Берег. Следы на песке Крынская Юлия

Глава 5

Сентябрь, 2000

Роберт

Я доел омлет, выпил кофе и наблюдал за Джу, постукивая пальцами по столу, как по клавишам рояля. Я знал каждую чёрточку возлюбленной и любил наблюдать за ней, читая все эмоции, что она переживала в тот или иной момент.

– Сэр Роберт, – она перехватила мой взгляд, – останьтесь.

– Прекрасная леди Фаррелл, – я не собирался сдаваться. – Какая-то неделя, ты даже не успеешь соскучиться по мне.

Она вздохнула, взяла чашки со стола, и стало ясно, что она сняла осаду.

– Мы встретились с тобой ровно год назад, – я встал из-за стола и обнял жену за плечи, – Ни разу ты не дала мне повода усомниться в правильности моего выбора. Сегодня, в годовщину нашей первой встречи, я хочу подарить тебе настоящий праздник.

Я подхватил возлюбленную на руки, отнёс в гостиную и поставил около стола. Там лежали билеты на самолет и в Мулен Руж.

– Премьера в Париже? – глаза Джу просияли.

– Да, любимая, – промурлыкал я, покрывая поцелуями ее шею. – Приглашаю тебя на романтическое свидание в Париж. Ты ведь давно хотела там побывать? Самолёт через четыре часа. Так что собирайся.

– О! Ну по такому случаю мне нужно новое платье, – она выпорхнула из моих объятий.

– Я уже об этом позаботился, – скромно потупил я глаза в пол. – Твой наряд будет доставлен с минуты на минуту.

Джу повернулась ко мне и обвила мою шею руками.

– Львенок, – от ее голоса и взгляда у меня кровь забурлила по венам, – у меня тоже есть для тебя сюрприз…

Она извлекла из кармана полоску теста на беременность.

– Ты скоро станешь папой!

– Да, да, да, да! – меня чуть не разорвало от восторга.

Я снова подхватил жену на руки и закружил с ней по комнате, не находя слов от счастья. Джу немного побледнела, и я, опомнившись, бережно положил её на диван, присев рядом.

– Это самый лучший подарок в моей жизни, детка – я прижал её ладонь к своей щеке.

– Для самого лучшего и красивого мужчины на свете, – Джу будто сияла изнутри.

– Ах ты, лиса! – я приосанился. – По крайней мере, я постараюсь стать самым лучшим в мире отцом.

– Знаю точно, у тебя это получится, – девочка верила в меня несмотря на все мои косяки и огрехи.

Внизу раздался звонок и вскоре мисс Пьюз, наша горничная, внесла зачехлённый пакет.  Я задумался и усомнился в безопасности моей затеи, памятуя недавние трагические события:

– А для тебя и ребёнка не будет опасен сейчас перелёт?

– Я думаю положительные эмоции мне только на пользу, – усмехнулась Джу, явно вспоминая наш утренний спор.

– Поедем, обрадуем отца, – спохватился я, не давая ей съехать на проторенную за завтраком дорожку.

– Поедем, мистер лис, – она разгадала мой ход, – Только сначала я хочу померить свой наряд.

– А я тебя увидеть в нём. И без него, – я стянул с возлюбленной шорты…

Роберт

Через полчаса Джу стояла перед зеркалом в обтягивающем платье, из-за телесного цвета казавшимся прозрачным. Красивые переливающиеся камушки усеивали его по всей линии груди и спускались затейливыми узорами вниз.

– Необычайно хороша, детка, – я торопливо застегнул рубашку, подошёл к комоду и достал из ящика бархатную коробочку. – Так сказать, завершающий аккорд.

Джу открыла ее и охнула от восторга. Я научил ее разбираться в бриллиантах. Колье тянуло на… В общем, дорогая вещица легла сейчас вокруг шеи жены.

– Королева, – я обожал ее баловать, а она искренне умела радоваться каждой мелочи, – вам нравится?

– Транжира, – рассмеялась она, прислоняясь спиной к моей груди.

– Ну не зануда, и то уже хорошо, – удовлетворённо вздохнул я, – Париж будет у твоих ног.

– Для меня главное, чтобы ты был рядом, – вздохнула она.

Я посмотрел на нее настороженно, но Джу, похоже, пришла бесповоротно в мирное расположение духа.

Спустившись в гараж, мы сели в кабриолет и выехали на площадку перед домом.

– Далеко собрались, господа? – крикнул нам Саня, сидевший с телефоном на подоконнике в своей комнате.

– Я скоро стану папой, – оповестил я друга, – Едем обрадовать отца. Будь готов через три часа, как договаривались.

Саня

От неожиданности я выронил телефон из рук. Он упал со второго этажа и с треском раскололся. От охватившего меня волнения я упал на пол, сделал пару десятков отжиманий. Сел, обхватив себя руками за плечи, и завыл, раскачиваясь из стороны в сторону. Я представлял Юлю с ребёнком на руках. Светловолосый малыш прижимался к ней щекой и смотрел на меня моими же глазами. Стоп кадр! Вот в чём загвоздка. Это будет ребёнок Роба, и он будет выглядеть совсем иначе. Я посмотрел на стоящую на тумбочке у кровати фотографию Юли. Прошло два месяца, как я впервые переспал со своей "подопечной". Об этом не знал никто. Даже она…

В начале августа Роберт улетел в Сомали, а Эдвард на врачебную конференцию на другой конец Англии. Юля расстроенная бродила по дому и шипела на меня, как дикая кошка. Разозлила жутко. Я телохранитель, а не холоп! И так остался без яиц, пустившись в эту авантюру.

Юля стояла у окна гостиной, глотая слезы и пялилась на пустую дорогу. Вечерело.

– Что мне сделать, чтобы ты успокоилась? – я пожирал глазами ее стройные загорелые ноги, мечтая оказаться хотя бы раз между ними и успокоиться. Стянуть бы с нее хлопковые шорты и нагнуть прямо на подоконнике.

– Принеси стакан воды и лекарства, – повернулась она ко мне, утирая слезы. – Лягу спать сегодня пораньше.

Не скажу, что схема сложилась в моей голове в один момент. В своих думках, я не раз уже шпилил Юлю в разных позах и состояниях. Сейчас же чуть не спустил в штаны, внезапно осознав все возможные прелести наступающей ночи. Правда, из-за Эдварда, трясущегося над безопасностью любимой невестки, нужно было обойти для начала все ловушки. Камер по дому с его подачи понатыкано мама не горюй! Как еще он над кроватью сына наблюдение не навесил вопрос. А, может, и навесил. С него станется.

– Давай кино посмотрим? – миролюбиво предложил я, притащив из кухни коробку с ее лекарствами и стакан, наполовину наполненный водой и таивший в себе лошадиную дозу снотворного. – «Иван Васильевича» или «Иронию судьбы».

Юля уселась на диван и, наковыряв из разных блистеров таблеток, закинула их в рот.

– Ты не из-под фильтра, что ли, воду набирал? – поморщилась она, выпив чуть ли не залпом содержимое стакана. – А налил, как украл. Знаешь же, что Эдвард мне кучу всего прописал. Принеси еще.

– Тебе сегодня и малина покажется горчицей, – притворно вздохнул я и повторно сгонял на кухню.

– Давай свою «Иронию», – буркнула Юля, подбирая под себя ноги и взбивая подушку под локоть.

Первый раз ее величество зевнуло, когда Лукашин летел в самолете.

– Спать хочется, – Юля положила голову на подушку. – Давай завтра досмотрим.

Я взял с кресла плед и укрыл ее ноги.

– Сейчас самое интересное начнется, Юль, ты чего! – мне не хотелось трахать миссис Фаррелл на семейном ложе. Тем более что вход в спальню просматривался с двух камер. В гостиной тоже был установлен глазок, нацеленный на окна. То есть сейчас он смотрел мне в затылок. При Роберте камеры выключались, но в отсутствие хозяина все комнаты находились под прицелом всевидящего ока.

Прекрасная Барбара поливала героя Мягкова из чайника, а Юлю уже не разбудил бы и рев боевого слона. Она спала, чуть приоткрыв рот, и высунув ногу поверх пледа. Дрожащей рукой я коснулся загорелой, гладкой как атлас голени. Ноль эмоций. Я встал с дивана, зашторил окна и подвинул кресло в ближайшую слепую зону комнаты. Я прекрасно изучил их, подружившись с охраной Фаррелл-холла. Мне, как телохранителю жены Роберта доверяли. Демонстративно взяв журнал со стола, я снова исчез из поля зрения камеры. Встав на четвереньки, я вернулся к дивану и стянул бесчувственное тело Юли на ковер. Неужели я сделал это? На лбу моем выступила испарина. Передо мной лежала женщина, ради которой я пошел против всех человеческих принципов и морали. Как же долго мне пришлось разыгрывать перед Юлькой отвергнутого рыцаря, а она смотрела на меня как на ненужную вещь, и с каждым днем все больше отдалялась. Особенно после того случая с бывшей бабой Роберта. Вот сейчас трахну мою ведьмочку зеленоглазую, и отпустит меня морок.

Я вытянулся рядом с Юлей, и подул ей в лицо. Она даже не пошевелилась. Я задрал тонкую футболку, подлез руками под спину и расстегнул лифчик. Грудь качнулась и застыла, словно в ожидании моей ласки. Я взял в рот светло-коричневый сосок и замер, наблюдая за спящей. Она закинула руки за голову, и пошевелила губами. Насладившись упругими грудками, я стянул с Юли ненавистные шорты вместе с синими кружевными трусами и уселся между бедер. Одно ее колено лежало на полу, а второе уперлось в диван. Дрожащими руками я погладил персиковые губки. Сил сдерживаться не осталось совсем. Я достал презерватив из кармана, разорвал упаковку зубами и, спустив штаны, раскатал резину по всей длине распухшего от желания члена. Опираясь на локоть, я без труда проскользнул на клубничной смазке в заветные глубины и замер, вглядываясь в смягчившиеся от сна черты лица. Ноль эмоций.

– И это только начало, радость моя, – выдохнул я, задвигавшись в ней. – Как же ты хороша!

Растянуть удовольствие в первый раз не получилось. Уж слишком долго я ждал этого момента. Кончил, как мальчик в пубертатном периоде. Послышался звук приближающегося автомобиля. Я раздевал женщин быстро, но никогда не знал, что могу также быстро одевать. Через пару минут Юля спала на диване, а я открывал дверь звонившему.

– Привет, Александр! – поприветствовал меня Уильям, один из доверенных охранников Эдварда. – Мне нужно видеть миссис Фаррелл.

– Привет! – зевнул я. – Она уснула уже.

– Где?

– В гостиной, – я похолодел изнутри.

Неужели там есть камера о которой я не знал?

– Мне нужно удостовериться, что с Джулией все в порядке.

– Прошу, – я подвинулся в сторону, пропуская Уильяма в дом.

Чтобы он не заметил моих трясущихся рук, я сунул их в карманы.

В гостиной охранник огляделся, заострив внимание на отодвинутом кресле. Там я предусмотрительно оставил раскрытым журнал про машины.

– Миссис Фаррелл спит в гостиной, все в порядке, – доложил он по телефону Эдварду. – Хорошо…

Пока Уильям беседовал с Фарреллом-старшим. Я уселся в кресло и продолжил "чтение" мечтая, чтобы этот болван поскорее убрался. У меня снова дымилось в штанах, мой член предвкушал второй раунд.

– Александр, помогите мне перенести Джулию в спальню, – Уильям убрал телефон в карман куртки. – Это распоряжение мистера Фаррелла.

Я нес Юльку по коридору, костеря про себя вездесущего Эдварда. Пробраться в ее спальню этой ночью не судьба. Если только вырубить свет во всем доме, что может вызвать подозрения. Поить два дня подряд девочку снотворным мне не позволит совесть. Я думал, что одна ночь с ней снимет мою тягу. Ничего подобного. Все мысли устремились на построение хитроумных планов.

Мне все сошло с рук и таких ночей у нас с Юлей было еще две, когда Роберт улетал в командировку. Более продуманных и насыщенных. Юля с утра жаловалась на головную боль. Но с ее букетом травм, это не вызывало подозрений. Остатки совести не позволяли мне спать с Юлей без резинки, и теперь, когда наша девушка забеременела, я понял, что мои преступные игры пора заканчивать. Они меня самого теперь тяготили, превратив из нормального пацана в наркомана на дозе. Тем более, мне показалось, что Роберт начал что-то подозревать.

Глава 6

Эдвард

Я стоял у окна, когда на аллее показался красный кабриолет.  За рулем новой игрушки моей прекрасной леди сидел сын. Я улыбнулся в предвкушении встречи, спустился по лестнице и выбежал на улицу. Сердце прыгнуло к горлу так, что я не смог вздохнуть: Роберт почему-то нес Джулию от машины. Ее руки болтались, а голова безжизненно повисла.

– Что с ней? – бросился я сыну навстречу.

– Я нашел эту девушку в лесу, – в глазах Роберта блеснул озорной огонек, – Ты должен немедленно её осмотреть. И оценить новое платье!

Юля соскочила с рук Роберта и лукаво взглянула на меня.

– Привет, мой синеглазый ангел.

– Уф! Вы разыграли меня, проказники, – пожурил я их, с трудом придя в себя. – С вашей способностью попадать ко мне в реанимацию, лучше так не шутите. Хотя девушку я с удовольствием осмотрю.

Я пожал руку сыну и поцеловал Джулию, взяв худенькое лицо в свои ладони. Потом отступил на шаг и оценил новый наряд, цокнув языком.

– Хороша детка, очень хороша! Отбил бы, да не могу, кодекс чести не позволяет. Но такое платье нужно непременно выгулять в достойном месте. Я подумаю, куда тебя пригласить в нем.

– Мы с ней тоже не в паб сегодня идем, – завелся Роберт.

– Допускаю такую мысль, – неловко вышло, я не хотел поддеть сына. Джулия пришла мне на помощь, подхватив нас под руки. Мы вошли в дом.  –  Тетушки подготовили вам сюрприз к годовщине знакомства. Но пройдёмте для начала ко мне.

В кабинете я указал голубкам на диван, а сам сел за письменный стол. Роберт с Юлей нетерпеливо переглянулись друг с другом, что не ускользнуло от меня. Господи, что они еще натворили? Или только затеяли? Я сжал в руках карандаш, и он с треском сломался пополам.

– Что, как нашкодившие котята переглядываетесь? – выдавил я улыбку, незаметно кинув обломки в корзину. – Что я ещё не знаю?

– Мы ждём ребёнка, – просиял Роберт, а Юлины щеки порозовели, что всегда было ей к лицу.

Я облегченно выдохнул и вознес хвалу Господу.

– Тебе нужно срочно обследоваться, Джулия, – я схватился за телефонную трубку.

– Отец, стой! Не звони пока никому, – Роберт встал и прошелся по кабинету. – Мы сегодня улетаем в Париж.

Час от часу не легче! Я забарабанил пальцами по столу, переводя взгляд с одного на другого.

– Мы ни во что не вляпаемся, честно, – поклялся сын, положа руку на грудь.

– Вы вдвоём едете? – уточнил я.

– Да, – пробурчал Роберт, – Я хочу, чтобы этот вечер был целиком наш.

Я только недавно разговаривал с Оливером. Он женился на француженке, обосновался в Париже и открыл бойцовский клуб. На мой взгляд, для тайного агента английской разведки слишком вызывающее занятие. Но ребятки для охраны у него отменные. Факт.

– Что же, летите голубки. Договорюсь, чтобы во Франции вас встретили. Это не обсуждается, Роберт, – предупредил я возможные возражения сына и добавил, подмигнув Джулии. – Пара, тройка крепких парней на хвосте вряд ли испортит вам уик-энд.

– Скорее добавит остроты, – глаза Джулии сияли ярче страз на ее платье.

– Детка, Анна уже здесь, да и сестры мои тебя ждут. Иди к ним, а мы переговорим с Робертом с глазу на глаз?

Я проводил Джулию до дверей и вернулся за стол.

– Я хочу, чтобы ты расторгнул договор с Громовым, – без обиняков выдвинул я требование. – Ты нанял друга из лучших побуждений. Но мало того, что Саня однажды не справился со своими обязанностями, так он еще вызывает у меня неясные опасения. Не спрашивай какие – не отвечу. Теперь же, когда Джулия беременна, я прошу тебя доверить ее охрану тем людям, которых выберу я.

Роберт зарылся пальцами в свои густые волосы. С детства у него это было признаком сильного волнения. Значит, и сын что-то подозревал.

– Да, отец, – помолчав, сказал он. – Но только после командировки в Россию. Мы с Дмитрием, я уверен, утрясем в этот раз все проблемы. Громов лучше, чем кто-либо понимает, откуда может угрожать опасность, тем более он русский. Знает специфику…

– Прости меня, конечно. Но, всякий раз, когда ты собираешься что-то утрясти, последствия случаются непредсказуемые, – заметил я с досадой. – Взял бы и Громова с собой. Растрястись. А со спецификой люди, которым доверяю я, как-нибудь без вас разберутся.

– Ты что-то знаешь?

– Нет. Я уже сказал. Но я не доверяю Громову. Извини.

Роберт

Через час нас с отцом позвали к столу. Благодаря стараниям тетушек, гостиная сияла, как на Рождество. Нежный аромат свежесрезанных хризантем вносил терпкую ноту свежести и напоминал об осенней поре. Гирлянды белых, зеленых и золотых шаров, схваченных лентами, ждали своего часа отправиться в небеса. На столе красовался парадный сервиз, украшенный гербом нашего рода. Тёмные шторы сменили на полотна лёгких светло-зеленых тонов. Болеро Равеля показалось мне мрачноватой темой для праздничного обеда, но у сестер отца был собственный взгляд на все.

Джу сидела на диване с Анной, а тетушки рядом в креслах с каталогами детских товаров в руках и со слезами радости на глазах. Моя малышка, видимо, уже проболталась. Дамы поднялись и пошли нам навстречу. Сестры отца, как всегда, щебетали без умолку:

– Роберт, наши поздравления!

– Эд, как ты их отпускаешь!

– Элен, что ты меня перебиваешь?

– Ты забыла, я старше тебя на пять минут и имею право!

– Анна, скажи им, что опасно ехать…

– Да что говорить! Я грудью лягу у дверей и все!

Я, как обычно, чтобы не сойти с ума от их болтовни «отключил звук» и не сводил восхищенного взгляда с жены. Несмотря на все потрясения, что выпадали на долю Джу из-за моих огрехов, она расцветала с каждым днем все больше. Я ни хрена не понимал в беременности, но мог сказать одно – моей девочке она была к лицу.

С вежливой улыбкой я расцеловал протянутые руки почтенных леди, и Эдвард дал команду садиться за стол.

Конечно же, все сегодня смаковали новость о скором прибавлении в семье. Элен напугала Джу, рассказав, что двойни частое явление по линии Фаррелл. Отец, веселясь от души, подтвердил данный факт. Анна вспомнила, что у ее двоюродной прабабки как-то родилась тройня. А я сидел и думал о том, какой я мудак, что не послушал Эдварда и привел Малыша в семью. С другой стороны, кому бы ещё я мог полностью довериться в столь щекотливой и опасной ситуации. Предстоящая поездка в Россию должна была все разрешить. Встреча уже назначена, назад дороги нет. И расходимся с приятелем!

Нельзя, нельзя было брать на работу друга, влюбленного до одури в Джу. Просто я привык, что она вызывала головокружение и стояк у окружающих мужчин. Мне это даже льстило в какой-то мере, но я не собирался делить возлюбленную ни с кем. А сейчас у меня порой возникало ощущение, что мы разве что не спим втроем. Малыш все чаще смотрел на мою жену, как на свою. Время мы, конечно, проводили весело, но что-то напрягал меня Саня последние два месяца.

Когда друзья приехали в мае, мы с Джу жили вместе уже полгода. На свою первую любовь она смотрела, как на досадное недоразумение, а Малыш раскачался, как бычок, рассуждал здраво и к своей бывшей девушке теперь тоже дышал ровно. Идеальный телохранитель. Тем более я все еще ревновал Джу к отцу. Чертова бомба, заложенная в свадебную арку, вынудила меня прислушаться к советам друзей и оставить Саню рядом с собой. Все было в рамках приличного до той драки в баре. После этого друга, как подменили.

Странное происшествие в начале сентября не давало мне покоя. Кто-то грамотно на всю ночь вывел из строя электричество. Я улетел тогда в Штаты на неделю, а отца пригласили читать лекции в Кембридже. Малыш преданно провел без сна ночь у постели Джу, пока охрана рыскала по парку в поисках преступников или хоть каких-то их следов. Ничего не нашли, зато Саня с пеной у рта доказывал, что это происки дружков убитого Самураем Рябого. Но угрожающих писем-то не было. Черт побери, еще Джу, расстроенная моим отъездом, тогда слегка передозила со снотворным. А ведь получается, уже носила нашего ребенка под сердцем.

Но если все это подстроил Малыш, то мне непонятен мотив. Боится, что я расторгну договор за ненадобностью? Какая-то слишком сложная схема.

Джу коснулась моей руки. Оказывается, я так и просидел весь обед с нетронутой тарелкой, как школьник над остывшей овсянкой. Я посмотрел на часы.

– Прошу простить, но нам пора в аэропорт, – встрял я в разговор. – Спасибо за прекрасный обед.

Взяв шары, мы вышли на террасу, чтобы отпустить их. Они медленно поднялись в небо и устремились в сторону Лондона. Я обнял Джу и прошептал ей на ухо.

– Я люблю тебя, родная. Больше жизни люблю!

– И я тебя, – она потерлась об мою щеку.

Роберт

В аэропорт нас провожал Саня.

– Береги себя и ребенка, – он прикоснулся рукой к животу Джу. Жена покраснела и отпрянула от Малыша.

Я похолодел от такой вольности с его стороны. Серьезный разговор и без того назрел, но это стало последней каплей.

А этот наглец посмотрел на меня и с упреком заметил:

– Напрасно, вы летите одни, я места себе не нахожу от беспокойства.

Прямо отец родной!

– Скоро всё разрешится, брат, – улыбнулся я ему. – И ты сможешь снять со своих плеч этот груз.

Саня раскрыл рот, явно не ожидая такого поворота. Это было ударом ниже пояса. Но основания для расторжения у меня назревали веские.

– Я не об этом хотел сказать, – запинаясь, вымолвил он.

Я положил ему руки на плечи и посмотрел в глаза.

– А я об этом. Не кисни тут без нас!

Подхватив Джу за талию, я увлёк ее за собой на паспортный контроль. Мы летели в Париж. Вдвоём. Я и она.

Глава 7

Джулия

Мне все равно было куда лететь, лишь бы рядом сидел львенок. Самое прекрасное ощущение в момент взлета – прижаться к любимому плечу. И потом всю дорогу мы могли говорить обо всём, держась за руки, соприкасаясь коленями, а иногда просто смотреть друг другу в глаза. Вот и теперь, самолёт развернулся и начал разбег. Я сунула свою ладошку в ладонь мужа и прижалась к нему. Он стиснул мою руку чуть крепче обычного, а потом поднёс к губам. Роберт смотрел на меня с такой нежностью, что все вопросы вылетели у из головы.  Мы хотели заказать шампанское, но вспомнив о моем положении, сошлись на соке.

– За тебя, любимая!

– За нас… троих!

В парижском аэропорту Орли нас встретил коренастый мужчина с татуированным лысым черепом.

– Леон Паскаль, я буду вас сопровождать в Париже, – представился он и, подхватив наш чемодан, проводил к черному «гелендвагену».

У меня немного кружилась голова, но я старалась не подавать вида. Я рассматривала улицы Парижа, вслушиваясь в беглую французскую речь Роберта, болтавшего с водителем по дороге. Здесь, как и в Лондоне, стояло настоящее бабье лето.

Я прикрыла глаза и вспомнила родной Петербург. Меня не тянуло туда, мне хорошо было только рядом с львенком. Но почему-то именно сейчас в сердце закралась грустинка. Мне отчаянно захотелось прогуляться по набережной Невы, увидеть шпиль Петропавловской крепости, прислониться к напитанному солнцем граниту родного города.

– Дорогая, приехали, – вернул меня из воспоминаний Роберт. Я открыла глаза, сообразив, что немного задремала. Леон распахнул дверь и я, выйдя на улицу, оказалась перед небесно-голубого цвета гостиницей с белыми барельефами, напоминавшей дворец богатого вельможи эпохи короля солнца.

– Однако, – все что я смогла сказать.

– Ты ещё не видела номер, – подмигнул мне Роберт и потянул за собой.

Пока он оформлял документы, я выпила чашечку ароматного «эспрессо». В зеркальном лифте мы взлетели на последний этаж, и гарсон распахнул перед нами двери роскошных апартаментов. Я ахнула, войдя внутрь. Номер, уставленный букетами из белых и алых роз, благоухал как цветочная оранжерея. Я скинула туфли и прошлась по пушистому ковру, разглядывая нежные акварели в золоченых рамах. Раздвинув полотна штор, напоминавших паруса, я обомлела. Невдалеке от гостиницы высилась Эйфелева башня.

– Номер для новобрачных, любимая, – искушающим голосом прошептал Роберт. Пригладив густые пряди своих волос, он привлек меня к себе и припал губами к моей шее. Неторопливо, властно, по-мужски. Так хищники любят своих избранных. Я коснулась округлых, твердых мышц его плеч. Мой лев мог напороть в делах, но не в бою и постели. В животе сладко заныло, когда его ладони легли на мои бедра. Ткань не могла скрыть их жара, и мне захотелось, чтобы они поскорее проникли под юбку. Мои губы приоткрылись, и с них сорвался стон желания. Для Роберта это послужило сигналом к действию, и скоро я в одних чулках лежала перед ним на постели.

Между нами не существовало условностей и запретов. Возлюбленный научил меня следовать инстинктам, с ним я познала все прелести запретного и запредельного.

– Возьми меня, – изнывала я от желания, любуясь его обнаженным телом.

– Тише, девочка, – игриво улыбался он, лаская мои живот и бедра. – У нас есть еще немного времени до представления.

Томный взгляд Роберта и улыбка сводили меня с ума. Он наклонился надо мной и поцеловал так нежно, словно касался лепестков цветка.

– Моя любимая, моя жена, – прошептал он.

Его приоткрытые губы манили, воображение уже рисовало мне совсем другие поцелуи. Роберт будто прочитал мысли, и, высунув кончик блестящего языка, подразнил меня. Я выгнулась дугой, прижимаясь к нему.

– Хочешь, чтобы я поцеловал твои грудки?

Меня бросило в жар.

– Скажи мне, что ты хочешь.

– Умираю от желания, – попросила я, зная, что иначе он и дальше будет меня дразнить.

Я до боли стиснула свою грудь, вновь подаваясь к нему. Он смочил ее вершинки влажным языком и подул на них, не сводя с меня глаз. Они ныли, превратившись в твердые горошины.

– Что еще мне сделать с ними? – вкрадчивым голосом пытал меня возлюбленный. Он и сам дрожал от желания, распаляя себя и меня.

– Съешь их, – простонала я и ногтями впилась ему в плечи.

– Моя ненасытная кошечка, – промурчал Роберт и захватил в плен губами сосок. Я зарылась пальцами в его шевелюру, и чуть не выла от удовольствия.

– Хочешь, чтобы я поцеловал твои другие губки, – глаза возлюбленного пылали огнем.

– Да, выпей меня, – следовала я правилам его игры.

– Тогда покажи мне себя, – его язык оставил влажный след на моей щеке.

Я послушно выполнила требование возлюбленного. Стыда давно не осталось. Мне нравилось отдавать ему себя до капли и наслаждаться его божественным телом самой. С Робертом столько было у меня впервые. Порой я плакала, сопротивлялась, краснела от его требований, но он умело вел меня к моменту, когда я взрывалась на тысячи осколков и падала с лазурного безоблачного неба сгоревшими паутинками.

Я знала, что он рассматривает меня и только шире развела ноги в коленях и подалась вперед. Голова Роберта задвигалась между моих бедер. Его язык сводил меня с ума, а дыхание обжигало. Я неосознанно вертелась под ним, а он, тяжело дыша, рычал от удовольствия, иногда прикусывая чувствительный бугорок. Наплевав на правила и предрассудки, мы отдавались зову плоти. Блаженство накрыло меня раскаленной волной.

– А теперь впусти меня, маленькая распутница, – Роберт поцеловал меня.

Я почувствовала свой пряный вкус на его губах. От воспоминаний о его порхающем языке между моих ног помрачался разум.

– Готова?

– Да, – стонала я под ним.

Роберт оперся на локти и, скользнув членом в пульсирующую лаву, неспешно задвигал бедрами.

– Люблю тебя, – капельки пота блестели на его лице.

– Мой единственный, родной, – шептала я ему.

Удовольствие нарастало с неистовой силой. Огонь наслаждения поджигал корешки нервов. Дышать не получалось, рот мой раскрылся в немом крике. Роберт толкался все сильнее, умножая восторг. Мы одновременно достигли пика. Возлюбленный, ухватив меня за бедра, перевернулся на спину вместе со мной. Я тяжело дышала, а он гладил мягкими подушками пальцев мои плечи.

Влюбленные друг в друга до безумия, мы второпях оделись и отправились на представление в Мулен Руж. Леон ожидал нас в холле гостиницы и проводил к машине.

– Ну что, детка, на Монмартр? – в полумраке просторного салона «гелендвагена», Роберт привлек меня к себе и поцеловал в щеку.

– Наши тётушки не одобрили бы поход в кабаре, – толкнула я его плечом. – Как думаешь?

Муж сделал неопределённый жест рукой.

– Если хочешь знать, в Мулен Руж собирались раньше и аристократы, и люди искусства, и даже члены королевских фамилий, например, принц Уэльский, – Роберт скользнул рукой по моему колену, скрытому длинным платьем. – Но, на всякий случай, я не стал посвящать наших леди в программу парижского вояжа.

– В театральной студии у нас был альбом с фотками мировых шоу. Там были забавные картинки Мулен Руж, – я убрала его руку со своей ноги от греха подальше.

– Работы Анри де Тулуз-Лотрека, наверное, – Роберт усмехнулся моей стеснительности и прикусил мочку уха, – Это кабаре он посещал с открытия, и вдохновился на свои художества.

– Мулен Руж – родоначальник стриптиза, так мистер энциклопедия? – я бросила взгляд в зеркало на лобовом стекле. Наш водитель не слышал и не видел нас. Это отличало его от моего "телохранителя", что в Лондоне не спускал с меня глаз. Чаще, когда это было не надо.

– Румянец тебе к лицу, – Роберт откинулся на спинку сиденья и сложил руки на животе. Ему льстило, когда я его так называла. – То, о чём ты говоришь, по сути – миф. Стриптиз никогда не танцевали и не танцуют на сцене Мулен Руж, хотя и считается, что он родился именно там. Но это было, как говорится, творчество масс. Сто семь лет назад, в одну из летних ночей попивали там винишко молодые художники со своими натурщицами. Две разгоряченные спиртным барышни, Сара Браун и Манон Лавиль, решили устроить «мастер-класс» прямо на столе, причем раздеваться стали под музыку, пока не остались нагишом. Некоторые из присутствующих в зале творческий порыв девиц не поняли и вызвали полицию. В результате дело дошло до суда, но все ограничилось штрафами. А стриптиз с этого времени уверенно шагает по планете и уже давно стал более популярным, чем канкан.

За разговорами, мы приехали на площадь Пигаль. В темноте Мулен Руж светился ярким красным светом. Алого цвета мельница приветственно крутила своими лопастями, украшенными золотыми огнями, а афиши сияли переливающимися буквами.