Тени истины Сандерсон Брендон

– Какая она? – спросил Вакс. – Кто она на самом деле, Страж?

– Трудно сказать. Паалм была ручной кандрой Вседержителя, рабыней его воли и договора, который мы с ним заключили. Она проигнорировала события, сопровождавшие конец Мира Пепла; она исчезла, не вернулась в Обиталище. Я считал ее мертвой, пока не увидел среди выживших. Даже тогда она держалась наособицу, хотя служила Гармонии, как и все мы. Пока не… исчезла. Самоустранилась.

– Свобода. – Вакс постучал по странице пальцем. – Она об этом со мной говорила. Что это значит?

– Понятия не имею, – ответил Тен-Сун еще более рокочущим голосом, чем раньше. – Она предала все, чем мы являемся. Впрочем, я поступил так же. Наверное, мы с ней два сапога пара. Два монстра из числа старейших, что остались на этой планете теперь, когда Второе поколение воспользовалось лазейкой, позволившей покончить с собой.

– Свобода… – прошептал Вакс. – Кто-то другой управляет нами… Она оставила для меня записку в особняке губернатора. Она вырвала у политика язык, чтобы остановить его ложь. Убила священника, загнав штыри в глазницы, чтобы он больше не мог смотреть. Не мог видеть. Кого? Или что?

Она была кандрой Вседержителя, плясала под его дудку. А потом… стала служанкой Гармонии? Она жила с его голосом в своей голове, все время осознавая, что он может взять ее под свой контроль. Каково было ощущать подобное?

Могло ли это заставить ее вырвать один из штырей? Могла ли она попытаться наделить всех остальных такой же свободой? Ошибочно решив, в своем помешательстве, что мир и впрямь нуждается в спасении?

Вакс медленно встал:

– Это все из-за Гармонии.

– Законник?

– Она пытается свергнуть Бога.

– Это безумие.

– Да. – Вакс повернулся к кандре. – Так и есть. – Он начал ходить туда-сюда по небольшой пещере. – Поговори с Гармонией и узнай, не стала ли поводом к тому, чтобы Кровопускательница бросила службу, попытка Гармонии в какой-то момент взять ее под свой контроль? Не это ли спровоцировало ее выйти из себя?

Мгновение тишины.

– Да, – ответил Тен-Сун. – Гармония говорит, Он не пытался контролировать ее напрямую, но действительно очень сильно давил, вынуждая сделать то, чего она делать не желала.

– Она твердо убеждена, что всех людей контролируют. – («Гармония… так она что, была Кровавым Тэном? Она носила его тело уже тогда? Она была там, когда я застрелил Лесси?») – Она считает всех марионетками Гармонии. С ее точки зрения, политики – Его рот. Потому она и хочет расправиться с правящей верхушкой Эленделя. Религия? Глаза Гармонии, посредством коих Он следит за народом. Она трудится над тем, чтобы расшатать это, создавая поводы для раздора между религиозными сектами.

– Да… – проговорил Тен-Сун. – В каком-то смысле это можно расценить как продолжение Первого Договора. Служи Вседержителю. Расправься с силой, которую он хотел победить. Гармония – половина проблемы.

– Но какова моя роль? – продолжал Вакс, лишь краем уха прислушиваясь к кандре. – Почему я? Почему она так сосредоточена на…

Нет, неверный вопрос.

Что она собирается сделать дальше? Глаза, язык… может, уши? «Притворись, что она на шаг впереди тебя, – велел Вакс самому себе. – Приготовься к худшему».

Он опять взглянул на листы на полу. Паалм хотела избавиться от Вакса. Замысловатая загадка? Отвлекающий маневр, способ убить время. Кровопускательница вырвала эти листы, намереваясь не подразнить его, но отвлечь от расследования на достаточно долгое время, которое позволит ей закончить следующий этап своего плана. Безумная кандра намеренно привела его сюда с помощью той пыли на одеянии. Ради этой цели она и нанесла пыль на ткань.

– Она знает, – негромко проговорил Вакс. – Она знает, что вы собираетесь делать, Тен-Сун. Что вы уже сделали. – У законника мороз прошел по коже, и он взглянул прямо в нечеловеческие глаза кандры. – Она внесла в свой план то, что вы отправите собратьев-кандра отвоевывать сердца и разумы людей. Вы подставились. Ее следующий ход заключается в том, чтобы расправиться с ними.

Уэйн блуждал между двумя большими кострами. Внутри одного выделялись очертания ножек стола и стула, походившие на нечеткие конечности сгорающих трупов. Туман не приближался к кострам, но дым в ночи не так уж сильно от него отличался. Словно приодетого нищего, его можно было узнать лишь по запаху, подобравшись достаточно близко.

Уэйн наклонился к одному из костров, чтобы зажечь сигару, хотя потом пришлось залечить ожог на руке. Он вдохнул запах собственных опаленных волос и запах пламени. Полированная мебель давала грязноватый огонь. Но Уэйну нравилось чувствовать жар. Так он ощущал себя живым.

Он перестал заполнять метапамять, надеясь, что собрал достаточно здоровья для надвигавшихся событий. Нельзя было позволить себе оставаться слабым или больным сейчас. Момент совершенно неподходящий.

Отодвинувшись от огня, Уэйн сунул сигару в зубы. Шикарная, из припрятанного запаса самого губернатора! Уэйн затянулся как следует, потом вспомнил, что ненавидит эти ржавые штуки. Ну и ладно. Он и не обменял на нее ничего толкового. Всего лишь вилку из дома Вакса.

Толпа, собиравшаяся на площади, была самой большой из всех, что Уэйн видел сегодня ночью. Люди стягивались на свет костров, точно стая ворон, привлеченная свежим трупом. Уэйн переместился к дальнему краю толпы и вручил сигару какой-то женщине. Та осталась стоять, растерянная, а он нырнул обратно в центр людского скопища.

В такой большой компании можно было двигаться только вместе со всеми, ни в коем случае не вопреки их воле. Надо натянуть толпу на себя, как хорошее пальто, удобное и облегающее фигуру, а потом поддаться ткани. Уэйн переминался с ноги на ногу, когда переминались другие, кричал, когда они кричали, и голос его был пьяным в той степени, какая требовалась. Он по-дружески двинул локтем в ответ того, кто его слегка задел, и совсем скоро оказался в передней части толпы. Здесь, на изваянии в центре фонтана, возвышаясь над всеми остальными, стоял голый по пояс парень в штанах на подтяжках. Одной рукой – для равновесия – он держался за копье Выжившего, а сжатый кулак другой простер в сторону собравшихся.

– Они обобрали нас до нитки! – кричал он.

«Да уж, правда», – подумал Уэйн, крича в унисон с согласным ревом толпы.

– Они ожидают, что мы будем работать сверхурочно каждый день, или просто вышвыривают нас на улицу, и им плевать, что мы умираем от голода.

«Точно, плевать», – подумал Уэйн, присоединяясь к бранным возгласам.

– В угоду друг другу они высасывают из нас последние соки! – во весь голос орал парень в подтяжках. – А потом собираются и закатывают роскошные вечеринки!

«Я бывал на этих вечеринках. Сэндвичи там хорошие».

– Разве Выживший добивался этого?

«Скорее всего, нет», – признал Уэйн.

Толпа вокруг всколыхнулась, а он, скрестив руки, призадумался. Конечно, разобраться со смертельно опасным оборотнем было важно и все такое, но, ржавь, до чего неудачный момент, чтобы проводить время с копами и аристократами. Слушая эту речь, он уже наполовину склонялся к тому, чтобы пойти и повеситься, и это было весьма тревожно, поскольку обычно самоубийственные мысли посещали Уэйна только по утрам.

Он собирался повернуть назад и пробраться в особняк, чтобы поговорить на эту тему с Ме-Лаан, когда что-то изменилось. На статую забрался новичок: мужчина постарше, с залысинами, чуть расплывшийся в талии, но с располагающей внешностью. На нем было замысловато изукрашенное одеяние, в нижней части разделявшееся на ленты, как у туманного плаща. Священник из церкви Выжившего?

Пожилой мужчина вскинул руку в просительном жесте, и малый в подтяжках, который надрывал до этого глотку, почтительно склонив голову, отступил. Люди, собравшиеся под гигантским изваянием Выжившего, вознамерились послушать его священника. Уэйн почувствовал, как внутри просыпается тревога – словно желудок вдруг обнаружил, что ему скормили парочку гнилых яблок. Религия его тревожила. Она вынуждала людей совершать несвойственные им поступки.

– Я пришел к вам, – обращаясь к собравшимся, начал священник, – с пониманием и сочувствием. Но я умоляю вас не взывать к Выжившему ради грабежей и разрушений. Есть способ отплатить за все, и в нем я присоединюсь к вам, но сейчас не те дни, когда людьми правил тиран Вседержитель. Вы можете сделать так, чтобы ваши голоса услышали. Вы можете послать в правительство тех, кто выступит в вашу защиту.

Толпа притихла. Несколько мужчин прокричало фразы, в подробностях разъяснявшие, что именно они хотят сделать с губернатором, но большинство сохраняло молчание.

– Выживший сказал, что мы должны улыбаться, – продолжал умолять священник. – Он учил, что мы не должны позволять печалям тянуть нас на дно, какой бы тяжелой ни становилась жизнь.

Настроение толпы менялось. Вместо того чтобы кричать, люди топтались в нерешительности. Уэйн расслабился. Что ж, может быть, от религии и впрямь есть какой-никакой толк, помимо шикарных одежек и причудливых шляп. Если этот священник разрядит обстановку, Уэйн купит ему выпивку, честное слово. А покупать выпивку священникам – отличное дело, потому что они обычно не пьют спиртного и можно выпить за себя и за…

Погоди-ка. Почему этот малый в подтяжках – тот, что толкал речь чуть раньше, – подкрался к священнику сзади? Поднял руку, словно собравшись…

– Нет! – закричал Уэйн и начал пробиваться сквозь толпу к фонтану.

Он остановил время, вызвав вокруг себя большую суматоху, но толку от этого оказалось мало – было слишком далеко. Оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как парень в подтяжках, стоявший прямо позади доброго старикана, вскинул руку и на лезвии ножа блеснули отсветы костра.

Только вот это был не нож. Это была… игла.

Уэйн сбросил скоростной пузырь. Игла опустилась, ударила круглолицего священника в спину. Он резко выпрямился, а потом плоть его начала таять, сделалась прозрачной, глаза выпали из орбит, и под кожей заблестели в свете костров хрустальные кости.

– Глядите! – заорал полуголый бунтовщик. – Видите, что за тварь они послали, чтобы попытаться успокоить вас? Безликие Бессмертные служат знати! Это был не священник, а один из их приспешников. Они хотят, чтобы вы поверили в свою свободу, в то, что их «демократия» вам полезна, но на самом деле все, что вас окружает, – ложь!

Уэйн разинув рот глядел, как священник – нет, кандра – попытался выпрямиться и заговорить, но от этого стало только хуже. Протестующие начали орать с обновленным неистовством, исключая тех, что находились поблизости от Уэйна и все еще не сообразили, почему для них остановилось время.

– Эй, а ты случаем не тот малый из Дикоземья? – осведомилась женщина в грязной юбке.

Уэйн скривился и попятился. Главарь на фонтане прервал свою обличительную речь и, ткнув пальцем прямо в Уэйна, заорал:

– Один из них здесь! В наши ряды затесались констебли! Они повсюду, они управляют вами!

Чуть ли не вся толпа повернулась и посмотрела на Уэйна.

«Ну, ты попал, дружище…»

21

– Пеплопад! – выругался Тен-Сун, припустив вслед за Ваксом по туннелям Обиталища кандра. – Я попросил Гармонию, чтобы он передал известие моим собратьям. Мы немедленно прекратим наши усилия, но Он говорит, что, возможно, уже поздно.

Вакс кивнул, придерживая свой фонарь и пыхтя на бегу.

– Мы уши Гармонии, – прорычал Тен-Сун. – Это вписывается в ее задумку, не так ли? Мы слушаем, пребывая среди вас, а потом докладываем обо всем услышанном Богу. Она попытается Его оглушить.

Вакс опять кивнул.

– Но это бессмысленно! – продолжал Тен-Сун. – Она не сможет остановить Гармонию. Даже с учетом всего этого, она просто ребенок, который швыряет камни в гору, пытаясь сдвинуть ее с места.

– Ага, – перебираясь через каменный завал, подтвердил Вакс. Части Обиталища явно пострадали, когда во время Пепельного Катаклизма их перемещали внутри земли туда-сюда. Стены обрушились, и обломки так и лежали вот уже сотни лет. – Но она на самом деле и не пытается убить Бога. Она хочет лишь освободить от Него людей, на свой извращенный лад.

– Освободить их? – переспросил Тен-Сун. Некоторое время он молчал. – Эмоции. В этом все дело, верно? Вин освободила колоссов, заставив их испытать мощные эмоции. Это открыло ей путь в их души, позволило пойти наперекор чужой воле и взять тварей под свой контроль.

– Так говорится в старых преданиях. Теперь мы получили подтверждение того, что они не врут.

– Но люди – не гемалургические создания, как колоссы. Сильные эмоции не «освободят» их от Гармонии.

– Еще как освободят, – не согласился Вакс. – По крайней мере, с точки зрения Кровопускательницы. Если ты гневаешься, то не следуешь тщательно продуманному плану Гармонии. Ты вне его власти. Она доведет этот город до безумия в абсурдной попытке его освободить.

– Разрушитель! – прорычал Тен-Сун. – Извини, но я оставлю тебя, законник. Мне нужно поскорей сообщить своему народу о том, что происходит.

– Ладно. Но я могу бежать быстрее, чем ты предполагаешь, если…

Впереди, отразившись от стен коридора, раздался такой пронзительный вопль, что Вакс похолодел и резко остановился. Одной рукой он высоко поднял фонарь, другой вытянул из кобуры Виндикацию. К первому воплю, перебивая друг друга, присоединились другие, и ужасная какофония заполнила туннель.

Тен-Сун припал к земле, и, когда вопли стихли, стало слышно, что он рычит.

– Это еще что такое? – спросил Вакс.

– Никогда раньше не слышал ничего подобного, человек.

– Разве тебе не больше тысячи лет?

– Примерно так, – подтвердил Тен-Сун.

– Провалиться мне в преисподнюю. Тут есть другой выход?

Тен-Сун бросился в обратную сторону. Вопли усилились.

Узкие туннели и неровные полы внезапно показались куда более гнетущими, чем раньше.

Вакс последовал за кандра и, невзирая на предшествующую браваду, обнаружил, что угнаться за ним очень трудно. Камень вокруг не содержал никаких металлов – по крайней мере, не в чистой форме, – от которых он мог бы оттолкнуться. Кроме того, туннели были слишком извилистыми и слишком часто поворачивали, чтобы можно было совершать долгие перелеты посредством алломантического отталкивания.

Поэтому Вакс бежал, вцепившись вспотевшими пальцами в фонарь и прислушиваясь к тому, как существа позади них делались все более возбужденными. Отвлекшись, он едва не врезался в Тен-Суна, когда тот внезапно застыл посреди туннеля.

– Что? – спросил Вакс, едва дыша от бега.

– Запах впереди, – пояснил кандра. – Они нас ждут.

– Отлично! Что это за твари?

– Пахнут как люди.

Позади раздались новые вопли.

– Это люди?!!

– Идем. – Тен-Сун развернулся и, скрежеща когтями по камню, бросился прочь.

Вакс кинулся следом.

– Есть еще какой-то выход? – снова спросил он.

Вместо ответа Тен-Сун пустился бежать через вереницу маленьких пещер, то и дело сворачивая в туннели. Остановился на перекрестке, видимо размышляя над вариантами; Вакс нервно схватился за пистолет. Он мог поклясться, что видит какое-то шевеление в туннеле, из которого они вышли, – там, где Тен-Сун заявил, будто засек ловушку впереди.

– Тен-Сун…

– Сюда, – перебил кандра, бросаясь в длинный туннель.

Великолепно. Вакс чуть отстал, держа повыше фонарь и пытаясь хоть мельком увидеть преследователей.

Свет фонаря отразился от глаз во тьме. Существа бежали согнувшись, на четвереньках, совершенно нечеловеческим способом. Обливаясь потом, Вакс бросил гильзу и загнал ее ногой в щель в камне. Оттолкнулся и швырнул себя вдоль коридора, нагнал Тен-Суна и приземлился прямо перед ним.

– Они точно не люди. Не полностью.

– Гемалургия, – пояснил Тен-Сун. – Это ужасно. Паалм… Она зашла дальше, чем я предполагал. Она не просто убивает. Она уподобилась Разрушителю.

– Они почти догнали нас, – сообщил Вакс, сжимая в руках пистолет и фонарь. – Как выберемся?

– Никак. – Тен-Сун метнулся в сторону, в одну из маленьких пещер. – Будем сражаться.

Вакс последовал за ним, но остановился в дверном проеме, держа наготове пистолет. Они уже проходили мимо этой пещеры – или другой, похожей. На полу стояли маленькие корзины, полные костей.

Твари-преследователи начали верещать; Вакс слышал скрежет их конечностей по камню и возбужденное пыхтение. Они приближались.

Неожиданно Тен-Сун преобразился.

Это произошло со скоростью взрыва: кожа кандра оторвалась от собачьих костей и шлепнулась на пол, будто из задней двери кухни выплеснули ведро помоев. Мышцы и расплавленная шкура ударились об одну из корзин, перевернули ее и рассыпали кости.

Ме-Лаан предупреждала, что он быстр, но это слово и близко не отражало ту внезапность, с которой Тен-Сун поглотил кости. По бокам всей его массы проросли руки и подняли в воздух тело, позволив сформироваться толстым, как у борца, ногам. Появился череп, точно пузырь на поверхности патоки, заполнился мышцами, натянутыми на кости; встала на место челюсть.

Всего лишь через несколько секунд посреди комнаты стояла невысокая, но крепкая фигура. Лицо напомнило колосса, предплечья походили на молоты, грудная клетка выглядела нечеловечески мощной. Кандра был обнажен, но в промежности отсутствовали какие бы то ни было гениталии.

Истекая потом, Вакс снова выглянул в простиравшийся снаружи коридор и поднял пистолет. Существа подкрадывались ближе. Вот из тьмы показались их головы: в человеческих лицах проглядывало нечто собачье. Вакс насчитал пять тварей.

Они больше не были двуногими, но сохранили некоторые человеческие черты – слишком длинные пальцы, кисти с отстоящим большим пальцем. Локтевые и коленные суставы изгибались под немыслимым для человека углом, а глаза… они были мертвыми. Совершенно черные.

– Что же она с вами сделала? – прошептал Вакс.

Твари не ответили. Или они не могли мыслить, или не могли говорить, или им было наплевать и на то и на другое. Вакс выстрелил в потолок, отчасти надеясь, что звук испугает существ и заставит в страхе умчаться прочь.

Хотя в глубине души очень надеялся, что они останутся и он сможет прикончить бедных выродков всех до единого.

Единственный выстрел в туннеле прозвучал гулко, но твари не сбежали. Вместо этого они рванулись вперед – нерешительность уступила место неистовству. Вакс нацелил Виндикацию и разрядил в черепа первых существ. Вспышки от пальбы озарили туннель. Несмотря на то что пули сорвали кожу, обнажив кровоточащие мышцы, ни одно из созданий не упало.

Вакс нырнул обратно в комнату, сунул Виндикацию в кобуру и поставил фонарь на выступ скалы.

– У них утолщенные черепа, – крикнул он Тен-Суну, вытаскивая «стеррион».

Кандра обошел его, двигаясь одновременно с гибкостью и мощью. Вакс почти слышал, как сжимаются под кожей туго натянутые мышцы. Когда ворвалась первая тварь, Тен-Сун ударил ее по виску, одной рукой прижав к стене. Потом отступил на шаг, поднял ногу и ступней раздавил череп о камни.

Другие прыгнули на Тен-Суна, повалили, вцепившись в плоть. Он схватил одну за задние лапы, оторвал и отшвырнул прочь. Вакс выстрелил, целясь в глаза.

– Они созданы для того, чтобы сражаться с тобой, – прорычал Тен-Сун, боровшийся с одной из тварей, пока прочие рвали его тело. – Беги. Твое современное оружие здесь бесполезно, законник!

«Еще как полезно», – подумал Вакс, бросая «стеррион» и вытаскивая из большой кобуры на бедре короткоствольный дробовик.

Он выхватил горсть патронов и швырнул на пол перед собой – звук был такой, словно начался дождь. Потом шагнул вперед и наотмашь ударил первого же попавшегося монстра дробовиком по морде. Тварь дернулась, потом завыла, оскалив неровные зубы.

Вакс сунул дуло ей в пасть и выстрелил.

Стена окрасилась кровью и кусочками мозга, а существо, конвульсивно дергаясь, упало на корзины и рассыпало кости по каменному полу. Смерть собрата привлекла внимание остальных созданий: они отвернулись от истекающего кровью Тен-Суна и бросились на Вакса.

Обычно Вакс предпочитал пистолет. Он становился будто продолжением руки, что позволяло стрелять с особой точностью. В эпоху, когда мир еще не был зеленым, алломанты так «стреляли» монетами. Сама суть алломанта-стрелка, его воля проявлялись посредством пистолета.

С дробовиком обстояло иначе: он не являл собой продолжение сосредоточенности или воли, но весьма неплохо выражал гнев.

Вакс с криком ударил дробовиком по физиономии еще одну тварь и, толкнув ствол алломантией, придал удару невероятную силу. Существо отлетело в сторону, а Вакс развернулся, передернул затвор и выстрелил в лапу следующему, оторвав ее в плечевом суставе, – существо уткнулось мордой в каменный пол.

Оттолкнувшись от упавшей пули, Вакс перепрыгнул через следующего нападавшего, выстрелил жаканом в спину твари, потом увеличил вес и с хрустом приземлился.

Пока существо извивалось под ногами, на Вакса прыгнуло другое, целясь в горло. Он передернул затвор и выстрелил твари в голову, потом толкнул пулю. Вес Вакса все еще был увеличенным – метапамять пустела с ужасающей скоростью, – поэтому пуля легко прошла сквозь череп и превратила мозг в кашу.

Обойдя дергавшийся в конвульсиях труп, Вакс сверху вниз ударил дробовиком по голове последнюю кинувшуюся на него тварь. Та кувыркнулась назад, обнажив живот. Тремя выстрелами Вакс опустошил дробовик. Подбрюшье оказалось мягким, как он и предполагал, – тварь рухнула замертво.

Вакс выпрямился, тяжело дыша и все еще поглощенный ритмом боя. Поблизости перекатился Тен-Сун; раны его закрылись. Он только что убил еще одно существо, разорвав пополам. Кандра глядел на Вакса широко распахнутыми глазами, и его окровавленное лицо выглядело таким же нечеловеческим, как и морды созданий, с которыми они сражались.

Тен-Сун с трудом поднялся на ноги, обозревая поле битвы. Фонарь все еще спокойно горел, освещая рассыпавшиеся по полу кости и фигуры. Некоторые еще подергивались. Вакса затошнило. Это в мыслях он называл их «тварями», но ведь когда-то они были людьми. Да, Тен-Сун прав: то, что здесь сотворила Кровопускательница, оказалось хуже совершенных ею убийств.

– Мне придется узнать у Гармонии, – заговорил Тен-Сун, – не подвел ли я его, совершив в такой день убийство. – Голос кандра был таким же скрипучим рокотом, как и прежде, когда он пребывал в теле волкодава.

– С чего вдруг ему об этом беспокоиться? – Вакс все еще ощущал дурноту. – Он постоянно использует меня для убийств.

– Ты Его Разрушитель, – ответил Тен-Сун. – Я Его Охранитель.

Глядя на мертвых и умирающих, Вакс опустил дробовик и попытался подавить мгновенно возникшее негодование. Выходит, Гармония видит его убийцей? Уничтожителем?

– И все же, – продолжил Тен-Сун, будто не осознавая, какое оскорбление он только что изрек, – не думаю, что Гармония возразит против моих действий. Эти бедные души… – Он присел и ощупал одно из существ, убитых Ваксом.

Когда кандра поднялся, в руках у него оказался тонкий металлический штырь – серебристый, длиной примерно в палец. Действительно ли он был красноватого оттенка, или дело лишь в крови? Вакс использовал стальное зрение и обнаружил, что луч от штыря идет слишком тусклый. Гемалургия.

– Один штырь, – проговорил кандра, переворачивая труп. – Еще бы один – и Гармония смог бы контролировать этих существ. Неужели всего один штырь способен вызвать подобную перемену? Этот уровень гемалургии превосходит мое понимание, законник.

Вакс покачал головой, проверяя, не оставил ли кого умирать медленной смертью. Одна из женщин оказалась жива – парализована выстрелом в спину. Она смотрела на Вакса, и разрез глаз был человеческим, но сами глаза – темными, чуждыми. Что же такое произошло с этими людьми?

Вакс приставил пистолет к ее глазнице и выстрелил, отправив пулю прямо в мозг. Потом зажмурился и… что? Вознес молитву Гармонии? Гармония не помог этим несчастным.

«Я кое-что сделал, чтобы помочь… – всплыли из памяти слова Гармонии, когда обращался к Ваксу в прошлый раз. – Я послал тебя».

Вакс не был уверен, что теперь этого окажется достаточно.

– Пообещай, что позаботишься о том, чтобы этих людей похоронили.

– Позабочусь, – пообещал кандра. Вдали раздался вой. – Сюда идут еще твари. Будем сражаться или убежим?

– Ты можешь нас вытащить? – спросил Вакс, перезаряжая дробовик.

– Попробую. Необычным способом, но все же выход есть.

– Тогда вперед, – сказал Вакс. – Это отвлекающий маневр, Тен-Сун. Существа набросились на нас лишь тогда, когда мы вышли из этой пещеры.

Тен-Сун кивнул. Его тело упало на пол, снова поглотив кости волкодава. Через несколько секунд он уже восстановился, не считая шерсти. Она начала прорастать из кожи, пока кандра шел к выходу, – появлялась волнами, когда тело Тен-Суна ее распределяло и выталкивало из себя.

Вакс схватил фонарь и побежал за Тен-Суном, который указывал дорогу.

– Вон он, ребята! – завопил Уэйн, указывая во тьму. – Я видел этого грязного копа вон там! Ступайте туда, а я зайду оттуда – так он окажется между нами, как в ловушке, точно вам говорю!

Сопровождавший его небольшой отряд, вооруженный гаечными ключами и метлами, разделился с радостными возгласами, извергая плевки и пылая жаждой мести. Уэйн подзуживал их, в то время как сам задом наперед отбегал в другую сторону Он остановился, наконец-то оказавшись в одиночестве, и покачал головой. Парни были не так уж плохи, пусть даже их совокупная смекалка равнялась смекалке кирпича.

Крутанув в пальцах дуэльную трость, Уэйн нырнул в переулок и, выйдя из него, снова оказался возле губернаторского особняка. К парадному входу не пошел – там собиралось все больше и больше сердитых людей, и кто-то мог узнать его после всего, что приключилось. На голове у Уэйна красовалась кепка разносчика газет, а другую шляпу он надежно припрятал в кустах по пути. Это было хорошо; новая шляпа ему, в общем-то, нравилась, но в остальном он чувствовал себя голым – закончился темпосплав. Ни крупицы не осталось.

А вот это было плохо. Теперь не остановить время, пока Вакс не передаст запасной флакон, который часто носил с собой.

Уэйн тихонько обошел вокруг особняка, намереваясь попасть к задней двери, где, как он надеялся, охранники должны были его пропустить. Он потерял время, слишком много времени, удирая от толпы. И никак не удавалось выбросить из головы зрелище бедного кандра, который таял у всех на глазах.

Ржавь. Он так и не понял, к какой стороне хочет примкнуть, но уж точно не к той, что готова на потеху публике плавить людей. В любом случае Уэйн решил пока держаться поближе к той стороне, которая не собирается его прикончить.

Идя неспешным шагом, он сунул в рот новый шарик жвачки. Приостановился. Вокруг клубился туман, впереди вздымался залитый белым светом особняк, похожий на столовую гору в Дикоземье. До ушей Уэйна донесся чей-то голос.

Говор был неправильный. Ошибка была малозаметной, но очень существенной.

И внезапно Уэйн понял, чей облик приняла Кровопускательница.

Вой раздавался издалека, но теперь казался более зловещим, чем во время первой погони, – потому что Вакс знал, кто издавал эти звуки. Если он выживет, надо будет как-то решить проблему с существами.

Тен-Сун остановился у стены, покрытой трещинами. Вакс поднял фонарь, приглядываясь. На шкуре волкодава виднелись проплешины.

– Ну? – спросил Вакс, изучая тупик.

– Мы следили за этим местом. Трещины образовались давно и, похоже, с годами расширяются. Если здесь возникнет дыра, то появится еще один вход в Обиталище, а мы хотим знать о каждом из них.

Вакс провел пальцем по одной из трещин и ощутил дуновение воздуха, принесшего очень неприятный запах. Впрочем, знакомый. Неприятно знакомый каждому городскому жителю.

Обратившись к метапамяти, Вакс увеличил вес и врезался плечом в стену. Ничего не произошло. Что и понятно, поскольку сила не увеличилась, не считая способности поднимать собственные конечности и управлять потяжелевшими мышцами. Конечно, это давало некое преимущество, но большей частью нужно было направлять усилие таким образом, чтобы не столько толкать стену, сколько на нее падать.

Наконец удалось найти правильную точку приложения силы, и стена с грохотом подалась. Вакс протолкался через разлом и очутился в очень узком проходе, походившем на щелевой каньон в Дикоземье. Стены здесь были скользкими от воды и неровными, как почти все в этом подземном царстве.

– Что теперь? – спросил Вакс.

– Теперь мы будем карабкаться, человек.

Кандра опять расплавился, сбросил на землю кости и шерсть и превратился в груду мышц. В столь узком месте это давало преимущество. Отталкиваясь от обеих стен, Тен-Сун мог скользить вверх по «каньону», заполняя дыры и трещины массой своего тела, а потом, используя силу мышц, подталкивать себя наверх. Вокруг костей волкодава сформировался мешок, похожий на желудок, – кандра прихватил их с собой.

Зрелище было нелепое, но завораживающее. Именно так выглядел любой кандра в естественном состоянии – куча мышц, похожая на загустевшую грязь, способная время от времени притворяться человеком.

«Ну, разумеется, – подумал Вакс, начиная карабкаться. – Кто я такой, как не кусок плоти и крови, который умеет ходить?»

Подниматься было трудно, в особенности с фонарем в руке, хотя в значительной степени помогло уменьшение веса. Очень скоро снизу послышались вой и царапанье. У Вакса тревожно забилось сердце, однако с подъемом по скале у существ не заладилось. Так он и взбирался – дюйм за дюймом, – пока, поспешив с поиском упора, не уронил фонарь.

Тот запрыгал вниз от стены к стене, со звоном упал на каменный пол и разбился. Свет погас.

Вакс ощутил себя словно похороненным заживо; стены будто давили, внизу выли уродливые монстры, жаждавшие его крови. В панике он вцепился в камни…

А потом глаза привыкли к темноте, и мягкий голубоватый свет обрисовал мир вокруг. Никакой ловушки не было – наверху имелся выход. Вакс это видел благодаря пленке синего грибка, который рос на стенах и озарял все вокруг слабым светом.

– Гармония позаботился о том, чтобы он тут распространился, – донесся сверху голос Тен-Суна. – Хотел удостовериться, что никто больше не окажется здесь в полной темноте.

Ах вот оно что! Теперь Вакс знал, где находится, – он читал об этом месте. Дыры в стенах, которые он использовал в качестве упора для рук, когда-то содержали в себе поросли кристаллов, скрывавших жеоды с зернышками потерянного металла. Легендарного атиума.

Он карабкался по Ямам Хатсина.

– Успокойся, человек. Продолжай взбираться, – сказал Тен-Су н.

Похоже, услышал, что у Вакса сбилось дыхание. Законник взял себя в руки и продолжил подъем. Это место больше не было тюрьмой. Оно не резало и не рассекало, оставляя шрамы, подобные шрамам на руках Выжившего. Да и взбираться с таким количеством дыр на самом деле достаточно легко. Звуки внизу становились все тише.

В конце концов Вакс выбрался в туннель, проделанный людьми. Это была часть городской канализационной сети; трещина в скале выглядела отсюда всего лишь узкой расщелиной – ничто в ней не выдавало древнего происхождения. Вакса невольно передернуло, когда он вдохнул жуткую вонь канализации; и все же теперь он оказался на свободе. Неподалеку Тен-Сун снова превратился в бесформенную массу, потом сотворил из нее волкодава.

– Могу понять, почему Паалм хочет, чтобы я отвлекся и не сумел предупредить мой народ о подготовленной ею ловушке, – заметил он. – Но то, что произошло внизу, предназначалось не для меня, а для тебя, законник. Интересно, от чего она пыталась отвлечь тебя?

Вакс не ответил, однако на ум пришла только одна идея. Как только Кровопускательница расправится с кандра, ее план перейдет к финальной стадии. Ей понадобится еще сильней разжечь неистовство горожан, освободить их, как она это понимает, превратить в толпу, полную ярости и гнева, и отправить на уничтожение Эленделя.

Губернатор собирался обратиться к народу с речью. Кровопускательница пока что не преуспела в деле его убийства, и Вакс подозревал, что знает причину.

Ей требовалась публика.

Часть третья

22

Туман, похожий на облака, застилающие солнце, будто горел в ночи. Вакс рухнул сквозь него и с грохотом приземлился на парадную лестницу губернаторского особняка, изумив стоявших там охранников. Судя по униформе, констеблей, а не обычных стражей. Хорошо. Последних осталось слишком мало.

Выпрямившись, Вакс повернулся и бросил взгляд на толпу, собравшуюся перед входом в особняк. Констебли с винтовками образовали ненадежный барьер между людьми и зданием. Поблизости рабочие возводили на ступеньках небольшую сцену. Арадель надзирал, хотя, судя по кислому выражению лица, план губернатора ему совсем не нравился.

Вакс был согласен с капитаном. Обращение к толпе играло на руку Кровопускательнице.

– Полагаю, новых покушений на жизнь губернатора не было? – спросил Вакс у ближайшего констебля.

– Нет, сэр. Он в своем кабинете, сэр.

Вакс кивнул и ворвался в особняк, волоча за собой туманный шлейф. Он решительно зашагал к задней части дома, но в коридоре его перехватила Мараси.

– Кровь колоссов, – взяв его за руку, произнесла она пароль, желая доказать, что не является кандрой.

– Ночное лето, – ответил Вакс, удостоверяя свою личность. – Надо что-то сделать с этой толпой, Мараси. Они разорвут город на части.

– Мы работаем над этим. Ты видел Уэйна?

– Нет. А что такое?

– Ме-Лаан говорит, он отправился наружу, изучать протестующих. Это было больше получаса назад. Больше его никто не видел.

– Он появится, – с уверенностью сказал Вакс. – Я должен поговорить с губернатором.

Мараси кивнула, но не отпустила его руки.

– Вакс, – тихонько проговорила она, – он коррумпирован. По-настоящему коррумпирован. Я нашла доказательства.

Вакс тяжело вздохнул:

– Давай переживем эту ночь. А потом что-нибудь предпримем.

– Я думаю о том же, но мне кажется, Кровопускательница хочет поставить нас в затруднительное положение – сделать так, чтобы нам пришлось позволить губернатору умереть.

– Этому не бывать, – отрезал Вакс. – Мы выдадим его суду, но не разъяренной толпе. Ты проверила, как там сестра?

– Нет, но собиралась.

Страницы: «« ... 1617181920212223 »»

Читать бесплатно другие книги:

Главные герои - ведуны из сказаний славянских народов. Их приключения, хитросплетения событий по мот...
Что делать, если тебе под сорок, личная жизнь не складывается и ты всего лишь музейный работник в ма...
Конец XIX – начало XX века, гигантский скачок в науке, когда казалось, что романы Жюля Верна вот-вот...
Жестко и решительно перекраивая карту мира, Дмитрий создавал собственную вселенную – Pax Russia. Его...
Михаил Полторанин, демократ-идеалист, в 1990-х достиг апогея своей политической карьеры: был министр...
Быть нормальным человеком не значит не совершать ошибки. Быть человеком - это значит выкладываться в...