Бизнес и/или любовь. Шесть историй трансформации лидеров: от эффективности к самореализации Лукина Ольга

Похоже, к решению проблем Макса подключалась группа поддержки. Я невольно улыбнулась.

— Важно, чтобы Максим Александрович приехал сегодня вовремя. Пожалуйста, передайте ему мою просьбу.

— О, я обещаю. — Девушка вздохнула. — Сделаю все возможное, чтобы выпроводить его из офиса заранее.

Помолчав несколько секунд, она добавила:

— Я очень надеюсь, что после общения с вами он изменится. И перестанет себя так… э… безумно нагружать.

Последняя реплика дополнила впечатление: похоже, в жизни Макса были люди, переживающие за него больше, чем он сам. Удивительный человек! Про себя я отметила, что в общении с ним стоит быть аккуратной. Я не могла себе позволить очароваться и невольно оказаться в той же самой роли, что и ассистентка и, почти уверена, многие другие.

Дверь распахнулась в 15.30. Я могла бы сказать: «Макс вошел». Но это было бы не очень точное определение. Скорее, он возник. Появился. Внесся. Его лицо выражало сложную гамму чувств. И радость встречи. И неловкость за очередное опоздание.

— О! Сегодня я задержался всего на полчаса… — пошутил он.

Я тоже была рада его видеть, но в то же время я была расстроена. Да, похоже, у нас снова не получится полноценной встречи.

Макс повесил на вешалку пальто. И, взглянув на мое строгое лицо, вдруг обмяк и заговорил, не скрывая досады:

— Вы, наверное… сердитесь? Мне ужасно неловко. Правда. Поверьте.

Усевшись в кресле, он выдохнул. И огляделся.

— О, да у вас тут уютно.

Я дала ему время ощутить атмосферу. Переключиться. После недолгой паузы я спросила:

— Макс, я думаю, что вы не хотели проявить неуважение ко мне. Вы считаете своей проблемой неэффективность. Скажите, значит, вам нравится чувствовать себя удовлетворенным своей деятельностью, так?

— Конечно! — Он ответил моментально, абсолютно не задумываясь.

— Вы знаете, и мне — тоже.

Макс поднял брови. Я не спешила продолжать мысль. Он смотрел на меня с усилившимся интересом.

— Макс, вы симпатичны мне как человек. И я была бы очень рада с вами работать. Но если вы продолжите пренебрежительно относиться к нашим встречам…

Он поднял руку, видимо, жестом обозначая желание поскорее опровергнуть сказанное.

Но я все-таки не дала себя перебить:

— Макс, речь идет не о вашем намерении. А о действии. У нас с вами сейчас очень опасная ситуация. Какая-то часть вашего «Я» саботирует цели, которые вы сами на сознательном уровне считаете очень важными. Этот саботаж уже проявился по отношению к нашей терапевтической работе. А ведь мы толком даже не успели ее начать. Вы согласны?

Макс кивнул.

— Чтобы вы смогли обуздать эту свою бессознательную часть, очевидно, нам потребуется разобраться в ее мотивах и намерениях. Покуда она не осознана, она управляет вами, а не вы ею. А значит, она деструктивна.

— Я готов, — заверил меня Макс.

— Увы, пока ваша готовность выражается только в заявлениях.

— Вы на меня сердитесь?

— Я больше расстраиваюсь. Макс, если вы не перестанете быть небрежным ко времени наших сессий, то наша работа не будет успешной. Я просто ничего не смогу вам дать. К сожалению! И ваши деньги за пропущенные и наполовину пропущенные встречи в моем случае ничего не изменят. Мне неинтересно получать деньги таким образом. Я тоже люблю достигать хороших результатов. В этом мы с вами похожи.

— Я вас понял, — заверил он меня вежливо.

— Есть еще один момент. Кому-то из моих клиентов, кто сейчас в кризисе, возможно, очень нужен занятый вами час. А этих часов у меня совсем немного.

Макс снова посмотрел на меня изучающе и внимательно. Похоже, ему было не очень приятно слышать то, что я говорила.

Время встречи предательски быстро закончилось. Макс переключился на неотвеченные звонки в своем телефоне и деловито засобирался. Похоже, он уже находился мыслями где-то совсем в другом месте.

Уже в дверях, прощаясь, я еще раз попросила его:

— Макс, пожалуйста, подумайте об всем этом! Нужна ли вам на самом деле сейчас работа со мной? Это еще один, причем важный и затратный по силам и времени, проект в вашей жизни.

— Я подумаю. Благодарю вас и до следующего понедельника в любом случае.

Воля или насилие? Ненавижу дисциплину!

На моем будильнике было 15.05.

— Я сегодня почти вовремя! — приветствовал меня с порога Макс в следующий понедельник.

— Дисциплина — это великая сила, — улыбнулась я ему в ответ.

— О! С детства ненавижу это слово, — попытался пошутить Макс и добавил уже более серьезно: — У меня оно стойко ассоциировалось с тупым подчинением, с чем-то солдафонским.

— Я догадалась. И похоже, эта ассоциация жива до сих пор. А как же быть с достижением целей? Когда мы ставим перед собой сложную и интересную цель, на пути к ее достижению бывают разные этапы. Иногда задача тебя захватывает и ты творишь в потоке. А иногда ты никак не можешь приступить к следующему этапу своего замысла, потому что пока не понимаешь чего-то. Возможно, тебе не хватает информации, возможно, страшно решиться на что-то… Или просто нужно сделать совершенно неинтересный, рутинный, но неизбежный фрагмент работы. И что? Сдаться и убежать?

— Ну нет, конечно! Вы меня убедили. — Макс поднял обе руки, показывая свою безоговорочную капитуляцию.

— Тогда получается, нужно приложить волевое усилие и организовать себя. Следовательно, для каждой сознательной и сложной цели человека на пути к ее достижению должна быть организованность и последовательность, правда? Иначе результат будет разочаровывающим.

— Не могу с вами не согласиться.

— Макс, похоже, вы здесь смешиваете два совершенно различных по сути понятия: волевое усилие и насилие. Вы, наверное, ненавидите все же насилие над личностью.

— Пожалуй. Я не выношу подчинение без разума. Я против, когда человека лишают свободы выбора.

— Чувствую созвучие с вами. Но давайте вернемся к нашей с вами ситуации. У вас есть ощущение, что я покушаюсь на вашу свободу?

— Нет, — ответил Макс после нескольких секунд размышления. — Решительно нет.

— Тогда получается, что дисциплина должна была быть вашим собственным разумным выбором. Если, конечно, вы хотите, чтобы наша работа стала эффективной.

Я пристально смотрела прямо на Макса. Он поерзал, поскользил глазами по корешкам книг в стеллаже, а потом взглянул на меня и улыбнулся.

— Вот черт! С вами не поспоришь! — Я услышала нотки азарта.

— У меня нет задачи спорить. Я хочу с вами договориться.

— Я весь внимание.

— Вы подумали о своей готовности к нашей терапевтической работе?

— Да мне и думать не нужно было. Я уже принял решение. Я готов.

— О’кей! Тогда у меня к вам предложение.

Я положила перед ним листок бумаги. Взяла ручку.

Макс приподнялся, заерзал в кресле и вытянул шею, как ребенок, собирающийся смотреть новую серию мультфильма.

Да, подумала я в этот момент, с этим человеком, наверное, ни о чем невозможно договориться, если ему это не будет интересно.

— Предлагаю записать в контракт под пунктом номер один в плане ваших личностных целей: «Организую свое время и деловые встречи таким образом, чтобы приезжать на терапевтические сессии вовремя». Пусть это станет вашим первым шагом в терапии. Идет?

— Договорились!

— Предлагаю вам на ближайшие три месяца расписать наши встречи и не позволять никаким обстоятельствам их сносить. Безусловно, мы можем что-то переставить или сдвинуть — уважительно и заранее информируя друг друга. Всякое в жизни бывает. Но ваша личностная работа должна стать на какое-то время для вас приоритетом. Только в этом случае может быть успех.

Макс побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Прислушался к собственным мыслям.

— Да, с вами все серьезно, — сказал он ровно, без тени досады.

Макс помолчал еще некоторое время, с удивлением поглядывая на меня.

— Я буду стараться приходить сюда вовремя.

— Отлично! Теперь впереди у нас интересное путешествие в ваше прошлое. Почему же вы еще мальчишкой так стойко возненавидели дисциплину?

Макс улыбнулся. В его глазах снова мелькнул огонек азарта.

Первые записи в моем блокноте

День был долгим. Только в 20.00 я отпустила последнего клиента и глянула в окно. Уже совсем стемнело. В свете фонарей завораживающе кружились редкие снежинки. Наверное, это был уже последний в этом году снег.

Как не хотелось надевать шубу и выходить на улицу! От одной мысли об этом стало холодно. Как же хочется весны! Я налила себе чашку горячего черного чая и добавила тонкий ароматный кусочек лимона. Потянулась и села со своим блокнотом. Как я люблю эти минуты! Можно сидеть одной, спокойно думать в тишине, раскладывая свои мысли и чувства по полочкам.

Сегодня был хороший, добрый день. Я испытывала в душе удовлетворение и спокойствие. Я немного устала после шести сложных сессий, но в то же время я ощущала себя наполненной. В сознании пронеслись сегодняшние встречи, лица моих клиентов. Все же я определенно счастливый человек в своей профессии. Мои клиенты — удивительные, интересные, ищущие и талантливые люди. Каждый из них сегодня оставил во мне какие-то вопросы, какую-то неожиданную информацию и, безусловно, ощущение человеческой близости, кусочек своей любви. Как же это важно — жить и общаться среди единомышленников. Я чувствовала, что всех их очень люблю.

Мысли перетекли к моему новому клиенту. Наш с ним альянс пока еще не сложился. Странно, но у меня возникло сегодня ощущение, что Максу была комфортна четкость и строгость моей позиции. Больше того, как будто ему даже необходимо было услышать твердость в моем голос. Он на удивление легко принял критику и, мне показалось, как-то телесно расслабился — будто бы дал себе долгожданное разрешение быть с этой минуты дисциплинированным клиентом.

На первый, беглый взгляд, Максу, несмотря на то что он был взрослый мужчина и серьезный руководитель, не хватало какой-то собственной, внутренней организующей силы.

Большой босс с 33-го этажа

Макс пообедал на скорую руку и быстрым шагом отправился к себе в кабинет. По дороге он успел ответить на несколько звонков и коротко переговорить с парой сотрудников, выбежавших ему навстречу с чем-то срочным из open space. Он ворвался в свою приемную, попросил ассистентку принести чашку кофе и уточнил планы.

— Максим Александрович, директора вас уже ждут, — отчиталась ассистентка. — Все, кроме финансового директора, — с некоторой тревогой добавила девушка. — Ассистентка Романа Николаевича только что позвонила и сообщила, что он застрял на внешней встрече, в банке, и будет только минут через сорок.

— Черт! — выругался Макс. — Мне сегодня к Ольге. Должен выехать через сорок пять минут, не могу задерживаться.

— И правильно! — искренне поддержала его ассистентка. — Пусть наконец научится планировать свое время, вечно все должны его ждать, — пробурчала она.

Макс подумал не больше доли секунды и распорядился:

— Татьяна, свяжитесь, пожалуйста, с его приемной и постарайтесь организовать нашу дополнительную встречу сегодня после половины восьмого. У Романа в почте должны быть тезисы по результатам сегодняшней встречи директоров до пяти.

Он говорил это, уже входя в свой кабинет.

Белые стены и темно-коричневые стеллажи с книгами от пола до потолка. Мягкая кожаная мебель молочного цвета. В глубине — большой деревянный рабочий стол, весь заваленный бумагами. Ближе к двери большой стол для переговоров на восемь или десять человек. На стене — экран для проектора. Обычный кабинет большого босса, если бы не несколько акцентов, которые живо характеризовали хозяина этого пространства.

Прямо напротив двери висела огромная картина. Яркое живое пятно на стене не просто бросалось в глаза, оно втягивало тебя в другую реальность. Лазурные волны океана, ласкающие белоснежный песок, кокосовые пальмы под ярким солнцем. На дальнем плане виднелась рыбацкая деревушка, лодки на берегу и рыбаки в соломенных шляпах, расправляющие сеть. Талантливая рука художника передавала неспешное карибское настроение.

На мгновение можно просто забыть, что ты находишься в самом центре нарциссического мегаполиса, в мраморном и бездушном бизнес-центре. Ты слышишь звуки сальсы и ощущаешь запах рома.

В простенке между окон слева висела еще маленькая картина с улыбающимися негритянками, несущими на головах яркие фрукты.

На стеллаже кое-где стояли необычные деревянные скульптуры из красного дерева и детские фотографии с милыми и смешными мордашками.

На подоконниках в горшках расположились сочные, зеленые пальмы.

Что за человек обитает здесь?

Ожидающие мужчины приветствовали Макса. Пожали друг другу руки, Макс легко пошутил, и они сразу переключились на дела. Через две минуты ассистентка принесла ему чашку ароматного кофе и аккуратно поставила ее перед ним на стол. Босс ее не благодарил, но не потому, что был невежлив. Он просто ее не заметил. Его сознание уже было где-то не здесь.

Макс руководил этим проектом. Ему нужно было сынтегрировать информацию и цифры из разных департаментов. Он был предельно собран, держал своих коллег в фокусе задачи. Через два дня готовилась стратегическая сессия по этому проекту с акционерами, и каждая минута была на вес золота.

Не все директора были полностью готовы к сегодняшней встрече, некоторые привычно рассчитывали, что их часть работы будет доделана по ходу совместными усилиями. Обсуждение затягивалось. Макс с тревогой поглядывал на часы. Ровно в 14.15 Макс попросил присутствующих остановиться, закончить обсуждение без него и до вечера дослать ему итоговые цифры. После чего он раскланялся и удалился, сопровождаемый недоуменными взглядами коллег.

— Сегодня у нас впереди полноценный час, — улыбаясь приветствовала я Макса.

— Вы даже не представляете, чего мне это стоило!

— Нет, не представляю. Но хотела бы.

Макс обрисовал ситуацию. С юмором рассказал, как заранее настраивался вовремя покинуть заседание. И с удивлением он заметил, что, ощущая сильное желание присутствующих продолжать обсуждение с его участием, он два или три раза начинал чувствовать сильное беспокойство.

Как будто бы запускалась какая-то программа внутри, возникало и росло понимание, что уйти — это неправильно и даже невозможно.

Макс будто раздваивался. В следующий момент он усилием воли переключал фокус на свою актуальную сегодняшнюю цель и будто говорил себе: неправильно — это остаться и нарушить договоренность с самим собой.

— Да, Макс, внутренний конфликт налицо. Но вы сейчас здесь, значит, в этой ситуации подлинное «Я» победило, — улыбнулась я.

Макс снял галстук и бросил его на подлокотник. Он удобно устроился в кресле и с явным удовольствием сделал глоток зеленого чая.

— Ну что же, давайте наконец знакомиться.

— С чего начать?

— С чего считаете нужным. Выбор за вами. Расскажите о себе. И если позволите, иногда я буду вас останавливать и задавать уточняющие вопросы.

— Конечно! Мне сорок один год. Происхождение у меня не простое: мой отец — чилиец, а мама русская.

— Ах вот откуда у вас такая нездешняя внешность и темперамент, — пошутила я.

— Это точно. А родился я вообще на Кубе, где мои родители работали врачами. Там они, собственно, и познакомились. В Гаване я прожил до третьего класса, а потом меня перевезли в Москву. — В интонации Макса фоном мелькнула какая-то сильная эмоция, даже левый угол рта чуть заметно дрогнул. — Потом физматшкола, физтех, а после бизнес-школа в Лондоне. Ну а дальше пошел в одну консалтинговую компанию, потом в другую, оттуда в «Маккинзи». Жил какое-то время в Бостоне, затем в Лондоне. Вернее, в самолетах, — снова что-то вспомнив, улыбнулся про себя Макс. — Мне нравилась такая жизнь. И наконец вот приехал в Москву.

— Нетривиальный у вас путь. А чем вы занимаетесь в Москве?

— Я правая рука генерального директора одной из крупных финансово-промышленных групп. Теперь я большой босс и всегда должен быть в галстуке, — улыбнулся Макс.

— Макс, а почему вы ушли из «Маккинзи»?

— Я почему-то знал, что вы меня об этом спросите.

Искушение, перед которым невозможно устоять

— В «Маккинзи» все было классно. Работы и больших нагрузок я никогда не боялся. Напротив. Перелеты люблю. Я чувствовал себя свободным — человеком мира. Было понятно, куда расти. Но в какой-то момент, знаете, мне захотелось побывать по другую сторону баррикады. Наверное, я устал консультировать и давать советы. Захотелось самому делать реальный бизнес и рисковать.

Я с пониманием кивнула.

Макс помолчал некоторое время. Я смотрела на него, давая понять, что продолжаю его слушать.

— Я совершенно не собирался связывать свою жизнь с Россией, но тут пришло это предложение… и плюс еще развод с женой. В общем, все сложилось, и я соблазнился.

— А что вас соблазнило?

— Главный акционер пригласил на должность генерального директора в Москву Теди. Я встречался с этим швейцарским руководителем по бизнесу несколько лет назад. Я только перешел в «Маккинзи» и делал большой проект для компании, которой руководил Теди. Удивительно крутой мужик и профессионал. С ним было очень интересно сотрудничать. Ну вот, он собирал серьезную команду для Москвы и позвал меня. Ему уже тогда было за шестьдесят, и он заключил контракт на пять лет. Потом он собирался завязывать с делами, путешествовать с женой и заниматься внуками. Он планировал вырастить меня себе на смену.

Но я не был тогда уверен, что мне это будет интересно. Решил попробовать. Акционеры готовы были специально под меня создать весьма интересную должность. Это было, безусловно, приятно, и для меня это определенно был челлендж. Я сомневался, но в конечном итоге соблазнился.

— Что вас больше всего привлекало в этом предложении?

— Возможность поработать в команде с Теди. Риск. Масштаб и возможности группы.

— А возможности предложенной вам должности?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду власть, статус, деньги.

Макс взглянул на меня с интересом. Задумался.

— Хм… Пожалуй, власть и деньги тоже. Хотя… в значительно меньшей степени. Вот так я оказался здесь, — выдохнул мой клиент.

— Скажите, а в чем заключается суть вашей работы? В общих чертах, чтобы я просто понимала.

— Э… Моя задача — это управление текущими проектами, их развитие. Поиск и оценка новых выгодных проектов. Мне дали много свободы для принятия решений.

— Макс, что вас соблазнило, я, кажется, поняла. А в чем были сомнения?

— Я уже говорил, что не хотел связывать свое будущее с Россией. Если быть откровенным, я никогда не ощущал эту страну родной, мне всегда была чужда эта… бизнес-культура. Не нравится, когда одни люди упиваются своей властью, а другие, как бараны, слепо ей подчиняются. Для меня это противоестественно. — Макс помолчал и добавил: — И еще мне не нравится, что в этой стране люди не любили и не любят трудиться.

— В советское время люди то и дело перевыполняли планы пятилеток. А как же Байкало-Амурская железная дорога, целина? Разве люди не стремились трудиться и созидать?

Макс прищурился. Он пронизывающе смотрел на меня. Он изучал меня.

— Стремились под страхом? При советской власти все это как-то сильно было замешано на принуждении, страдании и на крови. А когда гайки открутили, то большинство людей захотело только хорошо жить, но прикладывать для этого усилия — нет.

— Не будьте к ним слишком строги. Они просто этому не обучены. Они не привыкли верить в собственные силы и возможности выбора. Большинство соотечественников до сих пор, словно дети, ждут прихода благополучия извне и отчаиваются, когда оно не приходит.

— Да я их не осуждаю. Я вообще стараюсь никого не осуждать. Меня удивляет и, наверное, расстраивает человеческая инфантильность, — с оттенком горечи уточнил Макс.

— Вам нравится трудиться с удовольствием и жить с удовольствием? Вам нравится, когда у людей есть достоинство и право на выбор?

— Именно! Вы очень точно меня поняли. — Он с восхищением посмотрел на меня. — Я люблю работать, я люблю достигать, и я также люблю красиво жить.

— Что значит для вас «красиво жить»?

— Мне нравятся парусные яхты, дома аутентичной архитектуры. Картины импрессионистов. Я люблю хорошее вино и изысканную еду, мне нравятся красивые, элегантные женщины… Разве это плохо?

— Макс, мне кажется, это замечательно, когда человек в жизни окружает себя тем, что ему нравится. Но чего же вы опасались, собираясь связать свою жизнь на несколько лет с Россией?

— Как вам сказать… очень не хотелось оказаться в ситуации, когда, вместо того чтобы делать дело, нужно будет отбиваться от чьей-то паранойи или распутывать чьи-то совершенно дурацкие манипуляции и интриги. Ненавижу все это. Фу…

— Ну, от этого не застрахована никакая компания, не только российская.

— Согласен. Но в российских компаниях это происходит чаще и как-то более выпукло и жестко. Я работал в довольно больших проектах с двумя российскими компаниями, когда был консультантом. Сами по себе задачи были очень интересные. Но отношения между людьми в компании — просто жесть!

— Но вы все-таки решились. Вы рискнули. Что же перевесило эту чашу весов?

— В тот момент были надежды, что здесь можно построить серьезный бизнес. Возможностей — поле непаханое. Были люди с большими деньгами и амбициями. Рынок в России был растущий на тот момент. Я подумал, будет интересно, в конце концов, что-то сделать для одной из своих генетических родин, принести прогресс, создать что-то хорошее для людей, которые хотят развиваться…

Первый среди равных

— Вы не пожалели о своем решении?

— Нисколько. Уже по факту я был здорово этому рад. Теди удалось собрать классную команду. Я не знаю, как этому старому швейцарскому лису удалось соблазнить Россией крутых европейских менеджеров. — Макс улыбнулся и продолжил говорить с неподдельным вдохновением: — Теди был первым среди равных.

— Вы имеете в виду отношения в команде?

— Да. Это было реальное партнерство, обмен. Теди жестко пресекал, когда кто-то из членов совета директоров начинал тащить одеяло на себя. Мы действительно работали на общую задачу. Мы зарабатывали огромные деньги. Мы брали в разработку очень серьезные и не всегда очевидные проекты, но у Теди хорошая комбинация интуиции и разума. Он умел убедить акционеров.

— Макс, вы прямо передали мне это удивительное настроение движения и вдохновения. Таких руководителей нечасто можно встретить. Вам очень повезло, и вы свой шанс не упустили, — улыбнулась я Максу.

— Моя работа в России — отличное время! Но… увы… Это время, кажется, безвозвратно прошло. Новый босс — воплощение типичного русского начальника одесского розлива… — уже с совсем с другими эмоциями закончил Макс свой рассказ.

Вдруг он сделал резкий жест рукой и как бы встряхнулся, переключил внимание:

— Но не об этом сейчас речь. Все нормально. Вернемся к вашему вопросу. Итак. Обо мне.

Лицо Макса стало сразу деловым и каким-то чужим. Я уловила его смущение. Видно, пока он был не готов говорить со мной о каких-то неприятных вещах, происходивших в его жизни. Возможно, пока не чувствовал достаточно доверия? Возможно, не считал нужным вообще обнажать свои чувства? Пока он выбрал остаться со мной в роли «сильного и позитивного». Я задумалась буквально на долю секунды и интуитивно решила не торопить события. Как в сказке про Царевну-лягушку. Порой не нужно спешить сбрасывать шкурку. Она ведь защищает от внешних психологических угроз, которым он пока не умеет противостоять по-другому.

— Вы знаете, Ольга, я очень благодарен Теди за постоянную обратную связь. Иногда он бывал довольно жестким со мной, но я на него почти не обижался. Или быстро остывал. Я и сам быстро понимал, что меня снова унесло. В общем, он всегда был со мной уважительным, не «минусовал», а старался показывать мне мои точки роста.

— Почему он так был заинтересован в вас?

Макс задумался.

— Теди вообще был заинтересован в успехе бизнеса, за который брался. Это был вопрос его профессиональной чести. Хм, — Макс задумался, слегка побарабанил пальцами по подлокотнику. — Наверное, он ценил мою способность дипломатично ладить с сильными мира сего за пределами компании. Я все же наполовину русский, мне проще понять загадочную русскую душу. Вовремя договориться с местными чиновниками и тому подобное… Мне эта порода людей понятна, — улыбнулся лукаво Макс. — А для Теди это было непросто. Жадность, ограниченность и дремучесть этих товарищей порой ставили его в тупик.

— Я понимаю, для сознания делового европейского человека понять такое отношение к жизни может быть непосильно.

— Теди уважал меня как сильного профессионала. Он считал, что природа дала мне гениальные мозги и возможности, а я это не очень аккуратно использую. Как-то по-отечески он хотел, чтобы я развивался. Кстати, у него три дочери, а он всегда хотел сына…

— Да, Макс, похоже, вы заняли это место. Теди стимулировал вас менять свое отношение к делам?

— Да, непрерывно. Он сто раз мне говорил, чтобы я не гнался за всеми новыми и перспективными делами, чтобы я ограничивал себя. Он считал, что лучше взять сегодня меньше, но отработать то, что есть, качественно и спокойно. Он ругался со мной, говорил, что я неаккуратно планирую и «загоняю» себя и людей в последний момент.

Макс молчал, вспоминая.

— Что-то еще?

— Он приземлял меня и настаивал, чтобы я соизмерял свои смелые идеи с реальными возможностями компании, по большому счету с возможностями людей сегодня. — Макс улыбнулся. — Это ведь он когда-то порекомендовал мне найти хорошего психотерапевта.

— Отлично. Получайте свое первое домашнее задание. Готовы?

Макс кивнул.

— Сформулируйте, пожалуйста, и запишите свои личностные особенности, привычки, которые регулярно приводят вас к неэффективности в делах.

Деструктивные привычки руководителя

Я понемногу узнавала Макса. Он переставал быть для меня помешанным на своей эффективности топ-менеджером. Он раскрывался передо мной как мыслящий и смелый человек. Человек со своей жизненной позицией. Многие вещи, которые он говорил на нашей последней встрече, эхом отозвались в моей душе и вызвали уважение.

Я ждала нашей сегодняшней встречи и глянула на часы. Стрелки показывали 15.00. Я еще не успела ни о чем подумать, как раздался звонок в дверь.

Макс возник предо мной и уже пожимал мне руку, приветствуя. Он был в офисном костюме, шею прикрывал шарф.

— Вам не холодно без пальто? Ведь за окном февраль!

— Нет! Там солнце припекает сегодня. Бросил пальто в машине, так быстрее. — Он улыбнулся и быстро направился в кабинет. — Как у вас дела? — поинтересовался Макс, удобно усаживаясь в кресло.

— Спасибо! Все в порядке. Хорошо себя чувствую, с удовольствием работаю. Ждала вас, — ответила я в таком же партнерском и доброжелательном тоне.

— Отлично! Я подумал над домашним заданием, — с гордостью заявил Макс.

Это выглядело немного странно и даже трогательно. Он выдержал необходимый этикет вежливости, но было видно, как ему не терпелось перейти к вопросу, который его волновал. Большой, взрослый и солидный мужчина в момент превратился в мальчишку, который так гордился выполненным заданием и так хотел разделить с кем-то свою радость.

— Что у вас получилось?

— Так. Ну… начнем с того, что я люблю старты. Мне интересны новые и сложные задачи. Мне трудно, почти невозможно отказаться от очередного проекта, особенно если тема меня захватила. А потом… мне не хватает внимания и времени на рутинную часть. Да и мотивации, пожалуй, тоже. Следующее: я не всегда могу потребовать со своих подчиненных, а иногда и с других директоров ответственности за их участок проекта. Сам понимаю, что это неправильно. Но по странной инерции продолжаю это делать.

— Макс, подождите-ка, но тут сразу две ваши привычки. Первое. Вы говорите «да» новому интересному делу, не успевая взвесить свои реальные возможности на сегодня. Второе. Не позволяете себе быть в полной мере требовательным к людям, с которыми сотрудничаете. Берете на себя часть их ответственности.

Я вопросительно посмотрела на Макса.

— Да, все именно так, — подтвердил он.

— А как вы думаете, что вам внутри мешает быть требовательным и твердым, когда люди не выполняют свои задачи?

— Наверное, понимание, что я, как правило, могу то, чего не могут другие. Я знаю, что любое дело я все равно сделаю быстрее и лучше любого из своих коллег. Что для меня очевидно и легко, для них непонятно и сложно.

— И что же вы чувствуете к своим подчиненным, только собираясь с них потребовать?

Макс задумался. По привычке побарабанил пальцами по подлокотнику.

— Жалею их, наверное.

Он посмотрел на меня и продолжил свой список:

— Пункт номер три. Я не люблю «методично заниматься ростом и развитием» своих подчиненных. Я не уделяю им достаточно времени. Я слишком занят. Когда у них есть какие-то проблемы с решением текущих задач, они с трудом могут заполучить мое внимание и обратную связь. В итоге они делают что-то неправильно, иногда допускают грубые ошибки, на исправление которых не всегда есть время. Следствие: несмотря на то что я стараюсь выбирать в команду ярких и талантливых ребят, я почти постоянно не удовлетворен их работой. Но дальше еще круче: я не могу наказывать их за плохой результат. Я не чувствую за собой такого права. Ведь я сам недоинвестировал в них свое время.

— А почему вы не любите регулярно заниматься с людьми?

— Скучно, наверное. Я знаю, что это неправильно, но…

Макс взглянул на меня и продолжил:

— И последний пункт, номер четыре. Я плохо расстаюсь с людьми. Классическая ситуация: я знаю, что увольнение сотрудника неизбежно. Понимаю, что человек не на месте. Но затягиваю с этим… Со временем я начинаю чувствовать напряжение. Проблема обычно только усугубляется. Я начинаю раздражаться, и человек чувствует себя не в своей тарелке.

— А что вы чувствуете обычно по отношению к кандидату на увольнение?

— Хороший вопрос! Кстати, если меня кто-то достал своей агрессивностью или наглостью — я увольняю легко. А вот хороших, но слабых людей, наверное… жалко. Думаю, черт, куда они дальше пойдут? Где они еще найдут такую зарплату? А у них там, наверное, дети, кредиты…

Я с пониманием кивнула.

— Макс, гляньте сейчас на весь этот список своих привычек. Когда вы себя так ведете, что вы обычно чувствуете в результате?

Макс задумался на некоторое время.

— Неудовлетворение. Я знаю, что делаю что-то не так. Я недоволен собой.

Побарабанив пальцами по подлокотнику, Макс пробормотал: «Вот так…» — но прислушивался к себе он недолго. Словно стряхнув с себя задумчивость, он выпрямился в кресле и убежал от своих чувств в шутку:

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

В новом переводе – первый роман эпопеи «Хроники хищных городов». Действие этой фантастической саги п...
Отражение Света и Тьмы приходит в этот мир лишь раз в сто лет, воплощаясь в человеческом теле. И ник...
Тема еврейской эмиграции прежде уже становилась объектом внимания. Однако до сих пор не было опублик...
Задумывались ли вы, откуда ваш мозг знает, где вы находитесь? Почему ваши воспоминания связаны с мес...
Два «Философских парохода» доставили в Германию более 160 человек – профессоров, преподавателей, вра...
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и...