Сталин и Дальний Восток Мозохин Олег
Перебрасываемой агентуре давались определенные маршруты.
По разведке военных объектов давались задания не только маршрутной агентуре, но и той, которая перебрасывается для перевербовки и на оседание.
Японские разведывательные органы, помимо выброски на советскую территорию своей агентуры, также в целях разведки военных объектов широко использовали двойническую закордонную агентуру. В этих целях они посылали эту агентуру советской контрразведки не в то место и время, где она должна была явиться на явку по плану, а по своему усмотрению, с тем, чтобы этот агент не был встречен. Тем самым ему предоставлялась возможность свободно передвигаться на территории СССР и заниматься разведкой до тех пор, пока не будет задержан пограничным нарядом. Были отмечены случаи, когда агенты, пробыв некоторое время на территории СССР, после разведки местности свободно возвращались на территорию Маньчжурии. Несвоевременную явку и не в указанном месте двойническая агентура мотивировала всевозможными причинами, легендированными японцами.
Советская контрразведка 15 октября 1942 г. вновь подтвердила имевшиеся ранее данные о перестройке работы разведорганами и контрразведки противника в сторону максимальной ее активности.
По данным закордонной агентуры, в гор. Фуюань из Цзямусы приезжал ответственный представитель органа особой службы штаба Квантунской армии, который провел совещание с работниками фуюаньского отделения органа особой службы (ЯВМ) по вопросам разведывательной работы. На совещании он дал установку о прекращении посылки в СССР агентов-двойников и предложил посылать на территорию СССР с разведывательными целями только проверенных и надежных агентов, особенно тех, кто имел связи на советской территории. Агентов предложил посылать в СССР вне пограничных населенных пунктов с целью избежания возможного их провала.
Кроме того, представитель дал распоряжение об аресте агентов, подозреваемых в нечестной работе в пользу японцев.
Дополнительно японскими контрразведывательными органами производилась «очистка пограничной полосы» от неблагонадежных элементов. На территории Фуюаньского уезда был арестован ряд лиц, подозреваемых в связях с советскими органами разведки.
В 1942 г. японский Генеральный штаб и штаб Квантунской армии разработали новые наступательные военные планы против СССР, оставшиеся в силе и на 1943 г. По этим планам война против Советского Союза должна была начаться внезапно. Планы предусматривали сосредоточение в Маньчжурии около 30 дивизий.
В связи с этим органы государственной безопасности тоже готовились к войне с японцами. Так, 29 июня 1943 г., согласно указанию начальника УНКГБ по Хабаровскому краю С. А. Гоглидзе, в течение июля было закончено формирование разведывательно-диверсионных и диверсионных групп в Хабаровском крае. Приняты меры к сохранению кадров ранее обученных диверсантов. Началось их систематическое агентурное изучение в целях своевременного выявления и отсева лиц, не пригодных по своим личным, деловым и политическим качествам (трусость, нежелание выполнять задания в военное время и т. д.) к боевому использованию в тылу противника в случае войны на Дальнем Востоке. Предлагалось разработать планы боевого использования диверсионных групп в первые дни войны как непосредственно у границы, так и в глубоком тылу противника485.
В 1943 г. в Приморском и Хабаровском округах японские разведывательные органы пытались внедрить на территорию СССР, преимущественно в районы населенных пунктов и расположения воинских гарнизонов, контрреволюционную литературу, в частности белогвардейский иллюстрированный журнал «На Востоке». Содержание журнала свидетельствовало, что он выпущен специально для внедрения на советскую территорию в качестве наглядного агитационного документа, рассчитанного на неустойчивую часть военнослужащих и жителей пограничной полосы, с целью склонить их к измене Родине.
Начальникам пограничных войск Забайкальского, Хабаровского и Приморского округов были даны указания о проведении оперативно-войсковых мероприятий по предотвращению возможности выброски контрреволюционной литературы на территорию Советской России.
Для пограничных частей и подразделений дальневосточных округов был установлен порядок сбора, сдачи, хранения и направления обнаруженных листовок и другой литературы контрреволюционного содержания. Читать их личному составу категорически запрещалось.
Начальникам погранвойск дальневосточных округов были даны указания еще раз тщательно проверить знание и выполнение личным составом установленного порядка прохождения обнаруживаемой на границе литературы486.
Японские разведывательные органы заброской антисоветской литературы надеялись подорвать морально-политический дух отдельных пограничников. Однако своевременно проводимые оперативно-войсковые мероприятия способствовали перекрытию каналов, по которым велась заброска антисоветской литературы487.
11 августа 1943 г. на участке погранзаставы «Башурово» 76-го погранотряда НКВД Хабаровского округа при нелегальном переходе границы из Маньчжурии на территорию СССР был задержан японский разведчик-радист Логинов Георгий Прокопьевич488, 1924 г. р., уроженец и постоянный житель Маньчжурии, русский, из крестьян, который имел от японской разведки задание пробраться в п. Сутара Бирского района Еврейской автономной области, устроиться там на жительство и на работу на местные золотые прииски, откуда через приданный ему радиопередатчик сообщать японцам шпионские сведения.
Перед выброской Логинов прошел в одиночном порядке в Харбине 3-месячную подготовку по радиоделу. При переброске в СССР японцы экипировали его в одежду советского производства, снабдили портативным радиопередатчиком, компасом со схемой маршрута движения по советской территории, советскими денежными знаками на 3 тысячи рублей и подложными советскими документами на имя Беляева Георгия Андреевича и Моисеева Александра Яковлевича.
Из документов на имя Беляева Г. А., которыми Логинов должен был в первую очередь пользоваться, он имел: пятигодичный паспорт с соответствующими штампами о прописке на жительство и приеме на работу, удостоверение личности о службе в хабаровской краевой конторе «Востокзаготзерно», справку о его работе в этом учреждении, книжку пенсионера – инвалида Отечественной войны, справку из эвакогоспиталя о негодности к воинской службе и командировочные удостоверения от «Востокзаготзерно».
На имя Моисеева А. Я. у него был пятигодичный паспорт с датой выдачи 27 сентября 1940 г. с соответствующими штампами о прописке на жительство, приеме на работу в городах Москве и Хабаровске и справка из эвакогоспиталя о негодности к воинской службе.
Экспертами НКВД было установлено, что эти документы были полностью изготовлены японцами и являлись почти точной копией личных документов одного из изменников Родины489.
Арест японского радиста Логинова не был случайностью. С 25 сентября 1943 г. отмечалась усиленная тренировка японских радистов, маскирующих свою работу под рации военных сетей СССР, применявших отмененный код связи. Характер этих тренировочных связей в районе гор. Муданьцзяна был аналогичен наблюдавшимся ранее тренировочным связям радиста рации «ЛВ», задержанного при переходе госграницы. Количество операторов, проходящих тренировку, достигало восьми человек. Были основания предполагать, что все они готовятся для переброски на территорию СССР в самое ближайшее время.
По этому вопросу было ориентировано руководство радиостанций Дальневосточной и Забайкальской групп с целью усиления бдительности на постах дежурных диапазонов и специально выделенных постах, ведущих разработку раций белогвардейских формирований в Маньчжоу-Го.
В случае обнаружения работы этих радиостанций на территории Советского Союза на радиостанциях № 91 (г. Хабаровск), № 92 (г. Благовещенск), № 93 (г. Владивосток), № 81 (г. Чита) были подготовлены оперативно-розыскные группы, снабженные соответствующей розыскной аппаратурой490.
Из докладной записки ГУПВ НКВД СССР от 22 октября 1943 г. в НКВД СССР о результатах охраны государственной границы с 1 января по 1 октября 1943 г. следовало, что из 2596 нарушителей границы задержано: при переходе в СССР – 1600 человек; при переходе из СССР – 996 человек (в том числе, по данным агентуры, задержан 501 человек).
Эти задержания распределялись следующим образом:
на границе с Турцией – 201 чел.;
на границе с Ираном – 908 чел.;
на границе с Афганистаном – 509 чел.;
на границе с Западным Китаем – 319 чел.;
на границе с ТНР, МНР – 74 чел.;
на границе с Маньчжурией и Японией – 585 чел.
Основные категории задержанных составляли: шпионы и диверсанты – 141 чел.; бандиты и контрабандисты – 130 чел.
За 9 месяцев задержано контрабанды на 1 501 247 рублей, в том числе золота в монетах царской чеканки 2171 рубль.
Из числа задержанных и разоблаченных шпионов и диверсантов 99 человек задержано Дальневосточным округом на границе с Маньчжурией. В том числе квалифицированных японских агентов, прошедших перед выброской специальную подготовку и снабженных фотоаппаратами и в отдельных случаях радиостанциями, – 24 человека. На границе с Турцией – 17 и на границе с Афганистаном – 13 агентов иностранных разведок.
За 9 месяцев граница была нарушена 124 иностранными самолетами, в том числе 50 японскими и 66 американскими. На Тихоокеанском побережье (Приморский округ) установлено 32 случая нарушения территориальных вод японскими судами, при этом задержано девять японских шхун с командами (всего 87 человек), производивших хищнический лов рыбы в трехмильной зоне территориальных вод СССР. Капитаны этих судов привлечены к судебной ответственности и после уплаты штрафа выдворены в Японию.
Были представлены следующие данные о числе задержанных нарушителей по округам: Грузинский – 119, Армянский – 82, Азербайджанский – 198, Туркменский – 854, Таджикский – 368, Киргизский – 134, Казахский – 192, Забайкальский – 187, Хабаровский – 254, Приморский – 208491.
Особый интерес представляет отчет начальника Управления НКГБ по Хабаровскому краю С. А. Гоглидзе от 31 августа 1945 г. о результатах агентурно оперативной работы по японской линии за время Великой Отечественной войны, где был проведен анализ работы по борьбе с японской разведкой в направлении вылавливания ее агентуры, в парализации ее действий рядом профилактических контрразведывательных мероприятий.
Японцы в это время привлекали в качестве вербовочной базы китайцев, корейцев, белоэмигрантов, отдельных лиц из северных национальностей (орочоны, нанайцы, гольды) и изменников Родины.
Для заброски агентуры на территорию СССР использовали следующие каналы: нелегальную переброску агентуры через государственную границу и использование легальных возможностей (консульство, концессии).
Отмечалось, что наибольшую активность в своей работе против СССР японская разведка проявляла в 1942–1943 гг., то есть в годы наибольших своих военных успехов и усиленной подготовки к выступлению против Советского Союза. В этот период японская разведка забрасывала массовую агентуру на территорию СССР с задачей разведки пограничной полосы, военных объектов и дислокации частей Красной армии. Имели место отдельные случаи проникновения японской агентуры в глубь территории с целью разведки железных и шоссейных дороги в выявлении пунктов дислокации войск Красной армии. Подавляющее большинство этой агентуры выбрасывалось на короткие сроки: от одного до трех дней. При задержании, как правило, объясняли свой приход «поисками лучших условий жизни или бегством от преследования японцев». В процессе следствия устанавливалось, что эти доводы являлись легендой, полученной от японцев на случай задержания.
Переброска японской агентуры характеризовалась следующими цифрами:
Переброшенная за 1941–1942 гг. агентура никакой специальной разведывательной подготовки не проходила, хотя отдельные агенты, владеющие русским языком, имели задание при встрече с военнослужащими и населением на территории СССР рассказывать им о военных успехах Японии, расхваливать хорошие условия жизни и рекомендовать переходить на территорию Маньчжурии.
Начиная с 1943 г. в методах работы японской разведки произошли изменения. Продолжая работать столь же активно, японцы стали забрасывать агентуру более квалифицированную и хорошо подготовленную на курсах и в специальных школах ЯВМ. Агентов обучали топографии, фотоделу, искусству зрительной разведки, способам переправы через водные рубежи, знакомили с системой охраны границы. Значительное внимание уделялось тренировке и обучению стрельбе и метанию гранат.
Характерным в эти годы являлось то, что японцы усилили выброску агентуры из числа белоэмигрантов и изменников Родины. Как правило, такая агентура снабжалась фотоаппаратами, маскировочными средствами, продовольствием для длительного пребывания и была вооружена. Агентура из числа русских вербовалась в основном в крупных городах и представляла из себя деклассированный городской элемент, который в целях наживы и привольной жизни давал согласие на работу в японской разведке, некоторая часть агентуры вербовалась путем шантажа и обмана.
Так, например, 3 июня 1943 г. был задержан Киблис. Будучи деклассированным элементом, проживая в Харбине, в мае 1942 г. был завербован японской разведкой в качестве агента-разведчика. До перехода на территорию СССР он в г. Сахаляне около двух месяцев обучался на курсах разведчиков по специальной программе, изучал фотодело, оружие, топографию и пользование резиновыми плавательными средствами. Занятия проводили работники ЯВМ. После школы Киблис проходил специальную индивидуальную подготовку.
26 июня 1943 г. был переброшен на территорию СССР с заданием: пробраться на ст. Рухлове, откуда товарным поездом доехать до ст. Тыгда, а затем продолжать движение на север по ж.-д. ветке. По пути следования фотографировать все важные объекты, сооружения, представляющие интерес для разведки. Это задание он должен был выполнить в течение 15 суток и тем же маршрутом возвратиться в Маньчжурию. Для успешного выполнения задания был снабжен продуктами питания, имел при себе оружие, фотоаппарат с запасом фотопленок и деньги в сумме 500 рублей. На случай задержания Киблису была дана легенда, что он перешел госграницу в поисках «лучшей жизни». Он был предупрежден японцами о том, чтобы ни в коем случае, даже при физическом воздействии на него, не признавался в принадлежности к японской разведке. Киблис осужден на 15 лет.
Кроме того, японская разведка стремилась приобрести агентуру из пограничной полосы, для чего выбрасывала агентов-китайцев, ранее проживавших на территории СССР и владевших русским языком. Японцы внедряли свою агентуру в китайские партизанские отряды, переходившие на территорию Советского Союза.
В 1943 г. установлены также отдельные случаи переброски агентуры с целью внедрения ее в среду закордонной агентуры разведывательных органов Советского Союза. Забрасываемые с этой целью агенты имели задание идти на добровольное задержание; во время следствия создавать о себе хорошее впечатление и добиваться перевербовки себя нашими органами разведки. Весьма характерным являлось то, что почти все агенты японской контрразведки с целью подставы в ходе следствия по вопросам о причинах выхода на территорию СССР давали показания, что прибыли с целью разведки военных объектов. Впоследствии выяснилось, что задание на разведку военных объектов они получали в качестве «крыши», обеспечивающей успех подставы себя для перевербовки.
В 1944–1945 гг. количество перебрасываемой японской агентуры несколько уменьшилось. Однако это уменьшение произошло не за счет снижения активности японской разведки, а за счет повышения квалификации забрасываемой агентуры и оснащения ее различными вспомогательными средствами.
Так, в сентябре 1944 г. за нелегальный переход границы из Маньчжурии в СССР были арестованы: Сунь-Юнь-Гуй, он же Суньдика Владимир, 1942 г. р., уроженец Хабаровского края. В 1925 г. вместе с родителями переехал в Маньчжурию, по национальности гольд, и Ли-Фу-Чжан, 1919 г. р., уроженец Китая, до перехода в СССР оба проживали на конспиративной квартире японской военной миссии.
Следствием установлено, что Сунь-Юнь-Гуй завербован в агентурную сеть в октябре 1942 г. резидентом полицейского отряда корейцем Ли-Ха-Фа и использовался по розыску и поимке китайских партизан. В июле 1944 г. был привлечен для разведывательной работы на территории СССР и помещен на конспиративную квартиру. Ли-Фу-Чжан был завербован в начале 1944 г. и также помещен на конспиративную квартиру.
В течение августа Сунь-Юнь-Гуй и Ли-Фу-Чжан в числе других 8 японских агентов изучали фотодело, топографию, способы маскировки и стрелковое дело. По окончании подготовки их стали готовить к выброске в СССР.
3 сентября начальник военной миссии по карте объяснил маршрут их движения и дал разведывательные задания: на советской территории в районе гор. Викина пробраться к ст. Бикин, где по возможности сфотографировать военные сооружения и железнодорожное полотно, после чего вернуться обратно в Маньчжурию. Срок выполнения задания ограничивался 4 сутками. Сунь-Юнь-Гуй и Ли-Фу-Чжан получили указания в случае их обнаружения на советской территории большой группой пограничников покончить жизнь самоубийством. Если их попытается задержать небольшая группа пограничников, постараться ее уничтожить, а одежду и оружие захватить с собой при обратном возвращении в Маньчжурию.
В ночь с 10 на 11 сентября 1944 г. Сунь-Юнь-Гуй и Ли-Фу-Чжан были переброшены на территорию СССР, где были задержаны и осуждены492.
После разгрома фашистской Германии количество перебрасываемых японцами агентуры на территорию СССР заметно возросло. Эта агентура отличалась своей высокой разведывательной подготовкой и оснащалась вполне достаточными средствами для выполнения заданий разведывательного порядка. Повышение активности японской разведки объяснялось опасением Японии перед вступлением Советского Союза в Тихоокеанскую войну и желанием выяснить проводившиеся военно-мобилизационные мероприятия.
Оперативное обслуживание имеющихся в Хабаровском крае иностранных консульств: японские консульства в гор. Петропавловске-на-Камчатке, Александровске и Охе на Сахалине (до их ликвидации): Маньчжурское консульство в гор. Благовещенске; китайские консульства в городах Хабаровске и Благовещенске организовывались таким образом, чтобы пресечь шпионскую и другую враждебную деятельность личного состава этих консульств и выявить их связи среди населения.
В результате проведенных агентурно-оперативных мероприятий каких-либо активных форм, кроме разведки личным наблюдением, проводимой сотрудниками этих консульств, установлено не было. Введенная в консульство агентура, а также агентура, приобретенная из числа личного состава консульств, и установленное за консульством наружное наблюдение никаких шпионских связей с советскими гражданами не зафиксировали.
Была проведена контрразведывательная работа на концессиях, при этом учитывались большие возможности японской разведки по приобретению агентуры из числа работающих там советских граждан. Однако активность японской разведки там была ограничена. Установлено, что японцы для сбора разведывательных сведений использовали некоторых советских граждан втемную и только в отдельных случаях прибегали к вербовке. Показательным в этом отношении является дело японских агентов Махровского и Шванова.
Махровский и Шванов, имея близкие личные связи с японцами нефтяной концессии, в 1941 г. были завербованы бывшим чиновником японского вице-консульства японцем Осанай. Находясь в командировке на острове, они установили там наличие воинских подразделений, оборонные укрепления и по приезде в г. Оху сообщили об этом Осанай. Тогда же Махровский передал ему сведения о политико-моральном настроении населения в гор. Охе.
Осенью 1942 г., после выезда Осанай в Японию, Махровский по рекомендации Осанай установил шпионскую связь с японцем Ито, а в начале 1943 г. с японцем Морекубо. По их заданиям он собирал и передавал сведения о численности, родах войск и вооружений частей Красной армии и военных укреплениях в Охинском районе.
В июле Махровский получил задание устанавливать дислокацию войск и наличие военных объектов в Охинском гарнизоне, а на случай возникновения войны с Японией сдаться в плен и сообщить эти сведения японскому военному командованию.
Установлено, что Махровский конспиративно посещал квартиры японцев Осанай, Ито и Морекубо. За шпионскую деятельность получал от них вознаграждение.
Махровский виновным себя признал и показал, что Шванов так же, как и он, имел с японцами шпионскую связь, за что получал от них вознаграждение.
Шванов в июле 1942 г. установил с японцем Осанай близкую личную связь и в присутствии Махровского передал ему данные о месте расположения и размерах строившегося в то время военного аэродрома в районе города Охи. В июле 1943 г. в присутствии Махровского заявил, что в случае войны Советского Союза с Японией он перейдет на сторону японцев.
Военным трибуналом Особой Сахалинской бригады Махровский осужден на 15 лет ИТЛ, а Шванов – на 10 лет ИТЛ и на 5 лет поражения в правах каждый.
Кроме того, работавшие под крышей концессий установленные японские разведчики, японские дипломатические курьеры и консульские работники путем максимального использования возможностей личного наблюдения производили сбор ценной разведывательной информации. Доказательством этому служили изъятые у японцев документы с важной разведывательной информацией, составленные на основании данных личного наблюдения. Это подтверждается и материалами 5-го отдела Управления НКГБ, полученными в результате систематического перехвата и расшифровки японских шифрдокументов.
После разгрома фашистской Германии сложившаяся на Дальнем Востоке обстановка потребовала от органов госбезопасности принятия заблаговременных мер по очистке тыла Красной армии и обеспечению нормальной работы промышленности, транспорта и сельского хозяйства в военное время от шпионских, диверсионных, террористических, повстанческих и иных враждебных элементов. В связи с этим в июле всеми органами НКГБ Хабаровского края была проведена работа по пересмотру имеющегося оперативного учета, удалению и изъятию подучетного антисоветского элемента из пограничной полосы и особо важных объектов.
В результате проведенной работы было принято оперативное решение по 1151 делу. Реализуя принятые решения, в июле-августе в крае было, по предварительным данным, арестовано 52 человека и удалено с особорежимных предприятий 72 человека. Кроме того, были составлены списки на административное выселение с территории Дальнего Востока на 342 человека, которые были представлены для рассмотрения в НКГБ СССР.
В связи с активизацией деятельности японской разведки на Дальнем Востоке в предвоенный период всеми органами УНКГБ края были проведены необходимые агентурно-оперативные мероприятия, направленные на выявление и задержание японской агентуры.
Для помощи в организации агентурно-розыскной работы в пограничных РО НКГБ из УНКГБ выезжали квалифицированные оперработники, которые проверяли работу заградительных приграничных резидентур и на возможных направлениях выброски японцами на нашу сторону своих разведчиков провели дополнительную вербовку агентуры.
С целью выявления и разработки проживавших в пограничной полосе подозрительных по японскому шпионажу лиц туда направлялась маршрутная агентура. Весь агентурный аппарат на оборонных заводах в гг. Хабаровске и Комсомольске и личный состав охраны этих заводов были мобилизованы на выявление подозрительных по шпионажу и диверсии лиц. Оперативный учет с окраской «японский шпионаж» и, особенно, лица, имеющие родственные связи в Маньчжурии, были взяты под строгое агентурное наблюдение и в активную разработку.
По линии погранвойск НКВД Хабаровского округа в тылу погранотрядов в целях розыска японской агентуры, в случае ее прорыва в тыл и выхода к линии железной дороги, были организованы дополнительные пограничные посты. На железных дорогах и водном транспорте был усилен проездной и паспортный режим.
Кроме всех указанных выше мероприятий, в целях оказания помощи и ориентировки оперативного состава НКГБ в методах работы враждебной агентуры была разработана и издана «Инструкция об организации розыска агентуры иностранных разведок на территории Дальнего Востока». В ней излагались основные принципы и методы организации розыскной работы по выявлению и вылавливанию агентуры японских разведорганов и немецкой агентуры, рассматривалась возможная деятельность агентуры других иностранных разведок.
Результатом всех этих профилактических мер и активной агентурно-оперативной работы явилось то, что в Хабаровском крае каких-либо вражеских действий в промышленности, на железнодорожном и водном транспорте, в сельском хозяйстве, направленных на подрыв мощи Советского государства, зафиксировано не было.
Несмотря на то что антисоветские элементы в наиболее сложное для Советского государства время (1941–1942 гг.) пытались активизировать свою вражескую работу и от одиночных, разрозненных проявлений перейти к организованной антисоветской деятельности, эти попытки не имели успеха, и кроме отдельных озлобленных одиночек к ним никто не примкнул.
Японская разведка для своей работы в Хабаровском крае имела большие легальные возможности – наличие консульства и концессий с большим числом японских служащих и систематические поездки японских дипкурьеров по главной железнодорожной магистрали, которые она старалась максимально использовать, собирая ценную разведывательную информацию. Однако, кроме максимального использования легальных возможностей, добиться каких-либо серьезных результатов в подрывной, шпионской и диверсионной деятельности ей не удалось. Подтверждением этого является отсутствие каких-либо диверсионных и вредительских актов в промышленности и сельском хозяйстве края, проведенных агентурой японской разведки493.
Война с Японией
С середины 1945 г. Советский Союз стал вести активную подготовку к войне с Японией. 3 июня 1945 г. ГКО утвердил перечень войсковых соединений и частей, подлежащих перевозке в состав Забайкальского и Дальневосточного фронтов и Приморской группы войск.
8-го августа народный комиссар иностранных дел СССР В. М. Молотов принял японского посла Сато и сделал ему от имени советского правительства заявление о начале войны.
Обеспокоенное денонсацией правительством СССР пакта о нейтралитете и проводимыми мероприятиями командованием Красной армии, японское военное командование приступило к проведению срочных мероприятий, сводившихся главным образом к усилению своей группировки войск. В японских пограничных провинциях было введено военное положение.
В это время пограничные части приступили к формированию и подготовке отрядов нападения к предстоящим боевым действиям. Одновременно производилась отработка взаимодействия с поддерживающими подразделениями артиллерии.
Уничтожение пикета «Цихулинхэ». Так, отряд нападения 57 Уссурийского пограничного отряда войск НКВД для уничтожения пикета «Цихулинхэ» был сформирован за три дня до начала боевых действий, из старослужащих бойцов и сержантов заставы Княжевка, против участка, который находился пикет и заставы Графская. Общая численность отряда исходя из необходимости иметь полуторное превосходство в живой силе была определена в 80 человек, из них 4 офицера и 76 человек сержантского и рядового состава.
Верховным главнокомандованием Красной армии начало военных действий против японских войск на Дальнем Востоке было намечено в 1.00 час. – 9 августа 1945 г. Исходя из этого командиру отряда нападения была поставлена задача:
– посадку отряда нападения на катера закончить в 23.00-8 августа 1945 г. и к 24.00 сосредоточиться в районе устья р. Цихулинхэ, откуда с мерами охранения и разведки начать движение в район объекта;
– исходное положение для атаки занять к 1.00-9 августа 1945 г. обрезать телефонную связь и, прикрываясь группой обеспечения, со стороны гарнизона противника Новостройки внезапной атакой уничтожить его. По выполнении задачи возвратиться на свою территорию.
Согласно поставленной задаче, 8 августа 1945 г. в 23.00 отряд нападения, произведя посадку на плавсредства, на малом ходу с приглушенными моторами, имея на буксире лодки, спустился вниз по течению к району высадки. Группа разведки, находившаяся на весельной лодке, первой отделившись от остального состава отряда, высадилась на маньчжурский берег и, произведя разведку, в 23.45 подала сигнал: «путь свободен».
В 24.00 отряд, закончив высадку на берег с мерами охранения, начал движение к объекту. Первой начала движение группа обеспечения, а за ней выступили штурмовые и резерв.
9 августа в 0.45 отряд нападения подошел к внешнему кольцу проволочного заграждения пикета. Высланный от группы разведки посыльный доложил о наличии второго кольца проволочного заграждения и о том, что группа разведки, подойдя к земляному валу, часового не обнаружила.
Майором Кривцуном к командирам штурмовых групп были посланы связные, через которых был передан приказ: штурмовым группам проделать проходы в проволочном заграждении, скрытно сосредоточиться у земляного вала и быть готовыми по сигналу к атаке.
В 1.00 все штурмовые группы, преодолев проволочное заграждение и не встречая сопротивления противника, заняли земляной вал. Группа обеспечения, выйдя на дорогу, идущую к гарнизону «Новостройки», обрезала телефонную связь и расположилась в 200 м западнее пикета.
В 1.15 по сигналу «атака» отряд окружил здание пикета и забросал его окна гранатами. Брошенные в окна около 50 гранат вызвали пожар и сильные взрывы, предположительно находящихся в казарме боеприпасов.
Захваченные врасплох японцы, ведя беспорядочный огонь, начали выскакивать через окна из горящих зданий, но тут же уничтожались огнем автоматчиков.
Одновременно со штурмовыми группами в бой была введена и группа резерва, действовавшая с юго-восточной стороны. Первым с составом своей группы ворвался во двор пикета начальник заставы Графская лейтенант Гуськов. Его группа без потерь выполнила поставленную боевую задачу.
Операция по ликвидации пикета продолжалась 25 минут, после чего весь личный состав отряда был выведен к месту стоянки катеров и в 5.00-9 августа 1945 г. прибыл на заставу Княжевка.
В результате боя были уничтожены все здания пикета. Противник потерял 33 человека убитыми. Все находившиеся в здании пикета, оружие, боеприпасы уничтожены огнем во время пожара. Неповрежденными с вышки японской заставы сняты телефон и стереотруба. Потери отряда нападения – 2 человека ранены.
Уничтожение пикета «Калатун». Отряд нападения для уничтожения пикета «Калатун» был сформирован из старослужащих бойцов и сержантов застав Кауль и Дальрис, хорошо знающих участок и район предстоящих действий. Общая численность отряда нападения составляла 88 человек, из них 4 офицера и 84 человека сержантского и рядового состава.
В ходе подготовки к проведению операции был избран пункт высадки на маньчжурский берег р. Сунгач, расположенный непосредственно против участка заставы Кауль в 3 км севернее пикета «Калатун». Оттуда отряд нападения должен был, продвигаясь по дороге, подойти к пикету с северной стороны и произвести внезапную атаку гарнизона. Для переброски отряда через реку Сунгач последнему было придано три катера типа ГАЗ и две весельные лодки.
8 августа 1945 г. командир отряда нападения капитан Лушня получил от начальника погранотряда задачу: к 24.00 высадиться с отрядом нападения на маньчжурский берег р. Сунгач, откуда с мерами охранения и разведки начать движение к пикету «Калатун» и в 1.00 9 августа 1945 г. начать уничтожение гарнизона противника. По выполнении операции возвратиться на свою территорию.
В 24.00 отряд нападения закончил переправу и сосредоточился на левом берегу р. Сунгач, с мерами охранения проследовал к объекту и, не встречая противника, занял исходное положение для атаки.
В 1.00 разведка, возглавляемая сержантом Зоновым, проникла во двор пикета, где обнаружила двух часовых: одного на наблюдательной вышке, а второго во дворе пикета, несшего службу с собакой. При подходе к зданию казармы собака бросилась на пограничников, часовой успел выстрелить, но тут же был убит сержантом.
Штурмовые группы, находившиеся на удалении 150 метров от пикета, услышав стрельбу и взрывы гранат, по сигналу командира отряда нападения капитана Лушня перешли в атаку. При подходе штурмовых групп к проволочному заграждению японцы открыли сильный пулеметный и гранатометный огонь. Однако решительный натиск привел к успеху: штурмовые группы овладели валом и захватили часть сооружений в северной части двора. Противник оставил небольшое прикрытие и один пулемет на вышке, остальными силами занял оборону в здании казармы.
Оставшиеся во дворе японские солдаты и пулемет с вышки простреливали все подступы к зданию пикета. Во избежание потерь капитан Лушня приказал подавить огонь пулемета, уничтожить прикрытие и обстреливать окна казармы. Когда огонь пулемета был подавлен, пограничники атаковали здание пикета, забросав его гранатами, полностью уничтожили весь гарнизон противника.
В 1.45 отряд нападения после завершения операции вышел к месту стоянки катеров и переправился на свою территорию.
Противник потерял убитыми 50 человек солдат и офицеров. Находившиеся в здании пикета оружие и боеприпасы уничтожены огнем во время пожара. Отряд нападения потерял убитыми 3 человека и 8 человек ранеными.
Уничтожение пикета «Лунванмяо». Для уничтожения гарнизона Дуньенмяо был сформирован отряд нападения из старослужащих бойцов и сержантов застав Ново-Михайловка, Ерик и Красная Речка, общей численностью 74 человека.
Местом посадки на катера и высадки на маньчжурский берег был избран участок, находящийся в двух километрах юго-восточнее истока р. Сунгач, с расчетом движения разведывательных групп и остального состава отряда в обход труднопроходимых мест и выхода их к восточной стороне пикета.
8 августа 1945 г. командир отряда нападения капитан Пискунов получил задачу: к 24.00 высадиться с отрядом нападения на маньчжурский берег р. Сунгач, произвести разведку подступов к объекту и внезапными решительными действиями отряда уничтожить гарнизон противника и пикета «Лунванмаяо». Начало действий в 1.00 9 августа 1945 г., по выполнении операции возвратиться на свою территорию.
8 августа 1945 г. в 24.00 отряд нападения в полном составе высадился на маньчжурский берег р. Сунгач, откуда группы начали движение по указанным им заранее направлениям, к объекту для атаки. Ввиду сильно заболоченной местности, затруднявшей движение, отрядом нападения было потрачено много времени на подход к объекту, в результате чего штурмовые группы сосредоточились в исходном положении для атаки только 9 августа 1945 г. в 3.40.
Подойдя к телефонной линии, возглавлявший группу разведки, лейтенант Васильянов приказал обрезать телефонную связь, однако попытки взобраться на столб ввиду малого его диаметра к положительным результатам не привели. Не имея других средств порыва связи, лейтенант Васильянов, оставив 5 человек прикрытия на дороге, идущей к гарнизону Таянган, решил произвести разведку объекта.
Войдя во двор пикета, группа, будучи незамеченной, подошла к казарме, через окно Васильянов заметил находящихся в помещении японских солдат в полной боевой готовности и офицера, разговаривавшего по телефону. Не докладывая о результатах разведки командиру отряда нападения, лейтенант со своей группой забросал через окна гранатами казарменное помещение, откуда сразу же был открыт огонь из ручного пулемета, который впоследствии был подавлен брошенными в окна гранатами.
Стрельба и взрывы гранат послужили сигналом для перехода в атаку остальных групп, находившихся в это время на исходном положении.
Группа ст. лейтенанта Храмцова при подходе к пикету была обстреляна пулеметным огнем. Поставив задачу своим пулеметчикам подавить пулеметы противника, ст. лейтенант Храмцов со своей группой атаковал одно из зданий пикета, в котором находилось 8 японских солдат, группа забросала его гранатами и подожгла. В момент атаки по группе был открыт огонь из ручного пулемета, находившегося на наблюдательной вышке. Одновременно с этим группа попала под огонь ручного пулемета, расположенного внутри двора у земляного вала, и залегла.
При движении к объекту в момент атаки группа ст. лейтенанта Ерастова также попала под сильный ружейно-пулеметный огонь, броском достигла земляного вала и, бросив несколько гранат вовнутрь двора, открыла огонь из ручного пулемета по наблюдательной вышке.
Одновременно с остальными группами перешла в атаку и группа лейтенанта Аратова, которая также попала под огонь ручного пулемета в момент преодоления земляного вала, в результате чего 6 пограничников из его группы было убито, а находившийся при его группе командир отряда капитан Пискунов получил ранение в обе ноги. Ведя бой с противником, пограничники подожгли казарменное помещение и продолжали забрасывать гранатами оживавшие огневые точки противника. Попытки подавить огонь ручного пулемета на вышке положительных результатов не дали. Капитан Пискунов, будучи раненным, приказал поджечь вышку; посланные на выполнение этой задачи один за другим три бойца при подходе к вышке были убиты.
Находившийся рядом с командиром отряда сержант Мельников оказал ему первую помощь и пытался вывести с поля боя, но был убит вместе с капитаном Пискуновым брошенными противником гранатами. После того как капитан был убит, командование отрядом возглавил лейтенант Васильянов и приказал станковым пулеметом открыть огонь по наблюдательной вышке, откуда все время противник вел огонь по атакующим группам.
После подавления всех огневых точек противника оставшиеся здания пикета были подожжены и в 5.30 отряд начал отходить на свою территорию.
В ходе боя противник потерял до 70 человек убитыми. Оружие и боеприпасы были уничтожены во время пожара. Отряд нападения потерял в бою 13 человек убитыми и 10 человек ранеными.
В этом бою проявил героизм ефрейтор Захаров Сергей Тимофеевич. Группа, где он находился, атаковала японский пикет. Засевшие в укрытиях японцы открыли ожесточенный ружейно-пулеметный огонь. Установленный на наблюдательной вышке пулемет простреливал подступы к пикету и не давал возможности преодолеть земляной вал другим штурмовым группам.
Ефрейтор Захаров, действуя впереди штурмовой группы, стал быстро пробираться к вышке с целью поджечь ее и уничтожить расчет пулемета. Японцы преградили ему путь огнем. Несмотря на это, Захаров ворвался в траншею, в которой засели японцы, и стал расстреливать их из автомата, пробивая себе путь к пулемету. Будучи уже тяжело раненным, собрав последние силы, он бросил под ноги наседавших на него японцев гранату, разрывом которой они были уничтожены.
Пограничники пошли на решительный штурм пикета. Ворвавшись в траншею, они увидели погибшего Захарова, а вокруг него шесть трупов японских солдат.
По аналогичному сценарию проходило уничтожение японских кордонов и мелких гарнизонов, находящихся на всем протяжении границы с Маньчжурией.
Кроме того, подразделениями пограничных войск НКВД проводилась работа по охране тыла. Так, 69 пограничный отряд войск НКВД с 14 августа по 10 сентября провел ряд операций по уничтожению бандгрупп противника, совершавших нападения на тылы части и соединения Красной армии. В ходе этих операций противник потерял 233 человека убитыми и 52 человека пленными. Было захвачено значительное количество оружия и боеприпасов.
Таким образом, поставленная задача перед сухопутными частями пограничных войск по уничтожению передовых японских гарнизонов была выполнена успешно. Личный состав войск в боях против японских войск проявил образцы мужества, отваги, инициативы и настойчивости.
За период боевых действий по уничтожению передовых японских гарнизонов и охраны войскового тыла противник потерял 1226 солдат и офицеров убитыми и 6896 пленными. За это же время боевые потери по сухопутным частям составили: 79 человек убитыми и 176 ранеными494.
В течение 10 августа войска 5-й армии успешно развивали наступление и к исходу дня вышли на рубеж железной дороги Мацяохэ – Пограничная, заняв при этом станции и населенные пункты: Мацяохэ, разъезд Зеленый Дол, Тайпинлин, Цыцжань (Силинхэ), Сяосуйфынхэ (Хобей), Пограничная и другие.
Японцы оказывали незначительное сопротивление в основном ружейно-пулеметным огнем. Только в районе Мацяохэ имел место ввод в бой 75 танков. Наступающие части Советской армии встретили эту группу противника в районе Мацяохэ. В результате боев 20 танков сожжено и несколько машин выведено из строя.
На пограничной заставе между пунктами ст. Падь Рассыпная и Пограничная задержан железнодорожный служащий японец Инова Науюки, оказавший при задержании вооруженное сопротивление. В помещении, где он находился, изъяты документы: папка с чертежами и схемами и объяснительной запиской под грифом «совершенно секретно» и личная переписка задержанного и блокноты с записями495.
11 августа 1945 г. уполномоченный НКГБ СССР по Дальнему Востоку С. А. Гоглидзе сообщил народному комиссару государственной безопасности СССР В. Н. Меркулову о ходе интернирования на Камчатке прибывших на рыболовные концессии японских граждан и взятии без боя маньчжурского гор. Сахалян.
По неполным данным, было интернировано 355 человек, которые содержались в селе Русь Усть-Большерецкого района. Всего, по данным Управления погранвойск Приморского округа, подлежит интернированию 1000 человек. Интернированные чиновники японского и маньчжурского консульств соответствующим образом размещены, обеспечены питанием и охраной.
Управлением НКГБ по Амурской области была направлена оперативная группа чекистов в количестве семи человек для проведения агентурно-оперативных мероприятий.
По поступившим сведениям, из занятого города Фуюань при ликвидации двух пограничных полицейских постов, население города оказывало активное содействие, убили одного японца, другого взяли в плен, рядовые полицейские-китайцы разбежались. По окончании боев население города организовало импровизированные митинги. В городе вывешивались красные флаги. Среди китайской колонии Хабаровского края отмечались положительные реагирования по поводу происходящих военных действий.
Так, колхозник колхоза «Кантонская коммуна», китаец Ко-Ю высказался по вопросу начала войны:
«СССР должен был воевать с Японией обязательно, потом будет жить спокойнее. Японцы одинаковые с немцами, они первыми напали на Китай как немцы первыми напали на СССР. Железную дорогу до Харбина строили китайцы и русские, эта дорога японцам принадлежать не должна, она должна быть советской».
Кадровый рабочий типографии краевой газеты «Тихоокеанская звезда» Илькин сказал:
«Я пережил ужасы японской интервенции на Дальнем Востоке, видел, как японцы убивали детей и издевались над русским народом, теперь надо пожелать Красной армии отомстить японцам и скорее разгромить врага»496.
В сообщении уполномоченного НКГБ СССР по Дальнему Востоку от 13 августа сообщалось, что 9 августа по приказу японского командования из Сахаляна были эвакуированы все японские войска, жандармерия, полиция, сотрудники ЯВМ, японские чиновники провинциальных управлений, их семьи, а также до 300 человек русских белоэмигрантов. При эвакуации все промышленное оборудование было вывезено в тыл, а продовольственные склады, склады боеприпасов и горючего, аэродромы, речной и железнодорожный вокзалы, депо, два лесопильных завода, городские учреждения, полицейское и жандармское управления – сожжены.
При вступлении в город Сахалян были захвачены делопроизводство и архивы бюро русских белоэмигрантов по Сахалянской провинции. В тюрьме ЯВМ было обнаружено 8 трупов маньчжур, зарезанных японцами за несколько часов до прибытия оперативной группы. В ее канцелярии обнаружено много разбросанных документов, фотокарточек и других документов, представляющих оперативную ценность497.
Оперативная группа «Родина». В связи с создавшейся обстановкой на территории Маньчжурии, необходимостью организации всемерной помощи командованию Красной армии, парализации действия японской агентуры из среды белоэмигрантов и возможностью захвата ценных документов японских разведывательных и контрразведывательных органов была сформирована парашютная оперативная группа в составе 16 человек. В ее состав были включены оперативные работники 1-го и 4-го отделов УНКГБ края и перевербованные бывшие агенты ЯВМ И. Ф. Войлошников и К. К. Гребенкин Возглавлялась группа гвардии старшим лейтенантом С. С. Семченком. По замыслу УНКГБ Хабаровского края предполагалось забросить группу в глубокий тыл. Выброска оперативной группы «Родина» проводилась на основании плана, разработанного УНКГБ по Хабаровскому краю и утвержденного уполномоченным НКГБ СССР по Дальнему Востоку 12 августа 1945 г.
Группу планировалось выбросить с самолета «Дуглас» в 5-10 километрах южнее села Учжань, что в 30 километрах западнее Харбина. После приземления и сбора опергруппы командир должен был направить в ночное время связника в город к родителям, который должен был выяснить обстановку, связаться с приятелями и от имени оборонцев498 привлечь к работе против японцев и их пособников. В дальнейшем создать из них боевые группы.
Однако операция пошла не так, как было запланировано. В ночь на 16 августа была совершена выброска парашютной оперативной группы в район Харбина, которая должна была действовать под прикрытием подпольной организации «эмигрантов-оборонцев». В ее состав вошло 16 оперативных работников, агентов и бойцов 1-го и 4-го отделов, в том числе от 1-го отдела заместитель командира группы по агентуре капитан Проваков и агенты-связники Гребенкин и Войлошников.
Планом предусматривалось, что после приземления и сбора опергруппы в Харбин направится Гребенкин для выяснения обстановки в городе и при возможности для связи с рядом своих друзей, которых от имени «эмигрантов-оборонцев» должен был привлечь для действий против японцев и их пособников, в частности для организации боевых групп.
Командир оперативной группы обязывался: через боевые группы и агентов-одиночек организовать добычу разведывательных сведений о концентрации японских войск и наличии оборонительных сооружений на путях наступления Красной армии; информировать об объектах, подлежащих бомбардировке с воздуха; разрушать связь и коммуникации противника; изымать документы разведывательных и контрразведывательных органов; провести изъятие главы Российского фашистского союза Родзаевского, начальника Главного бюро по делам российских эмигрантов Власьевского, начальников отделов ГБРЭМ и агентов ЯВМ полковника армии Маньчжоу-Го Коссова и полковника Долова.
В своей работе среди эмигрантов оперативная группа должна была опираться на советских граждан и эмигрантов – агентов органов безопасности, завербованных в прошлом или вербуемых опергруппой на месте. Из этой же среды опергруппе следовало подобрать несколько человек, оформив их как агентов, которые перед эмигрантской массой могли бы выступить в роли «эмигрантов-оборонцев» для продолжения той работы среди эмигрантской колонии в Маньчжурии, которую вела радиостанция «Альфа».
По условиям обстановки, подбору личного состава и его снаряжению всем необходимым оперативная группа могла бы исключительно успешно выполнить поставленные перед ней задачи. Однако вследствие того, что штурман самолета допустил ошибку в навигационных расчетах и потерял ориентировку в воздухе, группа была сброшена не в окрестностях Харбина, как предусматривалось планом, а в треугольнике трех городов Ванкуй – Цинган – Суйхуа, на расстоянии 189 км от Харбина. По этой причине группа добралась до Харбина только после того, как туда уже вошли советские войска.
Путь в направлении Харбина был необычайно трудным. Приходилось двигаться по полям кукурузы и гаоляна, преодолевать разливы рек. Действенную помощь оказывали китайские крестьяне. Они выделяли проводников, обеспечивали лодками, лошадьми, продуктами и т. д.
В процессе работы в тылу противника были собраны разведывательные данные о дислокации японских гарнизонов, участков китайской полиции, прохождении телефонно-телеграфных линий, подходах к городам и др. По прибытии в Харбин группа присоединилась к оперативной группе УКР «Смерш» 2-го Дальневосточного фронта499. Основную свою задачу – арест главарей белоэмигрантского движения – группа выполнить не смогла.
14 августа 1945 г. УКР «Смерш» 1-го Дальневосточного фронта сообщило начальнику ГУКР «Смерш» генерал-полковнику В. С. Абакумову о боях за город Муданьцзян. Сообщалось, что оперативной группой на ст. Пограничная арестовано 22 человека, из них 13 агентов ЯВМ.
Отделом «Смерш» 5 армии арестован резидент ЯВМ Лю-Дзе-Гу и 11 агентов, состоящих у него на связи, все китайцы.
Управлением «Смерш» установлено, что в горах и лесах осели большие группы войск. Об этом был информирован Военный совет, который дал приказ командующему 5 армией провести проческу гор и лощин, прилегающих к дороге. Эту работу вели 4 дивизии, которые вступили в бой с японскими войсками.
«В городе Муличжан (Мулин) захвачено 75 семей японских офицеров. Сегодня женщины своих детей стали душить. Нами был наведен порядок. Задушено около 15 ребят и 6 женщин покончили жизнь, задушив себя».
Проческой г. Дунин обнаружены сейфы государственного банка, при вскрытии их обнаружено 4 миллиона японских иен и маньчжурских гоби в бумажной валюте. Деньги переданы в финансовое управление фронта500.
17 августа главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Василевский передал командующему войсками японской Квантунской армии радиограмму с предложением прекратить военные действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен.
19 августа он встретился с начальником штаба Квантунской армии генералом Хата, который был поражен оказанным ему хорошим приемом.
В беседе Хата сообщил, что японские войска не хотят сдаваться американцам, а предпочитают сдаваться в плен советским войскам и возможно, что из Южной Кореи некоторые японские части передвинутся в Северную Корею с целью сдачи войскам Красной армии.
«Хата просил разрешения не разоружать японские гарнизоны в южных районах Маньчжурии до тех пор, пока туда не подойдут советские войска, так как японцы опасаются, что маньчжуры могут их уничтожить.
Наконец Хата заявил, что командование Квантунской армии в точности выполнит все условия капитуляции в соответствии с указаниями Советского Командования»501.
Согласно донесению начальника ГУКР «Смерш» НКО СССР В. С. Абакумова от 20 августа 1945 г. в НКО СССР и ГКО, на территории противника, занятой войсками Красной армии, было арестовано свыше 700 сотрудников и агентов японской разведки, а также активных участников белогвардейских и других вражеских организаций и изменников Родины, проводивших подрывную деятельность против Советского Союза.
Следствие по делам арестованных установило, что японская разведка оставляла в Маньчжурии, в тылу войск Красной армии, свою агентуру для шпионской, диверсионной и террористической деятельности. Фиксировались попытки убийства из-за угла агентурой японской разведки советских офицеров и бойцов, а также совершения диверсионных актов на важных коммуникациях.
В целях более быстрой очистки от вражеского элемента территории противника, занятой войсками Красной армии, Абакумов считал необходимым арестовывать:
«1. Официальных сотрудников, а также шпионскую, диверсионную и террористическую агентуру японских разведывательных и контрразведывательных органов и вражеских парашютистов.
Участников вражеских организаций и групп, оставленных японским командованием и разведывательными органами противника для подрывной работы в тылу Красной армии. Содержателей нелегальных радиостанций, складов оружия и подпольных типографий. Руководителей японских консульств и сотрудников этих консульств, которые вели разведывательную работу против Советского Союза, а также руководителей японской администрации в провинциях, городах и уездах Маньчжурии и Кореи.
2. Руководителей и активных участников антисоветских белогвардейских и других вражеских организаций, авторов антисоветских изданий и изменников Родины.
Кроме того, задерживать и содержать в лагерях военнопленных: личный состав японской полиции и жандармерии, тюрем, концлагерей, военных комендатур и органов военной прокуратуры и суда.
Террористов и диверсантов, пытающихся совершать убийства офицеров и рядовых Красной армии на территории Маньчжурии и Кореи, а также совершать диверсии, уничтожать на месте»502.
УКР «Смерш» 1-го Дальневосточного фронта телеграммой сообщило генерал-полковнику В. С. Абакумову о прекращении сопротивления японских императорских войск.
По их данным, 19 августа японские войска, за исключением отдельных частей, прекратили сопротивление и к исходу дня сдались в плен 40 000 солдат и офицеров. В штаб фронта прибыл для переговоров начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хата и с ним 4 подполковника.
«Хата доложил, что в Маньчжурии создано три фронта:
Первый – в гор. Дуньхуа, командующий генерал Кита Сеиити, в его состав входят 3 и 5 армии. 3-й армии подчинены: 79, 112 и 127 пехотные дивизии. 5-й армии подчинены – 124, 126 и 125 пехотные дивизии.
Третий фронт – штаб дислоцируется в гор. Мукден, командует фронтом генерал Усироку Дзюн. В состав фронта входит 30 армия. Ей подчинены: 39, 117 и 148 пехотные дивизии и 44 армия, дислоцирующаяся в гор. Харбин.
17 фронт – штаб дислоцируется в гор. Сеул, в состав фронта входят 34 и 59 армии.
Всего Япония в Корее и Маньчжурии имеет 34 пехотных дивизии, 8 смешанных бригад и 1 танковую бригаду. Общая численность войск 600 000 солдат».
Только разрозненные отряды японцев продолжали сопротивляться.
Были задержаны и арестованы начальник муданьцзянской ЯВМ полковник Хоради, его заместитель майор Кимура и сотрудник майор Сумата. Задержаны с документами и арестованы сотрудники хэндаохэцзенской ЯВМ поручики Баба и Сасабе. Полковник Ходари показал, что ему было поручено штабом Квантунской армии сформировать батальон для диверсии в тылу Красной армии, что им и было выполнено503.
22 августа было доведено до сведения командиров Красной армии, что генералы и офицеры японской армии после капитуляции подлежали интернированию. В связи с этим запрещалось капитулировавших генералов и офицеров японской армии арестовывать и передавать органам НКВД. Их надлежало содержать как интернированных, передавая органам «Смерш»504.
Арестованного маньчжурского императора Пу-И предлагалось отправить в Читу (Молоковка). Так как он в это время находился под арестом в НКВД, было дано распоряжение: арест императора и его свиты отменить и передать этих лиц в распоряжение «Смерш» для содержания в лагере для интернированных505.
Опросом Пу-И от 25 августа 1945 г. было установлено, что существовавшая армия Маньчжоу-Го не являлась самостоятельной. Формально она подчинялась императору, а фактически являлась частью японской Квантунской армии и с началом боевых операций действовала в ее составе. Император никаких конкретных данных об армии и ее управлении, о разведывательной и контрразведывательной работе сообщить не смог. Заявил, что он императором не являлся, а служил игрушкой в руках японцев, так как все вопросы решало командование Квантунской армии, а он только утверждал, подписывая документы, часто не читая их.
Армия Маньчжоу-Го в 1944 г. насчитывала около 60 тысяч человек. В 1945 г. она была доведена до 120 тысяч, причем большую часть ее составляли нестроевые части, преимущественно строительные. Пу-И заявил, что эта армия совершенно не была нужна, все носило показной характер – император, министры и армия.
Пу-И привел следующий факт: когда он и его двор 11 августа эвакуировались из Син-Цзина и находились в местечке Далицзы-Гоу, премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан-Цзин-Хой 18 августа в присутствии императора, министров и японских представителей зачитал документ, в котором Пу-И заявлял, что он слагает с себя обязанности и что в Маньчжоу-Го императора больше не существует. Однако такой документ он не подписывал и вопрос этот с ним не согласовывался, однако Пу-И против этого не протестовал из-за боязни японцев.
В целях нанесения удара по разведывательным органам Японии, вскрытия японской агентуры, засланной и насажденной на территории СССР, а также разгрома белоэмигрантских организаций, проводивших подрывную антисоветскую деятельность, выявления и ареста изменников Родины, бежавших из Советского Союза невозвращенцев были созданы и направлены на территорию Кореи и Южного Сахалина три оперативные группы: первая в количестве 8 оперативных работников – в район Юкки-Расин; вторая в количестве 5 оперативных работников – в порт Сейсин; третья оперативная группа из 5 оперативных работников – в занятый частями ТОФ район на Южном Сахалине. Четвертая оперативная группа в количестве 8 оперативных работников направлена в Харбин.
Кроме этого, с десантными и другими частями флота, действующими в Корее, Маньчжурии и на Южном Сахалине, убыли обслуживающие и оперативные работники, перед которыми была поставлена задача наряду с обеспечением государственной безопасности частей проводить работу в указанном выше направлении.
Были приняты меры к усилению розыскной работы по выявлению и задержанию агентуры противника и других преступников. С этой целью приобретена агентура в пунктах дислокации частей ТОФ и ближайших населенных пунктах, оперативным составом проводится специальная проверка и выявление подозрительных лиц из числа задержанных комендатурами и др.
В целях предупреждения актов диверсий, террора, измены Родине и дезертирства в частях флота активизирована агентурно-оперативная работа путем приобретения дополнительной агентуры в местах, опасных в диверсионном отношении. Проводились мероприятия по разработке подозрительных лиц, подготавливался арест ряда лиц, высказывающих террористические и диверсионные намерения.
Реализуя намеченные мероприятия, оперативными группами в портах Расин, Юкки и Сейсин было арестовано 13 человек. Из них представлял интерес: кореец Пак Тын Хен – жандармский инспектор г. Расин и Юкки, сотрудничал с японской военно-морской миссией; японец Ватто, пытавшийся по заданию ЯВМ совершить поджог на металлургическом заводе в Сейсине; кореец Цой Ин Нам – агент расинской военно-морской миссии японцев; кореец Ли Ен Ук – управляющий рыбным комбинатом, являлся руководителем созданной японцами организации «Тяутон», оказывавшей помощь полиции; кореец Ким Василий506 – предатель, будучи переброшен в Корею органами НКВД со специальными заданиями, рассказал японцам о существе задания и был им перевербован.
Опергруппами и оперсоставом, обслуживающим части, в ходе боев за Сейсин было уничтожено на месте преступления значительное количество японских террористов и диверсантов.
В Юкки, Расине и Сейсине захвачены архивы ЯВМ (частично), полиции, суда и Сейсинской тюрьмы.
В Юкки изъят склад оружия: 5 пулеметов, 24 винтовки и гранаты, спрятанные жандармерией.
В частях флота арестовано 9 человек, которые по характеру преступлений распределялись следующим образом: за совершение диверсионного акта – 4; за проведение антисоветской агитации – 3; за антисоветскую агитацию с террористическими тенденциями – 1; за недонесение об акте диверсии – 1507.
В. С. Абакумов сообщил И. В. Сталину, что органами контрразведки Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов на территории противника, занятой войсками Красной армии, по состоянию на 22 августа было арестовано 1348 сотрудников и агентов японской разведки, а также активных участников белогвардейских и других вражеских организаций, проводивших подрывную деятельность против Советского Союза, из них: сотрудников и агентов японских разведывательных и контрразведывательных органов – 975; сотрудников японских консульств и японских военных миссий, проводивших разведывательную работу против СССР, – 63; активных участников белогвардейских и фашистских организаций, а также изменников Родины – 310.
Оперативной группой УКР «Смерш» 1-го Дальневосточного фронта в районе г. Муданьцзян ликвидирована группа японцев, обстреливавшая с гор проходившие по дороге советские транспорты. При ее ликвидации захвачены начальник муданьцзянской ЯВМ полковник Хоради и его заместитель майор Кимура508, а также документы этой миссии.
Хоради показал, что штабом Квантунской армии ему было поручено сформировать из числа японцев и белогвардейцев специальный батальон для проведения диверсий в тылу Красной армии. Это указание он выполнил и с частью подобранных им людей вел обстрел отдельных групп Красной армии.
Личному составу батальона ЯВМ были выданы винтовки, гранаты и легкие пулеметы. С началом военных действий батальон был разбит на отдельные группы, которые направлялись в районы больших городов и центральных магистралей с заданием совершать диверсии в тылу наступающей Красной армии и собирать разведывательные данные.
По словам Хоради, к началу военных действий в Маньчжурии существовали ЯВМ в городах Харбин, Чмуданьцзян, Хэйхэ, Цицикар, Мишань, Хайлар и Мукден, проводившие разведывательную работу против Советского Союза, а также отделения этих военных миссий на станциях Пограничная, Маньчжурия и в городах Дуннин и Хума. Все они подчинялись главной ЯВМ, находившейся в Харбине, которая в свою очередь подчинялась командующему Квантунской армией.
Оперативной группой УКР «Смерш» 2-го Дальневосточного фронта в городах Сахалян и Суйбин захвачены документы сахалянской и фуцзинской ЯВМ. Среди них списки японской агентуры, переброшенной на территорию Советского Союза, картотека агентуры ЯВМ в городах Суйбин и Лобей, списки сотрудников миссии и полиции этих городов, протоколы допросов изменников Родины, бежавших в Маньчжурию из частей Красной армии, а также архивы с ценными разведывательными документами. Там же были обнаружены и изъяты: фотолаборатория, подземный радиоузел и типография для изготовления фиктивных документов японским разведчикам, перебрасываемым на сторону Красной армии.
В г. Цзямусы оперативной группой ОКР «Смерш» 15-й армии в сгоревшем здании ЯВМ обнаружены списки русских эмигрантов, проживавших в провинции Цзанцзян и проводивших разведывательную работу против Советского Союза.
Оперативной группой ОКР «Смерш» 39-й армии в г. Ванемяо в захваченных архивах ЯВМ обнаружены дела на японскую агентуру и план разведывательной работы против СССР в мирное и военное время.
В архивах солуньской городской японской полиции найдены данные на изменников МНР, проживавших в Маньчжурии.
Оперативной группой ОКР «Смерш» 2-й армии в здании японской жандармерии Хэйхэйской провинции обнаружены списки и картотеки на сотрудников и агентов японской разведки, жандармерии и полиции, а также 50 тысяч антисоветских листовок.
Из числа арестованных органами «Смерш» сотрудников и агентов японской разведки, а также активных белогвардейцев наибольший интерес представляли: начальник полицейского департамента беианьской японской полиции генерал Икихата Тоси509; начальник отдела японского полицейского департамента Муданьцзянской провинции Хаяни Наумику; начальник сахалянской японской военной миссии полковник Кондо Таксо510; начальник особого отдела беианьской японской полиции Окадо Макото511 и его помощник Амако Гузимо; начальник особого отдела Сахалянской японской полиции Иосимару Сиканосуке512 и его помощник Табато Умотиро; начальник отделения чайчуньской жандармерии Ичикава Икчи; начальник русского отдела муданьцзянской ЯВМ Дмитриевский Г. В.513 и начальник БРЭМ на ст. Хоноухедзы Кадочников Б. П.514 вместе с 15 агентами японской разведки, подготовленными ими для переброски в тыл советских войск; начальник особого отдела жандармерии 123-й японской пехотной дивизии поручик Хадо Хидоси515; сотрудник японской разведки майор Судзуки Икузиро516; начальник японской военной миссии в г. Хайлар подполковник Амано517 и 16 агентов японской разведки, подготовленных им для переброски на сторону частей Красной армии для проведения подрывной работы; помощник начальника особого отдела японской полиции г. Тасань старший лейтенант Си Юсань, по показаниям которого арестовано 6 сотрудников и 3 агента японской разведки, проводивших вражескую работу против Советского Союза518.
24 августа 1945 г. УКР «Смерш» 1-го Дальневосточного фронта сообщило, что 23 августа 1945 г. войска фронта продолжали прием пленных и вооружения капитулировавших частей Квантунской армии. На 22 августа было пленено 131 тысяча солдат и офицеров противника, из них 5 тысяч корейцев, 8 тысяч маньчжур и полторы тысячи китайцев.
Опергруппой Управления контрразведки фронта за 23 августа 1945 г. арестован 231 человек, в том числе 210 по гор. Харбин из числа официальных руководящих сотрудников харбинской ЯВМ, БРЭМ и других белогвардейских, контрреволюционных формирований. Среди арестованных в Харбине находился начальник ЯВМ генерал Акикуса519.
Опросом командующего 3-го фронта Квантунской армии Усироку-Цзюн, начальника штаба фронта генерал-майора Оцубо, командующего 44 армией 3-го фронта генерал-лейтенанта Хонго, начальника штаба этой армии генерал-майора Обато, начальника судебного отдела 3 фронта генерал-майора Токадзама и других интернированных генералов японской армии было установлено, что разведывательную работу с территории Маньчжоу-Го против СССР вели штаб Квантунской армии и штабы всех трех фронтов этой армии.
Читать бесплатно другие книги:
