Гарри Поттер и Дары Смерти Роулинг Джоан Кэтлин

Глава двадцать первая. Сказка о Трёх Братьях

Гарри обернулся, чтобы посмотреть на Рона и Гермиону. Казалось, они тоже не понимают, о чем говорит Ксенофилиус.

- Дары Смерти?

- Совершенно верно, - ответил Ксенофилиус. - Вы никогда не слышали о них? Я не удивлен. Очень, очень мало волшебников верят в их существование. Гость на свадьбе твоего брата, тот олух, - Ксенофилиус кивнул в сторону Рона, - что набросился на меня за то, что я щеголял символом «известного Тёмного волшебника»! Какое невежество. В Дарах нет ничего Тёмного - по крайней мере, в общем смысле. Некоторые используют такой символ просто за тем, чтобы открыть себя таким же верящим, в надежде, что это поможет им в Поиске.

Он размешал несколько кусочков сахара в настойке Гардикорней и немного отпил.

- Извините, - сказал Гарри - но я до сих пор не понимаю.

Из вежливости он тоже сделал небольшой глоток из своей чашки и его чуть не стошнило: варево было совершенно отвратительным, и напоминало по вкусу раствор из козявочных дражже из коробки Конфет Со Всеми Вкусами.

- Видите ли, те, кто верит в Дары Смерти, ищут их, - сказал Ксенофилиус и причмокнул губами, оценивая вкус настойки Гардикорней.

- Но что такое Дары Смерти? - спросила Гермиона.

Ксенофилиус отставил в сторону пустую чашку.

- Я полагаю, что вам знакома "Сказка о Трёх Братьях"?

Гарри ответил: «Нет», но Рон и Гермиона, дружно ответили: «Да».

Ксенофилиус с серьезным видом кивнул.

- Понятно, мистер Поттер, всё начинается со "Сказки о Трёх Братьях". У меня где-то есть книга…

Рассеянным взглядом он обвел комнату, стопки пергамента и книг, но Гермиона сказала:

- У меня есть книга, мистер Лавгуд, она у меня с собой, - и вытащила из маленькой, украшенной бисером сумочки "Басни Барда Биддла".

- Оригинал? - резко спросил Ксенофилиус и, после кивка Гермионы, продолжил. - Тогда почему бы вам не прочесть ее нам вслух? Так нам всем наверняка станет понятно.

- Э-э-э… хорошо, - нервно сказала Гермиона. Она открыла книгу, и Гарри увидел в заголовке страницы символ, который они рассматривали, в то время как Гермиона, тихонько кашлянув, начала читать.

- "Однажды три брата, путешествующих по заброшенной извилистой дороге в сумерках…"

- В полночь, мама всегда нам так рассказывала, - сказал Рон, который вытянулся в кресле и закинул руки за голову. Гермиона бросила ему раздражённый взгляд.

- Извини, я просто думаю что «полночь» звучит чуточку страшнее! - сказал Рон.

- Да, страха в наших жизнях действительно нужно чуточку больше, - сказал Гарри, прежде чем успел себя остановить. Ксенофилиус, казалось, не обращал особого внимания на происходящее, но пристально вглядывался через окно в небо. - Продолжай, Гермиона.

- "Братья оказались у реки слишком глубокой, для того чтобы её можно было перейти вброд и слишком опасной, чтобы переплыть. Однако братья были знатоками волшебных искусств, и они просто взмахнули волшебными палочками, и над предательскими водами реки вырос мост. Они были на полпути к другому берегу, когда путь им преградила фигура в капюшоне. И Смерть заговорила с ними…"

- Прости, - перебил Гарри. - Смерть заговорила с ними?

- Это же сказка, Гарри!

- Верно, извини. Продолжай.

- "И Смерть заговорила с ними. Она была очень сердита из-за того, что её обманули три новые жертвы, ведь обычно путешественники тонули в реке. Но Смерть была коварна. Она сделала вид, будто поздравляет троих братьев с их магическим триумфом и сказала, что каждый из них заслуживает приз за то, что смог её перехитрить."

- "Так, старший брат, обладавший духом воина, попросил волшебную палочку более могущественную, чем любая из существующих, волшебную палочку, которая должна всегда одерживать победы в поединках для своего обладателя, палочку, достойную волшебника победившего Смерть! Тогда Смерть прошла к бузине, растущей на берегу реки, создала из её ветви волшебную палочку и отдала её старшему брату.

Второй брат, будучи человеком высокомерным, решил еще болбше унизить Смерть и попросил для себя власти отбирать у Смерти других. Тогда Смерть выбрала на речном берегу камень и отдала его второму брату, сказав, что этот Камень обладает силой возвращать обратно тех, кто уже мёртв.

И, наконец, Смерть спросила третьего, младшего брата, чего бы он пожелал. Младший брат был самым скромным, но вместе с тем и самым мудрым из всех братьев, и он не доверял Смерти. Поэтому он попросил то, что дало бы ему возможность уйти так, чтобы Смерть не смогла бы его преследовать. И очень неохотно Смерть вручила ему свою собственную Мантию-Невидимку. "

- У Смерти есть Мантия-Невидимка? - снова прервал Гарри.

- Так она может оставаться незаметной для людей, - сказал Рон - Иногда, ей надоедает гоняться за ними, она размахивает руками и пронзительно визжит… прости, Гермиона.

- "Тогда Смерть посторонилась и позволила троим братьям продолжить их путь, и они двинулись дальше, удивленно обсуждая свое приключение и любуясь подарками Смерти."

- "Но вскоре каждый из братьев пошел своим собственным путем."

- "Первый брат шёл больше недели, пока не достиг удаленной деревни, в которой разыскал такого же волшебника, с которым он был не в ладу. Конечно, вооруженный Старшей Палочкой, он не мог не выиграть последовавшую за ссорой дуэль. Оставив противника мертвым на земле, старший брат отправился в трактир, в котором стал громко похваляться мощью волшебной палочки, отобранной им у Смерти, и непобедимостью, дарованной ею."

- "Глубокой ночью другой волшебник прокрался к старшему брату, который лежал в своей кровати насквозь пропитанный выпитым вином. Вор взял палочку, и для пущей верности перерезал старшему брату глотку."

- "Так Смерть забрала к себе первого брата."

- "Тем временем второй брат оправился к своему родному дому, в котором жил в одиночестве. Там он вынул камень, обладавший властью возвращать мертвых, и трижды повернул его в руке. К его изумлению и восторгу образ девушки, которую когда-то, до ее безвременной кончины, он надеялся взять в жены, тотчас же предстал перед ним."

- "Но она была печальна и холодна, будто отделенная от него незримой завесой. Хоть она и возвратилась в мир живых, но по-настоящему уже не принадлежала ему, страдая от этого. В конце концов, второй брат, обезумев от безнадежной тоски, убил себя и так воссоединится с нею по-настоящему."

- "Так Смерть забрала к себе второго брата."

- "Но как ни пыталась Смерть на протяжении многих лет отыскать третьего брата, ей это так и не удалось. Только достигнув глубокой старости младший брат, наконец, расстался с мантией невидимкой, передав ее своему сыну. И он приветствовал Смерть как старого приятеля и охотно, как равный, последовал за нею к завершению своей жизни".

Гермиона закрыла книгу. Прошло несколько мгновения, прежде чем Ксенофилиус понял, что она, наконец, прекратила читать, он отвел пристальный взгляд от окна и промолвил:

- Ну вот, пожалуйста.

- Прошу прощения? - переспросила Гермиона, заметно смутившись.

- Это - Дары Смерти, - произнес Ксенофилиус.

Он поднял перо с заваленного стола, стоявшего поблизости, и вытянул клочок пергамента, зажатый меж книг.

- Старшая Палочка из бузины, - произнес он, рисуя вертикальную линию на пергаменте.

- Воскрешающий камень, - добавил он круг поверх линии.

- Мантия-Невидимка, - завершил он, заключая обе фигуры - линию и круг - в треугольник, воспроизводя символ, который так интриговал Гермиону.

- Вместе, - произнес он, - Дары Смерти.

- Но в сказке не упоминается выражение «Дары Смерти», - сказала Гермиона.

- Ну конечно же нет, - напыщенно произнес Ксенофилиус. - Это же детская сказка, которая рассказывается скорее для того, чтобы развлечь, чем для того, чтобы дать указания. Тем не менее, мы - те, кто знает толк в этих вопросах, понимают что древняя история отсылает к трём предметам, или Дарам, которые, будучи собранными вместе, могут сделать их владельца хозяином Смерти.

Ненадолго наступила тишина, Ксенофилиус бросил быстрый взгляд в окно. Солнце было уже низко.

- Скоро Луна отыщет достаточно Плимпов, - тихо вымолвил он.

- Когда вы говорите «хозяин Смерти»… - сказал Рон.

- Хозяин, - сказал Ксенофилиус, небрежно размахивая рукой, - Властелин. Победитель. Выбирайте то определение, какое вам нравится.

- Но тогда… то есть вы имеете в виду… - медленно произнесла Гермиона, и Гарри понял, что с трудом она пытается скрыть критические нотки в своем голосе, - что вы верите, что эти предметы - эти Дары - действительно существуют?

Ксенофилиус снова приподнял брови.

- Ну конечно.

- Но, - начала Гермиона, и Гарри смог услышать, что ее сдержанность начинает трещать по швам, - мистер Лавгуд, как можете вы в это верить?

- Луна рассказывала мне о вас, юная леди, - сказал в ответ Ксенофилиус, - я думаю, вы неглупая, но крайне ограниченная. Недалекая. С узкими представлениями.

- Может быть тебе стоит примерить ту шляпу, Гермиона, - кивнул Рон в сторону нелепого головного убора. Его голос дрожал от едва сдерживаемого смеха.

- Мистер Лавгуд, - снова начала Гермиона. - Мы все знаем о существовании таких предметов, как Мантии-Невидимки, они редки, но они существуют. Но…

- Да, но Третий Дар - это настоящая Мантия-Невидимка, мисс Грэйнджер! Я же имею в виду не обычную дорожную мантию с наложенным на нее заклятьем Невидимости или защищенную Ослепляющим чаровником или, что также встречается, сотканную из волос Полупрозрачника, которые способны скрыть единственного обладателя, но с годами теряют свойство невидимости. Мы говорим о Мантии, которая действительно и по-настоящему делает своего обладателя полностью невидимым, не теряет магических свойств, обеспечивает постоянную, непроницаемую защиту, все равно какие чары воздействуют на нее. Как много мантий, подобных этой, вам довелось видеть, мисс Грэйнджер?

Гермиона открыла рот, собираясь ответить, но снова закрыла его, вид у нее при этом был еще более смущенный, чем раньше. Она, Гарри и Рон переглянулись, и Гарри понял, что все они думали об одном и том же. Так случилось, что мантия, точно такая же, как и та о которой только что поведал им Ксенофилиус, в этот самый момент находилась в комнате с ними.

- Вот именно, - продолжил Ксенофилиус таким тоном, будто одержал над ними победу в разумном споре. - Никто из Вас никогда не видел подобной вещи. Ее обладатель был бы безмерно богат, вам так не кажется?

Он вновь бросил быстрый взгляд за окно. Небо теперь лишь слегка было окрашено розовым цветом.

- Ладно, - в замешательстве произнесла Гермиона. - Скажем, Мантия существовала… а что насчёт камня, мистер Лавгуд? Предмета, который вы назвали Воскрешающим Камнем?

- А что насчёт него?

- Ну, как он может существовать в действительности?

- Докажите что не может, - сказал Ксенофилиус.

Гермиона возмутилась.

- Но это… Простите, но это совершенно нелепо! Как я могу доказать, что он не существует? Вы предлагаете мне собрать… все камни в мире и проверить их? Я имею в виду, как можно утверждать, что нечто существует, основываясь лишь на убеждении, что никто не может доказать обратного?

- Можно, - ответил Ксенофилиус. - Мне отрадно видеть, что ваши представления немного расширились.

- А Старшая Палочка, - Гарри поспешил вмешаться прежде, чем Гермиона смогла продолжить спор, - вы считаете, что и она существует?

- О, ну в этом случае доказательств предостаточно, - сказал Ксенофилиус. - Старшая Палочка - тот Дар, который проще всего отследить, потому что её путь - это переход из одних рук в другие.

- И что же это? - переспросил Гарри.

- Переход, при котором владелец палочки захватывал ее у прежнего, если он по-настоящему является её хозяином, - пояснил Ксенофилиус. - Несомненно, вы наслышаны о том, каким путем палочка перешла к Эгберту Вопящему, после убийства им Эмерика Ужасного? Или как умер в собственном погребе Годелот после того, как его сын Херевард забрал у него палочку? Об ужасном Локсиасе, который отнял палочку у убитого им Барнабаса Деверилла? Кровавый след Старшей Палочки окропляет страницы истории Волшебного мира.

Гарри взглянул на Гермиону. Она неодобрительно глядела на Ксенофилиуса, но не возразила ему.

- Так где, по-вашему, Старшая Палочка сейчас? - спросил Рон.

- Увы, кто знает? - ответил Ксенофилиус, между тем пристально вглядываясь в окно. - Кто знает, где находится Старшая Палочка? След обрывается на Аркусе и Ливиусе. Но кто может ответить, кто из них в действительности победил Локсиаса, а кто забрал палочку? И кто может сказать, кем были побеждены они? История, увы, об этом умалчивает.

Возникла пауза. Наконец Гермиона спросила сухо:

- Мистер Лавгуд, имеет ли какое-либо отношение к Дарам Смерти семья Певереллов?

Ксенофилиус оказался озадаченным, и Гарри стал что-то припоминать, однако он не мог понять, что же это было. Певереллы… он слышал это имя прежде…

- Зачем же вы морочили мне голову, юная девушка! - вскинулся Ксенофилиус, он распрямился на стуле и вытаращил глаза на Гермиону. - Я думал, что вы не знакомы с Поиском Даров! Многие из нас, ищущих эти реликвии, убеждены, что Певереллы имеют самое - самое! - непосредственное отношение в Дарам!

- Кто такие эти Певереллы? - спросил Рон.

- Это имя было на надгробьи в Годриковой Лощине, - ответила Гермиона, по-прежнему глядя на Ксенофилиуса. - «Игнотус Певерелл».

- Точно! - сказал Ксенофилиус, подняв вверх указательный палец. - Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса - убедительное доказательство!

- Доказательство чего? - переспросил Рон.

- Того, что трое сказочных братьев были на самом деле тремя братьями Певереллами - Антиохом, Кэдмусом и Игнотусом! Что они и были первыми обладателями Даров!

С этими словами он еще раз взглянул в окно, поднялся и, подхватив поднос, направился к винтовой лестнице.

- Вы останетесь на обед? - выкрикнул он, скрывшись внизу в очередной раз. - Все постоянно просят наш рецепт приготовления супа с Пресноводными Плимпами.

- Видимо, чтобы отправиться на экскурсию в Отделение Отравлений Больницы Святого Мунго, - пробормотал Рон.

Гарри выждал момент, и когда они услышали, что Ксенофилиус действительно занят на кухне, заговорил.

- Что думаешь? - спросил он Гермиону.

- Ох, Гарри, - устало ответила она, - всё это полная ерунда. Это не может быть истинным значением символа. Всё это может быть лишь его причудливой выдумкой. Мы тратим время впустую.

- Это же человек, который толкует нам о Морщерогих кизляках, - сказал Рон.

- Ты тоже в это не веришь? - спросил его Гарри.

- Неа, по мне, так это всего лишь сказка на ночь, одна из тех, что рассказывают детишкам, чтобы их надоумить. "Не ищи проблем, не нарывайся на драку, не связывайся с тем, с чем лучше не связываться! Не высовывайся, не суйся не в своё дело и все у тебя будет в порядке." Подумай сам, - и добавил, - может быть, это история о том, что бузинные палочки приносят несчастье.

- Что ты имеешь в виду?

- Одно из этих суеверий. «Ведьмы, рождённые в мае, выйдут замуж за магглов», «Наколдуешь в сумерках - расколдуешь в полночь», «Волшебная палочка из бузины не преуспеет никогда». Вы должны были слышать о них. Мама знает их полным-полно.

- Гарри и я были воспитаны магглами, - напомнила ему Гермиона, - и нас учили другим суевериям.

Она глубоко вздохнула, когда из кухни начал раздаваться едкий запах. Единственным полезным следствием того, что Ксенофилиус довёл Гермиону до белого каления, было то, что, она, казалось, напрочь забыла о своей раздраженности Роном.

- Я думаю, ты прав, - сказала она ему. - Конечно, вопрос риторический - какой из Даров лучший, но все же что бы вы выбрали?

Все трое высказались одновременно. Гермиона произнесла «Мантия», Рон - «Палочка», Гарри - «Камень».

Они поглядели друг на друга и удивляясь, и веселясь одновременно.

- Любой выбрал бы Мантию, - сказал Гермионе Рон, - но тебе не было бы нужды быть невидимой, если бы ты имела Палочку. Да ладно тебе, Гермиона, непобедимая палочка!

- У нас уже есть Мантия-Невидимка, - сказал Гарри.

- И она надежно выручала нас множество раз, если ты вдруг не заметил! - добавила Гермиона. - В то время как Палочка лишь обязана навлечь неприятности.

- Только если бы ты всюду о ней кричала, - парировал Рон, - Только если будучи дураком всюду приплясывать с палочкой, размахивая ею над головой и распевать «У меня есть непобедимая палочка, приходи и возьми ее, если считаешь, что достаточно силён». До тех пор, пока держишь рот на замке…

- Да разве ты сможешь держать свой рот на замке? - скептически поинтересовалась Гермиона, - Знаешь что, в его россказнях была лишь одна реальная вещь и она заключалась в том, что истории о Сверхмогущественных палочках существовали на протяжении столетий.

- Существовали? - поинтересовался Гарри.

Гермиона выглядела до предела раздраженной, выражение ее лица было так хорошо знакомо Гарри и Рону, что они улыбнулись друг другу.

- Палочка Смерти, Палочка Судьбы, они проявляют себя под разными именами из века в век, находясь, как правило, в распоряжении некоторых Темных волшебников, похвалявшихся ими. Профессор Биннс упоминал некоторые из этих палочек… но это же полная бессмыслица. Палочки сильны ровно настолько, насколько сильны и умелы в магии их владельцы. Некоторые волшебники просто хвастались, чтобы предстать в глазах других самыми лучшими.

- Но откуда тебе знать, - возразил Гарри, - что эти палочки - Палочка Смерти и Палочка Судьбы - это не одна и та же палочка, которая просто всплывала в истории под разными именами?

- А что если все они на самом деле - та самая Старшая Палочка, созданная Смертью? - присоединился к нему Рон.

Гарри усмехнулся: странная идея, пришедшая в его голову во время этого разговора, действительно была нелепа. Его собственная палочка, напомнил он себе, была из ясеня, а вовсе не из бузины, и к тому же сделана Олливандером, но как бы то ни было в ту ночь, когда Волдеморт преследовал его в небе, палочка сделала Гарри непобедимым, как же она могла сломаться?

- Так почему ты выбрал камень? - сменил тему Рон.

- Ну, если я мог бы возвращать людей, с ними были бы Сириус… Грюм… Дамблдор… мои родители…

Но на этот раз ни Рон, ни Гермиона не улыбнулись.

- Но если верить Биддл Барду, они не захотели бы вернуться, не так ли? - задумчиво продолжил Гарри, рассуждая об истории, которую они только что услышали. - Я полагаю, что историй о камнях, способных возвращать мертвых, кроме этой не существует, не так ли? - спросил он Гермиону.

- Не существует, - печально откликнулась Гермиона. - Не думаю, что кто-то, кроме мистера Лавгуда, смог бы настолько обмануть себя, чтобы поверить в реальность всего этого. Биддл вероятно использовал идею Философского Камня; только сменил камень, дарующий бессмертие, на камень, оживляющий мертвых.

Запах с кухни валил с ног. Больше всего он был похож на запах горящего белья.

Гарри задавался вопросом, сможет ли он съесть хоть чуточку того, что приготовил Ксенофилиус, и окажется ли этого достаточно, чтобы не оскорбить его чувства.

- А что вы все-таки думаете о Мантии? - медленно произнес Рон, - Вы не понимаете, что тут Ксенофилиус прав? Я имею в виду Мантию Гарри, то, насколько она хороша. Я всё не перестаю думать об этом. Я никогда не слышал ни о чем даже похожем на Мантию Гарри. Это точно. Мы ведь еще никогда не попадались, пользуясь ею…

- Конечно же не попадались, Рон, мы ведь были невидимы под Мантией!

- Да, но материал, из которого она сделана, стоит уж никак не десять кнутов, это точно, ты же сама это знаешь! Мне раньше никогда в голову это не приходило, но я слышал, что от воздействия чар ткань старых мантий изнашивается напрочь, или что они начинают рваться на куски, ветшая со временем буквально до дыр, Мантия же Гарри досталась ему от отца, она конечно не идеально новая, это верно, но она сохранилась… превосходно!

- Да, ладно, Рон, ну а Камень…!?

Пока они перешёптывались, Гарри прошелся по комнате, слушая их вполуха. Дойдя до винтовой лестницы, он поднял отсутствующий взгляд на следующий этаж и буквально остолбенел. Гарри собственной персоной разглядывал себя с потолка верхней комнаты! После секундного замешательства он сообразил, что это было не зеркало, это был портрет. Поддавшись своему любопытству, он стал подниматься вверх по ступеням.

- Гарри, что ты делаешь?! Я не думаю, что ты можешь вот так разгуливать кругом без спросу, пока Ксенофилиуса нет!

Но Гарри уже был на другом этаже. Луна украсила потолок своей спальни пятью выполненными в совершенстве портретами Гарри, Рона, Гермионы, Джинни и Невилла. Они не были движущимися, как портреты Хогвартсе, но каждый из них, несомненно, был создан при помощи магии. Гарри Гарри подумалось, что изображения дышат. Казалось, что изящные золотые цепи сплетаются вокруг портретов, связывая их вместе, но после пристального взгляда на них минуту или чуть дольше, Гарри понял, что на самом деле это была одна запись, тысячекратно повторенная золотыми чернилами: «друзья… друзья… друзья…».

Гарри испытал огромный прилив нежности к Луне. Он осмотрел ее комнату. Близ кровати находилась большая фотография юной Луны и женщины, смотревшей на нее с большой теплотой. Они обнимали друг друга. Луна с этой картинки была гораздо более опрятно одета, чем та, которую Гарри обычно видел в жизни. Фотография была пыльной. Это показалось Гарри немного странным. Он внимательно осмотрелся вокруг. Что-то было не так. Светло-синий ковер тоже был покрыт толстым слоем пыли. Платяной шкаф, дверцы которого были распахнуты, оказался пуст. Постель была нетронутой и выглядела так, будто несколько недель на ней не спали. Одинокая паутина, висевшая над ближним окном, затянула кроваво-красное небо.

- Что-то не так? - спросила Гермиона у Гарри, спускавшегося по ступеням, но прежде чем он смог ответить, из кухни показался Ксенофилиус с подносом, нагруженным мисками.

- Мистер Лавгуд, - произнес Гарри, - Где Луна?

- Что, извини?

- Где Луна?

Ксенофилиус приостановился на верхней ступени.

- Я… я уже тебе говорил. Она пошла на мост Ботис, ловить Плимпов.

- Почему же тогда вы накрыли поднос лишь на четверых?

Ксенофилиус попытался ответить, но не произнес ни звука. В комнате лишь слышалось пыхтение непрерывно работающего печатного станка да негромкое позвякивание мисок на подносе в дрожащих руках Ксенофилиуса.

- Я думаю, что Луны здесь не было уже несколько недель, - продолжил Гарри, - Ее одежда исчезла, кровать нетронута. Где она? И почему вы не прекращаете смотреть за окно?

Ксенофилиус уронил поднос. Миски вылетили и разбились вдребезги, Гарри, Рон и Гермиона выхватили палочки. Рука Ксенофилиуса застыла на полпути к карману пиджака. К этому моменту пресс уже отпечатал груду журналов, и номера «Квибблера» хлынули потоком из-под скатерти на пол; печатный станок затих и остановился.

Гермиона наклонилась и вытянула один из номеров, при этом ее палочка все еще была нацелена на мистера Лавгуда.

- Гарри, ты только взгляни на это!

Гарри шагнул к ней настолько быстро, насколько это было возможно в условиях такого страшного беспорядка. На обложке «Квибблера» красовался его собственный портрет, озаглавленный словами: «Нежелательный Номер Один» и подпись о денежном вознаграждении.

- «Квибблер» уже изменил свой взгляд на новый? - бесстрастно произнес Гарри, но его мысли работали очень быстро.

- А что это вы делали, когда выходили в сад, мистер Лавгуд? Посылали сову в министерство?

Ксенофилиус облизнул губы.

- Они схватили мою Луну, - зашептал он, - только лишь из-за того, что я писал. Они забрали мою Луну, и я не знаю где она сейчас и что с ней. Но они пообещали мне вернуть ее обратно, если я… что я…

- Выдадите им Гарри, - закончила за него Гермиона.

- Сделка отменяется, - решительно отрезал Рон, - мы уходим, прочь с дороги.

Ксенофилиус выглядел ужасно, будто бы постарел на сотню лет, его губы изогнулись в жуткой гримасе.

- Они уже будут здесь в любой момент. Я должен спасти Луну. Я не могу потерять Луну. Вы должны остаться, - он расставил руки преграждая им путь к лестнице, и Гарри внезапно осознал, что его мать точно также была готова совершить что угодно, лишь бы защитить его в колыбели.

- Не заставляйте нас причинять вам боль, - произнес Гарри. - Уйдите с дороги, мистер Лавгуд.

- ГАРРИ! - пронзительно закричала Гермиона.

Фигуры на метлах мелькнули в крайних окнах. Троица на мгновенье отвлеклась от Ксенофилиуса. Этого оказалось достаточно, чтобы он успел выхватить свою палочку. Гарри мгновенно осознал их ошибку. Он бросился в сторону от опасности, увлекая за собой Рона и Гермиону, в то время как Сногсшибательное заклятье Ксенофилиуса, просвистев через комнату, ударило в Рог Громамонта.

Комнату сотряс грандиозный взрыв. От его мощи, казалось, разорвется вся комната. Куски мебели, обрывки бумаги и каменной кладки разлетелись во всех направлениях, гоня впереди себя стену невообразимо густой белой пыли. Гарри пролетел по воздуху и обрушился на пол; закрыв голову руками, Гарри был уже не способен увидеть, как град из обломков накрывает его.

Он услышал вскрик Гермионы, вопль Рона и целую череду отвратительных металлических звуков, которые подсказали ему, что Ксенофилиус оказался отброшенным вниз по винтовой лестнице своим собственным заклятьем. Наполовину засыпанный обломками, Гарри сделал попытку подняться. Он едва мог дышать и видеть что-либо вокруг из-за пыли. Половина потолка совершенно обрушилась, и конец ожерелья Луны свешивался из открывшегося проема.

Бюст Ровены Рэйвенкло, с отсутствующей половиной лица, лежал рядом с Гарри, в воздухе парил обрывок пергамента, большая часть печатного станка лежала в стороне, блокируя верхнюю часть лестницы со стороны кухни. Белая фигура передвигалась совсем рядом от него, и Гермиона, вся покрытая пылью, отчего она напоминала еще одну статую, приблизилась, приложив палец к губам.

Внизу с грохотом открылась дверь.

- Разве я не говорил тебе, что не нужно было торопиться, Трэверс? - произнес грубый голос, - Разве я не говорил тебе, что у этого психа очередное помешательство?

Послышался хлопок, а вслед за ним визг боли Ксенофилиуса.

- Не… нет… наверху… Поттер!

- Я говорил тебе еще на прошлой неделе, Лавгуд, мы не вернемся ни за чем меньшим, нежели верная информация! Помнишь прошлую неделю? Когда ты хотел обменять твою дочку на идиотский, мерлинова борода, головной убор? А неделей раньше, - хлоп, снова вопль, - Когда ты удумал, что мы вернем ее за доказательство существования Морще… - хлоп, - рогих… - хлоп, - Кизляков?

- Нет… нет… умоляю вас! - всхлипывал Ксенофилиус, - Это в самом деле Поттер, В САМОМ ДЕЛЕ!

- И теперь оказывается, что ты нас позвал только за тем, чтобы попытаться нас взорвать! - взревел Пожиратель Смерти. Раздался град хлопков вперемежку с мучительными визгами Ксенофилиуса.