Неправильная последовательность Комарова Ольга
Сидящий рядом с водителем сопровождающий печатал начальству отчёт о прошедшей операции. Харден даже не поинтересовалась его содержанием. Сейчас это было неважно. Гораздо больше её тревожило то, что Руомар никак не опроверг её слова о готовящемся сопротивлении. А значит, люди планировали не просто бежать из Купола. Через два дня все наблюдатели процесса Расселения станут свидетелями открытого противостояния властей и тех, кто был не согласен с действующей системой. Теми, кто готов дать отпор и отстаивать свои права любой ценой.
*
За день до расселения концентрация напряжения вокруг достигла своего пика. Харден буквально не знала, куда себя деть. Утром её разбудил Андри и коротко сообщил о четырёх ожидающихся волнах недовольств: от простых выкриков и нежелания следовать указаниям до открытого столкновения с применением оружия обеими сторонами. Ещё раз попросил не выходить лишний раз на улицу и пожелал всем им удачи. Думал таким образом успокоить, раз держал в курсе дела. Как оказалось, всё произошло с точностью до наоборот.
Харден наматывала круги по квартире, стараясь занять себя хоть чем-нибудь. Пару раз вышла на балкон, но тут же вернулась в помещение, задергивая шторы. Сознание отказывалось воспринимать огромный экран на соседнем здании, агитирующий людей смотреть прямую трансляцию по всем каналам. Телевизор смотреть не хотелось по той же причине: все кому не лень из звёздной верхушки считали за честь поддержать будущее Расселение. Рассказать о своём отношении к политике Совета и поблагодарить всех, кто будет сотрудничать с полицией в этот день.
Очередной звонок мобильного встревожил пригревшегося на нём кота. Мистер Ширма недовольно мяукнул, скидывая задней лапой жужжащий аппарат. Звук от этого не выключился, но спать стало в разы легче. Видя творящийся беспредел, девушка дернула кота за оттопыренное ухо и подняла упавший телефон.
«Неизвестный номер»
Интересно, кто бы это мог быть?
— Да?
— Мисс Гартерд? — незнакомый мужской голос пробивался сквозь незначительные помехи. VPN, поняла Харден, одна из разновидностей этой технологии. Больше ничто не могло создать такие помехи, одновременно скрывая номер. — Меня зовут Лирис Астро. Мы могли поговорить? Лично, если возможно.
Лирис Астро — какие ещё интересные знакомства её ждут в ближайшее время? Опешив в первые секунды от внезапного разговора с лидером оппозиции, Харден не сразу нашлась с ответом. Но мужчина был терпелив, спокойно дожидаясь ответа на том конце провода. И его терпение было вознаграждено: желая избавиться от лишнего стресса ввиду ожидания завтрашнего дня, девушка согласилась на встречу, намереваясь поговорить с Лирисом в Центральном парке. Достаточно людное место, чтобы были свидетели, достаточно «проходное», чтобы успешно затеряться в толпе.
— Через час у памятника Коргену-старшему. Увидимся.
Ему не нужно было её подтверждение, чтобы быть уверенным в её приходе. Конечно, Харден придёт. Исключительно из-за желания развеяться. И вовсе не потому, что хотела получить максимум информации о грядущих событиях.
*
Мимо проходили беззаботные гуляющие. Кто-то в компании друзей или близких, были и одиночки, погружённые в собственные думы. Среди гражданского населения то и дело мелькала военная форма. До комендантского часа ещё полно времени, но патрульные всё равно следили за порядком, пресекая даже минимальные попытки людей собраться в потенциально провоцирующие беспорядки группы.
До назначенного времени было ещё минут пятнадцать. Девушка так торопилась, что добралась до места встречи в два раза быстрее ожидаемого. Но это ничуть её не смущало. «Лучше прийти на час раньше, чем на минуту позже»[3], или что-то в этом роде. Кто это сказал, она не помнила, но фраза навсегда отложилась в голове негласным правилом для каждой встречи.
Шуршание гравия под ногами привлекло её внимание. Девушка обернулась, натыкаясь взглядом на невысокого молодого мужчину, который точно так же разглядывал её в ответ. Немая дуэль длилась недолго. Лирис, а это, несомненно, был он, в итоге остался доволен увиденным, коротким кивком предлагая пройтись. Харден опасалась, что он поведёт её в безлюдную часть парка, но просчиталась. Астро выбрал маршрут, где вокруг было достаточно посторонних глаз, при этом никто не обращал на них внимание. Толпа скрывала их от глаз патрульных, что было крайне важно для оппозиционера. Харден не возражала. Любопытство перекрывало все возможные вопросы.
— Честно говоря, не ожидал, что Вы согласитесь.
— Пожалуйста, на «ты», — сразу попросила Харден, поясняя, видя удивлённо вскинутые брови, — не уверена, что этот разговор официален. Неформальный стиль даст больше доверия.
— И то верно. Уже догадалась, о чём я хотел поговорить?
— О Расселении?
— А если конкретнее?
Харден задумалась. Она уже поняла, что её участие в жизни Шестого сектора не такая тайна, но, по собственным ощущениям, у неё не было достаточно сильной связи с этими людьми. Что именно могло понадобиться Астро, она не знала, но понимала одно: что бы это ни было, вряд ли, согласившись, она будет действовать в рамках закона.
— Не имею ни малейшего понятия, но что-то подсказывает, что это будет разновидностью просьбы о помощи.
— Почти верно, — тихо рассмеялся Лирис, поправляя шарф. Не из-за внезапного холодного ветра — мимо прошли очередные патрульные, высматривающие в толпе подозрительные лица. На Лириса внимание не обратили, так что он снова смог расслабиться. — На самом деле, уверен, ты в курсе готовящегося сопротивления. Не побега за пределы Купола, а именно отпора военным, которые войдут в Сектор.
Девушка кивнула, сжимая кулаки в кармане куртки. Это не укрылось от внимания Лириса, но комментировать он не стал. Лишь продолжил.
— В целом, мы хорошо осведомлены о планах Совета и их возможных решениях, но хотелось бы иметь «своего» человека в каждом звене управленческой цепи. Мы знаем, что некоторые следователи и простые работники полиции вызвались добровольцами в пункт координации движения военных, и, если бы ты была среди них, могла бы помочь спастись не одному десятку людей.
— Тебя Руомар на это надоумил?
— Я всего лишь спросил, кто из Центра, близкий к госорганам, мог бы согласиться с нашими действиями. Среди участников ЛЕФ много желающих помочь, но им не хватает доступа. У тебя уровень С, так что ты одна из немногих, на чью поддержку мы действительно рассчитываем.
Она задумалась, переваривая услышанное. С одной стороны, Лирис не предложил ничего криминального. Более того, стать координатором и помочь Совету провести процедуру Расселения — благое дело, запись о котором точно пойдёт в личное досье. Но с другой — малейший просчёт, и она окажется крайней, а заступиться будет некому. Ни о какой поддержке со стороны правительства уже не будет речи: это то же дезертирство, только менее выраженная форма. Допустить такого Харден не могла, тем более что проверки по её делу в случае ареста коснутся и родителей. А у отца слабое здоровье, он от операции ещё не полностью оправился. Рисковать нельзя.
Видимо, что-то из мыслей отразилось на её лице. Лирис понятливо кивнул, отводя взгляд в сторону. На секунду Харден стало стыдно, но она тут же отбросила это чувство. Для неё на первом месте стоит семья, и у неё нет права подвергать их лишнему риску. Даже во благо других.
— Знаешь, как расшифровывается название нашего движения? — вдруг спросил Лирис, разом смешивая все мысли в кучу. Заставая врасплох.
— Свобода, равенство, братство[4]?
— Эти слова впервые произнёс мой отец, когда рассказывал про Ночь огня, — поделился Лирис, смотря куда-то вдаль. Харден знала этот взгляд. Для него окружающий мир словно перестал существовать, он полностью погрузился в воспоминания, воссоздавая памятный день по кадрам у себя перед глазами. — Кажется, эти слова были девизом революции в Старом мире, во Франции. Не помню подробностей, но отец говорил, что тогда людям удалось собственными силами изменить старый порядок в стране. Это заняло больше года, но сам результат превзошёл все ожидания. Он говорил, что однажды что-то подобное произойдёт и с нами. Думаю, завтра мне удастся воплотить его мечту в реальность.
— Почему ты это делаешь? — тихо спросила Харден. Лирис повернулся к ней, намекая на продолжение вопрос. — Ты всю жизнь жил в Центре, я наводила справки. Как и твоя семья, вы не из Периферии. Никаких родственников там нет, даже малейших связей не зафиксировано. Тогда зачем?
— Когда была Ночь огня, меня отправили туда для написания статьи. Я тогда заканчивал университет журналистики, и большой развёрнутый отчёт о доблестных действиях военных Совета мне должны были засчитать как выпускную работу. Я ехал, чтобы увидеть их торжество над глупыми мятежниками. А увидел палачей в лужах крови. Мы же люди, не скот. Они не могут решать, сколько людей могут дышать в этом Куполе, а сколько должны умереть ради нужд остальных. Нет никакого выбора, и пока людям не начнут давать право голоса, пока не перестанут истреблять сотни, прикрываясь фразой «цель оправдывает средства», я буду бороться до конца. Неважно, сколько уйдёт времени, от своей цели я не отступлю.
Его слова ещё долго отдавались в сознании, даже когда Харден вернулась домой. Она никогда не хотела задумываться об этой стороне их выживания. Неприглядной, неудобной, правдивой. Лирис же не боялся правды. Он смело шёл вперёд, преодолевая препятствия всеми возможными способами. И даже когда она отказала в активной помощи, не стал обвинять. Принял её выбор, попросив лишь никому не рассказывать об услышанном. Сохранить молчание она могла пообещать. Не первый раз всё-таки.
И уже вечером, когда она надеялась успокоить шалящие нервы за просмотром старых, но таких любимых фильмов, жизнь преподнесла ещё один сюрприз. Не успев нажать на кнопку пульта, она снова отвлеклась на звонящий телефон. На этот раз номер был знаком, правда, что понадобилось Прайю в половину одиннадцатого, ещё предстояло узнать.
— Что-то случилось? — поглаживая пушистую шерсть кота, сразу же спросила Харден.
Голос Юты она услышала не сразу. В больнице всегда шумно, но в этот вечер количество мельтешащих на заднем плане людей превысило все возможные нормы. Кто-то один особо настойчивый никак не хотел отпускать Прайя на заслуженный отдых, и только после долгих сложновыговариваемых терминов, значение которых Харден не угадает ни в жизнь, Юта смог выдохнуть, весело приветствуя девушку.
— Во-первых, откуда у тебя мой номер, — с места в карьер начала Харден, — во-вторых, это что, был доктор Фрадар?
— Он самый. У него много новых пациентов, которым ещё и с сердцем надо помочь. Вот и работаем вместе. Точнее, он работает, я консультирую.
Снова догадка, и только в этот момент Харден поняла, почему именно внешний вид Юты пару дней назад, когда они встретили его в кафе, показался таким знакомым. Фото, что прислала мама из больницы. Трое врачей, двух из которых она узнала, а лицо третьего оставалось вне кадра. Тот, с которым Ильмики то ли в шутку, то ли всерьёз хотела её познакомить. Так это был он.
— Так это был ты, — вслух повторила девушка, вгоняя в недоумение собеседника. — На фото.
— На каком ещё фото? — теперь Юта всерьёз начал опасаться за психическое здоровье девушки, но та не собиралась останавливаться, намереваясь донести нужную мысль.
— Мне мама присылала фотографию из больницы, мой отец лежал там. И я не сразу узнала тебя на фото, потому что лица не было видно, но это же был ты! Адальо Гартерд, ему делали пересадку лёгких, помнишь?
С минуту Юта молчал, стараясь вспомнить хоть кого-то похожего по имени. И всё-таки смог выудить из глубин памяти нужную информацию, согласно угукнув.
— Да, но я только консультировал. Там с сосудистой сетью возникли проблемы, да и иннервация сложная, но, в целом, я почти ничего не сделал, так что…
— Спасибо, — выпалила девушка, не обращая внимание на перебивание слов юноши. — Я не знала, кого именно благодарить, мы говорили и с хирургами, и с лечащим врачом, даже с медсёстрами, но тебя так и не смогли поймать в больнице. А ведь доктор Фрадар говорил, что без твоей помощи они бы долго возились.
— Он про всех так говорит, — фыркнул Юта, но тонкие нотки смущения всё же проскакивали в голосе. — Но даже если так, не за что. Главное, что теперь с твоим отцом всё в порядке. Он ведь в порядке?
— Уже дома, постепенно восстанавливается, но прогнозы хорошие.
— Отлично, — даже по голосу Харден поняла, что он улыбается. Однако звонил он явно не за благодарностью. — Так, я, вообще-то, по делу. Только Редени не говори, хотя можешь сказать, на твоё усмотрение.
— Мне уже интересно, — потянулась на своём месте Харден, дёргая кота за хвост. Тот сонно дёрнул задней лапой, но на большее его энергозапаса не хватило. — Что же такое ты смог найти в его волосах. Он рано поседеет?
— Вполне возможно, на это я как-то не обратил внимание, может, в другой раз. Если честно, меня ещё с первой встречи смутил его жетон.
На этих словах Харден вмиг растеряла былую лёгкость, выпрямляясь на своём месте. Что-то тут не так, и что бы потом Юта ни сказал, это станет сильным удивлением, если не потрясением для неё.
— Я привык видеть разных людей. В Центре и на Периферии, высокопоставленных чиновников и простых рабочих. И поверь, пусть не с идеальной точностью, но процент человека можно определить на глаз.
— Нет…
— Прости, Харден. Но я хотел перепроверить данные его жетона. И не ошибся.
— Сколько? — обречённым голосом спросила девушка. И не услышав ответ сразу, к удивлению даже для себя, повысила голос. — Сколько!?
— Пятьдесят девять. Ему не хватает одного процента для жизни в Центре. Я не только проверил по базе OMIM[5], но и специально ввёл данные в программу «Phi-blast[6]» Он ошибка в системе, Харден. Одна из многих.
Она сбросила звонок не отвечая. Вряд ли Прайю нужны были ещё какие-то слова: всё, что нужно, всё, что хотел, он уже сделал. Делать выводы и принимать решение, как относиться к полученной информации, — дело исключительно Харден, и она не собиралась перекладывать ответственность на других.
По большому счёту, она не расстроилась. Не испугалась, не почувствовала вообще ничего. Кроме осознания, что это ещё один гвоздь в крышку гроба действующей системы. Андри не изменился от отсутствия одного единственного недостающего процента, не стал от этого хуже. Он был всё тем же отличным детективом, верным Совету и Закону, безукоризненно выполняющим поставленные задачи. Она не поменяет мнения о нём. Но кардинально изменит свой взгляд на Совет.
Пульт снова вернулся в руку: она снова намеревалась посмотреть что-нибудь, лишь бы отвлечься. Теперь отвлекающий фактор требовался вдвойне сильнее.
Включила и тут же выключила, отбрасывая пульт в сторону. Закрыла глаза руками и рассмеялась. Громко, практически на грани истерики, что даже кот спрыгнул с дивана и засеменил в другую комнату. Хотела отвлечься, взглянуть на яркую художественную картинку, может, с элементами юмора.
Кто же знал, что первой кинолентой на экране будет ироничная картина «Завтра была война»[7].
[1] Либра — «Libra» — криптовалюта Facebook, управляемая формально независимой некоммерческой организацией The Libra Association со штаб-квартирой в Женеве. В контексте сюжета книги — универсальная валюта, используемая не только в сети, но и в качестве обычных денег.
[2] «Комбат Т-98» — T-98 или Team-98 — военный внедорожник, установленный бензиновый двигатель которого достигает объёма 8,1 л, а мощность — 400 л.с. Несмотря на свой внушительный вес, внедорожник позволяет разогнаться до 100 км/час всего за 10 секунд и дальше достичь предельных 180 км/час.
[3] «Лучше прийти на три часа раньше, чем на минуту позже» — Уильям Шекспир
[4] Libert, galit, fraternit (франц.) — Свобода, равенство, братство. Трёхсторонний девиз Французской революции, первым этот девиз выразил Максимилиан Робеспьер в своей речи «Об организации Национальной гвардии» 5 декабря 1790 года.
[5] OMIM — Online Mendelian Inheritance in Man — онлайн-каталог генов человека и генетических заболеваний.
[6] BLAST — Basic Local Alignment Search Tool — семейство компьютерных программ, служащих для поиска гомологов белков или нуклеиновых кислот, для которых известна первичная структура (последовательность) или её фрагмент. Рsi-blast — сравнение с целью поиска последовательностей, обладающих незначительным сходством.
[7] «Завтра была война» (1987) — советский фильм по одноимённой повести Бориса Васильева. Драматическая киноповесть о молодом поколении, оказавшемся на пороге взрослой жизни.
Глава 11
Она оставила телевизор включённым, но смотреть не стала. Её хватило на первые две минуты. Как только в кадре появились шесть «Тайфунов», девушка не выдержала и, бросив всё, поехала в участок. Туда новости стекались с большей оперативностью и не поддавались такой цензуре, как для широких масс. Мысленно извинившись перед Андри, девушка на всех парах спешила в отдел, используя допуск уровня С как пропускнй билет для патрульных.
Как и ожидалось, в отделе кипела жизнь. Все мониторы показывали репортажи, изображение с камер видеонаблюдения не только на подходе к Сектору, но и улицы непосредственно Периферии. До прибытия спецтехники всё было тихо. И лишь в десять утра, когда первая партия «Тайфунов» высадила личный состав у КПП, началось то, чего опасались и власти, и гражданские.
С картинки на экране Харден наблюдала, как первая группа военных попыталась пересечь негласную линию. И тут же застопорилась, поскольку появившиеся на их пути протестующие фактически перегородили дорогу. Без оружия, все как один в белых одёжках: футболки, рубашки, майки — неважно. Главное — цвет. И поднятые руки в знак мирного протеста. Военные замерли, нерешительно переглядываясь друг с другом. Тёмные шлемы, полностью скрывающие их лица, не давали возможности рассмотреть детально, кто стоит на передовой, но глубоко в душе Харден надеялась, что Андри среди них нет.
Из толпы людей в белом вышел один человек. Харден узнала его: Руомар, ну конечно, никого другого не приходилось ожидать. Он вплотную приблизился к лидеру военного отряда, пытаясь разглядеть лицо сквозь плотную защитную маску.
— Сэр, прошу увести своих людей с дороги. У нас есть приказ. Его содержание Вы знаете, — всё это ровным голосом отчеканил военный.
— К сожалению, это невозможно, — покачал головой Гастальби, оборачиваясь на стоящих позади, — эти люди, этот Сектор — наш дом, и мы не отдадим его.
— У нас приказ, — повторил военный, явно теряя терпение.
У Руомара его было не больше.
— А у нас должна быть свобода выбора. И мы официально заявляем всем властям этого Купола: Шестой сектор против расселения!
Его голос эхом разнёсся над обширной территорией, отзываясь в сердцах каждого смятением. Те немногие свидетели, что осмелились нарушить комендантский час и выбрались к границе, отвели взгляд. Словно испытывали стыд за своё более привилегированное положение. Журналисты неустанно фиксировали каждое слово, каждое действие противоборствующих сторон. И только непосредственные участники конфликта замерли в ожидании. «Белые футболки» ожидали действий военных, в то время как последние ждали сигнала вышестоящего командования. Затишье перед бурей. И лучше бы скорее грянул гром.
Пока военные ждали дальнейшего приказа, за спиной девушки началось какое-то движение. Она не сразу обратила внимание на суматоху, но, когда обернулась, едва не села прямиком на стол. За её спиной, чинно держа в руках кашемировое коричневое пальто, стоял Эарох Корген, взгляд которого был также обращён к ближайшему монитору.
— Сэр, — нерешительно приблизился капитан Финрох, не зная, как подступиться, — там люди… они не дают пройти военным. Отказываются следовать приказам и расходиться. Их много, и у них нет оружия. Мы не можем открыть огонь по ним.
Голос в голове истошно кричал «какой огонь!?», пока рассудок спокойно просчитывал варианты развития событий. Этим же занимался и Корген, которого, судя по всему, пригласили лично координировать действия военных. Только он с разработкой плана справился на порядок быстрее Харден.
— Отправьте ещё один отряд и оттесните недовольных в стороны так, чтобы могла проехать спецтехника. Никаких боевых патронов, но при необходимости пусть используют резиновые пули.
— Есть, сэр, — кивнул Финрох, мгновенно скрываясь среди суетящихся сотрудников.
Корген тем временем занял место у монитора, повесив пальто на спинку стула. Кинул беглый взгляд на стоящую рядом Харден, коротко кивая. И от этого жеста у неё буквально волосы дыбом встали.
— Мисс Гартерд, я полагаю.
— Откуда Вы меня знаете? — удивлённо выдохнула девушка, напрочь забывая о правилах приличия. И о том, что лишних вопросов людям его уровня задавать не стоит. Впрочем, Корген или не обратил на это внимания, или не стал акцентировать его. Предпочёл ответить на вопрос в своей привычной, собранной манере.
— Я знаю обо всех, кто контактировал с Шестым Сектором в течение последних двух месяцев. Как-никак это моя работа.
Поняв, что это самый исчерпывающий ответ, который она могла получить на тот момент, девушка отступила на шаг, возвращая внимание к событиям на экране. И вовремя.
Подоспевшее подкрепление действительно оттеснило людей к краям дороги, создавая своеобразный коридор для машин. На которых должны были расселять людей по другим секторам. Протестующие не сильно-то сопротивлялись, и именно в этом смирении Харден видела самый главный подвох. И не ошиблась.
Первый же грузовик, пересёкший невидимую черту, взлетел в воздух, оставляя после себя клубы дыма и раскуроченные куски металла. Девушка вздрогнула, прикрывая рот рукой. Остальная колонна мгновенно затормозила, прекращая всякое движение. На секунду в участке воцарилась тишина. Они ожидали отпора, но никак не взрывов, при которых будут погибать люди.
Именно в тот момент Сопротивление перешло негласный рубеж.
Тогда же Совет получил «карт бланш» на дальнейшие действия.
— Внимание, красный код. Всем отрядам прийти в боевую готовность. С этого момента любое сопротивление расценивается как неповиновение приказу. При нападении открывать предупреждающий огонь, при непосредственной опасности жизни стрелять на поражение. Если видите готовых сдаться, уводите из зоны боевых действий. Лишние потери нам не нужны.
Как полагается военным, перегруппировка заняла считанные секунды. Небольшими группами они обошли горящий грузовик, проверяя кабину на наличие выживших. Характерное движение рукой, и кто-то из диспетчеров тихо выругался: водитель и сопровождающий мертвы.
Секунда промедления — и войска снова двигаются вперёд, на этот раз особо тщательно проверяя открывающееся пространство. И не зря.
После двух дымовых шашек, перекрывших обзор отрядам, последовало затишье, которое нарушилось громкими выкриками в адрес правительства.
«НЕТ РАССЕЛЕНИЮ»
«МЫ ЗА СВОБОДУ»
«ДОЛОЙ ПСЕВДОРАВЕНСТВО»
«МЫ ЛЮДИ, А НЕ ВЕЩИ»
«ПЕРЕМЕН»
И ещё много и много других лозунгов. Глаза разбегались, прочитать каждый не представлялось возможным, но общий посыл был ясен: люди требовали прервать исполнение действующего приказа и дать им свободу выбора. Дать им законное право на жизнь. Их было в разы больше, и в какой-то момент военных взяли в кольцо, отрезав от потенциального подкрепления.
Те, что стояли у стены в белых футболках, внезапно начали действовать, бросаясь на спецназ с голыми руками. Кого-то сразу клали на землю, кому-то удавалось взять числом и отбить оружие у солдат. Поднималась паника, набирающая обороты с каждой новой волной движения. Людей с Периферии было много, они стекались из-за стены, выстраивая баррикады для машин. Чтобы не пустить технику в сам Сектор.
Силы Сопротивления и военных были примерно равны, и, когда накал сражения достиг своего пика, прогремел первый выстрел. Люди замерли, невольно озираясь по сторонам. Искали пострадавшего или, ещё хуже, убитого пулей. И нашли. Один из спецназовцев сбросил с себя тело, буквально навалившееся на него из-за потери пульса. Кровавое пятно постепенно расползалось по спине убитого. От дула автомата в воздух медленно поднималась струйка горячего воздуха.
Дальнейшие события Харден никогда не сможет описать иначе, чем хаос. Все схемы, структурированные действия, запланированные заранее системы обороны и нападения — всё это рухнуло. Стороны смешались в единый вихрь, в котором то и дело раздавались выстрелы и крики людей. Кто-то падал от ранения, кого-то сбивали с ног и затаптывали насмерть. Не спасала даже спецодежда: в такой неразберихе выживает тот, кто быстрее.
Постепенный перевес сил в сторону противника заставил военных перегруппироваться. Они отступили, выстраиваясь ровной шеренгой поперёк дороги. Выставили перед собой щиты, сгруппировавшись так, чтобы не мешать стоящим за спинами товарищам открыть огонь. И только выстроившись в неком подобии "черепахи" смогли снова выдвинуться вперёд.
Тогда и полетели первые "коктейли для Молотова".
При первом же поджигном снаряде Корген хотел отдать новый приказ, однако с другого конца отдела к нему подоспел Домпи. Раскрасневшийся, тяжело дышащий, он пытался привлечь внимание Мэра и в итоге получил своё.
— В чём дело? — слегка раздражённо спросил Эарох, нехотя переводя взгляд на полицейского.
Тот в последний раз выдохнул, усмиряя лёгкие, после чего начал говорить:
— Группа людей, сэр. Около пятисот человек. Двигаются в противоположном направлении от столкновения.
— Куда они направляются?
— Предположительно к гермодверям, сэр, — торжественно отчеканил Допми, лучась самодовольством. Харден скрипнула зубами, косясь на мужчину. Не зря он не понравился ей ещё при первой встрече. — Может, отправить им вслед отряд? Чтобы не думали бежать.
— Бежать? Они всерьёз решили покинуть Купол?
— Согласно информации из моих источников, именно это они и планируют. Открыть гермодвери и выйти наружу, — перевёл взгляд на стоящую чуть позади девушку, гаденько усмехаясь, — Хотя удивлён, что Вы не узнали об этом раньше. Учитывая, что столько людей водят дружбу с беглецами.
Корген промолчал. Он вообще не был склонен разбрасываться словами, если не был уверен в их последствиях. Снова оценил состояние бойни на экране, нажимая кнопку передачи сигнала:
— Всем постам, полная боевая готовность. Приступить к выполнению четвёртого этапа. Приоритетная цель — расчистить как можно больше свободного пространства с минимальными потерями среди гражданских. Действуйте больше в направлении самозащиты, не нападения. Берегите себя.
Как и ожидалось, часть военных оторвалась от общего состава, сворачивая с намеченного пути. Харден не составило труда понять, в чём дело: эти две группы направлялись прямиком к гермодверям. Тревога напоминала о себе ледяными кончиками пальцев. Девушка понимала: если военные доберутся до единственного возможного выхода из Купола первыми, людям не удастся уйти оттуда живыми. «Убиты при попытке бегства» или «При сопротивлении задержанию» — они придумают что угодно, но не оставят мятежников в живых. Слишком высок риск повторения попытки побега в будущем.
Достала телефон, молясь кому угодно, лишь в столь напряжённой ситуации звонок прошёл. Она не рассчитывала дозвониться до обычного телефона Рекдри, но, если перенастроить служебный мобильный на манер рации, можно поймать нужную волну. Лишь бы сигнал прошёл. Ей просто необходимо было предупредить их о приближающемся наступлении.
Заметив её манипуляции, Домпи резко схватил её за руку. Девушка вскрикнула. От резкой боли пальцы разжались, и телефон упал под ноги, отчего погас экран.
— Что Вы делаете!? — возмутилась девушка, пытаясь разжать стальную хватку. — Отпустите!
— Чтобы ты своих дружков предупредила? Мистер Корген, посмотрите: у нас тут ещё один заговорщик.
Однако Эарох не спешил обращать на потасовку внимание. Он отрешённо смотрел в одну точку перед собой, обдумывая всё происходящее. Рассчитывая дальнейшие действия. И когда Харден уже решила, что с Домпи ей придется разбираться в одиночку, он решил дать о себе знать.
— Отпустите её.
Нехотя полицейский повиновался, но отходить дальше, чем на шаг, не стал. Внимательно следил за каждым движением девушки, которая отвечала ему яростным взглядом, потирая болевшую кисть. Хватка у него что надо: лёгкий синяк на несколько дней обеспечен.
Тем временем Корген сам поднял её телефон и, убедившись в отсутствии трещин на экране, протянул его девушке. Но как только её пальцы коснулись смартфона, он придержал противоположный край в руке, заглядывая в глаза.
— Ничего не хотите рассказать, мисс Гартерд?
В такие моменты Харден начинала понимать, почему именно этот человек возглавлял всю систему правительства Купола. Когда он смотрел в глаза, в голове даже не возникала мысль солгать. Было страшно. Казалось, он распознает ложь с первых секунд, даже самую искусную. И только одному ему известно, какими будут последствия неверного ответа.
— Нет, сэр, — с титаническим усилием переборов себя, собрав всю волю в кулак, тихо просипела девушка. — Я правда ничего не знаю. Мистер Домпи преувеличивает: у меня нет друзей на Периферии. Я всего лишь выполняла свою работу.
Он не поверил. Харден видела это по едва заметным снисходительным смешинкам в глазах. Но тратить время на полномасштабный допрос не стал. Вместо этого поднялся с места, окончательно отдавая телефон владелице. Отошёл, давая так необходимое сейчас пространство для размышления и лишнего вздоха.
И как только Харден набрала номер Андри, понимая, что не стоит рисковать и звонить Рекдри напрямую, услышала:
— Как себя чувствует Ваш отец?
Телефон с занесённым над кнопкой вызова пальцем замер на полпути к уху. Она медленно, не веря собственным ушам, повернулась в сторону Коргена. Думала, что ослышалась. Он стоял с такой же прямой спиной. Сосредоточенный на деле, без единого намёка на несерьёзность по отношению к происходящему. Смотрел, как удав на кролика, терпеливо дожидаясь ответной реакции.
— О чём Вы говорите?
— Я лишь хочу напомнить Вам, мисс Гартерд, — тихим, стальным тоном начал Корген. Говорил так, чтобы другие ничего не заподозрили, но сама девушка на сто процентов поняла всё, что услышит, — что наша общая цель — стабильное развитие общества на должном уровне. И я должен, обязан, сделать всё, что в моих силах, дабы сохранить этот комфортный уровень жизни. По возможности улучшить его. И я не допущу, чтобы из-за одного человека, одного просчёта или глупой ошибки в системе всё пошло прахом. Подумайте, мисс Гартерд, может, теперь Вы вспомните какие-то детали? Что угодно. В противном случае, Ваши родители будут крайне расстроены потерей уровня. Или внезапным снижением официального процента их ДНК. В таком случае придётся переселить их на Периферию. Вы же не хотите этого?
Грязный шантаж, главным предметом которого являлось благополучие её семьи. И это сработало. Харден стиснула кулаки, напряжённо вспоминая всю информацию, которую получила за последнее время. Отбросила симпатию к семье Бруниген и страх за жизнь беженцев, которые вот-вот столкнутся с военными.
Собственные родители дороже.
Треклятый телефон снова зазвонил, но на этот раз звонок прошёл по обычной, гражданской линии.
— Да! — едва не выкрикнула девушка, тут же прикрывая рот рукой. Не хотелось привлекать лишнего внимания: достаточно Коргена, который следил за каждым её движением с внимательностью энтомолога. — Да, что такое? Всё нормально? Ты не ранен?
Голос Андри едва пробивался сквозь множество помех и посторонних звуков. Периодически слышались крики и громкие голоса, отдающие приказы. Совсем рядом прогремел взрыв, и Харден накрыло волной ужаса, что мужчина мог быть ранен. Но через пару мгновений качество звука стабилизировалось, и на передний план вышел голос самого мужчины.
— … ишь? Ты меня слышишь?
— Да, слышу, что происходит? Скажи мне, с тобой всё в порядке?
— Дела нормально, но не это главное. Слушай, до меня только дошло, — тараторил Редени, стараясь говорить как можно скорее, притом не потеряв мысль, — они хотят уйти через гермодвери, так? И это может сработать, но есть два нюанса: гермодвери можно открыть или из Центра города, из самой Администрации, где находится пункт управления абсолютно всеми автоматизированными системами, или же им нужно создать перепад энергии в Куполе. Под перепадом я подразумеваю полное внеплановое отключение электричества, после чего у системы будет тридцать секунд на перезагрузку, по истечении которых, если поток энергии не возобновится, активируется протокол «Извлечения» и абсолютно все гермодвери в каждом Секторе откроются, чтобы выпустить людей. Это мера предосторожности на случай выхода из строя системы Купола.
— Они пойдут по первому пути, — прошептала Харден, лихорадочно соображая, что делать дальше.
— Что? Харден, я не слышу!
— Береги себя, — выдохнула девушка, отключая звонок. Редени справится, в нём она не сомневалась. Гораздо важнее сейчас было добраться до Администрации, в корпус управления всеми системами.
— Мистер Корген, мне нужно уехать. Обещаю, я сделаю всё возможное, чтобы остановить их, — глядя мужчине прямо в глаза, твёрдо сказала Харден. — Вы разрешаете?
— Куда ты собралась? — вклинился Домпи, уже затягивающий пояс от кобуры. — Совсем ничего не понимаешь!? Нужно подкрепление в сам Сектор, каждый человек на счету!
Она не обратила на его слова внимания. Вместо этого всё ещё ожидала разрешения действовать от единственного человека, который одним словом мог изменить жизнь всей её семьи. В случае провала операции — далеко не в лучшую сторону.
— Помни, что стоит на кону, — единственное, что сказал Корген, отступая в сторону. Пропуская девушку вперёд.
И она не стала долго раздумывать.
Уже по дороге к Администрации она пыталась понять, как такая огромная группа людей смогла беспрепятственно пройти мимо десятков патрульных, точно дежуривших в каждом Секторе круглые сутки. Откуда они взяли столько горючего и, судя по последним кадрам, которые заметила перед уходом, оружия?
Ответ пришёл неожиданно. Такой очевидный и одновременно нелогичный, что Харден не сразу поверила в его правдивость. То самое дело со взломом Архива. Это была не просто шалость. Архив хранит в себе не только данные о проценте абсолютно каждого человека, но и достижения любого жителя за всю историю его существования. Успехи в садике, школе, институте и, наконец, работе — в Архиве можно было найти всё. И если соотнести случай с процентом Андри, который не совпадал с действительностью, с возможной целью взлома данных, всё вставало на свои места.
При желании можно найти десятки таких людей. Тех, кто по каким-то причинам занимал не своё место. Юта сам сказал: «Одна из многих ошибок». Значит, помимо Андри, были и другие. Несложно догадаться, что такие люди знали о своём положении. И если и дальше хотели сохранить привилегии жизни в Центре, им пришлось содействовать Сопротивлению в обмен на молчание последних.
Подъезжая к главной площади, Харден вдруг задумалась. Даже если она найдёт этого человека, где гарантия, что сможет предотвратить воплощение его плана в реальность? Простыми словами? Силой мысли? Этого катастрофически мало. Ей необходимо запастись чем-то более весомым, чем красноречие. Именно поэтому перед выходом из машины она открыла бардачок и вытащила оттуда табельное. Всего одна обойма, но Харден искренне надеялась, что и одной пули будет много.
И уже поднимаясь по лестнице к главному входу, она не заметила ещё одну машину, притормозившую чуть в стороне, в тени. Тонированные стёкла не давали возможности рассмотреть сидящего за рулём, но, как только фигура девушки скрылась за высокими дверями, преследователь выбрался из салона, направляясь следом. Пальцы в кожаных перчатках ловко прикрутили глушитель к личному пистолету. Бесшумность — признак лучшей работы.
*
Её пропустили без лишних слов. В здании находились всего два охранника, которых убедило удостоверение следователя с уровнем С и слова, что лично мистер Корген отправил её сюда для выполнения задания, «о котором Вам знать не обязательно, извините, но я спешу».
Поднимаясь по лестнице, она старалась справиться с внутренней дрожью, перебирая десятки вариантов в голове: кто мог быть за пультом? У кого был нужный уровень доступа, чтобы беспрепятственно пройти через все уровни охраны? Глубоко в подсознании она уже знала ответ, но девушка категорически отказывалась принимать его как данность. До последнего надеялась, что ошибается.
И как же больно было чувствовать обрушение всех надежд, когда, открыв дверь в пункт управления, она увидела именно его.
— Подними руки.
В этот момент время остановилось. Харден словно со стороны наблюдала, как поднимает пистолет, направляя дуло аккурат в голову стоящего к ней спиной. Как человек медленно поднимает руки в безопасном жесте, замирая на месте. Ожидая следующих слов.
— Повернись.
Как и предыдущая, эта просьба была выполнена в ту же секунду. Без попытки спровоцировать на выстрел. Харден судорожно выдохнула:
— Зачем?
В ответ на её обескураженный вид Юта не нашелся с ответом. Всё так же держал руки поднятыми, но молчал, ожидая дальнейших слов. В помещении не было окон, все стены были заняты мониторами и прочими приборами для управления системами Купола. Над головой тихо шумела вентиляция. От лёгкого сквозняка из-за приоткрытой двери несколько листов бумаги слетели на пол, разбивая тишину шелестом листьев.
— Это из-за Рекдри? Из-за того, что ты считаешь их семью своей?
— Нас слышат, — кивнул на панель Юта, и только тогда Харден заметила горящую кнопку «ON». — Звук передаётся прямиком в динамики рядом с гермодверями, так что не стоит…
— Отвечай!
Он замолчал. Мгновение ушло на обдумывание ситуации, после чего медленно, демонстрируя безопасность своих намерений, Юта опустил одну руку, оттягивая ворот тонкого свитера в сторону. Татуировка. Амброзия, Гаултерия, Вечерняя примула. Ошибиться невозможно.
— Так это из-за него, — едва не опустив оружие, тихо заметила Харден. Она не могла заставить себя выстрелить. Физически не получалось подвигать пальцами. Тело замерло, замёрзло. Только сознание продолжало работать, складывая картину мира вокруг в единое целое. — Но ты же…
— Неважно, — он опустил руки, видя отсутствие желания стрелять. Бросил взгляд на циферблат на стене. Секундная стрелка неумолимо приближалась к концу текущей минуты, и, видимо, это стало толчком для дальнейших действий. Стимул торопиться. — Прости, Харден, но я не могу отступить.
— У меня приказ стрелять на поражение, — снова вскинула пистолет девушка. Полуправда, но в их ситуации никто не стал разбираться, где правда, а где ложь, — отойди от пульта, Юта. Второй раз повторять не стану.
Он улыбнулся. Сделал шаг назад, то и дело переводя взгляд на часы. Сверяясь со временем.
Опустил руку на широкую красную кнопку.
Харден сняла пистолет с предохранителя.
И когда секундной стрелку оставался всего один шаг до нового отсчёта он прошептал тихо, почти на грани слышимости. Именно так, как того боялась девушка.
— Ну так стреляй.
*
В момент, когда комнату управления потряс звук выстрела, на крайней границе Купола сработала аварийная сирена. Гермодвери натужно заскрежетали, начиная медленно расходиться. У людей не было слишком много времени на раскачку. На радость от удавшегося побега.
Над толпой людей висела гробовая тишина. Как только сработала система открытия, связь с рубкой управления прервалась. Они слышали выстрел. А значит, ещё один член их небольшой, но сплочённой единой целью семьи был уже мёртв. Чатель подрагивала от страха. В попытке успокоиться девушка хотела подойти к брату, но отшатнулась, стоило увидеть его взгляд. Столько обречённости в глазах родного человека она не видела ещё никогда.
Осторожно, стараясь не спровоцировать паническую атаку, она коснулась его руки, нежно переплетая пальцы. Сжимая, пытаясь привлечь внимание.
— Ло…
— Идём дальше, — невидящим взглядом посмотрел в сторону выхода. И первым сделал шаг вперёд, отпуская руку сестры. — Надо идти, мы же этого хотели?
Рекдри бросил предостерегающий взгляд на людей, не позволяя приближаться сейчас к сыну. Он был прав, им пора уходить. Войска не выйдут наружу, но вполне могут помешать их планам, если догонят здесь, ещё на территории Купола. Снаружи уже ждали грузовики. Корген просчитался, если думал, что абсолютно никто не мог выйти на поверхность на пару часов. Долгосрочное отсутствие или уход нескольких людей сразу всегда заметят, но это не значит, что нельзя короткими вылазками привести брошенные несколько лет назад автомобили в удобоваримое состояние.
Теперь у них было всё время мира. Карта в руках, компас на приборной панели. И долгие часы путешествия без какой-либо гарантии на хороший результат. Но надежда — это лучшее, что может случиться с человеком, который видел Ад перед собой. Надежда, которая не давала опустить руки. Надежда, которая помогала двигаться вперёд.
Эпилог
«…число погибших приблизилось к семидесяти, однако спасатели продолжают искать возможных счастливчиков. Что касается мятежников, полиция…»
Телевизор так и работал, когда Харден вернулась домой. Не глядя захлопнула за собой дверь, заворачивая в гостиную. Осмотрелась, с удивлением понимая, что это место ей чужое. Вроде бы, каждую вещь выбирала сама, тщательно, с любовью, а сейчас от одного вида знакомых очертаний мебели хотелось на стенку лезть.
Под ногами завозился кот, пушистый хвост обвил ногу, привлекая внимание хозяйки. Мяукнул пару раз, но она не посмотрела на него. Силы полностью покинули тело, и девушка съехала по стене на пол, складывая руки на согнутых коленях.
Руки.
Она так и не смыла кровь. Красные подтёки преобразовались в корочки, отдающие неприятным металлическим запахом. Где-то читала, что в темноте кровь чёрная. Что ж, как оказалось, это так.
Вид запёкшихся кровавых разводов взбудоражил притупившиеся воспоминания. Паника, отступившая несколько часов назад, снова перекрыла доступ к кислороду. Отвлечься. Нужно срочно на что-то отвлечься. В панике Харден начала искать хоть какую-то мысль, звук, предмет, хоть что-то, что может перетянуть часть её внимания на себя. Выбирать диктора из репортажа в качества якоря было ошибкой.
«…по мнению наших аналитиков, события сегодняшнего дня станут основой для масштабных реформ. Возможные ужесточения порядков необходимы, если мы видим: люди не в состоянии принять хорошее, достойное отношение к их личности как должное. Иногда лучше применить кнут, если к прянику все привыкли…»
Она закричала. Схватив себя за волосы, оттянув пряди с такой силой, что ещё немного, и на коже проступят капельки крови. Испуганный мистер Ширма мгновенно спрятался под диван, расширившимися глазами наблюдая за хозяйкой. А Харден не могла успокоиться. Паника, страх, отвращение к себе и беспокойство за сбежавших в открытый мир людей — всё это наконец нашло выход. Её не волновали тонкие стены, плевала она на жалобы соседей на крики в поздний час.
Она кричала, и ей было хорошо. И только горячие слёзы, стекающие по щекам, стали своеобразным сигналом: теперь ей действительно станет легче. Она свободна.