Покоритесь воле Ночи Кук Глен

43

Альтен-Вайнберг, дурные вести

Коротышка в грязном коричневом плаще вышел из темного угла прямо в опочивальне наследной принцессы. Та как раз только-только встала. Фрейлины с визгом разбежались.

– Вы!

– Я. Новости принес. Слушайте внимательно, это очень важно. Я успею только один раз рассказать, потом прибежит стража.

Волшебник рассказал Элспет, что случилось с Катрин, и вручил ей письмо от Пайпера Хекта, который теперь стал ее личным Предводителем ее личного Войска Праведных, а потом исчез. Через мгновение в опочивальню ворвался Альгрес Дриер.

– Капитан, он исчез.

– Кто?

– Волшебник. Тот самый, который утащил Ферриса Ренфрау. Принес послание. Выставите всех отсюда и заприте дверь, а сами останьтесь.

Когда комната опустела, принцесса сказала Дриеру:

– Катрин мертва. Упала в Терагай и утонула. Тому имеется двадцать свидетелей, половина – ее собственные телохранители. Наверняка это далеко не все. Волшебник передал письмо от Предводителя Войска Праведных, но я еще не успела его прочитать. Прямо сейчас я желаю, чтобы вы немедля начали готовиться к тому, что произойдет, когда вести дойдут сюда.

– Вы верите этому волшебнику?

– Верю.

Элспет крепко прижимала к себе письмо от Предводителя и мысленно умоляла Дриера уйти, чтобы поскорее его прочитать.

– Тогда вы правы, и лучше заняться приготовлениями. И нужно держать язык за зубами, вскоре появятся шпионы.

– Да.

Элспет едва дождалась ухода капитана и торопливо развернула письмо, пальцы не слушались. Спустя мгновение принцесса уже шипела на своих фрейлин, как рассерженная кошка: пусть все убираются и оставят ее одну. Ей нужно узнать, о чем написал Предводитель.

44

Небесная Крепость, план Герис

Бротская кампания развивалась не особенно интересно. Сначала пришли вести о Пинкусе Горте: он явился под стены города и уже готовился штурмовать ворота, отбиваясь при этом от эрцгерцога, но вдруг по неким необъяснимым причинам распустил рекрутов по домам, а своим людям велел отступить. Оружия Пинкус не сложил, но заявил, что сражаться не будет, если только на него не нападут.

Меж тем Войско Праведных захватило Кройс. Они вошли в историю – ведь за двенадцать сотен лет эту крепость еще никому не удавалось взять; но ничего ценного не нашли.

– Их нет! – сокрушался Вирконделет. – Обшарили каждый уголок, но их там нет.

Кое-кто все же в Кройсе остался – слуги, которые занимались хозяйством (их предки вот уже долгие века жили в замке). Они-то и сообщили, что Безмятежный и его приспешники улизнули ночью на трех лодках и сели на корабль, ждавший ниже по течению. Куда этот корабль направился, слуги не знали.

Хект тихонько выругался. Лодки Донето проплыли прямо мимо Кастеллы, и часовые Братства наверняка их видели и не обратили внимания. Никто не обращал внимания на снующие по Терагаю суда.

Герис и Девятый Неизвестный о чем-то поспорили, но о чем – так и не объяснили. Насколько понял Хект, старик хотел найти и потопить корабль, а Герис – претворить в жизнь свой план в обители мифов и демонов.

– Пайпер, мне нужны все те яйца, которые ты собрал, убивая Орудия, – заявила она.

– Зачем?

– У каждого Орудия две души. Одну они берут с собой в наш мир, а вторую оставляют в Ночи. Эти яйца – их души в нашем мире. Если такое яйцо и скрытую в Ночи душу объединить, вся твоя работа пойдет насмарку.

– А та тварь в катакомбах?

Яйцо ведь так и не нашли.

– Прапра считает, что оно все еще там – под завалами.

– Не знаю, Герис, сумею ли тебе помочь. Я сам эти яйца не хранил. Их собирали Рук с Прозеком – запечатывали в железных ларцах, а вот куда потом девали, не знаю.

– Выясни. А я устрою так, чтобы их перевезли в нужное место.

– Что ты собираешься с ними сделать?

– Избавлюсь от них.

Но сначала Герис необходимо было доставить яйца в Небесную Крепость. Перенести их туда сама она не могла – во время путешествия сквозь Ночь плененные души могли ускользнуть.

Хект мало что понял, но, раз Герис и Девятый Неизвестный знают, что делают, ему знать и необязательно.

Несколько часов Хект просидел с Пинкусом Гортом, выслушивая его жалобы и наблюдая, как друг напивается.

– Пайп, я вылетел со службы. Рад, конечно, что мы с тобой не столкнулись лбами, но вот дерьмо-то какое – я без работы!

– Это ненадолго. Им понадобится опытный человек, чтобы управлять городским полком.

В Брот уже вошли силы эрцгерцога, чтобы поддерживать порядок, а Праведные выступили в Альтен-Вайнберг. Во главе войска везли гроб с телом Катрин. Хект нагонит их потом.

Хект наведался в поместье Бруглиони. При виде того разгрома, который, несмотря на все его усилия, учинили там войска, он содрогнулся.

– Пайпер Хект по-прежнему преследует клан Бруглиони, словно проклятие, – сказал он Палудану Бруглиони и Джервесу Салюде. – Джервес, мне не удалось уговорить на это принципата Делари, так что я вас назначил добровольцем в Кройс. Кто-то должен там командовать, пока все не утрясется.

– Вы сделали из меня патриарха?

Палудан расхохотался. Салюда не отличался богобоязненностью и в коллегию-то попал только потому, что у Бруглиони не нашлось более подходящей кандидатуры.

– Временно, чтобы кто-то держал все в узде. Я спешу. Нам нужно и Альтен-Вайнберг удержать в узде.

– Но…

– Джервес, вы уже назначены.

Хект не стал спорить и тут же ушел.

Все идет без проволочек, когда богатые и могущественные люди напуганы. Уже через тридцать часов Предводитель Войска Праведных и эрцгерцог Хиландельский вместе провозгласили Баярда ва Стил-Паттера имперским наместником в Броте. Пинкус Горт возглавил городской полк, который должен был пополниться разбредшимися рекрутами из патриаршего войска. А ошарашенный Джервес Салюда перебрался в Кройс.

Принципаты немало натерпелись, и, чтобы гарантировать нынешнюю честность, были предприняты суровые меры. Хект решил, что Салюда, вполне возможно, и победит на выборах. Если выборы вообще состоятся и временные церковные власти решатся лишить Безмятежного титула – такого ведь раньше не бывало. Обычно дурным или неугодным патриархам просто помогали побыстрее отправиться на тот свет, но нынешний неугодный патриарх куда-то запропал. Вполне возможно, когда страх чуть поутихнет, начнут всплывать его присные.

– Надеюсь, что всплывать они начнут в реке, – заметил Хект.

– Теперь-то ты можешь тут все бросить? – огрызнулась Герис. – Можешь ты, Пайпер Хект, наконец-то, так тебя и разэдак, отправиться с нами? Вечно на дедушку ворчишь, мол, он пытается лично за всем уследить, а сам ничуть не лучше. Давай уже! Вперед!

Хект покраснел. Герис права. И намеки ее, видимо, не лишены смысла. Чем старше он становится, тем меньше дел доверяет своим подчиненным. Плохо. Ведь совсем не за это Пайпер Хект заработал свою репутацию, не это позволило ему вознестись на нынешние высоты.

– Чья бы корова мычала, Герис, – ухмыльнулся Девятый Неизвестный.

Герис собрала всех. У нее был какой-то план, и помогали ей Лила и Девятый Неизвестный. Хекта поставили в середину, его крепко обняли Анна, Пелла и Вэли, а вокруг встали остальные трое – лицом в круг, руки друг у друга на плечах. Все притиснулись поплотнее.

Одиннадцатый Неизвестный наблюдал со стороны с благосклонной улыбкой.

Крепко зажатый в объятиях родных, Хект во время перемещения почти не почувствовал давешнего ужаса. Они оказались в странном сером месте. Амулет мигом запульсировал.

Почти все было бесцветным, за исключением аляповатого судна, которое качалось у причала неподалеку. Наверх Пайпер не поглядел.

Из стоявшего поблизости уютного дома вышли люди. У всех в руках огромные пивные кружки, все тепло приветствуют прибывших.

Хект узнал Ферриса Ренфрау и вознесшегося, а вот о приземистых, бородатых и до крайности волосатых коротышках, обряженных в кольчуги и шлемы и потрясающих острыми предметами, он слышал от сестры.

Безумие какое-то! Его же воспитали благочестивым праманином. Этого не может быть!

Вот тут-то Пайпер поднял глаза, увидел гору и, разинув рот, уставился на радужный мост и невероятно огромный замок.

К нему бочком подошла Герис и шепотом спросила:

– Ну как на этот раз? Лучше?

– Намного. Но это все потому, что ты меня поставила в середину. Пелла, стоять! Не смей даже думать о том, чтобы куда-нибудь…

Пелла присмотрелся к гномам и втиснулся обратно между Лилой и Вэли.

– Я его помню, – сказала Вэли, указывая на Ренфрау. – Он был в «Рыцаре жезлов».

Анна от изумления лишилась дара речи. Хект взял ее руку и крепко сжал, опасаясь, что женщина упадет в обморок или бросится бежать.

Герис всех представила: Феррис Ренфрау, создание из мифа, известное также как Отродье; Асгриммур Гриммсон, когда-то свирепый андорежский пират Свавар, а ныне одержимый и вознесшийся; Кор-бен Ярнейн Гьорсон, тоже создание из мифа, более известное как Корбан Железноглазый, наследный принц элен-коферов; позади Железноглазого – его отец Гьор и сын Медяк, а еще вот этот гном и вон тот гном (Герис тщательно вызубрила все их имена, к вящему изумлению элен-коферов).

– И Филлиас Пескадора, которая представляет морской народ, – внезапно дрогнувшим голосом объявила помрачневшая Герис.

Мора явилась неожиданно и притом в самом своем соблазнительном обличье, по причалу за ней тянулся мокрый след.

Анна изо всех сил стиснула ладонь Хекта, хорошо хоть не раненую руку.

Пелла уставился на мору с вожделением, а его сестры с первого взгляда возненавидели обнаженную морскую деву за ослепительную красоту.

А Филлиас и бровью не повела.

– Нужно заняться планом, – сказала Герис. – У многих из нас остались важные дела в срединном мире. Железноглазый, Асгриммур, побеседуйте с моим братом, пока я переговорю с Ренфрау.

Хекту страшно захотелось стукнуть сестру: она же специально вслух сказала, кто он такой!

Девятый Неизвестный отвел вознесшегося и Корбана Железноглазого в сторонку. По всему было видно, что они старые приятели. Хект почувствовал себя лишним. Он хоть и понимал, что так вышло не нарочно, но не привык быть на вторых ролях.

Герис хотела, чтобы брат стал свидетелем ее хитроумной затеи.

Хект решил, что он не против. Герис, как и Лиле, нужно, чтобы ее признали, чтобы позволили ей блеснуть. И она это заслужила.

Ему подумалось, что блеснуть тут захочется и еще кое-кому.

Но он ошибся: с Герис считались даже древние, именно на ней тут все и держалось, ее считали настоящей Убийцей Богов, несравненным героем, а Пайпер Хект – так, сбоку припека.

Герис настояла, что на гору должны лезть все.

– Но если Ветроходец уже сгинул, зачем стараться? – недоумевал Хект. – Почему бы просто не оставить их гнить в своем чистилище?

Неужели Герис покраснела? Щеки ее вроде бы покрылись румянцем.

– Думаю, нам удастся добиться кое-чего, если я доведу свой план до конца.

– И чего же? – спросил Пайпер, тщетно стараясь скрыть недоверие.

– Пайпер… Если все получится, я затолкаю в карманную вселенную Асгриммура те яйца с божественными душами, освобожу его от преследующих сущностей и, быть может, сумею привлечь на нашу сторону могущественные Орудия Ночи.

– Э-э-э… Что?

– Быть может, получится заставить кое-кого из Старейших нам помогать в обмен на свободу.

Герис рассказала Пайперу о пленных богах и описала каждого в подробностях – о них ей поведали гномы, знавшие богов лично. К Старейшим (всем, кроме двоих) элен-коферы любви не питали.

Хект хмыкнул и нахмурился. Замысел Герис казался ему слишком невероятным, хотя здорово было бы заполучить могучее Орудие, которое в случае чего сожрет богона и не подавится.

Анна стояла рядом и почти ничего не понимала. Пайпер и сам понимал едва-едва, да и то потому только, что Герис раньше многое ему рассказывала. Но все равно Хект чувствовал себя здесь лишь зрителем. А вот дети мигом освоились в Обители Богов, будто ее специально строили им для развлечения.

Сначала все обсуждали планы (правда, Хекту показалось, что они скорее пытаются друг друга перепить), потом ненадолго легли спать, и вот уже вся толпа направилась к горе. Элен-коферы прихватили запряженные козлами повозки. В поход отправились все до одного, хотя Анна и хотела сначала остаться. Даже древний старик Гьор не отставал. Он-то в Небесную Крепость последний раз заглядывал несколько тысячелетий назад.

– Приключения – это не для меня, – пожаловалась Анна Герис. – Особенно такие походы. Я всего-то и хотела, что жить себе спокойно. И жила спокойно, пока в одну прекрасную ночь на моем пороге не появился Пайпер Хект, назвавшийся Фрейном Дорао.

– И что же он сделал? – спросила Герис.

– Ничего, вел себя как подобает вежливому гостю, а потом ушел. А я не могла выкинуть его из головы. Самый смелый поступок в моей жизни – переезд в Брот, когда я нашла его и сделала своим любовником.

– Ты уже давно с нами знаешься и понимаешь, насколько мы увязли в этом бардаке, так что делать нечего – расслабься и получай удовольствие. Обещаю, я тебя верну в твою скучную старую жизнь еще до того, как сядет солнце, – сказала Герис, хотя в этом мире всегда царил полдень.

Хект слушал их разговор и мучился, проклиная себя за то, что позволил женщинам так влиять на свою жизнь.

Он еще не стряхнул с себя последствий болезненных желаний Катрин Идж, никак не мог избавиться от навязчивого чувства к Элспет Идж, не мог простить себя за то зло, которое причинил Анне Мозилле, хоть та ни о чем и не знала.

Его захлестнули воспоминания: школа неутомимых отроков, молодой Гордимер Лев, Грейд Дрокер и Редферн Бехтер. Все, скатился ниже некуда – превратился в глупого нытика, вечно недовольного собой!

– Пайпер, ты в порядке? – спросила Анна, беря его за здоровую руку.

– Нет, не в порядке. Познаю на собственной шкуре, что такое старость, – отозвался Хект и осекся: почти все присутствующие были старше его, а уж король Гьор – тот вообще на несколько тысяч лет.

Они подошли к радужному мосту, и элен-коферы, никого особенно не спрашивая, погрузили людей в свои повозки.

На глазах у Хекта Герис с гордым видом прошествовала по мосту впереди повозки, в которой ехали сам Пайпер, Анна и Девятый Неизвестный. Хект и понятия не имел, что происходит, – иначе бы он с ума сошел, глядя, как Лила и Вэли шагают вслед за Герис, а за ними, никем не замечаемый, идет вознесшийся.

Хект посмотрел вниз.

Лучше бы он закрыл глаза, как Анна и старик, – не пришлось бы сдерживать крик и зажимать рот, чтобы не расстаться с завтраком. Внизу белели кости гигантов, блестели острые как ножи скалы, зияла бездонная смертоносная пропасть.

Не пришлось бы смотреть, как его дочери идут по воздуху, не зная, что радужный мост всего-навсего выдумка и стоит оступиться – упадешь в ущелье глубиной в добрую тысячу футов.

Пелла, который ехал вместе с Феррисом Ренфрау, все понял еще перед мостом и прекрасно знал, что именно под ногами у тех, кто решился перейти пешком. Мальчишка, как и его спутник, не открывал глаз.

Когда Хект ступил на твердую землю, в душе его все еще звучал страшный зов пропасти.

– И ты позволила Лиле и Вэли идти по этому вот?! – взорвался он.

Герис махнула рукой в сторону девочек, которые уже подошли к воротам, болтая на ходу с парой гномов, – смертным девчонкам гномы были так же интересны, как и смертные девчонки гномам. Они собирались посмотреть на единственное в Небесной Крепости живое существо – болезненную яблоньку высотой им по пояс.

– Никогда, слышишь! Никогда больше не подвергай моих детей такому риску. Никогда!

Анна была с ним согласна, но из-за пережитого потрясения могла лишь кивнуть.

– Просто ты бесишься, потому что я не доверила тебе то, с чем без труда справились две сопливые девчонки, – усмехнулась Герис.

Это была неправда, но Герис искусно загнала его в ловушку. Начни Хект препираться – выставил бы себя в дурном свете.

– Никогда, Герис! Никогда!

Пайперу показалось, что прошло всего несколько минут, – и вот он уже входит вслед за сестрой в большой зал, разрисованный цветными фигурами.

– Всем стоять тут, – рявкнула Герис, – внутри зеленого круга, пока не скажу, что делать.

В зале уже ждали элен-коферы. Они осторожно огибали столы, фальконеты, огромные стеклянные бутыли и разные непонятные штуки. Герис с каждым из них о чем-то шепотом беседовала. Выслушав ее, гномы один за другим уходили.

– Пелла! – негромко, но многозначительно сказала Герис. – Стой на месте и не шевелись, никуда не ходи, ничего не трогай. Вон там под окном каменная скамья – сядь туда. Пайпер, Анна, остальные – тоже. И ничего не трогайте, пока я не разрешу. Иначе сами угробитесь и остальных угробите заодно.

Элен-коферы все подходили и подходили к Герис, выслушивали ее напутствие и уходили. Последними зал покинули Железноглазый и его родня. Перед уходом Корбан зажег фитили рядом с каждым фальконетом.

– Удачи, Герис!

Четверо элен-коферов втащили в комнату две повозки, заставленные полками. Повозки двигались совершенно бесшумно – они не катились, а парили над полом. На полках на устланных войлоком подносах лежали десятки божественных яиц – большие, маленькие, потрескавшиеся. Многие не отличишь на вид от кусочков янтаря. Хект никак не мог поверить, что он со своими людьми насобирал такое великое множество.

– Пайпер, делай то же, что и Пелла, – сядь. Анна, придержи-ка его.

Герис повернулась к гномам и показала им, на какие столы поставить повозки с яйцами, а потом поманила Фебруарена, Ренфрау и вознесшегося и о чем-то с ними зашепталась. Подносы с яйцами сняли со столов и поставили так, чтобы не закрывать линию огня.

– Придется тесниться. Не знала, что этих проклятых яиц столько наберется.

Хект уселся, Анна взяла его за руку и не отпускала. Пайпер разглядывал диковинные цветные значки, слушал Пелловы жалобы и восхищался Анной.

Самое замечательное в Анне Мозилле – ее большие карие глаза, удивительно теплые. В тот момент эти глаза были больше, чем когда-либо. Анна трепетала и дрожала от ужаса.

– Лила, Вэли, идите сюда.

Герис поручила каждой девочке по дальнему фальконету – один справа, другой слева – и подробно объяснила, как и когда стрелять.

– Не медлите, как настанет момент. Если будет зазор, у вас не более двух секунд.

Потом она подошла к каменной скамье.

– Пайпер, вы с Анной возьмите на себя два фальконета в центре. Анна, ты как?

– Все хорошо, просто немного ошарашена, – едва слышным шепотом отозвалась Анна. – Я сумею. Только объясни, что и когда делать.

– А ты, Пайпер?

– Справлюсь, – отозвался Хект, хотя ему и не нравилось быть простым солдатом.

– Прекрасно. Тогда Асгриммур поможет мне с переднего края.

– А я? – с кислым видом осведомился Пелла.

– Я тебе скажу, что делать. А пока сиди молча и ничего не трогай.

– А что будет, если придется стрелять? – быстро спросил Хект, желая предотвратить перепалку. – Ты же особой картечью зарядила? Тут стены каменные, и потолок с полом тоже. Сестренка, может срикошетить.

– Все учтено, братишка. Каждое орудие направлено на одну из этих посеребренных бутылей, а стены позади покрыты десятидюймовым слоем мягкой глины и штукатурки.

Герис вернулась к Вэли.

– Почему она со мной так? – сердито выпалил Пелла.

– Потому что ты так себя ведешь. Нет уж, послушай-ка! Она такое тут сейчас творит, что будущее может измениться во всех трех мирах. Мы погибнуть можем. А тебя только собственная персона и заботит, мол, не дают тебе делать то, что хочется. Хотя чего тебе хочется – и сам не знаешь.

Пелла не особенно проникся.

– Послушай, она судит по тому, что видит и слышит. Ты как-нибудь показал ей, что тебе можно доверять? Что на тебя можно положиться в отчаянный момент?

– Вот дерьмо!

Хект открыл было рот, чтобы выбранить сына, но тут понял, что мальчишка не к нему обращался.

На том конце комнаты Герис только что резанула по левому запястью Ферриса Ренфрау и теперь собирала его кровь. Рядом стоял Кловен Фебруарен с повязкой наготове. Когда в кувшин из посеребренного стекла набралось достаточно алой жидкости, Герис кивнула Фебруарену, и тот мигом перевязал руку.

– Уже заживает, – кивнул Ренфрау.