Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать Грэй Джон
Аарон искренне в это верил. Он мечтал полететь в космос. Но ему не очень хорошо давалась математика и не нравились ни физика, ни инженерное дело. От мечты пришлось отказаться, и тогда Аарон поставил на себе крест. Между тем, когда у человека очень четкая цель, усвоенная на уровне подсознания, то, как показывают исследования, это обедняет жизнь{128}.
Барри тоже мечтал о невозможном – в данном случае, он хотел стать профессиональным баскетболистом, и его побуждал к этому мощный социальный соблазн в виде двух факторов. Барри был третьим по рейтингу игроком в своей школьной сборной по баскетболу.
В предпоследнем классе я был почти отличником. Но родители развелись, и я видел их вместе только на играх. Они так гордились мной. А еще мне очень нравилась одна девушка из команды чирлидеров, настоящая красавица. Она замечала меня только как часть коллектива, пока я не сказал ей, что мечу в НБА. Она рассказала об этом остальным девушкам из команды – и тут оказалось, что они соперничают друг с другом за меня! Я хотел оправдать их ожидания и весь год тренировался. И оценки у меня съехали ниже некуда. Я получил лишь скромную баскетбольную стипендию в колледже, который для нас все равно был слишком дорогим, и в результате пошел в местный колледж, где еще пришлось оценки подтягивать.
Если бы мне пришлось пережить все это еще раз, я бы лучше думал об оценках.
Как быть, если мечта вашего сына не соответствует его способностям? Конечно, прежде всего задействуйте его мечту, чтобы показать, как можно выйти за пределы, которые сам себе назначил. Но при этом побудите сына пересмотреть свои таланты и цели, а также подумать, на какие компромиссы придется пойти, чтобы стремиться к цели, не соответствующей твоим способностям.
При всем при том кричите с трибуны, как кричали. Когда ваш сын видит, что вы за него болеете, то получает три очень нужных послания: «Мама и папа думают обо мне», «Я занят важным делом» и «Я получу награду за то, что не сдался». А хвалить за успех нужно всегда, даже если он связан с определенным давлением извне.
Как же уберечь своего сына от горького разочарования, если его цель не будет достигнута?
Ему будет гораздо легче, если папа ясно даст понять, что любит его не за то, что он делает, а за то, какой он есть (едва ли мальчику придет в голову, что мама будет любить его только за победы).
• На самом деле редко бывает, чтобы отцовская или материнская любовь как-то зависела от побед и достижений сына. Тем не менее у сына может сложиться такое впечатление. Папы, проверьте себя на этой лакмусовой бумажке!
• Не стали ли для вас спортивные достижения сына или его цель главным источником радости и удовольствия, как игры «Нотр-Дам» для папы Джека?
• Не хвастаетесь ли вы сыном, как папа Кайла?
Почему мы хвастаемся сыновьями
Кайл вспоминает:
Я знал, что папа на меня смотрит, и так разволновался, что первые два паса пропустил, а мог бы и поймать. Но третий мяч я взял и потом еще обошел двух защитников.
После матча папа встретил меня словами:
– Я так горжусь тобой! Когда ты взял тот мяч, я всем соседям сказал: «Это мой сын – тот, кто сейчас взял пас»!
Мне можно было и не сообщать, что когда я пропустил пасы, папа никому не сказал, что я его сын, – только когда я взял мяч. Но я до сих пор помню, как я был горд, когда поймал тот мяч, это словно высечено у меня на душе.
На матче был мой младший брат, и я просто ликовал, что послужил для него отличным примером. Но через много лет брат сказал мне, что чувствовал себя тогда невидимкой. Чем лучше я играл, тем сильнее его одолевало ощущение, что он «папино разочарование». Когда мы с ним в первый раз поговорили по душам и я обнял его, он расплакался: «Когда ты дал маху, я, к своему стыду, подумал: „Может, теперь папа наконец меня заметит!“»
Папе Кайла нравится хвастаться сыном – ведь тогда отблеск славы сына ляжет и на папу, который так здорово его воспитал. Само по себе это не беда. Однако…
• Отдавайте себе отчет о том, к каким последствиям приводит это хвастовство и чему оно способствует. В данном случае спорт научил Кайла самодисциплине, уверенности в себе, мастерству… но при этом мальчик рисковал и получить травму, и «дать маху».
• Следите за тем, чтобы братья и сестры вашего сына не чувствовали себя невидимками – и это только в лучшем случае, а в худшем им кажется, что вы любите их меньше того, кем хвастаетесь. Уделяете ли вы такое же внимание сильным сторонам других своих детей – особенно чертам их личности, например, доброте или эмоциональному интеллекту?
И Кайл, и его брат уже взрослые, у них у самих есть дети, и у Кайла растет сын Оуэн. Кайл вспоминает один случай:
Оуэн с приятелем играли в настольный теннис, и приятель Оуэна сделал подачу, после которой мяч то ли задел край стола, то ли нет. Оуэн рассудил дело в пользу друга, и тот выиграл. Он долго ждал этой победы! Я похвалил Оуэна при друге, а потом еще раз при маме, вечером, когда мы ужинали всей семьей. И потом, на Дне Благодарения, когда я произносил благословение, то сказал: «Спасибо Тебе, Господи, за то, что даровал мне сына, способного присудить очко другу, даже если это обеспечит ему победу». Это подхватила вся семья, все рассказывали истории о себе и говорили, что Оуэн гораздо взрослее, чем они были в его возрасте, да и сейчас! А его дядя добавил: «Проиграл игру, зато выиграл друга». Оуэн весь сиял от гордости.
Кайл научился хвастаться сыном в тех случаях, когда это развивает у мальчика эмоциональный интеллект. В этом случае, хотя за столом сидели и брат, и сестра Оуэна, открыто похвалить его было правильно и полезно, поскольку другие дети вполне могли взять с Оуэна пример.
12
Как помочь мальчику обрести равновесие в нашем перекошенном мире
Мы берем интервью у тех, кто добился выдающихся успехов в жизни, потому-то они и на виду. Мы не обращаем внимания на тех, кто добился гармонии в жизни, поэтому они невидимы. То есть мы редко берем интервью у тех, кто уделяет достаточно времени тому, чтобы побыть наедине с собой, позаниматься духовными практиками, пообщаться с родными и друзьями, заняться хозяйством, поскольку это время они отнимают у профессиональной жизни и жертвуют успехами на работе, чтобы получать и давать больше любви дома. Поэтому мы не видим таких людей.
В мире, где знаменитостям везде дорога, а остальных никто не замечает, вашему сыну лучше всего проложить свой героический путь к внутреннему равновесию, если он сумеет выстроить жизнь так, чтобы самому стать воплощенной любовью и дарить ее, а не зависеть от одобрения общества в виде социального соблазна, будь то отцовское хвастовство, допуск в «элиту» в старших классах или свита незнакомых поклонников. Именно таким «воплощением любви» стал Джон Леннон, когда посвятил пять лет жизни воспитанию Шона.
Если же человека засасывает в черную дыру зависимости от стороннего восхищения, его мучает необходимость постоянно быть на высоте, постоянно соответствовать чужим ожиданиям, и психика не выдерживает этого давления и стремится избежать его – либо непосредственно, и тогда человек кончает с собой (Эрнест Хемингуэй, Робин Уильямс), либо косвенно, и тогда возникает зависимость от наркотиков (Мэрилин Монро, Майкл Джексон, Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Джимми Хендрикс, Принс, Уитни Хьюстон).
Конечно, для воспитания уверенности в себе у вашего сына полезно непосредственное участие обоих родителей, но эта задача по силам и отцу-одиночке – при вдумчивом отношении к делу.
Спорт как гуманитарная дисциплина, где отдают предпочтение мальчикам. О чем не надо забывать
Самый очевидный и действенный способ обеспечить вашему сыну уверенность в себе – это, пожалуй, спорт. Центры по контролю и профилактике заболеваний обнаружили, что физкультура и спорт разминают «мозговую мышцу» даже лучше, чем интеллектуальные занятия{129}. А организованные занятия командными видами спорта оттачивают у вашего сына социальные навыки, а также умение сотрудничать и лидерские качества, необходимые в работе. Индивидуальные виды спорта учат работать независимо. Сочетание тех и других воспитывает гибкость. Но чтобы спорт стал для вашего сына (или дочери) доступной гуманитарной дисциплиной, нужно сделать два шага, о которых мы часто забываем.
Во-первых, спорт нужен всем детям, однако в профессиональные спортивные секции, где обеспечивается полная нагрузка, отбирают лишь немногих. В школах делается ставка на межшкольные соревнования сборных, а занятия в рядовых спортивных секциях на уровне школы настолько уходят в тень, что даже если ваш сын занимается несколькими видами спорта, но не занимает призовых мест на соревнованиях, он не получит практически никакой поддержки. Вероятно, вам придется взять инициативу в свои руки и добиться, чтобы школьная администрация расширила ассортимент спортивных занятий, которые служат на благо школьников, а не школы. И если вы возьметесь за эту задачу, пусть ваш сын поможет вам. Когда меняешь мир к лучшему, этот опыт зачастую так же важен, как достигнутые перемены.
Во-вторых, есть важнейшая составляющая спортивных занятий, которой вашему сыну, вероятно, недостает в секции. Речь идет о стихийных «дворовых» играх. Дворовые матчи – прекрасная подготовка к предпринимательству. В частности, дворовые матчи приучают ваших детей:
• создавать что-то из ничего;
• мобилизовать и организовывать сторонников;
• создавать свои правила, а не следовать чужим;
• не ставить друзей выше незнакомцев (и проигрывать, если поставишь);
• устанавливать ограничения, которые либо дадут всем равные шансы на победу, либо предоставят конкурентные преимущества чьей-то команде благодаря ее навыкам;
• наконец, продумывать наказания за нарушение правил и решать, когда их применять.
Если ваш сын занимается и индивидуальными, и командными видами спорта и при этом участвует в дворовых матчах, спорт станет для него гуманитарной дисциплиной, где отдают предпочтение мальчикам. Спорт перестанет быть «обрядом посвящения в мужчины» (именно таков спорт высоких, то есть видимых достижений – соревновательный спорт) и превратится в инструмент, обеспечивающий мальчику широкий диапазон полезных навыков и помогающий применить эти навыки и в команде, и в одиночку. Однако для того, чтобы спорт помог мальчику достичь внутренней гармонии, нужно не просто гармоничное расписание тренировок. Надо, чтобы вы руководили спортивными занятиями сына. Со всех сторон ему будут кричать «победа любой ценой» и «настоящие герои не сдаются», но ему нужно выработать свой внутренний радар, позволяющий настроиться на себя и свои интересы и понять, когда надо двигаться вперед, а когда лучше отойти в сторону.
Когда надо двигаться вперед, а когда отойти в сторону
Почему мы твердим сыновьям «вперед, только вперед» и «настоящие герои не сдаются» сразу после того, как умоляли их «быть осторожными»? Потому что нам нужно, чтобы в бою мальчики не обращали внимания на раны и продолжали сражаться с врагом. А чтобы мальчик не обращал внимания на раны, надо, чтобы уровень тестостерона у него повышался от понимания, что он вносит свой вклад в победу над врагом{130}. Но чем выше тестостерон, тем слабее иммунная система и тем выше уровень адреналина (эпинефрина), что усугубляет риск тромбоза, а следовательно, сердечной недостаточности{131}.
Когда нам требовалось растить из мальчиков воинов, пусть даже мальчики в результате погибали, это было целесообразно. Но поскольку вам нужно, чтобы ваш сын прожил подольше, в наши дни это нецелесообразно.
Если у вашего сына возникает соблазн ради самоутверждения «стиснуть зубы», двигаться вперед и не обращать внимания на боль, а ничему другому он не обучен, он подавляет у себя способность организма реагировать на боль и принимать соответствующие меры.
Напротив, если научить мальчика вовремя отходить в сторону, а больше ничему, он подавляет у себя способность организма искать пределы собственных возможностей и тем самым в полной мере реализовывать собственный потенциал.
Следовательно, ваша задача – помочь сыну понять, что его тело и разум будут сильнее всего, если он задействует все ресурсы, выработанные эволюцией за миллионы лет. Девизом вашего сына должно стать не «Вперед, только вперед», а «Умей различать, когда надо двигаться только вперед, а когда пора отойти в сторону».
Вы должны показать своему сыну всю сокровищницу его генетического наследия и научить правильно пользоваться ею. Считайте, что таким образом вы подготовите сына к тому, чтобы опередить эволюцию на шаг-другой.
Иерархия потребностей Маслоу и иерархия потребностей вашего сына
Когда слышишь термин «самоактуализация», сразу вспоминается пирамида потребностей Маслоу, с которой многие из нас познакомились еще на школьной скамье. Вершина этой пирамиды и есть самоактуализация.
Иерархия потребностей Маслоу
Источник: Saul McLeod, «Simply Psychology»{132}.
Посмотрите, куда Маслоу помещает в своей пирамиде самые основные, первичные потребности: пищу, воду, безопасность.
А теперь сравните их место в иерархии Маслоу с местом, куда они попадают в пирамиде, которой еще не видели ни вы, ни ваш сын (потому что я только что нарисовал ее) – в моей пирамиде традиционных ценностей мужчины-героя.
Иерархия Фаррелла № 1. Традиционная система ценностей мужчины-героя
Обратите внимание на различия.
• Традиционный мужчина-герой вообще не стремится к самоактуализации. Традиционный мужчина-герой стремится к самопожертвованию, а не к самоактуализации.
• Самые основные потребности по Маслоу – пища, вода, безопасность – это потребности, удовлетворить которые мужчина-герой разрешает себе только как средство для достижения главнейшей цели: набраться сил, чтобы сразить дракона. Если герой – морпех или пожарный, он позволяет себе насладиться безопасностью, теплом и отдыхом лишь после того, как его миссия выполнена. Таким образом, тепло, безопасность и отдых отсутствуют в нижней ступени пирамиды героя и появляются лишь на самой верхушке – как вишенка на торте его жизни.
• В иерархии потребностей мужчины-героя в принципе отсутствует самоактуализация, поскольку чем больше он ценит себя, тем меньше склонен к самопожертвованию.
Так, может быть, стоит просто заменить традиционную модель мужчины-героя моделью самоактуализации?
Тоже нет. Это значит упустить главное: отмахнуться от собственного сына, отмахнувшись от всего самого лучшего, что составляет цель его жизни. Традиционный путь к самопожертвованию для мальчика предполагает служение другим, ответственность, верность идеалам, достоинство и надежность. Это и составляло миссию героя. А миссия создавала характер.
Если мы перестанем внушать своим сыновьям: «Я существую, следовательно, я служу», – и начнем говорить им: «Я существую, следовательно, я заслужил», то пойдем на поводу у тенденции новых свобод создавать новые сложности. Чтобы показать, как опасно подменять героизм простым эгоизмом, я придумал еще и «Нетрадиционную систему ценностей мужчины-эгоиста».
Иерархия Фаррелла № 2. Нетрадиционная система ценностей мужчины-эгоиста
Модель «Я существую, следовательно, я заслужил» обеспечивает мальчику немедленную награду, поскольку позволяет сосредоточиться на том, что он хочет делать, тогда, когда он хочет (например, сначала съесть десерт). Поэтому у него не вырабатывается способность откладывать вознаграждение (например, сначала съесть овощи, а потом уже мороженое). Итог – недостаток внимания к тому, что нужно делать, а следовательно, предрасположенность к СДВГ.
Умение откладывать вознаграждение – главное умение, необходимое вашему сыну. Откладывание вознаграждения упражняет психические мышцы, благодаря которым сегодняшние мечты мальчика не обернутся завтрашними разочарованиями. Если мальчик не выработает у себя этого навыка, то постоянные разочарования отобьют у него охоту мечтать. Мальчик лишится цели. Не сможет состояться в жизни. Ваше разочарование в нем – сущая ерунда по сравнению с тем, как он будет разочарован в самом себе, как ему станет стыдно за себя. Выход из положения – воспитание гармоничного мужчины. Для этого нужно сочетать лучшие качества мужчины в традиционном понимании с качествами мужчины, стремящегося к самоактуализации. Вот иерархия потребностей гармоничного мужчины.
Иерархия Фаррелла № 3. Нетрадиционная пирамида потребностей мужчины, стремящегося к самоактуализации
Чтобы помочь своему сыну стать мужчиной, стремящимся к самоактуализации, то есть усвоить нетрадиционную иерархию потребностей, вам следует:
• Любить своего сына за то, какой он есть, то есть, по сути, помочь ему услышать свой «неповторимый ритм», открыть свое «уникальное я»{133} – и показать, что это дает для понимания цели в жизни.
• Научить отличать важность выслушивать собеседника от рабской зависимости от одобрения окружающих.
• Рассказывать о профессиях, которые обеспечат и экономическое, и эмоциональное благополучие, с учетом его талантов, интересов и личных качеств.
• Объяснить, почему представители обоих полов влюбляются именно в тех представителей противоположного пола, которые меньше всего способны обеспечить им любовь до гроба, и что с этим делать.
Всему этому очень способствуют семейные дискуссии. Мы уже видели, как Андреас и Анна при помощи игры в дороге помогали детям представить себе свои будущие профессии. Например, небоскреб наталкивал на мысль о банкире или мойщике окон, а это послужило отправной точкой для разговора о том, как живут представители этих профессий.
А Том и Лидия во время семейных ужинов играли в игру, которая называлась «Кто у нас сейчас самый популярный» (в школе). Когда дети кого-то называли, родители спрашивали их, почему, собственно, именно этого их одноклассника так любят, а потом уточняли: «А вы хотели бы быть похожими (или непохожими) на него?» Дети очень любили и этот вопрос, и следующий: «А что вам понравится и не понравится в нем лет через двадцать?»
Том рассказывал:
Когда наш сын Спенсер начал встречаться с девушками, мы изменили игру: «С кем ты встречаешься или хотел бы встречаться сейчас?» Поскольку мы много лет играли в «самого популярного», Спенсеру было нетрудно признаваться нам в своих романтических увлечениях (я знаю, что многие мальчики его возраста не хотели бы обсуждать такое с родителями). Первый ответ на первый вопрос – «Почему» – обычно был простым: «Она одна из самых красивых девочек в школе, по крайней мере, самая красивая из „незанятых“!» Поэтому мы задавали следующий вопрос: «А что еще тебе в ней нравится?»
А потом наставала пора для главного вопроса. Мы просили Спенсера выбрать ту девочку в его школе, которая, по его мнению, станет лучшей женой и матерью. Он, конечно, сразу говорил «моя девушка», но когда мы просили его подумать как следует, как правило, называл кого-то совсем другого. И тогда начиналось самое интересное: мы обсуждали, в кого мы влюбляемся, а с кем можем прожить самую счастливую жизнь. Мы с Лидией многое узнали, а Жанин, младшая сестра Спенсера, очень увлеклась игрой, и оба они очень серьезно и с грустью размышляли о том, почему Спенсеру понравилась девушка, которая не станет для него идеальной спутницей жизни. Игра заставила их это осознать, и я заметил, что Спенсер стал иначе выбирать себе подруг.
Когда Жанин начала интересоваться мальчиками, она с самого начала задавалась вопросом о любви и счастливой жизни. Сначала Жанин тяготела к мускулистым футболистам из школьной сборной, но когда она как следует подумала, какие спутники жизни получатся из этих силачей, то переключилась на капитана баскетбольной команды. Вот оно, родительское счастье!
Как дать своему сыну цель в жизни. Ваш сын как герой
Если мы хотим подготовить своих сыновей к будущему, где их цель в жизни не будет зависеть от нашей потребности сделать из них расходный материал, нам необходим эволюционный сдвиг в методах образования и воспитания. Воины нужны нам по-прежнему – точно так же, как нам нужно, чтобы молодые женщины рожали детей, поэтому необходимо, чтобы наши дети видели примеры для подражания и в том и в другом. Однако теперь у нас появилась возможность подвести своих детей к осознанному выбору роли на жизненной сцене.
Если вы воспользуетесь семейными ужинами и поездками, чтобы помочь сыну понять себя и обрести цель в жизни, он узнает, как взять то, чему он научился под вашим руководством, и приспособить это к тем этапам жизни, когда он будет сам собой руководить. Однако у всех этапов есть общая черта: вы сделаете сыну бесценный подарок – научите его прежде всего быть человеком и совершать человеческие поступки, чтобы этот человек становился все лучше и лучше. Ваш сын научится у вас самосовершенствоваться, не доводя себя до смерти.
Лучший подарок, который мы можем сделать мальчику, – помочь ему достичь такой самоактуализации, чтобы обрести свободу выбирать между традиционной и нетрадиционной ролью. А для этого ему нужны мама и папа, преданные искусству и дисциплине совместного воспитания ребенка, даже если при этом они живут в разных домах (но недалеко друг от друга). Как только семья из четырех человек добивается дохода, позволяющего им приобретать все необходимое, остальное, как мы уже убедились, вопрос времени, а не денег. Никто никогда не говорил психотерапевту: «Вот если бы мой папа почаще добивался повышения по службе, я бы понимал, как сильно он меня любит».
Из Части IV мы узнаем, почему сдержки и противовесы со стороны обоих родителей, и мамы, и папы, создадут у вашего сына ощущение уверенности и безопасности, необходимое, чтобы преуспеть более чем в пятидесяти областях, в том числе – научиться уважать себя, заимствовать у окружающих лучшее, а также сочувствовать страданиям, из-за которых в людях проявляются худшие черты.
Итак, выйти из кризиса мальчиков невозможно, пока мы не разберемся с главнейшим кризисом развитых стран – с безотцовщиной, а особенно – с проблемой мальчиков, растущих без отцов.
Часть IV
Отцы и безотцовщина
Главная причина кризиса мальчиков – мальчики, растущие без отцов. Безотцовщина коренится, во-первых, в том, что отцы не вовлечены в воспитание детей, а во-вторых – в том, что если отец все же участвует в воспитании сына, его вклад обесценивается. Кем вырастут наши дети, богачами или бедняками – причем и в эмоциональном, и в финансовом смысле, – все больше зависит от того, насколько богатым (или бедным) было их общение с отцом.
Когда врачи обнаруживают новую болезнь, один из первых шагов к победе над ней – дать ей название. Мы имеем полное право сказать, что наши дети растут в Эру Безотцовщины, а точнее – в Эру Мальчиков без Отцов. Первый шаг к завершению этой эры – признать, что поколение миленниалов и все следующие – это поколения без отцов.
Необходимость покончить с эрой безотцовщины – задача, по поводу которой мнения полов отнюдь не расходятся. Когда у матерей спросили, наблюдается ли в современной Америке кризис безотцовщины, 93 % ответили, что да{134}. Папы и дети с ними полностью согласны.
Пагубное влияние безотцовщины сказывается с самого начала – на уровне генов…
13
Мальчики без отцов
Лишить ребенка отца – значит отнять у него несколько лет жизни. В частности, результаты исследования, описанного в статье в журнале «Pediatrics» в 2017 году, показывают, что «уже в 9 лет у детей, потерявших отцов, существенно короче теломеры»{135}. Теломеры – это составные части наших клеток, которые предохраняют гены от уничтожения, когда клетки делятся. По данным Национальной Академии наук, «длина теломеров в первые годы жизни предсказывает ее продолжительность»{136}.
Насколько отсутствие общения с отцом сокращает ожидаемую продолжительность жизни? У детей, лишившихся отцов, к 9 годам теломеры были на 14 % короче{137}. Но если сравнить мальчиков и девочек, то у мальчиков при утрате отца «теломеры сокращаются на 40 % больше»{138}.
Папы, как и мамы, воздух и вода, жизненно нам необходимы. Но мы попробовали жить без пап. Жить без мам, воздуха и воды мы не пробовали.
Как вышло, что в поколении, подарившем миру выдающихся молодых людей, на то, сломлен ли мальчик кризисом или, наоборот, выводит из кризиса всех нас, заметно влияет то, рос ли он без отца или, напротив, под отцовским влиянием? Мальчики, выросшие при активном участии отца, обычно противопоставляют бесцельности новые, конструктивные представления о цели в жизни; мальчики, выросшие без отцов, с большей вероятностью канут в пучину бесцельности либо заполнят ее деструктивными целями в жизни.
Наши дочери тоже либо травмированы безотцовщиной{139}, либо пользуются всеми преимуществами отцовского участия в их воспитании, и это сказывается отнюдь не только на продолжительности жизни{140}. Однако доказано, что на мальчиков безотцовщина влияет значительно сильнее, причем не только в детстве и отрочестве, но и всю жизнь. Это касается не только экономического будущего мальчиков, но и их эмоционального интеллекта и потенциального счастья в семейной жизни: все это теснейшим образом взаимосвязано{141}.
Положение наших сыновей тяжелее, чем дочерей, то ли из-за того, что у мальчиков мозг созревает медленнее{142}, то ли из-за того, что у них меньше развиты навыки социализации. А когда мальчики страдают, они в отместку заставляют страдать и нас – физически, психологически, экономически.
Когда мальчики страдают, они заставляют страдать и нас
Информация к размышлению. Исследование бойцов ИГИЛ (запрещенной в России организации. – прим. перев.) показало, что у них есть общая черта – «один и тот же тип „синдрома отсутствующего отца“»{143}.
Если у бойцов ИГИЛ общий тип «синдрома отсутствующего отца»{144}, то наша национальная служба безопасности должна сделать очевидный вывод: долой дроны, даешь отцов.
Когда мальчик почти не видит своего отца, он страдает. Когда мальчики страдают, они заставляют страдать и нас. И не только на Ближнем Востоке.
Жителю Окленда в штате Калифорния Энтони Симсу было девятнадцать, когда он в перестрелке случайно убил молодую женщину, недавно ставшую матерью. Последний его пост в «Фейсбуке» перед арестом гласил: «Как жаль, что у меня не было отца»{145}. Безотцовщина – самая глубокая рана в сердце почти у всех мальчиков, которые тяготеют к членству в бандах{146} или становятся жертвами педофилов. Кроме того, без отцов росли многие гитлеровские солдаты и члены «Гитлерюгенда»{147}. А если мальчик настолько чужой в своей среде, что никто не желает его вербовать, он вербует себя сам – как, например, одиночки, устраивающие стрельбу в школах.
Стрельба в школах
Когда я в 2015 году выступал с докладом о кризисе мальчиков в рамках проекта TEDx{148}, то, чтобы показать связь между безотцовщиной у мальчиков и стрельбой в школах и другими массовыми убийствами, привел в пример Адама Лэнзу (школа «Сэнди-Хук»), Эллиота Роджерса (Калифорнийский университет в Санта-Барбаре) и Дилана Руфа (Африканская методистская епископальная церковь Эммануэль в Чарльстоне){149}.
Эти стрелки совершили массовые убийства. Однако все они прямо или косвенно покончили с собой. Корреляция подростковых самоубийств с безотцовщиной сильнее всех прочих факторов{150}.
Обратите внимание, что эти мальчики, как и многие другие убийцы, устроившие стрельбу в школах, в том числе и Карл Пирсон из школы округа Арапахо, и Майкл Брендон Хилл из Академии «Дискавери-Ленинг»{151}, – не чернокожие или испаноязычные городские мальчишки из бедных районов, которых могли бы толкнуть на преступления десятки других факторов. Как правило, это белые мальчики, зачастую из богатых пригородов, и растущие без отца.
Поскольку практически все одиночки, устроившие стрельбу в школах, – мальчики без отцов, вероятно, массовое убийство – это типичный для белого мальчика способ выразить свой гнев на школу, которая не могла заменить ему отца, и на сверстников, которые отвергали его за недостаток социального и эмоционального интеллекта.
ИГИЛ – банда мальчишек без отцов?
Исследования завербованных боевиков ИГИЛ{152} и рассказы религиозных фантиков, которые работают непосредственно с мусульманской молодежью, и их имамов заставляют сделать один и тот же вывод: у боевиков ИГИЛ есть одна общая черта – это мальчики (иногда и девочки), у которых нет отцов.
Фияс Магал, социолог и специалист по профилактике радикализма, сотрудничающий с межрелигиозной ассоциацией «Faith Matters Network», обнаружил, что при работе с мальчиками, у которых нет отцов, религия отступает на второй план. «У всех этих детей нет отца… дети со всеми сражаются – с полицией, со школой, – они восстают против любой властной структуры при любой возможности»{153}.
Некоторые исследования ИГИЛ показывают, что эта запрещенная организация похожа скорее не на секту, а на банду{154}. Почему? ИГИЛ соответствует целому ряду параметров, необходимых мальчикам без отцов: оно дает цель в жизни, самосознание и радостное волнение. Для некоторых религия – это лишь очередная властная структура, которой нельзя доверять. Но у многих религиозная структура укрепляет ощущение цели в жизни и призвания. У таких мальчиков потребность в цели в жизни, самосознании и радостном волнении удовлетворяется требованием ИГИЛ жертвовать собой, служить высшим целям и нести миссию, которая, с их точки зрения, этически выше, чем «аморальная» система ценностей западного мира. А главное – мальчики хотят участвовать в каком-то общем деле.
Если мальчик лишен чувства самосознания, и его соблазняют русалочьи песни ИГИЛ, сулящие заполнить эту пустоту, ему зачастую трудно сопротивляться, даже если в процессе ему придется уничтожить и самого себя, и других.
Источник: National Archives and Records Administration.
Среди мальчиков, вступавших в «Гитлерюгенд», многие росли без отцов{155}. По данным «History Place», сразу после вступления в организацию мальчики оказывались в изоляции в лагерях для новобранцев, где презирали любые проявления слабости{156}. Их тренировали «в отсутствие уравновешивающего воздействия нормальной домашней жизни… самых маленьких и беззащитных унижали и травили… в том числе постоянно подвергали сексуальному насилию»{157}.
Британские и канадские солдаты, участвовавшие во Второй мировой войне, отмечали, что в бою эти мальчики «бросались на танки, будто тигры». Даже в окружении они бились до последнего бойца. «Союзникам приходилось убивать совсем мальчишек, которым и бриться-то пришлось бы только через несколько лет, детей, нередко годившихся им в сыновья»{158}.
Безотцовщина и в наши дни делает мальчиков беззащитными перед соблазнами нацизма, правда, сегодня речь идет о неонацистских группировках. Т. Дж. Лейден, бывший неонацист, ставший скинхедом после развода родителей, утверждает, что неонацисты ищут «молодых и озлобленных, которым нужна семья», что с практической точки зрения обычно значит, что им нужен отец{159}.
Житель Миннесоты Джефф Вайзе был еще школьником, когда его отец покончил с собой в возрасте 32 лет. Вскоре Джефф начал делать посты на неонацистских (национал-социалистических) вебсайтах. А в 17 стал массовым убийцей – убил десять человек{160}.
Все эти примеры указывают на закономерность: после развода или утраты отца трудно приходится и мальчикам, и девочкам, но у девочек горе, особенно в случае развода, утихает за год-другой, а у мальчиков – нет{161}. Подобным же образом среди детей незамужних несовершеннолетних матерей именно у мальчиков наблюдается «значительно повышенный уровень патологий» – речь идет о наркомании, правонарушениях и тюремных сроках. Причем это не ограничивается подростковым возрастом: у сыновей несовершеннолетних матерей и в зрелые годы куда больше трудностей, чем у дочерей{162}.
Когда мальчики страдают, они заставляют страдать и нас. Но и сами они становятся беззащитными перед страданиями. Особенно во всем, что касается сексуального насилия.
«Святые отцы» вместо настоящих. Педофилия среди священнослужителей и безотцовщина
Фильм «В центре внимания» показал всему миру, что те 6 % католических священников, которые развращали детей, делали своей мишенью в основном мальчиков без отцов{163}. Как будто священники чуяли, как отчаянно нужны этим мальчикам отцовское внимание, любовь и наставления. Фильм рассказал о том, что церковь пыталась скрыть, но не дал ответ на вопрос, отчего священники шли на преступление: из-за целибата? Из-за того, что сами росли без отцов? Или была какая-то другая причина?
Если мы хотим, чтобы страдающие мальчики перестали заставлять страдать и нас, нужно понять, что взрослые, которые причиняют страдания другим, страдали и сами. Только тогда мы разорвем порочный круг. В число этих взрослых входят и женщины.
Добыча соцработниц. Педофилия среди сотрудников центров заключения для несовершеннолетних и безотцовщина
Центры предварительного заключения для несовершеннолетних битком набиты мальчиками без отцов. Министерство юстиции США сообщает, что 7,7 % мальчиков из этих центров заявили о сексуальном насилии со стороны взрослых сотрудников{164}.
Однако между этим видом насилия и сексуальной эксплуатацией мальчиков среди католических священников (все они мужчины) есть два различия:
• 89 % обвиненных в сексуальном насилии сотрудников центров заключения для несовершеннолетних – женщины;
• Как только о систематическом сексуальном насилии со стороны мужчин-священников стало известно, это привело к скандалу всемирного масштаба; напротив, систематическое сексуальное насилие со стороны женщин-сотрудниц исправительных заведений до сих пор не привлекло особого внимания общественности, хотя министерство юстиции и вскрыло подобные факты.
Когда мы коллективно закрываем глаза на женщин-насильниц, это таит в себе двойную опасность: во-первых, из-за нашего отношения подвергшиеся насилию мальчики чувствуют себя в изоляции, а если они все же набираются храбрости сообщить о насилии, мы заставляем их доказывать, что им можно верить, то есть ставим перед ними те же препятствия, что и перед женщинами – жертвами изнасилования. Во-вторых, чтобы разорвать порочный круг насилия со стороны сотрудниц центров предварительного заключения, нужно, как и в случае католических священников, выявить слабые стороны самих насильниц. Если смотреть сквозь пальцы на насилие, невозможно разобраться, почему эти женщины страдают, а без этого невозможно разорвать порочный круг и в исправительных заведениях, и в других местах, о которых мы еще не знаем.
Короче говоря, о чем бы мы ни заговорили – об ИГИЛ, бандах, «Гитлерюгенде», неонацистах, церкви или заведениях, где теоретически должны перевоспитывать мальчиков-правонарушителей, сегодняшние мальчики без отцов – это завтрашняя добыча негодяев всех мастей.
К счастью, посеять семена отцовского участия проще простого. До недавних пор люди осваивали все что угодно, вплоть до космоса, но упускали из виду открытие, важнейшее для их внутренней вселенной, – свой отцовский мозг.
Отцовский инстинкт. Что нужно знать об отцовском мозге
Вероятно, ваш сын считает, что моногамия – это скука смертная, и менять партнерш гораздо веселее, чем подгузники. Вашему сыну будет полезно узнать, что если отец участвует в воспитании своих детей, у него формируется «отцовский мозг», вытесняющий холостяцкие желания. У молодого отца снижается уровень тестостерона, необходимый для охоты на секс и восстановление после отказа, и повышается окситоцин, который вырабатывается благодаря радостям взаимной любви к ребенку, которому нужен отец. Вот как это происходит.
Когда мужчина становится отцом и участвует в воспитании ребенка, у него активируется «отцовский мозг» – скопление нейронов, которое у холостяков дремлет. Отцовский мозг очень (но все же не в точности) похож на нейронные связи, которые задействуются у будущих мам{165}. Кроме того, у отца, ухаживающего за ребенком, происходят фундаментальные изменения гормонального фона{166}. Сначала у него повышается выработка окситоцина, гормона, который стимулирует заботливость, доверие и привязанность и тем самым способствует созданию взаимных уз. Кроме того, у молодого отца вырабатывается эстроген, а также пролактин – гормон, благодаря которому у женщин появляется молоко. Наконец, у вашего сына понизится тестостерон – сначала просто потому, что ваш сын находится в прочных моногамных отношениях, а затем еще сильнее – поскольку он станет отцом, принимающим активное участие в жизни ребенка.
Повышение окситоцина способствует взаимопониманию отца и детей. Окситоцин пробуждает в мозге центры социальных когнитивных способностей, стимулирует так называемую «синхронию детей и родителей»{167}.
Но хотя в мозге отца происходят приблизительно такие же перемены, как и в мозге матери, отцовский мозг позволяет мужчине сделать особый вклад в воспитание ребенка, дополняющий материнское воспитание. Мама воркует с ребенком и смотрит ему в глаза, а папа играет и возится с ним, учит физически двигаться, знакомит с новыми предметами{168}.
Когда же отцовский мозг задействуется особенно сильно, а гормональная адаптация идет полным ходом? Тогда, когда на сцене нет матери. Однако в однополых мужских парах, где партнеры принимают равное участие в воспитании ребенка, адаптация идет несколько иначе. Нейронная активность обоих партнеров оказывается типично материнской{169}.
Итак, у отца, принимающего деятельное участие в воспитании, нервная и эндокринная системы адаптируются к новой роли. Мы уже давно строим теории о том, как женские гормоны и женский мозг, особенно при адаптации во время беременности, способствуют пробуждению материнского инстинкта. Но теперь мы видим, что и у отца при участии в воспитании ребенка очень быстро пробуждается и отцовский мозг, и отцовский инстинкт.
Мы знаем, что если отец воспитывает детей, это для них полезно. Но как объяснить своему сыну, что все эти перемены полезны и для него самого? Исследования Кайла Пруэтта, психиатра и специалиста по воспитанию детей из Йеля, показывают, что при активном участии в воспитании детей крепнет не только здоровье мужчины, но и его отношения с близкими, его способность дарить и принимать душевное тепло и даже удовлетворенность от работы{170}. Как выразился один папа, «когда ночами напролет держишь спящего ребенка на руках, когда годами ходишь с ним за руку, становишься другим человеком»{171}.
Когда Маргарет Мид писала, что женская роль сильнее детерминирована биологически, а мужская – социально, в целом она была права. Однако она упустила одно обстоятельство: социальное решение катализирует биологическую адаптацию.
Народная мудрость гласит: «Когда женщина выходит замуж, она надеется изменить мужчину; когда мужчина женится, он надеется, что женщина останется прежней. Обоих ждет разочарование». Будущая супруга вашего сына больше не должна готовиться к разочарованию: ваш сын способен измениться. Когда речь идет о родительских обязанностях, это словно каждый из нас от рождения получает смартфон, только мужчинам нужно разрешение, чтобы включить его. Но хотят ли отцы включать свой отцовский мозг?
Хотят ли отцы включать свой отцовский мозг?
До недавних пор никто об этом не спрашивал. Но на прямой вопрос 70 % отцов сказали, что предпочли бы проводить больше времени с семьей, даже если бы в результате меньше зарабатывали{172}. Но гораздо удивительнее выводы недавнего обзора Исследовательского центра Пью: оказывается, даже отцы, которые работали с полной занятостью, предпочли бы быть дома с детьми, а не на работе без детей. То есть половина работающих пап сказали: «Я бы предпочел быть дома с детьми, но мне нужно кормить семью, поэтому приходится работать»{173}.
Но не почувствует ли себя ваш сын, что называется, «странненьким», если решит играть роль главного родителя, пока его дети маленькие? Все зависит от мировоззрения. С одной стороны, с 1960 года количество домохозяйств, где маленьких детей воспитывает отец-одиночка, возросло в девять раз{174}. Если мы добавим сюда отцов, которые воспитывают детей, но при этом ходят на работу, то получим оценку вплоть до семи миллионов{175}. С другой стороны, если ваш сын пожелает остаться дома и вообще не работать, то надо учесть, что «в девять раз больше» – это лишь в девять раз больше единичных случаев, наблюдавшихся в 1960 году. Давайте взглянем на картину в целом.
Неработающие родители в США. 1994-2012
Источник: Данные переписи населения США{176}.
Где же выход? Если ваш сын по складу личности первопроходец и к тому же любит заботиться о людях, предложите ему взвесить все плюсы и минусы профессионального отцовства. Но если работа – часть его цели в жизни, подскажите ему, что можно вносить вклад в воспитание детей и другими способами. В прошлом отцы зачастую вкладывали средства в детей буквально – инвестировали деньги в ценные бумаги. Сегодня они все чаще понимают, что лучшая инвестиция в детей – это время. Например, в фирме «АРХ Labs» в пригороде Вашингтона вместо ценных бумаг сотрудников премируют гибким графиком – это называется «папино время» и гораздо популярнее премий в виде ценных бумаг.
Стремление отцов участвовать в воспитании детей – это не просто перемена отношения. Отцы стали вести себя иначе и проводят с детьми втрое больше времени, чем в 1965 году. Но и этого им мало. Опрос Исследовательского центра Пью показывает, что отцы вдвое чаще матерей (46 % против 23 %) считают, что проводят с детьми слишком мало времени. При первой же возможности отцы подкрепляют слова делом: за первые десять лет после запуска в Калифорнии программы оплачиваемого семейного отпуска доля заявлений от мужчин почти удвоилась – с 17 % в 2004 году до 30 % в 2014 году.
В странах вроде Канады и Швеции политика оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком для отцов обеспечивает папам финансовую поддержку для удовлетворения эмоциональных нужд ребенка. В Швеции правом взять отпуск по уходу за ребенком пользуются 85 % отцов{177}. Почему? Отчасти потому, что если отец не возьмет отпуск, то утратит право на него. А еще потому, что культура этих стран предполагает признательность отцу за участие в уходе за маленькими детьми, более того, ждет этого от мужчин. А мы – животные общественные, и изменение настроений в обществе приводит к изменениям поведения. И наоборот.
Работа – это временно, а дети – навсегда
В прошлом мальчики удовлетворяли потребность в призвании и цели через профессию, и предполагалось, что они посвятят ей всю жизнь. Поскольку в грядущем у человека редко будет одна профессия раз и навсегда, гораздо лучше подготовить своего сына к отцовству: оно с большей вероятностью даст ему ощущение цели до конца дней. Лишь крошечная доля мужчин считает, что карьера способствует их духовному росту. Для большинства путь к высокому заработку – это путь утрат{178}. Утрата возможности проводить время с семьей. Утрата взаимопонимания с семьей, которая приводит к отцовской «ловушке для героя»: любить близких – значит жить в разлуке с ними. Лишь немногие мужчины на смертном одре говорят: «Надо было мне больше времени проводить на работе». Однако отцы, которые внесли свой вклад в воспитание детей и тем самым обогатили их, получают в награду богатый внутренний мир. И если сын чувствует, что он для отца – радость в жизни, то и к своей будущей роли отца относится с радостным предвкушением.
Биологическая приспособляемость наших сыновей к роли отца и их стремление участвовать в воспитании своих детей, умение видеть в этом цель в жизни – залог выхода из кризиса мальчиков. Но поскольку эволюционное прошлое диктует нам, что мальчики – расходный материал, для выхода из кризиса мальчиков необходимо, чтобы мы поняли: на кону не только будущее наших сыновей, речь идет о будущем всего мира. Мир стонет под гнетом эмоционального террора, возникшего потому, что мальчики (и девочки), лишенные отцов, поддаются на соблазны террористических организаций. Психологические затраты приводят к затратам сугубо финансовым…
Нет отца – придет государство
Когда после терактов 11 сентября мы пытались вернуть себе ощущение эмоциональной безопасности, то согласились, чтобы за счет наших налогов государство укрепляло и расширяло свои ведомства, принимало и исполняло соответствующие законы (Управление национальной безопасности, Управление транспортной безопасности, Министерство национальной безопасности, Закон о патриотизме, строжайшие проверки иммигрантов, запрет иммиграции и стены на границах), а кроме того, были готовы понести и психологические затраты, сопровождающие утрату свобод.
Война против терроризма в 2018 финансовом году увеличила национальный долг США на два триллиона долларов{179}. Какой доли этих затрат нам удалось бы избежать, если бы у ИГИЛ не было бесперебойного источника мальчиков без отцов, из которого оно вербует своих боевиков? Даже без учета этих затрат ученые подсчитали, что если бы удалось сохранить от распада всего один процент семей, это сэкономило бы налогоплательщикам 1,1 миллиарда долларов в год{180}. В частности, как мы убедимся, безотцовщина повышает вероятность подростковых беременностей, а 80 % несовершеннолетних матерей получают государственные пособия, что обходится налогоплательщикам в 9 миллиардов долларов ежегодно{181}.
Когда вы читаете о том, как связаны с безотцовщиной рост преступности, тюремные сроки, массовые убийства в школах, домашнее насилие, изнасилования, наркомания, психические расстройства, нищета, безработица, отсев из школ, не забывайте, что каждый доллар, который мы тратим на то, чтобы правительство загладило трагические последствия безотцовщины, – это результат многовековых психических травм, которые нельзя исцелить никакими деньгами.
Безотцовщина бывает разной
Если отец умирает или погибает на войне, последствия этой трагедии для детей оказываются меньше по сравнению с теми, у кого отцов нет в результате развода, или родители никогда не жили семейной жизнью{182}. Конечно, им приходится труднее, чем детям, растущим в полных семьях с участием обоих биологических родителей, но вероятность травмы все же меньше.
Почему? Если отец погибает на войне или на работе, от болезни или в результате несчастного случая, у ребенка не возникает ощущения, что его преднамеренно бросили. Я убедился в этом на личном опыте, когда организовывал сотни мужских и женских групп, наблюдал на выходных около 50 разведенных отцов с детьми, готовил материалы к этой книге и к книге «Father and Child Reunion» и проводил семинары по отношениям в парах по всей стране. Если отец погиб на войне, о нем говорят как о герое. В отсутствие отца старший сын иногда становится новым «мужчиной в семье», у него появляются особые обязанности. Часто для него это превращается в новую цель в жизни. Так или иначе, у детей сохраняется положительный, даже идеализированный образ отца, и сын чувствует себя обязанным соответствовать отцовской памяти.
Если отец умирает от болезни, дети видят, как оплакивает его мама. Мама обычно говорит о покойном с уважением, рассказывает о нем только хорошее, и эти рассказы окрашены тоской по прошлому. Дети «наследуют» почтение к отцу, а следовательно, и к отцовской половине в себе.
Напротив, дети из разведенных семей рассказывают, что редко слышали, как об отце отзываются с уважением, – напротив, его постоянно очерняли. Поэтому дети «наследовали» отрицательное отношение к отцовской половине в себе, а иногда и к мужчинам как таковым.
Если мать растит ребенка одна, потому что такова ее принципиальная позиция, у ее детей, как правило, меньше проблем, чем после развода. Однако и они попадают в группу риска по подростковой преступности, наркомании и депрессии (при прочих равных социально-экономических условиях). Например, у них вдвое больше вероятность нарушить закон до 25 лет, чем у детей из полных семей{183}, более чем в два с половиной раза больше вероятность алкоголизма и наркомании{184} и несколько повышен риск депрессии и психических расстройств{185}.
Проблема безотцовщины после развода настолько серьезна именно потому, что у ребенка зачастую возникает неприязнь к отцу; он убежден, что если папа перестал общаться с ним, то это преднамеренно, либо считает, что от отца было бы больше вреда, чем пользы, поскольку он некомпетентен, ненадежен или самовлюблен.
Почему нельзя говорить, что тот или иной пол лучше подходит для исполнения родительских обязанностей
Поймите меня правильно: важность роли отца ни на йоту не предполагает, что отцы важнее матерей. Почему? Мужчины, которые ломают стереотипы – причем в случае разводов даже юридические – и решают принимать равное участие в воспитании ребенка, а иногда и брать на себя ведущую роль в этом деле, все-таки герои-одиночки, сделавшие осознанный выбор. Не надо сравнивать героя-одиночку со среднестатистической мамой.
Более того, отцы чаще пользуются помощью матерей, чем матери – помощью отцов. Когда папа играет главную роль в воспитании, он с большей вероятностью привлекает маму, и мама едва ли отвергнет это приглашение. Если же главную роль в воспитании играет мама, ей, как правило, и хотелось бы, чтобы папа тоже принимал в этом участие, но при этом она чаще всего навязывает ему свои методы воспитания, и подобная бдительность, кроме всего прочего, и отталкивает отца от участия в жизни ребенка (об этом подробнее в следующей главе).
А еще семья, в которой отец принимает активное участие в воспитании детей, – это еще и семья, где не меньшее участие в нем принимает мама. А когда детей осознанно воспитывают и мать, и отец, они с большей вероятностью вырастают эмоционально богатыми, социально приспособленными, физически здоровыми и финансово благополучными.
При всем при том миллионы мальчиков, которые воспитываются без участия своего родного отца (их растят матери-одиночки, отчимы и так далее), живут припеваючи, во многом благодаря любви, преданности и мудрости своих нетрадиционных родителей. И, наоборот, многие из тех, кто вырос в присутствии отца, который подвергал их насилию, потом всю жизнь пытаются избавиться от последствий детских травм. Так что, конечно, нельзя считать, что какой-то отдельный фактор избавит нас от всех бед, и когда кто-то участвует в воспитании и образовании ребенка, это всегда прекрасно.
С учетом всего этого наша задача – показать, в какой степени семья недоиспользует участие отца в воспитании детей, точно так же, как в свое время на производстве недоиспользовали участие женщин.
И, наконец, последняя оговорка: все, о чем мы будем говорить, – это статистические данные, но в каждом конкретном случае картина может быть иной. Наша задача – понять, в каком направлении действовать, чтобы подготовить вашего сына к следующему эволюционному сдвигу. Пусть эти советы углубят вашу мудрость, но ни в коем случае не заменят ее.
14
В чем же состоит роль отца?
Желание стать отцом возникает у тех сыновей, кто на примере собственных отцов видит, кем можно стать. Об этом мы уже задумывались, когда Итан сказал психологу, что не хочет стать отцом, потому что теперь они с отцом не могут видеться, а он не хочет, чтобы у него были дети, с которыми ему нельзя видеться.
В этой главе мы приведем документальные доказательства важности роли отца. Но есть и другие стороны вопроса, которые невозможно ни измерить, ни зафиксировать документально: это смесь духовного, мистического и необъяснимого. Мы это наблюдаем, в частности, когда видим, как много приемных детей ищут в себе что-то потерянное. Я это ощутил на интуитивном уровне, когда увидел на канале CBS News сюжет о Джастине Розье{186}. Когда Джастину было всего девять месяцев, его отец погиб в Ираке. Джастин отчаянно мечтал прикоснуться к чему-то значимому для отца. Когда его мама осуществила его мечту – нашла машину, которая принадлежала отцу и которую пришлось продать после его гибели, и подарила ее сыну в день, когда тот получил водительские права, мальчик потерял дар речи. Какой яркий пример необъяснимой роли отца в жизни сына!
Однако важность отца в нашей жизни можно измерить количественно. Давайте познакомимся со статистикой.
Немного цифр
В Приложении Б приведено примерно 55 преимуществ, которые получают дети, в воспитании которых активно участвует отец. Иначе говоря, это 55 причин страдать от безотцовщины. О некоторых мы уже поговорили (риск стать жертвой сексуального насилия, быть завербованным в террористическую организацию или попасть под влияние банды), некоторые еще обсудим в контексте того, когда роль отца становится важной (см. раздел «Когда же отец выходит на сцену?» в следующей главе), и что отцы делают не так, как матери (см. «Что папы делают иначе»). Начнем с 15 наиболее общих преимуществ, которые с большей вероятностью заметны и в жизни вашего сына.
1. Успеваемость в школе. Исследования мальчиков примерно одинакового социокультурного происхождения показывают, что к третьему классу мальчики, у которых были отцы, получали более высокие результаты по всем тестам и более высокие оценки на уроках{187}.
2. Чтение, письмо, арифметика. Чем активнее участие отца, тем лучше у мальчика развит вербальный интеллект{188} и тем лучше развиты математические и вычислительные способности и у мальчиков, и у девочек{189}.
3. Отсев из школ. Чем больше лет ребенок проводит в отсутствие отца или при минимальном его участии в воспитании, тем меньше классов образования получает{190}; 71 % отчисленных из старших классов росли при минимальном участии отца или вообще без отцов. Кроме того, дети без отцов чаще прогуливают школу, и их чаще исключают{191}.
4. Трудовая занятость. Мальчики из полных семей в подростковом возрасте и в юности находят работу чаще своих сестер, а мальчики без отцов чаще сестер оказываются безработными{192}. Даже если у мальчиков без отцов есть работа, успехов в профессии они достигают с меньшей вероятностью, чем их сестры{193}.
5. Самоубийства. Жизнь в семье без отца сильнее всех остальных факторов соотносится с детскими и подростковыми самоубийствами{194}.
6. Наркотики. Участие отца в воспитании ребенка по меньшей мере в пять раз важнее для профилактики наркомании, чем близость с родителями, родительские правила, доверие к родителям и строгость родителей, и влияет на вероятность наркозависимости сильнее, чем пол, этническая принадлежность и социальное происхождение ребенка{195}.
7. Отсутствие постоянного места жительства. Примерно 90 % молодых людей, сбежавших из дома или бездомных, – из семей без отцов{196}.
8. Травля в школах. Американская психологическая ассоциация по результатам обзора 153 исследований пришла к выводу, что безотцовщина предсказывает профиль и тех, кто травит, и тех, кого травят: низкая самооценка, плохая успеваемость, недостаток социальных навыков{197}.
9. Насилие. Дети в возрасте 10-17 лет, живущие без родных отцов, с большей вероятностью становятся жертвами насилия над детьми, грубого насилия, сексуального насилия и домашнего насилия{198}.
10. Насильственные преступления. Прирост безотцовщины в регионе на 1 % повышает уровень подростковой преступности на 3 %{199}.
11. Изнасилования. В случаях, когда особо оговаривается, что изнасилование было совершено в приступе гнева и ярости, 80 % насильников были из семей без отцов{200}.
12. Нищета и продвижение по социальной лестнице. Дети, родившиеся в бедных семьях и воспитанные обоими родителями, состоявшими в браке, имеют восьмидесятипроцентный шанс перейти в средний класс или выше, напротив, дети, родившиеся в неполных семьях среднего класса (без отца, состоявшего в браке с матерью), почти в четыре раза чаще значительно беднеют{201}.
13. Гипертензия. При активном участии отца в воспитании сына гипертензия у чернокожих мальчиков снижается на 46 %{202}.
14. Доверие. Чем теснее контакт ребенка с отцом, тем легче ему проявлять чуткость и налаживать открытые доверительные отношения с новыми знакомыми{203}.
15. Эмпатия. Количество времени, которое отец проводит с ребенком, – один из самых надежных показателей способности ребенка к эмпатии в зрелом возрасте{204}.
Каждый из этих факторов оказывает колоссальное влияние на будущее вашего сына. Возьмем, к примеру, эмпатию.
Среди тысяч семейных пар, с которыми я работал, не было, пожалуй, качества, которое наполняло бы чашу любви лучше эмпатии{205}. В жизни не слышал, чтобы кто-нибудь говорил: «Я хочу развестись, хотя муж/жена меня прекрасно понимает».
Вспомним республиканцев и демократов, израильтян и палестинцев. Вспомним, как недостает и отцовского воспитания, и эмпатии боевикам ИГИЛ.
А теперь посмотрим на это с другой стороны – со стороны юридической. Приходилось ли вам когда-нибудь судиться с человеком, который относился к вам с эмпатией? Руководство больниц точно знает, как помогают эмпатия и умение принести извинения, избежать судебного преследования в случае врачебной ошибки: врачу, проявляющему эмпатию, легче доказать, что он не ошибался{206}.
Так что сами понимаете, как вреден недостаток эмпатии для семейных отношений, как опасен он в суде и к каким катастрофам вплоть до войн приводит в мировых масштабах. Так же губителен он и для вашего сына (даже если он собирается стать юристом).
Важность эмпатии для будущего вашего сына лишь возрастает с годами. В мире требуется все меньше физической работы и все больше умственного труда, рутинные задачи все чаще выполняют роботы и компьютеры, поэтому спрос на людей определяется именно нашей способностью к эмпатии и нашим эмоциональным интеллектом{207}. А поскольку мальчики в этой области уже отстают по причинам, которые мы подробно рассмотрим в Части V («Героизм и здоровье»), то если они растут без отцов, и, следовательно, эмпатия, уверенность в себе и эмоциональный интеллект у них снижены еще больше, в будущем они еще сильнее уступят девочкам на рынке труда.
Женщины и сегодня выходят замуж за мужчин, у которых недостает эмпатии, при условии, что те очень богаты. Но если у вашего сына плохо и с работой, и с эмпатией, его шансы быть отвергнутым взлетают до небес, особенно если он встретит женщину, которая хочет детей («Еще один ребенок мне не нужен»).
К несчастью, наши попытки решить проблему безотцовщины лишь усугубили ее. «Программа временной помощи нуждающимся семьям» (Temporary Assistance for Needy Families, TANF) охватывает лишь семьи, где отца нет, что лишь увеличивает число нуждающихся семей и приводит к переполнению тюрем.
Тюрьма
Читать бесплатно другие книги:
