Неправильная последовательность Комарова Ольга

Глава 5

Утро долгожданного рабочего дня, первого после нескольких дней отпуска, выдалось довольно суматошным. Из-за так и не налаженной системы подачи электричества людей в транспорте и на улицах меньше не стало. Душные салоны автобусов не способствовали улучшению настроения невыспавшихся людей. Усугубляли ситуацию чудовищные пробки на дорогах Центра. Столько машин из других кварталов, водители которых захотели избежать участи сардины в душном транспорте, Харден ещё не видела.

Заняв наиболее удобное место возле окна, стараясь не задевать людей при попытке размять затекшие ноги, девушка с интересом наблюдала за разочаровавшимися в этой жизни водителями легковых автомобилей. Поняли свою ошибку они слишком поздно, чтобы оставить личное средство передвижения дома, поэтому приходилось терпеть неудобства. Параллельно прикидывая в уме счёт за электричество, который придёт после двухчасовой поездки вместо привычных двадцати минут.

Впрочем, в отличие от основной массы товарищей по несчастью, Харден несильно обращала внимание на очевидные неудобства. Все мысли были заняты предстоящей беседой с Дрейком, которую ещё предстояло согласовать с начальством. Обладая крайне малыми данными, полученными в основном со слов друга Андри, который стал невольным свидетелем небольшого отрывка допроса, девушка не могла составить полноценную стратегию беседы. Психологический портрет юноши никак не складывался в единую картинку.

Со слов жителей его родного сектора, Хилен был славным, но достаточно мягким по характеру парнем. Редко вступал в конфликты, предпочитая соглашаться с любой, даже отличной от его собственной, точкой зрения. Что угодно, только бы избежать ссоры. Проще говоря, не привык привлекать внимание к своей персоне выше комфортного уровня.

По словам того самого товарища Андри, Адельгорда, их главный свидетель говорил прямо, чётко и по делу. Никаких лишних вопросов, попыток оправдаться или как-то сгладить вину, повлиять на окончательное решение следователя. Сухие факты, никак не способствующие скорейшему возвращению домой уже без статуса подозреваемого. Адельгорд застал лишь обрывок допроса, самый конец, но услышанные слова полностью подтверждали те немногочисленные данные в отчете, что уже знала девушка. Чистосердечное признание в убийстве Шона Деку. Причина — нежелание покойного выдать дополнительную дозу антидепрессантов без рецепта. Никаких просьб о смягчении наказания не поступало.

В попытке осмыслить всю имеющуюся на данный момент информацию, Харден не заметила, как доехала до участка. У входа замешкалась, нервно поправляя края пиджака. Неспособность в полной мере понять происходящее нервировала, заставляя раз за разом заглядывать в самые далёкие уголки памяти. Вдруг что-то упустила? Но ничего нового на ум не приходило, новые детали никак не обнаруживались среди беспорядочного потока мыслей. Нужно время, чтобы всё расставить по местам.

Перламутровая пуговица, призванная соединять борта пиджака, не выдержала постоянных атак девичьих пальцев. Харден знала: однажды дурная привычка выкручивать пуговицы в разные стороны выйдет ей боком, но избавляться от неё не спешила. Теперь приходилось мириться с последствиями.

Аккуратное перламутровое блюдце с четырьмя крохотными отверстиями под нитки теперь лежало в раскрытой ладони. Одна нитка всё же застряла в петле. Тонкая, чёрная. Непонятно, почему она привлекла столь сильное внимание девушки.

Задумчиво потянув кусок тонкой скрученной пряжи вверх, Харден вдруг поняла, что чувствует тревогу. Не такую, как при разговоре с мамой: более глубокую, но не имеющую конкретной почвы. Хватило нескольких секунд, чтобы понять в чём было дело.

Предчувствие.

Обычная уверенность в провале запланированных действий. Никакого резона в подобном ходе мыслей не было. И тем не менее, маленькая круглая пуговица, лежащая на ладони, неумолимо взращивала в душе владелицы тревогу. Совсем невовремя. Впрочем, как и всё, что не вписывается в заранее продуманный план.

*

Полицейский участок встретил её сонными разговорами и крепким запахом свежесваренного кофе. Кто-то после дежурства, кто-то едва не опоздал, проспав крайний будильник. Непрекращающаяся трель телефонов, писк копировальных аппаратов, не желающих печатать сотрудникам нужные документы — все эти звуки смешивались в единую симфонию, название которой было «РАБОТА». Трудовой день в самом его разгаре. Завораживающее зрелище, участником которого становиться не хотелось.

Впрочем, желание докопаться до истины и, что ещё более важно, поговорить с Дрейком раньше детектива, которого на рабочем месте видно не было, побуждало Харден двигаться быстрее. Быстрее к автоматическому турникету, чтобы услышать недовольный писк системы, не желающей пропускать девушку дальше в отдел.

— Вам помочь?

На звук противящегося незаконному вторжению турникета прибежала девушка с информационной стойки. Харден непонимающе протянула ей свою пропускную карту, не утруждая себя дополнительными разъяснениями. Мигающая красным лампочка говорила лучше всяких слов.

Девушка взяла карту, тут же рассматривая со всех сторон, определяя её подлинность. Когда с внешним осмотром было покончено, она приложила временный ключ к небольшому валидатору, нажимая какие-то кнопки.

Всё это время Харден мысленно отсчитывала от одного до десяти и обратно, желая поскорее приступить к работе. В голове уже выстроился план дальнейших действий, первым пунктом которого был письменный запрос на разрешение провести беседу с Дрейком. На обработку запроса и наверняка неохотное его одобрение уйдет около часа, после которых наверняка последует просьба предоставить список вопросов, которые девушка планировала задать. Над этой частью плана стоило поработать ещё более тщательно, поскольку длительной беседы не выйдет, а информацию получить надо в максимально возможном объёме. Поэтому и вопросы предстояло составить настолько точными и одновременно не вызывающими подозрений, чтобы уложиться в отведённое время. Может, час или полтора, не более.

— Ваш пропуск больше не действителен.

На мгновение Харден подумала, что ослышалась. Но девушка смотрела прямо, открыто, без намека на смех или улыбку. Внимательно смотрела на ничего не понимающую Харден, ожидая согласия с обозначенным фактом. Которого, однако, так и не последовало, поэтому пришлось сотруднице пояснять всё самой.

— Действие Вашей карты доступа было приостановлено вчера, в 11:45. Вам не сообщили?

— Нет, — медленно покачала головой Харден, собирая мысли в кучу. Не время раскисать и пребывать в прострации: на кону судьба расследования и, что ещё важнее, её работы, от которой напряму зависит жизнь отца. — Кто аннулировал доступ?

— Секунду, — девушка снова отвлеклась. На этот раз её взгляд был устремлён на небольшой планшет, занявший место валидатора. Несколько секунд потребовалось, чтобы сотрудница ввела данные, и ещё пара на обработку запроса. — Вот. Действие карты было приостановлено по запросу детектива, занимающегося этим делом.

— Андри? — опешила девушка. — Быть такого не может!

— Нет, не детектив Андри, — тонкие светлые брови сошлись на переносице, выдавая попытку девушки с первого раза правильно прочитать имя. — Детектив, назначенный главным по делу, — это Нордтиарн Домпри. Назначен… тоже вчера, в 11.40. странно. Удивительно, как оперативно может работать начальство, когда им что-то нужно.

— А как же детектив Андри?

— Отстранён от дела в принудительном порядке. Как и его помощница, Харден Гартерд, — монотонно зачитывала девушка, запнувшись лишь на последних словах. Поняла, кто стоял перед ней, после чего неловко пожала плечами. — Мне жаль, но я ничем не могу помочь. Теперь это не ваше расследование, так что вынуждена попросить покинуть участок.

— Подождите, но как же… могу я хотя бы увидеть мистера Дрейка?

— Нет, — отрицательно покачала головой сотрудница, переводя планшет в режим ожидания, тем самым намекая на конец разговора. — Он обвиняется в убийстве человека и вчера полностью признал свою вину. Никто, кроме ведущего это дело, не имеет права говорить с ним. А Вам следует покинуть участок, поскольку находиться здесь без официального разрешения нельзя, — говорила строго, холодно, словно её это не касалось. И лишь когда старшие по званию коллеги вальяжной походкой проследовали на улицу, на ходу вытаскивая мятые пачки сигарет, смягчила голос, говоря на тон ниже. — Мой Вам совет: не стоит ввязываться в это дело. Этот Дрейк своим появлением вчера такую шумиху поднял. Не знаю, правда это или нет, но говорят, что Домпри назначили на это дело по личному распоряжению Коргена.

— Глава Совета Корген? Ему-то это зачем?

— Не знаю, но, раз он и сегодня утром пришёл к капитану Финроху, для него это очень важно.

Больше она ничего не сказала. Почувствовав косые взгляды остальных сотрудников, не имевших веских причин покинуть рабочие места, девушка поспешила обратно за стойку, предварительно забрав пластиковую карточку. Харден не возражала. Всё равно карта больше не работала, значит и хранить её толку не было.

Впрочем, пока ни одно известие, полученное тем утром, не имело смысла. Их отстранили от дела без объяснения причин. И судя по отсутствию гневной тирады от Андри, детективу об этом ещё никто не сказал. Что ж, Харден выпала возможность перовой обрадовать товарища неожиданной новостью. Однако гораздо больше удивлял повышенный интерес Коргена к делу. Обычное убийство, коих происходят десятки только за неделю, но почему-то именно оно привлекло внимание Первого человека Купола. Это удивляло и настораживало одновременно. И Харден не была уверена, какое из чувств превалировало в тот момент.

*

Решение поехать прямиком в шестой сектор пришло само собой. Раз возможности поговорить с Хиленом напрямую не было, стоило хотя бы понять мотивы его чистосердечного признания. И выяснить, действительно ли ему было в чём признаваться.

Но больше всего пугала перспектива потерять возможность перевестись в департамент. Теперь Андри оставался единственным человеком, который мог составить хорошую рекомендацию. Если сам того захочет. И будет в хорошем настроении. Желательно, чтобы оба этих пункта совпадали. А раз для детектива на первом месте стояло расследование, лучшим способом получить его расположение будет помощь в работе.

Ехать в одиночку на Периферию девушка не решилась. В памяти ещё были свежи воспоминания недавней поездки. Ощущение непринятия местными людьми до сих пор заставляло усомниться в собственном решении. Правда, теперь возможности передумать у неё не было: рядом, занимая законное место водителя, сидел Андри, сосредоточенно глядя на дорогу перед собой. Густые брови сведены, челюсти крепко сжаты до побелевших губ. Под пальцами жалобно скрипела кожа руля.

Харден не пыталась заговорить первой. Призрачное чувство вины всё ещё давало о себе знать, хоть сама девушка понимала всю его необъективность. Всё, что она сделала, — это сообщила детективу об отстранении от дела. Тот не заставил себя долго ждать и в рекордные сроки появился в участке. Правда, даже имея возможность свободно передвигаться по отделу, поговорить с Дрейком он не смог. Причина та же: никто, кроме официального следователя, не имеет права говорить с обвиняемым.

Лицо Андри в тот момент будет ещё долго будет сниться ей в самых странных кошмарах. После слов шерифа, ясно давшего понять, что дело для детектива закрыто, выражение лица последнего стало абсолютно непроницаемым. Оно словно застыло без единого движения лицевых мышц. И лишь глаза источали такой поток недоброй энергии, что хотелось укрыться где-нибудь вне их поля зрения.

Непонимание, злость, обида — эмоции связались в единый тугой узел, грозясь разорваться в любой момент. И лучше бы быть в этот момент как можно дальше от эпицентра взрыва.

Но, к удивлению Харден, никакого яркого выплеска эмоций не последовало. Напротив, услышав отказ в проведении расследования, Андри словно… расслабился. Напряжённые плечи приняли свое привычное, слегка сутулое из-за высокого роста, положение. Скрещенные на груди руки скрылись в карманах чёрных джинсов.

Выходя вслед за мужчиной на улицу, Харден почти уверилась в том, что буря миновала. Как только здание центрального участка осталось позади, девушка уже собиралась предложить поехать на Периферию. Узнать, что случилось с Дрейком и по какой причине тот решил признаться в убийстве. Но не успела.

— Съездим в бар Бруниген? Прямо сейчас.

От неожиданности девушка запнулась на пустом месте, широко раскрытыми глазами глядя на детектива. Тот задумчиво смотрел на проезжающие мимо парковки машины, но взгляд оставался пустым. Мыслями мужчина был далеко от этого места. Харден была готова поставить на что угодно: всякий раз, когда он пытался отвлечься, мысли всё равно возвращались к нераскрытому делу.

Она согласилась. Услышав положительный ответ, Андри заметно приободрился. Словно понял: не только он считает это дело нечистым.

Прикончил сигарету за одну затяжку, на которую даже смотреть было тяжело, детектив кивнул в сторону личного транспорта, на котором добрался до участка. Брать служебную машину никто не позволит, да и не подойдет автомобиль, зависящий от электричества, для их путешествия.

Так они и оказались на полпути к шестому сектору, за время дороги не обмолвившись и парой лишних слов. Охрана на КПП пропустила их без лишних вопросов. В более спокойной ситуации Харден пошутила бы про безграничное обаяние детектива, но причина пониженного внимания к их персонам крылась совсем в другом. Сотня лишних коинов на двоих — и тяжёлые ворота уже отрезают их от Центра, погружая в совершенно другую реальность. Хотя на деле это всего лишь другая часть Купола.

*

Второе их появление не произвело столь сильного впечатления. Несколько людей обратили на них внимание, стоило пересечь порог заведения, но тут же теряли интерес. Возможно, узнали, вспомнив предыдущий визит, а может быть, слухи здесь распространяются с космической скоростью. Как и сплетни.

Харден хотела дождаться хозяйки бара и только затем приступить к поиску необходимых данных, но у детектива на всё есть свое мнение. К сожалению, в большей части случаев его действия выглядели так, словно ничего общего с ролью служителя закона мужчина не имел.

Правда, на этот раз мистера Брунигена на кухне не обнаружилось. Два человека в засаленных фартуках старательно выполняли функции поваров. Получалось весьма посредственно, хотя бы из-за летевших в разные стороны кусков овощей, но они старались. Любое усилие должно быть оценено по достоинству. Кроме двух работников, которые теперь спорили, кому придется отмывать сковороду, на которой сгорел чей-то так и не завершённый обед, за угловым столик сидели двое молодых людей. Парень и девушка, судя по схожей внешности, родственники. На памяти Харден это первые её ровесники на Периферии. Что странно, учитывая плотность населения этих мест, в разы превышающую центральную.

— Вам помочь?

Вопрос принадлежал девушке, которая, оторвавшись от заполнения бумаг, внимательно смотрела на замерших посреди кухни людей. Второй молодой человек бросил на них короткий взгляд, после чего вернулся к блокноту и карандашу. Харден тут же пожалела, что не сидит рядом и не может рассмотреть содержимое уже заполненных страниц: детская мечта стать художником порой давала о себе знать.

— Нам нужно поговорить с мистером Брунигеном, — выступил вперёд Андри, без лишних предисловий занимая свободный стул. Опомнился слишком поздно: напарница-стажёр с легкого кивка девушки нашла себе место и, придвинув табурет ближе, заняла место рядом с детективом. Тот хотел что-то сказать, но передумал. Сперва нужно заняться расследованием. — Это касается Хилена Дрейка.

— Мы слышали, — кивнула девушка, задумчиво крутя в руках короткий карандаш. Пару раз чиркнула на бумаге. Небрежные штрихи с трудом, но складывались в трудноузноваемые очертания цветка. — Скорее всего, он на складе, это недалеко. Как выйдете отсюда, сразу налево и до конца улицы.

— Он не будет против, если отвлечём от работы? — кидая на Андри недовольный взгляд, который тот благополучно проигнорировал, уточнила Харден. Она понимала, что теперь это не их расследование и, по-хорошему, Бруниген не обязан отвечать на их вопросы.

Впрочем, девушка понимала ситуацию ничуть не хуже, но настрой её оставался благосклонным.

— Не будет. В отличие от многих здесь, папа прекрасно понимает сложившуюся ситуацию. И осознаёт, что вам нужна помощь. Поэтому поможет, — она немного помолчала, обдумывая дальнейшие слова, после чего всё же добавила. — Меня, кстати, зовут Чатель. А это мой брат, Ллойс. Он немного неразговорчивый, но, думаю, однажды вы поладите.

— Это детектив Андри, а я его напарница, Харден, — делая акцент на определённых словах, ответила девушка.

Детектив в ответ коротко кивнул, принимая знакомство как данность. И, похоже, Харден оставалась единственной, кто не воспринимал ситуацию как нечто само собой разумеющееся. Непонятное предчувствие скорых безрадостных событий всё сильнее и чаще напоминало о себе, вынуждая в каждом новом знакомом, в каждой ситуации искать подсказки. Которых не было.

Это были самые обычные местные жители, которые просто поприветствовали их и дали подсказку, где искать нужного человека. Ничего более, обычная человеческая помощь. Тогда почему пальцы снова начинает покалывать, стоит почувствовать эту внутреннюю неопределённость? Совсем как в детстве, когда отец выходил в ночь на дежурство.

Харден вежливо улыбнулась согласно кивая, но в голове всё равно закрепилась одна короткая мысль: почему Чатель уверена, что этот разговор не последний для них?

— Тебе не кажется это странным?

Оторвавшись от разглядывая мигающей лампы, Харден вопросительно взглянула на детектива. Тот с внимательностью ученого-экспериментатора изучал взглядом окна второго этажа. Большая их часть была закрыта шторами, но в некоторых всё же можно было рассмотреть происходящее внутри. В одном из таких мелькнула долговязая тень. Освещение тусклое — его едва хватало, чтобы разглядеть дорогу в коридоре, но даже так его хватило для узнавания: по второму этажу, держа в руках широкий блокнот, шел Ллойс.

«Высокий» — первое, что пришло в голову девушки. Такой же, как Андри, ещё и не из щуплых, как это часто бывает долговязыми людьми. Мелькнув в двух окнах, парень замер напротив одной из дверей и, недолго повозившись с ключом, скрылся внутри. Интересно, с каких пор на дверях в личных комнатах есть замки?

— О чём Вы?

— Их товарища вот-вот обвинят в умышленном убийстве и посадят в тюрьму, дай Бог в блок В попадёт, а то могут и в С отправить. И всё это произошло после нашего приезда сюда. Логичнее было бы услышать обвинения в том, что это мы виноваты. Во всём.

— Может, они просто понимают, что здесь нет нашей вины?

— Или пока не выяснили всех обстоятельств дела, — щелчок зажигалки. Затяжка и тонкая струйка дыма взметнулась вверх, медленно растворяясь в воздухе. — А может, это мы чего-то не знаем. Не нравится мне всё это, стажёр. Чувствую, мы что-то упускаем.

— Крупицу совести.

— Что, прости?

— Говорю, надо встретиться с мистером Брунигеном, — мило улыбнулась Харден, начиная идти, следуя полученным указаниям. Детектив ничего не сказал, но по его лицу было ясно: всё, что нужно, мужчина услышал.

Дальнейшее передвижение прошло в негласном перемирии. Андри сосредоточился на чтении полученных от коллег сообщений. Допросная — это не крепость, изолированная от мира: кто-нибудь что-нибудь мог слышать или видеть. Но чем больше детектив читал, тем ниже падало настроение. Все наблюдения сводились к одному: на Дрейка никто не давил, не принуждал к даче ложных показаний, не запугивал. Не было ничего, что указывало бы на противоправные действия со стороны полиции.

Единственным странным фактом всего допроса было личное присутствие на нём Эароха Коргена. Что там забыл глава Совета, не мог ответить никто. Слишком обычным для столь высокопоставленного человека было дело, тогда откуда такой интерес?

Некоторое время Харден старалась высмотреть, что же такое интересное разглядывает Андри в телефоне, но тот ясно дал понять, что всё расскажет потом сам. Высокий рост надёжно защищал информацию от посторонних глаз. Девушка недовольно хмурила брови, пыталась доказать, что разумнее разбирать все материалы сразу вместе. Однако её слова не возымели ровным счетом никакого результата. Поэтому и оставила бесполезные попытки вразумить напарника, понимая, что лучше посвятить оставшееся время остаткам расследования.

Время, которого осталось не так много. Отстранение от расследования означало автоматическое возвращение на основное место работы. Ещё пару дней назад Харден была бы счастлива оказаться среди привычной макулатуры, но теперь что-то изменилось. Одного воспоминания о бумажной работе хватало, чтобы всё нутро начинало недовольно скручиваться. Хотелось подольше заниматься «полевой» работой. Никогда раньше таких мыслей не возникало, но отчего-то именно сейчас это желание казалось самым правильным.

— Думаю, это здесь.

За своими размышлениями девушка не заметила, как и без того не сильно длинная улица завершилась тупиком. Дальше шла лесополоса, заходить в которую не было никакого смысла. Зато по левую сторону от дороги находился тот самый склад, перепутать который с чем-либо другим было довольно трудно. Высокие глухие стены, местами покрытые ржавчиной, кое-где по её же вине в покрытии зияли дыры. Вероятно, когда-то давно, когда Купол только проектировался, это место уже находилось здесь. Сносить здание не стали: слишком много затрат, да и внешний вид Периферии никогда не отличался особым изяществом. Можно было оставить строение людям, а они уже приспособили его по собственному разумению.

— У тебя нет странного предчувствия? — замирая у входа, спросил Андри. Небрежным жестом отбросил окурок под ноги, припечатывая тлеющий конец ботинком. Харден недовольно покачала головой, но её жест был проигнорирован. Как и всегда до этого. — Мне вот почему-то кажется, что ничем хорошим это расследование не закончится.

— Помнится, для нас расследование уже завершилось. Пусть и не лучшим образом, но что есть, то есть. Здесь нас сейчас вообще быть не должно.

— Тогда почему согласилась поехать?

Харден промолчала. Не рассказывать же о бредовых сновидениях. С него станется ещё больше шуточек отпускать. И тем более не стоило говорить об отце. Не то чтобы она не доверяла мужчине, но внутреннее опасение отказа сковывало каждый, даже минимальный, порыв доверия. Понимая, что от неё всё еще ждут ответа, девушка неопределённо пожала плечами, как будто говоря «сама не знаю».

Похоже, чего-то такого Андри и ожидал. Мимолётный блеск разочарования в чужих глазах предпочла игнорировать. Мало ли что у него на уме — по большому счёту, Харден это не должно волновать. Профессиональные отношения важнее личных обид.

Однако у входа в ангар Харден остановилась. Внутри словно что-то щёлкнуло. «Расследование уже завершилось» — её собственные слова. Тогда почему смысл сказанного не дошел до неё сразу? Это был её шанс на перевод, шанс изменить будущее папы, который может банально не продержаться до наступления своей очереди. Неприятный холодок прокатился по позвоночнику, сковывая движения. Осознание, что вот он, её единственный шанс изменить хоть что-то. И упускать его никак нельзя.

Поэтому она повернулась к Андри, который уже собирался войти в помещение, несильно цепляясь за рукав. Так, чтобы можно было вырваться, если захочет. Но он не захотел. Обернулся, вопросительно глядя на девушку. Даже замечания по поводу руки делать не стал: видел тревогу и смятение в чужих глазах.

— Детектив, я…, — это оказалось труднее, чем она думала. И тем не менее сделав глубокий вдох, Харден продолжила, специально не смотря в глаза мужчине. Куда угодно, только не на него, — я хотела сказать, что мне очень, очень нужно получить должность в следственном департаменте. Но для этого мне нужно рекомендательное письмо, и, раз Вы мой напарник, хоть и не признаёте этого, можете написать его для меня? Обещаю объяснить всё, как только закончим здесь. А пока просто… пожалуйста, скажите, что напишите?

Это было унизительно. Изначальная уверенность, что письмо она получит от начальника отдела, в котором они завершат расследование, развеялась в момент появления красного креста на дисплее турникета в департаменте. Пришлось уговаривать самого детектива. И Харден ожидала чего угодно, от банального смеха до обмена на желание, итогом которого станет очередная издёвка мужчины.

Действительно, всё, но никак не того, что широкая ладонь накроет её девичьи пальцы, а сам детектив посмотрит с такой непривычной его лицу добротой, что от резонанса мозг не сразу поймёт, что происходит.

— Хорошо.

Вот так просто. Без лишних расспросов и смеха. Он просто согласился. Детектив Андри — человек, от которого подобного жеста Харден ждала в последнюю очередь. Но это был не сон. Он действительно это сделал. И от этого девушка почувствовала, что вновь начала дышать.

— Спасибо. Правда, спасибо, Вы даже не представляете…

— Так, стажёр, отставить сопли, — мигом вернул прежнюю важность Андри. Убрал руку, гордо выпрямляя спину, после чего продолжил движение в ангар. — И я действительно хочу узнать, зачем тебе так сильно понадобился перевод, поэтому так просто ты не отделаешься. Готовься к допросу.

Харден понятливо хмыкнула. Ну да, кто бы сомневался.

Ржавые хлопья осыпались с верхней обвязки, стоило малейшему трению разворошить уложившиеся следы коррозии. Харден недовольно скривилась, стряхивая грязь с плеча. Ставка на тёмный свитер, который, по логике, должен меньше пачкаться, себя не оправдала. Всё-таки большей частью сохранность чистоты внешнего вида зависела от самого человека.

Внутри оказалось достаточно темно, но разглядеть дорогу среди рядов бесполезных, на взгляд девушки, контейнеров не составляло труда. «Провизия», «одежда», «промышленные нужды» — небольшие приписки от руки, выведенные тёмно-коричневой, почти чёрной краской, напоминали людям, что где находится. Выстроенные в определённом порядке, который на первый взгляд казался беспорядочным хаосом, они создавали целый лабиринт, дороги которого постоянно пересекались, выводя всех посетителей не только к многочисленным выходам и лестницам на второй уровень, но и к небольшому отдельному помещению у задней стены. Раньше там была комната бригадира, оборудованная всем необходимым для наблюдения за рабочими и коррекции их действий. Сейчас же единственное изолированное помещение использовалось в качестве совещательного кабинета, из-за приоткрытой двери которого доносились приглушённые голоса.

Тусклое стекло, годами копившее на себе пыль, не позволяло разглядеть людей по ту сторону поверхности. Со своего места Харден видела только два чётко очерченных силуэта, стоящих друг напротив друга. Разделённые столом мужчины активно о чём-то спорили, однако детали не самого спокойного разговора так и остались вне слухового диапазона девушки.

В отличие от спутницы, Андри терять драгоценное время не желал. Стрелки часов и без того стремительно приближались к часу дня, однако список дел сокращаться совершенно не желал. Проигнорировав необходимость постучать, обозначая своё присутствие, мужчина резко распахнул дверь, скрываясь в хорошо освещённом помещении. Харден, давя в самом зачатке горестный вздох от негодования над поведением детектива, проследовала за ним.

— Добрый день. Мистер Бруниген, мы можем с Вами поговорить?

Харден неловко кивнула, коротко улыбаясь, выражая солидарное непонимание действий напарника. Подобное слишком фамильярное поведение не могло привести к хорошему результату, с какой стороны ни глянь.

Бодрый разговор в одно мгновение прервался на полуслове. Две пары глаз удивлённо уставились на неожиданных гостей. Увидев знакомые лица, Рекдри заметно расслабился, хоть по его лицу и было понятно: подобные неожиданные появления мужчина не жаловал. Но если Бруниген своё недовольство никак не выказывал, то его собеседник одним своим видом демонстрировал неудовлетворение от прерванного разговора.

Его лицо показалось Харден смутно знакомым. Мягкие черты лица резко контрастировали со светлыми глазами, что в совокупности производило достаточно пугающий эффект. Высоким ростом мужчина не обладал, зато с лихвой компенсировал нехватку должных сантиметров надменным выражением лица.

Тяжёлый взгляд серых глаз с подозрением рассматривал пришедших, не упуская ни малейшей детали. Нет, не серых. Чуть присмотревшись, Харден разглядела в тусклом освещении разницу оттенков. Серый и голубой. Гетерохромия, считающаяся одним из самых явных признаков генетической мутации. В остальном мужчина ничем не отличался от остальных присутствующих, разве что тонкая сеточка морщин выдавала больший возраст. И если представить, что мистер Бруниген и этот мужчина ровесники, то можно смело думать, что время с каждым обходится по-разному.

— Думаю, сперва стоит вас представить, — нарушил тишину Рекдри, чувствующий всю неловкость сложившейся ситуации острее, чем кто-либо. — Ру, это те люди из Центра, о которых я говорил. Они занимаются расследованием убийства Шона. Детектив, мисс Гартерд, это Руомар Гастальби. Мой старый друг и единственный человек, способный помогать поддерживать здесь уровень жизни на приемлемом уровне.

Хоть внешне это и не было заметно, его слова сильно удивили Харден. Насколько она знала, в каждом секторе был негласный распорядитель[1]. До этого момента таким человеком в шестом секторе девушка считала Рекдри Брунигена, однако на деле всё оказалось немного иначе. Руомар не выглядел человеком, готовым с лёгкостью принимать нововведения извне. Скупыми рваными жестами и суровым взглядом он напоминал скорее ответственного за силовую структуру обороны того же Центра. Роль распорядителя не вязалась с внешним образом мужчины, но раздавать штампы девушка не спешила. Порой внешность бывает обманчива — сперва лучше познакомиться с человеком лично.

Пока Харден раздумывала о системе самоуправления изолированных территорий, Андри надоело ждать хоть какого-то продвижения в разговоре. Шагнул вперёд, одновременно протягивая руку для закрепления знакомства. Уже в этот момент Харден начала предчувствовать неладное. И не ошиблась.

Рекдри спокойно отреагировал на приветствие, отвечая крепким рукопожатием. Застопорилась ситуация как раз на Руомаре, который не только не отреагировал на протянутую руку, но и пристального взгляда с них не спускал. Мягкие черты лица и светлые, пусть и разного цвета, глаза определённо создали ложный образ легко идущего на контакт человека.

Протянутая рука была полностью проигнорирована, однако при желании на это легко можно было не обратить внимания. Проблема заключалась в том, что сам Руомар хотел сказать больше. На Харден он бросил один короткий взгляд, тут же переключая всё внимание на второго гостя. В любой другой ситуации девушка бы расстроилась, возможно даже разозлилась, но в тот момент испытала всего одно чувство — облегчение. Именно с этим человеком ей категорически не хотелось спорить. То, как он повёл плечом, выказывая нежелание закреплять знакомство, то, как вальяжно шагнул вперёд, вставая аккурат напротив Андри, — всё это только укрепило уверенность девушки в том, что не стоило им сюда приходить. Лучше бы подождали в баре.

— Что такие снаге[2] здесь забыли? — руки скрещены на груди, вздёрнут подбородок. Понятие «личное пространство» ему явно было незнакомо, однако это не мешало чувствовать превосходство в любой ситуации.

К чести Андри, тот и глазом не повёл. С места не сдвинулся, только подобрался весь, плотно сжимая челюсти. На лице забегали напряжённые желваки, но ни одного резкого слова за выпадом не последовало. Харден слабо дёрнула уголком губ, чувствуя необъятную гордость за напарника. Похоже, этот разговор ещё можно было спасти.

— Мы расследуем дело об убийстве Шона Деку, — спокойным голосом парировал детектив, выразительно приподнимая брови. — Хотели задать ещё несколько вопросов мистеру Брунигену, но не нашли его в баре. Ваши дети направили нас сюда. Простите, если прервали важный разговор. Если хотите, мы подождём снаружи.

— Да нет, мы уже закончили, — его взгляд, обращённый в сторону старого друга, не предвещал ничего хорошего, но девушка не придала этому значения. А стоило, впрочем, поняла она это много позже, — только расследование-то уже закончилось, де-тек-тив. Дело закрыто, преступник найден. Не без вашего труда, между прочим. Так что моего вопроса это не отменяет: что вы здесь забыли?

Услышав его слова, Харден на секунду растерялась. Откуда он знает? И если информация распространяется так быстро за пределы Центра, нужно понять каким образом. К тому же, Руомар прав: официальное расследование закончено. Никакого разрешения находиться здесь у них нет, а значит, любая, даже самая незначительная жалоба на их действия приведёт по меньшей мере к серьёзному разговору с начальством. Не любит руководство самодеятельность, особенно ту, что ведётся в секторах Периферии.

— Вы правы, — может, ей показалось, но плотно сомкнутые зубы Андри скрипнули так, что ещё немного, и на них появятся трещины. — Однако капитан Финрох, теперь лично курирующий дело, не сообщил нам подробностей его закрытия. Мы подумали, мистер Бруниген прояснит ситуацию.

Чётко поставленная речь, сдержанность голоса, ни единого подъёма тона выше нужного уровня — теперь Харден всерьёз начинала опасаться за душевное состояние детектива. Или психическое, потому как не может человек, чьи эмоции и темпераментный характер постоянно брали верх над самоконтролем, так спокойно говорить. Особенно с тем, кто в открытую старается вывести на конфликт.

Однако вестись на провокацию Андри не спешил. Нехватку личного пространства восполнил коротким шагом назад. Поясницей уперся в стоящий позади стол, но возмущаться не стал. Хотя по лицу Харден видела: хотел, очень хотел.

— Ситуацию? — глаза мужчины, до этого искрившиеся неподдельным желанием задеть, теперь горели злобой. — Насмехаться вздумал?! Да если бы не вы…

— Ру, не горячись, — тяжёлая рука друга слегка охладила пыл, но секундная заминка быстро сменилась былым пренебрежением.

Рука товарища была скинута с плача. Руомар выпрямился, бросил недовольный взгляд на Рекдри, явно желая высказать всё, что было на уме. Однако понимал: сейчас не время. Слишком много лишних слушателей, к тому же, основные обязанности сами себя не выполнят.

Когда Гастальби сделал первый шаг по направлению к выходу, Рекдри понимающе кивнул. Но уходить просто так мужчина не собирался.

— Мы ещё не закончили. Ты всё равно выслушаешь меня, — выразительный взгляд в сторону Рекдри был полон обещания завершить начатое. Мужчина не возражал. Сдержанно кивнул в знак согласия, заметно расслабляясь. Харден была уверена: он тоже не хотел лишних споров.