Давший клятву Сандерсон Брендон
Человек, зачем ты пришел сюда? Разве ты не служишь Чести, которого вы называете Всемогущим? Обратись к нему за прощением.
— Я спрашивал ревнителей, но не получил того, чего хотел.
Ты получил то, что заслужил. Истину, которую сотворил сам для себя.
— Тогда я обречен, — прошептал Далинар, останавливаясь. Он все еще слышал эти голоса. — Мать, они плачут.
Она внимательно посмотрела на него.
— Я слышу их, когда закрываю глаза. Они повсюду вокруг меня, умоляют спасти их. И сводят меня с ума.
Она разглядывала его. Ночехранительница закружилась у ее ног, затем — вокруг Далинара, потом перетекла обратно.
Эта женщина… в ней крылось нечто большее, чем Далинар мог увидеть. Лозы с ее платья, извиваясь, уходили в землю, пронизывая все вокруг. В тот миг он понял, что видит не ее истинный облик, но фрагмент, с которым может взаимодействовать.
Женщина объяла вечность.
Вот каким будет мой дар. Я не сделаю из тебя человека, которым ты мог бы стать. Я не наделю тебя способностями или силами, не отниму то, что движет тобой.
Но… я подрежу твою крону. Аккуратно отсеку лишнее, чтобы ты мог расти. Цена будет высока.
— Пожалуйста, — взмолился Далинар. — Что угодно.
Она шагнула к нему.
Делая это, я предоставляю ему оружие. Опасное, очень опасное. Тем не менее возделывать надлежит все. То, что я возьму у тебя, со временем отрастет. Это часть платы.
Мне пригодится частица тебя, даже если ты в конце концов достанешься ему. Ты должен был рано или поздно прийти ко мне. Я контролирую все, что можно вырастить и взрастить.
В том числе и шипы.
Она схватила Далинара, и на него обрушились деревья, ветви, лозы. Лес обвернулся вокруг него и прокрался под веки, под ногти, в рот и уши. В сами поры кожи.
Дар и проклятие, — провозгласила мать. — Вот как это делается. Я заберу эту часть твоего разума. И еще я заберу ее.
— Я… — попытался проговорить Далинар, охваченный растительностью. — Стой!
Удивительно, но лозы и ветки остановились. Далинар повис, распятый на лозах, которые каким-то образом проросли сквозь его кожу. Он не чувствовал боли, но ощущал, как усики растений шевелятся в самых его венах.
Говори.
— Ты возьмешь… — Он с трудом выталкивал слова. — Ты заберешь у меня Эви?
Все воспоминания о ней. Такова плата. Должна ли я остановиться?
Далинар зажмурился. Эви… Он никогда ее не заслуживал.
— Действуй, — разрешил он.
Лозы и ветви взметнулись и изнутри начали отрывать от него части.
На следующее утро Далинар выполз из леса. Его люди бросились к нему, принесли воду и бинты, хотя, как ни странно, он не нуждался ни в том ни в другом.
Далинар устал. Очень, очень устал.
Они усадили его, окруженного спренами изнеможения, в тени буревого фургона. Малли, жена Фельта, быстро передала через даль-перо сообщение на корабль.
Далинар покачал головой. Воспоминания путались. Что… случилось? Он действительно просил прощения?
Но почему? Неужели он так плохо себя чувствовал, потому что подвел… Он никак не мог подыскать слово. Подвел…
Вот буря! Его жена. Он страдал из-за того, что не уберег ее от наемных убийц? Далинар покопался в памяти и обнаружил, что не помнит, как она выглядела. Черты ее лица, воспоминания о времени, проведенном вместе…
Ничего.
Но помнил последние годы, потраченные на пьянство. И предшествующие годы, проведенные в завоевательных походах. В общем-то, все его прошлое казалось ясным, за исключением этой женщины.
— Ну? — спросил Фельт, присаживаясь на корточки рядом с ним. — Я полагаю… все случилось.
— Да, — подтвердил Далинар.
— Нам нужно о чем-нибудь знать? — уточнил солдат. — Слыхал я об одном человеке: после того как он здесь побывал, всякий, кого касался, падал вверх, а не вниз.
— Не тревожься. Мое проклятие касается меня одного.
Как странно — он помнил сцены, в которых жена участвовала, но не помнил… забери его буря… не помнил ее имени.
— Как звали мою жену?
— Ш-ш-ш? — спросил Фельт. Вместо имени Далинар услышал череду неразборчивых звуков.
Он вздрогнул. Так ее забрали полностью? И такова… такова цена? Да… последние годы скорбь заставляла его страдать. Он мучился, потому что потерял любимую женщину.
Точнее, Далинар предположил, что любил ее. Интересно.
Пустота.
Похоже, Ночехранительница забрала воспоминания о его жене и тем самым даровала ему покой. И все же князь продолжал чувствовать печаль и вину за то, что подвел Гавилара, а значит, не до конца исцелился. Ему все еще хотелось приложиться к бутылке, чтобы заглушить боль от потери брата.
Он справится с этой привычкой. Когда подчиненные злоупотребляли спиртным, Далинар вынуждал их усердно трудиться, так что времени на крепкие вина не оставалось. Можно и к себе применить этот метод. Будет нелегко, но он справится.
Далинар расслабился, но почувствовал, что внутри его чего-то не хватает. Он не мог определить, чего именно. Холин слушал, как солдаты свертывают лагерь и перешучиваются, обрадованные тем, что могут отсюда убраться. Еще слышал шелест листьев. А помимо этого — ничего. Разве он не должен слышать…
Мужчина покачал головой. Всемогущий, что за дурацкая затея. Неужели он был настолько слаб, что ему понадобился лесной спрен, чтобы облегчить горе?
— Я должен посовещаться с королем, — заявил Далинар, вставая. — Скажи нашим людям в доках связаться с войском. К моему приезду пусть подготовят боевые карты и планы по покорению паршенди.
Хватит хандрить. Он ведь и раньше не был лучшим из братьев или лучшим из светлоглазых, не следовал правилам, и его брат поплатился за это жизнью. Такое не повторится. Он расправил мундир и взглянул на Малли.
— Передай морякам, пусть разыщут для меня в порту копию книги под названием «Путь королей» на алетийском. Хочу, чтобы мне ее снова прочитали. Когда это случилось впервые, я был не в своем уме.
115
Неправильное стремление
Они явились из другого мира, используя силы, к которым нам было запрещено прикасаться. Опасные силы спренов и потоков. Они уничтожили свой край и пришли к нам попрошайничать.
Из «Эйла Стеле»
Проворный океанский бриз влетел в окно тайленской виллы Далинара и взъерошил его волосы. Ветер был весьма освежающий. Он пронесся, перевернув страницы книги с тихим шелестом.
Ветер сбежал от Бури бурь.
Темно-красной. Яростной. Полыхающей! Тучи Бури бурь прилетели с запада. Словно кровь, клубящаяся в воде, грозовые облака рождали собратьев, истекая припадочными молниями. А под бурей — в ее тени, на волнах неистовых морей — поверхность воды усеивали корабли.
— Корабли? — прошептал он. — Они плыли во время бури?..
Вражда контролирует ее, — сообщил Буреотец голосом, напоминающим робкий стук дождя. — Он ее использует, как Честь когда-то использовал меня.
А они так надеялись остановить врага в океане. Молодой армаде Далинара пришлось искать убежища от стихии, враг же плыл беспрепятственно. Впрочем, коалиция все равно распалась; другие не станут защищать этот город.
В заливе, на берегу которого располагался Тайлен, с приближением бури потемнело. Потом она замедлила ход и в конце концов совсем остановилась. Зависла в небе с западной стороны, странным образом не двигаясь дальше. В ее тени вражеские корабли пристали к берегу, а многие попросту в него врезались.
Армия Амарама хлынула из ворот Тайлена, чтобы занять пространство между заливом и городом; на вершинах городских стен им не хватало места для маневров. Войска алети успешней всего действовали в поле, и их лучший шанс на победу — нанести удар по паршунам во время высадки. Позади алети тайленские войска занимали позиции на стене, но они-то не были ветеранами сухопутных боев. Тайлена всегда полагалась на флот.
Далинар смутно слышал, как генерал Хал на улице внизу призывает гонцов и письмоводительниц отправить весть в Уритиру, чтобы оттуда прислали подкрепление. «Слишком медленно», — подумал он. Надлежащее развертывание войск может занять несколько часов, и, хотя Амарам давит на своих людей, им точно не успеть с атакой на корабли.
И ведь были еще Сплавленные: с кораблей взлетели десятки этих монстров. Далинар вообразил, как войска попадают в засаду, едва покинув Клятвенные врата, как на них нападают с воздуха, пока они прорываются через улицы, пытаясь добраться до нижней части города.
Ситуация одновременно пугающая и красивая. Их армада бежала от шторма. Их армии не готовы. Они внезапно лишились поддержки…
— Он все спланировал.
Это на него похоже.
— Культивация предупредила, что мои воспоминания вернутся. Она сообщила, что «подрезала мою крону». Знаешь, почему она это сделала? Я… должен был вспомнить?
Не знаю. Это связано с происходящим?
— Зависит от ответа на один вопрос. — Далинар осторожно закрыл книгу, лежащую на столе перед окном, затем прощупал символы на обложке. — Какой самый важный шаг может сделать человек?
Расправив синий мундир, он взял том со стола. Вес «Пути королей» в руке почему-то успокоил его. Далинар вышел за дверь и направился в город.
— Мы проделали такой путь, — прошептала Шаллан, — а они уже здесь?
Каладин и Адолин замерли, как две статуи, по обе стороны от нее, и лица у обоих казались стоическими масками. Она явственно видела врата — круглую платформу на краю моста, в точности того же размера, что и контрольное здание.
Бесчисленные сотни странных спренов стояли на озере бусин вдоль берега, на котором располагался город Тайлен. Они походили на людей, но были кривыми и причудливыми и будто излучали темный свет. Как наспех нарисованные контуры человекоподобных существ или наброски, которые она делала в полубезумном состоянии.
На по обсидиановому берегу ползла темная масса живого красного света. Это было нечто более ужасное, чем все остальное, — у Шаллан болели глаза, когда она пыталась просто смотреть на это существо. И как будто этого было недостаточно, полдесятка Сплавленных пролетели над ними и приземлились на мост, который вел к платформе Клятвенных врат.
— Они знали, — заявил Адолин. — Они привели нас сюда, использовав то проклятое видение.
— Остерегайся, — прошептала Шаллан, — любого, кто утверждает, что может видеть будущее.
— Нет. Нет, это не от него! — Взгляд Каладина заметался между ними и в конце концов обратился к Сил в поисках поддержки. — Это было как в тот раз, когда Буреотец… я хочу сказать…
— Азур предупреждала, что нам сюда нельзя, — напомнил Адолин.
— А что еще мы могли сделать? — огрызнулся Каладин. Потом он отступил вместе с остальными и продолжил, понизив голос: — Мы не могли отправиться к Пикам Рогоедов, как хотела Азур. Враг ждет и там! Все утверждали, что их корабли патрулируют те воды. — Каладин покачал головой. — Это был наш единственный вариант.
— У нас недостаточно еды, чтобы вернуться… — пробормотал Адолин.
— Даже если бы мы вернулись, — прошептала Сил, — то куда бы пошли? Они захватили Селебрант. Они наблюдают за этими Клятвенными вратами — и, вероятно, за всеми…
Шаллан опустилась на обсидиановую землю. Узор положил руку ей на плечо и встревоженно загудел. Ее тело жаждало буресвета, чтобы избавиться от усталости. Свет мог сотворить иллюзию, сделать этот мир чем-то другим — хоть на несколько мгновений, — и тогда она сумела бы притвориться…
— Каладин прав, — решительно произнесла Сил. — Теперь мы не можем отступить. Самосветы, которые у нас еще есть, долго не продержатся.
— Надо попробовать, — поддержал ее Каладин.
— Кэл, попробовать что? — спросил Адолин. — Самостоятельно победить армию Приносящих пустоту?
— Я не знаю, как работает портал, — прибавила Шаллан. — Даже не знаю, сколько буресвета для этого потребуется.
— Мы… мы что-нибудь придумаем, — бормотал Каладин. — У нас еще есть буресвет. Иллюзия? Отвлекающий маневр? Мы могли бы доставить тебя к вратам, и ты… узнала бы, как нас освободить. — Он тряхнул головой. — У нас может получиться. Должно получиться!
Шаллан склонила голову, слушая гудение Узора. Некоторые проблемы нельзя решить, прибегнув ко лжи.
Ясна осторожно отошла с пути отряда солдат, бегущих к Клятвенным вратам. Ей сообщили через даль-перо, что в Уритиру собирают войско на подмогу. К сожалению, вскоре им придется признать то, что ей уже известно.
Город Тайлен потерян.
Их противник в этом раунде сыграл слишком хорошо. Это бесило принцессу, но она сдерживала эмоции. По крайней мере, Ясна надеялась, что амарамовские разгильдяи достаточно долго продержатся под ливнем стрел и копий, чтобы мирные жители Тайлена успели сбежать.
Молния залила город красным.
Надо сосредоточиться. Важно сконцентрироваться на том, что можно сделать, а не на том, чего сделать не удалось. Во-первых, она должна убедиться, что дядя не расстанется с жизнью, ввязавшись в бесполезную битву. Во-вторых, необходимо помочь эвакуировать Тайлен; она уже предупредила Уритиру, чтобы там подготовились к наплыву беженцев.
Обе эти цели могли немного подождать, поскольку ей предстояло разобраться с вопросом, который совершенно не терпел отлагательств.
— Факты говорят сами за себя, — заявил Айвори. — Истина, которая существовала всегда, скоро станет очевидной для всех. — Он ехал, крошечный, на высоком воротнике ее платья, держась одной рукой. — Ты права. Есть среди нас предатель.
Ясна расстегнула пуговицы на левом рукаве, подвернула его и закрепила, обнажив руку в перчатке. Готовясь, она также надела желтую с золотом хаву разведчицы, с юбкой короче обычного, с разрезами по бокам и брюками под нею. И еще крепкие сапоги.
Уступив дорогу очередной группе солдат, проклинающих все на свете, она взбежала по ступенькам к дверям храма Пайлиах’Элин. Как ей и сообщили, Ренарин Холин был там: стоял на коленях посреди храма, опустив голову. Один.
С его спины поднялся спрен, ярко-красный и пульсирующий, словно порожденный разогретым воздухом мираж. Он был кристаллический, как снежинка, но сочился светом, который тек к потолку. В сумке Ясны лежал набросок спрена рыцаря из ордена правдоглядов.
И выглядел тот спрен иначе.
Ясна отвела руку в сторону, перевела дух и призвала Айвори в виде осколочного клинка.
Венли спрыгнула с импровизированного трапа корабля. Город перед ней был еще одним чудом. Построенный на склоне горы, он выглядел высеченным из камня и чем-то напоминал Расколотые равнины, чей облик сотворили ветра и дожди.
Вокруг нее текли сотни певцов. Меж ними ходили громилы Сплавленные, обросшие панцирями, впечатляющими не меньше осколочных доспехов. Некоторые из обычных певцов носили боевую форму, но, в отличие от своих соперников-алети, не имели боевого опыта.
Азирцы, тайленцы, маратцы… множество народов, которых страшились эти недавно пробужденные, неуверенные в своих силах певцы. Венли настроилась на ритм мучений. Неужели ее отправят в первые ряды? У нее ведь тоже маловато боевого опыта, и даже в форме силы ее изрежут на лоскутки.
«Меня принесут в жертву, как пожертвовали моим народом на поле Нарака, когда они призвали Бурю бурь».
Судя по всему, Вражда не испытывал угрызений совести, тратя жизни слушателей и певцов.
Тимбре в кошельке забилась в ритме умиротворения, и Венли прикрыла его ладонью.
— Тише, — прошептала она. — Ты же не хочешь, чтобы один из них тебя услышал?
Тимбре с неохотой угомонилась, хотя Венли по-прежнему чувствовала исходящую от кошелька слабую вибрацию. И это… помогло расслабиться. Она как будто сама услышала ритм умиротворения.
Один из Сплавленных в «доспехе» позвал ее:
— Эй, ты! Слушательница! Иди сюда!
Венли настроилась на ритм разрушения. Она не позволит им себя запугать, пусть они и боги. Она подошла к тому, кто ее звал, держа голову прямо.
Сплавленный вручил ей меч в ножнах. Венли взяла, а потом настроилась на ритм подчинения.
— Раньше я использовала топор, а не…
— Бери, — перебил Сплавленный, чьи глаза слабо светились красным. — Возможно, тебе придется защищаться.
Венли больше не возражала. Между осторожным возражением и дерзостью пролегала тонкая грань. Она пристегнула меч к поясу на своей стройной талии, жалея, что у этой формы нет панциря.
— Теперь разъясни мне, о чем говорит этот коротышка, — велел Сплавленный в ритме заносчивости, шагая вперед и не заботясь, будет ли она поспевать.
Венли последовала за ним к группе певцов в рабочей форме, которые держали копья. Она общалась со Сплавленным на древнем языке, но эти галдели на тайленском.
«Я буду переводить, — подумала она, расслабляясь. — Вот чего они хотят от меня на поле боя».
— И что же ты желал сказать святому? — спросила она в ритме осмеяния, обращаясь к тому, на кого указал Сплавленный.
— Мы… — Певец облизнул губы. — Госпожа, мы не солдаты. Мы рыбаки. Что мы здесь делаем? — Хотя намек на ритм беспокойства пронизывал его слова, сутулая форма и лицо оказались более красноречивы. Он говорил и вел себя как человек.
Она перевела.
— Вы здесь, чтобы поступать, как велено, — ответил им Сплавленный через Венли. — Взамен вам предоставлена возможность послужить. — Он отвечал в ритме осмеяния, но не казался сердитым. Как будто… читал нотации ребенку.
Она перевела, и рыбаки посмотрели друг на друга, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Они хотят возразить, — сообщила Венли Сплавленному. — Я это вижу по их поведению.
— Пусть попробуют, — позволил он.
Венли подбодрила рыбаков, и их старший опустил взгляд, а потом проговорил в ритме беспокойства:
— Просто дело в том, что… город Тайлен — это наш дом. Мы должны на него напасть?
— Да, — заявил Сплавленный после того, как Венли перевела. — Они вас поработили. Разрушили ваши семьи, обращались с вами, как с тупыми животными. Разве вы не жаждете отмщения?
— Отмщения? — переспросил рыбак, оглянувшись на собратьев в поисках поддержки. — Мы рады свободе. Но… я хочу сказать… некоторые из них обращались с нами неплохо. Разве мы не можем просто поселиться где-нибудь и оставить Тайлен в покое?
— Нет, — отрезал Сплавленный.
Венли перевела, а потом поспешила за ним, когда тот ринулся прочь.
— Великий? — позвала она в ритме подчинения.
— У них неправильное Стремление, а ведь холинарские певцы атаковали город охотно.
— Алети воинственный народ, о великий. Неудивительно, что это передалось их рабам. И возможно, с этими обращались лучше.
— Они были рабами слишком долго. Нужно показать им лучший путь.
Венли держалась рядом со Сплавленным, радуясь, что отыскала кого-то одновременно в здравом уме и мыслящего трезво. Он не орал на группы, с которыми они повстречались, хотя у многих были похожие жалобы. Просто заставил ее повторить те же самые фразы.
«Дети мои, нужно отомстить. Вы должны тянуться к правильному Стремлению».
«Докажите, что достойны более важного служения, и возвыситесь до Царственных, получите форму силы».
«Эта земля была вашей давным-давно, пока они ее не украли. Вас приучили быть покорными. Мы научим вас снова быть сильными».
Сплавленный оставался спокойным, но свирепым. Как тлеющий огонь. Он сдерживался, но мог вспыхнуть в любой момент. В конце концов отправился к каким-то своим собратьям. Армия певцов неуклюже построилась, покрывая землю к востоку от залива. Войска алети собрались под колышущимися знаменами по другую сторону неширокого поля боя. У них были лучники, тяжелая пехота, легкая пехота, даже всадники.
Венли загудела в ритме мучений. Это же будет бойня!
Внезапно она ощутила что-то странное. Похожее на ритм, но деспотичное, требовательное. Оно сотрясло воздух, и земля под ее ногами задрожала. Молния в облаках позади, казалось, вспыхивала в этом ритме, и миг спустя Венли увидела, как пространство вокруг заполнили призрачные спрены.
«Это духи мертвых, — осознала Венли. — Сплавленные, которые еще не выбрали тела». Большинство были искажены до такой степени, что она едва признавала в них певцов. Двое по размерам были почти как дома.
Но еще один превосходил даже их: существо из клубящейся убийственной силы и красного дыма, ростом с небольшую гору. Венли видела призраков наложенными на реальный мир, но каким-то образом знала, что для большинства они останутся невидимками. Она видела другой мир! Это уже случалось раньше — перед тем, как…
Откуда-то сзади дохнуло опаляющим жаром.
Венли собралась. Она обычно видела его только во время бури. Но… это ведь и была буря. Стихия зависла позади, порождая волнение на море.
Рядом с нею сгустился свет, и появился древний паршун с бело-золотыми мраморными разводами на лице и царственным скипетром, который он держал как трость. В кои-то веки в его присутствии Венли не обратилась мгновенно в дым.
Венли тихонько выдохнула. Это был скорее образ, чем истинное присутствие. И все же от него струилась сила, словно усики лозника, — колыхалась на ветру, исчезала в бесконечности.
Вражда явился лично, чтобы наблюдать за битвой.
Тефт спрятался.
Он не мог смотреть в глаза другим. Только не после того… того, что он натворил.
Камень и Бисиг истекали кровью. Эт мертв. Общий зал уничтожен. Клинок чести украден.
«На нем… на нем была форма… Четвертого моста…»
Пока Тефт пробирался по коридору, его то и дело осыпало спренами стыда. Хотелось найти место, где можно было бы спрятаться от всех. Он опять поступил как раньше — с другими людьми, которые ему доверились. В точности как с семьей, которую продал, вообразив, что может добиться справедливости. В точности как со взводом в армии Садеаса, который бросил из-за своей пагубной привычки. И теперь… теперь — Четвертый мост?
Тефт споткнулся о неровный камень в темном коридоре и упал, оцарапав руку о пол. Он застонал и остался лежать, стуча головой о камень.
Найти бы укромную щель и втиснуться туда, чтобы его больше никогда не нашли…
Когда Тефт поднял глаза, она стояла рядом. Женщина, сотканная из света и воздуха, с локонами, которые растворялись в тумане.
— Ну что ты ходишь за мной? — зарычал Тефт. — Иди и выбери кого-то другого. Келек! Выбери кого угодно вместо меня.
Он поднялся, прошел мимо почти бесплотного видения и двинулся дальше по коридору. Свет впереди подсказывал, что он случайно дошел до внешнего кольца башни. Здесь из окон и с балконов открывался вид на платформы Клятвенных врат.
Остановился у каменного проема, пыхтя и держась за стену рукой с окровавленными костяшками.
— Тефт.
— Я тебе не нужен. Я сломлен. Выбери Лопена. Камня. Сигзила. Проклятье, женщина. Я…
Что это было?
Привлеченный слабыми звуками, Тефт прошел в соседнюю пустую комнату. Эти звуки… это крики?
Он выскочил на балкон. Внизу фигуры с мраморной кожей хлынули с платформы холинарских Клятвенных врат. Той самой, которую должны были запереть, чтобы никто не сумел ею воспользоваться.
Внизу в панике кричали разведчики и солдаты. В Уритиру вторгся враг.
Запыхавшись от бега, Навани преодолела последние несколько ступенек, ведущих на тайленскую крепостную стену. Там она наконец-то нашла свиту королевы Фэн.
Навани сверилась с часами на руке. Если бы ей удалось найти фабриаль, управляющий усталостью, а не только болью, — о, это было бы открытие! Ведь спрены изнеможения как-никак существовали…
Она прошла по стене и приблизилась к Фэн. Внизу стояли войска Амарама под новым знаменем Садеаса: топор и башня, белая на темно-зеленом. Спрены нетерпеливого ожидания и спрены страха — обычные посетители поля битвы — проросли вокруг солдат. Подразделения Садеаса все еще выходили из ворот, отряды лучников уже выдвигались. Скоро они начнут обстреливать дезорганизованную армию паршунов.
Но эта буря…
— Врагов все больше и больше, — проворчала Фэн, когда ее адмиралы расступились и пропустили Навани. — Я вскоре оценю ваши знаменитые алетийские войска, увидев собственными глазами, как они сражаются в невозможной битве.
— Вообще-то, — проговорила Навани, — мы способны на большее, чем можно предположить. Новый великий князь Садеас — известный тактик. Его солдаты хорошо отдохнули и — пусть даже с дисциплиной у них не все гладко — известны своим упорством. Мы можем атаковать врага еще до того, как он закончит развертывание. Потом, если они нанесут ответный удар и одолеют нас числом, отступим в город и дождемся подкрепления.
Кмакл, консорт Фэн, кивнул:
— Фэн, эту битву можно выиграть. Вероятно, мы даже вернем себе некоторые корабли.
Земля задрожала. На мгновение Навани показалось, что под ногами у нее палуба корабля. Она вскрикнула и схватилась за зубец крепостной стены, чтобы не упасть.
Поле боя между войсками противника и алети раскололось. Камень покрылся трещинами, которые обрисовали контуры огромной руки — кисть, предплечье, локоть и часть плеча, — и эта рука отделилась от земли.
Чудовище добрых тридцати футов ростом вытащило себя из камня, осыпая армию внизу осколками и пылью. Оно походило на каменный скелет с клиновидной башкой и глубоко посаженными глазами цвета раскаленной лавы.
Венли довелось увидеть, как пробуждаются громоломы.
Среди ожидающих духов были две большие массы энергии — души настолько искореженные, изуродованные, что они почти не напоминали певцов. Одна заползла в каменную землю, каким-то образом вселилась в нее, как спрен вселяется в светсердце. Камень стал ее формой.
Потом душа вырвалась из него. Паршуны попятились, благоговея, изумлением привлекая спренов. Существо высилось над войсками человеков, а его сородич заполз в каменную землю, но пока что не стал выбираться наружу.
Было еще одно создание, куда сильнее, чем эти двое. Оно расположилось поодаль, над поверхностью залива, но когда Венли заглянула в другой мир, то невольно посмотрела на него. Если те две не столь громадные души создали таких пугающих каменных чудовищ, на что способна эта гора силы?
В физическом мире Сплавленные опустились на колени и склонили головы перед Враждой. Значит, они тоже могли его видеть. Венли быстро последовала их примеру, ударившись о камень. Тимбре забилась в ритме беспокойства, и Венли положила руку на кошель, сжала его: «Тише. Мы не можем с ним бороться».
— Тураш, — прогудел Вражда, положив пальцы на плечо Сплавленного. — Старый друг, ты хорошо выглядишь в этом новом теле.
— Спасибо, господин, — ответил Тураш.
— Тураш, твой разум крепок. Я горжусь тобой. — Вражда взмахом руки указал на Тайлен. — Для вашей сегодняшней победы я приготовил великую армию. Что думаешь о нашем трофее?
— Отличная позиция, имеющая огромную важность, даже без учета Клятвенных врат, — одобрил Тураш. — Но я боюсь за наши армии, господин.
— Да?
— Они слабы, не обучены и напуганы. Многие могут отказаться от борьбы. Они не жаждут мести, хозяин. Даже с громоломами нас могут одолеть.
— Эти? — Вражда бросил взгляд через плечо на собравшихся певцов. — О, Тураш. Ты мыслишь недостаточно широко, друг мой! Это не солдаты. Я привел их сюда, чтобы они посмотрели.
— Посмотрели на что? — вырвалось у Венли. Она съежилась, но Вражда не уделил ей внимания. Он раскинул руки, и желто-золотая сила заструилась позади его фигуры, словно ветер, который сделался видимым. За ним, в ином месте, та красная клубящаяся сила вдруг сделалась более… реальной. Ее полностью притянуло в физический мир, и океан вскипел.
Что-то всплыло наружу. Нечто первобытное. Венли чувствовала это, но никогда по-настоящему не знала. Красный туман. Эфемерный, как тень, которую видишь в темный день и принимаешь за что-то реальное. Несущиеся галопом сердитые красные кони. Человеческие фигуры, убивающие и умирающие, проливающие кровь и упивающиеся ею. Груда костей высотой с гору, и солдаты, сражающиеся на этой горе.
Красный туман поднялся от набегающих на берег волн, выкатился на пустую часть поля в северной стороне побережья. С его приходом Венли ощутила страстное желание поскорее ринуться в битву. Прекрасную сосредоточенность, боевой Азарт.
Самый большой из спренов, масса красного света, исчез из Шейдсмара.
Каладин ахнул и подошел поближе к внешнему краю рощи, чувствуя, что сила освободила это место и… перешла в другой мир?
— Что-то происходит, — бросил он Адолину и Шаллан, которые все еще обсуждали, как поступить. — Это может дать нам шанс!
Они присоединились к нему и увидели, как странная армия спренов тоже начала исчезать, волна за волной.
— Клятвенные врата? — предположила Шаллан. — Может, они ими воспользовались?
Через считаные секунды остались только шестеро Сплавленных, охраняющих мост.
«Шесть, — подумал Каладин. — Могу я победить шестерых?»
Читать бесплатно другие книги:
