Такой чудесный день Левин Айра
– Осторожнее. Вдруг это…
Он перехватил руль другой рукой, достал из кармана нож, положил на колени.
Огонек погас, проступили очертания маленькой лодки. В ней махали чем-то бледным, что потом надели на голову – шляпой; замахали рукой.
– Товарищ, – сказала Лилия.
– Человек.
Скол держал курс прямо на лодку – кажется, весельную, – одна рука на рулевом управлении, другая – на переключателе скорости.
– Ты только на него глянь! – воскликнула Лилия.
Низкорослый мужчина с белой бородой и красным лицом под широкополой желтой шляпой был одет во что-то синее сверху и белое снизу.
Скол сбавил скорость, притерся к весельной лодке и выключил все три винта.
Незнакомец – старый, за шестьдесят два, и голубоглазый, фантастически голубоглазый – улыбнулся редкими коричневыми зубами.
– Драпаете от этих чучел? На свободу?
Его лодка качалась на поднятых ими боковых волнах. Внутри ездили сети и багры – рыболовные снасти.
– Да, – отозвался Скол. – Да! Мы ищем Майорку.
– Майорку? – Старик рассмеялся и почесал бороду. – Мальорку. Не Майорка, а Мальорка! Только теперь это Свобода. Мальоркой ее не зовут уже… бог знает сколько, лет сто, наверное! Свобода.
– Это рядом? – спросила Лилия.
– Мы друзья, – прибавил Скол. – Мы не будем мешать или «лечить»…
– Мы сами неизлечимые, – сказала Лилия.
– А то ж. Иначе чего бы вам тут делать? Я как раз по этой части – выглядываю таких, как вы, и подсобляю добраться в порт. Вон она, Мальорка-то. – Старик указал на север.
Теперь они отчетливо различили на горизонте узкую темно-зеленую полосу. На ее западной оконечности сияло что-то розовое – вершины гор в первых лучах солнца.
Скол и Лилия переглянулись, потом снова посмотрели на Майорку-Мальорку-Свободу.
– Держитесь крепче, – сказал незнакомец, – сейчас зацеплю конец и переберусь к вам.
Они повернулись на сиденьях лицом друг к другу. Скол отбросил нож и взял Лилию за руки.
Оба улыбались.
– Я боялась, что мы прошли мимо.
– И я. Или что ее вообще больше нет.
Поцеловались.
– Эй, руку дайте! – Старик цеплялся грязными пальцами за корму.
Поспешили к нему. Скол оперся коленями о заднее сиденье и помог перебраться на борт.
Одежда незнакомца была из ткани, шляпа сплетена из плоских желтых волокон. На полголовы ниже нормы, он издавал странный резкий запах. Скол потряс задубелую руку.
– Я Скол, а это Лилия.
– Наше вам… – улыбнулся отвратительной улыбкой голубоглазый бородач. – Я Даррен Констанса.
Пожал руку Лилии.
– Даррен Констанса? – переспросил Скол.
– Да, имя такое.
– Очень красивое! – похвалила Лилия.
– Сносное корыто, – произнес Даррен Констанса, осматриваясь.
– Воздушный винт не работает, – сказал Скол.
– И все-таки мы доплыли, – возразила Лилия. – Нам повезло, что мы ее нашли.
Даррен Констанса осклабился.
– А карманы у вас набиты фотоаппаратами и другой дребеденью?
– Нет, – ответил Скол. – Мы решили ничего не брать. Начался прилив и…
– Зря вы так. Вообще, что ли, ничего?
– Пистолет без генератора. – Скол вынул его из кармана. – Несколько книг и бритва там в узелке.
– Ну, хоть что-то. – Даррен Констанса взял оружие, повертел его, пощупал большим пальцем рукоять.
– На продажу будет лодка, – сказала Лилия.
– Надо было взять больше, – повторил Даррен Констанса, отворачиваясь и отступая.
Они переглянулись, готовые двинуться следом, и тут у него в руке блеснул другой пистолет.
– Этот старый, стреляет пулями. – Он сунул пистолет Скола в карман и отошел еще дальше к передним сиденьям. – Без генератора. Пиф-паф. Прыгайте, живо! Кому сказал? Сигайте в воду. В воду, безмозглые железяки! Или хотите пулю в лоб? – Он щелкнул чем-то сзади пистолета и наставил его на Лилию.
Скол толкнул ее к борту. Она перелезла через поручни и скользнула в воду. Пробормотала:
– Зачем он это?…
Скол прыгнул следом.
– Прочь от лодки! Гребите! Дальше!
Они отплыли на несколько метров – комбинезоны пузырились, – повернулись, держась на одном месте.
– Зачем вы это делаете? – повторила Лилия.
– Сама скумекай, железяка! – Даррен Констанса сел за пульт.
– Мы же утонем! Нам не доплыть! – крикнул Скол.
– А кто вас сюда звал? – Моторка прыгнула вперед, поднимая брызги и волоча за собой весельную лодку, высекавшую плавники пены.
– В драку тебя, злобная тварь! – заорал Скол.
Лодка развернулась в сторону восточного края далекого острова.
– Он взял ее себе! – воскликнула Лилия. – Он сам ее продаст!
– Больной, эгоистичный до-У… Вуд, Уэй, Иисус и Маркс, у меня в руке был нож, и я бросил его на пол! В порт он добраться помогает!.. Пират, вот кто он такой, злобный…
– Хватит! Перестань! – Лилия посмотрела на него в отчаянии.
– О Иисус и Уэй!
Они расстегнули комбинезоны, высвободились.
– Не выбрасывай! – приказал Скол. – Если связать рукава и штанины, они будут держать воздух!
– Еще лодка!
Где-то посередине между ними и островом с запада на восток быстро двигалась белая точка.
Лилия замахала комбинезоном.
– Слишком далеко! – произнес Скол. – Надо плыть!
Они обвязали рукава вокруг шеи и поплыли в леденящей воде. До острова было невозможно далеко – не меньше двадцати километров.
Если время от времени отдыхать, держась за надутые комбинезоны, то можно подплыть достаточно близко, и их заметят. Но кто? Товарищи вроде Даррена Констансы? Вонючие пираты и душегубы? Неужели Король был прав? «Надеюсь, вы туда доберетесь, – сказал он, лежа на кровати с закрытыми глазами. – Вы двое. Вам там самое место». Дракин сын!
Украденная у них лодка взяла правее, на восток, уходя от погони.
Скол размеренно греб, краем глаза поглядывая на Лилию. Хватит ли сил? Или они утонут, захлебнутся, опустятся в темную толщу воды… Он прогнал эти мысли, просто плыл и плыл.
Расстояние между лодками увеличилось. Вторая, видимо, прекратила погоню. Теперь она казалась крупнее и все росла.
Скол остановился и поймал барахтающуюся ногу Лилии. Она оглянулась, хватая воздух; он показал рукой.
Лодка развернулась и шла в их сторону.
Они потянули за рукава на шее и замахали комбинезонами, голубым и ярко-желтым.
Лодка повернула в одну сторону, потом в другую.
– Сюда! Помогите! Помогите! – кричали они, изо всех сил высовываясь из воды.
Лодка снова отклонилась в сторону, потом резко развернулась. Увеличиваясь в размере, она шла прямо на них и сигналила – громче, громче, громче!
Лилия привалилась на Скола, откашлялась. Он подставил ей под руку плечо.
Белый катер подошел вплотную, предстал во весь рост – с одним винтом, на корпусе большими зелеными буквами написано «ПИ» – и остановился, окатив их волной.
– Держите! – крикнул молодой светловолосый товарищ на борту.
Рядом с ними шлепнулся белый круг на веревке. Скол обхватил Лилию. Веревка натянулась.
– Я в порядке, – прошептала Лилия, – в порядке.
Скол вырвал у нее комбинезон и поставил ее пальцы на скобы в корпусе судна. Она полезла вверх. Товарищ перегнулся и поймал ее руку. Скол подтолкнул снизу. Потом забрался сам.
Они лежали на спине на теплой палубе под грубыми одеялами и переводили дух. Сначала одному, потом другому приподняли голову и поднесли к губам маленький металлический контейнер. Жидкость пахла, как Даррен Констанса. Она обжигала горло, но разливалась по желудку удивительным теплом.
– Алкоголь? – спросил Скол.
– Ничего, – ответил светловолосый, улыбаясь сверху нормальными зубами и навинчивая крышку на флягу. – От одного глотка мозг не сгниет.
Ему было лет двадцать пять: короткая светлая борода, вполне нормальные глаза и кожа. Бедра перетянуты коричневым поясом с пистолетом в кобуре того же цвета. Одет в белую тканевую рубаху без рукавов и желто-коричневые брюки до колен.
Товарищ положил флягу на сиденье и расстегнул ремень.
– Выловлю ваши комбинезоны. Отдышитесь пока.
Бросил ремень к фляге и перелез через борт. Раздался плеск, лодку качнуло.
– По крайней мере, они не все, как тот первый, – произнес Скол.
– У него пистолет.
– Он оставил его здесь. Если бы он был… болен, то побоялся бы.
Они молча, держась за руки, лежали под грубыми одеялами, дышали полной грудью и глядели в ясное голубое небо.
Лодка накренилась, и молодой человек забрался на борт с мокрыми комбинезонами. Его давно не стриженные волосы завитками прилипли ко лбу. Улыбнулся.
– Как вы, лучше?
– Да.
Встряхнул комбинезоны над водой.
– Простите, не успел защитить вас от этого тупаря. Большинство иммигрантов прибывают из Евр, и я в основном держусь к северу. Нам бы две лодки, а не одну. Или радар помощнее.
– Ты – полицейский? – спросил Скол.
– Я? – Молодой человек улыбнулся. – Нет. Я из Службы помощи иммигрантам, «ПИ». Это агентство, которое нам милостиво разрешили учредить, чтобы вводить вновь прибывших в курс дела. И помогать им добраться до берега, не утонув по дороге.
Он повесил комбинезоны на поручни и расправил мокрые складки.
Скол приподнялся.
– И часто такое случается?
– Кража лодок – распространенная местная забава. Есть и другие, еще более занятные.
Скол и Лилия сели. Молодой человек стоял к ним лицом, освещенный с одного бока розовыми лучами солнца.
– Жаль вас разочаровывать, но здесь далеко не рай. Четыре пятых населения – потомки семей, живших тут до Унификации или переселившихся сразу после. Выродившиеся, невежественные, подлые и самодовольные. К тому же презирают иммигрантов. Называют нас «железяками» – из-за браслетов, хотя мы их снимаем. – Он взял ремень с сиденья. – А мы зовем их тупарями. – Застегнул пряжку. – Только не вздумайте сказать это вслух! Сразу пятеро или шестеро начнут топтать вам ребра – еще одна их забава. Островом управляет некий генерал Констанса и…
– Так это же он украл у нас лодку! Даррен Констанса!
– Сомневаюсь, – улыбнулся молодой человек. – Генерал в такую рань не встает. Скорее всего, ваш тупарь пошутил.
– Дракин сын! – процедил Скол.
– За Констансой церковь и армия. Свободы очень мало, даже для тупарей, а для нас так совсем никакой. Мы обязаны жить в специальных районах, «желез-таунах», и не имеем права покидать их без веской причины. Каждому тупарю-полицейскому надо предъявлять документы, а работу можно найти только самую плохую, самую тяжелую. – Он взял флягу. – Хотите еще? Это называется виски.
Скол и Лилия покачали головой.
Молодой человек отвинтил крышку и налил в нее янтарную жидкость.
– Что еще я забыл? Мы не имеем права владеть землей или оружием. Я сдаю пистолет, как только схожу на берег. – Поднял виски. – Добро пожаловать на Свободу.
Они обескураженно переглянулись.
– Так называется остров. Свобода.
– Мы думали, они рады пополнению, – удивился Скол. – Легче защищать остров от Семьи.
Молодой человек закрутил крышку.
– Никто сюда не суется, кроме двух-трех иммигрантов в месяц. Последний раз Семья пыталась «вылечить» тупарей еще при пяти компьютерах. С тех пор, как запустили Уни, – ни разу.
– Почему? – удивилась Лилия.
Молодой человек смерил их взглядом.
– Кто знает? Существуют разные теории. Тупари считают, что либо «Бог» их защищает, либо Семья боится армии, горстки пьяных никчемных увальней. Некоторые иммигранты полагают, что остров в таком упадке, что Уни просто нет смысла его «лечить».
– А другие? – спросил Скол.
Молодой человек отвернулся и поставил флягу на полочку под пультом управления.
– Другие – и я в их числе – думают, что Уни использует и остров, и тупарей, и все скрытые острова в мире.
– Использует?
– Как? – удивилась Лилия.
– В качестве тюрем.
Скол и Лилия изумленно раскрыли глаза.
– Почему на пляже всегда оказывается лодка? Всегда, и в Евр, и в Афр, старая, но вполне пригодная. И почему так кстати в музеях находятся карты с заплатами? Разве не легче напечатать новые, совсем без островов? – Он окинул их пристальным взглядом. – Что бы вы сделали, если бы программировали компьютер на поддержание общества в максимально эффективном, стабильном и покорном состоянии? Как поступить с биологическими уродцами, «неизлечимыми», потенциальными смутьянами?
Они молчали. Молодой человек наклонился ближе.
– Все просто – надо оставить несколько «неунифицированных» островов там и сям, карты в музеях и лодки на побережье. Компьютеру не придется выпалывать сорняки – они исчезнут сами. Радостно проберутся в ближайший изолятор, где их встретят тупари и генерал Констанса. Лодки отнимут, а самих, беспомощных, запихнут в желез-тауны – да с такой жестокостью, до которой благородные ученики Вуда, Уэя, Иисуса и Маркса никогда не опустятся.
– Не может быть, – сказала Лилия.
– Многие думают, что вполне может.
– Уни специально дает нам сюда перебраться? – переспросил Скол.
– Нет, – возразила Лилия. – Слишком мудрено.
Молодой человек перевел взгляд на Скола.
– Драка! Я считал себя таким умным! – воскликнул тот.
– Я тоже. – Молодой человек откинулся на спинку сиденья. – Прекрасно тебя понимаю.
– Нет, невозможно, – повторила Лилия.
На секунду воцарилась тишина.
– Сейчас пойдем в порт. В «ПИ» с вас снимут браслеты, зарегистрируют и выдадут двадцать пять баксов подъемных, которые потом нужно будет вернуть. – Молодой человек улыбнулся. – Как ни крути, тут лучше, чем в Семье. Ткань носить приятнее, чем паплон! И даже гнилой инжир вкуснее макси-кейков. Можно рожать детей, выпивать, курить и, если гнешь спину, снимать пару комнат. Отдельные железяки даже богатеют – в основном юмористы. Если будете говорить тупарям «сэр» и носа не казать из желез-тауна, то все в порядке. Никаких сканеров, наставников, и ни разу за год «Жизнь Маркса» по телевизору.
Лилия улыбнулась. Скол тоже.
– Наденьте комбинезоны. Тупари приходят в ужас от наготы. Говорят, что это «греховно». – Молодой человек повернулся к пульту и взял курс на Свободу.
Они скинули одеяла, влезли в сырые комбинезоны и встали рядом с молодым человеком, глядя на остров, который играл зеленью и золотом в лучах восходящего солнца. Увенчанный горными кряжами, он там и сям был усыпан желтыми, розовыми и голубыми точками.
– Красота! – решительно заявила Лилия.
Скол, одной рукой обнимая ее за плечи, прищурился и молча смотрел вперед.
Глава 5
Они жили в городе Польенса, снимали угол в покосившемся доме в желез-тауне, где то и дело отключали свет и текла рыжая вода. У них был матрас, стол, стул и ящик для одежды, который служил вторым стулом. Соседи по комнате – Ньюманы, мужчина и женщина за сорок, а также их девятилетняя дочь – разрешали пользоваться своей плитой, выделили полку в «холодильнике» для хранения провизии и приглашали смотреть телевизор. Это была комната Ньюманов; Скол с Лилией платили за свою половину четыре доллара в неделю.
Вдвоем они зарабатывали девять долларов и двадцать центов. Скол устроился на железный рудник и с бригадой иммигрантов грузил на тачки руду. Рядом пылился не подлежавший починке погрузочный транспортер. Лилия работала на швейной фабрике, притачивала застежки к рубахам. Там тоже без движения стоял мохнатый от текстильной пыли станок.
Денег хватало на аренду жилья, еду, проезд на монорельсе, несколько сигарет и газету «Иммигрант на Свободе». Пятьдесят центов откладывали на одежду и всякие непредвиденные обстоятельства и еще пятьдесят отдавали Службе помощи иммигрантам в счет погашения займа в двадцать пять долларов. Питались хлебом, рыбой, картофелем и инжиром. Сначала мучались коликами и запорами, но вскоре привыкли к новой пище и получали удовольствие от разного вкуса и консистенции блюд. С нетерпением ждали завтраков и обедов, хотя готовить и мыть посуду надоедало.
Они изменились внешне. У Лилии несколько дней шла кровь. Ньюманы заверили, что для женщины без терапии это нормально. Ее тело приобрело выраженную округлость форм и гибкость, отросли волосы. Скол, благодаря физическому труду, загрубел и окреп; отпустил прямую черную бороду, которую раз в неделю подстригал ножницами Ньюманов.
Клерк Службы помощи иммигрантам дал им имена. Скола назвали Эйко Ньюмарк, а Лилию – Грейс Ньюбридж. Потом, когда они поженились, – без запроса в Уни, но с бумагами, пошлиной и клятвами перед «Богом», – имя Лилии изменилось на Грейс Ньюмарк. Однако они по-прежнему называли друг друга Скол и Лилия.
Они научились обращаться с монетами, торговаться с владельцами магазинов и ездить на обветшалом переполненном монорельсе. Наловчились уступать дорогу аборигенам и вежливо с ними разговаривать; запомнили «Клятву верности» и салютовали красно-желтому флагу Свободы. Прежде чем войти, стучались, говорили «четверг», а не вудверг, и «март», а не маркс. Напоминали себе, что «драка» и «злость» – слова приличные, а «трахаться» – грязное.
Хассан Ньюман сильно пил. Придя с работы, крупнейшей на острове мебельной фабрики, он вскоре начинал шумно играть с Гиги, своей дочерью, а потом просовывался сквозь разделяющую их занавеску с бутылкой в покалеченной руке – ему отрезало пилой два пальца.
– Эй, смурные железяки, где, злость возьми, ваши стаканы? Идите взбодритесь чуток.
Скол и Лилия выпили с ним несколько раз, но от виски путалось в голове, а тело не слушалось, и они чаще всего отказывались.
– Чего вы? – спросил Ньюман однажды. – Вы у меня снимаете жилье, верно, а все ж таки я не тупарь! Или что? Думаете, я жду от… ответную любезность? Я знаю, вы денежки считаете.
– Не в этом дело, – отозвался Скол.
– А в чем? – Хассан качнулся, но устоял.
Скол помолчал.
– Какой смысл убегать от терапии, а потом одурманивать себя виски? С тем же успехом можно оставаться в Семье.
– А-а. Ну да, понятно. – Широколицый, с налитыми кровью глазами и курчавой бородой, Ньюман насупился. – Погодите. Вот поживете здесь, тогда узнаете. Поживете – узнаете. – Он развернулся и полез сквозь занавеску к себе. Невнятно забормотал. Рия, его жена, ответила что-то примирительно.
Почти все в доме пили, как Хассан. Всю ночь через стены раздавались громкие голоса, сердитые или радостные. В лифте и коридорах пахло виски, рыбой и призванным заглушить эти запахи сладким освежителем воздуха.
По вечерам, покончив с домашними делами, Скол и Лилия поднимались на крышу подышать свежим воздухом или читали за столом «Иммигранта» и книги, найденные в электричке или взятые в небольшой библиотеке Службы помощи иммигрантам. Иногда вместе с Ньюманами смотрели телевизор – спектакли про глупые разногласия в семьях местных, которые часто прерывались объявлениями о различных марках сигарет и гигиенических средствах. Время от времени транслировали речи генерала Констансы или главы церкви, Папы Климента – тревожные речи про нехватку продовольствия, пространства и ресурсов. Хассан, раздухарившись после виски, обычно выключал их, не дослушав; на Свободе, в отличие от Семьи, телевизор можно было включать и выключать по желанию.
Как-то в руднике, ближе к концу пятнадцатиминутного перерыва на обед, Скол подошел к загрузочному транспортеру, размышляя, действительно ли он не подлежит починке, и если нет нужной запчасти, то нельзя ли обойтись без нее или чем-нибудь заменить. Бригадир из местных спросил, что он делает. Скол объяснил, стараясь говорить предельно уважительно, но тот все равно разозлился.
– Гребаные железяки! Вы все считаете себя такими чертовски умными! – Схватился за пистолет. – На место! Если приспичило думать, сообрази лучше, как жрать поменьше!
Не все местные были такими. Владелец дома проникся симпатией к Сколу и Лилии и пообещал им отдельную комнату за пять долларов в неделю, как только что-нибудь освободится.
– Вы другим не чета. Те только пьют да разгуливают по коридорам нагишом. Я предпочту брать на несколько центов дешевле и иметь таких жильцов, как вы.
– Вообще-то иммигранты пьют не без причины, – заметил Скол.
– Знаю, знаю. Мы ужасно с вами обращаемся, готов первый под этим подписаться. И все-таки вы же пьете? И нагишом ходите?
– Спасибо, мистер Коршем, – сказала Лилия. – Мы будем очень благодарны, если вы найдете нам комнату.
Они болели «простудой» и «гриппом». Лилия потеряла место на швейной фабрике, но нашла даже лучше – на кухне ресторана местных, недалеко от дома. Как-то вечером в комнату нагрянули двое полицейских: проверяли документы и искали оружие. Показывая удостоверение личности, Хассан что-то проворчал, и они повалили его на пол и избили дубинками. Вспороли матрасы и разбили несколько тарелок.
У Лилии пропали «месячные», что свидетельствовало о беременности.
Однажды вечером на крыше Скол курил и смотрел на северо-восток, где в небе разливалось тускло-оранжевое зарево от комплекса по производству меди в ЕВР91766. Лилия, снимавшая с веревки сухое белье, подошла и обняла его одной рукой. Поцеловала в щеку, прижалась.
– Все не так плохо. Мы скопили двенадцать долларов, со дня на день переедем в отдельную комнату, и не успеешь оглянуться, как родится ребенок.
– Железяка.
– Нет. Ребенок.
– Отвратительно. Мерзкое, животное существование.
– Другого не дано. Лучше привыкать.
Скол не ответил, по-прежнему глядя на оранжевый отблеск в небе.
«Иммигрант на Свободе» еженедельно публиковал статьи о певцах, спортсменах и иногда ученых из пришлых, которые зарабатывали сорок-пятьдесят долларов в неделю, жили в хороших квартирах, вращались среди влиятельных просвещенных местных и надеялись на большее равенство между двумя лагерями в будущем. Скол читал статейки с презрением, полагая, что владельцы газеты таким образом утихомиривают и убаюкивают иммигрантов, а Лилия принимала все за чистую монету и верила, что их собственный жребий в конце концов тоже станет менее тяжким.
Однажды в октябре, когда они прожили на Свободе чуть больше полугода, появилась статья о художнике по имени Морган Ньюгейт, который прибыл из Евр восемь лет назад и теперь обитал в четырехкомнатных апартаментах в Нью-Мадриде. Его картины, одна из которых, изображавшая сцену Распятия, была недавно подарена Папе Клименту, приносили по целых сто баксов каждая. По словам газеты, он подписывал их литерой «А», по своему прозвищу «Аши».
– Иисус и Уэй! – произнес Скол.
– Что такое?
– Я с этим «Морганом Ньюгейтом» учился в академии. – Он показал ей статью. – Мы дружили. Его звали Карл. Помнишь, у меня в Инд было изображение лошади?
– Нет. – Она взяла газету.
– В общем, это он нарисовал. И всегда подписывался буквой «А» в кружочке.
Карл тогда назвал себя именно «Аши». Иисус и Уэй, значит, он тоже сбежал! «Сбежал», если можно так выразиться, на Свободу, в изолятор Уни. Но он хотя бы делает то, о чем всегда мечтал. Для него Свобода – действительно свобода.
– Ты должен ему позвонить, – сказала Лилия, не отрываясь от статьи.
– Хорошо.
Может, и нет. В самом деле, какой смысл звонить «Моргану Ньюгейту», который пишет всякие «Распятия» для Папы и уверяет братьев-иммигрантов, что жизнь с каждым днем становится лучше? Правда, не исключено, что он этого не говорил и газетчики наврали.
– Не «хорошо», а позвони. Он наверняка поможет тебе с работой.
– Да, наверное.
– В чем дело? Ты же хочешь другую работу?
– Звякну завтра по дороге в рудник.
Он не позвонил. Вонзал лопату в руду, поднимал, швырял, вонзал, поднимал, швырял… В драку их всех: пьющих железяк; железяк, которые верят в лучшее будущее; тупарей; безмозглую Семью; в драку Уни!
Читать бесплатно другие книги:
