось спастись четыре года назад.

— Может… может, мы чем-то можем помочь? — спросила Гермиона, не обращая внимания на то, что Рон начал строить безумные гримасы и отчаянно затряс головой.

— Нет, Гермиона, наверное, уже ни чем, — сдавленно ответил Хагрид, пытаясь унять поток слез. — Видишь ли, остальные из его племени… ну, семья Арагога… он как заболел, так они сами не свои стали… шибко беспокоятся…

— Да, мы, пожалуй, даже знаем, как это выглядит, — вполголоса сказал Рон.

— Думаю, это небезопасно, если туда пойдет кто-то кроме меня, — закончил Хагрид. Он громко высморкался в свой передник и поднял голову. — Но все равно спасибо, Гермиона… Для меня это очень важно…

После этого атмосфера значительно разрядилась: несмотря на то, что ни Гарри, ни Рон не горели особым желанием кормить гигантскими личинками огромного смертоносного паука, Хагрид, похоже, уверился в том, что они с удовольствием ему помогут, и тут же стал таким же, как и прежде.

— А, я так и знал, что на меня у вас уже не останется места в расписании, — мрачно заметил он, подливая им еще чая. — Даже если б вы воспользовались времяворотами…

— Мы бы и не смогли, — сказала Гермиона. — Мы разбили весь запас Министерства, когда были там этим летом. Об этом в «Ежедневном Пророке» писали.

— А, ну, тогда ладно, — сказал Хагрид. — Вы б все равно ничего не смогли поделать… Вы уж простите, я слегка… ну, сами понимаете… беспокоился я насчет Арагога… я уж было начал подумывать, что может профессор Граббли-Планк будет вас учить…

При ее упоминании, все они категорично и откровенно лживо заявили, что профессор Граббли-Планк, подменявшая Хагрида несколько раз, просто ужасный преподаватель. В итоге, к моменту, когда Хагрид махал им в сумерках на прощание, он выглядел вполне довольным.

— Умираю от голода, — пожаловался Гарри, когда дверь за ними закрылась, и они поспешили по темной и пустынной территории замка. Он все-таки отказался от печенья после того, как у него что-то хрустнуло на одном из задних зубов. — Мне еще наказание отрабатывать у Снейпа, так что успеть бы поужинать…

Зайдя в замок, они заметили Кормака Маклаггена, входившего в Большой зал. Это ему удалось только со второй попытки: в первый раз он врезался в дверной косяк. Рон злорадно захохотал и следом за ним зашел в зал, а Гарри схватил Гермиону за руку и придержал в дверях.

— Что? — возмутилась Гермиона.

— Знаешь, что я скажу? — тихо произнес Гарри. — Сегодня утром Маклагген действительно выглядел так, словно его обескуражили. А он находился прямо перед тобой.

Гермиона залилась краской.

— Ну хорошо, это я сделала, — прошептала она. — Но ты же слышал, что он говорил про Рона и Джинни! К тому же у него отвратительный характер. Сам же видел, как он взбесился, когда ты его не взял… тебе что, нужен в команде такой игрок?

— Нет, — ответил Гарри. — Нет, пожалуй ты права. Но, Гермиона, разве так честно? Ты же все-таки староста, — ухмыльнулся он.

— Не кричи, — огрызнулась она.

— Вы чего тут делаете? — недоверчиво спросил Рон, вернувшись к дверям Большого зала.

— Ничего, — хором ответили Гарри с Гермионой и поспешили вслед за Роном. От запаха ростбифа у Гарри засосало в желудке, но не успели они сделать и трех шагов по направлению к столу Гриффиндора, как на их пути возник профессор Снобгорн.

— Гарри, Гарри, именно тебя-то я и надеялся встретить! — радушно пробасил он, подкручивая концы своих моржовых усов и выпячивая вперед свой огромный живот. — Надеялся застать тебя до ужина! Как ты смотришь на то, чтобы вместо ужина перекусить у меня в классе? У нас вечеринка для нескольких восходящих звезд. Придут Маклагген, Забини, очаровательная Мелинда Боббин — ты с ней не знаком? Ее семья владеет сетью аптек — и, разумеется, я очень надеюсь, что мисс Грейнджер тоже почтит меня своим присутствием.

Сказав это, Снобгорн отвесил Гермионе легкий поклон. Рона для него словно не существовало. Снобгорн даже не взглянул на него.

— Я не могу, профессор, — тут же ответил Гарри. — Мне надо отрабатывать наказание у профессора Снейпа.

— Вот же! — лицо Снобгорна смешно вытянулось. — Жаль, жаль, а я рассчитывал на тебя, Гарри! Что ж, придется поговорить с Северусом и объяснить ситуацию. Уверен, я уговорю его отсрочить твое наказание. Да, жду вас обоих! — и он торопливо вышел из зала.

— Ни за что он не уговорит Снейпа, — сказал Гарри, как только Снобгорн оказался вне слышимости. — Это наказание и так уже один раз отодвигали. Тогда Дамблдор попросил, но ни для кого другого Снейп этого делать не станет.

— Ой, уж лучше бы ты пошел, а то не хочу я туда одна идти! — встревожено сказала Гермиона. Гарри понимал, что она думает о Маклаггене.

— Вряд ли ты будешь одна, Джинни наверняка тоже пригласили, — бросил Рон. Ему явно не понравилось такое пренебрежение со стороны Снобгорна.

После ужина они вернулись в башню Гриффиндора. В гостиной было многолюдно — все как раз пришли с ужина — но они все же нашли свободный стол и уселись за него. Рон, пребывавший в дурном настроении с момента их встречи с Снобгорном, скрестил руки на груди и, нахмурившись, уставился в потолок. Гермиона взяла в руки номер «Вечернего Пророка», оставленный кем-то на стуле.

— Что нового? — спросил Гарри.

— Ничего особенного, — Гермиона раскрыла газету и пробежала глазами по страницам. — Смотри, Рон, здесь про твоего отца. С ним все в порядке, — поспешно добавила она, увидев, с каким беспокойством взглянул на нее Рон. — Здесь просто говорится, что он провел осмотр дома Малфоев. «Похоже, что второй обыск в доме пожирателя смерти не принес желаемых результатов. Артур Уизли из службы обнаружения и конфискации поддельных оборонительных заклинаний и защитных артефактов сказал, что его команда действовала по наводке информатора».

— Ага, моей! — сказал Гарри. — На станции я рассказал ему про Малфоя и про ту штуковину, которую он хотел сдать в починку Боргину! Ну, раз у них дома ее нет, значит, что бы это ни было, но он как-то протащил это с собой в Хогвартс.

— Гарри, как он мог это сделать? — с удивлением спросила Гермиона, откладывая газету в сторону. — Когда мы приехали, нас же всех обыскали.

— Да? — пораженно сказал Гарри. — А меня — нет!

— А, ну да, совсем забыла, что ты опоздал… Так вот, Филч при входе в замок по каждому из нас прошелся детекторами тайн. Он бы любой темный предмет обнаружил. Я знаю, потому что у Крэбба изъяли сушеную голову. Так что, Малфой не мог пронести ничего опасного!

Поставленный в тупик, Гарри на мгновение засмотрелся на Джинни Уизли, игравшую с карликовым клубком Арнольдом, прежде чем нашел, что ответить.

— Значит, кто-то послал ему это совой, — сказал он. — Его мать или кто-то еще.

— Всех сов тоже проверяют, — возразила Гермиона. — Нам это Филч сказал, пока совал эти детекторы везде, куда только смог.

На этот раз Гарри действительно не знал, что ответить. Получалось, что Малфой действительно не мог пронести в школу опасный или темный предмет. Он с надеждой посмотрел на Рона, который сидел со сложенными руками и не отрывал взгляда от Лаванды Браун.

— А ты что скажешь, как Малфой мог…

— Отстань, Гарри, — ответил Рон.

— Слушай, я не виноват, что Снобгорн пригласил нас с Гермионой на свою дурацкую вечеринку, на которую мы и идти-то не хотим! — вспылил Гарри.

— Ну, раз меня ни на одну вечеринку не пригласили, — Рон поднялся со своего стула. — Пойду-ка я тогда спать.

Он потопал к двери, ведущей к спальням мальчиков, Гарри с Гермионой проводили его взглядом.

— Гарри? — сказала новая охотница Демельза Робинс, внезапно появившаяся у его плеча. — У меня для тебя сообщение.

— От профессора Снобгорна? — в надежде поинтересовался Гарри.

— Нет… от профессора Снейпа, — ответила Демельза. У Гарри внутри все словно оборвалось. — Он сказал, чтобы ты сегодня в полдевятого приходил в его кабинет отрабатывать наказание… э… не важно, на сколько вечеринок тебя пригласили. Он просил передать, что ты будешь отбирать гнилых лень-червей от живых, для зельеварения и… и еще он сказал, что защитные перчатки можно не приносить.

— Хорошо, — мрачно сказал Гарри. — Большое спасибо, Демельза.

Глава двенадцатая. СЕРЕБРО И ОПАЛЫ

Где был Дамблдор и чем занимался?

За последние несколько недель Гарри видел директора всего дважды. Он редко появлялся во время еды, и Гарри был уверен в правоте Гермионы, считавшей, что он отсутствует в школе по нескольку дней подряд. Неужели Дамблдор забыл о том, что собирался заниматься с Гарри? Он ведь говорил, что эти уроки были как-то связаны с пророчеством. Прежде Гарри ощущал поддержку и защиту, а теперь чувствовал себя брошенным.

На середину октября была намечена их первая в этом семестре прогулка в Хогсмид. Гарри гадал, разрешат ли прогулки в этом году, учитывая все усиливающиеся меры безопасности в школе, и обрадовался, когда узнал, что их отпускают. Провести несколько часов за пределами замка — это всегда было здорово.

В день путешествия с самого утра была буря. Гарри проснулся рано и коротал время до завтрака, читая «Углубленное зельеварение». Он не имел привычки читать учебники в постели. Как верно заметил Рон, вести себя так не подобает всем, кроме Гермионы, которая была просто помешана на учебе. Тем не менее, Гарри считал, что экземпляр «Углубленного зельеварения», принадлежавший Принцу-полукровке, навряд ли можно было назвать обычным учебником. Чем больше Гарри изучал эту книгу, тем больше находил в ней: не только полезные советы и более простые методы приготовления зелий, благодаря которым он заработал себе такое горячее признание Снобгорна, но и небольшие занятные заклятия и чары, нацарапанные на полях, изобретенные — Гарри был в этом уверен — судя по перечеркнутым словам и исправлениям, самим Принцем.

Некоторыми из придуманных Принцем заклинаний Гарри уже попытался воспользоваться. Одну из порч, от которой ногти на ногах начинали расти с пугающей скоростью, он опробовал в коридоре на Крэббе, получилось очень смешно. После другого проклятия язык во рту прилипал к небу. Он дважды, ко всеобщему восторгу, наложил его на ничего не подозревавшего Филча. И, пожалуй, самым полезным из них было Муффлиато, заклинание, наполнявшее уши у всех вокруг неразборчивым бормотанием, так что можно было разговаривать прямо на уроке без опасения быть подслушанным. Единственным человеком, который не считал эти чары сколько-нибудь забавными, была Гермиона. Каждый раз ее лицо становилось строгим и неободрительным, и она вообще отказывалась разговаривать, когда Гарри накладывал Муффлиато на кого-нибудь поблизости.

Сидя в постели, Гарри повернул книгу боком, чтобы поближе рассмотреть неразборчиво нацарапанные указания по какому-то заклинанию. Похоже, что Принцу пришлось поломать над ним голову: среди зачеркнутых записей и разных вариаций, в углу страницы было втиснуто корявое: «Левикорпус (нврб)».

Неослабевающий ветер и ледяной дождь бились в окна, Невилл громко храпел, а Гарри смотрел на буквы в скобках. Нврб… должно быть, это означало «невербальное».

Гарри сильно сомневался в том, что ему удалось бы выполнить это заклятие — у него до сих пор были сложности с невербальными заклинаниями, что Снейп на каждом уроке по защите от темных сил с удовольствием комментировал. С другой стороны, Принц пока что показал себя гораздо лучшим учителем, чем Снейп.

Никуда особо не целясь, Гарри направил палочку вверх и сказал про себя: «Левикорпус!».

— А-а-а-а-а-а!

Вспыхнула яркая вспышка, и комната наполнилась голосами: всех разбудил крик Рона. С перепугу Гарри отбросил «Углубленное зельеварение» в сторону. В воздухе вверх ногами, будто подвешенный на невидимом крюке за лодыжку, висел Рон.

— Извини! — прокричал Гарри. Дин и Шеймус заходились от смеха, свалившийся с кровати Невилл поднялся с пола. — Погоди, я сейчас спущу тебя вниз…

Он схватил учебник по зельям и в смятении принялся быстро листать его, пытаясь отыскать нужную страницу. Наконец он нашел и разобрал мелко нацарапанное слово под заклинанием. Всей душой надеясь, что это окажется противозаклятием, Гарри изо всех сил подумал про себя: «Либеракорпус!». Вспышка повторилась, и Рон мешком рухнул на свой матрас.

— Извини, — вяло повторил Гарри, под очередной взрыв хохота Дина и Шеймуса.

— На завтра, — сдавленно проговорил Рон, — лучше будильник поставь!

Пока они одевались и спускались на завтрак, утеплившись несколькими связанными миссис Уизли свитерами и захватив плащи, шарфы и перчатки, Рон отошел от потрясения и даже решил, что новое заклинание Гарри чрезвычайно смешное — настолько, что он немедленно поделился новостью с Гермионой

— …а потом была еще одна вспышка, и я снова очутился на кровати! — широко улыбаясь, рассказывал Рон, накладывая себе сосисок.

За время рассказа Гермиона ни разу не улыбнулась, а после повернулась к Гарри с выражением мрачного неодобрения на лице.

— Это заклинение, случайно, не из твоего учебника по зельям? — спросила она.

Гарри нахмурился.

— Ты всегда думаешь о самом худшем.

— Оно оттуда?

— Ну… да, оттуда, и что с того?

— То есть, ты просто решил попробовать незнакомое заклинание, написанное от руки, и посмотреть, что из этого выйдет?

— Почему так важно то, что оно было написано от руки? — спросил Гарри, пытаясь избежать ответа на сам вопрос.

— Потому что оно, скорее всего, не одобрено Министерством магии, — ответила Гермиона. — А еще, — добавила она, в то время как Рон и Гарри закатили глаза, — потому что я начинаю думать, что Принц был не очень честным человеком.

Гарри и Рон тут же перекричали ее: