Солнце мрачного дня Art Даша
– Мы собираемся на Хэллоуин! – Одна мысль об этом вызывает у меня улыбку. Если честно, я собиралась нарядиться суперсексуально, чтобы вызвать излишнее слюноотделение у одного говнюка.
Я хотела свести его с ума и, желательно, при этом самой не сойти с ума.
– Вы вдвоем? – Глаза Оливера забегали от меня к Жаки, и это совсем не смешно. Какие у них отношения?
– Да, а что? – Я выхожу из-за стола, желая ускорить процесс.
– Ты будешь в порядке? – спрашивает Оливер.
Вопрос он задаёт явно не мне!
Я хорошо отношусь к отчиму. И Жаки мне нравится все больше и больше. Но то, что здесь сейчас происходит, мне не нравится. Совсем!
Хуже всего то, что я не понимаю причину такого поведения. Как можно объяснить трепетное отношение Оливера к Жаки и её пугливость?
После этого вопроса она, казалось, ушла в себя. Я сдвинула брови, пытаясь унять свое разбушевавшееся воображение.
Но что-то мне подсказывает, что вопрос Оливера – это не просто любопытство.
Жаки всё ещё выглядела напряженно, когда мы оказались в моей комнате. Я тоже чувствовала неловкость, хотя мне это вовсе не свойственно.
Как быстро разрядить обстановку?
Я знаю только один выход.
Нам помогут танцы!
Я подхожу к ноутбуку, чтобы включить песню Ильяны «Сегодня в клубе».
Я начинаю петь вместе с певицей. Жаки удивлённо смотрит на меня. Она не понимает ни единого слова, а я знаю их слишком хорошо.
Текст песни проще некуда. Поэтому мне не составило труда сходу перевести его на английский, успевая за певицей. Жаки заулыбалась, теперь уже понимая, о чём поёт эта девушка.
Мое тело начинает чувствовать мелодию и само пускается в пляс. Я прибавляю громкость. Жаки сперва ошарашено смотрит на меня – я ещё не рассказала ей, что профессионально занималась танцами. Ну, теперь она сама догадалась.
Мелодия разгоняет кровь своим задорным битом, и Жаки тоже не может устоять. Её скромные покачивания сменяются сексуальным вращением бёдер.
А девочка чувствует ритм – отлично!
Одна песня сменяет другую. Мы уже смеёмся как ненормальные и подпеваем, кто как может. В какой-то момент мы полностью потеряли счёт времени.
Я смотрю на часы и охаю, вечеринка уже началась. Жаки была уверена, что не будет никаких традиционных костюмов – эх, а я ведь планировала сексуально вертеть хвостиком в костюме зайчика.
Она утверждала, что все будут в вечерних платьях. Ну что ж, их в моем гардеробе предостаточно.
Каждый раз, когда я попадаю в эту комнату, я остро ощущаю, что этими вещами моя мама пытается загладить свое многолетнее отсутствие. Это своего рода компенсация. И самое странное, что она, кажется, работает, потому что с каждым днём я злюсь на маму всё меньше.
Конечно, Жаки замечает многообразие фасонов и размеров. Моя мама закупила их до моего приезда, ещё точно не зная, какой у меня размер, и что мне нравится, поэтому, боясь ошибиться, скупала все подряд. Иногда, дублируя один и тот же наряд разными размерами.
– Мы с мамой были не очень близки, – я пожимаю плечами, понимая, что должна как-то это объяснить, но не углубляюсь в детали.
Долго что-то выбирать – не мой стиль. Я всегда быстро рублю с плеча. Иногда, а может, и часто это меня подводит.
Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, это именно то, что я хочу надеть сегодня.
Красный – мой стиль. У меня шикарная фигура, поэтому обтягивающее платье – то, что надо.
Откровенный V-образный вырез на груди, узкие и широкие лямочки. Одни держат эту красоту, а другие просто лежат чуть ниже плеч. Несмотря на то, что оно ниже колен, благодаря глубокому вырезу на груди, цвету и тому, что оно сидит на мне, словно вторая кожа, я выгляжу очень соблазнительно.
Волосы даже укладывать не пришлось, они всегда кучерявятся после мытья. Макияжа тоже минимум. У меня и так выразительные черты лица, их надо просто немного подчеркнуть. Я не фанат косметики, а уж полностью штукатуриться – это вообще не мое.
Над выбором платья Жаки пришлось потрудиться. Она блондинка, поэтому любой цвет будет шикарно смотреться. Но я хотела подчеркнуть её женственность, мягкость.
Она не такая агрессивная, как я. У нее темно-синие глаза, поэтому мы остановились на платье нежно-розового цвета, создавая контраст. Короткая юбка-миди и легкий вырез на груди подчеркнули её небольшую грудь и стройные длинные ножки. Я позавидовала. В хорошем смысле, разумеется.
Макияж также нанесли минимальный. Подчеркнули глазки и губки, волосы распустили – готово!
Оливер настоял на том, чтобы отвезти нас на вечеринку и забрать с неё. Хоть я и скрежетала зубами, но возражать не стала. А то еще не пустит совсем.
– Будьте осторожны, – кивает он, смотря опять-таки не на меня.
Мне надо узнать, что это значит. Может, Жаки не так проста, как я думаю?
Но я уверенно прогоняю эти мысли – быть этого не может! Не хватало еще беспочвенно подозревать их в чем-то. Но с другой стороны, у меня ведь есть причины! Я выдыхаю. Хорошо, узнаю завтра.
– Ух ты, – шокировано выдаю я, когда мы попадаем в дом.
Я бывала на вечеринках, но явно не такого масштаба.
Огромный дом. Богатая обстановка. Полумрак. Везде развешаны маленькие неоновые лампочки и гирлянды. Нарядный народ. Девушки в платьях, парни в рубашках. И музыка не просто громыхает – она профессионально миксуется ди-джеем.
Огогошеньки-гого!
Я начинаю двигаться. Платье немного сковывает движения, но для меня это не проблема. Я ведь не собираюсь делать акробатические трюки.
Жаки тоже пританцовывает, но при этом постоянно трусливо оглядывается. Я тоже немного переживаю, хотя кого я обманываю, коленки дрожат так, будто у меня проблемы с суставами.
Мы спокойно танцуем, никому не мешая, когда я друг понимаю, что Жаки уже нет рядом. И это не всё. Меня самой уже нет в этом доме.
Все произошло слишком быстро. Я даже опомниться не успела, не то, что сопротивляться. Меня просто схватили за руку, чтобы вытащить на улицу.
И вот я уже в какой-то нише, прижата к наружной стене этого дома. Я набираю полные лёгкие воздуха, собираясь в панике закричать, когда узнаю аромат.
Маркус.
Он отпускает моё запястье, которое теперь начинает покалывать, загораживая меня своим телом от любопытных глаз. Хотя я уверена, что здесь слишком темно, чтобы что-то разглядеть.
– Какого… – только и успеваю выдохнуть я, когда он оказался ко мне впритык.
– Ты не пришла!
– С чего это?
Маркус упирается в стену ладонями по обе стороны от моей головы. Его глаза в момент обжигают меня своей морозной яростью.
– Какого хуя ты не пришла? Я ждал тебя! – рычит он, по моей коже заструился озноб.
Ждал? Почему он меня ждал?
– Ты не звал! – защищаюсь я. – Я не обязана сидеть там как собачка в ожидании хозяина!
Маркус хмыкает при слове «хозяин», но затем снова хмурится.
– Я дал тебе знак! Чем ты была так занята, что не заметила его?
Какой еще знак?
– Я что, похожа на криптографа, чтобы знаки твои расшифровывать?
– Что?
– Ничего! Я больше не собираюсь бежать по первому твоему зову! – с вызовом бросаю я, хотя внутри всё ухает, понимая, что я блефую.
– Не будешь, говоришь? – Его глаза вспыхивают, когда он резко дёргает меня на себя, затем припечатывает собой к стене.
Я упираюсь кулаками в его грудь, пытаясь отстранить его от себя. Маркус сжимает губы, хватая мои руки, чтобы вытянуть их над моей головой, прижимая к стене.
Мое тело вытянулось и напряглось, спина прогнулась. Маркус прижался ко мне всем своим телом, чтобы я сама почувствовала его желание. Я задышала ещё чаще. Я ведь именно этого хотела: возбудить его, довести до предела. Теперь придётся столкнуться с последствиями.
Маркус удерживает мои запястья одной рукой, второй он заскользил вниз по моим изгибам. Я против воли запрокидываю голову, чтобы удержать стон, так и рвущийся из груди. Но Маркус по-своему расценивает этот жест.
Он хрипло втягивает воздух, после чего обрушивается на мои губы своим жадным, бескомпромиссным ртом. Моя защита рушится. Я стараюсь вытащить свои руки из захвата, но уже для того, чтобы вцепиться в него. Он даёт им волю, понимая, что я уже готова отдаться ему.
Маркус знает моё тело, он успел изучить его. Он знает, что мне нравится эта необузданность, животная похоть. Маркусу это тоже по душе. Телячьи нежности не для него. Темпераментность, грубость, стремление к бездне – это Маркус Дэвис.
Он отрывается от моих губ, чтобы провести дорожку от мочки уха до ключицы, прикусывая при этом мягкую кожу. Я шиплю от боли, но не отталкиваю его, потому скольжение его языка, зализывающего укусы, ощущается как, чёрт возьми, дорожка в рай. Я охаю, Маркус усмехается мне в шею.
Его рукам больше нет необходимости удерживать меня, поэтому они начинают хаотичное движение вдоль моего тела. Он проводит ими по груди, заставляя меня содрогнуться, опускает их на бёдра, туго обтянутые плотной тканью.
Маркус сжимает мои ягодицы, в то время как я пытаюсь сделать глоток воздуха. Сделать это очень сложно, учитывая с какой силой он вжимается в меня.
Маркус пытается забраться ко мне под юбку, видимо, чтобы поскорее закончить нашу возню. Он не любитель долгих прелюдий. Для него это способ получить желаемое. Достаточно и того, что я стала влажной – так он сможет беспрепятственно войти в меня.
Но платье не поддаётся – очень узко облегает мои бёдра. Он рычит, до боли сжимая мою задницу.
– Ай! – возмущаюсь я, в ответ получая лишь сиплый выдох.
Маркус немного отстраняется от меня, я могу как следует вдохнуть, но уже в следующую секунду слышится треск.
Я опускаю голову, чтобы увидеть, как Маркус дёргает вверх моё платье! Этого было недостаточно, чтобы разорвать низ платья, но вполне хватило, чтобы отрезвить меня.
Дом. Вечеринка. Хэллоуин. Жаки…
Жаки! О, Господи! Я бросила её!
Я поморщилась, наблюдая за манипуляциями Маркуса. Он зацепил край на левой стороне, чтобы разорвать платье по швам, но не успел этого сделать.
Я резко рванула вперёд, сбивая его с ног. От неожиданности Маркус теряет равновесие. Я пользуюсь этим, чтобы кинуться обратно в дом.
– Сука! – рычит он мне в след, но я даже глазом не моргнула.
Сейчас меня волнует совсем другое. И, кажется, я опоздала…
ГЛАВА 6. – Глупая? Я? Да как ты смеешь?
POV Яна
Боже, это не к добру.
Весь народ столпился внизу, недалеко от выхода. Я расталкиваю зевак, молясь, чтобы они глазели не на Жаки. Но молитвы мои не были услышаны.
Жаки сидит на полу в центре этого столпотворения, ее попа лежит на щиколотках, грудь – на коленях. И она была… без платья, в одном нижнем белье.
Жаки обхватила себя руками, чтобы прикрыть грудь, виднеющуюся сквозь кружева. Даже с такого расстояния я могу увидеть её слезы. Рядом стоит эта сука Сара и какой-то парень, держащий в руках платье Жаки.
Вот козел!
– Ёбушки-воробушки… – это первое, что пришло мне в голову.
Жаки поднимает на меня свои большущие глаза: мои ноги подкосились. Я едва не упала прямо там, рядом с ней.
В её глазах застыли боль, страх, и прямо сейчас проклёвывается надежда. Она смотрит на меня, словно я – божество.
Я должна что-то сделать. Но что?
– Вечеринка перешла в режим раздевания. И без меня? – Я пытаюсь пошутить в своей безбашенной манере, в то время как шестеренки крутятся в моей голове с космической скоростью.
Я не собираюсь просто хватать её и уводить. Нет, это слишком просто. Это покажет лишь моё сочувствие. Я же должна показать, что я – соратник, и Жаки не одинока в этой борьбе. Я также пыталась сдержать себя, чтобы не наброситься на Сару и не повыдирать её наращенные пакли.
В голову вдруг приходит именно то, что надо. Идея вспыхнула красной лампочкой. Я подхожу ближе к Жаки.
– Жаки, детка, не могла подождать меня? – ласково урчу я.
Она непонимающе смотрит на меня. Сейчас, большеглазая моя, ты все поймешь. Я ободряюще улыбнулась ей, хотя в душе всё клокочет.
Никому не позволено обижать моих друзей!
Никому!
И те, кто это сделал, ответят по полной программе, но это после. А сейчас устроим небольшое шоу.
– Надеюсь, ты не будешь против, если я все же присоединюсь к тебе.
Дотягиваюсь рукой до молнии на спине, нарочито медленно расстегиваю её, затем опускаю бретельки. Платье змеёй струится вниз, падая на пол у моих ног. Я перешагиваю через него, после чего аккуратно сажусь, чтобы взять в руки красную материю.
Поднимаюсь, сохраняя лебединую осанку, с вызовом смотрю на мудака, все еще держащего то, что осталось от розового платья. Он ухмыляется, окидывая меня похотливым взглядом.
Да, я знаю, что хороша. Ты, наверно, думаешь, как до сих пор меня не заметил? Я ведь очень сексуальна: накаченные ноги, пресс, упругая попа, округлые бедра, тонкая талия. И еще этот загар…
Но это всё не для тебя, сучий ты выродок!
– Возьми, – я смяла свое платье и кинула ему прямо в рожу, – понюхай и моё, раз уж у тебя такой фетиш.
Вот оно. Вкуси злость и унижение. Что, не нравится? А это только начало, мать твою!
Я поднимаю голову.
Вы думали, что так унизите Жаки?
Но нет. В оголении некоторых частей тела нет ничего унизительного. Особенно, если тело красивое.
Я кладу одну руку на талию, вставая в позу рекламы нижнего белья. А что, чем я не модель?
На мне черный кружевной бюстгальтер без лямок и трусики. Я вновь смотрю на Жаки. Она медленно встаёт, все еще прикрываясь руками, слегка подрагивая.
Парни улюлюкают, оценивающе взирая на наши тела. И им нравится то, что они видят – еще бы!
Упс, кто-то начинает фотографировать.
И тут происходит то, чего я никак не могла ожидать.
Маркус оказывается возле меня. Весь его вид не просто говорит, а скорее кричит о том, что он зол, как чёрт. Скулы напряжены, глаза сверкают. Парень хватает меня за руку.
Да что за манера такая, вечно меня куда-то тащить? Тоже мне, доисторические замашки!
Я пытаюсь остановить его. Но он был сильнее меня, да и эти высоченные шпильки явно не способствовали устойчивости.
– Маркус, какого хера? Ты что творишь, идиот тупоголовый? – принялась кричать я, лупя его при этом по руке, удерживающей меня, и плечу. – Куда ты меня тащишь? Я не оставлю её одну! Блять, Маркус! Отпусти меня!
Это уже потом я поняла, что ругалась на русском языке, и он все равно ничего не понял.
Я оглядываюсь, чтобы увидеть Жаки, застывшую в полнейшем шоке. Маркус вытащил меня на улицу, развернул к себе лицом, после чего откинул мою руку.
– Ты совсем рехнулась? – накинулся он на меня. – Решила предложить себя всему городу?
– Тебе-то какая разница? – При других обстоятельствах я бы даже порадовалась его реакции, но не сейчас. – Мне нужно вернуться. Жаки там одна!
Я поворачиваюсь в сторону дома, собираясь вернуться туда, но Маркус хватает меня за локоть, рванув обратно.
– Нет!
– Какого черта ты мне указываешь? – рычу я, раздувая ноздри. – Жаки осталась одна в этом гадюшнике, я должна вытащить её!
– Ей помогут, – уверенно заявляет он.
– Кто? – Я качаю головой, силясь понять, кто может ей помочь.
Но в голову ничего не приходит. Все, кто сейчас в той комнате, скорее окунут её в дерьмо, чем подадут руку помощи.
– Ты должна подумать о себе! Что, решила заняться благотворительностью?
Маркус всё ещё держит меня за локоть, но долго оставаться возле этого дома он явно не собирается. Парень тянет меня к стоянке, запихает в машину, не обращая внимания на моё активное возмущение и сопротивление.
Его машина именно такая, какая и должна быть у Маркуса Дэвиса. Стальная красотка. Под цвет глаз выбирал?
– Даже не пытайся выйти! – пригрозил он, захлопывая пассажирскую дверь.
Конечно, я должна попытаться сбежать, но что-то мне подсказывало, что далеко я все равно не уйду.
Скорость этой тачки и так уже зашкаливает, но Маркус продолжает нещадно давить на газ. Мы достаточно далеко отъехали от злосчастного дома, и когда вдоль дороги появились небольшие заросли, Маркус съезжает с обочины. Теперь нас не видно с дороги.
– Что ты задумал?
Здесь очень темно. Горло сжал страх. Тело моментом обдаёт холодом. Я не люблю такое уединение – это слишком жутко. В ужастиках все именно так и начинается.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас натворила?
Его спокойный тон пугает меня гораздо сильнее, нежели крик.
– Если ты думала, что таким образом поможешь ей, то ты еще глупее, чем я думал, – продолжает он.
– Глупая? Я? Да как ты смеешь? – Кровь приливает к лицу, я поджимаю губы.
– С чего ты вообще решила влезть в это? – Маркус игнорирует мои слова.
– Жаки – моя подруга!
– Подруга? – кривится. – Вы знакомы всего пару дней.
– А это имеет значение? У дружбы нет срока. Неважно, сколько ты знаешь человека. Ты можешь считать его своим другом всю жизнь, но в один момент он предаст тебя. А может быть и такое, что за один час вы невероятно сближаетесь.
– Бред! В этой жизни ни с кем нельзя сближаться! – Маркус повышает тон – ага, похоже, я зацепила за живое.
– Ты влезла туда, куда тебя не звали. Ты приехала в чужую страну, в чужой город и теперь пытаешься устанавливать свои правила. За это тебе никто спасибо не скажет. Ты не поможешь ей, ты только навредишь!
– Я помогу! В отличие от всех вас я не буду равнодушно наблюдать за тем, как её убивают!
– Из-за тебя на неё выльется новая порция этой дряни. Ты взбаламутила осевшую воду. Сара уже практически отстала от неё – ей стало скучно. Но сегодня днем ты дала ей новую порцию адреналина. И то, что сейчас случилось – это целиком и полностью твоя вина!
Каждое слово Маркуса эхом растекается внутри меня. Отравленным дымом оно наполняет мои легкие: становится трудно дышать.
Из-за меня?
Да, это я пыталась пробудить в Жаки бойца, и она ответила этой сучке.
Неужели Маркус прав?
Нет! Не хочу верить в это! Разве я уже не помогла Жаки?
А что если она не выдержит все это? Что если я ошиблась?
В моей голове разыгралась борьба моей правды и мнения Маркуса. Я хмурюсь, понимая, что в чём-то он прав. Но потом что-то щёлкает, заставляя меня вскинуться.
– Нет! – Я подаюсь вперед, чтобы поймать его взгляд. – Это все ваша вина. Это вы с ней сделали, а не я. Это из-за тебя, Николаса, Сары она чуть не умерла. А я сделаю так, что она поднимется с колен. И еще покажет вам, чего стоит!
– Это все романтические бредни. – Он отвечает на мой взгляд настолько уверенно и надменно, что мне становится противно. – Я думал, ты реалистка. А ты, оказывается, такая же наивная дура, как все остальные!
– Тогда зачем ты спишь с такой? – хмыкаю я.
– Не обольщайся, меня и раньше привлекало только твое тело, а сейчас ты продемонстрировала, что напрочь лишена мозгов. Я не связываюсь с глупыми курицами, даже если они всегда готовы раздвинуть ноги.
Всегда готовы раздвинуть ноги?
Это он про меня?
А чего ты ожидала? Разве он не прав?
Да, я сразу же отдалась ему, словно последняя шалава. Но я наивно предполагала, что Маркус так не считает, поэтому услышать это от него больно.
– Отвези меня домой, – зло выдавила я, стараясь не разрыдаться прямо сейчас, в этой машине, под его взглядом.
Маркус молча подчинился.
Я отвернулась. На мне только нижнее бельё, и я остро ощущаю свою наготу.
Живот туго сжался в спазме. Мои губы задрожали, я растягиваю их в тонкую линию, чтобы скрыть это. Руки похолодели. Я нервно хватаюсь за ручку двери, чтобы сразу выбежать, как только мы остановимся.
Этот момент настал спустя пару минут, и я всё равно оказалась недостаточно проворной, Маркус успел схватить меня за плечо, чуть сжав его. Он скользнул указательным пальцем по щеке, разворачивая к себе, чтобы, глядя на мои губы, сказать:
– Ты можешь делать все, что тебе захочется. Можешь и дальше пытаться сломать систему. Но, запомни, однажды тебе самой потребуется помощь. И я тебе точно не помогу.
***
Раньше я никогда не чувствовала себя дешевкой, моя гордость этого не позволяла. Когда мне делали больно, я отвечала тем же, никогда не оставаясь в долгу.
Но сейчас я не знала, что мне делать.
Кричать? Плакать? Обвинять его? Но в чем?
Мне бы очень хотелось обвинить во всем Маркуса. Сказать, что он воспользовался мной и выбросил. Но ведь Маркус с самого начала обозначил статус наших отношений.
Секс без обязательств, гарантий и чувств. Я покорно приняла их, уже проиграв свою гордость. И сейчас Маркус просто разорвал наш негласный контракт на телесные удовольствия.
Он никогда не был со мной ни ласков, ни нежен, ни приветлив. Так, с чего я должна претендовать на другое отношение к себе?
Маркус красив, богат, избалован, эгоистичен – ему незнакомо человеческое сердце. Если бы у него самого был данный орган, он бы не смог так сказать.
Я сняла туфли, пока мы ехали – еще не хватало грохнуться с этих ходуль на его глазах. А в том, что я не смогу и шагу на них ступить, я была уверена. Мои ноги точно подогнуться, стоит мне встать. Для полного унижения еще не хватало распластаться перед ним на асфальте.
Я выбежала из машины так быстро, как могла, оставив при этом туфли. Нет, я не мнила себя Золушкой, оставившей туфельку, и не ждала, что принц найдет меня по ней. Просто не могла заставить себя нагнуться за ними. Хотя Маркус уже сделал вид, что я исчезла из его машины и из жизни.
Я не смотрела по сторонам. Мне было все равно, что я в нижнем белье, и меня могут увидеть. Слухи все равно пойдут. Маме это не понравится. Возможно, она даже разозлится, как и Оливер, он ведь должен был нас забрать. Но сейчас я не думала об этом.
В доме было темно. Я вхожу в свою комнату, падаю на кровать.
Почему его слова так ранят меня? Он ведь ничего для меня не значит, поэтому я должна проигнорировать и его, и его слова. Может, он просто задел моё самолюбие? Я ведь не могла влюбиться в него?
Маркус оскорбил меня, а я даже не знала, что на это ответить. Как оправдать себя? Да стоит ли вообще распинаться перед ним?
По щекам потекли слезы. Я не стала смахивать их: сами высохнут. Не впервой уже.
Наверное, если бы хирург сейчас заглянул в мою грудь, очень удивился бы. Сердце, наверняка, стало плоской формы. По нему ведь только что проехались катком. Маркус мастерски расплющил мне его.
– …меня и раньше привлекало только твое тело…
Я всхлипнула, стараясь заглушить рыдания, рвущиеся наружу. Конечно, ему нравилось только мое тело, мы ведь даже не разговаривали. Папа всегда говорил, что есть девушки, с которыми спят, а есть те, на ком женятся – и это не одни и те же девушки.
– Я не связываюсь с глупыми курицами, даже если они всегда готовы раздвинуть ноги!
Вот оно. Вот то, что он обо мне думает. Для него я та, с которой он мог потрахаться в любое удобное время. И на этом все. Пишите письма!
Если раньше я утешала себя, говоря, что девушка тоже имеет право заниматься сексом без обязательств, то сейчас осознала, что я не могу. Так или иначе, я все равно привязалась к нему. От одной мысли об этом застонала. Боже, надеюсь, я не влюбилась в него, иначе я точно сумасшедшая!
Точно не знаю, сколько я так лежала, не двигаясь, когда неожиданно вспомнила, что не одной мне сегодня досталось.
Я тут же вскочила. Мне срочно надо узнать, добралась ли Жаки домой. Маркус сказал, что ей помогут. Но кто? И можно ли вообще доверять словам этого мудака?
Я быстро натянула джинсы и футболку, спустилась вниз, вышла из дома, направилась в сторону дома Томсонов.
Вычислив необходимое окно, принялась кидать в него камешки. И чем больше камней я запускала, тем страшнее мне становилось. Я уже отчаялась, перебирая варианты, где буду её искать, когда окно открылось, и Жаки выглянула.
Я так и знала, что она плакала в одиночестве!
Даже в темноте и с такого расстояния я была в этом уверенна. Но она была дома и вроде бы невредима – уже хорошо. Я поднялась наверх по дереву, казалось, посаженному как раз для такого случая – достаточно удобно, надо признать.
***
Мы не включали свет, он не был нужен. Мы легли на кровать напротив друг друга.
Читать бесплатно другие книги:
