Левенхет Калашник Владимир

29 день Глора, 537 г., город Кров, Княжество

— Надеюсь вы добрались с Шаркая без каких-либо происшествий, посол, — Мейборн дождался пока бокал пилима наполнят и жестом руки велел дворцовой прислуге уйти.

— Благодарю за беспокойство, барон Мейборн, — сказал, одетый в просторные шёлковые одежды красных и чёрных цветов, посол Красной Империи, — по правде говоря, вы настолько требовательно просили империю дать ответы на все интересующие вас вопросы, что император решил обойтись без посредства магических сообщений.

Двое представителей прислуги спешно покинули просторный кабинет Мейборна, оставляя барона один на один с пилимом. Они находились в большом помещении со стенами из тёмно-серого камня, добытого в Драконьих хребтах, и с огромным столом в конце, таким чтобы за ним мог уместиться драконид-здоровяк. Обстановка была довольно мрачноватой, но открытые небольшие окна, через которые солнечный свет полностью освещал кабинет, немного улучшали обстановку. Пилим сидел на просторном диванчике, напротив стола Мейборна, и с любопытством осматривал множественные боевые трофеи, развешанные на стенах, а также несколько чучел чудовищ, которых капитан, судя по всему, победил лично. Среди трофеев были различные мечи, принадлежащие разным народам, доспехи, среди которых были даже алькарские, а из числа чучел возле стола находился большой аберфольский сифус, похожий на серого ящера со звериными лапами.

— Как погляжу у вас довольно-таки большая коллекция, барон, — белокожий пилим взял со стола бокал вина и, сделав небольшой глоток, поставил обратно.

— Я собираю её уже более тридцати лет, но до сих пор в её числе нет антийских трофеев. Скоро это исправится, посол. Вы так и не представились.

— Олаио, — навал своё имя посол, — Олаио Ои. Барон Мейборн, я думал в связи с тем, что я прибыл в Княжество, будет организован совет, на котором и пройдут переговоры. Но мы с вами сейчас находимся здесь, в вашем кабинете, а это даже не зал военного совета.

— Если вы забыли, то я вам напомню, — Мейборн откинулся на спинку своего большого кресла, смотря на посла безразличным взглядом, — все бароны Княжества были убиты неизвестными существами в середине света Нура, и единственные выжившие — это я и барон Крикс, который сообщил, что не может присутствовать здесь по причине большой занятости в собственной гильдии, являющейся сейчас ведущей в государстве. Так, что все главные лица здесь перед вами, и моего кабинета в этом случае вполне достаточно.

— Однако есть ещё такие представители Княжества как капитаны Завуала и Кантополо.

— Они не бароны, — холодно ответил Мейборн, — а просто командующие войсками, которые обязаны исполнять волю князя и баронов.

— Тем не менее…

— Они не могут сейчас находиться здесь, — оборвал его на полуслове Мейборн.

Посол Олаио дружелюбно улыбнулся барону, после чего снова отпил немного вина из своего бокала и, поставив обратно, с важным видом ответил ему.

— И вот я здесь. Можно опустить все формальности и любезности, которые собственно говоря у вас уже закончились, и перейдём к самому важному, тому, что вас, барон, так сильно интересует. Император Фэй не собирается отправлять войска в Ливри.

— Вот оно как, — этот факт нисколько не удивил Мейборна, — а ваш император в курсе, что из себя представляет идеология Анта? Если они победят в пустыне, а они победят, то через Андерфелс вторгнутся на большую землю и тогда ваша армия будет абсолютно бесполезна. Самый верный способ остановить их — разбить в Ливри, охватить с двух сторон, а после, раз и навсегда, уничтожить весь антийский строй в самой стране.

— Будьте уверены, барон, — улыбнулся Олаио, — император прекрасно понимает угрозу, исходящую от антийцев, однако понимает ещё и то, что с ними нужно бороться только общими силами и не губить понапрасну целое войско. По нашим данным, армия Анта состоит из двухсот тысяч солдат, не говоря уже об огромных количествах аэропланов, танков и дирижаблей.

— Хотите сказать, что пилимы боятся выступить против превосходящих сил противника? — Мейборн одарил собеседника презрительным взглядом, — Если вы считаете, что все войны выигрываются лишь теми, на чьей стороне численный перевес, то Красная Империя мало, что смыслит в этом. За несколько столетий вы приняли участие лишь в одной войне, когда восемьдесят лет назад в Междумирье попали вампиры. Неужели за шесть тысяч лет вы так и не смогли набраться боевого опыта?

— Как вы прямо сейчас подметили, Красная Империя существует уже шесть тысяч лет, древнее, чем какое-либо из нынешних государств, и уж поверьте боевого опыта у нас хватает. Но с годами мы научились обращать внимание не на стратегию и тактику боя, а на здравый смысл и логику. Мы пережили расцвет и падение многих королевств и империй, знаете, что между ними общего? Они очень любили воевать. На первом месте для них всегда стояла цель укрепления армии и создание более смертоносного оружия для того, чтобы порабощать чужие земли, тем самым расширяя территории, которые они даже не могли контролировать. Вы когда-нибудь видели мыльные пузыри? Когда они становятся слишком большими, то лопаются, без какого-либо вмешательства. Сами, прямо как эти страны, которые с годами не хотели учиться на чужих и собственных ошибках. Что не скажешь про нас. Мы самое крупное государство Междумирья, все земли, которые у нас имеются, не были отобраны у кого-то силой, а были приняты в состав по обоюдному согласию. Пока кто-то вёл войну с соседями, мы развивали торговлю и дипломатию. Пока кто-то в огромных количествах ковал оружие и броню, мы создавали воздушные корабли и прекрасные города. И что же мы видим сейчас? Несмотря на наш мирный образ жизни, у нас самая большая и хорошо обученная армия, не считая Ант, так как у нас есть ресурсы, чтобы её содержать, а по богатству с нами не сравнитесь даже вы. И не забывайте про воздушный флот, в нём мы преуспели и в качестве, и в количестве. Так что не стоит смотреть на нас свысока, барон Мейборн. На данный момент вы для императора всего лишь солдат, который не хочет искать других выходов кроме войны, что нельзя было сказать про князя Леефа, упокой Глор его душу.

— Я считал, что вы будете намного разумнее всех тех дураков, с которыми мне приходилось общаться, и поймёте, что дипломатией с Антом не договориться, — Мейборн стал заметно раздражённый, после речи посла, — хотите сказать, что они, годами готовясь к крупномасштабной войне, просто так возьмут и заключат с нами мир? Они идут убивать, посол, переговорами здесь ничего не уладить.

— Мы это понимаем, барон, — пилим говорил всё также непринужденно, чем только раздражал капитана, — но как я уже говорил, с антийцами нужно бороться общими силами, а не губить напрасно воинов, что отнюдь не являются расходным материалом. А также я говорил, что здравый смысл и логика важнее, чем какой-то боевой опыт. Насколько мне известно вы отправили в Ливри десять тысяч воинов. У афов на начало войны было пятнадцать тысяч, ещё и войска аберфолов, насчитывающие восемнадцать тысяч. Итого меньше пятидесяти тысяч против двухсот. Думаю, результат и так ясен. У вас нет шансов, так что я не знаю, чем вы руководствовались, когда отправляли туда свою армию. Аберфолов ещё можно понять, когда Ант войдёт в Андерфелс, то Просторы будут следующими, так как проход в те края ничем не ограничен, ни рекой, ни Рассветными высотами с живущими там хадралами. Кроме того, Царство очень обязано Савихату тем, что афы пришли к ним на помощь в третьей мёртвой войне в четыреста тридцать девятом году, они помогли им одолеть войска мёртвых королей Дугаса и Фогаса и снять осаду Симоны. Честь не позволит аберфолам стоять в стороне. Также империя в курсе, что царь Фатейдис Просветлённый из Ордена Звёздного Клинка нанял войска наёмников Поднебесного, чьи воздушные корабли уже отправились к Челоку. Мастерство военного дела и технологии небесного города, которые запросто могут составить конкуренцию антийским, ни в коем случае не ставят под сомнение свою репутацию, но этого всё равно будет мало. Поднебесное отлично справлялось в мёртвых войнах, а также в отражениях атак обескровленных на Царство Просторов, но антийская армия — это совсем другое.

— Десять дней назад наши дипломаты отправились в Кшкалахас и Акрису, чтобы просить их присоединиться к альянсу против Анта, и Алькарский король Грыкхар уже заявил о желании вступить в войну.

— А в какую, он не уточнил? Не питайте иллюзий по поводу адекватности алькаров. Они начали мобилизовать армию, это верно, но точно ли они отправят её в Ливри? Грыкхар до сих пор не может простить Княжеству, то, что вы покрываете у себя народ убийц его отца и за то, что не выдали их, когда они того требовали, а начали войну. Император знает, что вы, барон, ненавидите алькаров, точно также, как и они вас. Так о каком союзе может идти речь? Я уже молчу про то, что на данный момент в Княжестве отсутствует единство, особенно в армии. Что касается Кшкалахаса, то достопочтенные бхаджа никогда в жизни не переправят войско зоронгов на материк. У них хватает забот на севере, откуда они постоянно ждут опасности со стороны Пустой Империи. Про племена Акрисы я и говорить не буду, островитянам плевать на наши заботы. Лесное Королевство полностью поддерживает нашу точку зрения на происходящее и понимает, что без алькаров, Ант не победить, так что если их войско, вместе со своими колоссами, пройдёт через Царство Болот и весь Ночной путь, соединившись с вашими войсками в Ливри, то мы незамедлительно присоединимся, и тогда будет какой-то призрачный шанс одолеть антийцев. К такому крупному союзу не откажется присоединиться и Мертвоземье, а также, не менее важная, Алтания со своим крупнейшим морским флотом. Увы, но воины Княжества, Царства Просторов и Ливрийского Савихата в одиночку исхода войны не решат. Мы понимаем, что даже десять тысяч княжеских воинов являются грозной силой, благодаря вашим амулетам с ампликатами, с помощью которых даже обычный гвардеец может использовать заключенные в них заклинания, но всё же вы обречены на поражение.

— Ещё вина, посол Олаио? — отвлекся от разговора Мейборн.

— Спасибо, но я откажусь. Мы в Красной Империи не привыкли к кислому алкоголю.

— Ну тогда, вам нужно набраться сил, чтобы завтра утром вновь отправиться в империю. Дорога неблизкая. Прислуга снаружи проведёт вас в ваши покои во дворце.

— Значит на этом всё?

— Да, на этом всё, — грубо ответил Мейборн, взяв в руку большой серебряный кубок с вином и начав пить.

Посол ничего не ответил, а лишь встал, поправив свои шёлковые одежды с изображением на груди эмблемы империи в виде разделённого на две части чёрно-красного круга, в котором с одной стороны было изображение рыбы, а с другой дракона, и ушёл за дверь. Мейборн быстро опустошил свой огромный кубок, взял стеклянный кувшин и принялся наливать ещё. В этот момент в кабинет вошёл подчинённый барона — зеленокожий воин с вытянутой мордой и длинным кожаным гребнем на голове, одетый в серебристые доспехи с зелёным плащом.

— Как всё прошло, господин барон? — гнусавым голосом поинтересовался воин.

— Как я и ожидал, — Мейборн сделал большой глоток вина и злобно оскалился, — пилимы боятся многочисленной армии антийцев и не собираются вступать в войну до тех пор, пока бронированные чернокожие громилы не пошлют войска в Ливри. Не терплю трусов, которые готовы воевать только с тем противником, которого заранее знают, что победят. Теперь у меня нет уверенности в том, что империя и Лесное Королевство объединятся с нами, даже после того как алькары согласятся воевать. Найдут ещё одну отговорку, что-то вроде «ваши армии стали намного меньше, и мы не видим перспектив победы после вступления в войну». Трусливые белоручки! Но кое в чём они всё же правы. Акрисийцы ни за что не переправят своих воинов на материк, даже если им прикажет их священная королева. То же можно сказать и о Кшкалахасе, купающемся в роскоши, окружённым своими многочисленными рабами. Что у тебя, Хасар?

— Мы получили магическое сообщение от наших информаторов из Челока. Армия аберфолов уже давно стоит лагерем у города и ждёт прибытия наших войск. Они двигаются довольно быстро, от рассвета до заката, так что большая часть пути уже пройдена и примерно через тридцать дней, они будут у Челока.

— Это хорошо. Афы и аберфолы всё ещё держатся. Антийцы только начали наступление вглубь пустыни, но Проклятые пески не дадут им продвигаться быстро. Несмотря на это нужно как можно быстрее отправляться к Ксфирским ущельям и отбить их… У тебя что-то ещё?

— Да, господин барон, информаторы сообщили ещё кое-что. В Челоке объявился синеглазый.

33 день Глора, 537 г., на пути к Гелемоне, вблизи Рассветных Высот

Наконец-то он научился, без каких-либо проблем, выводить магические потоки из своей искры, и теперь самое главное — это суметь преобразовать их в физическую форму. Результаты были неплохими, Фимало научил Марка создавать огонь магии жизни, а также на прошлом привале у него получилось использовать усиление упорядоченного волшебства на куске жаренного мяса, что немного удивило наставника, ведь это заклинание не такое уж и простое в использовании. Антиец осваивал магические навыки практически всё время, даже сейчас, сидя верхом на леовине, и радуясь, как ребёнок очередному созданному гейзеру огня из своих пальцев.

Так как у Марка не было ни капли опыта обращения с ездовыми животными, не говоря уже о леовинах, его естественного вновь усадили с постоянно ворчливым Бракасом, который как всегда заставил мальчишку развернуться к себе спиной, дабы использовать как удобную опору и не опасаться разных магических фокусов позади себя. Марк уже настолько привык к наёмнику, что в некоторых местах даже стал находить его выходки забавными, а ехать задом наперёд было даже удобно в том плане, что Фимало как всегда замыкал колонну и в пути мог продолжать учить парнишку. Виктор ехал впереди, за ним вечно впечатлительная Шила, без умолку рассказывающая о всех своих воспоминаниях, связанных с тем или иным местом мимо, которого они проезжали, будто бы специально запоминала каждый холм, скалу или долину.

Они находились в пути уже седьмой день, с тех пор как покинули Челок, и двигались к городу Гелемона по тракту, что проходил в опасной близости от Рассветных высот, виднеющихся в километре от них. Как узнал Марк, там живут кочевые племена хадралов, отличающихся своей большой многочисленностью и способностью придавать своим костяным конечностям любую форму. Причиной, по которой они до сих пор не собрали большую армию и не двинулись разорять соседние государства, является отсутствие единства. Весь их народ разделён на множество племён, которые заняты постоянной кровавой междоусобицей. Именно поэтому Рассветные высоты и считаются закрытым местом для всех желающих их посетить.

По правой стороне от тракта иногда попадались россыпи так называемых «живых камней» — с виду ничем непримечательных больших круглых булыжников, живущих своей собственной жизнью, прикатываясь на дорогу с Рассветных высот. Фимало рассказал, что они очень часто полностью перекрывают собой дорогу, так как любят сбиваться в одну большую кучу, и тогда путникам приходится их разгребать, чтобы обеспечить проход не только себе, но и другим. Проблемой является то, что каменюки очень неохотно хотят уходить с тракта и для такой работы, зависимой от Челока, Гелемоне, приходится эксплуатировать местные гильдии. Если живые камни в таком количестве докатываются до тракта, то интересно представить сколько же их гуляет по самим Рассветным высотам. Парню сразу же пояснили, что хадралам не мешает такое огромное количество живых камней, так как их шаманы уже давно научились управлять ими при помощи магии, выстраивая свои жилища. Удобство заключалось в том, что булыжники могут сопровождать кочевников во время очередной миграции и, таким образом, поселения хадралов всегда сопровождали своих хозяев, выстраиваясь в постройки в новых местах обитания.

Когда Марк спрашивал у Фимало, как он сможет различать магию жизни и магию упорядоченную, не говоря уже о том, чтобы выводить её наружу, то он ответил ему, что в этом нет ничего сложного, и самое главное — сначала попробовать, хотя бы, подвести магические потоки к своим пальцам, так как именно там находятся точки выхода для волшебства, а дальше парень и сам всё почувствует. Так и случилось, он не мог описать те чувства по которым отличил разнородные магии, но это на самом деле оказалось просто. Они были кардинально различными, каждая вызывала свойственные ей эмоции. При создании заклинания, Фимало сказал ему, что самой магии нужно придавать физическую форму именно в момент выхода потоков из ладоней, а мозг будет тем инструментом, который формирует то или иное заклинание. Разум подаёт команду искре, к примеру, преобразовать выходящие потоки в огонь, та в свою очередь видит реальную возможность такого приказа, и в итоге формирует само заклинание. Если бы Марк загадал, например, какой-нибудь антийский танк, что из магических потоков должен сформироваться перед ним, то искра не найдя такой возможности, просто выведет потоки наружу в чистом виде. От Фимало это звучало сложно, однако получилось уже с третьего раза. С упорядоченной магией всё оказалось довольно сложнее, так как при работе с искрой, нужно подкреплять заклинания отдельными эмоциями и фиксацией в голове именно той цели, которой ты желаешь достичь. При усилении вкуса у куска мяса, когда Марк выводил волшебство через свои руки, проблемой было именно то, что мысли постоянно сбивались, и, теряя контроль над магией, упорядоченное волшебство просто развивалось. Стало понятно, что Фимало имел ввиду, когда говорил, что упорядоченная магия — одна из самых сложных.

Вот уже час езды, у Марка получалось выводить из руки лишь небольшую струю огня, длиной всего в полметра, и ему пришла в голову идея. Он попытался усилить огненный гейзер при помощи упорядоченной магии, тогда заклинание наверняка получится мощнее. Из руки вновь вырвался огонь, но когда юный маг использовал усиление, то он сразу же прекратился. Марк попробовал ещё несколько раз, но результат был один и тот же.

— Что за озадаченный вид, Марк, — поинтересовался, едущий позади, Фимало, который вот уже полчаса безуспешно пытался перебороть сонливость, — если, что-то не получается, то спрашивай, — он громко зевнул, — хоть как-то нужно сон отогнать.

— Я подумал, что можно усилить огонь при помощи упорядоченной магии, чтобы гейзер был больше.

— Молодец, ещё не можешь толком колдовать, но уже пытаешься комбинировать разнородными потоками. Только я мог слепить из тебя такую конфетку, хвалю!

— Не надо меня хвалить, я же ничего ещё не сделал.

— Кто сказал, что я хвалил именно тебя. Ты — пока ничего незнающий балбес, которому ещё учиться и учиться. Что не получается?

— Вроде бы всё делаю правильно, сначала создаю огонь, а потом преобразую упорядоченные потоки в усиление, и огонь гаснет.

— Всё правильно, — с важным видом ответил Фимало, — как я и говорил, точки высвобождения магических потоков из тела — это кисти рук. На одной руке у нас расположено шесть точек: пять на пальцах и одна на ладони. Есть исключение — это аберфолы, у них точки высвобождения находятся на каждом миллиметре их тела, видимо поэтому они все и светятся от волшебства. Ну так вот, когда ты используешь магию жизни, к твоим рукам поступают именно жизненные потоки, но когда ты пытаешься использовать упорядоченную, то она вытесняет ту магию, которой ты пользовался до этого. Проще говоря, заклинание усиления заменяет заклинание огня в твоей руке. Ты забыл, что все шесть видов магии разнородны и никак не могут взаимодействовать друг с другом.

— Глор всемогущий, как же ты много треплешься! — высказал недовольство Бракас.

— Значит одно заклинание не может воздействовать на другое? — спросил Марк.

— Конечно может! — сонливость Фимы резко куда-то улетучилась, — Сами потоки не могут взаимодействовать друг с другом, но заклинания — это уже другой разговор. Каждое заклинание — это физическое воплощение формы каждого вида волшебства и как бы странно не звучало, но они могут оказывать влияние друг на друга. Так, что твоя идея — усилить огонь, имеет вес.

— Значит всё-таки можно к руке вывести сразу два потока разнородной магии? — оживился Марк.

— Нет!

— Тогда как?

— Дубина! — ни с того ни с сего взорвался Бракас, заставив мальчишку вздрогнуть, — Даже я уже понял! А я, так на минуточку, идиот! У тебя рук сколько?

— Бракас, блин, ты даже не дал ему времени подумать.

— Бесите вы меня, два колдуна недобитых.

— Вот оно, что! — Марк посмотрел на свои руки, — Точно, руки то две, значит можно через одну ладонь вывести магию жизни, а другой упорядоченную.

Марк вновь зажёг пламя у себя из пальцев, после чего поднёс к нему вторую руку и сформировал заклинание усиления. Но огонь вновь погас, оставляя Марка в недоумении.

— Ну а сейчас то, что не так? — возмутился он.

— Ты, что думал такие фокусы у тебя получатся уже на двадцатый день обучения? Между прочим, не так просто контролировать сразу два разнородных заклинания. Когда ты создаешь упорядоченное заклинание, то теряешь концентрирование над магией жизни, вот и всё. Нужно больше тренироваться и будет тебе счастье. Сможешь точно также, как и я.

Фима создал такое же заклинание огня, как и Марк, только раз в десять больше, вздымающееся к солнцу в виде бешенного гейзера. Другой рукой он усилил его и тогда столб огня вырос ещё раза в три больше, а звук от пламени, даже немного оглушил антийца и припёк лицо, заставляя зажмуриться. Он погасил заклинание и с широкой, будто бы насмешливой, улыбкой, посмотрел на Марка.

— Такое огромное? — Марк был удивлен способностям наставника.

— Я же говорю, и ты так сможешь, здесь самое главное развивать искру. Чем больше ты практикуешься в магии, тем больше и сильнее твоя искра, а чем больше и сильнее твоя искра, тем мощнее твои заклинания. Кстати, забыл тебе сказать, что магия жизни даёт один интересный эффект. Если в твоей искре очень сильно развиты потоки жизни, то и проживёшь ты соответственно больше, чем тебе отведено природой. Например, Декарну Лорно сейчас уже больше трёхсот лет.

— Ого! Полезная информация, значит нужно делать акцент именно на магию жизни.

— Слышь, Фима, — обратился к чародею, Бракас, — я тут подумал, а если, например, усилить струю, когда приспичило в туалет? Ей можно будет кого-нибудь пробить? О! А ещё лучше напитать её магией смерти, это же будет настоящая, мать её, смертоносная струя!

— Вот чёрт, — задумался Фимало, — почему до этого додумался ты, а не я? Теперь я хочу попробовать.

— Кстати мне сейчас тоже необходимо немного практики, — Бракас остановил леовина, — эй, синеглазка! Перерыв, нам уж очень сильно приглянулись вон те кусты справа от дороги.

— Я бы предпочел, чтобы ты лопнул, — донеслось от Виктора с головы колонны.

Путники увели леовинов с дороги и спешились на землю. Виктор улёгся на густую траву, а в это время Марк, Фимало и Бракас отправились к ближайшим кустам. Шила как ни в чём ни бывало поплелась за ними, что не укрылось от внимания Фимы.

— Шила, ты это куда собралась?

— С вами.

— Знаешь, в такие моменты, мужчины больше предпочитают быть одни. Конечно есть небольшие исключения, но это точно не тот случай.

— Почему? — немного подумав спросила она.

— Так…, — чародей скорчил раздражённое выражение лица и аккуратно руками развернул её назад, слегка подталкивая, — давай не начинай, иди в другую сторону. Если интересно, то потом покажу кое-что.

— Странный, ты, — с этими словами, она отправилась в левую сторону от тракта.

— В смысле, я странный? Виктор, я разве странней чем она?

— Ты забыл наше знакомство? — Виктор лежал на траве, закрыв светящиеся глаза, — Я принял тебя за трактирного дурачка.

— Я был фокусник!

— Ага, показывал магию при помощи магии. Замечательные фокусы, аферист… Ты чего задумался? Ностальгируешь по былым временам?

— Нет, — Фима действительно был чем-то обеспокоен, — просто… Где-то там позади, чувствуется довольно-таки сильная искра. Совсем недалеко.

— Ты так хорошо её почувствовал? — спросил Виктор.

— Конечно, в этом плане, Декарн хорошо меня поднатаскал.

— Ой, да ладно тебе! — Бракас вернулся от кустов, на ходу застёгивая штаны, — Это же тракт, ведущий в Челок! Наверняка за нами плетётся какой-нибудь чародей или плёлся здесь раньше.

— И то верно, — подтвердил Виктор, — ты бы ещё панику поднял. Представляешь, в мире есть ещё множество магов, помимо «великого» Фимы.

— Я должен был предупредить! Что-то я хотел… Ах да, кусты! — Фима ушёл в сторону откуда пришёл Бракас, — Сейчас и проверим теорию со струёй.

Виктор продолжил дремать на траве под солнцем, Бракас также расположился на ней, но чуть подальше, Шила куда-то пропала, даже леовины, и те воспользовались случаем и разлеглись на земле, восстанавливая силы.

— Мы не пойдём дальше? — поинтересовался Марк.

— Я поэтому и не хотел делать привал, — сонным голосом сказал Виктор, — по мне незаметно, но я тот ещё лентяй, дай только повод прилечь и всё. Так что сделаем остановку на неопределённое время. Лучше подай флягу с водой и посмотри где там Шила, а то вдруг из любопытства сунет голову куда не требуется, например, в пасть хадралу.

— Точно! Вы не боитесь, что они могут напасть со стороны высот?

— Очень боюсь, Марк, очень боюсь. Только давай сейчас будем бояться чуточку поменьше.

Марк снял флягу с водой с леовина и дал её Виктору, после чего пошёл на другую сторону тракта, чтобы посмотреть, что там с Шилой. Она сидела чуть ниже на склоне и смотрела куда-то в даль.

— Я присяду? — спросил, подошедший Марк.

Шила начала внимательно осматривать место, рядом с ней, после чего ответила всё тем же своим привычным приятным на слух голосом.

— Здесь вроде бы ничего нет так что, по сути, присядешь.

— Я не в этом смысле, — сказал он, садясь рядом на траву, — куда смотришь?

— Наблюдаю.

— За чем наблюдаешь?

— Потому что нравится, — удивленно ответила Шила.

— Я имел ввиду, за чем ну или за кем ты наблюдаешь?

— Там вдалеке маленький зверёк только что загрыз большую змеюку, представляешь? Сейчас наверняка обедает. Подумать только, он ведь, по сути, в несколько раз больше неё, но именно она стала его добычей, а не наоборот.

— Ничего себе у тебя зрение! А я вот ничего не вижу.

— Такова жизнь, — Шила будто бы и не слышала слов Марка, — иногда не стоит смотреть свысока на того, кто на первый взгляд, слабее тебя. Ведь, по сути, может оказаться, что они кусаются намного больнее. Ты кусал когда-нибудь кого-то сильнее тебя?

— Чего? Что это вообще за вопрос такой?

— А вот я кусала. Больно кусала, — её голос стал заметно грустным, что никогда за ней не замечалось.

— Скажи мне, Шила, — Марк развернулся к ней, — что с тобой не так? Ты иногда, то есть, часто, ведёшь себя как-то странно в общении с другими.

— Странно? Это как? Я помню, как ты и вовсе не хотел со мной разговаривать при нашей первой встрече, из-за того, что я не человек. Это не странно?

— Это другое, — Марк опустил взгляд, — тогда я был, наверное, не тот, что сейчас. Я многое понял. Но я по крайней мере знаю, как нормально общаться с людьми. Не обижайся, но даже Бракас не такой странный как ты.

— Я понимаю о чём ты говоришь, — впервые, Марк слышал, как Шила говорит серьёзно, — всю жизнь я прожила одна, по сути, была отшельницей. Я не помню своих родителей, первое моё воспоминание с детства — это клетка, которая, по сути, была для меня домом. Меня много раз продавали и отбирали у других, чтобы использовать как оружие, пока мне не удалось сбежать. Поэтому я стараюсь избегать других и доверять только лишь себе. У меня нет опыта общения, я, по сути, так и осталась тем маленьким ребёнком, запертым в своей клетке. Тарм был первым, кто за двадцать лет говорил со мной по своей воле. Ты не представляешь, как это было здорово. Мне хватило того времени, чтобы посчитать его своим другом… Ты скучаешь по нему, Марк?

— Да, скучаю. Ведь он был и моим другом, первым и единственным. Он постоянно выручал меня и не давал сойти с ума от одиночества на ферме. И знаешь, чем я ему отплатил? Сначала из-за меня убили его родителей, а затем и его самого. С того самого дня не было ни одной ночи, чтобы я не видел сон в котором он погибает.

— Уж извини, но теперь тебе придётся жить с этим, ты ничего не исправишь. Поверь, я знаю о чём говорю.

— Я пришёл к тому же выводу.

— Тарм был хорошим человеком, так что теперь ты должен хранить память о нём, так как, по сути, больше некому. А вот моя жизнь изменилась резко и кардинально, — она посмотрела в сторону, где отдыхали наёмники, — не думала, что так долго смогу находится рядом с кем-то и тем более, что меня примут. Звучит смешно, но мне, по сути, опять хватило совсем немного времени, чтобы назвать этих людей своими друзьями.

— Я тебя понимаю. Могу сказать тоже самое.

— Спасибо, что присел! Мы ещё никогда, по сути, так долго с тобой не общались. Хочешь покажу, как леовины радуются, когда их гладишь за гриву? — задорным голосом спросила она у Марка, схватившись за его плечи.

— Эээ, нет спасибо, я уже видел. Я, пожалуй, посижу ещё.

— Ну как знаешь, я просто обожаю животных! — после этих слов, она отправилась к остальным.

Марк задумался. Значит Шила, когда-то была рабом, которого надеялись использовать в нехороших целях. Ясное дело, что после такого, она будет стараться избегать чужаков, опасаясь, что они снова попытаются лишить её свободы. В Анте у магов та же самая участь, единственное, что ждёт после рождения — это армия, их используют как оружие, абсолютно не считаясь с их мнением, которого им даже не положено иметь. Жизнь раба — вот, что могло ждать его, в случае, если бы кто-то узнал, что он чародей. Марк рад, что хоть и недолго, но всё же смог поговорить с Шилой. Теперь он будет смотреть на неё немного по-другому, ведь она также, как и он нуждается в друзьях.

— Знаешь, я чуть не заплакал, — рядом появился Фимало и присел недалеко от Марка, — чтобы немного сгладить трогательную ситуацию, знай, что я тоже считаю тебя другом!

— Ты, что подслушивал? — возмутился Марк.

— Нет, что ты! — замахал руками Фима, — Я просто стоял рядом, вон там за камешком, — он указал на большой валун, торчащий из земли, возле дороги.

— Понятно, просто случайность.

— Знаешь, я тебе давно хотел сказать, ты слишком сильно зацикливаешься на своей прошлой жизни, постоянно изображаешь из себя жертву, мол, какой я бедненький, антийцы отобрали у меня счастливое детство.

— Я так не говорю!

— Ты даже не замечаешь, что постоянно делаешь на это отсылки. Хватит себя жалеть, Марк, отпусти уже наконец своего друга, всё равно, если будешь продолжать убиваться из-за этого, он не вернётся. Посмотри на Шилу, по ней можно сказать, что она несчастна? Ты ещё не знаешь, какую жизнь прожил Виктор, Бракас и другие из нашей гильдии, тебе твой Ант покажется счастливой историей. Просто они начали жить по-новому, не оглядываясь назад.

— К чему весь этот разговор? Я не испытываю никаких сожалений.

— Я простак, но далеко не дурак. Скажи почему ты решил научиться у меня магии?

— Ради силы.

— А для чего она тебе?

Марк открыл рот не в состоянии, что-либо сказать Фиме и просто замолчал. Он понял, что чародей имел ввиду, однако и сам того не замечал. Марком двигала скрытая ненависть, которую он так хорошо замаскировал где-то внутри себя, и сила нужна была ему для того, чтобы однажды использовать её как инструмент для этой самой ненависти. И что он сейчас просит от него? Чтобы он просто взял и забыл, как антийцы, которыми он так восхищался, отправили на войну его родителей, убили деда, а также лучшего друга? Слишком сложно, а может быть даже невозможно.

— Знаешь, что было самое сложное, — начал говорить Марк, — оставаться патриотом, при всё при том, что я был чародеем, которого бы без какого-либо суда расстреляли, если бы обнаружили. Убили бы за то, что я хотел жить как обычный человек. И всё же я разделял идеи антийского штаба и постоянно искал в них наставления. Наверное, таки образом я пытался полюбить свою страну и однажды доказать пользу и преданность, чтобы жить не скрываясь. Чтобы ты не говорил, но я не назвал бы свою жизнь счастливой.

— Ты помнишь своих родителей? Какими они были?

— Конечно помню. Мне было пять, когда они погибли. Я очень их любил, а они меня.

— Значит не нужно говорить, что твоя жизнь несчастливая. Ты хотя бы помнишь отца и мать.

— А ты не помнишь своих? — Марк развернулся к Фимало.

— Я помню отца. Отношения у нас были сложные, но возможно я его даже любил когда-то… До тех пора пока не убил.

После этих слов, Марк потерял дар речи, даже не решившись узнать подробности. Фима сказал это без доли печали, а лишь улыбнулся, продолжая смотреть в озадаченные глаза Марка. Чародей на мгновение стал серьёзен, услышав что-то позади себя, после чего поднялся на ноги и обернулся в сторону тракта, откуда они пришли. Со стороны Челока торопливо шагало трое раскольников, одетых в длинные серые походные плащи, и на спинах у них висели небольшие сумки. Завидев наёмников, они ещё сильнее прибавили шаг, направляясь прямо к ним. Виктор и Бракас уже стояли на ногах, второй даже успел вооружиться своим двухсторонним топором, называющийся «секира». Шила сидела рядом с леовинами и не обращала внимания на незнакомцев.

— Слава Богам, хоть кого-то встретили, — запыхавшись, сказал один из раскольников, когда они наконец дошли до путников.

— Извините, господа, — сказал им Виктор, — но мы благотворительностью не занимаемся, так что ничем помочь не можем, о чём бы вы там не просили. Бракас, Фима, поднимайте леовинов и поехали.

— Нет-нет вы нас не так поняли! — оправдывался всё тот же раскольник, который был с очень короткими чёрными волосами, на двух других одеты странные круглые шляпы, — посмотрите на нас, у нас нет скакунов, и мы далеко не воины, а этот участок тракта очень опасен, в любой момент с высот могут спуститься хадралы, поэтому мы и искали себе компанию с которой будет хоть немного спокойнее.

— У вас, мы как поглядим, оружие имеется, — сказал другой раскольник, смотря на вооружённого секирой, Бракаса, — наверняка воины знатные. Позвольте присоединиться к вам до тех пор, пока не пройдём Рассветные высоты. Если нужно, то у нас и немного серебра имеется.

— Сколько? — Бракас поставил секиру на землю и сделал очень заинтересованное выражение лица.

— Ему ничего не давать! — предупредил их Виктор, поднимая за поводья отдыхающего леовина, — Какие к черту хадралы? Они никогда не нападают на тракт, их племена всего лишь охраняют свои территории. Некоторые из них и вовсе спускаются к дороге, чтобы обменять клафир, которого у них навалом, на мясо или сталь. Вот банды фогби на востоке ещё промышляют грабежами и налётами, но это явно не в духе хадралов.

— Ну, знаете, — задумался короткостриженый раскольник, — всякое бывает. В Челоке нам рассказывали, что на этом участке уже три каравана пропало. Кто это ещё мог сделать, если не хадралы? И всё же с вами поспокойней будет, — он достал из-под плаща небольшой мешочек, — вот возьмите, здесь двадцать серебряников, увы, но больше дать не можем.

— Вам повезло, что вы натолкнулись на нашу гильдию! — Бракас схватил мешок с серебром и сразу сунул себе во внутренний карман, поймав при этом презрительный взгляд Виктора, — Чего? Он сам предложил, так что будем считать, что это обычный найм. Отдавать деньги обратно — плохая примета.

— В кого же ты такой жадный? — вздохнул Виктор, — Ладно, будете идти впереди нас. А ведь я только расслабился.

— Да хранят вас Боги, — раскольники сделали небольшой поклон, — клянёмся, что не доставим вас никаких проблем.

Наёмники, Шила и Марк оседлали своих леовинов и вновь, выстроившись в привычную колонну, отправились в путь, пропуская троих раскольников вперёд. Те шли совсем рядом, всего в паре метров впереди Виктора, облаченные в свои слишком просторные плащи. Марк задумался. Неужели Челок и Гелемона, будучи городами, обладающими большим магическим потенциалом, не в силах провести новый тракт, соединяющий их города? Зачем пользоваться дорогой, ведущей в непосредственной близости к Рассветным высотам, откуда может совершить свои набеги раса местных кочевников? Судя по реакции остальных, они были удивлены заявлению раскольников, о том, что хадралы вообще нападают на караваны.