Стажировка в Северной Академии Королёва Анастасия

Райт запнулся, поставил чашку с компотом на стол, и как-то нервно обронил:

– Не возражаешь, если я отлучусь?

Конечно же, я бы не стала возражать, если бы...

– Винсент, что с тобой? – его аура полыхнула черным. Вся без остатка. Так что я зажмурилась на мгновение, чтобы потом открыть глаза и убедиться – нет, не показалось.

Мужчина вымученно улыбнулся и сделал шаг к двери:

– Ничего страшного, сейчас вернусь, – и прежде чем я успела возразить, скрылся за дверью.

Возможно, его действительно стоит оставить одного, но беспокойство ворочалось в груди, подталкивая вперед, за ним.

Я выскочила в коридор, так и не поставив чашку на стол. Возвращаться из-за этого не стала. Успела увидеть только руку Винса, которой он с грохотом прикрыл дверь за собой.

Быстрым шагом сократила расстояние и замерла перед комнатой. Ему ведь плохо, он болен, но почему сбежал? Что за глупости?

Вошла я спустя несколько секунд, и застыла на пороге от страха. Винс стоял на коленях, опираясь руками о стол. Плечи мелко вздрагивали, и тяжелое дыхание вырывалась хрипами.

Чашку я поставила на ближайший стул, ничего не видя перед собой, – только склоненную фигуру и пульсирующую черным ауру. Она разрасталась и сжималась, то полыхала ярче, то становилась почти бесцветной.

– Давай помогу лечь, – я говорила тихо, боясь потревожить его своими словами и причинить еще больше боли. Хоть это и глупая предосторожность, но я не могла с собой ничего поделать.

Он обернулся. Привычно ясные глаза заволокло туманной дымкой, и мне показалось, что он вовсе не услышал меня. Или не понял. Хотя, нет, кивнул, пытаясь успокоить дыхание. Вышло так себе, но подняться с пола он смог почти сам, я его только слегка придерживала. Потом кое-как дошел в соседнюю комнату и рухнул на кровать, отчетливо скрипнув зубами.

– Ты принимал какие-то лекарства? – спросила первое, что пришло на ум. Мало ли. Профессор Диам едва не умерла из-за халатности Тианы, тут тоже нужно быть уверенной, что дело не в настоях и зельях.

Винс через силу усмехнулся:

– Ну нет, Дели, я не настолько глуп, чтобы доверять ей свое здоровье.

Я лишь покачала головой. Такое ощущение, что он может мои мысли подслушивать.

– Хорошо, чем я могу помочь? Ты позволишь посмотреть?

Почему я спрашиваю? Можно же ведь самой... Но мне показалось важным спросить его разрешение.

– Не бери в голову, сейчас пройдет.

Хотелось возмущенно воскликнуть, что это еще значит, не бери в голову, но промолчала. Дыхание и вправду стало ровнее, и он больше так не кривился от боли.

Мельком осмотрелась. Обстановка практически ничем не отличалась от той, что была в моей «квартирке». Все такое же однотипное и мрачное. Только если я пыталась привнести яркие детали, Винсента это совершенно не заботило.

Обернулась к нему и тяжело вздохнула:

– Не хочешь рассказать, что это за приступ?

Кривая улыбка исказила лицо, и он отрицательно покачал головой:

– Не хочу.

И стоило ему это произнести, как догадка мелькнула в мыслях:

– Это из-за... потери магии?

Я долго и тошнотворно изучала этот вопрос. От потери магии не застрахован никто. И причины могут быть совершенно разные. От дурости, которой профессор Хрит учила студентов, до серьезного вмешательства в магические потоки, которые попросту закупориваются и больше не снабжают организм силой. Будто связующие нити перерезали, и они повисли безвольными шнурками.

Те, кто терял магию, обычно, не испытывали боли. По крайней мере, физической, но морально пережить эту трагедию тяжело. Но было одно исследование, с помощью которого ученые пытались вернуть магию в тело человека, где главную роль играли амулеты-наполнители. Их напитывали магией и вешали на шею испытуемому. Только в этом случае, чем чаще подопытные применяли чужую, по сути, магию, тем больше страдали от сильнейшей боли.

Исследование свернули, а амулеты–наполнители были официально запрещены. Хотя, видимо, официальный запрет ничто.

– Зачем тебе амулет? – так и не дождавшись ответа, спросила его сама.

Мужчина устало прикрыл глаза и слабо улыбнулся:

– А ты думала, декану силового факультета магия не нужна? Как я, по-твоему, должен учить студентов боевым и защитным заклинаниям?

Я растерялась. На самом деле растерялась. Да что там говорить! Я мало смыслила в боевой магии и в том, что ребята проходят на силовом факультете. Но почему-то была уверена, что все, касающееся магии им преподает не Винс, ведь это же самоубийство, вот так истязать себя изо дня в день.

– Я думала, – бросила, отводя взгляд, – что ты учишь их боевым искусствам, ну... драться там, избегать ударов противника...

К концу речи голос стал совсем тихим, и я почувствовала, как лицо опалил жар. Глупости! Какие же глупости я несу. Конечно же, декану силового факультета нужна магия.

Винс все-таки расхохотался, а потом застонал, так что мне вновь пришлось извиняться.

– Ничего, не страшно, – он отмахнулся от моих слов и попытался сесть. На шее показался тонкий черный шнурок.

– Можно? – показала на амулет.

Мужчина нахмурился, но вытащил небольшой овальный камень в грубой железной оправе и протянул мне. Взяла я его с опаской, все же чужая магия – это отнюдь не шутки.

Камень на ощупь показался мне прохладным, а еще от него пахло гнилью, если не почудилось, конечно же.

– Давно ты его носишь? – спросила, не поднимая глаз.

– Давно, – глухо отозвался Винс, и еще тише добавил, – почти сразу после несчастного случая.

Я прикрыла глаза и осторожно прикоснулась к плененной магии. Она билась внутри камня – зло, с остервенением. Пытаясь выбраться на волю из заточения. И она мстила. Именно поэтому профессор Райт испытывает такую боль.

Магия, она ведь живая. Она часть человека. Она рождается вместе с ребенком, растет и крепнет вместе с ним. И она любит свободу...

Я так отчетливо «слышала» ее эмоции, что с трудом проталкивала воздух в легкие.

– Аделия? – тишину разорвал обеспокоенный голос Винса и я открыла глаза, захлебываясь собственным дыханием.

– Все хорошо, – поспешила успокоить его.

Видение было настолько ярким, что отпустило не сразу. Пришлось мысленно считать до десяти, попутно успокаивая колотящееся сердце.

– Винс, – произнесла наконец. Пока я справлялась с непонятным и, в общем-то, невесть с чего взявшимся приступом, он молчал. Всматривался в мои глаза, скользил взглядом по лицу. – Это небезопасно, использовать чужую магию. Она не подчиняется тебе и... – мне было жаль это говорить, но я не видела смысла утаивать от него правду, – ты никогда не подчинишь ее.

Мужчина от моих слов не расстроился, только в глубине ясных глаз промелькнула застаревшая боль. Боль, которая не покидает его никогда.

– Я знаю, – признался легко, пожимая плечами.

– Тогда стоит отказаться...

– Нет, – тут он не выдержал, рывком сел на кровати, – я не могу отказаться, как же ты не поймешь? Не существует способа вернуть магию, так я хотя бы так... Чувствую себя полноценным.

Окончание фразы он договорил едва слышно, впиваясь длинными пальцами в темные волосы.

Он готов ради имитации прошлой жизни терпеть приступы. Готов на все, лишь бы глотнуть свободы. Почувствовать мощь магии, что течет по жилам. Я могу понять его желания с человеческой точки зрения, но как целитель... Нет, здесь я понимать его не готова.

Зажмурилась, вдыхая глубоко, и выпалила, боясь взглянуть на него:

– Если твое предложение еще в силе, то... Я возьмусь за твое лечение.

Сказанного не вернуть. У меня больше не останется путей для отступления. Придется идти только вперед. Но я же могу просто попробовать доработать формулу и... Да, я хотя бы попытаюсь.

– Аделия? – он позвал тихо, и я с осторожностью открыла один глаз.

Винс смотрел на меня внимательно, между бровей залегла вертикальная складка. Недоволен? Ведь он сам предлагал мне...

– Я не хочу, чтобы ты из-за меня возвращалась в прошлое.

Его признание дорогого стоило. И я ответила ему тоже тихо, почти не слышно:

– Возможно, это шанс доказать самой себе, что я чего-то все же стою?

Повисло молчание. Каждый из нас думал о своем. Но держа в руках прохладный камень, я с каждым мгновением все больше начинала верить в собственные слова. Я же могу доказать? Ведь так? Признание мирового сообщества, это мечта. Но, что если не столь великая, какой я себе ее представляла?

Это же так просто – жить ради помощи людям, а не ожидая одобрение ученых мужей и таких же дам. По всей видимости, я увлеклась своей работой, так что сама забыла, с какой целью подходила к этому исследованию. Чего хотела и к чему стремилась. Или... Изначально цель была неправильной?

С силой сжала камень в руке и вмиг осипшим голосом выдавила:

– Если решишься испытать на себе мои наработки, то на время лечения откажешься от этого амулета.

– Хорошо, – Винс тут же согласился, без колебаний и размышлений на тему «а нужно ли ему это».

– Я, – быстрый взгляд на профессора, – заберу его. На всякий случай. И, пожалуй, пойду.

Слова выходили рваными, с паузами и какой-то странной интонацией. Деловой? Да, очень похоже.

– Хорошо, – повторил вновь, и я заметила в его глазах странный блеск. Будто мужчина сам до конца не верит, что происходящее не плод его фантазии.

Я кивнула ему, развернулась и направилась к двери. Потом спохватилась, и обернулась:

– Мне нужно будет оборудование, чтобы провести полное обследование. Ты сможешь как-то устроить это через городскую лечебницу?

В уме я уже прикидывала, что нужно будет приобрести для своего личного пользования, чтобы проработать формулу и усовершенствовать ее. Ведь, несмотря на громкое открытие профессора Шинару, моя разработка не была доведена до блеска. Оставались вопросы, которые я планировала изучить уже под чутким руководством в центральной лаборатории. Но раз не сложилось, буду выкручиваться сама.

– Устрою. Когда нужно? – Винс говорил ровно, спокойно, будто и не испытывал пару минут назад боль и не обнажал передо мной душу.

– Чем быстрее, тем лучше.

На этом мы распрощались и я ушла. А в комнате, отложив амулет в ящик и завернув его в полотенце, чтобы он как можно слабее отзывался на человеческое присутствие, вернулась к изучению своих записей.

Только на этот раз я не намерена сбегать при гадких воспоминаниях. Мне нужно во что бы то ни стало пересилить себя и дойти до конца.

Выделенный выходной я провела с пользой. Конечно не с той, на которой настаивал доктор Аттэ, но тоже ничего.

Ужином меня вновь снабдил Винс, только на этот раз он задерживаться не стал, сославшись на срочные дела. Впрочем, я его и не останавливала. Все равно из меня сейчас собеседник плохой – мыслями я была очень далеко, в расчетах и формулах, если быть точной.

По мере того, как изучала собственные наработки, я записывала ингредиенты и приборы, которые нужно купить или одолжить у доктора Аттэ. Список оказался внушительным, хотя это только начало.

И надо бы оборудовать себе место. Убрать все лишнее и оставить только необходимой.

В тот вечер спать я так и не легла – всю ночь просидела за столом. А утром, едва стрелка часов доползла до семи часов, поспешила к Винсу. Должен же он проснуться уже? Конечно, должен!

Райт открыл мне только после четвертого удара. Распахнул дверь и посмотрел на меня сонным взглядом. Мне стало чуточку неловко, но только чуточку.

– Светлого утра! Можешь уделить мне пару минут?

Судя по ошарашенному взгляду, уделять он ничего не планировал, но вопрос мой был скорее риторическим, потому что я вошла в комнату без приглашения и разложила на столе несколько листов, исписанных мелким корявым почерком.

– Здесь перечислены процедуры, которые нужно провести в лечебнице, – кивнула на первый список. – Узнай, если ли у них необходимая аппаратура.

Следующий список взяла в руку:

– А это список трав и настоек – я куплю их сама, тебе нужно только подсказать мне, где у вас проверенная лавка травника есть.

Я открыла рот, чтобы продолжить свою вдохновляющую, хотя скорее все же вдохновленную речь, как меня прервал хриплый голос Винса:

– Стоп–стоп–стоп, что значит я куплю сама? Все расходы я беру на себя!

Честно сказать, я даже растерялась от тона, которым он это сказал. Жесткий и недовольный. Такой, с каким не очень хочется спорить, но я все же рискнула:

– Подожди, тебе незачем тратить на это деньги, я могу...

– Не можешь. И если я сказал, что расходы беру на себя, значит, это не обсуждается.

Открыла рот, закрыла. Набрала в легкие воздуха и тут же сдулась, под его выразительным взглядом.

– Ты представляешь, на что подписываешься? – все же уточнила. Он же не понимает, сколько стоит инвентарь, без которого просто-напросто не обойтись. А еще колбы, пробирки и мензурки имеют свойство ломаться в большом количестве. Одно неосторожное движение и вместо аккуратного сосуда горка разбитого стекла.

– Аделия, я не изменю своего решения, даже если понадобиться тратить в день месячное жалованье.

Я поджала губы и покачала головой:

– Мне... неудобно, – призналась все же в том, что беспокоило по-настоящему.

– Дели, мне не сложно, – мягко произнес Винс, вновь сократив мое имя.

Из его уст оно звучало мило и непривычно. И только от этого смущение накрывало меня с головой. Нет, он не первый, кто называет меня так – родители и бабушка опередили его задолго до этого, но никто из посторонних почему-то не решился сокращаться имя.

Девочки с курса мало обращали внимания на молчаливую замкнутую заучку, а парни... Да, они избегали меня по той же причине. Исключением всегда было время зачетов и экзаменов. Тогда я становилась чуть ли не объектом всеобщей любви, правда фальшивой и потребительской. Но даже тогда я неизменно оставалась Аделией.

– Хорошо, – вымученно выдохнула и решилась посмотреть на него, – тогда тебе придется сопровождать меня в город.

Я не надеялась найти в здешних лавках оригинальные емкости, что-то придется выписывать из столицы. Но на первое время можно использовать что-то из подручных материалов, что отыщутся в хозяйственной и лекарской лавке.

– И еще, прости за наглость, но ты смог бы организовать доставку из столицы? Боюсь, некоторые препараты и ингредиенты для них можно приобрести только там.

После моих слов он устало вздохнул:

– Это не наглость, – и с улыбкой добавил, – все, что необходимо, заказывай.

Это прозвучало с непоколебимой уверенностью, так что я лишь покорно кивнула.

– Тогда мне нужно все по этому списку, – развернулась свернутый втрое лист и показала ему.

Здесь я перечислила то, что точно не найдется на прилавках обычных магазинчиков. Да и в столице таким товаром располагают всего несколько лавок.

Кивнул, забрав из моих рук лист. Потом зябко переступил с ноги на ногу, и только сейчас я поняла, что буквально ворвалась к нему в комнату с утра пораньше, да к тому же на мужчине, помимо пижамных штанов, ничего и не было. Запоздалое смущение накрыло с головой, а Винс довольно хмыкнул, будто догадался о ходе моих мыслей.

– Я пойду, – пропищала тихо, втянув голову в плечи и отводя взгляд, который как нарочно возвращался к профессорскому телу.

Да и внутренний голос, выбрав сторону Винса, услужливо поддакнул:

«Скоро ты на него не только смотреть будешь».

От понимания этого запылали даже уши, и я все же выскочила в коридор, расслышав тихий мужской смех.

Усталости я не чувствовала, правда, сомневаюсь, что такое состояние продлиться долго. Сейчас пока нервы натянуты до предела и спать совсем не хочется. Но что будет ближе к полудню, неизвестно.

Мысли о том, что мне придется замещать Тиану, казались какими-то ненастоящими. Будто я сейчас приду в кабинет, а меня «обрадуют» тем, что девушка передумала и осталась здесь. Уж слишком просто, как мне подумалось, она согласилась уехать, прислушавшись к разумным доводам. Возможно, я ошибаюсь, но...

Скоро все узнаем.

Еще меня разрывали противоречивые чувства. С одной стороны возвращение к исследованиям – это своеобразная точка невозврата, и первые робкие шаги вперед, но в то же время обвинение никуда не исчезло. Оно так и висит надо мной, и даже если я доведу до ума собственные наработки, для мира науки это ничего не изменит.

Тем более, если об этом узнают в столице (что я продолжаю работать над «чужим» проектом), простой отповедью и ссылкой уже не отделаюсь.

Я хочу помочь Винсу, по-настоящему, а не исписывая корявым почерком тетради и блокноты и не просиживая в лаборатории над неживым испытуемым. Но что из этого выйдет? И как ударит по нему, в первую очередь?

Пришлось тряхнуть головой, прогоняя тревожные мысли.

Но стоило войти в кабинет, как я столкнулась с Нианой. Девушка посмотрела на меня исподлобья, едва не скрипя зубами, и молча сверлила во мне дыру.

В комнате больше никого не оказалось. А вот пустующий стол профессора Диам был завален букетами цветов и коробками конфет. На ярких обертках красовались трогательные пожелания:

«Поправляйтесь скорее!», «Мы Вас очень ждем!», «Здоровья!»

Студенты правового факультета ценили своего декана. А я, в очередной раз, ошиблась в человеке. Ведь по тому, как профессор Диам преподавала общие предметы, я была уверена, что и к своему курсу она относиться кое-как. Возможно, дело в том, что ей просто было тяжело совмещать две должности...

– Добилась своего? – наконец, прошипела девушка, пока я рассматривала букеты за ее спиной.

– Что, прости? – от удивления даже усмехнулась.

– Не прикидывайся, будто ничего не понимаешь! – сделала шаг ко мне, подходя вплотную. – Из-за тебя она уехала! Тиана отличный целитель, и если бы ты не лезла, куда тебя не просят, то...

– То – что? – во мне вскипела злость, и обида, что она стоит сейчас и отчитывает меня, как маленькую девочку, забыв о том, какие плоды принесла ее сестра со своим отличным целительством.

Нужно уметь признавать свои ошибки, тогда, возможно, люди вокруг нас будут страдать чуточку меньше.

– Ниана, – выдохнула, успокаиваясь, – если бы я не лезла не в свое дело, то профессор Диам, – кивок на стол с цветами, – умерла бы. И твою сестру обвинили бы в ее смерти. Ты этого хотела бы?

– Ты... – девушка покраснела и поджала губы, а потом разочарованно махнула рукой, – много ли ты понимаешь, столичная штучка!

И больше не говоря ни слова, обошла меня и скрылась за дверью, так что я осталась одна.

Выходит, Тиана все же уехала...

Я достала из кармана связку ключей, покрутила их задумчиво и прошла к стенду с расписанием. Получается, что целителей все же скинули на меня, и, судя по тому, что первая лекция у шестого курса, а ректор так и не появился, мне придется самой себя представлять им. И заодно объяснять, куда подевался их прежний преподаватель.

Удивительно, но мне даже не было страшно. Возможно, дело в том, что за последние дни я и так пережила слишком много потрясений, а может быть, из-за того, что, наконец-то, научилась относиться ко всему по-другому. Не мучая себя сомнениями и неуверенностью.

В шкафу нашлись планы лекций, а в журнале были отмечены последние пройденные темы. Ну, что же, нужно идти вперед, к очередным свершениям.

Вот только выйти из кабинета не успела, как дверь открылась, и я увидела Тильду. Девушка покрутила головой, выискивая кого-то, а когда увидела меня, приветливо махнула рукой.

– Светлого утра, Аделия, – искренняя улыбка озарила ее лицо, – мне поручили проводить тебя на лекцию к шестому курсу, идем?

Значит, представлять меня все же будут.

– Идем, – согласно кивнула.

Подхватила журнал и тонкую папку с говорящим названием «6 курс», и поспешила выйти в коридор, вслед за девушкой.

Первые несколько шагов между нами висела тишина. Все же слухи сделали свое дело, но меня почему-то это больше не трогало. Какая разница, что она думает обо мне? Да и не настолько мы близки, чтобы переживать из-за этого.

– Ты молодец, – на ходу бросила девушка, одарив меня еще одной улыбкой, – после вчерашнего ребята считают тебя настоящим героем. Особенно студенты Диам.

Я оглянулась. Когда шла в учебный корпус, ребят было мало, но и они учтиво кланялись, приветствуя меня. Впрочем, я не придала этому значения, витая где-то в своих мыслях. А сейчас посмотрела на все иначе.

Студенты и правда провожали нас взглядами. И со всех сторон летели робкие голоса.

– Да? – все еще не веря, переспросила Тильду, на что девушка усмехнулась:

– Конечно. Ты знаешь, иногда слухи разбиваются о поступки. А ты вчера спасла человека на глазах студентов, так что в это им поверить теперь куда проще, чем в столичные сплетни.

Я посмотрела на нее, сбившись с шага. Если бы все было так просто, как говорит Тильда, но... Мне хотелось в это верить.

– Наверное, – ответила уклончиво, не желая признаваться в своих тайных надеждах.

У двери аудитории девушка замерла, посмотрела на меня внимательно и ободряюще коснулась плеча:

– Не бойся, я думаю, целители рады твоему назначению.

На это я тоже надеюсь.

– Тиана уехала? – все же спросила, пока мы не вошли.

Тильда скривилась, будто лимон проглотила, и пожаловалась:

– Уехала, еще вчера вечером. Я бы тоже хотела побывать в столице, – последнюю фразу она выдохнула обиженным тоном, так что пришел мой черед усмехаться.

Так вот почему она не довольна. Хотя чему я удивляюсь? С ее тягой к моде и всему столичному, Тильда с удовольствием бы поменялась местами с Тианой.

За дверью аудитории было тихо, будто там и не было никого, но когда мы вошли, то я увидела ребят. Они собрались в углу, сгрудившись над столом и что-то внимательно рассматривали. На скрипнувшую дверь никто из них даже не обратил внимания.

– Кхе-кхе, – демонстративно прокашлялась Матильда, а я невольно приподнялась на носочках, пытаясь увидеть, что такого интересного они там нашли.

Но за спинами ребят, конечно же, ничего не разобрала.

На покашливания Тильды обернулось несколько студентов, а потом, словно цепная реакция, каждый из учащихся оборачивался, округлял удивленно глаза и быстро пробирался к своему месту.

Когда все расселись, девушка просто представила меня:

– Как вы уже знаете, это профессор Лоусон, теперь она будет вести у вас целительство.

После ее слов в аудитории воцарилась тишина, такая, что к ней можно было бы прикоснуться руками. Густой, обволакивающий туман волнения подкрался ко мне и вопреки собственным заверениям, что я совсем–совсем ничего не боюсь, руки предательски дрогнули.

Первой заговорила высокая девушка с длинной русой косой, что вилась по плечу и спускалась под стол:

– Всегда или только на время отсутствия профессора Хрит?

– На время отсутствия, – подтвердила ее слова Тильда, еще и кивнула, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что их прежняя преподавательница вернется.

Вот только ребята отреагировали совсем не так, как ожидалось.

Девушка пожала плечами, опустив взгляд к тетради:

– Жаль.

И по аудитории пронесся вздох разочарования.

Я едва не открыла рот от удивления, а Тильда, напротив, посмотрела на меня и в ее взгляде горело: «Я же тебе говорила!»

На этом представление и помощь секретаря ректора завершилась, она распрощалась, оставив меня один на один с ребятами. Стоило двери закрыться, как на меня вновь накатила неуверенность, но я с ней справилась довольно быстро.

– Итак, дорогие студенты! – заговорила первой, лишь бы разорвать неприятную тишину. – Я не успела ознакомиться с тем, что вы проходили последним с профессором Хрит. Никто не желает рассказать предыдущие темы?

Пока говорила, прошла к преподавательскому столу и положила на него журнал и папку. А когда обернулась, увидела, что со своего места поднялась все та же девушка:

– Можно? – спокойно поинтересовалась она.

Кивнула.

– Я Мариса Шойт, – представилась девушка, выйдя в центр аудитории. – Последние темы, что мы проходили, касались цвета ауры, и как по нему определить то или иное заболевание.

– Практика?

– Нет, проходили только в теории.

– Хорошо, – кивнула задумчиво, и только хотела сказать Марисе, чтобы она садилась на свое место, как девушка произнесла:

– Можно спросить?

Посмотрела на нее, и кивнула.

– Вы спасли профессора Диам, забрав яд из ее организма. Разве это правильно? – тут Мариса замешкалась и добавила: – Я имею в виду, что это опасно, и вы могли пострадать.

Украдкой оглянулась на аудиторию – ребята замерли, сверля меня взглядами, и ожидая ответа с таким же интересом, каким горели глаза студентки, что стояла передо мной. Тяжело вздохнула:

– Садись, Мариса, я сейчас расскажу.

Уголки ее губ дрогнули, будто она попыталась подавить довольную улыбку, и только потом она заняла свое место, вооружившись ручкой, готовясь делать записи.

Что же – вот и расплата за мое геройство. Теперь нужно донести до ребят, что мой поступок был обусловлен и критической ситуацией, и умением контролировать потоки магии.

– Раз вам интересна эта тема, – я подошла к доске, вооружившись мелом, – то слушайте внимательно.

За спиной зашуршали листы, заскрипели скамьи.

– Разберем конкретный пример, – я начертила табличку, подписав несколько столбцов. – Профессор Диам, не молодая женщина. Соответственно, ее организм уже не настолько силен и вынослив, чтобы сопротивляться даже небольшой дозе яда. В нашем случае, яд в ее крови пробыл слишком долго, я думаю, не меньше получаса, что привело к сильной интоксикации. И без того больное сердце вряд ли бы справилось с такой нагрузкой. Если бы времени после приема лекарства прошло меньше, то не пришлось бы прибегать к таким решительным мерам. Поэтому я вытянула яд из ее организма, но при этом была уверена, что у доктора Аттэ будет, как минимум пятнадцать минут, чтобы очистить мою кровь.

На самом деле, в этом я не была уверена, точнее об этом с доктором мы точно не договаривались, и мне не было известно, есть ли у него необходимое зелье. Хотя об этом ребятам знать совсем не обязательно.

– Целитель должен сделать все возможное, чтобы спасти пациента, но так же вы должны трезво оценивать свои силы и умения. Мы с вами обязательно подробно разберем несколько случаев, и я покажу вам, как нужно направлять магические потоки, чтобы ни в коем случае не навредить больному и себе тоже.

– Ее отравила профессор Хрит? – невысокий парень поднялся со своего места и посмотрел на меня исподлобья.

Я замерла с поднятой рукой, оглянувшись на студента через плечо. А потом обернулась, и спокойным тоном пояснила:

– Профессор Хрит ошиблась. Точно так же, как может ошибиться каждый из нас, ведь от ошибок никто не застрахован.

Я не оправдываю Тиану, но и обвинять не имею права. Последнее дело самоутверждаться за счет чужих ошибок, тем более, перед учащимися.