Секта с Туманного острова Линдстин Мариэтт

43

Где-то лаяла собака.

Из усадьбы доносился вой сирены.

Нельзя падать в обморок, нельзя!

Но ноги подкашивались, и казалось, что ее силы полностью иссякли.

Мужчина перед ней на тропинке стоял совершенно неподвижно.

Вой сирены смешивался со стуком дождя и собачьим лаем, который стал азартнее и истошнее. Над кронами деревьев блуждали поисковые огни. Ее сознание почти померкло, и какофония звуков и картин ослабла.

Она опустилась на корточки и уперлась обеими руками в тропинку.

Нельзя падать в обморок.

В глазах замелькал дождь искр.

В ее поле зрения возникли слабые очертания грунта на тропинке и кроссовок.

Пульс замедлился, и в теле ощутился слабый прилив сил.

Потом вокруг ее плеч возникли руки, поддерживавшие ее, пытавшиеся удержать на ногах.

– В чем дело?

Она посмотрела на него, но его лицо расплывалось перед ее глазами.

Позади мужчины рычала собака.

– София! Ведь ты София?

Его лицо попало в фокус. Доброе лицо. Лицо Эдвина Бьёрка.

Слова застряли у нее в горле, изо рта вырвался лишь какой-то отвратительный кудахчущий звук.

Он подсунул руки ей под мышки и помог подняться.

– Что случилось?

Способность говорить вернулась, и она затараторила:

– Пожалуйста, помоги мне, ты должен мне помочь! Они за мной гонятся!

Бьёрк посмотрел на нее с изумлением.

– Конечно, я помогу тебе. Ты имеешь в виду секту? Они тебя ловят? – Не дожидаясь ответа, он взял ее под руку и повел по тропинке. – Ты сможешь немного пройти?

Она кивнула.

– Я живу совсем близко. Прости, что напугал тебя. Я просто гулял с собакой.

– Ты здесь живешь? Посреди леса?

– Да, на замечательном старом хуторе.

Пульс у нее по-прежнему так сильно колотился, что шумело в ушах, и было трудно расслышать, что говорит Бьёрк. София глубоко дышала, и каждый вдох обжигал легкие.

– Расскажешь, когда зайдем в дом, – сказал он. – Мы поставим кофе и поболтаем.

Бьёрк повел ее по узкой тропинке, и вскоре в лесной роще завиднелся маленький домик на холме. В одиноком окне горел теплый свет.

По пути вверх по склону она услышала звуки: разрозненные голоса и крики из леса, ломающиеся ветки деревьев. Обернувшись, увидела рыщущий свет, словно от фонариков, который блуждал над кронами деревьев.

– Нам надо торопиться, – сказала София и пробежала последние шаги бегом. Бьёрк не отставал, но она достигла двери раньше него. Споткнулась на предпоследней ступеньке лестницы, схватилась за дверь руками, но та немедленно открылась изнутри, и София почти упала в объятия изумленной женщине. Бьёрк вошел и закрыл входную дверь. Женщина лет шестидесяти на вид, с длинными седыми волосами, достигавшими до пояса, была одета в ночную рубашку. Маленькая собачка подскакивала и напрыгивала на нее, а женщина тем временем с любопытством рассматривала Софию.

– Это моя жена Эльса, – представил ее Бьёрк. – Эльса, это София. Она сбежала от дьявольщины в усадьбе, и теперь мы должны ей помочь.

Они сидели за кухонным столом и пили кофе. София словно пребывала в состоянии странного опьянения.

Маленький домик казался храмом, табернаклем[14], где она сидела в безопасности, пока они, разыскивая ее, прочесывали лес. На кухне было так жарко, что София потела. Ее промокшая дождем одежда лежала в сушильном барабане, и Эльса Бьёрк дала ей покамест надеть ночную рубашку и халат.

– Они наверняка приедут искать тебя к парому рано утром, – сказал Эдвин. – Но мы отправимся туда около семи часов, чтобы ты смогла спрятаться в капитанской рубке.

– Извини, что я спрашиваю, – проговорила Эльса, – но почему ты не можешь просто послать их к черту, если они появятся? Ведь там будет Эдвин. Разве они смогут на тебя наброситься?

София задумалась. Так многое следовало учесть и рассчитать… Содержимое ее рюкзака. Освальда и Эстлинга. Эльвиру на чердаке. Внезапно домик перестал казаться теплым. Как скоро Освальд поймет, что она скачала его папки и украла диктофон?

– Дело обстоит значительно сложнее, – сказала София. – У Франца Освальда имеются связи, и мне хотелось бы иметь преимущество, чтобы никто не смог за мной последовать.

– А как она сойдет с парома так, чтобы они ее не заметили? – спросила Эльса.

– Мне, наверное, придется наблюдать за ними, – ответил Эдвин. – Проследить, чтобы они вышли с парома раньше Софии. Мы это как-нибудь устроим. София, ты думаешь, что они сойдут и станут искать тебя на материке?

– Не знаю. Но паром отправляется обратно на остров только через несколько часов, и они едва ли смогут остаться на нем.

– Именно. Поэтому я буду наблюдать, и, когда берег очистится, ты выскользнешь и смешаешься с толпой на набережной. Но теперь ты должна рассказать о том, что происходит в усадьбе.

София засомневалась. Подумала об Освальде и Эльвире. Однако стоит ей рассказать о них, как Бьёрк взбесится и сразу позвонит в полицию…

– Франц Освальд, владелец поместья, почти лишился рассудка, – сказала она. – Раздает всевозможные наказания… и потом вы, возможно, видели заграждение под током, которое он установил на стене вокруг усадьбы.

Бьёрк кивком попросил ее продолжать.

– Вы, вероятно, слышали о несчастном случае со смертельным исходом на Дьяволовой скале. Прыгнувший был моим парнем, и его заставили сделать это, в наказание. Для меня это стало последней каплей.

Бьёрк тотчас вскипел.

– Господи! Это же безумие! Я знал, что он занимается там какими-то дьявольскими делами…

– Да, но я пойду в полицию и заявлю на него. У меня с собой есть кое-какой доказательный материал.

– Значит, нам надо просто сидеть и ждать?

– По большому счету, да. Однако я обещаю связаться с вами, как только у меня появится возможность.

– Вот видишь, – сказал Бьёрк, обращаясь к Эльсе. – Я всегда говорил, что на этом месте лежит проклятье, а сейчас там хуже, чем когда-либо. Все это дерьмо следовало бы снести. Уничтожить под корень.

Эльса покачала головой.

– В проклятия я не верю, но, конечно, это странно. Я имею в виду, что он непременно хотел заполучить усадьбу для своей дурацкой секты… Явился сюда этаким мелким надменным дерьмом и предложил за поместье совершенно неприличную сумму. Нам всегда казалось, что здесь что-то нечисто.

– Но вначале там было хорошо, – поспешила возразить София. – Он развернул бурную деятельность: экологически чистое растениеводство, ферма и все такое… Нам действительно жилось замечательно. А потом…

– Начинается всегда хорошо, – перебил ее Бьёрк. – Так они и заманивают людей. А потом у них возникает мания величия и начинается ад. Я читал об этом…

– Кончай, – велела Эльса. – Разве ты не видишь, что София и так перепугана? Ей нужно поспать.

– Да-да, но я хочу сказать еще одно. – Эдвин обратился к Софии. – Если мы от тебя в течение нескольких дней ничего не услышим, то пойдем в полицию. Это точно.

– Да, хорошо. Мне приятно это сознавать. Но я обещаю с вами связаться.

Эльса встала и покинула кухню. София услышала, как она выключает сушилку и открывает в соседней комнате какие-то шкафы. Эдвин сидел и смотрел в окно, всматриваясь в даль беспокойным взглядом.

– Иди сюда, София! – позвала Эльса. – Тебе придется спать на нашем диване-кровати. Не лучший ночлег, но ничего другого у нас нет.

– Это будет чудесно. Вообще-то я собиралась спать на пароме под брезентом…

Когда они легли спать, в доме стало очень тихо. Дождь прекратился, и за окном слышался только шелест обдуваемых ветром деревьев. Рядом на полу в корзине спала собака, временами поскуливая; видимо, ей что-то снилось.

София достала рюкзак, который положила рядом с диваном. Открыла отделения и убедилась, что всё на месте: флэшка, диктофон и карточки с номерами телефонов, полученные на острове от разных людей. Задумалась, не спрятать ли все это у супругов Бьёрк. Но ведь тогда у нее ничего не будет. Получится слово против слова, а кому поверят – ей или пятидесяти людям из «Виа Терра» и Вильготу Эстлингу с его союзниками?

София уже понимала, что не сможет заснуть. Не из-за кофе – просто не оставляли в покое мысли. Больше всего она боялась проснуться и увидеть, что находится в палате, что побег ей просто приснился. Потом подумала об Эльвире и снова попросила Бога, чтобы Освальд не убил ее. В легкий сон она погрузилась сразу после того, как наручные часы показали 04:55. Однако, когда Эльса Бьёрк разбудила ее в половине седьмого, София вовсе не ощущала усталости – лишь радостное возбуждение.

– Завтрак готов, – сказала Эльса. – Эдвин почти всю ночь не спал, ругая секту. Мы так за тебя беспокоимся…

– Все будет хорошо, – произнесла София, в основном чтобы успокоить Эльсу.

В рубке, прямо под тем местом, где стоял Эдвин, когда вел паром, имелся маленький укромный уголок. Эдвин притащил с собой гору пледов и спальный мешок и запихал туда. Эльса наполнила термос Софии кофе, сделала кучу бутербродов и засунула их в рюкзак.

Утро выдалось безветренным и туманным. Всю дорогу до парома София чувствовала, что ее преследуют. Несколько раз оборачивалась. Ей казалось, будто она видит за кустами и деревьями тени и фигуры. Первое ощущение свободы уступило место страху, выросшему в легкую паранойю.

– Тебе придется лежать здесь, – сказал Эдвин. – Я буду развлекать тебя шутками и историями про привидения.

– Лучше шутками. И еще ты должен наблюдать. Они наверняка будут в форме, в серых костюмах. Без них им никуда не позволяют ходить. Они будут выделяться.

– То есть как мормоны?

– Точно.

В маленьком закутке было сыро; пахло дизельным топливом, водорослями и чем-то кислым от стоящих там ботинок. София улеглась, подложив под себя спальный мешок и закрывшись несколькими пледами.

– Ну вот, начинают идти пассажиры, – сказал Эдвин.

Она ощущала легкие удары, когда на палубу въезжали машины, потом возник звук голосов и топающих ног. Эдвин был полностью поглощен ведением парома и молчал. Только теперь София почувствовала, насколько устала. Ночью она почти не смыкала глаз, и теперь, когда напряжение немного отпустило и мотор парома так усыпляюще тарахтел, ее одолела сонливость. Она погрузилась в теплое полузабытье и почти уснула. Но вдруг дремоту нарушил голос Бьёрка. Тот с кем-то разговаривал.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Возможно, да. Мы ищем знакомую.

Она сразу узнала этот голос. Сон как рукой сняло, все тело похолодело: с Эдвином разговаривал Бенни.

– Мы собирались встретиться здесь и переправиться на пароме, – послышался другой знакомый голос.

Стен! Бенни и Стен на пароме и ищут меня.

Хуже и быть не могло: они сильные и тупые и не колеблясь накинутся на нее, если сочтут это необходимым. Кроме того, они стояли в опасной близости. София слышала скрежет их подошв об жестяной пол. Голоса звучали совершенно отчетливо.

– Вот оно что, – послышался голос Бьёрка. – И кто бы это мог быть?

– Девушка, невысокая, худая, с длинными темными волосами. В смысле, с пышными кудрями. Одета, вероятно, в джинсы и худи.

– Такую я не видел, – сказал Бьёрк. – Но, как вы видите, я занят управлением паромом.

– Нам было бы очень желательно ее найти, – произнес Бенни.

– Я ее не видел. Очевидно, она передумала садиться на паром. А теперь извините…

Но они продолжали гнуть свое.

– Есть ли на пароме какое-нибудь потайное место, то есть где тебя не видно?

– Нет, совершенно точно. Паром маленький. Ребята, я сожалею, что вы не находите свою подругу, но теперь должен сосредоточиться на ведении парома.

София лежала неподвижно, затаив дыхание.

– О'кей, но если ты ее увидишь…

– Тогда я скажу, что вы ее ищете. А теперь оставьте меня в покое.

Шаги по жестяному полу стихли. Она по-прежнему не смела пошевелиться.

– Они не в костюмах, – донесся наконец голос Эдвина. – В обычной одежде. Упрямые, назойливые оболтусы.

Сперва она не решалась ответить.

– Они не могут тебя услышать. И не думаю, чтобы они вернулись.

– Спасибо, – выговорила София. – Спасибо за то, что ты так хорошо с ними разобрался.

– Не за что. Но теперь я попытаюсь заткнуться на остаток пути. Чтобы не выглядело так, будто я стою и с кем-то разговариваю.

Почти час София пролежала в темноте, слушая плеск воды, перестук паромного мотора и насвистывание Эдвина. До ее сознания все еще продолжала доходить реальность. Она действительно сумела перебраться через стену. Свобода была уже очень близка, в пределах досягаемости. София почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбку. Вместе с тем она тревожилась за то, что произойдет, когда они прибудут в гавань. Пыталась понять, почему Освальд послал Бенни и Стена в гражданской одежде. Только теперь София осознала, что у нее нет никакого плана на будущее. Был лишь план побега, но она совершенно не обдумала, как добираться домой. Что сказать родителям и полиции. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы перебраться через эту проклятую стену. А потом все должно было образоваться само собой…

Причаливая, паром кренился и поворачивал, и из гавани до нее уже доносился слабый гул.

– Теперь я не буду спускать с них глаз, – сказал Эдвин. – Потом решим, в какую сторону тебе выбираться… Дьявол! Они стоят и ждут, пока сойдут все пассажиры. Оглядывают их с головы до ног. Словно ты можешь внезапно появиться… Какие идиоты!

София выползла из укрытия и села на пол возле ног Эдвина.

– Зашевелились, – произнес тот. – Ну, наконец-то… Идут к кафе, в направлении гостевой гавани. Значит, ты можешь бежать в другую сторону, к автобусному вокзалу. Вставай.

София размяла ноющие, затекшие суставы и взглянула через плечо Эдвина.

От толпы отделились две фигуры и быстро двинулись к району, где располагались различные кафе. Что они намереваются там делать, она понять не могла – наверное, обедать, – но это не имело значения. Это ее шанс. Схватив рюкзак, София обняла и поблагодарила Эдвина и сбежала по трапу на набережную.

В последний раз огляделась – и скрылась в толпе.

44

София с долгим вздохом опустилась на сиденье автобуса.

Как только тот тронулся, по ее телу распространилось блаженное спокойствие. Металлический корпус автобуса служил как бы защитной броней. София находилась внутри, а они – где-то снаружи и не могли ее достать. Теперь она от них оторвалась.

Перед ней сидели две девушки ее возраста. Смотрели на что-то в своих телефонах, разговаривали так быстро, что слова сливались, хихикали и веселились.

Внезапно София почувствовала, будто состарилась на острове лет на двадцать. Представила себе, какую жизнь вели эти девушки в последние два года. Парни и вечеринки, одежда и путешествия… В то время, как она изо дня в день носилась, говоря: «Да, сэр!» и «Нет, сэр!». Почти превратилась в старуху, которой приходится сдерживаться, чтобы не попросить девушек угомониться. Иначе пробежите три раза вокруг усадьбы.

Подумала, что, наверное, никогда больше не будет опять чувствовать себя такой беззаботной.

Когда они прибыли к автобусному вокзалу Гётеборга, напряжение почти отпустило. Дальше должно получиться легко. Автобусный вокзал примыкает прямо к центральному железнодорожному вокзалу. Она сможет доехать на поезде до Лунда, а потом – на автобусе до пригорода Фьели, где живут родители.

Ей пришло в голову, что родителей может не оказаться дома. София подумала было позвонить им, но вовремя вспомнила о том, что однажды вечером слышала, как Буссе говорил Освальду, что они могут отслеживать мобильные разговоры. Тогда это было новым достижением. Но как? Вероятно, через Эстлинга…

София отключила телефон и убрала его в рюкзак, чтобы избежать искушения.

На центральном вокзале было полно народу. Она давно не попадала в такую большую толпу. Немного походила вокруг, наслаждаясь тем, что ее подталкивают в разные стороны, и притворяясь, будто у нее тоже важные дела и она куда-то спешит. Купила в окошечке билет и сунула его в карман. Мама, видимо, положила ей деньги на счет, поскольку карточка сработала. Следующий поезд в Лунд отправлялся только через час.

В животе начало бурчать, и София вспомнила о бутербродах Эльсы в рюкзаке. Купила в киоске бутылку минеральной воды и газету и уселась на скамейку перекусить. Она чувствовала себя почти хорошо, но только почти – что-то по-прежнему царапало внутри. Возникало ощущение, что она о чем-то не подумала, будто в суматохе выпал какой-то фрагмент мозаики. Однако София никак не могла сообразить, что это могло быть. Согласно газете, сегодня четвертое июня. Последние дни слились в едином беспорядке, но теперь она знала: вторник, четвертое июня. Новости затрагивали всё, от очередного политического скандала до прогноза нестабильной погоды на праздник Мидсоммар. Волнение не давало ей покоя. Сосредоточиться было трудно; хотелось только забраться в поезд и поскорее отправиться в путь. Вместо чтения София стала наблюдать за людьми на вокзале. Казалось, они мечутся вокруг, как мыши в клетке, пребывая в стрессе и не имея времени задуматься. На скамейку рядом с ней сел пожилой мужчина с пакетом из киоска. Вытащил из пакета грушу и начал есть. Запахло сладким, вкусным и манящим, хотя София досыта наелась бутербродами. Она улыбнулась мужчине, и они разговорились.

– Я прихожу сюда каждый день, – сказал он. – Сижу и смотрю на людей. От этого чувствуешь себя менее одиноким.

От спокойного и непритязательного человеческого общения у Софии потеплело на душе. Они тихо беседовали, пока из громкоговорителя не объявили о прибытии ее поезда.

В поезде она сидела у окна, за которым простирался типичный для начала лета пейзаж: голубое небо с легкими маленькими облаками, березы, озера и темно-красные домики. Сытая и сонная после еды, София решила попытаться поспать. «Пожалуй, это у меня получится – если я буду думать о том, как еду домой, а не о том, что везу в рюкзаке», – решила она, задремывая.

Проснулась она в Ландскруне[15]. Очень захотелось кофе, но кофе в термосе остыл и показался горьким, поэтому София решила пойти в вагон-ресторан. Уходя, набросила рюкзак на плечо, не желая ни на секунду выпускать его из виду.

В вагоне-ресторане образовалась небольшая очередь, и, стоя там, София периодически впадала в полусонные размышления. Подумала про Симона. Ее интересовало, чем он сейчас занимается, заставили ли его участвовать в ее поисках. Удалось ли ему промолчать, или он сдался под нажимом.

Она стояла последней в очереди, которая, казалось, совершенно не двигалась.

Отходивший от кассы с полным подносом еды парень обернулся.

София совершенно остолбенела. Просто стояла с открытым ртом, пытаясь осознать увиденное, поскольку это был Стен. Она видела его только сбоку; потом он повернулся спиной и прошел в вагон, но это определенно был он. С подносом, нагруженным едой. За ним шел Бенни с еще одним подносом. Сердце бешено заколотилось о ребра.

Дьявол! Как они меня нашли?

Паралич отпустил, и София бросилась вон из вагона-ресторана. Лихорадочно замахала руками перед автоматической стеклянной дверью, которой потребовалась целая вечность, чтобы открыться.

Поискав глазами ближайший туалет, София побежала туда. Туалет оказался занят, поэтому она, ожидая очереди, прижалась к стене, пытаясь сделаться невидимой и думая: «Они едят. Ничего страшного. У меня есть немного времени».

В туалете спустили воду, но никто не вышел.

Поторопись же, черт возьми!

Дверь наконец открылась, вышел высокий лысый мужчина и любезно улыбнулся Софии. Она метнулась внутрь, заперла дверь, села на унитаз и попыталась думать трезво.

Сколько времени поезд идет от Ландскруны до Лунда? Двадцать, возможно, тридцать минут.

Придется просто-напросто остаться здесь, ничего не поделаешь… Что Бенни и Стен делают в поезде? Они не могли следовать за ней, поскольку в автобусе их не было.

Явно не искали ее в поезде, поскольку она сидела и спала минимум час. Тем не менее они здесь. Что, скажите на милость, происходит?

София старалась рассуждать логически. Не только реагировать, но и прогнозировать. «Ясно одно, – думала она. – Они не знают, что я в поезде, но направляются в Лунд, охотясь за мной. Альтернативы у меня нет. Остается сидеть полчаса в туалете, пока мы не приедем».

Едва набрав скорость и мерно застучав по рельсам, поезд внезапно опять сбавил ход и остановился.

– Мы ждем встречного поезда, – донеслось из громкоговорителя.

Скоро народ захочет воспользоваться туалетом. София убедилась в том, что дверь действительно заперта, и как раз в этот момент ручку двери нажали вниз – сперва осторожно, а через пару минут нетерпеливо. Мысленно София уже видела, как снаружи начинает выстраиваться очередь. «Нельзя же злиться на то, что у человека плохо с желудком», – подумала она. Однако из-за двери послышался раздраженный голос:

– Вы что, заперли этот туалет?

Человек, видимо, обращался к проводнику, поскольку ему ответили спокойным голосом:

– Нет, очевидно, там кто-то есть. Но в следующем вагоне имеется другой туалет.

Шаркающие шаги стали, слава богу, удаляться. Теперь остается только продержаться остаток пути.

Вагон дернулся, и поезд снова поехал. Пока София сидела в туалете, раскачиваясь из стороны в сторону на поворотах, на нее нахлынули воспоминания с острова. Словно игровой фильм, который она снимала с первого дня пребывания там. Но в этих кадрах полностью отсутствовало тепло. «Вот я сижу, точно беглый узник, – думала София. – Даже чувствую себя виноватой. Каждый проклятый день он внушал мне, что я грязная и ни на что не годная. Но проблема, черт возьми, не во мне».

После нетерпеливого дерганья за ручку двери опять донесся голос из громкоговорителя:

– Мы прибываем в Лунд. Следующая остановка Лунд. Выход осуществляется с левой стороны по ходу движения поезда.

Открыв дверь туалета, она сразу увидела их – Бенни и Стена, направлявшихся к выходу. Они стояли во главе группки людей перед ближайшим выходом. Разговаривали и смеялись. Будет достаточно, если один из них повернет голову в ее сторону. Один-единственный взгляд – и все пропало…

София развернулась, натянула капюшон и пошла к другому выходу. Попыталась раствориться среди ожидающих возможности сойти людей. Проследила через стеклянные двери и увидела выходящих из поезда Бенни и Стена. Дождалась, пока выйдет самый последний пассажир. Осторожно ступила на перрон. Увидела их далеко впереди. Похоже, они спешили, быстро двигаясь к выходу.

Если они направляются к ней домой, то поедут на автобусе до Фьели. Автобус ходит раз в час; значит, она должна дать им оторваться, а сама поедет на следующем автобусе. Родители все равно не знают, где она. Их разговор с Бенни и Стеном едва ли займет много времени, поэтому, когда она сама приедет домой, путь будет свободен.

София развернула расписание автобусов. Следующий автобус во Фьели отправляется в четыре часа, через двадцать минут; значит, она сядет в пятичасовой автобус.

София подождала полчаса на скамейке возле путей, поскольку не хотела столкнуться с ними на вокзале. Потом купила в автомате билет и чуть ли не целую вечность бродила по Лундскому вокзалу. Тело зудело от волнения, во рту пересохло, и она никак не могла достаточно успокоиться, чтобы сесть. Смотреть на маленьком вокзале было особенно не на что – несколько афиш и усталые пассажиры, направляющиеся домой после рабочего дня. София неустанно косилась на часы на стене, но их стрелки, казалось, застыли на месте. К автобусной остановке она вышла слишком рано, и долго стояла там, и ждала. А войдя, наконец, в автобус, испытала такое облегчение, что водитель, вероятно, почувствовал это и рассмеялся.

– Торопимся домой?

– Точно.

София так много раз ездила на этом автобусе…

«Восемнадцать минут, и я дома, – подумала она. – Скоро все плохое останется позади».

Пейзаж был таким знакомым и красивым, что, когда она посмотрела в окно, у нее потекли слезы. Огромные поля, уже слегка пожелтевший рапс… Она узнавала каждый дом, каждый сад, даже несколько пасущихся на лугу лошадей…

Восемнадцать минут, а потом все будет хорошо.

Дом завиднелся, уже когда она вышла на автобусной остановке, – показались крыша и кусок торца. София быстро перешла через дорогу. Свернула на любимую старую улицу. Посмотрела на сад. И сразу заметила: что-то не так.

Все выглядело не так, как обычно.

Перед ее домом стояли две полицейские машины. Один полицейский стоял на улице с овчаркой, а другой разговаривал с родителями, стоя на газоне.