Кольцо принца Файсала Ройтер Бьярне

– Времени? Для чего? – спросила Тео.

– Для уверенности, что все пойдет по плану, – ответил Том.

Утром ничего не изменилось. В океане все так же царил штиль. Зато штурман сделал следующий ход. А именно – припрятал последние бочонки с питьевой водой. Его план был прост. Если Буллю захочется пить, ему волей-неволей придется спуститься вниз. Но выйти из трюма ему уже не удастся.

Том понял, что время пришло. Если он хотел предотвратить мятеж, то следовало немедленно переходить к исполнению плана.

Но тут оказалось, что Булль был единственным, кто не принимал всерьез угрозы Муна. Судя по всему, радость от умения читать затмила его разум.

С горящими триумфом глазами он кричал:

– Я… сры-ваю… гра-нат!

– Превосходно, капитан, – отозвался Том, – просто превосходно.

– Еще бы, – Булль довольно упер руки в бока, – теперь я умею читать. И читаю лучше, чем любой другой на этом судне. Не найдется ни одного человека к югу от тропика Рака, который умел бы читать лучше, чем я! Но сейчас я пойду прилягу, потому что мой зуб снова в плохом настроении.

– А вы сможете прочесть слово «корабль»? – спросил Том.

– Еще бы! Я даже могу написать «корабль»! К-а-р-а-б-ль!

Тео подошла к капитану.

– Корабль, – сказала она, – пишется через «о». А слово «закат» вы тоже знаете, как написать? Потому что всем известно, что еще до заката на этом бриге появится новый капитан.

– Что за чепуху она тут мелет?

Булль выхватил свои пистолеты, но сейчас же схватился за щеку. Со сдавленным рычанием он попятился к трапу и исчез.

Том воспринял это как сигнал к началу.

– Ты готов, Бото? – спросил он.

Ньо Бото, занимавшийся в это время починкой португальского флага, отложил в сторону иголку с ниткой и кивнул:

– Да, я готов.

Вдвоем они спустились к капитану, который, как друзья и думали, пытался заглушить свою боль ромом.

Том распахнул дверь в каюту.

– Добрый вечер, господин капитан.

– Время занятий закончилось, – проворчал Булль, – разве вы не видите, что у меня встреча с миссис Браун?

Том кивнул Бото, и тот закрыл за ними дверь.

– Господин капитан, – сказал Том, – я прошел хорошую выучку у кузнеца.

– Меня это не интересует. Подай-ка лучше мне вон тот белый ром. От него больше пользы, чем от коричневого.

– И в кузнице, – продолжил Том, – я научился массе самых разных вещей.

– Ты сам свалишь отсюда или мне продырявить твою башку?

Том выудил из кармана клещи, которые он заранее прокипятил на камбузе, так что они были чистыми. При виде клещей у Булля остекленел взгляд.

– Поэтому, господин капитан…

– Ты что, оглох? Исчезни, я сказал!

– Это займет меньше минуты.

– Я сейчас позову Лаема Синга, он повыдергивает вам руки.

Том положил клещи на стол и отодвинул бутылку рома подальше от Булля.

– Штурман Мун, – начал Том, – сидит, как известно, в трюме. Но прежде чем подует ветер или даже до того, как кок сварит последнюю порцию гороха на ужин, это судно будет ходить под другим флагом. И его капитана будут звать Муном. Почему? Да потому что бывший капитан тратил все свое время на встречи с миссис Браун. Следовательно, гнилой зуб нужно удалить, и мы займемся этим прямо сейчас!

Булль не ответил, лишь пристально поглядел на Тома. Но вдруг выражение его лица изменилось, и он лукаво улыбнулся.

– Ты что же, действительно думаешь, что я не подготовился? Думаешь, Булль такой дурак, что не принял мер предосторожности? В той бочке, с которой сейчас так нянчится Мун, всего лишь морская вода. Кок и Лаем Синг опустошили ее прошлой ночью. Вся питьевая вода находится теперь в камбузе. Вот только мистер Мун об этом не знает. А у трапа, ведущего в трюм, стоит теща моей миссис Браун – большая пушка, и в ее жерле – шесть кило ядер. Поэтому, когда Мун и его люди обнаружат, что лакают атлантическую воду, и помчатся на поиски питьевой, их встретит злая теща миссис Браун.

– И как, вы думаете, на это отреагирует штурман, господин капитан?

Том перевел взгляд на темно-синее небо, где низко идущие облака, напоминавшие по своей форме коралловые рифы, начали сгущаться на западном горизонте.

– Он наделает себе в штаны, – в восторге взревел Булль, – потому что Муну лучше, чем кому-либо, известно, что ядро такого размера может отправить его в полет до самой Мадейры!

И капитан с оживленным видом потер руки.

– Он также знает, – пробормотал Том, подходя к окну вплотную, – что вы никогда не решитесь стрелять из пушки в пределах судна.

– Почему это?

Том покачал головой.

– Разумеется, вам хотелось бы иметь удовольствие лицезреть мистера Муна летящим на Мадейру, но вот дыра, которую он собой пробьет, будет ничуть не меньше самой Испании.

Том наклонился над письменным столом Булля.

– В этом случае судно пойдет ко дну раньше, чем вы успеете сказать «гранат». Нет, подобный план не мог прийти в голову нашему разумному капитану.

– А в чью же голову он тогда пришел? – грозно поинтересовался Булль, взводя курки на пистолетах.

– Миссис Браун. Эта прогнившая карга пролезла из корня зуба в полость рта, из полости рта – в лобную кость, а оттуда – в мозги. И если вы не изгоните эту заразу сейчас, то еще до полуночи попадете на ужин к крокодилам.

Глаза Булля метали молнии, и он ворчал, как медведь.

– Еще немного, и я за себя не ручаюсь, – проревел он.

– Еще немного, и наступит ночь, – прошептал Том, – и придет Индиго Мун.

Рот капитана в отчаянии задвигался, но не исторг ни звука. Он растерянно озирался по сторонам, пока наконец его взгляд не остановился на клещах.

– И как ирландский дьявол себе это представляет?

Том присел на край письменного стола и положил ногу на ногу.

– У кузнеца на Ямайке мы применяли весьма простой, но эффективный метод. Чтобы пациент не поранил себя, мы привязывали его руками и ногами к стулу.

– Да никогда в жизни! – взревел Булль.

Том задумчиво уставился в потолок.

– Помню одного араба, который хотел удалить себе клык, криво торчавший из его нижней челюсти.

– Черт бы побрал Аравию, – прохныкал Булль.

– Так вот, наш кузнец забыл привязать пациента. И когда зуб выдернули, араб схватился за свой меч и сначала отрубил голову слуге, а потом руку моему мастеру. Так кузнец той рукой, которая у него еще оставалась, схватил молоток и выбил из пациента мозги. Вот сколько неприятностей из-за такой ерунды. Забывчивость, – назидательно произнес Том, накидывая двойную петлю на запястье Булля, – честно говоря, отвратительная штука.

– Ненавижу арабов, – пробормотал Булль и вытаращился на Бото, который шустро привязал его за лодыжки к письменному столу.

– Удобно ли вам сидеть? – почтительно поинтересовался Том.

– В аду и то удобнее. Все, развязывай. Я передумал.

– Нет, вы не передумали. Теперь следующий пункт нашей программы. Мой помощник Ньо Бото столь дальновиден, что выстругал из дерева эту замечательную чурочку.

– Она-то мне зачем?

– Она позаботится о вашем ротике, господин капитан. Видите ли, мы поместим ее между вашими зубками, чтобы вы, не дай бог, не откусили себе язык или еще хуже – не вцепились в мои пальцы.

– Не позволю, чтоб мне в рот совали какую-то гадость!

– Но сперва глоточек рома, капитан.

Том налил жидкости в зеленый кувшин. Булль с вожделением уставился на бутылку.

– Никто не делает операций без глоточка рома, – и Том осушил кувшин.

Булль пораженно уставился на него.

– Какого дьявола ты тут творишь, ты, Люциферово отродье?! Стоит тут, понимаете ли, и хлещет мой ром без моего разрешения!

– Важно, чтобы пациент оставался трезвым[20]. Откройте рот! – и Том ловко впихнул деревянную чурку между зубов Булля.

Теперь пасть пирата была широко распахнута.

– Пока все идет отлично, господин капитан.

Изо рта Булля полились нечленораздельные звуки, которые Том предпочел проигнорировать.

Вместо этого он вытащил из-за ремня Булля его пистолет и сунул дулом прямо в распахнутый рот.

– Аоо яаа эо аит?! – взревел Булль.

Том посмотрел на Бото.

– Ты понимаешь, что говорит капитан? – спросил он.

Ньо Бото кивнул.

– Я думаю, он говорит: какого дьявола это значит?

Том перевел взгляд на Булля.

– Вы это хотели сказать, господин капитан?

Булль свирепо кивнул.

– Превосходно, тогда слушайте. Мы, ирландские зубодеры, привыкли удалять гнилые зубы, стреляя по ним. Эффект просто потрясающий.

Капитан свирепо завращал глазами.

– Я уввую, о во-во ассвиеею!

– Да, но прежде, чем вы рассвирепеете, – сказал Том, – нам нужно обсудить пару моментов. Сейчас вы сидите с пистолетом во рту. Ваши руки и ноги связаны, и за вашей спиной стоит мой друг и держит наготове абордажную саблю, которая одним ударом может отделить вашу голову от туловища.

Булль не ответил, но свирепо вытаращился на Тома, который продолжил:

– Позвольте, я буду говорить откровенно. Ваша жизнь в моих руках. Я знаю, вы продали свою душу Тому, кто никогда не дремлет. Теперь вопрос: что у вас осталось? И есть ли у вас вообще хоть что-то, что смогло бы прельстить внука Грании Ималли, который сейчас держит палец на курке и с нетерпением ждет вашего ответа?

Булль отчаянно закивал головой.

– Думаю, капитан хочет что-то сказать, – заметил Бото.

Том кивнул и, вытащив пистолет изо рта Булля, убрал деревянную чурочку.

– Вы хотели что-то сказать, господин капитан?

– Вас четвертуют! Порубят на куски! Изжарят! Изжарят и съедят, как праздничного поросенка, еще до конца ночи. Я просто вне себя от ярости, я вас… я вас…

– А вы вообще не будете участвовать в трапезе, – холодно сказал Том, – потому что к тому времени вы будете перевариваться в брюхе у акулы.

Булль оскалил зубы и округлил глаза.

– Вопрос лишь в том, сможем ли мы договориться, – сказал Том.

– Чего тебе от меня надо, зеленоглазый выродок пучеглазой ведьмы?

– Курс, – ответил Том.

– Какой курс?

– Перемените курс судна, Булль. Доставьте нас на острова Зеленого Мыса.

Капитан ошеломленно переводил взгляд с Тома на Бото и обратно.

– Вы с ума сошли! – простонал он.

– Вы так думаете, господин капитан?

– Да ты хоть знаешь, где эти острова?

– Не знаю, сколько это в морских милях, но при хорошей погоде мы доберемся до места за четыре недели плавания.

И Том самоуверенно посмотрел на Бото, который кивнул и в свою очередь добавил:

– Если повезет.

– Ты что, действительно думаешь, – проворчал Булль, – что вся команда, включая Индиго Муна, захочет отправиться в четырехнедельное плавание? Вы что, не понимаете, что все эти люди пошлют к черту вас и ваши острова? Да они с вас живьем кожу снимут и ноги отрубят!

– Убедите их, – сказал Том, – пообещайте им горы золота и свежую прохладу лесов.

Булль отвернулся и покачал головой.

– Подумайте, капитан Булль, – с нажимом произнес Том, – хорошенько подумайте.

У капитана поменялось выражение лица, и он взглянул на Тома с хитрой улыбкой.

– А не боишься, что я отрежу тебе уши, как только представится такая возможность?

– Слово есть слово, – просто ответил Том, – а мужчина должен оставаться мужчиной и держать свое слово.

– Да тебя, я вижу, жизнь совершенно ничему не научила, – взревел Булль.

– Еще как научила, – ответил Том, – вопрос лишь в том, сможем ли мы заключить с вами договор.

– Я не заключаю договоров под дулом пистолета, – прорычал капитан.

– Да когда же еще их заключать? – удивился Том. – Разве не при виде холодных глаз акулы люди вспоминают про Бога и молитвенно складывают руки? И разве не на краю пропасти человек продает свою душу Тому, кто никогда не дремлет?

– Твой язык выковали в горниле самой преисподней, – проворчал Булль. – Но хорошо! Да! Я согласен. И освободи меня от этих веревок.

– Значит, мы договорились, капитан Булль?

– До тех пор, пока мне будет это выгодно.

Том взвел курок.

– Ваша смелость вызывает уважение, – сказал он, – но время на исходе. Я понимаю, что на вас нельзя положиться. Но все же хочу дать вам последний шанс. Так заключаем мы с вами договор или нет? Вам нужно только кивнуть. В противном случае ваши глаза окажутся у вас на затылке.

– Ты говоришь точь-в-точь как твоя бабка, – проскрипел Булль.

– Вот тут вы почти правы, господин капитан. Представьте, что бы сделала Грания в такой ситуации.

В глазах Булла промелькнула безнадежность.

– Должно быть, ее труп гниет сейчас в преисподней, – простонал он. – Но хорошо, дьявольское отродье. Развяжи меня. Ты получишь, что хочешь.

Том улыбнулся.

– Сделка не будет сделкой, если не будет выгодна обеим сторонам. Я исхожу из того, что в нашем договоре есть пункт, согласно которому еще до захода солнца мы пропустим под килем Индиго Муна и пообещаем его приятелям ту же процедуру, если они не будут послушно исполнять клятву отрубленного пальца, верно?

Булль просиял.

– С огромным удовольствием, – довольно проворчал он.

– Да будет так, – сказал Том и кивнул Бото, который сноровисто сунул деревянную чурочку обратно в пасть капитану, после чего Том схватил клещи, ухватился ими за зуб и, упершись сапогом в ножку стула, потянул.

Минуту спустя Булль лежал в одном конце каюты, а Том – в другом.

Ньо Бото переводил взгляд с окровавленного рта капитана на Тома, который все еще сжимал в руке клещи. В них был крепко зажат коричневый клык с длинным конусообразным корнем.

– Привет, миссис Браун, – сказал он.

Темной ночью на бриге царит тишина. Паруса спущены, но якорь поднят. Большая часть команды собралась на шканцах. Все взгляды устремлены на запад, где сгущается серое покрывало туч. Самые старшие и опытные говорят о низком давлении, другие вспоминают про тропический циклон, но большинство хранит молчание.

Прежняя вражда забыта. Более того, Индиго Мун самолично отправился к капитану – узнать, как следует готовиться к шторму. На что Булль ответил, что он сначала посоветуется с пулей, с давних пор сидящей у него в ноге: она всегда точно знает, насколько сильной будет непогода.

Булль стремительным шагом выходит к собравшейся на палубе команде.

– Ваш капитан, – гремит он, – даже мысли не допускает о том, чтобы его хорошее настроение испортил какой-то ветерок!

Пираты искоса поглядывают друг на друга и выслушивают рассказ Булля о его счастливом расставании с миссис Браун. Капитан даже обходит всех, показывая каждому дырку, в которой жила эта особа.

– Теперь эта дама лежит в стакане с морской водой, – объясняет Булль, – которая на веки вечные забальзамирует эту гниль. Особо избранные могут удостоиться чести получить аудиенцию у скончавшейся, стоит им только попросить.

И капитан вперивает внимательный взгляд в своих людей.

Вперед выступает Мун. Серьезность ситуации пересиливает его страх перед Буллем. С мрачной миной он тычет пальцем в море.

– У нас есть куда более важные вещи, капитан, – произносит он.

– Да что может быть важнее? – Булль поворачивается к Муну спиной.

– Наши жизни, – угрюмо отзывается Мун.

Том поворачивается туда, где небо и море сливаются на горизонте в одну сплошную черную массу, и по его телу пробегает холодная дрожь. На этот раз он согласен со штурманом.

– Капитан, – говорит Том, указывая на темное ночное небо, – известно ли вам вон то созвездие рядом с небесным экватором?

Чтобы ответить, Буллю даже подзорная труба не нужна.

– Три звезды, – говорит он, – что ж, я не ошибусь, если скажу, что это, как говорят испанцы, El Cinturon de Orion, или Пояс Ориона.

Том кивает и вперивает свой взгляд в горизонт, где черные тучи приняли форму гигантского черно-серого кокона.

К нему подходит Ньо Бото. Они серьезно смотрят друг на друга и замечают первый знак приближающейся бури – спокойное прежде море покрывается рябью. Следом дают знать о себе ванты. Они противно скрипят по дереву, потом из-под воды раздается глухое ворчание руля, на который давит морское течение.

– Ты такое когда-нибудь видел? – спрашивает Бото.

Том качает головой.

– Никогда, но меня предупреждали насчет Пояса Ориона, – бормочет он.

К ним подходит Теодора.

– Ночью разразится шторм? – тихо спрашивает она. – Это ведь признаки надвигающегося шторма, да?

– Там, вдали, – гудит капитан, потирая давнюю рану на бедре, – не шторм, а ураган диаметром в сотню английских миль. Пока он еще далеко от нас, но никто не знает, куда он двинется.

Индиго Мун спускается со шканцев.

– Так до капитана наконец-то дошло? – ехидно интересуется он.

Булль искоса смотрит на него и переводит взгляд на своих людей.

– Пираты, – кричит он, – пуля в моей ноге поведала мне, что нас ожидает ураган!

– И что он обрушится на нас еще до полуночи, – добавляет Мун.

– Я знаю, – сердито ворчит Булль, бросая на штурмана свирепый взгляд. – И я также знаю, чем это грозит судну и жизням на нем.

Пираты, такие свирепые в остальное время, испуганно глядят друг на друга, а кок не выдерживает и всхлипывает. Булль пристально смотрит на своего штурмана. На его губах играет зловещая ухмылка.

– Так что же нам в этой ситуации предложит мистер Мун? Какой совет он даст своему капитану? Опустим весла в воду и примемся грести? Или в порыве благочестия сложим ладошки и будем просить Бога сжалиться над нами?

Капитан оглядывается, команда окружает его и Муна плотным кольцом.

– Все мы видим, – говорит Булль, – и все мы знаем, что это такое. Мы знаем курс урагана и уже чувствуем на себе его силу. Мы можем забиваться в щели и привязывать себя к мачтам, крепить и конопатить, молиться хоть Господу, хоть дьяволу, хоть Аллаху с Мухаммедом. Каждый может делать, что он хочет. Когда речь заходит об ураганах, то тут уже ничего не попишешь. Но также нам никто не мешает осушить последнюю бутылку рома и, повернув наши лица на запад, надеяться, что это все быстро закончится.

На мгновение воцарилась тишина.

И тут заговорила Теодора:

– Это все, что вы можете сказать команде, капитан Булль?

– Капитан, – взревел Булль и повернулся лицом к ветру, – я больше не капитан на этом бриге! Вон он где, ваш капитан и жестокий хозяин. Я видывал на своем веку ураганы размером с континенты, и они оставляли после себя только щепки.

– Это кара Божья! – испуганно вскричал Саласар, в ужасе вскидывая руки над головой.

Мун вскочил на ящик.

– Слушайте меня, люди. У нас еще есть время, если будем действовать правильно. Потому что на борту у нас завелись демоны. Предвестники несчастий. Ураган не уйдет сам по себе, но, если мы избавимся от этих демонов, шторм поменяет курс и пощадит это судно. Ваш капитан предлагает вам напиться до бесчувствия. Что ж, разум явно покинул его вместе с вырванным зубом. Но я говорю вам – вышвырните демонов за борт, вышвырните их всех, одного за другим, и мы будем спасены!

Пираты непроизвольно перевели взгляд на Тома, Ньо Бото и Теодору.

В эту секунду Том понял, что предсказание насчет Пояса Ориона не врало. Но он помнил также слова Саморы о том, что тот, кто выберет правильный курс, тот станет сам себе капитаном и не даст увлечь себя течением.

Кое-кто из людей Муна уже выхватил ножи, обстановка начала накаляться.

Мун смотрел на команду, но указывал на Тома.

– Говорю вам. Давайте принесем шторму жертву.

Пираты дружно кивнули.

– Пусть ураган получит три жертвы, по числу звезд, что горят в Поясе Ориона.

Том посмотрел вверх, на три звезды, которые составляли затянутое дымкой созвездие. Неужто ему на роду написано умереть так глупо? Неужели Пояс Ориона станет символом его смерти? Или это было всего лишь предупреждением?

– И первой пусть будет эта девка с острым язычком!

Индиго Мун потащил Тео к краю борта, ему на подмогу кинулись еще трое пиратов.

– Следом за девкой, – крикнул Мун, – отправим ее брата, который дышит жабрами и у которого все в роду появлялись на белый свет с рогами на лбу. Как только океан получит его, его сестру и этого маленького чернокожего дьявола, нашему бригу больше нечего будет бояться. Это так же верно, как и то, что мое имя Индиго Мун!

Том взглянул на Бото, который смотрел на него выжидающе.

– О великий океан, – закричал штурман, – прими нашу жертву, услышь молитвы этих людей о милостивом ветре!

Мун заломил Тео руку за спину и подтолкнул ее к борту.

Том двумя стремительными шагами приблизился к Буллю, который смотрел на него, прищурив глаза.

– Вы тоже верите в демонов, которые приносят несчастья, господин капитан? Считаете, что рыжеволосый парнишка с Невиса, его достойная сестра и чернокожий недомерок из Африки могут накликать непогоду вроде той, что приближается к нам?

– Я считаю, что, когда под ногами горит земля, каждый должен спасать свою шкуру.

И Булль подмигнул Тому, который, стиснув зубы, выхватил из-за пояса капитана пистолет и сунул его себе за пазуху, потом шагнул в центр круга.

– Да здравствует Гиппократ, – произнес он тихо и взвел курок. – Ибо лучший друг всякой заразы – наши собственные суеверия. Воля Божья не имеет ничего общего с лихорадкой, а чума происходит от крыс. Ураган приносит море, а не люди.

И Том, не договорив, внезапно повернулся и, приставив пистолет ко лбу штурмана, надавил на курок.

Когда выстрел отгремел, мертвый Мун лежал у ног Тома.