Капеллан Дроздов Анатолий

– Учредил должность бургомистра, – последнее слово шут выговорил с трудом. – Это глава города из местных. Его избирает магистрат, – шут вновь споткнулся на непривычном слове, – из двенадцати членов, которых выдвигают горожане. Бургомистр и магистрат отвечают за порядок в городе, контролируют качество товаров и цены на них, собирают налоги, часть которых оставляют на нужды города, остальное передают в казну.

– И много передали? – хмыкнул король.

– Блез привез две тысячи золотых.

– Сколько?!.

– Я тоже не поверил, – кивнул шут. – Но в казне подтвердили: две тысячи до последнего серебряка. Недоимка за прошлый год и плата вперед за нынешний.

– Грах доносил, что Крип разорен войной, с жителей взять нечего.

– Это золото нашли в его сундуках, – вздохнул Гливен. – Теперь ты понял, кому шли твои налоги? Будешь вновь назначать правителями ворье из знатных родов?

– Успокойся! – обнял его Этон. – Обещаю: впредь ни одного назначения без твоего согласия.

– Клялся мырх не таскать мясо с кухни, – пробурчал Гливен, но на объятие ответил.

– Кого выбрали бургомистром в Крипе? – поспешил король.

– Какого-то трактирщика, – сказал шут. – Зовут Пако. Говорят, что в прошлом он служил в полку Степных лис, где был полусотником. Это у него жили Ноэль с Гро, до того как вмешался Грах.

– И что трактирщик? Справляется? – спросил Этон.

– Блез уверяет, что вполне. Первым делом он разогнал городскую стражу и набрал новую. Теперь на улицах Крипа спокойно даже ночами. Грабителей и воров выловили и отправили на рудники.

– Неужели? – не поверил король.

– Жители помогли, – пояснил Гливен. – Прежняя стража только взятки брала, а новая занялась делом. В ней служат сплошь местные. Они знают людей, а те их. Так что с грабителями разобрались быстро. Пако навел порядок и в торговле, теперь любой купец, который вздумает необоснованно задрать цены, лишится товара. Стража следит и за его качеством. Продавца гнилья или тухлятины сажают в тюрьму, могут и вовсе изгнать из города. Улицы в Крипе не узнать. Магистрат обязал владельцев домов следить за их чистотой. Кто не справится – платит штраф, большой. Поневоле задумаешься.

– Неплохо! – согласился король.

– Гро навел порядок и с пошлинами, – продолжил шут. – Поступления от них в казну возросли в три раза.

– Ого! – воскликнул король. – Как ему удалось?

– Он приехал с Ноэль в порт. Там велел Блезу пересчитать стоимость товара, доставленного судном и только что осмотренного таможенником. Оказалось, что она занижена в три раза. Сам знаешь, как это бывает! – усмехнулся шут. – В ходе разбирательства выяснилось, что владелец судна заплатил сполна. Но таможенник занизил стоимость груза в три раза, а разницу положил себе в карман.

– Иногда мне кажется, что мы выбрали не ту работу, – сказал Этон.

– Мне – тоже! – подтвердил Гливен. – Когда все выяснилось, Ноэль приказала повесить проворовавшегося таможенника прямо в порту, а его имущество конфисковать. Что немедленно и сделали. После чего оставшиеся в живых таможенники «добровольно», – шут усмехнулся, – вернули в казну то, что они успели присвоить за последние годы. Вышло почти пять тысяч золотых. Блез их тоже привез.

– Однако! – присвистнул король.

– Может, нам отправлять Ноэль с магом и в другие города? – предложил Гливен. – Семь тысяч золотых в казну! Да мы мигом разбогатеем!

– Боюсь, не получится, – покачал головой король. – В другом городе может не найтись своего Граха. Как и жителей, готовых поднять бунт.

– А ты поумнел, братец! – хмыкнул Гливен. – Мне даже не хочется называть тебя дураком.

– После заговора любой поумнеет, – вздохнул Этон. – До сих пор не могу прийти в себя. Друзья детства, росли вместе…

– У правителя не бывает друзей, – сказал шут. – Только соратники. Да и тем нельзя доверять полностью.

– И тебе? – спросил король.

– Мне можно, – ответил шут. – Я не соратник, я часть тебя. Наши жизни связаны. Умрешь ты, не станет и меня.

– Знаю, – сказал король. – Поэтому и держу возле себя. Хотя порой мне хочется тебя убить, – он засмеялся. – Ладно. Что посоветуешь насчет Крипа?

– Отдай его Ноэль.

– Я думал, ты скажешь: Гро, – удивился король.

– Что Ноэль, что Гро – без разницы, – сказал Гливен. – Или ты думаешь: твоя дочь сопровождает Гро из любви к магии? Блез рассказал, что в таверне Ноэль и маг жили в одних покоях. Гляди: вскоре станешь дедом.

– Тсс! – Этон прижал палец к губам. – Не говори этого никому. Узнают дамы… Кто захочет спать с дедушкой?

– Куда они денутся? – усмехнулся шут. – Кто посмеет отказать королю? Хотя ты прав: буду молчать. Так что отдай Крип Ноэль. Во-первых, девочка выросла, и ей давно следовало выделить в приданое достойный лен. Крип этому требованию отвечает. Не слишком велик, чтоб другие завидовали, но и не слишком малый, чтобы обидеть Ноэль. Думаю, она обрадуется.

– А как наградим Гро? Я думаю, это необходимо.

– Общение со мной идет тебе на пользу, брат! – хмыкнул шут. – Награду магу мы обсудим с ним при личной встрече.

– Вызовешь Гро в Блантон?

– Поеду в Крип.

– Не велика ли честь? – нахмурился Этон. – Моя правая рука, второй человек в королевстве едет договариваться с каким-то магом? Я признаю, что Гро оказал нам важные услуги, но не настолько большие, чтоб брат короля отправлялся к нему на поклон. Маг может потребовать слишком много.

– Не думаю, – покачал головой Гливен. – Из того, что я узнал о Гро, не похоже, что жаждет почестей и богатства. Он не требовал у тебя награды за Ремс. Любой другой на его месте уже стучал бы себя кулаком в грудь и хвалился заслугами. В Крипе он лечил бесплатно. Наши маги из Корпорации удавятся, но не станут так делать. Почему Гро не ищет нашего расположения? Может, не намерен оставаться в Мерсии? Он прибыл издалека и вполне может вернуться. А вот этого допустить нельзя – ни в коем случае.

– Почему? – спросил Этон.

– Скрагенкрак.

– Горное княжество? – удивился король. – Чем оно опасно? Горцы – отличные воины, но их мало. Они пытались ходить в набеги, но мы проучили их – как раз перед войной с Ренией. После этого как обрезало. Ни одного набега.

– То-то и оно! – сказал шут.

– Объясни! – сощурился король.

– Охотно, – кивнул Гливен. – Горцы – дикий народ, для них грабить соседей – святое дело. Они занимались этим веками. Их дети растут на легендах, воспевающих отважных воинов. И вдруг они прекращают набеги, закрывают границы, не пуская к себе даже купцов. Тебе не кажется это странным?

– Хм! – сказал король.

– Несколько лет назад мне удалось внедрить в Скрагенкраке своего человека. Его мать – горянка. Ее захватили в ходе войны по приведению скрагенкракцев в чувство и увели в Мерсию. Здесь она вышла замуж и родила сына. Воспитала в горских традициях, но Мильх вырос патриотом Мерсии. Из-за этого он ссорился с матерью и пришел наниматься в армию. Мне сообщили об этом молодом человеке, и я поговорил с ним. Он согласился работать на нас. Я отправил его в княжество, дав денег. Там Мильх рассказал о матери, ее уроках, и сообщил, что всегда мечтал жить на родине. Деньги, которые он привез, – наследство. Горцам понравилась его история. Они считают свое княжество центром мира и надувают щеки, если с ними соглашаешься. Мильх купил таверну неподалеку от княжеского замка, ее стала посещать гвардия. Выпив, гвардейцы развязывают языки. Мильх исправно предупреждал нас о готовящихся набегах. Благодаря ему их и удавалось отражать. После того как Скрагенкрак прервал сообщения с Мерсией, донесения поступать перестали. Мильх передавал их с купцами, а тех перестали пускать в княжество.

Шут помолчал.

– Декаду тому к посту пограничной стражи со стороны Скрагенкрака вышел человек. Он сказал, что его зовут Мильх, и у него есть донесение для Гливена. Он был ранен и обморожен. Пробирался в Мерсию горными тропами, свалился в пропасть, сломал руку и несколько ребер, разбил голову, но все же дошел. На следующий день он умер. Лекаря не было, наши маги рвутся служить в войсках, – Гливен горько усмехнулся. – Донесение мне доставили. Вот оно!

Шут извлек из сумки скрученный в трубку пергамент и протянул Этону.

– Читай!

Король взял свиток и развернул. Поморщился, увидев бурые пятна на выделанной коже, но впился глазами в текст. По мере чтения лицо его хмурилось. Закончив, он вперил взгляд в Гливена.

– Это правда?

– Мильх точен в донесениях, – сказал шут.

– Трудно поверить. Эти стреляющие огненным зельем палки солдат, железные трубы на колесах…

– Мильх называет их «ганами» и «кэнонами», – поправил шут и забрал свиток. – Итак, брат, что мы имеем? Два года тому к князю Скрагенкрака явились неизвестные люди, которые имели с ним долгий разговор. После чего Скрагенкрак закрыл границы и стал перевооружать войско. Кузнецы у горцев всегда были отменными, поэтому быстро освоили изготовление стреляющих палок. Рецепт огненного зелья пришельцы принесли с собой. Они же начали обучать горцев новым приемам боя. Мильх пишет, что горцы более не бегут в атаку толпой, а движутся сомкнутыми рядами. Подойдя к противнику, начинают стрелять из своих «ганов». Пули, выбрасываемые зельем, легко пробивают щиты и панцири. Еще страшнее действие «кэнонов». Они просто сносят ряды противника сотнями пуль. Мильх видел их действие на мишенях, его впечатлило. Не приходится сомневаться, что войско, вооруженное «ганами» и «кэнонами», разобьет любую противостоящую ему армию. Укрыться в городах не получится. Если «кэноны» зарядить не пулями, а чугунными шарами, они разрушат даже каменные стены. А ворота и вовсе вынесут с одного залпа. Теперь вопрос: зачем скрагенкракцы все это делают?

– Война… – севшим голосом сказал король.

– Причем с Мерсией, – кивнул шут. – Их всегда привлекали наши плодородные равнины. У самих-то хороших земель мало. Да и богатые города, которые так приятно грабить… Мильх пишет, что горцы вторгнутся в королевство в самое ближайшее время. Поэтому и спешил передать донесение.

– Но все-таки их немного, – задумчиво сказал король. – Пусть у них есть новое оружие, но численность войск имеет значение. Мильх пишет, что горцев не более двух тысяч. У нас в десять раз больше. А если созвать ополчение… Мы понесем потери, но отобьемся.

– Согласен, – сказал шут. – И горцы это осознают. Тебя не удивляет одна вещь? После того как Скрагенкрак закрыл границы, у нас вдруг вспыхнула война с Ренией. Никаких вменяемых поводов для нее не было. Мы с соседями вполне мирно жили, торговали, ты вон даже обрюхатил ренийскую княжну, – шут хмыкнул. – И вдруг кочевники взволновались. У них появилось золото и оружие.

– Ты считаешь?.. – сощурился Этон.

– Подозреваю, – вздохнул шут. – Доказательств нет. Но пойдем дальше. Не успела утихнуть эта война, как явились шиды. Я узнавал: ни в одном из окружающих нас королевств, не считая Рении, ни о каких шидах слыхом не слыхивали. А здесь они есть. Учение этого самозваного пророка не похоже на культ наших богов. Совсем. Известно – ничто не появляется из ничего. Откуда тогда взялось? А вот еще. Нападение шидов на Ремс было скоординировано с заговором в Блантоне. Тебя это не удивляет, брат? Наша знать, эти чванливые стикули, презирающие чернь, вдруг объединились с беднотой, выступающей против разделения людей на благородных и простецов и проповедующей братство между людьми. Странно, не правда ли?

– Пришлые? – спросил король.

– Догадлив! – кивнул шут. – Предположить, что козопасы, ранее бегавшие по горам, сами додумаются до таких ходов, означает не уважать себя. Им помогли, и очень сильно. Можно понять, почему князь Скрагенкрака так обрадовался. Он спит и видит себя на троне Мерсии. Но что нужно пришлым? Мильх видел этих людей и сообщает, что они не похожи на нас. Иначе говорят, одеваются, держатся. И у них есть какое-то страшное оружие, превосходящее по силе «кэноны». Мильх сообщает о рассказах гвардейцев, которые видели его в действии. Те были восхищены. Горный склон, по их словам, буквально кипел, камни превратились в огненную реку.

– Я счел это пустыми россказнями, – сказал Этон.

– Хотел бы я так думать, – вздохнул шут. – Но меня останавливает одна вещь. При осаде Ремса один маг бросил на шидов какие-то странные предметы. После чего шиды сгорели, как в кузнечном горне, – даже праха не осталось. Оплавились и камни на площади.

– Гро?!

– Да, брат! – кивнул Гливен. – То, о чем пишет Мильх, совпадает с тем, что мы знаем о Гро. И он, и те неведомые пришельцы не похожи на нас. Они владеют страшным оружием. Но есть и отличия. Мильх не пишет, что пришлые в Скрагенкраке – маги. Возможно, он этого не знал. Второе, и самое главное, состоит в том, что Гро выступает на нашей стороне. Он уничтожает наших врагов, хотя, думаю, делает это нецеленаправленно. До сих пор он всего лишь защищался. Поэтому я хочу привлечь его на нашу сторону. Нам нужно спешить, пока Гро не перебрался куда-то еще.

– Скачи, брат! – решительно сказал Этон. – Можешь обещать Гро все. Кроме моей короны, конечно.

Он усмехнулся.

– Мне почему-то кажется, что Гро она не нужна, – ответил шут. – Как и мне.

Павел шагнул через порог и вскинул ладонь к фуражке.

– Товарищ генерал!..

– Вольно! – махнул рукой командующий группировкой и встал с кресла. – Проходите, владыка, присаживайтесь!

Павел последовал приглашению. Перед тем как сесть, они с генералом обменялись рукопожатием.

– У меня для вас неприятная новость, – сказал генерал. – Пришел приказ из Москвы…

– О моем увольнении в запас? – спросил Павел. – В связи с выслугой?

– Именно! – подтвердил командующий. – Двадцать пять лет день в день – и все! На пенсию. Никто не спросил моего мнения! – он стукнул кулаком по столешнице.

– Не стоит переживать, – улыбнулся Павел. – Открою секрет: в нашей епархии так принято. Капеллан-епископ увольняется из армии немедленно, как только выслужит установленный срок.

– Почему? – удивился командующий.

– Чтобы дать возможность другим священникам сделать карьеру. У нас, в отличие от строевых офицеров, возможностей меньше. Достойные пастыри ждут вакансий годами. Так что все правильно.

– И все равно… – вздохнул генерал. – Ладно, я вас не за этим позвал. Приказ довели бы и в кадрах. Запись с Зоэ смотрели?

– Не один раз, – подтвердил Павел.

– Впечатления?

– Я рад за моего духовного сына. В трудной ситуации он не поддался искушению и поступил как истинный христианин.

– Это как? – заинтересовался командующий.

– Похоронил врагов и помолился за их души.

– Я бы их тоже закопал! – хмыкнул генерал. – С удовольствием. Вот ведь сволочи! Мало того, что на Реджине устроили, так еще и на Зоэ полезли. А если б не эти аборигены? Убили бы парня!

– Господь защитил раба своего, – сказал Павел.

– Повезло! – согласился генерал. – Словом, так. Москва дала «добро» на спасательную экспедицию. Их запись тоже впечатлила. Амерам надо дать укорот – распоясались в край! Но информационное прикрытие экспедиции сбросили на нас. Дескать, сами отправили человека на планету, сами и объясняйтесь. Мы не при делах.

Генерал вздохнул, но как-то неискренне.

– В чем трудность-то? – спросил Павел.

– Мы нарушили постановление ООН. На Зоэ запрещена любая деятельность. Научная, разведывательная, прогрессорская и так далее. Амеры понесут нас по кочкам.

– Это вряд ли, – сказал Павел.

– Почему? – удивился генерал.

– Я читал это постановление. Список запретов длинный и исчерпывающий. Но одного вида деятельности в нем нет.

– Какого? – удивился генерал.

– Миссионерского.

– Хотите сказать…

– Что не запрещено, нарушением не является. Люди, которые готовили этот список, не верят в Бога. Они отринули его, поклонившись золотому тельцу. Поэтому им в головы не пришло, что в наше время могут найтись подвижники, готовые с риском для жизни нести свет народам, пребывающим во тьме. Капитон – верный сын церкви. Уволенный из армии и лишенный сана, он выбрал путь просвещения язычников.

– Кх-м! – откашлялся генерал. – Вы уверены? Что выбрал?

– Чем еще объяснить желание Головатого отправиться в другой мир? – делано изумился Павел. – Я удивлюсь, если выяснится, что он не пытался. А результат… Не всегда зерно падает на добрую почву. Случается – и на камень. В земной истории понадобились века, и усилия тысяч проповедников, чтобы христианство воссияло над миром. Так и скажем.

– Может, мне все-таки обратиться в Синод? – спросил генерал. – Не хочется терять такого специалиста.

– Тот, кто сменит меня, не хуже. Достойный пастырь, офицер, принимавший участие в боевых операциях, большого ума и редкой души человек. Увидите!

– Хотелось бы верить! – вновь вздохнул генерал. – С вами мы сработались, а вот с ним… Ладно! Есть просьба. Ко мне просится американский генерал Хейли. Тот, чьего сына убил Головатый. Думаю, что причина визита – в записи. Они ее наверняка перехватили. Чего американец потребует – хрен знает. Не останетесь на разговор? Генерал будет через десять минут.

– Останусь, – кивнул Павел.

Когда Хейли вошел в кабинет командующего, он застал русского генерала и владыку за чаепитием. На столе перед ними стояли чашки и вазочки с печеньем и конфетами.

– Проходите, генерал! – сказал хозяин кабинета. – Присоединяйтесь! Чаю? Или вы предпочитаете кофе?

– Я с официальной миссией! – отказался Хейли.

– Слушаю!

Командующий отодвинул чашку.

– Мы перехватили сигнал с Зоэ и просмотрели запись, – американец сделал паузу. – Мое командование и я лично возмущены. Заверяю, что десантники, отправившиеся на Зоэ, действовали по собственной инициативе. Их никто не посылал.

– Поэтому их доставил к планете военный корабль США? – спросил командующий.

– Идет следствие, – сказал американец. – Оно выяснит, как это произошло. Виновные понесут наказание.

– Даже так? – сощурился командующий.

– Обещаю! – сказал Хейли. – От лица командования приношу извинения за инцидент. В качестве компенсации за нанесенный ущерб мы отправим корабль к Зоэ для эвакуации господина Головатого на Реджин. Я лично возглавлю экспедицию.

– Спасибо, но мы сами! – хмыкнул командующий.

– Ваше право, – кивнул американец. – Но мы присоединимся. Следует доставить родственникам тела убитых американских солдат. Да, они нарушили устав, проявив самоуправство. Однако суд не признал их виновными и не лишал воинских званий. Поэтому убитых похоронят на родине с соответствующими почестями.

– Их погребли по христианскому обряду, – вмешался Павел. – Предали земле, прочли молитву.

– Прошу прощения, – склонил голову Хейли, – но бывший капеллан Головатый – не священник. Поэтому молитва его частная. Мы проведем службу по полному обряду. Гробы накроют американскими флагами, которые после похорон останутся в семьях погибших. Таковы наши традиции.

– Поступайте как знаете, – сказал командующий. – Но я удивлен вашим желанием участвовать в экспедиции. Помнится, год назад вы требовали ареста лейтенанта Головатого и предания его суду.

– Требовал, – кивнул Хейли. – У меня были для этого основания. Ваш офицер убил моих людей. Но суд признал это самообороной. Я гражданин США, а для нас решение суда – закон.

«С каких это пор?» – хотел спросить командующий, но вовремя спохватился.

– Считайте мое участие в экспедиции как извинение за проступок моих солдат, – продолжил американец. – Более того, обещаю, что не стану поднимать вопрос о нарушении русской стороной постановления ООН о запрете высадки на закрытой для посещения планете.

– Головатый ничего не нарушал, – сказал Павел. – Он отправился на Зоэ как миссионер проповедовать Слово Божье. Это не запрещено.

– В самом деле? – удивился американец.

– Перечитайте текст постановления ООН! – предложил Павел.

– Непременно! – сказал американец и склонил голову. – Господин генерал! Полковник!

– Гуд бай! – сказал командующий.

– Ваши впечатления? – спросил он, когда американец вышел.

– Врет! – сказал Павел. – Как сивый мерин.

– Точно! – согласился командующий. – Как мерин, и даже сивый. В глаза не смотрел. А от ваших слов его прямо перекосило.

– Что им надо? – постучал пальцами по столу Павел. – Не верю, что их единственное желание притащить с Зоэ трупы. Обходились они и без этого. Что задумали?

– На конфликт они не пойдут, – сказал командующий. – Не та ситуация. Хотят убедиться, что заберем Капитона? Это можно сделать, не покидая Реджин. Но какой-то камень за пазухой они держат.

– Меня удивило их обещание не подымать шум из-за высадки Головатого на Зоэ, – сказал Павел. – Не похоже это на амеров. Они из любого дерьма скандал раздуют. А тут явное нарушение постановления ООН. Да, мы бы отбились, но не использовать такой повод? Дело нечисто, Иван Викторович! А что если у самих рыльце в пушку?

– Вы о чем? – поднял бровь командующий и тут же хмыкнул: – Думаете?

– Как амеры узнали, что Капитон на Зоэ? – спросил Павел. – Это раз. Второе: их горячее желание лететь вместе. Мы ведь можем сунуться, куда им не хочется, узнать то, что нам не положено. Этого им допустить нельзя – ни в коем случае.

– М-да, – сказал генерал. – Как же не хочется вас терять, Павел Анатольевич! Светлая голова, прекрасные аналитические способности. Догадались вмиг.

– Хотите сказать?..

– Хочу, – кивнул генерал. – Это секрет, но вы офицер и умеете хранить тайны. Штаб группировки зафиксировал интерес амеров к Зоэ еще два года назад. К планете послали разведывательный зонд. Он обнаружил на орбите три посторонних спутника. Зонд взломал их защиту. Все эти годы мы получали со спутников информацию. А она очень интересная. Если в двух словах: у амеров на Зоэ миссия. Тайная, естественно.

– И вы молчали?

– Нам нечего было им предъявить. Ну спутники. Только поди докажи, что они американские. Опознавательных знаков нет – на разведывательную аппаратуру их не ставят. С таким же успехом спутники можно признать китайскими или, скажем, корейскими. Надо искать на планете. Требовался повод для отправки на Зоэ экспедиции. И тут здорово помог ваш Капитон.

– Хотите сказать?..

– Как думаете, Павел Анатольевич, – усмехнулся генерал, – это просто – предоставить в распоряжение гражданского лица боевой бот и гору оружия? У нас это сплошь и рядом? Однако Головатый их получил.

– Он знал?

– Нет. Головатый – капеллан, а не разведчик. Штаб принял решение его не посвящать. Требовалось, чтоб он вел себя естественно. Было издано два приказа. Один – об увольнении лейтенанта в запас. Второй, секретный, о зачислении его на службу в управление специальных операций и направлении с разведывательной миссией на Зоэ. Благодаря этому удалось снабдить лейтенанта всем необходимым. Или вы думаете, что все было куплено на деньги, собранные «укурками»?

– Но… – владыка покрутил головой. – На Зоэ опасно. Капитона могли убить.

– Он офицер! – жестко сказал командующий. – Его учили обращаться с оружием, анализировать ситуации и принимать решения. Из досье Головатого следует, что он великолепно подготовлен и обладает необходимыми качествами, чтобы выжить в сложных условиях обстановки. Такими кадрами не разбрасываются, Павел Анатольевич! Это ваш синод, чтобы выглядеть чистеньким, изверг Головатого из сана. Как будто в церкви нет священников, имеющих за плечами убитых людей. Но они служат. А вот Головатого выперли. Мы же не собираемся его терять. Поэтому в темпе был разработан план, лейтенанта оправили на Зоэ. Мы не ожидали от Головатого каких-либо свершений. Его задачей было просто уцелеть. Через год мы бы отправили миссию для эвакуации, и обнаружили бы на Зоэ амеров. Как вы понимаете, совершенно случайно, – генерал усмехнулся. – Но возник незапланированный фактор – дубиноголовый генерал с его мстителями. Он добавил нам козырей. Москва наделила меня необходимыми полномочиями, завтра я отправляюсь к Зоэ.

– Возьмите меня! – торопливо сказал Павел.

– Сам хотел вас об этом просить, – улыбнулся командующий. – Вы опередили меня. Разумеется, Павел Анатольевич! Буду рад. Нам понадобится ваша светлая голова…

– Полетишь в Блантон, – сказал Янг.

– Зачем? – нахмурилась Лиз.

– Устранишь русского.

– Ты же запретил его трогать! – удивилась Лиз.

– Тогда это было нецелесообразно. Русский не мешал. Сидел в своем захолустье и пьянствовал. Его смерть могла вызвать расследование и раскрыть нашу миссию. Со временем он бы улетел и забыл о Зоэ. Но вышло иначе. Шид пошел к Ремсу, и это пробудило русского ото сна. Он вспомнил, чему его учили в академии, и применил современное оружие.

– Зря ты пощадил Шида! – фыркнула Лиз. – Вот кого следовало убить. Я бы сделала это с удовольствием.

– Шид, конечно, мерзавец, – сказал Янг, – но он нужен. Вернее, его люди. Кто поведет их к Блантону, если Шида не станет? Ты?

– Все равно он мразь! – не согласилась Лиз. – Я видела, что его подонки делают с женщинами.

– Наша работа не предполагает сотрудничество с порядочными людьми, – сказал Янг. – Специфика службы. Благородные люди не воюют против своей страны. Приходится привлекать отребье. Тебе ли это не знать? В утешение могу предложить убить Шида после захвата Мерсии.

– Я запомню! – сказала Лиз.

Янг пожал плечами, как бы говоря: «Да, пожалуйста!»

– Кстати, почему в Блантон лечу я? – спросила Лиз. – А Билл?

– Он командует армией. До вторжения – считаные дни. Биллу даже спать некогда. К тому же он всего лишь военный специалист. У него нет навыков вживания в среду. В Блантоне он привлечет к себе ненужное внимание и не сумеет подобраться к русскому. Ты же полевой агент с отменной репутацией. Двенадцать подтвержденных ликвидаций, из них три – на Зоэ. Кто, если не ты?

– Это в самом деле необходимо, Дик? – вздохнула Лиз.

– Разумеется. Из Лэнгли пришел прямой приказ. Рассуди сама. После Ремса русский отправился в Муг, где помог местному князьку снять осаду. Муг нам неинтересен, но русский вновь засветил земное оружие. Затем он отправился в Крип, где возглавил мятеж против местного наместника. Того свергли и убили – вместе со всеми воинами.

Лиз присвистнула.

– Именно так! – подтвердил Янг.

– И это сойдет ему с рук?

– Почему бы и нет? Наместников у короля Мерсии много, а вот такой пришелец один. Король Этон не настолько умен, чтобы это понять, но у него есть Гливен.

– Никак не привыкну, что шут может быть правой рукой монарха, – сказала Лиз.

– На Земле случалось, – возразил Янг. – Так что ничего необычного. Если б не Гливен, мы имели бы в Блантоне дружественное правительство. Шут хитер. Я думаю, что он давно ищет человека, отстоявшего Ремс. Русскому предложат все, кроме короны, конечно. Он согласится – такие предложения бывают раз в жизни. А это ставит под угрозу наш план. Русский окончил военную академию и знает историю войн. Для него пушки и аркебузы не станут неожиданностью. Он придумает, что им противопоставить, да и земное оружие может применить. Допустить этого нельзя.

– Понятно! – вздохнула Лиз.

– Не переживай! – подмигнул Янг. – Возьмем Мерсию, станешь королевой. Насколько я знаю, князь предлагал.

– Выйти замуж за козопаса? – фыркнула Лиз. – Ты это серьезно, Дик?

– Почему и нет?

– От него несет, как из помойки! Он же не моется, как и его люди.

– Научишь! – усмехнулся Янг.

– Козлы обучению не поддаются. Они для этого слишком тупы.

– Ты излишне придирчива к нашим союзникам, – заметил Янг.

– Ох, Дик – вздохнула Лиз. – Если б я знала два года назад, во что ввязываюсь! Мне напели, что это необыкновенно интересная миссия. Что никому ранее из «Си-Эй-Ай» не доводилось работать в Средневековье. Нас ждут рыцари, турниры и благородные дамы. А что на деле? Нищая страна, где даже правящая верхушка живет в грязи. Благородные рыцари на самом деле козлы, у которых в жизни всего три устремления: выпить, пожрать и потрахаться. Читать они не умеют, писать – тоже. Учиться не хотят. И они не моются! Их возлюбленные им под стать. Тупые, вонючие животные, не умеющие связать двух слов. И ты предлагаешь мне жить в стаде? Да как только завершится контракт…

– Все, все! – Янг поднял руки. – Я пошутил, Лиз! Хотя, конечно, иметь подле короля своего человека… – он вздохнул. – Ты вольна поступать, как хочешь. Более того. Это тебе.

Он выложил на стол мешочек из мягкой кожи. Лиз взяла его и распустила ремешок, стягивавший горловину. На ладонь выпал камень величиной с куриное яйцо.

– Что это? Сапфир?

– Алмаз, – сказал Янг.

– Такой большой? Голубого цвета?

– Здесь обнаружилось месторождение, – улыбнулся Янг. – Пока россыпь, но кимберлитовая трубка наверняка есть. Алмазы здесь не ценят – слишком твердые. Даже сделать кабошоны[12] стоит большого труда. Гранить здесь тем более не умеют, так что отдают дешево. Голубой алмаз, да еще такой чистоты, на Земле – редкость. Продать можно за пять-шесть миллионов. Если огранить, то в пять раз дороже. Деньги на огранку найдешь?

– Дик!.. – потрясенно сказала Лиз.

– В Лэнгли закроют глаза, – продолжил Янг. – Алмазы этому поспособствуют. Вернешься состоятельной женщиной. Купишь дом, яхту, флайер последней модели… – он усмехнулся. – Как тебе предложение, Лиз?

– Принято! – ответила женщина, спрятав мешочек. – Я не забуду этого, Дик!

– Не стоит! – махнул рукой Янг. – Я умею ценить людей. Ты умная, умелая, решительная. Из всех, с кем мне довелось работать, лучшая. Верю, что и в этот раз справишься.

– Когда вылетать? – спросила Лиз.

– Ночью. Флаер доставит тебя на побережье. Там есть небольшой порт, куда прибывают тирранские корабли. Хозяин таверны у въезда в город – наш человек. Скажешь ему пароль и передашь это, – Янг выложил на стол кожаный мешок. В нем негромко звякнул металл. – С помощью хозяина найдешь людей, которые составят твою свиту. Благородные женщины не путешествуют в одиночку. В Блантоне выдашь себя за княжну или графиню из Тирраны. Как, кстати, это по-местному?

– Орихайя и нокса.

– Я же говорил, что ты лучшая, – улыбнулся Янг. – С титулом определишься сама. Хоть герцогиня Кембриджская[13]. В Мерсии плохо знают Тиррану – слишком далеко. По прибытии в Блантон представишься ко двору. Там найдешь русского. Дальше яд или нож.

– Зачем так сложно, – сморщила носик Лиз. – Подкараулить его с винтовкой – и все дела. Быстро и эффективно.

– Ни в коем случае! – покрутил головой Янг. – Русский должен умереть аутентично. Сюда летит их корабль. Русские захотят осмотреть тело. Найдя пулевое ранение, сделают вывод…

– Они и так начнут следствие.

– Вместе с русскими летит корабль США. Заявленная причина – эвакуация тел десантников. На самом деле – присмотреть за русскими. Они засвидетельствуют, что клиент умер от рук местных. Даже если смерть свяжут с тобой, искать в Тирране какую-то орихайю… – Янг хмыкнул. – Во-первых, не найдут. Во-вторых, они сами отправили человека в мир, полный опасностей. К моменту появления кораблей Мерсия будет нашей. Война, смена династии… Здесь будет такой хаос, что не разобраться. Думаю, русские даже высаживаться не захотят.