Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать Грэй Джон
Мамы очень часто считают, что их не ценят за то, что на них лежат вся уборка, стирка, мытье посуды, а папы – что их не ценят за то, что они работают сверхурочно, чтобы платить по кредиту за машину и за страховку машины, дома и здоровья, за ипотеку или съемное жилье, за коммунальные услуги, чтобы отчислять налоги и так далее. А потом папу еще и упрекают, что опять поздно вернулся или «тащит работу домой», так что он чувствует, что куда ни кинь, всюду клин.
Вот в чем беда: когда в доме чисто и счета оплачены, усилия, которые прилагает партнер, чтобы все было по-прежнему, незаметны именно потому, что все остается по-прежнему. Мало что иссушает чашу любви быстрее, чем ситуация, когда на долю папы выпадают одни замечания за то, что он задерживается на работе, в то время как для него задержаться на работе – это жертва ради семьи. Когда чаша полна стресса, места для любви в ней уже не остается.
Решение: быстрее всего чаша наполняется любовью тогда, когда невидимое замечают. К счастью, чтобы сделать невидимое видимым, достаточно всего-навсего приучить себя его видеть. Видеть, как это трудно – успеть и заранее закупить продукты для завтрашнего обеда и забрать сына из гостей.
Труднее всего замечать стрессогенные факторы, которые либо замаскированы иллюзией власти, либо приводят к тому, что человек, чтобы сорвать зло, «пинает собачку» (и тогда наши симпатии, естественно, всецело на стороне собачки). И то и другое мы наблюдаем у героев-мужчин в сериале «Безумцы».
В сериале «Безумцы» прекрасно показано, как грубо в шестидесятые и семидесятые в профессиональном мире недооценивали женский интеллект, умение обращаться с людьми и потенциальный вклад в общее дело. А мужчины выставлены, напротив, в неприглядном виде: они постоянно пьют, бахвалятся, отпускают беспардонно-сексистские замечания, изменяют, волочатся за женщинами, бьются за власть и территорию, одержимы деньгами и безответственно относятся к детям, и все это подкрепляет наши представления о прошлом: да, тогда мы жили в эпоху угнетателей-мужчин и угнетенных женщин. И едва ли нам приходило в голову сочувствовать этим «безумцам» – скорее, наоборот, мы были безумно злы на них.
Когда мы смотрим «Безумцев», в наших сердцах с новой силой вспыхивает гнев на стереотипы, которые сковывали женщин по рукам и ногам. И на мужчин, которые всячески подкрепляли эти стереотипы за счет женщин.
А теперь представьте себе, что скажет сериал «Безумцы» вашему сыну о его роли в мире. Ведь его отец или дедушка показан как пример той роли, какую вашему сыну совсем не хочется играть: роли угнетателя. Если ваш сын видит, что его будущее – стать угнетателем, он, пожалуй, предпочтет не становиться никем: в подобной ситуации это даже прогрессивно.
Выйти из этого тупика – либо стать угнетателем, либо не стать никем – помогут два незаданных вопроса.
Во-первых, почему мужчины пьют?
Во-вторых, из-за чего эти безумцы стали безумцами?
Алкоголь притупляет стресс. Подумаем о том, как накапливается стресс у этих менеджеров-рекламщиков из «Безумцев». Все началось с того, как их воспитывали родители. Приучали ли они сыновей задаваться вопросами «От чего у тебя блестят глаза?» и «Как ты думаешь, что принесет тебе удовлетворение?»
И часто ли те женщины, к которым особенно тянуло таких мужчин, – женщины, которые практически в ста процентах случаев были уверены, что у них будут дети, которых эти мужчины обязаны содержать, – так вот, часто ли эти женщины говорили мужчинам: «Меня влечет твой внутренний мир, и если оттого, что ты станешь адвокатом или будешь рекламировать товар, в который сам не веришь, твой внутренний мир пострадает, давай не будем заводить детей, а я заработаю по меньшей мере половину денег, которые нам понадобятся. И нам вполне хватит скромного домика в дешевом районе и старой машины – лишь бы твой внутренний мир не пострадал!»
Разумеется, в шестидесятые женщина и мечтать не смела зарабатывать половину семейного бюджета: этого ей ни за что не позволили бы тогдашние стереотипы. В «Безумцах» очень верно переданы стереотипы, которые не давали женщинам и шагу ступить в мужском мире, но ничего не говорится о том, как те же стереотипы мешали мужчинам. Когда мужчина обязан зарабатывать деньги, которые будет тратить кто-то другой, и при этом его не ценят за то, что он зарабатывает деньги, – тут даже святому впору обезуметь.
Если ваш сын согласен, что обязан зарабатывать деньги, и так и поступает, не задаваясь вопросом, что принесет ему больше всего удовлетворения, он рискует запить, подобно героям «Безумцев». А если он следует призванию и обнаруживает, что деньги так не заработать – а одновременно, как часто бывает, обнаруживает, что любимая женщина ищет деньги, которые он не заработал, в других местах, – он рискует решить, что ничего не добился в жизни, и опять же запить.
Обсудите с сыном на семейном ужине, в чем сила настоящего мужчины: в том, чтобы чувствовать себя обязанным зарабатывать деньги, которые тратит кто-то другой, и умереть молодым, или в свободе сначала найти, что принесет ему удовлетворение в жизни, потом понять, как заработать этим на хлеб, а затем выбрать спутницу жизни, которая поможет поддержать равновесие работы и жизни, устраивающее обоих.
Вероятно, ваш сын по складу характера из тех, кто предпочитает сочетать честолюбивые цели с высоким доходом, но если для него путь к большим деньгам – это путь потерь, лучше выбрать тот путь, на котором боль от потерь не придется заливать алкоголем. Когда мужчина садится за руль пьяным, это часто симптом перегрузки социальными соблазнами.
Если вы из тех, с кем друзья обсуждают семейные трудности, в том числе и мысли о разводе, как использовать знания, почерпнутые на этих страницах, чтобы помочь друзьям?
Что бы вы сделали в такой ситуации?
Ваша старинная приятельница – назовем ее Аманда – лучится счастьем. Она нашла лучшего адвоката в городе, чтобы отсудить себе право быть главным опекуном их с мужем общих детей после развода. Она считает, что тогда ей можно будет уехать за несколько сотен километров со своим потенциальным женихом, который будет «лучшим отцом». Особенно она рада сообщить вам, что «Билл просто обожает Алана и Синди и готов их усыновить!»
Не отвечайте сразу, сначала подумайте. Даю вам шестьдесят секунд. Я подожду (на этом месте должен быть смайлик).
Подсказывает ли вам внутренний голос, что надо донести до Аманды, что детям из разведенных семей живется гораздо лучше и они добиваются куда больших успехов, если родной отец принимает равное участие в их воспитании? Что им гораздо полезнее, когда родной отец живет не дальше, чем в двадцати минутах езды? И что переезд – даже в самый хороший район и в самую замечательную школу – это большое потрясение для ребенка, особенно для мальчика? Может быть, вы посоветуете приятельнице не тратить сто, а то и двести тысяч долларов на адвокатов, экспертов по оценке и свидетелей-экспертов, а пустить крошечную долю этих денег на семейное консультирование, где они с нынешним мужем смогут либо дать браку второй шанс, либо договориться о разводе без суда?
Никто не станет спорить, что лучше всего, когда ребенка воспитывают и мать, и отец{364}. В теории – да. Но в случае развода у нас возникает когнитивный диссонанс: с одной стороны, мы убеждены, что «идеальный родитель – это когда мать и отец вместе», с другой стороны, нам интуитивно кажется, что маме лучше знать, кто будет «идеальным», и как она скажет, так и надо поступать. То есть мы сочувствуем именно матери и поэтому склонны оказать безусловную поддержку приятельнице – ведь она мать – если она хочет получить право стать главным опекуном своих детей и даже переехать куда-то далеко, раз уж она убедила себя, что так будет лучше для детей, поскольку считает, что так будет лучше для нее.
Чтобы решить вопрос о безотцовщине, к которой зачастую приводит развод, надо прежде всего сменить установку. Если мы согласны, что лучше всего, когда ребенка воспитывают и мать, и отец, значит, папу заменить нельзя – ни мамой, ни деньгами, ни другим мужчиной. Ведь и маму ни при каких обстоятельствах не заменишь ни папой, ни деньгами, ни другой женщиной, и это нам очевидно. Развод ничего не меняет. У ребенка должны быть и мать, и отец.
В прошлом быть отцом и готовить сына к будущему значило готовить мальчика к стабильности, к карьере, которой хватит на всю жизнь. Сегодня готовить сына к будущему – значить готовить его не к стабильности, а к гибкости. Им со спутницей жизни придется научиться грести с обеих сторон семейной лодки – вместе растить детей и зарабатывать деньги.
Поскольку мальчикам легче учиться на практике{365}, то чтобы подготовить сына к тому, что целью и смыслом его жизни станет отцовство, можно начать, к примеру, с того, чтобы научить его кормить младшего братика или сестренку, помогать им одеваться, взять сына с собой в магазин за покупками для малыша, научить его готовить. А когда он наберется опыта, рекомендовать его в качестве няньки, чтобы посидеть с соседскими детьми. Если на это он с тревогой спросит: «Меня в школе обозвали слабаком – я что, слабак?» – отвечайте: «Ты – будущий папа. Ты – будущий лидер».
Если вы подготовите сына и к тому, чтобы растить детей, и к тому, чтобы зарабатывать деньги, это станет для него драгоценным даром, ведь тогда он сможет найти себе не партнершу по сцене, а родственную душу. То есть он сможет найти ту спутницу жизни, к которой его особенно влечет, а не ограничиваться теми, кто подходит только на одну роль – либо растить детей, либо зарабатывать деньги.
При всем при том лишь немногие мамы с легким сердцем согласятся, чтобы их муж сидел дома с детьми и ничего не зарабатывал. К счастью, как мы уже убедились, будущее – за работой дома. Поэтому, когда вы готовите сына к роли отца-воспитателя, нужно еще и показать ему, как экспериментировать с гибкими способами зарабатывать деньги дома, даже если дети еще дошкольники.
Если ваш сын хорошо разбирается в компьютерах, можно, в частности, попробовать стать фрилансером-программистом или разработчиком сайтов. Если ваш сын хорошо считает, но при этом любит природу, можно в период подачи налоговых деклараций заниматься расчетом налогов, а поздней весной и осенью – ландшафтным дизайном. Если он любит риск и исследования (а его жена много зарабатывает или они получили наследство), пусть управляет инвестициями. Когда дети вашего сына пойдут в школу, он сможет работать и не дома – например, пойти учителем в начальную школу или воспитателем в детский сад, чтобы рабочий график позволял ему и дальше в основном заниматься детьми. В этих областях остро не хватает мужчин, особенно мужчин, умеющих обращаться с детьми.
Если ваш сын хочет строить творческую карьеру – скажем, стать музыкантом – поделитесь с ними двумя горькими истинами.
1. Призвание редко приносит деньги. В прошлом писателям (мне, например) приходилось разъезжать по городам и весям с рекламными турами, чтобы превратить призвание в деньги за ипотеку. Поэтому самые знаменитые и преуспевающие писатели, художники и т. п. (тот же Джон Леннон) с неизбежностью терпели неудачу как отцы.
2. Современные технологии, вероятно, помогут вашему сыну следовать призванию и при этом даже что-то заработать. Точнее, технологии (цифровое производство, дистрибуция и реклама), творческое начало в сочетании с упорством и гибкость плюс спутница жизни, которая тоже умеет проявлять гибкость и во всем поддерживает вашего сына, позволят ему следовать призванию и при этом и зарабатывать деньги, и воспитывать детей.
Если вашего сына интересует, как уравновесить работу и семейную жизнь, расскажите ему об Институте семьи и работы (Families and Work Institute): там ему помогут обойти все подводные камни при поиске такого равновесия{366}. А если он хочет в полной мере понять, почему путь к большим деньгам – это путь потерь, и все-таки научиться и прилично зарабатывать, и горячо любить, дайте ему почитать мою книгу «Why Men Earn More»{367}.
Высокие технологии открывают дверь гибкости, а значит, ребенок может больше времени проводить с папой, а это, как мы видели, обеспечивает и нашим сыновьям, и нашим дочерям психологическую стабильность. И вот с чего можно начать.
Поскольку мальчики любят учиться на практике, а папы – учить на практике, посмотрите сайт ZOOMsci (http://pbskids.org/zoom/activities/sci/) Государственной службы телевещания США. Там вы найдете больше сотни игр и занятий, которые научат вашего ребенка, как, например, собрать что-то своими руками (дверной звонок, фильтр для воды), поэкспериментировать со своими органами чувств (найти слепое пятно, узнать время реакции), работать с энергией (сделать воздушный шар на горячем воздухе или ракету на лимонном соке), искать закономерности в отпечатках пальцев или рисунке снежинок, сделать веревочный телефон или гитару, соорудить кормушку для птиц из коробки из-под молока или мост из зубочисток.
Неважно, есть ли у вашего сына инженерная жилка, зато вы наверняка обнаружите, что налаживать общение с сыном – это весело и недорого, надо просто сделать что-то вместе.
Один из лучших способов качественно провести время с сыном и вдохновить его на активацию отцовского мозга – всей семьей посмотреть какое-нибудь кино про папу. А чтобы это стало не пассивным, а активным занятием, обсудите фильм всей семьей, и не просто так, а с мороженым, чтобы новая традиция легче привилась. (Поделитесь своими впечатлениями от любимых фильмов и расскажите, как вы их обсуждали, на веб-сайте этой книги www.boycrisis.org)
(G – без возрастных ограничений; PG – рекомендуется для просмотра вместе с родителями; PG-13 – для детей старше 13 лет; R – детям до 17 лет просмотр только со взрослыми; NR – фильм не входит в рейтинг Американской ассоциации. – прим. переводчика)
«В поисках Немо» (2003) – G
«Король Лев» (1994) – G
«К востоку от рая» (1955) – PG
«Назад в будущее» (1985) – PG
«Оптом дешевле» (2003) – PG
«Октябрьское небо» (1999) – PG
«Отец невесты» (1991) – PG
«Поле его мечты» (1989) – PG
«Прощай, Кристофер Робин» (2017) – PG
«Суперсемейка» (2004) – PG
«Фанданго» (1985) – PG
«Эвелин» (2002) – PG
«Эта прекрасная жизнь» (1946) – PG
«В погоне за счастьем» (2006) – PG-13
«Джуно» (2007) – PG-13
«Дорогой Фрэнки» (2004) – PG-13
«Жизнь прекрасна» (1997) – PG-13
«Клик: с пультом по жизни» (2006) – PG-13
«Крупная рыба» (2003) – PG-13
«Миссис Даутфайр» (1993) – PG-13
«Моя жизнь» (1993) – PG-13
«Отважные» (2011) – PG-13
«Поймай меня, если сможешь» (2002) – PG-13
«Семьянин» (2000) – PG-13
«Я – Сэм» (2001) – PG-13
«Билли Эллиот» (2000) – R
«Бойфренд из будущего» (2013) – R
«Дорогой Закари: письмо сыну о его отце» (2008) – NR
«Его игра» (1998) – R
«Жизнь как дом» (2001) – R
«Левша» (2015) – R
«Мужская группа» (2008) – NR
«Отец невесты» (1950) – NR
«Отсутствующий» (2011) NR
«Охотник на лис» (2014) – R
«Повар на колесах» (2014) – R
«Похитители велосипедов» (1948) – NR
«Проклятый путь» (2002) – R
«Ребята по соседству» (1991) – R
«Снайпер» (2014) – R
«Убить пересмешника» (1962) – NR
«Умница Уилл Хантинг» (1997) – R
Что делать, если родители все-таки врозь
Конечно, ребенку лучше, когда его воспитывают и мать, и отец, однако для того, чтобы у мальчика был пример для подражания, не обязательно нужны и мать, и отец, а иногда и отец не нужен. Примером заботливого мужчины могут послужить и другие люди. Мой тесть, к примеру, ходит в соседнюю школу читать детям вслух, мои хорошие друзья ведут программы вроде «ManKind Project» и «Young Men’s Ultimate Weekend», в ходе которых молодые люди должны преодолевать полосы препятствий, а сам я работал консультантом в Клубе для мальчиков при Молодежной христианской организации еще в ту пору, когда единственной моей рекомендацией было то, что я сам недавно был мальчиком. Все это не просто чудесный повод поучаствовать в жизни мальчишки, но и прекрасный способ понять, сможешь ли ты воспитывать приемных детей или стать хорошим отчимом.
Подобные программы особенно полезны для мам-одиночек, поскольку очень важно, чтобы у мальчика перед глазами постоянно были мужчины, с которых можно брать пример. Например, мы убедились, что в число областей, где мальчики чаще всего отстают, входит умение читать. Среди детей, отстающих по чтению к третьему классу, лишь четверть получит аттестат зрелости{368}. Если в жизни такого мальчика появится мужчина-доброволец, который поможет ему с чтением, это будет настоящий клад для ребенка: тут вам и отцовская фигура, и улучшение навыков чтения, и повышение шансов получить среднее образование, и укрепление самооценки. А в сердце волонтера это поселит блаженное ощущение цели в жизни.
Отцовская фигура не обязательно должна принадлежать к какой-то организации. На канале «CBS News» рассказали трогательную историю пятилетнего мальчика Брайана Келли и его соседа{369}. Брайан обожал вместе с папой работать в саду и кататься на газонокосилке. Но потом папа Брайана, капитан ВВС, на полгода уехал в командировку за границу. Брайан постучал в дверь соседа и спросил, не хочет ли тот посадовничать с ним, и сосед не просто согласился, но все полгода, пока папы не было, каждый день работал в саду с Брайаном. Такие моменты «carpe diem» способен уловить каждый из нас и подарить какому-нибудь мальчику опыт мужского воспитания на отцовский манер.
Вы скажете – хорошо, а как быть, если ты слишком старый? Американская ассоциация пенсионеров (AARP, American Association of Retired Persons) утверждает, что это не помеха. Ее подразделение «Корпус жизненного опыта» («Experience Corps») занимается всесторонним обучением волонтеров старше пятидесяти, чтобы те могли работать репетиторами для детей дошкольного и младшего школьного возраста, которым трудно читать. Исследования показывают, что основные показатели грамотности у таких детей повышаются на 60 % за один учебный год{370}.
Среди самых ярких впечатлений первых трех десятилетий моей жизни был опыт работы вожатым бойскаутов и в Клубе для мальчиков при Молодежной христианской организации, консультантом там же и основателем лагеря «Освобождение» в городе Роу в штате Массачусетс, где мы проделывали упражнения по смене ролей, помогавшие и старшим, и младшим в лагере, и мужчинам, и женщинам встать на место друг друга.
Но самой важной для меня оказалась летняя лагерная смена, когда я работал консультантом в Молодежной христианской организации в городе Риджвуде в штате Нью-Джерси. Именно благодаря ей у меня и появился замысел этой книги. Среди моих подопечных был мальчик по имени Нейтан. Социальные навыки у него отсутствовали напрочь, IQ был ниже среднего. Нейтан умудрился восстановить против себя всех семерых мальчиков из своей палатки – все они дружно умоляли меня «сделать с ним что-нибудь». Ну, я и сделал, только не с ним, а с остальными семерыми.
На второй день я придумал для Нейтана особое задание, благодаря чему он каждый вечер должен был отсутствовать примерно по часу. Когда его не было в первый раз, я встретился с остальными ребятами и сказал им, что прекрасно понимаю, что им не нравится, но прошу, чтобы они попытались угадать, счастлив ли Нейтан. Сам по себе вопрос застал их врасплох. Но все согласились, что он, должно быть, глубоко несчастен.
Я спросил:
– Если бы вы все вместе могли за эту неделю сделать что-нибудь, чтобы он был счастлив, как никогда, вы бы это сделали?
Мальчики разом ответили:
– Конечно!
Тогда я спросил, готовы ли они стать командой, задача которой – обеспечить Нейтану положительную обратную связь.
Первым препятствием стало то, что никто не мог придумать ничего хорошего, чтобы дать эту обратную связь. В том числе и я. Но я был в лагере инструктором по стрельбе из винтовки, поэтому пообещал, что постараюсь сделать из Нейтана меткого стрелка при условии, что остальные мальчики повесят лучшие мишени Нейтана на стену и будут хвалить его, а свои мишени вешать не станут, даже если они окажутся лучше. Этот заговор (точнее, командная задача) им очень понравился.
Назавтра мальчики вывесили первую мишень Нейтана и начали его хвалить. На следующий день один из мальчиков доложил, что Нейтан в первый раз улыбнулся. Другой сказал, что Нейтан стал приветливее, третий – что походка у него стала увереннее. Мальчики сами не ожидали таких результатов и наперебой хвастались, кто что сказал, чтобы обеспечить такие перемены. Они просто сияли от ощущения, что их «миссия выполнена».
Тогда я спросил:
– Как вы думаете, к Нейтану кто-нибудь когда-нибудь обращался за советом?
Один из мальчиков ухмыльнулся:
– Типа «Нейтан, подскажи, как стать таким дуболомом, как ты?»
Я дал мальчишкам время показать себя с темной стороны и гнусно похихикать, а потом спросил, как они себя чувствуют, когда к ним обращаются за советом. Потом попросил вместе представить себе, что сделает Нейтан, если они, например, попросят его помочь им научиться стрелять.
– Да мы и так стреляем лучше него, – возразил один из мальчиков.
– Не в этом дело! – воскликнул другой.
Постепенно они осознали, как это перспективно. Назавтра вечером двое мальчиков, попросившие у Нейтана совета, заметили, что Нейтан совсем перестал сутулиться, «воспрял», уже не злится и не киснет, а держится уверенно. Один мальчик признался:
– Он и правда показал мне, как дышать, когда нажимаешь на спуск, и у меня все получилось – я побил личный рекорд!
Прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи, мы придумали, что завтра утром один из мальчиков покажет Нейтану, как при помощи простыни отгородить угол под лазарет, а вскоре после этого другой попросит Нейтана показать, как это делается.
К концу недели в их палатке витал ощутимый командный дух. Мальчики говорили, как им несказанно повезло, что они очутились с Нейтаном в одной палатке. Повезло именно им, а не только Нейтану.
Когда смена закончилась, родители одного из мальчиков перед отъездом подошли ко мне. Они сказали:
– Не знаем, что вы сотворили с Джоном, но он стал таким добрым и чутким – просто прелесть! Что случилось?
Я хотел ответить, но отвлекся: ко мне подходила другая пара, и на глазах у них, кажется, были слезы. Супруги еле пролепетали, что они родители Нейтана, а плачут они от радости.
– Нейтан никогда в жизни не был так счастлив. Он держится уверенно, весь сияет, болтает с ребятами так, словно они и вправду друзья. Раньше у него никогда не было друзей!
То лето оказалось очень полезным и для Нейтана, и для его товарищей, но особенно сильно оно повлияло на меня. С тех по моя жизнь стала иной. И именно такие впечатления ждут любого мужчину, решившего поработать вожатым у скаутов, в Молодежной христианской организации или проектах вроде «ManKind Project» и «Experience Corps».
История моих подопечных и Нейтана показывает, что развитие характера у мальчиков гораздо важнее, чем развитие навыков. А почему это так, показывают исследования «каб-скаутов» – мальчиков в возрасте 7-10 лет.
Если бы можно было выбирать, какими станут наши дети – надежными, добрыми и оптимистичными либо же богатыми – большинство из нас предпочло бы положительные личные качества. Ведь жизненный опыт учит нас, что мальчики, обладающие такими качествами, с большей вероятностью достигнут успехов в карьере и финансах, наладят прочные отношения с родными и близкими, обретут крепкое физическое здоровье, душевное равновесие и счастье.
В ходе одного исследования, изучавшего, как влияет на характер мальчика членство в отряде каб-скаутов (8-10 лет), мальчиков делили на две группы с одинаковыми оценками по шести характерологическим параметрам: надежность, доброта, оптимизм, послушание, готовность помочь и умение надеяться. Через три года оценки по всем шести параметрам у мальчиков, активно участвовавших в деятельности каб-скаутов, оказались значительно выше, чем у мальчиков, которые не вступили в скауты{371}.
Поскольку мальчики, растущие без отцов, с большей вероятностью бывают злы и подавлены (в противоположность оптимизму и умению надеяться), ведут себя деструктивно, травят окружающих (а не проявляют доброту и готовность помочь) и не слушаются, кабскауты – это настоящий маяк надежды для мальчиков без отцов.
Хотя это исследование охватывало лишь младших скаутов, по своему опыту работы с бойскаутами могу сказать, что скаутское движение обеспечивает подросткам приток мужественной энергии, которой так не хватает мальчику без отца. Для этого у скаутского движения есть семь способов.
Изменения характера на протяжении трехлетнего исследования
ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ:
• Чем больше времени дети проводят в скаутских отрядах, тем лучше результаты по развитию характера
• У тех, кто регулярно посещает собрания скаутов, результаты по всем показателям лучше, чем у скаутов, у которых посещаемость хуже
• Скауты с большей вероятностью, чем не-скауты, перенимают положительную систему социальных ценностей
• Скауты, активно участвующие в программе, показывают более высокие результаты почти по всем категориям
Источник: Организация бойскаутов Америки{372}.
Семь источников мужественной энергии в бойскаутском движении
1. Ясные и понятные клятвы, девизы и «законы», описывающие долг скаута перед собой и окружающими, закладывают фундамент мужественности. Они
a. интернализуются путем повторения,
b. экстернализуются при произнесении вслух, хором, вместе с товарищами, и
c. перенаправляются мужчиной-вожатым на конструктивные цели в реальной жизни.
2. Знаки отличия дают возможность учиться доступным для мальчиков способом, то есть на практике и в ходе соревнований, и служат осязаемым мерилом уважения.
3. Еженедельные собрания служат подкреплением для первого и второго и тем надежнее воспитывают у мальчиков продуктивную мужественность.
4. Награды в соответствии с интересами вашего сына. Знаков отличия существует больше 120 разновидностей, в том числе и новые – за создание компьютерных игр, робототехнику, программирование, цифровые технологии, анимацию и охрану окружающей среды, поэтому любой мальчик сможет получить награду за то, что его интересует.
5. Наставничество в соответствии с интересами вашего сына. Когда мальчик зарабатывает себе знак отличия, то в процессе часто налаживает постоянный контакт со взрослым мужчиной-наставником, с которым у него общие интересы.
6. Измеримые и осязаемые знания, легко транслируемые в меру уважения. Поскольку каждый знак отличия приближает скаута к повышению разряда, мальчика одновременно вдохновляет ощущение, что он овладел новыми знаниями и умениями, и предвкушение осязаемого признания в будущем, благодаря которому и сверстники, и вожатые, и родители станут больше его уважать.
7. Лидерские и социальные навыки тоже поощряются особыми званиями.
Короче говоря, вот уже более ста лет бойскаутское движение занимается именно тем, что имела в виду Маргарет Мид, когда писала, что мальчиков формирует социальное подкрепление. Мальчики получают звания, которые служат мерой уважения со стороны и сверстников, и взрослых, и это становится мощнейшим стимулом направить колоссальную мальчишескую энергию в конструктивное русло, пока бесцельность не спровоцировала мальчика направить ее в деструктивное русло.
Бойскаутские звания и разряды нередко высмеивают как избыточную «иерархию» и отражение чисто мужской одержимости властью. Да, конечно, и звания, и разряды – это тоже социальный соблазн. Только при его помощи мы вдохновляем мальчиков на службу другим и на самопожертвование, а это ведь не власть. Бойскаутам социальный соблазн нужен, чтобы направить мужской тестостерон на овладение знаниями, ковку характера, лидерство и служение обществу, то есть на то, чтобы подготовить мальчиков к традиционной мужественности в лучшем смысле слова. Кстати, все это делает мальчиков привлекательнее в глазах девочек, что для многих мальчиков вовсе не пустяк! (Сейчас, когда на дворе 2018 год, девочки могут и сами научиться тому же, ведь скаутское движение открыло двери и девочкам.)
Направить «мальчишескую энергию» в конструктивное русло помогают и Клубы для мальчиков (и девочек) при Молодежной христианской организации, но у них есть свои особенности. Начиная с первого класса некоторые клубы предлагают и мальчикам, и девочкам флаг-футбол (бесконтактную разновидность американского футбола). Для мальчиков 11-14 лет работает программа «Паспорт мужчины». А к 13 годам детям становится доступна программа «Умные свидания», где проводятся совместные занятия и развлечения для мальчиков и девочек, чтобы научить их общаться друг с другом.
Многие программы Молодежной христианской организации рассчитаны даже на дошкольников, кроме того, у нее есть свои детские сады и прогулочные группы для малышей. А дополнительные обучающие программы после школы помогают мальчикам без отцов, ведь они хуже успевают в школе. В самые трудные годы – с шестого класса до окончания школы – клубы помогают мальчикам (и девочкам) направлять потенциально разрушительную энергию в творческое лидерство, поскольку поощряют у них развитие социальных навыков и готовность помочь. Кроме того, в Молодежной христианской организации есть программы для подростков и юношей.
Если вы найдете своему сыну наставника или запишете его в программу туристических выездов с преодолением полосы препятствий, то для мальчика с изначально высокой мотивацией это будет полезным жизненным опытом, а если мальчик озлоблен, ему трудно держать себя в руках или у него зависимость от электронных устройств, подобная программа вполне может коренным образом изменить его жизнь. Самая масштабная и отлаженная программа полосы препятствий в США называется «ManKind Project» (МКР){373}. Их визитная карточка – программа «New Warrior Training Adventure». Ее цель – организация походов и занятий под открытым небом для молодых людей. Участники таких выездов приобщаются к лучшим традиционным мужским ценностям – вырабатывают у себя отвагу и самоотверженность – создают дружеские связи и укрепляют чувство товарищества, и при этом им не нужна показная удаль – типично мужская слабость. На выездах поощряются искренность, открытость и проявления эмоционального интеллекта.
Кроме того, под эгидой «ManKind Project» работают малые группы «Men Mentoring Men» (сейчас в них участвуют около десяти тысяч мужчин по всему миру). Это так называемые интеграционные группы, в которых молодые люди учатся общаться, строить отношения, разрешать конфликты. Группы строятся по принципу «без дураков» – их участники формируют связи, в которых поощряется эмпатия при условии откровенности, исключены «вступительные испытания» и всякого рода проверки, а также фракции «элиты» и «отверженных».
Есть и другие подобные программы, например, «Young Men’s Ultimate Weekend»{374}, «Young Men’s Adventure Weekend»{375} и «Mountain Quest»{376}. Все они строятся на одних и тех же принципах: приключения под открытым небом, командный дух, социальные навыки, духовные ценности, связь с природой и передача из поколения в поколение традиционных ценностей вроде ответственности и самоотверженности. А программа «Young Men’s Ultimate Weekend» параллельно проводит и семинары для родителей, чтобы помочь им сохранить и приумножить все то, чему их сын научился в ходе программы.
Программа «Mountain Quest» проводится в Сиэтле и работает с шестиклассниками – и мальчиками, и девочками. Дети создают безопасную среду, в которой можно делиться своими чувствами и работать с ними в реальном времени. Но есть у них и программа только для мальчиков, предполагающая разного рода церемонии и обряды инициации, которые опираются на нестареющие архетипы и при этом позволяют мальчикам расслабиться, дать себе волю, порезвиться и подурачиться.
Самые неблагополучные демографические группы в наши дни – это юные афроамериканцы и индейцы. В 2015 году президент Обама запустил программу «My Brother’s Keeper», нацеленную на их потребности. Поскольку финансируется программа из частных источников, президент смог сдержать обещание и курировать этот проект и после того, как покинул свой пост, поскольку намерен заниматься им всю жизнь. Если ваш сын относится к этим демографическим группам, ему будет очень полезно поучаствовать. Цель программы, в частности, – дать мальчику наставника или обеспечить ему иного рода сопровождение «от колыбели до рабочего места».
Логика усыновления состоит в том, что заботливые, образованные, состоятельные приемные родители, обладающие высокой мотивацией, смогут обеспечить ребенку лучшую жизнь, чем его родная мать (а иногда и отец), которые не могут или не хотят воспитывать ребенка – по состоянию здоровья, по возрасту, из-за отсутствия денег и образования. Обычно так и бывает.
Однако истории многих усыновленных детей гораздо запутаннее.
У меня есть падчерица Эрин. Моя жена Лиз и ее первый муж усыновили ее при рождении. Мне кажется, Эрин превосходно сформулировала, с какими трудностями сталкиваются усыновленные дети, а следовательно, и приемные родители, когда к нам в гости приехал наш приятель-скотовод из Новой Зеландии и мы вместе ужинали. Эрин было тогда восемь лет. Мы попросили приятеля рассказать, как живется на ранчо. И он, затуманившись, рассказал, как недавно на его ферме погибла пара уток, у которых только-только вывелись утята.
– И тут одна моя курица-несушка приняла утят и стала их кормить и воспитывать. Так трогательно! Но потом утята подросли и выбрались из курятника. Никогда не забуду, как они ковыляли с горки к озеру и как гордились, когда добрались до воды. Один утенок тут же плюхнулся в воду. Мама-курица страшно всполошилась: ведь цыплята не умеют плавать. А потом и второй утенок поплыл – курица чуть с ума не сошла. А потом…
Тут его перебила Эрин:
– Как я. Я будто утенок, воспитывающийся курицей.
Мы онемели.
Вот в чем главная трудность усыновленных детей, а значит, и их приемных родителей: как бы ни любили родители свое приемное дитя, ребенок все равно чувствует себя «будто утенок, которого воспитывает курица». Так что многие приемные дети «ищут себя» так же мучительно, как и дети, потерявшие родного отца.
Когда ребенка усыновляют, это зачастую означает, что настанет день, когда ребенок почувствует, что его словно похитили с его планеты и поместили в семью инопланетян, где теперь нужно как-то приспосабливаться. И как бы ни любила его приемная семья, этого не хватит, чтобы полностью залечить эту рану, хотя, конечно, сострадание способствует исцелению.
И этим дело не ограничивается. Мои друзья из Коннектикута Кэтрин и Дэн Кей, гениальные и очень опытные родители и воспитатели, удочерили девочку. И столкнулись с такими трудностями, что это испытание зачастую казалось им непосильным. Когда их дочери было уже за двадцать, она вступила в группу людей, интересующихся вопросами усыновления, и в этой группе читали и разбирали книгу Нэнси Верьер «Изначальная рана» (Nancy Verrier, «The Primal Wound»). Девушка сразу почувствовала, что здесь ее понимают, и посоветовала родителям прочитать эту книгу. Им тоже было большим утешением узнать, что об их семейной динамике рассказано черным по белому, и они еще глубже посочувствовали своей дочери с ее «ужасом, который подавляет усыновленный ребенок, и страшной раной в его сердце и душе из-за вечной разлуки с родной матерью, которая неизбежна, даже если ребенка усыновили, когда ему был всего один день».
Нэнси Верьер подробно рассказывает о психологии первичной привязанности ребенка к матери, опираясь и на научные данные, и на собственное мнение, и говорит о том, как плод привязывается к матери еще в утробе. Усыновление – даже при рождении – отрывает ребенка ото всего, с чем он был связан изначально, – отсюда и берется изначальная рана. Поэтому травма ребенка, от которого отказалась мать, с которой он был биологически и физиологически связан в утробе, оказывается сильнее теоретического счастья, когда его усыновляют любящие преданные родители.
Почему многие усыновленные дети и их приемные родители сталкиваются с таким количеством непреодолимых трудностей, мы не знаем. Зато мы знаем, что многие, а может быть, и подавляющее большинство приемных детей живут гораздо лучше, чем если бы их не усыновили. Эрин прекрасно это понимает и часто об этом говорит, но иногда чувствует себя виноватой, что ее будущее значительно радужнее, чем у ее сестры и двух сводных братьев, которых не усыновили.
А еще мы знаем, что какими бы ни были причины сложностей у усыновленных детей, эти сложности можно оценить и измерить. К восьмому классу усыновленных детей временно исключают из школы в три раза чаще, чем детей того же пола и расово-этнической принадлежности из полных родных семей с тем же семейным доходом и уровнем образования{377}.
Количество восьмиклассников, которых хотя бы раз временно исключали из школы, в зависимости от типа семьи
Источник: Institute for Family Studies{378}.
Почему же многие из нас решают усыновить ребенка? Потому, что у нас есть ощущение цели и смысла жизни, потребность любить и быть любимыми, активная жизненная позиция. Прекрасный пример – волшебное преображение сурового питсбургского полицейского Джека Мука, который обнаружил, что в одном семейном приюте издеваются над двумя мальчиками. В конце концов Джек официально усыновил мальчиков и стал «профессиональным отцом». Как и Джон Леннон, он считал, что «это лучшее, что я сделал в жизни»{379}. У Джека есть все те качества, которые необходимы хорошему семейному приюту: высокие стандарты, обостренное чувство ответственности, максимум любви, минимум лекарств и четко поставленные границы{380}.
Так что брошенные дети и приемные родители очень нужны друг другу. Объявляется розыск хороших людей.
Я бросал монетки в паркомат. Первой мне попалась потускневшая от времени монетка в четверть доллара, и тут я вспомнил, что у меня есть приятель-нумизмат, и подумал, что было бы интересно попросить его оценить находку. Оказалось, что потускнела монетка не зря, и почтенный возраст повысил ее стоимость в восемь раз относительно номинала. Во многих индейских племенах считается, что племя – это совокупность всего сразу: в него входят и дедушки, и бабушки, и внуки, и родители, и родственники, и мужчины, и женщины, и природа, и космос. И если слушать друг друга и мир вокруг, можно напитать любовью все мироздание{381}.
А мы, представители современной культуры, зачастую считаем, что «потускневшие» от времени бабушки и дедушки слегка потеряли в цене. Особенно часто мы пренебрегаем мужской их половиной – списываем дедушек, будто старые четвертаки. Но ведь дедушки служат мальчикам незаменимым примером, особенно если
• Папа мальчика попал в «отцовскую ловушку» на работе и зарабатывает любовь своей семьи в разлуке с ней.
• Папа мальчика в разводе (в армии, в тюрьме) и не может принимать равное участие в воспитании сына – словом, отсутствует по той или иной причине.
• Дедушку очень огорчает, что в свое время сам он попал в «отцовскую ловушку», но теперь у него появилось свободное время.
• Воспитание внука придает дедушке новое ощущение цели в жизни и пробуждает его внутреннего ребенка.
• Дедушка чувствует, как у него активируется «отцовский мозг», и рад открывать в себе новое.
• Дедушка просто любит бывать на природе, шутить и дурачиться, дразниться, играть в мяч – и обнаруживает, что беседы с внуком после победы или проигрыша в какой-то игре приносят гораздо больше пользы, чем совещания с разного рода профессионалами, которые не станут слушать его совета и чьей любви он уж точно не почувствует.
Как-то раз я проводил семинар после проповеди в Баптистской церкви Св. Павла в одном из беднейших районов страны – Бедфорд-Стайвесанте в Бруклине – и потом побеседовал с несколькими участниками мужской группы, организованной при церкви. Присутствовало примерно 25 молодых афроамериканцев, и у 20 из них были четыре общие черты.
1. Они были практически или совсем лишены общения с родными отцами.
2. За плечами у них был тюремный срок.
3. Они нашли сплоченную церковную общину с преданным своему делу священником и пришли к Христу.
4. Они всей душой стремились силой воли настроить себя на конструктивные, а не на деструктивные поступки.
Помогла ли этим молодым людям вера в Бога? Да. Почти все они говорили, что если бы не обратились к Богу-Отцу, то по-прежнему вели бы ту жизнь, из-за которой оказались за решеткой.
Это показало мне, как недостаток общения с отцом ведет к недостатку духовности. Из-за того, что в жизни этих молодых людей не было отца, они были лишены руководства, одобрения и четких границ, а в итоге искали руководства, одобрения и четких границ у вожаков банд и других псевдоавторитетов, как мы уже видели на примере Исламского государства. Район Бедфорд-Стайвесант – один из самых опасных в стране. Когда преподобный Джерри Янгблад организовал здесь сильную церковную общину с жесткими принципами, он обеспечил этим юношам то самое руководство, одобрение и четкие границы, которые позволили заполнить провал.
Выходит, в отсутствие общения с отцом можно найти и альтернативы – и дело не ограничивается тем, о чем мы говорили в этой главе. В сущности, заместителем отца может быть кто угодно, лишь бы ему была небезразлична судьба мальчика. Однако в нашей культуре принято определенное отношение к трудностям, с которыми сталкиваются мальчики, и это отношение не всегда способствует подобному участию. Так что же, продолжать тешить себя культурной слепотой или все же добиваться культурного сдвига?
21
От культурной слепоты к культурному сдвигу
Внашу эпоху пожаров и наводнений, в результате которых 98 % погибших из числа тех, кто первым приходит на помощь, – это мужчины, складывается впечатление, что культурный сдвиг – стремление внушить мальчикам, что они должны в первую очередь ценить собственную жизнь, а не спасать нашу – в буквальном смысле опасен для жизни. А поскольку пересмотр практики культурного соблазна – главной причины кризиса мальчиков – заставляет нас рисковать жизнью, вполне понятно, что в отношении кризиса мальчиков нас постигла культурная слепота. К тому же, как мы уже видели, если мы хотим одинаково относиться к сыновьям и дочерям, придется что-то сделать с психологической отстраненностью, которая необходима нам, чтобы мириться с возможностью гибели наших сыновей на войне в недавнем прошлом и при пожаре или наводнении в ближайшем будущем.
ТЕМА ДЛЯ СЕМЕЙНОГО УЖИНА.Как преодолеть культурную слепотуВот какой интересный вопрос можно предложить для затравки разговора на семейном ужине: «Относились бы мы серьезнее к глобальному потеплению, если бы 98 % тех, кто жертвует собой на пожарах и наводнениях, были наши дочери?» (Здесь очень важно руководствоваться принципами из Приложения А!)
Если мы и в самом деле хотим избавиться от культурной слепоты и перейти к культурному сдвигу, помогут ли нам перемены в политике? Да. Перемены в политике и законодательстве развеивают культурную слепоту, как камень, брошенный в болото, разгоняет ряску на поверхности. Например, в двух штатах, где больше всего афроамериканцев – в Виргинии и Мэриленде – разница в политике привела к радикальному различию в статистике безработицы среди двадцатипятилетних чернокожих мужчин – всего 35 % в Мэриленде в противоположность 65 % в Виргинии{382}. А решение проблемы безработицы решает сразу множество других проблем – в частности, снижает преступность и превращает иждивенцев в налогоплательщиков.
Так как же бороться с культурной слепотой? В этом очень помогают родители, которые влияют на происходящее по трем направлениям. Во-первых, это закон и политика. Во-вторых, когда ваш сын видит, чем вы занимаетесь, и видит, что у вас получается, а что нет, вы учите его, как добиваться результатов в жизни. В-третьих, вы помогаете сыну преодолевать чувство бесцельности и видеть цель в жизни, показываете, как делать общее дело. А это – главное условие превращения мальчика в мужчину.
Чтобы избавиться от культурной слепоты и добиться культурного сдвига, лучше всего начать с тех, от кого мы больше всего отстраняемся и кто на самом деле больше всех заслуживает нашей любви и внимания – с ветеранов. А особенно – с ветеранов-отцов.
Сегодня кровь, завтра любовь. Дилемма отца-военного
Эндрю – морпех, он впервые участвует в военных действиях и ждет не дождется очередного «дня скайпа», когда он сможет поговорить со своей женой Меган и посмотреть, как она учит их четырехлетнюю дочурку считать дни «до папиного возвращения». Для него нет ничего важнее, поскольку любовь жены и ребенка – это награда за то, что он рискует жизнью.
Эндрю не хочет стать для своей дочери мифическим, вечно отсутствующим папой-героем – он видит, что некоторым его однополчанам из-за этого становится все равно, погибнут они или уцелеют. Он хочет быть незаменимой и неотъемлемой частью своей семьи.
И вот наконец его самолет приземлился, и Эндрю вернулся домой. Хотя до этого он видел своего полуторагодовалого сына всего один раз, но так здорово играл с ним в прятки, что совершенно очаровал мальчика. Не прошло и недели после возвращения, как Эндрю почувствовал, что его сердце оттаяло: «Главное для меня – быть любящим мужем и отцом».
Но вскоре Эндрю обнаружил, что хотя Меган очень предана детям и это его восхищает, она слишком им попустительствует. А Меган считала, что Эндрю придает слишком много значения всяким правилам, целям и дисциплине – то есть слегка пережимает с суровостью суровой отцовской любви. Меган смущало даже то, как Эндрю играет с детьми. Иногда ей становилось страшно.
Эндрю тревожило «попустительство» Меган, но все равно его очень радовало, что опыт, накопленный вне семьи, помогает ему делать свой вклад в воспитание детей. А этот опыт сводился к культуре морпехов и школы молодого бойца. Именно армейская жизнь научила Эндрю делать такое, чего он сам от себя не ожидал. Он считал, что это потому, что от него каждый день требовали сделать что-то такое, чего ему не хотелось. И был убежден, что благодаря этому стал лучше и увереннее в себе. А теперь в роли отца Эндрю мог повторить это со своими детьми.
Эндрю говорил с Меган о том, что нужно готовить детей к выходу из зоны комфорта, учить их раскрывать собственные способности, которые, как ему казалось, Меган не в состоянии воспитать у детей, поскольку уступает их первому «не хочу». Иногда Меган соглашалась с ним, но стоило детям сказать «не хочу» или заплакать, как она инстинктивно решала их проблему по пути наименьшего сопротивления.
Через месяц Эндрю понял, что его вклад в воспитание детей на самом деле приводит к конфликтам, из-за которых семья оказалась на грани развода. Меган считала, что раньше ей было не по себе, потому что отец не участвовал в воспитании детей, а теперь ей было не по себе, потому что он в нем участвовал. Обоим было грустно и обидно.
Никто не подготовил Эндрю и Меган к «дилемме отца-военного»: можешь что-то изменить – меняй, не можешь – помалкивай. Попытки что-то менять приводили к конфликтам, губившим любовь, а попытки помалкивать – верный способ вырастить избалованных несамостоятельных детей. Никто не научил Эндрю и Меган, как выбрать из программы воспитания воина те составляющие, которые делают детей сильнее, и уравновесить их опытом и интуицией мамы.
Если мы хотим преодолеть культурную слепоту, сопровождающую переход молодого человека от умения убивать к умению любить, надо разобраться, что надо изменить в политике, чтобы за демобилизацией не следовал развод. В школе молодого бойца мы учим солдат убивать на войне. Когда они возвращаются домой, нужно устраивать школу молодого отца, чтобы наши солдаты и их супруги знали, как объединить усилия, чтобы одержать следующую победу: построить крепкую семью.
На войне как на войне: трудности надо преодолевать без вариантов, настоящие герои не сдаются, вперед, только вперед, победа любой ценой и так далее. А в школе молодого отца ветеран узнает, как и когда выпускать на волю чувства, не дожидаясь, пока рванет. А мальчик увидит, как его папа становится незаменимым и неотъемлемым членом семьи, а не жертвой семьи, привыкшей жить без папы.
Как этого добиться? Нужно начать с положительного: на службе родине ваш сын развил свои сильные стороны, и теперь наша задача – помочь ему и его жене направить эту силу на службу семье и дому. Например, когда солдат учился служить, то научился приспосабливаться к обстоятельствам, правильно вести себя в опасных ситуациях, преодолевать кризисы, командовать и подчиняться. Он развил и укрепил у себя стойкость, бдительность, верность идеалам, научился просыпаться ночью в любое время, если нужно. Все это очень полезно, а подчас и необходимо для воспитания детей.
Школа молодого отца помогла бы ветеранам пересмотреть все, чему они научились, и отказаться от того, что годится только на войне, а не в любви. Например, недоверие и паранойя на войне очень полезны, а дома – вовсе нет. Школа молодого отца опиралась бы на способность ветерана приспосабливаться, и в данном случае – отказаться от полезной и функциональной паранойи в пользу доверия.
Точно так же, если в разгар битвы кто-то из однополчан ранен и, чтобы его спасти, нужна напускная храбрость, это идет только на пользу подразделению. Но если дома заболел кто-то из детей или жена, напускная храбрость нужна только на несколько минут, в момент возникновения чрезвычайной ситуации, а потом надо уметь попросить о помощи и посочувствовать больному – и это пойдет на пользу семье.
На войне семейная терапия, тренинги по коммуникации в парах и консультирование по проблемам брака только помешали бы и отвлекли от главной цели – стремления к победе, но после войны они очень помогают солдату воссоединиться с семьей.
Сколько должна длиться школа молодого отца? Если в прошлом он участвовал в боевых действиях, переучивать любить придется как минимум столько же, сколько когда-то учили убивать. Главный подарок детям, дождавшимся папу, – папа, который знает, как любить их, когда он вернется. А главный подарок сыну – живой пример для подражания, человек, который знал свою цель на войне, однако, вернувшись, нашел себе новую цель: ведь на войне он был готов умереть ради любви к семье.
Когда папа уходит на войну – или пропадает на работе – вся семья бессознательно привыкает к мысли, что папин вклад в семейную жизнь – это деньги, а не время. Надо, чтобы мы научились осознанно ценить папино время – и на уровне семьи, и на уровне законодательства.
От папиных денег к папиному времени
Читать бесплатно другие книги:
