Гений 30 лет спустя SWFan
Меж тем снаружи серебристого корабля, на набережной возле пляжа, в руинах обвалившегося здания сидел мужчина в пыльной чёрной робе с зелёной каймой. Тань Чу. Он сидел коленями на земле и весь дрожал. В руках у него была небольшая чёрная шкатулка. Мужчина приоткрыл её и случайно выронил содержимое на пол, а потом вскрикнул и прикрыл его обеими руками. Так он посидел пару секунд, после чего сделал глубокий вздох, улыбнулся чрезвычайно испуганной улыбкой и поднял содержимое шкатулочки пальцами обеих рук.
Мужчина трепетно держал небольшой чёрный ключ…
52. За Границей Гордости
Трепещущая тень Тань Чу нависала над чёрным ключиком; мужчина дрожал, в нём бурлила смесь страха и сладостного предвкушения, когда он смотрел на маленькое чёрное сокровище… Но вот он вздохнул, положил ключик назад, на землю, сжал свои белые зубы, взялся за указательный палец и сильно его надломил.
Мужчину передёрнуло, и на землю закапали алые капли крови. Несколько из них упало на ключ, — и сразу же они исчезли, впитавшись в него, как будто в сухую почву. Ключик вздрогнул и взмыл над землёй, словно за него потянули невидимой ниточкой. Он завис в двух метрах от пола, горизонтально повернулся и вошёл в скважину вдруг появившихся чёрных дверей. Тань Чу тут же свалился перед ними на колени, прижимая лоб в пыльную землю, и застыл. А ключ стал медленно поворачиваться…
Одновременно с этим за полуразрушенной стеной дома, где укрывался мужчина, за набережной и за песчаным берегом, внутри серебристого корабля сидела на коленях девочка и с пепельным лицом смотрела на чёрный браслет на своей тонкой ручке. Из него исходило мутное сияние.
— Тан Лунь? — спросил и нахмурился Фан Линь.
— Он приближается… — необычайно сухим для себя голосом сказала ЦиньЖуа. Женщина разглядывала браслет на руке Маи, и говорила:
— Однако… Я сомневаюсь, что почтенный Патриарх пожаловал сюда собственной персоной; вероятно, он использовал ключ… — задумчиво проговорила женщина, после чего заметила, как растерянно на неё смотрят остальные, и стала объяснять. Так называемый «ключ» был артефактом клана Тан. А вернее половиной артефакта — второй половиной была дверь. «Дверь Тысячи Ключей». Это был Артефакт Ранга Земли, то бишь чуточку хуже Небесного, и представлял он собой тяжёлые железные врата. Каждые несколько десятков лет врата, если за ними правильно ухаживать, производили ключ. Ключ этот можно было применить в совершенно любом месте на Звёздном Небосводе. С его помощью открывался портал к тому месту, где находилась Дверь.
Дверь могла пропустить ровно одно живое существо, после чего она закрывалась, а ключ — исчезал.
— Получается кто-то открыл дверь? — спросил и напрягся Фан Линь.
— Да, — кивнула ЦиньЖуа.
— И Тан Лунь уже здесь…
— Должен быть.
Фан Линь кивнул и осмотрелся сквозь прозрачные стены.
— Незаметно.
Если бы Звёздный Владыка действительно явился, проморгать это было бы сложно.
— Действительно, это немного странно, — сказала женщина, и снова взгляд её опустился на браслетик на руке Маи. Цинь Жуа произнесла:
— Когда Патриарх будет рядом, браслет воссияет чёрным светом — сейчас он мутный, но медленно разгорается. Как будто он приближается.
— Вот как, значит, — кивнул Фан Линь. Это было хорошо, странно, но всё-таки хорошо. Мужчина решил пока не пробовать догадаться, что именно не так с артефактом клана Тан, и вместо этого задал наиболее релевантный вопрос:
— Так сколько у нас времени, если он и дальше будет приближаться в таком темпе?
— Десять минут, или пять. Мне сложно измерить, — ответила ЦиньЖуа, а потом вдруг добавила куда более лёгким и нежным голосом: — Может быть и три, что тоже неплохо, ведь некоторые пятидесятилетние старички не могут дольше продержаться в постели.
— Не знаю ни одного такого старичка, — ответила Фан Линь.
ЦиньЖуа улыбнулась:
— Я тоже…
Мужчина усмехнулся, а затем сразу же почувствовал у себя на спине обжигающий взгляд, — Фан Линь повернулся и изобразил для Тайи неловкую улыбку. Сияние глаз девочки пронзало его, как раскалённая сталь.
Мужчина наклонил голову, избегая её взгляда, и серьёзно задумался. Десять минут у них было до прибытия Тан Луня, тридцать — пока девушка в чёрном не вскроет корабль. То бишь проклятый старик должен был явиться немного раньше. И потому что он был Звёздным Владыкой, после его появления таинственная девушка в чёрном скорее всего моментально превратиться в пыль. Возможно она потом снова оживёт, и сама станет Владыкой, но это уже было из области совсем невероятного.
Так что с одной стороны у них было проблемой меньше, с другой — возникала другая, куда более опасная. Сам Тан Лунь откупорит судно в один щелчок пальца, а после заберёт свою сбежавшую внучку назад… Зато он её хотя бы не убьёт, так что этот был получше… Наверное.
Фан Линь задумался и повернулся к Мае, к Тан Мэй, — девочка свела коленки и смотрела на браслет. Глаза её были как никогда большими и пустыми, а розоватые, немного сухие губки её слегка подрагивали. Фан Линю хватило мгновения, чтобы понять, какое именно чувство охватило ребёнка — её душил сильнейших страх. Казалось, само сердце девочки застыло и притихло, настолько ей было страшно. И это при том, что когда на горизонте висела только смерть от рук создания в чёрном, девочка и близко так не боялась, а когда речь зашла о возвращении в клан, ей схватил такой вот натуральный ужас.
Мужчина посмотрел на Маю, помялся и наконец стал медленно и с трудом подниматься на ноги. Фан Линь, встал, довольно легко, и, ощущая жгучее волнение в своёй груди, посмотрел на Тайи и сказал:
— Мне нужна твоя помощь.
— …Зачем? — спокойно спросила девочка.
— Эту вашу дверь можно закрыть, пока через неё ещё никто не прошёл, так? — спросил мужчина ЦиньЖуа. Женщина призадумалась и кивнула. Мая тоже очнулась, — в её стеклянных глазках промелькнул блеск. Девочка подняла взгляд на Фан Линя; мужчина кивнул, одновременно и самому ребёнку, и как бы показывая на неё:
— У неё есть пилюли Сансары, две штуки. Если я сам такую съем, я максимум вернусь на Девятую руну, — тело слишком дряхлое. Три минуты едва держусь, — улыбнулся он, на что Тайи только сильнее нахмурилась. А Фан Линь меж тем ругнулся про себя, что сыпет уже совершенно неуместные шутки. Заранее себя хоронит. Мужчина кашлянул и перешёл сразу к делу:
— Но если ты мне поможешь… Если на мне будет моя… Просто если у меня будет броня, тогда…
Тогда она сможет компенсировать слабость его тела.
Настоящая, драгоценная броня, Небесный Артефакт, защищает не только снаружи, но и внутри. Она укрепляет, наполняет целительной силой. Если мужчина будет в своей броне, пилюля вернёт ему немного больше сил. Не все разумеется, все вернуть было слишком сложно, но по меньшей мере достаточно, чтобы разделаться с девушкой в чёрном. Тогда они смогут выйти из корабля и закрыть Дверь, а потом и вовсе убраться с луны.
— … — Тайи выслушала его и задумалась. Сам мужчина сказал всё, что мог сказать, и просто стал смиренно ожидать ответ. Он, однако, последовал немного раньше, чем Фан Линь предполагал:
— Вот как, — заговорила Тайи, опуская голову. — Значит это так просто? Можешь просто вернуться и потребовать меня назад? — зубки девочки заскрежетали, и одновременно с этим у Фан Линя что-то заскрежетало на сердце. Он встал, как вкопанный, слушая слова девочки как приговор:
— Ну да, ха-ха, я же просто твоя броня. Твоя вещь. Можно вернуться, можно потребовать меня назад. Ты можешь использовать меня, когда захочешь, да?.. — её кулачки сжались на коленях. Тайи наклонила спину. За ней висела девушка в чёрном. Она вскинула руку и снова врезала о прозрачную обшивку корабля — судно после удара охватила лёгкая дрожь, но Фан Линю показалось, что эта дрожь была проявлением злости Тайи.
— Я ведь твоя вещь, да? И меня с тобой похоронят? А всё чего я добилась, сама добилась, это так? Глупости? Знаешь что… Да пошёл ты. Ты… Скажи ещё раз… — вдруг Тайи вскинула на мужчина свой сияющий металлический взгляд:
— Давай, скажи. Чего ты хочешь? Чтобы я снова стала твоей бронёй? Чтобы я тебе помогла? Нет… Нет, — выдохнула она и повесила голову.
После этого Фан Линь не мог сказать ни слова; мужчина просто стоял на месте и смотрел на девочку. Он онемел. Как будто превратился в столб. Нин Юэ прошлась мимо него и встала возле Тайи. А девушка в небесах нанесла очередной удар, и грянул немного скрипучий треск. Фан Линю вдруг пришла глупая мысль о том, что это чёрное создание было на самом деле совершенно не к месту. Он вскрывала корабль и давила на них, как бы показывая, что времени мало, но на самом деле оно будет исчерпано намного раньше, чем когда эта девушка к ним прорвётся. Настоящим таймером была непонятно где находящаяся дверь. Сколько там у них было ещё времени? Семь минут? Пять?..
Возможно она уже открылась, и они опоздали… Во всяком случае Фан Линь, к своему удивлению, находил конец, который может наступить в любую секунду, куда более приятным, нежели тот, который ты точно знаешь, когда он наступит…
Мужчина вздохнул; возможно где-то в этом ощущении скрывалась метафора всей его жизни за последние двадцать лет, но он слишком устал, чтобы её искать.
Фан Линь опустил голову и вдруг опустился на пол. Сперва одним коленом, потом другим; он растопырил пальцы и прижал их к тёплому, подогретому полу, а затем опустил голову ниже чем когда-либо опускал за многие, многие годы, — прямо к земле. Мужчина произнёс:
— Прошу.
Тишина.
— …Я прошу тебя, — сказал он.
Мая удивлённо посмотрела на мужчину и даже позабыла страх; ЦиньЖуа с интересом наклонила голову.
А Тайи вздрогнула и растерянно выпучила на него глаза.
— Ты…
— Я прошу о помощи… — повторил Фан Линь. А затем помялся ещё секунду и добавил:
— …Умоляю тебя.
— … — Тайи поморгала и отвернулась; щёки девочки, несмотря на белую пудру, немного покраснели; она вздрогнула, сжала ручки и губки. На её лице отобразилась великаявнутренняя борьба. Наконец, спустя почти целую минуту, Тайи тихо произнесла…
53. Все они превратятся в Фарш
— Нет.
…За свою недолгую, в сравнении со многими древними культиваторами, но насыщенную жизнь Фан Линь довольно часто падал на колени, но только в своём детстве.
Ещё до того, как он сделался культиватором, ему, сопливому мальчишке, влачащему жалкое существование на луне-свалке, часто приходилось унижаться, пресмыкаться перед другими, чтобы прожить ещё хотя бы один день. Для него это было так обыкновенно, что он просто не придавал этому действию никакого значения.
Тогда у него ещё не было гордости.
Но два события в итоге изменили это; первое из них было очень давнишним и глупым. Как-то раз Фан Линю встретился один очень высокомерный человек, который, веселья ради, решил устроить подобие конкурса. Каждому, кто поцелует его ботинок и отвесит ему три поклона, да так, чтобы лоб потёк кровью, он согласен был дать немного ломтик хлеба. Перед этим богатым и сильным человеком выстроилась очередь. Очень скоро его грязный ботинок сверкал от слюны, а человек ещё и мазал его в грязь, специально.
Фан Линь, а вернее простой мальчишка по имени Линь, как его тогда звали, тоже встал в ту очередь, но когда подошёл его черёд, что-то покоробило мальчика. То ли смех этого мужчины был слишком злым, слишком он его раздражал, то ли ему вдруг стало отвратно убожество, которое проявляли все прочие люди, вылизывающие подошвы. Фан Линь не знал, и всё таки он не стал лизать ботинок, а просто взял и ушёл.
Мальчишка вернулся в свою конуру и попытался уснуть; но голод терзал его, желудок его извивался в агонии. Он не мог спать, не мог вообще ничего, и всё слышал, как рядом кто-то хрустит ломтиком хлеба. Тогда мальчишка побежал назад. Он снова встал в очередь, дождался, весь подрагивая от голода, своего времени, свалился на колени перед человеков и расцеловал его грязный ботинок.
Человек улыбнулся и сказал, что он молодец, но хлеба не получит. Потому что посмел один раз уйти. А значит проявил неуважение, и за это его следует наказать.
Фан Линь ушёл ни с чем.
Почти.
Ещё он ушёл с клятвой, что больше никогда и ни за что не станет на колени.
Второй случай произошёл немного позже.
Как-то раз Фан Линь услышал одну драгоценную мудрость, что на колени можно опускаться только перед своими родителями и перед своим Мастером. Родителей у мужчины не было, а Мастер… Скажем так — был один человек, которого можно было назвать чем-то похожим на Мастера мужчины, но между ними всё было неофициально…
Фан Линь понравился эта поговорка. Он даже решил сделать её одним из основных постулатов, которые поддерживали, подобно колоннам, его гениально-героическую личину. Абстрактная клятвка мужчины не преклонять головы превратилась для него в принцип. И с тех пор мужчина и вправду много лет не падал на колени. Даже когда ситуация его обязывала, даже когда ему выгодно было бы приклонить голову, — он и тогда держал её прямо, пусть даже и в ущерб самому себе. Потому что такой у него был принцип.
И постепенно этот принцип стал для мужчины чем-то действительно важным. Точно также как он сам слился с выбранной просто ради интереса ролью и превратился из обыкновенно и диковатого сорванца в самого настоящего героя, точно также и этот принцип врос в его мировоззрение, и стал для него настоящим.
Даже когда мужчина потерял свои силы, он ещё десять лет не опускал ни перед кем голову. Десять лет он оставался собой, Фан Линем; но под конец этого срока мужчина медленно погряз в отчаянии, он готов был уже на всё, и однажды что-то в нём надломилось, и он таки упал на колени, умоляя одну могучую сущность всё исправить, вернуть ему силы; ради призрачной надежды мужчина поступился своим принципом, и получил ответ:
— Нет.
Именно тогда Фан Линь сломался до конца — он убежал, вернулся на свою родную луну-свалку и стал называть себя Линь Фанем.
Тайи знала про эту историю; она наблюдала ей своими собственными глазами. Она знала, как больно ему было услышать слово нет, когда он лежит на коленях. И всё равно, таков был её ответ.
Девочка неуверенно отвела глаза. По ней было видно, она сомневалась, ей было непросто отказать. Её ручки в бархатных перчатках сжимались и разжимались. Но всё равно она ответила ему: нет. И теперь молчала.
Фан Линь на отказ никак не отреагировал; разве что немного расслабился и поник на земле. Мужчина молчал. Внутри корабля воцарилось колеблющаяся — потому что девушка в чёрном продолжала рубить своим лезвием — тишина. Медленно и безшумно разгорался чёрный браслет.
Как вдруг раздался ещё один быстрый и нежный хлопок — Мая упала на колени. Падение чёрненькой девочки вышло намного тише, чем у мужчины, но сам её поклон был куда более рьяным и даже безумным. Она вдавила свой лоб в пол и быстро заговорила с растерянной Тайи:
— Мисс… Мисс Тай, молю вас, пожалуйста, пожалуйста, помогите мне!
Тайи приоткрыла губки. А Мая не замолкала. Она зажмурилась и продолжала:
— Я прошу вас, пожалуйста, я молю, молю! — её голос перешёл на звонкий, как последняя струна инструмента янцинь, крик, и оборвался. Девочка замолчала, — но всё ещё комнату наполняло её тревожное дыхание. А Тайи в это время напряжённо смотрела на Маю, и снова, когда она уже собиралась что-то сказать, черненькая девочка резко вскинула голову и прозвенела дрожащим голосом:
— Если… Если вы не поможете, я… Я себя наврежу… — после этих слов ЦиньЖуа стала медленно подбираться к своей юной госпоже со спины, а заодно заранее полезла в кормашек, где хранила пакетики с целебным веществом…
— Мастер, Мастер вас действительно ценит… — говорила девочка. — Он собирает все ваши журналы, он беспокоится о вас, он волновался, когда к вам пришёл, он…
Мая вдохнула и ещё раз прошептала:
— Прошу вас.
А потом она резко и глухо стукнулась головой со всей своей силы о пол и крикнула:
— Прошу!
Тайи, лицом совершенно потрясённая и потерянная, глубоко вздохнула; её взгляд опустился к земле, зубки заскрежетали — казалось, она стояла на обрыве, и как безумная металась, пока её подталкивали к самому краю; Фан Линь, к этому времени немного приподнявший голову от пола, наблюдал за ней взглядом исподлобья. Тайи хорошо его знала, это правда, но и он сам понимал эту девочку и довольно ясно представлял себе, о чём она сейчас думает
Ей ведь тоже было жаль ребёнка, ей тоже хотелось помочь, — у Брони было большое сердце. Наверное, если бы Мае действительно угрожала смертельная опасность, если бы не было вот-вот готового нагрянуть Тан Луня, который крайне маловероятно, что решит убить свою внучку, но только создание в чёрном, Тайи бы уже согласилась помочь — но сейчас она ещё мялась. И всё потому что девочка, по всей видимости, тоже дала себе какое-то обещание.
Возможно, как Фан Линь клялся не падать на колени, она поклялась больше никогда не быть его бронёй. Или вообще ничьей бронёй. Вот она теперь и мялась. Фан Линю нужно было как-нибудь подтолкнуть девочку, помочь ей принять решение, дать ей причину нарушить свою клятву. Мужчина призадумался и проговорил:
— Тебе не обязательно снова становиться моей броней…
Тайи подняла на него свой потерянный взгляд.
Мужчина стал тихим и спокойным голосом рассказывать ей свою мысль:
— Давай вместо это я стану твоим воином? Используй меня и помоги ей. А потом брось. Как вещь, — предложил он. — Всё равно я теперь одноразовая штука…
— … — Тайи было хотела ему сразу ответить, но замялась и прикрыла глаза. Прошло несколько секунд. Фан Линь вдруг подумал, что будет очень неловко, если она сейчас согласится, а весь мир сразу загрохочет, явится Звёздный Владыка, и согласие окажется слишком запоздалым. Неприятное, наверное, будет чувство, прямо как когда он упал-таки на колени, а ему всё равно не дали хлеба… Кстати говоря, Фан Линь потом нашёл этого человека и заставил его съесть свой ботинок…
— Только… — наконец заговорила Тайи, и Нин Юэ взглянула на неё взволнованными глазами. — Только попробуй проиграть, — сказала девочка и сверкнула глазками.
Фан Линь едва сдержал улыбку:
— Обещаю.
Тайи кивнула, потом кивнула ещё раз, быстрее, и сказала, повернувшись к Нин Юэ:
— Раздевайся… Снимай меня.
— Ты уверена? — спросила девушка.
— Нет… Поэтому давай быстрее, — вздохнула Тайи. — А ты не смотри! — вдруг вспылила она на Фан Линя, который уже встал и заглядывался на девушку; сразу за спину мужчины зашла ЦиньЖуа и накрыла его глаза своими нежными ладонями…
Меж тем снаружи корабль был совсем непрозрачным, а серебристым, и выглядел он как побитый петушок; девушка в чёрном нависала над ним грозной и маленькой тенью, и рубила его своим чёрным лезвием. Каждые удар его был предельно сосредоточен, вся сила была собрана на самом лезвии, но даже так несмотря на это, на всей протяжённости моря, до самого горизонта, серебрились плавающие кверху брюхом мёртвые рыбёшки.
Персонал отеля, а также все его гости, стояли на крышах зданий; по краям их горели узоры, которые впитывали ударные волны и заземляли их, как громоотводы. Если бы не это, все люди, даже особенно слабые культиваторы, давно бы уже валялись на земле с порванными барабанными перепонками.
Отдыхающие с волнением наблюдали за разворачивающейся на пляже сценой. Медленно, но верно чёрная девушка вскрывала серебристую оболочку на удивления крепкого корабля; напряжение нарастало; люди одновременно мечтали, чтобы всё закончилось как можно скорее, и страшились этого момента, ведь кто знает, что девушка будет делать дальше… Но при этом никто и не думал бежать: ни старик в кресле качалке, ни супружеская пара, в которой мама и папа держали в руках сына и дочку — никто из них не бежал и даже не пытался прятаться, потому что они понимали: это бессмысленно. Мастер на стадии Эманации мог моментально уничтожить всё в радиусе пары десятков километров. Он мог за несколько минут превратить весь курорт в одну большую серую пустыню. Бежать от него было столько же смысла, сколько его было в том, чтобы пытаться убежать от падающей звезды, — она тебя всё равно догонит, не сама, так взрывной волной.
Все люди с волнением смотрели то на корабль, то на пятёрку воинов в длинных халатах, которые выстроились вдоль крыш. Воины хмуро наблюдали за происходящим на пляже. Всего их было пятеро. Посредине стоял самый внушительный — старик с волнистой белой бородой и лицом одновременно немного рыжим, и седым, как персик. Прямо возле него стоял высокий мужчина с ушами, как у обезьяны.
— Господин Чжань Тэнь, — обратился мужчина к старику почтительным голосом, — сколько ещё?
Старец по имени Чжань Тэнь нахмурил свои серые брови и сказал, поглаживая бороду:
— Минут пятнадцать, не больше… Этот корабль сделан из удивительно крепкой стали. Чей он?
— Господин, судно принадлежит некой модели, которая прилетела сюда на фотосессию.
— Модели… Странно! Зачем же «модель» понадобилась такому могучему существу… И откуда у неё такой корабль? Здесь что-то не так…
— Господин, вы думаете всё не так просто?
— Непросто… Впрочем, — старик покачал своей лохматой головой. — Всё это неважно. Кто бы ни прятался внутри, как черепаха в своём панцире, он слаб; я не чувствую ауры даже Сердца, и уж тем более Эманацию… Когда эта консервная банка вскроется, все внутри превратятся в фарш… Нам остаётся только надеяться, что монстр на этом угомонит свой аппетит… Или что придёт наконец подкрепление… Хм? А это ещё что такое? Им жить надоело? Или они решили не тянуть со своей смертью? — вдруг голос старика Чжань Тэня зазвучал удивлённым; все остальные четверо человек растерялись и присмотрелись к серебристому кораблю. На их глазах его боковая дверца стала медленно открываться…
54. Где-то я его Уже Видел…
В кромешной темноте тощая девушка сидела на голубовато-белом яйце; яйцо это было большое, так что девушка без труда свешивала с него свои тонкие как шпильки ножки. Она была страшно худая, но худоба эта едва проглядывалась сквозь разливающиеся на её тело белые волосы; они бы скрывали и половые признаки девушки, да только скрывать было нечего, ибо она была похожа скорее на куклу, чем на живое существо, — даже её глаза, глубокие жёлтые зрачки на чёрном, хранили стеклянную неподвижность.
А ещё они были внимательны.
Девушка смотрела на возвышающееся перед собою широкое каменное колесо. Оно было сухим, серым, неподвижным и с ровным налётом пыли. Но вдруг, под этой пылью, в самом низу колеса вспыхнула красная руна. Повеяло жаром. А за ней загорелась ещё другая руна, и ещё, и ещё, шесть, семь… Восемь.
Девять.
В сиянии пламенного колеса кожа девушки стала немного румяной, как лёд в лучах солнца на закате; вот она приподняла голову, и на вершине колеса вспыхнула ещё одна руна, Десятая — и в ту же секунду всё окружающее пространство пробрала дрожь.
Колесо дрогнуло, пришло в движение. Оно вдруг повернулось, обливая девушку светом и безумно мелькая огоньками на её нежной коже. Колесо совершило оборот, потом ещё один. Оно оборачивалось всё быстрее и быстрее, и в это же время внутри него медленно разгорался, рос и ширился огонёк. Сперва он занимал всего одну десятую внутреннего диаметра колеса, но уже тогда огонёк бился подобно бешеному сердцу. И с каждым ударом пламя становилось всё больше, и чем оно было больше, тем ярче гремел его стук.
Фан Линь ощущал биение сердца во всём своём теле; оно стучало маленькими раскалёнными молоточками в его венках. Мужчина выдохнул страшный жар и медленно вышел из серебристого коридора на ясный голубой свет. Сразу дунул бриз, разметая его длинные чёрные волосы по сияющей небесной лазурью броне.
Броня его была как будто бронзовая, но такая чистая, что её поверхность зеркально отражала высокий небосвод и зависшую посреди него, подобно кляксе, чёрную девушку.
Фан Линь взглянул на неё и прищурился; девушка тоже опустила на мужчину взор.
— Давно не виделись.
— …
Создание в чёрном молчало. Воцарилась тишина, наполненная одним только шумом ветра
— Извини, что убил тебя в прошлый раз. Обстоятельства, сама понимаешь.
— …
— В этот раз попробую помягче. Скручу тебя и запечатаю. Ну может ещё руки сломаю… И ноги.
— …
— Надеюсь милосердие будет взаимным, — улыбнулся мужчина, и одновременно девушка в небе занесла чёрное лезвие, — продолжение своей руки, — у себя над головой…
Меж тем на зданиях вдоль набережной люди со стуком в зубах наблюдали за разворачивающейся сценой. Неожиданно дверь корабля, который, казалось, закупорился как черепаха в своём панцире, открылась и вышел мужчина в сияющей броне.
Теперь все дивились: неужели внутри корабля всё это время сидел могучий воин, который по силам не уступал ужасающей девушке в чёрном? Но если так, почему же показался он только сейчас? Почему медлил? Может он собирал свои силы? Или всё это время он надеялся на подмогу, которая в итоге не пришла? Люди гадали, как вдруг раздался удивлённый голос:
— Ему жить надоело? Зачем он вышел? — спросил мужчина примерно сорока лет в красном халате и с ушами, как у обезьянки. Он был одним из пятёрки, которая стояла по краям крыш, защищая людей от ударных волн. Как только толпа услышала его голос, все они немедленно посмотрели на мужчину, а потом и на стоявшего рядом старика в даопао (1), звали которого Чжань Тэнем. Он, думали люди, был каким-то сильным воином, — когда девушка в чёрном только появилась, он объяснил всем примерно, насколько она была сильна, как вообще обстоят дела, и что им следует делать, чтобы остаться в живых; теперь же старик нахмурил свои пышные серые брови и ответил своему подчинённому:
— Возможно… У него странная броня, но вот он сам… — Чжань Тэнь покачал головой. — Ты прав, он всего лишь на стадии Дао Сердца. В схватке с этим созданием он не протянет и секунды… Но зачем тогда он вышел… — задумчиво почесал бороду старик.
— Отчаяние ведёт людей на отчаянные поступки, господин Чжань; возможно он не захотел умирать, дожидаясь своей смерти, и решил встретить её лицом к лицу, — а возможно он трус и надеется сбежать, — снова высказался мужчина в красном.
— Может быть, — спокойно ответил Чжань Тэнь. — Может… — повторил он и прищурился, разглядывая мужчину в сверкающей броне.
Сам Фан Линь меж тем вздохнул и сказал, смотря девушке в чёрном прямо в её серые глаза:
— Скорее всего, правда, я снова тебя прибью.
Лицо её осталось непоколебимо после его слов; но серые глазки вспыхнули злыми искрами.
Вдруг Фан Линь как будто что-то вспомнил и поправил себя:
— То есть, мы тебя прибьём, — сказал он с виноватой улыбкой и покосился на свою броню. Броня его проигнорировала. Тогда мужчина цокнул по ней пальцем, и наконец Тайи сверкнула быстрым огоньком, — раздался её раздражённый голосок:
— Начинай уже.
— Уже начи… — не успел он договорить, как чёрная девушка зависла прямо перед ним. Её лезвие стремительно полетело мужчине на макушку; Фан Линь выставил перед головой светлый наруч, раздался звон и вокруг по морю взмыли волны, а мужчина ушёл под воду. Девушка в чёрном последовала за ним и тоже скрылась в водных пучинах.
Прошло некоторое время.
Наблюдавшие за битвой на крышах растерянно переглянулись; мужчина в красном халате покачал головой и сказал:
— Вот и всё… — он печально кивнул:
— Похоже он и вправду решил встретить смерть достойно. Это заслуживает похва…
— Нет, — прервал его вдруг старик Чжань Тэнь.
Мужчина в красном осёкся и бросил на своего господина сконфуженный взгляд.
— Ещё не всё, — сказал старик и прищурился к сверкающему морю. Мужчина в халате растерялся, растерялись и все остальные люди, — вместе со старцем они стали внимательно смотреть на взволнованные воды. Первое время ничего было незаметно, даже наоборот, море успокаивалось и снова выпрямлялось, оно становилось гладким; мужчина в красном вглядывался в него и не понимал, чего же такого он не замечает. Прошла секунда, две и вдруг, спустя целых десять секунд он понял, в чём была странность — море было слишком спокойным. Что происходит? Почему странная девушка в чёрном всё ещё не взмыла на поверхность?
Мужчина прищурился, ему стало почему-то нетерпеливо. Протянулось ещё несколько невыносимых мгновений, которые он провёл, как на иголках, и вот наконец воды снова заволновались. Мужчина подумал, что вот, сейчас она всплывёт наконец, скорее всего с трупом того воина, насаженным на своём лезвие… Но снова ничего не произошло. И тут мужчина понял свою ошибку и пришёл в шок — ведь вода бурлила не потому, что кто-то всплывал, нет, — на самом деле она закипала. Сперва постепенно, понемногу, а потом вдруг стремительно море стало кипеть. Воды бурлили. Белая завеса пара стала вздыматься в небеса.
Она была всё гуще и гуще, и наконец между небом и водой протянулась белая пелена; на лицо мужчины повеяло жаром; он вдохнул раскалённого воздуха, сперва через нос, потом через рот, когда разинул его от удивления, наблюдая невероятную картину в небесах.
В морских далях за белой завесой медленно вздымался пламенный силуэт. Сперва неразборчивый, вскоре он превратился в огромного огненного дракона вышиной в пять этажей. Раздался дикий рёв. Дунул бешеный ветер, и пар улетучился. Вместе с ним улетучился и дракон. Там, где была его голова, в небе теперь висел мужчина в сверкающей броней. Его длинные чёрные волосы бешено хлестали на ветру среди ясной голубой выси.
В своей правой руке мужчина сжимал девушку в чёрном за её голову; левую руку, пылающую рыжим пламенем, он занёс над её лицом.
И ударил.
Девушку чёрной кометой потянуло к земле. Она врезалась в песок на пляже. Раздался страшный грохот. Песок взмыл в небо и наполнил всю набережную. Образовался кратер глубиной в девятиэтажное здание. Люди застыли от ужаса, а битва не замедлялась ни на секунду. Мужчина рванул следом за девушкой, падая как пламенный метеор. Но не успел он ещё приземлиться, как вдруг создание в чёрном вышло из бури падающего песка. Вокруг неё, внутри кратера, сверкало стекло, получившееся после того как песок нагрелся до ужасающей температуры. Девушка, побитая и местами обгорелая, вытянула руку, и вокруг неё завихрился чёрный дым.
— Аура смерти… Дао Смерти… — прошептал на крыше мужчина в красном и стремительно побледнел. Вместе с ним побледнели и все остальные зрители. Один пухленький ребёнок и вовсе вдруг свалился на землю и потерял сознание. Под ногами девушки, среди стекла, стали разливаться чернила, вырисовывая странный иероглиф.
Фан Линь приземлился на краю пляжа и шагнул в чёрный туман. Человек в халате подумал, что он безумец. Как он не боится соприкасаться с этим туманом? От мужчины же сейчас останутся голые гости!
И действительно, кожа Фан Линя стала желтеть и иссыхать. Но сразу же на нём вспыхнула золотистая броня. Она образовала ореол вокруг мужчины, и чёрный туман больше не мог подступиться к нему ближе чем на шаг.
Фан Линь моментально преодолел расстояние до девушки, развернулся и в развороте зарядил ей ногой прямо по почкам. Девушку скрутило на две половинки, как тряпичную куклу, и швырнуло в сторону, на пару десятков километров в морскую даль. А сам мужчина потом топнул, и чернила на земле закипели и вспыхнули ярким пламенем.
Фан Линь потёр руки и выдохнул.
Меж тем люди на крышах затаив дыхания наблюдали за битвой. Мужчина в красном так и не прикрыл рот, после того, как его разинул. Он повернулся и посмотрел на Чжань Тэня, желая спросить его, правда ли… Правда ли этот воин был только на стадии Дао Сердце, или все они тут свихнулись, как вдруг мужчина заметил ясный блеск в глазах своего господина. Старик шагнул вперёд, на самый карниз, и сверкая очами, словно брильянтами, внимательно посмотрел на мужчину в сверкающей броне.
— Где-то, — проговорил старик, почёсывая бороду. — Где-то я его уже видел…
1. Или же «», роба даоса.
55. Червь и Дракон
Чжань Тэнь поглаживал свой пепельный подбородок и разглядывал мужчину с длинными чёрными волосами, который сверкал на песчаном берегу бронзовой бронёй. Старик присмотрелся к нему своим мутноватыми, но ещё острыми и светлыми глазами, поразмыслил, вспоминая всех воинов, которые могли быть на него похожи, и на мгновение потерялся в своих мыслях, — а затем как-то так упал луч солнца, чтоколечко в ухе мужчины блеснуло золотом, и в ту же секунду тот же самый блеск молнией мелькнул в голове старика.
Он вспомнил.
Вспомнил и от удивления даже приоткрыл свои сухие старые губы; как, думал старик, как такое возможно? Ведь он же… Но эти волосы, это кольцо, эта броня… А это обжигающее пламя, жар которого он ощущал даже на таком расстоянии, как будто дыхание огненного дракона… Да, это несомненно был Он… Но как? Он хоть и жив, вопреки общепринятому, но его силы… Ох, если только Сансара…
— Я знаю, кто он такой… — медленно проговорил Чжань Тэнь, опуская руки и собирая их у себя за спиной. Его подчинённые сразу же прислушались к своему начальнику, а тот из них, который был в красном халате, даже спросил его от нетерпения:
— Кто он, господин?
— Один удивительный человек… Впрочем, я этого говорить, наверное, не должен. Это тайна… Сами догадаетесь.
— Тайна… — повторил мужчина в красном и опустил голову, задумавшись над этим многозначительным словом, — но вдруг он услышал грохот и снова поднял взгляд на поле битвы.
Ударом ноги воин запустил чёрного монстра в морскую даль. Тот пролетел несколько десятков километров, а потом взмыл над водной высоко в небо. Не успел мужчина задуматься о смысле такого манёвра, как уже звучал разъясняющий старый голос:
— Правильное решение; чтобы летатьна стадии Дао Сердца нужна концентрация. Это затрудняет в бою, делает уязвимым. Они оба привыкли сражаться в ближнем бою, а тут нужно всё возможное внимание… И любые отвлечения крайне опасны. Она использует преимущество своей культивации, чтобы поставить его в невыгодное положение… — удивительно быстро старик выговорил анализ боя. Подчинённые послушали его, обдумали и вдруг все удивились, — и снова мужчина в красном не сдержал шокированного вздоха. Анализ был ему понятен, но самое главное, что старик проговорил совершенно спокойно, всё ещё обескуражило мужчину.
Оказывается, этот воин в броне действительно был на стадии Дао Сердца. Но… Но как такое возможно? Мужчина сам был на этой стадии, но он даже представить себе не мог, что бы с ним стало, если бы он попытался вмешаться в такую битву. Хотя нет, если так подумать, представить это было несложно. От него бы поджаренная гнилая кашица осталась, вот что… И при этом у этого воина, оказывается, была точно такая же культивация. Даже если тот был на Шестом ранге Дао Сердце, в то время как сам мужчина только на Третьем, это всё равно не объясняло пропасть между ними. Она была как между кошкой и тигром, червём и небесным драконом…
Не обращая внимания на своего ошарашенного подчинённого, Чжань Тэнь сказал:
— Посмотрим, что он теперь придумает… — в голосе старика слышалось предвкушение, и он с большим вниманием наблюдал за действиями Фан Линя.
Сам же Фан Линь меж тем задавался точно таким же вопросом: что ему теперь делать? Мужчина хрустел ногами о стеклянный песок и наблюдал за парящей на вышине примерно тридцати этажей над уровнем моря девушкой в чёрном. Раньше она атаковала его сама, и это было удобно — теперь же она, судя по всему, решила перейти в оборону. Это потому что она догадалась, что пилюля Сансары действовала всего пару минут, и решила переждать её действо? Возможно, но маловероятно, ибо это было бы слишком глупо. Ведь если девушка будет слишком затягивать битву, в любой момент могли прибыть силы Федерации, и тогда всё, конец; к тому же она не могла знать, сколько вообще было пилюль у Фан Линя. Когда закончится эта, он мог спокойно принять следующую.
Мужчина задумчиво прищурился; девушка в чёрном меж тем махнула рукой, и снова за её спиной возникла странная руна. С неё в море начали капать густые чёрные капли. Повеяло трупным смрадом. Постепенно ясные воды стали чернеть, превращаясь в блестящее и густое масло. Затем сгустки воды стали подниматься в небеса и застывать в форме огромных кристаллический копий, каждое длинной в несколько сотен метров. Всего за пару секунд десяток таких копий выстроился за спиной девушки, и ряды их продолжали множиться…
— Хочет мне совсем пространства для дыхания не оставить, — усмехнулся Фан Линь. Вот, оказывается, что задумала эта тварь. Она хотела измотать его, стреляя издали. Умно, — выдохнул мужчина.
— Похоже нет выбора…
Он наклонился и приставил ладонь к земле. Вдруг Фан Линь вспыхнул ярким светом, как зажжённая спичка. Звездное Колесо внутри него завихрилось с бешеной скоростью, а пламенное Сердце стало как бы разливаться наружу. Мужчина почувствовал напряжение во всём своём теле. Его кости захрустели, а на его лице мелькнула горькая усмешка.
Пилюля Сансары вернула ему его культивацию, почти, но не вернула закалённого тела. Если бы не это, битва не была бы настолько тяжёлой. Фан Линь сейчас был на Третьем ранге стадии Дао Сердца, девушка, по приблизительным подсчётам, — с ней, по каким-то причинам, рассчитать было довольно сложно, — только на первом ранге Эманации. Раньше бы у мужчины не было бы никаких проблем, чтобы с ней разобраться, но теперь он был слишком слаб.
Вдруг Фан Линь вспыхнул ярким светом, как зажжённая спичка. Ему нужно было прямо сейчас ринутся вперёд и закончить всё за несколько ударов. Иначе девушка и дальше будет сохранять дистанцию и расстреливать его издалека. В таком случае Фан Линь не сможет ничего сделать, ибо он был воином ближнего боя. Приём же, с помощью которого он мог сократить до неё дистанцию, мог сработать только на факторе неожиданности, так что шанс у него был всего один. Нужно было побеждать.
Мужчина сделал глубокий вдох и присмотрелся к девушке, чернеющей в окружении хмурых туч.
Вдруг его броня засверкала, и раздался приглушённый детский голос.
— Осторожно… Я не смогу долго держать всю её Эманацию.
Фан Линь сперва удивился голосу Тайи; потом он улыбнулся и спросил:
— Почему это? Недоедаешь? Я слышал, что модели иногда морят себя диетами, но тебе зачем…
— Тс, у меня не так много денег, — сверкнула броня и замолчала. Фан Линь понимающе кивнул. Тайи, как и любому артефакту, нужно было питаться. Ела она только духовные кристаллы. Броня была Небесным сокровищем, а потому и желудок у неё был просторный как небо. Пока они были вместе, Фан Линь ещё мог её содержать, по крайне мере пока не потерял свою культивацию; потом она десять лет жила на дотациях Федерации, ну и когда Тайи его оставила, её пришлось кормить себя самой. Вряд ли она могла покрыть свои нужды зарплатой модели, даже очень востребованной. Поэтому силы брони были сейчас неполными.
— …Сколько примерно продержишься? — спросил мужчина, не спуская глаз с неба.
— Секунд десять, может пятнадцать…
— Понял — тридцать. Мне хватит.
— …
— Я в тебя верю, — усмехнулся мужчина, пылая ярким пламенем.
— Идиот… — промелькнул детский голосок, но Фан Линь уже не слушал. Он наклонился и вдруг взмыл, и весь пляж у него под ногами разом сделался стеклянным и рассыпался в сверкающую пыль. Мужчина пронёсся по небу подобно росчерку пера феникса. Люди на крышах затаили дыхания. Чжань Тэнь напрягся, его подчинённый в красном затрепетал, а у него за спиной какой-то человек вдруг поднял камеру, навёл её на небо и щелкнул. Сразу же после щелчка море вдруг вскипятилось и накрыло небо белой завесой. Раздался грохот и свист, и всё застыло.
Прошло несколько секунд.
Подул ветер, постепенно стягивая завесу. Открылось изрядно исхудавшее море. Оно теперь на несколько метров недоставало до своих берегов, точно лужа утреннего дождика после жаркого летнего полудня… Над морем висели огромные чёрные колья, а между ними, — двое. Девушка в чёрном и мужчина в бронзовой броне. Рука девушки была вытянута вперёд, — её завершало чёрное лезвие с красным налётом.
Лезвие проходило сквозь мужчину. Оно пронзало его броню и насаживало его на себя как беспомощную рыбку на гриль. По губам мужчины стекали обильные кровавые ручейки…