Круче некуда Симмонс Дэн

– Он исчез, – ответила Риджби Кинг. – Послал телеграмму с Кипра. В ней говорилось, что он готов к "последнему этапу операции". Какого бы черта это ни означало, он исчез. Через два месяца я получила посылку от Фаруза из Тегерана. Конечно, от него, хотя обратного адреса не было.

– Позволь угадать, – сказал Курц. – Там были уши.

– Восемь пальцев рук и большой палец ноги, – уточнила Риджби. – Я узнала кольцо на одном из пальцев с большим рубином. Классное кольцо, Такер им, по-моему, гордился.

– А почему большой палец ноги? – спросил Курц.

– Чтобы я обгадилась со страху. – ответила Риджби и засмеялась. Судя по всему, ей было совсем не смешно.

– Итак, теперь ты готова снова отправиться туда, прихватив с собой меня.

– Еще не готова. Может, следующим летом.

– Да ну?

Курц остановил машину у тротуара рядом с мрачного вида таунхаусом, на который показала Риджби.

– А до того я помогу тебе всем, чем смогу, – сказала Риджби, повернувшись к нему. От ее одежды все еще пахло смертью.

– И ты просто поверишь мне на слово, что я выполню свою часть соглашения, когда придет время?

– Ага.

– Итак, что ты можешь сказать мне, что помогло бы с выяснением обстоятельств перестрелки? – спросил Курц. Он уже принял решение и понимал, что ее помощь ему нужна.

– Кемпер считает, что ты прав, – сказала Риджби. – Этот Ясеин Гоба действовал не один.

– Почему?

– По нескольким причинам. Во-первых, Кемпер думает, что Гоба был бы не в силах забраться наверх самостоятельно по всем этим лестницам. Патологоанатом заявил, что, несмотря на все эти красочные кровавые следы, Гоба потерял две трети своей крови к тому моменту, как очутился на пороге дома.

– Значит, кто-то помог ему подняться, – сказал Курц. – Что еще?

– Пропавший автомобиль, – продолжала Риджби. – Естественно, в таком районе его мигом бы сперли, но в том случае, если Гоба вел бы его самостоятельно, водительское сиденье, коврик на полу и рулевое колесо пропитались бы кровью насквозь. Залитый кровью автомобиль заставил бы призадуматься даже самых отпетых воров из-за Моста в Локаване.

– Если только вся кровь не осталась на заднем сиденье, – возразил Курц. – Или в багажнике.

– Ага.

– Ты веришь Кемперу, Ридж?

– Да, – ответила она. – Он хороший сыщик. Мне такой в жизни не стать.

Она потерла виски.

– Иисусе, завтра у меня будет хорошенько болеть голова.

– Вступай в наш клуб, – предложил Курц. Он принял окончательное решение. – Что еще насчет Гобы?

– Мы разговаривали со всеми, кто знал его, – сказала Риджби. – Эти йеменцы действительно держат рот на замке и блюдут честь клана, особенно после прошлогодних терактов. Но они сказали достаточно, чтобы мы могли сделать выводы. Этот Гоба был абсолютным одиночкой. Здесь у него ни семьи, ни друзей. Судя по всему, он ждал, когда его невеста нелегально пересечет границу. Мы проследим за этим. Однако соседи сказали, что пару раз Гоба возвращался домой на чужой машине, и его подвозил белый.

– Белый парень раз или два подвозил его домой, – повторил Курц. – И это все?

– Пока – да. Мы продолжаем опрашивать соседей и тех, кто работал вместе с Гобой в автомойке.

– Какие-нибудь описания этого белого парня?

– Просто белый, – сказала Риджби. – А да, один придурок сказал, что у приятеля Гобы были длинные волосы – "словно у бабы".

Или как у водителя машины, проломившей шлагбаум, подумал Курц.

– Можешь мне что-нибудь рассказать про дядю Пег О‘Тул?

– Пожилой мужчина в инвалидном кресле, залепивший тебе пощечину? Майор? – спросила Риджби. – Да, а зачем? Мы вызывали его, чтобы выяснить, каким образом он и его компаньон, вьетнамец, полковник в отставке…

– Тринх.

– Ага. Мы спросили, откуда они узнали про ранение офицера О‘Тул. Ведь майор живет во Флориде. А Тринх – в Калифорнии.

Курц выжидал. Благодаря Арлин он знал, где живут эти двое, но не собирался рассказывать об этом Риджби, пока не возникнет необходимость.

– Майор сказал Кемперу, что приезжал в Неолу на собрание акционеров компании SEATCO, которую он и Тринх основали в семидесятых. Экспортно-импортное предприятие. Майор и Тринх отошли от дел, но за ними оставили почетные места в совете директоров.

– Это объясняет, как оба оказались на территории штата, – сказал Курц. – Но не то, как проведали они о перестрелке в гараже.

Риджби пожала плечами.

– Майор сказал, что он звонил Пег О‘Тул на работу и домой в среду вечером, по окончании встречи акционеров. Что он решил встретиться с племянницей, раз уж оказался рядом. Кто-то из работников администрации рассказал ему про произошедшую перестрелку, поскольку у них не было информации о других родных и близких, кроме этого Брайана Кеннеди из Манхэттэна.

– Когда они связывались с Кеннеди, он был в Манхэттэне?

– Нет, он был в дороге, – ответила Риджби. – Летел в Буффало, чтобы повидаться с невестой. Ты подозреваешь ее жениха? – криво улыбнувшись, спросила Риджби. – Ради Христа, они же помолвлены.

– Да ну? Ты права, – засмеялся Курц. – Он никак не может быть замешан в этом, если был помолвлен с жертвой. Такого еще никогда не случалось.

Риджби покачала головой.

– Какой мотив, Джо? Кеннеди – богатый, преуспевающий, симпатичный… Его агентство охранных систем входит в тройку лучших в штате, сам знаешь. Кроме того, мы проверили. Его "Лир" действительно находился в воздухе.

А ты уверена? – хотел было спросить Курц, но сдержался. Головная боль пульсировала все сильнее, перед глазами начали плавать светящиеся пятна. Он крепче сжал пальцы на рулевом колесе.

– У майора был сын, который в конце семидесятых убил несколько человек в школе, в Неоле… – начал он.

– Шон Майкл О‘Тул. Кемпер проверил эту линию. Чокнутого подростка отправили в психбольницу для социально опасных в Рочестере, где он и умер в 1989 году.

– Умер? – переспросил Курц. Арлин не удалось добраться до документов больницы. – Ведь он был еще молодым.

– Только тридцать исполнилось, – ответила Риджби. Для женщины, выпившей четыре стопки текилы и два стакана пива, она говорила очень внятно. Но ее прекрасные карие глаза выдавали усталость. Страшную усталость.

– И что с ним случилось? Самоубийство?

– Да. И достаточно гадкое.

– Что ты имеешь в виду?

– Этот Шон не мог просто повеситься или задушить себя пластиковым пакетом, надев его на голову, или что-нибудь в этом роде… Ага-ага. Он облил себя и нескольких товарищей по палате бензином и устроил пожар. Горело все крыло, находящееся под усиленной охраной. Это произошло в часы, назначенные для посещения больных. Выгорела половина крыла. Кроме Шона, погибли еще трое. Директор, который тогда возглавлял больницу, сказал, что не может понять, откуда этому уроду удалось достать бензин.

Курц призадумался.

– Майор должен гордиться таким сыном.

– Кто его знает, – вздохнула Риджби. – Он не захотел говорить о сыне ни со мной, ни с Кемпером. Он так и сказал, цитирую: "Пусть мертвые хоронят своих мертвецов". Эти армейские офицеры – просто прелесть.

Риджби вышла из машины на засаженную травой обочину. Дул холодный северо-западный ветер, несший по небу рваные облака. Нормальная погода для конца октября в Буффало, подумал Курц.

– У тебя завтра выходной? – спросил он.

– Ага, – ответила Риджби Кинг. – Я работала последние пять выходных, и теперь, когда дело по поводу тебя и О‘Тул официально закрыто, а дохлые гомики отправлены на вскрытие, у меня завтра выходной. А что?

– Ты не хочешь завтра прокатиться со мной в Неолу? – спросил Курц, едва веря сам себе. И как это у него вырвалось?

Риджби тоже удивилась.

– В Неолу? Этот городишко на границе с Пенсильванией? Зачем тебе… – начала она, и тут выражение ее лица изменилось. – Ага, там ведь жили майор О‘Тул и этот вьетнамский полковник, когда они организовали свою фирму и до того, как отошли от дел и перебрались в теплые края. А в чем дело, Джо? Ты хочешь отплатить ему за ту полуночную пощечину, зажав в угол мужика шестидесяти с лишним лет, прикованного к инвалидному креслу?

– Не совсем, – ответил Курц. – Я хочу проверить кое-что другое на месте, кроме того, я думаю, это будет приятная поездка. А к ночи мы вернемся обратно.

– Приятная поездка, – повторила за ним Риджби, будто Курц произнес что-то на иностранном языке. – Конечно, черт ее дери. Почему бы и нет? Когда?

– В восемь утра?

– Ага, хорошо. Я еще чуть-чуть выпью и рано лягу спать, так что к завтрашнему пикнику буду в хорошем настроении.

Риджби потрясла головой, словно удивляясь собственному идиотизму, захлопнула дверь машины и побрела к таунхаусу.

Курц удивился себе примерно так же, как и она, включил передачу и поехал.

Глава 21

Курц едва выехал на Шеридан и свернул на восток, когда зазвонил телефон. Он выудил его из кармана бушлата и большим пальцем нажал кнопку ответа, одновременно стараясь увернуться от "Понтиака", болтавшегося из одного ряда в другой. За рулем машины сидела пожилая женщина. Поднеся телефон к уху, он услышал только контрольный сигнал линии. После этого зазвонил телефон в другом кармане.

– Дерьмо, – буркнул Курц. Он же по ошибке схватил мобильный, который дал ему Гонзага. Достав из кармана свой собственный, он нажал кнопку ответа.

– У меня есть некоторая информация насчет того, о чем ты спрашивал, – сказал Малыш Док.

– Быстро это у вас получилось.

– Я не знал, что ты хочешь подождать подольше, – ответил Малыш Док. – Я бы сделал это за отдельную плату. Выслушаешь или нет?

– Ага.

– Парни, с которыми я поболтал, не продавали мистеру Г. металлический предмет, о котором ты спрашивал.

Курц свернул влево с Шеридан, мысленно переводя. Люди Малыша Дока не продавали Ясеину Гобе пистолет калибра 0.22 дюйма, из которого он стрелял в О‘Тул.

– Но эти ребята общались с нашим другом.

– Точнее, – сказал Курц, глядя на номера домов элитного квартала, находившегося на юге от Шеридан Драйв. Здесь и деревья побольше и постарше, и улицы потише, чем у таунхауса Риджби. Резкий ветер нес по дороге багряные и желтые листья. "Пинто" медленно ехал по улице.

– Этих парней попросили сделать некую бумажную работу для его друга, – продолжил Малыш Док.

Паспорт или поддельная виза, подумал Курц.

– Какого друга? – спросил он.

– Прекрасной девушки по имени Эйша, – ответил Малыш Док. – Невесте нашего покойного друга. Она, по всей видимости, прибудет с севера в ночь на воскресенье. Очевидно, те, кто ей помогает, еще не успели передать ей последние новости. Возможно, потому, что они живут на ферме.

Эйша, невеста Гобы, должна нелегально пересечь границу с Канадой завтра ночью. Ни она, ни контрабандисты не знают, что Гоба погиб, поскольку они скрываются на канадской территории и ждут удобного момента для перехода границы.

– Где и во сколько? – спросил Курц.

– Ты хочешь узнать много и задешево, – проронил Малыш Док.

– Запишите на мой счет, – ответил Курц. Он знал, что обещанная им помощь рано или поздно понадобится Малышу Доку. Но сейчас я основательно залез в долги, подумал Курц. Одна лишь надежда, что в уплату долга Малыш Док не попросит слетать в Иран и застрелить там кого-нибудь.

– В полночь с воскресенья на понедельник, – сказал Малыш Док. – Голубой "Додж Интрепид" 99 года с номерами Онтарио и раскрашенный разноцветными полосами. Ее высадят сразу же за таможенным постом, у входа в торговый центр.

На то, чтобы перевести фразу, Курцу хватило секунды. Переброска произойдет через Радужный мост, неподалеку от Ниагары, через два дня. Первым торговым центром на американской территории является "Рэйнбоу Центр".

– Кто ее встречает?

– Никто, – ответил Малыш Док. – Все ее друзья по эту сторону заняты другими делами.

В переводе: Гоба мертв, поэтому договоренность с ним автоматически аннулирована. Деньги, которые он заплатил, останутся у нас, а она пусть выкручивается, как хочет.

– Почему бы не отменить ее доставку? – спросил Курц.

– Слишком поздно, – ответил Малыш Док таким тоном, что Курц понял: ему на это просто плевать.

– И во сколько обошлась нашему приятелю такая любезность? – спросил Курц. Гоба недавно вышел из тюрьмы и работал на автомойке, так что вряд ли успел нескопить необходимую сумму.

Малыш Док задумался. Курц потребовал от него слишком много опасной информации в обмен на призрачное обещание будущей помощи. Но, помимо этого, он знал, что сделал Курц ради его отца.

– Пятнадцать баксов каждой заинтересованной стороне, – наконец ответил Малыш Док.

Тридцать тысяч долларов за поддельные документы и нелегальную доставку человека пополам между Малышом Доком и канадскими контрабандистами.

– О^,кей, спасибо, – сказал Курц. – Я ваш должник.

– Да, именно так, – ответил Малыш Док и отключил телефон.

Таунхаус, принадлежащий Пег О‘Тул, был намного симпатичнее, чем дом Риджби Кинг. Двухэтажный, кирпичный, с большими окнами и накладной обрешеткой на них, шесть на шесть ячеек. Четыре домика на участке, на заднем дворе гараж с четырьмя воротами. По периметру переднего двора росли большие деревья. Октябрьские облака спустились еще ниже и стали более серыми, ветер становился все холоднее. Последние листья сыпались с деревьев, как пассажиры с опрокинувшегося "Титаника".

Курц нашел место для парковки, поставил машину и перешел через улицу, чтобы поближе осмотреть дом. Его набор взломщика лежал на заднем сиденье "Пинто", но следовало все заранее обдумать. Голова болела все сильнее, как это обычно происходило во второй половине дня, и ему пришлось прикрыть глаза, чтобы подумать.

Он стоял с закрытыми глазами и вдруг услышал рядом мужской голос:

– Эй, мистер Курц.

Курц крутанулся на месте, готовый мгновенно достать из кобуры под курткой свой револьвер.

Из громадного джипа апельсинового цвета вышел Брайан Кеннеди. Глава фирмы, занимающейся охранными системами, жених офицера О‘Тул. Он перешел улицу и подошел к Курцу, дружелюбно протягивая руку для пожатия. Курц автоматически ответил на рукопожатие, думая, какого хрена ему здесь надо. Кеннеди следил за ним?

– Как вам это? – спросил Кеннеди, глядя в сторону с лучезарной улыбкой.

Курцу потребовалось секундное раздумье, чтобы понять, что этот симпатичный молодой человек имеет в виду свой спортивный джип.

– Ага, – тупо произнес Курц, идя вслед за Кеннеди обратно на другую сторону улицы, к огромному джипу. Интересно, куда подевались его защитные рефлексы и наблюдательность? Теперь он понял, насколько они пострадали от контузии. Если человеку удалось незаметно подъехать и припарковать рядом с ним апельсиновый джип весом в две с половиной тонны, пока он репу чесал, его степень готовности куда ниже, чем следует.

– Я остановился здесь, решив дослушать интересную передачу по NPR, перед тем как зайти в дом Пег, и увидел, как вы подъехали. Как вам это?

Курц понял, что Кеннеди продолжает говорить про свою машину.

– Ага. А что это? – спросил он. На высоком радиаторе красовалась незнакомая эмблема. Курцу было в высшей степени наплевать, что это за машина, но хотелось бы, чтобы Кеннеди поболтал еще минутку, пока его больная голова придумает хоть какое-то оправдание тому, что он оказался рядом с домом умирающей Пег О‘Тул.

– "Ла Форца", – ответил Кеннеди. – Выпущена "Эскондидо" ограниченной серией. Это не спортивный джип, это АПБ.

Автомобиль Претенциозного Болвана, подумал Курц.

– АПБ? – вслух переспросил он.

– Автомобиль повышенной безопасности, – пояснил Кеннеди, постучав по двери костяшками пальцев. – Вставки из кевлара в дверях. Пуленепробиваемое стекло "Спектра Шилд" толщиной тридцать два миллиметра – лобовое, боковые, потолочный люк. Аппаратура связи "хэндс-фри" и ответчик системы опознавания. Под капотом – форсированный "Вортек" фирмы "Дженерал Моторс", шестилитровый, восьмицилиндровый, четыреста двадцать пять сил.

– Круто, – восхитился Курц, стараясь сымитировать интонацию четырнадцатилетнего подростка.

– У меня собственный "Порш 911 Турбо", но иногда, когда следует поехать вместе с клиентами, сажусь в этот служебный "Ла Форца", – продолжал Кеннеди. – Ребята из "Эскондидо" платят нам процент, если мы помогаем им найти заказчика.

– И во сколько мне обошлось бы такое чудо? – спросил Курц, пнув ногой левую переднюю шину. Нога заболела. Курцу уже надоело изображать из себя автомобильного эксперта.

– Это модель "L-4", новейшая. Со скидкой, которую я могу вам обеспечить, это будет… – Кеннеди задумался. – Вот, сто тридцать девять тысяч долларов.

Курц рассудительно кивнул.

– Я подумаю. Сначала надо поговорить с женой.

– Так вы женаты, мистер Курц? – спросил Кеннеди, направившись обратно к таунхаусу. Курц последовал за ним и уже дошел до тротуара.

– Формально – нет, – ответил он.

Кеннеди моргнул и сложил руки на груди.

Он может выглядеть, как Джеймс Бонд в расцвете сил, подумал Курц, но в плане скорости мышления он и близко не стоял от супершпиона.

Словно с задержкой Кеннеди издал пару коротких смешков. Он смеялся громким, открытым и беззастенчивым смехом. Людям такой нравится. Курцу очень хотелось огреть его лопатой по голове.

– Так что привело вас сюда, мистер Курц? – спросил Кеннеди. Он говорил безо всякой агрессии, с интонацией чистейшего любопытства.

– Бьюсь о заклад, вы сами можете это объяснить, – ответил Курц. Этот парень ездит на "Порше 911 Турбо". Он из того клуба, который Том Вольф назвал "Хозяевами Земли".

Кеннеди кивнул, с минуту пошевелил мозгами и начал говорить:

– У вас остался стиль мышления частного детектива. Вы решили выяснить обстоятельства, связанные с перестрелкой, и подумали, не может ли оказаться в доме Пег какой-нибудь улики.

Курц широко открыл глаза, делая вид, что восторгается умозаключениями Кеннеди.

– Но вы ведь не собирались проникать внутрь, не так ли, мистер Курц? – спросил Кеннеди, подчеркивая свою шутку белозубой улыбкой. Такие улыбки ласково называют заразительными. Курц ненавидел любые заразительные и заразные вещи.

Он улыбнулся в ответ, не опасаясь, что ухмылку на его багровом лице можно будет тоже назвать заразительной.

– Ни разу. Я уже достаточно отсидел в Аттике. Я просто оказался поблизости и остановился, чтобы… как вы сказали… подумать насчет этой перестрелки.

Когда я был частным детективом с лицензией, я всегда старался держаться подальше от дома жертвы и пытался найти улики при помощи интуиции, подумал Курц, но не стал озвучивать свой девиз. Это более-менее бесполезно, даже в общении с таким самодовольным тупицей, как Брайан Кеннеди.

– Хотите войти? – спросил Кеннеди, поболтав в воздухе связкой ключей. – Мне нужно забрать некоторые официальные бумаги и страховые полисы, которые затребовали в больнице. Я не думаю, что Пег возразила бы, если вы зайдете на минутку, тем более – вместе со мной.

Курц прислушался к последнему выражению. Он сказал о Пег в прошедшем времени. Значит ли это, что она умерла? Последнее, что он слышал, – это насчет аппаратуры искусственного поддержания жизни.

– Согласен, – ответил он и пошел внутрь вслед за Кеннеди.

Глава 22

– Так как же выглядит дом О‘Тул? – спросила Арлин, когда Курц вернулся в офис в субботу, ближе к вечеру. Позже, чем ему бы хотелось. – Сплошные улики, валяющиеся повсюду?

– Исключительно свидетельства ее типа личности, – ответил Курц.

– Например? – спросила Арлин, стряхнув пепел в пепельницу.

Курц подошел к окну. На улице темнело и холодало, снова пошел дождь. Хотя формально до захода солнца еще час, на Чипьюа уже зажглись фонари и фары машин. Их свет отражался от мокрого асфальта.

– Ее дом аккуратен, чист и наполнен всякими красивыми штуками, – сказал Курц. – Не подлинные произведения искусства, на них просто не хватит заработка офицера по надзору, но хорошие вещи, со вкусом подобранные. Небольшие авторские работы, скульптуры и картины, написанные маслом. Многие люди коллекционируют такие. И книги. Очень много книг. Большинство – в мягкой обложке, чтобы читать, а не все это дерьмо с позолоченным кожаным переплетом, которое красиво смотрится на полках. Настоящие книги. Художественные, документальные, классическая литература.

– Значит, никаких улик, – подытожила Арлин.

Курц тряхнул головой, пошел обратно в центр комнаты и отхлебнул кофе, купленного в "Старбаксе" для Арлин, которая медленно пила его в промежутках между затяжками, куря очередную "Мальборо".

– У нее на столе домашний компьютер, – продолжал он. – И два ящика с картотекой. Естественно, я не мог в них порыться, поскольку там был Кеннеди.

– Странно, что он позволил тебе зайти в дом вместе с ним, – сказала Арлин. – Это, наверное, самый бесхитростный специалист по охранным системам во всем мире.

– Или слишком ловкий и себе на уме, – возразил Курц. – Он приготовил нам чай.

– Какая очаровательная хозяйственность, – заметила Арлин. – Ведет себя в доме мисс О‘Тул, будто у себя, а?

Курц пожал плечами.

– Он сказал мне, что оставался у нее, когда приезжал в Буффало, примерно раз в две недели. Я видел в шкафу несколько его костюмов и блейзеров.

– Он позволил тебе войти в ее спальню?

– Ему надо было забрать оттуда кое-какие вещи, – пояснил Курц. – Я просто стоял в дверях.

– Новобрачные, – поизносила Арлин таким тоном, каким говорят "Дети. Ну что ты будешь делать, а?", кивнув на список клиентов фирмы "Свадебные колокола", штабелем покрывавший весь экран.

– Но вопрос, почему он пригласил меня войти, остается открытым, – сказал Курц, оборачиваясь к окну и глядя на машины, снующие под октябрьским дождем. – Он спросил меня, что я здесь делаю, но потом спокойно сам на него ответил, будто совершенно не хотел давить на меня. Почему он это сделал? Почему он не испугался или хотя бы не заподозрил меня, когда увидел рядом с домом?

– Хороший вопрос, – согласилась Арлин.

Курц посмотрел на нее от окна.

– Что ты знаешь про Йемен?

– Ты имеешь в виду людей оттуда? – спросила Арлин, поглядев на него.

– Нет, я имею в виду язык.

Арлин улыбнулась, тычком затушив сигарету.

– Полагаю, в Йемене говорят на арабском. Некоторые, возможно, на фарси, но арабский, я думаю, там основной.

Курц потер рукой голову, продолжавшую болеть.

– Ага. Хорошо. Ты можешь говорить на арабском настолько, чтобы йеменцы тебя поняли?

– Аль-гасла, – сказала Арлин. – Тоб аль-зфаг, аль-субия.

– Чего ты выдумываешь? – спросил Курц.

Арлин покачала головой.

– Это три свадебных наряда невесты. Платье, надеваемое в день перед свадьбой, аль-гасла, свадебное платье, тоб аль-зфаг, и платье для дня, следующего за свадьбой, аль-субия. Однажды мне пришлось помочь клиенту из Утики заказать все три у йеменского портного, который работает в Манхэттэне.

– Да, очень пригодится, – сказал Курц. – Я привезу малышку Эйшу сюда в ночь на понедельник, и вы сможете обсудить свадебные платья. Она не знает, что овдовела, не успев выйти замуж.

Арлин непонимающе посмотрела на Курца, и тот рассказал ей про звонок от Малыша Дока.

– Действительно жаль, – сказала Арлин, снова прикуривая "Мальборо". – Ты в самом деле думаешь, что она сможет что-то рассказать тебе про Ясеина Гобу? Она же все это время была в Канаде.

Курц пожал плечами.

– Возможно, мы даже не сможем разговаривать друг с другом, но в том случае, если я не встречу ее в ночь на понедельник около таможенного поста у Ниагары, это не сделает никто другой. Ребята Малыша Дока умыли руки. Рано или поздно она попадет в лапы копам, и иммиграционная служба отправит ее обратно в Йемен.

– Значит, завтра ночью ты подбираешь ее, привозишь сюда и пытаешься поговорить с ней, – резюмировала Арлин. – И не можешь. Что тогда? Общаться на языке жестов?

– Еще идеи есть?

– Да. В церкви, куда я хожу, есть люди, которые занимаются переправкой нелегальных мигрантов в Штаты. Там настоящий подземный тоннель с железной дорогой.

– Эту часть дела Гоба успел уладить.

Арлин покачала головой.

– Нет, я не об этом. Завтра в церкви я поговорю с парнем по имени Ники, который помогает иммигрантам, и он свяжется с одним из этнических йеменцев, которые работают у них переводчиками. Они помогут нам общаться с этой девушкой.

– Хорошо, – сказал Курц. – Ты сможешь притащить этого переводчика сюда рано утром в понедельник?

– А подождать никак нельзя? – спросила Арлин. – Эта женщина, Эйша, так ее зовут, да, поспит ночь у меня, и мы встретимся с переводчиком днем.

– Понедельник – Хэллоуин.

– И что?

Курц задумался: рассказать Арлин все насчет обещания Тома Гонзаги убить его в полночь на Хэллоуин, если он не успеет разрешить проблему с убийцей торговцев наркотиками, или нет. На раздумье ушло пять микросекунд.

– У меня на Хэллоуин куча дел.

– Хорошо, в понедельник рано утром, – согласилась Арлин. Она подошла к окну и стала смотреть на улицу вместе с ним. Там уже по-настоящему стемнело.

– Некоторым людям жизнь и вздохнуть не дает, Джо, не так ли?

– О чем ты?

– О том, что эта Эйша проснется завтра утром, думая, что ночью переберется в другую страну и встретит своего любимого, выйдет замуж, возможно, даже получит американское гражданство. Что все идет по плану. Вместо этого она узнает, что ее жених мертв, а она оказалась чужим человеком на чужой земле.

– Да уж… – согласился Курц.

– Ты собираешься рассказать ей, что убил его? Гобу?

Курц молча посмотрел на свою секретаршу. Она не плакала и не собиралась разводить нюни, уткнувшись ему в плечо, но ее взгляд был устремлен вдаль и ничего не видел.

– Не знаю, – раздраженно ответил он. – Что с тобой, черт побери?

– Иногда жизнь просто изматывает, – сказала Арлин. – Я иду домой, – добавила она, затушив сигарету. Потом она выключила свой компьютер, вынула из стола сумочку, надела пальто и вышла из офиса.

Курц пару минут стоял у окна, глядя на серые сумерки, пронизанные дождем. Он почти пожалел, что не курит. В Аттике это сослужило ему хорошую службу. Положенные к пайку сигареты шли на обмен и взятки. Но в такие дни, как сегодняшний, ему становилось интересно, поможет ли сигарета снять нервное напряжение. Или ослабить головную боль.

Зазвонил мобильный.

– Курц? Ты где? Что с нашими планами насчет встречи?