Джек Ричер, или Без второго имени (сборник) Чайлд Ли

– Из Калифорнии.

– Тебе там нравится?

– До сих пор нравилось. У нас есть времена года. Жара и холод.

– В особенности жара.

– А сколько лет тебе? – спросила она.

– Вполне достаточно, – сказал он. – Больше тебе ничего не нужно знать.

– В самом деле?

– Надеюсь, что так.

Она улыбнулась и выключила двигатель. Потом заперла дверь и наклонилась, чтобы закрыть дверь со стороны Ричера. От нее пахло разгоряченной чистой девушкой.

– Здесь будет тепло, – сказала она.

– Надеюсь, что так, – повторил Джек.

Он положил руку ей на плечи, притянул к себе и поцеловал. Он знал, как это делать. У него уже было три года практики. Свободную руку он положил на изгиб ее бедра. Крисси очень хорошо умела целоваться. Теплые влажные губы, много языка. Закрытые глаза. Ричер слегка приподнял ее рубашку и засунул под нее руку. Ее тело было плотным и гладким, горячим и слегка влажным. Она подняла свободную руку, просунула ее под его рубашку, провела ладонью по боку, груди и опустила ее вниз. Затем кончики ее пальцев скользнули ему за пояс, и Ричер счел это обнадеживающим знаком.

Они оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть воздуха, а потом снова начали целоваться. Его свободная рука опустилась к ее колену и заскользила по удивительно гладкой коже внешней стороны бедра, большой палец проник за край шортов, и все это время Ричер пытался представить что-то более прекрасное, чем прикосновение к теплой девичьей коже, но у него не получалось. Затем он двинулся немного дальше, пока его ведущий палец не наткнулся на жесткий стык у нее между ног, у основания молнии. Она крепко сжала его руку, и Ричер сначала посчитал это предостережением, но потом понял, что у нее на уме совсем другое, поэтому стал опускать руку вниз, пока практически не поднял Крисси с сиденья. И тут она вздохнула, тихонько ахнула, все ее тело расслабилось, и они вновь прервали поцелуй, а он переместил свою сжатую руку к пуговицам ее рубашки и попытался заставить свои пальцы работать. Получилось у них совсем неплохо – одна пуговица, две, три, до самого конца, пока рубашка не распахнулась.

Их губы снова нашли друг друга, начался третий марафон, и его свободная рука принялась за работу в другой области, сначала снаружи шелкового лифчика, а потом он снизу проник внутрь, пока лифчик не переместился вверх и ее маленькая влажная грудь не перешла в его распоряжение. Его губы опустились вниз, к шее, потом к соскам, он вернул руку вниз, на прежнее место, и Крисси начала тереться об нее длинными и медленными движениями, ее дыхание стало тяжелым, пока она во второй раз не расслабилась и не прижалась к нему так, словно в ее теле не осталось костей.

Потом Крисси положила ладонь на его грудь и отодвинула назад, к его окну, и Ричер вновь воспринял это как упрек. Но потом она улыбнулась так, словно ей известно нечто, остававшееся для него тайной, и расстегнула его брюки. Ее смуглые тонкие пальцы быстро разобрались с молнией, и именно в этот момент он понял смысл фразы: умереть и вознестись на небеса. Ее голова опустилась к его бедрам, и он ощутил ее прохладные губы и язык. Ричер закрыл глаза, снова открыл их и стал смотреть, полный решимости запомнить все, до мельчайших деталей, где, и когда, и как, кто и почему, в особенности почему, потому что сознательная часть его разума не могла найти логической связи между Автобусным терминалом Портового управления и тем, что оказалось зачарованным королевством. Нью-Йорк, Нью-Йорк. Чудесный город. Проклятье, тут не могло быть ни малейших сомнений. Поэтому он смотрел по сторонам, стараясь запечатлеть все вокруг в своем сознании: город, реку, лишенный формы город, далекие огни пожаров, проволочные изгороди, унылые бетонные колонны, удерживающие автостраду у него над головой.

И тут он увидел мужчину, который стоял в тридцати ярдах от них, в темноте, и его силуэт выделялся на фоне идущего от воды слабого мерцания. Возраст около двадцати пяти лет, судя по позе; средний рост, массивная верхняя часть тела, странная форма головы из-за непослушных волос. Такие следовало стричь гораздо короче, но шел семьдесят седьмой год. Мужчина что-то держал в правой руке.

Крисси все еще занималась своим делом. Вне всякого сомнения, она была лучшей. Несравненной. Никаких шансов для остальных. Интересно, была ли Сара Лоренс студенткой? Он мог бы пойти туда учиться. Ничуть не хуже, чем Нью-Йоркский университет. Нет, едва ли они поженятся или что-то в таком же роде. Но, возможно, у нее есть подруги. Или сестра. Он уже видел ее подруг. Двух блондинок. Они будут ждать. Это часть сделки. У них осталось два часа до полуночи, и ему вдруг показалось, что это очень мало.

Мужчина начал двигаться в темноте, обогнул колонну – его движения были легкими и уверенными, он старался держаться так, чтобы оставаться незаметным, почти сливаясь с бетоном, – потом быстро переместился к следующей колонне.

В сторону «Шеветт».

Мужчина выглянул из-за колонны, чтобы найти новое место в мертвой зоне, отступил назад, снова слился с бетоном, и теперь Ричер едва его видел, но понял, что он явно беспокоится за предмет, который держит в правой руке, словно тот очень ценный и ужасно хрупкий.

Крисси все еще занималась своим делом. И у нее великолепно получалось. Смерть и вознесение к небесам даже близко не могли описать то, что он сейчас испытывал. Это было громадное преуменьшение. Можно даже сказать, вопиющее. Такая слабая похвала могла вызвать дипломатический скандал.

Мужчина снова начал двигаться. Все повторилось в том же порядке – взгляд, еще один взгляд, движение к следующей колонне, ближе к «Шеветт», потом слияние с бетоном, при этом он всячески старался не задеть о него зажатым в правой руке предметом.

И для этого ему пришлось чуть отвести его в сторону, так что он стал виден на фоне отраженного от реки света.

Ричер знал, что это такое.

На согнутом указательном пальце покачивался опущенный вниз револьвер. Массивный, в средней части как торс мужчины, со скругленной рукоятью, ствол длиной в два с половиной дюйма, гладкий, с несколькими выступами. Возможно, «Чартер армс бульдог» с барабаном на пять патронов, прочный, чаще всего сделанный под патрон калибра.44. Двойного действия. Удобный в обслуживании. Не предназначен для прицельной стрельбы, но очень хорош на ближней дистанции.

Крисси все еще занималась своим делом. Мужчина продолжал двигаться. Все ближе к «Шеветт». Он смотрел на машину. Прежде чем Ричер сел на автобус в Пхохане, мать заставила его прочитать газеты. Нью-Йорк. Волна убийств. Сын Сэма. Такое прозвище он получил после своих безумных писем. Но до этого его называли иначе. «Убийца калибра.44». Потому что он стрелял пулями калибра.44. Из револьвера.

Полиция Нью-Йорка сообщила, что это «Чартер армс бульдог».

Крисси все еще была занята. И Ричер не хотел, чтобы она останавливалась. Совсем не хотел. Более того, это было просто невозможно. Физически, умственно, как угодно. Такого пункта в повестке дня не существовало. Все, что не касалось происходящего, находилось в другом полушарии. Возможно, в другой вселенной. Биологический факт. Остановки не будет. Мужчина смотрел в их сторону. Ричер смотрел на него. Он убивает людей. Пары, сидящие в машине. «Так держать, – по-думал Ричер. – Сделай это сейчас. Я уйду на высокой ноте. На самой высокой ноте из всей истории высоких нот. Джек Ричер, покойся с миром. Он умер молодым, но с улыбкой на устах».

Мужчина не двигался. Он просто смотрел.

Ричер смотрел на него.

Мужчина не двигался.

Пары, сидящие в машинах.

Но только не в этой машине. Во всяком случае, если смотреть снаружи. Голова Крисси лежала у него на бедрах. Ричер находился в машине один – водитель, съехавший с дороги из-за поломки, сидит на месте пассажира, где больше места для ног. Мужчина смотрел. Ричер смотрел на него. Крисси все еще была занята. Мужчина направился к другой колонне, потом к следующей и вскоре исчез из вида.

И тут Крисси закончила свою работу.

После того как они привели себя в порядок, насколько это было возможно, застегнули пуговицы и молнии и причесались, Крисси спросила у него:

– Лучше, чем Блонди?[9]

– Откуда мне знать? – сказал Ричер.

– Лучше, чем живая Блонди на сцене?

– Намного. Тут даже и сравнить нельзя.

– Но тебе нравится Блонди?

– Больше всех. Она в первой пятерке. Или десятке.

– Заткнись.

Она включила двигатель и кондиционер на полную мощность, откинулась на спинку сиденья и распахнула рубашку, чтобы воздух обдувал кожу.

– Я кое-кого видел, – сказал Ричер.

– Когда?

– Только что.

– И что он делал?

– Заглядывал в машину.

– Кто?

– Какой-то тип.

– Серьезно? Звучит жутко.

– Я знаю, – сказал Ричер. – И мне очень жаль, но мне нужно найти Джилл Хемингуэй. Я должен рассказать ей первой. Я хочу ей помочь.

– О чем рассказать?

– О том, что я видел.

– И что ты видел?

– То, о чем ей следует знать.

– Одного из парней Крозелли?

– Нет.

– Тогда почему это важно?

– Возможно, она сможет использовать то, что я ей расскажу.

– А где она?

– Понятия не имею. Выпусти меня на Вашингтон-сквер, дальше я пойду пешком. Могу спорить, она где-то к северу от Хьюстон-стрит.

– Ты хочешь вернуться туда, где за нами гонялись.

– Давай назовем эту фазу рекогносцировкой.

– И что ты будешь делать на этот раз?

– Самый быстрый способ отыскать Хемингуэй – найти Крозелли.

– Я тебе не позволю.

– И как ты сможешь меня остановить?

– Я скажу, чтобы ты этого не делал. Я твоя девушка. Во всяком случае, на сегодняшний вечер.

– Именно этому вас учат в «Саре Лоренс»?

– Главным образом.

– Мне подходит, – сказал Ричер. – Мы просто немного там покрутимся; может быть, она выйдет.

– Ты серьезно?

– Совершенно.

– Почему?

– Законы физики. Случайная встреча не становится более вероятной, если обе стороны движутся.

– Ладно, где?

– Давай остановимся на углу Бликер и Бродвея. Тогда встреча может стать более вероятной.

– Это довольно далеко.

– Нужный перекресток находится в одном квартале от Хьюстон. Если потребуется, мы можем сбежать на юг.

– Полное безумие.

Ричер кивнул.

– Я понимаю, – сказал он. – Я и вправду все понимаю. Твой выбор. Ты можешь выпустить меня на Вашингтон-сквер. Это меня вполне устроит. И не думай, что я тебя когда-нибудь забуду.

– В самом деле?

– И если я справлюсь с делами до полуночи, то приду попрощаться.

– Нет, я про то, что ты меня не забудешь. Это очень мило.

– И правда. До тех пор, пока буду жив.

– Расскажи мне больше о человеке, которого ты видел, – попросила Крисси.

– Я думаю, это был Сын Сэма, – ответил Ричер.

– Ты спятил.

– Я серьезно.

– И ты просто сидел?

– Тогда это казалось самым разумным.

– Насколько близко он подошел?

– Примерно на двадцать футов. Он внимательно посмотрел на машину, а потом ушел.

– Сын Сэма находился в двадцати футах от меня?

– Он тебя не видел. Я думаю, он ушел именно по этой причине.

Она посмотрела в темноту и положила руку на рычаг переключения скоростей.

– Сыном Сэма занимается полиция Нью-Йорка, а не ФБР.

– Тот, кто сможет сделать наводку, получит бонус. Думаю, это работает именно так.

– И в чем состоит наводка?

– То, как он двигается.

У них за спиной снова завыли сирены. Первая авеню, Вторая, окраина, центр, на улицах было много полицейских. Настроение менялось. Ричер чувствовал перемены в воздухе.

– Я пойду с тобой, – сказала Крисси. – Для приобретения жизненного опыта. Это будут важные вещи, которые мы оба запомним навсегда.

Они снова вернулись по Тридцать четвертой улице в центр острова, в средоточие мрака. Город все еще оставался абсолютно темным и мертвым, словно гигантское существо, упавшее на спину. Появились разбитые окна. Они видели группы людей, которые что-то несли в руках. По улицам проносились полицейские и пожарные машины с зажженными фарами и включенными сиренами, но их свет и вой не производили заметного впечатления на темноту и рыщущих повсюду людей, прятавшихся в дверных проемах, когда машины проносились мимо. Они напоминали Ричеру крошечных ночных существ, ползающих по трупу; они проникали сквозь его кожу, исследовали все вокруг, разбирали, поглощали, получали питательные вещества, перерабатывали их – так мертвым китом питаются миллионы морских жителей на океанском дне.

Джек и Крисси свернули на юг по Пятой авеню возле Эмпайр-стейт-билдинг и медленно поехали по центральной полосе, мимо группы людей на проезжей части; двое тащили свернутый ковер, трое грузили в багажник большой потрепанной машины какие-то коробки. Крисси свернула на Бродвей по Двадцать третьей улице, они миновали Флэтайрон-билдинг[10] и покатили дальше на юг, обогнули Юнион-сквер, пересекли Четырнадцатую улицу и оказались на территории врага. Но не стали останавливаться.

Чем дальше на юг они углублялись, тем заметнее становились последствия отключения электричества. Бродвей казался узким, точно темный ров, прорытый на мрачном ландшафте, множество разбитых окон, всюду группы спешивших куда-то людей, быстрых, скрытных и молчаливых; их с трудом удавалось разглядеть, если не считать тлеющих огоньков сигарет. Ричер с Крисси миновали Четвертую и Третью, где они уже побывали, и Крисси начала притормаживать.

– Планы изменились, – сказал Ричер. – Я думаю, угол Шестой авеню и Бликер будет лучше.

– Почему? – спросила Крисси.

– О чем сейчас должен беспокоиться Крозелли?

– О том, чтобы никто его не обокрал. Как и все остальные. Если у него есть что взять.

– Думаю, у него есть. Интересно, как он зарабатывает деньги между Хьюстон и Четырнадцатой? Может быть, промышляет рэкетом и проститутками и тому подобными вещами, но наркотиками – наверняка. Значит, у него где-то имеется запас… Но где? Только не в отчем доме, в Маленькой Италии, потому что она находится к югу от Хьюстон.

– Ты очень неплохо знаешь географию.

– Я изучал ее удаленно. После истории с пощечиной Крозелли пошел на запад от Уэйверли, в сторону Шестой авеню. Очевидно, он возвращался на свою базу, чтобы сделать телефонные звонки. Относительно меня. Значит, его штаб находится к западу от Уэйверли.

– Ты думаешь, что Хемингуэй знает, где он сейчас?

– Уверен, что знает. И не сомневаюсь, что сейчас она за ним следит. Полагаю, на данный момент у нее нет никакого определенного задания, ведь ее отстранили. Но она остается внештатным сотрудником. Могу спорить: Хемингуэй рассчитывает, что какая-нибудь банда вломится к Крозелли и она сможет составить опись того, что находится внутри. Может быть, даже станет свидетелем того, как Крозелли защищает свое добро, и это уже будет настоящий слэм-данк[11], не так ли? И не имеет значения, какую сделку он заключил. Некоторые вещи нельзя игнорировать.

– Это будет не просто защита. У Крозелли есть отряд из двенадцати парней.

– Теперь уже десяти, – уточнил Ричер. – Двое из них в больнице. Или пытаются туда попасть. Но мы постараемся держаться от них подальше. Нам нужна Хемингуэй.

– Трудно найти в темноте одну женщину.

– Но мы можем попытаться.

И они покатили дальше, в сторону Хьюстон-стрит, мимо большого магазина стереоаппаратуры с двумя разбитыми окнами, внутри которого почти ничего не осталось, свернули направо и двинулись на запад, мимо темных пустынных улиц Сохо, остававшихся слева, Мерсер, Грин и Вустер, Западного Бродвея, Томпсон, Салливан и Макдугал. Потом двинулись направо по Шестой авеню и проехали один квартал на север, где сходились Бликер, Даунинг и Минетта в неровном шестиугольном пересечении. Магазины розничной продажи были здесь дешевыми и неряшливыми, некоторые слишком жалкими даже для воров, но кое-какие из них все же разграбили. Уходившая на север Шестая авеню оставалась все такой же длинной черной дырой, как и прежде, с тем же прямоугольником ночного неба в конце.

– Мне припарковаться здесь? – спросила Крисси.

– Давай проедем еще несколько кварталов, – предложил Ричер.

– Ты сказал, что мы подождем, когда она сама к нам придет.

– Неожиданный поворот событий. Профессиональный риск. Так военно-морской флот перебрасывает морскую пехоту.

– Я специализируюсь на английском языке и литературе.

– Всего пять минут, ладно?

– Хорошо, – сказал Крисси.

Но им не потребовалось пяти минут. Хватило шестидесяти секунд. Когда они резко свернули налево, на Даунинг, а потом направо на Бедфорд, и снова направо на Кармин, и обратно на Бликер, в дверном проеме Ричер заметил вспышку бледной кожи и светлых волос, указал в ту сторону, и Крисси затормозила, а Джилл Хемингуэй выступила из темноты и наклонилась к окну Ричера, точно проститутка в Сеуле, соблазняющая рядового солдата.

Джек ожидал, что она будет возмущена его возвращением, но этого не произошло. Очевидно, Джилл чувствовала себя незащищенной. Или ее преследовала все та же навязчивая идея. По сути дела, так и было. И потому она выглядела немного смущенной.

– Его штаб где-то рядом? – спросил Ричер.

Хемингуэй показала через крышу автомобиля на пару больших фальшивых дверей на противоположной стороне улицы, широких и высоких, точно ворота из прошлого, в которые могла въехать телега, запряженная лошадьми. Вероятно, при дневном свете краска выглядела темно-зеленой. В правой двери имелась маленькая дверца, в которую мог пройти человек и которая вела во внутренний двор первого этажа. Здание было двухэтажным. Скорее всего, сверху располагались офисы. Или небольшой склад. Далее высилось строение побольше, пустое, темное и массивное. Возможно, кирпичная церковь.

– Он там? – спросил Ричер.

Хемингуэй кивнула.

– Сколько с ним человек?

– Он один.

– В самом деле?

– Он занимается рэкетом. Среди прочего. Сейчас он должен обеспечить защиту. Поэтому его парни работают с клиентами.

– Я не знал, что рэкет так устроен. Мне представлялось, что это обычное вымогательство, и ничего больше.

– Ну, в принципе, так и есть. Однако он должен внушать хоть какое-то доверие. Кроме того, ему выгодно, чтобы его основные дойные коровы сохранили свой бизнес. Сегодня многие понесут серьезные убытки. Огромное количество заведений разорится, и от них он больше ничего не получит. А мудрый человек приглядывает за своими денежными потоками.

Ричер повернулся и посмотрел на двери.

– Вы рассчитываете, что их кто-то взломает?

– Я не понимаю, почему они так долго ждут. В этом и заключается проблема с наркоманами. Им не хватает воли и энергии.

– А что он здесь хранит?

– Всего понемногу. Он не накапливает товар, потому что может осуществлять быструю доставку по платной автодороге Нью-Джерси и туннелю Холланда – вероятно, этому теперь учат в школе бизнеса, – и все же я не сомневаюсь, что здесь имеется недельный запас.

– Может быть, нам лучше припарковаться в другом месте?

– Тебе следует отправиться домой. Это не твоя забота.

– Мне нужно с вами поговорить.

– О чем?

– О Сыне Сэма.

– Тебе мало Крозелли?

– Я его видел.

– Кого?

– Мужчину с «Чартер армс бульдогом», который заглядывал в машины.

– Ты серьезно?

– Он заглянул в нашу машину.

– Где?

– Ист-Ривер, на Тридцать четвертой улице.

– Ты разбираешься в оружии, верно? Морская пехота и все такое?

– Сын морского пехотинца, – сказал Ричер. – И у него был правильный пистолет.

– Было очень темно.

– В воде отражались луна и звезды.

Хемингуэй наклонилась на дюйм и посмотрела на сидевшую рядом с Ричером Крисси.

– Ты его тоже видела?

– Нет, – ответила Крисси.

– Почему?

– Я не смотрела.

– Я не знаю, что делать, – сказала Хемингуэй. – Ладно, будем считать, что произошел подтвержденный контакт, но что с того? Мы и так знаем, что Сын Сэма в Нью-Йорке. Он здесь с самого начала. Мы не получили новой информации. Тебе нужно нечто большее. Ты должен знать, кто он такой. Тебе это известно?

– Нет, – ответил Ричер. – Но я знаю, кем он был раньше.

Они припарковались на Бликер и собрались присоединиться к Хемингуэй, оставшейся на своем посту в дверном проеме, но внезапно появились люди; одни объединились в группы, другие шли парами, некоторые из них несли слишком тяжелые вещи и передвигались с трудом. В результате они смотрели по сторонам, рассчитывая отыскать более подходящий способ для транспортировки груза – например, маленький хетчбек, в котором отлично помещался большой телевизор. Ричер и Крисси успели отойти от «Шеветт» на ярд – двери машины были закрыты, но не заперты, – и в этот момент начался поединок взглядов. Двое парней с трудом тащили огромную коробку с надписью «Сони». Они не сводили глаз с «Шеветт».

– Идите дальше, парни, – сказал Ричер.

– А если не пойдем? – спросил парень, шедший слева и остававшийся в тени.

– Я надеру вам задницы и заберу телевизор.

– А почему бы тебе нас не подвезти?

– Просто идите дальше, – ответил Ричер.

Однако парни решили иначе. Они аккуратно поставили телевизор на тротуар, выпрямились и глубоко вздохнули. Две темные фигуры в темноте. Даже с расстояния в шесть футов было трудно разглядеть детали, но их руки еще не потянулись к карманам, и Ричер посчитал это хорошим знаком. Из чего следовало, что предстояла схватка без оружия – еще один хороший знак. Джек вырос в культуре жестокого насилия – иначе нельзя описать морскую пехоту Соединенных Штатов – и получил множество уроков у отличных учителей, так что за последние десять лет он не проиграл ни одной драки с детьми, принадлежавшими к той же культуре. Уже не говоря о схватках по всему миру со склонными к агрессии местными парнями, которым нравилось думать, что в американских военных нет ничего особенного, и они постоянно пытались это доказать – как правило, без всякого успеха. Два начинающих вора на темной нью-йоркской улице едва ли могли представлять серьезную проблему, если у них нет ножей или пистолетов, чего Ричер пока знать не мог.

– Может быть, мы возьмем с собой девчонку, – сказал тот, что находился справа. – И немного развлечемся.

– Просто отдайте нам ключи от машины, и никто не пострадает.

Наступил момент принятия решений. Неожиданность всегда имеет огромное значение, а колебания часто оказываются фатальными. Тот, кто ждет, как будет развиваться ситуация, лишь усугубляет свои проблемы. Ричер сделал два быстрых шага к левому воришке – так перемещается инфилдер[12], когда пытается перехватить пущенный по земле мяч, не замедляя движения, – горизонтально поднял правую руку и локтем ударил его в лицо.

Почувствовав, что сломал нос первого противника, Ричер резко остановился, стремительно обогнул коробку и устремился ко второму, который шарахнулся в сторону, и Джек всей свой массой врезался ему в спину. Тот полетел вперед, словно его сбил грузовик. Ричер ударил его ногой в голову, и парень затих.

Джек проверил их карманы. Ни ножей, ни пистолетов – другого он и не ожидал. Но они сами сделали свой выбор. Они могли продолжать идти дальше. Он подтащил правого парня к левому, так что пострадавшие оказались лежащими рядом, плечом к плечу, потом поднял коробку с телевизором, как силач в цирке, слегка покачнулся и бросил коробку им на головы.

– Зачем ты это сделал? – спросила Крисси.

– Таковы правила, – сказал Ричер. – Победы недостаточно. Противник должен понять, что проиграл.

– Значит, именно этому учат в морской пехоте?

– Более или менее.

– Они изувечат машину, когда придут в себя.

– Вовсе нет. Сначала их вырвет, а потом они побредут домой. К этому времени ты будешь далеко отсюда.

Крисси заперла машину, и они по жаре пошли обратно к Кармин, где их поджидала Хемингуэй.

– Никакого прогресса? – спросил Ричер.

– Пока нет, – ответила Джилл.

– Может быть, нам следует кого-нибудь рекрутировать? На Бликер полно людей.

– Это будет подстрекательством к преступлению.

– Средство для достижения цели.

– Расскажи мне, что ты имел в виду, когда говорил про парня с «Бульдогом».

– А вы сможете это использовать?

– Зависит от того, что у тебя есть.

– Было темно, – сказал Ричер. – Естественно.

– Но?..

– Я бы сказал, что ему около двадцати пяти, средний рост, мощные грудь и плечи, бледная кожа, вьющиеся непослушные волосы.

– И он держал в руке «Бульдог» калибра сорок четыре?