Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Барщевский Михаил
А теперь перейдем к договоренностям 1996 года. Мы, как вы знаете, утверждаем, что в 1996 году было заключено соглашение, согласно которому три партнера договорились, что их доли в «Сибнефти» будут держаться компаниями, зарегистрированными только на имя господина Абрамовича. Это было изменением предыдущей позиции, потому что ранее основные их пакеты в «Сибнефти», а именно пакет в 51 % акций, который на залоговом аукционе был предоставлен НФК и давал право голоса 51 % в «Сибнефти», держалось предприятием, которым на 50 % владел господин Абрамович и на 50 % Объединенный Банк, который, как вы знаете, принадлежал господину Патаркацишвили и господину Березовскому.
И когда 50 % были выставлены на аукцион, под председательством господина Патаркацишвили (как указано в третьих свидетельских показаниях господина Абрамовича), тогда эти акции в результате аукциона были переданы дружественной компании, «ФНК», которая была зарегистрирована только на имя господина Абрамовича. В результате к 2001 году все акции были зарегистрированы только на господина Абрамовича.
А теперь перейдем к следующему серьезному спорному вопросу, который связан с ОРТ и с обстоятельствами, которые привели к тому, что господин Березовский отказался от своего пакета акций в ОРТ.
Состязательная позиция господина Абрамовича, объясняющая, почему он купил и почему господин Березовский и господин Бадри договорились продать 49 % ОРТ за 150 миллионов долларов, представляется нам совершенно бессмысленной.
У нас имеется как минимум четыре основных соображения, по которым позиция господина Абрамовича в отношении вопроса о запугивании в связи с ОРТ является непоследовательной.
Первая причина вытекает из того факта, что, по-видимому, стороны не оспаривают, что господин Березовский ранее отказывался продать свой пакет акций государству, даже когда ему предлагали 300 миллионов долларов.
Ваша Честь, если господин Березовский не желал продать свою долю в ОРТ за 300 миллионов долларов, почему он тогда согласился продать свой пакет господину Абрамовичу за половину этой суммы — за 150 миллионов долларов? Дополнительным побуждением, как мы утверждаем, конечно, было заключение под стражу господина Глушкова.
Единственный существенный пункт возражения господина Сампшна в своем заключительном выступлении состоит в том, что предложение господина Лесина купить за 300 миллионов долларов в то время рассматривалось, но очень быстро господин Лесин снизил свое предложение до 150 миллионов, и тогда переговоры с господином Лесиным прекратились.
Однако, по нашему мнению, попытка господина Сампшна спасти этот момент не увенчалась успехом. Та версия событий, которую он выдвигает, просто не подтверждается доказательствами. Господин Сампшн, когда делал это заявление, сослался на подтверждающие записи господина Патаркацишвили.
Ваша Честь, вы видите там: «Господин Бадри встретился с господином Лесиным… провели переговоры… договорились о 300 миллионах. И это все, что у них было… надо заплатить за Гусинского и ОРТ. Господин Бадри хотел продать первым… ББ проявил упрямство… не собирался продавать… не поехал назад в Россию. Договоренности были нарушены правительством. Им нельзя доверять. Нам нужен заслуживающий доверия человек… приглашение от Романа встретиться… встретились в Париже. [Роман] сказал о пакете… Я куплю акции и передам их правительству… предложил 150 миллионов долларов… до договора с [Романом]… Для предвыборной кампании господина Путина. 50 миллионов долларов… наша доля 25 миллионов долларов… РА заплатил… так мы продали за 175 миллионов долларов… вкл 25 миллионов долларов».
Судья Элизабет Глостер: Это записи господина Стивенсона брифинга Бадри, не так ли?
Г-н Рабиновитц: Да, в 2005 году. Для наших текущих целей важно то, что в этой записке нет ни слова, что, когда господин Лесин вел переговоры, цена снизилась с 300 до 150, а именно это утверждал господин Сампшн.
Затем третьи записи, это закладка 6 в этой же папке, страница 77, и это проект опроса свидетеля, который был подготовлен на основе этих записей.
Господин Сампшн утверждал, что после того, как господин Березовский покинул Россию, у него осталось «очень мало денег», и ему «очень нужно было найти средства».
Я хочу сказать, Ваша Честь, что есть две причины, как минимум, почему этот аргумент тоже безоснователен. Вы слышали от господина Березовского, когда он давал показания, что ситуация была совсем иной, чем та, что якобы у него не было денег. По его словам, он не испытывал нехватки средств. Он сказал, что у него было денег «больше чем достаточно, чтобы тысячу лет еще жить в Лондоне…».
Вторая причина, по которой утверждение господина Сампшна, при всем уважении, является неправильным, заключается в том, что в этом утверждении имеется внутреннее несоответствие с состязательной позицией господина Абрамовича в целом. По состязательной позиции господина Абрамовича в этом не было никакого смысла. Если господину Березовскому не хватало денег, господин Абрамович, по собственным словам, ему бы их просто дал. Просто эта состязательная позиция господина Абрамовича не объясняет, почему господин Березовский для того, чтобы получить деньги, пошел на то, чтобы продать акции в ОРТ.
Второй, очень серьезный недостаток состязательной позиции господина Абрамовича в отношении ОРТ: нет никакого достоверного объяснения, почему вообще он купил эти акции в ОРТ, зачем они ему нужны? Вы помните, Ваша Честь, господин Абрамович сам говорил, что его совершенно не интересовали акции в ОРТ и вообще само ОРТ. Он также утверждал, что и господину Путину-то эти акции были не нужны. И если это так, то зачем он их купил?
Господин Абрамович утверждал, что причина, которая заставила его купить эти акции, заключалась в том, что он был тесно связан с господином Березовским. Все его связывали с господином Березовским, и если господин Березовский не перестал бы использовать ОРТ в своей борьбе, в своей войне с правительством, то «Я», то есть господин Абрамович, «пострадаю лично, пострадаю от того, что все меня связывают с господином Березовским».
И поскольку господин Абрамович подошел очень близко и стал близким человеком всем тем, кто был у власти (а близок он был и к господину Волошину, и к президенту Путину), то возникают сомнения относительно того, что господин Абрамович волновался относительно того, как будет вести себя господин Березовский. Еще более серьезная проблема с точки зрения правовой позиции и объяснений господина Абрамовича заключается в том, что господин Волошин, который давал показания в поддержку господина Абрамовича, а на самом деле в поддержку российского правительства, настаивал на том, что правительство должно было положить конец влиянию господина Березовского в ОРТ, а для этого не было необходимости приобретать эти акции.
Вы помните, Ваша Честь, господин Волошин в суде сказал, что «нам акции не нужны были, мы могли сами контролировать компанию, даже не имея в ней никаких акций, мы могли просто сказать господину Березовскому прекратить это делать».
Если это действительно так, как это говорит господин Волошин, если действительно правительство могло положить конец использованию господином Березовским компании ОРТ без приобретения акций в этой компании, то тогда объяснения господина Абрамовича становятся совершенно бессмысленными.
Ваша Честь, третий изъян в позиции господина Абрамовича в отношении ОРТ заключается в следующем: господин Абрамович постоянно подчеркивает и настаивает на том, что господин Березовский решил продать свои акции в ОРТ еще до ареста господина Глушкова 7 декабря 2000 года. Мы утверждаем, что это не так.
Если посмотреть на это поэтапно, то транскрипт Ле Бурже дает четко понять, что господин Абрамович прекрасно знал, что между ним и господином Березовским никакая сделка 6 декабря 2000 года не была еще согласована. Вы помните, что господин Абрамович в Ле Бурже неоднократно упоминал, что он хочет закрыть эту сделку как можно скорее, с тем чтобы он мог поехать и сказать господину Путину о том, что эта сделка завершена.
Вы, Ваша Честь, вероятно, помните, что господин Патаркацишвили об этом тоже говорил, в частности, он говорил в своих интервью, что он был готов продать, но господин Березовский уперся. А господин Березовский в свою очередь не подтверждал, что эта сделка уже в то время была согласована.
Мы подходим теперь к встрече на мысе Кап д’Антиб. Первое, что хотелось бы сказать относительно встречи на Кап д’Антиб — это то, что время проведения этой встречи, по нашему мнению, признавалось даже на каком-то этапе господином Абрамовичем. Когда господин Абрамович подписал свои показания, он признавал, что после ареста господина Глушкова 7 декабря была встреча, но это было до 25 декабря. То есть было признано, что встреча имела место где-то в декабре, но он не признавал место проведения встречи.
Ваша Честь, в свете этой позиции мои солиситоры написали солиситорам господина Абрамовича за несколько месяцев до слушания дела письмо о том, что если господин Абрамович не сможет предоставить доказательства об ином, то мы попросим суд сделать вывод о том, что господин Абрамович в 2007 году (когда получил иск от Березовского. — Прим. ред.) помнил, что эта встреча произошла во Франции после ареста господина Глушкова 7 декабря 2000 года. Никаких доказательств представлено не было, поэтому я прошу суд в свете этого действительно сделать вывод о том, что в 2007 году господин Абрамович помнил, что он встречался с господином Березовским и господином Патаркацишвили во Франции в декабре 2000 года после ареста господина Глушкова.
Что это означает? Это означает, что в суде представлены доказательства того, что в 2007 году ряд лиц помнили встречи господина Абрамовича, господина Патаркацишвили и господина Березовского по поводу ОРТ после ареста господина Глушкова. И эти лица включают в себя, во-первых, господина Березовского, доказательства которого представлены суду, во-вторых, самого господина Патаркацишвили, чьи показания содержатся в материалах по опросу свидетелей, где он говорит об обсуждении продажи ОРТ в обмен на освобождение господина Глушкова.
Когда господин Патаркацишвили рассказывает о переговорах по продаже ОРТ, о переговорах с господином Абрамовичем, то он говорит об освобождении господина Глушкова. Он говорил, что это была часть пакетной сделки. И это совершенно бессмысленно, если эти переговоры все уже были завершены до ареста господина Глушкова.
Еще, конечно, госпожа Горбунова, чьи показания представлены в суде. Вы знаете, что она присутствовала на Кап д’Антиб, когда там присутствовала господин Абрамович. И далее есть господин Жиру, французский телохранитель, который давал показания относительно этой встречи. Причем давал показания ясные, четкие и убедительные. Иначе говоря, все, кто, как известно, присутствовали в этот день на Кап д’Антиб, возможно, за исключением матери господина Березовского, помнят эту встречу.
Линия защиты господина Абрамовича заключается в доказательствах его алиби. Он не может доказать свое алиби для встречи на Кап д’Антиб, потому что его дневники, выписки с кредитной карточки, счета за телефонные разговоры и так далее — ничего не было представлено суду на рассмотрение.
Вы помните, наверное, ответ господина Сампшна на этот объем доказательств, направленных на сложности с алиби господина Абрамовича. Ответ сводится к двум существенным заявлениям. Он нам сказал, что мы не сделали никакой попытки объяснить автоматическую запись паспортов при выезде и въезде в страну, которая показывает, что господин Абрамович не покидал страну в эти сроки.
Но здесь господин Сампшн неправ. Во-первых, не было «никакой автоматической записи, никакой автоматической регистрации въезда и выезда в паспорте господина Абрамовича», а имелось просто заявление в письме от какого-то российского чиновника, что автоматическая система регистрации существовала. И при этом он отказался вам рассказать, каким образом такая информация регистрируется и отказался представить данные регистрации. Это письмо господина Мочалова от 13 октября 2011 года.
Судья Элизабет Глостер: Да, я помню.
Г-н Рабиновитц: Плюс к этому — показания господина Абрамовича относительно его присутствия на Чукотке и характеристики этих показаний (мы уже их комментировали), которые демонстрируют готовность и возможность с его стороны и со стороны его команды сфабриковать доказательства его путешествий, если им это нужно.
Если все это вкупе объединить с очевидным политическим влиянием господина Абрамовича в России, то доверять этому суд не может никоим образом.
В итоге мы с уважением хотели бы сказать, что показания свидетелей, которые воочию видели господина Абрамовича на Кап д’Антиб, намного более надежны, чем попытки господина Абрамовича создать доказательства своего алиби. И наверно, вы поймете, увидите, что на самом деле была встреча на Кап д’Антиб после ареста господина Глушкова 7 декабря. Это все, что я хотел сказать относительно встречи на Кап д’Антиб.
(Слушание отложено до 10:30 утра среды, 18 января 2012 г.)
Среда, 18 января 2012 г.
Заключительная речь господина Рабиновитца (продолжение) (10:30)
Судья Элизабет Глостер: Да, господин Рабиновитц, пожалуйста.
С заключительной речью выступает господин Рабиновитц (продолжение).
Г-н Рабиновитц: Хотел бы буквально несколько слов сказать относительно вопроса о системе права, применимой к иску по «Сибнефти», которая регулирует выбор коллизионных норм, и по этому вопросу стороны не договорились. А возможно, этот вопрос очень важен с точки зрения решения данного дела. В целом, как вы знаете, мы считаем, что вопрос о «Сибнефти» должен рассматриваться в соответствии с французским или английским правом, в то время как противоположная сторона настаивает на российском праве. Мы считаем, что это неправильно.
В том, что касается выбора права, как вы знаете, есть соответствующий статут — это Закон 1995 года о Международном частном праве и, в частности, разделы 11 и 12 этого закона. В этих разделах предпринята попытка определить страну, в которой произошли основные элементы состава деликта. Обратите ваше внимание, пожалуйста, на три конкретных вопроса, которые противная сторона либо не заметила, либо полностью игнорирует в своем анализе правовой ситуации.
Во-первых, как вы видите, для целей раздела 11 важно событие, или состав, или элемент состава деликта. И из этого следует, что просто географическая связь сторон, их гражданство, например, совершенно не имеет никакого значения с точки зрения норм раздела 11 этого закона. Это, очевидно, не события…
Судья Элизабет Глостер: То есть вы говорите, что эти события, угроза, была сделана во Франции, следовательно, применимо французское право.
Г-н Рабиновитц: Да. Она была сделана в том смысле, что господин Березовский получил ее во Франции. Он там подчинился этой угрозе, и поэтому применимо французское право. Тот факт, что господин Абрамович россиянин или живет в России, резидент России, то, что господин Березовский когда-то был россиянином, не имеет никакого отношения к целям правового регулирования раздела 11.
Судья Элизабет Глостер: То есть события, составляющие деликт, это угроза, учет этой угрозы и последующий ущерб?
Г-н Рабиновитц: Угроза, уступка угрозе и последующий ущерб.
Судья Элизабет Глостер: То есть вы говорите, что угроза и уступка этой угрозе имели место во Франции. А где происходил переход права собственности?
Г-н Рабиновитц: Это зависит от того, как вы рассмотрите режим договора по «Девонии». Если это действительный договор, то да, в некотором смысле это будет очень важно для принятия этого решения, и тогда применимо английское правило для выбора положения закона.
Если вы его учитывать не будете, то…
Судья Элизабет Глостер: Это соглашение «Девония» было подписано в «Нобу»?
Г-н Рабиновитц: Именно так.
По-моему, когда господин Березовский ужинал, то один из солиситоров ему туда принес его, и он подписал прямо за столом ресторана. Господин Березовский явно не находился в России и ни на каком этапе возвращаться в Россию не мог.
Со всей очевидностью, угроза не становится угрозой до тех пор, пока она не доведена до сведения жертвы. Если господин Абрамович стоял бы один в комнате и кричал бы об этом, никакой угрозы бы не было. Если бы господин Абрамович разговаривал с господином Патаркацишвили, но потом господин Патаркацишвили ничего бы об этом не рассказал господину Березовскому, то в адрес господина Березовского тоже никакой угрозы не было бы сделано. Угроза в отношении господина Березовского будет реальна лишь тогда, когда он узнает о том, что господин Абрамович реально сказал.
Как вы помните, господин Березовский находился во Франции, когда он получил эти угрозы, то есть когда подразумевалось, что он должен был эти угрозы получить от господина Абрамовича.
И тот факт, что угроза передается через человека, через господина Патаркацишвили, ситуацию не меняет.
Судья Элизабет Глостер: Минуточку, я пытаюсь понять, я смотрю страницу 445 ваших первоначальных материалов, пункт 891. Вы там говорите, что угрозы были сделаны на встрече на Кап д’Антиб в доме господина Березовского. Но это касается акций ОРТ.
Г-н Рабиновитц: Именно так, Ваша Честь…
Судья Элизабет Глостер: То есть какое это может иметь отношение к делу?
Г-н Рабиновитц: Да, вы совершенно правильно остановились на этом. Я как раз подхожу сейчас к этому моменту.
Как человек может полагаться на некие события в течение длящегося времени, точно так же и угроза может носить длящийся характер.
Вы, вероятно, помните, что в нашем деле мы говорили, что и на встрече во Франции, в Ле Бурже, и на мысе Кап д’Антиб господин Абрамович говорил некие вещи в отношении господина Глушкова. То есть эти слова в отношении давления должны толковаться и в отношении «Сибнефти».
Судья Элизабет Глостер: То есть вы хотите сказать, что это длящееся событие было, да?
Г-н Рабиновитц: Да.
Следующий момент, Ваша Честь, касается того, о чем говорил господин Сампшн относительно нахождения во Франции господина Березовского. Он говорил, что господин Березовский находился во Франции, когда он получил эту угрозу и когда он ей подчинился.
И господин Сампшн говорил о том, что во Франции он оказался «абсолютно случайно», и эта случайность, соответственно, приводит к тому, что это «не имеет никакого юридического значения». Он говорил Вашей Чести:
«Господин Березовский мог получить этот звонок в Швейцарии, катаясь на лыжах, в Нью-Йорке, или в Лондоне, или в любом другом месте, куда он хотел поехать. Тот факт, что он находился у себя на Кап д’Антиб, не имеет никакого отношения к делу».
Со всем уважением к господину Сампшну, я хотел бы сказать, что это тоже необоснованное заявление.
Неправильно было бы говорить, что господин Березовский совершенно случайно в этот момент оказался во Франции. Он был во Франции, потому что он жил во Франции. Он там не на каникулах был, не в отпуске, не в каком-то анонимном отеле, он был в своей комнате, в своем доме.
Ваша Честь может вспомнить, что сторонами не оспаривается тот факт, что он был резидентом Франции с октября 2000 года, то есть к маю 2001 года он уже семь месяцев там прожил. И, помните, господин Абрамович сказал, что встреча в Ле Бурже в декабре 2000 года происходила во Франции, потому что господин Березовский там в это время жил. И сам господин Абрамович говорит, что встреча проходила именно на мысе Кап д’Антиб, потому что господин Березовский сказал ему, что он больше не может жить в России.
Господин Сампшн говорил, что российское законодательство значительно более уместно, чем французское. Мы заявляем, что ни один из этих факторов, взятых по отдельности или в совокупности, даже близко недостаточен.
Во-первых, господин Березовский, господин Абрамович и господин Патаркацишвили — каждый из них имел основные деловые интересы в России. Но у них были деловые интересы и в других странах. И на самом деле каждый из них предпринял шаги, чтобы владение этими деловыми интересами осуществлялось через офшоры.
Вы помните показания господина Абрамовича, который был и на Гибралтаре, и на Кипре, и создавал там трасты, чтобы владеть акциями «Сибнефти», и в Лихтенштейне он создавал компании также для «Сибнефти». Все эти структуры, которыми они пользовались, подчинялись не российскому праву. То есть господин Абрамович сам предусмотрел, чтобы все его интересы подчинялись не российскому праву.
Вы также помните трасты, которые господин Патаркацишвили и господин Березовский создали. Трасты Octopus и Hotspur были созданы также в офшоре, и, опять же, применимое право там было не российское. То есть они также предусмотрели, чтобы российское право не распространялось на эти интересы.
Тот факт, что у них были какие-то другие интересы в России, по моему мнению, это совершенно не та причина, по которой российское право значительно более уместно для применения, чем какое-то другое право.
Второй фактор, о котором говорил господин Сампшн, — это что суть угрозы заключалась в том, что неправомерное деяние будет совершено в России, что означает, что неправомерное деяние подчиняется российскому праву.
Ваша Честь, я не совсем понимаю, почему это делает применение российского права более значительным либо вообще более уместным, чем французское право. Господин Березовский жил во Франции, когда он подвергся запугиванию. Угроза была произнесена во Франции.
Судья Элизабет Глостер: Но угроза заключалась в том, что что-то будет совершено в России?
Г-н Рабиновитц: Я не говорю сейчас, что все эти вещи не имеют никакого веса…
Судья Элизабет Глостер: То есть вы говорите, что само по себе это не является существенным аргументом.
Г-н Рабиновитц: Вот именно, само по себе это не является существенным аргументом, и вместе со всеми другими факторами это не делает российское право значительно более уместным.
Теперь РУСАЛ. Тут есть четыре ключевых вопроса. Первое: господин Березовский и господин Патаркацишвили — имели ли они право собственности в отношении акций в РУСАЛе? Второе: господин Березовский и господин Патаркацишвили — их взаимоотношения с господином Абрамовичем в отношении РУСАЛа регулировались английским правом? Третье: имелось ли соглашение о том, чтобы не продавать свои соответствующие доли в РУСАЛе без согласования с противной стороной?
Господин Абрамович должен убедить вас в том, что только он один был владельцем алюминиевых активов, и только он был партнером господина Дерипаски при слиянии с РУСАЛом. Для этого господин Абрамович прежде всего должен преодолеть пять крупнейших, сложных проблем и препятствий. Первое: господин Абрамович должен объяснить, в частности, почему господин Патаркацишвили, господин Швидлер и четыре компании БВО на самом деле не являлись приобретателями алюминиевых активов, хотя именно так об этом написано в рамочном соглашении 10 февраля 2000 года. Второе: господин Абрамович должен объяснить, почему он дал заверение господину Дерипаске в предварительных договорах, что у него есть партнеры, которые согласились на слияние, и он обещал получить их согласие, и в «Дорчестере» на встрече 13 марта он это согласование получил.
Далее, господин Абрамович должен объяснить, почему, как в договоре о слиянии РУСАЛа от 15 марта 2004 года, так и в договоре от 15 мая 2000 года с внесенными изменениями и дополнениями, он заверил противную сторону в том, что есть и другие стороны, которые имеют законные бенефициарные права, активы которых сливаются с активами господина Дерипаски, и которые имеют право на дополнительный платеж, который господин Дерипаска должен сделать в размере 575 миллионов долларов?
Четвертое: господин Абрамович должен будет объяснить, почему во втором договоре о продаже РУСАЛа (это июль 2004 года) он сказал, что он не является бенефициарным владельцем 25 %-ного пакета. Он сказал, что с 15 марта 2000 года господин Патаркацишвили имеет бенефициарное владение 25 % акций. Конечно, господин Абрамович попытался найти объяснение всех этих договоров, он пытался объяснить, почему в этих договорах написано не то, что там на самом деле написано.
Я, конечно, согласен с тем, что в этих договорах фамилия господина Березовского не упоминается, но мы считаем, что это и неудивительно, потому что, как об этом говорится в транскрипции Ле Бурже, трое этих мужчин понимают, что никаких письменных договоренностей между господином Березовским и господином Абрамовичем существовать не должно.
Естественно, проблема господина Абрамовича не ограничивается только этими пятью договорами. Господин Абрамович должен объяснить большое число ссылок в транскрипте Ле Бурже, где признается, что господин Березовский и господин Патаркацишвили имеют право на долю в РУСАЛе, и они имеют право на дивиденды. И он должен доказать, что записки господина Кертиса являются подделкой, потому что там написано, что господин Патаркацишвили говорит господину Тененбауму, что он и господин Березовский имеют бенефициарные интересы в отношении 25 % акций РУСАЛа, которые они собираются продавать. И там не говорится о том, чтобы господин Тененбаум это оспорил.
С уважением хотим сказать, что документы опроса господина Патаркацишвили в контексте РУСАЛа являются важным элементом улик, которые доказывают приобретение алюминиевых активов, и полностью подтверждают позицию господина Березовского, и полностью подрывают позицию господина Абрамовича. Господину Сампшну пришлось согласиться, что «протоколы опроса, записки по опросу господина Патаркацишвили, безусловно, указывают на то, что в 2005 году господин Патаркацишвили и господин Березовский считали, что у них имеется интерес в „КрАЗе“ и Братске, соответствующий доле их акций в „Сибнефти“».
То, что сказал своим юристам господин Бадри с 2005 по 2007 год, являлось очень серьезным доказательством против позиций господина Абрамовича.
Это и показания доктора Носовой, и господина Йенни, и инструкции, которые он давал господину Сэмюэлсу по «Валмету» в 2000 году, и, конечно, записки Кертиса 2003 года.
Теперь хотел бы немножко более детально остановиться на стадиях продажи РУСАЛа. Это тоже очень важное доказательство.
Вы помните, Ваша Честь, что есть непримиримое противоречие между показаниями господина Абрамовича и господина Дерипаски относительно обстоятельств продажи — и это свидетельство того, почему господин Дерипаска приобрел только 50 % тех акций, которые были в то время зарегистрированы на господина Абрамовича. Господин Дерипаска в феврале 2008 года в деле с господином Черным сказал, что в 2003 году он сделал оферту для приобретения всей 50-процентной доли господина Абрамовича, но ему сказали, что продать можно было только 25 %.
Вы помните, что это никак не вязалось с показаниями господина Абрамовича, который говорил, что он и господин Дерипаска договорились летом 2003 года относительно продажи всей 50-процентной доли господина Абрамовича, но потом решили структурировать это в два этапа, потому что господин Дерипаска не имел достаточных средств в то время.
И далее вопрос чистой логики. Если господин Абрамович действительно имел право продать весь свой транш в РУСАЛе в 2003 году, то очень трудно понять, почему, с коммерческой точки зрения, он продал бы только половину этой доли. В тех условиях он оказался бы в невыгодном положении перед лицом человека, про которого все говорят, даже сам господин Абрамович говорит, что он любит «выжимать», подавлять своих партнеров.
И поэтому господин Абрамович должен был придумать эту историю относительно продажи своей доли, потому что он тоже понимает, что с коммерческой точки зрения неразумно продавать только половину, оставшись миноритарием в контролируемой господином Дерипаской компании.
Ваша Честь, это все, что хотелось сказать по вопросу фактической стороны дела.
И, наконец, в отношении иска против господина Абрамовича скажу коротко лишь следующее: если вы согласны с нами по фактам относительно РУСАЛа и, в частности, с тем, что господин Абрамович не выступал единолично, а действовал с господином Березовским и господином Патаркацишвили, то есть со своими партнерами в отношении РУСАЛа, и что эти отношения прямо либо косвенно определялись английским правом, то нет никаких правовых препятствий для господина Березовского, чтобы выиграть этот иск. Именно так это окончится. Нет никаких правовых аргументов, если факты в его пользу, которые заставили бы его проиграть это дело.
Теперь о позиции, которую занимают ответчики семьи Бадри Патаркацишвили, эта позиция очень похожа на состязательную позицию господина Абрамовича. Мы хотим прокомментировать два момента. Во-первых, вы должны очень внимательно относиться к письменному заключительному документу ответчиков семьи, потому что мы считаем, что этот документ имеет неприятную тенденцию не всегда справедливо отображать устные или даже письменные доказательства и показания. Во-вторых, надо отметить очень странную позицию этих ответчиков в данном судопроизводстве. Вы помните, что вдова и дочери господина Патаркацишвили ранее на Гибралтаре подали иск и давали там показания, где они признали интересы господина Березовского и господина Патаркацишвили как в «Сибнефти», так и в РУСАЛе. И, несмотря на тот факт, что вдова и дочери господина Патаркацишвили очень часто были в этом суде в ходе процесса, тем не менее они отказывались давать показания по вопросам, которые они, безусловно, знали. И вот, не дав никаких собственных показаний в суде, и в обстоятельствах, когда ранее они суду сказали совершенно обратное, они пытаются убедить суд, что у господина Березовского не было никогда никакого имущественного интереса в РУСАЛе.
Более того, они пытаются убедить суд, что у господина Патаркацишвили тоже не было никакого имущественного интереса в РУСАЛе, утверждая, что комиссионный договор демонстрирует, что господин Бадри играл не роль принципала, а роль основного посредника.
И состязательная позиция ответчиков семьи (сами они не давали показаний, это все произносится устами их адвоката) полностью не вписывается в показания самого господина Бадри, представленные в записках госпожи Данкан и господина МакКима. То есть они действуют так, как им удобно, и в своих собственных личных интересах.
И на самом деле, несмотря на протесты семейных ответчиков в ходе устных вступительных речей, что они не хотят, чтобы господин Патаркацишвили был назван гангстером, следует отметить, что в своих заключительных письменных материалах они своего покойного мужа и отца называют последовательным и методичным лжецом.
Вы можете это увидеть, например, в параграфе 72 их письменного заключительного документа, где они говорят, что господин Патаркацишвили говорил неправду юристам господина Березовского в 2005–2007 годах, что он и господин Березовский приобрели имущественный интерес в РУСАЛе, хотя на самом деле это было не так.
Хочу сказать, что это плохо о них свидетельствует и явно подтверждает то, что истец все время подозревал, а именно — то, что идет очень много закулисной работы, которая привела к тому, что они были готовы предать память своего отца и мужа вот таким образом.
Ваша Честь, если вы никаких вопросов не хотите мне задать, то я думаю, что на этом я свое выступление завершу. Спасибо.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо, господин Рабиновитц, и благодарю вас и всю вашу команду.
Четверг, 19 января 2012 г.
Господин Малек, Господин Адкин (10:30)
Судья Элизабет Глостер: Да, господин Малек (адвокат господина Анисимова. — Прим. ред.).
Г-н Малек: Ваша Честь, на вопрос, имелась ли доля господина Березовского в алюминиевых активах, наш ответ: нет. Мы считаем, что невозможно себе представить, чтобы господин Абрамович и господин Дерипаска предоставили ему долю в ходе встречи в «Дорчестере» 13 марта 2000 года. Господин Березовский не имел никакого отношения к той тяжелой работе, которая проводилась, чтобы собрать вместе компанию РУСАЛ. Господин Березовский не представил никакого встречного объяснения по поводу заявляемого траста в отношении РУСАЛа, который, как он заявляет, был согласован в отеле «Дорчестер».
И у господина Березовского не было доли, которую он может вывести из РУСАЛа путем доверительного траста или каким-то другим путем.
И это конец его иска в отношении РУСАЛа, поскольку иск основан на том, что у него имелась существующая до этого доля во владении активами, которые были внесены при слиянии.
По поводу встречи в отеле «Дорчестер» мы хотим сказать, что нет никаких доказательств, что господин Березовский участвовал в чем-то, что имело отношение к переговорам, кроме самой встречи в этом отеле. Господину Березовскому надо заявить, что эта встреча имела ключевое значение и именно на ней все было согласовано. Но он не занимался работой в рабочей группе, не занимался составлением различных соглашений. Так что его показания, что все важные вопросы были решены на встрече, не имеют смысла.
А то, что показывает господин Березовский об уравновешивающих платежах, касающихся господина Дерипаски, просто ложно и бесчестно.
И последнее замечание: никто из людей, которые участвовали в процессе заключительного утверждения условий соглашения о приобретении, не знал об этой встрече, что подтверждает, что на этой встрече ничего важного не решалось.
И еще одно замечание по поводу встречи в «Дорчестере»: письменные заявления господина Березовского о том, что было договорено, что соглашения о слиянии будут подчиняться английскому праву, были непоследовательны. Заявления появились только в контексте того, что господин Березовский вдруг понял, что ему необходимо доказать, что применяется именно английское право, чтобы его иск был действительным.
Вообще эта часть разбирательства была для господина Березовского не очень удачной. Его выступление было ужасным. Он перескакивал с одного на другое.
Следующее, господин Березовский сказал, что он был нераскрытой стороной предварительного соглашения, и что это указывалось путем использования слов «партнеры» господина Абрамовича. Ответ на это таков: господин Березовский не видел предварительного соглашения до начала данного разбирательства и признал, что ничего не знал о переговорах по его поводу. Как можно серьезно утверждать, что он был нераскрытым принципалом в соглашении, которого он не видел, условий которого он не знал? И более того, подготовка проекта соглашений указывает, что господин Березовский не рассматривался в качестве участника.
Я уже объяснил, почему мы считали, что иск господина Березовского в данном разбирательстве необходимо отклонить. Мы считаем, что тут просто вообще колеса слетают с телеги. Господин Березовский, без сомнения, хочет узнать, сможет ли он что-либо спасти (получить) в Канцлерском отделении, в то же время хочет ограничить проводимые вами, Ваша Честь, расследования, чтобы иметь возможность сразиться в другой раз.
Мне совершенно ясна настоящая причина, по которой господин Рабиновитц поменял свою позицию вчера. Есть осознание того, что господин Анисимов действительно был надежным и честным свидетелем, который сказал, что на самом деле он не знал о том, что господин Березовский был покупателем алюминиевых активов или имел долю в РУСАЛе. На самом деле он верил, что господин Березовский такой доли не имел, потому что это ему сказал господин Бадри.
К тому же в ходе перекрестного допроса господин Березовский не смог задать господину Анисимову ряд важных вопросов, и таким образом он не может продолжать выдвигать позицию, что господин Анисимов знал о каких-то делах, когда его об этом не спрашивали.
Господин Березовский сейчас утверждает, что суду необходимо не делать никаких выводов по поводу того, что знал господин Анисимов, с той целью, чтобы он, господин Березовский, еще раз попробовал подать иск в Канцлерское отделение. Он не может и иметь пирожное, и съесть его одновременно, и он не может надеяться на пересмотр одних и тех же вопросов в другом суде — Канцлерском отделении.
Это приводит меня к моему третьему замечанию. А именно к тому, что наш сегодняшний суд является правильным форумом для того, чтобы вынести решение по поводу того, что знал господин Анисимов по поводу РУСАЛа и алюминиевых активов. На этом суде должно быть принято решение по РУСАЛу раз и навсегда. На лучшем форуме, с лучшими доказательствами и свидетельскими показаниями.
И, конечно, суду нужно спросить, почему господин Березовский счел нужным, когда давал устные показания, придумать очень много прямых разговоров с господином Анисимовым, которые, как мы уже доказали, Ваша Честь, просто фикция.
Спасибо. Это все мои утверждения.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо вам, господин Малек, и всей вашей команде. Да, господин Адкин.
Г-н Адкин: Ваша Честь, мы, конечно, полагаемся в своих аргументах на те аргументы, которые выдвигали и господин Сампшн, и господин Рабиновитц.
Например, господин Березовский утверждает, что он получил долю в РУСАЛе, и поэтому он должен показать, что у него была доля в алюминиевых активах, которые с ним слились. Чтобы доказать, что у него была доля в алюминиевых активах, он опирается на договоренность между ним, господином Абрамовичем и господином Патаркацишвили от 1999 года, которая внесла изменения и поправки в их соглашение от 1995 года.
Это якобы соглашение 1999 года на самом деле — единственный аргумент, позволяющий господину Березовскому утверждать, что у него была доля в этих алюминиевых активах. Поэтому он должен доказать, что такое соглашение было, а также он должен доказать, что было соглашение и в 1995 году.
А если не было действительного соглашения от 1995 года, потому что оно вообще не было исполнено, как утверждает господин Березовский, или оно не соответствовало российскому праву, тогда все, что господин Березовский говорит о соглашении 1999 года, тоже несущественно. И мы утверждаем, что в таком случае все дело разваливается.
Ваша Честь, все соглашения, на которые ссылается господин Березовский, были устными. Ни одно из них не оформлено письменно. Ни одно из них не подтверждает его прав на долю в собственности. И в общем-то получается, что господин Березовский — это единственный человек, который может подтвердить свое присутствие во всех этих случаях.
Поэтому мы согласны с тем, что было сказано от имени господина Абрамовича: что если только вы доверяете господину Березовскому, что он правдивый свидетель, только в таком случае можно ему верить по поводу этих соглашений.
Мы, соответственно, заявляем, что существует проблема в отношении этого подхода. Бремя доказывания лежит на господине Березовском.
Конечно, Ваша Честь захочет попробовать проверить факты и сравнить их с конфликтующими показаниями господина Абрамовича и его свидетелей, и господина Березовского. Мы тогда хотим заявить, что господину Березовскому недостаточно просто утверждать, что существуют непоследовательные моменты в позиции господина Абрамовича. Ему необходимо также доказать, какие известные факты соответствуют его собственной позиции.
Мы считаем, что заявление со стороны господина Березовского по поводу нечестности свидетелей, которые выступили против него, ничем не поддерживается. Какие-то замечания по поводу халатов, сообщение о «Докторе Зло» и прочее, что команда господина Березовского пыталась использовать, чтобы сделать заявление о том, что таким свидетелям нельзя доверять. Но господин Березовский, конечно, был своим собственным главным свидетелем по поводу вопросов РУСАЛа. Он был единственным свидетелем действительно, от которого Ваша Честь услышала о его прямом участии в алюминиевом соглашении. Я хочу добавить еще один штрих к характеру господина Березовского, я считаю, что это важно. Это человек, который понял, как важно быть политически властным, сильным и влиятельным, и чтобы другие считали его таковым. После попытки его убийства в 1994 году он понял, что преуспеть в бизнесе можно только через приобретение власти и влияния.
Я хочу также упомянуть то, что сказал господин Березовский: что сторона ответчика каким-то образом оплачивается господином Абрамовичем и участвует в каком-то обмане.
Очень серьезное обвинение было представлено, почему они поменяли позицию, это потому, что семье Бадри Патаркацишвили заплатили. Это очень серьезное обвинение. Его необходимо доказать, но господин Березовский не может его сейчас взять и доказать.
Дело в том, что, как указала госпожа Гудавадзе, она знала о многих финансовых делах господина Патаркацишвили и господина Березовского до этого, но сразу после смерти ее мужа информация стала ограниченной. Серьезно ограниченной — еще и потому, что господин Березовский и его сподвижники — госпожа Носова, господин Линдли, в числе прочих, — не дали ей доступа к соответствующим материалам.
Было очень много ссылок со стороны господина Березовского, как в письменных, так и в устных заявлениях, по поводу того, что показывал господин Патаркацишвили по поводу данного спора. Конечно, он не может сейчас себя защитить или дать какие-то показания. Все из проектов свидетельских показаний, которые ему приписываются стороной господина Березовского, не были им подписаны, и нет никаких показаний о том, что он когда-то их видел или одобрял их содержание или содержание записок и бесед с ним.
И мы считаем, что неправильно то, что попытался сделать господин Березовский: поднять все эти черновики, записки юристов и так далее до статуса, который был бы эквивалентен тому, как если бы действительно сам господин Патаркацишвили пришел в суд, предстал перед вами, принес присягу и дал показания.
Ваша Честь, можно сказать две вещи: до своей смерти господин Патаркацишвили оставался в дружеских отношениях с господином Абрамовичем, и он не присоединялся к господину Березовскому в судебном преследовании господина Абрамовича в отношении вопросов, по которым, если верить господину Березовскому, господин Патаркацишвили имел такой же действительный иск.
Судья Элизабет Глостер: Секунду, господин Адкин. Вы сейчас сказали, что он не присоединялся к иску господина Березовского против господина Абрамовича. Напомните мне хронологию, пожалуйста, когда господин Патаркацишвили умер и когда был иск подан?
Г-н Адкин: Значит, иск подан в 2007 году. Господин Патаркацишвили умер в феврале 2008 года.
Судья Элизабет Глостер: Благодарю вас.
Г-н Адкин: Ваша Честь, характеристики, которые приписываются господину Патаркацишвили, если верить истории господина Березовского, они, как мы заявляем, очень нечестны, не очень-то приятны. Господин Березовский утверждает, что господин Патаркацишвили был готов много лет продолжать притворяться перед господином Абрамовичем, что он был его другом после так называемого запугивания господина Патаркацишвили в мае 2001 года. По словам господина Березовского, господин Патаркацишвили готов был поехать на встречу с господином Абрамовичем, пригласить жену господина Абрамовича и самого господина Абрамовича в гости к себе в дом в Грузии, развлекать их и, в общем, дружески себя с ними вести.
Наша позиция заключается в том, что причина, по которой господин Патаркацишвили продолжал быть другом господина Абрамовича, заключалась в том, что он был его другом.
Показания свидетельствуют, что господин Березовский и господин Патаркацишвили на самом деле знали, что платеж по Devonia в размере 1,3 миллиарда долларов в действительности шел из прибыли РУСАЛа.
Если господин Березовский и господин Патаркацишвили действительно верили, что у них была доля в РУСАЛе, очень трудно понять, почему они хотели, чтобы им платили из того, что было в общем-то их собственными деньгами.
Ваша Честь, я не хочу больше ничего добавлять к этим пунктам. Вы уже слышали очень многое по поводу записок Кертиса, транскрипта Ле Бурже и других доказательств, на которые опирается господин Березовский. Я не думаю, что надо что-либо добавить к тому, что уже было сказано и что уже содержится в письменных заключительных заявлениях.
Судья Элизабет Глостер: Большое спасибо всей вашей команде за вашу работу, за подачу заключительных заявлений.
Господин Рабиновитц, вы что-то хотели сказать?
Г-н Рабиновитц: Один момент. Мне кажется, я говорю от имени всех команд юристов, от всех сторон: я хотел бы поблагодарить вас, Ваша Честь, за то, как вы вели дело.
Судья Элизабет Глостер: Это очень мило с вашей стороны. Большое вам спасибо. Спасибо всем за ваше сотрудничество, и большое спасибо также и свидетелям. Мы очень даже вовремя закончили. Большое спасибо всем.
Выдержки из решения суда
Королевский суд (Royal Courts of Justice)
Rolls Building, 7 Rolls Buildings, London EC4 A 1 NL (Лондон)
Дата: 31 августа 2012 г.
Рассматриваемые
ГОСПОЖОЙ СУДЬЕЙ ГЛОСТЕР,
КАВАЛЕРСТВЕННОЙ ДАМОЙ ОРДЕНА БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ
Между
Борисом Абрамовичем Березовским и Романом Аркадиевичем Абрамовичем
Г-жа Судья Глостер:
Раздел I — Введение
Истец, Борис Абрамович Березовский («г-н Березовский»), судит ответчика, Романа Аркадиевича Абрамовича («г-н Абрамович»), на сумму, превышающую 5,6 млрд долл. США.
Оба они граждане России и являются сейчас или являлись в прошлом успешными бизнесменами. Г-н Березовский бежал из России во Францию 30 октября 2000 года после открытого выражения разногласий с Владимиром Путиным («г-н Путин»), который был избран Президентом Российской Федерации в марте 2000 года. Впоследствии г-н Березовский поселился в Англии и подал ходатайство о предоставлении ему политического убежища в Соединенном Королевстве 27 октября 2001 года. Его заявление было удовлетворено 10 сентября 2003 года. Сейчас он постоянно проживает в Англии. На тот момент, когда г-н Березовский покинул Россию, у него имелись существенные коммерческие интересы в Российской Федерации. В соответствии с его налоговыми декларациями, поданными в Соединенном Королевстве, он остается жителем России в налоговых целях и собирается вернуться в Россию, когда ему это позволит политическая ситуация.
Раздел VI — Фактическая обстановка дела
Российский контекст
И г-н Березовский, и г-н Абрамович утверждали, что иск возник на почве «уникальной истории России». Действительно, г-н Березовский стремился использовать в поддержку своей версии объемный и детальный отчет профессора Стивена Фортескью (Stephen Fortescue) о современной российской истории, а также большое количество статей из прессы и сходных материалов, на которых отчет был основан. Иск также можно охарактеризовать как сугубо личную историю, развивавшуюся, со всей своей спецификой, из отношений между двумя людьми разного возраста, каждый из которых в свое время достиг исключительного успеха и влияния, и чья жизнь менялась вместе с динамикой их отношений. Спор между этими двумя людьми должен оцениваться в контексте иногда бурной политической и экономической обстановки в России в конце 1990-х и начале 2000-х годов, а также в контексте портившихся между ними отношений. Тем не менее по своей сути спор является коммерческим, и, как и любой другой рассматриваемый в данном суде спор, он должен разрешаться на основании фактических доказательств, как устных, так и документальных, относящихся к конкретным обсуждаемым сделкам. И хотя суд неизбежно смотрит на доказательства «глазами Запада», ему следует соблюдать осторожность при применении тех стандартов, которые суд может считать обычными западноевропейскими деловыми стандартами, к оценке поведения деловых людей, действующих в совершенно иной, во многом нерегулируемой политической и экономической обстановке России в существенные моменты времени. Как я сама себе напоминаю, «…это не западноевропейская история».
Несмотря на то что эти показания были крайне интересны, я смогла извлечь лишь ограниченную пользу из показаний касательно современной российской истории при определении того, сколь правдоподобны по своей природе иски г-на Березовского и аргументы защиты г-на Абрамовича. Существенная часть так называемых исторических материалов, которые использовались в деле, была не более чем слухами, причем некоторые из них были явно недостоверными или выбранными с конкретной целью. Отчеты экспертов оказались особо важны в отношении понятия «крыша», что излагается ниже.
Понятие «крыша»
Понятие «крыша» играло важную роль в этом деле. Стороны и соответствующие исторические эксперты, по сути своей, сходились в толковании этого понятия. В обществе, в котором нет верховенства закона, люди изобретают альтернативные структуры для управления своими отношениями, основанные не на законе, а на силе. «Крыша» является альтернативной системой обязательств, классическим продуктом общества, в котором деловые люди не могут рассчитывать на защиту закона, или потому что закон сам по себе порочен, или же потому что административные и судебные инстанции, на которые возложено его применение, ненадежны. Эксперты сходились в том, что ситуация в России в 1990-х и в начале 2000-х годов была такова, что при наличии законов юридические процессы были порочны.
Понятие «крыша» было описано историческим экспертом г-на Березовского, профессором Фортескью (Fortescue). Он подчеркивал, что это понятие не ограничивалось физической защитой.
Этот термин был впервые введен в обиход в России между началом и серединой 1990-х годов, когда мир был захвачен рэкетирами и окрашен в криминальные тона. В этом контексте этот термин означал «защита». Защитный рэкет составлял очень существенную часть деятельности криминальных группировок в 1990-х годах, хотя, при всех невольных ассоциациях слова «защита» с насилием, криминальная «крыша» зачастую предоставляла услуги, выходящие за рамки простой защиты конкретного дела от других криминальных групп. Эти услуги включали в себя сбор долгов, т. е. приведение договора в исполнение, и разрешение конфликтов. В отсутствие эффективно функционирующего государства «крыша» выполняла некоторые из его функций и собирала за это налог.
В конце 1990-х годов российское государство начало занимать свое место и функционировать более эффективным образом. Это не только понизило роль криминальных групп, но также привело к новому использованию слова «крыша» (которого не было в обиходе в начале и середине 1990-х). Теперь «крышу» предоставляли бюрократы и политики. Как и криминальные группировки, они также предоставляли защиту предпринимателей от врагов и конкурентов. Они также продвигали интересы своего делового клиента в рамках бюрократической системы и на политической арене, и им хорошо за это платили. Волков говорит следующее об этом более позднем использовании слова «крыша»:
«В современном российском деловом жаргоне [оно] используется для обозначения агентств, предоставляющих институциональные услуги экономическим агентам, независимо от юридического статуса исполнителей и клиентов. Такие агентства не обязательно являются криминальными группировками, а состоят из разнообразных криминальных, полулегальных (неформальных), законных и государственных организаций».
При таком использовании термин «крыша» не несет в себе обязательной ассоциации с тем, что обсуждаемые услуги являются криминальными или незаконными.
Предоставленные во время процесса показания продемонстрировали, что главными качествами «крыши» было следующее:
В России в 1990-х годах было невозможно построить существенный бизнес без политической и физической «крыши». По мнению профессора Сервиса (Service), «любой человек, стремящийся к успеху в большом бизнесе в России должен был нанять аппарат политической и физической защиты». Если у человека не было собственной политической силы или влияния, то ему требовался доступ к «крестному отцу», у которого она была. Сам г-н Березовский объяснил, что обратился к политике в 1994 году, обнаружив, что салоны его компании по продаже автомобилей подвергались нападениям со стороны банд, нанятых деловыми конкурентами, а на него самого было совершено покушение. «Крыша» была формой отношений между патроном и клиентом, за которую требовалось платить. Профессор Бин (Bean) утверждал, что [на основании его опыта] «…„крыша“ никогда не предоставлялась бесплатно».
«Крыша» представляла собой долгосрочные отношения, основанные на кодексе личных обязательств. Ее нельзя было прекратить по желанию. Клиент был обязан патрону своим выживанием, а возможно, и созданием своего дела, а патрон вполне мог считать себя «владельцем» клиента или обладателем доли в деле и состоянии клиента. Хотя г-н Березовский отрицает этот аспект «крыши», и его не было в отчетах экспертов, я принимаю показания г-на Абрамовича в этом отношении. Они представляются мне логически соответствующими концепции отношений защиты.
«Крыша» не была юридически приводимым в исполнение типом отношений. Она по определению обычно включала в себя или предоставление политического влияния, или защиту за деньги или их эквивалент, или криминальное насилие, или и то и другое. В этом вопросе я опять принимаю показания г-на Абрамовича.
По версии г-на Абрамовича, отношения между ним и г-ном Березовским были главным образом основаны на политической «крыше» или защите, — не только в начале, в 1995 году, но и впоследствии. Он утверждал, что отношения с г-ном Березовским включали в себя элемент физической, а также политической защиты, но что физическая защита предоставлялась не г-ном Березовским, а его партнером, г-ном Патаркацишвили. Показания г-на Абрамовича состоят в том, что ему требовалось поддерживать отношения с известным и влиятельным политическим покровителем до того момента, когда г-н Березовский впал в немилость г-на Путина в 2000 году, и что даже тогда он не считал их отношения расторжимыми в одностороннем порядке. В соответствии с его показаниями, предоставляемая г-ном Патаркацишвили физическая защита также представляла собой ценность, а в отношении приобретения компании РУСАЛ была незаменимой.
Также, по версии г-на Абрамовича, лоббирование, выполнявшееся г-ном Березовским в качестве покровителя, предоставляющего политическую «крышу» г-ну Абрамовичу, было по природе своей коррумпировано, и аналогичным образом сделка между ними двумя, по которой г-н Абрамович обязался платить г-ну Березовскому за его услуги «крыши», также была коррумпирована. Г-н Сампшн (Sumption) признал, что г-н Абрамович был участником этой коррупционной схемы, но заявил, что реалии были таковы, что предпринимательская деятельность в России в те времена велась именно таким образом. Г-н Березовский определенно признал, что в деловом мире требовалось влияние; он многократно заявлял в своих свидетельских показаниях, что без его политического влияния на президента Ельцина г-н Абрамович никуда бы не продвинулся в российском деловом мире и уж точно не приобрел бы контроль над компанией «Сибнефть». Это было признано г-ном Абрамовичем и фактически было частью его собственной версии.
Личная и деловая биография г-на Березовского до 1994 года — относящиеся к делу юридические лица и партнеры
Г-н Березовский был значительной и крайне неоднозначной фигурой в российском деловом мире и российской политике в 1990-х годах. Он родился в 1946 году и, получив высшее образование в прикладной математике, в течение многих лет занимался академической наукой. Он до сих пор является членом-корреспондентом Российской академии наук и автором более 100 научных публикаций. Будучи заведующим отделом систем проектирования Института проблем управления (исследовательского центра, связанного с автоиндустрией), он в 1973 году начал работать с крупнейшим автопроизводителем в России, госпредприятием «АвтоВАЗ».
Компания «ЛогоВАЗ»
В 1989 году г-н Березовский участвовал в создании ЗАО «ЛогоВАЗ», крупнейшей независимой российской фирмы по продаже машин. Она вначале была организована как российское совместное предприятие между компанией «АвтоВАЗ», главным поставщиком компании «ЛогоВАЗ», итальянской компанией «Логосистемз» (Logosystems) и Институтом проблем управления. Позднее она была реструктурирована в российское закрытое акционерное общество. У г-на Березовского никогда не было в компании «ЛогоВАЗ» пакета акций, выходящего за рамки непосредственного владения небольшим пакетом. В 1996 году он был равен 6,78 %, но на практике он осуществлял административный контроль компании «ЛогоВАЗ» до примерно 1995 года и составил свой изначальный капитал на предпринимательстве в этот период времени. Он занимал пост генерального директора компании «ЛогоВАЗ».
Среди людей, участвовавших в создании и ведении дел компании «ЛогоВАЗ» вместе с г-ном Березовским и играющих роль в данном деле, были г-н Глушков, который был одним из ближайших друзей и деловых партнеров г-на Березовского, и Владимир Каданников, бывший генеральный директор компании «АвтоВАЗ» и заместитель премьер-министра России с 1996 года. У г-на Глушкова была кандидатская степень в теоретической и математической физике, и он также изучал экономику во Всероссийской академии внешней торговли. К тому моменту, когда г-н Березовский познакомился с ним в 1989 году, г-н Глушков уже провел примерно десять лет в Министерстве внешней торговли, был советником Торговой палаты и имел опыт создания совместных предприятий в России. Он стал главой торгового отдела компании «ЛогоВАЗ», а вскоре после этого — заместителем генерального директора по торговле.
Сначала компания «ЛогоВАЗ» действовала в качестве центра внедрения научных разработок для новейшего программного обеспечения и продавала его различным исследовательским институтам в СССР. Однако впоследствии компания перешла к продаже автомобилей, сначала в качестве импортера подержанных машин в Россию, а потом, когда частные дилерские компании были узаконены, в качестве перепродавца машин производства компании «АвтоВАЗ» частным покупателям.
Объединенный Банк
В результате законодательных изменений в России в конце 1980-х частным предприятиям было разрешено развивать свои собственные банковские дела и владеть ими. В 1990-х годах, с распространением нового свободного рынка, банковское дело стало одним из самых популярных видов предпринимательства. Многие крупные компании и предприниматели открывали свои собственные корпоративные банки, поскольку уровень доверия деловых кругов к государственному банковскому сектору был низок.
Объединенный Банк был создан компанией «ЛогоВАЗ» по инициативе г-на Березовского в 1992 году для поддержки деловых интересов компании «ЛогоВАЗ» и в надежде на то, что он разовьется в самостоятельное успешное дело. По сути своей, это был домашний банк компании «ЛогоВАЗ». Обе стороны согласны с тем, что г-н Березовский был в состоянии, используя административный контроль над компанией «ЛогоВАЗ», эффективным образом управлять Объединенным Банком. Однако реальная доля собственности г-на Березовского в Объединенном Банке была низка.
В 1994 или 1995 году г-н Березовский предложил Руслану Фомичеву высокую позицию в Объединенном Банке. Позднее он стал председателем Правления Объединенного Банка, главным помощником г-на Березовского и «внутренним» финансовым советником. Однако хотя в начале процесса г-н Березовский сообщил, что г-н Фомичев будет вызван свидетелем с его стороны, впоследствии, перед слушаниями, отношения между ними испортились и в результате г-н Фомичев не был вызван в качестве свидетеля.
В 1993 году г-н Березовский открыл юридическое лицо под названием «Всероссийский автомобильный альянс» («АВВА») для участия в строительстве нового завода по сборке автомобилей в Тольятти. Среди участников-основателей компании «АВВА» были компании «АвтоВАЗ», «ЛогоВАЗ», «Форус» (Forus) и Объединенный Банк. Г-н Березовский был генеральным директором. Схема состояла в том, что компания «АВВА» получит поступления от продажи акций по закрытой и открытой подписке. Однако по ряду причин схема провалилась. Г-н Абрамович утверждал, что компания «АВВА» занималась построением пирамиды, а г-н Березовский это обвинение отрицал. Мне по этому вопросу принимать решение не требуется.
Компания «Андава» (Andava)
В начале 1994 года компании «АВВА» и «Андре & Си» (Andr & Cie) участвовали в создании совместного предприятия под названием «Андава С. А.» (Andava SA) («Андава» (Andava)). Компания «Андава» (Andava) была организована для привлечения западного капитала в компанию «АВВА» и в качестве ее казначейства. Однако не похоже, чтобы западный капитал действительно был получен в этих целях. В 1996 году компания «Андава» (Andava) предоставляла центральные казначейские услуги компании «Аэрофлот», российским государственным авиалиниям, но, по утверждению г-на Березовского, это не подразумевалось при основании компании «Андава» (Andava). Хотя у г-на Березовского и г-на Глушкова не было доли собственности в компании «Аэрофлот», они получали через компанию «Андава» (Andava) различные доходы, извлекаемые из сделок компании «Андава» (Andava) с компанией «Аэрофлот». Как описано ниже, это впоследствии привело к ордерам на арест и г-на Березовского, и г-на Глушкова по обвинению в присвоении средств компании «Аэрофлот».
Политическая карьера г-на Березовского
По утверждению г-на Березовского, примерно с 1992 года его больше всего интересовала политика, и его предпринимательская деятельность служила главным образом для финансирования его политической карьеры. В 1993 и 1994 годах компания «ЛогоВАЗ» оказалась целью неоднократных насильственных нападений. Затем, 7 июня 1994 года, на самого г-на Березовского было совершено покушение. Когда он выходил из клуба компании «ЛогоВАЗ», была взорвана бомба с дистанционным управлением, которая на месте убила его водителя и серьезно ранила его телохранителя. Г-н Березовский пострадал от обширных ожогов и проходил медицинское лечение в Швейцарии.
Выздоравливая в Швейцарии, г-н Березовский решил, что:
«…он активно займется политикой, чтобы помочь обеспечить развитие стабильного демократического общества и надежной политической основы для предпринимательства и свободного рынка в России».