Ухожу в Stand Up! Полное руководство по осуществлению мечты от Американской школы комедии Розенфилд Стивен

Комедия пороков

Скупой, взбалмошный, пошлый, неврастеник, нетактичный, самовлюбленный, нетерпимый, бестолковый, придурковатый – эти слова описывают человеческие недостатки. Когда сценический персонаж комика является олицетворением каких-нибудь из недостатков, такой вид стендапа называется комедией пороков.

Существует два ключевых момента при создании такого стендапа. Комик, выступающий в этом жанре, не должен знать о существовании своих пороков. Скупердяй не осознает, что он скуп, тупой не понимает, что он туп, и т. д. Стендапы Эми Шумер могут быть скабрезными – например, шуточки про то, как выглядят ее нестираные трусы. Но она знает, что это непристойно, потому нельзя считать это комедией пороков.

Если правильно сформулировал вопрос – ответ будет кратким, но этого никто не может гарантировать.

Второй нюанс таков: если недостаток оскорбительный, например нетерпимость, из материала должно быть ясно, что на нем специально сделан акцент, чтобы поглумиться. Его надо высмеять, а не принимать за реальную, пусть даже и противоречивую точку зрения. Иначе публика возненавидит такого комика.

Сара Сильверман – одна из самых искусных юмористов комедии пороков. Ее образ откровенно нетерпимый и нетактичный, и ей совершенно невдомек, что она этим грешна, а если ей намекают на подобное, это ее оскорбляет и озадачивает:

Я как-то встречалась с парнем, наполовину черным, и он бросил меня, потому что сама не понимаю, как это вылетело у меня изо рта, такая я пессимистка – ох, неловкая ситуация вышла, – я сказала, что . И он меня бросил. Сейчас, конечно, это просто смешно, но, оказалось, нужно быть предусмотрительнее. Сейчас-то мне совершенно ясно, почему он послал меня: да у него просто низкая самооценка. Понимаете? С этим тяжело тягаться. У всех есть такие знакомые, которые, ну вот что им не скажи, они перевернут и услышат все в самом негативном ключе. Понимаете, о чем я? А он? Да я ему комплимент отвесила, так? Другими словами, я предположила, . . И что же он сделал? Это все проходит через [16], долетает до его ушей, и он . Уж тут я бессильна. . Придется научиться себя любить. . Всю целиком.

Подача этих шуток и образ непроходимой тупицы делают очевидным тот факт, что Сара Сильверман предлагает нам посмеяться и над ней, и над ее спесью. Если бы присутствовал хотя бы малейший намек на то, что эти размышления – реальная точка зрения рассудительного человека, мы были бы слишком заняты своей ненавистью, и времени посмеяться бы не осталось

У комиков, которые предпочитают этот вид стендапа, в арсенале есть два вида оружия: они могут заставить аудиторию смеяться с ними и над ними. Как в случае с моей ученицей, актрисой и стендап-комиком Кейт Редвей. Ее порок вполне себе безобидный: девушку озадачивает то, что многие воспринимают как само собой разумеющееся. В этом замешательстве на Кейт находит озарение:

У комиков, которые предпочитают этот вид стендапа, в арсенале есть два вида оружия: они могут заставить аудиторию смеяться с ними и над ними.

. И потом, в Библии есть кое-чего, что я никак в толк не возьму.

Например, почему у Господа был всего один сын? Разве ». В Библии не сказано, что Иисус был таким проблемным ребенком. ? И давайте признаем: Господь – не самый заботливый отец. Он почти никогда не разговаривал с Иисусом. . «». Я думаю, за всю свою жизнь Иисус задал Господу всего один вопрос: «Почему ты оставил меня?» А Господь и на него-то не ответил.

Стив Мартин, юморист комедии пороков, один из самых успешных комиков. Он перестал выступать со стендапами в 1981-м по той же причине, почему «Битлз» перестали давать живые концерты в 1966-м: его не было слышно даже через мощную звуковую систему стадиона, потому что восторженные поклонники вопили все выступление. Такая фанатская одержимость уничтожила успешную карьеру стендапера.

Сценический образ Мартина был пародией на разностороннего артиста шоу-бизнеса. Он делал все: был комиком, пародистом, фокусником, танцором и певцом. Самое поразительное, что он не был способен ни на что из вышеперечисленного. У его шуток часто не было явных панчлайнов, пародии напоминали лишь его самого, а когда он танцевал, складывалось ощущение, что его бьет током. Когда он показывал фокусы, ничего в итоге не получалось, а если и получалось, то выходило из-под контроля. Когда он скручивал животных из воздушных шариков, они не то что на животных не походили, они получались такими бесформенными, что и шарики-то едва напоминали. Сам же он слепо игнорировал свою неумелость и явно считал себя самым изысканным, самым улетным, самым сексуальным, самым крутым эксцентричным артистом, когда-либо ступавшим на сцену. Это и была его комедия пороков.

Вот отрывок из стендапа Мартина на тему того, как он знакомится с девушками:

А так я знакомлюсь с девушками. Секрет в том, что . Самое важное – это превосходный подкат: у тебя в руках напиток, подходишь к девушке и начинаешь (он «изысканно» отпивает из своего стакана, н):

– . () Я участник рынка ценных бумаг, если что. (Огромная самодовольная улыбка) Не уверен, разбираешься ли ты в ЦЕННЫХ бумагах или нет, но если ты в теме, то это ты оценишь… я . (Невероятно довольный собой, делает еще глоток и смакует его) ) А я же купил-то 3 тонны, так что выходит… Ага, вот взял тут себе новую машину, считай, есть повод для гордости. (Большая самодовольная ухмылка) Ну знаешь, как бывает, когда берешь себе новую тачку, никак не дождешься, чтоб выбраться на ней куда-нибудь… это имиджевая машина: . Я в него сильно вложился: . Знаешь, что самое крутое ПОМИМО того, что ? Катая девушек, можно предложить: «Не хочешь переместиться на заднее сиденье»? И .

У образа Стива Мартина был комедийный архетип – идиот. Он имел огромный успех у своего поколения. (Первый фильм, в котором он снялся и был соавтором сценария, так и назывался – «Идиот».) Джерри Льюис был лучшим идиотом своего времени. Ларри Дэвид в сериале «Умерь свой энтузиазм» был прекрасным идиотом нового тысячелетия. Его из колеи выбивало то, что остальных лишь слегка и недолго раздражало. Он придавал глобальный характер самым банальным вещам. Создавал много шума из ничего. Он бы не стал ничего игнорировать. Он вцеплялся, словно собака в кость. Как заноза в заднице. За это мы его и любим.

Зрители обожают комиков, выступающих в жанре комедии пороков, отчасти потому, что их уязвимость настолько очевидна. Они даже не пытаются скрыть свои пороки, так как не осознают, что они у них есть. Потому персонаж получается такой человечный и узнаваемый. Боже, ему никогда не нравится, за какой столик его сажают в ресторанах. Ну прямо как мой дядя Чарли! А еще зрителям нравится чувство превосходства над комиками с пороками: мы знаем их лучше, чем они сами себя.

Зрители обожают комиков, выступающих в жанре комедии пороков, отчасти потому, что их уязвимость настолько очевидна. Ой.

Если хочешь двигаться в направлении комедии пороков, ступай смело на этот путь. Ты идешь верным курсом.

Комедия персонажей

Если в стендапе сценический образ чрезмерно приукрашен, это уже комедия персонажей. Этот вид отличается от акт-аута. Когда Ричард Прайор изображает других героев своего рассказа, например владельца гангстерского клуба или футболиста Джима Брауна – это акт-аут. Но вот Гилберт Готтфрид, наоборот, всегда предстает перед зрителями в выдуманном им амплуа. Каждый раз, когда он выходит к публике, он перевоплощается в своего персонажа. Будучи гостем на ток-шоу, он в образе. Если он озвучивает рекламу или фильм, то делает это голосом своего персонажа. Все его творчество – сплошь выступления в этом амплуа. Вот что такое комедия персонажей. Зрители знают, что этот персонаж существует только на сцене. Подобный сценический образ не похож ни на одного реального человека. Он явно выдуманный. Пи-Ви Герман, Стив Мартин, Джеки «Момс» Мейбли и временами (объясню чуть позже) Энди Кауфман могут служить примером этого вида стендапа.

Обычно, когда вы читаете материал комиков, у вас складывается хорошая, хоть и неполная картинка относительно того, что происходит. Их сценический образ и эмоции ярко отражены в словах, которые они произносят со сцены. Чего не скажешь о комедии персонажей. Этот вид стендапа преимущественно реализуют визуальными факторами: то, как комик выглядит, что на нем надето, какая у него стрижка, какое он производит впечатление и что делает на сцене. Тут скорее важно не ЧТО он произносит, а КАК.

Зрители знают, что этот персонаж существует только на сцене.

То, что вылетает изо рта Гилберта Готтфрида, намеренно выдается за банальные, старомодные, а частенько еще и похабные шуточки:

Домовладелец показывает семейной паре потенциальную квартиру. Муж смотрит наверх и говорит: «Секундочку, в этой квартире нет потолка». На что домовладелец отвечает: «Да подумаешь, соседи сверху не так уж часто тут и шастают».

Если бы мы судили о Гилберте Готтфриде, лишь читая его материал, мы бы решили, что он графоман. Но это не так, он смешной и оригинальный. И делает его таким придуманный им персонаж. Он не разговаривает с нами, а надрывает глотку. Он не смотрит на нас, а косится, словно ему невыносимо больно. Он агрессивен. Мы его раздражаем. Это наша вина, что ему приходится выкрикивать свои шутки, ведь если он их будет рассказывать спокойно, до нас просто не дойдет. Чем хуже эти шутки, тем сильнее мы смеемся, глядя на его изнурительные попытки донести их до нас.

Пи-Ви Герман – по-детски непосредственный персонаж, созданный Полом Рубенсом. Его коронная остроумная ответочка «Ты-то понятно, а я?» была в ходу в начальной школе где-то в 1950-х. Его игра – смесь комедии персонажей и комедии реквизита. В этом виде стендапа все шутки связаны с подручными предметами. Так, на шоу у Леттермана на Хэллоуин он вышел в костюме дьявола, полез в сумку и достал детское голубое платьишко. На немой вопрос Леттермана Пи-Ви объяснил: «Дьявол в голубом платье», что было отсылкой к рок-н-ролльному хиту Митча Райдера. Как и у Гилберта Готтфрида, шутки Пи-Ви заведомо неудачные. Комедия заключается не в словах, а в самом персонаже. Это карикатурный, непосредственный человечек в сереньком костюме и красной бабочке, с тонким детским голоском и маниакальным смехом, иногда он пользуется помадой, может быть милым, но внезапно способен превратиться в сорванца. Он таскает с собой сумку с игрушками, одеждой, забавными безделушками и другой ерундой и шутит про этот хлам. Что еще важно, он, словно ребенок, придумывает и погружается в собственные миры, и они становятся его детской игровой площадкой. И нас приглашают поиграть. Но он, словно тот мальчишка – хозяин мячика, дает нам понять: раз мяч его, то и правила за ним. Он, может, и ведет себя глупо и непосредственно, но все равно он тут главный. Его выступление не ограничивается одними лишь шутками. Нам выпадает возможность вернуться в детство с Пи-Ви. А это увлекательно.

Энди Кауфман был мастером комедии персонажей. Ну, по крайней мере, я более чем уверен, что так и было. Я так говорю потому, что у Энди Кауфмана больше, чем у какого-либо другого комика, стиралась та самая грань между реальностью и игрой. Порой сложно было сказать, играет ли он или что-то обескураживающее происходит в реальности.

Продюсеры передачи Saturday Night Live так и не смогли это понять, когда он проходил пробы. Нерешительно запинаясь вначале, он продолжил проникновенным чтением текста песни «Парк МакАртур», известной своим слезливым и претенциозным текстом. Вот припев:

Когда Кауфман читал эти бессодержательные строки, он выглядел так, словно ему доверили что-то важное. Когда он закончил, у него на лице отразилась победоносная и совершенно непосредственная улыбка. Он ничего не сказал, но выглядел так, словно думал про себя: «Я это сделал! Вам понравилось?» Человек, проводивший прослушивание, так и не смог понять, что он только что увидел – комедийное выступление или странного чувака, который каким-то образом попал на пробы и не понимал, что все то, что он только что исполнил, невольно вышло уморительным. Кауфмана попросили повторить все это. Тогда он спросил: «Точно так же?», ему ответили: «В точности, если получится». Кауфман проделал все то же самое, повторив свое неуверенное скомканное начало. Все его прослушивание целиком – не только часть с песней, но и когда казалось, что он общается с организаторами – все это было постановкой.

Кауфман придумал персонажа, страшно волнующегося и неуверенного в себе, но которому в итоге удалось набраться смелости и выступить. Он превращал свои номера в ожесточенную борьбу за жизнь. В своем легендарном выступлении первого выпуска Saturday Night Live он должен был под фонограмму исполнять песню из мультфильма «Могучая мышь». Собственно, исполнить-то нужно было лишь строчку: «А вот и я спешу помочь», которая всего дважды повторяется в почти двухминутной песне. Большую часть времени он просто стоял и с волнением ожидал момента, когда придет его черед. Его руки были напряжены. Они нервно подергивались. Его лицо было суровым и сосредоточенным. Он производил впечатление человека, который понимал, что облажается, если не будет крайне внимательным. Он мог вступить слишком рано или не начать вовремя. Он мог опростоволоситься. Полный провал был весьма вероятен. Он выглядел так, словно у него это все стояло перед глазами. Когда пришло время открывать рот под фонограмму, он собрал все свое мужество в кулак, будто бы перевоплотился в уверенного супергероя Могучую Мышь. Как только он закончил свою строчку, волнение тут же вернулось, и парень продолжал сосредоточенно готовиться вступить во второй раз. Такие резкие превращения из взволнованного артиста в уверенного героя Могучую Мышь были уморительными, вызывая взрывы хохота. Энди Кауфман превратил пение пары строчек из мультика под фонограмму на дешевом проигрывателе в вопрос жизни и смерти. И когда он проходил это испытание, аудитория безумствовала: он выжил!

Кауфман использовал комедию персонажей, чтобы разыграть странные на первый взгляд ситуации, которые по сути оказывались затяжными приколами. Было смешно смотреть, как он, или тот, кто оказывался с ним на сцене, или зрители реагировали на его нелепости. Его нервозность была сетапом. То, как он с ней справлялся, – панчем. Именно это происходит на утреннем шоу у Дэвида Леттермана. Кауфман выходит, видно, что парень сильно нервничает. Он пожимает Дэвиду руку, садится, и у него начинают течь сопли. Он вытирает нос, но сопли все равно текут. На крупных планах это отчетливо видно. Дэйв пытается вести интервью, но сопли у Энди все текут, и он слишком подавлен, чтобы что-то поделать. Зрители смеются. Он боязливо на них косится. Почему они смеются? Это было частью образа персонажа Кауфмана: он не понимал, почему люди смеются, когда он такой «искренний». Дэйву нужно что-то предпринять – у него не может сидеть гость, у которого из носа течет слизь. Он предлагает Энди салфетку, и кажется, что сейчас-то вся неловкость исчезнет. Но все только начинается.

Беседа на ток-шоу предполагает рассказы гостей о своих последних проектах. Поэтому, когда кажется, что проблема с носом решена, Дэвид спрашивает Энди о предстоящих проектах. Тот отвечает, что ничего не предвидится. И теперь им попросту не о чем говорить. Дэвид прерывает неловкое молчание, приглашая Энди выступить «кое с чем», что он приготовил. Энди встает со стула и проходит в концертную зону сцены. Он начинает с длинных, искренних, унылых и несмешных благодарностей Дэвиду за то, что его пригласили на шоу. Сопли больше не текут – но начался кашель.

Зрители смеются. Энди озадаченно и с обидой смотрит на них. Он продолжает рассказывать, кашляя, как лишился работы, как жена ушла от него, забрав детей и все сбережения. Зрители смеются. Энди просит их перестать.

Его нервозность была сетапом. То, как он с ней справлялся, – панчем.

Получается, из-за волнения Энди Дэвид оказался в неловкой ситуации, где ему не о чем беседовать с гостем. Зрители шоу также попали в затруднительное положение, не понимая, смеяться им или нет. Это смешное выступление или это все по-настоящему и невыносимо грустно?

Потом Энди просит у зрителей денег. И люди действительно начинают давать ему их, пока охрана не выводит его из зала. Не было сказано ни единого смешного слова, но смех в зале не смолкал, за исключением того момента, когда он просил аудиторию не смеяться и зрители решили, что он это всерьез.

Это комедия персонажей. Выступление Кауфмана не содержало шуток. Оно состояло из розыгрышей. Всем, кто становился свидетелем этого шоу – зрителям или профессионалам, с которыми он работал, – сразу сложно было сказать, иллюзия это или реальность.

Иногда Кауфман представал перед публикой в амплуа другого персонажа: Тони Клифтона, низкопробного артиста баров Вегаса, чье женоненавистничество было настолько очевидным, что у него нередко случались потасовки с дамами прямо в зале. В шутку. Но несмотря на то что Кауфман выступал в амплуа двух персонажей, он все равно считался юмористом комедии персонажей. А все потому, что он отказывался признавать себя Тони Клифтоном. В реальной жизни, например, он заставил своего менеджера Джорджа Шапиро заключить контракт именно с Тони Клифтоном, чтобы тот появился в нескольких эпизодах ситкома Кауфмана «Такси». Кауфман прикалывался и на сцене, и за ее пределами. Он из тех комиков, для кого «весь мир – театр».

В какой-то степени все комики продумывают сценический образ человека у микрофона.

В какой-то степени все комики продумывают сценический образ человека у микрофона. Иногда они переносят на сцену свои реальные черты. А иногда, как в комедии персонажей, это сплошь вымысел. И пока это вызывает беспрерывный смех, ты можешь быть у микрофона кем угодно. Разве это не круто?

Юмор на грани

Когда не следишь за языком, говоришь на темы, которые не принято обсуждать, используешь лексику, которую не услышишь в приличном обществе – это и есть юмор «на грани». Работать в этом стиле стремятся миллионы комиков, но добиться такого стиля становится все сложнее. И вот почему: мы живем в век, в котором «все идет в ход». Разве осталось то, о чем говорить не принято?

Когда-то секс был запретной темой. В 1927-м в Нью-Йорке на бродвейскую пьесу «Секс», где сценаристом и главной звездой была легендарная Мэй Вест, была устроена полицейская облава. В пьесе не было ни голого тела, ни ругательств, ни постельных сцен. Одного того, что название пьесы было «Секс», а среди персонажей фигурировали проститутки и сутенеры, хватило, чтобы к Вест и ее труппе заявилась полиция. Ее признали виновной в попрании моральных ценностей и приговорили к 10 дням тюремного заключения. (Мэй выпустили досрочно через два дня за хорошее поведение – собственно, за то, чего она старательно избегала на своем творческом пути.)

Мы живем в век, в котором «все идет в ход». Разве осталось то, о чем говорить не принято?

В 1968 году Ленни Брюс был арестован за непристойное поведение в Сан-Франциско, после того как употребил слово «хуесос». В том же году его арестовали в Лос-Анджелесе за слово «поц», что значит «член» на иврите. Аресты не прекращались. В 1964 году копы под прикрытием попали к нему на выступление и арестовали за непристойное поведение. Его судили, признали виновным и отправили в тюрьму на четыре месяца. Он подал апелляцию, но умер до того, как она была рассмотрена в суде.

Ох, друг мой, как же изменились времена.

В 2011-м на Бродвее вышла пьеса «Мудила в шляпе». Текст был просто потоком нецензурной ругани. У пьесы шесть номинаций на премию «Тони», включая «Лучшую пьесу». Единственным намеком на сомнения относительно лексики стала цензура заголовка в рекламе, где его печатали «Му**ла в шляпе».

Сегодня в комедийных клубах по всей Северной Америке можно услышать шутки, в которых отборным матом описывают половые акты, и все это – нон-стоп весь вечер всю неделю, включая Рождество, Рош Ха-Шана[17] и Кванзу[18].

«Все идет в ход» – это не только про секс; это относится и к общественным, и к политическим проблемам, и к вопросам личного характера. В первой половине XX века расизм был запретной темой в индустрии развлечений. Отрывок выступления Сары Сильверман про ее афроамериканского бывшего парня, который я приводил в одной из глав, еще совсем недавно был бы немыслим в стендапе. Как и все выступление Лизы Лампанелли. Будучи Королевой Зла, Лампанелли налево и направо сыпет расистскими, сексистскими и гомофобными шуточками… Если в двух словах – достается всем.

Дамы, никаких претензий к вашим белым мужьям. Но трахнитесь хоть разок с черным; … Я со многими черными трахаюсь. Это моя тема. Но мне и выбирать-то не приходится. … Есть у нас тут кто с Ближнего Востока?

Судя по аплодисментам, могу смело заявить. . Вы б его, ребята, видели, .

К сожалению, такое пренебрежение политкорректностью вышло за пределы комедийной сцены, где все подается в сатирическом ключе, и перешло в политику, где цель – власть, а не веселье.

«Все идет в ход» – это не только про секс; это относится и к общественным, и к политическим проблемам, и к вопросам личного характера.

Вот шутка Лампанелли про испаноговорящее население:

(Обращаясь к латиноамериканцу в зале.) Обожаю этих латиносов. . Но мои родители – старые добрые итальянские расисты. Помните, как в пословице: «К латиносам пойдешь – ». Ведь начнешь подворовывать.

А вот что Трамп сказал о мексиканцах, когда объявил, что выдвигает свою кандидатуру на пост президента:

Когда приезжают люди из Мексики, приезжают далеко не самые лучшие. Не такие, как вы, к нам приезжают. И не такие, как вы. Приезжают люди, у которых куча проблем, и они тащат эти проблемы с собой. Они привозят наркотики. С ними приходит преступность. Они насильники. Хотя некоторые, как мне кажется, все же неплохие.

Многие считают, что выступления Трампа – расистские, его слова угрожают и тем, о ком он говорит, и американской демократии. Естественно, его речи ставят под угрозу и выступление Лизы Лампанелли. По шкале резкости то, что говорит Лампанелли про латиносов, меркнет по сравнению с высказываниями Трампа. Стало сложно привести публику в восторг своими озорными провокациями, после того как президент Соединенных Штатов высказался гораздо более оскорбительно.

Вот она – палка о двух концах в юморе на грани. Как можно развлекать публику, выходя за рамки того, что считается приемлемым, когда, по всей видимости, никаких границ не осталось в принципе. Луи С. К., которого приводили в бешенство собственные дети в одной из глав выше, в эфире шоу Saturday Night Live хохмил про то, что педофилия, должно быть, хороша, если люди идут на риск загреметь в тюрьму. Если шутку про педофилию показывают на телевидении, разве мы не достигли дна?

К счастью, ответ – нет. У юмора на грани всегда есть будущее. Чтобы понять, почему, заглянем в прошлое. Десятки лет назад стендап существовал в гораздо более консервативном обществе. В отличие от современных артистов, в те времена комики рисковали карьерой, а иногда и жизнью, если касались провокационных тем и использовали ненормативную лексику. Они считали несправедливость и предрассудки недопустимыми и выражали свой протест в юмористичной форме.

Лоретта Мэри Айкен, афроамериканская юмористка комедии персонажей, была пионером юмора «на грани». Она придумала персонажа Джеки «Момс» Мэйбли и выступала со стендапами в роли Момс пятьдесят лет, с 1920-х по 1970-е. Артистка выходила на сцену в домашнем халате и в болтающемся вязаном чепчике, обращалась к зрителям «дорогие детки» и казалась беззубой.

Однако хватка у нее была еще та. Она рассуждала о женской сексуальности и расизме, когда обе эти темы были запретными. Из-за сиплого голоса, плохой дикции (якобы из-за недостающих зубов) и сильного уличного говора приходилось вслушиваться в то, что говорит Момс. Но твои усилия окупались с лихвой шуточками, которые никто из ее современников не осмеливался произносить со сцены.

У юмора на грани всегда есть будущее.

Ее остроты про сексуальные потребности и желания звучали в эпоху, когда большинство не хотело признавать, что у женщин они вообще могут быть. Именно поэтому слышать такое от престарелой беззубой черной женщины было особенно провокационно:

Помогите мне пережить эту ночь. .

В те дни мужчина запросто мог появиться в обществе с юной девушкой или распинаться о том, что хочет девушку помоложе. Но женщина и подумать не могла про отношения с мужчиной младше себя. Вот что по этому поводу говорила Момс:

Знаете, Момс обвиняли в том, что ей нравятся молоденькие мужчины.

Если увидите, как меня лапает старикан, это, по-любому, легавый.

А вот совет Момс всем старикам, которые хотят секса:

В отличие от своего персонажа, Лоретта Мэри Айкен была лесбиянкой. И, в отличие от многих своих современников и в шоу-бизнесе, и за его пределами, она этого не скрывала. Лоретта одной из первых начала писать про гомосексуалистов.

Два паренька шли по улице, встретили третьего и говорят ему: «Ох, королева». Тогда он обернулся и с первого удара вырубил одного из парней, сказав второму: «Когда он очнется, передай ему, что никакая я не королева. Мои родители еще живы… ».

Желая иметь единую и сплоченную аудиторию, комики не выражают (и никогда прежде не выражали) неприязнь только к одному определенному региону. Если ты чернокожий артист в Америке середины XX века, последнее, что тебе придет в голову, это оскорблять южан: до 1960-х годов черных там просто линчевали. Ради своей карьеры и личной безопасности не шути про южан. Если только ты не Момс.

Это не преступление – быть родом с юга. .

…Как-то мне пришлось вернуться домой. Пришлось вернуться в те места. Народ там просто ужасный… Там опасно, детка. . Клянусь, там все уверены, что мы должны их слушаться. Делать, что они скажут. Как-то мимо проходила парочка старых ку-клукс-клановцев, и мне крикнули: «Мамаша!» А я им: «Никакая я не мамаша, черт бы тебя побрал! ! Не знаю я ниче ни о какой хижине. Не видела ни одной. ». Ага, один старикан клановский попросил поменять ему постельное дерьмо… в смысле белье. Я такая: «?» Сам пусть меняет себе все. Я сбежала оттуда. села на автобус и свалила.

Момс Мэйбли использовала юмор, чтобы обличать и высмеивать расизм всякий раз, когда имела с ним дело. В 1960-е своим выступлением в Филадельфии она на пять десятилетий предвосхитила движение Black Lives Matter[19]. В те времена отмененная судом школьная сегрегация вызвала расовые волнения по всей стране. Номер начинался с рассказа о том, как ее оштрафовал филадельфийский полицейский просто за то, что она стояла в белом квартале. На довод о том, что она не сделала ничего плохого, полицейский сказал, что задерживает ее за переход улицы в неположенном месте. Занервничав, Момс достала жвачку, а когда выбросила обертку, ей еще выписали штраф за то, что она мусорит. По дороге в участок они проходили пекарню, и полицейский разрешил Момс туда зайти и купить чизкейк:

Я без ума от чизкейков.

В этой теме у Момс не было неприкасаемых ни среди регионов, ни среди людей:

Цветной паренек идет по улице и встречает еще одного цветного. А тот весь побитый. Тогда он спрашивает: «Чувак, что с тобой стряслось? Ку-клукс-клан? Местный совет белых? Кто тебя так отделал?» А тот ответил: «Нет, мужик. Свои меня так». – «А за что они тебя избили?» – «».

До Момс Мэйбли выступления некоторых комиков, например Уилла Роджерса и Боба Хоупа, тоже изобиловали остроумными и смешными политическими шуточками. Но только они были безобидными.

Я не состою ни в одной политической партии. Я демократ.

…Чем больше изучаешь политику, тем больше убеждаешься, что одна партия хуже другой. Уилл Роджерс

Мне нравится бывать в Вашингтоне. Словно я навещаю свои деньги… В Вашингтоне так холодно, что политики запускают руки в карманы. Боб Хоуп

Момс Мэйбли своими шутками копала под власть Соединенных Штатов гораздо глубже, чем кто-либо до нее. Она использовала стендап в совершенно новых целях – открыто говорить о женской сексуальности и выступать против самого смертного греха нации, расизма. Именно поэтому Момс Мейбли – матерь юмора на грани. Ленни Брюс – его отец.

Национальная слава настигла стендап-комика Ленни Брюса в 1950-х и 1960-х. Причем он всего добился, не пользуясь благами фабрики звезд – телевидения. Там он был в черном списке. Артист был слишком провокационным, чересчур чумовым и похабным для телевидения. Хью Хефнер пригласил его в свое телевизионное эстрадное шоу «Ночной плейбой», а Стив Аллен – в свое «Шоу Стива Аллена». На этом все. Выступая в клубах и концертных залах, он заработал себе репутацию и дурную славу. Как и у Момс, его выступления касались того, чего не касался никто прежде. В своих шутках он противостоял лицемерию столпов общества, включая политиков и религиозных деятелей. Плюс ко всему он прославился тем, что открыто высмеивал всю мерзость и нелогичность негативного отношения общества к сексу.

В десятом классе средней школы Макмаронека я как-то прогулял целый день, чтобы побывать на выступлении Ленни Брюса в Нью-Йорке. Это было самым авангардистским представлением из всех, что я видел. Оно сбивало с толку. Я чувствовал то, чего никогда раньше не испытывал одновременно: мне было и смешно, и страшно. Я смеялся над остроумными шутками, хотя мне было не по себе. Он шутил о вещах, о которых даже говорить было не принято: о мастурбации и Кресте Господнем. (Позже в суде Ленни будет отрицать, что выступал с материалом, который я слышал своими ушами. Помню, я тогда очень расстроился. Он открещивался от великолепного представления.)

Вот цитата Ленни по поводу отношений католической церкви и евреев. В 1965 году Ватикан опубликовал документ, в котором говорилось, что отныне нельзя в смерти Христа винить весь еврейский народ. Убеждение, что евреи были (и остаются до сих пор) ответственны за акт богоубийства, наполнило Европу антисемитизмом и положило начало нацистскому холокосту. Ленни же считал, что, сняв с евреев вину в этом преступлении, церковь все равно продолжала считать их виновными. Вот что он сказал:

Последнее время ходит много споров, убивали евреи Христа или нет. Хочу прояснить раз и навсегда. Мы его убили. Если он вернется – мы сделаем это снова.

Черной женщине нужно иметь мужество и принципы, чтобы шутить про расизм. Еврею нужно иметь мужество и убеждения, чтобы шутить про христианский антисемитизм.

В 1960-х Ленни стал мишенью для полицейских арестов за непристойное поведение. Стресс от постоянных задержаний и его наркозависимость привели к творческому упадку и завершению карьеры, а вскоре и к преждевременной смерти от передозировки морфием в 1965 году.

Христиане убеждены, что Христос умер за наши грехи. Комики должны знать: Ленни умер, чтобы мы могли грешить.

Сэм Кинисон продолжил дело Ленни Брюса. С середины 1980-х до самой смерти в 1992-м (ему было 38) его нападкам подвергались религия, политика и сексуальность. Перед тем как прославиться в жанре комедии, Кинисон был пастором-пятидесятником. В его выступлениях был слышен тот же «Гнев Божий», что и когда-то на проповедях. Смешнее и нахальнее всего выступления Кинисона были, когда речь заходила о христианстве. Получился просто невероятный стендап, когда он прошелся по Библии с точки зрения элементарной логики. В этом отрывке он затронул самую священную тему в христианском вероисповедании – воскрешение Христа:

Иисусу тяжко жилось. Читал я про этого парня. Иисус единственный мужик, которому удалось вернуться с того света и не напугать всех остальных до смерти. Он единственный, кому удалось выбраться из могилы, а люди даже не начали: «Аа! Аааа! Я ТОЛЬКО ЧТО ВИДЕЛ, КАК КАКОЙ-ТО ГОВНЮК ВЫЛЕЗ ИЗ СВОЕЙ МОГИЛЫ!! ГЛАЗАМ СВОИМ НЕ ВЕРЮ!!! ВЫ ЭТО ВИДЕЛИ?? ЧУВАК ВЫБРАЛСЯ ИЗ ЯЩИКА ПОД ЗЕМЛЕЙ!» Народ ведь должен был с ума сойти: «Ооо! ЖИВОЙ МЕРТВЕЦ! ЖИВОЙ МЕРТВЕЦ!» (Имитирует походку зомби и хрипит) «СРОЧНО НУЖЕН КОЛ – ВОТКНИТЕ ЕМУ КОЛ В ЗАДНИЦУ! БАШКУ ЕМУ СНЕСИТЕ! ЗАМОЧИТЕ ЕГО СНОВА!!!» Иисус возвращается – и никакого давления, никаких возмущений. Он никого не трогает. Он вылез наружу, бродит – никого это не беспокоит. С ним можно пообедать и все такое. (Изображает как два человека перешептываются) «Эй, а разве этот мужик не мертвый?» – «Да, мертвее не бывает, но он этого не признает». (Изображает Иисуса, который закатывает глаза и ест) «Масличко передайте… (Намазывает хлеб) На что они уставились?!»

Момс Мэйбли, Ленни Брюс и Сэм Кинисон своими выступлениями освещали путь к светлому будущему провокационного юмора. Объединяло их то, что мишенью своего творчества они выбирали самые опасные запретные темы своего времени. И поступали они так не только потому, что это было смело и смешно, но и потому, что искренне верили в искоренение несправедливости, изобличение абсурдности, ханжества и лицемерия среди могущественных и восхваляемых. Юмор на грани таким потрясающим делает тот факт, что за возмутительными шутками стоят сильные убеждения.

Сегодня, возможно, нелегко найти запретную тему, но, тем не менее, они есть и всегда будут. Присмотрись – и увидишь дьявола, цитирующего Священное Писание. Присмотрись – и увидишь то, что великий комедийный драматург Бернард Шоу увидел в своей эпохе: «Наша проблема не в том, что мы не можем жить в соответствии с нашими идеалами. Проблема в том, что мы как раз очень часто живем в соответствии с ними, но только многие из них развращенные и эгоистичные».

По-настоящему провокационный юмор заставляет зрителей столкнуться лицом к лицу с неудобной правдой о них самих и их образе жизни. Один из великих комедиографов всех времен, французский драматург Мольер наставляет нас:

Долг комедии – исправлять людей, развлекая их.

Выпьем за это, друг мой.

Особые формы выступлений

Помимо классического стендапа, в котором комик общается со зрителями, существуют особые разновидности этого жанра. Есть артисты, выступающие с реквизитом, есть юмористы, которые пародируют знаменитостей, есть те, кто использует фокусы в своих номерах, кто-то сопровождает свои выступления музыкой, бывают целые команды комиков и чревовещатели.

Юмор на грани таким потрясающим делает тот факт, что за возмутительными шутками стоят сильные убеждения.

Как и любые другие виды стендапа, эти элементы можно миксовать между собой или отдать предпочтение одному. Например, есть комики, которые могут включить в свое выступление пару-тройку пародий на знаменитостей, а есть Рич Литтл, чье выступление целиком состоит из пародий. Некоторые юмористы могут исполнить парочку песен в своем номере, а Виктор Борге, например, все выступление проводил за роялем.

Включая любые элементы в свой стендап, помни, что во время выступления могут возникнуть определенные сложности. Если ты используешь реквизит, тебе придется тащить его в клуб и найти место, куда пристроить его на сцене, чтобы он всегда был под рукой, если нужен, но и не мешал бы за ненадобностью. В большинстве клубов нет пианино, соответственно, если оно тебе понадобится, придется тащить свой синтезатор, а может, еще и усилитель. Заранее продумай все, что потребуется, и узнай, есть ли это в клубе, а если нет, сможешь ли ты это достать самостоятельно и настроить на месте.

Чтобы эти элементы оказались успешными, необходим реальный талант. Пародия, песня или фокус должны быть на высоте. Просто включить эти фишки в свое выступление не прокатит. Если надумаешь за такое браться – делай это хорошо.

Если будет казаться, что ничего путного у тебя не выходит, это тоже насмешит публику. Джек Бенни иногда включал в свой номер игру на скрипке. Он сначала напыщенно нахваливал свои способности, а потом отвратительно играл. Пока он выжимал из своей скрипки визгливый хрип, настолько фальшивый, что сложно было понять, что это вообще за мелодия, его лицо светилось от восторга. Если отключить звук во время просмотра видео, то увидишь виртуоза, млеющего от тех божественных звуков, что он издает. Но если включить звук, то перед тобой Джек, который игнорирует и то, насколько ужасно его творчество, и насколько жалок он сам. Плохая игра требует мастерства, а у Джека Бенни оно было. До того, как стать комиком, он был профессиональным скрипачом.

Пародия, песня или фокус должны быть на высоте. Просто включить эти фишки в свое выступление не прокатит.

Однако просто уметь делать что-то хорошо еще недостаточно для полноценного стендапа. Если ты поешь в своем номере, просто прекрасного пения не хватит, это должно быть смешно. Основной прием в стендапе – заменить текст известной песни. «Странный Эл» Янкович всю свою карьеру на этом построил. Вот, например, отрывок из переделанного им хита «Девчонки хотят веселиться». Он назвал его «Девчонки хотят пожрать»:

Этим можно пользоваться, чтобы в зале не смолкал смех. В мастерски написанной песне каждая рифма может смешить публику. Такие рифмы могут вызывать смех в зале от шести до восьми раз в минуту. Это отличное соотношение.

У великого комика Берта Лара само пение выходило очень забавным. Посмотри, как он исполняет песню «Будь я королем леса» в фильме «Волшебник страны Оз». Текст глубокомысленный, но не веселый. Смешно то, как он поет. Это быстрые колебания и изменения высоты звука, благодаря чему обогащается звучание. Его вибрато охватывает весь диапазон и длится уморительно долго.

Если ты включаешь в стендап пародии, недостаточно просто поставить речь и перенять повадки знаменитости. Пародия должна быть смешной. Чтобы это получилось, можно гиперболизировать характерные вокальные или физические особенности человека. Например, благодаря своему заиканию актер Джимми Стюарт стал любимчиком пародистов. Чтобы пародия получилась комичной, можно также изобразить ситуацию, в которую знаменитость совершенно не вписывается. На прожарке Дона Риклза, профи оскорбительного юмора, Рич Литтл спародировал Риклза в роли президента Соединенных Штатов, приветствующего мировых лидеров в Белом доме на конференции по вопросам мира. «Президент» Риклз естественно умудрился оскорбить каждого из них:

Шейх Фейсал из Саудовской Аравии. рад, что у вас получилось приехать. .

Если ты выступаешь с партнером, просто смешных шуточек недостаточно. У вас должны быть забавные отношения, и всем должно быть понятно, почему вы вместе на сцене. Братья Смотерз были братьями, Джордж Бёрнс и Грейси Аллен – супругами. Дин Мартин и Джерри Льюис были лучшими друзьями, также как Дик Мартин и Дэн Роан. Мало того что отношения в принципе должны быть, они должны быть комичными. В перерывах между исполнением народных песен братья Смотерз всякий раз затеивали ожесточенную братскую вражду, в результате чего Том постоянно надувался, а фраза «Мамочкин любимчик» стала его коронной.

Грейси Аллен использовала комедию пороков, чтобы создать образ милой глупышки. Ее партнер, муж Джордж, обычно отвечал за сетап смешных реплик и помогал зрителям понять, что она имеет в виду.

Грейси Аллен: Подумать только, в магазинах сегодня были толпы народа. Я стояла в отделе обмена товара, а девушка отошла на обед, поэтому мы все вынуждены были стоять и ждать ее в очереди. Я была седьмой.

Джордж Бёрнс: Ну зато это твое счастливое число!

Аллен: Я спросила у стоявшей впереди меня дамы, что она меняет, и она сказала: «Мне нужно вернуть туфли моих детей. Они вон уже все в хлам». А я ей ответила: «Вам должно быть стыдно, .

Бёрнс: Ну, думаю ее это впечатлило.

Аллен: Хм… а потом очередь .

Бёрнс: Та девушка вернулась с обеда?

Аллен: Нет, женщина, что стояла передо мной, .

Бёрнс: Конец очереди? Мне стоило догадаться.

Аллен: Потом передо мной оказался мужчина, у него была такая необычная внешность. У него на голове было столько волос, но все только по бокам, сверху ни одного. Я ему еще тогда сказала: «Боже, вы, наверное, неимоверно быстро росли, когда были ребенком. ».

Бёрнс: А ты умеешь завязать разговор!

Если хочешь использовать в стендапе фокусы, то и они сами, и их исполнение должны быть смешными. Стив Мартин, выступая на шоу «Потехе час с братьями Смотерз», показал известный трюк с парящим шаром. Обычно, исполняя такой трюк, фокусник показывает зрителям шар, после чего помещает его на подставку на столе. Накрывает шар платком и произносит «волшебные слова». После этого шар, чьи очертания можно рассмотреть под тканью, волшебным образом начинает подниматься. Фокусник вновь произносит «волшебные слова», и шар появляется, словно балансируя на кромке платка. После чего шар снова скрывается под тканью. Так продолжается до тех пор, пока фокусник не прикажет шару возвращаться на подставку. Что, собственно, и происходит.

Когда Мартин во время своего исполнения приказал шару вернуться на подставку, тот его не послушался и продолжал жить своей жизнью. Он не обращал на Мартина совершенно никакого внимания и продолжал улетать прочь от сцены, увлекая за собой беспомощного комика.

В исполнении Стива Мартина и сам фокус удался, и зрителям было смешно.

Чревовещание потребует от тебя мастерства сразу в нескольких сферах. Сам артист должен уметь говорить разными голосами и имитировать различные акценты. Также нужно уметь чревовещать, чтобы казалось, что голос исходит не от человека, а от куклы. Нужно научиться говорить не шевеля губами. Придется также поработать с изготовителем куклы, чтобы получился персонаж, чьи личные качества будут отражены в его внешности. Джефф Данэм – один из ведущих чревовещателей нашего времени. Его основной кукле, Уолтеру, даже говорить не нужно, чтобы мы поняли, что он – брюзга: уголки рта опущены вниз, он всегда нахмурен, а глаза недоверчиво прищурены, руки спрятаны под мышками в знак вечного недовольства. Также чревовещатель должен уметь обращаться с куклой так, чтобы она оживала в его руках. Научившись всему этому, артист создает живого персонажа, который становится его сценическим партнером.

После этого нужно написать комедию, которая бы явно отражала личность куклы. Шуточки Уолтера изобилуют негативом и осуждением. Сатирический материал, написанный для Ахмеда, Смертельного Террориста, еще одного персонажа Данэма, опирается на безуспешные попытки терроризировать людей:

Данэм: Добрый вечер, Ахмед.

Ахмед: Добрый вечер, неверный!

Данэм: Значит, ты – террорист.

Ахмед: Да. Я – террорист.

Данэм: А какой конкретно террорист?

Ахмед: Терроризирующий (водит глазами взад-вперед, пытаясь всех напугать) террорист. Тебе страшно?

Чревовещание потребует от тебя мастерства сразу в нескольких сферах. Сам артист должен уметь говорить разными голосами и имитировать различные акценты.

Данэм: Вообще-то нет.

Ахмед: ААРР… А теперь?

Данэм: Не-а, нет.

Ахмед: Ааа! АРРРРР! А сейчас?

Данэм: Нет.

Ахмед: Черт тебя побери! Ой, ой! Аллах тебя побери! (Зрителям) Тихо! Я вас убью! (Ахмед устрашающе смотрит на зрителей. Они же смеются и хлопают.)

Терри Фейтор – еще один виртуозный чревовещатель и пародист. Его кукла Мейнард Томпкинс уверена, что лучше всех в мире пародирует Элвиса Пресли. Он носит блестящий плащ, как у певца, и у него стрижка и баки, как у Элвиса. Вся суть шуток, связанных с Мейнардом, в том, что он не умеет петь, как известный певец. Он всем говорит, что так нервничает перед большим скоплением народа, что просто не может петь вслух, вот и все. Он убеждает нас, что пение в его голове – точная копия голоса Элвиса. Но нервы не единственная причина, почему он не поет песни Элвиса. Он просто ни одной не знает. Градус комедии повышается, когда Мейнард начинает все больше раздражать Фейтора. Заканчивается номер тем, что Мейнард, пародируя Элвиса, прекрасно исполняет попурри из его самых известных песен. До этого Мейнард постоянно говорил, что не знает песен Элвиса. Теперь же выяснилось, что он просто был не в курсе, что все эти песни – его. Фейтор блестяще сочетает мастерство чревовещателя, пародиста, певца и стендап-комика.

Если помимо таланта к стендапу у тебя есть еще какой-нибудь навык сценического артиста, можно включить его в свое выступление, доставив удовольствие самому себе и поразив публику. Помни, ключ к успеху – включать те фишки, в которых ты хорош, и исполнять их смешно.

Импровизация

В любом виде сценического искусства есть что-то, что кажется невозможным. На встречах-обсуждениях в театре, где зрители могут пообщаться с актерами после спектакля, самый часто задаваемый вопрос: «Как можно запомнить весь этот текст?» Оперные певцы выдают такой широкий диапазон мощных богатых звуков, что это кажется сверхчеловеческой способностью. Танцорам же словно отключают гравитацию. В стендапе кажется невозможным шутить с ходу вечер за вечером. Это словно магия какая-то.

Вообще-то это и правда сродни магии. Потому что, по сути, это фокус. Фокус в том, как подать заранее написанный материал таким, казалось бы, спонтанным, что зрители будут уверены: ты сочинил его вот сейчас, с ходу. Когда я только начинал изучать стендап, я каждый вечер приходил на выступления одного и того же комика в разных клубах, чтобы посмотреть, как меняется его выступление. Выяснилось, что оно не менялось. Помню одного артиста, выступавшего в клубе Improv в Нью-Йорке. В середине своего номера он сбился, потеряв нить повествования, и сказал: «Погодите минутку, помню, еще вам хотел что-то рассказать. А, точно!» После чего перешел к следующей шутке. Он выступал в трех разных клубах тем вечером, и в каждом из них, в этом же самом месте он проделывал эту штуку с «Погодите-ка минутку». Таким образом он создавал иллюзию того, что он невероятно уморительный парень, рассказывающий нам то, что придумал всего несколько минут назад. Хотя в действительности он воспроизводил заранее написанный текст, слово в слово. Я назвал эту технику «ушла мысля», когда артист создает иллюзию спонтанности, притворившись, что ему надо восстановить ход мысли. Когда у комика платка[20] в крутом клубе, он выступает с заранее заготовленным материалом. Он может импровизировать лишь чуть-чуть, и то если он и вправду хорош в этом деле. Может показаться, что он все время просто болтает и сыплет шутками. Но на самом деле он выступает с обкатанным материалом, который стабильно вызывает громкий смех в зале. Если клуб тебе платит за выступление, а зрители платят, чтобы тебя увидеть, нельзя рисковать и импровизировать весь номер. Непроверенный материал может зайти с переменным успехом. Такое случается со всеми, даже с самыми известными артистами и авторами.

Но есть местечко, где можно понаблюдать, как профи импровизируют весь номер – в клубах, где обычно выступают неплохие комики местного пошиба, а не знаменитые хедлайнеры. Когда артист с громким именем появляется в таком клубе, его выступление не анонсируют. Тот факт, что им никто не платит, дает им право импровизировать и обкатывать новый материал. В топовых клубах им платят большие деньги за то, что у них постоянно получаются потрясающие шоу. Если ты новичок, можешь опробовать новый материал на шоу «открытый микрофон» или на занятиях по стендапу.

Я назвал эту технику «ушла мысля», когда артист создает иллюзию спонтанности, притворившись, что ему надо восстановить ход мысли.

Но есть одно исключение из правила не импровизировать весь номер на платном выступлении. Имя ему Джонатан Уинтерс. Его способности выходят за рамки человеческих возможностей. Он словно не от мира сего. Под словом «сего» я имею в виду планету Земля. Вбей на YouTube в поисковике Jonathan Winters The Stick. Ты увидишь его импровизационный четырехминутный сет на национальном телевидении. Это просто неописуемо смешно. (Это значит, что надо отдать ему должное и не описывать его.) Поэтому сейчас же иди и посмотри его. Я подожду. Вперед.

Джонатан Уинтерс – единственный комик из всех, кого я знаю, кому удалось прославиться и оставаться знаменитым, занимаясь импровизацией. Но, скорее всего, перед своим телевизионным дебютом ты не будешь стоять за кулисами перед выходом и гадать, что бы такого сказать зрителям.

Импровизация – это не тот вид стендапа, с которым принято выступать в клубах. Однако именно так и зарождается комедия. Тебе внезапно приходят на ум смешные шутки, и ты их озвучиваешь, а ведь именно так и формируется черновик. Это подводит нас к следующей части книги.

Импровизация – это не тот вид стендапа, с которым принято выступать в клубах. Однако именно так и зарождается комедия.