Гений 30 лет спустя SWFan
Прочитав первые несколько штук и прикинув, сколько их тут всего и сколько времени займёт всё это прошерстить, Фан Линь пораскинул мозгами и отправился в самый конец зала, где сияли три разноцветных огонька. Мужчина предполагал, что именно там лежали лучшие техники, а если уж и культивировать, пускай и временно, то надо брать самое лучшее, — в итоге, однако, его настигло разочарование.
В конце зала, на небольшой платформе, находилось три сияющих пьедестала — красный, жёлтый и синий. Они были сделаны из особого люминесцентного нефрита, и причём очень хорошо сделаны. Пьедесталы были изрезаны изящными гравюрами и письменами, они были бесценным произведением искусства… Но Фан Линь всё равно предпочёл бы, чтобы они были хоть из гнилого дерева, лишь бы на этих пьедесталах что-то было.
Но ничего не было.
Они держали чинный воздух.
— Согласно легендам, неподтверждённым, во времена древних Девяти Небес было три сильнейших искусства, — раздался за спиной Фан Линь чертовский раздражающий голос Ян Дао. — Создатель этого архива оставил для них почётное место — если когда-нибудь найдутся. Ну а пока… — мужчина повернулся и бросил взгляд на все прочие, наполненные свитками стеллажи:
— … Из великого Дао явилось один, один породило два, два породило три, а три… — качнул головой, — всё остальное… Нужно искать среди этого.
Но прежде чем взяться за поиски, следовало разумеется определить, что именно они ищут.
Культивация Звёздного Дао и культивация Древних Бессмертных в своей глубинной сути были одним и тем же — развитием собственного Я в поисках Дао, — но вот детали, сам процесс, в них различались кардинально. Так например, при культивации Звёздного Дао никакой техники, если не считать за таковую сутру, которая нужна была только на самых ранних этапах, было не нужно. В его эссенции было Звездное Колесо, которое вливало в себя Дао, овладевало им и таким образом, через чистейшее Дао само по себе, влияло на течения окружающего Ци.
Древние Бессмертные же культивировали по-другому. С помощью техники они наполняли Ци своё собственное тело, изменяли себя, занимались так называемой Внутренней Алхимией. Они меняли само своё существо, не притягивая Дао к себе, но шагая к нему напрямик.
Техника для них была как-бы рецептом той трансформации, которую осуществлял над собою культиватор. Поэтому и подобрать её следовало, во-первых, опираясь на то, чего он сам хочет достичь, а во-вторых, а зависимости от того, к чему человек в принципе предрасположен.
— Есть несколько ограничений, которые нам нужно учитывать, — рассказывал Ян Дао, сидя на ступеньках к платформе с пьедесталами.
— Например лучше не подбирать технику, сила которой в чарах. Согласно одному исследованию, давнему, даже если бы в мире ещё оставалось смертное Ци и возможно было культивировать как Древние Бессмертные, все чары были бы бесполезны; они имеют в качестве компонента волю Небес, резонируют с Девятью Небесами и уже через них черпают силы Дао. По сути своей это своеобразные ритуалы. Благодаря этому они теоретически должны быть намного сильнее обыкновенных техник. Но небес больше нету, и поэтому они бесполезны.
— Ей это не мешало, — заметил Фан Линь, вспоминая как девушка в чёрном использовала чары.
— Нет, — кивнул Ян Дао. — Хочешь рискнуть?
— Обойдусь, — мужчина покачал головой. Всё равно быть заклинателем ему не шло.
— Значит без чар, это раз, — кивнул Ян Дао. — Хорошим вариантом будут техники мечников, но у тебя я помню с ними проблемы…
— Не люблю мечников, что там ещё есть?.. — отрезал Фан Линь и скрестил руки. Мечников он и вправду не любил, по многим причинам, и становиться одним из них мужчина не горел ни малейшим желанием. К тому же Тайи его тогда не простит, — она-то ненавидела мечников и мечи ещё сильнее — настолько, что Фан Линя даже брал за душу лёгкий холодок, когда он думал, что же с ним станет, если он однажды возьмёт у неё на глазах в руки меч…
— Следующие вариант — это техники культивация тела.
— Это по мне, — сразу же воодушевился Фан Линь. Ближний бой был его стихией.
— По тебе, — кивнул Ян Дао, а потом почесал затылок: — Но есть одна проблема…
— Какая?
— Ты слишком стар.
— …
— Чтобы культивировать тело нужна упорная закалка, а значит воля и крепкий фундамент. У тебя есть только воля, иногда. Но ты всё равно слишком быстро себя измотаешь. Теоретически, ты бы мог культивировать некоторые слабые техники, из тех что в бронзовом ряду, они много не требуют, но любая из золотого всё равно даст тебе тело крепче, так что это бессмысленно… Ещё есть мета-алхимические техники.
— Я как-то испортил бутерброд.
— Мета-алхимия это не тоже самое, что обычная алхимия… — заметил Ян Дао.
А затем он рассказал, что же такое представляла собой мета-алхимия во времена Девяти Небес. К данной дисциплине относили любое создание чего-либо с помощью внутреннего пламени, которое воин культивировал в своём Даньтяне. И к этому «чему-либо» относилось вообще всё что угодно: оружие, броня, эликсиры как в настоящей алхимии, особые артефакты и даже человеческие и не только души, — с помощью некоторых видов пламени можно было даже выращивать зверей.
Его применения были безграничны.
— Я бы предпочёл что-то боевое… Но пламя звучит неплохо, — кивнул Фан Линь.
— Хорошо; следующий вид… — и Ян Дао начал рассказывать про другой тип техник. А потом про ещё один, и ещё.
Всего же их оказалось великое множество, — Фан Линь даже удивился, насколько разнообразны были древние Бессмертные, — в какой-то момент их разнообразие ему даже наскучило; Мая же, хотя её это почти не касалось, слушала с огромным интересом.
Наконец, после очень долгой лекции, записывать которую устала бы даже самая натренированная рука, и спустя ещё больше времени, когда они вихляли между стеллажей, выискивая нужные книжки — в какой-то момент мужчина готов был поклясться, что Ян Дао намеренно водит его кругами, чтобы измотать, — Фан Линь выбрал три техники, следуя собственным предпочтениям и рекомендациям своего «Мастера». Он разложил их на полу, после чего старый Магистр стал одну за другой их подробно презентовать.
Первая техника, из серебряного отдела, называлась «Мануалом Пламенной Земляной Души». Она позволяла культиватору перевоплощаться в пламя и принимать самые разнообразные формы; вторая была уже золотой, относилась к мета-алхимическим и называлась «Искусством Девяти Потусторонних Огней». С помощью особого пламени, которое взращивала в культиваторе эта техника, можно было обрабатывать трупы в особые призрачные марионетки.
И наконец третья техника звалась «Сутрой Пламенного Ледяного Подсолнуха». Она даровала власть над чистым, незамутнённым и яростным пламенем Инь.
Все подобранные техники были так или иначе связаны с энергией Инь, потому что девушка в чёрном, по словам Ян Дао, была пропитана аурой смерти, и соответственно Ци её тоже было негативного характера — поэтому Инь.
Первым делом Фан Линя обратил внимание на третью искусство; с первого взгляда оно показалась ему идеальным: яростное пламя — это было как раз про него, — и к тому же оно было из золотого отделения. Но потом Ян Дао поведал мужчине про одно необходимое условие, чтобы культивировать Сутру Ледяного Подсолнуха.
— …Нужно чтобы ты не был «мечником» ни в каком смысле этого слова.
— …
— Чоп-чоп.
Фан Линь сразу же отложил Подсолнух подальше; потом он ещё немного поломал голову и в итоге выбрал Искусство Девяти Потусторонних Огней. Мужчина долго мялся перед этим решением. С одной стороны, мануал Земляной Души даровал очень привлекательные способности, да и Фан Линь особенно не горел желанием создавать марионетки. Он предпочитал сражаться собственным телом. Но потом мужчина рассудил, что всё же лучше будет взять золотую, а не серебряную технику. Она сделает его сильнее и крепче в общем. Ради немного большей силы мужчина готов был пожертвовать любыми умениями. Всё равно его главным навыком всегда оставался ближний бой.
Но марионетки всё равно были не в его вкусе.
Когда выбор был сделан, все трое пошли на выход. На прощание Фан Линь снова бросил взгляд на три пьедестала и вдруг вспомнил слова Ян Дао: «Дао породило один, один два, два три…
Если вот оно было три, то где же два?
И где номер один?
Мужчина уже подумывал спросить, но решил отложить вопрос на потом; а пока ему хотелось поскорее узнать, сможет ли он всё-таки культивировать? Даже если это было только временно, Фан Линю хотелось снова взлететь над землёй… А потому он еле сдерживал себя, чтобы не читать книжку в руках прямо на ходу, как мальчишка, который купил кассету с фильмом и всю дорогу до дома читает и перечитывает его описание.
Фан Линь деражался, чтобы не броситься в бег.
Наконец они вернулись в гробницу. Потом по длинному коридору и в то самое помещение с треугольной дырой и с гробом.
В помещении оказалось пусто.
Девушка в чёрном пропала.
Ян Дао констатировал спокойным голосом:
— Она сбежала.
74. Вы же Бесполые
Уже вскоре Фан Линь бродил по запутанным коридорам гробницы и с кислым лицом вспоминал свой недавний разговор.
Мужчина вежливо поинтересовался у Ян Дао, как именно девушка сбежала и для чего вообще была его формация, если она могла из неё просто сбежать. Ян Дао ответил, что сбежала она, скорее всего, с помощью своих ног, и что формация его нужна была только чтобы приглушить поступающий в девушку таинственный сигнал. А саму её он никак не сдерживал, что действительно, было довольно глупой оплошностью, но и оправдания у Ян Дао были железные:
— Я забыл.
— …
В итоге Мая пошла на корабль, звать Цинь Жуа, — она сейчас среди них была самой сильной, — а Фан Линь взялся обойти гробницу, но прежде мужчина снова поинтересовался, почему Ян Дао не может найти беглянку своим Духовным Сознанием— тот ответил, что пробуждать его Духовное Сознание было слишком утомительно, да и не стоило оно того. Это было всё равно что давить маленький прыщик ударом огромной дубины по лицу. Пусть лучше они сами порыщут.
Фан Линь сделал себе заметку когда-нибудь откопать Ян Дао и провести ему «дубинопластику», а затем нехотя но всё-таки побрёл на поиски.
Первое время мужчина был рассержен и взволнован; потом он понял, что на самом деле волноваться не стоило, да и его раздражение было вовсе не из-за этой по сути небольшой проблемы, — ведь у девушки не было никаких сил, найти её не составит труда, — но потому что от него опять оттянули заветный момент, когда он поймёт наконец, может ли он вообще культивировать?
Поэтому Фан Линь был на взводе; вскоре он заметил за собой, что даже шагает по длинным и высоким коридорам быстро и совершенно бессистемно — того и гляди начнёт наворачивать круги; тогда мужчина остановился, медленно вдохнул пыльного воздуха, и далее стал идти более размеренно, осматриваясь и попутно обдумывая своё нынешнее положение.
Так-то спешить было некуда. Всё равно это было не исцеление, а так: отдушина перед смертью. Да и к тому же мужчина ждал чего-то такого почти тридцать лет, можно ещё немного потерпеть… Хотя, конечно, есть большая разница между тем, чтобы мечтать о бутылочке спиртного, когда она закрыта и вообще находится дома в холодильнике, пока ты сам ещё работе, и когда ты её уже открыл, когда ты сделал первый вдох, — как вдруг её кто-то вырвал у тебя из-под носа и убежал, — последнее было самой настоящей пыткой.
А ведь кроме этой была и другая причина спешить; Фан Линь вдруг с удивительным даже для самого себя спокойствием вспомнил, шагая между мелькающих в стене мертвецов, что в последней битве сжёг порядочно так жизненных сил. Культивация могла продлить его жизнь на пару лет. Но сколько у него вообще ещё оставалось? Раньше — семь. А теперь?..
— Триста двадцать четыре, — вдруг раздался у мужчины над головой холодный голос, — дня.
Фан Линь остановился, закатил глаза и посмотрел на Императрицу Ледяных Гу, которая парила у него над головой. Ледяная девушка тоже смотрела на мужчину сверкающими жёлтыми глазами. Тогда он резко шагнул вперёд, потом прыгнул назад; Императрица даже не шелохнулась и не сдвинулась с его макушки. Фан Линь попытался наклонить голову, но она всё равно не пошевелилась.
Тогда мужчина спрятал руки в карманы и спросил с усмешкой:
— Издеваешься?
— Немного, — совершенно спокойно ответила ему Императрица Ледяных Гу.
Фан Линь качнул головой и пошёл дальше, пока над у него на макушке тихими льдинками звенел её голосок:
— Колесо твоего Дао треснуло и постепенно разрушается; через триста двадцать четыре дня оно будет уничтожено — и ты умрёшь. Твой Мастер сказал, что культивация может продлить тебе жизнь; она будет возмещать утраченные тобой жизненные силы. Но они всё равно будут стремительно сгорать вместе с разрушением Колеса. Древние Бессмертные могли жить тысячи лет — для тебя это будут годы.
— Если я вообще смогу культивировать, — заметил Фан Линь.
— Я в тебя верю.
— … — Фан Линь покачал головой. Он хотел было поблагодарить Императрицу за её веру, может быть даже искренне, но потом вспомнил, что верила она на самом деле не в него. И действительно, причём тут он? От него здесь ничего не зависит. Императрица Ледяных Гу верила в Великое Дао, в предназначение; она верила, что раз небеса наделили его талантом, значит с ним всё непросто так, а значит он не может просто умереть; Фан Линя немного забавлял ход её мыслей. Интересно, думал он, разглядывая свесившийся из стены целый скелет, а сохранила ли бы она свою веру, если бы знала самую сокровенную тайну мужчины? Истинную природу «его» таланта?
Наверное, нет, подумал Фан Линь и улыбнулся.
— Давно хотел спросить, — вдруг вспомнил мужчина. — Имена у вас есть?
Ему уже немного надоело каждый раз обращаться к девушке как к «Имератрице Ледяных Гу».
— Нет.
— Жалко. Придумать тебе кличку?
— Ненужно.
— И кстати говоря…
Вдруг он посмотрел вверх, между ног девушки.
— Почему кстати ты именно Импера-трица? Вы же бесполые.
— Мы бесполые, — кивнула Императрица Ледяных Гу. — Но пол есть лишь телесное проявление Инь или Ян. Мы не имеем органов воспроизведения, но создавая телесные оболочки, мы обретаем черты присущие нашей природе. Хлад есть олицетворение Инь-спектра; к нему относятся некоторые аспект, которые телесные организмы ассоциируют с женским полом.
— Вот как, — кивнул Фан Линь. Теперь ему стало понятно, почему Императрица Ледяных Гу была именно такой, какой она была — тонкой как шпилька, изящной и стройной точно фея, и с длинными волосами, которые сейчас спадали ему на плечи; очень женственной, в общем.
— Так по поводу клички…. Как насчёт Гуечка? Гушечка? Гуня? Или Сяо (1) Гу? А хотя ты же у нас главная… Тогда Да(2) Гу?
— …Мне всё равно, — ответила Императрица Ледяных Гу, и прежде чем Фан Линь придумал ещё что-нибудь забавное, она сказала своим монотонным голосом:
— Слева засада, «Фанечка».
И пропала. А Фан Линь немедленно повернулся налево, и сразу же ему в лицо прилетела пыльная ступня. Мужчину почувствовал жжение в глазах, он бросился назад, чтобы набрать дистанцию и ударился спиной о стену коридора; потом Фан Линь открыл слезящиеся глаза и увидел размытую девушку в чёрном. Она выскочила из одной выемок в стене, где покоились трупы, взглянула на него, и когда мужчина уже думал, что она сейчас наброситься на него, вдруг повернулась и побежала в коридор. Фан Линь сразу же опомнился, схватил лежавшую на земле человеческую кость и запустил её в затылок девушки. Раздался хлопок, девушка свалилась на землю. Фан Линь побежал следом и навалился на неё.
Он схватил девушку за её короткие белые волосы и врезал головой о пол; потом врезал ещё раз. Девушка вздрогнула и притихла. Фан Линь выдохнул. Но вдруг из локтя хрупкого тельца под ним вытянулось чёрное лезвие. Мужчина в последний момент отскочил в сторону. Девушка сразу попыталась встать, но Фан Линь не мешкал и снова на неё набросился. Произошёл переполох, и вот он опять придавил её, только теперь упираясь коленом ей в живот и держа руками её руки, с лезвиями, на земле.
Фан Линь заметил, что девушка была довольной слабой; после того как на неё наложили формацию, она стала едва-ли сильнее обыкновенного шестнадцатилетнего ребёнка. Было даже что-то жалкое в том, как она брыкается под его старыми и тяжёлыми руками. Фан Линь посмотрел на её белое лицо, местами прикрытое взъерошенными белыми волосами, с синеющим на нём синяком, из которого строилась кровавая струйка. Вдруг он заметил странное движение возле щеки девушки: она скалилась своим белыми зубками и одновременно пыталась нащупать один какой-то зуб языком.
И тут Фан Линь догадался, что именно девушка собиралась сделать. В её зуб была спрятана отрава; она хотела себя убить. А если она умрёт, подумал Фан Линь, если она умрёт, прогремело в его голове…
Мужчина не мешкал; руки его были заняты, а потому он ещё раз врезал девушке в живот коленом со всей силы — из неё вырвался вздох, рот девушки приоткрылся, и мужчина немедленно накрыл его своими губами…
1. Или же «», маленький
2. Или же «», большой, важный.
75. И наконец…
Губы мужчины накрыли сухие и очень мягкие — прямо бархатные — губки девушки. Он захватил её дыхание, но этого было ещё недостаточно. Фан Линь примерно представлял себе принцип работы механизма её отравленного зуба. Девушке нужно было надавить на него, чтобы выпустить яд. А значит мужчине следовало заблокировать единственный механизм давления во рту девушки: её язык. Это он и сделал, связав его нежность собственным языком.
В пару мгновений после их соприкосновения Фан Линь подумал, что в его горле пересохло, и ему очень хочется пить; меж тем девушка под ним вздрогнула, и глазки её сперва стали широкие-широие, а потом безумно и дико засверкали; она стала отчаянно брыкаться, как животное в капкане; сам же Фан Линь и дальше удерживал это жалкое, бьющееся под собой тельце, и подрагивающий язычок, пока не произошло два события. Причём случились они почти одновременно:
Сперва мужчина услышал женский голос откуда-то сверху:
— Я вас не отвлекаю? — а вместе с ним горячий вдох.
А потом девушка под ним как будто пришла в себя после помутнения, и сделала то, что должна была сделать, не запаникуй она, ещё в самом начале их вынужденного поцелуя — она яростно сомкнула свои белые зубки. Фан Линь, который к этому времени уже пытался скорее вытянуть свой язык, ощутил жгучую боль на самом его кончике, а потом, собственным же резким движением, мужчина оторвал этот кончик.
Он отпрянул от девушки и немедленно почувствовал, как кровь заливает его горло; мужчина посмотрел на Цинь Жуа, стоявшую посреди коридора вместе с покрасневшей как помидор Маей, на руках которой была бронзовая броня. Фан Линь попытался им что-то сказать, — но его подкошенные язык выдал совершенно бессвязную белиберду, после которой мужчина ещё и закашлял кровью.
Цинь Жуа смотрела на него с сияющей улыбкой.
Мая неловко отвернулась.
Тайи была обыкновенной тусклой броней. Но Фан Линь знал, что это было самое страшное, ведь такую форму девочка сохраняла только когда была очень рассержена; а потому ему в ближайшие пару часов лучше было её не надевать, а не то придётся возвращаться в хранилище мануалов за сутрой Ледяного Лотоса…
Меж тем Фан Линя снова услышал шевеление под собой, затем кашель; девушка в чёрном извивалась и плевалась кровью. Её губки покраснели, и на её грудь упал кончик языка Фан Линя. Девушка сверкнула на мужчину бешеными глазами, но Фан Линь уже вскочил, вытянул ногу и зарядил ей ровно по лицу.
Мощным ударом он «выбил» девушку из сознания и наконец вздохнул.
Затем последовал долгий и неприятный период, когда мужчина пытался объясниться. Было сложно, его язык пылал, едва шевелился и Фан Линю всё время приходилось выкашливать из горла капли крови. Мужчина понадеялся, что за него всё расскажет Императрица Ледяных Гу, но та упорно игнорировала его просьбы — похоже ей всё-таки не нравились придуманные им клички. Наконец, после долгих мучений, Мая понимающе кивнула, а потом ещё почему-то облегчённо выдохнула; Цинь Жуа тоже казалась понимающей и улыбчивой, даже немного слишком улыбчивой — её улыбка немного пугала, а Тайи молчала. И это было самое неприятное, потому что сейчас только её целительные силы могли спасти мужчину из его прискорбного положения, но зная характер девочки, Фан Линь на большее и не надеялся. Она будет дуться ещё как минимум час. Если не дольше.
Закончив рассказ, Фан Линь присел, наклонил голову, приоткрыл рот и стал разливать кровь на пыльную землю; Цинь Жуа меж тем достала верёвку, чтобы связать девушку в чёрном.
Фан Линь, едва шевеля языком, спросил служанку, откуда у той верёвка — женщина в ответ только улыбнулась и сказала, что он скоро сам всё узнает… На это Фан Линь скромно промямлил, что предпочитает быть сверху…
— Сверху можно находиться в разных положениях, — заметила Цинь Жуа и крепче затянула узел.
Связав девушку, они понесли её назад, в главную гробницу, где уже ожидал скучающий Ян Дао.
— Быстро, — отметил он их возращение одним словом.
Фан Линь взглянул на него, и вдруг у мужчины появились серьёзные вопросы к своему Мастеру. Он промямлил их кое-как, брызгая кровью, и получил следующий ответ:
— Я не занимался поисками; мои сенсорные способности ограничены проекцией, это правда, и да, я действительно могу свободно телепортироваться по всей планете, так что всё равно смог бы найти её достаточно быстро. Но даже найди я её, я бы не смог её задержать, — говорил он, поглядывая на девушку в чёрном. — Если бы она догадалась о моих силах, она бы поняла, что ей не удастся сбежать. Тогда бы она сразу себя убила. У меня были некоторые подозрения, что у неё может быть средство для самоуничтожения. Я мог бы быстро всё осмотреть, найти её, а потом сказать тебе, где она находится, но тогда бы она тоже меня увидела. Поэтому мне лучше было переждать и оставить всё на вас.
Фан Линь спросил его, почему в таком случае мужчина сразу не рассказал о своих подозрениях о том, что девушка может попытаться себя убить.
Ян Дао ответил:
— Я подумал об этом позже.
— Кохда?
— Когда сидел тут и ничего не делал.
— …
Фан Линь покачал головой и устало плюхнулся на пол, и снова мужчине пришлось немного наклонить голову и вытянуть язык, чтобы не захлебнуться кровью. А потом к великому своему счастью он заметил девочку с гладкими золотистыми волосами, которая сидела перед бронёй; Тайи была в светло-зелёных джинсовых шортиках и в белой майке. Волосы девочки были заплетены в небольшой узелок. Она всё ещё была заметно недовольной, но уже не так сильно. Броня смотрела в сторону, намеренно игнорируя Фан Линя, но уже поглядывала на него одним глазком, что было хорошим знаком. Значит она подобрела, отметил про себя Фан Линь. Девочка не изменила некоторым привычкам даже за двадцать лет — мужчина слегка улыбнулся.
Сперва Тайи сделала вид, что не заметила его улыбки; потом она вздохнула и позвала его, наконец, к себе.
— Иди уже…
Фан Линь сразу же приложил к броне руку, и кончик его языка стал медленно отрастать.
— Благодарю, — кивнул мужчина.
Тайи в ответ цокнула языком и снова отвернулась.
Меж тем за их общением со стороны вдумчиво наблюдала Цинь Жуа…
Наконец Фан Линь встал, отряхнулся и вздохнул. Время пришло, роковой час, самый важный момент. Возможно не помешало бы ещё умыться от кровавых пятен, которыми он изрешетил свои штаны, но уже не важно. Мужчина был напряжён как никогда ещё в своей жизни; однако это напряжение сейчас могло ему всё испортить, а потому он сделал ещё один глубокий вдох, расслабился и плавно присел на землю. Все остальные тоже присели, окружили его. Они замолчали. Говорил Ян Дао:
— Просто замечу несколько моментов; твои меридианы, даже если они ещё рабочие, явно подгнили к твоему возрасту, а поэтому будь осторожней и сохраняй спокойствие. Понял? Не надейся на их упругость…
Фан Линь кивнул.
— …И ещё; у тебя был талант в культивации Звёздного Дао. Необязательно, что он будет тут. Возможно у тебя уйдёт несколько раз, чтобы просто прочувствовать Ци, возможно твой максимальный предел будет на стадии Концентрации Ци, так что не обольщайся…
— Я не согласна, — вдруг прозвучал женский голос, шумный как метель, и возле Ян Дао появилась Императрица Ледяных Гу. Она тоже сидела, разливая на пол свои бело-голубые волосы.
— У него будет талант, — сказала девушка.
Ян Дао покосился на неё, и Императрица ответила на его взгляд и даже сказала:
— Я в это верю.
— Не хочу спорить, — отмахнулся Ян Дао.
— И последнее, — сказал он. — Ты всё равно умрёшь, но все мы умрём. Вопрос: когда, так что лишний раз не рискуй если не хочешь, чтобы ответом было: скоро.
Наконец он замолчал; Фан Линь ещё раз осмотрел помещение, взглянул на девушку в чёрном и прикрыл глаза. Мануал был у него с собой, перечитывать его было не нужно. Мужчина заучил его начало ещё там, в хранилище. И всё-таки он всё равно достал его и пролистал первые страницы. Дважды. Что было немного забавно, как и вообще всё его неловкое волнение, но Фан Линь был слишком встревожен, чтобы его заботил стыд.
И вот он медленно прикрыл глаза и спустя тридцать лет снова приступил к культивации…
76. Небесные Явления
— Стой, — раздался высокий и ровный голосок; все собравшиеся, и Фан Линь тоже, сразу же повернулись к Тайи; девочка нахмурила свои тонкие брови и сказала ровным и размеренным тоном:
— Это опасно. Ты можешь повредить свои меридианы, так? Надень меня.
Фан Линь сперва растерялся; затем он прикинул и пришёл к выводу, что это была очень даже неплохая идея. Если у него и вправду случится внутреннее кровотечение, броня поможет его оперативно закрыть. Мужчина уже было собирался согласиться, и может быть пошутить глупую шутку, как вдруг прозвучал скучающий голос Ян Дао:
— Нельзя.
— Почему? — немедленно спросила Тайи, даже не ожидаясь разъяснения, которое мужчина и так уже собирался рассказать.
Ян Дао посмотрел на неё и спокойно ответил:
— У тебя есть определённая аура, вихри Дао, — он покрутил пальцем. — Ты будешь смущать вокруг него, как бы так сказать… Энергетический фон. Ему лучше прочувствовал чистое смертное Ци из неё, — мужчина показал на девушку в чёрном, которую Фан Линь уложил перед собой. — С тобой может ничего не выйти.
Тайи приоткрыла рот, но ничего не сказала, снова сдавила губки и нахмурилась; и воцарилось молчание. Фан Линь посмотрел на девочку и вдруг сказал:
— Давно ты сама на меня не просилась…
Мужчина улыбнулся:
— Всё-таки соскучилась?
— Хм, — Тайи недовольно блеснула на него своими золотистыми глазками и бесцеремонно пропала в броне.
Но улыбка мужчины сделалась ещё ярче. Он потянулся и сказал:
— Расслабься, со мной всё будет в порядке. У нас ведь контракт сколько там, ещё на три месяца, так? Я такое стараюсь не нарушать. Это принцип.
Броня ему на это ничего не ответила; но ответа было и не нужно. Фан Линь бросил на неё ещё один, последний взгляд, а потом посмотрел на Маю, которая следила за ним сверкающими глазками. Мужчина вспомнил её нынешнюю культивацию и усмехнулся.
Учитель не должен быть слабее ученицы, подумал Фан Линь и прикрыл глаза…
Потом он отрезал все свои внешние ощущения и остался наедине со своим старым, дряхлым телом. Затем, следуя пошаговым инструкциям из книжки, мужчина представил у себя на голове холодную чёрную чашу. Он вообразил её в малейших деталях, и сосредоточил особое внимание на том месте, где её ножка соприкасалась с его головой. Мужчина попытался представить себе касание, ощутить её вес. И как только Фан Линь смог почувствовать на макушке лёгкий холодок, его воображение заострилось на том, как эта чаша медленное наполняется энергией, исходящей от девушки в чёрном: как капля за каплей звенит и капает в неё чёрная жидкость.
Фан Линь терпеливо дождался, пока воображаемая тарелочка не наполнится до краёв; потом он взял её правой рукой и осторожно, медленно, стараясь ничего не разлить, поднёс к левой; мужчина наклонил тарелочку и стал выливать из неё сверкающую жидкость себе на ладонь.
Потом Фан Линь стал внимательно следить за тем, как эта жидкость проливается по маленьких канальчикам ему вовнутрь, как она освещает его, протекает всё глубже и глубже и озаряет внутри Фан Линя всё более сложные переплетения, напоминавшие древесные корни.
Мужчина присмотрелся к этим корням, попытался их прочувствовать; уже очень скоро на его губах появилась горькая улыбка. Все меридианы внутри его тела оказались пустые, сморщенные и плотно забитые нечистотами. Как только Фан Линь увидел свои внутренности, ему как будто стало в несколько раз сложнее дышать. Он ощутил тяжесть, напряжение всего своего тела. Как будто у него першило горло, только вместо горла был закупорен каждый сосудик.
Мужчина нахмурился, сосредоточился и стал медленно и осторожно проводить струйку сверкающей голубоватой энергии по своим канальчикам; он выталкивал чёрные, липкие как смоль нечистоты чем поры, акупунктуры, наружу, и уверенно вёл сверкающую струйку к своему сердцу. Фан Линь вспоминал Искусство Девяти Потусторонних Огней. Согласно этому мануалу, рука относилась к меридиану малого Инь, сердце — к стихии пламени. Если соединить их Ци смерти, — а именно этим Ци сочилась девушка в чёрном — должна была получиться алхимическая реакция и вспыхнуть призрачное пламя.
И вот струя медленно-медленно протекала по телу мужчины, как бежит, сгорая, фитиль об бомбы, пока сам Фан Линь погрузился в транс.
Меж тем снаружи Ян Дао заметил небольшие чёрные пятна, набухающие на теле мужчины; он задумался, как будто что-то припоминая, и сказал Цинь Жуа:
— Принеси тазик с водой…
Потом Магистр повернулся и выглянул в зияющее треугольное окно. Из него открывался вид на небо, жёлтовато-голубое, как будто вымоченное апельсиновым соком; Ян Дао медленно заговорил:
— Согласно некоторым теориям… Древние Бессмертные как бы резонировали с Девятью Небесами. Между ними была связь. В ключевые моменты культивации воина появлялись так называемые Небесные Явления, которые выражали их связанность… — все слушали мужчину. Почти. Тайи всё ещё не сводила глаз с Фан Линя, в то время как Мая тревожно переключала внимание то с него на Ян Дао, то на оборот, прямо как зверёк, который пытается быть и здесь, и там, и нигде не успевает.
— …Одно из подобных явлений обыкновенно происходило при рождении. «И родился Гений, и засиял Божественным светом небосвод…» По крайне мере такие до нас дошли записи. Непонятно, правда, что именно понималось под рождением, — пожали плечи мужчина. — Буквально — роды? Или когда ты впервые ступаешь на дорогу культивации, самая первая стадия…
После того этих слов все внимательнее присмотрелись на Фан Линя. Значит и у него, думали они, будет такое вот «явление»?
— Несколько условий, правда, — почесал шею Ян Дао. — Небеса так отмечали только своих любимчиков, как бы, кто им приглянулся, обычно это были самые талантливые. Сами явления бывали разными, тоже в зависимости от таланта. То бишь, помню: «если птицы замолкают и не падает листва», то это неплохо, а если, например, «сияет золотой свет на горизонте, падают звёзды, и звенят сладостные песнопения», — то это ты прямо великое дарование. Где-то в библиотеке вроде была табличка с трактовкой разных явлений… Вроде. Возможно я её потерял.
Мая печалью вздохнула. А мужчина продолжал:
— Ну и второе условие…
77. Культивация 30 лет Спустя
— Второй нюанс в том, что неба больше нет, — сказал Ян Дао.
— А без него не может быть и Небесных Явлений…
После слов мужчины все, и особенно Мая, почувствовали разочарование. Девочка печально вздохнула, но уже вскоре она оправилась и снова с волнением в глазах смотрела на Фан Линя. На теле мужчины набухали большие смолянистые чёрные пятна.
Ян Дао меж тем снова присел на ступеньки; но тут встала Императрица Ледяных Гу. Она прошлась до места, где он сам только что стоял, и обратила взор в оранжевые небеса. Ян Дао посмотрел на неё пару секунд и снова вернулся к наблюдению за Фан Линем.
Сам мужчина в это время был целиком погружён в свой внутренний мир. Его тонкой струйкой пронзала сверкающая жидкость, напоминавшая смесь расплавленных брильянтов и сапфиров, с несколькими капельками глянцевого обсидиана; жидкость переливалась, сверкала, и в тон её переливам, в тон звенящему ритму, дрожали все органы мужчины, — каждая его клетка, все капельки крови. И только в своей голове он сохранял ледяное спокойствие.
Жидкость медленно протекала к сердцу мужчины, как сладкий нектар, который стекает по стенкам бутылки к её горлышку. Фан Линю хотелось опрокинуть голову, впитать её всю, но мужчина не смел — он проводил Ци по своим хрупким меридианам медленно и смиренно, попутно выдавливая из них чёрные нечистоты.
Прошла, казалось бы, вечность. Дело продвинулось едва ли на одну четвертую, а мужчина уже ощущал себя страшно вымотанным. Но сдаваться он не собирался, упорно следуя намеченному курсу. Казалось бы, дело освоено, вот он, автоматизм, можно расслабить голову и подумать о чём-либо другом, вспомнить приятное, поразмышлять, пока Ци само струится по каналам, но Фан Линь не позволял себе такую блажь и оставался предельно усидчив.
Часто так бывает, что человек, когда только берётся за дело, начинает его с великой тщательностью, а потом, спустя всего день или два дня упёртости, уже делает всё на абы как. От изначальной щепетильности не остаётся и следа.
И касается это абсолютно всех занятий, даже самых важных. Случается, что воин съест купленную пилюлю, а она на него просто не подействует. Окажется негодной. Возможно он съест её будучи серьёзно раненым, и тогда неожиданный брак вообще может оказаться для него смертельным. Последует суд, разбирательство. Виновный алхимик может оказаться в тюрьме, или ещё хуже, навлечь на себя ярость клана пострадавшего…
А потом люди будут читать обо всём этом в новостях и гадать: как можно в таком важном вопросе, когда столькое на кону, быть безалаберным? И совсем им будет невдомёк, что когда ты делаешь уже сотую пилюлю за вечер, чтобы выполнить норму, тебе всё равно не только на чужую, но уже даже и на свою собственную жизнь, — лишь бы скорее пойти поспать…
Фан Линь не просто так медлил; чем чище будут его меридианы, тем больше он сможет впитать Ци, и тем ярче будет первый из Девяти Потусторонних Огней, которые он должен был зажечь в своём теле. От этого зависела будущая сила мужчины, его потенциал. Любой, понимая это, протянул бы на энтузиазме час или два делая всё как надо — но потом ему тоже захотелось бы просто поспать; чтобы продолжать потеть сверх этого времени нужна была железная воля.
Именно её и проявлял Фан Линь.
Если представить себе тело как дворец, то мужчина выискивал в своём каждую пылинку.
Шло время, тянулись часы. Единственное солнце на небе висело неподвижно, закатов на планете не бывало. Вернулась Цинь Жуа с тазиком и мочалкой. Ян Дао ушёл смотреть телевизор. Мая до последнего держала глаза открытыми, но спустя ещё пару часов служанка всё же уговорила её прилечь себе на колени, а потом вздремнуть.
Проснувшись, девочка смутилась и больше не смыкала глаз.
Она видела, что Тайи сидела неподвижно и пристально наблюдала за Фан Линем.
Императрица Ледяных Гу и дальше глядела в небо.
Наконец, спустя ещё сколько-то времени, Фан Линь неожиданно просто открыл глаза. Мая сразу же вскочила на ноги.
— Мастер!
Фан Линь открыл было рот и вдруг закашлял чёрной кровью. Мужчина вздрогнул, его перекосило и чёрные пятна на его теле стали вырастать с немыслимой скоростью; под ним разливалась чёрная и липкая лужица; повеяло гнилью и смрадом. Мая резко сжала нос, а Цинь Жуа схватила застоявшийся тазик и одним движением вылила его на голову Фан Линя.
На мужчину обрушился водопад.
Ян Дао, который тоже вдруг появился в гробнице, меж тем уже читал очередную лекцию:
— У древних Бессмертных была своя система исчисления стадий культивации; довольно запутанная, надо заметить. Согласно некоторым теориям, потому что более естественная… Не суть… У них тоже была нулевая стадия, но они достигали её как-бы одновременно с первой. Она называлась «Очищением». На этой стадии тело покидали нажитые за жизнь нечистоты… По сути, это было как рождение заново, — сказал мужчина и повернулся к Императрице Ледяных Гу. Она всё ещё стояла перед треугольным окном, разливая на пыльную землю свои бело-голубые волосы, и смотрела в небо. Ян Дао заметил спокойным голосом:
— Я же говорил, явлений не будет, — и со знающим видом скрестил руки за спиной…
— Да, — кивнула девушка, — ты говорил. И ошибался.
— Небо изменило цвет, — сказала Императрица Ледяных Гу нежным голосом. Ян Дао нахмурился и перевёл взгляд повыше, в окно: и действительно, небеса как будто сделались более глубокими, они как будто поголубели. Былой оранжевый оттенок растворился, и теперь над головой возвышался насыщенный синий небосвод.
Ян Дао невольно засмотерлся на это небо; меж тем Фан Линь сидел в чёрной луже, весь мокрый и мыльный, и рассматривал свои руки; вот он их повернул, сжал кулак, сперва один, потом другой, принюхался и поморщился.
Фан Линь опустил руки, посмотрел на Тайи и усмехнулся:
— Всё ещё жалеешь, что я тебя не надел? Ты бы вся пропахла…
Читать бесплатно другие книги:
