Гений 30 лет спустя SWFan

64. Актуализация Дао

Когда Фан Линь вышел за дверь, мужчина таки спустил с поводка свою улыбку, — он размялся, ещё немного постоял, с довольно глупым выражением лица, и удалился в коридор; в это же время Тайи посмотрела на лежащий перед собой листок договора и вздохнула.

— Даже не прочитал… — произнесла девочка и цокнула языком.

— Я не понимаю… — вдруг обратилась к ней Нин Юэ, голосом тихим, но в то же время сильным, и становящимся, с каждым её словом, всё громче: — Если ты не доверяешь ему, зачем ты соглашаешься на всё это? Просто хочешь помочь?

Тайи взглянула на неё, потом снова на контракт:

— Это не для него, — объяснила девочка. — А для меня… — сказала она и ущипнула зубками нижнюю губу.

— Для тебя?

— Я хочу помочь ему, немного, это правда, но ещё… Я не то чтобы… Ненавижу быть бронёй… — призналась Тайи.

— Мне нравится, иногда… Это так просто, наверное потому что моя природа…

— Тогда?.. — растерялась Нин Юэ.

— Но мне страшно. Быть артефактом даже слишком просто. Я… Иногда мне даже казалось, что я как будто растворяюсь в этом. Ещё немного и стану совсем как «вещь». Например, когда он сражался и всех побежал, все тогда смотрели на него, а я в это время думала — я ведь тоже тут, но меня не замечают… И ещё он постоянно говорил это я, я… Так бесит, — девочка хмыкнула.

— И в то же время мне было страшно, потому что мне это нравилось…

Страшно… Ибо Тайи чувствовала, что ещё немного и она совсем исчезнет.

Именно страх, не обида на Фан Линя за его тогдашние слова, а тот образ, который он нарисовал, образ её сидящей на могиле и обвивающей его холодное и мёртвое тело окончательно довёл девочку, именно он заставил ей побороть робость; она вышла и хлопнула дверью тогда из-за злости, но именно страх не позволил ей вернуться несмотря ни на что.

Заставил уйти.

Что было довольно непросто для брони. Без воина она неполноценна. Просто чтобы перемещаться, ей приходилось прятать себя настоящую внутри сумки и проецировать душу наружу, делая вид, что сумку эту тянет ребёнок…

Первая время её отдельная жизнь вообще напоминала дурной ситком, пропитанный чёрным юмором. На своей первой работе Тайи наряжалась не в платья, а в костюм на все тело, костюм огромной розовой панды, которая раздавала детям шарики в парке развлечений. Зарплата была мизерная. Девочки всё время стояла на грани того, чтобы просто отключиться и впасть в гибернацию от голода. Чтобы этого не допустить, Тайи приходилось экономить силы и всё свободное время проводить в спячке, — в итоге она работала двенадцать часов, потом на двенадцать часов засыпала, просыпалась и снова шла на работу. А труд — это труд даже и для брони. Девочка изнемогала.

Но держалась.

Вспоминая то тяжкое время? Тайи снова посмотрела на контракт.

— Я многого добилась, — сказала она уверенным голосом. — Я не хочу всё это потерять. Не хочу снова быть просто бронёй. Мне всё ещё… быть на людях, — она немного опустила голову. — А с ним просто, но я не хочу так. Это бумажка — это барьер между нами. Мне с ней проще… — призналась девочка.

— К тому же, — добавила она чуть тише. — Теперь, когда это я и он, мне будет проще понять, что я вообще о нём думаю…

Именно в этом была причина контракта, но Фан Линь понимал её совершенно иначе. С точки зрения мужчины, Тайи предложила ему всё это только потому, что он уже был стар. Ему оставалось недолго. Девочка хотела попрощаться с ним таким вот способом, высказать свою благодарность, ну и из-за профессиональной деформации, наверное, ей нужно было всё это закрепить контрактом. А может так она хотела показать, что их отношения сугубо деловые? Фан Линю не хотел даже гадать.

Теперь, когда всё уже было обговорено, мужчина сильно жалел, что не сказал ей, что возможно он всё ещё мог культивировать. С одной стороны, это ещё следовало подтвердить, ведь всё это вполне могло оказаться просто фантазией из которой на деле ничего не выйдет, а с другой он чувствовал себя немного виноватым, как будто он утаил это от Тайи; мужчина решил обязательно ей всё потом рассказать и переписать контракт, если будет нужно. Но это всё, конечно же, если потом он не будет опять сидеть как деревянная кукла и тупо кивать — вспоминая теперь о встрече как бы со стороны, Фан Линю находил своё поведение крайне нелепым и убогим.

И причиной тому была одна его дурная повадка.

Перед людьми, перед которыми он провинился, так что даже сам признавал свою вину, или которым он был по гроб должен за какие-то лишения, мужчина всегда становился чрезвычайно неловким. Его прямо сжирало волнение, и он начинал напоминать какого-то робкого мальчишку.

Забавно, ведь большинстве таких людей были женщинами, что делало его странную молчаливость в их компании ещё более смехотворной…

Вспоминая одну такую женщину, Фан Линь встал посреди округлого коридора и стал теребить колечко в своём ухе.

Теперь, когда у него появился шанс снова культивировать, возможно он сможет вернуть ей всё, что задолжал… Это было бы чудесно, прямо как в сказке, но мужчине уже привычен был тот унылый треск на сердце, с которым разбиваются надежды; он решил сперва убедиться в том, что культивация и вправду возможна с его то дряхлым телом. А для этого ему нужно было встретиться с одним человеком. Собственно, их маршрут и так лежал в его обитель, что было довольно-таки кстати.

Ну а пока Фан Линь решил заняться культивацией кое-кого другого. Он прошёл коридор, вышел в столовую, и свернул в другой. По пути мужчина заметил, что внутри судно было немного больше, чем снаружи, видно потому что здесь была установленная формация расширения пространства.

Фан Линь вернулся в комнатку, в которой проснулся. Она была немного больше столовой, но половину её занимали шкафы с одеждой.

На полу в комнатке, на небольшом покрывале сидела Мая. Девочка вскочила и поклонилась мужчине:

— Мастер…

— Он самый. Займёмся актуализацией твоего Дао.

— А? Уже? — растерялась Мая.

Фан Линь заметил волнение в её глазах и покачал головой. Нет, сейчас актуализировать Дао было рано. Следовало её сперва отвлечь, успокоить:

— После, через часик где-то. Сперва переоденься, ты когда последний раз меняла одежду? Я хотя бы искупался, — заметил Фан Линь, вспоминая как девушка в чёрном вбивала его в воду.

Мая кивнула, а потом немного растерялась:

— А… Мне нечего надеть…

— А в этой твоей штучке совсем одежды нет? — спросил он, присаживаясь на пол.

Мая взглянула на свой браслет и качнула головой.

— Тогда поищи в шкафах, может там что-нибудь найдётся, — мужчина показал на шкафчики, а потом добавил, когда Мая стала мяться, — давай, сомневаюсь, что Тайи тебе откажет.

Девочка ещё немного помялась, кивнула и наконец прошлась к шкафчикам. Мая открыла первый, пробежалась глазками по ряду платьев и открыла второй…

— Не слишком мелко? — поднимаясь и шагая на выход из команды, Фан Линь вдруг вспомнил разницу в размерах. Он остановился и предложил:

— Может в штаны какие как в шорты налезешь?

— Как скажете, Мастер… — кивнула Мая и стала открывать шкафы один за другим, в поисках штанов. Мужчина покачал головой и уже собирался освободить от себя помещение, как вдруг дверь перед ним открылась сама собой, — в проеме показалась Цинь Жуа.

— Ох, — улыбнулась она, когда заметила Маю возле шкафчика:

— Наконец решили сменить гардероб, юная госпожа? Позвольте мне помочь. Как насчёт розового, под цвет вашей пижамы? Кстати говоря, я захватила её с собой. А может вам в неё нарядиться?

— Нет! — стремительно бледнея ответила Мая, — Фан Линь поспешил выйти за дверь. Потом мужчина немного подождал в коридоре, и когда ему позволили, вернулся назад.

Посреди серебристой комнатки его встретила Мая в розовых шортиках и белой майке безрукавке, немного ей маловатой, из-за чего была заметная белая полоска кожи чуть выше её живота. Девочка в сильнейшем смущении смотрела себе в ноги.

— Ну ладно, начинаем, — сказал Фан Линь, и сразу добавил: — Актуализацию, в смысле.

Мая тайно выдохнула — хвала Небесам мужчина не стал комментировать её новый наряд, — и присела на пол. Фан Линь в свою очередь попросил Цинь Жуа сходить найти особые благовония для успокоения разума, если такие имеются — благо они нашлись у женщины с собой.

Их зажгли, расставили вокруг Маи, сидевшей скрестив ноги, и, пока комнату наполняли миндалевые дымы, погасили свет.

— Сперва расслабься, — начал Фан Линь глубоким голосом. — Представь, что все твои кости становятся тяжелее и тяжелее, тянут твоё тело к полу. Как будто ты не можешь их поднять… Представила?

Мая кивнула, — сияние свечей падало на неё снизу, оставляя лоб в темноте и подсвечивая венки на тонкой шее.

— Теперь повтори мантру, которой я учил, с дыханием, пару раз. Когда закончишь и будешь совсем спокойна, сосредоточься на метке на своём колесе и попытайся углубить её, вдавить её внутрь…

Спустя пару минут за спиной девочки проявилось круглое чёрное колесо, — любой прогресс в культивации всегда сопровождался его явлением. На колесе, ровно снизу, горел небольшой чёрный огонёк.

Фан Линь прикрыл глаза и попытался прочувствовать, что именно это было за Дао; вскоре мужчина открыл веки, и его тёмно-каштановы зрачки удивлённо мелькнули. Он прищурился и прошептал про себя, чтобы не беспокоить девочку: Дао Отчаяния…

Где она его поймала? Фан Линь покосился на Цинь Жуа — она тоже заметно растерялась такому странному выбору первого Дао для девочки, но лишь на мельчайшее мгновение, после чего служанка снова стала непоколебимой; мужчина сомкнул губы и стал тихо наблюдать за пока ещё чёрной руной.

Какого же она в итоге станет цвета?..

65. Древняя Столица

Федерация насчитывала более тысячи планетарных систем; население её, согласно последней переписи, составляло семьсот миллиардов граждан. В своё время эти цифры казались для Фан Линя невероятными, во многом потому что он вырос на луне свалке и знал только о ней и о недостигаемом мире высоко в небесах; а также потому что, когда он только про них узнал, юноша ещё не умел считать.

Однако всё познаётся в сравнении, и даже Федерация уже не казалась такой большой, когда речь заходила о былой Империи Основателя Звездного Дао. Она простиралась на сотни тысяч звёзд, больше девяноста девяти процентов которых ныне составляла так называемые Тёмные регионы.

Дао в этих землях было чрезвычайно сконфужено, пустынно. Формации барахлили, техника выходила из строя, а потому единственным способом исследовать Тёмные регионы было силой самих воинов, — однако и эта практика была несостоятельной, потому что чем дальше культиватор углублялся во тьму, тем сложнее ему было поддерживать свою энергию — она постепенно увядала, и воин задыхался без неё как выброшенная на берег рыбёшка.

Продолжительное путешествие могли позволить себе только Звёздные владыки — да только зачем? В чём смысл уходить в столь опасный открытый океан? За сокровищами? Земли Федерации некогда были столичным регионом Империи, они были наиболее богаты и до конца ещё не исследованы, — каждый день кто-то находил новые руины Бессмертных, и не было никакого смысла полагать, что откопать сокровище роясь в поле было легче, чем на своём заднем дворе.

Может быть тогда ради жизненного пространства? Тоже нет, ведь хотя во многих мирах Федерации существовала проблема перенаселения, она везде была локальной. Так-то планет было множество, в том числе плодородных, которые оставались незаселёнными исключительно из-за своего положения. А миры, расположенные в Тёмных регионах, находились в предельно невыгодном расположении, так что и осваивать их не было никакой выгоды.

Вот и получалось, что все карты Федерации по углам были покрыты сплошным мраком. Однако было довольно занятно, что мрак находился не только вокруг населённых планет, он находился и среди них, в образе одной единственной чёрной точки прямо посередине.

И прямо сейчас Фан Линь своими глазами смотрел на то, что представляла собой эта чёрная точка вживую — перед мужчиной, среди звёздного гобелена за широким окном, лежала в невесомости огромная рыжая планета.

Разумеется, в космосе было довольно сложно осознать настоящие масштабы чего бы то ни было. Ведь всё познается в сравнении. Однако понять размерности этой планеты было всё-таки возможно, ибо её было с чем сравнивать. От планеты выходили четыре огромные цепи, каждая из которых простиралась в космическую даль и завершалась пламенным шариком — звездой.

Четыре звезды были у неё на привязи, как декоративные собачки в руках гиганта. Три из них уже превратились в чёрные карлики, — они погасли многие сотни тысяч лет назад, — одна всё ещё теплилась свечением, непрерывно обливая единственный бок планеты алыми лучами. Фан Линь прищурился и присмотрелся к освещённому месту, как будто пытаясь что-то выцепить на песчаной поверхности планеты, но тут мужчину отвлёк голос:

— Это Древняя столица?.. — спросила вставшая рядом Мая.

Мужчина покосился на неё и кивнул.

— Она самая.

Древней столицей называли столицу Империи Основателя Звездного Дао. После краха его государства, этот мир оказался запечатан сильнейшей формацией. Никто не мог через неё проникнуть, и даже приближаться к планете было чрезвычайно опасно. Поэтому на всех картах она значилась как тёмный регион.

— Видишь, не вращается, — Фан Линь протянул руку и показал указательным пальцем на гигантскую планету.

— Угадаем почему?

— Потому что… — Мая задумчиво нахмурилась, — нету инерции?

— Мимо, сама инерция есть, — скользить только она не может. Это чёрная дыра.

Пространство и время можно представить как лист бумаги. Если на лист поместить что-то тяжёлое — он немного прогнётся. Если на него потом выкинуть несколько шариков, — они начнут сказываться к тому самому тяжёлому объекту, и всё из-за силы, который привычно называют гравитацией. Где-то там свою роль играло ещё и время, но сейчас не о нём.

Чёрная дыра была своеобразной дыркой в том самом листе бумаги, которая выходила за пределы пространства. И планета, древняя столица, находилась как раз таки посреди такой чёрной дыре. Несмотря на своё внешнее обличье она пребывала за пределами пространства и времени, — именно это была та самая ужасающая формация, которая столько лет сторожила её границы.

— Но её можно пройти, если знать нужную тропинку, — рассказывал Фан Линь Мае. Мужчина нашёл себе стул, уселся на него и стал наблюдать как медленно увеличивается громадная планета за стеклом. Мая тоже подыскала себе куда присесть.

К любому сейфу можно найти шифр. Ещё до основания Федерации ходили легенды, будто бы к древней столице можно было добраться, если знать определённый ключ, пароль. Существовали предположения, что был какой-то один путь, маршрут, тайная тропа, ведущая прямо на планету. Многие рискованные люди даже утверждали, будто нашли её — что ключ всё это время был перед носом, что маршрут можно было разгадать если каким-то определённым способом разложить, сложить и поделить число всех строчек в написании имени основателя Звездного Дао, или даже, что тайна всё это время была запрятана в его учении, или что если помножить диаметр планеты на триста шестьдесят градусов, — идеально Звездное Колесо — то, с помощью некоторых расчётов и шизофрении, можно вычленить из получившейся цифры нужный маршрут.

Много было теорий. Удивительно многие из них в той или иной степени содержали математику. Потому что все математики сумасшедшие, или потому что математика привлекает сумасшедших? Этого Фан Линь не знал, зато он был уверен, что ни одна теория не была верной.

Хотя на тайная тропа действительно существовала.

Но это была никакая не загадка — к ней нужна была именно карта. Наверное, за эту карту можно было бы купить половину Федерации… Сам мужчина много лет назад совершенно случайно нашёл её в древних руинах.

— Только я и Тайи знаем нужный маршрут. Все остальные просто разбивались о «Формацию», — говорил Фан Линь. Меж тем корабль начал немного вилять, — Тайи корректировала маршрут по узкому коридорчику.

— Должны добраться через пару десятков минут; скоро увидишь древнюю столицу. Интересно? — спросил мужчина с лёгкой улыбкой и взглянул на Маю. А потом немного опешил.

Дыхание девочки было неровным. Она положила руки себе на коленки, наклонилась и заворожённо смотрела в окно. Её чёрные глазки горели.

Мужчина покачал головой.

Похоже ответ был довольно очевидным.

А потом он снова присмотрелся к рыжему шарику за окном и задумался.

Вот уже три причины вели их на эту планету — первая, потому что там было удобно спрятаться на некоторое время. Вторая — потому что Фан Линь хотел показать единственному тамошнему обитателю девушку в чёрном, а заодно спросить этого человека, правда ли внутри неё смертное Ци и можно ли его культивировать. Третья причина нарисовалась недавно.

Теперь Фан Линь хотел показать ему ещё и Маю.

С одной стороны, она была его ученицей и ему, наверное, следовало самому решить возникшую проблему; с другой, Фан Линь никогда ещё не видел и не слышал о той странности, которая произошла во время её концептуализации Дао. Он не понимал даже, как это воспринимать — как нечто хорошее, или как нечто чрезвычайно дурное. У мужчины просто опускались руки.

Поэтому у него не было выбора кроме как спросить совета у мастера.

Своего Мастера.

Фан Линь покачал головой; вдруг на его лицо опустился свет — они пролетели мимо звезды и теперь медленно входили в атмосферу планеты. Она находилась в чёрной дыре, но на её поверхности всё равно были пространство и время — там было своё Дао. Мужчина выпрямил спину и сказал с усмешкой:

— Смотри внимательно, сейчас увидишь кое-что интересное.

Мая вздрогнула, посмотрела на него, а потом уставилась назад, в окно, и даже прищурилась, не желая упустить ни малейшей детали. Корабль стремительно спускался. Космические пространство и звезды стали подниматься в окошке. Вот уже появилась первая голубизна атмосферы и вдруг, прямо из неё возвысилась вертикальная каменная долина. Потом она сделалась округлой, но неровной, а затем полетела вверх, медленно открывая всю свою громадную протяжённость.

На глазах Мая в самых верхних слоях атмосферы, столь же высоко над облаками, как они высоко над землёй, взмыла гигантская каменная голова…

66. С Добрым Утром

Голова была монументальна; её губы напоминали изгибистый каньон, нос — горную вершину. Глаза её походили на две луны высоко в ночном небе, и хотя они были совершенно каменные и мёртвые, смотря на них возникало странное ощущение, будто в тебя улыбается свет.

Начиналась эта статуя — а вернее заканчивалась — в термосфере планеты. И потому что планета была огромной, атмосфера у неё тоже простиралась довольно высоко. Статуя была вышиной примерно в семь тысяч километров. Самые верхние её части, голова и немного плечи, ясно освещало со стороны лица единственное ещё светлое солнце.

Статуя стояла ровно на полюсе, у неё за спиной протянулась удивительно ровная и длинная тень. Если бы планета была живая, наполненная живыми существами и растительностью, эта тень могла стать зоной абсолютной смерти; пустыней, выжженной тьмой.

К сожалению, всё в этом мире уже давным-давно почило в прахе. Всю поверхность планеты покрывал бледно-рыжий глинистый песочек. Часто тут бушевали безумные бури, ревели ветра, и потому большая часть статуи, примерно начиная с шеи, была уже не такой чистой и гладкой, — она была вся сокрыта пёстрой песчаной рабью. Из-за этого создавался контраст, как будто кто-то вымазывал статуя в песке, а потом окунул в воду, но только головой — снизу она так и осталась пыльной.

— Совсем замарался, — покачал головой Фан Линь и откинулся на спинку стула, поддерживая свой затылок руками. — А ведь я его когда-то мыл…

— Мастер…

— Впечатляет? — спросил Фан Линь, посматривая Маю; девочка медленно подошла к окну и приложила к нему ладонь. Корабль не был прямо совсем близко к статуе, но всё равно находился на слишком большом приближении, чтобы можно разобрать её. Иногда ничего не видно потому, что стоишь слишком далеко, а иногда наоборот — ведь взбираясь по горе, например, ты никак не можешь разглядеть всю её целиком, а только лишь тут и там раскиданные выпирающие из снега или песка камни.

Лицо монумента Мае не удалось разобрать совершенно, и даже сейчас было непонятно, что именно изображали стекающие за окном каменные изгибы. Всё ещё тело? Пояс? Может быть пах?

— Мастер, это… Основатель? — спросила девочка заворожённым голосом.

— Он самый, — кивнул Фан Линь.

Статуя изображала самого Основателя Звездного Дао. Много лет назад, столько, что для подсчёта использовались даже не периоды, но Циклы, произошёл Крах Девяти Небес. Все слои неба смешались и сошлись воедино, а заодно вобрали в себя мир смертных. Мир мёртвых же был утерян в том беспорядке.

Весь период Инь вообще творился кромешный хаос. Ткань мироздания была подобна бурлящему морю, и люди, потерявшие способность культивировать, оказались совершено беспомощными, выброшенными за борт во время бури. Но потом пришёл Основатель. Он открыл новое Дао, превратил рваные обломки былых Небес в Звёзды и сковал осколки мира смертных в планеты…

Три Периода проповедовал он Звёздное Дао, а затем создал великую Империю…

— На его фоне все гении — мусор… — с уничижительной улыбкой сказал Фан Линь. Ему вдруг вспомнилась его собственная статуя на алея президентов.

…Если бы её поставили в ноги монумента основателя, прикинул мужчина, она вряд ли бы достигла даже вышины его подошвы. Фан Линь представил себе эту разницу и неожиданно ощутил странное успокоение.

— Мастер, у вас ещё много времени, — вдруг повернулась и с улыбкой сказала девочка.

Фан Линь слегка растерялся; потом кивнул и пожал плечами:

— Может быть и много, посмотрим… Ладно, пошли уже, — сказал мужчина и вскочил на ноги. А потом сразу же пожалел, что так резко вскочил, ибо у него заныл бок. Лицо Фан Линя перекосило.

— Мастер! — Мая вскрикнула и побежала его поддержать; мужчина отмахнулся, и они медленно пошли на выход.

— Агх… Много впереди, как бы я ходить прямо сейчас не разучился… Кстати говоря, интересно, его в статуе сделают прямо на кресле?.. — вспомнил вдруг Фан Линь одного своего старого друга.

Вместе с Маей они вышли из столовой. А потом, спустя примерно минуту, девочка вернулась назад и встала перед мёртвой девушкой в чёрном. Мая посмотрела на неё, сглотнула и кое-как подняла на руки. И снова девочка вышла за дверь.

Она прошла коридор и вошла в круглое помещение с зеркалом у приставленного к стене столика. В ней уже ожидал Фан Линь. Мужчина опирался спиной о стену. На нём была бронзовая броня. Проекция Тайи была тут же, в комнатке, — она сидела на стуле возле зеркальца. Девочка выглядела чрезвычайно недовольной.

— Что? Могу оставить тебя тут, если хочешь. Или на руках понести, — прыснул Фан Линь. После того как они подписали контракт, тот сразу же вступил в силу. Мужчина запросил помощь от Тайи на ближайшие полтора месяца. По истечению этого времени она должна была вернуться к своей основанной работе, к своему менеджеру, Нин Юэ, — её они высадили по дороге. Но до этого она согласилась быть его броней, а он, разумеется, — её воином. Фан Линь обязался исполнять любые просьбы Тайи, она — любые просьбы мужчине в меру разумного.

И всё же Фан Линь понимал, что такой договор на самом деле был не взаимовыгодным. На самом деле это была скорее благотворительность со стороны Тайи, ведь так-то его помощь была ей особенно ненужна. Поэтому, когда мужчина заметил, что Тайи явно была недовольной, что он надел её просто для прогулки, он сразу же, пусть и наполовину в шутку, предложил вместо этого понести её на руках.

— Ненужно, — грубо ответила девочка и отвернулась. Последовало неловкое молчание.

— Я не против быть твоей бронёй, — вдруг выдохнула Тайи. Потом нахмурилась: — Когда от тебя не разит.

— Неправда, я всегда умываюсь.

— Духами, женскими, — грубо добавила девочка.

— Ах… — кивнул Фан Линь и вспомнил вчерашний вечер. Мужчина тогда почти, спустя две недели полёта, уломал Цинь Жуа на совместное ночное времяпрепровождение. Она сказала «да», но только если он сделает ей массаж. Мужчина делал, целый час делал. А потом женщина просто уснула.

Фан Линю ничего не оставалось, кроме как смиренно удалиться.

Но Тайи явно представляла печальную концовку того вечера совершенно иначе.

— Доброе утро, — вдруг раздался нежный голос, и Тайи немедленно сделалась хмурой как ночь. В комнату вошла Цинь Жуа в своём обыкновенном платье служанки чёрного цвета. Теперь уже и сам Фан Линь услышал немного душный аромат её духов.

— Хорошо пахнешь, — заметил мужчина и улыбнулся. — Миндаль? Немного резковатые духи, правда.

— Ох? В таком случае может мне искупаться? — улыбнулась Цинь Жуа, мимолётно взглянула на Тайи, и снова перевела взгляд на Фан Линя: —…В ванной могут поместиться двое…

— Идём, — сказала броня и демонстративно спрыгнула со стула.

Фан Линь пошёл на выход. За серебристой дверью ему в лицо сразу же ударил свежий воздух. Мужчина поблагодарил Небеса, что нынче погода была хорошей и не было песчаной бури — они иногда длятся на планете месяцами.

Фан Линь и остальные покинули корабль и пошли по рыжему песку в сторону отдалённой статуи. Мая то и дело поглядывала наверх, но разобрать ничего не могла, — статуя была так близко, что высоко в голубых далях проглядывался разве что её едва различимый подбородок. Лица монумента было не разобрать. Но девочка всё равно щурилась, как вдруг откуда-то спереди раздались голоса. Мая встрепенулась, а потом выпучила глазки:

— Нет, нет Ляо Ман, я никогда не буду твоей женой!

— Ля Хуа, нет… Ля Хуа!

Звучали крикливые, напыщенные и немного хрустящие крики. Фан Линь покачал головой. Он прошёлся ещё немного вперёд и вскоре отрылся источник голоса: прям на земле лежал небольшой пузатый телевизор. От него, как хвост, шёл провод к сверкающему кристаллу и антенке.

Перед телевизором лежал подпирая голову мужчина в завязанных верёвкой вместо пояса штанах, потёртом голубом халате и без рубахи. Он сверкал оголённым торсом и смотрел какую-то мыльную оперу.

— Давно не виделись, — сказал мужчина непоколебимым голосом и бросил на Фан Линя совершенно мимолётный взгляд.

Фан Линь ответил:

— Давно, — после чего покосился в телевизор и вдруг произнёс:

— Она выйдет за его брата.

Мужчина на земле кивнул и спокойно ответил:

— Шлюха; но вообще в последние несколько недель проблемы со связью, и я смотрю уже по третьему кругу. Так что спойлер прошёл мимо, мелкий ублюдок.

— Тч, — лениво прыснул Фан Линь и спрятал руки в карманы.

Мужчина собирался было ещё что-то сказать, как вдруг почему-то принюхался. Фан Линь было думал, что он тоже заметил духи, но вместо этого мужчина покосился куда-то в сторону и сказал:

— Нет ничего добрее по утру, чем дикая жажда крови, а, Фан Линь?

Фан Линь растерялся; а потом услышал вскрик и немедленно повернулся. Он посмотрел на Маю, сверкающую округлёнными глазками, а потом на девушку в чёрном у неё на руках.

Серые глаза той были открыты и пылали страшным светом…

67. Приоритеты

Ещё когда они только вышли из корабля, Цинь Жуа предложила взять из рук Маи девушку в чёрном — Мая тогда отказалась, наверное, потому что хотела быть полезной. Теперь Фан Линь почему-то вспомнил об этом, вспомнил и крикнул:

— Бросай! — и рванул к девочке.

Мая опешила; взгляд её чёрных глаз, немного прикрытых волнистыми волосами, сошёлся со взглядом серых и пустых зрачков чёрной девушки. Между ними промелькнула невидимая молния. Сухие губки Маи приоткрылись, а затем, прямо в её горло, начал вытягиваться блестящий чёрный клинок. Цинь Жуа бросилась к ним, Фан Линь бежал со всех ног, и одновременно думал о том, что ему уже сейчас нужно копаться в карманах, чтобы достать завалявшуюся в них пилюлю Сансары, как вдруг раздался шум, и Мая, наконец, выкинула свою ношу.

Девочка вскинула руки, и чёрное создание повисло посреди воздуха. А затем, совершенно механическими движениями, как по учебнику, Мая достала с пояса вантуз и ударила: вантуз врезался чёрной девушке прямо в лоб и откинул её на три метра.

Это оружие девочки вручил Фан Линь, ибо у него возникло предположение, что Мая каждый раз застывает в любом бою из-за того, что боится порезать своего врага мечом — чтобы исправить это, мужчина запретил ей временно использовать клинок, и сказал ходить пока с этой штучкой. Ну а конкретно вантуз он выбрал по двум причинам. Во-первых, чтобы припугнуть девочку, что если она в ближайшее время не переборет себя и возьмётся за меч, то с её-то талантом она может случайно ступить на Дао Вантуза, и освоить такую легендарную технику, как единство мечника и его… Вантуза, что было бы ужасно неловко.

Ну и ещё потому что вантуз просто был тогда под рукой.

Девушка в черном врезалась о землю и прокатилась по песку; одновременно с этим за спиной Маи вдруг мелькнуло чёрное колесо, и на нём вспыхнули и сразу погасли две мутные смолянистые руны.

А потом ноги девочки подкосились, и она сама стала падать колени.

Благо к этому времени уже примчалась Цинь Жуа — она поддержала Маи за спину и удержала её на ногах. Потом сразу десять кинжалов вдруг вырвались из разных кусочков платья служанки, и словно быстрые птички стрельнули в облако рыжей пыли, что вздымалось в месте приземления девушки.

Фан Линь в свою очередь резко остановился. Он вывернул карманы и вытянул радужный шарик — пилюлю Сансары — которая сразу же выпала и полетела на землю. Однако в самый последний момент перед падением шарик удержали тонкие, длинные пальчики с матовыми жёлтыми ногтями. Цинь Жуа схватила пилюлю и плавным движением всунула мужчине в открытый рот.

А потом она щёлкнула пальчиком ему в подбородок — и зубы Фан Линя сомкнулись.

Вся следующая секунда знаменовалась одновременным движением сразу двух тел, которые были многократно быстрее всех остальных, так что даже возникало такое ощущение, что все остальные и вовсе не двигаются: сперва девушка в чёрном выпрыгнула из пыльной дымки и полетела на Маю, с чёрным лезвием на перевес; потом её перехватил Фан Линь: вскинул ногу и зарядил девушке в живот. Её перекосило и вновь отбросило назад. Снова её прокатило по земле, и за ней даже поднялся ветер, который одновременно снёс прошлую дымку и поднял новую, в сотни раз больше, протянувшуюся на целый километр и дальше, вслед за улетающим тельцем…

Фан Линь же приземлился на землю и выдохнул.

Он уже было собирался броситься вслед за девушкой, чтобы добить её, как вдруг с левого бока донёсся скучающий мужской голос:

— Осторожней, она набирает силы. Уже почти как Звёздный владыка, В смысле, почти Звёздный Владыка…

Фан Линь было хотел что-то ответить, но голос снова его перебил:

— Поздно.

Фан Линь замер; затем он схватил Маю одной рукой, другой взял Цинь Жуа за пояс и бросился назад. Прошла секунда, мужчина пролетел километр. Прошла ещё одна — он умчался на три. Облако красной пыли казалось совершенно маленьким и далёким на горизонте, как вдруг из него взмыла чёрная молния. Прошло мгновение, и молния застыла в небесах. Мелькнула ещё доля секунды, и в метре перед собой Фан Линь увидел круглые серые глаза, после чего ему в живот ударило чёрное лезвие. Оно не пронзило его броню сразу, но стало стремительно искривлять её своим напором — мужчина сжал зубы, и вдруг его целиком охватило пламя. Горячие языки превратили его и девушек в его руках в пепел. Прах взмыл над землёй и вдруг снова превратился в троицу, зависшую примерно в семистах метрах в небе.

Девушка в чёрном меж тем всё пикировала вниз. Её кинжал на инерции вошёл в землю и немного углубился в неё. Фан Линь, который в это время убегал в небеса, отметил сам про себя, что похоже девушка совершенно не умела управляться с силой Звёздного Владыки. Всё её движения были неловкими, как у гиганта с головой младенца на плечах. И как только мужчина это заметил, внизу прогремел взрыв; раздался грохот, взмыла пыль, и под Фан Линем разом распростёрся огромный каньон. Стоило клинку девушки совсем немного уйти в землю, как в ней появилась расщелина шириной от горизонта до горизонта — мужчина резко оказался над бескрайней бездной.

И тогда он отметил про себя ещё кое-что: даже если девушка была как неловкий ребёнок со слишком огромной для себя дубиной в руках, ей вовсе не обязательно было попадать этой дубиной прямо в цель, чтобы их прикончить; одной только её случайной вибрации было достаточно, чтобы всю троицу перемололо в пыль

Взмывая вверх, Фан Линь посмотрел на Маю: девочка висела в его руках — мужчина защищал её от перегрузок барьером — и всё ещё растерянно смотрела куда-то вбок — её реакция не поспевала за его движениями; потом Фан Линь покосился на Цинь Жуа — женщина покорно зависла в его объятиях и даже держала его за руку, чтобы не упасть. Глаза её немного щурились; Фан Линь к своему удивлению заметил, что держалась она за него даже немного слишком крепко.

А потом мужчина посмотрел вперёд, прямо в широкие серые глаза…

И чертыхнулся.

А это же время неподалёку от Фан Линя парил мужчина в потёртых шортах и голубом халате, с короткими тёмными волосами и пышными бровями. Сложив свои руки на груди, он наблюдал за всем происходящим с некоторым вниманием, но без особого интереса — примерно с тем уже уровнем вовлечённости, с которым он уже по третьему кругу смотрел сериал.

Возле мужчины стояла бело-голубая девушка с длинными волосами, — она слегка ему поклонилась.

— Ненужно, — отмахнулся мужчина.

— Сильнейшие ближе всего к Дао, а потому достойны почестей. Пуская и формальных, — спокойно ответила ему Императрица Ледяных Гу.

— Ты сама почти стала Богиней. Ненужно.

— Я могла стать. Но не стала. А значит на то не было воли Великого Дао.

— Практикуешь фатализм?

— Нет, — кратко ответила ему Императрица, а затем перевела взгляд на происходящую в небесах битву. Хотя её скорее впору было бы назвать отчаянной погоней.

— Ты будешь вмешиваться? — спросила она.

— Прямо сейчас работаю над этим, нужно время запустить формацию, — ответил мужчина. Императрица Ледяных Гу кивнула и стала смиренно ожидать, наблюдая за действом в небесах. Фан Линь был её сосудом. Если он погибнет — она тоже умрёт. Императрица это понимала, но всё равно была совершенно спокойна. Её жёлтые глаза сияли невозмутимым светом.

— Готово, — вдруг сказал мужчина в халате и хлопнул. Сразу же земля задрожала, из каньона у них под ногами вырвался голубоватый свет. На многие километре вокруг вспыхнули и загорелись ясные письмена. И вот уже Императрица Ледяных Гу думала, что сейчас формация окружит Фан Линя, который был присмерти, и защитить его, а может быть запечатает создание в чёрном, но вместо этого… Над телевизором, который стоял на самом краю бездны, показывая теперь только помехи, появился защитный купол.

А потом письмена погасли.

И сияние растворилось…

— Так-то лучше, — сказал мужчина.

Императрица снова взглянула на него и слегка наклонила голову.